<< Пред.           стр. 5 (из 22)           След. >>

Список литературы по разделу

  У Джени был врожденный вывих бедра, из-за которого она не смогла научиться нормально ходить. Отец ее часто бил. Когда девочке исполнился год, отец, по-видимому, решил, что она умственно отсталая и "убрал" ее в изолированную комнату. Дверь в эту комнату обычно была заперта, шторы опущены. Здесь Джени провела следующие одиннадцать лет. Других членов семьи она видела лишь тогда, когда они приходили ее кормить. Ходить в туалет ее не научили, и значительную часть времени Джени была привязанной к детскому ночному горшку совершенно голой. На ночь ее отвязывали, но тут же помещали в спальный мешок, ограничивающий движения рук. Связанную таким образом, ее помещали в детскую кроватку с проволочными спинками и проволочной сеткой сверху. Так или иначе, она провела в этих условиях одиннадцать лет. Услышать речь человека Джени практически не могла. Если же она шумела или каким-то другим образом привлекала внимание, отец ее бил. Он никогда с ней не разговаривал; если она чем-то его раздражала, он обращался к ней с резкими, нечленораздельными звуками. Ни игрушек, ни чего-то, чем можно было бы занять себя, у нее не было.
  В 1970 году мать Джени бежала из дома, взяв ее с собой. На состояние девочки обратил внимание работник социальной службы, и ее поместили в детский госпиталь в отделение реабилитации. Первое время она не могла стоять прямо, бегать, прыгать или ползать, и ходила неуклюжей, шаркающей походкой. Психиатр описал девочку как "неприспособленное к жизни в обществе, примитивное существо, непохожее на человека". Однако в отделении реабилитации Джени довольно быстро достигла успехов, научилась нормально есть, ходить в туалет и привыкла одеваться, как другие ребятишки. Однако почти все время Джени молчала, и лишь иногда она смеялась. Ее смех был пронзительным и "нереальным". Она постоянно, даже в присутствии других, занималась мастурбацией, и не желала отказаться от этой привычки. Позднее один из врачей госпиталя взял Джени к себе как приемную дочь. Постепенно она освоила довольно широкий набор слов, достаточный для ограниченного числа основных высказываний. Тем не менее, ее владение речью осталось на уровне трех-четырехлетнего ребенка.
  Поведение Джени усиленно изучалось, и в течение семи лет она проходила различные тесты. Результаты показали, что девочка не была слабоумной и не страдала врожденными отклонениями. По-видимому, с Джени, также как и с "Авейронским дикарем", случилось следующее. Возраст, в котором они вступили в близкий контакт с людьми, был гораздо больше, чем тот, в котором дети легко обучаются языку и овладевают прочими человеческими навыками. По-видимому, существует какой-то "критический период" для усвоения языка и других сложных навыков, после которого овладеть этим в совершенстве уже невозможно. "Дикарь" и Джени дают представление о том, какими могут быть несоциализированные дети. Несмотря на испытания, которым они подверглись, и на то, что у каждого из них сохранились многие нечеловеческие реакции, никто из них не выказывал какой-либо особой агрессивности. Они быстро шли на контакт с теми, кто обращался к ним с симпатией, и усваивали минимальный набор обычных человеческих навыков.
  (71стр) Конечно, при интерпретации подобного рода случаев нужна осторожность. Возможно, в каждом из этих примеров имело место умственное отклонение, которое не удалось диагностировать. С другой стороны, печальный жизненный опыт мог привести к психологической травме, помешавшей овладеть навыками, которые большинство детей приобретает в более раннем возрасте. И все же между этим двумя и другими подобными случаями существует достаточное сходство, чтобы предположить, насколько ограниченными были бы наши способности, если бы не имелось длительного периода ранней социализации.
  Давайте непосредственно рассмотрим начальные фазы развития ребенка. Это поможет нам более обстоятельно представить процессы превращения младенца в "полноценного человека".
 Ранние этапы развития младенца
 Развитие органов чувств
  Все человеческие младенцы от рождения обладают способностью различать определенного рода чувственную информацию и реагировать на нее. Раньше было принято думать, что новорожденный находится под воздействием непрерывного потока ощущений, которые он совершенно не в состоянии дифференцировать. Известный психолог и философ Уильям Джеймс писал: "Глаза, уши, нос, кожа и кишечник малыша одновременно ощущают мир как некий единый, гулкий и мутный беспорядок"3). Большинство современных исследователей считают описание Джеймса неточным, поскольку уже в первые часы жизни новорожденный избирательно реагирует на окружение.
  Начиная со второй недели узорчатая поверхность (полоски, концентрические круги, картинки, напоминающие лица) привлекают внимание младенца чаще, чем ярко раскрашенная, но однородная поверхность. До месячного возраста эти способности к восприятию развиты слабо, и предмет, удаленный более чем на тридцать сантиметров, воспринимается ребенком как некое расплывчатое пятно. После этого зрение и слух развиваются очень быстро. К четырем месяцам малыш способен удерживать в поле зрения движущегося по комнате человека. Восприимчивость к прикосновению и стремление к теплу присутствуют от рождения.
 Плач и улыбка
  Поскольку младенцы избирательно реагируют на окружение, взрослые действуют в зависимости от поведения малыша, пытаясь определить, чего он хочет в данный момент. Плач говорит взрослым о том, что ребенок голоден или испытывает дискомфорт, улыбка или какое-либо иное определенное выражение лица означает довольство. Подобное различение уже подразумевает, что реакции ребенка носят социальный характер. Здесь задействованы достаточно глубокие культурные основания. В этом плане интересным примером может быть плач. В западной культуре ребенок физически отделен от матери большую часть дня, находясь в кроватке, коляске или игровой комнате. Его плач - сигнал того, что младенец нуждается во внимании. Во многих других культурах на протяжении многих месяцев ребенок проводит большую часть дня в прямом контакте с телом матери, закрепленный у нее на спине. В подобном случае мать обращает внимание только на очень (72стр) сильные приступы плача, которые воспринимаются ею как нечто чрезвычайное. В случае, если ребенок начинает ерзать и извиваться, мать понимает, что требуется ее вмешательство, например, ребенка нужно кормить.
  Культурные различия видны и в интерпретациях улыбки. В определенных обстоятельствах улыбается любой нормальный малыш, достигший полуторамесячного возраста. Младенец улыбнется, если ему показать похожую на лицо фигуру с точками вместо глаз. Он улыбнется и тогда, когда увидит человеческое лицо, причем не имеет значения, видит он рот этого человека или нет. По-видимому, улыбка - врожденная реакция, она не является результатом обучения и даже не вызывается, только при виде другого улыбающегося лица. Подтверждением этого может служить факт, что слепорожденные дети начинают улыбаться примерно в том же возрасте, что и зрячие, хотя они не имеют возможности копировать улыбку других. Однако ситуации, в которых улыбка считается уместной, в различных культурах различны, и это определяет первые реакции взрослых на улыбки детей. Ребенку не нужно учиться улыбаться, но ему нужно учиться различать, когда и где это уместно делать. Так, китайцы реже, чем европейцы, улыбаются "на публике", например, при встрече с незнакомым человеком.
 Младенцы и матери
  В три месяца ребенок уже способен отличать свою мать от других людей. Малыш еще не воспринимает ее как личность, скорее, он отзывается на отдельные признаки, связанные с матерью: глаза, голос, манеру его держать. Об узнавании матери говорят реакции младенца. Он, например, перестает плакать только тогда, когда она, а не кто-либо другой, берет его на руки, улыбается ей чаще, чем другим, вскидывает руки или хлопает в ладоши в ответ на появление ее в комнате либо, если ребенок уже может двигаться, пытается подползти к ней. Частота тех или иных реакций определяется культурными различиями. Изучая культуру Уганды, Эйнсворт обнаружил, что объятия и поцелуи в общении матери и ребенка встречаются там редко, зато удовлетворенное обоюдное похлопывание как со стороны матери, так и со стороны ребенка можно наблюдать значительно чаще, чем на Западе4).
  Привязанность ребенка к матери становится устойчивой лишь к семи месяцам. До этого времени отделение от матери никаких особых протестов не вызывает, и любой другой человек будет принят столь же отзывчиво. В этом же возрасте ребенок начинает улыбаться избирательно, а не кому попало. Тогда же малыш способен воспринимать свою мать уже как целостное существо. Ребенок знает, что мать существует даже тогда, когда ее нет в комнате, он способен удерживать в памяти ее образ. У него появляется ощущение времени, поскольку ребенок запоминает свою мать и предвидит ее возвращение. Младенцы восьми или девяти месяцев способны искать спрятанные предметы, начиная понимать, что предметы существуют независимо от того, находятся они в данный момент в поле зрения или нет.
  Великолепное описание этой фазы развития ребенка дает Сельма Фрейберг в своей книге для родителей.
 Есть ли у вас малыш шести-семи месяцев, который стаскивает очки с вашего носа? Если есть, то вам без моего совета не обойтись. Когда ребенок потянется к очкам, снимите их и опустите в карман или засуньте под подушку (только сами не забудьте, (73стр) куда вы их спрятали!). Не пытайтесь делать это тайно, пусть малыш все видит. Он не станет их искать, а уставится на то место, где видел их в последний раз, на ваш нос, а затем потеряет интерес к данной проблеме. Ребенок не ищет очки потому, что не может представить, что они существуют и тогда, когда он их не видит.
 Когда малышу исполнится девять месяцев, не полагайтесь на старые трюки. Если он увидит, что вы снимаете очки и прячете их под подушку, он отодвинет подушку и завладеет ими. Он уже знает, что предмет может быть скрыт ог взоров и, однако, существовать! Ребенок проследит движение очков от вашего носа до места, где вы их спрятали, и станет их там искать. Это громадный шаг в познания, родители его вряд ли пропустят, поскольку отныне их очки, серьги, трубки, шариковые ручки и ключи не только отбираются у них самих, но и перестают оказываться там, куда их положили. В это время родителей меньше всего волнует теоретический аспект проблемы, о которой здесь говорится. Однако теория всегда может принести и некоторые практические выгоды. В вашем волшебном рукаве еще кое-что осталось Попробуйте следующее: пусть малыш видит, как вы кладете очки под подушку. Пусть он их там найдет. Когда он это сделает, уговорите его отдать очки вам, а затем незаметно спрячьте их под другую подушку. Этого он никак не ожидает. Он будет искать очки под первой подушкой, в первом тайнике, но никак не во втором. Дело в том, что ребенок может себе представить, что спрятанный предмет, по-прежнему существует, но только в одном месте, в первом тайнике, где когда-то его поиски увенчались успехом. Даже когда малыш ничего там не найдет, он все равно будет продолжать поиски там, и ему не придет в голову поискать их в другом месте. Значит, предметы все-таки могут растворяться в воздухе. Но уже через несколько недель он расширит поиски и окажется на пути к открытию, что предмет может перемещаться с места на место, не переставая при этом существовать.5)
  Первые месяцы жизни ребенка - это время познания и для его матери. Матери (или другие присматривающие - отцы и старшие дети) учатся воспринимать информацию, передаваемую поведением младенца, и реагировать на нее соответствующим образом. Одни матери гораздо более чувствительны к такого рода сигналам, чем другие; кроме того, в различных культурах разные сигналы будут восприниматься в первую очередь, разной будет и реакция на них. Прочтение сигналов чрезвычайно сильно влияет на характер отношений, складывающихся между матерью и ребенком. Одна мать, например, может истолковать беспокойство малыша как признак утомления и уложить его в постель. Другая может интерпретировать то же самое поведение, решив, что ребенок хочет, чтобы его развлекли. Часто родители проецируют на детей свои собственные восприятия. Так, не умея установить с ребенком стабильные и близкие отношения, иная мать может решить, что ребенок настроен к ней агрессивно и ее не принимает.
  Формирование привязанностей к определенным лицам знаменует важнейший этап социализации. Первичные отношения, обычно между младенцем и матерью, порождают сильные чувства, на основе которых начинают протекать сложные процессы социального развития.
 Формирование социальных реакций
  К концу первого года жизни отношения между малышом, матерью и другими опекающими меняются. Ребенок не только начинает говорить, но уже может стоять, многие дети в четырнадцать месяцев самостоятельно ходят. В два-три года дети (74стр) начинают разбираться в отношениях между остальными членами семьи, понимать их эмоции. Ребенок учится успокаивать, а также раздражать, других. Дети в возрасте двух лет огорчаются, если один из родителей сердится на другого, могут обнять родителя, если он расстроен. В том же возрасте ребенок способен сознательно дразнить брата, сестру или родителей.
  Начиная с года, большую часть жизни ребенка занимает игра. Первое время он играет в основном один, но затем все сильнее требует, чтобы с ним играл кто-нибудь еще. В игре дети развивают координацию движений и расширяют познание о взрослом мире. Они приобретают новые навыки и имитируют поведение взрослых.
