<< Пред.           стр. 11 (из 17)           След. >>

Список литературы по разделу

 С разложением «классического» мышления смысл проблемы О. существенно изменился. Стали очевидными три момента:
 о никаких абсолютно надежных и не пересматриваемых со вре­менем оснований и теоретического и тем более практического знания не существует и можно говорить только об относительной их надежности;
 о в процессе обоснования используются многочисленные и раз­нообразные приемы, удельный вес которых меняется от случая к случаю и которые несводимы к какому-то ограниченному, кано­ническому их набору, представляющему то, что можно назвать «на­учным методом» или более широко — «рациональным методом»;
 о само О. имеет ограниченную применимость, являясь прежде всего процедурой науки и связанной с нею техники и не допуска­ющей автоматического перенесения образцов О., сложившихся в одних областях (и прежде всего в науке), на любые другие области.
 В современной эпистемологии «классическая» проблема О. транс­формировалась в задачу исследования того лишенного четких гра­ниц многообразия способов О. знания, с помощью которого дос­тигается приемлемый в данной области — но никогда не абсо­лютный — уровень обоснованности. Поиски «твердых оснований» отдельных научных дисциплин перестали быть самостоятельной задачей, обособившейся от решения конкретных проблем, вста­ющих в ходе развития этих дисциплин.
 О. и аргументация соотносятся между собою как цель и средство: способы О. составляют в совокупности ядро всех многообразных приемов аргументации, но не исчерпывают последних. В аргумента-
 
 
 
 [232]
 ции используются не только корректные приемы, к которым от­носятся способы О., но и некорректные приемы, подобные лжи или вероломству и не имеющие ничего общего с О. Кроме того, процедура аргументации как живая, непосредственная человече­ская деятельность должна учитывать не только защищаемый или опровергаемый тезис, но и контекст аргументации, и в первую очередь ее аудиторию. Приемы О. (доказательство, ссылка на под­твердившиеся следствия и т. п.), как правило, безразличны и к контексту аргументации, и, в частности, к аудитории.
 Приемы аргументации могут быть и почти всегда являются бо­лее богатыми и более острыми, чем приемы О. Но все приемы аргументации, выходящие за сферу приемов О., заведомо менее универсальны и в большинстве аудиторий менее убедительны, чем приемы О. (см.: Аргументация эмпирическая, Аргументация теоре­тическая, Аргументация контекстуальная, Целевое обоснование, Достаточного основания принцип).
 ОБОСНОВАНИЕ ОЦЕНОК
  — приведение доводов (аргументов) в поддержку высказываемых оценок с намерением убедить аудито­рию в их приемлемости. Напр., в качестве аргумента в поддержку оценки «Хорошо, когда солдат дисциплинирован» можно сослать­ся на утверждение «Армия, состоящая из недисциплинированных солдат, обязательно потерпит поражение»; оценку «N. должен быть честным» можно обосновать ссылкой на то, что она вытекает из посылок «N. — человек» и «Всякий человек должен быть честным».
 Способы аргументации делятся на универсальные, при­менимые во всякой аудитории, и контекстуальные, успеш­ные лишь в некоторых аудиториях. Универсальная аргументация подразделяется далее на эмпирическую, включающую ссыл­ку на то, что дано в опыте, и теоретическую, опирающуюся гл. обр. на рассуждение. Эта классификация способов обоснования в случае оценочных высказываний требует важного уточнения: эм­пирическое обоснование в случае оценок имеет иной смысл, чем в случае описательных (дескриптивных) высказываний. Оценки не могут поддерживаться ссылками на то, что дано в непосред­ственном опыте. Вместе с тем имеются такие способы О. о., кото­рые в определенном отношении аналогичны способам обоснова­ния описаний и которые можно назвать поэтому квазиэмпири­ческими. К ним относятся различные индуктивные рассуждения, среди посылок которых имеются оценки и заключение которых также является оценкой. В числе таких способов - неполная индук­ция, аналогия, ссылка на образец, целевое обоснование (подтверж­дение), истолкование акта понимания как индуктивного свиде­тельства в пользу его посылок и др.
 
 
 [233]
 Ценности не даны человеку в опыте. Они говорят не о том, что есть в мире, а о том, что должно в нем быть, и их нельзя увидеть, услышать и т. п. Знание о ценностях не может быть эмпи­рическим, процедуры его получения могут лишь внешне похо­дить на процедуры получения эмпирического знания.
 Самым простым и вместе с тем самым ненадежным способом индуктивного О. о. является неполная (популярная) индукция. Ее общая схема:
 S1 должно быть Р.
 S2 должно быть Р.
 .........................
 S1 должно быть Р.
 S1, S2, ..., Sn — все являются S.
 Все S должны быть Р.
 Здесь первые я посылок являются оценками, последняя по­сылка представляет собой описательное утверждение; заключе­ние является оценкой. Напр.:
 Суворов должен был быть стойким и мужественным.
 Наполеон должен был быть стойким и мужественным.
 Эйзенхауэр должен был быть стойким и мужественным.
 Суворов, Наполеон и Эйзенхауэр были полководцами.
 Каждый полководец должен быть стойким и мужественным.
 Популярным способом индуктивной аргументации в поддер­жку оценок является аналогия. Общая схема оценочной анало­гии:
 Предмет A имеет признаки а, b, с и является позитивно (негативно, нейтрально) ценным.
 Предмет В имеет признаки а, b, с.
 Предмет В также является, вероятно, позитивно (негативно, нейтрально) ценным.
 В этом рассуждении сходство двух предметов в каких-то при­знаках оказывается продолженным, и на основании того, что первый предмет имеет определенную ценность, делается вывод, что и второй предмет обладает такой же ценностью. Напр.: «Книга А — антиутопия, написанная хорошим языком, имеющая зани­мательный сюжет, заслуживает похвалы; книга В также является антиутопией, написанной хорошим языком и имеющей занима­тельный сюжет; значит, книга B также, по-видимому, заслужива­ет похвалы».
 
 
 
 [234]
 Часто аналогия с оценочной посылкой предстает в форме: «Предмет А имеет свойства а, b, с и должен быть d, предмет В обладает свойствами а, b, с; значит, предмет В, вероятно, дол­жен быть d». Напр.: «Хороший автомобиль имеет колеса, мотор и должен быть экономичным; хороший трактор имеет колеса и мо­тор; значит, хороший трактор тоже, по-видимому, должен быть экономичным». Только в самых редких случаях оценочная аналогия выступает в такой прозрачной форме, как в приведенных приме­рах. «Человек по сравнению с божеством так же ребячлив, - гово­рил Гераклит, — как ребенок по сравнению с человеком». В этой свернутой аналогии речь идет о том, что человек, в сравнении с более высокой ступенью развития (какой является божество), должен казаться ребячливым, поскольку ребенок, во многом по­добный взрослому человеку (и имеющий его более высокой ста­дией своего развития), должен казаться ребячливым. В «Дон Ки­хоте» Сервантеса проводится такая ясная аналогия: «Странству­ющий рыцарь без дамы — это все равно, что дерево без листьев, здание без фундамента или тень без тела, которое ее отбрасыва­ет». Поскольку дерево, лишенное листвы, здание без фундамента и тень без тела внушают подозрение и не могут оцениваться по­ложительно, такую же реакцию вызывает и странствующий ры­царь без дамы.
 Еще одним способом индуктивного О. о. является апелляция к образцу, т. е. ссылка на то примерное поведение отдельного лица или группы лиц, которому надлежит следовать.
 Наиболее важным и распространенным способом О. о. является целевое обоснование оценок, наз. также мотивационным или телелогическим.
 Способы теоретической аргументации в поддержку оценок включают дедуктивное их обоснование, системную аргументацию (в частности, внутреннюю перестройку теории), демонстрацию совместимости обосновываемой оценки с другими принятыми оценками и соответствие ее определенным общим оценочным прин­ципам, методологическое обоснование и др. Можно сказать, что теоретическая аргументация в поддержку оценочных утверждений, в том числе норм, во многом параллельна теоретическому обосно­ванию описательных утверждений: почти все способы аргумента­ции, применимые в случае описаний, могут использоваться также для обоснования оценок. Исключение составляет анализ утвержде­ния с точки зрения возможности эмпирического их подтвержде­ния и опровержения: от оценок нельзя требовать, чтобы они до­пускали принципиальную возможность опровержения эмпиричес-
 [235]
 кими данными и предполагали определенные процедуры своего подтверждения такими данными.
 Дедуктивное обоснование оценок состоит в выведении обо­сновываемого оценочного утверждения из иных, ранее принятых оценок. Исследованием дедукции одних оценок из других занима­ются оценок логика и деонтическая (нормативная) логика.
 Системное О. о. представляет собой включение их в представля­ющуюся хорошо обоснованной систему оценочных утверждений в качестве ее составных элементов.
 Важным шагом в теоретическом обосновании оценочных утвер­ждений является демонстрация их совместимости с имеющимися в рассматриваемой области оценками и их системами. Новая оценка должна быть в согласии не только с уже принятыми и устоявшимися оценками и их системами, но и с определенными общими принципами, подобными принципам простоты, привычности, красоты и т. д.
 Определенное значение в обосновании оценочного утвержде­ния может иметь, далее, методологическая аргументация, заклю­чающаяся в ссылке на то, что оценка получена с помощью мето­да, уже неоднократно продемонстрировавшего свою надежность.
 Каждый успешный акт понимания сообщает известную дополнительную поддержку той общей оценке или норме, на основе которой он осуществляется.
 Особую роль в обосновании оценочных утверждений играют контекстуальные способы обоснования, включающие аргументы к интуиции, к традиции, к здравому смыслу, к вкусу и др.
 В процессе аргументации в поддержку оценок обычно исполь­зуются самые разные способы обоснования, начиная с дедуктив­ного обоснования и кончая обращением к интуиции и традиции. Чаще всего используются не универсальные, а контекстуальные аргументы, поскольку оценки меняются от одного круга людей к другому и только немногие из оценок представляются общепри­нятыми. Характерным примером в этом плане являются принци­пы морали. Если мораль и держится в определенной мере на аргу­ментации, то на аргументации, включающей все возможные ее способы, а не какие-то избранные, особо подходящие для обоснования морали приемы.
 ОБРАЗЕЦ
  — поведение лица или группы лиц, которому надле­жит следовать. О. принципиально отличается от примера: пример говорит о том, что есть в действительности, и используется для поддержки описательных утверждений; О. говорит о том, что дол­жно быть, и употребляется для подкрепления общих оценоч-
 
