<< Пред. стр. 63 (из 74) След. >>
Список литературы по разделу
отодвинуться в другой угол, чтобы он мог выехать на своем кресле. "Мне
так жаль, - сказал он, - что я доставляю вам неудобство", - и при этом
лицо его озарила лучезарная улыбка, согревающая душу.
Выйдя из лифта, я пошел в свой номер. Я все время думал о
жинерадостном калеке. Поэтому я разыскал его и попросил рассказать о
своей жизни.
"Это случилось в 1929 году, - с улыбкой начал он свой рассказ. - Я
отправился нарезать прутья орешника, чтобы приспособить их как подпорки
для бобов у себя в саду. Погрузил их в свой "форд" и поехал домой. Вдруг
один из прутьев выскользнул, попал под автомобиль и заклинил управление
в тот момент, когда я делал резкий поворот. Автомобиль стремительно
перескочил через ограждение, а меня выбросило из него и ударило о
дерево. У меня был поврежден позвоночник. Ноги парализовало.
Это случилось, когда мне было двадцать четыре года. С тех пор я не
сделал ни одного шага".
В двадцать четыре года он оказался пожизненно приговоренным к
инвалидному креслу! Я спросил его, как ему удалось так мужественно
пережить это, и он ответил: "Я не мог примириться с этим вначале". Он
негодовал и был в отчаянии. Он постоянно проклинал свою судьбу. Но
томительно проходили годы, и он убедился в том, что его негодование
ничего не приносит, кроме ожесточенности. "Я наконец оценил доброту и
внимание ко мне других людей, - сказал он. - И решил, что самое малое,
что я в состоянии сделать, - это быть добрым и внимательным к ним".
Я спросил, считает ли он все еще, после того как прошло так много
лет, этот случай страшной катастрофой своей жизни, и он сразу ответил:
"Нет". Он сказал: "Я теперь почти рад, что это произошло". Он рассказал
мне, что после того, как преодолел потрясение и возмущение, он начал
жить в другом мире. Он увлекся чтением и стал любить хорошую литературу.
За четырнадцать лет он прочитал по крайней мере тысячу четыреста книг, и
они открыли для него новые горизонты и сделали его жизнь намного богаче,
чем он когда-либо считал возможным. Он стал слушать хорошую музыку, и
сейчас он восхищается великими симфониями, которые в прошлом вызывали у
него скуку. Но самым главным изменением было то, что у него появилось
время размышлять. "Впервые в жизни, - сказал он, - я был в состоянии
беспристрастно взглянуть на мир и ощутить подлинный смысл ценностей. Я
начал понимать, что в основном мои стремления в прошлом ничего не
стоили".
Благодаря чтению он заинтересовался политикой, изучил общественные
проблемы и выступал на заседаниях, сидя в своем кресле. Постепенно он
познакомился со многими людьми и люди его узнали. В настоящее время Бен
Фортсон, которые по-прежнему не покидает своего кресла, является
секретарем штата Джорджия!
В течение последних тридцати пяти лет я руковожу курсами для
взрослых в Нью-Йорке. За это время я обнаружил, что многие из моих
слушателей глубоко сожалеют о том, что не получили образование в
колледже. По всей вероятности, они считают, что отсутствие высшего
образования является большим препятствием. Я знаю, что это не всегда
так, поскольку я встречался с тысячами людей, преуспевших в жизни,
которые окончили только среднюю школу. Поэтому я часто рассказываю этим
своим слушателям историю одного человека, которого я знал. Он не кончал
даже начальной школы. Он вырос в ужасающей бедности. Когда умер его
отец, то друзьям пришлось собрать деньги на гроб, в котором его
похоронили. После смерти отца мать мальчика работала на фабрике, где
выпускались зонтики. Она трудилась по десять часов в день и брала еще
сдельную работу на дом. Дома она работала до одиннадцати часов вечера.