  В одной из своих ранних работ Милдред Партен описала некоторые категории развития игры, являющиеся сегодня общепринятыми6). Маленькие дети прежде всего занимаются одиночной самостоятельной игрой. Даже в компании других детей они играют поодиночке, не обращая внимания на то, что делают остальные. За этим следуют параллельные действия, когда ребенок копирует то, что делают другие, но не пытается вмешаться в их деятельность. Затем, в возрасте около трех лет, дети все больше и больше вовлекаются в ассоциативную игру, в которой они уже соотносят свое собственное поведение с поведением остальных. Каждый ребенок все еще действует, как хочет, но замечает и реагирует на действия остальных. Позже, в четырехлетнем возрасте, дети осваивают кооперативную игру, действия в которой требуют, чтобы каждый ребенок сотрудничал с другими (как в игре в "маму и папу").
  В период от года до четырех-пяти лет ребенок учится дисциплине и саморегуляции. В первую очередь это означает умение контролировать свои физические потребности. Дети учатся ходить в туалет (это трудный и долгий процесс), учатся культурно есть. Они также учатся "действовать самостоятельно" в различных своих поступках, в частности, при взаимодействии со взрослыми.
  К пяти годам ребенок становится относительно автономным существом. Это больше не беспомощный младенец, малыш способен обходиться без посторонней помощи в повседневных бытовых делах и уже готов выйти во внешний мир. Формирующийся индивид впервые способен провести долгие часы в отсутствие родителей без особого беспокойства.
 Привязанности и утраты
  Ни один ребенок не может достичь этой стадии без нескольких лет заботы и защиты, обеспечиваемых родителями и другими опекающими. Как уже было отмечено, отношения между ребенком и матерью имеют первостепенное значение на первых этапах его жизни. Исследования свидетельствуют, что если эти отношения каким-либо образом нарушаются, могут возникнуть серьезные последствия. Около тридцати лет назад психолог Джон Боулби провел исследование, которое показало, что маленький ребенок, не имевший опыта близких и любящих отношений с матерью, страдает в дальнейшем серьезными отклонениями в развитии личности. Боулби, например, утверждал, что ребенок, мать которого умерла вскоре после его рождения, будет испытывать беспокойство, которое впоследствии окажет глубокое влияние на его характер. Так появилась теория материальной депривации. Она послужила толчком к большому количеству исследований в области детского поведения. Предположения Боулби получили свое подтверждение в результатах исследования некоторых высших приматов.
  (75стр)
 Изолированные обезьяны
  С целью дальнейшего развития идей, выдвинутых Боулби, Гарри Харлоу провел знаменитые эксперименты, в которых детенышей макак-резусов разлучали с матерями. Все физиологические потребности маленьких обезьян при этом тщательно удовлетворялись. Результаты были потрясающими: обезьяны, выросшие в изоляции, показали высокий уровень поведенческих отклонений. Попав в группу нормальных взрослых обезьян, они были либо враждебными, либо испуганными, отказываясь взаимодействовать с остальными. Большую часть времени они проводили сидя, сжавшись в комочек в углу клетки, напоминая своей позой людей, находящихся в шизофренической прострации. Они не способны были спариваться с другими обезьянами, и в большинстве случаев их не удавалось научить этому. Искусственно оплодотворенные самки уделяли мало, а иногда и совсем не уделяли внимания своим малышам.
  Чтобы определить, действительно ли причиной подобных расстройств было отсутствие матери, Харлоу вырастил нескольких малышей в компании других того же возраста. Эти животные в последующих действиях не проявляли ни малейшего признака отклонений. Харлоу заключил, что для нормального развития важно, чтобы у обезьяны была возможность формировать свою привязанность к другому или другим, независимо от того, входит ли в их число мать7).
 Депривация ребенка
  Трудно допустить, будто то, что случилось с обезьянами, точно так же произойдет и с человеческими младенцами (сам Харлоу не считал, что его результаты позволяют делать выводы относительно человеческого развития). Тем не менее, исследования поведения детей дают возможность проводить параллели с результатами наблюдений Харлоу, хотя демонстрация долговременных последствий младенческой депривации затруднена (поскольку эксперименты здесь немыслимы). Изучение младенцев приводит к выводу, что для благополучия ребенка важно наличие ранних устойчивых эмоциональных привязанностей. Не обязательно быть именно с матерью, поэтому понятие "материальная депривация" не вполне точное. Важна возможность сформировать во младенчестве и раннем детстве стабильные, эмоционально близкие отношения хотя бы с одним человеком. Негативные последствия отсутствия таких связей описаны достаточно хорошо. Например, исследования показывают, что среди детей, помещаемых в больницу, наибольшие эмоциональные страдания испытывают дети в возрасте от шести месяцев до четырех лет. Дети более старшего возраста переживают это в меньшей степени и не такое продолжительное время. Реакции маленьких детей вызываются не просто тем, что они помещены в чужую среду; подобные последствия отсутствовали в случае, когда в больнице постоянно находилась мать или другие хорошо знакомые люди.
 Долговременные последствия депривации
  Однозначных свидетельств относительно дальнейших последствий депривации нет, однако представляется вероятным, что отсутствие прочных привязанностей в раннем (76стр) детстве действительно вызывает глубокие поведенческие отклонения. Нам редко удается познакомиться со случаями, где дети были бы полностью изолированы от других людей, такими как "Авейронский дикарь" и Джени. Поэтому мы не можем ожидать найти явную демонстрацию нарушений, подобных наблюдавшимся в экспериментах Харлоу. Тем не менее, есть свидетельства того, что дети, не имевшие стабильных привязанностей в младенчестве, обнаруживают значительное языковое и интеллектуальное отставание, а в более позднем возрасте испытывают трудности в установлении тесных и длительных контактов с другими. Исправление этих недостатков становится гораздо более сложным в возрасте старше шести-восьми лет.
 Социализация ребенка
  Основное утверждение Боулби о том, что "материнская любовь в младенчестве и детстве важна для умственного здоровья так же, как витамины и белки для физического"8), было отчасти пересмотрено. Решающую роль играет не контакт с матерью и даже не то, что подразумевается под отсутствием любви. Важное значение имеет чувство безопасности, обеспечиваемое регулярными контактами с любым близким существом. Таким образом, мы можем сделать вывод, что социальное развитие человека фундаментальным образом зависит от наличия длительных связей с другими людьми в раннем возрасте. Это ключевой аспект социализации для большинства людей во всех культурах, хотя точная природа социализации и ее последствий в разных культурах варьируются.
 Основные теории развития детей
  В работе Боулби сделан акцент лишь на некоторых аспектах детского развития, в частности, на важности эмоциональных связей ребенка с теми, кто заботится о нем. Возникает вопрос, как нам следует понимать другие особенности формирования ребенка, особенно возникновение восприятия себя как личности, т. е. возникновение знания, что индивид - это отдельная сущность, отделенная от остальных. В первые месяцы жизни младенец почти не видит разницы между людьми, объектами своего окружения, и не осознает самого себя. Примерно до двух лет, а иногда и в более позднем возрасте дети не употребляют такие понятия, как "я" ("I"), "меня" ("Me") и "ты". Лишь постепенно они приходят к пониманию, что другие обладают особыми чертами, сознанием и потребностями, не совпадающими с их собственными.
  Проблема возникновения самосознания чрезвычайно спорная, она рассматривается совершенно различно в противоположных теоретических перспективах. До некоторой степени это объясняется тем, что в разных теориях детского развития подчеркиваются различные аспекты социализации. Теория великого психолога и основателя психоанализа Зигмунда Фрейда касается эмоциональных аспектов детского развития, в первую очередь вопроса о том, каким образом ребенок контролирует свои влечения. Американский философ и социолог Джордж Герберт Мид обращал внимание главным образом на то, как дети учатся использовать понятия "я" и "меня". Швейцарский исследователь детского поведения Жан Пиаже занимался многими аспектами развития детей, но самые известные его работы связаны с когнитивным развитием, с вопросами о том, как ребенок учится думать о самом себе и о своем окружении.
  (77стр)
  Фрейд и психоанализ
  Зигмунд Фрейд, венский врач, живший с 1856 по 1939 год, оказал сильнейшее влияние на формирование современной психологии; он был одним из крупнейших мыслителей XX века. Его идеи оказали влияние на искусство, литературу, философию, гуманитарные и социальные науки. Фрейд был не просто академическим исследователем человеческого поведения, он занимался практическим лечением неврозов. Психоанализ, изобретенная им терапевтическая методика, заключается в свободном изложении пациентом своей жизни, особенно того, что он может вспомнить о самых ранних событиях. Фрейд пришел к заключению, что в основном нашим поведением управляет бессознательное, и что поведение взрослого человека во многом зависит от тех влечений, которые формируются на самых ранних этапах его жизни. Большая часть опыта раннего детства теряется в нашей сознательной памяти, однако этот опыт составляет базис, на котором основывается самосознание человека.
 Развитие личности
  Согласно Фрейду, ребенок - существо с потребностями, обладающее энергией, которую не в состоянии контролировать вследствие своей полной беспомощности. Ребенок должен научиться тому, что его потребности и желания не всегда могут быть немедленно удовлетворены, - а это болезненный процесс. По мнению Фрейда, младенец, помимо потребностей в пищи и питье, имеет еще потребность в эротическом удовлетворении. Здесь Фрейд имел ввиду не те сексуальные влечения, которые испытывают старшие дети или взрослые. Слово "эротический" в данном контексте означает универсальную потребность в близком и приятном телесном контакте с другими. Эта идея недалека от выводов и экспериментов Харлоу. Младенцы в самом деле испытывают потребность в тесном контакте с другими людьми, в том числе в объятиях и ласке.
  Как описывал это Фрейд, процесс психологического развития человека сопровождается сильными напряжениями. Ребенок постепенно учится удерживать свои стремления, однако в подсознании они сохраняются как мощные мотивы. В раннем развитии ребенка Фрейд выделяет несколько типичных стадий. Особое внимание он уделяет фазе, наступающей в возрасте четырех-пяти лет, когда большинство детей приобретают способность обходиться без постоянного присутствия своих родителей и выходят в более широкий социальный мир. Фрейд называет этот период эдиповой стадией. По его мнению, чувство привязанности, формирующееся у детей по отношению к родителям, имеет безусловный эротический элемент в указанном ранее смысле. Если позволить этим привязанностям развиваться дальше, то ребенок по мере своего физического созревания начинает испытывать сексуальное влечение к родителю противоположного пола. Однако этого не случается, поскольку дети учатся подавлять эротические желания.
  Маленькие мальчики скоро узнают, что нельзя продолжать "держаться за мамины юбки". Согласно Фрейду, мальчик испытывает антагонизм по отношению к своему отцу, потому что отец обладает сексуальными правами на мать. Это и составляет основу эдипова комплекса. Эдипов комплекс преодолевается, когда ребенок подавляет эротическое влечение к матери и антагонизм к отцу (большая часть этого происходит на бессознательном уровне). Это знаменует первый крупный шаг в развитии автономии личности, ребенок освобождается от своей ранней ювисимости от родителей, в частности, от матери.
  (78стр)
  Представления Фрейда о развитии девочки проработано в меньшей степени. Он считал, что в данном случае имеет место процесс, обратный тому, который наблюдается у мальчиков. Девочка подавляет свои эротические желания по отношению к отцу и бессознательное неприятие матери, стараясь стать такой же, как и мать, - стать "женственной". С точки зрения Фрейда, то, каким образом протекает процесс подавления эдипова комплекса в детском возрасте, очень сильно влияет на позднейшие отношения с людьми, в особенности на сексуальные.
 Оценка*)
  Взгляды Фрейда широко критиковались, и зачастую реакция была чрезвычайно враждебной. Некоторые отвергали идею, что ребенок испытывает эротические желания. Отвергался также и тезис, что происходившие в младенчестве и раннем детстве процессы, которые формировали бессознательные импульсы управления своими желаниями, удерживаются на протяжении всей жизни. Феминистки критикуют теорию Фрейда как чрезмерно ориентированную на мужской опыт без достаточного внимания к женской психологии. И все же идеи Фрейда продолжают оказывать мощное влияние. Даже если мы не разделяем их в целом, мы должны признать, что некоторые из них вполне обоснованы. Почти совершенно определенно существуют бессознательные аспекты человеческого поведения, основанные на таких способах управления желаниями, которые закладываются еще в младенчестве.
 Теория Дж. Г. Мида
  Идейные предпосылки творчества и интеллектуальная карьера Дж. Г. Мида (1863-1931) были во многих отношениях отличны от фрейдовских. Мид был философом и провел большую часть жизни, преподавая в Чикагском университете. Работ он опубликовал сравнительно немного. Даже книга, благодаря которой он получил известность - "Мышление, личность и общество" (1934), была подготовлена к публикации его учениками на основе лекционных конспектов и некоторых других источников. Идеи символического интеракционизма, сформулированные Мидом, оказали широкое влияние на социологию. (Для дальнейшего обсуждения символического интеракционизма см. главу 22, "Развитие социологической теории".) В теории Мида дана интерпретация основных стадий развития ребенка, при этом особое внимание уделяется появлению у него чувства собственного "я".
