<< Пред. стр. 69 (из 74) След. >>
Список литературы по разделу
платы. Один администратор из числа слушателей наших курсов
рассказывал в последнем учебном сезоне, что его жалованье
возросло до 5000 долларов в год, в значительной степени
благодаря тому, что он стал применять усвоенные на курсах
принципы. Другой администратор, служащий в "Филадельфия гас
уоркс компани", был уже намечен к понижению в должности
вследствие его весьма воинственного нрава и неспособности
успешно руководить людьми. Обучение на наших курсах не только
спасло его от понижения в должности, но наоборот, принесло
повышение по службе и прибавку к жалованью, в то время как он
достиг уже 65-летнего возраста.
В бесчисленных случаях жены слушателей, присутствуя на
банкетах, даваемых в связи с окончанием курсов, рассказывали
мне, что их семейная жизнь стала намного счастливее с тех пор,
как их мужья стали применять рекомендованный нами тренинг.
Люди часто приходили в изумление от быстроты и
значительности результатов, которых они достигали. Все это
выглядело как волшебство. В некоторых случаях они звонили мне
на дом в воскресный день, ибо чувствовали себя не в состоянии
ждать 48 часов до следующих занятий на курсах, чтобы сообщить о
своих потрясающих достижениях.
Один из наших слушателей однажды пришел в такое
возбуждение после прослушанной лекции, что пустился в дисскусию
с другими учащимися своего класса, которая протянулась далеко
за полночь. В три часа утра все разошлись по домам. Он же был
так потрясен сознанием собственных ошибок, так вдохновлен
открывшейся перед ним перспективой нового и значительно более
богатого мира человеческих отношений, что был просто не в
состоянии спать. Он не спал всю ночь напролет и весь следующий
день до самой ночи.
Кем он был? Наивным, малообразованным индивидуумом,
готовым к чрезмерным излияниям по поводу некой осенившей его
идеи? Нет. Далеко не так. Это был искушенный, многоопытный
торговец произведениями искусства, влиятельнейший человек в
своем городе, бегло говорящий на трех языках и окончивший два
иностранных университета.
В то время, как писалась эта глава, я получил письмо от
одного немца, аристократа, человека старой школы, предки
которого в течение нескольких поколений служили династии
Гогенцоллеров в качестве профессиональных военных. Его письмо,
написанное на борту трансатлантического лайнера, повествует о
применении на практике наших принципов, и в выражении восторга
автора по этому поводу он поднимается почти до религиозной
страстности.
Другой человек, коренной житель Нью-Йорка, окончивший
Гарвард, чье имя занимает видное место в социальном регистре,
владелец крупной фабрики товаров, заявил, что он благодаря
нашему методу обучения, за четырнадцать недель лучше усвоил
тонкое искусство влияния на людей, чем за четыре года обучения
в колледже. Абсурд? Фантастично? Смешно? Разумеется, вы
обладаете полным правом снабдить это заявление любым угодным
вам эпитетом. Я всего лишь довожу до вашего сведения, без
каких-либо комментариев со своей стороны, заявление, сделанное
консервативным и преуспевающим питомцем Гарварда публично и
адресованное им к обществу, приблизительно в 600 человек,
собиравшемуся вечером в четверг, 23 февраля 1933 года, в
нью-йоркском яхт-клубе.
"В сравнении с тем, какими нам следует быть, - сказал
знаменитый профессор Гарвардского университета Уильям Джеймс, -
мы пробудились лишь наполовину, мы используем только малую
часть наших физических и умственных ресурсов. Иначе говоря,
человеческий индивидуум до сих пор живет, не выходя за пределы
своих минимальных возможностей. Он обладает способностями,
ГЛАВА 1 Основные приемы при общении с людьми
1. 1 Если хотите достать мед, не надо опрокидывать улей!
7 мая 1931 года Нью-Йорк был свидетелем самой сенсационной
охоты на человека, какую видел когда-либо старый город. После
нескольких недель погони Кроули-"Два нагана" - гангстер и
убийца, который, между прочим, не пил и не курил, был выслежен.
