ГОЛЬДИН М М ОПЫТ ГОСУДАРСТВEННОГО УПРАВЛEНИЯ ИСКУССТВОМ ДEЯТEЛЬНОСТЬ ПEРВОГО ОТEЧEСТВEННОГО МИНИСТEРСТВА КУЛЬТУРЫ М 2006 141 С

<< Пред. стр. 1 (из 6) След. >>

Гольдин М. М.

ОПЫТ ГОСУДАРСТВЕННОГО УПРАВЛЕНИЯ ИСКУССТВОМ
Деятельность первого отечественного Министерства культуры.

В данном исследовании, на основе комплекса архивных материалов, большая часть которых впервые введена в оборот, сделана попытка рассмотреть положительные и отрицательные стороны государственного управления искусством на примере деятельности первого отечественного Министерства культуры, которому в нынешнем году исполняется 50 лет.
Для исследователей и широкого круга читателей, интересующихся историей отечественной культуры двадцатого столетия.

ВВЕДЕНИЕ

Во все исторические эпохи, в условиях различных социально- экономических формаций государство тем или иным способом влияло на культурную политику. Один из самых ярких примеров в мировой истории - деятельность Римской католической церкви в эпоху Возрождения. Действительно, наиболее известные мировые шедевры, созданные мастерами ренессанса были созданы по личным заказам папы, либо по заказам церкви, которая отправляла в ряде областей средневековой Италии и государственные функции. В других государствах в лицах королей, императоров или царей и их двора государство влияло на развитие искусства.
В отечественной истории вопросам управления художественной культурой уделялось особенно большое внимание в советское время. Основателем советского государства В. И. Лениным были разработаны основные принципы государственного руководства культурой: "в советской республике вся постановка дела просвещения как в политико-просветительской области вообще, так и специально в области искусства, должна быть проникнута духом классовой борьбы"1. При этом утверждалось, что "только миросозерцание марксизма является правильным выражением интересов, точки зрения и культуры"2. И. В. Сталин в своем труде "Марксизм и вопросы языкознания" подтвердил ленинские установки и в частности монополию партии на управление культурными процессами: "буржуазия и ее националистическая партия действительно руководят буржуазной культурой, так же как пролетариат и его интернационалистическая партия руководят пролетарской культурой"3. Эти принципы не менялись в течение всего советского периода отечественной истории. И в 1953 - 1963 годах литература и искусство рассматривались как "мощное средство коммунистического воспитания", "идейное оружие партии"4.
Интересно, что до 1953 года в нашей стране никогда не существовало такого ведомства как Министерство культуры, а управление культурными процессами было рассредоточено по разным партийно-правительственным учреждениям. На протяжении советского периода система органов партийно-государственного руководства подвергалась многочисленным реорганизациям. Одной из наиболее крупных реформ в этой области явилось создание в марте 1953 году союзно-республиканского Министерства культуры, которое выполняло различные функции.
Примечательно, что опытом организации работы советского Министерства культуры и его деятельности интересовались и за рубежом. Так, один из чиновников Министерства сообщал: "я вам расскажу такой случай, о котором многие вероятно не подозревают, что такая страна древней культуры, как Франция, просила у Министерства культуры СССР дать им структуру нашего Министерства, чтобы перестроить у себя управление культурой, управление искусством по нашему, советскому образцу"5. Отметим, что это высказывание было сделано на закрытом заседании Министерства, то есть не было какой-то саморекламой, или используя современную терминологию "пиаровской" акцией. Возможно, в данном заявлении есть доля преувеличения, однако то, что иностранные чиновники интересовались отечественными наработками само по себе свидетельствовало об определенных достижениях в сфере организации работы Министерства.
Исследование деятельности Министерства культуры эпохи оттепели актуально потому, что многие проблемы стоявшие перед ним по подъему и развитию, поддержке отечественного искусства и модернизации оборудования (например, в сфере кино) в определенной степени схожи с теми проблемами, которыми сталкивается государство сейчас. Хотя, нельзя не отметить, что причины кризисного положения культуры в начале 1950-х годов и в середине 1990-х годов разные.
Государственное руководство культурой можно условно разделить на два метода - прямой и косвенный. Под прямыми методами управления художественной культурой понимаются административные, директивные, под косвенными, прежде всего, - финансовые. Финансовые методы управления со стороны государства заключаются в выделении денежных средств на ту или иную постановку в театре, кинофильм, памятник, и т.п. Кроме того, к косвенным формам управления относятся определение тиража того или иного фильма, что является немаловажным для популяризации произведения. В условиях советской системы стратегия развития искусства определялась аппаратом ЦК КПСС, в его ведении находились и прямые рычаги воздействия на культурные процессы - административные6 и директивные (в этом плане Министерство являлось лишь передаточным звеном). В руках Министерства культуры находились в основном косвенные рычаги управления. Политикой предоставления государственных заказов авторам Министерство способствовало поддержке тех или иных деятелей культуры. Большое значение имеет и такой косвенный рычаг управления как деятельность по разработке и внедрению новой техники. Особенно это сказывается на развитии кино, телевидения и радио.
Актуальность исследования заключается и в том, что, рассматривая деятельность одного Министерства можно получить представление о работе высшего государственного аппарата, организации делопроизводства, взаимоотношении отдельных звеньев государственных ведомств.
Цель работы - исследовать Министерство культуры как орган государственного руководства художественной культурой. Данное исследование позволит предоставить ответ на глобальный вопрос - необходимо ли вообще государственное управление искусством и в какой степени.
Автор попытается изучить причины создания Министерства культуры, сферу его компетенции в соотношении с предыдущими органами государственного управления культурой. Необходимо также исследовать взаимоотношения Министерства культуры с партийными и советскими органами. Это было бы важно для понимания роли и места Министерства в системе партийно-государственных органов, так по мере исследования можно будет определить, являлось ли оно высшим звеном в управлении художественной культурой или лишь передаточным. В связи с этим следует выяснить границы полномочий, определить структуру аппарата управления и ее изменения.
В ходе исследования ставится задача рассмотреть кадровый состав руководства Министерства: были ли министры и их заместители компетентны в отведенной им сфере деятельности, каково было их образование, чем они занимались до прихода в Министерство.
В ходе работы будет рассмотрено, насколько эффективно работало Министерство культуры как орган руководства художественной культурой, какую роль оно играло в сохранении и развитии отечественной культуры.
Хронологические рамки исследования охватывают 1953 - 1963 года, то есть первое десятилетие истории Министерства культуры. Нижней точкой отсчета является март 1953 года, когда Министерство было образовано, а в качестве верхней выбран 1963 год, когда закончилось выделение из Министерства управлений по отраслям культуры в самостоятельные ведомства, и структура Министерства приняла ту форму, которая сохранилась практически без изменений вплоть до ликвидации Министерства культуры СССР в 1991 году. Хронологические рамки исследования практически совпадают с тем периодом истории страны, который принято называть оттепель. При проведении исследования будет учитываться общественно-политический фон и обстановка в стране.
В виду тесного переплетения партийно-государственных структур важным представляется уделить большое внимание материалам таких партийных органов как Секретариата ЦК КПСС и соответствующих Отделов ЦК, занимавшихся в той или иной степени вопросами художественной культуры.
Представляется также важным рассмотреть каким проблемам отдавался приоритет на тех или иных временных отрезках данного периода, вырабатывалась ли какая-нибудь официальная доктрина, и если да, то какие она претерпевала изменения и как Министерство участвовало в ее разработке и претворении в жизнь. Творчество каких авторов и каких художественных школ пользовалось поддержкой со стороны власти. С чем это было связано, зависели эти вопросы от взглядов министра или аппарата, либо они являлись проводником политики вышестоящих структур, от кого исходили в данный период инициативы в изменении культурной политики.
Тема исследования не ограничивается какими-либо территориальными рамками, но поскольку учреждения культуры и памятники, относившиеся к сфере компетенции Министерства культуры СССР, находились преимущественно в столице, в данной работе преобладает материал, касающийся, прежде всего Москвы.
Принцип построения исследования следующий: сначала вкратце показана общественно-политическая обстановка в стране на фоне которой происходила деятельность Министерства, затем рассмотрена структура и кадровый состав, и, наконец, деятельность Министерства по руководству отраслями культуры.

Историография проблемы.
Специальных исследований, посвященных деятельности Министерства культуры нет. Как правило, тема государственного руководства культурными процессами затрагивается в работах, посвященных истории государственного управления и проблемам взаимоотношений интеллигенции и власти, а также в общих работах, в которых исследуется период 1950-60-х годов.
Первые книги, в которых в той или иной степени затрагивались проблемы государственного руководства культурой стали появляться в начале 1960-х годов. В работе Ю. М. Козлова7 сделана попытка обозначить компетенцию Министерства культуры и его взаимоотношения с другими государственными органами. С утверждением автора о том, что "Верховный Совет СССР... осуществляет общее государственное руководство в области культуры". Фактически дело обстояло несколько иным образом (в этом можно убедиться при знакомстве с архивными материалами). При рассмотрении деятельности государственных органов, включая Министерство культуры, автор не упоминает об их взаимоотношениях с партийными органами, что представляется необходимым для раскрытия темы.
Книга Б. С. Рюрикова8 интересна прежде всего, потому, что ее автор являлся крупным партийным функционером и высказывал точку зрения руководства КПСС. Он, в течение 1950-60-х годов занимал пост заместителя заведующего Отделом культуры ЦК КПСС, однако, в аннотации к книге представляется только лишь как критик и публицист. Рюриков выделяет несколько новых моментов в руководстве культурой в период 1953 - начала 1960-х годов по сравнению с предыдущим. Во-первых, по его мнению, во времена Сталина "принципиальная поддержка передового" подменялась меценатством9. Во-вторых, по мнению данного автора, новизна в отношениях власти и деятелей культуры состояла в том, что в качестве главного метода руководства применялся принцип убеждения для того, чтобы "вести людей в верном направлении".
Во второй половине 1960- начале 1980-х годов тема руководства культурой в 1953-63 годах практически не освещалась. Характерно, что даже министр культуры Е. А. Фурцева в своей книге "Развитие культуры в СССР"10, вышедшей в 1973 году, фактически ничего не упомянула об интересующем нас периоде, хотя с 1960 года она сама занимала пост министра культуры.
Лишь со второй половины 1980-х годов появились возможности для более объективного исследования периода оттепели.
Т. А. Луковцева отмечает позицию партийного руководства в области общественной мысли как непоследовательную11.
Появились работы, посвященные отдельным аспектам развития культуры, истории создания конкретных произведений. К таким исследованиям можно отнести работу Т. А. Хлоплянкиной12, в которой на примере создания фильма "Застава Ильича" можно проследить некоторые характерные особенности взаимоотношений творческих работников с властью (причем как с партийной, так и с государственной). Т. А. Хлоплянкина считает, что в конце 1950-х начале 1960-х гг. установилась гармония между обществом и государством.
В постсоветской историографии увеличилось число работ, которые в той или иной степени относятся к теме настоящего исследования. В книге Т. П. Коржихиной рассматривается система правительственных учреждений и ее изменения (при этом указываются лица, занимавшие те или иные должности). Коржихина так же кратко освещает сферу деятельности Министерства и его структурные изменения.
На современном этапе широко исследуются проблемы политики, идеологии и истории культуры в 1950-60-х годах и характерные черты данного периода. К подобным исследованиям прежде всего можно отнести книги Р. Медведева и Д. А. Ермакова13, А. В. Пыжикова14, Е. Ю. Зубковой15. В этих работах при рассмотрении развития культуры особое внимание придается изучению влияния личного фактора (прежде всего Н. С. Хрущева) на ее развитие. Недостаток такого подхода связан с тем, что из поля зрения выпадают годы "коллективного руководства", когда кроме Н. С. Хрущева другие руководители партии и правительства высказывали собственные суждения о развитии культуры и принимали в той или иной степени участие в разработке культурной политики.
Работа "Серый кардинал. М. А. Суслов. Политический портрет" - публицистическая. Одним из ее недостатков Р. А. Медведева и Д. А. Ермакова является обоснование заключений на базе только опубликованных источников. Так, в скандале в Манеже, произошедшем в декабре 1962 года, по их мнению "несомненно чувствуется опытная рука Суслова, стремившегося использовать или создать любую критическую ситуацию для укрепления собственных, заметно пошатнувшихся позиций"16. Такое объяснение причины скандала в Манеже представляется неполным, так, как опираясь на архивные материалы можно сделать заключение, что не только М. А. Суслов, но большая часть чиновничества (в том числе, Министерства культуры) высказывало недовольство деятельностью художников - нереалистов задолго до выставки в Манеже.
В тех местах работ А. В. Пыжикова, где он обращается к проблемам руководства культурой можно отметить некоторое противоречие. В одном случае автор пишет о том, что у Первого секретаря существовали собственные убеждения на счет развития литературы и искусства17, в другом заявляет, что Хрущев был в этих вопросах "лишь рупором у своих помощников, которые формировали взгляды руководителя партии"18.
В последнее десятилетие продолжают выходить работы, посвященные развитию отдельных отраслей искусства в рассматриваемый период. К их числу относится книга Л. Богдановой19 и сборник "Кинематограф оттепели"20. Работа Богдановой представляет собрание отдельных сюжетов о взаимоотношениях известных музыкантов и власти. Отношения композиторов и исполнителей с властью в целом представлены в негативном контексте, с чем нельзя полностью согласиться (см. § Кадровый состав Министерства культуры).
Сборник воспоминаний и исследовательских работ "Кинематограф оттепели" посвящен главным образом описанию художественного развития советского кинематографа данного периода.
Среди работ последнего времени, имеющих наиболее непосредственное отношение к теме, можно выделить книгу М. Р. Зезиной21. Автор рассматривает характер изменения взаимоотношений власти и деятелей культуры на протяжении 1950-60-х годов. В связи с этим затрагиваются проблемы деятельности партийно-государственных учреждений в рассматриваемый период.
Основное достоинство книги немецкого историка В. Эггелинга22 заключается в основательной проработке опубликованных источников (материалов периодической печати, воспоминаний), но отсюда вытекает и главный недостаток данной работы. Без использования архивных материалов невозможно объективно изучить заявленную автором тему. Кроме того, при ознакомлении с исследованием обнаруживается некоторое несоответствие темы заявленной в заглавии с содержанием. Основное внимание В. Эггелинга сосредоточено на проблемах литературы (он весьма тщательно рассматривает изменения в этой сфере). Однако культура (особенно середины XX столетия) далеко не исчерпывается такой, безусловно, важной ее составляющей как литература. Остальные сферы искусства упомянуты данным автором лишь вскользь.
Таким образом, после ознакомления с историографией можно отметить, что многие аспекты государственного руководства художественной культурой 1950-60-х годов не затрагивались в литературе, либо не были всесторонне раскрыты. Не изучены проблема финансовой поддержки государством художественной культуры. Не исследован характер взаимоотношений деятелей искусства с сотрудниками Министерства, их влияние на претворение в жизнь тех или иных решений. Не раскрыта полностью роль Министерства культуры в развитии отечественной культуры.