  Существует несколько интересных совпадений между взглядами Мида и Фрейда, хотя Мид рассматривает человеческую личность как подверженную меньшему напряжению. Согласно Миду, дети в первую очередь развиваются как социальные существа, имитируя действия окружающих. Одним из приемов имитации является игра. В своих играх дети часто подражают взрослым. Маленький ребенок лепит пирожки из глины, наблюдая, как готовят взрослые, или копает лопаткой землю, подражая садоводу. Детская игра проходит эволюцию от простых имитаций до сложных действий, в которых ребенок четырех-пяти лет действует уже как взрослый. Мид называл это принятием роли другого - обучение тому, на что похоже быть другим человеком. Только на этой стадии дети приобретают развитое чувство собственной личности. Они осознают себя как отдельных субъектов, как "Me", видя себя глазами других.
  (79стр) По Миду, наше самосознание формируется тогда, когда мы учимся отличать "Me" от "I"9). "I" - это несоциализированный младенец, комок спонтанных желаний и влечений. "Me", в понимании Мида, это уже социальная личность. Индивид, считает Мид, развивает самосознание в момент, когда он видит себя так, как его видят другие. И Фрейд, и Мид полагали, что ребенок становится автономным существом, способным действовать вне непосредственного контекста семьи, приблизительно к пятилетнему возрасту. Для Фрейда это исход фазы Эдипа, для Мида - проявление развившейся способности к самосознанию.
  Следующая фаза развития ребенка, согласно Миду, начинается примерно с восьми-девяти лет. В этом возрасте дети начинают принимать участие в организованных играх, предпочитая их бессистемным "забавам". Лишь с этого времени они начинают усваивать ценности и мораль, в соответствии с которыми протекает социальная жизнь. Чтобы научиться организованным играм, нужно понять правила игры, идеи справедливости и равного участия. На этой стадии ребенок учится постигать то, что Мид называл обобщенным другим, - общие ценности и моральные установки, принятые в культуре, в рамках которой ребенок развивается. Мид относит постижение морали к более позднему возрасту, чем Фрейд, но все же в этом пункте между ними еще раз обнаруживается явное сходство.
  Взгляды Мида менее противоречивы, чем взгляды Фрейда. В них нет такого множества сильно удивляющих идей, и они не зависят от теории бессознательной основы личности. Мидовская теория развития самосознания оказала большое влияние на понимание процесса социализации. Однако его взгляды не были опубликованы в связном виде и полезны скорее как интересные догадки, чем как общая интерпретация развития ребенка.
 Пиаже: когнитивное развитие
  Влияние работ Жана Пиаже было лишь немногим слабее, чем влияние работ Фрейда. Родившись в Швейцарии в 1896 году, Пиаже большую часть жизни возглавлял институт развития детей в Женеве. Он опубликовал большое количество книг и научных статей не только по детскому развитию, но и по проблемам образования, истории, философии и логике. Интенсивную научную деятельность он продолжал до самой смерти в 1980 году.
  Несмотря на то, что Фрейд придавал огромное значение периоду младенчества и детства, сам он никогда непосредственно не изучал детей. Его теория разработана на основе наблюдений взрослых в ходе психотерапевтического лечения. Мид тоже не изучал детское поведение и развивал свои идеи в контексте философского анализа. В противоположность им Пиаже всю жизнь непосредственно наблюдал поведение младенцев, детей, подростков. Многие его работы построены не на анализе больших выборок, а на детальном наблюдении достаточно ограниченного числа индивидов. Тем не менее, он считал, что его открытия применимы для изучения развития детей во всех культурах.
  (80стр)
 Стадии когнитивного развития
  Пиаже особо подчеркивал способность ребенка активно искать смысл мира. Дети не просто пассивно впитывают информацию, они активно отбирают и интерпретируют то, что видят, слышат, чувствуют в мире вокруг них. В своих наблюдениях за детьми, на основе многочисленных экспериментов, проводимых им в рамках своей теории, Пиаже пришел к выводу, что человек проходит несколько стадий когнитивного развития, т. е. обучения думать о себе самом и своем окружении. На каждой стадии приобретаются новые навыки, которые, в свою очередь, зависят от успешного завершения предыдущей стадии.
  Первая стадия - сенсомоторная - длится от рождения до двух лет. Примерно до четырех месяцев младенец не способен отделять себя от своего окружения. Например, ребенок не понимает, что стенки его кроватки трясутся от того, что он трясет их сам. Младенец не отличает предметов от людей и совершенно не подозревает, что что-либо может существовать вне поля его зрения. Как свидетельствуют работы, рассмотренные нами ранее, дети постепенно учатся отличать людей от предметов, обнаруживая, что и те и другие существуют независимо от непосредственного их восприятия самими детьми. Пиаже называет эту стадию сенсомоторной, потому что младенцы учатся в основном посредством прикосновения к предметам, манипуляций с ними и физического освоения своего окружения. Основным достижением этой стадии является понимание ребенком того, что окружающий мир имеет различающиеся и стабильные свойства.
  Следующая фаза, названная дооперациональной стадией, - одна из тех, которым Пиаже посвятил большинство своих исследований. Эта стадия продолжается с двух-до семилетнего возраста, когда дети овладевают языком и приобретают способность использовать слова для представления объектов и образов в символическом виде. Например, четырехлетний ребенок может, раскинув руки, передать идею "самолета". Пиаже называет эту стадию дооперациональной, потому что дети пока не способны использовать свои развивающиеся умственные способности систематически. На этой стадии дети эгоцентричны. То, как Пиаже использует это понятие, обращено не к эгоизму, а скорее к стремлению ребенка интерпретировать мир исключительно в терминах своей собственной позиции. Он не понимает, к примеру, что другие видят предметы в иной перспективе, отличающейся от его собственной. Держа перед собой книгу, ребенок может спросить о картинке в ней, не представляя, что человек, сидящий напротив, может видеть только обратную сторону книги.
  На дооперациональной стадии дети не способны поддерживать друг с другом связный разговор. В эгоцентрической речи то, что говорит каждый ребенок, в большей или меньшей степени не зависит от того, что сказал предыдущий. Дети говорят вместе, но не один другому в том смысле, как у взрослых. На этой фазе развития дети еще не понимают общих категорий мышления, таких, как случайность, скорость, вес или число. Наблюдая, как переливают жидкость из высокого и узкого сосуда в низкий и широкий, ребенок не понимает, что объем воды остался тот же. Ему кажется, что воды стало меньше, потому что уровень стал ниже.
  Третья стадия, период конкретных операций, длится от семи до одиннадцати лет. Дети в этой фазе овладевают абстрактными логическими понятиями. Они способны без особых затруднений воспринимать такую идею, как случайность. Ребенок в этом возрасте понимает ошибочность представления о том, что широкий сосуд содержит меньше воды, чем узкий, несмотря на то, что уровни воды различны. Он способен производить математические операции умножения, деления и вычитания. На этой (81стр) стадии дети менее эгоцентричны. Если на дооперациональной стадии девочку спросить: "Сколько у тебя сестер?", она сможет правильно ответить "одна". Но если спросить "Сколько сестер у твоей сестры?", она, скорее всего, ответит "Нисколько", потому что не может воспринимать себя с точки зрения своей сестры. На стадии конкретных операций ребенок способен с легкостью отвечать на такие вопросы правильно.
  Период с одиннадцати до пятнадцати лет - это, по определению Пиаже, период формальных операций. В подростковом возрасте ребенок приобретает способность понимать чрезвычайно абстрактные и гипотетичные идеи. Столкнувшись с проблемой, дети на этой стадии способны перебрать все возможные пути решения и оценить их теоретически, чтобы получить ответ. На стадии формальных операций подросток способен понимать и задачи "с подвохом". На вопрос "Какое существо собака и пудель одновременно?" он может и не дать правильный ответ ("пудель"), но поймет, почему этот ответ правильный, и оценит юмор.
  Согласно Пиаже, первые три стадии развития являются универсальными, однако не все взрослые достигают стадии формальных операций. Развитие формально-операционального мышления частично зависит от уровня образования. Взрослые, не имеющие достаточного уровня образования, как правило, продолжают мыслить в более конкретных понятиях и сохраняют значительную долю эгоцентризма.
 Оценка
  Маргарет Дональдсон подвергла сомнению представления Пиаже о том, что дети по сравнению со взрослыми более эгоцентричны. Она считает, что задачи, предлагавшиеся детям в опытах Пиаже, были поставлены с позиции взрослого человека, в терминах, не понятных для детей. С другой стороны, в некоторых ситуациях эгоцентризм в равной степени характерен для поведения взрослых. В доказательство своей мысли она приводит отрывок из автобиографии Лори Ли - английского поэта, в котором он описывает свой первый день в школе.
 Весь этот день я занимался тем, что делал дырки в бумаге, а затем, едва сдерживая чувства, отправился домой.
 - В чем дело, любовь моя? Тебе в школе что-то не понравилось?
 - Мне не дали презент.
 - Что? Какой презент?
 - Они сказали, что дадут мне презент.
 - Неужели? Они не могли такого сказать.
 - Нет, могли! Они сказали: "Ты Лори Ли, не так ли? Очень хорошо, посиди пока здесь*)." Я сидел там весь день, но так ничего и не получил. Не хочу туда больше.10)
  С позиции взрослых нам кажется, что ребенок в данном случае не понял инструкций учителя, совершил комичную ошибку. Однако, указывает Дональдсон, на более глубоком уровне ситуация приобретает обратный вид - взрослые не поняли ребенка, не распознав двусмысленности в фразе. Здесь в эгоцентризме повинен не ребенок, а взрослый.
  (82стр)
  Работы Пиаже подверглись критике и в отношении методов. Как можем мы обобщать результаты, полученные из наблюдений малого количества детей, которые, к тому же, живут в одном городе? Тем не менее, в ходе большого числа позднейших исследований основные идеи Пиаже вполне себя оправдали. По всей вероятности, названные им стадии детского развития на практике выражены не столь отчетливо, но, тем не менее, многие из его идей сейчас общепризнанны.
 Связь между теориями
  Между позициями Фрейда, Мида и Пиаже имеются существенные различия; тем не менее, возможно предложить картину развития ребенка, составленную с учетом всех этих теорий.
  Все три автора признают, что в первые месяцы младенчества малыш не обладает ясным пониманием природы предметов своего окружения и не осознает свою собственную целостность. В двухлетнем возрасте, до овладения развитыми языковыми навыками, обучение ребенка происходит бессознательно, так как самосознание его еще не сформировано. Фрейд, вероятно, был прав, утверждая, что способы управления влечениями, формирующиеся в начальный период и связанные, в частности, с отношением к отцу и матери, сохраняют свое значение и на позднейших этапах развития личности.
  Вполне вероятно, что процесс формирования самосознания ребенка начинается с различения "I" и "Me" в соответствии с идеями Мида. Однако, как указывал Пиаже, у детей с уже развившимся чувством собственного "я" все еще сохраняется эгоистический способ мышления. Развитие автономности ребенка связано, по-видимому, с более значительными эмоциональными трудностями, чем предполагали Мид и Пиаже, и здесь уместны идеи Фрейда. Вполне возможно, что способность справиться с ранним влечением будет в дальнейшем влиять на успешность преодоления стадий когнитивного развития, названных Пиаже.
  Взятые вместе, эти теории объясняют многое в том процессе, благодаря которому мы становимся социальными существами, обладающими сознанием своего "я" и способностью взаимодействовать с другими. Однако предложенные теории рассматривают социализацию только в период младенчества и детства, и ни один из авторов не учитывает социальный контекст, в котором происходит социализация, - задача, к которой мы сейчас и обратимся.
 Агенты социализации
  Под агентами социализации мы будем понимать группы и социальные контексты, в рамках которых совершаются процессы социализации. Во всех культурах семья является для ребенка основным социализирующим агентом. Однако на более поздних стадиях жизни вступает в действие множество других агентов социализации.
 Семья
  Поскольку виды семенных систем чрезвычайно отличаются друг от друга, то возможные контакты, в которых участвует младенец, не являются стандартными для всех культур. Практически всюду самым важным лицом в начальный период жизни ребенка является мать, но, как указывалось ранее, природа отношений между матерью и ребенком определяется регулярностью и формой контактов между ними.
  (83стр) Это, в свою очередь, обуславливается характером семейных институтов и их связью с иным возможным группированием в обществе.
