<< Пред. стр. 1 (из 7) След. >>
Список литературы по разделу
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
В. Я. ЕЛЬМЕЕВ, В. Г. ОВСЯННИКОВ
ПРИКЛАДНАЯ СОЦИОЛОГИЯ
Очерки методологии
ИЗДАТЕЛЬСТВО С.-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
1999
ББК 60.5
Е56
Печатается по постановлению
Редакционно-издательского совета
С. -Петербургского государственного университета
Ельмеев В. Я., Овсянников В.Г.
Е56
Прикладная социология: Очерки методологии. - 2-е изд., испр. и доп. - СПб.: Издательство С.-Петербургского государственного университета, 1999. - 296 с.
ISBN 5-288-01809-Х
В очерках (1-е изд. вышло в 1994 г.) анализируются исходные методологические проблемы прикладных социологических исследований: способы приложения фундаментальных принципов социологической теории к решению конкретных вопросов развития общества; особенности прикладного социологического исследования, проистекающие из его связей с практикой; использование законов общественных наук в социальной практике. Обосновывается особая методология новой отрасли социологической науки - социологии практики, ее методов и средств деятельности.
Для всех интересующихся вопросами применения социологии к практике.
Тем. план 1998 г., № 16
ББК 60.5
ISBN 5-288-01809-Х
В. Я. Ельмеев, В. Г. Овсянников, 1999
Издательство С.-Петербургского университета, 1999
ПРЕДИСЛОВИЕ
Предлагаемые очерки посвящены анализу наиболее важных теоретических и методологических проблем прикладной социологии. Авторы исходят из того, что методологическое обеспечение прикладного социологического исследования во многом предопределяет эффективность его результатов. В очерках рассматриваются предмет, функции, особенности прикладной социологии, а также практические задачи по использованию результатов прикладных социологических исследований.
Особое внимание уделяется проблемам превращения фундаментальных положений социологии в практически приложимую форму. С этой целью оценивается значимость методов конкретизации общих принципов социологической науки, в частности метода движения от абстрактного к конкретному и других приемов перевода теоретических положений на язык реальной социальной практики.
Выявляются особенности и назначение прикладных форм социального познания, рассматриваются модификации, в которых выступают фундаментальные научные принципы, подготовленные для практического применения и решения практических задач. Авторы, с одной стороны, обосновывают относительную самостоятельность прикладных форм социального познания, с другой - вскрывают неправомерность их абсолютизации, отрыва от исходных фундаментальных принципов социологической науки.
Теоретические вопросы обсуждаются на материалах социологических исследований, проведенных классиками социологии, а также отечественными авторами, в том числе и авторами данной книги, принимавшими участие в исследованиях на различных предприятиях страны по разработке проблем экономического и социального развития, социальных программ, различных мероприятий по тем или иным социальным проблемам. Обращаясь к практике, социология может решить многие свои проблемы, приведшие ее в тупиковое, кризисное состояние. Мы имеем в виду, прежде всего, проблему социальной рациональности и научности самой социологии, с которыми связывается ее кризис.
На наших глазах социальная действительность теряет последние черты разумности. Разве можно говорить о рациональности всего того, к чему привели перестройка и экономические реформы: катастрофического падения жизненного уровня большинства населения, развала экономики, науки, культуры, разгула преступности и др.
Вполне очевидно, что и социология, оправдывающая перестройку и рыночные реформы, утверждающая, что "иного не дано", не может претендовать на научность. Не дает результатов и обращение к новым направлениям западной социологии, открыто выступающим против критерия научности с позиции антисциентизма.
Научность социологии может спасти только критерий социально-исторической практики. Мы на деле убеждаемся, что спор об истинности или ложности социологического познания вне практики теряет смысл как для науки, так и для самой социальной практики.
В этих условиях фундаментальное исследование особенностей социальной практики, ее методологии и методов становится серьезной научной задачей, имеющей непосредственное отношение к организации эффективной социальной деятельности общества
По проблемам сближения науки с практикой написано немало работ, в том числе и методик. Встречное же движение от практики к науке остается вне серьезного анализа. Потребности социальной практики в науке, особенно в использовании методов, созданных для познавательной деятельности, не изучались и не изучаются.
Предлагаемые очерки не повторяют имеющиеся аналогичные работы - в них содержится концепция прикладного знания, примененная к социологии. Изложение материала в своей основной части имеет характер проблемных разработок.
Авторы выражают признательность коллегам по кафедре за ценные замечания, сделанные ими при чтении и обсуждении рукописи очерков, а также благодарят коллектив кафедры методики социологических исследований Московского университета за оказанную помощь в подготовке очерков.
Предисловие, части I и II очерков написаны проф. В. Я. Ельмеевым, часть III и послесловие - проф. В. Г. Овсянниковым, часть IV - совместно.
Часть I
ПРИКЛАДНАЯ СОЦИОЛОГИЯ В СТРУКТУРЕ СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО ЗНАНИЯ
Очерк вводный
ПРИКЛАДНАЯ СОЦИОЛОГИЯ
И АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ
СОВРЕМЕННОГО РАЗВИТИЯ ОБЩЕСТВА
§ 1. СОЦИОЛОГИЯ И ПОТРЕБНОСТИ ОБЩЕСТВА
Социологическая наука как отрасль обществоведения вступила в новый этап своего развития. Если до 60-х годов она разрабатывалась преимущественно в теоретико-методологическом плане, то в последнее время в ней воспреобладал эмпирический уклон. Однако при всей своей привлекательности эмпирическая направленность большинства социологических исследований нс привела к значительным успехам в социальной практике и в управлении общественными процессами. Эмпиризм, упрощенность в толковании вопросов общественного развития оказались ненадежной базой для принятия практических решений в социальной сфере. Все более очевидной становилась необходимость в высокой социологической теории и в ее переводе на язык практики.
С расширением фронта социологических исследований особо актуальными стали вопросы методологии и методики их проведения. И это вполне понятно. С одной стороны, на методологические проблемы долгое время не обращали внимания: в ряде исследований преобладал эмпиризм, стихийность и узость в постановке методик, не учитывающих высокие методологические требования. С другой стороны, в этой области пришлось столкнуться с влиянием эмпирической социологии. Вместе с методиками, разработанными на Западе, были механически, без учета специфики нашего общества, его истории и социально-психологических реалий заимствованы и определенные методологические установки зарубежной социологии. Эти установки дают о себе знать и по сей день.
Опыт показал, что без солидного методологического фундамента социологические исследования положительных результатов дать не могут. Эффективность методик тоже оказалась в прямой зависимости от методологии, реализуемой при их разработке.
Все это поднимает значимость теоретических социологических исследований. Дело, понятно, не в том, что они стали модными. Есть более серьезные причины, требующие их развертывания. Решение задач социально-экономического развития нашего общества должно опираться на прочный теоретический фундамент. Стало очевидным, что мы еще не в должной мере изучили наше общество и присущие ему закономерности. Став на путь возрождения общества, мы, чтобы не оказаться во власти стихии и субъективизма, должны постоянно заботиться о применении выработанных общественной наукой идей в социальной практике.
Социологам необходимо разработать научные основы целостной концепции социального развития нашего общества, которая могла бы служить теоретической базой социальной политики.
Не менее важно и научное обоснование социальной переориентации экономики, приоритета социального развития непосредственных производителей, соответствующего преобразования общественных отношений, и, прежде всего, отношений собственности, распределения и потребления. Предстоит разработать и претворить в жизнь методологию и методику определения социальной эффективности общественного производства, научно-технического прогресса, трудовой и других видов деятельности, оценки социальных результатов функционирования и развития хозяйственных механизмов.
Новое звучание приобретают проблемы социальной структуры нашего общества, роли различных слоев и групп в общественной жизни, вопросы социального расслоения общества, противоречий между социальными группами, городом и деревней и способов из разрешения, достижения социальной справедливости. К этой проблематике примыкают вопросы обострения межнациональных отношений и его социальных последствий, а также способов укрепления межнациональных связей, отношений, сотрудничества и взаимопонимания.
Существенным является подчинение политики и деятельности государства задачам обеспечения социального развития людей и свободного развития личности, исследование социально-классового содержания политики, путей дальнейшей демократизации страны, и прежде всего вовлечения трудящихся масс в управление социально-политическими процессами на правах хозяина.
В социологическом анализе идеологии, сферы культуры на первый план выдвигается изучение динамики общественного сознания, путей формирования общественного и группового мнения, усвоения нового экономического, социального, экологического и политического опыта.
Социология и ее развитие охватывают актуальные проблемы всех сфер общественной жизни, что соответствует ее природе как науки об обществе в целом. Вместе с тем особое значение приобретает практическое использование социологической науки.
В наше время без предварительных исследований и научного обоснования не могут быть успешно осуществлены никакие социально-экономические преобразования. От работников общественных наук требуются не только теоретические разработки, но и добротные практические рекомендации, предложения для принятия обоснованных решений.
§ 2. ПРАКТИЧЕСКИЕ ФУНКЦИИ СОЦИОЛОГИИ
Настоятельная потребность в решительном повороте общественной науки к практике делает необходимым развитие тех звеньев научной социологической деятельности, от которых в первую очередь зависит внедрение результатов науки в общественную жизнь - прикладных социологических исследований.
В естественных (технических) науках прикладные исследования и разработки заняли прочное место, как необходимое средство реализации результатов фундаментальных исследований. Сложились и соответствующие научно-исследовательские организации и учебные заведения: институты и вузы прикладного профиля; проектно-конструкторские и технологические организации. Ни у кого не вызывает сомнений, что для более или менее значительного совершенствования техники и технологии производства нужны не только соответствующие теоретические разработки, но и прикладные исследования, причем в довольно большом объеме. Вопросы внедрения результатов естественных наук в материальное производство отнимали у общества много времени: разрабатывались организационные формы и экономические методы соединения науки с производством; во имя их решения совершенствовались хозяйственный механизм, методы материального и морального стимулирования; осуществлялся ряд других крупных мероприятий по внедрению в практику достижений науки и техники.