Источники.
Источниковую базу исследования можно условно разделить по видам, а также по степени доступности (опубликованные и неопубликованные). Комплекс опубликованных материалов состоит из газетных статей, выступлений партийных и советских лидеров, а также из документов ЦК КПСС и Совета министров СССР. Этот круг источников позволяет проследить общие тенденции культурной политики в течение 1953-63 годов. В 1953 -56 годах высшее партийное руководство не делало публичных заявлений по вопросам литературы и искусства. В этой связи для определения общих направлений культурной политики важную роль играют материалы газеты "Правда", "Советское искусство" ("Советская культура"). С 1957 года достаточно регулярно с заявлениями по поводу развития культуры выступал Первый секретарь ЦК КПСС Н. С. Хрущев. Его выступления на встречах с творческой интеллигенцией, съездах творческих Союзов, партийных мероприятиях объединены в нескольких изданиях. Сборник "За тесную связь литературы и искусства с жизнью народа"23 представляет собой сокращенное изложение текста выступлений Хрущева на трех встречах с представителями творческой интеллигенции в течение 1957 года. По сути - это хорошо отредактированная публикация мыслей Первого секретаря ЦК по поводу развития культуры. Книга "Высокое призвание литературы и искусства"24 содержит ряд выступлений Н. С. Хрущева за период 1930-60-х годов, относящихся к области идеологии и культуры. Она является наиболее полным сборником его выступлений по исследуемой проблеме. Речь Н. С. Хрущева на Июньском (1963 г.) Пленуме ЦК КПСС явилась последним его развернутым выступлением, в котором освещаются проблемы культуры. Кроме Первого секретаря ЦК разработкой основных принципов культурной политики занимались другие руководители КПСС, ведавшие в определенные периоды вопросами идеологии. В 1957 году с программными речами выступал кандидат в члены Президиума и секретарь ЦК Д. Т. Шепилов25. В течение 1962-64 годов с заявлениями подобного рода выступал Секретарь ЦК Л. Ф. Ильичев26. Выступления партийных лидеров имели отличительную особенность. Вне зависимости от того, перед какой аудиторией выступали лидеры компартии, положения их опубликованных докладов и речей становились директивой и являлись руководством к действию. К подобным документам примыкают и передовые статьи газеты "Правда".
В 1998 году были опубликованы некоторые материалы деятельности Идеологической комиссии ЦК КПСС (1958 - 64 гг.). В сборник вошли документы, составленные руководителями отделов и секретарями ЦК, а также выдержки из стенограмм заседаний Идеологической комиссии27.
Другой круг опубликованных материалов представляют собой законы, указы и постановления, имеющие непосредственное отношение к проблемам, затрагиваемым в исследовании. Они регламентировали изменения в структуре, сфере деятельности правительственных учреждений, определяли кадровые перестановки в высшем руководстве Министерства культуры. Опубликованные Постановления ЦК КПСС и Совета министров СССР позволяют судить о том, какие задачи ставились перед Министерством культуры СССР в связи с проведением в жизнь тех или иных мероприятий и какие коррективы вносились в деятельность Министерства в связи с воплощением их жизнь.
Неопубликованные источники представлены материалами четырех архивов: Российского Государственного Архива Литературы и Искусства (РГАЛИ), Российского Государственного Архива Новейшей Истории (РГАНИ), Центрального архива Общественных Движений г. Москвы (ЦАОДМ), Российского Государственного Архива Социально Политической Истории (РГАСПИ).
Основным архивом, материалы которого использовались в данной работе, является РГАЛИ. В нем сосредоточены фонды союзных государственных учреждений, занимавшихся вопросами художественной культуры, прежде всего Министерства культуры. Доступные делопроизводственные материалы коллегии Министерства охватывают период 1953 - 1963 годов. Они представлены различными типами документов: протоколами и стенограммами заседаний коллегии; перепиской с вышестоящими организациями - главным образом Советом министров и ЦК КПСС, а также документами адресованными лично тому или иному руководителю; перепиской с другими Министерствами и ведомствами по вопросам имеющим непосредственное отношение к сфере деятельности Министерства культуры; перепиской с подчиненными учреждениями по вопросам организации их работы и частными лицами; отчетной документацией, по подведению итогов деятельности Министерства за определенный период времени.
Переписка в фондах канцелярии Министерства культуры (Ф. 2329, Оп. 2) представлена исходящими документами, которые отложились в виде копий (то есть без подписи отправителя, иногда без даты, но с визой секретаря делопроизводителя). Входящая документация представлена оригиналами писем из различных партийных и государственных учреждений (уровня Председателя Совета министров и его заместителей, министров и их заместителей), а также рядом писем частных лиц, направленных этим руководителям, но пересланных в Министерство (так, отложились обращения отдельных граждан лично Н. С. Хрущеву, Г. М. Маленкову, Л. И. Брежневу, Л. Ф. Ильичеву и другим деятелям партии и Правительства).
При рассмотрении приоритетов деятельности коллегии привлекались списки вопросов, рассмотренных на ее заседаниях. Их обработка потребовала определенной кропотливости и представляла некоторую сложность при сортировке отдельных вопросов по объединяющей их тематике. Особенно это замечание относится к данным за 1953 год, в течение девяти месяцев которого на 42 заседаниях коллегии было рассмотрено 568 (!) вопросов.
Сведения по изменению численности кадрового состава и зарплате представлены в материалах Планово-финансового управления Министерства (Оп. 16) и содержится в сводных отчетах за год.
Поскольку данные по характеру кадрового состава пока еще не доступны, то для получения некоторых фрагментарных сведений привлечены данные из тех отделов Министерства, где такие документы отложились - Управления кинофикации и кинопроката (Оп. 13), Управление цирков (Оп. 34).
Для рассмотрения общих направлений и характера деятельности правительственных учреждений в период, непосредственно предшествовавший созданию Министерства культуры (1952 - начало 1953 г.) использовались материалы фонда Министерства кинематографии (РГАЛИ, Ф. 2456).
Важное значение для раскрытия взаимоотношений Министерства культуры с партийными органами имеют материалы РГАНИ, в котором сосредоточена документация отделов ЦК КПСС начиная с марта 1953 года. К деятельности Министерства имеют непосредственное отношение материалы Общего отдела ЦК (Оп. 30), отделов ЦК ведавших вопросами культуры - науки и культуры в 1953-55 гг. (Оп. 17), культуры в 1955-62 гг. (Оп. 36), Идеологического отдела ЦК в 1962-63 гг. (Оп. 55), а также материалы из Отдела ЦК по подбору и распределению кадров (Оп. 29). Документы этих отделов представлены главным образом служебными записками, справками по тем или иным вопросам, указаниям Министерству культуры, резолюциям по обращениям руководителей Министерства. В этом фонде также отложились письма (оригиналы) министров культуры и их заместителей по проблемам текущей работы (что является особенно важным для изучения периода начала 1960-х годов, так как в фондах Министерства этих материалов нет, и кроме того в его фондах практически нет документов из отделов ЦК.
При изучении общих тенденций культурной политики большое значение имеют стенографические отчеты28 и материалы, подготовленные к Пленумам ЦК КПСС. Они сосредоточены в фонде №2 РГАНИ. В их числе первостепенное место занимают неопубликованные статистические материалы по развитию художественной культуры в СССР, охватывающие длительный период времени (по некоторым сферам включающие данные, в том числе и довоенного периода), показатели развития отраслей культуры в Советском Союзе в сравнении с лидирующими капиталистическими странами. Эти материалы были подготовлены к Июньскому (1963 г.) Пленуму ЦК КПСС.
Для изучения деятельности Министерства, организации его работы, реакции его сотрудников на те или иные события в культурной жизни страны и в жизни самого Министерства важно привлечение в качестве источника материалов протоколов и стенограмм партсобраний и партийных конференций, сосредоточенных в ЦАОДМ (Ф. 957, оп. 1). Исследуя их, можно почерпнуть ценную информацию о подоплеке принятия тех или иных решений. Поскольку партийные собрания были мероприятиями закрытыми, с ограниченным числом участников, то анализируя речи выступавших можно получит информацию об отношении сотрудников Министерства к отдельным деятелям отечественной культуры, а также об указаниях высших руководителей страны по вопросам культуры, имевших значение не меньшее, чем их публичные выступления, но в отличии от последних документально не зафиксированные, то есть высказанные в частных беседах с руководителями Министерства. Нельзя не отметить один существенный недостаток стенограмм партийных конференций как вида источника - в некоторых делах отсутствуют стенограммы основных докладов29. Так, не фиксировалась речь Е. А. Фурцевой на первой конференции, прошедшей после назначения ее на пост министра в 1960 году. Судя по выступлениям других ораторов на той же конференции, речь Фурцевой носила программный характер, - она излагала свои планы по руководству Министерством.
Большой объем информации, относящейся к периоду, непосредственно предшествовавшему образованию Министерства культуры (1952 - 53 гг.) представлен в РГАСПИ. Это делопроизводственная документация Отдела художественной литературы и искусства (Ф. 133, Оп. 17). Также как и в фондах соответствующих отделов ЦК, хранящихся в РГАНИ в материалах данного Отдела состоят из справок, заключений, резолюций, обращений руководителей государственных ведомств и частных лиц по вопросам художественной культуры.
Документы, характеризующие деятельность Министерства культуры СССР в сфере планирования и прогнозирования развития отраслей культуры отложились в материалах по подготовке третьей Программы КПСС (1958-61 гг.) - РГАСПИ, Ф. 586, Оп. 1.

ГЛАВА I. МИНИСТЕРСТВО КУЛЬТУРЫ СССР КАК ОРГАН ГОСУДАРСТВЕННОГО УПРАВЛЕНИЯ КУЛЬТУРОЙ.

§ 1. Основные тенденции партийно-государственной политики в области художественной культуры.

