<< Пред. стр. 1 (из 4) След. >>
Список литературы по разделу
ПолитНаука(tm)
http://polit.msk.su/
Программа
ОБНОВЛЕНИЕ ГУМАНИТАРНОГО ОБРАЗОВАНИЯ В РОССИИ
К.С. ГАДЖИЕВ
ПОЛИТИЧЕСКАЯ НАУКА
Часть 1
Пособие для преподавателей,
аспирантов и студентов
гуманитарных факультетов.
МОСКВА
СОРОС - МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ
1994
ББК 66.4(0)
Г13
Рецензенты:
Д.Я. Гусейнов, д-р. философ, наук, профессор,
зав. отделом Института философии РАН;
А.С. Панарин, д-р. философ, наук, профессор, зав. лабораторией Института философии РАН
Данное издание представляет собой авторскую работу, вошедшую в число победителей в открытом конкурсе "Гуманитарное образование в высшей школе", который проводится Государственным комитетом РФ по высшему образованию и Международным фондом "Культурная инициатива".
Конкурс является составной частью программы "Обновление гуманитарного образования в России".
Спонсор программы -
известный американский предприниматель и общественный деятель ДЖОРДЖ СОРОС.
СТРАТЕГИЧЕСКИЙ КОМИТЕТ ПРОГРАММЫ:
Владимир Кинелев
Владимир Шадриков
Валерий Меськов
Теодор Шанин
Дэн Дэвидсон
Елена Карпухина
ISBN 5-7133-0786-7
(c) Гаджиев К.С., 1994
Оглавление
ПРЕДИСЛОВИЕ 4
Глава I. ПОЛИТОЛОГИЯ КАК САМОСТОЯТЕЛЬНАЯ НАУЧНАЯ ДИСЦИПЛИНА 5
§ 1. Предмет политической науки 5
§ 2. Место политологии в системе социальных и гуманитарных наук 8
§ 3. Политологическая традиция 9
§ 4. Формирование и институционализация политической науки 13
§ 5. Две тенденции в развитии политической науки 17
§ 6. Политическая наука после второй мировой войны 21
Глава II. Методологические принципы политологии 24
§ 1. Триумф и кризис позитивизма 24
§ 2. Особенности научного подхода политической науки 26
§ 3. Политическая символика и политико-культурный подход 28
§ 4. Объяснение или понимание 30
§ 5. Проблема соотношения средств и целей в политологическом исследовании 32
§ 6. Системность политической науки 33
§ 7. Язык и понятийно-категориальный аппарат политической науки 35
Глава III. Социологические основания политики 40
§ 1. Вехи формирования концепции гражданского общества 41
§ 2. Гражданское общество: сущность и важнейшие структурные элементы 48
§ 3. Плюрализм интересов и условия их реализации в сфере политического 53
§ 4. Консенсус и конфликт 55
Глава IV. Понятие политического: содержание и сущность 58
§ 1. Общая характеристика мира политического 58
§ 2. Государство и власть как основополагающие категории политического 62
§ 3. Место государства в мире политического 64
§ 4. Проблема соотношения нации и государства 65
§5. Суверенитет и закон 66
§ 6. Власть и монополия на законное насилие 68
§ 7. Политическая система 72
§ 8. Опыт типологизации политических систем 75
§ 9. Политические режимы 77
§ 10. Территориально-политическая организация государственно-политической системы 82
Глава V. ПАРТИИ В СИСТЕМЕ ВЛАСТНЫХ ОТНОШЕНИЙ 87
§ 1. Факторы и условия формирования институционализации политических партий 87
§ 2. Политическая партия и её функции 91
§ 3. Партии и заинтересованные группы 94
§ 4. Типологизация политических партий 97
§ 5. Новейшие тенденции в эволюции партий 102
§ 6. Избирательный процесс: механизм и процедура 104
§ 7. Избирательная кампания 107
§ 8. Основные типы избирательной системы 109
§ 9. О перспективах развития партийной системы в России 110
Глава VI. ТЕОРИЯ ДЕМОКРАТИИ И ПРИНЦИПЫ ПРАВОВОГО ГОСУДАРСТВА 112
§ 1. Демократия как принцип политической организации и жизнеустройства общества 112
§ 2. Конституционные основания демократии 117
§ 3. Капитализм и демократия 120
§ 4. Бюрократизм и демократия 122
§ 5. Основные характеристики правового государства 125
ПРЕДИСЛОВИЕ
Политика - важнейшая сфера жизнедеятельности общества, государства и каждого гражданина. Начиная с усвоения школьной программы, а затем участвуя в разного рода общественных организациях, клубах и ассоциациях, профсоюзах или политических партиях и т.д., человек постигает мир политического. Особенно возрастают роль и значение политики в переломные исторические периоды, когда подвергаются радикальной трансформации сами основы жизнеустройства людей, их идеалы, ценности, мировоззренческие установки, ориентации и т.д. Именно такой период кардинальных изменений переживает в настоящее время Россия. Очевидно, что для ее духовного и интеллектуального возрождения особую актуальность приобретают переосмысление и перестройка всей системы социальных и гуманитарных наук, среди которых достойное место должна занять политология.
Можно сказать, что со всей остротой встает проблема формирования политической науки (политологии) как новой для нас, самостоятельной социальной и гуманитарной научной дисциплины. В этой связи важно определить содержание, круг проблем, институтов и явлений, составляющих предмет исследования политологии. Складывается в некотором роде парадоксальная ситуация. Информация, поступающая из журналов, газет, передач телевидения, свидетельствует о том, что в России много и даже чрезмерно много тех, кто называют себя политологами при отсутствии сформировавшейся политологии.
Это объясняется тем, что за последние годы радио- и телекомментаторы, обозреватели, в сущности не имеющие профессиональной подготовки в этой области знаний, предлагают свои личные, довольно субъективные, суждения от имени науки о политике, тем самым подрывая ее авторитет. Введение же курса политологии во многих вузах, по сути дела, свелось к спешному переименованию кафедр истории КПСС, научного коммунизма, истмата без соответствующего пересмотра учебных программ и их кадрового обеспечения. В последнее время изданы и пособия, и курсы лекций по политологии, однако большинство таких публикаций подготовлено в традиционном для учебников по научному коммунизму ключе, да и авторами, не обладающими достаточными знаниями этой дисциплины. Поэтому неудивительно, что студенты, разочаровываясь в таком преподавании политологии, постепенно утрачивают к ней интерес. Результат - в некоторых вузах кафедры политологии были ликвидированы.
Введение курса политологии в учебные программы предъявляет к его создателям особые требования при разработке как самих учебных программ, так и учебных пособий. Здесь проблема намного сложнее, чем с преподаванием таких традиционных обществоведческих дисциплин, как философия, социология и др. Необходимо учесть, что политология для России новая отрасль знания, поэтому требуется максимум профессионализма, компетентности, выявления собственных для политологии методов преподавания. Здесь важно не поддаться соблазну найти легкие решения.
Политолог должен овладеть не только обширными знаниями в этой области, методами научного анализа, но и уметь творчески исследовать политические явления прошлого и настоящего, с тем чтобы прогнозировать будущее политического развития общества и государства. Требование к политологу: обоснованность научных выводов на основе строго проверенных фактов. Вместе с тем это не должно исключать возможности выступления политолога-профессионала в качестве публициста и комментатора современных событий политической жизни. Более того, результаты исследований политологом могут быть изложены в публицистической манере, популярной форме.
Приступая к исследованию любой социальной и гуманитарной дисциплины, исследователь сталкивается со множеством самых разнообразных вопросов: что это за дисциплина? Каковы ее содержание, предназначение и функции? Каков предмет ее исследования? Какое место она занимает среди других обществоведческих наук? Такие вопросы особенно актуальны в отношении политологии как учебной дисциплины. Поиски правильных ответов на них важны не сами по себе, а для уяснения и правильного понимания политических реалий современного мира. Здесь нужно подчеркнуть, что создание политологии как самостоятельной дисциплины у нас только начинается. Поэтому научный поиск в данной области знания будет продолжаться, а правильность подходов к изучению политических явлений и преподаванию политических наук должна быть творчески осмыслена в дальнейших исследованиях.
Предлагаемый курс политологии предназначен прежде всего преподавателям и студентам гуманитарных факультетов вузов и всем тем, кто интересуется проблемами политики и мира политического в целом. Он должен помочь читателю разобраться в таких основополагающих институтах, явлениях и проблемах современного общества и общественного развития, как власть, гражданское общество, правовое государство, политика, формы политической системы, демократия и тоталитаризм, политическая культура и т.д. Автор надеется на то, что в книге читатель найдет ответы на большинство вопросов, связанных с этими аспектами науки политологии, что она поможет ему освободиться от идеологических шор и по-новому увидеть реальности современного мира и, соответственно, правильно понять их.
Глава I. ПОЛИТОЛОГИЯ КАК САМОСТОЯТЕЛЬНАЯ НАУЧНАЯ ДИСЦИПЛИНА
Вычленение любой научной дисциплины требует определения прежде всего тех проблем, которые составляют предмет ее исследования. Важно сформулировать ее цели, показать отличие от других социальных и гуманитарных дисциплин, обозначить место в системе смежных дисциплин. Невозможно представить себе любую научную дисциплину без четких методологических принципов, применения собственных методов исследования, систематизации и научного анализа явлений и процессов, а также достаточно отработанного понятийно-категориального аппарата.
§ 1. Предмет политической науки
Все обществоведческие дисциплины существуют не в изоляции друг от друга, а являются "науками-перекрестками", взаимодополняющими и обогащающими друг друга. В этом отношении политология как наука о мире политического тесно переплетается с историей, особенно историей политических учений, государствоведением и экономическими дисциплинами, социологией и др.
Между учеными названных направлений, разных отраслей знания идут довольно продолжительные споры о том, кто же из них имеет приоритет в исследовании проблем политической науки. Так, французский политолог Ж. Бюрдо даже считал, что "политическая наука не имеет собственного объекта, она представляет собой лишь более плодотворный метод изучения конституционного права, расширенный угол зрения на традиционные проблемы публичного права". Его соотечественник П. Фавр отмечает, что, за редким исключением, "философы, социологи и историки, как правило, охотно уступают институционально оформившейся политической науке изучение выборов, политических институтов и перипетий политической жизни. Но вместе с ней некоторые из них - причем из числа наиболее крупных специалистов - оставляют за собой почти исключительное право заниматься изучением проблем власти и форм господства". Очевидно, что здесь мы имеем весьма узкое понимание предмета и самой дисциплины политологии. Как будет показано в книге, проблемы власти, формы государственной власти наряду с множеством других вопросов составляют предмет исследования политологии, а не только правоведения, государствоведения, философии и социологии.
Еще на заре формирования политической науки английский историк К. Фримен не без оснований говорил: "История - это прошлая политика, и политика - это теперешняя история". И неудивительно, что политическая наука формировалась и развивалась в тесной взаимосвязи с историей. Симптоматично, что в настоящее время в США почти в двухстах колледжах история и политическая наука преподаются на объединенных кафедрах. Задачи в преподавании истории и политологии, на мой взгляд, различны. Эту точку зрения разделял и испанский исследователь А. Гарсиа: "... историк имеет дело с прошедшим временем. Он может наблюдать начало, развитие и конец общественных формаций. Политолог, напротив, не смотрит на историю как на спектакль, он воспринимает ее как действие. Его политический анализ, в отличие от анализа историка, несет в себе сознательную заинтересованность с точки зрения политического проекта, который он хочет превратить в реальность. Объективный источник его затруднений состоит в том, что он должен оценивать реальное состояние политических ситуаций до того, как они примут историческую форму, т.е. превратятся в необратимые. Субъективный источник затруднений побуждает его в большинстве случаев смешивать свои собственные желания с реальностью".
Касаясь возможностей той или иной науки адекватно изучать свой объект, считаю уместным применить здесь гегелевскую метафору "Сова Минервы вылетает в сумерках". И действительно, более или менее исчерпывающие и соответствующие реальному положению вещей знания о том или ином общественно-политическом феномене можно получить лишь тогда, когда он уже свершился. Ученый-историк изучает общественное явление как бы со стороны, поэтому его положение облегчается тем, что он имеет дело с уже завершившимися и свершившимися историческими явлениями и фактами. Что касается политолога, то объект его изучения - реальность, затрагивающая интересы множества действующих в ней лиц. Политолог, будучи одним из них, не может в полной мере отвлечься от субъективных, сиюмоментных впечатлений, и его выводы могут быть подвержены влиянию изменяющихся общественных событий. С этой точки зрения для политолога, образно говоря, сумерки еще не наступили и, соответственно, его сова в полной мере еще не готова к вылету.
Как будет показано ниже, политология тесно связана с социологией, философией и другими гуманитарными дисциплинами. Трудность вычленения политологии в качестве самостоятельной научной дисциплины заключается в том, что в настоящее время ни на Западе, ни у нас в стране ученые не пришли к сколько-нибудь общепринятому определению политической науки. Есть расхождения в оценке границ и содержания политологии, круга охватываемых ею проблем, критериев выделения в самостоятельную научную дисциплину и т.д. Д. Истон (США), например, характеризует политическую науку как "исследование способов, которыми принимаются решения для общества". По его словам, "в качестве политических ученых мы интересуемся всеми теми действиями и институтами в обществе, которые более или менее непосредственно связаны со способами, которыми принимаются и осуществляются властные решения, и последствиями, которые они могут вызвать". Разумеется, все названные здесь компоненты входят в структуру политического, но последний отнюдь не ограничивается ими. Истон называет лишь институты, действия и способы принятия решений. Однако политическое отнюдь не сводится только к этим элементам.
