<< Пред. стр. 21 (из 44) След. >>
Список литературы по разделу
средства их достижения. Однако цель -
это не причина и следствия из нее не
следуют. Между ними расположен
свободный выбор человека. Люди не
выбирают: знать им или не знать. В
знании необходимым образом ре-
ализуется их свобода, т.е. люди
свободны в своем отношении к природе
не потому, что они что-то в ней зара-
нее знают, а наоборот, они могут что-
либо знать о природе потому, что
свободны в мире, заполненном причи-
нами. И люди свободны в этом мире не
потому, что они создают
искусственное, а наоборот,
искусственное имеет своим основанием
феномен человеческой свободы. Сле-
довательно, если действие человека
является фундаментальным фактом
природы, то и феномен свободы также
является таковым. Феномен свободы не
следует из цепочки причин и
следствий, детерминирующих есте-
ственное состояние человека, хотя и
не противоречит ее физическому
содержанию. Свобода не вытекает из
объектной структуры мира, но
доопределяет ее и поэтому может быть
понята только в точке доопределения
природы человеком. Но о самом
доопределении мы ничего не можем
узнать до того, как оно фактически
случится, когда мир будет уже
170
определенным и появятся законы, с
воспроизведением которых
воспроизводятся и условия
существования человека в мире.
Доопределение выступает на стороне
природы в форме искусственного, а на
стороне человека - как его
естественная свобода. Причем свобода,
понимаемая не в качестве возможности
выбора каких-то вещей или свободы от
чего-то, а как необходимость человеку
самодеятельно начинать новый ряд
явлений в мире каузальных связей.
Начало это заранее не определено.
Оно не объектно, т.е. его нельзя
получить конечным набором связей и
взаимодействий вещей. Мы можем от
этого начала двигаться по содержанию
объектных связей как "влево", так и
"вправо", к тому, что было до него, и
к тому, что стало после него. Иными
словами, мы имеем здесь дело не с
объектом, а с феноменом в точном
смысле этого слова, ибо "до" и
"после" уже предполагает факт
случившегося доопределения, которое
теоретически интерпретируется, с
одной стороны, как начало, а с другой
- как необратимость. Нельзя помыслить
начало, не помыслив доопределение, а
помыслив доопределение, мы приходит к
идее необратимости. Объектное
изучение природы строится вне
171
зависимости от понимания проблемы
доопределения, начала и
необратимости. Изучение же среды
обитания человека возможно лишь в
терминах теории, разрешающей проблему
доопределения, начала и необ-
ратимости. Таким образом,
доопределение - это проблема
фактического испытания, а не
теоретического мира. Оно должно быть
эмпирически дано так, чтобы в мире
что-то доопределилось и в этом
доопределении установилась
необходимость. Движение
естествознания в том направлении,
которое требует от него понимания
особенностей доопределяющегося мира,
ведет к экологизации естествознания,
ибо содержание связей "свобода -
доопределение - искусственное"
проблематизирует онтологию ума,
наблюдающего физические события в ок-
ружающей нас среде, и вводит в эту
онтологию неопределенность.
Физическое познание устраняет
неопределенность, обусловленную
человеческим фактором, тем, что оно
отделяет человека от природы и
допускает абстракцию сознания,
отождествляемого с самосознанием,
которое не зависит от особенностей
конечного устройства человеческого
172
организма7. Но особенность
человеческого познания проявляется в
процедуре физического измерения, ибо
если мы что-то и знаем о природе, то
потому, что можем в ней нечто
измерить. Измеряем-то мы, конечно, не
сознанием, а используем, например,
часы, линейку и т.д., т.е. вполне
осязаемые вещи. Поэтому процедура
измерения накладывает фактические
ограничения на возможности внешнего
наблюдения, лишает самосознание его
претензии на некую абсолютность и
вновь вводит в систему физического
знания проблему неопределенности.
В биологии используются возможности
внутреннего наблюдения,
неопределенность которого использу-
ется, в свою очередь, для построения
вполне определенного и точного
биологического знания уже вне зависи-
мости от того, как решается в нем
проблема измерения.
5. Природа как индивид
Читая тексты, мы нередко встречаем
сочетания слов, которые кажутся нам
____________________
7 Мамардашвили М.К. Классические и
неклассические идеалы
рациональности. Тбилиси, 1984.
173
несуразными. Например, "ничто
ничтожит" или "мыслящий принцип".
Разве все это не глупость? Встретив
бессмыслицу, мы стараемся от нее
отделаться, ибо придав ей смысл, мы
увидим, как изменится то, что
считалось неизменным. Но кто из людей
может выдержать изменение
неизменного? Безумцы, только они
могут придать смысл бессмысленному.