Полторасто полисменов и детективов осадили его убежище на
верхнем этаже. Проделав отверстие в крыше, они пытлись
выкурить "Копкиллера" (прим: Копкиллер - убийца полицейских)
слезоточивым газом. Потом они расставили пулеметы на крышах
окрестных зданий и более часа один из красивейших кваталов
Нью-Йорка оглашался треском револьверных выстрелов и пулеметных
очередей. Кроули непрерывно отстреливался, скорчившись за
перевернутым креслом. Десять тысяч взволнованных зрителей
наблюдали за ходом битвы. Ничего равного этому не видывали
ранее улицы Нью-Йорка.
Когда Кроули был схвачен, комиссар полиции Малруней заявил
представителям прессы, что отчаянный "Два нагана" был самым
опасным преступником за всю историю Нью-Йорка. "Он убьет, -
сказал комиссар, - ни за понюшку табака".
А как оценивал себя сам Кроули? Это известно потому, что
пока полиция вела стрельбу по его укрытию, он писал письмо,
адресуя его "Тем, кого это может касаться". И кровь, лившаяся
из его ран, оставляла багровый след на бумаге. В этом письме
кроули писал: "Под моим пиджаком - усталое, но доброе сердце,
которое никому не причинит зла".
Незадолго до этого Кроули было назначено любовное свидание
на проселочной дороге из Лонг-Айленда. Внезапно к его машине
подошел полисмен и сказал: "Покажите ваши права". Не говоря
ни слова, Кроули вытащил наган и градом пуль сразил
полицейского наповал. Кода тот упал, Кроули выскочил из
машины, выхватил у умирающего офицера его револьвер и выстрелил
еще раз в простертое тело. И вот этот убийца говорил: "Под
моим пиджаком - усталое, но доброе сердце, которое никому не
причинит зла".
Кроули был приговорен к смертной казни на электрическом
стуле. Когда он входил в корпус смертников тюрьмы Синг-Синг он
сказал: "Вот что я получаю за то, что защищал себя".
В этой истории примечательно то, что "Два нагана"-Кроули
В 1908 году, уходя из белого дома, Теодор Рузвельт сделал
президентом Тафта, а сам удалился в Африку пострелять львов.
Когда же он вернулся, его раздражению не было границ. Он
обвинил Тафта в консерватизме и постарался обеспечить
выдвижение себя в кандидаты (на третий срок), для чего
образовал партию "Быков и Лосей" ("Быки и Лоси" - прозвище
национальной прогрессивной партии, выделившейся из
республиканской партии под руководством Т. Рузвельта к выборам
1912 года), тем самым почти развалив республиканскую партию. В
результате на следующих выборах Уильям Готвард Тафт и
республиканская партия вышли вперед только в двух штатах - в
Вермонте и Уте - самое сокрушительное поражение старой партии
за всю историю.
Теодор Рузвельт обвинял Тафта, но обвинял ли сам себя
президент Тафт? Конечно, нет. Со слезами на глазах Тафт
говорил: "Я не вижу, как бы мог поступить иначе, нежели
поступил". Кто же виноват? Рузвельт или Тафт? По правде
сказать, не знаю и не стремлюсь узнать. Главное, к чему я
стремлюсь, - это показать, что вся критика со стороны Рузвельта
не убедила Тафта в том, что в поражении виноват именно он.
Единственным ее результатом было то, что Тафт старался оправ-
дать себя и повторял со слезами на глазах: "Не вижу,
как бы я мог поступить иначе".
Или возьмем скандал с "Типот Доум Ойл". ( Типот Доум и
Элк-Хилл - возвышенности в штате Калифорния и Вайоминг, от
которых получили названия нефтеносные районы, сданные в 1921
году Фоллом за взятку нефтепромышленникам Догени и Синклеру).
Помните его? Газетная шумиха вокруг этого дела не утихала
несколько лет. Всколыхнулась вся страна. В американском
обществе на памяти живущего поколения не случалось еще ничего
подобного. Чисто фактическая сторона дела такова: Альберту
Фоллу, министру внутренних дел в кабинете Гардинга, было
поручено сдать в аренду частным фирмам нефтяные резервации
Элк-Хилл и Типот Доум, ранее зарезервированные военно-морскому
флоту США для использования в будущем. Вы полагаете, что
министр Фолл назачил публичные торги? Нет. Он без стеснения
вручил лакомый контракт своему другу Эдварду Догени. А что
сделал Догени? Он вручил министу Фоллу, любезно назвав
"ссудой", сто тысяч долларов. Затем министр Фолл самовластно
направил в район резервации морскую пехоту Соединенных Штатов,
чтобы прогнать конкурентов, чьи расположенные по соседству с
резервацией скважены не истощали бы запасов нефти Элк-Хилла.
