ГЛОБАЛИЗАЦИЯ И МОДEЛИРОВАНИE СОЦИАЛЬНОЙ ДИНАМИКИ М ИНСТИТУТ СОЦИАЛЬНЫХ НАУК 2001 237 С

<< Пред. стр. 1 (из 7) След. >>

ГЛОБАЛИЗАЦИЯ И
МОДЕЛИРОВАНИЕ СОЦИАЛЬНОЙ ДИНАМИКИ

Москва - 2001

Глобализация и моделирование социальной динамики. - М.: Институт социальных наук, 2001. - с.

Сборник статей посвящен анализу различных аспектов мирового процесса глобализации. Рассматриваются социальные, политические, религиозные, коммуникационные следствия этого процесса. Анализ глобальных социально-политических процессов основывается на новых взглядах и подходах. Основное отличие новых подходов - интердисциплинарность и динамизация знания, стремление к синтезу и взаимопроникновению социальных и естественных наук, активное освоение современных математических понятий и обращение к математическому моделированию социальных процессов. Излагается оригинальная методология анализа и моделирования социальных явлений в их динамике.
Сборник подготовлен авторским коллективом Института социальных наук под руководством проф. Григорьяна Э.Р. Статья 5 написана М.А.Мунтяном, остальные - Э.Р.Григорьяном и М.А. Сафоновой. Книга будет интересна социологам, политологам, методологам и всем, кто не ищет легких путей в науке.

Институт социальных наук

СОДЕРЖАНИЕ

1.Новые методологии изучения глобальных явлений....
2.Глобализация - неизбежный мировой процесс ....
3.Банки и бартер - комплементарность социальных
категорий...
4.Политический аспект глобализации - симметрия
угроз...
5.Международный порядок по З.Бжезинскому...
6.Глобальная коммуникация как альтернатива угрозам
7.Мировая элита и глобальное общество
8.Глобализация и судьба государства: взгляды либертариев
8.1. Социально-политические идеи либертариев
8.2.Свобода и государство
8.3.Изъяны американской демократии как реальная почва для либертарной критики
8.4.Охрана общественного порядка - это частное дело каждого
8.5.Приватизация глобального порядка
8.6.Государственное образование - противоречие в терминах
8.7.Сецессия как средство противостояния государству
9.Альтернативный вариант развития процессов глобализации культуры
10.Христианские аспекты глобализации
11.Моделирование социальной динамики
12.Фракталы

1. Новые методологии изучения глобальных явлений

Новые явления, которые находятся в центре внимания общественности всего мира, требуют от социальной науки нового арсенала понятий, методов, научных метафор, моделей и иных средств освоения и осмысления этих явлений.
Основное внимание в сборнике уделено такому центральному феномену нашего времени как процесс глобализации и возникающему в его результате глобальному обществу. Уже сам анализ этих макропроцессов требует новых, нетрадиционных подходов. Более подробно о глобализации будет говориться в следующей статье. Здесь мы затронем методологическую сторону этого вопроса.
Хотя о глобализации написано достаточно много, все же тот концептуальный уровень, на котором ведется описание и обсуждение этого процесса, не выходит за рамки традиционной социологии, в частности, марксизма, конфликтной методологии, мир системного анализа. Но общая концепция глобализации пока не появилась, что говорит о грандиозности самой темы и необходимости ее изучения в контексте самых разных наук и подходов.
В свете современных достижений естественных наук, математики, компьютерного моделирования, теории сложных систем представляется логичным использовать багаж новых понятий и методов и для социального познания. В числе таких современных научных представлений - понятия синергии, нелинейной динамики процессов, имеющих внешне противоположно направленный характер, но в реальности катализирующих друг друга и взаимоподдерживающих, что иначе обозначается таким свойством как их комплементарность, т.е., взаимодополнительность, понятия фрактальной итерации, неустранимой неопределенности и т.д.
Теории сложных систем также внесли много методологически значимых понятий и представлений, таких как взаимонастраивающиеся процессы, многомерные явления, не укладывающиеся в классификации, построенные по правилам Аристотелевой логики, представление о том, что общность между процессами значительно важнее, чем их кажущееся различие, или даже оппозиционность. Популярны сегодня в науке концепции о сетевом характере строения мира, где такие сущности как человек, общество или отдельные институты представляются узлами, кристаллизациями процессов, проходящих сквозь них.
В ходу также концепция об информационной сущности связей между процессами, об их целенаправленном и взаимозависимом течении. Если вещи связаны физически, то облекающие их процессы связаны информационно. Причем, оппозиции в этих процессах питают друг друга и усиливаются взаимно. Процессы, как правило, взаимообратимы, подразделяются на центростремительные, внутренне ориентированные и центробежные, ориентированные вовне. В точках равновесия или областях устойчивости формируются материальные сущности. Неопределенность не может быть устранена из этих процессов или же устраняется ценой их реорганизации и изменения. И в таком случае это уже другой процесс и другой тип неопределенности. Порождаемая различиями в процессах неустранимая неопределенность способствует подъему системы на более высокий уровень эволюционной сложности и создает предпосылки креативности в разрешении ее проблем. Нельзя не коснуться и очень популярных на сегодня математических понятий, типа фрактала, точек бифуркации, аттракторов и др.
Новым в аспекте моделирования является отказ от понятий зависимой и независимой переменной, все переменные настолько взаимозависимы, что определение одной из них всегда опосредовано значениями другой. Примерами таких моделей являются известные не только в экологии, но уже и в социальных науках дифференциальные уравнения Лотки-Вольтерра. По мере уместности мы будем стараться использовать в адекватных контекстах все выше перечисленные понятия.
Описание и осмысление глобальных социальных процессов - это только первый этап работы. Следующий и более трудный этап - их моделирование, особенно таких мировых процессов как глобализация.
Такие модели глобального развития предполагают коллективную работу ученых разных стран. Эту работу можно уподобить строительству кафедралов в средние века, которое тянулось несколько столетий, и каждое поколение вносило свои изменения и совершенствовало храм. Однако грандиозность задачи не должна нас обескураживать. Ряд фактов мотивируют подобную работу.
В научной среде уже довольно осознана необходимость единого понимания стратегий общественного развития всего человечества, которая сопрягалась бы с накопленным знанием и опытом общественной и политической деятельности разных стран и культур. Во-вторых, становится очевидным, что дальнейшее движение в заданном сегодняшней глобализацией направлении невозможно. Оно порождает лавину проблем и ведет в тупик. Фрактал сегодняшней глобализации не оставляет точек инвариантности.
Необходимость построения таких моделей можно сравнить с необходимостью для живущего организма адаптировать себя к окружению. В этом смысле построение модели имеет и психологические и этнологические измерения, а не только методологические или социологические. Наши понятия частично детерминированы типом той общественной или органической жизни, которую мы ведем. Построение модели позволяет нам лучше понять себя как психологические и социальные сущности. Модельные видения, аккумулирующие большие объемы информации, помогают увидеть направление процессов; они ведут к планам, которые трансформируются в возможности. Подобные модели позволяют нам делать реальные прогнозы и готовить соответствующие действия. Иногда что-то возможно понять, только построив модель. Кстати, на этом основан конструктивизм как одно из ведущих направлений в теории обучения. Компьютерное моделирование и искусственный интеллект помогают нам понять возможности мозга, хотя они только модели. Иными словами, сама задача может научить нас новым вещам, помочь увидеть то, что неосознанно или тщательно скрывается.

Иногда сверхспециализация в науке не дает ученым возможности увидеть целое без целенаправленных усилий. Но сегодня стоит задача - разработать ясно выраженное концептуальное оформление интеграции и синтеза планетной жизни, к которому можно подобраться и через конструирование моделей мировой динамики. Мир, в котором мы живем постоянно движим, и модель не только описывает или объясняет, но содержит в себе то направление действий, которое является наиболее оптимальным с точки зрения разных стран. Это требует участия многих наук, причем и в аспекте их применимости как прикладных дисциплин. Возможно даже подобное моделирование поможет унификации научного знания, кристаллизации общей методологии, основных метафор и метаформ мышления. Ведь любой инженерный проект требует учета всего комплекса условий человеческого жизни - от технических, бытовых до психологических и экологических. Синтез наук - это условие и следствие такой работы. Например, финансовый кризис - это многомерная проблема, которая имеет и экологические и политические следствия. Нельзя его предотвратить только экономическими мерами.
Что касается понятийного аппарата и используемых нами метафор, то они не специфицированы какой-то одной отдельной наукой, главное, чтобы их содержание было научным и уместным.
Какие основные методологические требования можно было бы предъявить к анализу и моделированию таких многомерных мировых процессов?

