<< Пред. стр. 6 (из 10) След. >>
Список литературы по разделу
поведение достаточно специфическим способом, и считаю, что альтруизм
людей совсем не представляет собой генетического парадокса"80. И да-
лее следует его еще более сильное утверждение о том, что "рассматри-
вать мораль разных человеческих групп можно только с позиций уни-
версальных черт морали человека и общественных животных, с которы-
ми мы разделяем сферу жизни"81. Подобные суждения, объектом
исследования которых является человек, способны внести лишь путани-
цу в это исследование. Если животные наделяются "моралью", то исчеза-
ет одно из важнейших различий между человеком и животным, связан-
ных со спецификой человеческого общения, с нравственными его осно-
вами.
Специалист в области этики, преподаватель Оксфордского универси-
тета С.Кларк в книге "Природа зверя. Моральны ли животные?" (1982)
утверждает, что философам-этикам стоило бы углубить свои познания
посредством обращения к данным этологии и психологии животных.
Ведь у животных есть не только то, что люди должны отвергать как соб-
ственно животность. У них есть и то, чему следовало бы научиться и чело-
веку—жить в мире и дружбе. Говоря непосредственно о позиции Уилсо-
на, Кларк пишет: "Конечно, хорошо, что мы можем видеть в звере нача-
ло человеческой моральности, пусть и в простой форме"82. И далее:
"То, что животное и человеческое поведение целиком отличны, я нахожу
неправдоподобным. Многие из наших отношений уважения и заботы
зависят от нашего кровного родства, и потому они либо врождены, либо
77
им легко обучиться. Мы разделяем это с нашими собратьями - примата-
ми"83 . Вот почему исследования социобиологов заслуживают внимания,
заключает Кларк. К сожалению, не обсужден вопрос о том, каким же
образом этика должна учесть эти посылки и какова в целом судьба эти-
ческого знания перед лицом "вызова" со стороны биологии.
Некритичное отношение к социобиологии канадского философа
М. Рьюза известно по ряду его публикаций. Здесь же мы хотели обратить
внимание на то, каким образом обосновывается Рьюзом стремление
социобиологов "использовать все сведения о биологии человека для объ-
яснения всех феноменов и неясностей человеческого бытия, включая
этику"84. Он предлагает также некоторые логические основания для
того, чтобы считать этику выводимой из биологии. Делается это с по-
мощью сугубо формально-логических заключений. Посылка: культура
не может быть причиной морали, так как мораль включается в культуру.
Следовательно, для обоснования морали нужно искать иную, некультур-
ную, т.е. биологическую, основу. Или еще: мы все больше убеждаемся
в том, что культура должна быть биологически адаптивна. Поскольку
мораль—часть культуры, то и мораль должна быть биологически адап-
тивна, и нужно искать биологические основы морали85.
Здесь вряд ли нужно специально доказывать, что социобиология
не вправе ответить на все вопросы человеческого бытия, да она, кстати,
и не претендует на это. Но если уж затеян разговор о человеческом бы-
тии, то для его анализа только формально-логические построения неубе-
дительны. Поднятые социобиологией проблемы действительно важны
и поэтому достойны серьезного, непременно критичного отношения.
Такой подход тем более необходим, поскольку направление разнородно
и противоречиво даже в исходных принципах. Выше говорилось о том,
насколько показательно для социобиологии понятие "альтруизма". Но
как быть с включенной в социобиологию концепцией "эгоистичного
гена", с помощью которой ее создатель, английский этолог Р. Докинс,
пытается доказать эволюционную роль как раз не альтруизма, а эгоизма?
Отношение лидера направления Э. Уилсона к этой концепции дает
дополнительное свидетельство методологической "беззаботности" социо-
биологов. Скорее всего отсутствие каких-либо критических замечаний
в адрес концепции Р. Докинса может быть объяснено тем фактом, что
в ней проводится идея генетической детерминированности не только
поведения, но и всех явлений человеческой культуры. Поскольку имен-
но вопрос о генетических основах поведения — самый спорный в социо-
биологии, самый уязвимый для критики, то единомыслие по этому
вопросу делает как б,ы несущественными серьезные различия в общей
картине эволюционных представлений Докинса и Уилсона.
