<< Пред. стр. 26 (из 44) След. >>
Список литературы по разделу
Идея рациональности определяет
сегодня умонастроение людей. Она
охватывает и ассимилирует все новые и
новые сферы жизнедеятельности
человека. Рационализации подлежит
все, что не рационализировано и своей
нерационализированностью разрушает
соразмерность вещей и мыслей о вещах,
соотносительность разума и бытия.
Внутри соразмерности разума и бытия
211
бытие рассматривается как нечто
мыслеподобное и в силу этого подобия
рационально устроенное.
Какие бы законы мы не формулировали
относительно природы, они
формулируются в скрытых терминах
нашей свободы: между объектами,
полагаемыми онтологией, и онтическими
объектами устанавливается
континуальная связь значений.
Например, изменение природы, ее
очеловечивание выступало одновременно
и как продвижение человека по пути ее
обожествления. Два, казалось бы,
разных акта осуществлялись одним
шагом: одновременным движением,
скажем так, в нижней части континуума
- "очеловечивание природы" и в
верхней части - обожествление
природы.
Вот таким странным образом
строилось практическое отношение
человека к природе, внутри которого
существование мыслилось как сущность.
Существование же, положенное в
качестве сущности, не могло не по-
мыслиться в качестве существа.
"Природа как существо" (а существо не
может не быть живым) составляет изна-
чальный идеал рациональности. Если же
мы разрываем связь между объектами
онтологии и онтическими объектами и
придаем противоположным значениям
212
континуума некоторое самодостаточное
и обособленное друг от друга
содержание, то разрушается и
практическое отношение человека к
природе. Что это значит? А это зна-
чит, что очеловечивая природу, мы,
например, ее уже не обожествляем.
Причем под "обожествлением" здесь
имеется в виду не бог в обычном
смысле этого слова, а вовлечение
онтических объектов в объяснение
образа мира. Каких объектов?
Например, добра и ответственности,
красоты и совести, т.е. всего того,
что мы утратили в своем отношении к
природе и что пытается возродить
экологическая этика. В разрыве между
природой и культурой возникает
технологическое отношение человека к
природе, внутри которого сущность
полагается как существование. Но
сущность, положенная в качестве суще-
ствования, оказывается ничем иным,
как орудием, тем, что можно
использовать в качестве средства.
Природа начинает мыслиться в форме
машины. А это уже другой идеал
рациональности. Технологическое
отношение человека к природе тем и
отличается от практического, что
внутри него мы изменяем природу, ее
не обожествляя. Оно превращает
указанный разрыв в действительность.
213
Иными словами, технологическое
отношение к природе непрактично
потому, что оно строится вне
зависимости от тех способов, какими
разрешаются проблемы совместного
существования людей. Непрактичность
технологий, выражающая себя в
экологическом кризисе, заставляет нас
рационализировать систему отношений
человека к природе. Но что это
значит?
Если наука выступает сегодня в
качестве синонима рациональности, а
научно организованные технологии
приводят нас к экологическому
кризису, то какой же смысл
вкладывается в виде рационального
природопользования? Нерациональная
рациональность науки и порождаемый ею
образ "природы-машины" требует до-
полнительных пояснений. Наука,
кажется, намертво связала себя с
поисками сущностей. В этой
привязанности нет ничего плохого,
как, впрочем, и хорошего. Не зная
сущности, мы можем изменять природу
вообще. Ни больше и ни меньше. Но
"природа вообще" не существует. Мы
изменяем режим озера Байкал. А оно
уникально. Изменяется и газовый
состав биосферы Земли. А она тоже
уникальна. Т.е. что же мы делаем? А
на самом деле мы полагаем сущности в
214
области существования и мыслим
природу, не признаваясь в этом даже
самим себе, в качестве машины.
Например, медицина не наука. Нельзя
лечить человека вообще. Люди "вообще"
не умирают. Умирают конкретные люди.
И никакой диалектикой единичного и
всеобщего этот факт не объяснить.
Следовательно, нерационально лечить
природу вообще. Но все наши
монотехнологии ориентированы на
использование "сущности" природы, а
не на ее существование. Устремляясь к
сущности, мы часто забываем, что она
ускользает от нас в существовании,
пытаясь схватить и описать
"существование", мы замечаем, как оно
"огораживается" от нас индивидностью
своего "что". Почему? Потому что в
основе индивидности "что" лежит
случайность. Но не та случайность,
что порождается законами, а
законопорождающая случайность. Если
что-то случилось, то необратимо
меняется не сущность, а су-
ществование. И этой необратимостью
устанавливаются новые связи,
приобретающие прочность законов.