  В современных обществах ранняя социализация происходит в небольшом масштабе семьи. Большинство британских детей провело свое детство в домашней ячейке, включающей мать, отца и, возможно, еще одного или двух детей. И наоборот, во многих других культурах дяди, тети, бабушки и дедушки являются частью одной семьи, живут в одном доме и выступают воспитателями даже для очень маленьких детей. Но и в британском обществе существует множество различий в природе семейного окружения. Некоторые младенцы воспитываются одним родителем, о других заботятся две матери и два отца ("разведенные" и "сводные" родители). Значительная часть замужних женщин сейчас занята на оплачиваемой работе вне дома, причем женщины возвращаются на работу относительно скоро после рождения детей. Несмотря на эти вариации, семья, как правило, остается важнейшим агентом социализации ребенка от младенчества до подросткового возраста и далее, в процессе развития связи поколений.
  В разных обществах семья занимает различное место по отношению к другим социальным институтам. В большинстве традиционных обществ семья, в которой родился индивид, почти полностью определяет его социальное положение на протяжении остатка жизни. В современных западных обществах социальное положение при рождении не наследуется. Тем не менее, район проживания и принадлежность семьи к определенному классу довольно жестко определяют характер социализации индивида. Дети усваивают модели поведения своих родителей или представителей своего окружения.
  В различных секторах большого общества предъявляются разные требования к воспитанию и дисциплине, имеются порой противоположные ценности и ожидания. Влияние различных типов семейной культуры легко обнаружить, если сравнить, как представляет себе жизнь ребенок, выросший в бедной чернокожей семье, живущей в районе городских низов, и другой ребенок, родившийся в пригороде, в процветающей белой семье. Множество проведенных социологических исследований позволяют увидеть эти различия более детально.
  Обстоятельства социализации в семье могут быть чрезвычайно неблагоприятными для ребенка. Например, часть детей становится жертвами насилия или сексуальных посягательств со стороны родителей, старших детей или посторонних взрослых, а опыт такого рода оказывает тяжелое воздействие на всю последующую жизнь.
  Разумеется, вряд ли найдется много детей, которые бы совершенно некритично воспринимали мировоззрение родителей. Особенно это верно для нашего противоречивого мира, столь глубоко затронутого переменами. Более того, само существование разнообразных агентов социализации ведет ко многим расхождениям в мировоззрении детей, подростков и родительского поколения.
 Отношения со сверстниками
  Другим важным агентом социализации является группа сверстников, дружеская компания детей примерно одного возраста. В некоторых культурах, особенно в небольших традиционных обществах, группы сверстников формализуются по возрастной градации. Каждое поколение имеет определенные права и обязанности, они меняются по мере взросления. (Системы возрастной градации, как правило, касаются представителей мужского пола.) Переходы индивидов из одной возрастной (84стр) градации в другую отмечаются обычно специфическими церемониями и процедурами. Лица, принадлежавшие к одному возрастному кругу, обычно сохраняют дружеские отношения на протяжении всей жизни. Набор возрастных рангов обычно следующий: дети, младшие воины, старшие воины, младшие старейшины и высшие старейшины. Люди продвигаются по этим рангам не индивидуально, а группами.
  Значение семьи для социализации индивида достаточно очевидно, поскольку мироощущение маленького ребенка формируется вначале более или менее исключительно в ее рамках. Значение группы сверстников менее очевидно, особенно для представителей западного общества. Тем не менее, даже при отсутствии формальной возрастной градации дети старше четырех-пяти лет обычно проводят большую часть времени в компании друзей того же возраста. В современной ситуации, когда большое число женщин работает, а их дети в это время находятся в детских центрах, отношения сверстников являются еще более значимыми, чем раньше. Теории Мида и Пиаже одинаково подчеркивают важность отношений сверстников. Пиаже делает особый акцент на том, что отношения между сверстниками более "демократичны", чем между ребенком и родителями. Слово "сверстник" означает "равный", и возникшие между детьми дружеские отношения, действительно, обладают умеренным эгалитаризмом. Энергичный или физически более сильный ребенок может пытаться доминировать, но, поскольку отношения сверстников основываются на взаимном согласии, а не на зависимости, характерной для семьи, ребенок может больше отдавать и больше получать. Пиаже указывает, что, обладая властью, родители могут (в разной степени) навязывать детям нормы поведения. Напротив, в группах сверстников ребенок встречает другие условия взаимодействия, при которых правила поведения можно менять и подвергать проверке.
  Отношения со сверстниками часто сохраняют значение на протяжении всей жизни человека. Особенно это характерно для поселений с невысокой мобильностью, где индивиды могут быть членами одной неформальной группы или иметь одну и ту же группу друзей практически всю жизнь. Даже когда это не так, отношения со сверстниками, по-видимому, оказывают значительное влияние и после периодов детства и отрочества. Неформальные группы людей одного возраста на работе, да и в других ситуациях, обычно оказываются очень важными при формировании позиций и привычек индивида.
 Школа
  Школьное образование - формальный процесс, поскольку определяется фиксированным набором изучаемых предметов. Однако школы действуют как агенты социализации и в несколько ином отношении. Наряду с формальным набором учебных дисциплин существует то, что некоторые социологи называют скрытой программой, определяющей специфические условия обучения (см. главу 13, "Образование, коммуникация и средства массовой информации"). От детей ожидается, что они будут тихо заниматься в классе, пунктуально вести себя на уроках и соблюдать правила школьной дисциплины. Они вынуждены принимать требования учителей и реагировать на них. Реакции учителей также воздействуют на то, что ожидают дети от самих себя. Все это впоследствии оказывается связанным с выбором работы после окончания школы. Группы сверстников часто формируются в школе, и система распределения по классам в зависимости от возраста усиливает их влияние.
  Считается, что благодаря школам дети смогут преодолеть ограничения социальной среды, из которой они происходят. Поскольку образование не только (85стр) открыто для всех, но даже обязательно, дети бедных и непривилегированных слоев в случае успешного обучения имеют шанс подняться по социально-экономической лестнице. Массовое образование в современных обществах неразрывно связано с идеалом равенства возможностей, согласно которому люди достигают положения, соответствующего их талантам и способностям. Однако на практике образование часто не только не способствует преодолению неравенства, но даже усугубляет его. Тому есть несколько причин. Дети из бедных семей не всегда могут рассчитывать на поощрение своих успехов со стороны родителей, особенно если те индифферентны или враждебны к идеалам и целям образования. Школы, расположенные в бедных районах, имеют худшие технические возможности и меньшее количество учителей, чем школы богатых районов. У детей может появиться враждебное отношение к школе потому, что задачи, которые она ставит перед ними, не имеют, с их точки зрения, никакого отношения к их жизни ни в настоящем, ни в будущем.
 Средства массовой информации
  Эпоха расцвета периодических изданий началась на Западе с конца XVIII века, но в те времена газеты и журналы предназначались относительно узкому кругу читателей. Лишь спустя столетие они стали частью повседневной жизни миллионов людей, определяя их взгляды и мнения. Распространение средств массовой информации в виде печатных изданий вскоре было дополнено электронными коммуникациями. Британские дети проводят в течение года за экраном телевизора время, эквивалентное ста школьным дням. Взрослые тратят на это примерно столько же времени. Исследования показывают, что в случае, если освещение событий газетой и телевидением различается, телевизионной версии верят вдвое больше людей, чем газетной.
  Громадное количество исследований было посвящено анализу влияния определенных типов телевизионных программ на социальные установки детей и взрослых, однако окончательные ответы не получены. Нет единого мнения, например, по вопросу, в какой степени показ насилия вызывает агрессивное поведение у детей. Но не подлежит сомнению, что средства массовой информации оказывают глубочайшее воздействие на установки и мировоззрение людей. Они передают все то многообразие информации, которое невозможно получить иным способом. Газеты, книги, радио, телевидение, фильмы, музыкальные записи и иллюстрированные журналы позволяют нам приобщиться к опыту, о котором мы иначе не имели бы ни малейшего представления.
  В наше время лишь незначительная часть обществ, в том числе среди традиционных культур, осталась вне поля действия средств массовой информации. Средства электронной коммуникации доступны даже совершенно неграмотным; в самых удаленных регионах третьего мира нередко можно найти людей, у которых есть радиоприемники или даже телевизоры.
 Другие агенты социализации
  Агентов социализации, помимо уже упомянутых, существует так же много, как групп и социальных контекстов, в которых индивиды проводят сколько-нибудь значительную часть своей жизни. Работа во всех культурах является важнейшим окружением, в котором происходит процесс социализации, хотя только в индустриальных обществах огромное число людей "ходят на работу" - т. е. каждый день (86стр) проводят несколько часов на рабочем месте, отделенном от дома. В традиционных обществах многие обрабатывают землю вблизи того места, где живут, или работают в мастерских на дому. "Работа" в таких обществах не является столь выделенной среди остальных видов деятельности, как это характерно для большей части рабочей силы на Западе. В индустриальных странах начало "хождения на работу" подразумевает гораздо большие изменения в жизни человека, чем начало трудовой деятельности в традиционных обществах. Обстоятельства работы выдвигают непривычные требования, вынуждая человека принципиально менять мировоззрение и поведение.
  Хотя местная община, как правило, влияет на социализацию в современных обществах в гораздо меньшей степени, чем при других типах социального устройства, полностью ее влияние исключать нельзя. Даже в крупных городах имеются сильно развитые группы и организации жителей (добровольные общества, клубы, церкви), которые оказывают огромное воздействие на мысли и действия тех, кто принимает участие в их деятельности.
 Ресоциализация
  В некоторых ситуациях взрослые люди могут переживать ресоциализацию, т. е. разрушение ранее принятых ценностей и моделей поведения личности с последующим усвоением ценностей, радикально отличающихся от предыдущих. Одна из таких ситуаций - пребывание в карцерных организациях: клиниках для душевнобольных, тюрьмах, казармах, в любых местах, отделенных от внешнего мира, где люди попадают под действие новых суровых порядков и требований. Изменения мировоззрения в ситуациях крайнего напряжения могут быть весьма драматичными. Изучение таких критических ситуаций дает нам возможность более глубоко познать процессы социализации, протекающие в обычных условиях.
 Поведение в концентрационном лагере
  Психологу Бруно Беттельгейму принадлежит знаменитое описание ресоциализации людей, помещенных нацистами в конце 1930-х и в 1940-х годах в концентрационные лагеря Германии. Частично его рассказ основывается на собственном опыте пребывания в лагерях Дахау и Бухенвальд, пользовавшихся самой мрачной славой. Условия лагерной жизни были ужасающими, заключенные подвергались пыткам, постоянным оскорблениям, они столкнулись с острой нехваткой пищи и других элементарных средств для поддержания жизни. Будучи практикующим психотерапевтом, Беттельгейм привык видеть людей, чье мировоззрение и поведение менялось фундаментальным образом по мере того как они приспосабливались к меняющимся условиям. Но изменения в заключенных, вызванные гигантским напряжением лагерной жизни, были гораздо более радикальными и быстрыми. "В лагерях, - писал Беттельгейм, - я... наблюдал быстрые изменения, и не только в поведении, но и в личности; изменения невероятно быстрые и значительно более радикальные, чем те, которые можно было бы вызвать психоаналитическим лечением"11).
  Согласно Беттельгейму, все заключенные подверглись личностным изменениям, которые следовали в определенном порядке. Начальный момент заключения вызывал (87стр) шок, поскольку людей безжалостно вырывали из семьи и круга друзей и перед помещением в лагерь нередко подвергали пыткам. Большинство новых узников пыталось противостоять влиянию лагерных условий, стремясь действовать в соответствии с опытом и ценностями предыдущей жизни; но это оказывалось невозможным. Страх, лишения и неопределенность вызывали распад личности узника. Некоторые узники превращались в то, что остальные называли muselmanner - "ходячие трупы", людей, лишенных воли, инициативы и какого-либо интереса к своей собственной судьбе. Такие мужчины и женщины вскоре умирали. Поведение других становились похожими на поведение детей, они теряли ощущение времени и способность "думать вперед", и их настроение сильно колебалось из-за тривиальных событий.
  Большинство из тех, кто пробыл в лагерях больше года, - "старые узники" - вели себя совершенно иначе. Старые узники пережили процесс ресоциализации, в течение которого они справились со зверствами лагерного существования. Часто они не могли вспомнить имена, места и события их предыдущей жизни. Перестроенная личность старых узников развивалась путем имитации взглядов и манер поведения тех самых людей, которых они нашли такими отвратительными по прибытии в лагерь, - лагерной охраны. Они подражали поведению охраны, иногда использовали обрывки одежды для имитации их униформы.
  Беттельгейм пишет:
 Старые узники испытывали огромное удовольствие, есяц во время ежедневных построений им удавалось хорошо выполнить команду "смирно". Они чувствовали гордость, когда им удавалось быть такими же, или еще более, жестокими, чем СС. В своем отождествлении они заходили так далеко, что даже копировали развлечения СС. Одна из игр охранников состояла в том, чтобы найти, кто дольше всех может выдержать избиение, не жалуясь. Старые узники копировали эту игру, как будто их били недостаточно часто и без того, чтобы повторять это еще и как игру.