На наш взгляд, было бы неверным недооценивать их, отмахнуться
от' них на том основании, что "альтруизм" и "эгоизм" в равной мере
антропоморфны, не обладают привычным статусом научных понятий
и представляют собой чуть ли не произвольную выдумку биологизатор-
ски настроенных ученых. Однако мы стремимся раскрыть истоки биоло-
гизаторских тенденций, показать негативные и позитивные результаты
обращения естествоиспытателей к проблеме человека, поэтому вправе
делать особый акцент на различиях в концепциях "альтруизма" и "эгоиз-
78
ма". Точнее сказать, что они очевидны по определению, фиксируя извеч-
ную тему человеческих взаимоотношений, но вот современный обще-
культурный контекст этих концепций, их социально-мировоззренческие
истоки дают пищу для размышлений.
Чрезвычайно показательно, что обращение Р. Докинса к молекулярно-
генетическому уровню живого, где заложены, по его мнению, исходные
причины всех событий органического мира, привело к "машинизирован-
ной", механистической картине эволюционного процесса. Это становится
неизбежным, если считать, что генетические и кибернетические подходы
способны дать объяснения сущности жизни и ее эволюции. Этолог по
профессиональному роду занятий, Р. Докинс предстает в социобиологи-
ческой проблематике как откровенно физикалистски мыслящий ученый.
Парадоксально, но факт, что сложнейшие формы взаимодействия, де-
монстрируемые миром живого, а тем более миром общественных отно-
шений человека, оказываются объектами физикалистского стиля мыш-
ления. Как отмечал сам Докинс в ответах на критику, от него ожидали
признать метафорой главный тезис о том, что человек — машина для
выживания генов. Он же ответил, что это говорится им в буквальном
смысле86. Однако обратимся к содержанию всей концепции8?.
С первых страниц книги "Эгоистичный ген" утверждается, что "все,
что эволюционировало, должно было быть эгоистичным"88. Эгоистичны
молекулы, клетки, животные организмы, человек. Такое господство
"эгоизма" объясняется тем, что в основе всего живого лежат молекулы
ДНК с их способностью к "эгоистичному" воспроизведению себе подоб-
ного. Поэтому содержание эволюции состоит в отборе генов и в создании
ими все новых организмов как "машин для выживания генов". Наибо-
лее характерной чертой живого, предопределенной особенностями гене-
тического воспроизведения, оказывается одна функция — "быть эгоис-
тичным". Понятие функции, столь необходимое в любом биологическом
исследовании, обретает явно мистическое содержание. Если все уровни
организации живого нацелены на все более полное осуществление "функ-
ции эгоизма", то вся проблематика эволюционной теории нуждается
в коренном пересмотре.
Становятся несущественными различия также .в закономерностях
развития таких несхожих целостных образований, как организм, популя-
ция, биоценоз, биосфера; в этой ситуации также можно пренебречь
несходством путей индивидуального и филогенетического развития про-
цессов микро- и макроэволюции и т.д. Единая для всего живого "функ-
ция эгоизма", нивелируя все различия, подчиняет их себе, выстраивает
эволюционный процесс по единой линии усовершенствования способов
реализации этой функции. Очевидно, что такая картина эволюционного
процесса имеет мало общего с дарвинизмом, хотя Докинс, как и все
социобиологи, постоянно заверяет в преданности идеям Дарвина.'
Обращаясь к собственно социальной проблематике, к поведению
человека, Докинс исходит из той же предпосылки, которую он применя-
ет и в отношении всего органического мира: функция быть эгоистичным
дана от природы, именно она составляет основное содержание эволюци-
онного процесса. Хотя человек и уникален среди живого, но тем не менее
он тоже "машина для выживаемости генов", только более совершенная,
79
созданная генно-селективной эволюцией в угоду "эгоистичному гену".
В основе развития цивилизации, оказывается, тоже находится реплика-
тор, который обозначен Докинсом термином "мим". "Мим" (от грече-
ского — mimetes) — единица культурной передачи, единица подражания.
"Примерами мимов являются мотивы, идеи, удачные фразы, моды
одежды, способы создания работ или частей здания". "Мимы" рождают-
ся, распространяются и умирают по каким-то своим мистическим зако-
нам, никак не определяемым конкретно-историческими формами дея-
тельности людей.