Мальчик, воспитанный в таких условиях, увлекся занятиями в
драматическом кружке, организованном в клубе при церкви. Игра на сцене
приводила его в такой восторг, что он решил овладеть ораторским
искусством. Это привело его в политику. В тридцать лет он был избран в
легислатуру штата Нью-Йорк. Но, к сожалению, он был совершенно не
подготовлен к такой ответственной деятельности. Он даже откровенно
признался мне, что и понятия не имел, что к чему. Он изучал длинные
сложные законопроекты, по поводу которых ему предстояло голосовать, - но
для него эти документы были так же непонятны, как если бы они были
написаны на языке индейцев чоктоу. Он был обеспокоен и обескуражен,
когда его сделали членом комитета по лесному делу, еще до того, как ему
довелось побывать в лесу. Он был обеспокоен и обескуражен, когда его
сделали членом Банковской комиссии штата до того, как у него появился
счет в банке. Он признался мне, что был готов отказаться от занимаемой
должности. Но ему было стыдно рассказать об этом матери, только поэтому
он продолжал работать. В отчаянии он решил заниматься шестнадцать часов
в день и превратить свой лимон невежества в лимонад знаний. В результате
из местного политика он превратился в фигуру национального масштаба и
стал настолько известен, что газета "Нью-Йорк таймс" назвала его "самым
любимым жителем Нью-Йорка".
Я рассказываю вам об Эле Смите.
Через десять лет после того, как Эл Смит стал выполнять свою
программу политического самообразования, он сделался самой выдающейся
личностью в администрации штата Нью-Йорк. Он был избран губернатором
штата Нью-Йорк на четыре срока - такого рекорда ни у кого не было. В
1928 году он был кандидатом на пост президента от демократической
партии. Шесть знаменитых университетов, включая Колумбийский и
Гарвардский, присвоили почетные ученые степени человеку, окончившему
только начальную школу.
Эл Смит лично сказал мне, что все это было результатом его упорного
труда. Если бы он не работал по шестнадцать часов в день, ему не удалось
бы превратить свой минус в плюс.
Чем больше я изучал биографии великих людей, тем больше приходил к
заключению, что удивительно много среди них тех, кто в начале жизни имел
какие-то крупные неприятности. Это подстегивало их, и в результате они
добавались больших успехов. Как говорил В. Джеймс:
"Даже наши недуги помогают нам самым неожиданным образом."
Вполне возможно, что Мильтон не был бы выдающимся поэтом, не будь
он смелым, а Бетховен таким прекрасным композитором, не будь он глухим.
Блестящая карьера Элен Келлер стала возможной потому, что она была
слепой и глухой.
Если бы Чайковский не пережил крушения надежд и не был почти
доведен до самоубийства своей неудачной женитьбой, если бы его жизнь не
была столь трагичной, но, возможно, не смог бы создать своей бессмертной
"Патетической симфонии".
Если бы Достоевский и Толстой не перенесли столько трагического в
своей жизни, они вряд ли смогли бы создать свои бессмертные романы.
"Если бы я не был столь глубоким инвалидом, - писал человек,
который изменил научное представление о жизни на земле, - я не смог бы
сделать столько, сколько сделал."
Это признание Чарлза Дарвина.
В тот самый день, когда в Англии родился Чарлз Дарвин, в
бревенчатой хижине в лесах Кентукки родился другой ребенок. Ему тоже
помогли препятствия. Его звали Линкольн - Авраам Линкольн. Если бы он
воспитывался в аристократической семье, а затем бы окончил юридический
факультет в Гарварде и у него бы была счастливая семейная жизнь, то
вполне возможно, что в глубине его сердца не нашлись бы ни
проникновенные слова, которые он увековечил в Геттисберге, ни священная
поэма, которую он прочитал в день своего вторичного вступления в
должность президента, - самые прекрасные и благородные слова, когда-либо
произнесенные правителем людей: "Не обращая ни к кому своей злобы,
обращая ко всем свое милосердие..."
Гарри Эмерсон Фосфик в книге "Способность видеть суть" приводит
скандинавскую поговорку: "Северный ветер породил викингов."