Министерство культуры принципиально новая структурная единица в составе правительства, было образовано в соответствии с Законом о преобразовании министерств СССР от 15 марта 1953 года. Постановление об объединении министерств было сначала представлено Г. М. Маленковым на мартовском (1953 г.) Пленуме ЦК КПСС30. После одобрения Пленумом закон был внесен на сессию Верховного Совета. Председатель Совета министров СССР Г. М. Маленков, представивший закон на утверждение сессии Верховного Совета, мотивировал свои предложения потребностью повышения оперативности управления, сокращением бюрократического аппарата: "проведение в жизнь организационных мероприятий в области улучшения государственного и хозяйственного руководства... несомненно создаст лучшие условия для успешного решения стоящих перед нашей страной исторических задач"31. Таким образом образование Министерства культуры СССР произошло в контексте "министерской реформы". Особенно подчеркивалась идея преемственности руководства. Маленков говорил, что мероприятия "по укрупнению ныне существующих министерств, по объединению в одном Министерстве руководства родственными отраслями народного хозяйства, культуры, управления назрели не сегодня. Они уже длительное время, при жизни товарища Сталина, вместе с ним вынашивались в нашей партии и правительстве. И теперь мы лишь ускорили проведение в жизнь назревших организационных мер по дальнейшему улучшению руководства"32. Однако на самом деле при жизни Сталина, вплоть до последнего периода наблюдалась прямо противоположная тенденция к "разбуханию" аппарата управления. Так в делопроизводственных документах Министерства кинематографии сохранилось характерное высказывание министра И. Г. Большакова. На одном из заседаний коллегии в конце 1952 года он заявил, что проблемы в сфере кинопроизводства были вызваны в том числе и тем, что у министра было только пять заместителей, но теперь, когда их количество увеличилось до семи дела должны пойти лучше33. Кстати в укрупненном Министерстве культуры, в марте 1953 года у министра было всего четыре заместителя34. Неразработанность реформы, осуществленной в марте 1953 года, вскоре, в августе того же года косвенно были вынужден признать и сам Маленков. Выступая на сессии Верховного Совета он сказал: "нам придется пойти на некоторые поправки к проведенной реорганизации министерств в связи с новыми задачами по дальнейшему развитию отдельных отраслей народного хозяйства"35.
Отношение к Министерству культуры со стороны высшего партийно-государственного руководства красноречиво характеризует выступление Н. С. Хрущева на январском (1955 г.) Пленуме ЦК. Первый секретарь, в частности упомянул о столкновении весной 1953 года между Л. П. Берия и Г. М. Маленковым с одной стороны и В. М. Молотовым с другой по вопросу о судьбе ГДР. Тогда, по словам Хрущева "Маленков заявил, что если Молотов будет так вести себя36, то в министры культуры пойдет"37. То есть, должность министра культуры была почетна, но мало значащая.
Вообще же любое, даже устное указание руководителя высшего имело важное, иногда определяющее значение на судьбу того или иного художественного произведения, концертной программы и т.п. Министр культуры Г. Ф. Александров приводил в 1955 году один из многочисленных примеров конкретного указания: "Тов. Булганин рассмотрел программы [о гастролях советских артистов в Берлине], с которыми должны были выступить наши артисты, и дал указания, которые сделали наши программы более живыми, интересными, наше искусство засверкало в Германии"38.
Изменение установок развития отечественной культуры сказывалось на работе Министерства. В первые годы после смерти Сталина основные направления культурной политики основывались на принципах, заложенных постановлениями партии по вопросам культуры, принятыми во второй половине 1940-х гг. и решениями XIX съезда партии39. Высшие руководители партии и правительства не выступали в период 1953-55 годов с развернутыми указаниями в области культурного строительства. Это можно отчасти объяснить тем, что основные усилия были сосредоточены на решении давно назревших проблем реформирования сельского хозяйства, преодоления отставания технического потенциала промышленности, урегулирования внешнеполитических проблем, а также борьбой за власть.
В этих условиях основными ориентирами в культурной политике продолжали служить секретные и устные указания ЦК, а также выступления партийной печати. Принципиально новым в этот период первой волны оттепели явилось осуждение культа личности (опосредованное, без упоминания имени Сталина). В партийной печати наряду с привычными заявлениями о принципах партийности и народности литературы и искусства появились призывы избавляться от начетничества40, развивать "свободные творческие дискуссии, широкие обсуждения новых художественных произведений", ибо это "прекрасная школа воспитания художника"41. В подобной обстановке логика жизни сама вносила коррективы в развитие культуры. У ряда творческих работников начали складываться представления "о своеобразной перенастройке в ... политике в области идеологии и о якобы совершающемся в нашей литературе эдаком "нэпе". Настроения эти, зародившиеся еще... в 1953 году, не вскрытые должным образом и не получившие должной оценки в нашей большой печати, продолжают развиваться" - писал в марте 1954 писатель Б. Полевой42. На собрании секции прозы Союза писателей СССР А. Бек, процитировав то место из статьи В. И. Ленина, где говорится "что социалистическая литература свободна от денежного мешка, патетически восклицал: - я вас спрашиваю, где же эта свобода?"43. Во время работы Второго съезда писателей на имя Н. С. Хрущева было направлено письмо за подписью "Ваши друзья", в котором говорилось: "Мы 30 лет жили во лжи. Дайте народу правду, которая умерла вместе с Владимиром Ильичом"44. Эти настроения оказывали определенное влияние на культурную политику и деятельность Министерства. Критика культа личности имела важнейшее значение для культурной жизни общества, она в определенной степени сыграла роль катализатора, повлияла на расширение круга тем затрагиваемых в творчестве. В первую очередь следует отметить обращение к теме рядового человека. Наиболее ярким примером такого рода явился художественный фильм "Весна на Заречной улице", принятый к постановке еще до XX съезда. Новые веянья в культуре проявились в пьесе Зорина "Гости", повести Эренбурга "Оттепель", статье Померанцева "Об искренности в литературе" и т.д.
XX съезд КПСС способствовал дальнейшему развитию новых тенденций в художественной культуре, хотя установки партии в области литературы и искусства остались прежними. В отчетном докладе Н. С. Хрущев говорил о необходимости борьбы "против неправдивого изображения советской действительности, против попыток лакировать ее, или наоборот охаивать и порочить"45. Доклад "О культе личности и его последствиях" и принятое затем постановление скорее повлияли на судьбу произведений выпущенных в сталинский период, чем на создание новых произведений. После принятия постановления распространение произведений, демонстрация на экранах наиболее одиозных кинофильмов, постановка пьес с восхвалениями Сталину и тем более их пропаганда была полностью прекращена. Заместитель начальника Главного управления по производству фильмов И. Рачук сообщал министру культуры в письме от 6 июня 1956 года: "культ личности И. В. Сталина нанес наибольший ущерб нашему кино. Многие из картин, особенно те, которые создавались в послевоенные годы не могут демонстрироваться на экранах потому, что в них грубейшим образом фальсифицирована история Великой Отечественной войны и мирного строительства после войны"46.
Министерство культуры СССР составляло для ЦК специальные справки о работе с творческой интеллигенцией. Особый интерес партийные органы проявляли к реакции деятелей искусства на решения XX съезда.
В 1956 - 1957 году высшее политическое руководство вынуждено было пристально заняться проблемами литературы и искусства. Это объясняется несколькими причинами. Во-первых, к этому времени наиболее явственно произошло размежевание в самой среде творческих работников на две группировки, которые условно принято называть консерваторы и либералы. Во-вторых, постановление о преодолении культа личности в силу его обтекаемых формулировок не позволяло дать ответа на вопрос о пределах критики Сталина и вообще о соотношении положительного и отрицательного в художественных произведениях. В-третьих, часть творческих работников настойчиво требовала пересмотра постановлений сороковых годов. Так, режиссер Л. Луков "буквально засыпал" руководящие органы письмами, в которых настаивал "на пересмотре известного решения ЦК партии о кинофильме "Большая жизнь"47. И, наконец, события 1956 года в Польше и Венгрии ясно показали, насколько важно держать деятелей культуры под постоянным контролем партийно-государственных структур.
Важной вехой стало проведение съездов Союзов художников и композиторов в феврале - апреле 1957 года. От имени Президиума ЦК КПСС на них выступил с докладами кандидат в члены Президиума и секретарь ЦК Д. Т. Шепилов. В этих докладах, он впервые с 1953 года публично обозначил те принципы и ориентиры, которых следовало придерживаться художникам и композиторам в их творчестве. В речах Шепилова переплетаются личные оценки человека, довольно хорошо разбиравшегося в вопросах искусства и партийного функционера, которому по рангу полагалось донести точку зрения политического руководства не только до делегатов съезда, но и фактически до всей творческой интеллигенции. Секретарь ЦК высоко оценил наследие классиков мировой культуры, заявив, что в нем "заключено жизненное богатство, большие идеалы"48. Более того, он заявил о мессианской роли отечественного искусства: "на деятелей советской культуры... возложена историей величайшая ответственность - бороться за спасение мировой культуры от буржуазного вырождения, от гибели и распада"49. Эстетические принципы развития культуры изложенные в решениях конца сороковых годов "остаются незыблемыми"50. Однако, в то же время Шепилов предостерег от огульного наклеивания ярлыков и разносной критики: "даже при наличии в творчестве отдельных композиторов действительно серьезных недостатков нет необходимости в этой связи причислять их к представителям антинародного направления"51. Секретарь ЦК призывал: "пусть товарищи спорят, пусть экспериментируют"52. Но пределы возможных экспериментов были четко ограничены докладчиком. Шепилов подверг жесткой критике абстракционизм и формализм, так как, по его мнению, они "выхолащивают из искусства его содержание, отказываются от жизни, от человека, от больших идеалов"53. Резкое неприятие вызвали и новые течения в музыке: "все эти нервические и бесноватые "буги-вуги", "рок-н-ролл" представляют собой какие то дикие оргии пещерных людей"54. Партия требовала создания произведений, в которых был бы пафос преобразований: "трагедийность, в которой преобладает пафос страдания и страха, настроения тревоги и психической угнетенности, а могучие поступательные силы нашей жизни выражены слабо, противоречат правде реальной жизни..."55. Но, при этом также "критикуют фальшивую, помпезную, лакировочную продукцию. Критикуют произведения, в которых подлинное искусство подменено убогим натуралистическим копированием, равнодушным натуралистическим фотографизмом"56. Следует спокойно относиться к разным "взглядам, вкусам, стремлениям, развивающимся на базе социалистического реализма"57. Задачи, ставившиеся перед деятелями искусства, были подобны тем же, что ставились в течение всего советского периода. Весьма оригинально их сформулировал Н. С. Хрущев. Обращаясь к писателям, он сказал: "...нужно, чтобы вы своими произведениями "промывали людям мозги", а не засоряли их", "...надо уметь бить точно, бить по противнику, а не стрелять по своим"58. Из последней фразы Хрущева можно, пользуясь его фразеологией, сделать вывод о том, что если раньше деятели культуры "били только по противнику", то в последнее время стали "промахиваться" - этим вызвана озабоченность партии. Принципиально новым моментом в деле руководства культурными процессами, являлось то, что "главным методом руководства является товарищеское убеждение"59 и "развертывание творческих дискуссий, товарищеских споров по важнейшим вопросам искусства"60. Суммируя основные положения докладов Шепилова можно сделать вывод, что ЦК партии определял границы свободы творчества, но в этих пределах деятелям культуры позволялось отстаивать право на свою точку зрения. Кардинальное отличие от практики руководства культурой в тридцатые- сороковые годы, состояло в том, что партия декларировала отказ от права безапелляционных вторжений в сам творческий процесс. Следует отметить, что основные положения докладов Д. Т. Шепилова не потеряли своей значимости и некоторое время спустя, после того, как он был снят со своих постов в июне 1957 года.
В том же году было положено начало знаменитым встречам руководителей партии и правительства с творческой интеллигенцией. Предложения о подобных встречах выдвигались самими деятелями культуры еще в начале 1956 года61. С другой стороны они являлись воплощением идеи, высказанной в докладах Шепилова о необходимости дискуссий. Первый секретарь ЦК объяснял смысл этих встреч тем, что в ходе них "вырабатывается взаимопонимание и общие точки зрения по насущным вопросам"62. Первая подобная встреча состоялась 13 мая 1957 года. Знаменитой эта встреча стала, прежде всего, потому, что на ней Хрущев впервые поведал широкой публике о разногласиях в высшем руководстве, в частности о своем конфликте с Молотовым63. Всего в 1957 году состоялось три таких встречи. Они, наряду с программными докладами Шепилова, показывают, что партийная верхушка и прежде всего Первый секретарь Н. С. Хрущев осознали необходимость вплотную заняться руководством культурной политикой. Речи Хрущева на этих встречах сбивчивы, некоторые их положения противоречат ранее высказанным, из них порой весьма трудно выделить рациональную часть. Так, например, он заявил, что среди интеллигенции нашлись те, которые придумали "...такое бранное словечко, как "лакировщик..."64. Однако, чуть более года назад, на XX съезде он сам использовал это слово в отрицательном значении65. С одной стороны он выступает с критикой Сталина, с другой заявляет, что "если бы я имел Сталинскую премию, то я бы носил почетный знак лауреата"66. Так как, "литература и искусство являются составной частью общенародной борьбы за коммунизм"67 им принадлежит "исключительно важная роль в идеологической работе нашей партии"68, следовательно, КПСС уделяет им много времени. Никита Сергеевич видел роль партии в качестве гаранта и защитника "правильной линии" в искусстве69.
Министр культуры Фурцева так видела главные задачи художников: "жизнь социалистического общества богата и многогранна.
Надо глубоко изучать эту жизнь, уметь видеть в ней новое, вдумчиво отбирать те явления и события, которые знаменуют коммунистические начала, обобщать их, ставить в пример для подражания"70. Интересно отметить, что до XXII съезда министр культуры не выступал на высших партийных форумах.
Принятие в 1961 году новой программы КПСС, программы развернутого строительства коммунистического общества? не могло не затронуть области культуры. Из 140 страниц программы задачам в области культурного строительства посвящено около трех. Провозглашалось, что культура нового общества будет "общенародная, общечеловеческая"71. Однако, уже на следующей странице говорилось о том, что главной линией развития литературы и искусства будет социалистический реализм72. Таким образом, авторы программы вступали в противоречие сами с собой - культура общечеловеческая далеко не исчерпывалась соцреалистическим направлением. В программе ставились задачи приобщения к искусству широких масс - путем распространения народных театров, развития других форм народного творчества. Были поставлены задачи создания материальной базы искусства, поднятия уровня культуры деревни до уровня города. Перед литературой и искусством ставились задачи "служить источником радости и вдохновения для миллионов людей, выражать их волю, чувства и мысли, служить средством их духовного обогащения и нравственного воспитания"73. КПСС и в будущем резервировала за собой право "заботиться о правильном направлении в развитии литературы и искусства, их идейном и художественном уровне"74. В целом же новая Программа партии ввиду своей декларативности и устремленности к будущему, к идеалу имела весьма далекое отношение к реальной жизни.
Декабрь 1962 года стал началом нового этапа активного вмешательства высшего партийного руководства в культурные процессы. Точкой отсчета принято считать посещение Н. С. Хрущевым выставки в Манеже. Многие деятели культуры связывали все негативные последствия со скандалом, разразившемся там. Однако, представляется, что усиление "охранительных" тенденций, нельзя связывать только с этим конкретным эпизодом. Скандал в Манеже явился лишь внешним проявлением той неудовлетворенности Первого секретаря, которая накапливалась долгое время. Сводить все к одному впечатлению нельзя. Как образно писал один из русских историков XIX столетия взрыв (в данном случае взрыв гнева) является лишь внешним проявлением, последствием того, что в свое время был подожжен и долгое время (по сравнению с самим взрывом) тлел фитиль. Истинные, глубинные причины изменения отношения к творческой интеллигенции определялись целым спектром противоречий, неудовлетворенности положением дел во внутренней и внешней политике.
Высокие цели и задачи, провозглашенные в Программе КПСС, курс на развернутое строительство коммунистического общества, все более контрастировал с окружающей действительностью. Во внешней политике беспокойство Президиума ЦК вызывал, прежде всего, раскол в международном социалистическом лагере: безуспешность попыток наладить отношения с Союзом Коммунистов Югославии, открытая конфронтация с Албанией, и, пока скрытая с КПК. В области внутренней политики - неудовлетворительное состояние дел в экономике. Провал таких помпезных инициатив как, например выдвинутая в 1957 году "догнать США по производству мяса, масла и молока на душу населения". Срыв в целом ряде отраслей выполнения плана семилетки, фактическое признание плачевного положения сельского хозяйства тем фактом, что в июне 1962 года были повышены цены на основные продукты питания (в следующем, 1963 году впервые за всю истории Советского Союза пришлось пойти на закупки хлеба за рубежом). Естественное недовольство населения некоторым падением уровня жизни, самое значительное проявление которого были волнения в Новочеркасске. Стихийные, одиночные случаи проявления возмущения отмечались сотрудниками КГБ при СМ СССР во многих регионах страны75. Культура всегда рассматривалась как один из инструментов идеологического воздействия, поэтому закономерно, что для предотвращения "брожения" умов Президиум ЦК неизбежно был вынужден начинать с "закручивания гаек" в литературе и искусстве. Необходимо отметить еще один момент - в развитии народного хозяйства власть делает ставку не на экономические рычаги, а на административные и моральные меры принуждения. Первый секретарь и Председатель Совета министров так представлял путь к повышению благосостояния: "давайте подберем Давыдовых, Грачевых76, уверен, что за один два года экономически слабые колхозы преобразятся"77. Культура в этой связи должна была поднимать моральный дух советского народа. Состояние литературы и искусства, возможность частичной потери контроля в этой области вызывало беспокойство у руководителей партии. Все эти факторы в комплексе повлияли на очередной поворот в культурной политике.
Не в силах овладеть инициативой административными мерами и методами убеждения в комплексе партийная верхушка избрала путь административных мер и действовала лишь посредством окрика и наставлений. Речь Л. Ф. Ильичева на встрече руководителей партии и Правительства с деятелями литературы и искусства была посвящена критике формалистов, авангардистов и некоторых молодых авторов, отошедших от традиционных канонов соцреализма, а также ответом на вопросы ряда деятелей литературы и искусства78. Леонид Федорович процитировал высказывание Хрущева о картинах абстракционистов - "не поймешь - нарисованы они рукой человека или намалеваны хвостом осла"79. Главный вред от новых течений состоит в том, что они создают "уродливое изображение советских людей"80. Справедливости ради, следует заметить, что все же в ряде случаев под огонь очень резкой критики подпадали произведения и авторы действительно того заслуживающие.
Отвечая на вопросы ряда творческих работников о свободе творчества и против сталинского отношения к искусству, Ильичев резко выступил против двух вещей. Во-первых, против подмены социалистических ценностей идеями "общечеловеческими и пропаганды абстрактного гуманизма"81. Во-вторых, против абсолютной свободы творчества, те, кто ее требует, пытаются "добиться ничем не ограниченной возможности навязывать народу раздутое субъективистское своеволие"82. Используя формулу Ильичева, применительно к данной конкретной обстановке можно отметить, этой возможностью навязывания "раздутого субъективистского своеволия" имели право обладать члены Президиума ЦК и чиновники из соответствующих учреждений ЦК КПСС, ведающих вопросами культуры. В другой речи перед молодыми творческими работниками 26 декабря 1962 года Ильичев констатировал, что "теперь убраны с дороги разного рода догмы... У нас создана новая атмосфера"83. Однако, несмотря на заявления о том, что "никакой проработки" и "наклеивания ярлыков" партия не допустит"84 "проработки" не только не были прекращены, но наоборот усилились, причем стали публичными - с участием высших руководителей страны. Об этом свидетельствуют встречи с интеллигенцией 1962 - 1963 гг. Постепенно сферы критики расширялись. Так, если 1 декабря они затронули только изобразительное искусство, то впоследствии она затронула писателей, кинематографистов и даже культурное наследие прошлого - памятники архитектуры85. Представители Министерства культуры участвовали и во встречах партийных руководителей с творческой интеллигенцией и в работе Идеологической комиссии, но с основными программными установками выступали партийные лидеры.