1. Одним из ключевых понятий при конструировании таких моделей является понятие инвариантности к различным преобразованиям. Каждая культура, как специфический фрактал, задает определенное преобразование всего материала, попадающего в ее поле зрения. Как некая машина, она перерабатывает всю сырую информацию (или то, что она считает информацией) в свои культурные понятия, оценки, установки и действия. Она создает контекст и ценностное поле, в котором мы совершаем уместные с ее точки зрения действия. Мы опираемся на некие интуитивные модели, выстроенные в рамках данной культуры. Но когда мы переходим из одной культуры в другую, наши локальные модели оказываются недостаточными. Увеличивается охват реальности, которую мы ощущаем, растет и глубина осваиваемого материала. Вследствие этого, наши оценки и суждения становятся более сбалансированными, а модели, на которые мы опираемся - более объективными и менее подверженными опровержениям, т.е. более инвариантными. В свою очередь они также задают некий ценностный аспект, который корректируется следующей подобной итерацией. При этом безостановочное движение к подъему и усложнению моделей имеет исходными кирпичиками элементарные ежедневные взаимодействия людей. Каждое из этих взаимодействий меняет мир, он уже не тот, что был до взаимодействия, но в то же время воспроизводится и повторяется схема взаимодействия как очередная итерация фрактала.
Тождественность, самоподобие или самоаналогия структуры при изменениях в шкале, масштабе, размерах или даже в форме (топология) есть свойство многих законов и явлений.
Инвариантность по отношению к культурам не означает выход за пределы культуры вообще, что невозможно, но развитие новых, более объективных элементов в культуре, учитывающих новые реалии человеческого мышления и поведения. Поэтому понятие инвариантности относительно культур означает, что сформулированные положения не меняются, если взглянуть на них с точки зрения любой из существующих на сегодня культур.
Но решение каждой задачи предполагает и порождает другую задачу.

2. Помимо инвариантности и стабильности, неизменности универсальных законов есть поминутно изменяющаяся реальность и есть необратимые изменения, к которым люди более чем чувствительны. Понять - это схватить частное в общем, увидеть в каждом общем частную специфику. Увидеть направление развития необратимых изменений - это зафиксировать фрактал в действии, это развить диалектику фрактала и получить доступ к его коррекции. Иными словами, сама инвариантность находится в постоянном изменении; неустойчивость, неравновесность социальных процессов не дает уверенности в правильности или прочности какого-либо положения или принципа. Расчеты последствий своих действий и реакций других сторон будь это бизнес или политические взаимоотношения государств не могут преодолеть неустранимую неопределенность. Расчеты проводятся до совершения первого шага в выбранном направлении. Но как только этот шаг сделан, возникла принципиально новая ситуация с новыми установками сторон и контекстом действия. Даже непрерывные расчеты и калькуляции действий - своих и оппонентов - не могут снять эту неопределенность. Каждый обиходный социальный контакт - то ли покупателя с продавцом, то ли преподавателя со студентом, то ли дипломатов двух стран - неустранимо погребает старый мир. В результате любого контакта как очередной итерации двух и более схем рождается новый мир с новыми, точно так же меняющимися инвариантностями.

3. Ввиду того, что в сегодняшней ситуации все наши действия взаимозависимы, мы вовлекаем в них огромное число людей и даже следующие поколения. Посредством нашего сегодняшнего знания мы производим необратимые изменения во вселенной, связывая ее состояния с ограниченным объемом нашего опыта и понимания. Но чем обернется такое увеличивающееся влияние человека на мир, если он еще не научился справляться с тем, что порождает он сам, т.е. с социальными процессами, и, в частности, с проблемами своего государственного устройства и т.д. Уже в социальной сфере мы сталкиваемся со множеством конкурирующих систем ценностей. Неужели только одна из них отвечает строению вселенной? Ведь мы еще не научились жить в едином мире, мы еще живем в разных государствах, разделенные не только территориями, но и глубоким непониманием друг друга. Следовательно, задачи, которые стоят перед социальными науками оказываются даже важнее, первичнее, чем освоение космоса. Надо научиться ориентироваться в мире, который становится одним миром. И наш мир, это не отдельные страны, но мы начинаем жить в планетарном масштабе, приобретаем глобальный взгляд на вещи, не отказываясь в то же время от их локального рассмотрения. Хотя каждый ученый так или иначе свое понимание глобального порядка черпает из истории и социального положения его страны, это не мешает развитию новых критериев объективности и честности в социальной науке.

4. Кстати, вопрос ценностей является наиболее дискутируемым и может быть разрешен, разве что на основе тщательного сравнения того, что представляет собой та или иная система ценностей с тем, что говорит нам о человеке и обществе вся система научных знаний. Но здесь мы подходим к вопросу о взаимоотношениях науки и религии, мосты между которыми прокладываются давно и даже небезуспешно, и некоторые считают, что пора объединнть эти две ветви знания, или прояснить одну их них в свете другой и т.д. С вопросом ценностей тесно связан вопрос о значениях. Значения и ценности являются производными как от системы знания, универсальных законов мира, так и от исторического и религиозного опыта. Изучение значений может так же продвинуть нас на пути понимания универсальных законов.

5. Можно вкратце указать еще на ряд категорий и понятий, которые прочно вошли в научный арсенал. Это фундаментальные категории организации и самоорганизации, хаоса и порядка, системности и элементов системы, модели интеллекта и обучения. Можно говорить о трех широких стилях научного мышления: а) вероятностно-статистическом; б) структурно-алгебраическом и в) геометрико-топологическом. Каждый автор может предпочесть любой из них. Построение моделей опирается также на следующие пары взаимодополнительных категорий - холизм, точка зрения о первичности целого как единства и плюрализм как множественность форм и видений. Модель и холистична и плюралистична, обе характеристики на равных участвуют в конструкции.

6. Все процессы так или иначе ведут к нарушению равновесия и к новому его восстановлению. Но будет ли это всегда, не являются ли какие-то нарушения равновесия необратимыми? Когда и в каких условиях они становятся разрушительными? Культурные и политические движения стремятся восстановить равновесие или поднять его на более высокий уровень. Но в виду полной неинформированности населения и манипулятивности политики не примем ли мы одно (дисбаланс и полное разрушение) за другое (восстановление равновесия)? Ведь не исключена и иная трактовка событий 1917 года в России, как результата влияния процессов глобализации первой волны, которым удалось разрушить протекционистское русское государство превратить Россию в гигантскую фабрику. Любое продвижение в моделировании социальных явлений ставит под сомнение устоявшиеся интерпретации исторических событий. Можно сказать, что история итеративно переписывается с той же интенсивностью, что и построение "хороших" моделей. Но где критерии того, что модель "хорошая", если мы не можем полагаться даже на историю, интерпретации которой зависят в конечном счете от строящихся моделей. Ведь доказательства пригодности или непригодности модели могут запоздать и появиться после окончательного разрушения планеты.
Сами логика и математика не могут служить критериями правильности модели. Например, как определить прогрессивность или реакционность таких социальных преобразований как рыночная экономика, либеральный политический порядок, возникновение новых государств, глобальная система образования, международный терроризм и т.д., если у нас нет обобщающей модели всего всемирного процесса?

7. Новая концепция экоцентризма приходит на смену антропологизму: не человек в центре вселенной, а человек для поддержания вселенной. Ввиду разливающегося кругом (даже в развитых странах) ощущения патологического развития мира и его нынешнего болезненного состояния разрабатываются новые концепции социологии как синтетической дисциплины и как терапии всего общества. Социология охотно вбирает в себя множество новых представлений, чутко реагируя на настроения общества.
Любой социальный институт, чтобы существовать должен опираться на множество индивидуальных действий и выборов. Он не может существовать независимо от них. Такие действия, которые формируются на базе экономии усилий, времени, денег, сопряжены с нормами и этикой данного общества есть фракталы, которые воспроизводятся миллионы раз в самых различных условиях. Именно они составляют опору для институтов и государства в целом. Можно сказать, что каждый социальный институт есть порождение определенного фрактала.
Но меняются обстоятельства, а фрактал или институт по прежнему воспроизводит старые схемы, и тогда институт становится монстром, устрашающим тех, кому еще повезло родиться здоровым и избежать влияния этого института. Остальных он сформировал по своему образу и подобию. Но как можно выйти из пут этого устрашающего фрактала, работающего только на самого себя и пожирающего своих детей? Некоторые видят выход в новых законах, новых решениях и новой логике их принятия. Но поскольку законы есть воплощение обычаев, мы можем спросить, а как сам обычай вырос? Ведь некогда принятые решения, показав свою эффективность становятся привычкой. Привычка, или обычай есть решающая вещь, без нее закон становится мертвой буквой. Это понимали полководцы в прошлом, приписывая победу в сражениях не себе, а простому учителю. Без сформированных привычек и рутинных действий все призывы и концепции - не более, чем бижутерия на шее животного. Только образование очеловечивает это животное.
Как говорит социология, "идите вперед, мир не выдерживает планомерных усилий".

8. Из новых моделей рождаются новые гипотезы. Они требуют проверки. Но очень трудно извлечь необходимые данные из существующей социальной статистики. Она собиралась с опорой на доморощенные представления государственного бухучета, не подозревавшего о скорых изменениях в мире. Нужны специальные усилия по поиску данных о статистике полярных и комплементарных процессов, аналогичных соревнованию брони и снаряда, кодированию и декодированию, конструкции и деконструкции, артикулируемого и реализуемого. Например, как соотносится численность врачей с состоянием здоровья в данном обществе, как соотносится численность полиции или милиции с состоянием преступности, как зависит рост численности государственных служащих и благосостояние общества, численность автосервисов с качеством ремонта и т.д. Уверен, что эти данные принесут много неожиданного и расшатают сложившиеся в социальной науке догмы. Без таких данных новым представлениям трудно будет доказать свою применимость и в социальной науке, хотя интуитивно они кажутся ясными многим ученым.

