<< Пред. стр. 17 (из 44) След. >>
Список литературы по разделу
личности, отыскивая в нем всеобщее,
рационально контролируемые элементы.
Объективность растворена в
субъективном опыте. Сама по себе она
не дана. К ней нужно еще прийти, ее
нужно установить в процессе де-
субъективизации опыта представителей
свободных профессий и
интеллигентского сознания.
136
Мы думаем, что наша перво-природа
делает нас немыми, что она связывает
нас по рукам и ногам. И поэтому мы
развязывали эти связи, вытаскивая их
на свет воли и разума. Вытаскивали
связи, а вытащили взрывоопасную
энергию идеологически ориентированных
масс.
Концептуализация движения масс
связана с идеологией проективного
сознания. В качестве нового идейного
течения создаются интеллектуальные
структуры для включения (и описания)
массовых движений в историю. В них
рационализируется мироощущение людей,
выброшенных за пределы традиционного
уклада жизни.
Если человек есть условие того
мира, который он может понимать и в
котором он может действовать по-
человечески, то реализуются эти
возможности в принципе "я могу". Могу
не только объяснить мир, но и могу
изменить его. Это две стороны одной
медали. Бытие "я есть" превращается в
бытие "Я могу". Недаром философии был
брошен упрек: мол, хватит болтать,
настала пора изменять эпоху.
Слово "эпоха" здесь случайно. На
его месте мы могли бы увидеть и
"бытие", и "человек". Кто откажется
схватить в мысли бытие или человека?
А, "схватив", почему бы его не
137
изменить? Но в этой настроенности
есть один оттенок, вернее, одна
скрытая ее посылка. Мало "схватить"
вещь в мысли. Ее еще нужно суметь
"вывернуть" так, чтобы у нее не
оставалось изнанки, какой-то
внутренней стороны. Что такое
"внутренняя сторона"? Это "провал"
мысли, темное пятно в поле сознания.
Значит, бытие нужно изменить так,
чтобы не было "темных пятен"
сознания. И тогда умельцы мысли будут
иметь, с одной стороны,
цивилизованные связи бытия,
основанные на знании сути вещей, а с
другой стороны, философию (или
науку), которая им эту суть постав-
ляет, т.е. само философствование
ставится в зависимость от
возможностей "выворачивания" эпохи
(бытия и человека).
Современная философия ужаснулась и
"онемела", увидев "я могу"
осуществленным в образе цивилизации.
Как заклинание ею стало повторяться
одно слово: "не все". Не все можем
стянуть в причинный узел, в фунда-
ментальную зависимость. Есть вещи,
которые очень хотелось бы понять
через набор последовательностей, но
не все может человек. Есть "провалы"
мысли и темные пятна сознания, т.е.
есть бытие. Ведь бытие - это и есть
138
все то, что мы в зеркале сознания
видим в качестве пятна, в качестве
того, что складывается не по законам
сцепления мыслей, не по правилам
сознания. Когда по правилам, тогда
появляются замещенные связи циви-
лизации. Ведь цивилизация - это
выполненное человеком представление
мира, замещающее вяжущие связи
человеческой природы, выражаемые
словами "я не все могу". И это "не
могу" необходимо исполнить без ропота
и смиренно как условие того, чтобы
что-то "мочь". Разрушение
человеческой природы под тем
предлогом, что не может быть бытия,
невыразимого в мысли, имеет еще одно
следствие. Пытаясь обмануть сущее, мы
обращаемся к сущности сущего. А
сущности заставляют нас вступать в
сговор с несуществующим. Если нечто
существует, то ничто ничтожит вполне
благопристойно и цивилизованно.
Например, в виде представлений о
всеобщем счастье или тотальной
честности вывернутых "наизнанку"
людей. Вот эту посылку разрушает
современная философия, которая
проявляет особую чувствительность к
непоследовательностям и
недоговоренностям классической
метафизики. Сегодня нас интересует
уже не сущность сущего, а
139
избыточность бытия. Но бытие
безмолвствует, а публика публично
жжет себя глаголом.
7. Поддельная свобода
Кажется, нет более трудного
вопроса, чем объяснить себе, почему
ты не видишь то, что видишь, т.е. не
знаешь о том, что слеп. Например,
кто-то увидел "закат Европы" или
"приближение к бессознательному" и
рассказал об увиденном. А ты не
видишь и рассказа не понимаешь. Или,
наоборот, тебе повезло и ты что-то
понял, а кому-то не повезло и он
этого не понял. "...Человек, - го-
ворит Тейяр де Шарден, - непрерывно
терзается от разлук, которые
производит между телами расстояние,
между душами - непонимание, а между
жизнями - смерть"21. Нити понимания
между людьми разорвались, а жить им
нужно вместе, т.е. какие-то вещи им
нужно делать там, чтобы бытие не
перестало быть. Ибо само собой оно не
бывает и сами по себе (органическим
созреванием) люди не прозревают.
____________________
21 Тейяр де Шарден П. Указ. соч. С.
