<< Пред. стр. 14 (из 41) След. >>
Список литературы по разделу
Финляндия
1881—1980
15
11?,!
(115—117)
12,2
(9-14)
1,23
(1,1—1,4)
Франция
1856—1981
45
104,0
(103—106)
18,8
(17-21)
1,29
(1,2-1,4)
Швеция
1901—1983
38
112.5
(110—115)
9,6
(8—11)
0,82
(0,8—0,9)
Япония
1891—1983
31
112,9
(112—115)
10,7
(8—12)
1,00
(0,8—1,1)
оставшейся половине случаев (47±6% для Р ^ 0,95) наблюдалась
обратная картина. Следовательно, половые различия в продолжительности жизни связаны не с фоновой, а с возрастной компонентой
интенсивности смертности. Действительно, оказалось, что возрастная компонента интенсивности смертности мужчин, как правило,
достоверно превышает возрастную интенсивность смертности
женщин. Более того, эти различия образуют достоверную тенденцию
при тотальном сопоставлении данных: в 97,6% случаев (95,2—99.0Х
для Р ~5s 0,95) оценка возрастной компоненты интенсивности смертности 40-летних мужчин превышала соответствующую оценку для
женщин. Выявленная закономерность обусловлена различиями как по
параметру R, так и по параметру а. Оценка R для мужчин в 94.7Х
случаев (91,5—97,1% для Р 3s 0,95) превышала соответствующую
77
оценку для женщин. Для параметра а наблюдалась обратная картина:
в 92,3% случаев (88,7-95,3 Х для Р 5» 0,95) оценка а у женщин была
выше. Таким образом, возрастная компонента интенсивности смертности и период ее удвоения у женщин меньше, чем у мужчин. Табл. 6
иллюстрирует обнаруженные закономерности на конкретных примерах. В этой таблице приведены медианные значения параметров
распределения и возрастной интенсивности смертности для 40-летнего возраста, а также доверительные интервалы для этих медианных
значений (приведены в скобках и соответствуют доверительной
вероятности 97—99Х). Материалы таблицы получены методами
непараметрической статистики [Campbell, 1967], поскольку распределение оценок параметров могло отличаться от нормального. Можно заметить, что половые различия продолжительности жизни ярко
выражены в Финляндии и во Франции, а в Швеции — минимальны.
Таким образом, половые различия в смертности взрослых мужчин
и женщин связаны в основном с исторически стабильными (биологическими) характеристиками продолжительности жизни человека. Следовательно, анализ региональных различий по этим характеристикам необходимо проводить раздельно для мужской и женской частей населения.
Эпидемиология биологических характеристик продолжительности
жизни человека. Как видно из приведенной выше табл. 6, величина
возрастной компоненты смертности, будучи исторически стабильной, сильнейшим образом зависит от пола и проявляет значительную
региональную изменчивость.
На рис. 13 и 14 приведены картограммы уровней биологической
(возрастной, исторически стабильной) компоненты смертности мужского и женского населения зарубежной Европы в возрасте 40 лет. В
дальнейшем мы покажем, что выбор того или иного возраста влияет
только на абсолютную величину биологической компоненты смертности, не меняя рангового положения районов по величине данного
показателя (см. раздел 4.5). Следует отметить, что уровень биологической компоненты смертности женщин оказался настолько ниже
соответствующего уровня для мужчин, что при построении картограмм пришлось использовать разную абсолютную шкалу градаций
уровней этого показателя.
Сопоставляя картограммы, можно заметить, что между ними
имеется определенное сходство. С одной стороны, в обоих случаях
низкие уровни биологической компоненты смертности наблюдаются
в Швеции, Норвегии, Греции. Болгарии, Испании и на юге Италии. С
другой стороны, северо-западная часть Европы (Великобритания,
север Франции и Бельгия) характеризуются высоким уровнем
биологической компоненты смертности как для мужчин, так и для
женщин.