Следовательно, новый идеал
рациональности связан с разработкой
технологии отношений к природе как
существу. А движение в этом
направлении требует восстановления
215
связи не только между объектами,
полагаемыми технологией, и
онтическими объектами, но и признания
фундаментальной роли случайности в
объяснении образа мира.
9. Ноосферные иллюзии
Знание есть сила, а производит эту
силу наука. Так или почти так
формулируют свое отношение к разуму
теоретики новоевропейской науки,
которая понимается в качестве
производительной силы. Между тем
народная мудрость гласит, что если
сила есть, то ума не надо. Иными
словами, сегодня, как и три века тому
назад, мы вновь можем спросить себя:
так что же производит наука: силу или
ум? В зависимости от того, как мы
ответим на этот вопрос, будет
складываться и наше понимание
ноосферы. Если мы предположим, что
предмет знания и объект деятельности
совпадают, то нам нужно будет только
знание, которым, в свою очередь,
исчерпывается и ноосфера. Если же мы
будем исходить из фактически данной
нетождественности предмета знания и
объекта деятельности, то нам
потребуется не только знание и
обоснованная на нем сила по отношению
216
к тому, что себя не знает, но и
мудрость. Ведь нам приходится иметь
дело и с такой помимо прочего
стороной природы, с которой мы ее не
знаем. По отношению к этой стороне
мира мы применяем насилие, в основе
которого лежит знание. Незнание и
мудрость как-то связаны. Если у нас
нет знания, а действовать надо, то
нам нужна мудрость. Для чего? Для
того, чтобы в наших действиях вещи
оставались такими, какими они есть, а
не такими, какими мы их хотели бы
видеть. Ведь что такое мудрость? Это
все то, что лежит по ту сторону
интересов и связанных с ними идей. А
"по ту сторону интересов" лежат вещи,
предоставленные сами себе. Вопрос,
следовательно, состоит в том,
являемся ли мы мыслящими частями того
целого, которое предоставлено самому
себе, или не являемся? Все то, что
воспроизводится в наших головах,
когда мы в качестве части принадлежим
к тому целому, которое предоставлено
самому себе, и составляет мудрость.
Но "мудрость" не технична. Ее нельзя
положить в основание действий. Но
если это так, то наука и знание
разлагают мудрость, а расширение
сферы деятельности десубстантивирует
процессы жизни.
217
Глава IV. Иск истине
1. П.Фейерабенд: Прощание с
позитивистской Касталией
Когда читаешь очерк анархистской
теории познания П.Фейерабенда1, в
голову приходит (или, как писали в
России ХVIII века, "на ум вспадает")
одна сцена из "Игры в бисер" Германа
Гессе: расставание Иозефа Кнехта с
Касталией, Орденом игры в бисер2. И.
Кнехт, не желая разыгрывать партии
Игры в бисер, пишет письмо
администрации Ордена, а затем
объясняется с ее руководителем -
мастером Александром.
Мастерам игры в бисер (аристократам
духа и любителям прогулок по саду
образованности) недостает понимания
своего места в обществе. Но без
ответственности за события,
происходящие в мире, деморализуется
____________________
1 Фейерабенд П. Избранные труды по
методологии науки. М., 1986.
2 Гессе Г. Избранное. М., 1984. С.
77.
218
чувство истины. Кастовый дух Касталии
и согласования с мерзейшей
фальсификацией истории, создают усло-
вия, в которых вопрос "сколько будет
дважды два, решает не факультет, а
... генерал"3. В этих условиях
большинство училось молчать, и лишь
немногие из игроков в бисер
отваживались на то, чтобы показать
Генералу "кукиш в кармане", называя
этот рискованный шаг "оппозицией в
безопасных границах"4.
И.Кнехта не покидает чувство, будто
он какой-то кусок своей жизни
пребывал во сне или полусне, а затем
наступило пробуждение. Чувство
пробуждения И. Кнехта свидетельствует
о том, что он (так, по крайней мере,
считает администрация Ордена) был
недостаточно "отцентрован" системой
Игры.
Пробуждение П.Фейерабенда
обусловлено, видимо, тем, что он был
тоже плохо "отцентрован", и поэтому у
него возникло чувство ответственности
за то, что происходит в мире.
П.Фейерабендом закончилась эра
"методологических сновидений", истоки
которых связаны с О.Контом.
Методологическое сознание обещало
____________________
3 Там же. С. 325.
4 Там же.
219
<< Пред. стр. 26 (из 44) След. >>
Список литературы по разделу