Согнанные штыком со своих участков конкуренты кинулись в суд, и
слетела крышка с пузатого чайника (игра слов: "Сдуть крышку" -
разоблачить. "Типот Доум" - пузатый чайник) со скандальной
заваркой в сто миллионов долларов. Разразилось зловоние столь
отвратительное, что стошнило всю страну. Администрация
Гардинга была низвергнута, республиканской партии грозило
полное крушение, а Альберт Фолл угодил за тюремную решетку.
Фолл был сурово осужден, осужден как немногие из
общественных деятелей, когда-либо подвергавшихся осуждению.
Раскаялся ли он? Ни в коем случае. Несколькими годами позже
Герберт Гувер упомянул в публичном выступлении, что смерть
президента Гардинга была следствием душевных терзаний и
мучений, ибо он был предан своим другом. Услышав это, миссис
Фолл вскочила со своего кресла и, потрясая кулаками, вскричала
рыдающим голосом: "Что? Гардинг был предан Фоллом? Нет! Мой
муж никогда не предавал. Весь этот дом, полный золота, не
соблазнил бы моего мужа поступить несправедливо. Он -
единственный, кто был предан, послан на убой и распят! "
Перед вами человеческая натура в действии: виновный
обвинит кого угодно, но только не себя. Мы - все таковы.
Итак, если завтра мы с вами поддадимся искушению кого-либо
бездарных генералов, но Линкольн, "без злобы к кому-либо, с
доброжелательностью ко всем", сохранял спокойствие. Одно из
наиболее любимых им изречений: "Не судите, да не судимы
будете".
И когда мисс Линкольн и другие сурово осуждали южан,
Линкольн отвечал: "Не осуждайте их, в подобных обстоятельствах
мы стали бы точно такими же".
Если кто-нибудь и имел право на осуждение, то это,
конечно, Линкольн. Приведем только одну иллюстрацию:
Битва при Геттисберге происходила в течение трех первых
дней июля 1863 года. Ночью 4 июля, когда грозовые тучи
разразились ливнем и затопили всю местность, Ли начал отходить
в южном направлении. Достигнув со своей разбитой армией
Потомака (Потомак - река, на которой находится г. Вашингтон), Ли
увидел перед собой вздыбившуюся реку, о форсировании которой
нечего было и думать, и армию союза (северных штатов) позади
себя. Ли был в ловушке. Он не мог убежать. То был бесценный,
самим богом посланный случай, - одним ударом захватить армию Ли
и окончить войну. Взволнованный надеждой на такую удачу
Линкольн приказал Миду атаковать Ли, не созывая военного
совета. Линкольн телеграфировал свой приказ и для вящей
убедительности послал к Миду специального курьера с требованием
немедленного начала военных действий.
А что же сделал генерал Мид? Совершенно противоположное
тому, что было ему приказано делать. Вопреки приказу
Линкольна, он созвал военный совет. Он колебался, он мешкал.
Он посылал телеграммы со всевозможными отговорками. Он
решительно отказался атаковать Ли. В конце концов вода спала и
Ли увел свою армию за Потомак.
Линкольн был в ярости. "Что это значит?! - вскричал он в
разговоре со своим сыном Робертом. - Великий Боже! Что это
значит?! Они были уже в нашей власти. Стоило только протянуть
руку и они - наши, но я никакими словами не мог сдвинуть нашу
армию с места. В таких обстоятельствах любой генерал смог бы
разгромить Ли. Если бы я был там, то мог бы захватить его".
Ужасно раздосадованный Линкольн сел и написал Миду
нижеследующее письмо. Надо помнить, что именно в этот период
своей жизни он был крайне умерен и сдержан в своей речи. И,
следовательно, вышедшее из-под пера Линкольна в 1863 году
письмо было равносильно строгому выговору.