Особое место в партийно-государственном руководстве культурой занимает Июньский (1963 г.) Пленум ЦК, который был посвящен идеологическим вопросам. Необходимость его проведения основной докладчик - секретарь ЦК по идеологическим вопросам Ильичев обосновал предложением Н. С. Хрущева: "после того, ... как на мартовском и ноябрьском пленумах прошлого [1962] года были решены вопросы промышленного и сельскохозяйственного производства, вопросы руководства народным хозяйством, обсуждение идеологических проблем является вполне закономерным".86 Однако подобное объяснение Хрущева в изложении Ильичева весьма поверхностно и не раскрывает суть проблемы. На протяжении всего "великого десятилетия" созывалось в среднем два- три пленума в год, рассматривавших вопросы промышленности и сельского хозяйства, но не было ни одного целиком посвященного вопросам идеологическим. Следовательно, истоки проблемы в иных причинах, заставивших ЦК вплотную заняться идеологией. Подобных причин несколько. Отчасти они проясняются на встречах руководителей партии и правительства на встречах с творческой интеллигенцией в 1962-63 гг., в докладе Ильичева и выступлении Хрущева на самом Пленуме.
В качестве первоочередных задач выдвигались: борьба за единство стран социалистического лагеря, "решительный бой против империалистической идеологии"87, удар по пережиткам прошлого в сознании советских людей, воспитание в духе коммунистической идеологии. На практике это означало - сохранение настороженного отношения к западной культуре в целом и враждебного отношения к буржуазной культуре в частности. Новый виток воинствующей антирелигиозной пропаганды88. В воспитательно-разъяснительной работе с населением, ставка делалась не на материальную заинтересованность, а на моральное воздействие89. Печать и радио, кино и телевидение рассматривались как "ударные идеологические силы партии"90, а кино еще называлось "могучим оружием партии"91. Критика "идейных срывов" в области литературы и искусства" объявлялась справедливой92.
В области освещения советской истории: "наш долг сохранить пафос сегодняшней борьбы для тех, кто идет нам на смену"93. Но, "нельзя вдохновить на подвиг, не уважая подвигов уже совершенных"94. Таким образом, Ильичев в завуалированной форме отстаивал моральное право партийных лидеров (прежде всего деятелей, которые занимали высокие посты в период тридцатых годов) на руководство культурными процессами.
Сам Никита Сергеевич выступая на Пленуме, обосновал необходимость срочного вмешательства в развитие идеологических процессов происками врагов: "они спят и видят" как бы "опорочить марксистско-ленинскую идеологию, ослабить ее влияние на творческую интеллигенцию, на весь народ..."95. Он как бы оправдывал свое поведение на встречах с деятелями литературы и искусства: "иной раз по ошибке, а иной раз и без ошибки крепко ударят. Это тоже неплохо: чтобы не сбивался с пути, не бил по своим, не помогал классовым врагам, не оказывал услуг идеологам империализма"96. По его мнению, художественную ценность и идейную верность произведений искусства могла определить только партия. Хрущев заявил, что те, кто хочет свободы творчества, ее не получат: "они требуют издания своих произведений: давай им типографию, краски, бумагу, давай - все. Нет, на это партия никогда не пойдет"97.
Примечательно, что в Постановлении Пленума "Об очередных задачах идеологической работы партии"98 ни разу не упоминается Министерство культуры. Этот факт является одним из свидетельств того, что Министерство не являлось разработчиком программы развития литературы и искусства, а занималось лишь ее воплощением. Решения Пленума в определенной степени сказались на организации работы Министерства. Более подробно об этом пойдет речь ниже.
Июньский (1963 г.) Пленум ЦК КПСС явился последним крупным мероприятием в исследуемый период, которое затронуло проблемы развития культуры. Продолжала свою деятельность идеологическая комиссия, но она не внесла сколько-нибудь значительных корректив в политику в области руководства художественной культурой.

§2. Структура и сфера деятельности Министерства.

