<< Пред. стр. 427 (из 449) След. >>
Список литературы по разделу
гетерономная этика), к-рая в бурж. Э. 20 в. выразилась в отрицании социально-
целесообразного
характера нравств. деятельности (акзистенциа-лизм, протестантская неортодоксия и
др.). Особую
трудность для немарксистской Э. представляет проблема соотношения
общечеловеческого и
конкретно-исторического в морали: конкретное содержание нравств. требований либо
понимается
как вечное и универсальное (этич. абсолютизм), либо в нём усматривается нечто
лишь частное,
относительное, преходящее (этич. релятивизм) .
Марксистская Э. возводит на новую ступень традиции материализма и гуманизма в Э.
в силу
органического соединения объективного изучения законов истории с признанием
действит.
интересов и вытекающих отсюда жизненных прав человека. Благодаря социально-исто-
рич. подходу
к анализу морали марксистская Э. преодолевает антитезу этич. релятивизма и
абсолютизма.
Возникнув как регулятор взаимоотношений людей и социальных групп, мораль в
классовом
обществе носит классовый характер. Та или иная классовая мораль выражает
положение различных
социальных групп в процессе обществ. производства культуры и её историч.
развития и в конечном
счёте так или иначе отражает и объективные законы истории. При этом, если
обществ. позиция
данного класса исторически прогрессивна и особенно если это позиция трудящихся
масс,
испытывающих на себе гнёт эксплуатации, неравенства, насилия, а потому
объективно
заинтересованных в установлении более гуманных, равноправных и свободных
отношений, то
данная мораль, оставаясь классовой, вносит вклад в нравств. прогресс общества в
целом, формирует
элементы общечеловеч. нравственности. Особенно это относится к революц. морали
рабочего класса,
к-рый, «...исходя из своего особого положения, предпринимает эмансипацию всего
общества»
(Маркс К., см. Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 1, с. 425), впервые ставит цель
уничтожения классов
вообще и тем самым утверждения действительно общечеловеч. нравственности. Т. о.,
конкретно-
исто-рич. подход марксистской Э. к явлениям морали только и позволяет понять
соотношение
частных, классовых
810 ЭТИКА
т. зр. в морали с едиными законами поступат. развития нравственности, выявить в
противоречивом
характере формирования морали в классовом обществе единую линию общечеловеч.
нравств.
прогресса.
В решении вопросов морали правомочно не только коллективное, но и индивидуальное
сознание:
нравств. авторитет кого-либо зависит от того, насколько правильно он осознаёт
общие моральные
принципы и идеалы данного общества (или революц. движения) и отражённую в них
историч.
необходимость. Объективность нравств. основания как раз и позволяет личности
самостоятельно, в
меру собств. сознательности, воспринимать и реализовывать обществ. требования,
принимать
решения, вырабатывать для себя правила жизни и оценивать происходящей.
Правильное определение
общего основания морали ещё не означает однозначного выведения из него
конкретных нравств.
норм и принципов пли непосредств. следования индивида «историч. тенденции».
Нравств.
деятельность включает не только исполнение, но и творчество новых норм и
принципов.
Это определяет и постановку вопроса о нравств. критерии в марксистской Э. Законы
историч. разви-
тия обусловливают содержание нравств. идей лишь в самом общем виде, не
предопределяя их
специфич. формы. Поскольку всякая конкретно-целесообразная обществ. деятельность
предписывается и оценивается моралью с т. зр. исполнения единого для всех людей
и множества
частных ситуаций закона — нормы, принципа, идеала, к-рые выступают как
собственно моральные
критерии, это означает; что экономич., политич., идеологич. и др. конкретные
задачи не только не
предопределяют решения каждой отд. нравств. проблемы, но, напротив, способы и
методы
осуществления этих задач оцениваются моралью с т. зр. критериев добра,
справедливости,
гуманности, честности и т. д. Относит. самостоятельность этих критериев вовсе не
в том, что они
происходят из к.-л. др. источника, чем конкретные обществ. потребности, а в том,
что они отражают
эти потребности в наиболее универс. виде и имеют в виду не просто достижение
нек-рых особых
целей, а разносторонние потребности обществ. жизни на данной ступени её
культурного развития.
Поэтому моралью иногда воспрещаются и осуждаются действия, к-рые могут
представляться
наиболее эффективными и целесообразными с т. зр. текущего момента, частных задач
того, или
иного конкретного дела. В ходе прогресса общества и особенно революц.
преобразований каждый
раз обнаруживалось, что требования обществ. целесообразности, рассматриваемые с
т. зр. общих
перспектив поступат. развития общества, в конечном итоге совпадают с критериями
справедливости,
свободы, гуманности, коль скоро нравств. сознание масс выражает их в перспек-
тивно-историч., а
потому наиболее универс. форме. Утилитарный, конъюнктурный подход к решению
конкретных
задач не только противоречит требованиям коммунистич. нравственности, но и
является политически
недальновидным, нецелесообразным с т. зр. более широких и отдалённых обществ.
целей и
последствий. Марксистской Э. равно чужды как дух утилитаризма, так и т. зр. абс.
