<< Пред. стр. 1 (из 18) След. >>
Список литературы по разделу
Ф. ЭНГЕЛЬС ПРОИСХОЖДЕНИЕ СЕМЬИ, ЧАСТНОЙ СОБСТВЕННОСТИ И
ГОСУДАРСТВА
Содержание
Происхождение семьи, частной собственности и государства
ПРЕДИСЛОВИЕ К ПЕРВОМУ ИЗДАНИЮ 1884 ГОДА
ПРЕДИСЛОВИЕ К ЧЕТВЕРТОМУ ИЗДАНИЮ 1891 ГОДА
Глава I ДОИСТОРИЧЕСКИЕ СТУПЕНИ КУЛЬТУРЫ
Глава II СЕМЬЯ
Глава III ИРОКЕЗСКИЙ РОД
Глава IV ГРЕЧЕСКИЙ РОД
Глава V ВОЗНИКНОВЕНИЕ АФИНСКОГО ГОСУДАРСТВА
Глава VI РОД И ГОСУДАРСТВО В РИМЕ
Глава VII РОД У КЕЛЬТОВ И ГЕРМАНЦЕВ
Глава VIII ОБРАЗОВАНИЕ ГОСУДАРСТВА У ГЕРМАНЦЕВ
Глава IX ВАРВАРСТВО И ЦИВИЛИЗАЦИЯ
Примечания
источник: Маркс К., Энгельс Ф.; Избранные произведения. В 3-х т. Т. 3. - М.:
Политиздат, 1986, - 639 с. - В над- заг. - И-нт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС.
OCR: VV:Lab dec 1998
ПРЕДИСЛОВИЕ К ПЕРВОМУ ИЗДАНИЮ 1884 ГОДА
Нижеследующие главы представляют собой в известной мере выполнение завещания. Не
кто иной, как Карл Маркс собирался изложить результаты исследований Моргана в
связи с данными своего - в известных пределах я могу сказать нашего -
материалистического изучения истории и только таким образом выяснить все их
значение. Ведь Морган в Америке по-своему вновь открыл материалистическое
понимание истории, открытое Марксом сорок лет тому назад, и, руководствуясь им,
пришел, при сопоставлении варварства и цивилизации, в главных пунктах к тем же
результатам, что и Маркс. И подобно тому как присяжные экономисты Германии
годами столь же усердно списывали "Капитал", сколь упорно замалчивали его, точно
так же и представители "доисторической" науки в Англии поступали с "Древним
обществом" Моргана ["Ancient Society, or Researches in the Lines of Human
Progress from Savagery through Barbarism to Civilization". By Lewis H. Morgan.
London, Macmillan and Co., 1877 [Льюис Г. Морган. "Древнее общество, или
исследование линий человеческого прогресса от дикости через варварство к
цивилизации". Лондон, Макмиллан и К-, 1877]. Книга напечатана в Америке, и в
Лондоне достать ее чрезвычайно трудно. Автор умер несколько лет тому назад]. Моя
работа может лишь в слабой степени заменить то, что уж не суждено было выполнить
моему покойному другу. Но в моем распоряжении имеются среди его подробных
выписок из Моргана [См.: Маркс К. Конспект книги Льюиса Г. Моргана "Древнее
общество" (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 45, с. 227-372). Ред.]
критические замечания, которые я, в той мере, в какой это относится к теме,
воспроизвожу здесь. Согласно материалистическому пониманию, определяющим
моментом в истории является в конечном счете производство и воспроизводство
непосредственной жизни. Но само оно, опять-таки, бывает двоякого рода. С одной
стороны - производство средств к жизни: предметов питания, одежды, жилища и
необходимых для этого орудий; с другой - производство самого человека,
продолжение рода. Общественные порядки, при которых живут люди определенной
исторической эпохи и определенной страны, обусловливаются обоими видами
производства: ступенью развития, с одной стороны - труда, с другой - семьи. Чем
меньше развит труд, чем более ограничено количество его продуктов, а
следовательно, и богатство общества, тем сильнее проявляется зависимость
общественного строя от родовых связей. Между тем в рамках этой, основанной на
родовых связях структуры общества все больше и больше развивается
производительность труда, а вместе с ней - частная собственность и обмен,
имущественные различия, возможность пользоваться чужой рабочей силой и тем самым
основа классовых противоречий: новые социальные элементы, которые в течение
поколений стараются приспособить старый общественный строй к новым условиям,
пока, наконец, несовместимость того и другого не приводит к полному перевороту.
