<< Пред. стр. 351 (из 449) След. >>
Список литературы по разделу
этот признак —
отношение, то С. по отношению, вообще говоря, является более общим отношением,
чем равенство:
оно рефлексивно, но не обязательно транзи-тивно или даже симметрично. Обобщённые
отношения
С. играют важную роль в психометрике, в метрологии, в классификациях, основанных
на количеств.
оценке С. иди на нечётких признаках, в экономико-статистич. методах экспертных
оценок и др.
Важным частным случаем С. является отношение неразличимости, возникающее вообще
всюду, где
точность результата оценки зависит от пороговой точности средств различения.
* Психологич. измерения. Сб. переводов, М., 1967; Бон-гард М. М., Проблемы
узнавания, М., 1967; Шpей-дер Ю. А.,
Равенство, С., порядок, М., 1971; Новосё-лов М. М., Категория тождества и ее
модели, в кн.: Кибернетика и диалектика,
М., 1978; см. также ст. Равенство и лит. к ней.
СХОЛАСТИКА (лат. scholastiea, от греч. ???????????— школьный, учёный), тип
религ. философии,
характеризующийся принципиальным подчинением примату теологии, соединением
догматич.
предпосылок с рацио-налистич. методикой и особым интересом к формально-логич.
проблематике;
получил наиболее полное развитие и господство в Зап. Европе в ср. века.
Истоки С. восходят к позднеантич. философии, прежде всего Проклу (установка на
вычитывание
ответов на все вопросы из текстов Платона, энциклопедии, суммирование
разнообразной
проблематики, соедине-
ние мистич. предпосылок с рассудочными выводами). Христ. патристика подходит к
С. по мере
завершения работы над догматич. основами церк. доктрины (Иоанн Дамаскин). Ранняя
С. (11—12
вв.) сложилась в условиях подъёма феод. цивилизации и папской власти; она стоит
под влиянием
августиновского платонизма (Ан-сельм Кентерберийский). Впервые выявляются
противоположные
позиции в споре об универсалиях — реализм (Гильом из Шампо) и номинализм
(Росцеллин), а также
промежуточная позиция — концептуализм (Абеляр). В этот период С. нередко
выступает как
оппозиц. течение; не только доктрины отд. «еретиков», но принцип схоластич.
рационализма как
таковой вызывает нападки со стороны поборников чистоты веры (Петра Дамиа-ни,
Ланфранка,
Бернара Клервоского и др.). Зрелая С. (12—13 вв.) развивалась в ср.-век. ун-тах;
её обще-европ.
центром был Парижский ун-т. Платонизм (переживший смелое натуралистич.
истолкование в фило-
софии шартрской школы, во многом предвосхитившей тенденции Возрождения)
постепенно
вытесняется арис-тотелизмом, в интерпретации к-рого происходит размежевание
между «еретич.»
аверроизмом, отрицавшим реальность личной души и учившим о единой безличной
интеллектуальной душе во всех существах (Сигер Брабантский), и
ортодоксальным
направлением С., подчинявшим онтологию Аристотеля христ. представлениям о
личном боге,
личной душе и сотворённом космосе (Альберт Великий и особенно Фома Аквин-
ский). Поздняя С.
(13—14 вв.) испытала воздействие обострившихся идейных противоречий эпохи
развитого
феодализма. Иоанн Дунс Скот противопоставил интеллектуализму системы Фомы
Аквинского свой
волюнтаризм, отказ от завершённой системы и острый интерес к индивидуальному
бытию.
Оппозиц. представители этого периода (Оккам, отчасти Никола Орем) всё
энергичнее настаивают на
теории двойственной истины, разрушавшей схоластич. «гармонию» веры и разума.
Возрождение
оттеснило С. на периферию умств. жизни. Частичное оживление традиций С.
произошло в т. н.
второй С. (16—17 вв.), развивавшейся в период Контрреформации, гл. обр. в
Испании (Ф. де
Витория, Ф. Суарес, Г. Васкес, М- Молина). Просвещение нанесло второй С.
решающий удар. В кон.
19—20 вв. традиции С. возрождаются в неотомизме (см. также Неосхоластика).
С. возникла в условиях, когда церковь выступала в виде «...наиболее общего
синтеза и наиболее
общей санкции существующего феодального строя» (Э н-г е л ь с Ф., см. Маркс К. и
Энгельс Ф.,
Соч., т. 7, с. 361) и религия представала одновременно и как уни-верс. форма не
собственно религ.
содержания. Подчинение мысли авторитету догмата (формула Петра Дамиа-ни
«философия есть
служанка богословия») присуще ортодоксальной С. наравне со всеми др. типами пра-
воверно-церк.
мировоззрения; специфично для С. то, что сам характер отношений между разумом и
догматом
мыслился при несомненной авторитарности довольно рассудочным. Как Священное
писание и свя-
щенное предание, так и наследие антич. философии, активно использовавшееся С.,
выступали в ней в
качестве замкнутого нормативного текста. Предполагалось, что всякое знание имеет
два уровня —
сверхъ-естеств. знание, даваемое в «откровении», и естественное, отыскиваемое
человеч. разумом;
норму первого содержат тексты Библии, сопровождаемые авторитетными комментариями
отцов
церкви, норму второго — тексты Платона и особенно Аристотеля, окружённые
авторитетными комм.