Вместе с тем наряду со значительным сходством можно отметить
также существование некоторых различий между картограммами.
Так, например, мужское население Финляндии характеризуется
самым высоким уровнем биологической компоненты смертности в
78
Рис. 13. Картограмма уровней возрастной (биологической) компоненты смертности
мужчин для возраста 40 лет на территории зарубежной Европы
I — низкий уровень: менее 1,6-10~3 год""1; 2 — пониженный уровень:
(1,61—2,20)-10~3 год~1; 3— средний уровень: (2,21— 2,80)- КГ^год^; 4— повышенный
уровень: (2,82—3. WHO"3 год~1; 5— высокий уровень: свыше ЗЛМО"3 год""1
Европе. В то же время женское население Финляндии занимает
промежуточное положение по изучаемому признаку.
Сопоставление этого факта с другими эпидемиологическими
данными подтверждает особое положение мужского населения
Финляндии. Действительно, известно, что один из самых высоких в
79
Рис. 14. Картограмма уровней возрастной (биологической) компоненты смертности
женщин для возраста 40 лет на территории Зарубежной Европы
t — низкий уровень: менее 0,83-10~3 год~1; 2 — пониженный уровень;
(0,84—l.OS)-!!)'"3 год""1; 3— средний уровень; (1,04— l,23)-l0~3 год~1; 4— повышенный
уровень; (1,24— 1,WIO~3 год'"1; 5 — высокий уровень: свыше l,44•l0~згoд~^
мире уровней смертности от сердечно-сосудистой патологии
наблюдается в Финляндии, причем в первую очередь среди мужчин.
Более того. особенно высокая смертность от этого вида патологии
зарегистрирована именно в восточных районах Финляндии (Северная
Карелия) [Salonen et al., 1982], где, согласно нашим расчетам, наблю-
80
дается также и наиболее высокий уровень биологической компоненты смертности. Таким образом, обнаруженная закономерность
(высокий уровень биологической компоненты смертности у мужчин
Финляндии) получает независимое подтверждение из других эпидемиологических исследований.
Обсуждая возможные механизмы этого явления, следует отметить,
что у мужчин Финляндии содержание холестерина в крови одно из
самых высоких в мире [Knuiman et al., 1982]. При этом особенно
высокое содержание холестерина зарегистрировано у мужчин.
живущих в восточной части Финляндии (6.3—6,4 ммоль/л), где
наблюдается самый высокий уровень биологической компоненты
смертности [Гаврилов, Гаврилова, 1986] и смертности от болезней
сердца [Salonen et al., 1982]. У мужчин западной части Финляндии
содержание холестерина в крови оказывается несколько ниже
(5,9—6,2 ммоль/л), но все равно значительно превышает уровень,
характерный для большинства других стран (так, например, у мужчин
Италии концентрация холестерина составляет 5,1—5,3 ммоль/л)
[Knuiman et al., 1982].
Значение этих фактов очевидно, если учесть, что высокое
содержание холестерина в крови считается важным фактором риска
возникновения сердечно-сосудистой патологии [Knuiman et al., 1982].
Другая интересная особенность Финляндии состоит в том, что в
почвах и водах этой страны содержится необычайно мало микроэлемента селена [Mutanen, Koivistoinen, 1983]. В результате концентрация селена в крови у финнов оказывается значительно ниже
уровней, характерных для других стран. Так, например, содержание
селена в крови у жителей г. Хельсинки составляет всего 0,081 мкг/мл.
что почти в три раза меньше, чем у населения большинства других
стран мира. Для сравнения укажем, что средний уровень содержания
селена в крови населения США составляет 0,206 мкг/мл. а у жителей
Венесуэлы — 0,355 мкг/мл [Levander, 1982]. Интересно отметить, что
особенно низкий уровень селена в крови наблюдается опять-таки у
населения восточных районов Финляндии. Например, у жителей
г. Лаппенранта (Северная Карелия) содержание селена составляет
всего 0,056 мкг/мл [Levander, 1982].
