<< Пред.           стр. 5 (из 26)           След. >>

Список литературы по разделу

 
 108
 
 зла. Утверждать это - химера, скажут мне; поддерживать это - суетная гордыня и чрезвычайное дерзание. Но ведь большего нельзя было бы сказать, если бы очевидность эта, пока еще не проявившаяся, была сперва преподнесена человечеству тем, кто ее раскрыл, а затем отвержена человечеством, как ненужная для его счастья. Состояние законов в такой мере пропитано ложью, что чем сильнее видимость говорит в его пользу, тем более лжива сама эта видимость.
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 РАЗРЕШЕНИЕ ЗАГАДКИ МЕТАФИЗИКИ И МОРАЛИ, ИЗЛОЖЕННОЕ В ЧЕТЫРЕХ ТЕЗИСАХ [15]
 
 ПРЕДУВЕДОМЛЕНИЕ
 
 Нижеследующее изложение предпринято было для того, чтобы представить в сокращенном виде мое рассуждение господину XXX [16], а также для того, чтобы его противопоставить весьма несовершенному изложению, которое он составил, поверхностно прочтя мой труд, и которое закончил отрицанием существования универсалий.
 
 На первый взгляд, главное возражение против моего рассуждения заключается в том, что я придаю реальность существам, мною созданным [17]. Но подобное возражение опровергло бы не некоторые только положения, а весь мой труд в целом. Однако это возражение будет опровергнуто не только некоторыми соображениями, а бесчисленными доводами и всем моим трудом в целом, ибо существование универсалий доказано будет всем мировым опытом, вытекающей из него моральной истиной и всеми смутно воспринятыми представлениями о существовании, то есть идеями, которые одни только и могли быть отнесены к общим собирательным и универсальным терминам, как положительным, так и отрицательным, а также противоречиями, в которые на каждом шагу заставляет впадать отрицание этого существования.
 
 109
 
 Нет ничего более легкого, но вместе с тем и более неопределенного, нежели подобное возражение. Да будет ведомо тем, кто его делает, что они тем самым берутся возражать на весь мой труд и что им придется опровергать все его части, связанные между собою, чтобы доказать, что возражение их обоснованно. Неужели возможно разумно отвергать существование Вселенной как совокупности физических существ? А между тем именно это и отвергается при отрицании универсалий. Совокупность эта существует. Как я покажу в дальнейшем, она представляет собою самое действительность в ее положительном аспекте и мы постигаем ее в ее целокупности так же, как мы ее видим в ее частях. Существование ее вполне может быть нами рассматриваемо подобно существованию составляющих ее частей. Но из чего видно, что она поддается рассмотрению? Из того, что она есть то, чем она не может не быть, не вызывая противоречия, без отрицания существования Целого и Всего. Подлинность ее существования столь истинна и столь существенно ее познать, она настолько представляет собою все идеи, которые извечно были нам присущи относительно сверхчувственного интеллектуального нечто, что постыдно философам подымать о ней вопрос. Но для них вопрос этот даже не существует, они его разрешают одним махом, они называют эту идею химерой, выдумкой; они поступают по отношению к ней точь-в-точь как лисица из басни [18]. Но лисица кривила душой, в их же искренность я желаю верить. Одпако как возмутительно и даже отвратительно их чрезмерное невежество!
 
 Не уподобляйтесь им, мудрый читатель, стремящийся уяснить себе вопрос, и убедитесь в простейшей из истин: совокупность существ существует. Вам останется лишь узнать, в чем она заключается, и вы будете готовы к тому, чтобы меня прочесть: если вы со мною не согласитесь, значит, вы меня не поняли.
 
 Как вы сумеете сами заключить, люди олицетворили столько физических и моральных существ лишь вследствие абсурда, побудившего их олицетворить бытие метафизическое, обожествить совокупность предметов бренного мира, совокупность существ и сотворить по своему образу и подобию Бытие. Когда же они сотворили по своему образцу предмет внутреннего чувства (который и есть само это чувство, им ничего не стоило создать в нем предметы своих чувств...
 
 
 
 
 
 
 
 РАЗРЕШЕНИЕ ЗАГАДКИ МЕТАФИЗИКИ И МОРАЛИ, ВКРАТЦЕ ИЗЛОЖЕННОЕ В ЧЕТЫРЕХ ТЕЗИСАХ
 
 Тезис I
 
 Универсальное целое есть нечто реальное, существующее [a].
 
 а Нет никого, кому философия природы не подсказала бы, что мир существует как Бытие, но философы утверждают, что существуют лишь существа, или, выражаясь их языком, индивиды. Эти индивиды всецело друг с другом связаны в глазах разума, хотя глазам телесным они кажутся разобщенными. Но эти индивиды образуют совокупность, целое, хотя и чисто идеального порядка. Совокупность эта и есть то универсальное целое, или мир, познакомить вас с которым я поставил себе задачей. Познать его столь же существенно, как познать и отрицающее его бытие...
 Виною того, что думают, будто существа в действительности так же отделены друг от друга, как кажется на вид, вследствие чего заключают, будто они не образуют одного реального бытия, является отрицательное понятие, какое по нелепости составилось о пустоте. Но пустота, как я докажу, является противоположностью полноты, а не ее отрицанием. А раз не существует пустоты в смысле отрицательном, то отсюда следует, что все полно [19], хотя в одном месте относительно более, нежели в другом, и что все существа в сущности одно бытие. Но как же в таком случае обстоит дело с движением? Дело в том, что движение, так же как и покой, полнота, так же как и пустота, - все эти метафизические существа составляют универсальное целое, которое по своей безотносительной природе является обеими метафизическими крайностями, или противоположностями, крайностями, которые существуют и единство которых, как видно будет из дальнейшего, составляет середину, как это будет раскрыто в ходе работы.
 
 
 Оно - основа, проявлениями которой являются все чувственные существа.
 
 Вы не согласны, о философ нынешнего дня, меня отрицающий, что войско, целокупность которого несомненно оставляет впечатление формы, представляет собою одно целое, существующее как целое, как существо; а не согласны вы с этим, очевидно, потому, что части, составляющие это войско, не кажутся вам достаточно связанными между собой, образующими одно целое, или достаточно тесное единство, и недостаточно входят одна в другую. Но ваше собственное целое, которое вы считаете строго вам одному свойственным и которое вы возводите
 
 111
 
 в целое, вам одному принадлежащее, но ваш собственный индивид, чтобы употребить неточное выражение, и земной шар, коего он является лишь весьма небольшой частью [b], не будучи в том же положении, что войско, - вы согласны, что они являются существами физическими, и вы даже именуете их существами вполне реальными вопреки мнению всех философов, опровергнуть которых в этом отношении невозможно [c].
 
 b В природе, в универсальном целом, нет тела, независимого от других тел, принадлежащего лишь самому себе, ибо в таком случае оно было бы отрицанием других, что несовместимо с существом чисто относительным, с телом, существующим лишь через другие тела, также чисто относительные. То, что мы именуем нашей личностью, состоит из частей, которые принадлежат друг другу, принадлежат физически в первую очередь земному шару, как ни рассматривать его, в общем или в частностях; метафизически же - целокупности универсальной целостности, универсалии; отсюда вытекает, что существование тела по необходимости связано с существованием всех остальных тел; отсюда вытекает, что все тела находятся в зависимости друг от друга и тем самым уничтожается противоположная система...
 
 c Существо реальное есть универсальное целое, являющееся и реальностью, и видимостью; все в нем реально, или видимо (что одно и то же), истинно или ложно лишь более или менее.
 