морализирования,
претендующая на «высший» нравств. суд над объективной необходимостью законов
истории.
Марксистская Э. разрешает традиц. альтернативу мотива и деяния в оценке нравств.
деятельности.
Моральный поступок человека всегда должен оцениваться как целостный акт, как
единство цели и её
осуществления, помысла и свершения. Но это возможно только в том случае, если
поступок
рассматривается как момент всей обществ. деятельности человека. Если
применительно к отд.
действию его достоинство проявляется лишь через его социально-полезный или
вредный результат,
то при анализе всей линии поведения человека (индивнда или же обществ. группы,
партии)
вскрываются и становятся очевидными мотивы действий, преследуемые цели, общее
отношение
данного
субъекта к обществу n целом, различным классам, окружающим людям. Проблема
соотношения
мотива и деяния в оценке приобретает вид связи между общим и частным в
поведении, отд.
поступком и всей нравств. деятельностью.
Марксистская Э. преодолевает и др. традиц. альтернативы моральных учений —
гедонизма и
аскетизма, эгоизма и альтруизма, морали спонтанного стремления и ригористич.
морали долга.
Раскрывая истоки этой альтернативы, заключённые в противоречивой природе
антагонистич.
общества, марксистская Э. ставит эту проблему не в моралистич. плане нравств.
проповеди
наслаждения или аскетизма, а в социально-историч. плане практич. устранения их
противоположности как абсолютной и универсальной. «...Коммунисты не выдвигают ни
эгоизма
против самоотверженности, ни самоотверженности против эгоизма и не воспринимают
теоретически
эту противоположность ни в ее сентиментальной, ни в ее выспренней идеологической
форме; они,
наоборот, раскрывают ее материальные корни, с исчезновением которых она исчезает
сама собой»
(Маркс К. и Э н г е л ь с Ф., там же, т. 3, с. 236). Выбор между выполнением
внеш. обязанности и осу-
ществлением внутр. потребности должен всегда совершаться в зависимости от
решения др. вопроса
— нахождения наиболее адекватных путей сочетания в каждом конкретном случае
обществ. и
личных интересов, так чтобы в конечном итоге вырисовывалась историч. перспектива
приведения их
к единству.
Т. о., в решении этих проблем в отличие от всей предшествующей и совр. бурж. Э.,
исходящей из
констатации существующих отношений и противоречий (к-рые либо апологетически
оправдываются,
либо просто осуждаются), марксистская Э. исходит из историч. необходимости
преодоления этих
противоречий, что и определяет действенно-практич. характер марксистской Э. «В
основе
коммунистической нравственности лежит борьба за укрепление и завершение
коммунизма» (Л е н и
н В. И., ПСС, т. 41, с. 313).
• Ленин В. И., О коммунистич. нравственности. Сб., М., 19762; Иодль Ф., История
9. в новой философии, пер. с нем., т. 1
— 2, М., 1896—98; Шишкин А. Ф., Из исто-
рии атич. учений, М., 1959; его же, Основы марксистской Э., М., 1961;
Марксистская Э. Хрестоматия, М., 1961; Иванов
В. Г., Рыбакова Н. В., Очерки марксистско-ленинской Э., [Л.], 1963; Дробницкий
О. Г., Кузьмина Т. А., Критика совр.
бурж. этич. концепций, М., 1967; Актуальные проблемы марксистской Э. Сб. ст.,
Тб., 1967; Очерк истории Э., М., 1969;
Шварцман К. А., Теоре-тич. проблемы Э., М., 1969; Бандзеладзе Г., Э., Тб.,
19702; Этическое и эстетическое, [Л.],
1971;Марксистско-ленин-ская Э., ч. 1—4, М., 1972—78; Федоренко Е. Г., Основы
марксистско-ленинской Э., К., 19722;
Харчев А. Г., Яковлев Б. Д., Очерки истории марксистско-ленинской Э. в СССР, Л.,
1972; Ангелов С., Марксистская Э.
как наука, пер. с болг., М., 1973; Архангельский Л. М., Курс лекций по
марксистско-ленинской Э., М., 1974; Развитие
марксистско-ленинской Э. в СССР, Тамбов, 1974; Очерки истории рус. этич. мысли,
М., 1976; К обликов В. П., Этич.
сознание, Л., 1979; Э., социальное познание, нравств. поведение. [Сб., пер. с
болг.], София, 1979; Марксистская Э., M.,
19802; Добрынина В. И., Смоленцев Ю. М., Беседы по марксистско-ленинской Э., М.,
1980; Иванов В. Г., История Э.
древнего мира, Л., 1980; Si dg wick H., Outlines of the history of ethics, L.,
19065; D i t t r i с h O., Geschichte der Ethik, Bd 1-
-4, Lpz., 1923—32; Broad С. D., Five types of ethical theory, Paterson, 1959;
Hill T h. E., Contemporary ethical theories, ?. ?.,
19804; Reiner II., Die philosophische Ethik, ihre Fragen und Lehren in
Geschichte und Gegenwart, Hdlb., 1964; см. также лит. к
ст. Мораль.
О. Г. Дробницкий, В. Г. Иванов.