 
 [236]
 ных утверждений. В силу своего особого общественного престижа О. не только поддерживает оценку, но и служит порукой выбран­ному типу поведения: следование общепризнанному О. гаранти­рует высокую оценку поведения в глазах общества.
 О. играет исключительную роль в социальной жизни, в фор­мировании и упрочении социальных ценностей. Человек, обще­ство, эпоха во многом характеризуются теми О., которым они следуют, и тем, как эти О. ими понимаются. Имеются О., пред­назначенные для всеобщего подражания, но есть и рассчитан­ные только на узкий круг людей. Своеобразным О. является Дон Кихот: ему подражают именно потому, что он был способен самоотверженно следовать О., избранному им самим. О. может быть реальный человек, взятый во всем многообразии присущих ему свойств, но в качестве О. может выступать и поведение че­ловека в определенной, достаточно узкой области: есть О. любви к ближнему, любви к жизни, самопожертвования и т. д. О. может быть также поведение вымышленного лица: литературного ге­роя, героя мифа и т. п. Иногда такой герой выступает не как целостная личность, а демонстрирует своим поведением лишь отдельные добродетели. Можно, напр., подражать Ивану Гроз­ному или Пьеру Безухову, но можно также стремиться следовать в своем поведении альтруизму доктора П. Ф. Гааза или любвео­бильности Дон Жуана. Безразличие к О. само способно выглядеть как О.: в пример иногда ставится тот, кто умеет избежать соблаз­на подражания. Если О. выступает целостный человек, имеющий обычно не только достоинства, но и известные недостатки, не­редко бывает, что его недостатки оказывают на поведение лю­дей большее воздействие, чем его неоспоримые достоинства. Как заметил Б. Паскаль, «пример чистоты нравов Александра Вели­кого куда реже склоняет людей к воздержанности, нежели при­мер его пьянства — к распущенности. Совсем не зазорно быть менее добродетельным, чем он, и простительно быть столь же порочным» (Мысли, 257).
 Наряду с О. существуют также антиобразцы. Задача после­дних — дать отталкивающие примеры поведения и тем самым от­вратить от такого поведения. Воздействие антиобразца в случае некоторых людей оказывается даже более эффективным, чем воз­действие О. В качестве факторов, определяющих поведение, О. и антиобразец не вполне равноправны. Не все, что может быть ска­зано об О., в равной мере приложимо также к антиобразцу, кото­рый является, как правило, менее определенным и может быть правильно истолкован только при сравнении его с определенным
 [237]
 О.: что значит не походить в своем поведении на Санчо Пансу, понятно лишь тому, кому известно поведение Дон Кихота.
 Рассуждение, апеллирующее к О., по своей структуре напо­минает рассуждение, обращающееся к примеру: «Если должно быть первое, то должно быть второе; второе должно быть; значит, дол­жно быть первое». Это рассуждение от утверждения следствия ус­ловного высказывания к утверждению его основания не является правильным дедуктивным умозаключением, оно представляет собой индуктивное умозаключение. Чаще всего рассуждение, ис­пользующее О., протекает по схеме: «Если всякое S должно быть Р, то S1 должно быть Р, S1 должно быть Р и т. д.; Si должно быть Р, S2 должно быть Р и т. д.; значит, всякое 5 должно быть Б».
 Аргументация к О. обычна в художественной литературе. Здесь она носит, как правило, непрямой характер: О. предстоит выбрать самому читателю по косвенным указаниям автора.
 Наряду с О. человеческих действий имеются также О. иных ве­щей: предметов, событий, ситуаций и т. д. Первые О. принято на­зывать идеалами, вторые - стандартами. Для всех объек­тов, с которыми регулярно сталкивается человек, будь то молот­ки, часы, лекарства и т. д., существуют свои стандарты, говорящие о том, какими должны быть объекты данного рода. Ссылка на эти стандарты — частый прием аргументации в поддержку оценок. Стан­дарт, касающийся предметов определенного типа, обычно учиты­вает типичную их функцию; помимо функциональных свойств он может включать также некоторые морфологические признаки. Напр., никакой молоток не может быть назван хорошим, если с его помо­щью нельзя забивать гвозди; он не будет также хорошим, если он, позволяя забивать гвозди, имеет все-таки плохую рукоятку.
 ОБРАЩЕНИЕ (лат. conversio)
  — в традиционной логике вид не­посредственного умозаключения, в котором вывод получается путем постановки предиката посылки на место субъекта, а субъекта посылки - на место предиката. Общая схема О. выглядит следую­щим образом:
 S есть Р.
 Р есть S.
 Напр., из суждения «Птицы есть позвоночные» мы путем О. полу­чаем вывод «Позвоночные есть птицы». Общеутвердительные суж­дения «Все S есть Р» (типа A) обращаются в частноутвердительные «Некоторые Р есть S» (типа I), напр., суждение «Все рыбы дышат жабрами» обращается в суждение «Некоторые дышащие жабрами есть рыбы»; общеотрицательные суждения «Ни одно S
 
 
 
 [238]
 не есть Р» (типа Е) обращаются в общеотрицательные «Ни одно Р не есть S» (типа Е), напр., суждение «Ни один кит не является рыбой» обращается в суждение «Ни одна рыба не есть кит»; частноутвердительные суждения «Некоторые S есть P» (типа I) обра­щаются в частноутвердительные «Некоторые Р есть S», напр., суждение «Некоторые металлы — жидкости» обращается в сужде­ние «Некоторые жидкости — металлы»; наконец, из частноотрицательного суждения нельзя сделать вывод путем О.
 ОБЩЕЕ ПОНЯТИЕ, см.: Понятие.
 ОБЩЕЕ СУЖДЕНИЕ, см.: Суждение.
 ОБЪЕДИНЕНИЕ (СЛОЖЕНИЕ) КЛАССОВ (МНОЖЕСТВ)
  - логи­ческая операция, позволяющая из исходных классов образовы­вать новый класс (множество), в который войдут все элементы каждого из исходных классов. Так, в результате О. к. спортсменов (А) и класса студентов (В) мы получим класс людей, состоящий
 из студентов, не являющихся спортсменами, из спортсменов, не являющихся студентами, и из тех людей, которые одновременно являются и студентами, и спортсменами. Вся заштрихованная по­верхность рисунка будет представлять собой О. к. студентов и спорт­сменов. Символически полученный результат объединения запи­сывают в виде выражения A ? В (см.: Круги Эйлера).
 ОБЪЕКТИВНОСТЬ
  — независимость от человеческого сознания, от воли и желаний людей, от их субъективных вкусов и пристрастий. Свойством О. обладает внешний по отношению к сознанию мир, который является причиной самого себя и развивается в силу при­сущих ему законов, порождая на определенной ступени своего развития человека и человеческое сознание, представляющее со­бой отображение объективного мира.
 В методологии научного познания свойство О. приписывают на­учным теориям и законам, вообще любому истинному знанию. Истина объективна в том смысле, что, будучи адекватным отображением объективной действительности, не зависит от того, признают ее люди или нет. Напр., утверждение о том, что Земля вращается вокруг Солнца, было истинно и в те времена, когда в общественном сознании господствовала геоцентрическая система Птолемея и никто не считал это утверждение истинным. Конеч-
 
