<< Пред. стр. 45 (из 449) След. >>
Список литературы по разделу
В. стало предметом интенсивного психологич, изучения на рубеже 19—20 вв., когда
с его помощью
стремились объяснить самые различные проявления психики. В силу этого понятие В.
стало крайне
многозначным. Оригинальную моторную теорию В. выдвинул рус. психолог Н. Н.
Ланге, связав В. с
движениями, к-рые производит человек при восприятии или представлении предмета.
Материалистич. трактовку В. дал франц. психолог Рибо (понимание В. как ряда
приспособит.
рефлексов). В совр. психологии ряд проблем, изучавшихся ранее в связи с В.,
рассматривается в
рамках исследования установки и краткосрочной (оперативной) памяти. Вместе с тем
изучение В.
приобрело огромное значение в связи с созданием совр. сложных тех-нич. систем и
специфич.
деятельностью в них человека, требующей тонких и развитых механизмов В.
• Рибо Т., Психология В., пер. с франц., СПБ, 18973; Добрынин ?. ?., Осн.
вопросы психологии В., в кн.: Психология,
наука в СССР, т. 1, М., 1959.
ВНУТРЕННЕЕ, см. Внешнее и внутреннее.
ВОЗВЫШЕННОЕ, эстетич. категория, характеризующая внутр. значительность предметов
и
явлений, несоизмеримых по своему идеальному содержанию с реальными формами их
выражения.
Понятие о В. возникло на закате античности. В. характеризовало особый стиль
ораторской речи
(Псевдо-Лонгин «О возвышенном», 1 в. н. э., рус. пер. 1966). Это значение
термина сохранилось
вплоть до эпохи Возрождения. В классицизме было развито учение о «высоком» и
«низком» стилях
лит-ры (Н. Буало, Ш. Баттё и др.). Как самостоят. эстетич. понятие В. было
впервые разработано в
трактате Э. Бёрка «Филос. исследование относительно возникновения наших понятий
о
возвышенном и прекрасном» (1757). Бёрк связывает В. с присущим человеку чувством
самосохранения и видит источник В. во всём том, что «...так или иначе способно
вызывать
представление о страдании или опасности, т.е. все, что так или иначе ужасно...»
(цит. по кн.: История
эстетики, т. 2, М., 1964, с. 103).
Кант в «Критике способности суждения» (1790) дал систематич. анализ
противоположности между
прекрасным и В. (см. Соч., т. 5, М., 1966, с. 249—88). Если прекрасное
характеризуется определ.
формой, ограничением, то сущность В. заключается в его безграничности,
бесконечном величии и
несоизмеримости с чело-веч. способностью созерцания и воображения. В.
обнаруживает двойств.
природу человека: оно подавляет его как физич. существо, заставляет его осознать
свою конечность и
ограниченность, но одновременно возвышает его как духовное существо, пробуждает
в нём идеи
разума, сознание нравств. превосходства даже над физически несоизмеримой и
подавляющей его
природой. Вследствие этого нравств. характера В., связи его с идеей свободы Кант
ставит В. выше
прекрасного. Шиллер, развивая эти идеи Канта («О возвышенном», 1792), говорит
уже о В. не только
в природе, но и в истории. В дальнейшем Шиллер преодолевает кантовское
противопоставление
прекрасного и В., вводя объединяющее их понятие идеально прекрасного.
В последующем развитии нем. эстетики центр тяжести в понимании В. был перенесён
с восприятия
его на соотношение между идеей и формой, выражаемым и выражением. Жан Поль
определял В. как
бесконечность, взятую применительно к чувств, предмету («Подготовительная школа
эстетики»,—
«Vorschule der Asthetik», 1804), Шеллинг — как воплощение бесконечного в
конечном. В. для К.
Зольгера есть идея, к-рая не выявилась полностью и только ещё «должна
раскрыться» (см.
«Vorlesungen uber Asthetik», Lpz., 1829, S. 242— 243), для Гегеля —
несоразмерность между
единичным явлением и выражаемой им бесконечной идеей.
Марксистская эстетика не противопоставляет В. прекрасному и рассматривает В. в
тесной связи с ге-
роизмом, с пафосом борьбы и творч. деятельности человека, нар. масс. В.
неотделимо от идеи
величия и до-
стоинства человека, и в этом ему родственно трагическое, к-рое представляет
собой своеобразную
форму возвышенно-патетического.
* Чернышевский Н. Г., В. и космическое, в кн.: Избр. филос.
сочинения, т. 1, М., 1950, с. 252—99; S e i d ? ?.,
Zur Geschichte des Erhabenheitsbegriffes seit Kant, Lpz., 1889; Hippie W. J.,
The beautiful, the sublime, the picturesque in
eighteenth century British aesthetic theory, Carbonuale (111.), 1957; Monk S.
H., The sublime..., Ann Arbor, I9602.
ВОЗМОЖНОСТЬ И ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ, соотносит. филос. категории, характеризующие две
осн. ступени в становлении и развитии предмета или явления. Возможность —
объективная
тенденция становления предмета, выражающаяся в наличии условий для его
возникновения.