Разве могли беспечная жизнь, отсутствие трудностей и безделье
принести людям пользу и счастье? Наоборот, те, кто себя жалеет, будет
жалеть себя и лежа на мягких подушках. В то же время история показывает,
что закаляли характер и добивались счастья в любых, даже неблагоприятных
условиях те, кто брал на себя полную ответственность.
Предположим, что мы подавлены, что чувствуем, что не можем обратить
свой лимон в лимонад. Но есть две причины, по которым мы должны все же
попытаться сделать это.
Во-первых, мы можем добиться успеха.
Во-вторых, если мы даже не добьемся успеха, простая попытка
превратить минус в плюс заставит нас посмотреть вперед, а не назад, она
заменит отрицательные мысли положительными. Она высвободит творческую
энергию и займет вас так, что у вас не останется времени на то, чтобы
оплакивать прошлое и навеки ушедшее.
Однажды, когда Оле Булль, известный виолончелист, давал концерт в
Париже, у его виолончели неожиданно порвалась струна. Оле Булль закончил
мелодию на трех струнах. "Такова жизнь, - говорит Гарри Эмерсон Фосдик,
- она заставляет нас заканчивать мелодию на трех струнах, когда одна
выходит из строя".
Такова не только жизнь. Это больше, чем жизнь. Это жизнь
побеждающая! Я хотел бы увековечить следующие слова Уильяма Болито в
бронзе, если бы я имел эту возможность, и повесить их в каждой школе
страны: "Самое важное в жизни состоит не в том, чтобы максимально
использовать свои успехи. Каждый дурак способен на это. Действительно
важным является умение извлекать пользу из потерь. Это требует ума; в
этом и заключается разница между умным человеком и дураком".
Итак, чтобы выработать у себя отношение к жизни, приносящее
душевный покой и счастье, попытаемся применить правило шестое:
Когда судьба вручает вам лимон, постарайтесь сделать из него
лимонад.
Глава 18. Как вылечить меланхолию за четырнадцать дней
Начав писать эту книгу, я решил устроить конкурс на наиболее
полезный и вдохновляющий автобиографический рассказ на тему: "Как я
преодолел беспокойство". Я предложил за него премию в двести долларов.
Были назначены три судьи конкурса: Эдди Риккенбаккер, президент
компании "Истерн эрлайнл", доктор Стюарт У. Макклелланд, президент
Мемориального университета им. Линкольна, и Х. В. Калтенборн -
политический комментатор на радио. Однако мы получили два таких
превосходных рассказа, что судьи так и не могли отдать предпочтение ни
одному из них. Поэтому мы разделили премию. Сейчас я ознакомлю вас с
одним из них. Его прислал С. Р. Бертон (он работает в фирме по продаже
автомобилей "Уиззер" в Спрингфилде, штат Миссури).
"Когда мне было девять лет, я потерял мать, а в двенадцать лет
остался без отца, - пишет мистер Бертон. - Мой отец погиб, а мать
однажды девятнадцать лет назад просто ушла из дому, и с тех пор я ее
никогда не видел. Я больше не видел и своих маленьких сестер, которых
она взяла с собой. Она написала мне письмо лишь через семь лет после
своего ухода. Отец погиб вследствие несчастного случая через три года
после того, как ушла мать. Он и его компаньон купили кафе в небольшом
городке в штате Миссури, и когда отец был в деловой поездке, его
компаньон продал кафе, забрал все деньги и скрылся. Один из друзей дал
отцу телеграмму, чтобы он скорее возвращался домой. Отец очень торопился
и погиб в автомобильной катастрофе в Салинасе, штат Канзас. У него было
две сестры. Они были бедные, больные и старые. Несмотря на это, они
взяли к себе трех детей из нашей семьи. Только я и мой маленький брат
оказались никому не нужными. Мы были оставлены на попечение городских
властей. Нас все время преследовал страх, что с нами будут обращаться
как с сиротами. Вскоре так и случилось. На некоторое время меня взяла на
воспитание одна бедная семья. Но времена были тяжелые, глава семьи
потерял работу, так что они больше не могли меня содержать. Затем я жил
на ферме у мистера и миссис Лофтин. Их ферма находилась на расстоянии
одиннадцати миль от города. Мистеру Лофтину было семьдесят лет, у него
был опоясывающий лишай, и он был прикован к постели. Он позволил мне
жить в своем доме и при этом потребовал, чтобы я не лгал, не воровал и
слушался. Эти три заповеди стали моей библией, я строго выполнял их. Я
начал учиться в школе, но уже через неделю остался дома и плакал, как
маленький ребенок. Дети издевались надо мной, дразнили меня из-за моего
большого носа, говорили, что я туп, и называли меня "сиротское отродье".