 
 Исходите, стало быть, от этих частных целых, чтобы уяснить себе, что точно так же, как частное целое - например, земной шар - образуется из составляющих его частей, к числу которых принадлежит, например, ваша особа, точно так же образуется и универсальное целое, с какой бы метафизической точки зрения его ни рассматривать; так же образуется полное единство всех его частей, которые всегда являются в большей или меньшей мере тем же, что и их универсальное целое. Ибо это целое метафизично, как вы увидите впоследствии. Но что может быть истиннее истины о существовании существа, именуемого Вселенной! [d]
 
 d Почему это древней школе нынче прощают ее аксиому: nihil est in intellectu quod prius non fuerit in sensu? [20] А это потому, что, не зная, что такое врожденная идея, знать не хотят врожденных идей [21]. Между тем одна из них есть идея существования положительного и отрицательного...
 
 
 Войско, говорите вы, - лишь составляющие его солдаты; это верно, ибо целое, даже целое универсальное, как бы оно ни было метафизично, может быть только всеми его частями. Но хотя оно и есть собрание всех своих частей, целое есть тем не менее целое, как, например, ваша
 
 112
 
 особа или земной шар. Так, войско, хотя оно и есть воины, его составляющие, тем не менее есть и целое. Но, впрочем, оставим войско как целое, весьма мало связанное в своих частях, и будем придерживаться целых более ощутимых.
 
 Так вам и надлежало поступать, вместо того чтобы цепляться, из желания меня легче разбить, за целые несвязанные, как войско, или за общность разрозненных тел, как люди или деревья: общности эти лишь части общности земной шар, которого часть - ваша особа и который вместе со всеми остальными возможными небесными телами и их вихрями [22] образует общность уже не частную, или физическую, а универсальную, метафизическую.
 
 Вы возразите, что небесные тела - тела разрозненные, реально отделенные друг от друга, но это вам подсказывает ваше вводящее вас в заблуждение зрение, которое, будучи частным, должно вследствие ограниченности своей природы вводить вас в заблуждение. Реально небесные тела, кажущиеся вам отделенными друг от друга, связаны между собою и вместе с связующими их между собою вихрями образуют универсальную общность, метафизическое бытие, именуемое Вселенной. В природе разрыв существует лишь на взгляд телесный. Ничто в ней не есть предмет особый или независимый; отдельные индивиды выделяются в ней только определенными нашими чувствами, и они всегда опровергаются всеми нашими чувствами, когда они говорят вместе, когда раздается их голос, общий всем существам.
 
 По-вашему, дерево вообще не существует; это совсем так, как если бы вы утверждали, что не существует общности деревьев, ибо что же дерево вообще, если не общность деревьев? Если же существует общность деревьев, почему не существовать общности существ, или, что то же, бытию вообще? Я знаю, что из совокупности деревьев не вытекает дерево, что частное не может вытекать из его общего. Поэтому я и не утверждаю, что из универсальной общности вытекает частное существо, что было бы нелепо, но вытекает Бытие общее, или универсальное, которое и есть сама эта общность.
 
 113
 
 По-вашему, бытие это существует лишь в уме (l'esprit), так как вы решительно не допускаете возможности бытия вообще. Но это же представляет собою ум - бытие, которое вы столь неопределенно против меня выдвигаете? Что такое ум или душа, поскольку ими постигается бытие универсальное, если не разум (l'entendement - слово, которое я вас прошу принять в том смысле, какой я ему сейчас придам)? И что такое разум, способность, столь отличная от приобретенных идей, от ума в смысле философском, от того, что мы называем нашими мыслями, если не само это универсальное Бытие, эта метафизическая основа, одинаково всюду и во всем существующая в явлениях физических и из которой мы создали божественное начало и бессмертную душу для каждого из нас вместо того, чтобы рассматривать ее самое как начало, как то, что древние философы называли, не зная ее, мировой душой?
 
 Оставьте Скота, который, конечно, никогда не знал этой универсалии и которому, как и всему прочему человечеству, неизвестно было, что она иной природы, нежели ее части, взятые в отдельности, что она первичное начало, верховное благо [е], единственное совершенство в единственно возможном смысле, в смысле метафизическом [f], и что оно существует с противоположной точки зрения, с точки зрений положительной, с которой я его здесь и рассматриваю, как видно будет из дальнейшего [g].
 
 
 е Господин Вольтер возражает Платону [23], что высшее благо так же не существует, как высшая краснота. Тем самым он равняет благо, коллективность универсальную, или метафизическую, с краснотой, коллективностью частной, или физической. Скажи, он, что благо, или, что то же, верховное благо, существует в себе не более, чем высшая краснота, он был бы прав ввиду того, что благо, это метафизическое существо, которое и есть универсальное целое, существует лишь относительно, так же как упомянутый или всякий иной цвет. Но у наших философов не найдешь таких положений, могущих исходить лишь от самой истины.
 
 f К чему было искать совершенство в ином месте, а не в целокупности, не в дополнении к тем вещам, где оно по самой их сущности имеет место? Ибо универсальное целое есть, несомненно, совершенство составляющих его частей. Если бы и не стали искать в другом месте, если бы нелепым образом не пожелали найти высшее моральное совершенство, если бы порочность нашего общественного состояния, порочность, доказуемая в моем труде, не заставила нас из всем нам одинаково присущей идеи об универсальном целом создать по нашему образу и подобию существо наиболее могущественное, царя царей, воздающего правосудие совсем иного порядка, чем правосудие человеческое, распределяющего награды и кары, как неподкупный и несравненно разумный судья.
 Из нашего общественного состояния, основанного на власти сильнейшего, что сделало его состоянием законов и, стало быть, дурным, вытекала необходимость для нас измыслить с целью поддержания этого состояния подобного рода существо. В истинном же общественном состоянии нравов, где не было бы больше места для злобы, где не ведали бы более морального зла, существо это было бы лишь тем, что оно есть, то есть универсальным целым, которое, как видно будет впоследствии, есть добро, порядок, гармония, равенство, единство, совершенство во всех метафизических отношениях, которое является прообразом, как моральным, так и физическим. Ибо моральное, и даже паше ложноморальное, по своей неразумной природе кажущееся столь отличным от физического, есть на самом деле лишь физическое.
 
 g Причина, по которой желают обрести верховное существо иной природы, нежели наша, нежели то, что воспринимается нашими чувствами, существо, которое было бы первоосновой, - причина этого та, что универсальное целое, как я докажу, действительно иной природы, нежели наша, и, что совершенно очевидно, это - действительно первооснова. Моральность, нелепо ему приписанная нашим состоянием с его добродетелями и пороками, нашим состоянием законов, делает его одинаковой природы с нами вопреки тому, чем его желают видеть, раз его желают видеть иной природы. Но состоянию законов, основанному на невежестве п не могущему обойтись без религии, свойственно было впасть в это противоречие.
 Универсальное целое, единое бытие, станет бытием единственным с другой точки зрения, которую я покажу. Если после того станут сомневаться в его существовании и в том, что это существование чисто относительное и тем не менее весьма реальное является первоначалом, значит, будут сомневаться в самоочевидности, ибо очевидность эта и есть его существование.
 