Таким же узким толкованием страдает и формулировка, предложенная М. Гравитц (Франция). Политическую науку она определяла как исследование человеческих возможностей по использованию институтов, регулирующих совместную жизнь людей в обществе идей, приводящих это общество в движение, независимо от того, созданы эти идеи современниками или получены от предшествующих поколений. Можно сказать, что в предмете политической науки переплетены идеи, институты, люди. Только ли это? Разумеется, нет, и в этом читатель может убедиться по мере освоения материала данной книги.
Для определения объекта и предмета исследования политологии, круга охватываемых ею тем, самой политологии как самостоятельной обществоведческой дисциплины прежде всего необходимо выяснить содержание понятий "политическое", "мир политического", "политическая сфера" и т.д. Представляется невозможным определить политическое, не ответив на вопрос о характере и типе соответствующего общества.
В современной общественно-политической системе как целостном социуме выделяются следующие взаимосвязанные и взаимозависимые подсистемы: производственная,или экономико-хозяйственная, социальная, духовная и политическая. Производственная подсистема обеспечивает материальную инфраструктуру, а политическая - механизм реализации общей воли и общего интереса всех основных составных элементов системы в целом. Социальная и духовная сферы составляют гражданское общество. Именно в нем образуются социально-экономические, социокультурные, этнонациональные, религиозные, образовательные и иные основы политики.
Объектом исследования социологии является гражданское общество. Но вместе с тем необходимо подчеркнуть, что политолог должен иметь хотя бы общие представления об основных факторах и исторических этапах формирования и эволюции гражданского общества, его сущностных характеристиках, основных институтах, ценностях, отношениях и т.д. (подробно см. гл. III).
Совокупность проблем, которыми занимается политология, можно разделить на три крупных раздела. Это, во-первых, социально-философские и идейно-теоретические обоснования политики, системообразующие признаки и характеристики подсистемы политического, политические парадигмы, соответствующие тому или иному конкретному историческому периоду. Во-вторых, политические системы и политическая культура, отличия и сходство между различными политическими системами, их преимущества и недостатки, политические режимы, условия их изменения и смены и т.д. В-третьих, политические институты, политический процесс, политическое поведение и т.д. Причем здесь речь отнюдь не идет о какой бы то ни было иерархической соподчиненности этих трех блоков, о большей или меньшей значимости того или иного из них. Я исхожу из тезиса об их равнозначности, поскольку идейно-теоретические обоснования политики невозможно понять в отрыве от конкретной политической системы, а ее, в свою очередь, - без конкретных политических институтов.
Все эти политические феномены представляют интерес прежде всего в их современном проявлении и состоянии. И задача политолога - выяснить их структуру, составные элементы, функции, соотношение и взаимодействие между этими составляющими. Анализ был бы односторонним и, стало быть, не раскрывающим адекватно их сущности без исторического, идейно-теоретического и социально-философского подходов. Вывод: политологическое исследование включает три важнейших аспекта: исторический, конкретно-эмпирический и теоретический. В таком контексте политическая наука изучает историю политических учений и традиций, политических систем и идейно-политических парадигм и течений, теорию политики, механизмы принятия решений и реализации властных функций и т.д., и т.п.
Основополагающими объектами исследования политологии являются государство, власть и властные отношения, составляющие как бы осевой стержень политического. Но изучение этих явлений невозможно без комплексного подхода политолога к анализу экономического, социокультурного, философского, социально-психологического аспектов жизни общества. Каждый из них обладает своими функциональными и структурными особенностями. Поэтому задача политической науки в этом плане гораздо шире проблем государственно-правовых дисциплин. Политическая наука относится к исследованию государств и властных отношений прежде всего как к социальным феноменам, как институтам политической организации общества, имеющей главной своей целью реализацию всеобщего интереса.
Проблемы мирового сообщества и всего комплекса международных отношений составляют предмет исследования нескольких дисциплин, таких как международное право, история, история дипломатии, социология и отчасти философия. Естественно, значительное внимание этому направлению в науке традиционно уделяется и в политологии. Дело в том, что государство является субъектом политики не только как носитель власти и властных отношений в рамках отдельного государства, но и как носитель государственного суверенитета в международных отношениях, как один из многих субъектов политических отношений между различными государствами. Этот факт имеет особую актуальность в процессах усиливающейся тенденции к интеграции в экономической, политической, культурной жизни разных государств и народов, регионов и континентов.
Для политолога интересен анализ основных параметров и критериев определения международных отношений как единой системы поистине глобального масштаба на основе использования своих политологических подходов, системообразующих характеристик структурных составляющих. Говоря об изучении закономерностей, основных форм и особенностей взаимодействия государств и других субъектов международных отношений в современных условиях, особенно необходимо внимание профессионалов в области политической науки к исследованию механизмов принятия решений, роли и функций важнейших институтов в системе разрешения международных конфликтов и достижения консенсуса между государствами, а также к деятельности региональных и всемирных организаций. Перечисленные политологические проблемы в этой книге специально не рассматриваются, так как уже получили достаточно широкую разработку в зарубежной и отечественной научной литературе.
Предметом политологии являются такие феномены, как политическая система, государство, государственный строй, власть и властные отношения, политические партии, политическое поведение, политическая культура, история политических учений и т.д. Эти сложные институты политических отношений и процессов изучаются не только политологией, но в тех или иных аспектах также и философией, социологией, государственно-правовой наукой и т.д. Интегрируя отдельные проблемы этих дисциплин, политология располагается как бы в точке их пересечения и представляет собой междисциплинарную науку.
§ 2. Место политологии в системе социальных и гуманитарных наук
Важно выяснить соотношение и возможность разграничения социологии, политической социологии и собственно политологии. Строго говоря, гражданское общество является объектом исследования социологии, а мир политического - политологии. Промежуточное пространство между гражданским обществом и миром политического входит в сферу политической социологии, представляющей собой область пересечения политической науки и социологии.
В чем же главное отличие политологии от политической социологии"! Политическая социология имеет дело с социальными причинами и отношениями распределения власти и властных структур в обществе, факторами, определяющими политическое поведение людей, политические конфликты, политические установки, ориентацию и умонастроения широких масс населения, механизмы отражения социального плюрализма в политической сфере и т.д. Как отмечают Р. Бендикс и С.М. Липсет, "в отличие от политологии, которая исходит от государства и изучает, как оно влияет на общество, политическая социология исходит от общества и изучает, как оно влияет на государство, то есть на формальные институты, служащие разделению и осуществлению власти".
Политическая социология представляет собой своеобразный синтез социологии и политологии. Первая в большей степени, чем политология, концентрирует внимание на борьбе за власть между различными слоями общества, социальных конфликтах и социальных изменениях, скрытых функциях, неформальных и дисфункциональных аспектах политики. В широком смысле слова в центре внимания политической социологии - социологическое измерение политических феноменов. Она занимается прежде всего социальной основой власти общества. В этом контексте политический социолог интересуется особенностями социальной стратификации и ее влиянием на политическую организацию. Здесь концентрируется внимание на организационном анализе политических группировок и политического руководства. Политическая социология изучает социальный контекст политических институтов и процессов на макросоциальном и микросоциальном уровнях. Главная задача политической социологии на макроуровне - исследование социальных основ власти и социальных конфликтов, их проявление в поведении людей и влияние на политические институты, а также обратное влияние последних на социальные реальности. В микросоциологическом подходе концентрируется внимание на конкретных политических институтах как социальных организациях, их структурах и отношениях с другими организациями, типах руководства, механизмах и способах разрешения конфликтов и т. д. Ключевую роль в утверждении социологического подхода к политике сыграли работы К. Маркса и М. Вебера. Если Маркс заложил основы социально-классового анализа политических феноменов, то Веберу принадлежит приоритет в изучении политических институтов как самостоятельных факторов социальных изменений.
В целом во всех рассмотренных здесь аспектах сердцевину политической социологии составляет анализ институтов, организаций, механизмов, процессов и т.д., действующих на стыке между гражданским обществом и миром политического.
Что касается собственно политологии, то первоначально она сформировалась как "государствоведческая" дисциплина, призванная изучать предназначение и функции государственных и политических феноменов, институтов, процессов. В нынешнем же толковании предметом ее исследования, как уже говорилось, является мир политического в его тотальности и многообразии. Поэтому вычленение политологии как самостоятельной гуманитарной дисциплины предполагает прежде всего решение вопроса о разграничении понятий "политическое общество" и "гражданское общество". Не случайно формирование политической науки в целом соответствовало этапам осознания людьми политики как самостоятельной сферы человеческой деятельности.
Помимо политической социологии существуют также политическая философия, политическая психология, политическая антропология и т.д., которые выступают в качестве самостоятельных разделов политической науки. Политическая философия представляет собой одно из направлений философии, рассматривающее сферу политического. В отличие от философа, который познает природу явлений и вещей в целом, политический философ останавливает свое внимание на сущности природы политического мира: добро или зло, справедливость или несправедливость, совершенность или несовершенность, сохранение или изменение, одобрение или осуждение и т.д. - в политике. Этот аспект более подробно будет рассмотрен при анализе мировоззренческого измерения политики.
Роль установок, ориентации, убеждений, ожиданий, мотиваций, восприятий в политическом поведении людей рассматривает политическая психология. Особенно широко исследования такого рода важны при изучении общественного мнения, политических социализации, конфликтов и сотрудничества, электорального поведения, установок и т.д. Основателем политической психологии считается Г. Пасуэлл, который в 1930 г. опубликовал книгу "Психология и политика", а в 1950 г. в соавторстве с А. Капланом - "Власть и общество". В послевоенные годы политическая психология получила новый импульс (о т.н. бихевиористской революции см. ниже).
Предметом антропологии являются институты управления и их практические функции у этнических сообществ, в особенности в развивающихся и примитивных обществах. В поле ее интереса - связи политического поведения с более широкой культурой группы, коллектива, сообщества. Политическая антропология занимается большей частью незападными обществами. Политико-антропологические исследования позволяют сравнить разнообразные политические системы и выявить этнические факторы в политическом поведении людей.
§ 3. Политологическая традиция
На первый взгляд может показаться странным утверждение о том, что политическая наука - сравнительно молодая дисциплина. Ведь, действительно, к миру политического пристальный интерес проявляли такие столпы общественной мысли древности, как Платон, Аристотель, Цицерон и др. Тогда и позже писались фундаментальные трактаты и более мелкие сочинения под красноречивыми названиями "Политика", "Государство", "Законы", "Республика", "Государь" и т.д. Здесь вопрос состоит в том, чтобы не путать историю политических учений и идей, накопление политического знания с политической наукой в собственном смысле слова. Если первые в той или иной форме возникли с возникновением государства, то политическая наука формировалась по мере вычленения политики как самостоятельной подсистемы человеческого социума. А это, как будет показано ниже, произошло лишь в Новое время в процессе формирования капиталистического общества.
Политические учения прошлого, в строгом смысле слова, нельзя отождествлять с современной политической наукой, хотя и нельзя отрицать факт преемственности, генетической связи между ними. Можно согласиться с известным французским ученым М. Дюверже, который выделяет три крупных периода в истории формирования, эволюции и институционализации политической науки. Это, во-первых, предыстория от античности до XVIII в., представленная Аристотелем, Н. Макиавелли, Ж. Боденом, Ш.-Л. Монтескье и другими мыслителями древности, средневековья и начального периода Нового времени. Во-вторых, XIX в., "отмеченный заслугами А. де Токвиля, О. Конта и К. Маркса". В-третьих, современный период, на который приходится собственно история политической науки. Главное значение всего предшествующего периода состоит в накоплении и передаче от поколения к поколению политического знания.
В политической науке глубина и совершенство анализа определяются не только длительностью ее возраста, но и тем, насколько систематически и успешно она обновляется, поскольку постоянно изменяются как материя, так и дух политического, политических институтов. История политологии - это, по сути дела, процесс постоянного обновления и обогащения ее теоретико-методического и методологического арсенала. Знание политического по своей сути собирательно. Чем оно шире, многослойнее и глубже -а это достигается в процессе систематических исследований, - тем адекватнее отражает реальное положение вещей в мире политического. Политическая наука, в сущности, немыслима без накопления традиций. Именно традиция во многом определяет подход исследователя к предмету своего научного интереса. Под традицией здесь понимаются институциональные формы организации науки, системы политических теорий и идей, устоявшихся форм и методов аргументации, целей, методологии, технические приемы и т.д.
В обществоведении Запада политология заняла ведущее место. Это проявилось особенно в период Нового и Новейшего времени и объясняется прежде всего усиленным влиянием политики на жизнь общества, государства и человека. Государственная система формировалась и развивалась не просто сама по себе, а в силу умения или неумения человека унаследовать и разработать те политические знания, которые ассоциируются прежде всего с именами отцов-основателей политической теории от Платона и Аристотеля до И. Канта, В. Парето, А. Моски, М. Вебера и представителей современной политической науки.