9. И, наконец, как ввести эти представления в процесс образования? Принцип исключения противоположностей, доминирующий в школьном образовании, выглядит в свете новых представлений симптомом неразвитого или детского мышления. Противоположности находятся не только в оппозиции, но и имеют много общего. Невозможно классифицировать сложные события, состоящие из многих размерностей только на две группы, обычно они не имеют общую ось симметрии.
Синергия комплиментариев есть творческое взаимодействие между двумя сложными системами или процессами, которые имеют много общего, хотя и некоторые противоположные характеристики. Эти две системы не должны рассматриваться как противоположные, но как взаимодополнительные, комплиментарные друг к другу.
В социальной сфере общности взаимонастраиваются, как в музыке происходит настройка музыкантов перед концертом. Общее между взаимодействующими сущностями иногда более важно, чем их различия. Хотя, именно через процесс различения и взаимодействия возникает творчество, различия катализируют процесс создания. Смысл этого в том, что надо сознательно создавать такую симфонию, которая мотивировала бы общности к самонастраиванию.
Обучение таким принципам синергии, взаимодополнения должно начинаться в раннем детстве. А не так, как это до сих пор практикуется в школе, где отклонение от логики Аристотеля или сопротивление поспешной генерализации (обобщению) понятий считается признаком неразвитости, и на этом основании детей отправляют в коррекционные классы, а оттуда, как всем известно, они пополняют преступную среду.
Конечно, для учителя такие дети трудны, но это и есть золотой фонд общества. Именно они сохранят общество для будущего, если, конечно, вовремя попадут к хорошим учителям. Обучение этим принципам и учителей должно предотвратить серьезные трудности, которые вырастают в их педагогической практике ввиду неадекватного применения закона исключенного третьего к воспитанию.
Другие характеристики современного образования - это его глобальность и непрерывность. Мир резко изменился. Скорость изменений требует адекватных средств освоения. Только непрерывно обучающиеся выживают и достигают своих целей. Те же, кто считает себя уже полностью обученным, живут в том мире, которого уже нет, их знания уже не соответствуют новому миру.
Растущая демократизация мира разделила людей на две категории: тех, кто ориентируется в сложном мире и может принять участие в решении проблем, касающихся и его жизни в нем, и тех, кто следует решениям, принятыми другими. Хотя первых принято называть лидерами, но процесс демократизации приводит к тому, что сегодня от лидеров требуется более высокий уровень поведения - наличие высокой морали и идей общественных преобразований.
Архаический мир российской бюрократии еще монотонно обсуждает проблемы государственного или негосударственного образования, но эта бесплодная и печальная традиция марксистско-ленинского разделения людей на врагов и друзей народа только сеет рознь в обществе. Вопрос должен ставиться о концепции образования, о целях, о формах, методах, о задачах, которые призвано решать образование. В мире начинают доминировать новые тенденции - инженерно-технические профессии, знание математики и мир религии сблизились, смысл жизни и элементы личностной культуры не менее важны, чем умение писать и читать.
Общение по интернету с далекими коллегами по профилю требует новых гуманитарных качеств, например, умения изложить свое кредо и выявить сущность позиции оппонента на другом конце планеты - признак новой культуры коммуникаций.
Каждый молодой человек, общающийся со сверстником - тот же дипломат, продвигающий международные отношения и знакомящий других с особенностями своей культуры. Подчас это и межрелигиозный диалог и здесь важно отстоять свои взгляды не пушками и угрозами, а аргументами и логикой, превращающей незнакомых в друзей своей культуры. Иногда приходится быть и миссионером своей культуры и религии.
Расстояние ныне определяется не в километрах, а в минутах, затраченных на коммуникацию. Для делового человека владение технологией коммуникаций такой же элемент экипировки как галстук для мужчины.
Процесс освоения знаний - вот что важно и что собой представляет вызов, брошенный историей нашей эпохе. Знаний, которые не только растут с большей, чем когда-либо скоростью, но и с той же скоростью становятся недоступными, потому что все больше знания превращаются в товар, за который надо платить, и даже засекречиваются, поскольку даже деньги не могут окупить все преимущества нового знания и того, что только ты владеешь пока им.
В мире уже не ждут окончания сражений. Новое мышление в мире, продиктованное новыми представлениями физики, математики, сложных процессов говорит, что каждый человек способен изменить мир, если он достаточно последователен. Вера и наука вошли в единое русло знаний.

Литература

1. Басин M. A., & Шилович, И. И. (1999). Синергетика в Интернете. М.
2. Albert, A. (Ed.) (1995). Chaos and Society. Burke, VA: IOS Press.
3. Bar-Yam, Y. (Ed.). (2000). Unifying themes in complex systems: Proceedings of the first international conference on complex systems. Perseus Press.
4. Bausch, K. (2000). The emerging consensus in social systems theory. Boston: Kluwer.
5. Butz, M.R. Chamberlain, L.L., & McCown, W.G. (1996). Strange attractors: Chaos, complexity, and the art of family. New York: Wiley.
6. Butz, M. R. (1997). Chaos and Complexity: Implications for Psychological Theory and Practice. Bristol, PA: Taylor & Francis.
7. Cambel, A. B. (1993). Applied Chaos Theory: A Paradigm for Complexity. NY: Academic Press.
8. Castells M. (1996). The Rise of the Network Society. Oxford: Blackwell.
9. Combs, A. (Ed.). (1992). Cooperation: Beyond the Age of Competition. NY: Gordon & Breach.
10. Combs, A. (1996). The Radiance of Being: Complexity, Chaos and the Evolution of Consciousness. St. Paul, MN: Paragon House. ISBN 1-55778-755-7
11. Elliott, E., & Kiel, L. D. (Eds.). (1999). Nonlinear dynamics, complexity and public policy. Commack, NY, Nova Science.
12. Eoyang, G. H. (1997). Coping with chaos: Seven simple tools. Cheyenne, WY: Lagumo.
13. Freeman, W. J. (1995). Societies of Brains: A Study in the Neuroscience of Lovе and Hate. Mahwah, NJ: Lawrence Erlbaum.
14. Gleick, J. (1987). Chaos: The making of a new science. New York: Viking.
15. Goerner, S. J. (1994). Chaos and the Evolving Ecological Universe, Volume 7 of World Futures General Evolution Studies. NY: Gordon and Breach.
16. Goertzel, B. (1994). Chaotic Logic.: Language, Thought and Reality from the Perspective of Complex Systems Science. NewYork: Plenum Press.
17. Goertzel, B. (1997). From Complexity to Creativity. NewYork: Plenum Press.
18. Goertzel, B. Wild Computing: Steps toward a Philosophy of Internet Intelligence. An Electronic Book.
19. Goldstein, J. (1994). The Unshackled Organization: Facing the Challenge of Unpredictability through Spontaneous Reorganization. Portland, OR: Productivity Press.
20. Gregson, R. A. M. (1988) Non-linear Psychophysical Dynamics. Hillsdale, NJ: Erlbaum.
21. Gregson, R. A. M. (1992).N-Dimensional Nonlinear Psychophysics: theory and case studies. Hillsdale, N.J.: L. Erlbaum Associates.
22. Grigsby, J. & Stevens, D. (2000). Neurodynamics of personality. New York: Guilford Press.
23. Guastello, S. J. (1995). Chaos, Catastrophe, and Human Affairs: Applications of Nonlinear Dynamics to Work, Organizations, and Social Evolution. Hillsdale, NJ: Lawrence Erlbaum. ISBN 0-8058-1634-8
24. Guindani, F. M., & Salvadori, G. (1998). (Eds.). Chaos, fractals, models. Pavia, Italy: Italian University Press.
25. Hardy, C. (1998). Networks of meaning. Westport, CT: Praeger.
26. Havener, C. (1999) Meaning - The Secret of Being Alive. Edina, MN: Beaver's Pond Press.
27. Hayles, K. (Ed., 1991). Chaos and Order: Complex Dynamics in Literature in Science. Chicago: University of Chicago Press.
28. Hayles, K. (1990). Chaos Bound: Orderly Disorder in Contemporary Literature and Science. Ithaca, NY: Cornell University Press.
29.Hayles, K. (1984). The Cosmic Web: Scientific Field Models and Literary Strategies in the Twentieth century. Ithaca, NY: Cornell University Press.
30. Heath, R. A. (2000). Nonlinear dynamics: Techniques and applications in psychology. Mahwah, NJ: Lawrence Erlbaum Associates.
31. Kaplan, D., & Glass, L. (1995). Understanding Nonlinear Dynamics. New York: Springer-Verlag.
32. Kiel, L. D. (1994). Managing Chaos and Complexity in Government: A New Paradigm for Managing Change, Innovation, and Organizational Renewal. San Francisco: Jossey-Bass.
33. Kiel, L. D. & Elliott, E. (Eds.) (1995). Chaos Theory in the Social Sciences: Foundations and Applications. Ann Arbor: The University of Michigan Press. ISBN 0-472-10638-4, 376 pages, $38
34. Koehler, G. (Editor) (1996). What disaster response management can learn from chaos theory. Sacramento, CA: California Research Bureau.
35. Laszlo, E., & Combs, A. (1996). Changing Visions Human Cognitive Maps: Past, Present, And Future. Westport, CT: Praeger.
36. Loye, D. (1999). The evolutionary outrider: The impact of the human agent on evolution. Westport, CT: Praeger.
37. Loye, D. (2000). An Arrow through Chaos: How We See into the Future. Park Street Press.
38. Marion, R. (1999). The edge of organization: Chaos and complexity theories of formal social systems. Thousand Oaks, CA: Sage.
39. Milovanovic, D. (1997). Chaos, criminology, and social justice: The new orderly (dis)order. Westport, CT: Praeger
40. Nunez, R. & Freeman, W. J. (Eds.). (1999). Reclaiming cognition: The primacy of action, intention, and emotion. Thorverton, Exeter, UK: Imprint Academic.
41. Orsucci, F. (1998). (Ed.). Complex matters of the mind. Singapore: World Scientific.
42. Puu, T. (2000). Attractors, Bifurcations, and Chaos: Nonlinear Phenomena in Economics. Heidelburg: Springer.
43. Rapp, P. E. (1999). Nonlinear dynamics and brain functioning. Commack, NY: Nova Science.
44. Robertson, R. & Coombs, A. (1995). Chaos Theory in Psychology and the Life Sciences. Mahweh, New Jersey: Lawrence Erlbaum Associates, Inc.
45. Robertson, R. (1995). Jungian Archetypes: Jung, Godel and the History of Archetypes. York Beach, Maine: Nicolas-Hays, Inc.
46. Robertson, R. (2000). Mining The Soul: From The Inside Out, Nicolas-Hays
47. Rosser, J. B. Jr. (2000). From catastrophe to chaos: A general theory of economic discontinuities (2nd edition). Vol. 1: Mathematics, microeconomics, macroeconomics, and finance. Boston: Kluwer.
48. Sulis, W., & Combs, A. (Eds.). (1996). Nonlinear dynamics in human behavior. Singapore: World Scientific.
49. Tschacher, W. & Dauwaulder, J-P. (1999). (Ed.). Dynamics, Synergetics, Autonomous Agents - Nonlinear Systems Approaches to Cognitive Psychology and Cognitive Science.Singapore: World Scientific.
2. Глобализация - неизбежный мировой процесс