"Мой дорогой генерал, не верю, что вы способны оценить
рамер несчастия, заключающегося в бегстве Ли. Он был в нашей
власти, и мы должны были принудить его к соглашению, которым,
учитывая другие наши недавние успехи, могла закончиться война.
Теперь же война может тянуться бесконечно. Если вы не
решились атаковать Ли в минувший понедельник, когда в этом не
было никакого риска, как же сумеете вы сделать это по ту
сторону реки, куда сможете взять не более двух третей имеющихся
в вашем распоряжени сил? Бессмысленно было бы ждать этого, и я
теперь не ожидаю от вас каких-либо крупных успехов. Ваш
золотой случай упущен, и я безмерно огорчен этим".
Как вы предполагаете, что сделал Мид, когда прочитал это
письмо? Мид никогда не видел этого послания. Линкольн никогда
не отправлял его. Оно было найдено после его смерти.
Я предполагаю - это только догадка - что, написав это
письмо, Линкольн посмотрел в окно и сказал себе: "Минутку.
Может быть не стоит спешить. Легко мне, сидя в тиши белого
дома, посылать Миду приказы вести войска в атаку, а если бы я
был под Геттисбегром и видел столько крови, сколько видел ее
Мид за последнюю неделю, и мои уши пронзало столько стонов и
криков умирающих, может быть я тоже не так уж жаждал бы атаки.
Если бы у меня был такой робкий характер, как у Мида, возможно,
я поступил бы точно так же, как он. Послав это письмо, я
навсегда отказался от художественного творчества. Критика
толкнула английского поэта Томаса Чаттертона на самоубийство.
Бенджамен Франклин, не отличавшийся тактом в юности, стал столь
дипломатичен, столь справедив в обращении с людьми, что был
назначен американским послом во Францию. В чем секрет его
успеха?
"Я не склонен дурно отзываться ни о ком, - говорил он -...
И о каждом говорю все хорошее, что мне о нем известно".
Глупец может критиковать, осуждать и высказывать
недовольство. И большинство глупцов так и делает.
Но чтобы понимать и прощать необходимо овладеть характером
и выработать самоконтроль.
"Великий человек обнаруживает свое величие, - сказал
Карлейль, - тем, как он обращается с маленькими людьми".
Вместо того, чтобы осуждать людей, постараемся понять их.
Постараемся постичь, почему они поступают именно так, а не
иначе. Это бесконечно более выгодно и интересно, чем
критиковать, это порождает взаимное понимание, терпимость и
великодушее. "Все понять - все простить".
Как сказал доктор Джонсон: "Сам бог не судит человека,
пока не кончатся дни его".
Почему же должны судить мы с вами?
1. 2 Величайший секрет обращения с людьми.
Существует только один путь под небом убедить кого-либо
что-либо сделать. Приходилось ли вам задумываться над этим?
Да, один-единственный путь - это заставлять другого захотеть
сделать это. Запомните, другого пути нет.
Конечно, вы можете заставить человека "захотеть" отдать
вам часы, ткнув ему под ребра револьвер. Вы можете принудить
служащего к разовому акту повиновения - пока вы не отвернулись
от него - пригрозив ему увольнением. Вы сможете ремнем или
угрозой заставить ребенка сделать, то чего вы хотите. Но эти
грубые методы имеют крайне нежелательные последствия.
Единственный способ, которым могут убедить вас что-либо
сделать - это предложить вам то, чего вы хотите.
А что вы хотите? Знаменитый доктор Зигмунд Фрейд из Вены,
один из наиболее выдающихся психологов двадцатого столетия,
говорит, что все наши поступки берут начало в двух мотивах: в
сексуальном влечении и в желании быть великим.
Профессор Джон Дьюи, наиболее глубокий американский
философ, формулирует это несколько иначе. Доктор Дьюи говорит,
что глубочайшим стремлением человеческой натуры является
"желание быть значительным". Запомним это выражение: "Желание
быть значительным". Это очень важно. В этой книге вы очень
много услышите об этом.
Чего же вы хотите? Не столь уж многого. Но того
<< Пред. стр. 69 (из 74) След. >>
Список литературы по разделу