 
 [239]
 но, понятия и суждения создаются людьми, однако будет ли то или иное суждение адекватно воспроизводить черты действитель­ности или искажать их, зависит не от людей, а от самой действи­тельности. И в этом смысле истина объективна.
 Аналогично научные теории и законы несут в себе объектив­ную истину независимо от того, признает их научное сообще­ство или отвергает. Иногда под О. понимают интерсубъек­тивность — общепонятность, общепризнанность. Однако об­щепризнанность и общеупотребительность к.-л. понятий, утверждений, теорий, хотя и свидетельствует об их независимо­сти от индивидуальных вкусов того или иного конкретного уче­ного, все-таки не тождественна О.: несмотря на свою интерсубъ­ективность, признанные законы и теории могут оказаться объек­тивно ложными (см.: Истина).
 ОБЪЕКТНЫЙ (ПРЕДМЕТНЫЙ) ЯЗЫК
  - язык, выражения ко­торого относятся к некоторой области объектов, их свойств и отношений. Напр., язык механики описывает свойства механического движения материальных тел и взаимодействия между ними; язык арифметики говорит о числах, об их свойствах, операциях над числа­ми; язык химии — о химических веществах и реакциях и т. д. Вообще любой язык обычно используется прежде всего для того, чтобы говорить о каких-то внеязыковых объектах, и в этом смысле каж­дый язык является объектным. Однако в семантическом анализе приходится говорить о самом языке, и тогда мы вынуждены про­водить различие между двумя языками — О. я. и метаязыком, с помощью которого мы говорим о терминах и выражениях О. я. Конечно, в естественном языке О. я. и метаязык соединены: мы говорим на этом языке как о предметах, так и о самих выражениях языка. Такой язык называется семантически замкнутым. Языковая интуиция обычно помогает нам избегать парадоксов, к которым приводит семантическая замкнутость естественного языка. Но при построении формализованных языков тщательно следят за тем, чтобы О. я. был четко отделен от метаязыка.
 ОБЪЯСНЕНИЕ
  - одна из важнейших функций научной теории и науки в целом. Понятие О. используется и в повседневном язы­ке — объяснить к.-л. явление означает сделать его ясным, понят­ным для нас. В своем стремлении понять окружающий мир люди создавали мифологические системы, объясняющие события по­вседневной жизни и явления природы. В течение последних сто­летий функция О. окружающего мира постепенно перешла к на­уке.
 В настоящее время именно наука делает для нас понятными встречающиеся явления, поэтому научное О. служит образцом
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
  [240]
 для всех сфер человеческой деятельности, в которых возникает потребность О.
 В современной методологии научного познания наиболее ши­рокой известностью и почти всеобщим признанием пользуется дедуктивно-номологическая модель научного О. До­пустим, мы наблюдаем, что нить, к которой подвешен груз в 2 кг, разрывается. Возникает вопрос: почему нить порвалась? Ответ на этот вопрос дает О., которое строится следующим образом. Нам известно общее положение, которое можно считать законом: «Для всякой нити верно, что если она нагружена выше предела своей прочности, то она разрывается». Представим данное общее утвер­ждение в символической форме: "x(P(x)—>Q(x)). Нам известно также, что данная конкретная нить, о которой идет речь, нагру­жена выше предела ее прочности, т. е. истинно единичное предло­жение «Данная нить нагружена выше предела ее прочности» (сим­волически Р(а)). Из общего утверждения, говорящего обо всех нитях, и единичного утверждения, описывающего наличную си­туацию, мы делаем вывод: «Данная нить разрывается» (симво­лически Q(a)). Теперь это рассуждение можно представить в сим­волической форме:
 
 " x(P(x)-> Q(х))
 
 Р(а)
 Q(a)
 
 Это и есть дедуктивно-номологическое О. Оно представляет собой логический вывод, посылки которого называются экспланансом, а следствие — экспланандумом. Эксплананс должен включать в себя по крайней мере одно общее утвержде­ние, а экспланандум должен логически следовать из эксплананса. Мы привели простейший вариант дедуктивно-номологического О. Оно допускает разнообразные модификации и обобщения. В общем случае в эксплананс может входить несколько общих и единичных утверждений, а вывод — представлять собой цепочку логических умозаключений. На месте экспланандума может нахо­диться как описание отдельного события, так и общее утвержде­ние, и даже теория. Дедуктивно-номологическое О. можно пред­ставить в виде схемы.
 Дедуктивно-номологическая схема подводит объясняемое яв­ление под закон природы - в этом состоит О. Оно показывает необ­ходимый характер объясняемого явления. При дедуктивно-номологическом О. некоторого события мы указываем причину или усло­вия существования этого события, и если причина имеет место, то с естественной необходимостью должно существовать и ее следствие.
 [241]
 
 
 Если для О. природных событий и фактов используется дедуктивно-номологическая модель, то для общественных наук, имею­щих дело с О. человеческих действий предлагаются иные формы О. Так, было показано, что в области истории используется раци­ональное объяснение. Суть этого О. заключается в следующем. При О. поступка некоторой исторической личности историк ста­рается вскрыть те мотивы, которыми руководствовался действую­щий субъект, и показать, что в свете этих мотивов поступок был рациональным (разумным). Напр., почему граф Пален организо­вал убийство Павла I? Потому, что он считал это убийство разум­ным. Рациональное О. сталкивается с существенными трудностя­ми, ограничивающими сферу его применимости. Во-первых, не ясно понятие рациональности, на которое должен опирать­ся историк при О. поступков исторических личностей. Историк не может руководствоваться тем стандартом рациональности, кото­рый принят в его время. Он должен реконструировать представле­ния о рациональности людей изучаемой им эпохи, более того, ему нужно установить, какими представлениями о рационально­сти руководствовался тот самый индивид, поступок которого тре­буется объяснить. А это весьма сложная задача. Во-вторых, люди чаще всего действуют без всякого расчета — под влиянием им­пульса, желания, страсти. Поэтому модель рационального О. мо­жет быть использована для О. сравнительно небольшого числа че­ловеческих поступков, которые были предприняты после серьез­ного размышления.
 Гораздо большую сферу охватывает телеологическое, или интенциональное, О. Интенциональное О. указывает не на рациональность действия, а просто на его интенцию, на цель, которую преследует индивид, осуществляющий действие. Напр., мы видим бегущего человека и хотим объяснить, почему он бежит.
 