Я принимал их оскорбления близко к сердцу, и мне все время хотелось
подраться с ними. Но мистер Лофтин, фермер, который взял меня на
воспитание, сказал мне: "Всегда помни, что отказ от борьбы требует
больше мужества и благородства, чем отпор противнику, напавшему на
тебя". Я не вступал в драку, но однажды мальчик из нашего класса поднял
куриный помет на школьном дворе и бросил его мне в лицо. Я избил его до
полусмерти с приобрел двух друзей. Они сказали, что ему досталось
поделом.
Однажды миссис Лофтин купила мне шапку, которой я очень гордился.
Одна из старшеклассниц сорвала ее у меня с головы и наполнила водой.
Шапка была окончательно испорчена. Она сказала, что наполнила мою шапку
водой, так как "хотела намочить мой медный лоб, чтобы мои куриные мозги
не зажарились".
В школе я никогда не плакал, но дома меня душили слезы. И тогда
миссис Лофтин дала мне совет, устранивший все мои тревоги и беспокойство
и превративший моих врагов в друзей. Она сказала мне: "Ральф, дети не
будут дразнить и называть тебя "сиротским отродьем", если ты проявишь к
ним интерес и постараешься сделать для них что-то полезное и приятное".
Я последовал ее совету. Я усердно занимался и вскоре стал лучшим
учеником в классе. Но мне никто не завидовал, потому что я изо всех сил
старался помогать другим детям.
Я помогал нескольким мальчикам писать сочинения и изложения. Для
некоторых из них я полностью писал доклады. Одному из учеников нашего
класса было стыдно рассказать своим родителям, что я помогаю ему.
Поэтому, как правило, он говорил своей матери, что идет охотиться на
опоссумов, когда отправлялся ко мне. Бывало, он приходил на ферму
мистера Лофтина, привязывал своих собак в сарае, а я помогал ему делать
уроки. Для одного ученика я писал обзоры книг и несколько вечеров
помогал одной девочке по математике.
По соседству от нас случились две смерти. Умерли два престарелых
фермера, а одну женщину покинул муж. Я остался единственным мужчиной на
четыре семьи. Я помогал этим вдовам два года. По пути в школу и обратно
я заглядывал к ним на фермы, рубил для них дрова, доил коров, поил и
кормил скот. Меня теперь благословляли все вокруг и никто не ругал. Меня
повсюду принимали как друга. Они выразили свои чувства особенно
наглядно, когда я вернулся домой после службы во флоте. В первый же день
моего приезда меня приехали навестить более двухсот фермеров. Некоторые
из них проехали около восьмидесяти миль, и их радость, когда они меня
увидели, была совершенно искренней. Я мало беспокоился, так как все
время был занят, стараясь помочь другим людям. И это приносило мне
большое счастье. Вот уже тринадцать лет никто не называет меня
'сиротское отродье'".
Да здравствует мистер Бертон! Он знает, как завоевать друзей! Он
также знает, как преодолевать беспокойство и наслаждаться жизнью.
Точно так же поступал покойный доктор Фрэнк Луп из Сиэтла, штат
Вашингтон. Он был инвалидом в течение двадцати трех лет. Артрит. Однако
ко корреспондент газеты "Сиэтл стар" Стюарт Уитхаус писал мне: "Я много
раз брал интервью у доктора Лупа; и никогда в жизни я не встречал такого
неэгоистичного человека и притом такого, который бы брал от жизни все".