Доступные источники - как опубликованные, так и в архивах не позволяют составить четкое и ясное представление о том, какими принципами руководствовались инициаторы создания Министерство культуры. Очевидно, при его формировании, кроме уже указанных причин, нашла отражение господствовавшая точка зрения о необходимости ликвидации лишних звеньев аппарата. В соответствии с законом от 15 марта 1953 года в состав Министерства культуры вошли бывшие:
Министерство высшего образования
Министерство кинематографии
Министерство трудовых резервов99
Комитет по делам искусств
Комитет радиоинформации
Главполиграфиздат100.
Немного позднее в структуру Министерства влилось и Совинформбюро.
Кроме того, Министерству культуры отошли все предприятия, стройки и организации, входившие в состав вышеперечисленных структур101. Таким образом, оно в пятидесятых годах занималось не только руководством культурными процессами. Можно утверждать, что Министерство культуры в определенной степени относилось и к разряду промышленных министерств, с присущим им атрибутам производственного плана и бухгалтерско-финансовой отчетности. В его ведении находились крупные объекты капитального строительства, предприятия промышленности, изготавливавшие, в частности, киноаппаратуру, фильмокопии и т.п., еще более мощная и прибыльная отрасль производства печатной продукции, научно производственные институты и т.д. На балансе Министерства числилось даже два паровоза. Трудно перечислить все сферы деятельности, которыми занималось Министерство культуры. Наряду с названными оно ведало зоопарками (Главное управление культпросветучреждений)102, организацией художественной лотереи, спортом, нормами питания учащихся103. Строительно-монтажные организации, подчиненные Министерству до 1957 года возводили детские сады, школы и учреждения здравоохранения104. В его ведении находилось радио и зарождавшееся тогда телевидение. Так, в частности Министерство занималось редакционной политикой - например, составляло "план освещения в "Последних известиях" вопросов сельского хозяйства"105.
Из простого перечисления подразделений, вошедших в состав нового административного образования (а, также учитывая то, что Министерство культуры занималось некоторыми вопросами средней школы, например, обсуждением учебников), можно без преувеличения утверждать, что по объему, сфере деятельности, количеству подведомственных отраслей новому Министерству культуры не было равных в отечественной истории. В самом деле, ни ранее, ни позднее не было такого многофункционального правительственного учреждения, занимавшегося вопросами образования и культуры. В начале советской власти, правда, существовал наркомат просвещения, который также занимался проблемами культуры и образования. Но масштабы деятельности Наркомпроса конца 1910-х - 1920-х гг. и Министерства в 1950-х гг. несопоставимы. Несоразмерны количество Вузов и средних специальных учебных заведений, тиражей печатной продукции, не говоря уже о том, что такие отрасли как радио и кино находились на заре советской власти в зародышевом состоянии, не имели массового слушателя и зрителя в целом по стране, а телевидения вообще не существовало, нельзя также не отметить повышение уровня грамотности, и увеличение территории страны произошедшее за более чем 30 лет.
Министерство культуры СССР образца 1953 года было настолько крупным государственным образованием, что его Главные управления в некоторых случаях были слабо связаны между собой, не только в смысле отраслевом, но и в буквальном - территориальном. Управления Министерства были разбросаны по всей Москве. Даже такие "родственные" как Главное управление кинематографии и Главное управление кинофикации и кинопроката находились на значительном расстоянии - первое размещалось в Малом Гнездниковском переулке, 7; второе - на Ленинградском шоссе, 57. Другие Главные управления находились по 10 различным адресам106.
Естественно, что оперативная связь между отдельными подразделениями Министерства и его руководством затруднялась. Это, в частности, отмечали сами сотрудники Министерства.
На заре существования Министерства культуры нельзя не отметить чрезмерную централизацию в решении вопросов, которые не имели принципиального значения, которые можно было бы решить на более низком уровне. Так, в делопроизводственных документах отложилось очень много бумаг, которые свидетельствуют, что решение незначительных проблем происходило на самом высоком уровне. Характерный пример - подготовка Министерством проекта распоряжения Совета министров о том, чтобы обязать Министерство строительства изготовить и поставить зданию МГУ им. М. В. Ломоносова на Ленинских горах "специальные штепсельные вилки"107. Конечно, вряд ли это распоряжение составлял сам министр, или даже его заместитель. Однако то, что для решения частного технического вопроса необходимо было составить распоряжение Совета министров СССР, само по себе говорит о многом в плане чрезмерной централизации государственного управления.
Первые десять лет истории Министерства культуры как органа государственного управления, это, по сути, история его разукрупнения и "отпочковывания" от него различных управлений и преобразования их в самостоятельные и независимые от Министерства культуры ведомства. Начало этому процессу было положено чуть более чем через год после образования - в 1954 и завершилось в 1963 году. Постановлением Совета министров от 28 марта 1953 года была определена следующая структура Министерства:
Главное управление высшего образования Главное управление кинематографии Главное управление по делам искусств Главное управление радиоинформации Главное управление радиовещания Главное управление профессионального образования Главное управление издательств, полиграфии и книжной торговли Совинформбюро (на правах Главного управления) Главное управление кинофикации и кинопроката Главное строительное управление Главное управление производственных предприятий Главное управления и сбыта Управление по делам культурно- просветительских учреждений Управление средних специальных учебных заведений Управление руководящих кадров Управление внешних сношений Планово- экономическое управление Финансовое управление Управление капитального строительства Центральная бухгалтерия Первый отдел Военно-мобилизационный отдел Отдел экспертизы, проектов и смет по строительству Юридический отдел Отдел военизированной и пожарно-сторожевой охраны Транспортный отдел Инспекция при министре Секретариат министра Канцелярия министра Арбитраж Хозяйственное управление При Министерстве культуры состоят: Высшая аттестационная комиссия (ВАК) Государственная инспекция по охране памятников истории и искусства108
Министерству также непосредственно подчинялся Союзгосцирк, имевший в середине пятидесятых годов несколько лет статус Главного управления цирков.
Управления Министерства подразделялись на отделы по отраслям культуры, - например отдел театров и т.п.
Структура Министерства была подвижной и изменялась на протяжении всего исследуемого периода. Так, в 1954 году был создан отдел новой техники. В Главном управлении кинематографии в том же году был образован сельскохозяйственный отдел для более квалифицированного руководства делом создания научно популярных фильмов по аграрной тематике109. На создание данного отдела повлияли решения Сентябрьского (1953 г.) Пленума ЦК КПСС, в постановлении которого говорилось: "Обязать Министерство культуры СССР организовать производство необходимого количества высококачественных, главным образом цветных учебных и научно-популярных фильмов по планам и заказам Министерства сельского хозяйства и заготовок СССР и Министерства совхозов СССР"110. В том же году Главное управление искусств было разделено на два: управление театров и музыкальных учреждений, а также изобразительных искусств и охраны памятников.
Наиболее крупные изменения в структуре Министерства происходили: 26 марта 1954 года, с образованием Министерства высшего образования и Главного управления трудовых резервов при Совете министров СССР, когда были исключены из центрального аппарата Главные управления высшего образования и профессионального образования. Начальник Главного управления профессионального образования Г. Зеленко объяснял необходимость выделения подведомственного ему управления из состава Министерства тем, что за период 1953 года резко увеличилось количество училищ, школ и, соответственно, число учащихся в них. Эта ситуация в свою очередь была вызвана тем, что в стране сложилась "неправильное соотношение специалистов со средним и высшим образованием" - во многих отраслях промышленности - "техников работает меньше чем инженеров"111. "В этих новых условиях возникает настоятельная необходимость непосредственного подчинения руководства подготовкой и распределением трудовых резервов Советом министров СССР"112. В записке составленной для Г. М. Маленкова и Н. С. Хрущева 4 января 1954 года113 указывалась и еще одна причина необходимости его выделения: "Находясь в составе Министерства культуры СССР, Главное управление профессионального образования, в силу специфичности своих задач, органически не было связано с другими Главными управлениями Министерства и должно было осуществлять непосредственную связь с Министерствами и ведомствами, Госпланом СССР и другими центральными органами по всем вопросам подготовки и распределения государственных трудовых резервов"114. Однако, ВУЗы и средние специальные учебные заведения, готовившие специалистов в области культуры, остались в совместном ведении Министерства культуры и Министерства высшего и среднего специального образования. Следующий виток преобразований в структуре Министерства был связан с административной реформой проведенной в 1957 году, образованием Совнархозов и новой попыткой сокращения государственного аппарата. Руководители ведомств сами вносили в ЦК предложения о возможных преобразованиях. Так, Н. А. Михайлов предложил выделить из состава Министерства ведомства связанные с вопросами внешнеполитической пропаганды и информации (Главное управление радиовещания и Совинформбюро)115. Были учреждены Госкомитеты по культурным связям с зарубежными странами и по радиовещанию и телевидению, соответственно из аппарата Министерства были исключены 22 августа 1957 года Главные управления радиоинформации, радиовещания и Совинформбюро. Тогда же, в связи с передачей предприятий промышленности Совнархозам были ликвидированы Главные управления производственных предприятий и полиграфической промышленности. Управление капитального строительства и новой техники, созданное тогда же, руководило работой двух проектных институтов и конторой "Теамонтаж"116. Так же Михайлов предложил ликвидировать Главное управление культпросветучреждений, мотивируя этот шаг тем, что финансирование ведется из бюджетов союзных республик117. Это предложение не было принято. Министр культуры Н. А. Михайлов, вопреки мнению специалистов (деятелей культуры - скульпторов, архитекторов, художников) тогда же предлагал ликвидировать главную инспекцию по охране памятников. Он обосновывал это предложение тем, что финансирование охраны памятников ведется из местных бюджетов118. Деятели культуры считали, что ликвидация общесоюзного органа по надзору за памятниками приведет к потере контроля за их состоянием. Действительно известны многие случаи, когда местные власти не только не наблюдали за состоянием памятников, их ремонтом и реставрацией, а наоборот способствовали (иногда умышленно - разбирая на кирпичи памятники архитектуры) их разрушению. В 1961 году преобразования коснулись "внутренних", административных структур Министерства - создается Управление делами, а Канцелярия и Хозяйственный отдел упраздняются. И, наконец, после создания 17 мая Госкомитета по делам кинематографии, а 10 августа 1963 года Госкомитета по печати при СМ СССР упраздняются управления по производству фильмов, кинофикации и кинопроката и отдел издательств. Создание Комитета по печати при Совете министров диктовалось необходимостью ликвидации ведомственной разобщенности в руководстве книжными издательствами. К 1957 году (когда была предпринята попытка наведения порядка в этой сферы) в систему Министерства входило 13 центральных и 96 местных издательств, другим Министерствам и ведомствам, общественным организациям подчинялись 109 издательств119. Единого центра руководства и координации издательской политикой не было. К 1963 году в стране было девять центров занимающихся выпуском литературы120. При этом, "только 40 % всего объема книжной продукции было подведомственно Министерству культуры"121. Начальник Главиздата отмечал, что редакционно-издательская политика у всех этих центров различная и между "этими центрами нет государственной точки зрения для того, чтобы навести порядок"122.
В 1963 году структура Министерства культуры получила законченный вид и практически не претерпела глобальных изменений в течение последующих десятилетий, вплоть до ликвидации союзного Министерства культуры:

Структура центрального аппарата Министерства культуры СССР Согласно приказу министра от 14 октября 1963 года Управление театров Управление музыкальных учреждений Управление изобразительных искусств и охраны памятников Управление культурно- просветительских учреждений Главная библиотечная инспекция Управление кадров и учебных заведений Планово- финансовое управление (с Центральной бухгалтерией) Управление внешних сношений Отдел капитального строительства и новой техники Отдел снабжения Первый отдел Управление делами123 После 1963 года в ведении Министерства остались только те сферы искусства, руководство которыми до 1953 года осуществлялось Комитетом по делам искусств. Однако в отличие от последнего Министерство по своему статусу находилось выше, чем другие ведомства, занимавшиеся проблемами культуры.
Высшим органом управления Министерства культуры являлась, как и в других правительственных органах коллегия. В ее состав входили: сам министр, его первые заместители и заместители, а также начальники некоторых Главных управлений. Первоначальный вариант коллегии был утвержден Постановлением Совета министров в 1953 году124 и включал в себя восемь человек, сотрудников Министерства. На протяжении исследуемого периода коллегия претерпевала и качественные и количественные изменения. Во-первых, она увеличилась. Так, в середине 1950-х годов количество ее членов возросло до 22 человек125. А к 1963 году несколько сократилась - до 17 человек. Во-вторых, в нее были включены не только представители Министерства. Участие в составе коллегии представителей творческих организаций, общественных (ВЛКСМ), региональных министерств культуры (РСФСР, УССР), редактора газеты "Советская культура", должно было по видимому отразить их влияние на принятие решений, способствовать лучшему проведению решений коллегии в жизнь, их разъяснению и пропаганде.
Сначала было установлено, чтобы заседания коллегии проводились раз в неделю (по четвергам в 1 час дня)126. А с приходом на должность министра Е. А. Фурцевой было решено проводить заседания 2, а при необходимости 3 раза в месяц. На заседании коллегии она заявила: "не стоит созывать коллегии каждую неделю"127 и мотивировала свое предложение тем, что в других Министерствах коллегия собирается не чаще чем раз в 10 дней или 2 раза в месяц.
Деятельность Министерства регулировалась Положением о Министерстве культуры СССР, утвержденным Постановлением Совета министров СССР от 20 июня 1953 года128. Согласно этому документу министр обладал весьма широкими полномочиями. Так, он определял персональный состав коллегии и представлял его на утверждение в Совет министров СССР, утверждал положения о Главных управлениях и управлениях Министерства, назначал и смещал их начальников, а также руководителей подразделений непосредственно подчиненных Министерству (директоров учебных заведений, киностудий и т.п.), создавал организации и изменял их подчиненность. На практике некоторые кадровые вопросы был уполномочен решать первый заместитель министра129. Впрочем, по многим кадровым вопросам союзное Министерство являлось лишь передаточным звеном. Характерен пример назначения на должности чиновников областного ранга. Схема была весьма сложна и многоступенчата. Республиканское Министерство представляло кандидатуру на обсуждение в союзное. Последнее, в свою очередь рассматривало анкетные данные - одобряло или отвергало претендента. В случае одобрения кандидатура на должность чиновника областного ранга представлялась на окончательное утверждение в ЦК КПСС.
Министр одновременно являлся председателем коллегии, вел ее, подводил итоги обсуждения, выносил окончательный вердикт по тому или иному вопросу. Он также оформлял решения коллегии в виде приказов и инструкций. В положении, правда, зафиксирована возможность ограничения власти министра: "в случае разногласия между министром и коллегией министр проводит в жизнь свое решение, доводя о возникших разногласиях до сведения Совета министров СССР, а члены коллегии в свою очередь могут апеллировать в Совет министров СССР"130. Однако, ни одного прецедента разногласий коллегии и министра по принимаемым решениям не зафиксировано.
Структура уровня высшего управления Министерства была подвижной в течение всего рассматриваемого периода. В момент создания у министра было два первых заместителя и два заместителя. С 1954 года первый заместитель остался лишь один. К 1957 году количество заместителей увеличилось до восьми131. Затем происходит их сокращение. К 1963 году у министра остались один первый и три простых заместителя132. За каждым из заместителей был закреплен тот или иной участок работы: вопросы кадров, вопросы производства, строительства и снабжения, отдельные отрасли художественной культуры133.
Первый заместитель во время отсутствия министра (по болезни, в случае увольнения) выполнял его функции, - вел заседания коллегии (как, например, в марте 1955 года, после снятия Г. Ф. Александрова), занимался текущими делами.
Рассматривая структуру Министерства культуры нельзя не упомянуть о партийных органах, занимавшихся аналогичными проблемами. К 1953 году вопросами художественной культуры в ЦК партии занимался Отдел художественной литературы и искусства, выделившийся в 1950 году из Отдела пропаганды и агитации. Руководителем Отдела был В. Кружков. В конце марта 1953 года постановлением Секретариата ЦК был образован Отдел науки и культуры (заведующий Отделом А. М. Румянцев). 29 сентября 1955 года этот отдел был разделен на два разных - науки и культуры (заведующий Отделом культуры - Д. А. Поликарпов, заместители Б. Рюриков, Б. Ярустовский, и другие). В декабре 1962 года был образован Идеологический отдел ЦК (зав. Отделом - Секретарь ЦК - Л. Ф. Ильичев), которому были переданы функции упраздненных отделов пропаганды и агитации; науки, высших учебных заведений и школ; культуры. Отдел культуры вошел в Идеологический отдел ЦК КПСС на правах подотдела в том же составе, что и ранее. Этим подотделом руководил тот же Д. А. Поликарпов.
Полномочия и функции Министерства культуры были закреплены в Положении, принятом 20 июня 1953 года, согласно которому оно должно было обладать практически неограниченными возможностями в сфере управления наукой и культурой. Причем контроль над этими сферами должен был быть всеобъемлющим как в части административной, так и в материальной. В частности Министерство утверждало учебники, направляло деятельность высших учебных заведений, руководило и управляло производством кинофильмов, вносило в Совет министров предложения по развитию кинематографа, устанавливало порядок утверждения литературно- режиссерских сценариев, утверждало планы производства отечественных фильмов и осуществляло прокат на территории СССР.134 Министерство должно было стать, по замыслу авторов положения государственным органом, который "осуществляет руководство всеми видами искусства в СССР и направляет деятельность творческих союзов... в деле создания произведений для театрально - зрелищных учреждений"135. Оно также составляло сводные и годовые тематические планы издания литературы, должно было осуществлять учебно-методическое руководство делами подготовки и воспитания специалистов в сфере образования. Кроме того, Министерство решало финансовые вопросы в подведомственных ему учреждениях - в частности должно было утверждать порядок установления тарифно-квалификационных категорий творческим работникам, разрабатывать и вносить на утверждение в Совет министров типовые расценки и гонорары. Министерство, согласно положению должно было руководить подведомственным ему предприятиям и стройкам. Таким образом, посредством Министерства культуры, согласно принятому положению должен был осуществляться фактически тотальный контроль в сфере культуры и образования.