Вместе с тем нельзя не отметить, что политическая наука - сравнительно молодая научная дисциплина. Подобно тому как социология формировалась и развивалась в русле основных тенденций и закономерностей становления и эволюции гражданского общества, политология как самостоятельная наука стала возможной в результате вычленения политической сферы из целостного человеческого социума, отделения мира политического от экономической, социальной и духовной подсистем, что по времени совпало с новым и новейшим периодами истории.
Первоначально в рамках господствовавших общественно-политических и социокультурных парадигм политические феномены изучались в связи со всем комплексом общественных явлений. В этом плане был характерен своеобразный универсальный подход, при котором политическое специально не выделялось из общей суммы всех общественных явлений. Соответственно все знания о социальном были едины и неразделимы. В течение почти двух тысячелетий от античности вплоть до XVIII в. ученый рассматривал себя не как специалиста в какой-либо области знания, а как искателя знаний и мудрости вообще во всех сферах и проявлениях человеческой жизни. У Аристотеля, например, вся общественная жизнь укладывалась в рамки политической жизни и ставилась на службу государству. Вводя понятие "человек политический", он понимал под ним "человек общественный" вообще. Поэтому, придавая науке о государстве самодовлеющее значение, Аристотель утверждал: "Она ведь устанавливает, какие науки и в каком объеме должен изучать каждый... А поскольку наука о государстве пользуется остальными науками как средством и, кроме того, законодательно определяет, какие поступки следует совершать или от каких воздерживаться, то ее цель включает, видимо, цели других наук, а следовательно, эта цель и будет высшим благом для людей".
Верно, что уже в середине века право, теология и медицина как самостоятельные дисциплины преподавались в университетах, но философия продолжала занимать ведущее положение в изучении человека и общества. Однако по мере расширения и углубления знаний о социальном мире ускорилась сегментация научных дисциплин. К середине XVIII в. стало очевидным, что естественная философия отличается от моральной философии. С развитием химии, физики, биологии и других дисциплин появились соответственно и новые названия - "естественные науки" и "моральные науки". В рамках этих последних изучались и анализировались почти все общественные и политические явления, процессы, институты. Напомню в этой связи, что основатель политэкономии А. Смит был профессором моральной философии.
В дальнейшем, особенно в работах А.К. Сен-Симона и О. Конта, акцентируется внимание ученых на отношениях между людьми в обществе, человеком и обществом, а так называемые моральные науки получают окончательное название "социальные науки", объектом изучения которых становятся общество и мир политического в их взаимосвязи и взаимозависимости.
Большой вклад в освобождение политики и политической мысли от теологии и церковной морали внесли Н. Макиавелли, Ж. Воден, Т. Гоббс, Б. Спиноза и др. В этом смысле этапными можно считать такие работы, как "О свободе слова" Дж. Мильтона, "Левиафан" Т. Гоббса, "Два трактата о государственном правлении" Дж. Локка, "О духе законов" Ш.-Л. Монтескье, "Об общественном договоре" Ж.-Ж. Руссо, "Гражданское общество" А. Фергюсона, "Здравый смысл" Т. Пейна, "Федералист" А. Гамильтона, Дж. Медисона, Дж. Джея и др. В этих работах в той или иной форме подчеркивалась проблема политического как особой сферы жизнедеятельности людей.
Многие другие исследования того периода способствовали развитию теории естественного права. Представителями этого направления политической и правовой мысли анализировались такие ключевые проблемы, как происхождение, сущность и предназначение государства; теория общественного договора; отношения между государством и церковью; народный суверенитет, права и свободы человека; формы правления и т.д.
Существенный вклад в развитие политической теории, идей конституционного строя, республиканской и либерально-демократической форм правления, а также в вызревание предпосылок формирования и утверждения институтов, отношений и норм, соответствующих этим теориям и идеям, был сделан в эпоху Просвещения, а затем Великой французской революцией, Войной за независимость США конца XVIII в. и серией революций в XIX в. Эта тенденция особенно отчетливо проявилась в английской, американской и французской политических традициях, где республиканская и демократическая системы рассматривались как наилучшие формы правления, оптимально соответствующие природе человека.
Вместе с тем следует отметить, что хотя экономика начала XIX в. характеризовалась бурными темпами развития, общественно-политическая мысль этого периода отмечена печатью Реставрации, проявившейся в появлении так называемых теократических политических учений, возрождении теорий божественного происхождения государственной власти вообще и королевской власти в частности. К этому периоду относится также формирование "историзма", "исторического миросозерцания". Наряду с верой в силу человеческого разума снова получает популярность мысль о неразрывной связи человека с прошлым, с вековыми традициями и обычаями, происходит историзация человеческого мышления. К этому же периоду относится дальнейшая интенсивная разработка органической теории государства, в которой государство отождествлялось с существом, имеющим самостоятельное от отдельных личностей существование и стоящим над ними, обладающим внутренней жизненной силой и способностью к самосохранению.
Следует отметить, что начавшие формироваться в тот период позитивизм О. Конта и социализм А.К. Сен-Симона, по сути дела, являлись реакцией против идей социальной атомистики возрожденческо-просветительского индивидуализма и результатов Великой французской революции, стремлением их духовного преодоления. В своих поисках органических начал в организации общества они были весьма близки к основателям континентальной консервативной традиции Ж. де Местру и Л. де Бональду. Объясняя власть и общество волей божьей, Л. де Бональд рассматривал власть как "живое существо", призванное сохранить общество. "Воля этого существа, - говорил он, - называется законом, а его действия - правительством". Общество - также живое существо, имеющее свое детство, юность, зрелость. Возражая Руссо и Канту, которые считали, что общество создано человеком для человека, Бональд утверждал: "Человек существует только для общества; общество создается только для самого себя". Критикуя индивидуализм, Бональд говорил, что в отличие от философов Нового времени, которые создали философию "я", "я хотел создать философию социального человека, философию "мы">. Как считал Бональд, "в обществе нет прав, а есть только обязанности". Он рассматривал государство как "большую семью", которой и телом, и душой принадлежат все составляющие ее "обездоленные индивидуумы". При этом он обосновывал идею вмешательства государства в материальную и моральную жизнь своих членов. Эти и ряд других идей стали основой многих последующих консервативных теорий и концепций государства, политики и политических явлений.
Очевидно, что во второй половине XVIII - начале XIX в. были сформулированы важнейшие подходы, которые послужили в качестве основоположений для разработки политических теорий и концепций современности. А это, естественно, создавало предпосылки для формирования самостоятельной научной дисциплины, призванной профессионально исследовать и анализировать мир политического.
Процесс вычленения собственно политологии со своим собственным понятийно-категориальным аппаратом, методологическими принципами и системой аргументации протекал в общем контексте развития науки Нового времени. Здесь определяющее значение имели, естественно, с одной стороны, утверждение атомистических и механистических представлений о мире и обществе, с другой -ньютоновская картина мира с четко очерченными законами и закономерностями, причинно-следственными детерминациями и т.д. Согласно этим представлениям, социальный мир, подобно природной Вселенной, изображался как нечто вроде жестко детерминированного часового механизма, действия которого может исчерпывающе понять любой человек, обладающий способностью объять и проанализировать все его элементы и отношения между ними в их тотальности.
Лежащий в их основе рационализм в том виде, в каком его первоначально сформулировал Р. Декарт, признает за действительное только мыслимое содержание. Обратив оружие рационализма против средневековых суеверий, Т. Гоббс ценил только эмпирический материал и, веруя в исчислимость политических феноменов с помощью математических методов, усматривал смысл государства в его полезности и способности обеспечить безопасность и мир для своих граждан. Под воздействием новых естественно-научных идей он рассматривал государство в качестве грандиозного искусственного человека - Левиафана, в котором разыгрываются исключительно механические процессы и взаимоотношения. Тем самым у Гоббса рационализм и абсолютизм слились в великом синтезе.
Руководствуясь подобными установками, Д. Юм, наряду со многими другими мыслителями Нового времени, стремился к тому, чтобы свести политику к науке с целью создания механизма разрешения или смягчения политических конфликтов. Считалось, что наука о политике, раскрывая причинно-следственные закономерности и связи в тех или иных конкретных формах и сферах, определяет те константы и переменные величины, действуя на которые можно достичь желаемых результатов.
Постепенно объяснение политических феноменов и процессов в терминах рационализма становится общепринятым в западном обществознании. Господствовало убеждение о том, что в социальных и политических реальностях будут обнаружены законы и закономерности, которые по своей точности и определенности не будут уступать, например, законам физики. Утверждалась методология анализа общественно-политических явлений, разрабатывались новые специальные методы исследования, неуклонно возрастал интерес к методам формально-правового анализа, юридической логике и сравнительно-правовому анализу и т.д. Исследовательские методы, приемы и понятия, выработанные в естественных науках, становились достоянием социальных и гуманитарных наук. Показательно, что определенные аспекты социальной и политической действительности стали анализироваться с помощью таких заимствованных из естественной науки понятий, как "прогресс", "эволюция", "организм", "порядок" и др. Уже к началу XIX в. утвердилось убеждение в необходимости систематического эмпирического изучения политических феноменов, исследования политики с помощью конкретных методов (А.Сен-Симон, О. Конт и др.).
XIX в. стал в некотором роде веком не только исторической, но и государствоведческо-правовой, юридической науки, поскольку он ознаменовался развитием истории и теории права, отделением государственного права от административного, уголовно-процессу-ального - от гражданско-процессуального, формированием различных школ права, таких как историческая, позитивистская, реалистическая и т.д. Наметилась тенденция к политизации и социологизации проблематики государства и права и, соответственно, к пересмотру юридического формализма. Немаловажную роль сыграли Р. Еринг, С.А. Муромцев, Э. Дюркгейм, М. Вебер и др. Сложились такие направления политической и правовой мысли, как теория политического представительства, юридический позитивизм и социологическая юриспруденция, теория правового государства и сравнительное правоведение.
При всех выявленных позже недостатках заслуга исторической школы права (Савиньи и др.) состояла в том, что ее представители подчеркивали необходимость изучения правовых установлений в их связи с общим контекстом исторического развития общества. Представители социологической юриспруденции (И. Бентам, Р. Еринг, С.А. Муромцев и др.), подчеркивая несостоятельность юридического формализма, обращали внимание на игнорирование социальных и политических последствий законодательства. Как бы подытоживая эти тенденции и процессы, А. де Токвиль пришел к выводу, что одним из средств социальных и политических изменений должна стать "новая политическая наука для нового мира".
§ 4. Формирование и институционализация политической науки
Процесс формирования и выделения политологии из общей системы социальных и гуманитарных наук занял несколько десятилетий, которые приходятся на конец XIX - начало XX в.
В Германии о начале собственно политической науки можно говорить лишь с возникновением в первой половине XIX в. правовой школы, поставившей своей целью изучение государства в различных его аспектах и проявлениях. Разумеется, основы этой школы были заложены работами Канта и Гегеля, особенно "Философией права" последнего. Немаловажную роль здесь сыграли известные немецкие правоведы и государствоведы. Главная особенность этой школы состояла в том, что она сводила политическое исследование к идее государства, интерпретируемого как комплекс формальных конституционных норм. Политическая наука, таким образом, превращалась в науку догматическую, лишенную возможности изучения социальной реальности.
Формирование политической науки во Франции, как считает П. Фавр, заняло примерно полвека между двумя символическими датами: 1871 г., когда Э. Бутли основал "Свободную школу политических наук", и 1913 г., когда была опубликована книга А. Зигфрида "Политическая карта западной Франции при Третьей республике". Между этими датами было опубликовано множество работ, составивших основы французской политической науки. Это прежде всего "История политической науки в ее связи с моралью" П. Жане (1851 г.), "Принципы политической науки" Э. де Парье (1870 г.), "Элементы политической науки" Э. Шеврьера (1871 г.), "Философия политической науки" Э. Акола (1877 г.). За ними последовали ставшие классическими труды А. Эрсана, А. Мишле: "Идея государства" (1896 г.), "Политическая доктрина демократии" (1901 г.) и др.
Политическая наука Великобритании как самостоятельное научное направление определилась в конце XIX в. с момента основания Лондонской школы экономики и политических наук при Лондонском университете. До второй мировой войны сначала в этой школе, а затем в Оксфордском, Кембриджском, Манчестерском, Ливерпульском и др. университетах велись изучение и преподавание дисциплины о политических явлениях. При этом главное внимание профессора-политологи уделяли проблемам государственного управления, политическим институтам, конституционному и административному праву Англии, политической философии и теории, международным отношениям и колониальной администрации. В тот период тон в политологических исследованиях задавали Э. Баркер, Д. Коул, Г. Ласки, Ч. Мэннинг, У. Робсон, Г. Файнер и др.
Несколько десятилетий длился процесс формирования политической науки в США. Основателем систематического исследования политики в Америке считается Ф. Либер. В 1857 г. он был назначен профессором истории и политической экономии в Колумбийском колледже и начал читать лекции по политической философии, в которых центральными были вопросы теории государства и политической этики. Сменивший Либера Дж. Берджес основал в том же Колумбийском колледже (позже переименованном в Колумбийский университет) в 1880 г. школу политической науки. Была введена система подготовки научных кадров с подготовкой и защитой диссертаций, а в 1886 г. школа начала издавать журнал "Политикл сайенс куортерли". Примеру Колумбии последовали университет Джонса Гопкинса и др. ведущие учебные заведения США. Немаловажную роль в становлении американской политической науки сыграла книга одного из ее основателей Д. Берджеса "Политическая наука и сравнительное конституционное право" (1890 г.). В 1903 г. была создана Американская ассоциация политических наук, положившая начало множеству подобных ассоциаций и в США, и в других странах. В том же году начал издаваться журнал "Анналы американской академии политических и социальных наук", с 1906 г. - "Обозрение американской политической науки", а с 1939 г. - "Журнал политических исследований", которые и в наши дни продолжают играть немаловажную роль в разработке ключевых проблем политической науки.