 "Промывание мозгов"
  Сходные реакции и изменения личности наблюдаются в других критических ситуациях. Например, у индивидов, подвергаемых усиленному допросу или "промыванию мозгов". На начальных стадиях допроса человек пытается сопротивляться оказываемому давлению. Затем наступает стадия регрессии до детского уровня. Ресоциализация начинается в тот момент, когда индивид начинает моделировать в себе новые черты поведения, моделируемые на основе персоны, олицетворяющей власть - допрашивающего. Уильям Саргант, исследовавший множество типов критических ситуаций, замечает: "Одним из самых ужасных последствий жестоких допросов, по описанию жертв, является то, что они неожиданно начинали чувствовать влечение к следователю, который с ними так грубо обращается..."12).
  По-видимому, в критических ситуациях процесс социализации "обращается вспять". Реакции, являющиеся следствием социализации, устраняются, и индивид впадает в состояние, схожее с переживаниями маленького ребенка, лишенного родительской опеки. Личность индивида эффективно перестраивается. Радикальные изменения в личности и поведении, наблюдаемые в критических ситуациях, представляют собой крайний случай нормального процесса социализации. Ценности и мировоззрение людей никогда не остаются абсолютно "неизменными", они меняются вместе с опытом, приобретаемым на протяжении всего жизненного цикла.
  (88стр) В качестве иллюстрации можно привести опыт молодых американцев, посланных воевать во Вьетнам в 1960-х - начале 1970-х годов. В тяжелых условиях войны во враждебных джунглях против непреклонного изобретательного врага многие солдаты подверглись личностным изменениям, напоминающим описанные Беттельгеймом и Саргантом. Они ресоциализировались в суровой и жесткой ситуации, в которой оказались. Вернувшись после войны в Соединенные Штаты, ветераны обнаружили, что им предстоит новый процесс ресоциализации - возвращение в мир без войны, к которому они плохо подходят.
 Жизненный путь
  На первый взгляд кажется, что те разнообразные изменения, через которые проходят люди в течение своей жизни - переход из детства в юность, затем во взрослое состояние и, наконец, наступление старости и смерть, - фиксированы биологически. Дело, однако, обстоит гораздо сложнее. Стадии жизненного пути человека по своей природе являются социальными в той же мере, что и биологическими. На эти Стадии влияют культурные различия, а также материальные условия жизни людей. Так, в современном западном обществе о смерти обычно думают в связи со старостью, потому что большинству людей удается прожить семьдесят лет и больше. Однако в традиционных обществах гораздо больше людей умирало в молодости, чем доживало до преклонных лет.
 Детство
  В современных обществах детство - это четкая и определенная стадия жизни. "Дети" отличаются от "младенцев". Детство расположено между младенчеством и началом юности. Идея детства, как и многие другие стороны современной социальной жизни, появилась лишь два или три века назад. В традиционных обществах молодые люди от продолжительного младенчества сразу переходили к своим рабочим ролям в обществе. Французский историк Филипп Арье утверждал, что "детства" как особой стадии развития в средние века не существовало13). На средневековых полотнах дети изображаются как "маленькие взрослые", со взрослыми лицами, одетые так же, как и старшие. Дети принимали участие в той же работе и в тех же развлечениях, что и взрослые, и не имели особых игрушек или игр, которые сегодня мы воспринимаем как данность.
  Вплоть до начала двадцатого века в Британии и большинстве других западных стран детей заставляли работать в очень раннем, по современным понятиям, возрасте. Фактически и сегодня существует множество стран, в которых дети заняты полный рабочий день, нередко в тяжелых условиях (например, на угольных шахтах)14). Идея, что дети имеют особые права, и формирование представления о том, что детский труд - это нечто аморальное, являются относительно недавним достижением.
  Ряд историков, развивая взгляды Арье, предполагали, что в средневековой Европе большинство взрослых было настроено безразлично и даже враждебно по отношению к своим детям. Однако другие опровергали этот взгляд, кроме того, он не подтверждается нашими знаниями о традиционных культурах, существующих (89стр) до сих пор. В традиционных обществах большинство родителей, в особенности матерей, испытывало такую же привязанность к своим детям, как и сегодня. Тем не менее, поскольку сегодня период "детства" более длительный, современные общества в некоторых отношениях являются более "детоцентричными", чем традиционные. И период родительства, и детство более ясно выделены среди остальных стадий, чем это было характерно для традиционных обществ.
  Следует подчеркнуть, что детоцентричное общество - не всегда то, где все дети испытывают любовь и заботу со стороны родителей или других взрослых. Физические и сексуальные оскорбления детей являются обычной чертой в жизни современной семьи, хотя полное представление о размерах таких злоупотреблений - достояние лишь недавнего прошлого. Злоупотребления по отношению к детям прямо связаны с типичным для старой Европы дурным (по современным меркам) обращением с детьми.
  Возможно, в результате изменений, происходящих в современных обществах, "детство" как особый статус вновь начинает разрушаться. Исследователи указывают, что дети "вырастают так быстро", что специфический характер детства начинает исчезать15). Например, даже совсем маленькие дети имеют возможность смотреть те же телевизионные программы, что и взрослые, гораздо раньше узнавая "взрослый мир", чем предыдущие поколения.
 Юность
  "Подросток" - понятие, характерное для современных обществ. Биологические изменения, связанные с половой зрелостью (моментом, начиная с которого индивид становится способным к взрослой сексуальной активности и воспроизводству), универсальны. Тем не менее, во многих ранних культурах эти изменения не вносили такого беспокойства и нестабильности, которое часто наблюдается у молодых людей современного Запада. В случае, когда, например, система возрастных рангов существует параллельно с особыми обрядами вступления человека во взрослое состояние, процесс психосексуального развития совершается проще. Юношеству в традиционных культурах приходилось "отучиваться" меньше, чем их сверстникам в современных культурах, поскольку изменения происходили медленнее. Наступает момент, когда перед детьми встает необходимость перестать быть детьми, убрать игрушки и порвать с детскими привычками. В традиционных культурах в связи с тем, что дети работают наравне со взрослыми, процесс "отвыкания" от детства обычно менее суров.
  Специфика "быть подростком" в западных странах связана и с общим расширением прав детей, и с процессом формального образования. Подростки часто пытаются действовать как взрослые, однако законом они рассматриваются как дети. Они могут пожелать работать, но вынуждены оставаться в школе. Они располагаются "посередине" между детством и зрелостью, и растут в обществе, которое само по себе постоянно меняется.
 Молодые взрослые
  По-видимому, это состояние все более и более выделяется в особую стадию личностного и сексуального развития граждан современных обществ. Молодые (90стр) люди в возрасте 20 лет, принадлежащие в основном к состоятельным группам, хотя и не только к ним, берут "тайм-ауты", чтобы путешествовать, приобрести сексуальный, политический и религиозный опыт. Значение этого "моратория" ввиду распространения длительного периода обучения будет, по-видимому, возрастать16)
 Зрелость
  Большинство молодых взрослых на Западе сегодня могут ожидать, что их жизнь продлится до старости. В прежние времена лишь немногие с уверенностью могли рассчитывать на такое будущее. Смерть от болезней, эпидемий, травм среди взрослых была значительно более частой, чем сегодня, и для женщин риск был намного выше вследствие высокого уровня смертности при родах.
  С другой стороны, некоторые из тех нагрузок, которые мы переживаем сегодня, были выражены значительно слабее. Люди обычно поддерживали более тесные отношения с родителями и родственниками, чем сегодня, и их ежедневная работа была схожа с той, которой занимались предки. В наше время при заключении брака, в семейной жизни и в других социальных контекстах, как правило, приходится иметь дело с неопределенностью. Мы можем "делать" собственную жизнь в большей степени, чем люди прошлого. Например, сексуальные и брачные связи сегодня определяются не родителями, а инициативой и выбором индивида. Это предоставляет индивиду больше свободы, но одновременно большая ответственность может вызвать трудности и напряжения.
  Умение в среднем возрасте сохранить способность ориентироваться на будущее имеет особое значение в современных обществах. Большинство людей не собираются "делать одно и то же всю жизнь", как это было принято в традиционных культурах. Случается, что, посвятив себя какой-либо карьере, к середине жизни человек обнаруживает, что он не удовлетворен достигнутым, и дальнейшие перспективы утрачены. В момент, когда дети покидают дом, у женщин, отдавших свою молодость семье, возникают сомнения, являются ли они сами социально ценными. Явление "кризиса середины жизни" - это проблема многих людей среднего возраста. Человек может чувствовать, что отказался от возможностей, которые предлагала жизнь, и что теперь он никогда не достигнет целей, о которых мечтал с детства. Тем не менее, нет никаких причин к тому, что этот переход должен вызывать смирение или ввергать в отчаяние: освобождение от детских мечтаний может принести человеку свободу.
 Старость
  В традиционных обществах старым людям, как правило, оказывалось большое уважение. В культурах с возрастной градацией "старейшины" обычно имели главное, часто решающее, слово в делах, касающихся всей общины. Авторитет мужчин и женщин в семьях обычно увеличивался с возрастом. В индустриальных обществах, наоборот, старикам обычно недостает авторитета как в семье, так и в более широком социальном контексте. Выбывая из состава рабочей силы, они могут стать беднее, чем когда-либо раньше в жизни. В то же время происходит значительное увеличение доли населения старше шестидесяти пяти. В Британии в 1900 году только один из тридцати был старше шестидесяти пяти лет. Сегодня это соотношение составляет один к пяти. Такие изменения имеют место во всех индустриально развитых странах (см. главу 18, "Народонаселение, здоровье и старение").
  (91стр) В традиционных культурах достижение старости знаменовало вершину положения, которого индивид - по крайней мере, мужчина - мог достичь. В индустриальных обществах уход на покой приводит к прямо противоположным последствиям. Старым людям, живущим отдельно от детей и вытесненным с экономической арены, нелегко оплачивать последний этап своей жизни. Принято думать, что успешно переживают старость те, кто обращается к своим собственным ресурсам и оказывается менее заинтересованным во внешних денежных поступлениях, которые может предложить общество. Это, без сомнения, так, но есть основания полагать, что в обществе, где в старости многие граждане сохраняют хорошее физическое здоровье, все большее значение будет приобретать взгляд, устремленный во "внешний мир". Ушедшие на покой могут обрести возрождение в так называемом "третьем возрасте" (следующем за детством и зрелостью), в котором начинается новая фаза образования и обучения.
 Смерть и преемственность поколений
  В средневековой Европе смерть была гораздо более видимой, чем сейчас. В современном мире значительная часть людей умирает в замкнутой обстановке больниц, лишенная контактов с близкими и друзьями. Сегодня на Западе смерть рассматривается скорее как конец индивидуальной жизни, чем как часть процесса обновления поколений. Ослабление религиозных верований изменило наше отношение к смерти. Как правило, смерть становится для нас предметом, не подлежащим обсуждению. Страх перед смертью воспринимается как данность, и поэтому врачи и родственники часто скрывают от смертельно больного человека, что он скоро умрет.
  По мнению Элизабет Кюблер-Росс, адаптация к неизбежности смерти - это сжатый процесс социализации, включающий несколько стадий. Первая стадия - отрицание, когда индивид отказывается принимать то, что с ним происходит. Вторая - гнев, в особенности у тех, кто умирает относительно молодым и испытывает обиду за преждевременный уход из жизни. За этим следует стадия торговли. Индивид заключает сделку с судьбой или с Богом, обязуясь умереть спокойно, если ему, например, удастся увидеть важное событие, такое, как свадьбу или день рождения. Далее индивид может впасть в депрессию. Наконец, если эту стадию удается преодолеть, он, возможно, приходит к стадии приятия, когда перед лицом надвигающейся смерти устанавливается спокойствие.
  Кюблер-Росс отмечает, что, когда она опрашивала аудиторию, выяснялось, что людей больше всего страшит в умирании неизвестность, боль, разъединение с любимыми или оставшиеся незавершенными проекты. По ее мнению, такие представления в действительности лишь вершина айсберга. Большая часть того, что мы связываем со смертью, подсознательна, и если мы хотим умереть в согласии, следует извлечь это на свет. Подсознательно люди не могут представить свою смерть иначе как некое злобное начало, пришедшее наказать их - как они неосознанно думают о серьезной болезни. Если он смогут понять, что эта ассоциация иррациональна - что, например, неизлечимая болезнь не есть наказание за прегрешения - процесс будет менее болезненным17).
  В традиционных культурах, в которых дети, родители и старики часто живут в одном доме, обычно четко осознается связь между смертью и сменой поколений. (92стр)
  Индивиды ощущают себя частью семьи и общества, которые продолжаются бесконечно, не зависимо от мимолетного личного существования. В таких условиях на смерть можно было смотреть с меньшей тревогой, чем в динамично изменяющихся социальных условиях индустриального мира.