Старое общество, покоящееся на родовых объединениях, взрывается в результате
столкновения новообразовавшихся общественных классов; его место заступает новое
общество, организованное в государство, низшими звеньями которого являются уже
не родовые, а территориальные объединения,- общество, в котором семейный строй
полностью подчинен отношениям собственности и в котором отныне свободно
развертываются классовые противоречия и классовая борьба, составляющие
содержание всей писаной истории вплоть до нашего времени. Великая заслуга
Моргана состоит в том, что он открыл и восстановил в главных чертах эту
доисторическую основу нашей писаной истории и в родовых связях
североамериканских индейцев нашел ключ к важнейшим, доселе неразрешимым загадкам
древней греческой, римской и германской истории. Его сочинение - труд не одного
дня. Около сорока лет работал он над своим материалом, пока не овладел им
вполне. Но зато и книга его - одно из немногих произведений нашего времени,
составляющих эпоху. В нижеследующем изложении читатель в общем и целом легко
отличит, что принадлежит Моргану и что добавил я. В исторических разделах о
Греции и Риме я не ограничился данными Моргана и добавил то, что находилось в
моем распоряжении. Разделы о кельтах и германцах в основном принадлежат мне;
Морган располагал тут материалами почти только из вторых рук, а о германцах -
кроме Тацита - лишь низкопробными либеральными фальсификациями г-на Фирмана.
Экономические обоснования, которые были достаточны для целей, поставленных
Морганом, но для моих целей совершенно недостаточны, все заново переработаны
мной. Наконец, само собой разумеется, я отвечаю за все те выводы, которые
сделаны без прямых ссылок на Моргана.
Написано около 26 мая 1884 г.
Напечатано в книге: F. Engels. "Der Ursprung der Familie, des Privateigent-hums
und des Staats". Hottingen Zurich, 1884
Печатается по тексту Сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса, изд. 2, т. 21, с. 25-27
ПРЕДИСЛОВИЕ К ЧЕТВЕРТОМУ НЕМЕЦКОМУ ИЗДАНИЮ 1891 ГОДА К ИСТОРИИ ПЕРВОБЫТНОЙ СЕМЬИ
(БАХОФЕН, МАКЛЕННАН, МОРГАН) 137
Предыдущие издания этой книги, выходившие большими тиражами, целиком разошлись
почти полгода тому назад, и издатель [ - И. Диц. Ред.] давно уже просил меня
подготовить новое. Более неотложные работы до сих пор мешали мне это сделать. Со
времени выхода в свет первого издания прошло семь лет, и за эти годы в изучении
первобытных форм семьи достигнуты большие успехи. Поэтому необходимо было
сделать здесь тщательные исправления и дополнения, тем более, что предполагаемое
печатание настоящего текста со стереотипа лишит меня на некоторое время
возможности вносить дальнейшие изменения [В тексте, опубликованном в журнале
"Die Neue Zeit", конец этой фразы после слов "тем более, что" дан в следующей
редакции: "новое издание должно выйти большим тиражом, обычным теперь в немецкой
социалистической литературе, но все еще крайне редким для немецких
книгоиздательств". Ред.]. Итак, я внимательно пересмотрел весь текст и сделал
ряд добавлений, в которых, надеюсь, в достаточной мере учтено нынешнее состояние
науки. Далее я даю ниже в этом предисловии краткий обзор развития взглядов на
историю семьи от Бахофена до Моргана; я делаю это главным образом потому, что
шовинистически настроенная английская школа первобытной истории по-прежнему
делает все возможное, чтобы замолчать переворот во взглядах на первобытную
историю, произведенный открытиями Моргана, нисколько не стесняясь, однако, при
этом присваивать себе полученные Морганом результаты. Да и в других странах
кое-где слишком усердно следуют этому английскому примеру. Моя работа была
переведена на различные иностранные языки. Прежде всего на итальянский:
"Происхождение семьи, частной собственности и государства", в просмотренном
автором переводе Паскуале Мартиньетти, Беневенто, 1885. Затем на румынский:
"Происхождение семьи, частной собственности и государства", перевод Иона
Надежде; опубликовано в ясском журнале "Contemporanul" 138 с сентября 1885 по
май 1886 года. Далее - на датский: "Происхождение семьи, частной собственности и
государства", издание, подготовленное Герсоном Триром. Копенгаген, 1888;
французский перевод Анри Раве, сделанный с настоящего немецкого издания,
находится в печати. * * * До начала шестидесятых годов об истории семьи не могло
быть и речи. Историческая наука в этой области целиком еще находилась под
влиянием Пятикнижия Моисея. Патриархальную форму семьи, изображенную там
подробнее, чем где бы то ни было, не только безоговорочно считали самой древней
формой, но и отождествляли - за исключением многоженства - с современной
буржуазной семьей, так что семья, собственно говоря, вообще не переживала,
якобы, никакого исторического развития; самое большее допускалось, что в
первобытные времена мог существовать период неупорядоченных половых отношений.-
Правда, кроме единобрачия было известно еще восточное многоженство и
индийско-тибетское многомужество; но эти три формы нельзя было расположить в
исторической последовательности, и они фигурировали рядом друг с другом без
всякой взаимной связи. Что у отдельных народов древнего мира, как и у некоторых
еще существующих дикарей, происхождение считалось не по отцу, а по матери, так
что женская линия признавалась единственно имеющей значение; что у многих
современных народов воспрещаются браки внутри определенных, более или менее
крупных, групп, в то время еще обстоятельно не исследованных, и что этот обычай
встречается во всех частях света,- эти факты были, правда, известны, и такого
рода примеров накапливалось все больше. Но как к ним подойти, никто не знал, и
даже еще в "Исследованиях первобытной истории человечества и т. д." Э. Б.