 
 Нелепо, чтобы все вещи не были всеми и чтобы все они не были одной. Но, возразите вы, все люди - все человечество, но все люди не один человек? Согласен, и потому, как я вам уже говорил другими словами, все вещи вместе не дают особой вещи, а дают вещь универсальную.
 
 Общность людей есть нечто, но она не человек; она - нечто общее и часть универсальной общности, единственной, строго говоря, действительно единственной. И это нечто, будучи частным, физично, подобно составляющим его людям, так как возможно представить себе его в большей или меньшей мере. Поставить эту или всякую иную частную общность в ряд с общностью универсальной - значит совершить смешение родов.
 
 
 
 115
 
 
 
 
 Тезис II
 
 Универсальное целое, или Вселенная, иной природы, нежели каждая из его частей, и, стало быть, его можно лишь постигать, но никак не увидеть или представить себе. Целое частное, как человек или общность людей, - той же природы, что и части его, раз оно само является частью другого частного целого, то есть земного шара, который составляет часть солнечного вихря [24]. Не так обстоит дело с универсальным целым: оно не той же природы, как та или иная из его частей, так как нелепо, чтобы оно, будучи совокупностью или единством всех возможных вещей, было частью себя самого, чтобы оно обладало формой, чтобы оно было того или иного объема [h], чтобы его можно было представить себе. Мысль как действие, происходящее внутри головы, в середине ее, где глазам ничего не разглядеть, невидима и не может быть видима иначе, нежели по внешним признакам; но ее можно приблизительно вообразить, как воображают действие клавиш на струны клавесина [i]; вообразить нельзя лишь суммы вещей, лишь она сверхъестественна и метафизична.
 
 h Универсальное целое ни длинно, ни широко, ни глубоко: оно есть все три измерения, так же как оно есть три времени - прошлое, настоящее и будущее, три времени, дающие его в аспекте метафизического бытия, называемого временем или настоящим, и которые суть не что иное, как существа, как движения прошедшие, настоящие или будущие, невзирая на абсурдно проводимые различия между ними и существами, между ними и движениями, которые, подобно им, суть лишь существа.
 Универсальное целое есть бытие, есть движение так же, как оно есть время, настоящее; то, что оно есть, оно есть по отношению к различным аспектам, в которых рассматриваются его части. Всякая вещь в нем всякое мгновение более или менее разнится от себя самой; лишь оно всегда одно и то же, всегда равно самому себе; оно - совершенное единство, первоначальное прекрасное: omnis porro pulchritudinis forma, unita est [25].
 
 i He раз и с основанием сделанное сравнение нашей головы, виденной изнутри, с клавесином [26] доказывает, что акт мышления возможно себе представить. Действительно, если вдуматься, представляешь себе этот акт, хотя гораздо менее ясно, чем множество других актов, менее понятных и более ощутимых. Восприятие этого акта - физическое, как и сам вызывающий его акт, и воспринять его равносильно тому, чтобы его видеть. На этот счет даваемое мною доказательство существования, однажды хорошо понятое, не оставит никаких сомнений. Но в дальнейшем я приведу ряд подробностей, чтобы показать, что в человеке как человеке есть лишь физическое, чувственное.
 
 116
 
 Универсальное целое есть бытие чисто относительное так же, как и его части, делающие его относительным, как и оно их делает относительными: оно лишь отношение, лишь сравнение, так же как и его части [k], но оно тем не менее иной природы, чем та или другая из его частей, и доказательством этому служит то, что оно постижимо разумом, чувствами согласованности и гармонии, его составляющих [l], между тем как та или иная из его частей воспринимается всеми нашими чувствами, которые сами являются частями и являются тем или иным из наших чувств в зависимости от отношения к универсальному целому, от воздействия на него, от воплощения в него.
 
 k Из четвертого тезиса видно будет, что является Бытием, существующим само по себе, бытием единственным, о котором я говорю. Но все же. сколько раскрытых истин, сколько явлений, объясненных благодаря доказательству существования относительного, единственного, которое можно применить к порядку как физическому, так и моральному! Проследите мои рассуждения, осмелитесь ли вы после того отрицать это существование, по природе своей способное давать лишь то, что оно действительно дает, - явления, образы...
 Скажем теперь же, что это существование дает объяснение метафизических добра и зла, откуда проистекают все физические блага и злосчастья, частью которых являются и моральные. Впрочем, последние составляют часть первых лишь по вине нашего злосчастного общественного состояния, нашего состояния законов, или морального неравенства, по необходимости делающего из нас вообще существа, весьма между собой разобщенные, в лоне единения и противоположные друг другу. Если бы не было зла морального, если бы мы находились в состоянии морального равенства, в котором могли бы находиться, не было бы зла и физического. Благо это существовало бы, хотя и нельзя было бы сказать, что оно есть. Но однако, что такое добро и зло вообще, или взятое в смысле метафизическом? Это, как видно будет из дальнейшего, и есть относительное существование; это - универсальное целое; это - Целое...
 
 l Чувства согласованности и гармонии, чувства, взятые в смысле метафизическом, суть согласованность и гармония всего существующего. Они передают нам не кажущееся, как то делает каждое из наших чувств в отдельности, они передают лишь то, что они суть, то, что мы сами представляем собою во всем, что у нас имеется строго общего со всеми существами, во всем, что исключает всякую разницу между ними и нами. Это покажется трудным для уразумения тому, кто не увидит, глубоко поразмыслив, что чувства согласованности и гармонии суть созвучие самого бытия, а не того или иного частного существования. Но такова участь истины, когда ее применяют к способностям человека, когда для раскрытия ее употребляют язык, принадлежащий этим способностям, в которых заключены все предрассудки. Истина не создана для того, чтобы быть применяемой к тому или иному частному виду, так как, будучи самим Существованием, которое есть род метафизический, она есть и совокупность всех видов. Абсурд, в котором человек прозябает из-за его неминуемо порочного по существу общественного состояния, требует, чтобы истина применялась и развивалась в том персонифицирующем стиле, который присвоили себе люди, желая разъединить природу.
 Человек, рассматриваемый в основах его существования, не есть то, что делает его человеком, а то, что делает его существом: prius est esse quam esse tale [27].
 Он человек, лишь когда рассматривается в его вторичном существовании, то есть по отношению к тому или другому виду. Его теряют из виду как существо физическое, его рассматривают метафизически, о нем говорят, согласно интеллекту, когда то, что говорится о нем, может быть сказано также и о прочих существах, как, например, что он конечен, что он начало и конец и т. п. Мы говорим гораздо более метафизически, нежели сами думаем, гораздо более сообразно чувствам согласованности и гармонии. Это случается с нами каждый раз, когда мы обобщаем всякую общность. Если это нам неизвестно, если мы говорим прозой, не зная этого [28], то происходит это оттого, что мы не познали еще, что такое метафизика. Я не делаю тут исключения и для тех, кто слывет метафизиком.
 