Легитимизация социологии и политологии в России шла с некоторым запозданием по сравнению с западноевропейскими странами. Отмена крепостного права, реформы в различных сферах общественной жизни, в частности судебная реформа, земская реформа, реформа армии и другие преобразования, которые должны были в конечном счете привести к утверждению начал гражданского общества и правового государства, в огромной степени стимулировали интерес русских обществоведов к проблемам права, конституционализма, истории государственного строительства и т.д. В середине XIX в. К.Д. Кавелин написал работу "Записка об освобождении крестьян в России", а Б.Н. Чичерин статью "О крепостном состоянии", в которых обосновывался тезис о пагубности крепостничества для формирования основ гражданского общества и правового государства в России.
В конце XIX - начале XX в. были заложены основы русского конституционализма. В данном контексте большое значение имело возрождение интереса к теории естественного права, которая использовалась для обоснования правового государства. В трактовке естественного права выделились два направления: старое, метафизическое, представленное Б.Н. Чичериным, К.Д. Кавелиным, А.Д. Градовским и др.; новое, социологическое, представленное С.А. Муромцевым, В.И. Сергеевичем, М.М. Ковалевским и др.
Сторонники социологического направления видели недостаток старого подхода в том, что его приверженцы, концентрируя внимание на субъективных факторах, исходили из постулата об абсолютности, вечности и неизменности права. Отвергая такой подход, Н.М. Коркунов, например, обосновывал тезис об относительности права как "особой группы явлений общественности", изменяющейся в ходе исторического развития.
Немаловажная заслуга в разработке этих проблем принадлежит Б.Н. Чичерину, который написал несколько фундаментальных работ, в том числе пятитомную "Историю политических учений" (1877 г.), "Очерки философии права" (1901 г.), "О народном представительстве" и др. Дальнейшую разработку эта проблематика получила в работах И.В. Михайловского, Л.И. Петражицкого и др. Глава московской школы философии права П.И. Новгородцев принял активное участие в основании конституционно-демократической партии. Его учениками и последователями были И.А. Ильин, Б.П. Вышеславцев, Н.Н. Алексеев и др., внесшие существенный вклад в разработку важнейших проблем политической науки. Ряд идей Новгородцева плодотворно развивались С.Л. Франком, С.И. Гессеном и др. В области философии права значительный вклад внесли Е.Н. Трубецкой, Н.А. Бердяев, B.C. Соловьев и др. Не случайно B.C. Соловьева П.И. Новгородцев называл "блестящим и выдающимся представителем философии права" и причислял его к "наиболее видным защитникам правовой идеи среди философов истекшего века". Нельзя не отметить также тот неоценимый вклад, который внесли в разработку проблем политической философии, обоснование принципов конституционализма и сравнительно-исторический анализ представительных учреждений и форм демократии М.М. Ковалевский и др.
Эти и множество других фактов дают достаточные основания для вывода о том, что развитие политической мысли в России шло в том же направлении, что и на Западе. Но, в отличие от западных стран, в России процесс формирования и институционализации самой политической науки в результате целой череды кровавых катаклизмов, захлестнувших страну, и установления тоталитаризма оказался насильственно прерванным.
В мою задачу не входит подробное изложение всех аспектов, связанных с процессами формирования и эволюции политической науки. Попытаюсь очертить общие контуры данной проблемы. Последние десятилетия XIX - начала XX в. стали тем периодом, когда окончательно определилось вычленение сферы политического как самостоятельной подсистемы человеческого социума. Именно к этому периоду относятся окончательное формирование и утверждение в большинстве промышленно развитых стран важнейших государственных и политических институтов, которые в совокупности составили современную государственно-политическую систему.
Речь идет прежде всего о четком разделении властей, утверждении парламента, исполнительной и судебной ветвей как самостоятельных институтов власти, партиях и партийных системах, избирательной системе, государственной службе и т.д. Не случайно к тому же периоду относится рождение наряду с начавшими формироваться раньше социологией, экономической наукой, научной историей разного рода научных ассоциаций (экономических, социологических, исторических и т.д.). Вплоть до первых десятилетий XX в. политология воспринималась как "новая наука", и продолжались споры и дискуссии относительно ее права на существование. Разумеется, эти споры и дискуссии в каждой стране носили на себе печать национально-культурных и идейно-политических традиций.
Само понятие "политическая наука" имело довольно широкое и неопределенное значение. Оно охватывало политическую философию, право, политическую историю, исследование государственно-правовых и политических институтов и даже политэкономию. Можно сказать, что в тот период между самоутверждавшимися научными дисциплинами развертывалось нечто вроде конкуренции на предмет распределения мест в статусной иерархии. В июне 1903 г. во французском философском обществе известный психолог Г. Тард сделал доклад, посвященный проблеме классификации наук О. Конта и А.-А. Курно. По словам Тарда, Конт выделил пять фундаментальных наук в такой последовательности: математика, физика-химия, астрономия, биология, социология. Курно предложил свой перечень. Математика, физические науки, биологические науки, науки о духе и политические науки. У одного, как видно, систему замыкала социология, а у другого - политические науки. От того, какая из этих систем одержит победу, зависело, какая из двух наук - социология или политология - займет место в иерархии фундаментальных наук наряду с естественными науками, а какая - место отдельной дисциплины в рамках другой. Г. Тард считал, что победила классификация О. Конта.
В тот период государственные и политические институты изучались главным образом философами и социологами, такими как О. Конт, Г. Спенсер, Л. Уорд и др. Так, уже во второй половине XIX в. Г. Спенсер разработал свою социологию политических институтов. В данной связи можно согласиться с С.М. Липсетом, который считал, что крупнейшие социологи конца XIX в. в большинстве своем были одновременно политическими социологами или же "социологически мыслящими политологами". Такие социологи конца XIX - начала XX в., как М. Вебер, Э. Дюркгейм, В. Парето и др., были одновременно и политическими философами. Сама политология, равно как и социология, рассматривалась как дочерняя дисциплина более классических наук - философии, юриспруденции, политэкономии.
Но все же по мере дальнейшего формирования и утверждения мира политического в современном понимании этого слова с его важнейшими институтами - политическими партиями, парламентаризмом, разделением властей, избирательной системой и т.д. - политическая наука все отчетливее отпочковывалась от социологии, политэкономии, истории, юриспруденции и т.д. В этом контексте немаловажное значение имела разработка признанными обществоведами конца XIX - начала XX в. основополагающих политологических концепций и теорий, политики и мира политического. Здесь прежде всего следует назвать М. Вебера, который рассматривал политические явления как особые реальности, имеющие собственную логику развития и, соответственно, собственную историю. Он, в частности, полагал, что политика обусловлена не только разделением труда или производственными отношениями, но и в равной степени влиянием административных структур. Большое значение имели сформулированные Вебером концепции бюрократии и плебисцитарно-вождистской демократии.
Вслед за К. Марксом и М. Вебером целая плеяда таких ученых, как В. Вильсон, Дж. Брайс, В. Парето, Р. Михельс, Г. Моска и др., выдвинула собственные теории политического развития. Так, Парето, Моска и Михельс пришли к выводу, что любая система политического правления, независимо от ее формально-юридического или идеологического характера, является, по существу, олигархической или элитической. Здесь особо следует отметить теорию элит, сформулированную Г. Моской в работах "Теория правления и парламентское правление" (1884 г.) и "Основы политической науки" (т.1, 1896 г. и 1.1, 1923 г.). Последователями этой теории были В. Парето, а также Р. Михельс, которые разработали теории циркуляции элит и "железного закона" олигархии, согласно которым политические реальности во всех политических системах определяются соперничеством, конкуренцией и, соответственно, сменой у власти различных группировок элит. Исходя из такой постановки вопроса, все они считали основной задачей политической науки изучение элит, особенностей их функционирования и закономерностей их периодической смены у власти.
В этот же период были заложены основы современной политической социологии. Здесь прежде всего следует назвать опять же политологические работы М. Вебера, книгу Р. Михельса "Социология политических партий" и др. В 1898 г. русский ученый М.Я. Острогорский опубликовал фундаментальный двухтомный труд (на французском языке) "Демократия и политические партии". Лишь в конце 20-х гг. нашего века она была издана на русском языке. Показательно, что хотя в нашей стране книга Острогорского и не получила соответствующую ее значимости популярность, на Западе ее автор, наряду с такими признанными учеными того времени, как М. Вебер, Р. Михельс и др., считался одним из основателей политической социологии.
Большой вклад в развитие политической социологии внес американский политический ученый А. Бентли, в начале нынешнего столетия опубликовавший ряд работ, в которых разрабатывалась теория групп. А. Бентли рассматривал группу как фундаментальную единицу (или "частицу") политики, действующую под институциональным контролем административных учреждений, судов, законодательных органов и политических партий. Во многом теория групп являлась реакцией против правового формализма, поскольку утверждалось, что групповое взаимодействие конституирует реальность политической жизни, действующей за юридически правовой ширмой общества и государства. Придавая этому основополагающее значение, Бентли и его последователи оценивали группу как важнейший предмет исследования политической науки.
В дальнейшем на основе разработок Бентли сформулированы концепции заинтересованных групп, которые наряду с партиями заняли важное место в политологических исследованиях. Начало первой волны их изучения пришлось на 20-е гг. в трудах П. Одегарда и Э. Херрига, за которыми последовали работы Ф. Поллака, Э. Шатшнайдера, Э.Лейзерсона и др. Но теоретической и аналитической зрелости исследование этой проблемы достигло после второй мировой войны.
Дальнейшее развитие теория демократии и конституционной формы правления, представительства, избирательных и партийных систем и т.д. получила в работах М.Я. Острогорскою, Дж. Брайса, В. Вильсона и др.
§ 5. Две тенденции в развитии политической науки
Остановлюсь на характеристике двух тенденций в развитии политологии. В конце XIX в. были сформулированы основные критерии разграничения естественных и общественных наук. Если в первых преобладал критерий общих закономерностей развития и строго очерченных причинно-следственных связей, то в общественных науках - индивидуальных, неповторяющихся феноменов и событий. Но тем не менее в политологии стран континентальной Европы утвердилась тенденция к синтезу эмпирического и теоретического начал, в то время как политология англосаксонских стран, особенно США, развиваясь в русле позитивизма, во все более растущей степени претендовала на статус "точной науки" наравне с естественными науками.
Так, например, первоначально в Германии политическая наука оформилась во многом как социология политических институтов. Поскольку же основным объектом ее изучения было государство, политическая наука возникла как социология государства. Определилось разделение на государствоведение и политическую науку. Политические процессы внутри страны, в том числе и вопросы государственного управления в целом, рассматривались в рамках государствоведения. В дальнейшем эта линия стала не столь четко очерченной, и философия государства, которая входила в государство-ведение, стала рассматриваться как часть политической науки.
Это вполне объяснимо, если учесть, что германская политическая наука развивалась в русле немецкой классической философской традиции, и можно сказать, что основы ее теоретико-познавательных и институциональных рамок были заложены традиционными дисциплинами - философией и историей. Значительное влияние на характер германской политологии, особенно политической философии, оказало то, что они развивались в контексте характерного для германского обществознания историзма. К тому же, отмечает Г. Люббе, германская политическая философия "не была феноменологией политики. Не была она и теорией, которая бы просто объясняла сущность происходящего, не ставя перед собой каких-либо иных целей. Напротив, она являлась выражением и обоснованием политической воли, располагающей своими принципами и ставившей перед собой определенные цели. Она разрабатывала программы и выдвигала предложения".
Для германской политологии характерен традиционный конфликт (который, по словам К. Байме, живуч и сейчас) "между аристотелевским пониманием политики как практической философии и рационалистическими и эмпирическими теориями Нового времени". Эти теории со времени Н. Макиавелли, Ф. Бэкона и Т. Гоббса интерпретировали политику преимущественно в технико-рационалистическом духе. Но вместе с тем еще во времена Аристотеля политика "рассматривалась в качестве практической науки, служащей тому, чтобы подготавливать и предопределять действия, а не ограничиваться описанием фактов". В такой трактовке в глазах некоторых германских исследователей политология не является наукой в строгом смысле этого слова. По их мнению, политическая наука как практическая дисциплина призвана определить цели и нормы политической деятельности. В этом плане в ее задачу входит философское осмысление социальной действительности и ориентации политической деятельности на те или иные социальные и моральные ценности. Пожалуй, наиболее прозрачно эту позицию изложил А. Шван, который, в частности, призвал "вновь и вновь возвращаться к нормам, вытекающим из религиозного и философского самосознания, на которые следует ориентироваться как на высшую ценность политического мышления".