Тэйлора (1865) они фигурируют просто как "странные обычаи" наряду с действующим
у некоторых дикарей запрещением прикасаться к горящему дереву железным орудием и
тому подобными религиозными пустяками. Изучение истории семьи начинается с 1861
г., когда вышла в свет работа Бахофена "Материнское право". Автор выдвинул в
этой работе следующие положения: 1) у людей первоначально существовали ничем не
ограниченные половые отношения, которые он обозначает неудачным выражением
"гетеризм"; 2) такие отношения исключают всякую возможность достоверно
установить отца, и поэтому происхождение можно было определять лишь по женской
линии - согласно материнскому праву,- как первоначально это и было у всех
народов древности; 3) вследствие этого женщины как матери, как единственные
достоверно известные родители молодого поколения пользовались высокой степенью
уважения и почета, доходившей, по мнению Бахофена, до полного господства женщин
(гинекократии); 4) переход к единобрачию, при котором женщина принадлежала
исключительно одному мужчине, таил в себе нарушение древнейшей религиозной
заповеди (то есть фактически нарушение исконного права остальных мужчин на эту
женщину), нарушение, которое требовало искупления или допускалось при условии
выкупа, состоявшего в том, что женщина в течение определенного времени должна
была отдаваться посторонним. Доказательства этих положений Бахофен находит в
многочисленных, с исключительной тщательностью собранных цитатах из классической
литературы древности. Развитие от "гетеризма" к моногамии и от материнского
права к отцовскому происходит, по его мнению,- в частности у греков,- вследствие
дальнейшего развития религиозных представлений, вследствие водворения новых
божеств, представителей новых воззрений, в традиционную группу богов,
олицетворявшую старые взгляды, так что последние все более и более оттесняются
на задний план первыми. Таким образом, не развитие действительных условий жизни
людей, а религиозное отражение этих условий в головах тех же людей вызвало, по
Бахофену, исторические изменения во взаимном общественном положении мужчины и
женщины. В соответствии с этим Бахофен толкует "Орестею" Эсхила как
драматическое изображение борьбы между гибнущим материнским правом и возникающим
в героическую эпоху и побеждающим отцовским правом. Ради своего любовника,
Эгиста, Клитемнестра убила своего супруга Агамемнона, вернувшегося с Троянской
войны; но Орест, сын ее и Агамемнона, мстит за убийство отца, убивая свою мать.
За это его преследуют Эринии, демонические охранительницы материнского права, по
которому убийство матери - тягчайшее, ничем не искупимое преступление. Но
Аполлон, который через своего оракула побудил Ореста совершить это дело, и
Афина, которую призывают в качестве судьи,- оба божества, представляющие здесь
новый порядок, основанный на отцовском праве,- защищают Ореста; Афина
выслушивает обе стороны. Весь предмет спора сжато выражен в дебатах,
происходящих между Орестом и Эриниями. Орест ссылается на то, что Клитемнестра
совершила двойное злодеяние, убив своего супруга и вместе с тем его отца. Почему
же Эринии преследуют его, а не преследовали ее, гораздо более виновную? Ответ
поразителен: "С мужем, ею убитым, она в кровном родстве не была" [Эсхил.