позднеантич. и араб. философов. Потенциально в тех и др. текстах уже дана
«вечная истина»; чтобы
актуализировать её, надо вывести из текстов полноту их логич. следствий при
помощи цепи
правильно построенных умозаключений (ср. характерный для зрелой С. жанр суммы —
итогового
энцик-лопедич. соч.). Мышление С. постоянно идёт путём дедукции и почти не знает
индукции; его
осн. форма —
силлогизм. В известном смысле вся С. есть философствование в формах
интерпретации текста. В
этом она противоположна новоевроп. науке с её стремлением открыть истину
через анализ опыта,
а также мистике с её стремленном «узреть» истину в акстатич. созерцании. Обиход
С., в к-ром
«таинства веры» превращались в ходовые образцы логич. задач, вызывал уже в цр.
века протесты не
только представителей вольнодумства, но и ревнителей веры («нелепо спорить о
Троице на
перекрестках и превращать предвечное рождение бога-Сына... в поприще публичного
состязания» —
восклицал в кон. 12 в. Пётр из Блуа). Осознание того, что авторитеты
противоречат друг другу
[афоризмы типа «У авторитета — восковой нос» (к-рый можно повернуть, куда
угодно), «аргумент
от авторитета — слабейший» были распространены среди самых ортодоксаль-ных
схоластов],
явилось одним из важных импульсов для становления С. Сопоставление
взаимоисключающих
текстов было введено гонимым Абеляром (в соч. «Да и нет»), но вскоре стало
общепринятой формой:
противоречия теологич. и филос. предания подлежат систематизации и должна быть
установлена
иерархия авторитетов. Специфика схоластич. рационализма не может быть
понята вне его связи с
традицией юридич. мышления (рим. право было в Зап. Европе одной из наиболее
жизнестойких
частей антич. наследия). В С. имеет место юридич. окраска онтологич.
категорий и онтологизация
юридич. категорий; бытие мира и человека, соотносимое с бытием бога, описывается
как
совокупность правовых отношений или их аналогов; сами приёмы выведения частного
из общего,
заключений по аналогии и т. п. напоминают разработку юридич. казусов.
Ориентация на жёстко фиксированные правила мышления помогла С. сохранить
преемственность
интеллектуальных навыков, необходимый понятийно-терми-нологич. аппарат через
реставрацию
антич. наследия в предельно формализованном виде (даже резко критиковавшие С.
мыслители
нового времени вплоть до эпохи Просвещения и нем. классич. идеализма
включительно принуждены
были широко пользоваться схоластич. лексикой). Утверждая догматич. сумму
представлений, С. не
способствовала развитию естеств. наук, однако её структура оказалась
благоприятной для таких,
напр., областей знания, как логика; достижения схоластов в этой сфере
предвосхищают совр.
постановку мн. вопросов, в частности математич. логики (см. Логика). Гуманисты
Возрождения и
особенно философы Просвещения в борьбе со ср.-век. традициями выступили против
С.,
подчёркивая всё мёртвое в ней и превратив само слово «С.» в бранную кличку
бесплодного и
бессодержат. умствования, пустой словесной игры. • Э й к е н Г., История и
система ср.-веч.
миросозерцания, пер. с нем., СПБ, 1907; Штёкль А·, История ср.-век. философии,
пер. с нем., М.,
1912; Трахтенберг О. В., Очерки по истории зап.-европ. ср.-век. философии, ?.,
1957; Стяжкин Н. И.,
Формирование математич. логики, М-, 1967; Gilson E., L'esprit de la Philosophie
medievala, P., 19442;
Copleston F., A history of philosophy, v. 2—3, L., 1951—53; Grabmann M., Die
Geschichte der schola-
stischen Methode, Bd 1—2, B., 1957. С. С. Аверинцев.
СЦИЕНТИЗМ (от лат. scientia — знание, наука), мировоззренч. позиция, в основе к-
рой лежит
представление о науч. знании как о наивысшей культурной ценности и достаточном
условии
ориентации человека в мире. Идеалом для С. выступает не всякое науч. знание, а
прежде всего
результаты и методы естеств.-науч. познания. В качестве осознанной ориентации С.
утверждается в
бурж. культуре в кон. 19 в., причём одновременно возникает и противоположная
мировоззренч.
позиция — антисциентизм. Последний подчёркивает ограниченность возможностей
науки, а в своих
крайних формах толкует её как силу, чуждую и враждебную подлинной сущности
человека. С.
выдвигает нау-
СЦИЕНТИЗМ 667
ку в качестве абс. эталона всей культуры, тогда как антисциентизм всячески
третирует науч. знание,
возлагая на него ответственность за различные социальные антагонизмы.
Конкретными
проявлениями С. служат концепции науки, развиваемые в рамках совр. школ
неопозитивизма,
технократич. тенденции, свойственные нек-рым слоям бюрократии и науч.-технич.