С определенными оговорками можно сказать, что вплоть до второй половины 30-х гг. примерно в подобном же русле развивалась политология большинства стран континентальной Европы. Вместе с тем как в континентальной Европе, так и особенно в англосаксонских странах, прежде всего в США, политическая наука делала крен в сторону позитивизма, в рамках которого наблюдалась тенденция к приравниванию науки о политике к естественным наукам. Эта тенденция восходила своими корнями к основателям европейского рационализма XVII-XVIII вв. Над умами основоположников социальных и гуманитарных наук XIX в., мысливших в русле этой рационалистической традиции, довлели модели универсальной рациональности и ньютоновского механистически-сциентистского видения мира. Они усматривали в науке тот ключ, которому под силу открыть все двери от тайн как природы, так и социального мира. Они проводили прямую связь между наукой как подлинным и высшим воплощением разума, с одной стороны, и рационально мыслящими индивидами в обществе, в том числе и в политической сфере, - с другой.
Еще Т. Гоббс говорил о необходимости создания науки о политике, которая бы заняла свое место рядом с научными достижениями Коперника, Кеплера и Галилея. Причем такой наукой он считал политическую философию. В русле этой традиции О. Конт обосновывал мысль о том, что политическую науку можно возвести в ранг "опытных наук". В своей ставшей известной речи 1862 г. Г. Гельмгольц практически уравнивал в правах гуманитарные и естественные науки, хотя и признавал, что индуктивный метод применительно к историческому познанию находится в иных условиях, нежели при естественнонаучных исследованиях. Симптоматично, что, решительно отстаивая и защищая теоретико-познавательную самостоятельность гуманитарных наук, известный немецкий исследователь В. Дильтей соглашался с тем, что для последних образцом являются естественные науки. В XIX - начале XX в. сперва О. Конт, К. Маркс, Ф. Энгельс и их последователи, а затем Э. Дюркгейм, В. Парето, Г. Моска и др. анализировали политические феномены в более широком контексте социальных наук в целом терминами непреложных закономерностей и причинно-следственных связей.
Нельзя не отметить то, что дань позитивизму отдали и представители русских социальных и гуманитарных наук. Так, еще в 1869 г. вышла книга А.И. Стронина "История и метод", в которой была поставлена задача обосновать использование естественнонаучных методов для изучения общественных явлений и процессов, хотя эта книга подверглась ожесточенной критике. В 1872 г. была опубликована работа П. Лилиенфельда "Мысли о социальной науке будущего". В ней автор, следуя в русле изысканий Г. Спенсера, предпринял попытку сформулировать собственный вариант теории органичного общества. Надо сказать, что эта книга, изданная в Германии на немецком языке, уже в 1873 г. пользовалась в Западной Европе немалой популярностью. Будучи решительными приверженцами позитивизма, они выступали за освобождение социальных наук от этических, морально-психологических и иных метафизических наслоений. Исходя из постулата единства естественного и социального миров, Лилиенфельд, например, утверждал, что экономическая жизнь - это физиология общества; система правовых институтов - морфология; правительство - нервная система и т.д.
Поэтому неудивительно, что среди пионеров современной профессиональной политологии превалировала тенденция рассматривать свою дисциплину как науку. Английский исследователь Ф. Поллак назвал свою книгу "История науки о политике" (1890 г.), а преподаватель Кембриджского университета Р. Сили - "Введение в политическую науку" (1896 г.). При этом наука или научность понимались по-разному. Как считал, например, Р. Сили, политическая наука призвана быть комплексом пропозиций, сформулированных на основе исторического знания. По его мнению, политическая наука - это культивирование умения "обосновать, обобщать, сформулировать и различать... так же как и собирать, точно идентифицировать и исследовать факты". Эти два процесса, утверждал Сили, и составляют политическую науку.
В соответствии с такой постановкой вопроса были разработаны так называемые "научные законы" политики. К ним, в частности, относятся положения, сформулированные в вышеупомянутых работах М.Я. Острогорского и Р. Михельса. Так, на основе сравнительного исследования английской и американской партийных систем Острогорский пришел к выводу о несовместимости массовой бюрократической политической партии и демократической системы управления. Михельс, в свою очередь, проанализировав историю и деятельность социал-демократической партии Германии, вывел свой "железный закон" олигархии, согласно которому для крупных бюрократий характерна тенденция к сосредоточению власти в руках узкой олигархии.
Понимаемая так политология концентрировала внимание на формальных институтах политической системы: парламенте, исполнительной власти, административных учреждениях, судах и т.д. Однако вскоре обнаружилось, что эти институты невозможно адекватно понять, рассматривая их в собственных терминах, без надлежащего изучения неформальных организаций и поведения людей, вносящих существенные коррективы в деятельность формальных структур и политических сил, опирающихся на них.
Еще в 1908 г. известный в то время социопсихолог Дж. Уоллес сетовал на кризис в английской политической науке, порожденный, по его словам, тем, что рационализм пренебрегает установлением связей между политическим поведением и человеческой природой, определяемой культурными, социальными и расовыми факторами. Он впервые более или менее серьезно поставил вопрос о значении неосознанных и подсознательных мотивов в политической деятельности. Эту традицию, которая в английской политологии была преобладающей вплоть до 50-х гг. нынешнего столетия, продолжили Г. Ласки, Э. Баркер, Дж. Коул. Ведущие представители политической науки США Ч. Мерриэм, Г. Ласуэлл и др. в 20-30 гг. предприняли попытку применить в политологических исследованиях методы, заимствованные из экспериментальной психологии и психоанализа, а также эмпирической социологии.
В 1923 г. Комитет по политическому исследованию Американской j ассоциации политической науки определил методологию социальных наук как "современную историю политического мышления". Глава ассоциации Ч. Мерриэм подчеркивал необходимость широкого использования в политическом исследовании методов экономической науки, статистики, истории, антропологии, географии, психологии для "наблюдения и описания реального процесса управления". Обосновывалась необходимость отказа от старых "априорных спекуляций", юридических и историко-сравнительных методов. При этом Мерриэм выдвинул свою историческую типологию политического исследования, в которой выделялись три стадии развития: априорно-, дедуктивная стадия до 1850 г.; историко-сравнительная стадия, охватывающая период между 1850 и 1900 гг.; переход к наблюдению, обзору и измерению с 1900 г. по начало 20-х гг.
Будущее же политической науки Мерриэм видел на путях развития в направлении "психологической обработки политики". В "Докладе национальной конференции по политической науке" 1924 г. Ч. Мерриэм подчеркивал, что "настоятельной необходимостью времени для политической науки является разработка научной техники и методологии". Он был убежден в том, что техника поиска фактов создает "адекватный базис для надежного обобщения" и переводит "политическое исследование на объективную научную основу".
Дж. Кэтлин в книге "Наука и метод политики" (1927 г.) выступил с претензией на формулирование "чистой науки" о политике, свободной от каких бы то ни было ценностных оценок. Политические ученые в США вплоть до окончания второй мировой войны специализировались в области американской публичной администрации, американского публичного права, американских политических партий и групп давления, конгресса и исполнительной власти, штатного и местного управления. При этом у американских политологов политические феномены и процессы во всевозрастающей степени становились объектом математизации и квантификации.
В результате в американской политологии неуклонно утверждался позитивизм в его сциентистских формах, что, по сути дела, вело к изгнанию из исследований теоретического, философского, мировоззренческого начала (об этом более подробно см. ниже). Симптоматично, что до 1930 г. политическая теория неизменно была представлена отдельной секцией на ежегодных собраниях Американской ассоциации политической науки, а к концу 30-х гг. она уже в качестве таковой исчезла из ее программы. Интерес представляет и вывод, к которому пришли А. Соумит и Дж. Таненхауз, проанализировав материалы журнала "Обозрение американской политической науки". "Если с 1921 по 1932 г., - писали они, - почти каждый том названного журнала содержал дискуссию pro и contra сциентизма, то в период с 1933 по 1940 г. проблема эта почти полностью исчезла с его страниц". Это, естественно, не могло не сказаться на характере и содержании политической науки.
Касаясь вопроса о восхождении сциентистской, позитивистской политологии США, дело нельзя представлять так, будто противостоящие ей течения совершенно перестали существовать. В тот период вышло немало работ, в которых подвергался аргументированной критике позитивистский подход, отстаиваемый Ч. Мерриэмом, Дж. Кэтлином и др. Достаточно упомянуть, например, работы У. Эллиота "Прагматический мятеж в политике" (1928 г.) и "Возможности науки о политике: с особым акцентом на методы, предложенные Уильямом Манро и Джорджем Кэтлином" (1931 г.). У. Эллиот обосновывал несостоятельность устремлений тех позитивистов, которые пытались превратить политологию в точную науку. Политическая наука, подчеркивал он, "не имеет никакого постоянного измерителя, которому поддаются измеряемые величины". Она имеет дело с уникальными по своей сущности явлениями, не поддающимися экспериментированию, не укладывающимися в рамки "жестких детерминистских законов". В подобном же духе рассуждал известный историк Ч. Бирд в президентском послании "Время, технология и творческий дух в политической науке", адресованном Американской ассоциации политической науки (1927 г.). Он, в частности, отмечал, что сциентизм не способствует развитию творческого духа и ориентирует политологов на однобокое накопление фактов "по частным проблемам со ссылкой на специфические практические цели".
Но тем не менее фактом является то, что в американской политической науке верх одержала позитивистская методология. Этот момент приобретает особенно важное значение, если учесть, что в 30-е и 40-е гг. американское влияние стало преобладающим в западной политологии. Дело в том, что в тот период в США переместился центр развития социальных и гуманитарных наук, превратившись в некотором роде в законодательницу мод в этой области. В тоталитарных странах Европы исследования в этой области были либо свернуты, либо полностью поставлены на обеспечение идеологических и политико-пропагандистских запросов правящих режимов. Имели место небывалая в истории утечка мозгов и переселение цвета интеллектуальной и творческой элиты континентальной Европы в Америку. В период нацизма германская политология как таковая, по сути дела, была уничтожена. С 1923 по 1938 г. Германию покинули более половины всех преподавателей высшей школы, а также множество видных представителей интеллектуальной и научной элиты, такие как 3. Фрейд, К. Левин, Г. Маркузе, К. Мангейм, Э. Фромм, Т. Адорно и др. Аналогичная судьба постигла политическую науку в Италии, большинстве других европейских стран. Девальвация ценности знания, подчинение все и вся целям идеологии и пропаганды делали неуместными социальные и гуманитарные дисциплины, в том числе и политологию.
Особенно трагически сложились судьбы этих наук в Советском Союзе. После большевистской революции по мере укрепления власти тоталитарной диктатуры часть российских философов, политологов, социологов и представителей других обществоведческих дисциплин была выслана за границу. В их числе находились такие блестящие умы, как Н.А. Бердяев, О.Н. Лосский, С.Л. Франк, П.Б. Струве, В.В. Зень-ковский, П. Сорокин и многие другие, получившие мировую известность за свои блестящие труды по различным основополагающим проблемам современного обществознания. Эти труды, составившие золотой фонд русского зарубежья, с поражением тоталитаризма возвращаются к нам и вносят свой неоценимый вклад в восстановление насильственно прерванной российской политологической традиции.
Другая часть обществоведов, не пожелавших или не успевших покинуть свою родину, но в то же время не примирившихся с тоталитарным господством и террором, навсегда исчезли в лагерях ГУЛАГа, а третьи по тем или иным причинам вынуждены были принять новый режим и отдать свои знания и способности на его идеологическое оправдание. В итоге все обществоведческие науки, в том числе и политология, были превращены в служанок политики КПСС и советского государства, в своеобразные придатки марксистско-ленинской идеологии и научного коммунизма. Более того, политология как самостоятельная обществоведческая дисциплина была ликвидирована.
Все это позволяет сделать вывод, что в период между двумя мировыми войнами в политической науке верх взяла вторая тенденция. По сути дела, тон в ней задавали США, и в целом западная политическая наука функционировала под знаком позитивизма.
§ 6. Политическая наука после второй мировой войны
Послевоенные десятилетия можно рассматривать как новый этап в развитии политической науки. Уже в первые годы после войны развернулся широкомасштабный и бурный процесс сначала восстановления, а затем и дальнейшего развития политических наук во всех" европейских странах, за исключением, разумеется, СССР и тех стран, которые попали в орбиту его господства.
Прежде всего обращает на себя внимание неуклонное расширение диапазона политической науки. В круг ее интересов вошли политические системы, политический процесс и политические партии; заинтересованные группы и политические движения; политическое поведение и политическая культура; общественное мнение и средства массовой информации в политическом процессе; политическое лидерство и элиты; корпоративизм и неокорпоративизм; политические идеологии, история политических учений, политическая философия и т.д. Значительное внимание, особенно в европейской политической науке, уделяется методологическим проблемам.
В данном контексте немаловажную роль сыграл международный коллоквиум по вопросам политической науки, организованный по инициативе ЮНЕСКО в Париже в 1948 г. На нем был сформулирован и принят специальный документ, в котором была предпринята попытка систематизировать и обнародовать составные элементы политической науки. Были выделены четыре блока этих элементов:
1. Политическая теория: политическая теория и история идей.
2. Политические институты: а) конституция; б) центральное управление; в) региональное и местное управление; г) публичная администрация; д) экономические и социальные функции управления; е) сравнительный анализ политических институтов.
3. Партии, группы и общественное мнение: а) политические партии; б) группы и ассоциации; в) участие граждан в управлении и администрации; г) общественное мнение.
4. Международные отношения: а) международная политика; б) политика и международные организации; в) международное право.