 Социализация и индивидуальная свобода
  Поскольку культурные установки, среди которых мы родились и достигли зрелости, так значительно влияют на наше поведение, может сложиться представление, что мы лишены индивидуальности или свободы воли. Получается, что нас вгоняют в шаблоны, приготовленные заранее обществом. Некоторые социологи писали о социализации - и даже о социологии в целом! - как будто так оно и есть, но такой взгляд принципиально неверен. Конечно, тот факт, что от рождения до смерти мы вовлечены во взаимодействие с другими, обусловливает нашу личность, жизненные ценности и поведение. Но социализация также - источник той самой индивидуальности и свободы. В ходе социализации каждый обретает способность к самоотождествлению, к самостоятельному мышлению и действию.
  Проиллюстрировать этот тезис можно примером обучения языку. Никто не изобретает язык, обучаясь с детства, и все мы скованы специальными языковыми правилами. В то же время владение языком является одним из основных факторов, делающих возможным наше самосознание и творчество. Без языка люди не были бы существами, осознающими себя, и жили бы только здесь и сейчас. Владение языком необходимо для сохранения символического богатства человеческой жизни, для осознания индивидуальных характеристик и для практического овладения условиями бытия.
 _______________________________________________________________________________________
 Краткое содержание
 1. Социализация - это процесс, в ходе которого через контакты с другими людьми беспомощный младенец постепенно превращается в обладающее самосознанием разумное существо, понимающее суть культуры, в которой он родился
 2. Зигмунд Фрейд в своих работах выдвигает теорию, что ребенок становится автономным существом в том случае, если ему удается научиться удерживать в равновесии требования окружения и мощные влечения подсознания. Наша способность к самосознанию развивается мучительно, путем подавления бессознательных порывов.
 3. Согласно Дж. Г. Миду, ребенок начинает осознавать себя как обособленное существо, наблюдая, как другие ведут себя по отношению к нему. Позднее, участвуя в играх и постигая правила игры, ребенок приходит к пониманию "обобщенного другого" - общих ценностей и культурных норм.
 4. Жан Пиаже различает несколько основных стадий в развитии способностей ребенка осмысленно воспринимать мир. Каждая стадия характеризуется приобретением новых познавательных способностей и зависит от успешности предыдущей. Согласно Пиаже, эти стадии когнитивного развития являются универсальными чертами социализации.
 5. Агенты социализации - это структурные группы или окружения, в которых протекают важнейшие процессы социализации. Во всех культурах основным агентом социализации ребенка является семья. Кроме того, агентами социализации являются группы сверстников, школа и средства массовой информации.
 6. Формальное школьное образование ослабляет влияние, которым обладают семья и группа сверстников в процессе социализации. Давать образование - значит сознательно обучать навыкам и ценностям. Помимо этого, школа воспитывает и менее заметным путем, формируя установки и нормы посредством "скрытой программы".
 7. Развитие средств массовой коммуникации увеличило число возможных агентов социализации. Распространение массовых печатных изданий было позднее дополнено средствами электронной коммуникации. Телевидение оказывает особенно сильное влияние, ежедневно вступая в контакт с людьми всех возрастов.
 8. В некоторых обстоятельствах индивиды или группы людей подвергаются процессу ресоциализации. Ресоциализация связана с изменением ориентации личности под воздействием угрожающих или стрессовых ситуаций.
 9. Социализация - непрерывный процесс, который продолжается в течение всего жизненного цикла. В каждой фазе существуют переходные периоды, через которые нужно пройти, и кризисы, которые нужно преодолеть. Сюда относится также и смерть как окончание существования личности.
  Основные понятия
  социализация самосознание
  подсознание
  Важнейшие термины
  материальная депривация формально-операциональная
  стадия
  познавательные способности агенты социализации
  психоанализ семья
  эдипов комплекс группа сверстников
  символический интеракционизм "Me" возрастная градация
  обобщенный другой скрытая программа
  сенсомоторная стадия средства массовой информации
  дооперациональная стадия ресоциализация
  эгоцентризм карцерная организация
  конкретно-операциональная стадия критические ситуации
  (94стр)
 Дополнительная литература
 Phillipe Aries. Centuries of Childhood. Harmondsworth, 1973. Классический, хотя И противоречивый, анализ исторических корней детства как особой фазы человеческого рвздития.
 N. Dickson (ed.). Living in the 80s: What Prospects for the Elderly. Mitcham, 1980. Общий обзор проблем пожилых людей в современных обществах.
 С. Jenks (ed.). The Sociology of Childhood. London, 1982, Полезный общий обзор детства в социологической перспективе.
 Elisabeth Kubler-Ross. Living with Death and Dying. London, 1987. Точное описание отношений к смерти.
 Martin Richards and Paul Light (eds). Children of Social Worlds. Cambridge, 1987. Сборник статей, посвященных исследованиям социальных условий детского развития.
 Elly Singer. Childcare and the Psychology of Development. London, 1992. Анализ детского развития и проблемы облегчения женщинам обязанностей, связанных с круглосуточной заботой о детях.
 Frances С. Waksler. Studying the Social Worlds of Children. London, 1991. Сборник материалов по детскому развитию.
 Глава 4 Социальное взаимодействие и повседневная жизнь___________
  Два человека идут навстречу друг другу по городской улице. Оба обмениваются короткими взглядами, быстро осматривают лицо и стиль одежды другого. Когда они подходят ближе и минуют друг друга, оба отводят глаза в сторону, избегая встречного взгляда. Это происходит изо дня в день миллионы раз во всех больших и малых городах мира.
  Когда проходящие мимо быстро обмениваются взглядами, а затем, подходя ближе, смотрят в сторону, они демонстрируют, по определению Ирвинга Гоффмана, "гражданское невнимание"1), которого мы ожидаем друг от друга во многих ситуациях. Гражданское невнимание отличается от простого игнорирования. Каждый индивид дает понять другому, что заметал его присутствие, но при этом избегает любого жеста, который мог бы быть истолкован как навязчивый. Поведение такого рода скорее неосознанно, но оно имеет фундаментальное значение в нашей обыденной жизни. Люди демонстрируют друг другу таким образом, что у них нет причины быть враждебными и избегать друг друга.
  Чтобы понять социальный смысл гражданского невнимания, лучше обратиться к ситуациям, в которых оно не применяется. В некоторых случаях человек позволяет себе смотреть в упор на другого, позволяя себе свободно выражать свои эмоции. Обычно такое поведение характерно для влюбленных, членов семьи или близких друзей, либо когда один человек сердит на другого. Чужие люди или случайные знакомые при встрече на улице, на работе или вечеринке не будут терпеть пристальный взгляд другого человека. Пристальное разглядывание постороннего человека может быть истолковано как демонстрация сильной неприязни. Подобная практика по отношению к совершенно незнакомым людям применяется в случае, когда имеются две враждебных группы. Так, о белых южанах в США говорят, что они провожают черных "ненавидящим взглядом".
  Даже близкие люди в интимной беседе должны следить за тем, как они смотрят друг на друга2). Каждый участник демонстрирует внимание и увлеченность беседой, время от времени глядя в глаза собеседнику, но, отнюдь не уставившись на него. Слишком пристальный взгляд может восприниматься как знак недоверия или непонимания того, о чем говорит другой. Если же разговаривающий совсем не смотрит в глаза собеседнику, то его сочтут уклончивым, хитрым или странным.
  (96стр)
 Исследование повседневной социальной жизни
  Почему нужно заниматься тривиальными аспектами социального поведения? Пройти мимо кого-либо на улице, обменяться несколькими словами с приятелем - выглядит так незначительно и неинтересно, мы делаем это сотни раз на дню, совершенно не думая об этом. На самом же деле изучение обыденных форм социального взаимодействия имеет огромное значение для социологии. Оно является одной из самых захватывающих областей социологических исследований. Изучение обыденного социального взаимодействия необходимо по двум причинам.
 1. Рутина ежедневного существования составляет большую часть социальных действий. Наша жизнь строится из однообразных поведенческих ритуалов, повторяющихся изо дня в день, из недели в неделю и даже из года в год. Вспомните, что вы делали вчера и позавчера. Если это были рабочие дни, то приходилось вставать "в то же время, что и обычно". На учебу нужно было идти рано, путь от дома до школы или колледжа практически всегда один и тот же. После занятий вы с друзьями шли на обед, и затем снова возвращались к занятиям. Позже вы шли домой, чтобы вечером уйти уже с другими друзьями. Конечно, рутинные действия, совершаемые изо дня в день, не идентичны, и выходные не похожи на рабочие дни. В жизни человека естественным образом происходят перемены. Например, он оканчивает колледж и начинает работать. В его прежнем ежедневном распорядке происходят значительные перестановки, формируется новый относительно регулярный набор привычек. Таким образом, каждодневные занятия и взаимодействия с другими людьми определяют структуру и форму того, что мы делаем. Изучая их, мы можем узнать многое и о жизни человека как социального существа, и о самой социальной жизни.
 2. Анализ социального взаимодействия в повседневной жизни проливает свет на деятельность более крупных социальных систем и институтов. Фактически все крупномасштабные социальные системы рассчитаны на те модели социального взаимодействия, которые воспроизводятся индивидами в ходе повседневной жизни. Это легко показать. Рассмотрим еще раз пример встречи двух прохожих на улице, самый мимолетный тип социального взаимодействия. Сам по себе этот единичный случай весьма далек от крупномасштабных, устойчивых форм социальной организации. Но если мы рассмотрим множество таких случаев, ситуация меняется. На основании широко распространенных особенностей социальных взаимодействий, например, гражданского невнимания и прочих форм, мы общаемся с незнакомыми людьми. В современных обществах большинство людей живет в городах, и постоянно взаимодействует с другими, с теми, кого не знает лично. Гражданское невнимание - один из механизмов, с помощью которых поддерживается городская жизнь, суетятся толпы, и люди вступают в короткие неличные контакты.
  Мы вернемся к этому в конце главы, но сначала рассмотрим природу социального взаимодействия в повседневной жизни, проанализируем невербальные сигналы (выражения лица, жесты, пота; которые используются во взаимодействии. Затем перейдем к анализу повседневной речи, использованию языка для передачи смысла. После этого мы сосредоточимся на способах структурирования ежедневного порядка, уделяя при этом особое внимание координации действий через пространство и время.
  (97стр)
 Невербальная коммуникация
  Социальное взаимодействие включает многочисленные формы невербальной коммуникации - обмена информацией и намерениями посредством выражения лица, жестов и движений. Невербальную коммуникацию рассматривают иногда как "язык тела", но такое утверждение ошибочно, поскольку обычно мы используем невербальные сигналы для того, чтобы подчеркнуть, усилить или расширить сказанное.
 Лицо и эмоции
  Одним из главных аспектов невербальной коммуникации является передающее эмоции выражение лица. Пол Экман и его коллеги разработали систему, названную ими Система кодировки выражения лица, для описания движения лицевых мускулов, определяющих выражение лица3). Они попытались внести некоторую определенность в сложную область противоречивых интерпретаций того, как идентифицировать и классифицировать эмоции. Чарльз Дарвин, основатель эволюционной теории, считал, что базовые формы выражения эмоций одни и те же для всех человеческих существ. Хотя некоторыми учеными это утверждение оспаривалось, исследования, проведенные Экманом среди людей, живущих в совершенно иной культуре, по-видимому, подтверждают его. Экман и Фрисен изучали изолированную общину в Новой Гвинее, члены которой до этого не имели контактов с представителями западной культуры. Выражения лиц, соответствующие шести основным эмоциям (счастье, огорчение, злоба, отвращение, страх, удивление), обнаруженные в исследованиях народов других культур, оказались теми же и для членов изучаемой общины.
  Людям из общины показывали картинки людей с различными выражениями лиц и просили рассказать, что означают эти выражения. Их суждения совпали с результатами, полученными в других исследованиях. Согласно Экману, это доказывает, что передающие эмоции выражения лица, а также их интерпретация, являются для человека врожденными. Однако он признавал, что его доказательства не демонстрируют это безоговорочно, и возможно, что тут замешаны культурные особенности, распространяющиеся среди разных обществ. Тем не менее, другие исследования подтвердили утверждение Экмана. Эйбл-Эйбесфельдт наблюдал шестерых детей, слепых и глухих от рождения, чтобы установить, отличаются ли выражения их лиц в определенных эмоциональных состояниях от выражений лиц здоровых индивидов4). Обнаружилось, что дети, занятые чем-то приятным, улыбались, при появлении предмета с незнакомым запахом поднимали в удивлении брови, хмурились, когда им предлагали что-либо неприятное. Они никогда не могли видеть сходные выражения у других людей, следовательно, эти реакции, по-видимому, являются врожденными.