Такого же, если не большего, внимания заслуживает и внедрение результатов общественных наук в социальную практику. Надо признать, что общественные науки пока не содержат в своем составе более или менее развитых прикладных звеньев, какие имеются в фундаментальных естественных науках. Например, математика, будучи не менее абстрактной наукой, чем философия или социология, включает в себя множество своих приложений; созданы даже факультеты прикладной математики. Естественные науки имеют такое важное звено, обеспечивающее их выход к производственной практике, как технические и технологические науки. В обществознании, к сожалению, еще не оформилась окончательно система "фундаментальные исследования - внедрение и освоение научных результатов", слабо обеспечено исследовательскими организациями прикладное звено названного цикла, особенно такими, которые смогли бы фундаментальные положения общественной науки доводить до практически применяемого уровня.
Если в необходимости предварительной разработки технологических средств в тех или иных научно-исследовательских или конструкторских организациях никто не сомневается, то социальным нововведениям не всегда предшествуют прикладные исследования и тем более - проектные или опытные разработки. Нет и четко организованной системы внедрения выводов фундаментальных общественных наук в практику, специально созданных для этого социальных механизмов, которые еще предстоит организовать или усовершенствовать (наподобие хозяйственного механизма). Надо определить обязанности "поставщиков" новых идей в этой области, а также работников, которые доводили бы их до практически реализуемой формы, до готовности для принятия практикой.
Практическая реализация выводов социологической науки во многом зависит от се потребителей. К сожалению, они не оказывают достаточного влияния на результативность социологических исследований. Многие практически важные разработки не встречают понимания и поддержки органов общественного управления, руководителей министерств и предприятий. Не организованы "приемные пункты" результатов социологических исследований, не производится их "инвентаризация", отбор нужных и пригодных для внедрения идей; не расставлены консультанты по их отбору и реализации, которые одновременно могли бы наблюдать за необходимостью соблюдения выводов общественных наук при проведении тех или иных практических мероприятий.
К противоречиям и трудностям во взаимодействии фундаментальных социологических исследований и практики, обусловленных социально-экономическими причинами, необходимо добавить отсутствие достаточного теоретического обоснования выхода фундаментальной науки к социальной практике. Среди исследователей широко распространен взгляд, отождествляющий этот выход с редукцией теории к ее эмпирическим значениям, операционализацией или эмпирической интерпретацией теоретических, фундаментальных положений. Создается ложное представление, будто редукция теории к эмпирии и есть переход от теории к практике. В результате теоретически оправдываются эмпиризм в практике, деятельность по методу "проб и ошибок".
Подмена эмпирическим этапом познавательной деятельности действительной практики ограничивает возможность исследования практических функций фундаментальной науки вне самой науки, замыкает их на эмпирической экспериментальной деятельности внутри науки.
В вопросе о связи фундаментальной науки с социальной практикой необходимо решительно отказаться от еще непреодоленной на Западе парадигмы позитивизма, укладывающей его решение в узкий диапазон отношения теоретического и эмпирического уровней познания. Требуется разработка методологии и теории перевода фундаментальной теории в ее практически приложимую форму, что позволит рассматривать фундаментальные методологические принципы как инструмент не только теории, но и практики. Континуум теории, прикладной разработки и практики - таков наиболее эффективный способ соединения теории с практикой. Он дает возможность теоретические исследования доводить до необходимого уровня конкретизации, и практического использования и тем самым лучшим образом реализовать возрастание практических функций фундаментальной науки.
На этом пути не возникает необходимости фундаментальные научные принципы и методологию научного познания ограничивать (в их движении к практике) особой методологией, относящейся только к практике, - праксиологией, теорией "праксиса". На место прагматической методологии и позитивистского пренебрежения к фундаментальной теории необходимо поставить концепцию превращения теоретической идеи в практическую без низведения ее до уровня эмпирии и эмпирической деятельности, обосновать большую практическую эффективность высокой теории по сравнению с эмпирическим знанием. В этом смысле должны быть осмыслены и современные призывы к обновлению экономического, социального, экологического и подигического мышления и соответствующих форм общественной практики.
Необходимость в серьезном отношении к проблеме развития прикладных исследований обостряется в связи с тем, что под прикладными социологическими исследованиями часто понимают эмпирические исследования или исследования в отраслевых науках, т. е. парадигма теоретического и эмпирического и здесь оказывается господствующей формой трактовки взаимодействия социальной теории и общественной практики. Этим во многом объясняется все еще встречающееся пренебрежительное отношение к прикладным звеньям общественных наук, в том числе и к прикладной социологии.
Прикладные исследования - необходимая функция общественной науки. Вопрос лишь в том, что на разных этапах истории эта функция нашей социальной науки "работала" по-разному. На одном этапе приходилось в первую очередь заниматься изучением и освоением нового материала, новых фактов, обращать больше внимания на теоретическое осмысление накопленных фактов, опыта истории с тем, чтобы развить дальше теорию. На другом - решалась задача применения новой теории, ее претворения в жизнь, воплощения в прикладную форму и практику. Образцом приложения общей социальной теории к решению конкретных вопросов развития общества может служить работа В. И. Ленина "Развитие капитализма в России". Ряд важных приемов применения социологического метода к вопросам социологии труда содержится в работе Э. Дюркгейма "О разделении общественного труда".
Можно уверенно сказать, что социальная наука имеет богатый исторический опыт проведения прикладных исследований. Вместе с тем нельзя не отметить, что в последнее время мы во многих отношениях потеряли интерес к прикладным исследованиям в общественных науках, в том числе и в социологии. В этой области за последние 30 лет (началом современных социологических исследований считаются 60-е годы) не было достигнуто удовлетворительных результатов. Конкретные социологические исследования ограничивались преимущественно рамками наиболее простого познавательного цикла: от живого созерцания - к абстрактным определениям и от них - к эмпирическим действиям (рекомендациям). Этому соответствовало преобладание эмпирических методов, чаще всего анкетных опросов. Не было подготовлено и проведено ни одного социального эксперимента. Нет ни одной разработанной собственно социальной программы (например, программы по развитию социальных связей между городом и деревней или умственным и физическим трудом в той или иной сфере общественной жизни),
В области так называемых конкретных социологических исследований с самого начала не ставилась и не решалась задача приложения фундаментальных положений общественной науки, ее выводов к практике сегодняшнего дня. Эти исследования по существу не были прикладными, ибо речь шла чаще всего не о приложении фундаментальной теории, а о создании специальных социологических теорий "среднего" уровня и о выходе к практике через эти теории, а вовсе не через реализацию фундаментальных принципов, перевода этих принципов на язык реальной практики. Мы исходим из того, что прикладная социология является главным инструментом, призванным обеспечить решительный поворот социологической науки к практике. Что же касается эмпирических социологических исследований, то они выступают лишь одним из средств, помогающих изучать объект, к которому прилагаются фундаментальные положения социологии.
Методологический анализ при проведении прикладных социальных исследований в наших очерках представлен в следующем виде:
а) сначала рассматривается применение принципов фундаментальных общественных наук в прикладных социальных исследованиях;
б) затем определяются назначение и особенности прикладных исследований, в частности выявляются те модификации, которые претерпевают фундаментальные научные принципы в их прикладных формах;
в) далее анализируются методологические проблемы эмпирического этапа социального исследования с тем, чтобы конкретизировать исходные методологические принципы применительно к особенностям экспериментального изучения социальных явлений.
Очерк I
ПРЕДМЕТ И ФУНКЦИИ ПРИКЛАДНОЙ СОЦИОЛОГИИ
Прежде чем приступить к анализу основного содержания темы, необходимо определить место прикладной социологии в системе социологических наук, ее отношение к фундаментальной (теоретической) социологии. Для этого нужно сначала установить, что нами принимается за общую социологию (общесоциологическую теорию), как характеризуется ее предмет. Мы должны также обсудить, образует прикладная социология самостоятельную науку (класс наук) или она является особым звеном той же самой науки, обеспечивая ее выход к практике, ее практическое приложение.
Чтобы ответить на эти вопросы, следует рассмотреть круг специфических проблем, которые изучаются прикладной социологией: особенности ее методологии, специфику ее методов, связанных с приложением фундаментальных принципов социологической науки; ее функции в познании и практическом освоении социальной действительности.
§ 1. ФУНДАМЕНТАЛЬНАЯ (ОБЩАЯ) СОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ КАК СУБЪЕКТ ПРИЛОЖЕНИЯ
Социология, если этот термин дословно перевести на русский язык, есть учение об обществе. Но она не сводится к простой совокупности наук, изучающих общество и именуемых в школе обществоведением. Социология в этом случае была бы лишь общим, собирательным названием определенного класса наук, а не самостоятельной наукой.
Каждая отдельная социальная наука исследует ту или иную сторону, сферу общества, те или иные общественные процессы и явления, Однако общество - не механическая сумма своих частей или сфер. Оно представляет собой нечто целое. Должна быть и наука, изучающая общество в целом, т.е. то общее, что имеется в многообразных социальных явлениях и процессах. Но нельзя понять общество вообще без изучения данного общества, той или иной общественно-экономической формации. Сложности в понимании сущности общества не могут не сказываться и в определении предмета социологии как общей науки и ее взаимоотношений с частными общественньгми науками. Если социология изучает общее, присущее всем обществам или всем сферам общественной жизни, то может ли она существовать в виде общей науки, возвышающейся над всеми общественными науками, не будучи ни одной из них? Или же одна из этих наук берет на себя функцию общей науки об обществе? Общественную жизнь исследуют многие науки (экономические, исторические, политические, социальные и др.), в том числе и философия. Над ними не может стоять общая им всем наука, которая не была бы ни одной из них. Функции общей науки об обществе опять-таки выполняет одна из этих наук - философия. В этой роли могли выступать, например, философия истории, социальная философия. Попытки создания общей социальной науки, возвышающейся над всеми общественными науками, но не имеющей отношения к философской науке, на Западе ограничились выдвижением "социальной" социологии, т. е. изучением общества со стороны его организации как социальной системы. Но даже в этом случае западные авторы отказывают социологии в праве иметь дело со всем обществом и даже со всей социальной системой1.