В 1949 г. в рамках ЮНЕСКО была создана Международная ассоциация политических наук, ежегодные конференции которой внесли существенный вклад в развитие политологических исследований. Разумеется, первоначально, особенно в конце 40 - начале 50-х гг. тон в мировой политической науке продолжали задавать американцы. Именно в США развернулась так называемая бихевиористская революция в социальных науках, в том числе в политологии. Американским ученым принадлежит заслуга разработки системного и структурно-функционального анализа политических феноменов, политико-культурного подхода, сравнительной политологии и т.д. Показателями расцвета американской политической науки стали появление огромного потока литературы по разнообразным вопросам политики как в США, так и в других странах, создание новых научных и учебных центров, основание множества новых общенациональных и региональных политологических журналов и т.д. Они оказали существенное влияние на развитие политической науки в большинстве европейских стран. Симптоматично, что американские ученые сыграли большую роль в организации вышеупомянутой конференции ЮНЕСКО в Париже в 1948 г.
Сразу после этой конференции во Франции были созданы Национальная административная школа, Институт политических исследований при Парижском университете, Национальный фонд политических наук, а также Французская ассоциация политических наук. Последняя совместно с Национальным фондом политических наук с 1951 г. издает "Французский журнал политической науки". В 1956 г. во Франции была введена ученая степень доктора политических наук. По декрету правительства в университетах страны был введен новый курс "Конституционное право и политические институты", который способствовал пересмотру традиционных методов исследования политических феноменов и процессов. Особенно впечатляющих успехов французская политическая наука в лице М. Дюверже, Б. де Жувенеля, Ж. Бюрдо, Ж. Веделя, М. Прело, П. Фавра и др. добилась в области исследования конституционализма, государства и власти, политических систем и режимов, партий и партийных систем и т.д.
Во многом тяготея к позитивистской методологии, английская политическая наука в целом сохранила историко-философскую направленность. В 1950 г. по инициативе Г. Ласки, Д. Брогена, Ч. Уильсона, М. Оукшота и др. была учреждена Ассоциация политических исследований Соединенного Королевства (АПИСК), ставшая одним из филиалов Международной ассоциации политических наук. С того же года начал выходить печатный орган АПИСК "Политические исследования". Помимо него в настоящее время издаются несколько других политологических журналов: "Британский журнал политической науки", "Правительство и оппозиция", ''Политический ежеквартальник" и др. Научно-исследовательская деятельность в области политики и преподавание политологии осуществляются примерно в 40 университетах страны.
Аналогичные процессы происходили и в других странах. Показателем этого явилось создание множества национальных и региональных ассоциаций и организаций политических наук. В середине 70-х гг. такая ассоциация была организована и у нас в стране. Беспрецедентное развитие получили преподавание политологии в университетах и вузах гуманитарного профиля, а также подготовка бакалавров, магистров и докторов по различным областям политологии. Существенно расширился круг политологических журналов.
Не затрагивая конкретные пути и тенденции развития политической науки после второй мировой войны по отдельным странам, все же отмечу некоторые ее особенности в США и континентально-европейских странах. В целом европейская политическая наука берет свое начало от истории идей и концентрирует внимание на исследовании государственного права и государственно-политических институтов. Американская же политология делала акцент на социальные основания государства. Здесь имеет место тесное взаимодействие политической науки, политической практики и политической социализации. В США развитие политической науки шло преимущественно по линии проведения прикладных эмпирических исследований. Концентрируя внимание на собирании и систематизации эмпирических данных, американская политическая наука не всегда и не в достаточной мере учитывала историческое и теоретическое измерение политики. Если в США она развивалась в русле позитивизма и сциентизма, то в континентальной Европе были восстановлены и успешно развивались историко-правовые, государствоведческие, политико-философские традиции. В первом случае преобладало эмпирическое начало, во втором случае исследования базировались на органическом сочетании теоретического и эмпирического начал.
В послевоенные десятилетия получили дальнейшее развитие те теории, идеи, концепции, которые были выдвинуты и сформулированы в довоенный период. Это прежде всего теория групп вообще и заинтересованных групп в частности и связанная с ней теория равновесия политических сил (Д. Трумен, Д. Истон, Р. Тейлор и др.), теории демократии (Р. Даль, Дж. Сартори и др.), теории элит и элитизма (Г. Ласуэлл, Р. Миллс и др.), идей власти, контроля и влияния (Дж. Кэтлин, Ч. Мерриэм, Г. Моргентау) и т.д., и т.п. Наряду с этим начались и широкомасштабно осуществлялись исследования политических систем современности (Д. Истон, К. Фридрих, К. Дойч, Г. Шиле, Р. Арон и др.), партийно-политических систем (М. Дюверже, У.Д. Бернхэм, Дж. Сандквист, К. Байме и др.), структурно-функциональный анализ мира политического (Т. Парсонс, Ч. Бернард, Р. Мертон и др.), идей конфликта и консенсуса в политике (С.М. Лип-сет, Л. Коузер и др.).
К этому же периоду относится формирование такого важного направления, как сравнительная политология. Следует отметить, что традиция политической теории уже сама по себе содержит элемент компаративизма, классификации и типологизации. Но тем не менее этот элемент специально не выделялся как особая сфера исследования. Не случайно в "Энциклопедии социальных наук", опубликованной в 1930-1935 гг., отсутствует статья о сравнительной политике. Лишь в конце 50 - начале 60-х гг. сравнительная политология стала самостоятельным крупным разделом политической науки.
Эта отрасль формировалась в русле веберовской политической социологии. Ее начало было заложено получившей широкую популярность и отклики статьей Г. Олмонда "Сравнительные политические системы", опубликованной в 1956 г. Последующие плодотворные изыскания самого Олмонда, С. Вербы, Р. Путнема, С. Пая, Р. Инглхарта и др. существенно расширили и углубили наши знания о структурах, условиях и последствиях политического поведения и политической культуры различных слоев населения в индустриально развитых странах. Немаловажное значение имеют сравнительные исследования заинтересованных групп и неокорпоративистского механизма принятия решений (Ф. Шмиттер, Г. Лембрук, С. Бергер, Дж. Голдтроп и др.), сравнительные исследования политических партий (Дж. Сар-тори, А. Лийпхарт, Б. Поуэлл и др.).
В формировании сравнительной политологии немаловажную роль сыграл выход в 1960 г. коллективной монографии "Политика в развивающихся регионах". В ней была предпринята попытка разработать модели развития социально-политических и социально-экономических отношений в ходе модернизации. В контексте веберовской концепции типов господства С.Н. Айзенштадт в своей работе "Политические системы Империи" (1963 г.) проанализировал так называемые бюрократические империи. Р. Бендикс в 1964 г. опубликовал монографическое исследование "Строительство наций и гражданство", в которой давался сопоставительный анализ процесса формирования наций в Западной Европе, России, Японии и Индии, используя веберовские концепции национализма, традиционализма, бюрократии, плебисцитарной демократии и т.д.
В рамках сравнительной политологии развернулись исследования политической культуры различных стран и регионов, политической антропологии, политической психологии, политической экологии и др. На качественно новый уровень поднялось изучение политической философии и этики. На исходе XX в., пройдя столетний путь со времени своего возникновения, политология приобрела статус поистине системной и междисциплинарной науки.
ВОПРОСЫ К ГЛАВЕ
1. Что Вы понимаете под политической наукой? Каковы ее место и роль среди других социальных и гуманитарных наук?
2. Каков предмет политической науки?
3. Чем отличаются друг от друга социология, политическая социология и политическая наука?
4. Что такое политологическая традиция?
5. Назовите основные этапы формирования и эволюции политической науки.
6. Назовите и охарактеризуйте две основные тенденции в политологии.
7. Каковы особенности развития политической науки в европейских странах и США между двумя мировыми войнами?
8. Каковы особенности развития мировой политологии после второй мировой войны?
9. Назовите важнейшие политологические теории и концепции, разработанные в послевоенные десятилетия.
ЛИТЕРАТУРА
Аристотель. Соч. - Т.4. - М., 1993;
Арон Р. Этапы развития социологической мысли. - М., 1993;
Бурлацкий Ф.М., Галкин А.А. Современный левиафан: очерки политической социологии капитализма. - М., 1985;
Егоров С.А. Политическая система, политическое развитие, право: критика немарксистских политологических концепций. - М., 1983;
Липсет СМ. Политическая социология. Американская социология сегодня: перспективы, проблемы, методы. - М., 1972;
Новгородцев П.И. Лекции по истории философии права. Учения нового времени XIX-XX вв. - М., 1918;
Пенто Р., Гравитц М. Методы социальных наук. - М., 1972;
Современная буржуазная политическая наука: проблемы государства и демократии. - М., 1982.
Глава II. Методологические принципы политологии
Немаловажное значение для вычленения любой социальной и гуманитарной дисциплины, в том числе и политологии, имеет определение ее методологических принципов. Методология представляет собой определенный способ организации исследования. Она включает систему аналитических методов и приемов, проверки и оценки, концептуального и идейного подходов, составляющих общую основу для решения стоящих перед ней проблем. С методологией тесно связаны методы, включающие процедуры и процессы, технические приемы и средства исследования, анализа, проверки и оценки данных.
§ 1. Триумф и кризис позитивизма
Выше уже говорилось о том, что одним из главных направлений развития политической науки стал позитивизм. Во второй половине 30-х гг. бихевиористский подход постепенно проникает в политическую науку. Дж. Кэтлин был, возможно, первым, кто заговорил (еще в 1927 г.) о необходимости бихевиористского подхода к политике. Этот подход утверждается в политической науке после второй мировой войны сначала в США, а затем и в европейских странах. Если раньше представители политической науки акцентировали свое внимание на формально-юридическом анализе государственно-правовых и политических институтов, формальной структуре политической организации общества, то объектом анализа бихевиористской политологии были различные аспекты поведения людей как участников политического процесса. Позитивизм и сциентизм в социальных и гуманитарных науках, в том числе в политологии, означали ориентацию на количественные и статистические методы исследования, построение отвлеченных моделей, использование методов естественных наук, особенно математики, на освобождение от ценностей, на объективность и т.д. Одной из главных характеристик позитивизма, в том числе и бихевиоризма, является постулат о разграничении между фактами и ценностями, о недопустимости в политологическом исследовании ценностного подхода. Утвердилось мнение, согласно которому политологи должны оставить морально-этические вопросы философии и должны заниматься преимущественно описанием и анализом поведения участников политического процесса. Считалось также, что политическая наука должна быть отделена от политической философии и теории.
Объявив политологию наукой, свободной от ценностей, теории и идеологии, приверженцы позитивизма взяли на вооружение заимствованные из точных наук модели и методы исследования. Особенно широко применялись математические методы и квантификация. Были установлены тесные междисциплинарные связи политической науки с другими общественными науками (культурной антропологией, психологией, социологией, историей и т.д.). Политическая наука оказалась на перекрестке "междисциплинарного" движения, охватившего почти все общественные науки. Она получила благоприятные возможности для более всестороннего исследования массовых движений и широких социальных процессов, которые традиционной политологией либо отодвигались на задний план, либо вовсе игнорировались.
Большую популярность в политической науке приобрела так называемая теория рационального выбора, которая основывалась на "методологическом индивидуализме". Суть последнего - в утверждении, что все социальные феномены, в том числе и политические, можно вывести из поведения отдельных людей. По мнению ее сторонников, политические "акторы" - избиратели, политики, бюрократы - преследуют цель максимизации своих материальных интересов в поиске блага и выгоды в форме голосов, должностей, власти и т.д. Модели, созданные на основе теории рационального выбора с использованием математических методов, интересны прежде всего тем, что они затрагивают наиболее сложные аспекты политических явлений, касающихся поведения и субъективного выбора индивидуальных и коллективных участников этих явлений.
В условиях парламентской демократии, всеобщего голосования, плюрализма политических партий и организаций, представляющих разнородные заинтересованные группы и социальные слои, очевидно, что ни одно правительство не может завоевать власть без согласия и доброй воли большинства населения. Здесь политическое образование общества, социально-психологический климат, общественное мнение имеют немаловажное значение. Более того, при парламентском режиме правительственные программы, личные качества политических деятелей, как правило, оцениваются их популярностью и уровнем поддержки общества. В рамках бихевиористской методологии выявляются путем опроса общественного мнения соотношение и состояние общественных умонастроений, ориентации, установок, позиций широких масс по важнейшим политическим вопросам.
Развитие методологии опросов да и всего комплекса исследовательских приемов бихевиоризма и неопозитивизма способствовало выяснению многих вопросов: например, существуют ли особые признаки, присущие исключительно той или иной нации, особые национальные характеры, разделяются ли народы на особые субкультуры, и если да, то в какой степени? Имеют ли четкие ориентации в отношении политики социальные классы, функциональные группы и элиты и какую роль в формировании этих ориентации играет политическая социализация?
Вместе с тем нельзя не учесть и то, что при всей разработанности научного аппарата позитивизм оказался неспособен охватить и раскрыть политические феномены и процессы во всей их полноте и многообразии. Позитивизм признает единственно верными ишь те факты, которые либо экспериментально подтверждены, либо получены с помощью формально-логических или математически-формализованных методов и естественных, и точных наук. Ненаучными признаются выводы ценностного, мировоззренческого, идеологического характера. Рассматривая государство и политические институты с точки зрения их функциональной эффективности и рациональной организации управления, представители позитивизма и бихевиоризма отводят науке самодовлеющую роль в решении важнейших социально-экономических проблем.