 
 117
 
 Агрегат физического - я разумею универсальное целое - может быть доступен лишь разуму, лишь чувствам согласованности и гармонии, ибо он подлинно не имеет и не может иметь точек для сравнения вне его, а лишь внутри его, между тем как всякое физическое или частное существо, его составляющее, всегда имеет как вне, так и внутри себя точки соотношения и сравнения, которые делают его воспринимаемым нашими чувствами, то есть более или менее воплощают его в нас самих. Ибо что же такое чувства, взятые раздельно или физически, если не тело наше, наше физическое существование, всегда составляемое из других тел и их в свою очередь составляющее? Скажем тут же, что отсюда и вытекает объяснение тайны соотношений между ощущениями и вызывающими их предметами. Однако прочтите дальнейшее, и вы найдете то, о чем нам все говорит, а именно что тела, взятые раздельно, не имеют иного существования, чем сообщаемое им нашими чувствами в отдельности, и что нелепо вопреки мировому опыту утверждать о них, не только что они существуют в себе, но и что существование их абсолютно или реально. В действительности оно лишь более или менее относительно, и только совокупность их
 
 118
 
 есть без ограничения то, что они суть с ограничениями, будучи абсолютным, реальным, первым и подлинным предметом отношений. Совокупность их берет свое начало в нашем чувстве согласованности и гармонии, подобно тому как они берут свое начало в каждом из наших чувств [m], а именно потому, что указанная совокупность образует нашу сущность, как наши чувства образуют нашу форму. Отсюда следует, что ее существование одинаково для каждого из нас, для всего, что существует в частности, тогда как их существование более или менее различно для каждого из нас, для всего, что существует в частности. Однако, что означает эта истина, как не то, что мы в смысле метафизическом не отличаемся друг от друга, что в этом смысле у нас один и тот же разум и что мы всегда более или менее различны в смысле физическом? Истина эта настолько истинна, что она встречается всюду, проявляясь сотнею способов; даже религия говорит нам, что у всех нас одно и то же внутреннее чувство по отношению к богу. Но нельзя, впрочем, не согласиться, что все мы различно видим и рассматриваем чувственно воспринимаемые предметы.
 
 m Вселенная как существо существует, как говорится, per mentem [29], ибо берет свое существование в нас. Это верно, но верно единственно в указанном мною здесь смысле. Во всем, что говорят о существовании, есть доля правды, но эта правда нуждалась в гор ниле истины,
 
 
 Метафизично то, что общее всякой общности, то, что отличается по природе не от частей своих, являющихся им же, но от частей своих частей, иначе говоря, от той или иной части. В существах оно то, чем они все в равной мере являются; оно относительное Бытие, именуемое Вселенной, миром, природой, материей, в котором все - лишь отношения, и потому ничто не более в себе или для себя, чем оно.
 
 Физическое, взятое раздельно, - ибо, взятое коллективно, оно метафизическое, - физическое - это то, что частно, то, что есть та или иная вещь, человек, дерево, небесное тело; что есть общность людей, деревьев и пр., но никак не небесных тел, ибо эта последняя общность, как я указывал, является самой Вселенной и Вселенной, которая есть метафизический центр, неизбежно усеянный заключающимися в нем физическими центрами, более или менее друг от друга разнящимися и более или менее подверженными отвлечению; ибо один только центр их есть одинаковость и устойчивость.
 
 119
 
 Оба эти рода, метафизический и физический, не совпадают друг с другом, но они нераздельны, а в дальнейшем видно будет, что и бытие, их утверждающее и отрицающее, утверждающее их тем, что отрицает их, с ними нераздельно. Таким образом, все существует вместе и метафизически, и физически. То, что мы называем нашим я, является обоими этими родами, из коих один, метафизический, общ всем существам, а другой, физический свойствен лишь нам, он - мы как человеческие особи.
 
 Из я метафизического, если позволительно так выразиться, а также из нашего физического я, из пружин нашего механизма, мы создали душу; а из я метафизического и из нашего морального я мы создали метафизического и морального бога. Я делаю различение между нашим я моральным и физическим, но они вполне совпадают друг с другом. Поэтому мы и создали бога метафизического, физического и морального таким, какими мы являемся сами.
 
 За пределами этих двух я, метафизического и физического, причем последнее обнимает и я моральное, есть я-в-себе, о котором скажу в дальнейшем и которое, будучи уже Всем, а не Целым, как выяснится далее, приводит к конечной истине, что все есть Все, и этим все сказано. Это Все, из которого мы одинаково создали бога и существо, отрицающее как метафизическое, так и физическое тем, что утверждает их, выявляет собою третий вид существования, нераздельный от двух остальных и включающий их в себя.
 
 Если языки наши представляют собою смесь терминов метафизических, физических и моральных, то происходит это оттого, что мы существуем метафизически, физически и морально. Метафизически мы существуем, будучи связаны со Всем, образуя вместе с остальными существами единое существо; физически мы, как люди, кажемся отдельными ото всего прочего, а морально - как люди в обществе, в состоянии законов. Состояние же это, сообщая нам добродетели и пороки через необходимо вытекающие из него справедливость и несправедливость, моральное добро и зло, привило нам мораль, или, что то же, определенное общежитие, лишенное всякого смысла и делающее моральное зло несравненно тягостнее зла физического [n].
 
 n Моральные бедствия не могли бы существовать для людей, живущих в обществе разумном, для людей, управляемых здравым смыслом, а не законами. Я называю такое общественное состояние состоянием нравов (etat de moeurs) в противоположность состоянию законов (etat de lois) или же состоянием равенства, состоянием естественного морального закона; однако под словом "морального" следует разуметь лишь "социального". Преодоление нашего невежества в области метафизики и морали одно лишь может привести нас к этому состоянию, которого мы могли бы, впрочем, достигнуть лишь путем преодоления нашего невежества.
 Посмотрите мой труд - доказательство будет в том, что, если бы он достиг своего назначения, то есть гласности, он бы произвел все то, о чем возглашает непреоборимой силой своей самоочевидности.
 Автор книги "Об уме" [30] говорит, что человек, после того как наплодит тысячу нелепых систем, откроет в один прекрасный день начала, с развитием которых связаны порядок и счастье в мире моральном. Читателям моим предоставляется, прочтя меня, судить, сбылось ли это пророчество...
 
 
 120
 
 Существование универсального целого как бытия отрицалось лишь потому, что его не могли воспринять, потому, что оно не представляло ничего чувственно воспринимаемого для разума. Но по этой-то причине я и утверждаю его существование. Говорили, что оно - бытие абстрактное, бытие метафизическое, и я говорю то же самое; но другие говорили это, полагая, что тем самым отнимают у него всякую реальность; однако в этом-то и заблуждались, потому что не знали, какое понятие связывать со словом "метафизика". А если бы это знали, если бы расслышали голос истины, давший ему существование, - познали бы все...
 