В нашей литературе тоже есть предложения о превращении социально-системного рассмотрения общества в общую социологию, претендующую на роль науки над всеми общественными науками, но не совпадающей с общей социологической теорией и методом. В этом случае социология сначала объявляется частной наукой (в ряду других общественных наук) о социальной сфере, о социальных общностях или - в более общей форме - о социальной системе и структуре общества, а затем эта "социальная" социология распространяется на остальные сферы, получает вид экономической социологии, социоло- гии политики, социологии культуры и других "социологии", В итоге ей придается значение общей науки, обслуживающей не только вес общественные науки, но и науку в целом (социология науки). Вполне очевидно, что от распространения частной науки на сферы, изучаемые другими, соответствующими этим сферам научными дисциплинами, ожидать сколько-нибудь положительных результатов не приходится.
В роли общей науки об обществе выступает не какая-либо наука, возвышающаяся над всеми науками, а одна из наук, изучающих общественную жизнь. Но ею является не любая наука, а та из них, которая с самого начала имеет прямое отношение к философии, во "владению) которой находится область всеобщего. Такой наукой в марксизме является исторический материализм. Будучи философским, материалистическим пониманием общества, он по этой причине приобретает свойство общесоциологической теории, общей науки об обществе. Именно открытием исторического материализма был внесен решающий вклад в разработку как общей теории общества. так и общего социологического метода. Материалистическое понимание истории, по мысли В.И.Ленина, создало "возможность научной социологии", поставило "социологию на научную основу". возвело "социологию на степень науки", выступило в роли "социологического метода" как "научный метод социологии". В философию вообще, согласно В. И. Ленину, "входит как гносеология, так и социология"2.
Трактовка исторического материализма как марксистско-ленин-ской социологии, по крайней мере, как общесоциологической теории марксизма превратилась в его традиционную характеристику. Так, Н.И. Бухарин, автор книги "Теория исторического материализма", определяет исторический материализм как марксистскую социологию, как марксистское направление в социологии3. Этого же мнения придерживался автор изданной в 20-х годах книги "Основные вопросы марксистской социологии" С. А. Оранский4 В книге "Основы марксистско-ленинской социологии", написанной немецкими социологами-марксистами, также утверждается, что исторический материализм "является общей социологической теорией марксизма-ленинизма". Они вполне определенно высказываются против тех, кто ратует за "освобождение" марксистской социологии от исторического материализма5.
Исторический материализм позволяет выявить и обосновать то общее, что присуще всем общественно-экономическим формациям и сферам общественной жизни, т.е. представить общество как некое целое и закономерно развивающееся образование. Без знания общей основы всякого общества, общих законов его развития невозможна и сама общественная наука, и решение отдельных проблем в рамках частных общественных наук. Это было бы равносильно отрицанию общих социологических законов, их объективного характера6. В связи с этим уместно напомнить известное высказывание о том, что решение частных вопросов без предварительного решения общих неминуемо заставляет на каждом шагу "натыкаться на эти общие вопросьо.
Предметом фундаментальной социологии, стало быть, является действительное, реально существующее в человеческой жизни общее. Но оно не есть некое формально-логическим путем образованное общее, помещаемое или над, или между общественными формациями, сферами общественной жизни. Оно составляет их реальное основание, субстанцию и законы развития общества, которые "скрепляют" в единое целое исторический процесс и различные сферы общественной жизни. Следовательно, основа бытия всякого общества, законы его развития и функционирования образуют предмет фундаментальной социологической науки. Но эта основа не может быть только в социальной сфере. Она лежит глубже - в экономике, в материальном производстве, определяющих развитие других сфер общественной жизни.
Социология, однако, не исчерпывается общей теорией общества и общим методом его познания. Общее в ней существует в особенном и единичном. Так, общесоциологическая теория содержит в себе ряд подразделений, которые могут трактоваться как ее отрасли и которые способны превращаться в самостоятельные социологические науки. К ним относятся, например, социологическая теория личности, теория общественного развития и революций, теория социальной структуры общества и др. Теория морали (этика), теория культуры и другие разделы общесоциологической теории превратились в самостоятельные науки, и нет особой необходимости, на наш взгляд, называть, например, этику социологией морали. По отношению ко многим частным общественным и гуманитарным наукам социология выступает в виде социологических вопросов данных наук аналогично философским вопросам естествознания, т. е. философским вопросам физики, химии, биологии. Важно, чтобы существующие частные общественные или гуманитарные науки не подменялись соответствующими "социологиями": политология, например, социологией политики; право - социологией права, теория государства - социологией государства и т.п.
Теории, отражающие общие, особенные и единичные аспекты жизни общества, образуют области социологической науки, которая, выполняя свои прикладные функции, призвана решать практические задачи.
§ 2. ОСОБЕННОСТИ ПРИКЛАДНОЙ СОЦИОЛОГИИ
Место прикладной социологии в системе обществоведения еще не совсем осознано и не определено. Чаще всего ее отождествляют с проведением эмпирических или конкретных социологических исследований: полагают, что прикладная социология - это наука, изучающая конкретные общественные процессы, системы, институты, социальные структуры, организации и их компоненты7. При таком подходе прикладная социология выглядит как совокупность или отраслевых социологии, или проводимых в их рамках эмпирических социологических исследований, ставящих задачу эмпирического обоснования научного вывода, и лишь на заключительной стадии - разработку практических рекомендаций, преследующих внешние по отношению к социологии цели8.
Но эмпирические социологические исследования практические задачи самостоятельно не решают. Они чаще всего проводятся для того, чтобы на основе собранного фактического материала делать теоретические обобщения. В подобной роли они выступают, скорее, средством теоретического познания социальной реальности, способом выявления эмпирических законов, т. е. служат для того, чтобы получить теоретические результаты, а не реализовать фундаментальные принципы науки на практике. И это вполне понятно, ибо и в настоящее время не отпала необходимость на основе эмпирических исследований делать первые абстрактные определения изучаемых объектов, особенно тех, познание которых только начинается. В рамках такой постановки вопроса можно оправдать суждения о том, что эмпирические исследования не нуждаются в сильной теории "у входа" в изучаемую область. Однако эмпирические исследования могут и должны использоваться в прикладном исследовании как один из способов или средств, необходимых для применения теории к решению практических вопросов.
Для выхода теории к практике обычно требуется эмпирическое исследование, сбор необходимых сведений о том или ином явлении или объекте, к которому применяется теория. Наряду с этим эмпирические социологические исследования могут использоваться и для поисков путей приложения социальной теории к практике. Они сходны с экспериментальными исследованиями в естественных науках. В математике, например, под прикладным "понимается любое исследование, применяющее математику, предмет которого лежит за се пределами"9. Прикладные математики, таким образом, - это люди, "занимающиеся приложением математических методов к решению задач, возникающих не в недрах самой математики, а в реальной жизни".10 Прикладные и фундаментальные исследования считаются звеньями одной и той же науки, т.е. прикладные исследования не выделяются в особую науку, хотя они могут проводиться специализированными для этих целей научными учреждениями и категориями научных работников. Исследования, связанные с приложениями определенной науки к решению практических задач, обычно относят к той же самой науке. Так, "специальной дисциплины "прикладная математика" не существует". В данном случае "более правильно говорить не о науке, а об определенном аспекте математики, возникающем при ее приложениях"11.
Обращает на себя внимание тот факт, что представители прикладных исследований в естественных науках сознательно опираются на выводы фундаментальной науки, которые реализуются в конкретных практических сферах. Органическая связь прикладных исследований с фундаментальной наукой признается само собой разумеющейся, представляется в виде своеобразного моста с двусторонним движением. Указанные виды исследований объявляются, по существу, различными аспектами науки, сохраняющей важнейшие черты своего единства, если даже она выходит из теории и обращается к практике. Однако некоторые теоретики нередко рассматривают "прикладника" как ученого, который не способен работать предельно строго, разменивается на частности в ущерб общему. Такие защитники "чистой науки" нередко остаются равнодушными к очевидному достоинству прикладника - умению с достаточной для практических целей точностью решать такие актуальные задачи, которые они сами строгими методами решить не могут.12 Не случайно прикладники подчас сами стремятся создать теорию, а потом ее как собственное творение практически применять, хотя и не всем удается сочетать качества теоретика и прикладника в одном лице. Так появляется желание выдать прикладное за теоретическое. Например, применение математики в экономике - экономико-математические методы, по мнению отдельных авторов, "не могут относиться как прикладная дисциплина к теории планирования, политической экономии или экономике промышленности. Экономико-математические методы - органическая составная часть методологии экономической науки"13.
Действительно, нельзя устанавливать однозначное разделение между экономистами-теоретиками и экономистами-математиками: экономистам дать политическую экономию, качественный анализ, теорию, а математикам или экономистам-математикам - количественные расчеты, выраженные в математических символах экономических категорий и соотношений, которые в качественном отношении уже сформулированы. Верно и то, что применение математических методов в экономической науке позволяет получить новые выводы в самой экономической науке, пересмотрев ряд ее важнейших положений, углубить проникновение политической экономии в предмет исследования и т. д. Но в то же время объявлять приложения математики к экономике и результаты этого приложения политико-экономической теорией, направлением ее развития было бы неправомерно.