 
 
 [242]
 О. состоит в указании цели, которую преследует индивид: ска­жем, он хочет успеть на поезд. При этом нет речи об оценке раци­ональности его поступка, и мы не спрашиваем даже, считает ли он сам, что поступает рационально. Для О. достаточно отметить, в чем заключается его цель, или интенция.
 Логической формой интенционального О. является т.наз. «прак­тический силлогизм». Одна из посылок практического вывода го­ворит о некотором желаемом результате, или о цели, другая по­сылка указывает средства достижения этой цели. Выводное суж­дение представляет собой описание действия. Поэтому силлогизм и называется «практическим». Примерная схема практического силлогизма выглядит следующим образом:
 Н. намеревается (желает, стремится) получить а.
 Н. считает (полагает, осознает), что для получения а нужно совершить действие b.
 Н. совершает действие b.
 Эту схему можно усложнять, вводя в посылки указание на вре­мя, на отсутствие помех для действия, на отсутствие у действую­щего лица других целей в данный момент и т. п. Однако все харак­терные особенности О. данного типа представлены уже в этой про­стой схеме.
 В работах по методологии научного познания дедуктивно-номологическая схема О. иногда провозглашается единственной научной формой О. Однако это неверно, она нуждается в дополнении други­ми видами О., особенно когда речь идет об общественных науках. При О. крупных исторических событий — войн, восстаний, револю­ций, падений государств — историк обычно опирается на законы общественного развития. Каждое значительное историческое со­бытие представляет собой единство необходимого и случайного. Необходимая, глубинная сторона общественных событий и про­цессов получает дедуктивно-номологическое О., включающее ссылку на социальные законы. Даже действия отдельных личнос­тей — в той мере, в какой эти личности представляют определен­ные общественные слои и группы, - могут быть объяснены по­средством дедуктивно-номологической схемы как действия, ти­пичные для данного слоя и вытекающие из его коренных экономических интересов. Такие О. могут выглядеть следующим образом: «Всякий продавец стремится дороже продать свой товар. Н. — продавец. Поэтому он также стремится дороже продать свой товар». Однако сведение истории к выявлению только необходи­мой, закономерной стороны событий прошлого было бы непра-
 
 
 [243]
 вомерным. История не только говорит о том, что должно было случиться, но и показывает, как это реально случилось. Ее интере­сует не только необходимая сторона исторических процессов, но и те случайности необходимого. Поэтому историк не может от­влечься от конкретных исторических личностей, деятельность ко­торых была включена в то или иное историческое событие, от их мыслей и чувств, целей и желаний. При О. же поведения отдель­ных личностей дедуктивно-номологическая схема неприменима. В этих случаях О. достигается с помощью рациональной или интенциональной модели.
 ОГРАНИЧЕНИЕ ПОНЯТИЯ
  - логическая операция перехода от понятия с большим объемом к понятию с меньшим объемом, от рода к виду. Этот переход осуществляется за счет добавления к содержанию исходного понятия дополнительных признаков, при­надлежащих лишь части предметов, входящих в объем исходного понятия. Напр., добавив к содержанию понятия «треугольник» свойство «быть прямоугольным», мы получим понятие «прямоу­гольный треугольник», которое является видовым по отношению к исходному понятию.
 ОМОНИМИЯ (от греч. homos — одинаковый, опута — имя)
  — свойство языковых выражений иметь несколько значений или выражать несколько понятий, никак не связанных между собой; напр., слово «лук» может выражать как понятие о растении, так и понятие об оружии. О. характерна для естественных языков и способна приводить к ошибкам в рассуждениях, поэтому при создании научной терминологии стремятся к однозначности языковых выражений и исключению О.
 ОПЕРАТОР (от лат. operator — действующий)
  — одна из категорий исходных символов искусственного (формализованного) языка, наряду с константой, переменной, связкой и др. категориями. Обычно О. определяется как выражение, связывающее переменные.
 Примером простого О. может служить О. дескрипции, или О. описания. Приписывание его к некоторой переменной х дает выражение, содержание которого можно передать как «тот х, ко­торый». Вместе с предикатом, скажем, «тяжелый» оно дает выра­жение «Тот х, который является тяжелым».
 Особое значение среди О. имеют кванторы: «для всех х» - кван­тор общности и «существует х такой, что» - квантор существова­ния. Связывание кванторами переменных в предикате дает истин­ное или ложное высказывание.
 Пусть в выражении «х > 5» переменная х представляет действи­тельные числа. Применив к этому выражению квантор общности,
 
 
 
 [244]
 получаем ложное высказывание: «Для каждого такого числа вер­но, что оно больше пяти». Применив к этому же выражению кван­тор существования, получаем истинное высказывание: «Существу­ет такое действительное число, которое больше пяти».
 ОПИСАНИЕ, см.: Высказывание дескриптивное.
 ОПИСАНИЕ СОСТОЯНИЯ (англ. state description)
  — термин, вве­денный австрийским логиком Р. Карнапом для обозначения од­ного из возможных распределений истинностных значений ато­марных высказываний некоторого языка. Рассмотрим, напр., сложное конъюнктивное высказывание «A & В». В него входят два атомарных высказывания «A» и «В», каждое из которых мо­жет быть либо истинным, либо ложным. Для двух атомарных высказываний возможны всего четыре комбинации распреде­ления истинностных значений: 1) А истинно, В истино; 2) А истинно, В ложно; 3) A ложно, В истинно; 4) A ложно, В ложно. Каждая такая комбинация и называется О. с. Наше сложное выс­казывание будет истинным в О. с. (1) и ложным во всех осталь­ных О. с.
 Можно взять все атомарные высказывания некоторого языка с некоторым распределением истинностных значений между ними — тогда мы получим полное О. с. для данного языка. Всего таких О. с. будет 2n, если число атомарных высказываний равно п. Понятие О. с. представляет собой конкретизацию идеи возможного мира: возможный мир — это как раз тот мир, который задан определен­ным О. с. Одно из О. с. соответствует реальному миру. Понятие О. с. используется для определения важных логических понятий, на­пример для определения понятий логической и факти­ческой истинности: высказывание называется логически истин­ным, если оно истинно во всех О. с.; высказывание лишь фактичес­ки истинно, если имеются О. с., в которых оно ложно.
 ОПИСАТЕЛЬНОЕ ВЫСКАЗЫВАНИЕ, см.: Высказывание дескрип­тивное.
 ОПИСАТЕЛЬНО-ОЦЕНОЧНОЕ ВЫСКАЗЫВАНИЕ, см.: Выска­зывание дескриптивное, Оценочное высказывание.
 ОПРЕДЕЛЕНИЕ (лат. definitio)
  — логическая операция, раскры­вающая содержание понятия. Напр., обычное О. термометра ука­зывает, что это, во-первых, прибор и, во-вторых, именно тот, с помощью которого измеряется температура. О. понятия «термин» говорит, что это слово или сочетание слов, имеющее точное зна­чение и применяемое в науке, технике или искусстве. Важность О. подчеркивал еще Сократ, говоривший, что он продолжает дело своей матери, акушерки, и помогает родиться истине в споре. Ана-
 
 
 [245]
 лизируя вместе со своими оппонентами различные случаи упот­ребления конкретного понятия, он стремился прийти в конце концов к его прояснению и О.
 О. решает две задачи. Оно отличает и отграничивает определяемый предмет от всех иных: приведенное О. термометра позволяет однозначно отграничить термометры от всех предме­тов, не являющихся приборами, и отделить термометры по при­сущим только им признакам от всех иных приборов. Далее, О. раскрывает сущность определяемых предметов, указывает те основные признаки, без которых они не способны существо­вать и от которых в значительной мере зависят все иные их при­знаки. Напр., О. человека как животного с мягкой мочкой уха или как существа, способного смеяться, отграничивает людей от всех иных животных, но не раскрывает сколь-нибудь глубокой сущно­сти человека. Более удачным в этом смысле является О. человека как разумного животного или как животного, производящего ору­дия труда. О. может быть более глубоким и менее глубоким, и его глубина зависит прежде всего от уровня знаний об определяемом предмете. Необходимо также учитывать известную относительность сущности: существенное для одной цели может оказаться второстепеным с точки зрения другой цели. Напр., в геометрии могут использоваться разные, не совпадающие между собой О. понятия «линия», и вряд ли можно сказать, что одно из них раскрывает более глубокую сущность этого понятия, чем другие.
 Конкретные формы, в которых реализуется операция О., чрезвычайно разнообразны. Прежде всего нужно отметить различие между О. явными и О. неявными. Первые имеют форму равенства двух имен, вторые не имеют такой формы. К первым относится, в частности, наиболее употребительное родо-видовое О., наз. также «классическим», ко вторым относятся контекстуальное, остенсивное, аксиоматическое и др. О. Принципиально важным являет­ся различие между реальным О. и номинальным О. Первое представ­ляет собой описание определяемых предметов и является истин­ным или ложным, второе является предписанием (нормой), говорящим о том, какое значение следует придавать вводимому понятию, и не имеющим истинностного значения.
 Относительно О. иногда высказывается общий принцип: «Об О. не спорят», или: «О словах не спорят». Однако мнение, будто по поводу О. неразумно или даже бессмысленно спорить, является явно ошибочным. Оно не согласуется с общим представлением об О. и его задачах в обычной жизни и в научном исследовании. Это мнение противоречит также тому очевидному факту, что споры
 