 
 
 
 
 
 
 Тезис III
 
 Универсальное целое, единое бытие, единое начало, единая метафизическая истина, дает ключ к истине моральной, всегда подтверждающей истину метафизическую, равно как последняя подтверждает моральную истину.
 
 Из того, что универсальное целое есть истина, или метафизическое начало, что оно первый и подлинный объект соотношений, следует, что все чувственно воспринимаемое, что только существует, прямо из него вытекает и что, следовательно, из него также прямо вытекает моральная
 
 121
 
 истина, представляющая собой общественные отношения, в коих надлежит находиться между собою людям или всякому иному виду существ, живущих в обществе. Моральная истина вытекает также, хотя и не прямым путем, из разрушения, какое влечет за собою раскрытие универсального целого, ибо разрушение это - разрушение наших нравов и их морального начала, списанного с нас под названием бога.
 
 Выводимое из метафизического начала моральное начало, необходимым следствием которого было бы не делать другому того, чего не желаешь, чтобы он тебе делал, не делать из него подданного, слугу, раба, - начало это, повторяю, есть равенство моральное, включающее общность всех благ. А так как начало это прямо противоположно тому, на котором основаны наши нравы, то есть моральному неравенству, и так как последнее, несомненно, является источником состояния законов, существующего исключительно для поддержания его, а также источником нашей развращенности и всех вообще моральных зол без исключения, то отсюда следует, что в моральном равенстве метафизическое дает нам истинное моральное начало [o].
 
 o При состоянии законов человек столь чудовищно далек от порядка морального равенства, что даже сами философы называют порядок морального равенства химерой. Но задумывались ли они над ним? Рассматривали ли его корень? Рассматривали ли то, что разрушает его основу при уничтожении бога и нашего состояния законов?
 
 
 Если мы пожелаем выйти наконец из отвратительного общественного состояния, в котором мы живем, и следовать первоначальной истине, мы должны стать единым в смысле моральном так же, как мы представляем собой единое в смысле метафизическом. Каждый из нас должен претворить наше стремление все сводить к себе, быть центром, в стремление, не препятствующее стремлениям наших ближних, не сталкивающееся с ними, претворить в одно общее стремление. А это возможно лишь при моральном равенстве; нам необходимо достичь этого равенства, черпающего свое начало в равенстве метафизическом, в первоначальном порядке, а стало быть, в общественном здравом смысле.
 
 122
 
 Мой труд показывает с особой очевидностью, что свое начало моральное равенство черпает в этом здравом смысле; по этому поводу много больше приходится сказать с моральной точки зрения, нежели с точки зрения метафизической. Так как нам последнюю значительно менее полезно познать с точки зрения того, что она созидает, чем с точки зрения того, что она разрушает, то мы могли бы обходиться нашим вторичным разумом (raison seconde) и без первичного разума, если бы последнему не приходилось разрушать, а это является помехой для вторичного разума, который сам совсем не может разрушать. Тщетно призывает нас наш вторичный разум жить в равенстве и уничтожить препятствующее этому ярмо законов. Независимо от преимуществ, связанных с тем, что состояние законов является хозяином положения, разум всюду натыкается на противопоставляемого ему бога, бога, подчинившего человека закону, бога, о которого разбивается его мощь. Не таково было бы положение, если бы возможно было опираться на первичный разум: страшное препятствие было бы устранено и силы стали бы сосредоточеннее. Посмотрите мои пояснения по поводу морального равенства и обратите при этом внимание на дикаря, при помощи выгодного для него телесного сложения (особенно при помощи десяти пальцев) неминуемо переходящего от физического неравенства к неравенству моральному [p] и от человека общественного, имеющего
 
 р После уничтожения идеи о божественном начале вещей и водворения на его месте универсального целого не может остаться никакого сомнения в том, что состояние дикости предшествовало общественному, а также, что последнее всегда, как в поныне, исполненное морального и социального неравенства, проистекает из неравенства физического, составляющего сущность физических вещей, которым в состоянии дикости сильный злоупотреблял во вред слабому. Но где берет свое начало общественное состояние у дикарей? Оно берет свое начало в состоянии дикости, где общественность не отрицается, где существуют зачатки ее. А если спросят, где берет свое начало состояние дикости? Оно восходит от видов к виду, породившему человека, к универсальному целому, которое есть начало и конец, первопричина и первое следствие всех причин и следствий, существовавших, существующих и имеющих существовать. В этой истине, которая, будучи рассматриваема с отрицательной точки зрения, приводит к бесконечности, не видно первого человека или первого семечка, сотворенных богом несколько миллионов лет назад [31]. И хорошо, что не видно, потому что вместо простого и истинного пришлось бы опять наглотаться абсурдного. Толпе представляется весьма простым, что был первый человек, - так, как это толкует религия. Но толпа, предоставленная во власть чувств и требующая безусловности там, где ее нет, не задумывается над тем, как религия изображает сотворение этого первого человека, причем она вполне допускает изображаемый религиею процесс созидания. Процесс этот чисто интеллектуальный, как и тот, который устанавливается истиной, но в него вносится нечто чувственное, когда творцом человека делается существо, действующее физически, а чувственное и есть то, что привлекает, как бы абсурдно оно ни было.
 
 
 123
 
 возможность перейти от этого неравенства, которое составляет все его несчастье, к моральному равенству, притом имеющего возможность избегнуть явно доказанных недостатков такого неравенства единственно благодаря превосходству метафизической и моральной очевидности над его гибельным невежеством.
 
 
 
 
 
 
 
 
 Тезис IV
 
 Все, не состоящее из частей, существует; оно неотделимо от Целого, которое состоит из частей и которого оно является одновременно утверждением и отрицанием. Все и Целое являются оба разрешениями загадки существования [q], словами, которые голос истины различил, влагая их нам в уста. Все и Ничто - одно и то же.
 
 Универсальное целое, рассматриваемое как единое бытие с его частями, не отделяемыми больше от него для рассмотрения их в отдельности, - универсальное целое в таком случае уже больше не Целое, а Все [r], уже не частичная масса существ, а масса без частей; уже не бытие-начало, или причина, а бытие, не являющееся более ни началом, ни причиной, оно уже не бытие
 
 q Мы никогда не помышляем о том, чтобы углубиться в причины различения обоих этих слов, которыми, сами того не ведая, выражаем существование в обоих его отношениях. Я это сделал, и в результате выявилась истина. Когда я нашел единый и единственный смысл этих слов, мне только оставалось раскрыть его и сделать выводы относительно нравов.
 r Существа суть в Бытии, в конечном, во времени, в настоящем; Бытие, или Целое, конечное, время, настоящее, пребывает в вечности. Миллион лет сам по себе не больше, чем одно мгновение; ничто само по себе не высоко, не низко, не добро, не прекрасно и т.д. Все в Целом (ибо есть Все в Целом, подобно тому, как Все во Всем) означает начинать, чтобы кончать, и кончать, чтобы вновь начинать. В нем нет ничего совершенного или совершенно одинакового, все в нем более или менее относительно и пр. ...Вот несколько познанных истин, вытекающих из Истины.
 