Естествознание, кроме собственных прикладных звеньев, в качестве дальнейшего своего продолжения в сферу практики имеет систему технических наук и инженерную деятельность. Технические науки в значительной мере являются приложением фундаментального естествознания к решению определенных инженерных задач. Знание законов природы, открываемых фундаментальной наукой, здесь воплощается в создаваемых технических устройствах и технологических процессах, которые составляют элементы производственной практики,
Опыт взаимодействия естественных наук с производственной практикой должен быть учтен при определении предметной области и функций прикладной социологии. Она, в отличие от теоретической социологии, решающей задачу получения знания, занимается вопросами применения этого знания к социальной практике, т.е. выполняет практические функции социологии. С этой точки зрения прикладные функции социологии неотделимы от нее самой, а прикладная социология составляет функциональное назначение как общей социологии, так и ее отраслей, т.е. выполняет их практические задачи. Прикладные исследования в указанном смысле не образуют самостоятельной науки, принципиально отличной от тех общественных наук, в рамках которых они проводятся. Они остаются их составной частью, одним из их средств и орудий, хотя и могут стать предметом деятельности специализированных работников и институтов, составлять особое разветвление научной и педагогической работы.
Необходимо особо подчеркнуть, что общая социология тоже содержит в себе практическую функцию. Она представлена прикладными социологическими исследованиями, которые, отличаясь от других подобных исследований (так же, как и общенаучный подход отличается от частнонаучного подхода), вместе с тем составляют необходимое звено общей социологии. Их особенность состоит лишь в том, что здесь решаются крупные проблемы общественной практики, как это было, например, с применением общих положений социальной революции к условиям России. В связи с этим надо преодолеть мнение, что якобы в рамках общей социологической теории невозможно проводить прикладные исследования.
Конечно, не обязательно каждому представителю общей или отраслевой социологии заниматься прикладными исследованиями. В социологии, как и в других науках, требуется специализация, в одном случае речь идет о деятельности по развитию теории, в другом - о прикладных исследованиях. Однако без последних не может успешно развиваться и общая социология.
Прикладная социология больше, чем аналогичные отрасли естествознания, нуждается в повышении престижа фундаментальных принципов, Здесь из-за ее отождествления с конкретно-социологическими, или эмпирическими, исследованиями иногда забывают то, что подлежит освоению, - принципы самой фундаментальной социологической науки. Во всяком случае для эмпирических, или конкретно-социологических, изысканий обычно считаются достаточными эмпирические законы и правила, устанавливаемые так называемыми специальными (средними) социологическими теориями (например, закон определяющей роли коллектива по отношению к отдельному его члену; детерминация отношения к труду содержанием человеческой деятельности и др.). Обычно подчеркивается необходимость вычленения особенного и частного из контекста общего и целого, т.е. в самой постановке вопроса снимается необходимость приложения законов общего, целого; и, следовательно, прикладные исследования под видом эмпирических лишаются своего главного содержания и основной функции, хотя и называются прикладными. В связи с этим особенно необходимо для социологической науки органическое соединение прикладных исследований с фундаментальными. Следует подчеркнуть, что именно фундаментальные научные принципы должны доводиться до готового к практическому применению уровня.
После выявления отличительных черт прикладных социологических исследований, их своеобразия по сравнению с фундаментальными, с одной стороны, и эмпирическими (конкретно-социологическими) исследованиями - с другой, важно установить их основные методологические особенности. Необходимо, в частности, сформулировать главные проблемы в этой области, чтобы методологически обеспечить проведение прикладных исследовательских работ и добиться эффективных в практическом отношении результатов.
Прикладные функции как принадлежность и составная часть самой социологии, не образующая сама по себе отдельной науки, вместе с тем могут и должны быть предметом специального исследования в логико-методологическом и методическом отношении, нуждаются в разработке особой отрасли методологии социального познания и практики.
Этой отрасли присущ свой предмет исследования. Им, прежде всего, является изучение общих принципов применения фундаментальных положений социологии к решению вопросов, связанных с практической деятельностью. В рамках самой науки для перехода к прикладным задачам результаты теоретических исследований необходимо превращать в практически реализуемую форму, доводить до уровня, пригодного для практического применения. Для этого нужны соответствующие методологические приемы и способы, посредством которых теоретические положения могли бы быть достаточно конкретизированы и переведены на язык реальной практики. Основную проблему здесь составляет методологическое обоснование способов приложения фундаментальных научных принципов к области конкретного и методов дальнейшей реализации полученных на этой основе прикладных результатов в практических действиях. Необходимо, следовательно, решить вопрос о том: а) как довести общие положения социологии до практически приложимой формы, придать им значение прикладного результата; б) как прикладные разработки согласовать, с одной стороны, с фундаментальными принципами (чтобы, например, методика составлялась на базе фундаментальньк положений науки и не противоречила им), с другой - с реальной практикой, т. е. как превратить их в нормы и правила практической деятельности.
Решение первой задачи осуществляется в пределах самой науки: здесь речь идет, в конечном счете, о переводе теоретических, фундаментальных положений социологии на конкретный язык управленческих решений, программ и планов социального развития, социальных нормативов и т. д. Логика этого перевода не укладывается в рамки перевода от теоретического к эмпирическому уровню знания, она должна быть логикой прикладного, а не эмпирического исследования. Ее разработка, особенно в методологическом аспекте, - дело прикладной социологии. "Для соединения теории с практикой следует формировать и развивать теорию прикладных исследований, а не просто эмпирических как таковых, независимо от их ориентации, т. е. делать предметом анализа функцию знания, а не его уровень".14
Эта задача еще не решена. Предстоит вьывить логическую структуру прикладного социологического исследования, ее отличие от структуры эмпирического исследовательского процесса. Перевод теории на язык практических разработок в качестве проблемы и соответственно предмета прикладной социологии характеризуется специфическими методологическими особенностями. Если теория не доводится до уровня практической применимости, то она не приобретает логического завершения в прикладном исследовании.
В круг методологических проблем, составляющих предмет прикладной социологии, необходимо включить также вопросы разработки исследовательских методик и процедур. Это прежде всего проблема превращения фундаментальных методологических принципов в те или иные прикладные формы, приспособленные для решения частных методологических задач, возникающих в процессе прикладного исследования. В этой области в общем и целом возникают те же вопросы, которые были поставлены при анализе перехода от фундаментального к прикладному. В частности, иногда метод той или иной социальной науки полностью сводится к общесоциологическому методу. Так, остается нерешенным вопрос об особенном методе политической экономии, о том, в каком обличье, в каких модифицированных формах используется общая социологическая теория при анализе специфики производственных отношений общества, или что является типичным в совокупности общих и особенных требований диалектики применительно к познанию экономических форм общества.
Конкретные методы социальных исследований обычно складываются внутри предметной области той или иной науки и служат ее инструментами. Из общих моментов разных наук вырастают общенаучные методы. Они хотя и являются предметом философского изучения (когда речь идет о связи различных методов, о принципах их применения), не могут быть полностью отнесены к предметной области философской методологии. В своем большинстве такого рода научные методы составляют принадлежность соответствующих наук и развиваются в их рамках. Но вместе с тем они могут стать объектом изучения со стороны традиционных философских наук, например логики.
Особенности и способы использования ряда общенаучных и специфических научных методов в социологических исследованиях, т. е. определенные варианты общенаучных методов присущие только социальным исследованиям, должны быть обязательным предметом анализа. Подобно тому, как понятие "социологическое исследование" служит общим именем определенных исследований в области общественных наук, так и категория "методы социологического исследования" может рассматриваться как общее название используемых в прикладных социальных исследованиях методов, т. е. не как особые методы наряду с методами, применяемыми в экономических, юридических, социально-психологических и других подобных исследованиях, а как общие для этих исследований методы или как их общие свойства.
Несомненно, модифицированные формы фундаментальных методологических принципов, а также специально-научные и общенаучные методы необходимы. Но все же основным методологическим требованием в этой области остается их подчиненность исходным методологическим основаниям. Это важно подчеркнуть, ибо в настоящее время главной опасностью для методологии прикладных социологических исследований является абсолютизация частных методов, процедурных инструментов. Нередко, особенно в зарубежной эмпирической социологии, вместо фундаментальной методологии предлагаются обычные методические приемы и процедуры. Так, функции общей методологии, с которыми связывается представление о системе и ее целостности, сводятся лишь к указанию на узость или широту выбранной для исследования проблемы. Ни о каком ее приложении к данному вопросу обычно не говорится, ибо отрицается сколько-нибудь значимая роль фундаментальной социологической теории в эмпирическом исследовании. Не может быть отнесено к серьезным, собственно методологическим проблемам социологии и выяснение содержания используемых терминов и понятий, которое западные авторы превращают чуть ли ни в центральную проблему методологии.15
К методологическим проблемам те же западные авторы относят объяснение техники исследования, выбор процедур исследования и другие подобные чисто методические приемы, которые вроде бы должны характеризовать лишь процесс работы социолога, а не отношение научных принципов к изучаемой социальной действительности. Методология, отождествленная с правилами и процедурами, теряет свои специфические функции методологии и, по существу, превращается в совокупность процедур и приемов, в технику исследования, т. е. методика становится методологией. В таком виде она не годится для использования при проведении прикладного социологического исследования.
Сказанное, однако, не означает, что функции общей методологии не должны реализовываться в методиках и процедурах прикладного социологического исследования. Научное понимание значимости методологии предполагает серьезный анализ ее связи с прикладными методическими приемами. Их самостоятельность и подчиненность не только требованиям фундаментальной науки, но и своим собственным, особым функциям и правилам не должны ставиться под сомнение. Наоборот, их специфические особенности должны всемерно учитываться при исследовании конкретных социальных явлений.