 
 
 [246]
 об О. являются обычным делом. За указанным принципом стоит, судя по всему, предостережение, что споры о реальных О. и спо­ры о номинальных О. принципиально различны. Реальное О. есть описание какой-то совокупности объектов, и проверка его пра­вильности заключается в сопоставлении его с описываемым объек­том. Адекватное описание — истинно, описание, не соответству­ющее действительности, — ложно. Споры относительно реальных О. — это обычно споры по поводу истинности описательных (деск­риптивных) высказываний. Номинальное О. не описывает что-то, а требует это реализовать. Поэтому спор здесь будет не об истин­ности некоторого описания, а о целесообразности, правомернос­ти и т. п. выдвигаемого требования. Положим, что кто-то опреде­ляет «бегемота» как «хищное парнокопытное млекопитающее от­ряда нежвачных». На такое О. можно возразить, что оно неверно, поскольку является ложным: бегемоты — не хищники, а травояд­ные животные. Но, допустим, кто-то говорит, что он будет отны­не называть «бегемотами» всех представителей отряда пресмыка­ющихся, включающего аллигаторов, гавиалов и настоящих кро­кодилов. В данном случае нельзя сказать, что О. ложно. Человек, вводящий новое слово, ничего не описывает, а только требует — от себя или от других, — чтобы рассматриваемые объекты имено­вались этим, а не другим словом. Но спор возможен и уместен и здесь. Аллигаторов, гавиалов и настоящих крокодилов принято называть «крокодилами», нет смысла менять это устоявшееся имя на «бегемот», тем более что последнее закрепилось уже за совсем иными животными. Такая замена нецелесообразна, она не прине­сет пользы. Хуже того, неизбежная в случае переименования пу­таница принесет прямой вред. Возражения сводятся, таким обра­зом, к тому, что предложение — или даже требование - переиме­новать крокодилов в бегемоты нецелесообразно и неэффективно. О. любого вида в принципе может быть предметом спора. Но спо­ры об О.-требованиях ведутся иначе, чем об О.-описаниях.
 ОПРЕДЕЛЕНИЕ АКСИОМАТИЧЕСКОЕ
  - неявное определение понятия путем указания множества аксиом, в которые оно вхо­дит наряду с другими понятиями. Аксиома представляет собой ут­верждение, принимаемое без доказательства. Совокупность акси­ом какой-то теории является одновременно и свернутой форму­лировкой этой теории, и тем контекстом, который определяет все входящие в нее понятия. Напр., аксиомы геометрии Евклида являются тем ограниченным по своему объекту текстом, в кото­ром встречаются понятия точки, прямой, плоскости и т. д., опре­деляющим значения данных понятий. Аксиомы классической ме-
 
 
 [247]
 ханики Ньютона задают значения понятий «масса», «сила», «ус­корение» и др. Положения «Сила равна массе, умноженной на ускорение», «Сила действия равна силе противодействия» не яв­ляются явными определениями. Но они раскрывают, что пред­ставляет собой сила, указывая связи этого понятия с другими понятиями механики.
 О. а. является частным случаем определения контекстуального. Принципиальная особенность О. а. заключается в том, что аксио­матический контекст строго ограничен и фиксирован. Он содер­жит все, что необходимо для понимания входящих в него поня­тий. Он ограничен по своей длине, а также по своему составу. В нем есть все необходимое и нет ничего лишнего.
 О. а. — одна из высших форм научного определения понятий. Не всякая научная теория способна определить свои исходные поня­тия аксиоматически. Для этого требуется относительно высокий уровень развития знаний об исследуемой области; изучаемые объек­ты и их отношения должны быть также сравнительно просты. Точ­ку, линию и плоскость Евклиду удалось определить с помощью немногих аксиом еще две с лишним тысячи лет назад. Но попытка охарактеризовать с помощью нескольких утверждений такие слож­ные, многоуровневые объекты, как общество, история или ра­зум, не может привести к успеху. Аксиоматический метод здесь неуместен, он только огрубил бы и исказил реальную картину.
 ОПРЕДЕЛЕНИЕ ГЕНЕТИЧЕСКОЕ (от греч. genesis - происхож­дение, источник)
  — классическое, или родо-видовое, определе­ние, в котором спецификация определяемого предмета осуще­ствляется путем указания способа его образования, возникнове­ния, получения или построения. Напр.: «Окружность есть замкнутая кривая, описываемая концом отрезка прямой, вращаемого на плоскости вокруг неподвижного центра». О. г. отличаются большой эффективностью и часто встречаются в различных инструкциях и наставлениях, имеющих целью научить ч.-л.
 ОПРЕДЕЛЕНИЕ КЛАССИЧЕСКОЕ, или: Определение через род и видовое отличие,
  - определение, в котором пред­меты определяемого понятия вводятся в объем более широкого понятия и при этом с помощью отличительных признаков (видо­вое отличие) выделяются среди предметов этого более широкого понятия. Примерами О. к. могут быть: «Ромб есть плоский четыре­хугольник, у которого все стороны равны» (1), «Лексикология есть наука, изучающая словарный состав языка» (2). В О. к. (1) ромб (определяемый предмет) вводится сначала в класс плоских четырехугольников (род), а затем при помощи специфициру-
 
 
 
 [248]
 ющего признака «иметь равные стороны» (видовое отличие) вы­деляется среди других плоских четырехугольников, отличается от них. В определении (2) определяемый предмет вводится в класс наук (род), а затем посредством указания специфицирующего признака «изучать словарный состав языка» (видовое отличие) выделяется среди других наук, которые не обладают этим при­знаком. В отличие от О. к. (1), объем определяемого понятия в О. к. (2) представляет класс, состоящий лишь из одного элемен­та (см.: Класс, Множество в логике). Многие научные и повсед­невные определения принимают форму О. к. В отличие от по­вседневных, в научных О. к. (если речь идет об опытных науках) видовое отличие всегда должно представлять собой существен­ный признак. По отношению именно к О. к. (или к тем, которые могут быть интерпретированы как О. к.) формулируются извес­тные правила (см.: Определение). Родо-видовые отношения игра­ют большую роль не только в О. к., но и при делении понятий и в классификациях, где процесс деления родового понятия на со­ставляющие его виды играет важную роль. Поэтому o.k. или оп­ределения через род и видовое отличие часто в логике называют классификационными.
 ОПРЕДЕЛЕНИЕ НЕЯВНОЕ
  — определение, не имеющее формы равенства двух понятий. К О. н. относятся определение контексту­альное, определение остенсивное, определение аксиоматическое и др. О. н. противопоставляется определению явному, приравнивающе­му, или отождествляющему, два понятия.
 ОПРЕДЕЛЕНИЕ НОМИНАЛЬНОЕ
  — определение, выражаю­щее требование, как должно употребляться вводимое понятие, к каким объектам оно должно применяться. О. н. противопостав­ляется определению реальному, представляющему собой описа­ние определяемых объектов. Различие между этими двумя типа­ми определений принципиально важно, но его не всегда легко провести. Является ли некоторое определение описанием или же предписанием (требованием), во многом зависит от кон­текста употребления этого определения. Кроме того, некоторые определения носят смешанный, описательно-предписательный характер и функционируют в одних контекстах как описания, а в других — как предписания. Таковы, в частности, определения толковых словарей, описывающие обычные значения слов и одновременно указывающие, как следует правильно употреб­лять эти слова.
 Реальное определение является истинным или ложным, как и всякое описательное высказывание. О. н., как и всякое предписа-
 