Именно в послевоенный период получили широкое распространение социологический позитивизм и эмпирическая социология, методы и приемы которых стали неотъемлемой частью политической науки. В 1956 г. П. Ласлет пытался обосновать мысль о смерти политической философии. Он, в частности, утверждал, что развитие логического позитивизма привело к смерти политической философии как предмета академических исследований.
Однако вскоре обнаружилось, что позитивизм в целом и связанные с ним сциентизм, квантификация и математизация в общественных науках способствуют замене реальных процессов уравнениями и безжизненными абстракциями. Навязывается способ познания, скопированный с естественной науки, и нейтрализуется всякое стремление к пониманию истинно социальной действительности.
Правомерным представляется вывод американского политолога С.Хэкмана о том, что к середине 70-х гг. характерный для западных обществоведов консенсус относительно позитивизма как методологической основы социальных наук станет "реликтом прошлого". Естественно, что реакция против почти безраздельного господства позитивизма выразилась прежде всего в распространении в западной, особенно американской, политологии так называемого постбихевиоризма и постпозитивизма. "Главный смысл постбихевиоризма состоял в восстановлении престижа и роли теории в политологических исследованиях. Кредо постбихевиоризма, как его сформулировал Д. Истон, состоит в следующих положениях. Во-первых, важнее понять смысл актуальных социальных проблем, нежели в совершенстве владеть техникой исследования. Во-вторых, чрезмерное увлечение исследованием поведения ведет к утрате связи с действительностью, сокрытию "грубой реальности" политики. Поэтому задача постбихевиоризма заключается в том, чтобы помочь политической науке стать на службу действительным потребностям человечества в период кризиса. В-третьих, изучение и конструктивная разработка ценностей являются неотъемлемой частью изучения политики. В-четвертых, политологи несут ответственность перед обществом, и их роль, равно как и всей интеллигенции в целом, состоит в защите человеческих ценностей. В-пятых, знать - значит действовать, а действовать -значит участвовать в перестройке общества.
Результатом кризиса позитивизма и бихевиоризма стало появление множества концепций теоретического и мировоззренческого уклонов, попыток возрождения в новых модификациях традиционных подходов.
Показателем ослабления влияния позитивизма в политической науке стала наметившаяся уже в 50-е гг. тенденция к возрастанию внимания исследователей к политической философии и теории. "В течение последнего поколения, - писал известный ученый К. Скиннер, - утопические социальные философии снова не только практикуются, но и проповедуются. Марксизм возродился и процветает в почти невероятно разнообразных формах. С работами Ж. Лакана и его последователей психоанализ приобрел новую теоретическую ориентацию. Ю. Хабермас и другие члены франкфуртской школы продолжают рефлексировать на параллелях между теориями Маркса и Фрейда. Женское движение добавило всю гамму ранее игнорировавшихся идей и аргументов. Среди всей этой суматохи эмпирические и позитивистские цитадели англоязычной социальной философии оказались в опасности и подрывались следовавшими друг за другом волнами орд герменевтиков, структуралистов, постэмпириков, деконструктуралистов и т. д."
Как бы подтверждая правоту слов Скиннера, уже на рубеже 50-60-х гг., несмотря на широкую популярность концепции о конце идеологии, появились работы по политической философии, истории политических учений и др.
Кризис позитивизма проявился в наметившейся в 70-е гг. реидеологизации социальных наук, в том числе и политологии. Симптоматично, что тезис о необходимости реидеологизации обосновывался многими доводами о том, что идеологию можно противопоставить тенденции к технизации и овеществлению общественной и политической жизни. При этом речь идет не об исчезновении позитивизма, а о выдвижении новых его модификаций, о синтезе с другими методологическими и идейно-политическими конструкциями. Даже те новые подходы и концепции, которые стали популярными в связи с критикой позитивизма, сохраняли важнейшие подходы ее методологии.
§ 2. Особенности научного подхода политической науки
В целом позитивизм, используя методологию естественных и точных наук, рассматривает политические феномены и процессы в контексте строгого детерминизма. Политической системе были, по сути дела, приданы контуры и параметры завершенной системы, функционирующей в соответствии с некоторыми четко очерченными закономерностями. Однако, как показывает исторический опыт человечества, к общественно-политическим явлениям и процессам не применима категория закономерности в смысле их строгой причинно-следственной детерминированности. Закономерность или закон, предполагая причинно-следственную связь, исключает случайность или в лучшем случае отводит ей второстепенную роль. Если бы реальность представляла собой нечто завершенное, то была бы возможность разложить ее на составные элементы, сосчитать, измерить, расставить в причинно-следственной последовательности, объяснить в рамках того или иного закона или закономерности. Общественно-политические явления же характеризуются динамизмом, постоянной изменчивостью, подверженностью множеству случайностей, непредсказуемых внешних влияний, что крайне затрудняет толкование их в рамках сколько-нибудь строго детерминированных причинно-следственных связей.
В 20-е гг. развитие квантовой теории бросило вызов той модели, в которой природа выглядела неким часовым механизмом, где все и вся детерминировано, и способствовало выводу: для всех физических процессов значение имеют индетерминизм и случайность. Индетерминизм не всегда и не обязательно есть отрицание детерминизма как такового или причинно-следственных связей. Он предусматривает, что каждая конкретная ситуация создает собственные причино-образующие факторы, которые не всегда поддаются сколько-нибудь четко фиксированным закономерностям. Поэтому-то обреченными выглядят прогнозы, которые, по сути дела, строятся на экстраполяции количественных параметров существующего положения вещей на возможные в будущем ситуации. Индетерминизм, признавая фактор случайности, отвергает лишь абсолютность необходимости, но не причинность вообще. Он исходит из того, что история имеет множество смыслов.
Незавершенность социальной деятельности и действительности оставляет место для различных путей и направлений ее развития и, соответственно, различных ее интерпретаций. Это тем более верно в отношении общественно-политической системы, где основополагающее значение имеют человеческий выбор, потребности, интересы и цели людей. Разумеется, для политологии, равно как и для других социальных и гуманитарных дисциплин, важно сохранение некоторого однообразия в протекании и разворачивании политических явлений и процессов. Здесь закономерность и причинность в смысле причинно-следственной детерминации не исчезают совсем. Например, очевидно, что в периоды экономических трудностей и неурядиц находящаяся у власти партия или коалиция теряет сторонников, и, наоборот, оппозиционные партии завоевывают поддержку более широких слоев населения и в случае выборов могут прийти к власти. Или же в периоды военной угрозы или международных, кризисов большинство населения, как правило, сплачивается вокруг действующего правительства и т.д. Именно на основании подобных повторяющихся фактов были сформулированы такие политологические конструкции, как "железный закон" олигархии Р. Михельса, теории правящей элиты итальянских политологов и социологов Г. Моски и В. Парето, марксистская концепция об определении политической надстройки экономическим базисом и т.д.
Другое дело, что при их формулировании в расчет брались лишь отдельные факты, которые так или иначе подтверждали эти конструкции, при этом практически игнорируя факты, которые им не соответствовали. Поэтому естественно, что они не всегда и не во всем выдерживали испытание временем и социально-политическими реальностями. Дж. С. Милль утверждал, что "индуктивные науки в новейшее время больше сделали для прогресса логического метода, чем все профессиональные философы". Это, по-видимому, верно, но вопрос в том и состоит, что социально-исторические и общественно-политические феномены и процессы не всегда поддаются строго логическому анализу и закономерностям причинно-следственной детерминации. Здесь естественнонаучное сознание должно признать свои собственные возможности и границы, учитывая, что познание социально-политического мира не может подняться до уровня науки путем применения индуктивных методов естественных наук.
Политология представляет собой "естественную" науку в том смысле, что человек и созданные им политические институты являются объективно существующими явлениями, деятельность которых протекает в соответствии с определенными закономерностями, поддается квалификации, количественному измерению и математическим методам анализа. Вместе с тем важно учесть, что четко сформулированные логические теории, конечно, привлекают своей стройностью, но оказываются слишком упрощенными и механическими. Говорят, что Н. Бор не доверял чисто формальным и математическим доводам. "Нет, нет, - говорил он, - вы не размышляете, вы просто логично рассуждаете". Мало что "дает и стремление к поискам математически точных определений и формулировок, втиснуть в их рамки все многообразие реальной жизни.
Политический анализ - это в некотором роде искусство, требующее реконструкции не только рациональных, поддающихся квантификации, калькуляции мотивов, интересов людей, но также их иррациональных, подсознательных, неосознанных побуждений, которые не поддаются квантификации и математизации, другим параметрам естественных наук и требуют воображения, интуиции, психологического проникновения и т.д. Разумеется, мы можем выразить и измерить в количественных терминах результаты выборов, их стоимость в долларах, динамику численности сторонников тех или иных партий и т.д. Но такие важные категории, как "благосостояние", "свобода", "равенство", "справедливость", невозможно выразить в каких бы то ни было количественных терминах.
Или же вслед за лордом Эктоном можно сказать, что "любая власть развращает, а большая власть развращает абсолютно". Однако при этом весьма трудно, если не невозможно, количественно определить ту черту, за которой развращенность превращается в абсолютную развращенность. Причем сам этот постулат следует рассматривать не как неоспоримый факт в духе непреложного естественного закона, а как тенденцию, возможность реализации, формы и степень которой зависят от конкретных личностей, обстоятельств, условий и т.д. В данном контексте политический анализ требует воображения, своего рода способности "мысленного эксперимента" по принципу: "Что было бы, если бы произошло то-то или если бы было предпринято то-то". Он сопряжен не только с ретроспективой, но и перспективой в ^смысле предвидения и предвосхищения событий.
Важную роль в выявлении тех или иных особенностей и характеристик политических феноменов играют просто наблюдения за ними в течение более или менее длительного исторического периода. Именно на таких наблюдениях, а не на строгом научном анализе, были построены, например, такие ставшие общепринятыми постулаты, как "человеку свойственно стремление к власти", "человек стремится к власти ради осуществления своих эгоистических интересов", "свобода экономического выбора неотделима от политической свободы" и т.д.
§ 3. Политическая символика и политико-культурный подход
Истина об общественной жизни лежит как в объективной реальности, так и в сфере мифологического, традиционного и т.д., оказывающей значительное влияние на формирование основных контуров и содержание картины мира. К тому же в современных условиях ряд важнейших социальных и политических проблем в обществе приобретает социокультурное измерение. Поэтому очевидно, что политические реалии, в том числе и политическое поведение отдельного человека или той или иной социальной группы в конкретных ситуациях, невозможно адекватно объяснить без учета социокультурного фона политических явлений. Использование средств массовой информации, особенно визуальных, еще более усиливает значимость чувственного, эмоционального, иррационального за счет рационального. Это предполагает преодоление функционализации личности, отказ от трактовки всех ее деяний в терминах экономического, технологического или иных форм детерминизма, реабилитацию непосредственных чувственных восприятий, эмоций, антипатий и симпатий, всего того, что мы причисляем к социально-психологической и социокультурной сферам, ко всему тому, что способствует самоидентификации нации или иной социальной общности.
Человек как социальное существо имеет индивидуальное, групповое, национально-историческое, социокультурное, общечеловеческое и иные измерения. Поэтому он является объектом изучения различных обществоведческих дисциплин - антропологии, этнографии, социологии, философии и т.д. Естественно, что человек, как центральный субъект политических отношений и политического процесса, не может оставаться вне поля зрения и политологии. Наука, претендующая на освещение реальной жизни, где центральное место занимает человек, не вправе игнорировать то, что можно обозначить понятием "человеческое измерение", которое весьма трудно, если не невозможно, втиснуть в прокрустово ложе каких бы то ни было искусственно сконструированных теорий, моделей, математических формул и т.д. Постигать не поддающиеся каким бы то ни было количественным измерениям и строго научному анализу духовное начало, символический аспект общественной жизни - удел интуиции. С этой точки зрения можно понять тех представителей западной общественно-политической мысли, которые сетуют на дегуманизацию политической науки, на исчезновение человека, его интересов и потребностей из фокуса ее внимания. Поэтому необходимо восстановить роль и значение человеческой личности как главного субъекта общественно-исторического процесса, вернуть в центр исследования человека и его интересы, потребности, устремления.
Социально-политическая жизнь зачастую или даже всегда носит символический характер, хотя она и не сводится к комплексу представлений, химер и символов. Утверждать, что она символична, -значит утверждать, что она должна быть понята и интерпретирована, что жесты, знаки, слова отсылают к чему-то иному, чем они сами. Как отмечает французский политолог С. Лятуш, "переход от представления к конкретному жесту является моментом соприкосновения субъекта (индивидуума, социального класса, политической партии, нации и т.д.) с миром". Вопрос "Как познать социальную реальность?" ведет к вопросу "Что такое социальная реальность?", который, в свою очередь, ведет к вопросу "Что такое человек?". Другими словами, для адекватного познания социальной действительности необходимо занять антропологическую позицию, утверждающую постулат о культурной природе человека, постулат о том, что человек является существом не только экономическим и политическим, но также одновременно социокультурным. В таком качестве рациональные компоненты в его сознании тесно переплетаются с элементами эмоционально-волевыми, мифологическими, традиционными, национально-психологическими, "трайбалистскими" и т.д. Естественно, рационализированные материальные интересы социальных слоев, классов, групп и т.д. представляют собой могущественный детерминирующий и динамический фактор, вносящий решающий вклад в развитие общественно-исторического процесса. Однако такие категории, как патриотизм, семейная и общинная или иные формы лояльности, мифы, обычаи и традиции, тоже играют значительную роль в детерминации содержания и направленности общественных процессов и политического поведения различных категорий людей.