Другую важную предметную особенность прикладной социологии образуют вопросы превращения прикладных разработок в формы и средства непосредственной практической социальной деятельности. Речь идет о непосредственном обслуживании социологией практики путем разработки ее методов и внедрения прикладных результатов в социальную жизнь. В определенной мере можно провести аналогию с технологическими науками; как теоретическое естествознание в них находит свое продолжение, так и фундаментальная социология должна быть дополнена системой прикладных наук, обеспечивающих ее непосредственный выход к общественной практике. К таким наукам могут быть отнесены социальное прогнозирование, социальное проектирование и программирование, социальное управление и планирование и т. п. Их теоретические предпосылки заложены в фундаментальной социологии, в ее теориях и методологии. В качестве же прикладных наук они имеют дело с разработкой методов практической социальной деятельности, призваны ее сопровождать и обслуживать, в частности прогнозировать результаты наличной деятельности и будущих социальных действий, разрабатывать проекты возможных социальных результатов и программы их достижения, планы социального развития и т. д. Они, в известном смысле, образуют "праксиологию", но не как особую общую науку о практике, а как прикладное звено общественных наук.
Поскольку практика предстает формой объективного общественного процесса, постольку социальное научное познание, будучи ее отражением, составляет науку и о практике. С этой точки зрения не может быть двух наук о социальной практике. Вместе с тем научная социальная теория и ее методология в приложении к практике выглядят иначе, чем в форме инструментов познавательной деятельности. Вопрос, следовательно, сводится к тому, чтобы исследовать практические формы теории, т.е. формы, в которых она выступает в роли руководства к действию, а также метода самой практики.
Знание методов социальной практики нужно, прежде всего, для "социальной инженерной деятельности", "социальной технологии" в широком ее смысле. Вопрос ставится не о заимствовании методов "социальной инженерии", принципов "инструментализма", "праксиса" или "социальной кибернетики", а о разработке средств и инструментов прикладной социологии. Прикладник-социолог - это не только исследователь, работающий в "академическом стиле" в заводских социологических лабораториях.16 Это "строитель" социального мира, участвующий в разработке и реализации новых социальных проектов, в изменении существующих и внедрении новых общественных отношений. Это специалист по социальным нововведениям, разрабатывающий социальные программы, планы, контролирующий их выполнение.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бурдье П. Оппозиция современной социологии. // Социс. 1996. № 5.
2. Гречихин В.Г. Лекции по методике и технике социологических исследований. М., 1988.
3. Давидюк Г.П. Введение в прикладную социологию. Минск, 1979.
4. Ленин В.И. Материализм и эмпириокритицизм. Гл. VI. // Полн. собр. соч. Т. 18.
5. Маркс К. Послесловие ко второму изданию "Капитала". // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 23.
6. Монсон II. Современная западная социология. СПб., 1992.
7. Социология. / Под ред. Г.В. Осипова и др. М., 1995.
8. Фундаментальные и прикладные социальные исследования: методологические проблемы взаимодействия. / Под ред. В.Я. Ельмеева и В.Г. Овсянникова. Л., 1988.
9. Энгельс Ф, Людвиг Фейербах к конец классической немецкой философии. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21.
Очерк II
МЕТОДОЛОГИЧЕСКАЯ ОСНОВА ПРИКЛАДНОЙ СОЦИОЛОГИИ
В прикладной социологии, когда ставится вопрос о ее методологии, имеются в виду не методы построения теории, а методы ее применения к решению конкретных задач в области прикладных разработок и практики. В первую очередь это касается методов фундаментальной социологии. Социолог-прикладник обязан знать, как их применять, и уметь их применять, переводить их требования на язык социальной практики.
Если способы и результаты реализации материалистического понимания истории в теоретических исследованиях широко представлены в научной социологической литературе, то этого нельзя сказать относительно прикладных исследований17. Можно ли использовать и как использовать общую методологию в прикладном анализе, какие конкретные формы она принимает в процессе своего применения - вот вопросы, которые ставятся и обсуждаются в данном очерке. Речь пойдет главным образом о методологических функциях материализма, поскольку значение диалектики как метода социологических исследований достаточно обосновано в общественной науке.
§ 1. МАТЕРИАЛИЗМ КАК СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ МЕТОД
Некоторые социологи пытаются освободить социологию от философского учения об обществе,18 полагая, что, поскольку социология является наукой лишь об одной частной сфере жизни общества - социальной, постольку ей достаточно руководствоваться частнонаучными методами - структурно-функциональным анализом, операционализмом и т.п. В итоге методологические функции социальной философии "не доводятся" до возможности изучения конкретного объекта, который, согласно указанной точке зрения, в методологическом отношении подпадает лишь под технические приемы, процедуры, методики исследования. Высокая методология остается где-то вдалеке, ограничивая свою роль лишь выбором тех или иных конкретных приемов исследования.
С этой точки зрения философия не может непосредственно применяться к исследованию конкретной действительности, она вроде бы призвана служить лишь средством абстрактных обобщений. Когда речь идет об исследовании общества, тогда запрет непосредственно применять законы, принципы и категории философии к социальным объектам может означать лишь отказ от приложения к исследованию конкретных социальных явлений таких понятий, как "общественно-экономическая формация", "способ производства", "экономический базис и надстройка", "общественное бытие и общественное сознание", "классы и классовая борьба" и т.д.19
Нельзя согласиться и с теми социологами, которые методологию собственно научного исследования хотят изъять из философии и передать особой науке. Они полагают, что методология научного познания в гносеологическом плане должна быть отдельной наукой, что научное исследование "нуждается в методологии как специальной дисциплине, изучающей и обобщающей методы построения научного знания и методы, с помощью которых расширяется знание, добывается новое знание, т. е. методы и формы научного исследования".20 Методологию научного познания, как специальную дисциплину, обычно включают в некую науку о науке - в науковедение, которому передается изучение гносеологической стороны науки. В итоге само науковедение вместе с методологией научного исследования оказывается наукой, стоящей над наукой, в том числе над философской наукой, т. е. методологические функции философии передаются специальной дисциплине, поставленной выше философии, в том числе диалектического метода. Если говорится о философии, то ее методологическая роль по отношению к научному знанию сводится к оценке "эвристического значения главным образом онтологических принципов, законов, категорий".21 Получается нечто странное: диалектика лишается роли метода расширения и развития научного познания, т.е. методологических функций, а некая специальная дисциплина наделяется ими, занимая место диалектики и метода познания вообще.
Никакой науки о науке в значении "над-науки" не было и быть не может, подобно тому, как не может быть физики о физике, биологии о биологии, философии о философии. Это - бессмыслица, если речь идет не об истории науки, истории физики или биологии. Материалистическая философия тоже перестала быть наукой о науке, или "над-наукой", а выполняет по отношению к ней методологические функции, в том числе и роль учения о мышлении и его законах. Причем она выполняет эту роль и как гносеология. Больше того, свои фундаментальные гносеологические функции (роль теории познания и диалектической логики) она не разделяет ни с одной из других наук.
Методологию социологического исследования, как мы полагаем, необходимо рассматривать как форму приложения социальной философии. В этом своем качестве, т.е. как философская методология, она прежде всего и нужна в социологических исследованиях. Нельзя считать правомерным перевод всеобщей философской методологии в специальную методологию социологического исследования, в функцию "специальной" социологической теории, специальной методологии - в процедуры и методики эмпирического исследования. Если придерживаться этого подхода, то тогда приемы и процедуры исследования и будут выглядеть его методологией. Это классический позитивистский подход, отрицающий необходимость в общей методологии при исследовании частных вопросов. Под видом освобождения от философии социология на деле скатывается к эмпиризму,
Конечно, общие методологические принципы прикладных исследований, проводимых в той или иной общественной науке, в значительной мере модифицируются специфическими принципами данной науки. Но это не снимает необходимости указанного рода принципы базировать на философии. Методология прикладного социологического исследования а этом смысле реализует общие философские принципы с учетом особенностей данного рода исследований, т. с. предметом анализа здесь выступают особенности применения философии в прикладном исследовании. Поэтому методология социологического исследования выступает как функция философии. Отсюда возникает еще одна важная проблема: как требования диалектики и материализма применять в решении методологических вопросов самого прикладного исследования?
Встречаются суждения, что при исследовании отдельных социальных явлений принцип первичности общественного бытия лишается смысла. Иногда предлагают в содержание объективной социальной реальности включать и факты сознания. Полагают, например, что при изучении частных форм сознания, группового или индивидуального, сфера объективного должна быть расширена, так как и факты сознания представляют собой объективную реальность.22 По этой причине вроде бы отпадает необходимость обращаться к определяющей роли общественного бытия, производственных отношений. Коллизии нашего времени опровергают это представление: они показывают, что принцип первичности общественного бытия не утратил своего значения.
Справедливой критике подверг академик А.Д. Александров взгляды социолога Б.А. Грушина, который пытался представить дело так, будто производственные отношения лишь для определенного общества (капитализма XIX в.) и для определенного уровня его изучения являются основанием социальной структуры. Что же касается исследования современных социальных процессов, массового поведения людей сегодняшнего общества, то факторы, определяющие такое поведение, лежат, по мнению Б.А. Грушина, не в сфере бытия, а в сфере сознания. Именно здесь, в сфере сознания, он предполагает отыскать те признаки, которые играют роль факторов, детерминирующих массовое поведение. Б.А. Грушин, как показал А.Д. Александров, смешал в одну кучу и признаки сознания, и признаки бытия, причем последние отнес к косвенным признакам массового сознания. Он не сумел и не смог дать правильную картину как массового сознания, так и массового поведения потому, что пренебрег материалистическим подходом.23
Нередко выводятся из-под определяющего воздействия экономических отношений социальные изменения: последние вроде бы обусловлены всей системой общественных отношений, а не только экономическими. Поскольку отрицается определяющая роль экономических отношений, социологам ничего другого вроде бы не остается, кроме как отказаться от прежних споров "о приоритете тех или иных факторов в процессах социальных изменений". Так, Т. Парсонс писал об утрате значения вопроса о приемлемости теории экономического детерминизма.24 Несомненно, что в периоды благополучии экономические аспекты жизни не явны, как не заметен воздух, когда его хватает для дыхания. Энергетические же кризисы, стихийные бедствия и прочее сразу показывают, какой фактор важнейший. Одновременно отметим, что материализм как социологический метод не получил пока достаточного освещения в современной социологической литературе. Да и в прошлом философский метод чаще связывался с диалектикой, а материализм - только с теорией. В свое время Г.В. Плеханов "зло высмеивал и разносил в пух и прах" В.И. Ленина за то, что тот "называл материалистическое понимание истории - методом".25
Необходимо материализмом пользоваться не только как теорией, но и как приемом объяснения общественных процессов. Материалистическое понимание истории, отмечал Ф. Энгельс, есть прежде всего руководство к изучению, а не рычаг для конструирования на манер гегельянства. Материалистический метод превращается в свою противоположность, когда мы им пользуемся не как руководящей нитью при исследовании общества, а как готовым шаблоном, по которому можно кроить и перекраивать исторические факты26. Материализм, по мысли В.И. Ленина, никогда не претендовал на то, чтобы все объяснить, он претендует только на то, чтобы выработать приемы этого объяснения, указать на научно обоснованный прием понимания истории.27
Характеристике материализма как социологического метода В. И. Ленин уделил значительное внимание. Для него "материализм - единственно научный метод социологии"28, противостоящий идеалистическому, субъективному методу. Материализм требует при анализе общества исходить из объективных, материальных общественных отношений людей, из признания объективных законов функционирования и развития общества, в то время как субъективный метод предполагает в качестве исходного те или иные общественные идеалы, т.е. идеальную модель общества или изучаемого общественного явления. Если, например, при оценке существующего у нас общества исходить из идеала, выведенного из учения о социализме или капитализме, то это было бы проявлением субъективного метода. И наоборот, его оценка на основе сложившихся материальных отношений и законов их функционирования была бы применением материалистического метода.