 
 [249]
 ние, не имеет истинностного значения. Оно может быть целесо­образным или нецелесообразным, эффективным или неэффек­тивным, но не истинным или ложным.
 ОПРЕДЕЛЕНИЕ ОПЕРАЦИОНАЛЬНОЕ
  - определение физи­ческих величин (длины, массы, силы и др.) через описание совокупности специфицирующих их экспериментально-изме­рительных операций, напр.: «Сила есть физическая величина, пропорциональная растяжению пружины в пружинных весах». Иногда О. о. формулируются в сокращенной форме, напр.: «Тем­пература есть то, что измеряется термометром», где Dfn (опре­деляющее) в действительности представляет собой указание не только на прибор, которым измеряется определяемая физичес­кая величина, но и на совокупность операций, используемых при измерении температуры, которые в определении подразу­меваются. Одна и та же физическая величина может быть опре­делена не только операционально, но и при помощи определе­ний на теоретическом уровне. Напр., на теоретическом уровне температура может быть определена как величина, пропорцио­нальная кинетической энергии молекул. В соответствующих фи­зических теориях формулируются т.наз. правила соответствия, устанавливающие связь между понятиями, определенными опе­рационально, и понятиями, определенными на теоретическом уровне. Так, в кинетической теории газов формулируется следу­ющее проверяемое (и притом истинное) правило соответствия: «Числовые значения температуры газа, получаемые на основе показаний термометра, являются показателем средней кинети­ческой энергии молекул». Правила соответствия, таким образом, обеспечивают целостность эмпирического и теоретического уров­ней исследования. О. о. широко используются не только в физи­ке, но и в других опытно-экспериментальных науках.
 ОПРЕДЕЛЕНИЕ ОСТЕНСИВНОЕ (от лат. ostentus - показыва­ние, выставление напоказ)
  — неявное определение, раскрываю­щее содержание понятия путем непосредственного показа, озна­комления обучаемого с предметами, действиями и ситуациями, обозначаемыми данным понятием. Напр., затрудняясь определить, что представляет собой зебра, мы можем подвести спрашиваю­щего к клетке с зеброй и сказать: «Это и есть зебра». О. о. не явля­ется чисто вербальным, поскольку включает не только слова, но и определенные действия.
 О. о. напоминает обычное определение контекстуальное. Но кон­текстом в случае О. о. является не отрывок какого-то текста, а ситуация, в которой встречается объект, обозначаемый интересу-
 
 
 [250]
 ющим нас понятием. В случае с зеброй — это зоопарк, клетка, животное в клетке и т. д.
 О. о., как и определение контекстуальное, отличается некото­рой незавершенностью, неокончательностью. Определение посред­ством показа не выделяет зебру из ее окружения и не отделяет того, что является общим для всех зебр, от того, что характерно для данного конкретного их представителя. Единичное, индиви­дуальное слито в таком определении с общим, с тем, что свой­ственно всем зебрам.
 О. о. — и только они - связывают слова с вещами. Без них язык — только словесное кружево, лишенное объективного, предметного содержания.
 Определить путем показа можно не все понятия, а только са­мые простые, самые конкретные. Можно, напр., предъявить стол и сказать: «Это — стол, и все вещи, похожие на него, тоже столы». Но невозможно показать и увидеть бесконечное, абстрактное, кон­кретное и т. п. Нет предмета, указав на который, можно было бы сказать: «Это и есть то, что обозначается словом "конкретно"». Здесь требуется уже не О.о., а вербальное, чисто словесное опре­деление, не предполагающее показа определяемого предмета.
 ОПРЕДЕЛЕНИЕ РЕАЛЬНОЕ
  — определение, дающее описание каких-то объектов. О. р. противопоставляется определению номиналь­ному, выражающему требование (предписание, норму), каким должны быть рассматриваемые объекты. Различие между О. р. и определением номинальным опирается на различие между опи­санием и пред писанием. Описать предмет — значит пере­числить те признаки, которые ему присущи; описание, соответ­ствующее предмету, является истинным, не соответствующее — ложным. Иначе обстоит дело с предписанием, его функция от­лична от функции описания. Описание говорит о том, каким является предмет, предписание указывает, каким он должен быть. «Ружье заряжено» — описание, и оно истинно, если ружье на самом деле заряжено. «Зарядите ружье!» — предписание, и его нельзя отнести к истинным или ложным.
 Хотя различие между определениями-описаниями и опреде­лениями-предписаниями несомненно важно, его обычно нелег­ко провести. Зачастую утверждение в одном контексте звучит как О. р., а в другом выполняет функцию номинального. Иногда О. р., описывающее к.-л. объекты, обретает оттенок требования, как употреблять понятие, соотносимое с ними; номинальное опреде­ление может нести отзвук описания. Напр., задача обычного тол­кового словаря - дать достаточно полную картину стихийно сло-
 
 
 [251]
 жившегося употребления слов, описать те значения, которые при­даются им в обычном языке. Но составители словарей ставят пе­ред собой и другую цель — нормализовать и упорядочить обычное употребление слов, привести его в определенную систему. Сло­варь не только описывает, как реально используются слова, он указывает также, как они должны правильно употребляться. Опи­сание здесь соединяется с требованием.
 ОПРЕДЕЛЕНИЕ ЯВНОЕ
  - определение, имеющее форму ра­венства двух понятий. Напр.: «Манометр - это прибор для изме­рения давления» или «Графомания — это болезненное пристрас­тие к писанию, к многословному, пустому, бесполезному сочи­нительству». В О. я. отождествляются, приравниваются друг к другу два понятия. Одно из них - определяемое понятие, со­держание которого требуется раскрыть, другое - определяю­щее понятие, решающее эту задачу. В определении маномет­ра определяемым понятием является «манометр», определяю­щим — «прибор для измерения давления».
 О. я. имеет структуру: «S= DfР», где S - определяемое понятие, Р— определяющее понятие и знак «=Df» указывает на равенство понятий S и Р по определению.
 Важным частным случаем О. я. является определение классичес­кое, или родо-видовое определение.
 К О. я., и в частности к родо-видовому, предъявляется ряд достаточно простых и очевидных требований, называемых пра­вилами определения. Прежде всего, определяемое и определя­ющее понятия должны быть взаимозаменимы. Если в каком-то предложении встречается одно из этих понятий, всегда должна существовать возможность заменить его другим. При этом предло­жение, истинное до замены, должно остаться истинным и после нее. Для О. я. через род и видовое отличие это правило формулиру­ется как требование соразмерности определяемого и опре­деляющего понятий: совокупности предметов, охватываемые ими, должны быть одними и теми же. Соразмерны, напр., имена «гомотипия» и «сходство симметричных органов» (скажем, правой и левой руки). Соразмерны также «голкипер» и «вратарь», «нонсенс» и «бессмыслица». Встретив в каком-то предложении имя «нон­сенс», мы вправе заменить его на «бессмыслицу», и наоборот. Если объем определяющего понятия уже объема определяемого, имеет место ошибка слишком узкого О.я. Такую ошибку допуска­ет, в частности, тот, кто определяет «ромб» как «плоский четыре­хугольник, у которого все стороны и все углы равны». Если объем определяющего понятия шире, чем объем определяемого, имеет
 
 
 
 [252]
 место ошибка слишком широкого О. я. Такую ошибку до­пускает, к примеру, тот, кто определяет «ромб» просто как «плос­кий четырехугольник». Второе правило О. я. запрещает порочный круг: нельзя определять имя через само себя или определять его через такое другое имя, которое, в свою очередь, определяется через него. Содержат очевидный круг О. я. «Война есть война» и «Театр — это театр, а не кинотеатр». О. я., содержащее круг, разъяс­няет неизвестное через него же; в итоге неизвестное так и остает­ся неизвестным. Третье правило говорит, что О. я. должно быть ясным. Это означает, что в определяющей части могут использо­ваться только понятия, известные и понятные тем, на кого рас­считано О. я. Желательно также, чтобы в ней не встречались обра­зы, метафоры, сравнения, т. е. все то, что не предполагает одно­значного и ясного истолкования. Можно определить, напр., пролегомены как пропедевтику, но такое О. я. будет ясным лишь для тех, кто знает, что пропедевтика — это введение в к.-л. науку. Не особенно ясны и такие О. я., как «Дети — это цветы жизни», «Архитектура — это застывшая музыка», «Овал — это круг в стес­ненных обстоятельствах», и т. п. Они образны, иносказательны, но ничего не говорят об определяемом предмете прямо и по су­ществу, каждый может понимать их по-своему.
 ОПРОВЕРЖЕНИЕ
  — рассуждение, направленное против выдви­нутого тезиса и имеющее своей целью установление его ложности или недосказанности. Наиболее распространенный прием О. — выведение из опровергаемого утверждения следствий, противо­речащих истине. Если хотя бы одно следствие какого-то положе­ния ложно, то ложным является и само утверждение. Другой прием О. — доказательство истинности отрицания тезиса. Утвер­ждение и отрицание не могут быть одновременно истинными. Как только удается показать, что верным является отрицание тезиса, вопрос о его истинности отпадает. Достаточно, напр., показать одного белого медведя, чтобы опровергнуть убежден­ность в том, что медведи бывают только бурыми. Эти два приема применимы для О. любого тезиса, независимо от того, поддер­живается он некоторыми аргументами или нет. Если тезис выдви­гается с к.-л. обоснованием, О, может быть направлено против обоснования. В этом случае показывается ложность приводимых аргументов или выведением из них следствий, противоречащих фактам, или доказательством утверждений, противоречащих ар­гументам. Однако дискредитация доводов, приводимых в под­держку какого-то положения, не означает еще неправильности самого этого положения.
 