Идет мощный процесс перестройки всего мирового порядка и растет необходимость нового подхода к осознанию совместной судьбы человечества. Процесс глобализации как он предстает в своей сегодняшней фазе сопровождается развитием новых социально-политических, экономических и идеологических тенденций. В течение последних десятилетий мировое сообщество переживает ряд стремительных и кардинальных изменений. Отдельные национальные рынки, несмотря на барьеры и ограничения, культурные и политические различия, начинают образовывать единый глобальный маркет. Этот процесс получил название глобализации.
Термин "глобализация" был впервые введен американским экономистом Т.Левиттой. Он обозначал явление слияния рынков, которое начало активно проявляться в начале 80-х годов XX века. Позже, японец Кеничи Оми, консультант Гарвардской школы бизнеса писал в своей книге "Мир без границ" ( 1990): "...экономический механизм некоторых стран стал бессмысленным, роли могущественных акторов на мировой сцене исполняются глобальными фирмами" (20, с.31).
Вкусы и предпочтения потребителей различных стран начали трансформироваться под влиянием ряда глобальных норм. Промышленность начала ориентироваться не только на европейский, американский или японский рынки. Ее объектом стал глобальный маркет. Достаточно вспомнить глобальные стратегии кока-колы, Сони, Макдональдса и многих других компаний, продукцию которых потребители многих стран рассматривают как свою, привычную.
Расширение рыночного механизма по планете началось после 2-й мировой войны. Снятие барьеров, препятствующих свободному перетоку товаров, услуг и капитала, сопровождалось быстрым развитием средств информации, коммуникации и передающих технологий, как новый пик научной и технологической революции.
Расширение рыночных механизмов практически во все страны мира, привело к качественному изменению роли государства в национальной экономике и появлению новых сверх-национальных образований, которые определяют развитие отдельных экономик, а также всей мировой экономики. Обнаружилось, что глобализация - это безудержный и очень сложный процесс, хотя иногда он выражается во вполне конкретных фактах, например, в снятии таможенных ограничений на ряд товаров. Мотивами его являются постоянный поиск сравнительных преимуществ в торговле, минимизация расходов в производстве товаров и услуг через перемещение средств производства в страны с более дешевой рабочей силой, или повышение интенсивности труда с помощью новых комбинаций разделения труда, когда целые страны предстают как отдельные департаменты транснациональной корпорации.
Глобализация - не линейный, но волновой процесс, имеющий много различных стадий. Он простирается от эпохи географических открытий до капиталистической колонизации мира, от кризиса 70-80-х годов до краха социализма. Более точно, это уже вторая, после первой неудавшейся, попытка глобализации. Первая имела место в 1850-1910 гг. В тот золотой век не требовалось паспортов и виз, можно было инвестировать в любые страны и заниматься импортом практически из любых мест. Закончилось все это войнами, революциями, анархией, милитаризмом, Великой депрессией, обвалами на финансовых рынках и свертыванием мировой торговли. Правда, первый этап глобализации проходил, как правило, на фоне колонизации ряда стран. Но, похоже, что и нынешний этап глобализации не избежит повторения каких-то последствий. Хотя сегодняшний коллапс системы валютного паритета и кумулятивные долговые крахи 80-90-х гг. нашего столетия все-таки по своим негативным последствиям несравнимо мягче, чем в начале ХХ века.
Глобализация - как сложный процесс имеет множество форм и аспектов, наиболее важные их которых - это взаимоотношения между современными мультикорпорациями и национальными государствами.
Множество субъектов продвигают и воплощают этот процесс - международные организации МВФ, МБ, ВТО, региональные организации, транснациональные корпорации, инвестиционные фонды, страховые компании, большие города и отдельные финансово-мощные индивиды (Сорос, Гейтс). Все эти субъекты заинтересованы в устранении государственных барьеров и в проведении политики Всемирной Торговой Организации (ВТО). Явно заметное ослабление роли государственных институтов приводит к возвышению международных или глобальных институтов, берущих на себя функции защиты и охраны как внутреннего так и внешнего для каждой страны порядка, причем выступающих как единый консолидированный механизм. Более конкретные и тесно сотрудничающие с населением институты заменяются на более абстрактные, отдаленные от национальной специфики глобальные нормы, поддерживаемые функционирующими на частной основе судами или частными армиями.
Наиболее вовлечены в это процесс, конечно, США, стоящие за спиной этих многочисленных корпораций и негосударственных организаций. Но определенный интерес к глобализации есть и у различных этнических и национальных групп, дисперсно расселенных в разных государствах, игнорирующих национально-культурную специфику этих групп и провоцирующих таким образом их негативную реакцию на собственное государство.
И, конечно, в определенной степени катализатором идей глобализации является само государство, предавшее интересы своего народа и ставшее марионеткой в руках частных корпоративных сил.
Глобализацию можно рассматривать в 4-х важных аспектах: как экономическую, политическую, коммуникационную и культурно-моральную глобализацию. Здесь вкратце мы коснемся экономического аспекта, а остальные будут рассмотрены в соответствующих статьях.
Глобализация начиналась прежде всего как экономический процесс, как стремление к нахождению новых рынков сбыта и дешевой рабочей силы. Сегодня транснациональные корпорации создали разветвленные, опутывающие весь мир организационные сети, координирующие производство продукции и ее продажу. В этой экономической глобализации можно вычленить два плана: потоки товаров и продукции, которой торгуют разные страны, и финансовые потоки. Более значимой и большей по объему сегодня является глобализация инвестиционных рынков.
Последние данные говорят, что торговую глобализацию опережает финансовая: более быстрыми темпами осуществляется переток капиталов и инвестирование в глобальную экономику. Финансовые рынки оказались более открытыми, менее подверженными таможенным барьерам. Например, если переток через границы государств товаров и услуг возрос за последнее десятилетие в 2,5 раз и составил более 1200 миллиардов долл., то финансовые вложения из развитых стран Запада в экономику развивающихся стран выросли в 10 раз и составили более 250 миллардов долл. (19). Причем значительную долю этих вложений составляют капиталы частных граждан развитых стран, чье законодательство поощряет подобное инвестирование. Через электронные средства передачи капитала инвесторы интегрируются в глобальную экономическую систему.
Эти данные демонстрируют реальную озабоченность больших масс населения Запада в числе которых и немало пенсионеров, вложивших свои деньги в пенсионные фонды, в надежности и стабильности экономической ситуации в развивающихся странах и в гарантиях возвратности своих капиталов. Относительно, крупнейших банков, объемов их инвестирования и их тревог, говорить уже не приходится.
Таким образом одним из негативных аспектов глобализации оказывается распространение американской модели экономики на другие регионы. Спецификой этой модели является приоритет финансов перед производством и общественным распределением. Фактически частными банками США ( а других там нет) осуществляется полный контроль над всеми деньгами населения и перемещением каких бы то ни было капиталов. Каждый доллар, заработанный в США, находится под контролем частного банковского агентства, которое вправе потребовать доказательства законности его получения. Надо заметить, что поскольку все деньги в США проходят через банки, которые естественно оставляют у себя их часть, то сами банки заинтересованы в высоких зарплатах населения, из которых порой до 30-40% вычитывается на налоги. Приватизация государственных финансов привела фактически к приватизации самого государства группой частных финансистов. Отсюда, кстати, вытекают и многие проблемы внешней политики США.
Такая модель глобализации, проводимая ориентированными на США корпорациями, подавляет национально ориентированную волю населения незападных стран, подвергая мощной критике и осмеянию в терминах трайбализма и эгоцентризма их культуру, традиции и ценности. В то же время ставится запрет на проведение подлинно демократической политики внутри этих стран, как не отвечающей интересам этих компаний.
Каков потенциальный результат продвижения глобальной конкуренции во все сферы жизни? Последствия продвижения неолиберальной политики могут быть описаны с помощью фрактала как самоподобия. Это свойство означает что каждая деталь контура фрактала воспроизводит ту же самую структуру или пропорцию в увеличенном или уменьшенном масштабе.
Если расмотреть распространяемые по всему миру условия производства как желанные с точки зрения неолиберальной глобализации, то мы найдем в них аналогию с понятием фрактала. Каждая шкала социально продуктивной аггрегации - фирма, город, округ, страна, макрорегион или глобальное экономическое сообщество встречается с сильным давлением в сторону превращения в изолированный продуктивный узел конкурентно противостоящий всему миру. Индивид против индивида, фирма против фирмы, город против города, страна против страны, одна экономическая зона против другой. В этом смысле каждый производительный узел появляется как самоподобная копия всех остальных.
Каждый из этих уровней агрегации, каждый продуктивный узел должен справляться с ограниченными ресурсами и подчиняться правилам конкурентного существования по отношению к остальному миру. Будут ли эти ограниченные ресурсы принесены рыночной конкуренцией или правительственным бюджетом, конечный результат тот же: непосредственная сфера действий каждого производительного узла должна устранять любое другое действие, кроме как выживания против всего мира, никаких других стратегий действий, кроме как капитуляции или включения к конкурентную игру.
Через конкуренцию распространяются технологии и продукты, осуществляется найм работников и она же ведет к возникновению современных форм рабства внутри международного разделения труда. Целые страны или народы становятся филиалами или департаментами корпораций, как это некогда было с Индией по отношению к Ост-Индской компании.
Вместе с экономическим и конкурентным давлением, описанным выше, каждый узел внутри этой фрактальной геометрии мировой экономики, построенной по неолиберальным схемам, должен принять как свое фундаментальное объяснение и как решающий критерий для организации работы в данной сфере экономическое, а не социальное логическое обоснование. Всюду и во всех социальных вопросах неолиберальная экономическая теория должна стать библией, причем каждого узла. Магнификация узла не устраняет самоподобия. Чем шире всеобъемлющая коммерциализация, тем глубже это экономическое логическое обоснование проникает в мышление граждан и - с подачи правительств - во все сферы общества, которые не так давно были относительно защищены. Социальная функция экономического логического обоснования общественной жизни, конечно, исключительно прагматична и реализуется по принципу самоосуществляющегося предсказания: "если все поверят, что это так, то так оно и будет".
Но почему каждый данный узел социального пространства (индивид, фирма, города, страны, региональные сообщества и т.д.) должны выживать в противостоящей конкуренции со всем остальным миром? Почему страны, города и народы не должны предпочесть солидарное преодоление трудностей общественного развития? На такие вопросы пропагандируемое экономическое логическое обоснование не только не отвечает, но и не позволяет ставить, не допуская даже выхода за пределы неолиберальной экономической практики. Существование изолированных узлов, лицом к лицу сталкивающихся со враждебным остальным миром, преподносится публике, в том числе, научной, как непреложная, данная от природы реальность. В конечном счете такая реальность и соответствует логике интенсивной эксплуатации, отнимающей у работников даже радость живого общения между собой. А экономико-логическое обоснование непреодолимости этого состояния ведет к примирению с ним и погружению в безнадежность отсутствия альтернативной реальности. Причем такое обоснование прививается населению вполне официально, в государственной печати и в государственном образовании.
