<< Пред. стр. 8 (из 44) След. >>
Список литературы по разделу
бытие - это нечто естественное. В
"искусственном" бытие себя не знает.
У техники нет бытия и нет мудрости.
Ее знаем мы. Вернее, все, что мы
знаем о бытии внутри мыслительных
связок и допущений когитального
сознания, опредмечено в нашем втором
теле. Много ли мы знаем о природе или
мало в некотором смысле не так уж и
важно. Важно другое. Природа - это
61
все-таки нечто большее, чем наше
знание о природе. Забытая мудрость
природы возвращается к нам не
техникой, а экологией. Она заставляет
нас дополнять рассчитывающее мышление
видениями (прогнозами) гадающего
сознания: заговорит или не заговорит
непроизвольная мудрость бытия и что
будет с нами, если она заговорит.
Если сущность бытия устанавливается
в модусе ускользающего "что" и
основание наших действий полностью
никогда нельзя обосновать, то это
означает, что существованием людей
воспроизводится возможность, делающая
это существование невозможным. В
поисках истинного бытия мы не можем
рассчитывать на то, что встретим
предмет, на котором (как на майке)
будет написано: я - сущность мира.
Надписей нет, но люди не могут
отсрочить свою жизнь и подождать,
пока этот предмет кем-нибудь будет
найден. Мы смертны и поэтому не можем
свою жизнь из явленного "здесь" пере-
нести в неявленное "где-то там".
Своим неотсроченным действием мы
ставим в привилегированное положение
не бытие, а представление о бытии,
все то, что мы знаем о нем
когитально. Например, какие-то реки
текут на север. И это естественно.
Все это знают. Но мы их можем
62
повернуть на юг. Почему? Потому что
истина, которую мы знаем, безразлична
по отношению к сторонам света. И
север и юг одинаково случайны для
понятия реки. Не случайна выгода.
Когда мы переставляем мебель в своем
доме, нас ведь не интересует истина.
Мы о ней забываем, ибо понимаем, что
истина - это истина, а выгода - эта
выгода. И вместе им не сойтись.
Река - явление, но поворотом реки
выявляется индивидуальность бытия,
т.е. все то, что не раскладывается в
последовательности наших действий и
не втискивается в понятие реки.
Произвольные вещи держатся не на
имени, а на выгоде. Произвольных рек,
как, впрочем, и чувств, не бывает, а
непроизвольное бытие и не истинно и
не ложно. Оно просто есть, и с этим
нужно считаться.
Истинным или ложным оказывается
сделанное, то, что движется по логике
мыслительных связок рефлексивного
сознания.
6. Второсортная субъективность. Ее
симптомы
Экологическая этика, как известно,
решает одну, но кардинальную задачу.
Она пытается выяснить, действительно
63
ли во многом знании много печали. И
нет ли здесь обмана. Благодаря
экологической этике и ее пророкам мы
открываем некоторые истины как бы
заново, хотя и под давлением внешних
обстоятельств.
Например, если мы срываем плоды на
общественном участке, то стоит ли
нам, как каким-нибудь манихейцам,
задумываться над тем, что дереву
больно. Ведь мы же знаем, что ему не
больно, а плоды уже спелые. Правда, в
нашем знании нет печали, но зато у
нас есть плоды. И даже очень много
плодов.
Вполне возможно, что славяне (когда
они были еще язычниками) не очень
беспокоились о плодах, но умели
объединять себя с тем, что их
окружало. Однако нужно ли нам (их
потомкам) придерживаться культа Рода
и находить одно творческое начало для
народа и природы, для родины и
родника? Ведь в таком случае мы можем
дойти и до метампсихоза душ. А это
ведь совершенная субъективность, т.е.
ложная картина мира. Объективно
смерть есть, но в этой картине ее
нет. И на этой зыбкой основе люди
почему-то строили свою жизнь. К
примеру, у нанайцев нет слова
"смерть", и ложной теорией метам-
психоза они удерживали себя в
64
определенном состоянии бытия. Но эта
техника жизни вряд ли придется нам по
душе. Ведь мы же знаем, что мы умрем.
Они не знали, а мы знаем, и из этого
метафизического факта следуют вполне
наблюдаемые эмпирические вещи.
Правда, и в этом знании у нас нет
печали. Но зато мы избавлены от
ложных проблем в своей жизни и нам не
нужно прежде, чем убить медведя,
вступать с ним в разговор, сочинять
похвалу его достоинствам, просить
согласия на убийство и т.д. Нас
интересует шкура, а не выяснение
вопроса о том, что за душа находится
под этой шкурой. Иными словами, так
понятая субъективность нас не
устраивает. Она не эффективна, т.е.