Почему природа и почему индивид?
Ведь эта формула - очевидная
нелепость, бессмысленное сочетание
слов. Природа - это природа. Она
может быть "картиной", объектом,
средой, ресурсом и даже субстанцией.
Но индивидом ...? Индивид - это
человек, а природа есть нечто
безындивидное. Настроившись на поиск
сущности, мы ведь понимаем, что
индивидуальных сущностей не бывает.
Относительно сущности различные
экземпляры существующего
взаимозаменяемы. Одно выражается
через другое. Если же мы встречаем
то, что не выразимо через другое, то
мы перестаем заниматься этим "что" и
помещаем его в разряд "случайного".
Например, в стручке гороха может ока-
заться пять зерен, а иногда и шесть.
И то и другое случайно. Невыразимая
сторона природы может как быть, так и
не быть, а сводимая - не может не
174
быть. Но если природа - это техника.
Она (техника) универсальна, в ней нет
невыразимости. Внутри нее все
необходимо. Следовательно,
случайность "делает" природу индивид-
ной, а технику - неэффективной. А
поскольку индивидность одна на всех
уровнях организации природы, по-
стольку она есть нечто конкретно
всеобщее, т.е. образует такую сторону
природы, которую нельзя заменить тех-
никой. Предельная индивидуальность
конкретного ведет к пониманию
всеобщего. Но этот метод не отвечает
идеалу рациональности доэкологической
науки и систематически никогда не
применялся даже в так называемом
описательном естествознании.
Все мы знаем, что формально наука
всегда права, но ее содержательные
утверждения могут быть неверны. Хотя
и они подчиняются совокупности
правил, критериев и методов познания:
в науке есть нечто такое, что не
зависит от истинности или ложности ее
утверждений. Наука узнается по форме
мышления, а не по его содержанию.
Например, физика Птолемея - это
наука. Физика Ньютона - это тоже
наука, хотя ее "эфир" концептуально
исключает "эпициклы" и не согласуется
с постулатом о конечности скорости
175
распространения взаимодействий
специальной теории относительности.
Для того, чтобы отделить науку от
ненауки, мы вводим представление о
том, что знаем, каков мир на самом
деле, как он существует сам по себе.
Это представление формально, а не
содержательно. Оно составляет "нерв"
науки, ее пафос и дух. Кому
принадлежит это представление, кто и
в каком эксперименте увидел природу
такой, какой она есть сама по себе?
Представление без представителя
назвали постулатом, анонимным под-
глядыванием за природой, тайным
знанием о том, как она выглядит
наедине с собой. Но если мы знаем,
как она выглядит, то зачем
подглядываем? Если же мы в ней что-то
ищем, но не знаем о том, что ищем, то
что же мы в ней пытаемся найти и
почему в качестве доказательства
нашего знания используем то, что еще
нужно узнать?
Экологическое сознание не решает
все эти проблемы. Оно поступает более
радикальным образом, т.е. выкидывает
представление о том, что кто-то
знает, как устроен мир на самом деле
и рекомендует присмотреться к
индивидности природы. Научное знание
строится вне зависимости от этого
представления, т.е. формально.
176
Почему? Потому, что мышление
действительности помещает мышление
вне действительности. Не-
действительное мышление развертывает
себя в дуальностях типа природа и
культура, вещи и разум, человек и
природа. Если природа существует на
самом деле и мы ее наблюдаем, то сами
оказываемся в чем-то таком, что
"сверх" действительности. Но
сверхдействительность запрещается
формой природы, ее индивидуальностью.
Научные истины соответствуют не
миру, как он есть на самом деле (хотя
на самом деле что-то есть), а
формальной действительности. В
противном случае мы получили бы не
науку, а фантазию строгого наблюдения
за действительными процессами
природы, совершающимися вне
действительности наблюдения. Если
природа полностью определена, то она
имеет форму, и этой формой держится
не только электрон, но и мысль об
электроне, т.е. вполне реальное
событие.
Одним из признаков экологизации
естествознания является также отказ
от представлений, согласно которым
природа - это прежде всего объект
нашего знания, а затем уже все
остальное. Ко всему остальному,
видимо, относится все то, что из
177
познания не вытекает. Это "что"
называют бытием, в том числе бытием
человека. В объектном способе
мышления знание (познание) получает
определенное преимущество по
отношению к жизнедеятельности самого
человека, т.е. по отношению к тому,
элементом чего оно является.
Экологическое мышление развивает
понимание того, что у знания нет
примата по отношению к жизни. Во
<< Пред. стр. 21 (из 44) След. >>
Список литературы по разделу