Действительность — объективно существующий предмет как результат реализации нек-
рой
возможности, в широком смысле — совокупность всех реализованных возможностей.
Различают
абстрактную (формальную) и реальную (конкретную) возможности. Абстрактная
возможность
характеризует отсутствие принципиальных препятствий для становления предмета
(«все возможно,
что не противоречит себе»), однако для её осуществления нет всех необходимых
условий. Реальная
возможность обладает для своей реализации всеми необходимыми условиями: скрытая
в действи-
тельности, она при определ. условиях становится но-вой действительностью.
Изменение
совокупности условий определяет переход абстрактной возможности в реальную, а
последняя
превращается в действительность. Так, абстрактная возможность кризиса
порождается с появлением
элементарной метаморфозы товара Т — Д — Т, но только в условиях развитого
капиталистического
произ-ва эта возможность становится реальной и реализуется в действительности.
Численная мера
возможности выражается посредством понятия вероятности.
Филос. осмысление В. и д. началось в др.-греч. философии. Элейская и мегарская
школы выдвинули
положение, согласно к-рому только о действительном (мыслимом как единое
всеобъемлющее бытие)
можно говорить как о возможном. Аристотель раскрыл связь В. и д. с движением и
развитием, толкуя
последние как переход от возможности (???????) к действительности (????????)
(см. Акт и потенция).
Согласно ему, действительность с т. зр. сущности предшествует возможности,
поэтому развитие
выступает в форме смены одной действительности другой. Свою диалектику В. и д.
Аристотель
связывал с учением об абс. пассивности материи и активности формы, считая, что
форма придаёт
пассивным возможностям способность превращаться в действительность.
Аристотелевская концеп-
ция В. и д. господствовала в ср.-век. философии. В 17—18 вв. представители
механистич.
материализма (Т. Гоббс, Ж. П. Ламарк, П. Гольбах) абсолютизировали в категории
действительности
аспект жёсткой детерминированности и пришли к отрицанию объективного значения
возможности,
отождествив её со случайностью (см. Необходимость и случайность). В «Теодицее»
Лейбница
положение о всеобщей необходимости, исключающей различные возможности, получило
ре-лиг.-
идеалистич. истолкование в виде тезиса о существующем мире как единственно
возможном и,
следовательно, наилучшем. Вместе с тем Лейбниц выдвинул идеи о градации степеней
возможности
и реализации наиболее вероятных возможностей в результате «конкуренции» между
вариантами
мира, получившие развитие в совр. философии и логике (Дж. Рассел, Я.Хин-тикка,
С. Крипке). Кант
считал В. и д. априорными категориями модальности, определяющими (наряду с
необходимостью)
формы соответствия с условиями опыта: возможность соответствует формальным
условиям опыта, т.
е. тождественна непротиворечивости, действительность отвечает материальным
условиям, не-
ВОЗМОЖНОСТЬ 87
обходимость — всеобщим условиям опыта. Подвергнув критике субъективистское
понимание В. и
д., основанное на их абс. противопоставлении, Гегель рассматривал возможность
как абстрактный
момент действительности и определял последнюю как конкретное единство
внутреннего и внешнего,
сущности и явления. Однако он мистифицировал онтология, содержание категорий В.
и д., придав им
значение моментов в развёртывании абс. идеи.
Диалектико-материалистич. учение о В. и д. как осн. моментах движения и развития
материи
разработали К. Маркс и Ф. Энгельс. Образцом диалектич. анализа процессов
превращения
возможности в действительность в обществе является «Капитал» Маркса, в природе —
«Диалектика
природы» Энгельса. Переход возможности в действительность постоянно совершается
в неорганич.
природе (напр., развитие Солнечной системы из протопланетного облака, химич.
реакции в опре-
дел.-условиях и т. д.) и органич. природе (напр., реализация многоклеточности
как возможности,
существующей первоначально абстрактно, в виде физиологич. функций одноклеточных,
затем — в
виде реальной возможности у колонии организмов, и, наконец, в виде
действительности — у
многоклеточных организмов). В познават. деятельности человека познание как
возможность
содержится уже в элементарном чувств. восприятии, но своей действительности
достигает в науке и
др. развитых формах отражения. Процесс перерастания возможности в
действительность может
иметь вид простого изменения (преим. в неорганич. природе), стихийного развития
(в органич. мире),
сознат. деятельности (в обществе, напр. в ходе активной сознат. борьбы за
переход к высшей
обществ.-экономич. формации, к коммунизму). Переход возможности в
действительность открывает
путь для возможностей следующего, более высокого уровня. Так, в условиях
капитализма возникает
возможность победы социалистич. революции, её осуществление создаёт возможность
построения
социализма, что, в свою очередь, делает реальной возможность перехода к
коммунизму. Когда в
обществ. жизни возникают различные возможности, то люди как сознательные
активные существа
производят выбор тех из них, к-рые в наибольшей степени отвечают потребностям,
интересам,
ценностным установкам индивидов, социальных групп, и действуют соответственно
этому выбору,
превращая возможность в действительность.