 
 124
 
 относительное, не бытие положительное или безусловное метафизическое да, утверждающее существование физических существ, а бытие безотносительное, бытие отрицательное, нет, одновременно отрицающее и утверждающее да; оно уже не бытие, относящееся к кажущемуся, а бытие, которое есть не конечное или результат конечных существ, а бесконечное; оно уже не совершенное [8], а несовершенное в отрицательном понимании этого слова [t]; уже не время или результат времени, а вечность; не единое бытие, существующее во многих существах не бытие, именуемое материей, существующее в телах, а бытие единственное, отрицающее всякое другое бытие, кроме него самого, бытие нематериальное, бытие индивидуальное и несозданное; оно уже не метафизическое существо, существующее в физическом, не универсальное бытие, существующее в частном, а бытие, существующее само по себе и по поводу которого можно лишь отрицать то, что утверждается о другом, в зависимости от различных точек зрения, с которых рассматриваются его части [u]; оно уже не
 
 s Нашими устами говорит истина, когда произведение, кажущееся нам законченным, мы называем совершенным...
 
 t На нашем языке несовершенство означает не отрицание совершенства, а неполное совершенство. Говорят: большее или меньшее несовершенство, более или менее несовершенное, как говорят большее или меньшее совершенство, более или менее совершенное. Все, что допускает более или менее, как то: зло, пустота, покой - никогда не может быть ничем иным, как противоположным, крайностью, но никак не противоречащим отрицательным, не Всем, которое одно только и является противоречащим. Нельзя сказать: более или менее бесконечное, более или менее вечное, ибо слова эти - отрицание конечного времени; ибо они - Все, отрицающее Целое, единственное существующее отрицание, сколько бы ни находили отрицаний мы, для кого тьма, например, является отрицанием света. Прибавим, что если в Целом не существует отрицания там, где оно на вид имеется, что если, например, нет отрицания золота в человеческом теле, где его как будто бы нет, то происходит это оттого, что в целом нет ничего, не состоящего в большей или меньшей мере изо всего, что в нем существует.
 
 u Целое есть Целое, когда части его рассматриваются как таковые; оно - бытие, материя, конечное, движение, время, причина и пр. и пр., когда части его рассматриваются как отдельные существа, тела, конечные, движения, времена, следствия и пр. и пр. Нет ничего положительного или абсолютного, что не было бы им, и нет ничего положительного или абсолютного, что не было бы относительным. Если не увидели, что бог, рассматриваемый положительно, рассматриваемый как начало, есть лишь соотношение, то это потому, что полагали, будто, будучи в себе (en lui-meme) с точки зрения отрицательной, он должен быть в себе и с точки зрения положительной; потому, что в нелепом представлении, какое себе составили о нем, хотели видеть его во всех отношениях независимым от существ; хотели, чтобы он был столь же совершенен, сколь бесконечен; чтобы он был начало и конец, подобно тому как он есть вечность.
 
 
 125
 
 чувственное или результат чувственных существ, а Ничто, само небытие, которое одно лишь и не может быть ничем иным, как отрицанием чувственного; которое есть отрицательное существование, о чем имелось у всех не больше представления, чем о положительном, - у всех, не исключая и Спинозы, нелепо модифицирующего бесконечную субстанцию в неведении своем о субстанции конечной, или совершенной.
 
 Универсальное целое, рассматриваемое только что изложенным образом, не есть больше причина и следствие, начало и конец, альфа и омега, полнота и пустота, порядок и беспорядок, добро и зло [v], реальность и видимость, движение и покой, большее и меньшее; оно больше не все противоположности, или всякого рода метафизические крайности, выражающие Целое и ничего больше и называемые нами метафизическими существами; оно - то, что отрицает эти противоположности, утверждая их, ибо бесконечное утверждает конечное, которое оно отрицает, что делает его как отрицательное противоречащее самим противоречием.
 
 
 v Из обеих крайностей, или метафизических противоположностей, из добра и зла вообще мы и создали доброе и злое начало, бога и дьявола, слепленных по образцу добродетелей и пороков, присущих нам вследствие злосчастного нашего состояния законов. Говорю "злосчастного", ибо в какое только насильственное положение не приводит оно людей, в особенности людей цивилизованных? Недочеты его беспрестанны; все мы испытываем их в большей или меньшей мере на каждом шагу, и если порядок этот, несмотря на это. все же существует, то длительностью своего существования он обязан нашему неведению. Можно было бы с основанием заметить, что познанная истина тут ни при чем, если бы истина была ведома людям и мир все же продолжал бы идти прежним порядком, ибо тогда говорили бы на основании опыта. Но людям еще лишь предстоит познать истину. Поэтому лишь с крайним легкомыслием, чтобы не сказать более, возможно утверждать, что истина тут ни при чем: нимало не вероятно, чтобы существование нашего состояния законов божеских и человеческих могло устоять вопреки ее очевидности. Отрицать это, как мне часто приходилось слышать, или сомневаться в этом - значит быть очень далеким от того, чтобы вдуматься в этот вопрос. Перед очевидностью геометрической всегда склонялись - зачем же отказываться от признания Истины?
 
 
 126
 
 Универсальное целое, рассматриваемое, как только что указано, в том же аспекте, уже не является больше общим всем существам первоначальным зачаткам [х], или, говоря общепринятыми словами, с которыми невозможно связывать иные точные понятия, уже не бот-творец, а бог-несозидающий, или бог до сотворения мира [у].
 
 x Все существа выходят одно из другого, входят одно в другое и все различные роды их суть лишь виды универсального рода, виды, которые не могут быть уничтожены в одном или другом месте (например, путем разрушения нашего земного шара при столкновении с какой-либо кометой или иной катастрофы), без того чтобы вследствие такого разрушения не возникли другие виды, более или менее схожие с разрушенными. Все существа обладают жизнью, как бы они ни казались мертвы, ибо смерть есть лишь относительно меньшее проявление жизни, а не отрицание ее. Все в Целом в силу самой сущности Целого, существующего лишь в отношениях, является в своем роде мужского или женского пола. Все в нем более или менее животно или, если угодно, растительно либо минерально; все в нем более или менее огонь, воздух, вода, земля. Эти три царства и четыре стихии [32], сведенные нашими чувствами к трем и четырем, в действительности сводятся разумом лишь к метафизическому единству, к единому однородному бытию. Вдумайтесь в мои мысли по этому предмету, столь сильно опровергаемые нашими чувствами, и прибегните в особенности к доказательству существования, даваемому тут очевидностью; к нему приходится прибегать все больше по мере того, как чувства все решительнее высказываются против него. Здесь "более или менее" сказывается, как и по всякому другому поводу, ибо Целое есть относительное большее, в котором все лишь относительно более или менее и более ничего.
 