 
 [253]
 О. может быть направлено на связь аргументов и тезиса. При этом надо показать, что тезис не вытекает из доводов, приведен­ных в его подтверждение. Если между аргументами и тезисом нет логической связи, то нет и доказательства тезиса с помощью при­водимых аргументов. Это не означает ни того, что аргументы оши­бочны, ни того, что тезис ложен.
 ОСМЫСЛЕННОСТЬ
  - наличие смысла, в противоположность бессмысленности — отсутствию смысла. Традиционно важной все­гда считалась дихотомия истина - ложь и основной пробле­мой — проблема отличения истинных предложений от ложных. Однако в начале XX в. на первый план выдвинулась еще более фундаментальная дихотомия: осмысленность — бессмыс­ленность и была осознана важность отличения осмысленных предложений от бессмысленных. В самом деле, прежде чем решать вопрос о том, истинно, или ложно некоторое предложение, мы должны ответить на вопрос: осмысленно ли оно? Только осмыс­ленные предложения могут быть истинными или ложными.
 Для того чтобы быть осмысленным, предложение, безуслов­но, должно быть грамматически правильно построено. Если мы встречаем, напр., словосочетание «Цезарь есть когда», то нам нетрудно установить, что оно лишено смысла, ибо в нем наруше­ны обычные правила грамматики и оно не представляет собой правильно построенного предложения. Однако вопрос об О. или бессмысленности становится чрезвычайно сложным, когда мы встречаемся с такими, напр., предложениями: «Цезарь есть про­стое число» или «Зеленые идеи яростно спят». Здесь нет нарушения грамматических правил, это правильно построенные предложения; но осмысленны ли они? Было предложено несколько критериев О. предложений - верификационный, операциональ­ный, критерий переводимости и т. п., однако ни один из них не дает вполне удовлетворительного решения проблемы (см.: Смысл).
 ОСНОВАНИЕ И СЛЕДСТВИЕ
  - части условного высказывания, устанавливающего, что одно событие, состояние и т. п. является в том или ином смысле условием или основанием для другого. Ус­ловное высказывание обычно формулируется с помощью связки «если..., то...». Высказывание, идущее после слова «если», назы­вается основанием или антецедентом (предыдущим); выска­зывание, идущее после слова «то», называется следствием или консеквентом (последующим).
 Напр., в высказывании «Если по проводнику течет ток, то вок­руг проводника образуется магнитное поле» высказывание «по про-
 
 
 [254]
 воднику течет ток» — О., «вокруг проводника образуется магнит­ное поле» — С.
 Условное высказывание в языке логики представляется импли­кацией; входящие в нее высказывания также называются: одно — О. (антецедентом), другое — С. (консеквентом).
 ОТНОШЕНИЕ (в логике) отождествляется с многоместным предикатом.
  Предикаты подразделяются на одноместные, соот­ветствующие свойствам предметов, и многоместные (двухмест­ные, трехместные и вообще п-местные, где п ? 2), соответству­ющие О. При этом предикаты записываются в виде пропозици­ональных функций (см.: Функция пропозициональная). Число переменных в функции характеризует число мест, на которые могут подставляться имена предметов. Так, пропозициональ­ная функция Р(х) является функцией с одной переменной и соответствует свойству; пропозициональная функция xRy с дву­мя переменными соответствует двухместному О.; пропозицио­нальная функция R(x, у, z) с тремя переменными соответ­ствует трехместному О. и т. д. Примером одноместного предика­та и соответствующей ему пропозициональной функции от одной переменной может быть функция «четное число (х)» или «x — четное число». Она соответствует свойству «быть четным числом». Примером двухместного предиката и соответствующей ему пропозициональной функции от двух переменных может быть функция «х больше у». Она соответствует двухместному О. «боль­ше». Примером трехместного предиката и соответствующей ему пропозициональной функции от трех переменных может быть функция «х находится между у и z». Она соответствует трехмес­тному О. «находиться между». Свойство, таким образом, пред­ставляет собой такую характеристику предмета, приписывание которой одному-единственному индивиду приводит к образо­ванию либо истинного, либо ложного суждения. Так, подста­вив в функцию «х - четное число», соответствующую свой­ству, вместо переменной х индивид 4, мы получим истинное суждение «4 - четное число». Произведя вместо х подстановку числа 5, мы получим ложное суждение. О. же есть такая характе­ристика, которая для образования либо истинного, либо лож­ного суждения требует по меньшей мере приписывания ее двум предметам. Так, подставив вместо х и у в функцию «х больше у» числа 5 и 3, мы получим истинное суждение «5 больше 3»; под­ставив же числа 1 и 2, мы получим ложное суждение «1 больше 2». Если же мы припишем О. «больше» одному предмету, напр. числу 3, то получим выражение «3 больше», которое не образует
 
 
 [255]
 истинного или ложного суждения, а является бессмысленным вы­ражением.
 ОТНОШЕНИЕ ВКЛЮЧЕНИЯ КЛАССА В КЛАСС, см.: Множеств теория.
 ОТНОШЕНИЕ НЕРЕФЛЕКСИВНОЕ (иррефлексивное)
  - двух­местное отношение R, определенное на некотором множестве, такое, что для любого элемента х этого множества неверно, что оно находится в отношении R к самому себе (неверно, что xRx), т. е. возможен случай, что элемент множества не находится в отно­шении R к самому себе. Примерами О. н. могут быть «заботиться о», «развлекать», «нервировать» и т. п. Так, если х заботится о у, то х не обязательно заботится о самом себе (см.: Отношение рефлек­сивное).
 ОТНОШЕНИЕ ПРИНАДЛЕЖНОСТИ ЭЛЕМЕНТА КЛАССУ (МНОЖЕ­СТВУ), см.: Множеств теория.
 ОТНОШЕНИЕ РЕФЛЕКСИВНОЕ
  - бинарное (двухместное) от­ношение R, определенное на некотором множестве и отличаю­щееся тем, что для любого х некоторого множества элемент х на­ходится в отношении R к самому себе, т. е. для любого элемента х этого множества имеет место xRx. Примерами О. р. могут быть: равенство (=), меньше или равно (?), одновременность, сходство и др. Так, каждое событие х одновременно с самим собой, т. е. имеет место xRx.
 ОТНОШЕНИЕ СИММЕТРИЧНОЕ
  - бинарное (двухместное) отношение R, определенное на некотором множестве и характе­ризующееся тем, что для любых элементов х и у этого множества из того, что х находится к у в отношении R(xRy), следует, что и у находится в том же отношении к х(у Rx). Примером О. с. может быть равенство (=), отношение типа равенства, подобия, одно­временности, некоторые отношения родства и др. Так, отношение братства - симметрично (если речь идет о любых лицах мужского пола), поскольку является истинным предложение: «Если х явля­ется братом у, то и у является братом х» (напр., если Иван - брат Петра, то и Петр — брат Ивана).
 ОТНОШЕНИЕ ТИПА РАВЕНСТВА
  - двухместное отношение R между предметами х и у области D (см.: Предметная область), удовлетворяющее следующим аксиомам (условиям): 1) аксиоме рефлексивности: xRx (предмет находится в отношении R к само­му себе) (см.: Отношение рефлексивное); 2) аксиоме симметрич­ности: xRy -> yRx (если предмет х находится в отношении R к пред­мету у, то и у находится в отношении R к х) (см.: Отношение симметричное); 3) аксиоме транзитивности: xRy & yRz->xRz (если
 
 
 