108.
140
"Закаты" и "восходы" мы видим не
потому, что они существуют, хотя они,
может быть, и существуют. Мы видим их
потому, что обживаем нечеловеческий
мир с надеждой, что нам удастся
воспроизвести его как заново
рожденную вселенную на человечески
осмысленном уровне. Желания овладеть
миром приходят и уходят, а какие-то
слова, сказанные при этом, остаются.
Но полнотой слов не заполнить пустоту
человеческого бытия. Все, что
исключено бытом, становится
избыточным. В нашем мире всегда
найдется такое содержание, которое
складывается вне зависимости от
возможностей понимания мира. Это
содержание держится не словами, а из-
быточным взаимодействием всех частей
целого. Но бытие - это и есть то
избыточное целое, которое слова раз-
бивают на части так, что рядом с
одним целым появляется другое целое.
И если кто-то из нас живет по законам
одного целого, то найдутся и те, кто
живет как бы по законам другого
целого. Ничто нас не может связать в
одно целое, т.е. существует один мир
и существует другой мир, и существуют
еще слова, по которым мы узнаем своих
и отделяем их от чужих.
Слова раскололи мир и в
образовавшуюся в нем трещину
141
ускользает наше бытие. Ведь бытие
одно и нельзя сделать так, чтобы на
стороне одного целого было бытие, а
на стороне другого - небытие, чтобы
нашими словами рождалось понимание, а
не нашими - непонимание. Забвение
бытия рождает подозрительность. Ведь
если по форме наших слов мы движемся
к раю, то они по законам своего
выбора двигаются к аду. В этой вза-
имной вражде некому беспокоиться о
том, чтобы оно уцелело, чтобы оно
само за себя говорило в нас. При
нормальных условиях, замечает Юнг, ни
одно суждение не может считаться
окончательным до тех пор, пока не
будет принято во внимание обратное
ему суждение. Здоровое общество - это
общество, в котором не соглашаются, в
котором прислушиваются к тому, что
бессознательное говорит в сознании.
Невыговоренное бытие делает
оправданием тот тип умозрительного
вопрошания, с которым знающие себе
цену люди вступают в мир. Никто из
них уже не спрашивает, что происходит
в мире и что по поводу происходящего
думают люди. Все мы требуем дела,
которое бы обеспечивало поставку
существа дела. Наш интерес направлен
не на то, что бывает, а на то, что
обеспечивает пребывающее; не на то,
что думают люди, а на то, что они
142
действительно думают. Вернее, нас
беспокоит одна проблема: что нам
нужно сделать для того, чтобы люди
подумали то, что они на самом деле не
могут думать. Отныне все совершается
дважды: один раз явно, а другой раз -
потаенно. Мысль, попавшая под
подозрение, перестает совпадать с
самой же собой. Жизнь, спрашивающая
как ей жить, окончательно
растворяется в бессубъектном образе
мира. Ибо субъект, т.е. первый объект
онтологии, давно уже утратил
непорочность декартовского "Я мыслю,
что мыслю". И он взят под подозрение.
Вернее, он сам себя подозревает в
незаконном присвоении онтологического
первородства.
"Не мыслю, а думал, что я мыслю".
Эти слова преследуют каждого из нас и
отражают смятение мира, когда-то
представленного "я". Представления
без первопредставленного объекта,
действие без субъекта действия,
феномены без первофеноменов
надвинулись на мир как саранча и
пожирают остатки его былой субъ-
ектности. В бессобытийной мысли никто
не виновен, в бессубъектной жизни
некому отвечать. Поднимающаяся волна
спонтанности вовлекает нас в игру, у
которой нет правил. Вернее, и не
может быть, ибо спонтанность мира
143
есть условие того, чтобы в нем были
какие-либо законы. Спонтанность
нельзя ввести определением, ее нельзя
знать заранее. И эта невозможность
обессиливает силу "я", выставившего
науку для всеобщего употребления.
Ведь наука вылавливает как раз такие
состояния сознания, попадая в которые
мы можем что-то знать заранее, до
того, как это что-то даст о себе
знать. "Заранее знающие", мы не
нуждаемся в тех состояниях, в которых
люди когда-то говорили с богом. У нас
нет видений, но у нас есть
привидения, т.е. самодостаточные
мысли проективного сознания.
В классическую эпоху философия
выступает от имени истины, и, как
священник, освящает бытие, человека и
мысль. Она контролирует духовные
процессы и требует соразмерности
вещей и мыслей о вещах, соот-
носительности разума и бытия. Бытие,
в свою очередь, рассматривается как
нечто мыслеподобное и в силу этого
подобия рационально устроенное.
Классикой предполагалось, что
самосознание общества имеет развитые
формы, если философское сознание
выступает в качестве их доминанты,
источника идейных инициатив.
Собственно, идейная инициатива в
философии состояла в том, чтобы
144
<< Пред. стр. 17 (из 44) След. >>
Список литературы по разделу