Такова на сегодня роль правительств и институциональной политики незападных стран, вполне вписавшихся в контексте навязанной фрактальной геометрии. Понятно, что не у них может быть найден источник или мотивация для нового восприятия роли экономики. Но отказавшись от традиционной роли поддержки своего населения и кооптации социальных проектов, политики и правительства подвергаются большому риску. Все большее число людей понимают пагубность такого процесса экспансии примитивной доктрины, превращающей все население страны в продавцов чужого товара.
Член Европейской комиссии в Брюсселе Л.Британ пишет, что для того, чтобы удовлетворить потребности глобализации, незападные страны должны подвергнуться более широкой либерализации, чем прежде, но этот процесс также должен сопровождаться созданием более эффективной дисциплины, которая как следствие приведет к "уменьшению национальной суверенности" (5). Иными словами, агенты глобализации сами признают, что в контексте мировой экономики, как фрактальной геометрии капитала, упадок национальной суверенности соответствует не только усилению силы рынка. Увеличивается и мощь таких глобальных институтов, как ВТО, или Европейского сообщества, способных уже решать вопросы коммерческой политики без даже необходимых консультаций с Европейским парламентом или национальными правительствами или иными государственными институтами. Эти глобальные институты, несмотря на то, что они и не избирались населением, имеют силу для отмены национальных или региональных юридических постановлений, если те оказываются барьерами для либерализации, хотя эти региональные постановления могут исходить из важных локальных экологических, трудовых или социальных соображений. Но поскольку эти вопросы жизненно касаются местного населения, то игнорирование этих вопросов и при упадке государства, чревато опасностью. Именно этими обстоятельствами вызван рост национально ориентированных движений во всем мире. Это прекрасно понимают глобализаторы, почему вопрос дисциплины и усиления полицейских мер внутри государства становится актуальным. Можно подумать, что советскую дисциплину гигантской фабрики устанавливали именно глобализаторы первой волны.
Но, продолжает Британ, теперь уже в отношении населения европейских стран: "чем более прогрессирует процесс глобализации, более развивается европейская интеграция и растут и сливаются транснациональные интституты, тем более важно, чтобы электорат не чувствовал, что он обманут или лишен возможности влиять на принятие решений. Это требует более тонкого разделения труда между различными центрами силы и политическими институтами. Решения должны приниматься на наиболее подходящем уровне" (5, c.26). Другими словами, не только уменьшается влияние государственных институтов, но и уменьшается способность правительства входить в переговоры с социальными движениями и различными группами интересов внутри отдельной страны.
Конечно, люди могут чувствовать себя обманутыми, лишенными прав, и конечно возникает проблема легитимизации власти. Но здесь им преподносится неолиберальная концепция как естественный закон, примиряющий их с принятием жизни, как организованной вокруг непрерывной борьбы за выживание даже с собственным правительством и с воспроизводством дефицита солидарного общения. Это предполагает принятие социального дарвинизма как неотъемлемого условия человеческой жизни.
Фрактальность этого процесса в том что, приоритет капитала и его суверенности берется как первичное данное на любом уровне социальной агрегации и любом уровне политического администрирования, также как и приоритет конкурентности и важности аккумуляции капитала. Согласно этому алгоритму роль национальных парламентов уже не в разрешении социальных конфликтов и смягчении общественных отношений. Скорее в парламенте, в региональных или городских управах политики требуются для превращения этих территорий в производительные узлы глобальной фабрики. В этом смысле главная цель администраторов - это сделать страну, город, регион или соседство более конкурентноспособным, чем другие и, следовательно, более способным привлекать капитал. Передача полномочий на более низкие уровни иерархии не означает передачи части власти регионам, но имеет цель заставить людей более активно включиться в управление мировой капиталистической машиной на более локальном уровне, но на тех же сформулированных принципах.
Два важных элемента заслуживают упоминания по отношению к стратегиям государства по разрешению и возмещению девиантного поведения "социально исключенных". С одной стороны увеличивающаяся криминализация в последние два десятилетия, привела в таких странах как Великобритания и США к возникновению частных тюрем, функционирующих как бизнес и полностью включенных в сети глобальной экономики. Во-вторых, более недавний факт, это связь и поддержка негосударственных организаций такими институтами как ВТО, Всемирный банк, правительствами. Эти отношения похожи на те, которые приняло государство по отношению к профсоюзному движению в 30-е годы и которое открыло дорогу кейнсианской стратегии разрешения социального конфликта. Скрытыми целями этой поддержки могут быть создание почвы для смягчения неизбежного расширения социального конфликта, и, следовательно, вовлечение многих негосударственных организаций в политику посредничества между запросами людей, населяющих территории, и конкурентными нуждами локальных узлов.
Но неолиберальные стратегии глобальной интеграции не происходят в вакууме и множатся социальные силы, противостоящие им. В течение неолиберальных 1980-90-х годов эта борьба часто ставила барьеры силам глобализации и заставляла отступать. Главным оружием для усиления рыночной зависимости и вовлечения стран в мировую экономику был долг. Причем, как всем известно, мошеннически навязанный, благодаря коррупции правительства. Хотя многие страны часто восставали и требовали отмены или снижения долга. Но с тех пор характер социальных движений и борьба против неолиберализма эволюционировали. Хотя первоначально эти сражения были реактивны по природе и в основном защищали права и привилегии, которым угрожала неолиберальная политика. Но с течением времени начал формироваться новый оппозиционный альянс, выдвигающий новые политические и организационные лозунги.Это привело к формулированию новых требований, новых прав и новых платформ. Наблюдатель, наделенный исторической перспективой, увидит в продвижении неолиберальной перспективы в течение 20 лет не просто поражение оппозиционных сил, а подспудно совершавшийся процесс рекомпозиции радикальных требований и вызревания новых социальных субъектов; процесс который заставлял каждое движение не только искать альянса с другими, но также принимать борьбу других, как свою собственную, без необходимости подвергнуть требования другого движения проверке на идеологическую чистоту.
Через этот процесс социальной рекомпозиции против неолиберальной гегемонии пробивается новая философия освобождения. Пока трудно окончательно определить ключевые элементы этой новой платформы, но видно, что движения уходят от прежних односторонне радикальных формулировок. Например, вот какая трансформация идей сопровождала процесс взаимодействия между этими движениями. Было осознано, что сокращение бедности не оправдывает ради этой цели слепого разрушения окружающей среды - в понимании этого заслуга экологических движений; защита окружающей среды не оправдывает сокращения рабочих мест и безработицу среди тысяч рабочих - заслуга рабочего движения; защита рабочих мест не оправдывает производства оружия, инструмента для пыток и еще большего колическва тюрем - заслуга движения прав человека; защита процветания и благосостояния не оправдывает убийства коренных народов и уничтожения их культуры - заслуга движения коренных народов и т.д. Подобные трансформации лозунгов происходили всеми другими движениями. Большое разнообразие подчас противоречивых социальных движений ведет к формированию новых альянсов и помогает очерчивать новые политические платформы.
Таким образом, глобализация торговли и производства внесла расширение в сферу международных контактов и сблизила нужды и стремления большого количества людей во всем мире, что и проявилось в различного рода движениях, противостоящих процессам неолиберализации. Эти движения не только выросли в организованные и эффективные международные сети сопротивления неолиберальным стратегиям, но также инициировали социальный процесс рекомпозиции гражданского общества во всем мире на приоритетах, которые не совместимы с ценностями глобального капитала. Трансформация социальной структуры обществ ведет к новым размежеваниям как между странами, так и внутри стран. И та же самая благополучная Италия, откуда приезжают в Прагу люди протестовать против процесса глобализации, свидетельствует о том, что появилось новое интернет-поколение, новый контекст социальных противоречий, новое расслоение общества и новые проблемы, от которых начинают страдать и благополучные зарубежные страны. Общества разделяются сегодня на группы стран, которые активно продвигают этот процесс и на группы стран, которые никогда уже не станут самостоятельными.
В то же самое время, поскольку стратегии глобализации капитала увеличивают взаимозависимость различных народов всего мира и увеличивают тем самым их уязвимость, движения трансформируют свою практику и преодолевают различие между национальным и интернациональным, делая первое менее заметным, менее важным. Так как все больше государственных функций передается трансгосударственным институтам, то и борьба против этих институтов (ВТО, МБ, МВФ и д.р.) затушевывает различия между национальным и интернациональным.
Образцы этой новой волны международных оппозиционных неолиберализму организаций можно увидеть в их борьбе против ВТО и северо-американского торгового соглашения - НАФТА. Кампания движения против НАФТА обнаружила столько разнородных сил, пришедших к согласию, что вынудила официальную государственную бюрократию США в области труда впервые в истории дистанциироваться от поддержки американской внешней политики, проводящей идеи неолиберализма.
Другая интернациональная организация, которая сочетает более широкий интернационализм и преодолевает различие платформ, включая их в движение "за гуманность и против неолиберализма", создана запатистами, восставшими коренными жителями Мексики. Восстание запатистов в Мексике были спровоцировано попыткой правительства выставить на продажу земли, традиционно населяемые местным населением, аналогичное движение было в Бразилии по ре-апроприации земель. Можно также указать много других аналогичных движений против неолиберализма, радиально расходящихся от центральной для всех них темы - борьбы против ВТО, акции протеста против сессий которой проходят всюду, где бы в мире они не организовывались.
Методы организации таких движений очень важны. В последине два десятилетия акцент делался больше на горизонтальные организационные связи, чем на вертикальные, больше подчеркивалась необходимость прямого участия, чем делегирование полномочий, важнее был поиск консенсуса, чем принятие по правилу большинства. Эти практики западают глубоко в сознание участников этих процессов, обучая их тому, как поддерживать различные социальные движения. В этом смысле, например, вопрос о власти совершенно переопределяется запатистами. Вместо стремления к "взятию власти", участники борьбы концентрируются на "осуществлении власти" через процесс взаимного признания движений как различных фрагментов целого.
Иными словами, ставя по новому вопрос о прямой демократии, о поиске консенсуса, о горизонтальной организации, эта борьба формулирует заново вопрос о человеческой свободе.
Таким образом, мы видим, что та приватизация мировой политики, которая осуществляется неолиберализмом, т.е. проведение интересов частных финансово-мощных групп через политику государств, не может не насторожить все остальные народы планеты. Но наш анализ должен принять во внимание и другую сторону, не антагонистическую первой, а катализирующую ее. Рассмотрим ближе логику процесса аккумуляции капитала. Наша задача, в данном случае, не обстоятельный анализ банковской деятельности, а попытка демонстрации новых методологичеких подходов к анализу социальных явлений.