 у Я говорю "до сотворения", но только для того, чтобы приспособиться к нашему абсурдному представлению о прошедшем до времени; ибо единственное существо отрицающее и единое существо утверждающее, ибо Все и Целое нераздельны одно от другого, будучи одним и тем же бытием, будучи существованием, рассматриваемым в обоих его аспектах. Представление о боге-несозидающем и о боте-творце - представление верное, но воспринятое самым неверным образом. Тем не менее на этом-то восприятии его, на чувственной его оболочке, в которую его нелепо обрядили для поддержания состояния человеческих законов, и зиждется это состояние, которое, несомненно, существовало до состояния законов божеских, но не могло бы без него устоять, распространиться и усовершенствоваться. Заметим здесь, что все неразрешимые доселе затруднения насчет бога и материи ныне разрешены, и если я разрушаю, то тут же созидаю и не оставляю ничего позади себя. Не было другого способа обоснованно разрушать и делать это в надежде на то, чтобы вырвать людей из неведения и сделать их счастливыми.
 
 127
 
 
 Последите развитие этой мысли в моем труде и в следующих строках.
 
 Оба эти бытия, Целое и Все, разнящиеся лишь в физическом своем существовании, но из которых мы, в силу нашего состояния законов и плохо воспринятого нами голоса истины, сотворили бога с отрицательными и положительными атрибутами, абсурдно рассматриваемыми нами с моральной стороны, между тем как следовало бы рассматривать только: одни атрибуты со стороны метафизической, а другие - как отрицание метафизического и физического, - оба эти бытия, говорю я, взаимно друг друга доказывающие, из которых бытие относительное также доказывается и частями своими, поясняют все, что было до настоящего времени загадкой для человечества. Наоборот, соединение этих двух существований и морали, соединение, именуемое нами богом, представляют собою для них лишь массу абсурда, а стало быть, и всякого рода затруднений. Необходимо было выйти из лона материи, чтобы отыскать единое Бытие и существо единственное, но не следовало выходить за пределы материи.
 
 Весьма грубым абсурдом, вытекающим из того, что мы создали бога и сами навязали его себе, является стремление наше вопреки самому значению слов сделать приписываемые ему нами отрицательные атрибуты положительными, сопоставлять, например, слова "бесконечно совершенный" (принимая притом в строгом смысле слово "бесконечный"), между тем как бесконечное есть отрицание совершенного, ибо последнее есть Целое, а первое - Все. Источник этого абсурда кроется в другом абсурде, в силу которого мы приписываем моральные свойства - мудрость, благость, справедливость, милосердие, мстительность и пр. - положительному и отрицательному существованию, из коих мы создали бога. Ибо как же в таком случае видеть в этом существовании что-либо не положительное? Нам недоставало лишь назвать бога существом мета-моральным, ибо, по-нашему, он превосходен в моральном отношении, как и в физическом, он - совершенство моральное и метафизическое. Лучше скажем прямо: для нас, разглядевших его лишь весьма смутно, он решительно Ничто. Поэтому он для нас никогда и не переставал оставаться под вопросом. Вера наша в то, что мы в него верим, несомненно порождается гораздо больше нашим воспитанием и чувством страха, нежели желанием, чтобы он существовал. А чтобы наша вера покоилась на убеждении, этого никогда не было, да и не может быть.
 
 128
 
 Моисей [33] сказал нам, что вначале бог создал небо и землю, но он нам не поведал, что такое бог. Он предоставил сделать это нам самим [z].
 
 z Как сверкнула истина в этом Моисеевом догмате! И какая другая искра истины в учении о древе познания добра и зла, которого человеку нельзя было коснуться, не потеряв дарованной ему первоначально невинности? Сравните дальнейшие мои рассуждения по этому предмету - вы увидите, если я смею так выразиться, мироздание, одни лишь проблески которого, затемненные абсурдом, мы видим повсюду.
 
 
 Согласно толкованию учения этого законодателя, существа вышли из небытия (du neant). Но если это толковать правильно, разве не покажется, что ему словно провиделось то, что я устанавливаю, а именно, что бог не-созидающий, что Бытие в себе есть Ничто (le rien), само небытие, и что, говоря, что ощущающие существа выходят из небытия, он желал сказать не что иное, как то, что они выходят из этого бытия, или, если угодно, что бытие это, которое есть Все, или бытие единственное, включает в себя Целое и части, бытие единое и множество существ? Каким же может быть небытие, или хаос, откуда выходят существа, если оно не Все, не бытие единственное, или бог, которое, как принято думать, их порождает? Говорят, будто до времени Все не было ничем [34]. Что иное можно этим сказать, как не то, что Все не было ничем существующим, чувственным, что Все было Ничем в этом отношении, единственном, в котором ему возможно быть Ничем? Если бы это утверждение не говорило именно этого, оно было бы отрицанием Ничто, подобно тому как оно было бы отрицанием, например, Целого, если бы оно означало, что Все не есть Целое. Однако такой смысл, конечно, не соответствует подобному утверждению. Следовательно, оно действительно гласит, что до времени Все было Ничто, как и я говорю. Тут излишне только прошедшее время, ибо нельзя, не впадая в абсурд, устанавливать прошедшее до времени. Точная формула такова: отвлекаясь от времени и от чувственного, Все не есть что-либо чувственное. Все - Ничто. Быть может, возразят, что под Ничто разумеют отрицание всяческого существования и
 
 129
 
 что, следовательно, оно не только отрицание чувственного существования, существования положительного, но также и отрицание самого существования, отрицающего чувственное, существования отрицательного. На это отвечу, что Ничто не может быть отрицанием существования, отрицающего чувственное, ибо оно в таком случае было бы отрицанием того, что отрицает чувственное, им самим отрицаемое, а следовательно, и отрицанием того, что отрицает. Если бы оно было отрицанием отрицательного существования, оно было бы отрицанием отрицания, отрицало бы само себя. Но это столь нелепо, что достаточно предлагаемых нескольких строк, чтобы разубедиться в этом. Неужели бы мы стали постоянно произносить слово "Ничто", если бы не имели восприятия (la perception) его? И неужели слово это в наших устах значит что-либо иное, чем отрицание того или иного чувственного предмета, как, например, влаги в сосуде, денег в кошельке или утвари в комнате, где их не видно?
 
 Ничто, будучи Всем, не может быть противопоставляемо ему. Нельзя говорить: "все или ничего". Сопоставлять его можно только с существованием относительным или чувственным. Поэтому лишь по отношению к чувственному можем мы сказать: "все или ничего". Неразрешимое доселе противоречие насчет бога, извлекающего существа откуда-то вне самого себя, извлекающего их из небытия, разрешается, как только оказывается, что бог этот само небытие и есть: голос истины звучит в словах наших о том, что земные дела лишь чистое ничтожество...
 