Анализ по материалистическому методу предполагает, что структурообразующим началом в обществе принимаются материальные производственные отношения. Именно они скрепляют людей в определенную общественную систему, позволяют его представить единьм социальным организмом, определенной общественно-экономической формацией. Благодаря материалистическому принципу при расчленении общества на общественные группы (классы) удается отыскать объективный критерий: место общественной группы в системе производственных отношений, условия ее труда, производства и жизни, которыми обусловливаются те или иные ее практические действия.
Если же структуру общества видеть не в производственных отношениях, а в чем-то другом, то остается довольствоваться обычным ее сведением к произвольной комбинации различных общественных элементов. Одни социологи такими элементами считают людей, их группы (малые и большие), социальные институты, другие - различные компоненты человеческой деятельности, в частности субъект деятельности, ее предмет и средства, ее духовный элемент. В результате объективный критерий выделения социальных групп, структурного расчленения общества подменяется выбором элементов по воле и желанию социолога, по требованиям его теоретической схемы, т. е, по правилам субъективного метода, социологического видения. Согласно такому "видению" общество предстает, например, только как структурно-функциональная система, состоящая из разного рода элементов: структурных (группы, другие общности); функциональных (процессы, движения); элементов социальной связи (сотрудничество, подчинение). Социолог волен расчленять общество по любым элементам или их комбинациям, "образовывать" общественные группы (классы), скажем, по ценностным ориентациям людей, а не по месту в системе общественного производства, экономических отношений. Очевидно, что субъективный метод дает ему такое право. Но и результаты в этом случае будут также субъективными, т.е. реальность будет совершенно "не обязана" следовать выводам такой теории. Объективный же метод требует исходить из того, что является главным в самой социальной действительности.
Материализм как метод обязывает социолога рассматривать человеческую практическую деятельность и складывающиеся в ней материальные отношения формой объективного процесса, подчиненного своим объективным законам и имеющего характер естественноисто-рического процесса. При этом объективным законам своей деятельности и своих отношений люди подчиняются как сознательные существа, т. е. не отдельно, а вместе со своим сознанием, которым они руководствуются в деятельности и отношениях. Сознательность как свойство человеческой деятельности и людских отношений не может служить основанием для выделения особой области развития общественных явлений, не имеющей характера естественноисторического процесса и свободной от подчинения объективным законам.
От того, что люди сами делают свою историю, руководствуются целями, их деятельность не становится особой субъективной стороной общества, отличной от объективного исторического процесса. Ход истории, естественноисторический процесс как раз и складывается из деятельности обладающих сознанием и волей людей. Сколь бы сознательной она ни была, сколь бы основательно они ни реализовывали свои цели и интересы, люди не перестают подчиняться объективным законам своей деятельности, своих общественных действий. Соответственно их сознательные социальные действия не могут изучаться особым субъективным методом, не требующим признания объективной социальной закономерности или превращающим знания о законах в столь очевидное представление, что отпадает надобность в теоретических науках об обществе.
К такому выводу, как известно, приходили многие исследователи социалистического общества. Возрастание роли сознательности и плановости, преодоление стихийности были истолкованы в том духе, что при социализме люди в своей практической деятельности могут обходиться, например, без политической экономии. "При социалистическом строе, - писал Н.И. Бухарин, - политическая экономия потеряет свой смысл: останется одна лишь "экономическая география" - наука идиографического типа и нормативная наука "экономической политики", ибо отношения между людьми будут простыми и ясными. Устранится всякая их вещная, фетишизированная формулировка, а на место закономерностей стихийной жизни станет закономерность сознательных действий коллективов".29
Отрицание значимости политической экономии неизбежно приводит к возвышению роли субъективного метода в социологии. Во-первых, политическая экономия в этом случае уже не была бы ключом к пониманию гражданского общества, социальных процессов, т.е. она не выражала бы собой материалистический подход и не обосновывала бы его. Во-вторых, закономерность, отнесенная к подчеркиваемым сознательньш действиям, предстала бы не как объективный закон, а как некая норма или правило ведения политики, принцип организационного искусства. Социализм, как бы в нем ни возвышалась целесообразность деятельности, плановость управления социально-экономическими процессами, не меняет место и роль объективной закономерности, не уменьшает ее значения в пользу сознательной деятельности. Вместе с тем возможности, предоставляемые сознательным и целесообразным планированием общественной жизни, могут дать повод для субъективизма и преувеличенной роли субъективного метода в социологии.
Можно встретить суждения, что там, где деятельность управляется сознанием, нравственными ориентирами, интересами и волей, она не может рассматриваться в качестве естественноисторичсского процесса, не может изучаться посредством метода, требующего исходить из объективного характера этого процесса. На практике субъективный метод чаще всего встречается в желании навязать общественной жизни ту или иную искусственно сконструированную модель, программу. Вместо того чтобы следовать законам общественного бытия, пытаются диктовать ему из головы взятый план или порядок, которым, вроде бы, должен подчиняться ход общественной жизни.
§ 2. О ПРИМЕНЕНИИ МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКОГО МЕТОДА В СОЦИОЛОГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЯХ
Чтобы реализовать материалистический метод, недостаточно лишь знать о его необходимости. Надо еще уметь его применять и соответственно изучать способы его применения к анализу тех или иных явлений общественной жизни. В этом отношении важно, прежде всего, правильно и умело использовать общую формулу материализма о первичности общественного бытия и вторичности общественного сознания. И здесь, как показала история, чрезвычайно высока опасность вульгаризации теории. О ней предупреждал уже Ф. Энгельс, который в свое время признавал, что ему и К. Марксу приходилось по ряду обстоятельств чаще подчеркивать общий принцип материалистического понимания истории и меньше обращать внимание на особенности его приложения. В то же время, по его словам, каждый раз, когда дело доходило до анализа какого-либо исторического периода или особого общественного явления, положение менялось, и тут уже не могло быть никакой ошибки. "К сожалению, - отмечал Ф. Энгельс, - сплошь и рядом полагают, что новую теорию вполне поняли и могут ее применять сейчас же, как только усвоены основные положения, да и те не всегда правильно".30
Известно, что положение материализма о первичности общественного бытия противостоит принципу первичности общественного сознания. Применить материализм - это, прежде всего, правильно разрешить противоречие между этими принципами на основе материалистического монизма, имея в виду, что материализм и идеализм в социологии представляют собой две противоположные теоретические концепции по их сущности. Они не могут дополнять друг друга, "не требуют никакого опосредования, ибо они противоположны друг другу по своей сущности".31 Свойство быть действительной сущностью заключено в одной из этих противоположностей - в материализме. Идеализм лишь превратно выражает абстрагированную от материи духовную сущность, превращает ее в нечто самостоятельное. Ее иллюзорность постигается материализмом, верх берет материализм.32
Материалистическое понимание общества, представляя целостность в самом себе, не означает, что в его рамках не признается противоречие между общественным бытием и общественным сознанием в гносеологическом плане. Более того, в этом отношении признание их противоположностями является обязательным условием эффективности социального познания. Никак нельзя согласиться с попытками современных "неомарксистов" снять гносеологическую противоположность общественного бытия и общественного сознания под тем предлогом, что принцип "тотальности" позволяет якобы их отождествлять, а формы общественного сознания сделать частью общественного бытия, а не его отражением. В этом случае противоречие между материалистическим и идеалистическим пониманием общества, которое является противоречием двух сущностей, подменяется противоречием между общественным бытием и общественным сознанием как сторонами одной и той же сущности, и под этим предлогом примиряются материализм и идеализм.
Разрешение противоречий этих двух сущностей путем их объединения в некоем "третьем", или в опосредствующей их "середине", - довольно часто встречающаяся ситуация в социологии. Речь идет, прежде всего, о неверном в гносеологическом плане объединении, или отождествлении, таких противоположностей, какими выставляются объект и субъект, объективная закономерность и сознательная деятельность, практика и теория и т.п. Полагают, например, что объект и субъект сливаются в нерасторжимое единство в категории "практика", в которой исчезает гносеологическая противоположность этих сущностей, снимается противоречие между ними. С таких же позиций иногда предлагают разрешить противоречие между трактовкой развития общества как естественноисторического процесса и его пониманием как деятельности (продукта деятельности) людей. Эти два подхода якобы взаимно дополняют друг друга, а их объединение считается решением вопроса.