§ 3. Кадровый состав Министерства.

Постановлением Совета министров от 28 марта 1953 года136 была определена структура и штаты Министерства культуры. Численность центрального аппарата устанавливалась в 4643 единицы. Количество его сотрудников предписывалось сократить на 14,7 % по сравнению с количеством кадров, работавших в различных ведомствах, влившихся в состав новообразованного Министерства. Данные о количестве штатных работников имеются в сводных отчетах по расходам на содержание органов управления по годам и приводятся в таблице:

1953137 1954138 1958139 1963140 1964141 по плану выполнено по плану выполнено по плану выполнено по плану выполнено по плану выполнено Количество штатных
работников на конец
года 3.613 3.522 1.353 1.071 413 401 - 274 - 308 Среднемесячная
ставка зарплаты142 1.122 1.068 1.180 1.173 1.341 1.297 137 128 142 139
Выборка данных по годам проводилась исходя из следующих соображений. 1953 год - первый год работы Министерства. Показатели на конец следующего года интересны тем, что позволяют проследить количество сотрудников, оставшихся после выделения из Министерства в качестве самостоятельного подразделения Главного управления высшего образования, Главного управления профессионального образования, Управления среднего специального образования. 1958 год - середина рассматриваемого периода. Данные 1964 года в сравнении с 1963 (когда закончилось оформление структуры Министерства) позволяют сделать вывод о наметившейся тенденции к некоторому росту числа сотрудников аппарата, - их количество за год увеличилось на 34 единицы (или на 12,4 %). Если данные по штатам не могут быть корректно сопоставлены (за исключением 1963 и 1964 годов) вследствие естественного сокращения количества сотрудников из-за ликвидации управлений в связи с образованием новых министерств и ведомств, то данные по усредненной зарплате вполне могут быть сравнимы. Анализируя их можно сделать вывод, что происходил непрерывный рост зарплаты на протяжении всех одиннадцати лет - со 106, 8 рублей в 1953 году (в пореформенных ценах) до 139 рублей в 1964, или на 30,1 %. Однако, за этот же период среднемесячная зарплата рабочих и служащих, занятых в народном хозяйстве увеличилась примерно на 33,1 % (с около 67,7 рублей в 1953 году до 90,1 рублей в 1964 г)143. Разумеется, следует учитывать, что существовал огромный разрыв между ставками высшего руководства Министерства и ставками низшего (технического) персонала. Так, например в 1953 средний оклад начальника Главного управления составлял 2000 - 2.500 рублей. Оклад начальников этих управлений устанавливался в размере 1.600 - 2.000 рублей и оклад заместителей на 10- 15% ниже..."144. В тоже время, на аналогичных должностях в ЦК оклад заведующего отдела (должность в структуре ЦК, равнозначная министру в государственном аппарате) составлял 7.000 рублей, заведующего сектором (должность равнозначная начальнику Главного управления в Министерстве) 5.000 рублей145. Кроме того, сотрудники, в основном руководящие кадры получали различные надбавки и доплаты к должностным окладам, которые не учитывались при исчислении среднемесячной зарплаты.
Штаты и номенклатура руководства Министерства определялись постановлениями Совета министров СССР. Министерство культуры, если можно так выразиться являлось перворазрядным Министерством. Так, первые заместители и заместители министра назначались Постановлением Совета министров, тогда как, например, заместители министров машиностроения или электростанций лишь утверждались по представлению соответствующих министров146.