Литература

1. Amin, Samir (1996). What's modern about the modern world-system? Review of International Political Economy, Volume 3, N. 2
2. De Angelis M. (1999).Globalisation, work and class. USA.
3. Bell, Peter F. and Harry Cleaver. 1982. Marx's Crisis Theory as a Theory of Class Struggle. In, Research in Political Economy. Greenwich, CT: Jai Press.
4. Brecher, Jeremy & Tim Costello. 1994. Global village or global pillage: economic reconstruction from the bottom up. Boston : South End Press.
5. Brittan, Leon. 1997. "Globalisation" vs Sovereignty? The European Response. Speech, Rede Lecture, Cambridge University, 20th February 1997. (In http://europa.eu.int/)
6. Caffentzis, George. 1998. From Capitalist Crisis to Proletarian Slavery. An Introduction to Class Struggle in the U.S. 1973-1998. Jamaica Plain: Midnight Notes.
7. Chossudovsky, Michel. 1997. The Globalisation of Poverty. London:
Zed Book.
8. Davis, Mike. 1992. City of Quartz. New York: Vintage Books.
9. De Angelis Massimo. 1995. Beyond the Technological and the Social Paradigms: A Political reading of Abstract Labour as the Substance of Value. In Capital and Class 57, Autumn.
10. Guy de Jonquieres. 1998. Network Guerrillas. In Financial Times, 30 April 1998.
11. Helleiner, Eric. 1995. Explaining the Globalisation of Financial Markets: Bringing States Back In. Review of International Political Economy (2)2: 315-41.
12. Federici, Silvia. 1992. The debt crisis, Africa and the New Enclosures.
In Midnight Notes.
13. Foreman-Peck, James. 1983. A History of the World Economy. London: Harvester Wheatsheaf.
14. Giddens, Anthony. 1990. The consequences of Modernity. Polity Press.
15. Gordon, David. 1988. The Global Economy: New Edifice or Crumbling Foundations? In New Left Review, 168, March/April.
16. Harvey, David. 1989. The Condition of Postmodernity. Oxford, MA:
Basil Blackwell.
17. Hirst Paul & Thompson Grahame 1996. Globalisation in Question. The International economy and the Possibilities of Governance. London: Polity Press.
18. Holloway, John. 1995. Global Capital and the National State. In Werner Bonefeld and John Holloway, Global Capital, National State and the Politics of Money. London: MacMillan.
19. Kavaljit S. The Globalization of Finance. London, 1988.
20. Kenichi Ohmae. 1990. The Borderless World. Power and Strategy in the Interlinked Economy. New York: Harper Business.
21. Nader, Ralph and Lori Wallach. 1996. GATT, NAFTA, and the Subversion of the Democratic Process. In, Jerry Mander and Edward Goldsmith (ed. by), The Case Against the Global Economy and For a Turn Towards the Local. San Francisco: Sierra Club Books.
22. Perelman, Michael. 1998. Classical Political Economy: Primitive Accumulation and the Social Division of Labour. Durham, NC: Duke University Press (forthcoming).
23. Piven, Frances Fox and Richard Cloward. 1972. Regulating the Poor: The Functions of Public Welfare. New York: Vintage.
24. Weiss, Linda. 1997. Globalisation and the Myth of the Powerless State. New Left Review. September/October.
25. Walton John & David Seddon (1994). Free Markets and Food Riots. The Politics of Global Adjustment. Oxford: Blackwell.
26. Waterman, Peter. 1998. Globalisation, Social Movements, and the New Internationalism. Washington, DC: Mansell.
3. Банки и бартер - комплементарность
социальных категорий