  Используя Систему кодировки выражения лица, Экман и Фрисен определили набор дискретных движений мышц лица у новорожденных младенцев, сходных с выражением определенных эмоциональных состояний у взрослых. Например, гримаса младенцев при ощущении кислого вкуса такая же, как гримаса отвращения у взрослых (поджимание губ и нахмуривание). Но, хотя наличие врожденных факторов, определяющих эмоциональное выражение человека, неоспоримо, индивидуальные (98стр) и культурные факторы все же влияют на форму восприятия различных ситуаций. Манера улыбаться, точное движение губ и лицевых мускулов, мимолетность улыбки широко варьируются в различных культурах.
  Не существует жестов или особенностей позы, используемых, или используемых одинаково, во всех или хотя бы в большинстве культур. В некоторых обществах кивают головой, имея в виду "нет", в то время как у нас это означает "да". Жесты, которые мы используем как самые обычные, могут не быть известны некоторым народам. И наоборот, некоторые жесты могут быть неизвестны в англоамериканской культуре. Жест "вертеть щеку" (вращение указательным пальцем в центре щеки) означает в некоторых районах Италии похвалу. В других частях Европы он неизвестен.
  Жесты, выражение лица, позы используются в качестве "дополнения" к словам, а также для передачи смысла, если ничего в действительности не говорится. Невербальные сигналы, которые мы "испускаем" (передаем ненамеренно), нередко дают возможность увидеть несоответствие того, что говорится и того, что на самом деле имеется в виду. Наиболее очевидный пример - когда человек краснеет, но есть и множество более тонких индикаторов, которые можно подметить со стороны. Обычно настоящее выражение лица сохраняется в течение четырех-пяти секунд, поэтому улыбка или выражение удивления, которые длятся дольше, сигнализируют скорее о неискренности. Как и другие формы общения и деятельности в повседневной жизни, выражение лица, жесты, поза могут использоваться в качестве шутки, для выражения иронии или скептицизма. Долго длящееся выражение удивления иногда используется как пародия, чтобы показать, что человек на самом деле вовсе не удивляется.
 "Лицо" и культура
  Иногда о "лице" говорят в широком смысле слова, имея в виду отношение к индивиду, проявляемое со стороны остальных. В обыденной жизни мы уделяем большое внимание "сохранению лица". Большая часть того, что мы называем "воспитанностью" или "этикетом" в социальном смысле, чаще всего состоит из обезличенных аспектов поведения, пренебрежение которыми может привести к "потере лица". Так, рассказы об эпизодах из прошлого или интимные характеристики индивида могут вызвать замешательство в общественном собрании, подобные моменты не будут комментировать, о них не будут упоминать. Если присутствующие не очень хорошо знакомы, то при человеке в парике шуток о лысых обычно избегают - в отличие от ситуации, когда люди хорошо знакомы друг с другом. Такт является разновидностью защитного механизма, его используют в надежде, что собственные слабости человека не будут безжалостно выставлены на всеобщее обозрение. Следовательно, обыденное поведение не является случайным. Не отдавая себе отчета, люди большую часть времени сохраняют строгий и постоянный контроль за выражением лица, позой и жестами при взаимодействии с другими.
  У некоторых людей контроль за выражением лица и тактичность в обращении с другими достигает высокой степени совершенства. Такой профессионализм отличает искусство дипломата, который должен создавать полное впечатление непринужденности и комфорта, взаимодействуя с людьми, чьи взгляды он не разделяет или даже находит отвратительными. Иногда судьбы целых наций зависят от того, насколько ему это удается. Искусная дипломатия может смягчить напряженность между народами и предотвратить войну.
  (99стр)
 Социальные правила, беседы и разговор
  Несмотря на существование множества невербальных сигналов, используемых обычно нами и имеющих смысл для остальных, большей частью наше взаимодействие Происходит в форме разговора или беседы. Социологи всегда считали, что язык имеет фундаментальное значение для социальной жизни. Однако подход, концентрирующийся именно на использовании языка в обыденных ситуациях повседневной жизни, разработан совсем недавно. В языковом общении чаще всего встречается разговор - нерегулярный вербальный обмен, происходящий в неформальных беседах с остальными. Значительный толчок к исследованиям разговора дала работа Гоффмана, прямо посвященная этой теме. Но наиболее известны в этой области исследования Гарольда Гарфинкеля, основателя этнометодологни5).
  Этнометодология - изучение "этнометодов" (народных или обыденных методов), которыми люди пользуются для того, чтобы осмыслить действия и речь других. Каждый человек пользуется своими методами осмысления процесса взаимодействия с другими, причем применяет их неосознанно. Мы можем понять смысл разговора Правильно в том случае, если известен контекст ситуации, который не проявляется в самих словах. Возьмем следующий разговор6).
  А: У меня сын четырнадцати лет.
  Б; Хорошо.
  Д: А еще у меня есть собака.
  Б: Ох, мне очень жаль.
  Как вы думаете, что происходит? Какие отношения между участниками разговора? Мы можем очень легко понять, что и почему они говорили, если догадаемся, или нам скажут, что это разговор между возможным квартиросъемщиком и хозяином квартиры. Разговор тогда становится осмысленным и "очевидным". Тем не менее, без знания социального контекста ответы индивида Б кажутся не имеющими отношения К высказываниям А. Часть смысла находится в словах, а часть в социальном контекрте, связанном с разговором. В контексте разговор становится совершенно осмысленным и кажется очевидным.
 Взаимное понимание
  Большинство малозначительных форм ежедневного разговора предполагает сложное коллективное знание, "вводимое в игру" участвующими сторонами. Внешне это воспринимается как само собой разумеющееся, но в то же время даже самый незначительный разговор настолько сложен, что до сих пор не смогли создать компьютер, который мог бы беседовать с людьми так, как мы общаемся между собой. Слова, используемые в обычной беседе, не имеют точного значения, и мы "фиксируем", что хотим сказать, или то, как мы поняли сказанное, используя не высказываемые вслух допущения, образующие фон беседы. Если один человек спрашивает другого: "Чем ты занимался вчера?" - то его вопрос, очевидно, не Подразумевает ответа типа: "В семь шестнадцать я проснулся, в семь восемнадцать встал с постели" пошел в ванную и стал чистить зубы. В семь девятнадцать я включил (100стр) душ..." Тип нашего ответа зависит от того, кто нас спрашивает, какого рода деятельностью мы обычно занимаемся вместе, что этот человек делает каждый день в течение недели и от множества других вещей.
 Опыты Гарфинкеля
  Фоновые ожидания, посредством которых организуются обыденные разговоры, были основной темой в экспериментах Гарфинкеля, проведенных со студентами-добровольцами. Студенту необходимо было вовлечь в беседу знакомого ему человека, и прояснять смысл любой ремарки и реплики. Случайные замечания, общие комментарии не оставлялись без внимания, активно извлекался их точный смысл. Если кто-то говорил: "Добрый день", - они отвечали: "Добрый - в каком смысле именно?", "Какое время дня вы имеете в виду?" и так далее. Вот каким получился один диалог.
 (А приветливо поднимает руку)
 А: Ну, как ты?
 Б: Как я, в каком смысле? Здоровье, финансы, учеба, душевное спокойствие, мое...
 А: (покрасневший и внезапно теряющий самообладание) Вот что! Я только старался быть вежливым. Мне, честно говоря, наплевать, как ты там себя чувствуешь.
  Почему при нарушении столь незначительных условностей разговора люди так выходят из себя? Дело в том, что стабильность и осмысленность нашей обыденной социальной жизни основывается на взаимном понимании не высказываемых вслух общекультурных допущений по поводу того, что говорить и как. Если бы способность воспринимать эти допущения как данность отсутствовала, то осмысленное общение было бы невозможным. В этом случае каждая реплика должна была бы сопровождаться громоздкой процедурой, как показали помощники Гарфинкеля; любое общение в таком случае разрушилось бы. Следовательно, то, что выглядит на первый взгляд незначительным разговором, оказывается фундаментальным каркасом социальной жизни. Именно поэтому нарушения подобных условностей воспринимаются так серьезно.
  Следует заметить, что в повседневной жизни люди, случается, нарочно прикидываются игнорирующими подразумеваемые допущения, используемые для интерпретации высказываний, замечаний и вопросов. Это может делаться с целью дать отпор другим, подшутить над ними, вызвать смущение или привлечь внимание к двойному смыслу сказанного. Рассмотрим, например, классический обмен репликами между родителем и подростком:
  Р: Ты куда-то идешь?
  П: Из дому.
  Р: Что ты собираешься делать?
  П: Ничего.
  Ответы подростка прямо противоположны ответам добровольцев в экспериментах Гарфинкеля. В отличие от ненормально настойчивых уточнений, подросток вообще отказывается отвечать по существу - фактически говорит "Занимайся своим (101стр) делом!" Другим человеком и в других обстоятельствах мог быть получен совершенно иной ответ на вопрос:
  А: Ты куда-то идешь?
  Б: Я просто собираюсь повернуть за угол.
  Б намеренно "не понял" вопроса А, чтобы иронически выразить беспокойство или расстройство. Комедия, шутки и остроумные реплики часто исходят из подобного намеренного непонимания невысказываемых допущений, используемых в разговоре. В этом нет ничего угрожающего, поскольку цель подобных действий - вызвать улыбку.
 Формы разговора
  Слушать магнитофонную запись собственной речи или читать конспект своей беседы - достаточно отрезвляющее занятие. Оказывается, наши разговоры значительно более безграмотны и бессвязны, чем можно было бы предположить. Участвуя в повседневных разговорах, мы полагаем, будто говорим отточенным слогом, поскольку несознательно "дополняем" подразумеваемым основанием реальный обмен словами, но на самом деле наши беседы сильно отличаются от диалогов в романах, персонажи которых употребляют правильно построенные и безупречные сентенциями.
  Рассмотрим следующую последовательность, которая полностью характеризует большинство реальных бесед (см. схему).
  Никакая часть разговора не является законченным высказыванием. Обе перебивают друг друга, говорят одновременно, оставляют слова "висеть в воздухе".
  Как и в случае работ Гоффмана, посвященных гражданскому невниманию, можно предположить, что анализ повседневных разговоров малозначим для социологии в целом; и в действительности многие социологи именно за это критиковали этнометодологические исследования. Тем не менее, некоторые из аргументов, используемых для демонстрации важности работ Гоффмана, применимы также и к этнометодологии. Изучение повседневной речи показывает, сколь сложны и мастерски отточены языковые навыки, используемые самыми обычными людьми. Громадные трудности, возникающие при программировании компьютеров, чтобы они делали то же, что без каких-либо усилий способен сделать говорящий человек, дают представление об этом уровне сложности. Кроме того, разговор - это неотъемлемая часть любой области социальной жизни. Уотергейтские записи президента Никсона и его советников были не более чем записью разговоров, но они были также частью проявлений политической власти на высочайшем уровне7).
 Ошибки и оговорки
 Реакции-восклицания
  Некоторые реплики не являются речью, а состоят из невнятных восклицаний, названных Гоффманом реакциями-восклицяниями8). Допустим, кто-то, разбив или
  (102стр)
 
  (.)
  Е: О:, она замечательная девушка.=
  М: =Да, я думаю, она замечательная девушка.
  Ключи:
  [] Оба говорят одновременно
  Курсив представляет выделения высказывания,
  слова или фразы, такие как изменение силы энергии или
  громкости голоса.
  = Означает, что разговор идет без перерыва, даже когда
  вместо одного собеседника начинает говорить другой
  : Означает очень слабую паузу, с изменением напряженности
  голоса или интонации, внутри слова
  () Означает несколько большую паузу, чем обычно
  между высказываниями.
  уронив что-либо, вскрикивает "Ой!" На первый взгляд кажется, что это обычная рефлекторная реакция на происшествие, примерно как невольное моргание при резком взмахе руки. Однако на самом деле это не самопроизвольная реакция, она нуждается в детальном анализе, поскольку отражает общие характеристики действий человека. Обычно "Ой!" говорится для других - когда человек один, он, как правило, не восклицает. Восклицание - демонстрация для свидетелей, показывающая, что ляпсус случайный и вовсе не выражает неспособность индивида управлять своими действиями.
  "Ой!" произносится при незначительных неудачах, но не в случае больших катастроф и несчастий, - это также демонстрирует, что восклицание есть часть нашего управления деталями социальной жизни. Восклицание может возникнуть и у того, кто наблюдает, в этом случае его реплика становится предупреждением другому человеку, что оплошность не воспринимается как свидетельство некомпетентности. Звук восклицания обычно короткий, однако в некоторых ситуациях может растягиваться. Так может происходить в критические моменты каких-либо действий. Подбрасывая ребенка в воздух, отец говорит: "Оп-па". Восклицание занимает то время, когда ребенок может почувствовать потерю опоры, ободряет его, и, возможно, отвлекает ребенка на то, чтобы понять восклицание.