Обсуждая биологические последствия недостатка селена в
организме, необходимо иметь в виду следующие факты. Известно, что
недостаток селена в диете экспериментальных животных приводит к
возникновению сердечной патологии и ряда других расстройств
[Levander, 1982]. Эпидемиологические исследования подтвердили, что
в районах с низким содержанием селена наблюдается повышенная
смертность от целого ряда заболеваний, включая сердечно-сосудистые [Shamberger et al., 1978]. Более того, в ходе этих эпидемиологических исследований выяснилось, что мужское население
особенно чувствительно к дефициту селена. Так, например,
оказалось, что коэффициент корреляции между смертностью от
болезней органов кровообращения и содержанием селена в крови для
81
населения 19 штатов США составляет -0,79 для мужчин и только -0,53
для женщин. Аналогичные коэффициенты корреляции для смертности от гипертонической болезни составляли -0,84 для мужчин и
всего -0,54 для женщин. [Shamberger et al., 1979]. Более того, оказалось.
что недостаток селена повышает риск возникновения злокачественных новообразваний у мужчин почти в 3 раза, но не влияет существенно на риск возникновения рака у женщин [Kok et al., 1987]. Роль недостатка селена в возникновении болезней органов кровообращения
была подтверждена и в ходе длительного проспективного исследования, проведенного в районах Финляндии с низким содержанием
селена [Salonen, 1987]. Выяснилось, что у мужчин с содержанием
селена в сывороке крови менее 0,045 мкг/мл риск смерти от
сердечно-сосудистых заболеваний повышен в 2,7 раза. а риск смерти
от ишемической болезни сердца — в 3,6 раза.
Таким образом, обсуждаемая "селеновая" гипотеза позволяет объяснить целый ряд фактов, высокий уровень биологической смертности мужчин в Финляндии (особенно в районах с низким содержанием селена), преимущественное поражение мужской части населения и характерный тип патологии (болезни органов кровообращения).
Дальнейшее более детальное обсуждение роли селена в жизнедеятельности организмов выходит за рамки этой книги. Отметим лишь,
что селен является составной частью фермента глютатионпероксидазы. входя в активный центр этого фермента в виде селеноцистеина [Levander, 1982]. Этот фермент восстанавливает перекись
водорода до воды, а органические гидроперекиси — до соответствующих спиртов, препятствуя таким образом перекисному окислению
биологических мембран и повреждению других клеточных структур
[Harman, 1981]. Недостаток селена приводит к уменьшению активности
данного фермента, что способствует развитию целого ряда патологических процессов, включая болезни сердца и ускоренное старение.
Повышенная устойчивость женщин к недостатку селена связана, повидимому, с тем, что женский организм более защищен от повреждения свободными радикалами [Наппап, 1981; 1985].
Завершая обсуждение "селеновой" гипотезы, следует отметить, что
в 1969 г вошло в силу Постановление Министерства сельского
хозяйства и лесоводства Финляндии о добавлении селена в корм
скоту, что должно было привести к повышению содержания данного
микроэлемента в мясо-молочных продуктах [Mutanen, Koivistoinen,
1983]. Поэтому если "селеновая" гипотеза верна, то можно было бы
ожидать снижения биологической компоненты смертности мужского
населения Финляндии. Действительно, в 70-х годах произошло
некоторое повышение содержания селена в крови у финнов [Salonen,
1987], которое сопровождалось снижением общей смертности и
смертности от коронарной болезни сердца [WerkO, 1987]. Следует
особо отметить, что наблюдаемое снижение смертности не удается
объяснить изменением общеизвестных факторов риска [Werko, 1987],
82
что заставляет более внимательно отнестись к "селеновой" гипотезе.