Высший кадровый состав.
Министры.
За рассматриваемый период сменилось четыре министра:
15.03.1953 - 9.03.1954 Пономаренко П. К.
9.03 1954 - 10.03. 1955 Александров Г. Ф.
21. 03 1954 - 4.05. 1960 Михайлов Н. А.
03. 1960 - 24. 10. 1974 Фурцева Е. А.
Первый министр культуры СССР Пантелеймон Кондратьевич Пономаренко (1902- 1984) свой трудовой путь начал в 1919 году на нефтепромыслах, работая слесарем, а затем на железнодорожном транспорте машинистом. Впоследствии занимался комсомольской и партийной деятельностью (член КПСС с 1925 года). В 1932 году он закончил Московский институт инженеров транспорта. Пономаренко стал одним из представителей генерации выдвиженцев, которые заняли руководящие посты после "чисток" конца 1930-х гг.. В 1938 году он возглавил Белоруссию, став Первым секретарем ее ЦК Компартии (одновременно в 1944-48 гг. он являлся Председателем Совета министров БССР). Самой значительной вехой в биографии Пономаренко стало назначение на должность Начальника штаба партизанского движения (1942 - 44 гг.). Во-первых так считал сам Пономаренко, во-вторых, его имя в общем курсе советской истории ассоциируется прежде всего с руководством партизанским движением147. С 1948 года он переводится на руководящую работу в Москву и избирается секретарем ЦК ВКП(б) (1948 - 53 гг.). Одновременно в ноябре 1950 - декабре 1952 гг. занимал должность министра заготовок СССР. На XIX съезде КПСС Пономаренко включается в состав высшего политического руководства страны - Президиум ЦК. После смерти Сталина П. К. Пономаренко стал лишь кандидатом в члены Президиума ЦК (1953 - 56 гг.) и был освобожден от обязанностей секретаря ЦК. Однако, вряд ли это передвижение по карьерной лестнице можно рассматривать как серьезное понижение в должности. Членами Президиума ЦК в марте 1953 года стали только ближайшие соратники Сталина. Когда по инициативе Л. П. Берия происходило перераспределение обязанностей в высшем руководстве, Пономаренко возглавил мало престижное Министерство культуры. После февральско-мартовского (1954 г.) Пленума ЦК, принявшего решение об освоении целины (и в связи с этим об укреплении руководства Казахстана) он был назначен Первым секретарем ЦК Казахстана. Однако, рапортовать о рекордных урожаях хлеба Пономаренко не было суждено, в 1955 году на посту руководителя Казахстана его сменил ставленник Хрущева Л. И. Брежнев. У П. К. Пономаренко были плохие отношения с новым партийным лидером Н. С. Хрущевым, об этом свидетельствовал сам Пантелеймон Кондратьевич: "наши натянутые отношения начались где-то год спустя после моего избрания первым секретарем ЦК КП(б)Б, когда во время одной встречи в приемной Сталина он допустил грубость, на что я тут же в жесткой форме обратил его внимание. В период Великой Отечественной войны наши отношения даже ухудшились"148. Карьерный рост П. К. Пономаренко можно отчасти объяснить тем фактом, что он был свояком Г. М. Маленкова149. С началом опалы Маленкова в 1955 году начался закат карьеры Пономаренко, - он направляется в почетную "ссылку" на должность посла в Польше (где он сменил будущего министра культуры Н. А. Михайлова), затем в 1957 - 59 гг. послом в Индию и Непал, в 1959- 62 гг. в Нидерланды, в 1962 - (?) гг. представителем СССР в МАГАТЭ. Впоследствии он занимался преподавательской работой в Академии общественных наук при ЦК КПСС.
Для самого П. К. Пономаренко недолговременное пребывание на посту министра культуры не явилось значительным событием в жизни. Так, в объемном личном архиве, собранном им самим и ныне хранящемся в РГАСПИ нет материалов, касающихся деятельности его как министра150.
Второй министр культуры Георгий Федорович Александров (1908 - 1961) - единственный из всех четырех имел наиболее непосредственное отношение к культуре.
В 1932 году он окончил Московский институт истории и философии (академик АН СССР с 1946 года). В 1938- 39 годах работает в Исполкоме Коминтерна. С 1939 года Александров - заместитель заведующего Отделом пропаганды и агитации ЦК ВКП(б). В 1940 - 47 годах - начальник Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б). В 1947 - 54 гг. директор Института философии АН СССР. Имя Г. Ф. Александрова, прежде всего, ассоциируется с так называемыми "философскими дискуссиями" конца 1940-х гг. Его книга "История западноевропейской философии"151 была раскритикована высшим руководством ЦК и в частности А. А. Ждановым. Александров, в духе времени вынужден был признать свои ошибки и заняться самобичеванием. Самый наглядный тому пример- книга "Труды И. В. Сталина в области языкознания и вопросы исторического материализма"152. В ней покаяние автора доходит до самоуничижения и благодарности партии (прежде всего Сталину и Жданову) за исправление его ошибочных взглядов. За свои труды по философии Александров был дважды (1943, 1946 гг.) был удостоен звания лауреата Сталинской премии. В 1941- 56 гг. он являлся кандидатом в члены ЦК КПСС. После скандального изгнания Александрова с поста министра культуры СССР он был направлен в Институт философии АН Белоруссии.
Материалов о снятии Г. Ф. Александрова с поста министра культуры пока еще нет в открытом доступе в архивах. Как правило, при обсуждении этого факта ответственные работники ЦК КПСС и Министерства культуры СССР ссылались на закрытое письмо ЦК "О недостойном поведении Александрова, Еголина и других..."
Николай Александрович Михайлов (1906 - 82) занимал пост министра более шести лет. А начинал трудовую деятельность чернорабочим на заводе "Серп и Молот" в 1922 году. Затем он редактор заводской газеты "Мартеновка", зав. сектором печати Пролетарского райкома партии г. Москвы (член КПСС с 1930 года). С 1937 года в редакции газеты "Правда", впоследствии ответственный секретарь "Комсомольской правды". В 1938 - 52 гг. он Генеральный секретарь ЦК ВЛКСМ. В 1952- 53 гг. Член Президиума, секретарь ЦК и одновременно зав. Отделом пропаганды и агитации. В этот период Михайлов по роду деятельности занимается вопросами литературы и искусства. С марта 1953 по 1954 год руководит московской парторганизацией. По мере того, как Н. С. Хрущев стал постепенно расставлять на ключевые посты лично преданных ему людей, Михайлов, очевидно не пользовавшийся полным доверием, был переведен на дипломатическую работу послом в ПНР.
В фондах Отдела культуры ЦК КПСС отложился весьма интересный документ, характеризующий Н. А. Михайлова. В письме на имя Д. Т. Шепилова от 5 марта 1957 года, заместитель Гос. издательства изобразительного искусства И. М. Горелов (лично не знакомый с Михайловым) отзывается о нем следующим образом: "Человек, умеющий изъяснятся лишь на двух языках - русском и матерном, не являющийся знатоком ни в одной области культуры и искусства, возглавляет Министерство культуры величайшей страны социализма. Это оскорбительно для партии и страны"153. В 1960 году он вновь был удален из Москвы (назначен послом) в Индонезию, а затем, уже после отставки Хрущева вновь был возвращен в Москву, с тем чтобы возглавить одно из бывших подразделений Министерства культуры - стать Председателем комитета по печати при СМ СССР (1965 - 70). С 1979 года на пенсии. Член ЦК КПСС в 1939 - 71 гг.
Для стиля руководства Министерством, проводившемся во времена Н. А. Михайлова характерно усиление идеологической составляющей. Так, например, выступая перед подчиненными, он заявлял: "Нам надо... высоко держать знамя воинствующей партийности"154; "вся наша работа во многом носит идеологический характер"155.
Екатерина Алексеевна Фурцева (1910 - 1974) была самым нестандартным и ярким министром культуры в рассматриваемый период. Кроме того, она была единственной кто не был отправлен в отставку с должности министра и дольше других (в том числе и тех, кто был министром после нее) занимала этот пост (14 лет). О ней сохранилось множество разнообразных воспоминаний. Ни одному министру культуры не было посвящено столько исследований и газетных публикаций. Необходимо отметить, что и до назначения Фурцевой был прецедент, когда пост министра культуры, правда на более низком уровне - в РСФСР занимала женщина. С момента образования республиканского Министерства культуры в 1953 году эту должность занимала Т. М. Зуева156.
Однако настоящий взлет карьеры Фурцевой в рамках аппаратной системы приходится не на ее министерский период, а на 1956- 60 гг., когда она входила в состав высшего политического руководства страны (Президиум ЦК) - ее портреты вывешивались на центральных площадях городов вместе с изображениями вождей сталинской эпохи и носили во время демонстраций.
Фурцева родилась в семье рабочего текстильщика. По окончании ФЗУ работала ткачихой на фабрике "Большевичка". В 1933 - 35 гг. училась на Высших академических курсах гражданского воздушного флота в Ленинграде. 1937- 42 гг. - учеба Московском институте тонкой химической технологии им М. В. Ломоносова. В 1948 г. закончила заочное отделение Высшей партшколы при ЦК ВКП(б). После войны Екатерина Алексеевна работала во Фрунзенском райкоме Москвы. Один из ее коллег по совместной работе в то время вспоминал: "Катю Фурцеву не любили в районе. Да и она... никого очень не жаловала. Боялась, угождала только вышестоящим"157. Но вместе с тем она была "недюжинным оратором" и организатором, так "Фрунзенский район оказался единственным в городе, выполнившим план строительных работ"158. В нем было сосредоточено много научных и культурных организаций и по роду работы Фурцева неоднократно сталкивалась с их проблемами. Коллеги Фурцевой по работе в партийных организациях свидетельствуют, что молодого секретаря заметили в руководстве ЦК.
В начале пятидесятых годов она переводится в Московский горком партии. Уже к концу жизни Сталина она удостаивается чести сидеть на торжественных заседаниях в одном президиуме с высшим руководством страны.
После смерти Сталина "Фурцева прочно стала в фарватер политики Хрущева... Выбор был сделан не под нажимом, а осознанно и продуманно159. По инициативе Хрущева Фурцева в марте 1954 года была избрана первым секретарем МГК КПСС - руководителем главной городской парторганизации страны и фактически стала хозяином города. В 1952 - 56 гг. она кандидат в члены ЦК, а на XX и последующих съездах (вплоть до самой смерти) избиралась в состав членов ЦК. Сразу после XX съезда ЦК она избирается также кандидатом в члены Президиума ЦК. И до своего выдвижения в руководящие органы партии она занималась "в горкоме вопросами пропаганды, агитации, культуры, науки..."160. Во время столкновения Хрущева с так называемой "антипартийной группой" Фурцева безоговорочно стала на его сторону и активно поддерживала. Она искренне разделяла позицию борьбы с культом личности и борьбы со всем старым, косным, отжившим. В Хрущеве на данном этапе она видела воплощение нового и прогрессивного - об этом можно судить по ее речи на знаменитом Июньском (1957 г.) Пленуме ЦК, на котором она была избрана членом Президиума ЦК. Однако Екатерина Алексеевна не была безропотным исполнителем воли Первого секретаря. Так, Д. Т. Шепилов вспоминает ее отношение к реализации хрущевской идеи о создании совнархозов: "Фурцева прибежала: Что делать? Во главе совнархозов - случайные люди! Все решения импульсивны, необдуманны!"161. Судя по всему, она отрицательно относилась к горячности и поспешности в принятии решений , свойственной Н. С. Хрущеву. Об этом свидетельствует, в частности и ее выступление на конференции парторганизации Министерства культуры СССР в июле 1963 года: "Должна быть уверенность, не шараханье то в одну сторону, то в другую"162. Надо учесть, что это было сказано после знаменитых встреч Хрущева с творческой интеллигенцией с одной стороны, и после удаления Е. Фурцевой из состава Президиума ЦК с другой. И до своего назначения на пост министра культуры она неоднократно уделяла внимание вопросам культуры и в качестве секретаря московского комитета партии и в качестве секретаря ЦК. В 1959 - 61 гг. усилилась тенденция к установлению абсолютной власти Хрущева на политическом Олимпе. Ему уже больше не были нужны конструктивные критики в целом разделявшие его стратегический курс. Вслед за Кириченко, Аристовым, Беляевым, Мухитдиновым, Поспеловым и другим выдвиженцам Июньского Пленума Фурцева была выведена из состава Президиума ЦК в 1961 г.
Многие вопросы Фурцевой в качестве министра было решать на первых порах проще, поскольку она входила одновременно в 1960-61 гг. в состав высшего политического руководства. После прихода на пост министра, она развернула деятельность по резкому сокращению "составления аппаратом всевозможных бумаг и справок"163. Была "дана большая инициатива в работе, большая возможность управлениям и отделам планировать свою работу"164. Об этом говорили в конце 1960-го года, то есть менее чем через год после прихода Е. А. Фурцевой в Министерство на собрании парторганизации Министерства многие выступающие. Так, первый заместитель министра А. Н. Кузнецов заявил: "Если вспомнить партийное собрание, которое проходило год тому назад, когда мы обсуждали также свою работу, было много суеты в работе, мало проверки исполнения, живой творческой работы и т.д."165. Для характера ее руководства Министерством характерен "деловой стиль". Об этом свидетельствуют, как и приведенные факты, так и, например, то, что, на коллегии, состоявшейся сразу же после Июньского (1963 г.) Пленума ЦК, посвященному идеологическим вопросам, она фактически не уделила ему внимания. Сообщив о составлении резолюций в связи с решениями Пленума, она сказала: "Перейдем, товарищи, к основному вопросу "О ходе подготовки Всесоюзной художественной лотереи 1963 г."166.
В 1973 году малым тиражом (100 экземпляров) вышла ее книга "Развитие культуры СССР"167. В ней Е. А. Фурцева делает попытку осветить историю тех отраслей культуры, которые были подведомственны Министерству в тот момент. Однако объективного анализа развития отечественной культуры в книге нет, да и не могло быть. Послевоенная история (в том числе и министерский период самой Е. А. Фурцевой) вплоть до 1965 года практически выпал из поля зрения автора. Зато, в угоду находящемуся на посту Генерального секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежневу приводится ряд цитат из его речей. Конъюнктурными причинами, очевидно вызвано умолчание о процессах 1950-60-х годов и более детальное описание (с приведением статистических данных) состояния культуры начиная с 1965 года.
Претенденты на пост министра культуры выбирались не из среды Министерства. Судя по тому, что этот пост был закатом (или началом заката) в карьере всех четырех можно сделать заключение, что их назначение было чем-то вроде почетной ссылки. Из всех только Г. Ф. Александров по профилю образования, имел более-менее непосредственное отношение к сфере культуры. Однако, кроме П. К. Пономаренко все министры, по роду предыдущей работы занимались вопросами художественной культуры.
Личный фактор, безусловно, в той или иной степени наложил отпечаток на стиль работы Министерства. Первый министр культуры П. К. Пономаренко осознавал наличие серьезных проблем в управлении культурой, но у него не было четких представлений как их решать. В середине 1953 года он говорил о предоставлении творческих условий для деятелей искусства следующее: "Что мы собираемся в этом смысле делать? Я затрудняюсь этот вопрос ответить [так в стенограмме]. Единственно могу сказать, что мы преисполнены желания создать им все необходимые условия. Конечно идти не на все, что они понимают под условиями, потому что по всякому понимают, - но многое для них сделаем, потому что многое здесь неправильно"168. А Н. А. Михайлов вносил новые инициативы скорее под влиянием внешних факторов: руководствуясь указаниями из ЦК, изменением обстановки в стране, выполняя настойчивые требования деятелей искусства. Для его периода руководства характерно повышенное внимание к откликам на политические события, имевшие к Министерству культуры подчас весьма отдаленное отношение. Например, в январе 1960 г. была специально созвана партийная конференция, на которой единственной темой было "Обсуждение решений Декабрьского (1959 г.) Пленума ЦК КПСС и задач Министерства культуры"169. Пленум же был посвящен вопросам сельского хозяйства. В том же году была созвана еще одна партконференция, посвященная итогам визита Н. С. Хрущева в страны юго-восточной Азии. Для Михайлова было особенно характерно увлечение администрированием, а также стремление к "проработкам" деятелей культуры. Приведем лишь два характерных случая. В 1958 году на коллегии Министерства было устроено разбирательство с артистом М. Бернесом, превратившееся фактически в публичную порку. Михайловым в присутствии коллегии было заявлено: "Искусство без вас обойдется, а как вы без искусства обойдетесь, трудно сказать"170. Еще более показательный случай произошел с композитором Н. Богословским, которого Михайлов вместе с Союзом композиторов настолько усердно пытался исключить из данного творческого Союза, несмотря на все просьбы композитора, что только вмешательство Отдела культуры ЦК (организации далеко не либеральной), заставило отменить уже принятое решение об исключении Н. Богословского о восстановить его в составе членов Союза171. Отдел культуры предлагал лишь ограничиться строгим выговором.
Даже в период кратковременного пребывания на посту министра Г. Ф. Александрова были воплощены в жизнь или сделаны попытки проведения целого ряда новых инициатив. Это, например снижение цен на кинобилеты, попытка изменения цен на театральные билеты, попытка привлечения самих крупнейших деятелей искусства к управлению культурными процессами, о чем речь пойдет ниже. Для деятельности Е. А. Фурцевой характерен, прежде всего, упоминавшийся "деловой" стиль - стремление как можно больше избавиться от бюрократизма, волокиты, парадности в работе аппарата. Видимо, еще по партийной работе она хорошо знала цену громким фразам и пустым обещаниям.
При оценке наиболее подходящего кандидата на должность министра культуры возникает естественный вопрос, какими способностями он должен обладать, каким критериям соответствовать. Исходя из общего опыта взаимоотношений государства и деятелей культуры в прошедшем столетии в нашей стране с точки зрения соблюдения определенного баланса с одной стороны государственных, а с другой стороны отстаивания интересов творческих работников, представляется, что министр культуры должен иметь следующие качества. Вероятно, что он должен быть не творческим работником, а хорошим и опытным управленцем (говоря современным языком менеджером), который хорошо осознает государственные интересы. Он должен быть знаком с особенностями творческого процесса, компетентным в различных отраслях искусства, беспристрастным, не покровительствовать какими либо отдельными течениям или группировкам. Впрочем, в условиях идеологической монополии КПСС последнее качество не было необходимым для советского министра, скорее наоборот министр должен был, главным образом блюсти интересы и поддерживать все то, что ассоциировалось с социалистическим реализмом. И, конечно, министр должен уметь отстаивать интересы работников культуры (прежде всего, разумеется, финансовые) перед вышестоящими организациями и ведомствами донорами, уделять развитию культурных учреждений на местах (библиотек, домов культуры и т.п.). Нельзя не заметить, что никто из четырех министров в полной мере не обладал ни одним из вышеперечисленных качеств.

Члены коллегии.
В состав коллегии Министерства на момент его создания в качестве заместителей министра вошли бывшие руководители соответствующих отраслей культуры и образования: И. Г. Большаков - первый заместитель (бывший министр кинематографии), Н. Н. Беспалов - заместитель (бывший председатель Комитета по делам искусств), В. Н. Столетов (бывший министр высшего образования). В созданное в 1953 году Министерство перешли на работу бывшие руководители ведомств, занимавшиеся ранее вопросами управления культурой. Здесь, однако, можно отметить весьма показательный факт. Уже в 1954 году Большаков, Беспалов, Столетов другие были переведены из Министерства культуры на другую работу. Широко известны примеры, когда руководители промышленных министерств сталинского периода продолжали и впоследствии занимать свои должности, либо переходили на более высокие посты, некоторые из них работали вплоть до середины 1980-х гг.. Подобных примеров множество, самые известные - карьера А. Н. Косыгина, Д. Ф. Устинова, К. В. Русакова, Н. К. Байбакова, П. Ф. Ломако и ряда других. У бывших руководителей государственных структур, ведавших культурой сложилась прямо противоположная судьба - они не только не остались у руководства культурой, но и были переведены на другую (менее ответственную работу). Например, И. Г. Большаков в 1954 году назначен заместителем министра внешней торговли СССР, Н. Н. Беспалов - заместителем Председателя Совета министров РСФСР172, В. Н. Столетов назначен республиканским министром высшего образования. Это явилось косвенным признанием недовольства состоянием дел в отечественной культуре в конце 1940-х - начала 1950-х гг.
Принципиально новым в решении кадровых вопросов на высшем уровне тогда было лишь назначение на пост первого заместителя С. В. Кафтанова, который ранее работал директором научно исследовательского физико-химического института им. Л. Я. Карпова (системы Министерства химической промышленности СССР)173. Он дольше остальных проработал на своей должности, а затем ушел на повышение. Однако, как видно по роду его предыдущей работы он был весьма далек от проблем художественной культуры. Но были и примеры другого рода. В конце 1950-х гг. на должность заместителя министра был назначен И. И. Цветков, ранее работавший начальником Отдела культуры и здравоохранения Госплана СССР174. В 1960-х годах должность заместителя министра занимал Н. Н. Данилов, ранее работавший заместителем начальника Главного управления по производству фильмов175.
В свою очередь руководители и кадры выделявшихся из состава Министерства культуры ведомств выбирались из его среды. Так, например главой вновь образованного в 1954 году Министерства высшего образования стал В. П. Елютин, председателем комитета по радиовещанию и телевидению (созданного в 1957 году), бывший в 1953-57 годах первым заместителем министра культуры С. В. Кафтанов. Будущий министр просвещения М. А. Прокофьев работал в 1953 - 54 годах заместителем начальника Главного управления высшего образования Министерства культуры176.
Личные данные по кадровому составу большинства членов коллегии, среднему и низшему составу Министерства находятся в настоящее время в Министерстве культуры РФ (в архиве бывшего Министерства культуры СССР) и недоступны. Поэтому целостную картину о характере кадровых перемещений (из какой организации поступил тот или иной работник в Министерство) составить довольно трудно. Фрагментарные данные можно еще получить для отдельных работников уровня заместителя министра или начальника Главного управления. О характере кадрового состава более низкого уровня, его изменении сделать какие-либо определенные выводы по данным, имеющимся в открытом доступе невозможно.
В состав коллегии входили, начиная с 1954 года, не только чиновники Министерства, но и деятели культуры, например кинорежиссер С. А. Герасимов, художник Б. В. Иогансон, композитор Д. Б. Кабалевский, художественный руководитель театра им. В. Маяковского Н. П. Охлопков177. Н. П. Охлопков был даже короткое время (1954 - 55 гг.) заместителем министра. Однако назначение творческого работника на пост заместителя министра было исключением из правил. Пребывание и деятельность Н. Охлопкова на этом посту не вписывалось в существовавшие тогда каноны поведения руководящих работников. В архиве Общего отдела ЦК отложилась докладная записка секретаря Петроградского РК КПСС Сорокина, по форме представляющая собой жалобу или даже донос. В ней рассказывалось о поведении заместителя министра Н. Охлопкова на совещании в "Ленфильме": "Т. Охлопков... ориентировал слушателей на то, что пора прекратить решение творческих вопросов в кабинетах и на совещаниях. Он недвусмысленно сказал, что ему как режиссеру и творческому работнику противно видеть мизансцену, когда вопросы искусства решаются за Т-образным столом. Свою речь тов. Охлопков закончил словами о том, что бы режиссеры и сценаристы писали для кино все что они чувствуют, писали при том смелее и, что до тех пор, пока он находится на посту зам. министра поддержка им во всем будет оказана"178. Такие заявления из уст руководящего работника Министерства звучали неприемлемо для чиновничества того времени в целом.
Министр культуры, его заместители, члены коллегии, начальники Главных управлений и их заместители, начальники управлений и их заместители входили в номенклатуру Отдела науки и культуры ЦК, то есть назначение происходило только лишь после рассмотрения их кандидатур и утверждения в соответствующем отделе ЦК179. Этим объясняется тот факт, что у министра не было собственной "команды" в высшем руководстве Министерства в современном понимании этого слова. На момент образования Министерства, как уже отмечалось, в состав коллегии вошли бывшие руководители ведомств, занимавшихся культурой. С течением времени происходили перестановки в высшем руководстве, но они не носили системного характера. Исключением являлось лишь увольнение с должностей заместителя министра Большакова, Столетова и Беспалова в 1954 году.
Логику передвижения кадров внутри Министерства проследить довольно трудно. Системы здесь, судя по документам, не было. Так, например, Начальник Главного управления кинофикации и кинопроката Ф. Кузяев после образования в 1963 году Госкино ликвидации соответствующей структурной единицы был назначен начальником Планово- финансового управления.