Противоречие двух сущностей и тогда, когда одна из противоположных сущностей выступает превращенной в самостоятельную сущность абстракцией, и в случае действительной противоположности взаимоисключающих друг друга сущностей, разрешается другим способом. В процессе их взаимодействия одна из них отрицается другой. Та из них, которая побеждает, образует новую степень в развитии и новую категорию. Она одновременно составляет и новую целостность (тотальность), т, е. тотальность предполагает не объединение двух противоположных сущностей, не признание дуализма, а такое развитие, при котором победившая противоположность подчиняет себе все элементы системы или создает недостающие ей компоненты.
По-иному взаимодействуют противоположные определения в рамках одной и той же сущности. Они не могут не предполагать друг друга, поскольку являются определениями той же самой сущности. С этой точки зрения идеальное, например, является одним из определений материи, т.е. тем же материальным, но пересаженным в человеческую голову. Точно так же наделенность людей общественным сознанием составляет особенность функционирования их общественного бытия. Практика также невозможна без сознания, без теоретической деятельности человека: умственная и физическая деятельность образует стороны одной и той же сущности - человеческого труда. Вполне очевидно, что разрешаются противоречия одной и той же сущности не уничтожением одной из ее противоположных определений, а их синтезом в более глубоких и богатых состояниях сущности (сущности первого, второго, третьего и т. д. порядков), поднимающих противоречия существования до существенных противоречий.
Разграничение противоречий одной и той же сущности и противоречий разных сущностей является важным условием правильного применения диалектико-материалистического метода в социальном познании. Игнорирование этого условия сопровождается не только всякого рода логическими трудностями, но и серьезными ошибками. Причем корни их не так легко обнаружить. В определенной мере здесь наблюдается парадигма философии истории Гегеля, в которой его логика предстает в наиболее искаженном, дуалистическом виде. Если бы различие в пределах существования одной и той же сущности, отмечал К. Маркс, не смешивалось с действительной противоположностью взаимно исключающих друг друга сущностей, то можно было бы избежать троякой ошибки.33 Ошибка, во-первых, совершается в тех случаях, когда одной из противоположностей, не имеющей основание в действительности и существующей лишь в виде абстракции от действительной противоположности, придается свойство истинности, присущей действительной противоположности. Погрешность такого понимания состоит в том, что одно из противоположных определений действительной сущности выдается за выражение самостоятельной сущности, которой придается значение действительного существования.34 Теория в этом контексте предстает превратным отражением действительного состояния общественного сознания, претендующим тем не менее на место научной социологии. От того, что идеализм есть абстрактная противоположность материализма, он не может себе присвоить истинность материализма, не может выступать как целостность в себе самом. Общественное сознание есть лишь абстракция от общественного бытия.
Во-вторых, смешение противоречий двух сущностей с различиями внутри одной и той же сущности приводит к умалению роли борьбы противоположностей. Эта борьба, отмечал К. Маркс, считается чем-то вредным, чему вроде бы нужно по возможности помешать. Между тем превращение противоположных сторон в действительные крайности "означает не что иное, как их самопознание и в равной мере их пламенное стремление к решающей борьбе".35 Вполне понятно, что и ныне будет ошибкой помешать этой борьбе, обнажению крайностей теоретических позиций, стремиться к их насильственному объединению в качестве всего лишь различных определений одной и той же теории.
Третья погрешность обнаруживается в попытках опосредствовать противоположные сущности таким же образом, каким взаимодействуют стороны противоречия в пределах существования одной сущности. При этом часто не ограничиваются простым объединением противоположных принципов, а дело доводят до того, что это объединение выставляют их природой, основанием их существования. Так, ведение хозяйства по принципу товарного производства и по принципу планирования, их объединение в одном механизме объявляются природой, основой существования социалистического общества. Социализм, соединяя указанные принципы, тем самым якобы снимает их двойственность, противоречивость. "Социальная природа всех элементов нового общества не двойственна, а едина: социалистическими по своей природе являются и ...планомерное государственное руководство, и социалистическое товарное производство со всей системой товарно-денежных отношений".36
Нельзя, конечно, отрицать сосуществования черт нового и старого в обществе. Порицания заслуживает не изображение сегодняшнего общества таким, каким оно есть, а то, что существующее выдается либо за сущность капитализма, либо за сущность социализма как первой фазы коммунистической общественно-экономической формации.
Попытки объединить противоположные сущности и их объединение выдать за природу социализма нельзя объяснить только социальными причинами. Они во многом обусловлены недостаточным опытом анализа социального познания с позиций закона противоречия, трудностями решения ряда антиномий, присущих развитию социологии, в частности антиномии сущности и явления. Легко установить противоречия в определениях явлений (бытия). Но дальше дело осложняется: разрешением этих противоречий может считаться соединение представленных ими противоположных сторон в сущности, т. е, в результате перехода от явления к сущности противоречие якобы снимается. "Главная ошибка Гегеля, - писал К. Маркс по этому поводу, - заключается в том, что он противоречие явления понимает как единство в сущности, в идее, между тем указанное противоречие имеет, конечно, своей сущностью нечто более глубокое, а именно - существенное противоречие".37 Чтобы за противоречием явления увидеть противоречие сущности, Гегель связывает выраженную посредством идеи сущность только с единством, слиянием противоположностей. Этот дуализм его логики не мог не сказаться, например, на его понимании государства как единого политического государства (власти) и гражданского общества. Согласно Гегелю, здесь не только объединяются два противоположных принципа, но это объединение является их природой, основанием их существования.
На самом же деле государству предшествует само общество, которым порождается собственная противоположность - политическое государство. Общество своим же собственным развитием неизбежно устраняет эту порожденную им же противоположность, т.е. политическое государство. Так что гражданское общество и государство не могут вечно полагать друг друга, и не в этом полагании состоит смысл исторического развития общества и основание его существования. Переходом от знания явления к познанию сущности противоречие не устраняется. Если в определении сущности и синтезируются многие противоречия, то это происходит не посредством их механического объединения (эклектика), а на основе существенного противоречия, т.е. такого определения, в котором фиксируются противоречия сущности.
В прикладных исследованиях общая философская формула материализма чаще всего переводится на язык определяющей роли материального производства по отношению к духовной деятельности. Нередко общественное сознание рассматривается не только как отражение материального, но и как производство идеального. Нет, конечно, ничего плохого в разграничении деятельности и его результата, в частности сознания и деятельности по его "производству". Но считать подобное обращение к деятельности (как в этом, так и в плане общего понимания истории) марксистским подходом к обществу и более глубоким пониманием современной общественной жизни - более чем странно. Оно вторит, скорее, Л. Фейербаху, который, по словам К. Маркса, будучи недовольным господством абстрактного мышления, обращается к чувственной деятельности (хотя в итоге под истинной человеческой деятельностью он понимал теоретическую деятельность). Согласно Л. Фейербаху, писали К. Маркс и Ф. Энгельс, "именно человек, действительный, живой человек - вот кто делает все ... всем обладает и за все борется. "История" не есть какая-то особая личность, которая пользуется человеком как средством для достижения своих целей. История - не что иное, как деятельность преследующего свои цели человека".38
Иногда это толкование истории выдается за ее материалистическое понимание и связывается с именами К. Маркса и Ф. Энгельса. Но на самом деле оно далеко от того, чтобы выражать существо исторического материализма. Не случайно поэтому В.И.Ленин писал, что положение Михайловского "историю делают личности" теоретически совершенно бессодержательно.39 Однако когда марксисты обращаются к деятельности, используя труд в качестве ключа к пониманию истории, то имеют в виду не просто тот факт, что история вне деятельности людей не имеет смысла, а нечто иное - определяющую для истории роль производительного труда и производства средств к жизни. Причем материалистический подход к деятельности предполагает, что ее правильное понимание опосредовано рассмотрением общества как субъекта и совокупности общественных отношений. "Другими словами, - писал В.И. Ленин, - социолог-материалист, делающий предметом своего изучения определенные общественные отношения людей, тем самым уже изучает и реальных личностей, из действий которых и складываются эти отношения".40
Развитие как материального, так и духовного производства нельзя объяснить из самой деятельности. Но понимание производства как вещей, так и идей не станет материалистическим и оттого, что оно рассматривается в рамках определенных производственных отношений, если не объяснить, как производятся сами общественные, производственные отношения. Ведь "люди, производящие общественные отношения соответственно своему материальному производству, создают также и идеи и категории, т. е. отвлеченные идеальные выражения этих самых общественных отношений".41 Поэтому попытка объяснить духовное производство посредством его подведения под родовое понятие "общественное производство вообще", включением духовного производства в состав последнего в качестве его вида (наряду с материальным производством)42 не может наделить его свойством производить продукт, способностью создавать жизненные средства, т.е. снять первичность материального производства и свойство последнего представлять общественное производство как таковое. Выставление в качестве принципиальной установки изучения общественного производства подхода к нему как взаимодействию двух равноправных частей целого - материального и духовного производства - уводит от его понимания как способа производства действительной жизни. Само общественное производство в конечном счете здесь подводится под общее понятие деятельности, которая берется исходной предпосылкой понимания как общества, так и производства. В рамках категории деятельности материальное и духовное объявляются "принципиально координированными", и в этом отношении снимается постановка вопроса об отношении общественного бытия и общественного сознания, первичности первого и вторичности второго. Критерий практики в этом случае берется не как одна из основ признания объективной истины, т. е. рассматривается не продолжением решения вопросов гносеологии, а способом выхода из нее, преодоления ее "ограниченности и односторонности".