Орестея. Эвмениды. Ред.] Убийство человека, не состоящего в кровном родстве,
даже когда он муж убившей его женщины, может быть искуплено, Эринии оно
нисколько не касается; их дело - преследовать убийство лишь среди родственников
по крови, и тут, согласно материнскому праву, тягчайшим и ничем не искупимым
является убийство матери. Но вот в роли защитника Ореста выступает Аполлон;
Афина ставит вопрос на голосование членов ареопага - афинских присяжных; голоса
делятся поровну - за оправдание и за осуждение; тогда Афина как председательница
подает свой голос за Ореста и объявляет его оправданным. Отцовское право
одержало победу над материнским, "боги младшего поколения", как называют их сами
Эринии, побеждают Эринии, и в конце концов последние тоже соглашаются взять на
себя новые обязанности, перейдя на службу новому порядку. Это новое, но
совершенно правильное толкование "Орестеи" представляет собой одно из
прекраснейших и лучших мест во всей книге Бахофена, но оно в то же время
доказывает, что Бахофен по меньшей мере так же верит в Эринии, Аполлона и Афину,
как в свое время Эсхил; а именно - он верит, что они в греческую героическую
эпоху совершили чудо: ниспровергли материнское право, заменив его отцовским.
Ясно, что подобное воззрение, по которому религия имеет значение решающего
рычага мировой истории, сводится в конечном счете к чистейшему мистицизму.
Поэтому проштудировать книгу Бахофена - толстый том большого формата - работа
трудная и далеко не всегда благодарная. Но все это не умаляет его заслуги как
исследователя, проложившего новый путь; он первый вместо фраз о неведомом
первобытном состоянии с неупорядоченными половыми отношениями представил
доказательство наличия в классической литературе древности множества
подтверждений того, что у греков и у азиатских народов действительно
существовало до единобрачия такое состояние, когда, нисколько не нарушая обычая,
не только мужчина вступал в половые отношения с несколькими женщинами, но и
женщина - с несколькими мужчинами; он доказал, что при своем исчезновении обычаи
этот оставил после себя след в виде необходимости для женщины выкупать право на
единобрачие ценой ограниченной определенными рамками обязанности отдаваться
посторонним мужчинам; что поэтому происхождение могло первоначально считаться
только по женской линии - от матери к матери; что это исключительное значение
женской линии долго сохранялось еще и в период единобрачия, когда отцовство
сделалось достоверным, или во всяком случае стало признаваться; что, наконец,
это первоначальное положение матерей как единственных достоверных родителей
своих детей обеспечивало им, а вместе с тем и женщинам вообще, такое высокое
общественное положение, какого они с тех пор уже никогда не занимали. Бахофен,
правда, не сформулировал этих положений с такой ясностью,- этому помешало его
мистическое мировоззрение. Но он их доказал, и это в 1861 г. означало целую
революцию. Толстый том Бахофена был написан по-немецки, то есть на языке нации,
которая в то время менее всего интересовалась предысторией современной семьи.
Поэтому книга осталась неизвестной. Ближайший преемник Бахофена на том же
поприще, выступивший в 1865 г., даже не слыхал о нем. Этим преемником был Дж. Ф.
Мак-Леннан, прямая противоположность своему предшественнику. Вместо гениального
мистика тут перед нами сухой юрист; вместо буйной поэтической фантазии -
тщательно взвешенные построения выступающего в суде адвоката. Мак-Леннан находит
у многих диких, варварских и даже цивилизованных народов древнего и нового
времени такую форму заключения брака, при которой жених, один или со своими
друзьями, должен как бы насильственно похитить невесту у ее родных. Этот обычай
является, по-видимому, пережитком более раннего обычая, когда мужчины одного
племени действительно насильно похищали себе жен на стороне, у других племен.