Обращает на себя внимание также и то, что именно в 70-х годах, как
показали наши расчеты [Гаврилова, 1982], у мужчин Финляндии
началось уменьшение биологической компоненты смертности. В
1976—1980 гг. уровень этой компоненты для 40-летних мужчин
составил 79 Х от уровня, наблюдавшегося в 1966—1970 гг.
Приведенный пример показывает, что разделение смертности на
социальную и биологическую компоненты в значительной мере
является условным и исторически преходящим. Фактически
биологической компонентой является та часть смертности, с
которой человек еще не научился бороться Можно не сомневаться.
что по мере дальнейшего развития науки все большую часть смертей
можно будет поставить под социальный контроль и устранить. Тем
не менее разделение смертности на социальную и биологическую
компоненты оказывается полезным для решения данной задачи.
Другой пример несовпадения картограмм уровней биологической
компоненты смертности для мужчин и женщин касается Дании.
Можно заметить, что мужское население этой страны характеризуется сравнительно низким уровнем биологической компоненты
смертности. В то же время женское население Дании имеет один из
самых высоких в Европе уровней этого показателя. Необходимо,
правда, отметить, что по абсолютной величине уровни биологической смертности мужчин и женщин Дании соизмеримы. Иначе
говоря, наиболее высокий уровень биологической смертности
женщин оказывается все же несколько меньше, чем наиболее низкий
уровень биологической смертности мужчин. Тем не менее возникает
вопрос, с чем связана столь высокая биологическая смертность
женщин Дании по сравнению с женским населением других
европейских стран.
В связи с этим интересно отметить, что данное наблюдение также
хорошо согласуется с материалами эпидемиологических исследований,- проведенных ранее. Оказывается, женское население Дании
характеризуется одним из самых высоких в мире уровней онкологической заболеваемости и смертности, включая смертность от
рака молочной железы. Причины этого явления до сих пор не
установлены, однако известно, что эта страна традиционно
отличается одним из самых высоких в мире уровнем потребления
жиров. Этот уровень в стране составляет 170 г в день на человека, что
почти на 40 Х больше, чем в Финляндии, и почти в шесть раз больше,
чем в Японии [Долл. Пито, 1984]. Многочисленные эпидемиологические исследования [Кпох, 1977; Долл. Пито, 1984; Hopkins, Carroll,
1985], а также эксперименты на животных [Hopkins, Carroll, 1985]
показали, что избыточное потребление жиров может быть важным
фактором развития целого ряда заболеваний и способствовать
развитию старческих изменений [Наппап, 1981]. Разумеется, данное
объяснение является лишь гипотезой, иллюстрирующей возможность
применения этих картограмм для выяснения биологических основ
продолжительности жизни человека.
83
Завершая обсуждение картограмм, следует обратить внимание на
величину наблюдаемых различий. В целом для женского населения
Европы характерна меньшая вариабельность по уровню
биологической компоненты смертности. Так. для возраста 40 лет
различия между наилучшими и наихудшими районами составляют
200Х у женщин и ЗООХ у мужчин. Это очень большие различия.
особенно если учесть, что выраженной тенденции к их уменьшению
не наблюдается. Поэтому выяснение причин наблюдаемых региональных различий позволило бы снизить смертность трудоспособного населения в два-три раза, что имеет не только научное, но и
большое практическое значение. В этом отношении значительный
интерес представляет изучение районов, где происходят "скачки"
смертности от самого низкого к самому высокому уровню, например
пограничные районы Финляндии с Норвегией и Швецией (для
мужчин) или Дании с Норвегией и Швецией (для женщин). Разумеется,
особый интерес представляют такие скачки смертности в пределах
соседних районов одной и той же страны, характеризующихся
сходными условиями жизни. Перспективным представляется изучение смертности мигрантов, которое позволило бы различать влияние
генетических и средовых факторов на биологическую компоненту
смертности.