На наш взгляд, взаимосвязь духовного производства с материальным нужно представить в виде превращения результатов материального производства в явления духовной жизни. Конечно, мы знаем гораздо больше о превращении идеального в материальное (например, науки в непосредственную производительную силу), чем об обратном процессе. И все же духовное производство в генетическом плане представляет собой дальнейшую модификацию результатов материального производства, особенно той их социальной формы, которая вырабатывается в процессе овеществления общественного труда, вернее, его общественных свойств. Духовное производство оказывается результатом материального нс только в смысле своей гносеологической вторичности, но и в своем реальном возникновении из процесса рас-предмечивания результатов материального производства. Труд опредмечивается в продукте производства, но продукт имеет способность вновь распредмечиваться и превращаться в состояние деятельности и его результаты. Причем этот процесс реализуется не просто через обычное потребление, посредством которого создается возможность духовной деятельности, но и через воспроизводство всей человеческой социальности, в том числе и способности к духовному труду. В итоге духовная деятельность оказывается "положенной" реальным продуктом предшествующего материального труда, т, е. в процессе общественного потребления субъективируется сам предмет. Вещественное богатство вновь превращается в свое подвижное содержание - труд. Когда К. Маркс говорит о том, что предмет надо рассматривать не только в форме объекта, но и как деятельность, субъективно,43 то речь Идет не о превращении человеческой деятельности, т, е. деятельности субъекта, в основополагающее начало миропонимания, а о распредмечивании продукта, о его превращении из состояния покоя в состояние деятельности субъекта в процессе его потребления. Главное состоит опять-таки не в "технологии" распредмечивания, самом процессе созидания духовного, а в движении социально-экономической формы духовного производства и его результатов, особенно в процессе воспроизводства этой формы в духовной сфере.
Применимость категории материальных производственных отношений, в частности отношений собственности к этой сфере, нередко отрицается или же производственные отношения подменяются идеологическими отношениями. В действительности же не бывает так, чтобы люди, занятые в какой-то сфере, не были включены в определенные имущественные отношения и не имели друг с другом отношений по поводу присвоения средств производства, распределения материальных и духовных благ, по поводу участия в общественном труде. Дело в том, что в сфере духовного производства объектом присвоения выступают не просто идеи, а реальные условия их создания и результаты их практической реализации; в этой сфере не прекращается, а продолжается воспроизводство характерных для данного общества производственных отношений, их персонификация в духовном облике социальных групп и их представителей. Соответственно продолжается и действие законов воспроизводства производственньк отношений, которые все более модифицируются и принимают вид социальных и даже законов развития сознания. Вместе с тем названная область имеет и свои закономерности, специфичность которых определяется особенностями процесса превращения предметного в социально-идеальное.
Чтобы правильно понять процесс превращения результатов материального производства в явления духовной жизни, в ее социальную форму (социальное устройство), необходимо представить духовное производство одной из форм развития человека и рассматривать его вместе с воспроизводством человека и общества (и через это воспроизводство). Нет, конечно, оснований возражать против того, что производством идей формируется личность, что ее духовное развитие происходит в рамках определенных общественных отношений. Однако технологией производства идей, если даже назвать ее социальной, здесь мало что можно объяснить. Решающими предпосылками научного анализа духовного производства в системе материализма являются: а) рассмотрение этого производства я духовного богатства вообще в качестве превращенной формы, инобытия материального богатства, одной из сторон конечного результата общественного производства - развития самого человека и общества, б) нахождение социальных форм движения духовной жизни, ее производства и воспроизводства, объяснение их посредством использования общих и специфических социально-экономических законов, применения категорий производственных отношений к области духовной жизни; в) включение духовной деятельности и ее непосредственного результата - духовно развитого человека, в общую систему воспроизводства социальных форм, в частности воспроизводства человека как всесторонне развитой личности посредством распредмечивания созданного в материальном производстве богатства и потребительского производства как формы производства социального.
Если продолжить анализ производства жизни, в частности образа жизни, то здесь материалистический метод должен быть противопоставлен прежде всего феноменологическому подходу, согласно которому социальная реальность сводится к общей сумме явлений сопло-культурного мира, каким он представляется обыденному сознанию людей, живущих среди других людей и связанных с ними многообразными отношениями взаимодействия. Говоря о предмете исследования образа жизни, как совокупности социокультурных процессов и явлений, обычно исходят из того, что категория "образ жизни" характеризует процессы повседневного бытия людей, а "изучение образа жизни - это исследование способов организации людьми своей повседневной практики на различных уровнях социокультурного бытия".44 Образ жизни представляют неким субъективным бытием, поскольку социокультурное бытие трактуется как явление, образованное из норм поведения, ценностных ориентаций, традиций и т. д. Что же касается общественного бытия и объективных факторов, то они как независимые от социокультурного бытия выносятся за пределы образа жизни или под предлогом составляющих лишь его условия, или под мотивом их одинаковости для всех людей, для их личностного бытия. Элементы социокультурного бытия, по существу, сводятся к явлениям и процессам, которые, выполняя определенные функции в обществе, выступают для его членов как носители известных значений и смыслов. Производится феноменологическая редукция объекта к тому, что человеку дано в опыте. Социальная реальность, например, трактуется как существующее независимо от отдельного субъекта (человека), но в пределах самой человеческой практики, опыта, в системе неразрывной соотнесенности субъекта и объекта, в частности объективных условий и процессов жизнедеятельности людей с тем, как они оценивают свое прошлое и настоящее. "Угол зрения", "точка зрения" на социальную реальность здесь занимают место феноменологических процедур "осмысления" людьми социальной реальности, в результате которых она становится конституированной "переживаниями" и "интерпретациями" реальностью, т. е. миром значений и смыслов, взятых, например, из анкетных опросов. При помощи такого подхода вроде бы только и можно выявить нормативные представления членов общества, касающиеся обыденной жизни, определить степень интерио-ризации различными членами общества различных норм, ценностей. образов деятельности и поведения, а также индивидуальную значимость отдельных элементов их жизненных условий.
Исследование образа жизни и реализации его результатов не могут быть осуществлены без сознательного применения материалистического метода. Однако это невозможно сделать, если заранее исходить из того, что материалистическое понимание общества, предполагающее особое внимание к производственным отношениям и естественноисторическому процессу, не применимо к личностным характеристикам повседневной жизни, к фактам индивидуальной жизни, что оно акцентирует внимание лишь на общественных связях (безличных связях и отношениях). На самом же деле материализм служит методом изучения не только общественного целого, но и повседневной жизни, он "выходит" к области индивидуального и личного. Подобно тому, как естественноисторический процесс складывается из деятельности и действий живых личностей, так и производственные отношения складываются из обычных, повседневных отношений людей, личностей Именно из того, что люди хозяйничают, обмениваются продуктами своей деятельности, и складывается объективная цепь событий, соединяющая собственные действия людей, их практическую деятельность и практические повседневные отношения в закономерный процесс.
Точно так же их общественное бытие, общественная жизнь и ее образ складываются из реальной жизни, живой деятельности, практических отношений. Материализм как метод выступает против признания двух параллельных жизненных рядов: естественноисторического процесса, общественного бытия, общественных отношений и объективных законов всех этих процессов и явлений, с одной стороны, и деятельности личности, повседневного бытия, практики, опыта - с другой. Он не признает неокантианского тезиса о каком-то "потоке" событий, естественном "порядке" вещей, жизненном "ряде", существующих независимо от живых личностей и человеческой деятельности, и тем более отвергает их растворение в мире субъекта, опыта,
Вопрос, следовательно, не в том, чтобы при анализе образа жизни не обращаться к труду, деятельности и жизнедеятельности, а в том, чтобы из них не делать особого социального мира, лежащего рядом с миром общественных производственных отношений и способа производства и недоступного вроде бы анализу с помощью материалистического метода. Важно не превращать категории "деятельность", "образ жизни", "жизнедеятельность" в исходные категории для понимания не только указанного произвольно постулируемого особого мира субъективных реальностей, но и всего общества.
Нельзя, с нашей точки зрения, решить проблему образа жизни, если с самого начала концептуальной базой ее исследования выставляется теория деятельности, образ жизни превращается в образ жизнедеятельности; т. е, не замечается даже очевидная тавтология, поскольку жизнь определяется как деятельность, а образ жизни - как образ деятельности (жизнедеятельности). Задача в этом случае состоит в том, чтобы "элиминировать" производственные и общественные отношения вообще из области исследования образа жизни и ограничить ее процессами повседневного бытия людей. Делается это обычно под предлогом "дополнения" материалистического понимания общества как совокупности производственных отношений и естественноисторического процесса деятельностным подходом. В литературе вполне обоснованно предостерегают социологов от попыток абсолютизации методологического значения категории "деятельность", когда, например, данной категории придается значение центрального звена, "клеточки и основания всей системы историко-материалистического знания".45
Для решения вопросов, связанных с исследованием образа жизни, нужно представить сам способ производства образом жизнедеятельности людей. "Этот способ производства, - писали К. Маркс и Ф. Энгельс, - надо рассматривать не только с той стороны, что он является воспроизводством физического существования индивидов. В еще большей степени, это - определенный способ деятельности данных индивидов, определенный вид их жизнедеятельности, их определенный образ жизни".46 Образ жизни выступает не чем-то далеко отстоящим от производственных отношений, а их наличным бытием. Соответственно труд, трудовая деятельность входят в образ жизни и со стороны своего общественного устройства, отношений людей по поводу участия в общественном труде. Такой подход к анализу образа жизни и будет его поставленным на материалистическую основу пониманием.
ЛИТЕРАТУРА
1. Глазьев С.Ю. Закономерности социологической эволюции: вопросы методологии. // Социс. 1996. № 6.
2. Ленин В.И. Что такое "друзья народа" и как они воюют против социал-демократов. Выпуск 1. // Полн. собр. соч. Т. 1.
3. Маркс К. К критике политической экономии. Предисловие. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 13.
4. Основы прикладной социологии. Т. 1. / Под ред. Ф.Э. Шереги, М.К. Горшкова. М., 1995.
5. Руткеяич М.Н. Макросоциология: методологические очерки, М., 1995.
6. Энгельс Ф. Йозефу Блоху. 21-22 сентября 1890 г. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 37.
Очерк III
<< Пред. стр. 1 (из 7) След. >>
Список литературы по разделу