Как же возник этот "брак-похищение"? Пока мужчины могли находить достаточно жен
в своем собственном племени, для такого брака не было никакого повода. Но столь
же часто мы находим, что у неразвитых народов существуют известные группы (в
1865 г. их еще часто отождествляли с самими племенами), внутри которых брак
запрещен, так что мужчины вынуждены брать себе жен, а женщины мужей - вне этой
группы; между тем у других существует обычай, требующий, чтобы мужчины,
принадлежащие к определенной группе, брали себе жен только внутри своей
собственной группы. Мак-Леннан называет первые группы экзогамными, вторые -
эндогамными и тут же, без дальнейших околичностей, конструирует резкую
противоположность между экзогамными и эндогамными "племенами". И хотя его же
собственное исследование экзогамии прямо-таки носом наталкивает его на тот факт,
что эта противоположность во многих случаях, если не в большинстве или даже во
всех, существует лишь в его воображении, он все же кладет ее в основу всей своей
теории. Экзогамные племена могут, согласно этому, брать для себя жен только из
других племен, а это при свойственном периоду дикости непрерывном состоянии
войны между племенами можно сделать лишь путем похищения. Мак-Леннан спрашивает
далее: откуда произошел этот обычай экзогамии? Представления о кровном родстве и
кровосмешении не имеют к этому никакого отношения: это - явления, которые
развиваются лишь значительно позже. Другое дело - широко распространенный среди
дикарей обычай убивать детей женского пола тотчас же после рождения. Благодаря
этому в каждом отдельном племени возникает избыток мужчин, ближайшим следствием
которого неизбежно должно было явиться совместное обладание несколькими
мужчинами одной женой - многомужество. Отсюда, по его мнению, следует, что
известно было, кто мать ребенка, но не известно, кто его отец, и поэтому счет
родства велся лишь по женской линии, а не по мужской. Это было материнское
право. Вторым же следствием недостатка женщин внутри племени,- недостатка,
ослабляемого, но не устраняемого многомужеством,- именно и был систематический
насильственный увод женщин чужих племен. "Так как экзогамия и многомужество
возникают вследствие одной и той же причины,- численного неравенства обоих
полов,- то мы должны признать, что у всех экзогамных рас первоначально
существовало многомужество... И поэтому мы должны считать бесспорным, что среди
экзогамных рас первой системой родства была та, которая знала кровные узы лишь с
материнской стороны" (Мак-Леннан "Очерки по древней истории", 1886 "Первобытный
брак" стр. 124) Заслуга Мак-Леннана состоит в том, что он указал на повсеместное
распространение и большое значение того, что он называет экзогамией. Он вовсе не
открыл факт существования экзогамных групп и во всяком случае не понял его. Не
говоря уже о более ранних отдельных указаниях многих наблюдателей,- они-то и
были источниками Мак-Леннана,- Лейтам ("Описательная этнология", 1859) точно и
верно описал этот институт у индйских магаров и высказал мнение, что он
общераспространен и встречается во всех частях света,- это место цитирует сам
Мак-Леннан. Да и наш Морган еще в 1847 г. в своих письмах об ирокезах
(опубликованных в "American Review") и в 1851 г. в работе "Лига ирокезов"
доказал наличие подобного института у этой группы племен и дал правильное
описание его, между тем как адвокатский ум Мак-Леннана, как мы увидим, внес
здесь гораздо больше путаницы, чем мистическая фантазия Бахофена в области
материнского права. Дальнейшая заслуга Мак-Леннана состоит в том, что он признал
порядок происхождения по материнскому праву первоначальным, хотя в этом
отношении, как он и сам позднее признал, Бахофен опередил его. Но и тут у него
имеются неясности; он постоянно говорит о "родстве только по женской линии"
(kinship through females only), все время применяя это выражение, правильное для
более ранней ступени, также и к позднейшим ступеням развития, когда
происхождение и право наследования, правда, считаются еще исключительно по
женской линии, но родство признается и определяется также и с мужской стороны.
Это - ограниченность юриста, который, создав себе твердый правовой термин,
продолжает применять его в неизменном виде и к таким условиям, в которых он уже
успел стать неприменимым. Однако при всей своей основательности теория
Мак-Леннана и самому ее автору представлялась, по-видимому, недостаточно прочно
обоснованной. По крайней мере он сам обращает внимание на "тот примечательный
факт, что наиболее отчетливо выраженная форма" (мнимого) "похищения женщин
распространена как раз у тех народов, у которых мужское родство" (то есть
происхождение по мужской линии) "господствует" (стр. 140). И далее: "Странно,
что детоубийство, насколько нам известно, никогда не практикуется систематически
там, где существуют рядом экзогамия и древнейшая форма родства" (стр. 146). Оба
эти факта находятся в явном противоречии с его способом объяснения, и он может
противопоставить им лишь новые, еще более запутанные гипотезы. Тем не менее его
теория получила в Англии горячее одобрение и широкий отклик; Мак-Леннана все
считали здесь основоположником истории семьи и первым авторитетом в этой
области. Его противопоставление экзогамных "племен" эндогамным, несмотря на то,
что были установлены отдельные исключения и видоизменения, оставалось все же
общепризнанной основой господствовавших воззрений и превратилось в шоры,
делавшие невозможным всякое не предвзятое рассмотрение исследуемой области, а
тем самым и всякий решительный шаг вперед. В противовес распространенной в
<< Пред. стр. 1 (из 18) След. >>
Список литературы по разделу