Несмотря на все разнообразие возможных гипотез, объясняющих
наблюдаемые региональные различия, их можно свести к четырем
обобщенным гипотезам: гипотезе средовой детерминации, гипотезе
генетической детерминации, гипотезе социокультурной детерминации и гипотезе адаптационной детерминации.
Согласно гипотезе средовой детерминации, биологическая
компонента смертности определяется исторически стабильными
факторами окружающей среды. Примером такой гипотезы является
обсуждавшееся ранее предположение о роли дефицита селена в
повышении биологической компоненты смертности мужчин Финляндии. В соответствии с гипотезами данного типа следует ожидать,
что биологическая компонента смертности мигрантов должна
определяться новым местом их проживания.
Согласно гипотезе генетической детерминации, биологическая
компонента смертности наследуется так же, как и многие другие
расовые признаки. Если эта гипотеза верна, то биологическая
компонента смертности мигрантов должна определяться в основном
их этнической и расовой принадлежностью.
Согласно гипотезе социокультурной детерминации, биологическая компонента смертности определяется такими коренными
чертами образа жизни, как. например, диета и ряд специфических
национальных привычек. Здесь следует подчеркнуть, что речь идет о
таких социокультурных особенностях, которые настолько устойчивы, что их можно рассматривать как компоненты экологии
человеческих популяций. К этой гипотезе относится уже высказанное предположение о роли высокого потребления жиров в Дании
как фактора высокой биологической компоненты смертности женщин.
84
В соответствии с гипотезой социокультурной детерминации следует
ожидать, что у ассимилировавшихся мигрантов уровень биологической смертности должен определяться новой средой обитания, а у
мигрантов, сохранивших национальные черты и привычки, —
остаться неизменным
Наконец, гипотеза адаптационной детерминации предполагает, что
биологическая смертность определяется степенью адаптированности человеческой популяции к среде своего обитания. Гипотеза
предсказывает, что биологическая смертность мигрантов должна
быть. как правило, выше, чем в районах, откуда они прибыли, и по
сравнению с коренным населением в районе прибытия. Согласно этой
гипотезе, следует также ожидать чрезвычайно низких уровней
биологической компоненты смертности у народов, веками живущих
на одном и том же месте В этой связи интересно отметить, что в
таких странах, как Швеция и Норвегия, наблюдается низкий уровень
биологической компоненты смертности, несмотря на то что климатические условия в этих странах не являются особенно благоприятными Данную гипотезу можно рассматривать как частный
случай представления об адаптивных типах людей, возникших в
результате длительной истории приспособления человеческих
популяций к различным условиям обитания [Алексеева, 19861.
Разумеется, эти гипотезы не исключают, а скорее дополняют друг
друга. Ясно также, что изучение биологической компоненты смертности мигрантов является одним из наиболее перспективных
направлений дальнейших исследований эпидемиологии биологических характеристик продолжительности жизни человека.
Достоверность обнаруженных региональных различий. Хотя приведенное ранее обсуждение картограмм носило фрагментарный и
отчасти спекулятивный характер, ясно видно, что подобный эпидемиологический подход в принципе позволяет исследовать биологические основы продолжительности жизни человека. Поскольку
научное и практическое значение таких исследований трудно переоценить, еще раз вернемся к вопросу о достоверности обнаруженных
региональных различий.
Под достоверностью в данном случае мы понимаем не статистическую значимость региональных различий, в которой легко
убедиться, обратившись, например, к табл 6. а правильность конечных результатов, основанных хоть и на проверенных, но не
абсолютно строгих допущениях (справедливость формулы ГомперцаМейкема, историческая стабильность возрастной компоненты
интенсивности смертности). Иначе говоря, перед тем как углубляться в изучение природы обнаруженных различий, полезно еще раз
независимым способом проверить, действительно ли существуют эти
различия, или они являются артефактом использованного метода
<< Пред. стр. 14 (из 41) След. >>
Список литературы по разделу