В формальной логике понятия В. и д. лежат в основе теории модальности,
восходящей к Аристотелю,
к-рому принадлежит классификация суждений на проблематические (суждения
возможности),
ассерторические (суждения действительности) и аподиктические (суждения
необходимости).
Подобное деление сохраняет своё значение и в совр. логике. Суждения возможности
(типа
«возможно, завтра пойдет дождь») и действительности (типа «небо пасмурно») могут
быть
единичными, частными или общими; суждения возможности по форме всегда
утвердительны;
суждения действительности могут быть как утвердительными, так и отрицательными.
* M a p к с К., Тезисы о Фейербахе, Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 3; е г о ж
е, Капитал, т. 1, там же, т. 23; Энгельс Ф.,
Диалектика приррды, там же, т. 20; Л е-н и н В. И., Крах II Интернационала, ПСС,
т. 26, с. 212—19; его же, Филос.
тетради, там же, т. 29, с. 140—42, 321—22, 329—30; Проблема В. ид., М.— Л.,
1964; Арутюнов В. X., О категориях В. и
д. и их значении для совр. естествознания, К., 1967; Целищев В. В., Филос.
проблемы семантики возможных миров,
Новосиб., 1977; Маковка H. M., Проблема выбора в диалектике В. и д., Ростов-
н/Д., 1978.
Б. А. Старостин.
ВОЙНА, организованная вооруж. борьба между гос-вами (группами гос-в), классами
или нациями
(народами). Генезис В. уходит в глубь доклассовой истории человечества (см. К.
Маркс и Ф. Энгельс,
Соч., т. 46, ч. 1, с. 480). Однако только после возникновения анта-
88 ВОЙНА
гонистич. классов и формирования гос-ва, появления политики как специфич. вида
человеч.
деятельности В. обрела обществ.-политич. содержание, вызвала к жизни собств.
постоянно
действующие институты (армия) и приобрела развитые формы.
Органич. связь между В. и политикой подчёркивал нем. воен. теоретик К. фон
Клаузевиц (1780—
1831). В., писал он, «...есть не что иное, как продолжение государственной
политики иными
средствами»; В. — «...не только политический акт, но и подлинное орудие
политики, продолжение
политических отношений, проведение их другими средствами» (Клаузевиц К., О
войне, М., 1934, с. 5,
27). Именно эта мысль, но очищенная от идеалистич. и метафизич. наслоений, была
положена В. И.
Лениным в основу науч. понимания В. Причины и характер любой В. определяются
пред-
шествовавшей ей политикой воюющих сторон, их политич. намерениями и целями. «Ту
самую
политику, которую известная держава, известный класс внутри этой державы вел в
течение долгого
времени перед войной, неизбежно и неминуемо этот самый класс продолжает во время
войны,
переменив только форму действия» (ПСС, т. 32, с. 79). Каждому историч. типу
общества присущ и
преобладающий в нём тип В.
Марксизм-ленинизм делит войны на справедливые и несправедливые. Справедливые В.
— это В.
угнетённых классов и наций за своё социальное и нац. освобождение (гражданская
война, нац.-
освободит. война), а также В., вызванные необходимостью отразить агрессию.
Несправедливые В. —
»то В., к-рые ведутся, как правило, эксплуататорскими классами за получение тех
или иных
экономич. или политич. выгод (захват рабов или колоний, изменение границ, торг.
преимущества и т.
п.). В. может быть несправедливой с обеих сторон; она — и это случается чаще
всего — может быть
справедливой для одной стороны и несправедливой для другой. В ходе В. её
характер может
изменяться: классич. пример — войны Наполеона, к-рые начались как справедливые,
освободительные, но затем переросли в захватнические, несправедливые.
В. могут оказывать различное влияние на обществ. развитие. Справедливые,
революц. войны, к-рые
угнетённые ведут против угнетателей, всегда были движущей пружиной социального
прогресса;
разбивая устаревшую социально-политич. оболочку, они открывали простор для роста
производит.
сил, для подъёма всего общества на новую ступень развития. Несправедливые,
захватнич. войны, к-
рые начинают и ведут эксплуататорские классы, по общему правилу, тормозят
обществ. развитие,
придают ему однобокие, уродливые формы. Такие В. могут выступать и в качестве
прямого орудия
контрреволюции. Вместе с тем история знает немало случаев, когда несправедливые,
грабительские
войны давали толчок крупным социальным переменам, вызывали революц. взрывы и
бури. «Война,
— писал К. Маркс, — подвергает нацию испытанию... Подобно тому как мумии
мгновенно
распадаются, когда подвергаются воздействию атмосферы, так и война выносит
окончательный
приговор социальным учреждениям, которые утратили свою жизнеспособность» (Маркс
<< Пред. стр. 45 (из 449) След. >>
Список литературы по разделу