она второго сорта. Вдобавок ко всему,
мы утратили способность понимания
работы субъективности вообще. Весь
парадокс состоит в том, что
экологические проблемы самим фактом
своего существования снимают объек-
тивный слой нашего бытия и из-под
него проступают симптомы нашей
сознательной жизни, т.е. предметы-
идолы бытия, не знающего границы
между тем, что объективно, и тем, что
субъективно. Например, появляются
симптомы экологической совести. Она
(совесть) существует в нас, но ею
65
высказывается нечто независимое от
нас.
* * *
Кто из научнообразованных людей не
знает, что субъективность - это
эпифеномен работы левого (иногда
правого) полушария головного мозга;
реже - и того и другого вместе.
Попросту говоря, для многих из нас
субъективность мало чем отличается от
свистка паровоза. Ею можно
пренебречь, составляя планы глобаль-
ного переустройства жизни людей и
планеты. На ней нельзя основывать
свое мышление и техническое действие.
Заколдованные объективностью, мы
презираем субъективность. Однако
всюду гонимая и презираемая
субъективность существует, и
последствия ее существования не
описываются в терминах работы
головного мозга. Например, существует
не так уж много вещей, которые нас
пока еще волнуют. В момент, когда мы
взволнованы, мы субъективны. И в этом
состоянии делаем то, что иным образом
сделать нельзя. Например, мы выходим
из себя и видим гармонию небесных
сфер. Но иногда делаем глупости.
Если исход какого-либо дела зависит
от свойств и качеств человека, то мы
66
знаем, что в этом деле срабатывает
субъективность. Но субъективность
можно зафиксировать и противоположным
способом, если какие-то вещи
складываются вне зависимости от того,
что мы о них думаем и что мы с ними
делаем, то наши действия превращаются
опять-таки в вышеуказанный свисток. И
в этой превращенной форме они
(действия) существуют, т.е. "свисток"
выступает в качестве центра, а вокруг
этого мнимого центра вращается
человек. Тем самым создается
ирреальная картина человеческого бы-
тия, в которой человек предшествует
своему существованию. Объективный ли
человек предшествует субъективному
или наоборот, субъективный человек
предшествует объективному - спор этот
не имеет смысла. И дело здесь не в
том, что у человека два лица и два
бытия: субъективное и объективное;
человеку уже нужно быть, чтобы вторым
"шагом" из этого бытия извлечь себя в
качестве субъекта и тем самым придать
смысл субъект-объектной дуальности.
Как и не в том, что его бытие второго
сорта, если первым сортом считать
бытие вещей. Второстепенного бытия не
бывает. Его мы не найдем даже в
знаменитом субъективном факторе,
которому с настойчивостью, достойной
лучшего применения, мы приписываем
67
некоторую второстепенность, но
второстепенность почти всегда
решающую. "Решающая второстепенность"
указывает на то, что живет нашими
стараниями и заботами. Например,
предметы веры - не существуют до
веры, будущее - без надежды на
будущее, а памятью о прошлом - живет
прошлое. В мире, утратившем веру и
память, идеалы и замыслы, разрушаются
смысловые связи, не воспроизводятся
симпатии и притяжения по страсти. Он
объективно становится иным. И в этом
ином мире нужно учиться жить без
смысла и веры, без памяти и надежд.
Что может объединить людей, если у
них истончается воля к жизни, если
они собирают себя под знаком
безразличия? Ничто, содержание
которого в позитивной форме узнается
нами как "экологический кошмар".
Иными словами, среди того, что нас
окружает, есть вещи, которые нельзя
вытащить на свет разума и прямым
аналитическим способом рассмотреть.
Но их можно рассмотреть косвенно, не
называя по имени. Таковы возвышенные
основания, или постулаты, нашей
сознательной жизни. Например,
размышляя о будущем, мы понимаем не
будущее, а настоящее. В настоящем
есть такая сторона, в которую мы
вовлекаем то, чего еще нет, т.е.
68
будущее. Следовательно, мы живем в
чувственно-сверхчувственном мире. И
нельзя в нем найти такой минимум, в
котором было бы только чувственное
или сверхчувственное. Для того, чтобы
установить этот минимум, нам нужно
жить, а если мы живем, это бытие
нельзя расщепить так, чтобы бытие
стало непонимающим, а понимание -
небытием, и в образовавшийся зазор
между ними пометить еще какое-то
(божественное) понимание, т.е. нельзя
отделить в нем то, что от бытия, и
то, что от понимания бытия, ибо это
не два онтологически разных акта, а
один.
Мы знаем, что существует стоимость.
Но полная определенность ее
существования предполагает акт вос-
приятия, т.е. бытие стоимости
завершается в точке восприятия его
сознанием. И поэтому, например,
появляются цена, прибыль и другие
объективные феномены. Прибыль - это
не вещь. Она не существует в
пространстве. Но это и не
представление, возникающее в про-
странстве головы. Она существует
сознанием в мире человеческой
деятельности.
Субъективно мы знаем, что некоторые
вещи стоят дорого. Но эта
ментальность задается объективно,
69
<< Пред. стр. 8 (из 44) След. >>
Список литературы по разделу