Происходит чрезвычайная компрессия пространства и времени, усиливается интенсификация социальных отношений, увеличивается участие людей в едином трудовом процессе корпоративной эксплуатации. Дело идет к тотальной интеграции всего трудового процесса.
Каково социальное значение в этих процессах глобализации капитала?
Он оформляет человеческое поведение в соответствии со стратегией и логикой функционирования финансов или банковской деятельности. Не приходится сомневаться в том, что современная банковская система во многом повинна в экономических потрясениях. Гораздо сложней определить, какая именно из ее особенностей порождает такие отклонения. Можно допустить, что львиная доля колебаний является результатом изменений в уровне наличной денежной массы, который обеспечивается банком. Открытие такой банковской системы, которая бы не служила источником катастрофических отклонений от нормы и которая бы сама с наименьшей вероятностью порождала колебания, а с наибольшей - предпринимала бы верные шаги в ответ на действия публики, является на сегодняшний день самой важной нерешенной экономической проблемой.
Рассмотрим в упрощенной форме деятельность банка. Банк дает деньги в ссуду, берет проценты и живет этим. Чем больше люди нуждаются в деньгах, тем лучше. Чем больше в обращении денег, тем больше остается банкам. Далее, банк выступает посредником и гарантом во всех экономических взаимоотношениях между самыми различными субъектами - индивидами, организациями, государствами. Все сделки, договора, переводы денег от одного субъекта к другому проходят через банковские операции, и чем больше таких сделок и договоров, тем больше операций выполняет банк и тем больше доходность банка. В принципе, банк заинтересован во-первых, в тотальном участии всего населения в денежном взаимообмене через банки и, во-вторых, в интенсификации этого обмена, увеличении кратности ежедневных операций. Как результат этих усилий происходит накопление банками огромных сумм, что влечет актуализацию третьей проблемы: поиск субъектов, нуждающихся в займах и кредитах или принудительное формирование таковых. Короче говоря, куда и как пустить деньги в рост.
Говоря проще, если в обществе какие-то взаимоотношения между людьми или организациями не опосредованы деньгами, то тем хуже для банка. Если подарки родителей детям или взаимные дары супругов не прошли через банк, то он потерял свои проценты. В идеале, каждый контакт между людьми, который не сопровождался подсчетом и переводом денег через банк, это утерянная банком возможность заработка. Но чем больше отношения между людьми опосредованы деньгами, тем лучше.
Но при этом, если банк является полностью частным учреждением, контролируемым обществом, то он может корректировать свой голый интерес, подчиняясь общим социальным законам и не желая терять репутацию у публики. Он склонен строить взаимоотношения партнерства, помогать общинам и проявлять иную социальную активность. Но как только банк поддержан государством, или стоит над государством, он теряет всякий интерес к населению, кроме одного пункта - взимания процентов. Что его мотивирует, так это короткие, быстротечные выгоды от банковских процентов, от стоимости ценных бумаг и т.д., с оглядкой на социополитические факторы.
Л. Мизес (1, с. 61) обобщил эти наблюдения в своей теории. В соответствии с ней, в условиях свободной банковской системы колебания денежной массы могут быть в значительной степени сокращены, хотя и не устранены полностью. При этом такая система частных коммерческих банков, не поддержанных государством, дает по сравнению с централизованной системой гораздо меньше простора для совершения манипуляций с деньгами.
Анализируя обстоятельства, сопутствовавшие возникновению большинства монополий в США, В. Смит (2) обнаруживает, что самые первые из них были порождены политическими факторами. Создание монополий было тесно связано с чрезвычайными ситуациями, в которых оказывались государственные финансы. Никаких экономических причин в пользу разрешения, либо запрещения свободного допуска в сферу эмиссионной деятельности в те годы не существовало, да и не могло существовать в принципе. Однако, однажды появившись на свет, монополии не торопились исчезать - они продержались вплоть до, да и после того момента, когда экономическая целесообразность их существования была наконец поставлена под сомнение. Вердикт, вынесенный в результате дискуссий о судьбе эмиссионного бизнеса, оказался в пользу единообразия и монополии, а не конкуренции. После этого превосходство централизованной системы над ее альтернативой превратилось в догму, никогда более не подвергавшуюся обсуждению, а выбор в ее пользу при создании всех последующих центральных банков уже не вызывал ни вопросов, ни комментариев.
Именно монополия эмиссионной деятельности послужила тем источником, из которого современные американские частные банки почерпнули свои важные функции и отличительные черты. Контроль за состоянием золотых резервов банковской системы, без сомнения, должен сопровождать эмиссионную монополию. Хранение значительной части банковских денежных резервов также связано с этим фактором: банкам, разумеется, удобно хранить свои неиспользуемые средства в центральном банке. Однако они могут с чистым сердцем доверить свои резервы одному-единственному внешнему институту только в том случае, когда они полностью убеждены, что этот институт сможет при любых обстоятельствах вернуть их, причем в форме, которая будет принята общественностью. Гарантией этого может служить лишь тот факт, что в случае необходимости банкноты этого института могут быть объявлены официальным средством платежа. И последнее, но отнюдь не менее важное, - это то, что контроль над эмиссией банкнот дает центральному банку власть и над общей кредитной ситуацией.
Таким образом Федеральная резервная система США как объединение частных банков, превратившееся в Центральный банк, не является естественным порождением развития банковского бизнеса. Напротив, центральные банки насаждались извне волей государства. Именно этот факт стал причиной разительных отклонений в развитии общей структуры денег и кредита, которые проявились в условиях централизации, по сравнению с тем, что произошло бы при свободной системе в отсутствие государственного протекционизма.
Для подавляющего большинства вмешательство государства в банковскую сферу стало настолько неотъемлемой частью общепринятой системы, что предложения об отказе от него вызвало бы удивление. Одним из результатов такого отношения стало то, что банковская сфера отвоевала себе исключение из правил о неплатежеспособности, принятых в других областях бизнеса и гласящих, что за ликвидацию компании необходимо платить. Важно также заметить, что поскольку законы о банкротстве почти никогда не применялись с необходимой скрупулезностью в отношении банков, вряд ли можно утверждать, что практический опыт свидетельствует о неприменимости свободной конкуренции в банковской сфере (В. Смит).
Таким образом ключевое значение банка в его американском варианте в том, что он отделяет людей от их условий жизни. Он сокращает их права и возможности. Он огораживает их друг от друга, проводит разрознивание общин, отделяет людей всюду - от Индии, где Всемирный банк финансирует плотины, вызывающие тревогу миллионов крестьян, до Великобритании, где рабочие лишаются социальных выплат.
Он отделяет людей от своего же социального богатства, которое не кооптируется рынком. Во многих странах Юга - Малайзия, Индия, Китай - фермеры обкладываются денежным налогом, который вынуждает их вместо выращивания урожая, думать о том, как использовать часть земли для получения денег. Другой пример: во многих странах Юго-Востока, где разводят креветок ТНК создают огромные бассейны соленой воды и лишают пресной воды жителей, засолонивая их земли. В результате эти люди оставляют свои земли, становясь мигрантами, или организовывают сопротивление.
Конечно, процесс глобализации развивается не столь спонтанно. Правительства западных стран, прежде всего США и Англии, после 70-х годах в тесной связи с мощными корпоративными и финансовыми группами приложили немало сил для продвижения финансовой интеграции и дерегуляции, либерализации торговли и интернационализации продукции. Каждый их этих параметров глобализации вложил немало в фундаментальные параметры аккумуляции банковского капитала.
Глобализация расширяет сферу конкуренции, увеличивая давление на каждое национальное общество для подъема производительности и стандартов продукции, уменьшения затрат и др. А главное, она реализует мечту банка - осуществляет интенсификацию трудовой деятельности, которая превращается в мощные потоки денег, заливающих банковские счета. Это слепое продвижение конкуренции через континенты приносит угрозу местным культурам и локальным сетям производства и приводит к превращению в товар любого аспекта социальной жизни. Царь Мидас осуществил свою мечту. Все, к чему ни притронется его рука, ведомая глобализацией, превращается в золото.
Таким образом, с каждой копейки, которая вертится в обороте, банк имеет свои деньги. Прямой интерес банков в том, чтобы люди не имели более тесных и более дружественных отношений, которые могли бы затормозить денежные отношения. Взаимная бескорыстная помощь людей друг другу катастрофична для банка. А самое большое несчастье для банка - это бартер, которого банк боится больше всего на свете. Бартер делает ненужным деньги. Здесь под бартером мы понимаем взаимообмен товарами, дарами, взаимопомощь, не опосредованные банковскими расчетами. (Мы оставляем в стороне клиринговые расчеты, так как они немногим отличаются от обычных денежных взаимозачетов).
Казалось бы в наше время бартер уже не грозит банкам, однако опасность появилась там же, где банк снимал большие прибыли. В электронной коммуникации. Сегодня множество больших корпораций, пока тесно связанных с банками, предлагают свои частные валюты. Это электронные единицы, сравниваемые либо с долларом, либо с унцией золота, на которые пересчитываются покупки клиентов через интернет. Сегодня в США практически можно изъять из обращения доллары и никто может этого не заметить. Условные единицы как подлинное средство обмена между товарами обесценили деньги как товар.
Но пойдем дальше, тем более, что позволяют все технические возможности, и предположим, что вы заинтересованы в привлечении внимания людей к своим услугам и вы достаточно большая компания, чтобы обеспечить необходимое разнообразие товаров для жизни. Тогда на счетах своей компании вы вводите условные единицы, в которых подсчитывается приход и убыль, и все расходы, в том числе и зарплата, которая может оприходоваться товарами вашей фирмы и оплата клиентов и взаимоотношения с поставщиками, если они согласны вступить в заслуживающую доверия фирму - все может оцениваться в ваших собственных условных единицах, имеющих по отношению к доллару или золоту плавающий или стабильный курс. Далее, вы вводите на сайтах вашей фирмы безденежный обмен товарами и услугами для всех жителей земли со всеми своими субъективными оценками стоимостей товаров или своих услуг и вводите выравнивание стоимостей. В результате, каждый житель земли имеет какой-то счет на этом сайте, который либо позволяет, либо препятствует ему участвовать в дальнейшем обмене.
Конечно, вы становитесь злейшим врагом банка, который будет проводить через законодательные органы положения о незаконности таких операций. На чью сторону станет государство, будет ли оно защищать частные интересы, или общественные, зависит от сознательности и грамотности граждан. Конечно, неплохо если эта компания оказывает бартерную помощь населению и вместо оплаты налогов деньгами строит, например, здания, или отдает товарами.
Таким образом, всегда можно найти неантагонистический способ взаимодействия между оппозициями, питающими и катализирующими друг друга. А главное, это то, что обе оппозиции должны сосуществовать, не истребляя друг друга, и вопрос только в равновесии между ними, как равноправными институтами общества.
Далее в сборнике мы покажем возможность математического моделирования взаимодействия таких пар оппозиций.