  Все это может показаться чрезвычайно заумным и преувеличенным. Какая нужда столь детально анализировать незначительные восклицания? Разве мы тратим так много внимания на все нюансы того, как говорим, как действуем? На сознательном (103стр) уровне, конечно же, нет. Однако ключевой момент заключается в том, что мы принимаем как данность, в самих себе и других, чрезвычайно сложный, непрерывный контроль над своими действиями. В ситуациях взаимодействия от нас не ждут, что мы просто "присутствуем". Остальные ожидают, и мы ожидаем от них, по выражению Гоффмана, "контролируемой настороженности". Фундаментальная часть того, чтобы "быть человеком", состоит в этой постоянной демонстрации другим своей компетентности и состоятельности по отношению к рутине обыденной жизни.
 Обмолвки
  "Ой" говорится по поводу незначительных неудач наших действиях. Мы также делаем ошибки в речи и произношении в беседах, лекциях, публичных речах и других ситуациях. В исследованиях "психопатологии обыденной жизни" 3. Фрейд проанализировал многочисленные примеры различного рода словесных ляпсусов9). Согласно Фрейду, все речевые ошибки, неправильное произношение или расположение слов не являются случайными. Все они - симптомы внутренних конфликтов, связанных с тем, что наше подсознание влияет на наши сознательные слова и поступки. Обмолвки вызваны - бессознательно - чувствами, которые мы испытываем, но не допускаем до уровня сознания, или которые мы старались сознательно, но безуспешно подавить. Нередко, но отнюдь не всегда, при обмолвках задействованы сексуальные ассоциации. Так, пытаясь сказать "организм", некоторые могут сказать "оргазм". Или, в примере, приводимом Фрейдом, кто-то спрашивает: "В каком полку ваш сын?" Женщина отвечает: "В 42-м полку Убийц" (по-немецки morder, вместо morser (минометный), как она хотела сказать).
  Как и прочие виды неправильно понимаемых действий и слов, обмолвки часто бывают смешными и могут быть приняты за шутку. Разница заключается в том, сознательно или бессознательно ошибся говорящий. Иногда обмолвки причисляют к "неуместной речи", которая, по предположению Фрейда, также подсознательно мотивирована, - когда человек не замечает отчетливого двойного смысла в том, что говорит. Это также может делаться умышленно, с целью пошутить, но может быть и промахами в контроле речи.
  Замечательной иллюстрацией являются ляпсусы в речи дикторов радио и телевидения. Речь диктора, как правило, пишется заранее, она "совершеннее", чем обычная разговорная речь, в ней меньше заминок и более ясная артикуляция. Именно поэтому "промахи" дикторов более заметны и очевидны. Многие их оговорки имеют природу, на которую обратил внимание Фрейд. Ниже приведены примеры оговорок такого типа10).
 В заключение телепередачи "Церковь в эфире" позвольте напомнить нашим слушателям, что время калечит все раны.
 В эфире радиостанция Канадской Широковещательной Кастрации.
 Взбейте яичный желток, добавьте молока, постепенно смешивайте с сахарной пудрой. Пока вы это делаете, следите за тем, как смесь гнуснеет.
  Другие примеры попадают в категорию "неуместной речи", с явным двойным смыслом:
  (104)
 Как только приехавшие дамы снимут свои одежды, о них незамедлительно позаботятся.
 Испытайте удобство наших кроватей. Я лично стою за каждой кроватью, которую мы продаем.
 Пропавшие вещи и машина были внесены в список украденного Департаментом полиции Лос-Анжелеса.
  Мы смеемся над ошибками дикторов или преподавателей чаще, чем над ошибками обычного разговора, поскольку принято считать, что ведущие передач и преподаватели должны безукоризненно владеть речью. Смешными кажутся не только разговор и оговорки, но также и замешательство, которое может нарушить совершенный образ диктора. Изредка нам удается заглянуть под маску холодного профессионализма и увидеть там "обычного человека".
 Лицо, поза и речь в процессе взаимодействия
  Подведем итог тому, о чем говорили выше. Повседневное взаимодействие зависит от тончайших взаимосвязей между выражением лица, жестами и словами. Мы используем выражения лиц и жесты других людей, чтобы расширить их словесные сообщения, а также чтобы проверить, насколько они искренни. В повседневном общении с другими каждый из нас постоянно, но неосознанно контролирует выражение своего лица и движения тела.
  Однако иногда случаются оговорки, в которых неожиданно проявляется то, что - осознанно или неосознанно - мы хотели бы скрыть. В обмолвках проявляется "слишком много правды", например, "смесь гнуснеет" в примере с рецептом торта, который, вероятно, представлялся диктору очень неаппетитным. Оговорки часто ненамеренно выражают наши истинные чувства.
  Таким образом, лицо, жестикуляция и речь используются, чтобы передать определенное значение и скрыть остальные. Мы организуем нашу деятельность в контексте социальной жизни, чтобы достичь того же самого - как мы сейчас увидим.
 Столкновения
  Во многих социальных ситуациях мы вовлекаемся в, по определению Гоффмана, нефокусированное взаимодействие с другими людьми. Такое взаимодействие имеет место всякий раз, когда люди дают понять, что они замечают друг друга. Обычно это происходит в ситуациях скопления людей, на оживленной улице, в толпе возле театра, на вечеринке. Присутствующие, даже не разговаривая, постоянно вовлечены в невербальную коммуникацию. Своим внешним видом, движениями, взглядами, выражением лица и жестами они передают определенные впечатления другим.
  Фокусированное взаимодействие возникает в момент, когда индивиды обращают внимание непосредственно на то, что каждый из них говорит и делает. Всякое общение нескольких человек включает как фокусированное, так и нефокусированное взаимодействие. Единичное фокусированное взаимодействие Гоффман называл столкновением, и большая часть нашей повседневной жизни состоит из непрерывных столкновений с другими людьми - семьей, друзьями и сослуживцами, - происходящих часто на фоне нефокусированного взаимодействия. Болтовня, формальные (105) обсуждения, игры и рутинные личные контакты (с билетерами, официантами, служащими в магазинах и т. д.) - все это примеры столкновений.
  Столкновения всегда нужно "открывать". Во время таких "открытий" стороны демонстрируют друг другу отказ от гражданского невнимания. Однако там, где встречаются чужие люди и между ними начинается разговор (например, на вечеринке), момент отказа от гражданского невнимания всегда предполагает определенный риск, поскольку природа предстоящего столкновения может быть понята неверно11). Следовательно, прежде всего происходит неопределенный пробный визуальный контакт. Если это вступление не было воспринято, человек может продолжать действовать так, как будто никакого прямого шага не предполагалось. Коммуникация в процессе фокусированного взаимодействия осуществляется посредством мимики, жестов и обмена словами. В этом смысле Гоффман различает два типа выражений:
  те, которые индивиды "дают", и те, которые они "испускают". Первый тип - слова и выражения лица, с помощью которых люди стараются произвести определенное впечатление на других. Второй связан с другими сигналами, которые могут быть использованы для определения искренности и правдивости человека. Владелец ресторана слушает с вежливой улыбкой заверения посетителей в том, что они довольны едой. В то же время он может определить, насколько посетители довольны в действительности, по количеству оставленной на тарелках еды и по тону, которым они выражали свое удовлетворение.
 Ситуации и обстоятельства
  Повседневная жизнь представляет из себя серию столкновений с другими людьми в различных ситуациях и обстоятельствах. Большинство из нас в течение дня встречаются и разговаривают со множеством людей. Женщина просыпается утром, завтракает со своей семьей, провожает детей в школу, останавливается на короткое время у школьных ворот для обмена любезностями со знакомыми, едет на работу, слушая по пути радио. В течение рабочего дня она вступает с коллегами и посетителями во множество столкновений, варьирующихся от мимолетных обменов репликами до официальных встреч. Каждое из этих столкновений, вероятно, разделено "маркерами", или, по выражению Гоффмана, скобками, отделяющими каждый эпизод фокусированного взаимодействия от другого и от нефокусированного взаимодействия, происходящего на заднем плане.
  В компании или на вечеринке люди, занятые беседой, размещаются и разговаривают так, чтобы можно было обособиться от остальных, находящихся совсем рядом. Например, они могут стоять лицом друг к другу, тем самым делая вмешательство проблематичным для посторонних, до тех пор, пока не решат прервать или "смягчить углы" своего фокусированного взаимодействия, заняв другую позицию в комнате. В формальных случаях "скобками", отмечающими начало и окончание столкновения либо фазы взаимодействия, нередко являются особые сигналы. В начале спектакля, например, звенит звонок, гаснет свет, поднимается занавес. В конце действия свет в зале снова загорается, и занавес опускается.
  Границы столкновений особенно важны в случае, когда столкновение сильно отличается от обычных повседневных процедур, либо существует какая-то неясность относительно того, что происходит. Когда женщина позирует обнаженной в художественном классе, она обычно раздевается и одевается не на глазах у студентов.
  (106)
  Раздевание и одевание в особой комнате, в отсутствие других людей, позволяет внезапно представить тело и также внезапно его скрыть. Таким образом обозначаются границы эпизода и одновременно сообщается, что данный эпизод лишен сексуальной значимости, которая в ином случае могла бы подразумеваться.
  В очень ограниченных пространствах, таких, как лифт, трудно или невозможно ограничить фокусированное взаимодействие. Те, кто присутствует при разговоре, не могут продемонстрировать, что "не слушают", как, несомненно, сделали бы в другой ситуации. Так же трудно в этой ситуации "не смотреть" друг на друга более пристально, чем это допускают нормы гражданского невнимания. Поэтому в лифте люди часто принимают преувеличенно "не слушающие" и "не смотрящие" позы, глядя в пространство, на кнопки, - куда угодно, только не на своих спутников. Разговор в лифте, как правило, прерывается или сводится к коротким репликам. Точно так же, если несколько человек разговаривают, и вдруг один из них прерывает беседу и отвечает на телефонный звонок, то другие не могут сразу же продемонстрировать свое невнимание к этому, и продолжающийся между ними разговор становится на некоторое время прерывистым и неуверенным12).
 Управление впечатлением
  Анализируя социальное взаимодействие, Гоффман и другие авторы нередко пользуются понятиями из области театрального искусства. Сама концепция социальной роли, применяемая в социологии, первоначально заимствована из театра. Роли - это социальные ожидания, которым следует носитель данного cmamyca или социальной позиции. Быть учителем, например, значит занимать специфическую позицию. В драматургической модели, используемой Гоффманом, социальная жизнь рассматривается как пьеса, исполняемая актерами на сцене или на многих сценах, поскольку то, как мы действуем, определяется ролью, исполняемой в настоящее время. Люди чрезвычайно восприимчивы к тому, как их видят другие, многочисленными способами стараются управлять впечатлением, которое хотят произвести на других, и добиться желаемых реакций. Хотя иногда это делается сознательно, но обычно мы управляем впечатлением, которое стараемся произвести на других, неосознанно. Практически любой оденется и будет вести себя на деловой встрече иначе, чем на футбольном матче, на который он пришел отдохнуть с друзьями.
 Передний и задний планы
  По предположению Гоффмана, большая часть жизни делится на передний план и задний план. Передний план - это социальные ситуации или столкновения, в которых выполняются формальные или стилизованные роли, люди как бы участвуют в сценических представлениях. Задний план имеет место там, где занимаются реквизитом и готовятся к взаимодействию в последующих более формальных обстоятельствах. Это напоминает костюмерную театра или действия "за кадром" в кино. Находясь в безопасности "за сценой", люди могут расслабиться, дать свободу тем чувствам и стилю поведения, которые держат под контролем, находясь "на сцене". Так, официантка - сама учтивость при обслуживании посетителей в обеденном зале ресторана, - становится шумной и агрессивной, оказавшись за кухонной дверью. Вряд ли нашлись бы рестораны, в которых посетители стали бы есть, видя все, что происходит на кухне.
  (107стр) Задний план допускает "профанацию, откровенно сексуальные ремарки, возможность кого-то тискать, неряшливую одежду, небрежные позы, использование жаргона или нелитературной речи, бормотание и крики, шутливую агрессивность и ребячество, возможность, не обращая внимания на других, заниматься чем-либо незначительным, разными мелочами: напевать, свистеть, жевать, грызть, рыгать..."13).
  Часто представления переднего плана разыгрываются в команде. Так, два известных политика, присутствующих на одном приеме перед телекамерами, могут провести искусную демонстрацию единства и дружбы, даже если каждый из них всем сердцем ненавидит другого. Жена и муж могут позаботиться о том, чтобы скрыть от детей свои раздоры, сохраняя впечатление гармонии для того, чтобы схватиться еще сильнее, как только дети будут благополучно уложены в постель.
 Адаптация к ролям: испытания интимного характера

<< Пред.           стр. 5 (из 22)           След. >>

Список литературы по разделу