Мифы, традиции, обычаи в целом нерациональны по своей сущности, по крайней мере в том смысле, что они не подвластны логике. Порой они базируются скорее на вере, убеждении, нежели на разуме, скорее на идеалах, чем на реальностях. Истина общественной жизни лежит как в объективной реальности, так и в сфере мифологического, традиционного, оказывающих значительное влияние на формирование и содержание контуров в общей картине мира.
На политическое поведение значительно сильнее влияют действия правительства, политических партий и деятелей, чем реальный смысл этих действий. Важную роль в интерпретации этих действий как раз играет господствующая в обществе система политических символов. В целом без них и знаков невозможно представить себе практическую и духовную жизнь общества. Когда речь идет о значении символов, исследование вторгается в сферу эпистемологии и семиотики. С Другой стороны, поскольку символы и символическая система играют важную роль в достижении спаянности и преемственности любого общества, их изучение поднимает более глубокие проблемы.
С помощью символов и знаков люди взаимодействуют друг с другом, и в этом отношении они являются средством регуляции социального поведения. Более того, нация, народ, сообщество людей вырабатывают собственный образ или "самообраз" в значительной мере в разного рода символах и знаках в процессе исторического развития.
При этом важно учесть, что тот или иной знак, жест, чтобы служить в качестве адекватного элемента коммуникации, нес в себе одинаковый для всех ее участников смысл. Так, например, избиратель может голосовать разными способами, скажем поднятием руки, опусканием бюллетеня и т.д., но не всякое поднятие руки есть акт голосования, необходимо, чтобы таковым его считали все те, для кого он имеет значение.
Эффективным средством в руках политолога может стать политико-культурный подход, призванный объять социокультурное измерение политики. Он позволяет преодолеть формально-юридическое понимание политики, традиционный подход к политике в терминах политической системы, государственно-правовых институтов и т.д. Обосновывая необходимость отказа от формально-правового подхода к политике, один из представителей концепции политической культуры, Г. Олмонд, предлагал разграничить два уровня исследования политической системы: институционального и ориентационного. Если первый уровень характеризуется исследованиями институциональной структуры политической системы, то второй - изучением ориентации человека на эту систему и институты. Комплекс этих ориентации, включающих познавательные, эмоциональные и ценностные, Олмонд назвал политической культурой. Тем самым субъективный аспект политического он поднимал до уровня значимости институциональной структуры.
Политико-культурный подход дает возможность определить, почему одинаковые по своей форме социально-политические институты действуют неодинаково в разных странах или же в силу каких причин те или иные институты оказываются дееспособными в одних странах и совершенно неприемлемыми в других. Он позволяет проникнуть вглубь - от обычного, поверхностного и одномерного видения политической системы и ее институтов, их деятельности и т.д., нащупать глубоко запрятанные корни национальных мифов, традиций, представлений и т.д., существующих в сознании всех членов общества - от главы государства до маргинала.
Политико-культурный подход интегрирует методы социологии, социокультурологии, национальной психологии и новейших методов исследования социальных и политических установок людей в единый междисциплинарный подход. Это дает возможность полнее и глубже понять реальные механизмы и закономерности реализации политических процессов. Здесь важно подчеркнуть, что одной из важнейших проблем политологии является политическая культура со свойственными ей ориентациями, установками, национальными мифами, стереотипами и т.д.
§ 4. Объяснение или понимание
Незавершенность социальной и политической действительности, ее многообразие и многовариантность оставляют место для различных ее интерпретаций. К тому же познание социальной действительности связано с изменением самой этой действительности. Само явление "познание" может поставить под сомнение существующий порядок и, более того, подорвать его. Причем это является следствием не практических результатов познания, а самого процесса познания. Если в естественных науках предпочтение отдается объяснениям, то в общественных - пониманию. Объяснить - значит выявить внутренние и внешние связи между составными частями лабораторного эксперимента, призванного повторить или создать природный эффект.
В сфере социального речь идет не только об объяснении вещей, но и об адекватном их понимании в смысле постижения. Объяснить социальный феномен - значит прежде всего "описать его". Например, "объяснение - описание" экономического кризиса заключается в установлении предшествовавших ему спекуляций, первых банкротств, повышения банковских учетных ставок и т.д. Описание составляет существенную часть социальных и гуманитарных дисциплин и основу классифицирующего знания. Поскольку социальное представляет собой процесс реализации потребностей и устремлений людей, то понять его - значит определить совокупность намерений и представлений, лежащих в основе социальных феноменов. Классифицирующее знание требует теоретического фундамента, который в социальных и гуманитарных науках пронизан идеологическим содержанием. Очевидно, что концепция социальной и гуманитарной наук, скопированная с естественной, была бы слишком ограниченной.
Как отмечал Х.-Г. Гадамер, "науки о духе сближаются с такими способами постижения, которые лежат за пределами науки: с опытом философии, с опытом искусства, с опытом самой истории. Все это такие способы достижения, в которых возвещает о себе истина, не подлежащая верификации методологическими средствами науки".
Цезарь, Платон, Аристотель, Макиавелли, Маркс в той или иной степени вмешивались своими практическими действиями в качестве исторических субъектов в те феномены и процессы, которые они анализировали. Фукидид был изгнан из Афин как сторонник аристократии. Цезарь сам представлял себя читателю своих "Комментариев о галльской войне". Платон пытался реализовать на практике свои теории в Сиракузах и написал, потерпев в этом неудачу, свои законы. Аристотель написал конституцию своего родного города Стагира. Макиавелли руководил иностранными делами Флоренции и лишь на основе уроков, извлеченных из этого опыта, написал книгу "Государь". Маркс анализировал необходимость исчезновения капитализма, руководя I Интернационалом.
Отношения между политической системой, политическими институтами и сферой общественно-политической мысли складываются в тесном взаимодействии друг с другом, испытывая взаимное влияние.
Политический анализ не может основываться на одних только фактах, поскольку конкретные факты приобретают значимость лишь в той мере, в какой их можно соотносить с целым, обеспечивающим теоретически обоснованный контекст для интерпретации фактов. В определенном смысле невозможно рассматривать политические институты в отрыве от политической мысли, поскольку мысль предшествует действию и наоборот. Задача политолога состоит в достижении самого тесного взаимодействия теории и эмпирического начала, рефлексии и действия, интерпретации и практической вовлеченности. В странах Запада достижения и разработки обществоведческих дисциплин нередко используются для решения экономических, социальных, политических и иных проблем. Показательно, что в истории западного обществознания была социологизация его отраслей, усиливался их прикладной характер. В частности, цель эмпирических исследований в области политической социологии -оказание практической помощи государству конкретными рекомендациями по реализации политического контроля над обществом. Симптоматично, что в последние десятилетия в результате тесного взаимодействия политологов, социологов, политэкономистов и т.д., с одной стороны, и представителей государственно-политических институтов - с другой, в большинстве развитых стран Запада образовался своего рода "политико-академический комплекс". Видные представители общественных наук часто совмещали и продолжают совмещать политическую и академическую деятельность.
В "Критике чистого разума" И. Кант показал, что средства научного познания не в состоянии дать необходимую и обязательную для всех картину мира. Указав науке ее пределы, он провозгласил самостоятельность нравственных и эстетических доводов. Кант полагал, что нормы науки составляют лишь один аспект в уяснении высших ценностей. Здесь наряду с ними и независимо от них действуют также нормы нравственного сознания и эстетического чувства. И в наше время беспрецедентно высокого уровня развития научных знаний многие ученые четко осознали необходимость признания наукой собственных границ и возможностей. Обосновывая мысль о том, что познание социально-исторического мира не может подняться до уровня науки путем применения индуктивных методов естественных наук, Х.-Г. Гадамер подчеркивал: "Единичное не служит простым подтверждением закономерности, которая в практических обстоятельствах позволяет делать предсказания. Напротив, идеалом здесь должно быть понимание самого явления в его однократной и исторической конкретности".
Нельзя забывать, что зачастую политики и государственные деятели принимают решения скорее на основе сложившихся у них мнений и даже интуиции, нежели одного только научного знания, математических формул и расчетов. В этом смысле политика больше искусство, нежели наука. Без добротной гипотезы эмпирические данные могут быть просто бесполезны. Здесь воображение и научное знание действуют рука об руку. В этом смысле функции художника и ученого совпадают. Изображение мира политики в целом можно представить не как фотографирование, а как создание художником портрета. То, что художник изображает, это не точная фотография, а концепция характера, его видение изображаемого объекта, а не то, что мог бы видеть, скажем, полицейский. Подобным же образом мир, который мы рисуем в наших политических рассуждениях, постигается, а не только воспринимается. Мы представляем в нашем изображении политической реальности скорее наши политические доводы, нежели воспроизводим политическую практику. Это по своей сущности субъективный образ. Эти доводы, образ, оценка - часть мира политики, так же как портрет, созданный художником, является частью его мира. В сфере политического, в противоположность платоновскому разграничению между знанием и верой, знание и есть вера.
§ 5. Проблема соотношения средств и целей в политологическом исследовании
В. Виндельбанд и Г. Риккерт, подчеркивая различие между естественными и общественными науками, сводили его к противоположности между категориями причинности и ценности. И действительно, если для первых главное - в выявлении фактов, их последовательности, причин и следствий, то для общественных наук - в цели и средствах. Без проникновения в сферу целей и идеалов не может быть и речи об адекватном изучении мира политического. Например, с точки зрения Н. Макиавелли, допускавшего любой произвол со стороны государя в интересах государства, политика - это одно, а с точки зрения Ж.-Ж. Руссо, озабоченного мыслью об обеспечении всеобщего блага, - совершенно иное.
Другими словами, политическая наука имеет дело с пониманием и толкованием человеческих целей, а там, где речь идет о целях, непременно присутствуют ценности. Поэтому уже по самому своему определению политология пронизана морально-этическим началом, изучение политики без морального измерения невозможно. Не случайно еще И. Кант выделял два самостоятельных уровня реальности - феноменальный, соответствующий науке, и ноуменальный, соответствующий этике. Если первый создается человеческим разумом и рационален по своей природе, то второй трансцендентален по отношению к человеческому разуму, на нем зиждется этическая и духовная жизнь человека. Хотя в реальной жизни такое разграничение носит весьма условный характер, с точки зрения идеально-типологической и эпистемологической оно вполне правомерно и даже необходимо. Такое разграничение следует провести и в сфере политической, особенно политико-правовой сфере. Это тем более необходимо, если учесть, что нередко политику отождествляют с корыстным интересом, а нравственность - с бескорыстием. В принципе отвергая такой подход, вместе с тем в сфере политики важно разграничить прежде всего профессиональное начало от нравственного, право и нравственность.
Политолог концентрирует внимание прежде всего на наиболее актуальных на данный момент политических проблемах, не скрывая своих симпатий и антипатий, исходя из того, что наука не может быть ценностно нейтральной, факт нельзя отделить от ценности, ценностные соображения должны быть соотнесены со знанием. Здесь нельзя допустить проведения непреодолимой линии разграничения между миром сущего и миром должного. Политическую науку можно определить как систематическое изучение системы управления и политического процесса с точки зрения мира сущего и мира должного, а также достижения наибольшего совпадения между ними. Это говорит о том, что политолог должен нести ответственность за общество, защищая человеческие ценности и не превращаясь в изолированного от общественных проблем бесстрастного технократа. Он должен поставить знания на службу интересам переустройства общества. Изучение политики уже само по себе представляет собой политический акт, и человек, занимающийся ею, должен способствовать исправлению всех форм несправедливости.
Политическое включает как статику, так и динамику, воплощающиеся, соответственно, в политическом порядке и политическом процессе. Важно учесть, что динамизм бытия делает его вечно незавершенным, и наоборот, незавершенность бытия есть признак его динамизма. С этой точки зрения творение мира никогда не прекращается, и, как говорил В. Соловьев, человек, как соработник Божий, активно участвует в незавершенном еще сотворении мира. Именно в силу этой незавершенности и открытости социального и политического мира политология должна концентрировать внимание на его динамической стороне. Сущностная характеристика политики - не покой, а движение, и в центре внимания политической науки находится политический процесс. Поэтому прав Ж. Бюрдо, который говорил, что "политика не дает себя сфотографировать".
Но динамику мира политического нельзя правильно понять без всестороннего исследования, существующих в данный исторический период явлений. С этой точки зрения политология как научная дисциплина должна в одинаковой степени охватывать как существующий политический порядок, где доминируют постоянные, неизменные величины, так и политический процесс, где довлеют переменные величины. Политический порядок включает структурные и системные элементы. Здесь важно исследовать проблемы политического господства и правления, господства и сотрудничества; формирования власти и политического неравенства; механизма правления в рамках различных государственно-политических систем; отношения людей с институтами власти; механизма обеспечения единства, жизнеспособности и бесперебойного функционирования общества, политической социализации.
<< Пред. стр. 1 (из 4) След. >>
Список литературы по разделу