 Для антитезы приводится поговорка о том, что "быть всем - значит быть ничем"; но говорится это исключительно в применении к чувственному миру. Ибо это не значит ничего иного, как то, что быть всем или, например, притязать на то, чтобы быть во всем знатоком, - значит быть ничем из того, на что тщишься. Omnis homo, nullus homo [35]. Никогда до меня, по всей вероятности, не писали, не говорили и не думали [36], что Все и Ничто одно и то же. Всегда ошибочно полагали, будто Ничто - отрицание всякого существования; всегда пребывали в глубочайшем заблуждении насчет отрицательного существования, а этого было достаточно, чтобы пребывать за тридевять земель от истины, чтобы впадать во всевозможный абсурд или чтобы бороться с ним, не разбираясь вполне в чем дело, как то делает атеизм. Деизм также оспаривает его, но с ограничениями - он приемлет основы...
 
 130
 
 Что же можно разуметь под Ничто, кроме отрицания чувственного, всего того, что относительно, кроме отрицания самих слов, которыми я пользуюсь для его определения, даже самого его названия? Ничего не понятно, ответят мне; но я ничего и не разумею под Ничто [37], раз я говорю о нем, что оно отрицание Целого. С ним не связывается никаких восприятий, возразят мне, но не значит ли навязывать ему восприятия, говоря о нем, что оно отрицает существование чувственных вещей? Далее возразят: это понятие отрицательное! Но ведь понятие о бесконечности, о бытии, отрицающем конечные и законченные существа, есть также понятие отрицательное, и тем не менее мы согласны с тем, что бесконечность существует; следовательно, то, что понятие о Ничто отрицательно, не доказывает, что Ничто не существует. Если настаивать на том, будто Ничто есть отрицание бесконечного и будто оно не есть бесконечное, не есть Все, как я это утверждаю, то Ничто опять-таки становится отрицанием отрицания, а это абсурд.
 
 Мысль о том, что мы не имеем восприятия Ничто, основана на том, что восприятие это лишено чувственности; но иное восприятие его было бы нелепо, раз оно, то есть Ничто, отрицает чувственное. Так же обстоит дело и с восприятием Всего, или бесконечного, и если мы все же признаем, что оно существует, не признавая существования Ничто, то объясняется это тем, что мы не сказали о боге, что он Ничто, а сказали о нем, что он Все, или бесконечное. Но почему же мы этого не сделали? Потому, что мы рассудку вопреки пожелали, чтобы бесконечное было положительным, и не пожелали допустить иного отрицательного существования, кроме Ничто, но мысля его при этом отрицанием всякого существования. Эта абсурдная мысль издавна черпала свое начало и свое существование в неведении, в котором мы испокон веку находились относительно отрицательного существования и относительно того, что Все является этим существованием. Какое, однако же, доказательство это, не допускающее возражений доказательство существования Ничто и что Ничто, хаос, бесконечность, протяжение, вечность и пр. есть одно и то же, есть Все, есть бог, рассматриваемый как существо единственное! И какое еще доказательство это доказательство неизведанного доселе, хотя и постоянно проводимого различия между Целым и Всем!
 
 131
 
 Говоря о боге, что он наше целое, мы рассматриваем его в его отношении к нам; но не так обстоит дело, когда мы говорим о нем, что он - Все, ибо мы в таком случае ограничиваемся им одним и можем рассматривать его одного. Пусть эти выражения, общепринятые согласно всегда более или менее пробивающемуся голосу истины, будут применены к моему определению существования, не теряя из вида, что я доказываю существование Целого существованием Всего и наоборот.
 
 Основанием существования Всего служит Целое, так же как и существования самого Целого, для которого в то же время служат основанием и его части. Отсюда следует, что Все имеет отношение к Целому; отношение это, одно-единственное, ему присущее, в том и состоит, что Все утверждает Целое тем, что отрицает его, как я это установил.
 
 Отношение Всего к Целому чисто отрицательное, и, говоря о том, что Все безотносительно, я разумею отношение положительное; отрицательное отношение Всего к Целому необходимо утверждает существование Целого, а следовательно, и частей его: бесконечность, которая одновременно и отрицает, и утверждает конечное; Ничто, которое одновременно отрицает и утверждает чувственное существование и тем самым есть само по себе противоречие. Все в Целом, но не тот или иной предмет в отдельности есть Целое; Все в Целом, и Целое есть Все, или, иначе говоря, все в конечном есть конечное, а все в конечном и конечное есть бесконечное; все во времени есть время, а все во времени и время - вечность, вечность в смысле отрицательном. Ибо, когда говорят о вечности предшествовавшей и последующей, ее рассматривают в смысле положительном так же, как когда определяют ее не как то, что не имеет ни начала, ни конца, не как то, что отрицает всякое начало и всякий конец, а как то, что всегда было, есть и будет. Последнее определение - положительное, соответствующее одному только времени. Все есть целое Целого, подобно тому как Целое является таковым для частей. Оба эти бытия, которые являются одним и тем же бытием, видимым в двух противоположных аспектах, представляют единственную науку - все остальное лишь осведомленность. Эта единственная и единая наука, или истина, есть в такой мере мы сами и все существующее, что свет ее, когда он нас поражает, не кажется нам ничем иным, как воспоминанием.
 
 132
 
 Слово "бог" подлежит устранению из наших языков из-за представлений о морали и разуме, приписываемых ему, и из-за идеи о Целом и обо Всем, которые смешали с ним, считая его бесконечным и совершенным. Совершенно необходимы два разных названия для обозначения субстанции, рассматриваемой в двух противоположных аспектах, ибо в одном из них она утверждает то, что отрицает в другом.
 
 
 
 
 
 
 
 ДОБАВЛЕНИЯ В ПОДТВЕРЖДЕНИЕ ПРЕДЫДУЩЕГО
 
 Статья I
 
 Возвращаясь к Целому (ибо Все, однажды познанное, не имеет более значения для раскрытия истины, так как к нему применимо лишь относительное существование), я должен сказать, что Целое есть существо первичных отношений, не представляющее собой нечто конечное, нечто от движения, нечто от материи; а Конечное, Движение, Материя, Целое, повторяю, есть одновременно первопричина и первое следствие, ибо оно существует в своих частях, а части его - в нем, ибо у него, равно как у его частей в совокупности, нет иного существования [a]. Все
 
 а Части, взятые раздельно, существуют одни через другие, и кажущееся различие между частями одно только и составляет разницу между Целым и его частями, между метафизическим и физическим, разницу, которая, будучи решительно доведена до конца, является разницей между Целым и Всем, то есть сводится к одному и тому же. Однако, повторим тут еще раз, физическое, взятое в совокупности, есть частное, существующее через общее и равняющееся общему, а физическое, взятое раздельно, как я беру его, когда говорю о том или ином существе, о человеке например, есть лишь частное частного, равняющегося общему частного метафизического.
 Физическое не может быть в совокупности, не будучи в раздельности, так как существование его чисто относительно. В силу этого все части, составляющие Целое, не могут быть одни без других, не могут казаться едиными без того, чтобы не казаться во множестве такими, какими мы их видим. В силу этого же все существует вместе и метафизически и физически, существуя отрицательно и составляя одно только существо - Все.
 
 133
 
 в нем более или менее причина и более или менее следствие, если рассматривать его с какой-либо иной метафизической точки зрения, со стороны какой-либо иной крайности, или противоположности [b]; отсюда причины и след-

<< Пред.           стр. 5 (из 26)           След. >>

Список литературы по разделу