Средний и низший кадровый состав.

В фондах Министерства культуры СССР в РГАЛИ случайно, видимо по ошибке, отложились сведения о кадровом составе Главного управления кинофикации и кинопроката по занимаемой должности, уровню образования, месту проживания и партийности180. Они позволяют составить общее, пусть и фрагментарное представление о среднем и низшем звене сотрудников Министерства:
Список работников Главного управления кинофикации и кинопроката Министерства культуры СССР по состоянию на 1953 год:
по уровню образования №п/п Образование кол 1 высшее 69 2 н/высшее 12 3 выше среднего 1 4 среднее 71 5 н/среднее 49 6 начальное 1 7 низшее 6 8 нет данных 1
или в процентном отношении:
по партийности181 №п/п партийность кол-во 1 члены КПСС 75 2 члены ВЛКСМ 28 3 беспартийные 107
или в процентном отношении:

Таким образом, примерно треть работников одного из главных управлений Министерства составляли лица с высшим образованием. В то же время около 27 % не имели законченного среднего образования. Неизвестно, какому уровню образования соответствовали лица с низшим образованием. Возможно, они умели лишь читать и делать простейшие вычисления. Все руководящие должности в аппарате Главного управления занимали сотрудники с высшим образованием. Те, кто имел начальное или низшее образование выполнял технические обязанности, то есть работал водителем, киномехаником, уборщицей и т.п.
Наиболее тяжелое положение с кадрами по уровню образования было в Главном управлении цирков (впоследствии Союзгосцирк): "из 44 работников аппарата, занимавших должности специалистов, только 7 человек с высшим образованием и лишь трое из них имеют высшее законченное образование по искусству"182. Один из сотрудников репертуарно-художественного отдела этого Главного управления, занимавший должность инспектора-режиссера окончил три класса духовной семинарии и музыкальное училище183.
Невысоким был процент сотрудников с высшим образованием в середине 1950-х годов и в других Главных управлениях. В управлении по производству фильмов - 29 %, в управлении книжной торговли - 21 %. Приятное исключение в этом смысле представляло Главное управление радиовещания - 86 % работников с высшим образованием. Здесь из 355 сотрудников "307 человек - молодые специалисты, окончившие один или два Вуза и пришедшие в Главк за последние три или четыре года"184.
Рядовой кадровый состав отделов театров, музыкальных учреждений, изобразительного искусства постоянно менялся. В 1955 году Отдел ЦК по подбору и распределению кадров совместно с Отделом науки и культуры составили записку "О неудовлетворительной работе с кадрами в Министерстве культуры СССР". В ней, в частности отмечалось, что "Главное управление театров и музыкальных учреждений на протяжении более полугода находилось без руководства... Длительное время здесь не укомплектован состав руководящих работников"185. С бывшим начальником этого Главного управления, перешедшим в 1955 году на работу в газету "Правда" вообще сложилась курьезная ситуация. Один из выступавших на партконференции Министерства в мае 1955 года сообщил: "вчера в газете "Правда" была опубликована статья т. Солодовникова под названием "Главная забота театра". В ней "т. Солодовников восклицает: "Как же... понять практику театров, допускающих однобокое изображение советской жизни, формирующих репертуар в порядке равнения на отсталые и непритязательные вкусы". "Однако - продолжает выступающий - возникает другой вопрос: как понять, что это пишет т. Солодовников, член нашей партийной организации, член коллегии Министерства культуры, который около года был начальником Главка, которому именно и было поручено и доверено формирование репертуара театров?"186
В 1963 году на партконференции представитель отдела театров жаловался: " сейчас отдел театров насчитывает только 15 человек, для работы это совершенно недостаточно, постоянная текучка"187, в отделе изобразительного искусства и охраны памятников также была "большая текучка"188 (в 1963 году в данном отделе работало 18 человек вместе с техническими работниками189). Некоторые сотрудники объясняли тяжелую кадровую ситуацию низкой заработной платой (100 - 120 рублей у начальника отдела Министерства в 1963 году), поэтому "квалифицированные кадры к нам не идут"190. Так, например, по уровню образования в 1963 году в Отделе театров было 20 % сотрудников со средним образованием. Хотя в Главном управлении по производству фильмов не стояло столь острой проблемы с руководящими работниками, здесь такой же острой была проблема профессиональной пригодности сотрудников, особенно на начальном этапе работы Министерства: "Ярким примером неправильного подбора работников в кадровый аппарат может служить отдел кадров Главного управления по производству фильмов. Среди работников этого отдела совсем нет специалистов по кинематографии (кинорежиссеров, сценаристов, операторов, художников). Отдел состоит преимущественно из малоквалифицированных технических работников, занимающих должности старших инспекторов"191. В середине 1950-х гг. состав Главного управления театров и музыкальных учреждений был таков - "только 40 % творческих работников. Возьмите отдел музыкальных театров: в составе отдела нет ни одного работника с законченным высшим музыкальным образованием, а вы сами понимаете, какие серьезные задачи возложены на этот отдел"192.
Для понимания системы работы Министерства интерес представляет исследование взаимоотношений между высшим руководством и рядовыми кадрами. К 1953 году обстановку в аппаратах ведомств, занимавшихся культурой, можно в целом охарактеризовать как негативную. Особенной критике подчиненных подвергался министр кинематографии И. Г. Большаков. В фондах Отдела художественной литературы и искусства ЦК отложилось несколько документов работников Министерства кинематографии с жалобами на него только за 1952 год. В этой связи нельзя не упомянуть, что за период 1953 - 63 гг., в соответствующих фондах ЦК отложился только один документ подчиненного с жалобой на министра 193. Письма с критикой И. Большакова в основном анонимные. На имя Генерального секретаря ЦК ВЛКСМ Н. А. Михайлова за подписью "критикующие" в октябре 1952 года пришло письмо, в котором выражалась благодарность за критику министра кинематографии. В письме, в частности, говорилось: "Под руководством т. Большакова в аппарате Министерства извращаются принципы критики и самокритики и выживаются все товарищи, которые пробовали выступать с критикой Большакова"194. В другом послании на имя Секретаря ЦК ВКП(б) Г. М. Маленкова (февраль 1952 г.) "группа товарищей" писала: "Используя свое положение министра, он в подведомственном вузе защитил диссертацию на кандидата искусствоведческих наук. Это всех удивляет, смешит, а иногда возмущает.... Говорят рукопись писал его референт"195. Даже руководители Отдела художественной литературы и искусства ЦК отмечали нездоровую атмосферу, сложившуюся в аппарате Министерства кинематографии, в частности незаслуженное премирование работников, не выполнявших план и неправильную расстановку кадров196. В Комитете по делам искусств царил авторитарный стиль руководства. В конце 1952 года проходил смотр Комитета Всесоюзной художественной выставки. На просмотре большинством голосов (за - 7, против - 34) была отклонена к показу на выставке картина отца и сына Тоидзе "И. В. Сталин в гостях у матери" из-за низкого художественного исполнения. "Несмотря на это, накануне открытия выставки бывший председатель Комитета по делам искусств при Совете министров СССР т. Беспалов включил картину в экспозицию выставки. Появление произведения Тоидзе на выставке вызвало недовольство ряда художников, которые считали, что слабое, отклоненное выставочным комитетом произведение не должно экспонироваться"197. Взаимоотношения между руководителями и сотрудниками в Министерстве культуры улучшились, хотя и не кардинально. Так в бывшем Министерстве кинематографии невозможно представить сцену, когда подчиненный обращается к министру в таком стиле: "... я прошу вас сказать партийному собранию, будет наше Министерство культуры заниматься делом охраны памятников или оно не будет этим заниматься (аплодисменты), так как в течение двух месяцев от вас не поступило никаких указаний по этому вопросу, несмотря на то, что к вам с этими вопросами обращались (аплодисменты)"198. Появилась терпимость со стороны руководства Министерства культуры к высказываниям иных мнений со стороны нижестоящих сотрудников.
Однако между руководителями Министерства и рядовыми кадрами существовала большая дистанция. Общение между ними шло в основном путем составления приказов, указаний с одной стороны и записок, справок с другой. Непосредственные встречи были редким явлением. Так, в 1963 году, на партконференции Е. А. Фурцева отметила: "Нужно организовать работу аппарата, и, прежде всего со стороны руководства Министерства, нужно систематически встречаться с работниками аппарата"199.
Другой пласт взаимоотношений составляли отношения между деятелями искусства и сотрудниками аппарата Министерства. Еще на заре его существования со стороны высшего руководства страны была дана следующая установка: "т. Маленков поставил одной из важнейших задач привлечь всех деятелей искусства к обсуждению всех вопросов"200. В беседе с Г. Ф. Александровым он говорил как должны складываться отношения между работниками Министерства и творческими работниками: "здесь приемы руководства, возможные в промышленных министерствах применять нельзя - нельзя действовать приказами"201. На практике эти отношения были весьма противоречивыми.
Деятели культуры не высказывали, по крайней мере, публично, недовольство действующим министром культуры. В начале 1960-х гг. критика работников культуры выплескивалась на сотрудников аппарата. Так кинорежиссер И. Пырьев, на собрании кинематографистов в 1962 году "обвинил работников Министерства культуры в том, что они... неуважительно относятся к работникам киноискусства и преднамеренно мешают им в работе". "У меня конкретное предложение к Министру культуры, - заявил т. Пырьев под аплодисменты зала, - сменить аппарат Министерства и Главка и послать его на производство, а с производства взять людей более молодых, понимающих наше искусство, видящих его трудности, видящих как их можно решить, и послать их в Главк и Министерство. А пока этого нет мы делаем такое предложение: руководство кинематографией учредить здесь, на Васильевской улице, в нашем прекрасном здании, а мы все: я, Ромм, Арнштам, Юткевич и другие будем ее (министра) аппаратом, будем ее обслуживать. А у входа поставим вахтера и прикажем не пускать сюда аппарат Министерства и Главка"202. Но в тоже время имелись и положительные примеры сотрудничества между государственными структурами и знаменитыми деятелями искусств. Композитор Д. Д. Шостакович в мае 1964 года, выступая на заседании Идеологической комиссии (то есть в довольно узком кругу, не для широкой публики) заявил о поддержке Министерством культуры РСФСР распространения классической музыки, проведении фестивалей: "Министерство нам всегда помогало, и без него нам было бы трудно"203.

<< Пред. стр. 1 (из 6) След. >>

Список литературы по разделу