Литература

1. von Mises L. Geldwertstabilisierung und Konjunktuipolitik. Munic. 1948.
2. Cмит В. Федеральная резервная система. США.
4. Политический аспект глобализации - симметрия угроз

С середины 80-х годов начался и постепенно ускоряется процесс кардинального изменения глобального баланса сил в общепланетарном масштабе. Система международных отношений вступила в сложнейший, чреватый конфликтными противоречиями переходный период, который характеризуется следующими основными долгосрочными тенденциями: тотальная глобализация мировой политики, являющаяся следствием прежде всего глобализации экономических процессов, средств связи и коммуникаций. Масштабы проблем, стоящих перед отдельными странами, сегодня таковы, что их невозможно решить, опираясь только на собственный внутренний потенциал. Перераспределение мировых ресурсов и изменение условий доступа к ним становятся для ведущих мировых стран важнейшими факторами внутренней стабильности и разрешения внутренних проблем.
Как реакция на усиление политического аспекта развивается регионализация в глобальном масштабе, которая характеризуется усилением значимости местных региональных (экономических, этнических, культурных, политических, экологических и т.д.) интересов по сравнению с общегосударственными, ростом конфликтной напряженности, кризисом традиционных государственных структур, появлением новых субъектов международных отношений.
Падает популярность цивилизации, основанной на модели массового потребления, удовлетворения нужд и желаний масс. В свою очередь, регионализация ведет к тому, что возрастает неопределенность и неуправляемость глобальных процессов, что выражается, в частности, в деградации таких институтов как ООН, НАТО, СБСЕ и т.д. Резко усложняются правила глобального геополитического взаимодействия. Коалиционные связи даже между традиционными внешнеполитическими партнерами заметно слабеют; постепенно складывается неустойчивая ситуация геополитического многообразия. Многополярность возникает как на глобальном уровне между основными мировыми центрами силы (Северная Америка, Западная Европа, КНР, Япония, в перспективе АСЕАН), так и в регионах "второго порядка" (Ближний Восток, Южная Азия, Каспийско-Черноморский регион, Балканы) с образованием "сетки" региональных балансов. При этом между глобальными центрами силы отсутствуют четкие границы, в частности, характерно их экономическое взаимопроникновение как важнейший элемент взаимодействия между ними.
Степень, в которой частные субъекты вторгаются прямо в мировую политику, увеличивается с течением процесса глобализации. ТНК и негосударственные организации часто выполняют задачи, которые раньше отводились государству. Но при этом те области и сферы деятельности, которые раньше были общественными, теперь быстро коммерциализируются. Эта приватизация мировой политики есть противоречивый и фактически неисследованный аспект глобализации. Ведет ли он к расширению участия граждан в политике или усиливает роль частных привилегированных клубов? Какой эффект будет иметь такая тенденция не только в отношении гласности, прозрачности и подотчетности политиков, но и в эффективности мировой политики? Роль мега-медиа и большого бизнеса в политике трудно переоценить: практически все вопросы мировой политики так или иначе решаются с подачи мирового бизнеса. Частные политические форумы, проводимые в рамках ООН, также влияют на судьбу человечества. Сильно и влияние частных рейтинговых агенств, функционирующих внутри международных финансовых систем, объясняющих гражданам, за кого они должны голосовать.
Даже в области безопасности, сфере первейшей государственной суверенности, вырос значительный мировой рынок, в которой частные агенства устанавливают свои правила обслуживания. Будет ли скоро безопасность только по приобретенной карточке клиента?
Эта тенденция к приватизации пока не встречает серьезных препятствий, скорее, коммерческие интересы бизнеса удивительным образом сочетаются с подходами государственных и международных организаций, что позволяет им приходить к согласию между собой, например, в установлении стандартов защиты окружающей среды, или условий частного и общественного партнерства. Такие сдвиги в мировой политике будут создавать прецеденты для возможностей поиска более справедливых и эффективных решений глобальных проблем.
Однако тем не менее этот вопрос должен быть поставлен шире: какие условия должны быть созданы для того, чтобы преимуществами глобализации могли воспользоваться все, а проблемы и трудности, которые она создает, были бы более терпимыми? Какие шаги должно глобальное общество предпринять, для того чтобы сопротивляться дальнейшему давлению приватизации результатов глобализации?
Видимо ближайшим ответом на развивающуюся глобальную конкуренцию будет международная экономическая регуляция как общественный, а не частный ответ на это давление.
Что могут сделать политики, чтобы задержать это подчинение частным условиям глобализации? Как можно осуществить эту экономическую регуляцию в условиях мировой конкуренции? Ригидный экономический либерализм повидимому пришел к своему концу в разрушительном подчинении общества частному бизнесу. В то же время государственный протекционизм блокирует преимущества в развитии и процветании, которые должны быть результатом свободной торговли. Международные соглашения не выполняются ввиду неожиданно разрастающихся эгоистических интересов национальных государств. Но национальное государство как единовластный субъект уже пережило свои дни, хотя и не видно, кто мог бы заменить его.
Ясно, что необходима новая система связей, система координации и информационных взаимодействий, которая связала бы экономических субъектов и различные политические центры, придав согласованность разным уровням принятия решений как внутри, так и вне политических систем.
Если политики не найдут срочных ответов на эти проблемы глобализации и если демократические институты не будут радикально перестроены или скорректированы, то силы сегодняшних процессов и обстоятельств ввиду своей внутренней динамики могут уничтожить важные достижения последних нескольких десятилетий. Стоит задача открытия путей для общественно значимого влияния на мировое общество и преодоления его настоящего тупикового развития.
Но в каких направлениях должны изменяться институты и социальные правила? Кто является агентом этих изменений?
Глобализация не обязательно должна вести к политической и экономической стандартизации. И необязательно должна доминировать неолиберальная парадигма освобожденного капитализма. Новый подход к этим социальным, политическим, экономическим проблемам состоит в пересмотре задач государства, в создании новых форм разработки политики и международного сотрудничества. Вместо неуклонного проведения в жизнь неолиберальной теории стоит прислушаться к запросам и нуждам каждой локальной единицы - города, района, округа и т.д. Их видение собственных проблем должно стать кирпичиком в расширяющейся матрице политических взаимоотношений. Более того, сами эти локальные единицы выходят на уровень международного сотрудничества с аналогичными территориями других стран. Международные отношения предельно демократизируются, достигая уровня народной дипломатии. Повышается и значимость индивидуального участия в мировой политике. Глобализация приобретает и ярко выраженный социокультурный и социополитический аспект.

<< Пред. стр. 1 (из 7) След. >>

Список литературы по разделу