интеллигенции в
совр. бурж. обществе, а также устремления ряда представителей гуманитарного
знания, пытающихся
развивать социальное познание строго по образцу естеств. наук. Позиции
антисциентизма защищают
нек-рые направления современной буржуазной философии (прежде всего
экзистенциализм), а также
нек-рые представители буржуазной гуманитарной интеллигенции.
Марксистская философия отвергает обе эти формы абсолютизации социальной роли
науки.
Подчёркивая исключит. роль науки в обществ. жизни, марксизм-ленинизм
рассматривает её в связи с
др. формами обществ.
сознания и раскрывает сложный, многообразный характер этой связи. С этой т. зр.
наука выступает
как необходимый продукт развития человеч. культуры и вместе с тем — как один из
гл. источников и
стимуляторов историч. прогресса самой культуры. В марксистско-ленинской
философии оценка
социальной роли науки даётся в реальном контексте конкретных социальных систем,
обусловливающих существенно разную, нередко противоположную роль науч. знания в
жизни
общества. См. также Наука.
• Швырев В. С., Юдин Э. Г., Мировоззренч. оценка науки: критика бурж. концепций
С. и антисциентизма, М., 1973;
Человек — наука — техника, [М., 1973]; Бурж. философия XX в., М., 1974; Юдин 3.
Г., Юдин В. Г., Наука и мир
человека, М., 1978; Социализм и наука, М., 1981; ?е-дотова В. Г., Критика
социокультурных ориентации в совр. бурж.
философии. С. и антисциентизм, М., 1981.
СЧАСТЬЕ, понятие морального сознания, обозначающее такое состояние человека, к-
рое
соответствует наибольшей внутр. удовлетворённости условиями своего бытия,
полноте и
осмысленности жизни, осуществлению своего человеч. назначения. С. является
чувственно-
эмоциональной формой идеала. Понятие С. не просто характеризует определённое
конкретное
объективное положение или субъективное состояние человека, а выражает
представление о том,
какой должна быть жизнь человека, что именно является для него блаженством.
Поэтому понятие С.
имеет нормативно-ценностный характер. В зависимости от того, как истолковывается
назначение и
смысл человеч. жизни, понимается и содержание С. Это понятие имеет историч. и
классово определ.
характер. В истории морального сознания С. считалось одним из прирождён. прав
человека, но на
практике в классово антагонистич. обществе всегда получалось так, что стремление
угнетённых
классов к С., как отмечал Ф. Энгельс, безжалостно и на «законном основании»
приносилось в жертву
такому же стремлению господствующих классов.
Критикуя бурж.-индивидуалистич. понимание С., классики марксизма-ленинизма
подчёркивали, что
стремление человека исключительно к личному С. в отрыве от обществ. целей
вырождается в эгоизм,
к-рый попирает интересы других и морально калечит личность. К. Маркс отверг
также уравнит.
представления «казарменного коммунизма», к-рые он характеризовал как возврат «к
неестественной
про-
стоте бедного, грубого и не имеющего потребностей человека...» (Маркс К. и Э н г
е л ь с Ф., Соч., т.
42, с. 115). Характеризуя своё личное понимание С., Маркс сказал, что видит его
в борьбе (см. там
же, т. 31, с. 492). Такое понимание С. противоположно всем обывательским
представлениям о нём.
Это не идиллическое состояние удовлетворённости существующим положением, а,
напротив,
постоянное стремление к лучшему будущему и преодоление препятствий на пути к
нему, не
достижение собств. благополучия, а полное развитие и использование своих
способностей в соз-нат.
деятельности, подчинённой достижению общих целей. Сознат. служение людям,
революц. борьба за
переустройство общества, за осуществление идеалов коммунизма — создание условий
для
всестороннего развития личности, за лучшее будущее для всего человечества
наполняют жизнь
человека тем высшим смыслом и дают то глубокое удовлетворение, к-рые приносят
ему ощущение
С.
• Татаркевич В., О С. и совершенстве человека, пер. с польск., М., 1981.
СЮНЬ-ЦЗЫ (учитель Сюнь), Сюнь К у а н, Сюнь Цин (ок. 313 — ок. 235 или ок. 298 —
ок. 238 до
н. э.), представитель раннего конфуцианства, завершивший классич. этап его
развития (нек-рыми
исследователями причисляется одновременно и к легизму). Род. в царстве Чжао.
Получил
всестороннее образование, приглашался ко дворам правителей др.-кит. царств Ци,
Цинь, Чжао и др.,
в возрасте 50 лет, вероятно, в 264 до н. э., стал наставником в академии Цзися,
Был начальником
уезда Ланьлин, где создал свою многочисл. школу; самыми выдающимися его
учениками были
противники конфуцианства: легист Хань Фэй и будущий первый министр гос-ва и
империи Цинь —
Ли Сы (ум. в 208 до н. э.). Там же, в конце жизни, С.-ц. создал свой знаменитый
трактат; в нём 23
главы принадлежат С.-ц., три написаны им вместе с учениками. Шесть глав написаны
<< Пред. стр. 351 (из 449) След. >>
Список литературы по разделу