«ЭТИКА» («Ethica more geometrico demonstrata», Amst., 1677), главное произв.
Спинозы. Написано
на лат. яз. Работа над «Э.» была начата в 1662 и закончена в 1675. Напечатать её
не удалось из-за
нападок на Спинозу, вызванных публикацией в 1670 «Богословско-политиче-ского
трактата» и
уходом от власти респ. партии, глава к-рой был покровителем Спинозы. Издана
посмертно. Книга
состоит из 5 частей и построена по образцу геометрич. трактатов: каждая часть
состоит из теорем,
лемм, коллариев (выводов) и схолий (пояснений). В 1-й части мыслитель выдвигает
своё фунда-
ментальное положение о субстанции, тождественной
богу и природе, и строит онтологич. систему, главными категориями к-рой являются
субстанция,
выступающая причиной самой себя (causa sui); атрибуты, каждый из к-рых выражает
вечную и
бесконечную сущность и составляет вместе с бесконечным множеством др. атрибутов
субстанцию;
модусы, или состояния субстанции. 2-я часть посвящена природе души, её
соотношению с телом, а
также познават. способностям; в ней содержатся осн. гносеологич. выводы Спинозы
и учение о теле.
Душа и тело трактуются в «Э.» как вещь мыслящая и вещь протяжённая. Т. к. они
принадлежат к ат-
рибутам мышления и протяжения, никак не взаимодействующим друг с другом, душа не
может
побуждать тело к действию, а тело душу — к мышлению. Тем не менее душа может
познавать
телесный мир, поскольку оба атрибута являются последоват. выражением одной и той
же
субстанции. На этой «параллельности» бытия и познания основан принцип их
гармонии: «Порядок и
связь идей те же, что порядок и связь вещей». В этой части дано также учение об
истине, т. е. об
адекватных идеях, к-рыми душа познает бога, и лжи как искажённых и смутных
идеях, возникающих
из-за недостатка познания. Истинным оказывается всё положит. содержание идей.
Причина
искажения истины — деятельность воли, причём воля понимается не как желание, а
лишь как
способность утверждения и отрицания. 3-я и 4-я части излагают учение философа об
аффектах
(страстях) и представляют его этику в узком смысле. Спиноза утверждает, что
зависимость от
аффектов, принимаемая обычно за свободу, является рабством, порождённым
неадекватным
познанием. Истинная свобода — это правильное познание, к-рое приводит нас от
чужеродного
принуждения страстей к знанию собств. необходимости души. Идеал познания
совпадает с
моральным идеалом: «Высшее благо для души есть познание бога, а высочайшая
добродетель —
познавать его». 5-я, завершающая часть «Э.», посвящена пути к свободе. Им
оказывается
интеллектуальная любовь к богу, в к-рой душа обретает блаженство и вечность,
становясь «частью
бесконечной любви, к-рой бог любит самого себя» (теорема 36).
Система, построенная в «Э..», явилась переработкой и развитием идей Декарта в
форме филос.
пантеизма и считается классич. образцом рационализма 17 в., оказавшим
плодотворное влияние на
развитие зап.-европ. философии, особенно на нем. классич. и романтич. философию
17—19 вв.
Последнее академич. изд. «Э.» осуществлено К. Геб-хардтом: Opera, hrsg. v. С.
Gebhardt, Bd 2, 1925.
Рус. пер.: В. И. Модестова (1886; 19044), Н. А. Иванцова (1892). См. также Избр.
произв., т. 1, 1957.
* см. к ст. Спиноза.
«ЭТИЧЕСКИЙ СОЦИАЛИЗМ», система представлений, развиваемая в рамках реформистской
концепции т. н. «демократического социализма» и обосновывающая со-циалистич.
идеал не
объективно обусловленными интересами пролетариата, а якобы извечно присущими
людям нравств.
принципами. Теоретич. корни «Э. с.» уходят в учение Канта о «практич. разуме» с
его прин-
ципиальным противопоставлением естеств. необходимости автономной человеч. воле.
Осн. представители «Э. с.» — Г. Коген, П. Наторп, Э. Бернштейн, Л. Нельсон
(Германия) и др. Начав
с требования «дополнить» марксизм этич. принципами в неокантианском духе,
последователи «Э. с.»
пришли к телеологич. (см. Телеология) пониманию социализма, к замене социального
анализа
капитализма нравств. осуждением его негативных «сторон». Искажая марксизм,
«этич.» социалисты
отвергают его идеи о естест-венноисторич. характере социального прогресса, о
переходе к
социализму как закономерному результату развёртывания и разрешения антагонистич.
противо-
ЭТИЧЕСКИЙ 811
речий капиталистич. общества. Представители «Э. с.» утверждают, что марксизм
ведёт к фатализму,
умаляет человеч. инициативу, снимает проблему личной ответственности каждого за
свою судьбу и
судьбу общества. «Э. с.» отрицает марксистское учение об историч. необходимости
и воздвигает
стену между тем, что есть, и тем, что будет, между сущим и должным. Социальный
<< Пред. стр. 427 (из 449) След. >>
Список литературы по разделу