Каким образом инвалид, прикованный к постели, мог "брать от жизни
все"? Даю вам возможность высказать две догадки. Он все время сетовал на
жизнь и всех осуждал? Нет... Он упивался жалостью к себе и требовал
внимания от всех вокруг? Нет. Опять неверно. Он познал радость жизни
благодаря тому, что сделал своим девизом надпись на немецком языке на
гербе принца Уэльского: "Ich dien" - "Я служу". Доктор Луп узнавал
фамилии и адреса других инвалидов и подбадривал их и себя радостными,
обнадеживающими письмами. Он даже организовал клуб переписки инвалидов и
побуждал их писать друг другу. В конце концов он создал национальную
организацию, названную "Обществом запертых".
Лежа в постели, он писал около тысячи четырехсот писем в год и
приносил радость тысячам инвалидов, доставая приемники и книги для тех,
кто был изолирован от внешнего мира.
В чем основная разница между доктором Лупом и множеством других
людей? Только в одном: в отличие от них, его душа была озарена светом
высокой цели, благородного дела. Он испытывал радость от сознания того,
что его жизнь подчинена идее, гораздо более благородной и значительной,
чем он сам, вместо того, чтобы быть, как выразился Шоу, "эгоцентричным
комком недугов и обид, жалующимся на то, что мир не хочет посвятить себя
тому, чтобы сделать его счастливым".
Вот самое удивительное утверждение, которое мне довелось читать,
вышедшее из-под пера знаменитого психиатра. Это утверждение сделал
Альфред Адлер. Он обычно говорил своим пациентам, страдающим
меланхолией: "Вы можете вылечиться за четырнадцать дней, если будете
следовать этому рецепту: старайтесь каждый день думать о том, как вы
можете сделать кому-нибудь приятное".
Это утверждение звучит настолько неправдоподобно, что я считаю себя
обязанным попытаться разъяснить его, процитировав примерно две страницы
из замечательной книги доктора Адлера "Что для вас должна значить
жизнь". (Кстати, эту книгу вы должны обязательно прочитать.)
"Меланхолия, - говорит Адлер в книге "Что для вас должна значить
жизнь", - подобна затаенному гневу и упреку, направленным против
окружающих, хотя пациент, ради того чтобы обеспечить себе уход, симпатию
и поддержку, представляется только подавленным своей собственной виной.
Первые воспоминания пациента выглядят примерно так: "Я помню, что мне
хотелось лечь на кушетку, но на ней лежал мой брат. Я поднял такой крик,
что ему пришлось встать с нее".
Меланхолики часто бывают склонны к тому, чтобы отомстить за себя,
совершив самоубийство, и первое, о чем должен позаботиться врач, это не
дать им повода для самоубийства. Лично я пытаюсь ослабить общую
напряженность, предлагая им как первое правило при лечении: "Никогда не
делайте ничего того, чего вам не хочется". Это выглядит очень скромно,
но я считаю, что это затрагивает суть всей проблемы. Если меланхолик
имеет возможность делать все, что ему хочется, то кого же он может
обвинять? За что он должен мстить? "Если вам хочется пойти в театр, -
говорю я ему, - или поехать отдохнуть, так и поступайте. Если же по пути
вы почувствуете, что вам расхотелось, то не делайте этого". Это самое
лучшее положение, в котором кто-нибудь мог бы оказаться. Это дает
удовлетворение стремлению пациента к превосходству. Он подобен богу и
может делать все, что ему угодно. С другой стороны, это не очень легко
вписывается в его стиль жизни. Он хочет доминировать и обвинять других,
а если они согласны с ним, то нет возможности над ними доминировать. Это
правило является большим подспорьем, и среди моих пациентов не было ни
одного случая самоубийства.
Обычно пациент отвечает: "Но мне ничего не хочется делать". Я уже
<< Пред. стр. 63 (из 74) След. >>
Список литературы по разделу