 [256]
 предмет х находится в отношении R к предмету у и у находится в отношении R к z, то х находится в отношении Л к г) (см.: Отно­шение транзитивное). Если к.-л. конкретное по содержанию отно­шение R удовлетворяет всем аксиомам (1) — (3), то оно является О. т. р. Так, отношения равенства, равномощности двух множеств, обмениваемости товаров на рынке, подобия и т. п. удовлетворяют нашим аксиомам, а потому являются О. т. р. Таково же и отноше­ние одновременности (событий), поскольку предложения «Каж­дое событие одновременно с самим собой» (см. аксиому (1)), «Если событие х одновременно с событием у, то и у одновременно с х» (см. аксиому (2)), «Если х одновременно с у и у одновременно с z, то и х одновременно с z» (см. аксиому (3)) являются истинны­ми. Отношение же «больше» не является О. т. р., поскольку оно не удовлетворяет аксиомам (1) и (2): предложения «Каждый пред­мет х больше самого себя», «Если предмет х больше предмета у, то и у больше х» являются ложными.
 О. т. р. играют большую роль в логике. С их помощью можно выделять в предметах той или иной области некоторые общие свойства и соответствующие им множества (см.: Определения че­рез абстракцию) и тем самым объяснить процесс формирования понятий.
 ОТНОШЕНИЕ ТРАНЗИТИВНОЕ
  - двухместное отношение R, оп­ределенное на некотором множестве, характеризующееся тем, что для любых х, у, z этого множества из xRy и yRz следует xRz (xRy &yRz->xRz). Примерами О.т. могут быть: «больше», «мень­ше», «равно», «подобно», «выше», «севернее» и др. Так, если х больше у, а у больше z, то х больше z.
 ОТНОШЕНИЕ ФУНКЦИОНАЛЬНОЕ (ОДНОЗНАЧНОЕ)
  - бинар­ное (двухместное) отношение R, определенное на некотором мно­жестве и характеризующееся тем, что каждому значению у отно­шения xRy соответствует лишь одно-единственное значение х. Примером О. ф. может быть отношение «х отец у», т. к. каждому значению у соответствует единственное значение х: каждый чело­век имеет единственного отца. Свойство функциональности отно­шения R записывается в виде аксиомы: из (xRy и zRy) следует (x-z). Поскольку каждому значению у в выражениях xRy и zRy соответствует одно и то же значение для х и z, то х и z совпадут, окажутся одними и теми же. О. ф. - однозначно, поскольку в об­щем случае каждому значению у отношения xRy соответствует лишь одно-единственное значение х, но не наоборот: каждому значению х отношения xRy может соответствовать не одно-един­ственное у. Так, в отношении «х отец у» каждому х может соответ-
 
 
 [257]
 ствовать несколько у; каждый отец может иметь несколько детей. Частным случаем О. ф. xRy является одно-однозначное или взаим­но однозначное отношение: в нем не только каждому значению х соответствует единственное значение у, но и каждому значению у соответствует единственное значение х. Примером такого отно­шения может быть и отношение «х есть отец единственного у». Другим примером одно-однозначного отношения могут быть от­ношения между числами, выражаемые формулой «х=-у», т. к. для каждого числа у имеется лишь одно число, удовлетворяющее этой зависимости, и для каждого числа х имеется также лишь одно чис­ло, удовлетворяющее той же самой зависимости (см.: Функция).
 ОТРИЦАНИЕ
  — логическая операция, с помощью которой из данного высказывания получается новое высказывание; при этом если исходное высказывание истинно, его О. не является истинным, а если оно ложно, его О. не является ложным. Отрицательное высказывание состоит из исходного высказывания и поме­щаемого перед ним знака О. (в логике ~ или 1), читаемого как «не» или «неверно, что»; О. высказывания A является сложное выс­казывание ~А.
 В логике классической если высказывание А истинно, его О. ~А ложно, а если A ложно, его О. ~А истинно. Напр., т. к. высказыва­ние «10 — четное число» истинно, его О. «Неверно, что 10 — чет­ное число» ложно.
 ОТРИЦАТЕЛЬНОЕ ВЫСКАЗЫВАНИЕ, см.: Отрицание.
 ОЦЕНКА, см.: Оценочное высказывание.
 ОЦЕНОК ЛОГИКА
  — раздел логики, изучающий логическую структуру и логические связи оценочных высказываний. О. л., явля­ющаяся ветвью модальной логики, слагается из логики абсолют­ных оценок, формулируемых обычно с помощью понятий «хо­рошо», «плохо» и «(оценочно) безразлично», и логики срав­нительных оценок, в которых используются понятия «лучше», «хуже» и «равноценно».
 Сравнительные оценки называются также предпочтения­ми, а их логика — предпочтений логикой.
 Первая попытка создать логическую теорию абсолютных оце­нок («логику добра») была предпринята еще в 20-е годы немец­ким философом Э. Гуссерлем. Однако впервые эта логика был сфор­мулирована только в конце 60-х — начале 70-х годов (А. А. Ивин, Е. Калиновский, X. Вессель и др.).
 В логике абсолютных оценок принимается, что позитивно ценное (хорошее, добро) и негативно ценное (плохое, зло) взаимно определимы: объект является хорошим, когда его отсут-
 
 
 
 [258]
 ствие негативно ценно; объект является плохим, когда его отсут­ствие позитивно ценно. Напр.: «Быть здоровым хорошо, только если быть больным плохо»; «Плохо, что случаются пожары, толь­ко если хорошо, когда их нет». Безразлично то, что не является ни хорошим, ни плохим. Среди законов О. л. положения:
 о ничто не может быть одновременно хорошим и безразлич­ным, безразличным и плохим;
 о если что-то безразлично, то и противоположное безразлич­но («Если все равно, что небо голубое, то было бы все равно, если бы оно не было голубым»);
 о хорошо первое и хорошо второе, только если хорошо вместе первое и второе («Хорошо иметь кошку и хорошо иметь собаку, только если хорошо иметь кошку и собаку») и др.
 Принимаемый обычно в логике абсолютных оценок прин­цип аксиологической полноты утверждает, что всякий объект является или хорошим, или безразличным, или плохим. Этот принцип справедлив только в случае предположения, что множество вещей, о ценности которых имеется определенное представление, совпадает со множеством всех вещей. Такое пред­положение не всегда оправданно. Напр., то, что у трапеции четы­ре стороны, скорее всего ни хорошо, ни плохо, ни безразлично, такого рода факты вообще лежат вне сферы наших оценок.
 Другой принцип, также не являющийся универсальным, — принцип аксиологической непротиворечивости: противоречащие друг другу состояния не могут быть вместе хоро­шими (плохими). Напр.: «Неверно, что хорошо как путешество­вать, так и не путешествовать, летать самолетами и не делать это­го» и т. п. Этот принцип требует внутренней непротиворечивости системы принятых оценок, реальные же множества оценок не­редко непоследовательны.
 Нормы — это частный случай оценок, а именно групповые оценки, поддержанные угрозой наказания. Нормативные понятия «обязательно», «разрешено» определимы в терминах абсолютных оценочных понятий: «Обязательно А» равносильно «А позитивно ценно, и хорошо, что уклонение от A ведет к наказанию». Норма­тивное высказывание является сокращенной формулировкой оце­ночного высказывания. Это означает, что О. л. содержит деонтичес­кую логику и является в этом смысле более фундаментальной.
 Логика абсолютных оценок и логика сравнительных оценок не­сводимы друг к другу и являются двумя самостоятельными разде­лами О. л. «Лучше» неопределимо через «хорошо»: лучше одна другой могут быть и две хорошие, и две плохие вещи. Иногда «хо-
 
 
 [259]
 рошо» так определяется через «лучше»: нечто является хорошим, когда его наличие лучше, чем его отсутствие. Напр.: «Хорошо иметь синий цвет, если и только если быть синим лучше, чем не быть синим». Однако это и подобные ему определения носят только частичный характер и не позволяют получать «логику добра» в качестве следствия логики предпочтений.
 Идеи и аппарат О. л. нашли интересные приложения в целом ряде областей, и прежде всего в политической экономии, в лин­гвистике, в исследовании морали, права, в философском анали­зе ценностей. При изучении научного познания эти приложения связаны прежде всего с анализом социально-исторической обус­ловленности познания, зависимости его от эпохи и других кон­текстуальных характеристик познания. Важную роль О. л. играет в обосновании моральных норм и в критике распространенного в буржуазной философии тезиса, что наука не должна содержать ценностей, поскольку споры о них в принципе не могут носить научного характера.
 ОЦЕНОЧНАЯ МОДАЛЬНОСТЬ, см.: Аксиологическая модаль­ность.

<< Пред.           стр. 11 (из 17)           След. >>

Список литературы по разделу