В лучшем случае, говоря об объективных и доступных научному
познанию основах эволюции "мимов", Докинс снова и снова возвращает-
ся к аналогии с генами. Это даже больше, чем аналогия, поскольку
функционирование "мимов" скоррелировано (правда, не ясно, каким
образом) с функционированием генов, а способы существования и раз-
вития "мимов" целиком копируют закономерности молекулярно-гене-
тического уровня живого. Отсюда следует фатальная неизбежность эгоиз-
ма как ведущей черты человеческих взаимоотношений. Человек как
"машина для выживания генов" не свободен в выборе поведения. Хотя
Докинс в конце книги и призывает к борьбе против "безжалостных
репликаторов", апеллирует к силам культуры и нравственности, но тра-
гизм человеческого существования налицо — будучи биологически запро-
граммированным на эгоизм, человек нуждается в альтруизме, в обще-
нии, основанном на поддержке и взаимопомощи. Увы, выхода из этого
трагического положения нет. Такова неизбежность пессимистической
тональности социобиологических идей Р. Докинса.
Концепция Уилсона о ведущей эволюционной роли альтруизма, напро-
тив, оптимистична и нацелена на активность человека в сопротивлении
чуждым ему силам, искажающим его предназначение, и прежде всего
предназначение к жизни,- Уилсон восстает против угрозы ядерной вой-
ны, против опасности экологического кризиса. Но дело не просто в конт-
расте пессимизма и оптимизма. Концепции Докинса и Уилсона отражают
полярность мировйдения, понимания важнейших мировоззренческих
вопросов. Уилсон непоследователен, противоречив в своих гуманистиче-
ских интенциях (об этом подробнее скажем дальше), но тем не менее
руководствуется ими в определении главных целей социобиологии.
Ему, как ученому, важно возвысить человека и помочь ему осознать
себя. Докинсу же важно дать аналитическое описание эволюции генети-
ческих оснований жизни, к тому же представленных в физико-химиче-
ской интерпретации. Человек как простая "машина для выживания
генов" никак не может претендовать на исключительное и центральное
место в общем процессе научного познания. Тенденция физикализации
биологии, как реальный и во многом плодотворный процесс, не только
абсолютизируется, но и резко противопоставляется тенденции ее гума-
низации.
Так на специфичном материале, предложенном социобиологией,
обнаруживаются общезначимые для современной науки проблемы. Во
главу угла ставится проблема социальной детерминации познания, согла-
сие или несогласие с тем, что оно все больше включает в себя ценностные
аспекты, гуманистичные критерии оценки своей достоверности. Этот
80
процесс гуманизации познания, его приближение к реальным жизненно
важным проблемам человека совершается далеко не простыми путями.
Преодоление разобщенности естественнонаучного и гуманитарного зна-
ния потребует усилий не одного поколения ученых, причем в непремен-
ном их содружестве с представителями философских дисциплин.
Именно поэтому, ориентируясь на неизбежную, по нашему убежде-
нию, перспективу перестройки научного знания, мы сочли необходимым
откровенно противопоставить позиции двух социобиологов - Докинса
и Уилсона. Первая позиция повторяет давно известные позитивистские
идеи о всемогуществе естествознания, об элиминации из "настоящей"
науки каких-либо человеческих интенций, включая потребность в миро-
воззрении. Какое может быть мировоззрение у "машины для выжива-
ния генов"? Зачем оно и ученому при его фатальном отношении к эволю-
ции-как к органической, так и к культурной. Позиция же Уилсона,
по крайней мере по общей устремленности, по эмоциональному напряже-
нию, связана как раз с проблемой человека, с размышлением над его
судьбами в современном и будущем мире.
Потому-то небезразлично, что ставится в центр внимания - альтруизм
или эгоизм? В зависимости от этого формируется и определенное пони-
мание эволюции поведения. Тот факт, что сам Уилсон не проявляет
заинтересованности в диспуте с Докинсом, на наш взгляд, говорит
о том, что проблемы методологии, к сожалению, не стали органичными
для социобиологов. Они идут как бы на ощупь, наугад, проявляя подчас
удивительную интуицию, а нередко обнаруживая досадную легковес-
ность, некритичность к себе и просто неосведомленность в философских
вопросах.
Все это проявляется и в проблеме, которая наиболее тесно связана
с поиском природно-генетических основ поведения,- в проблеме сексу-
альных отношений. Будучи непосредственно направленными на воспро-
изводство рода, сексуальные отношения интересны для социобиологии
именно своей стабильностью, унифицированностью. Именно в этом
заключены как привлекательность, так и опасность аналогий между
животным и человеком в области секса.
В качестве важного фактора формирования устойчивых группировок
особей этологи рассматривают сексуальное поведение половозрелых
партнеров. В него включаются следующие моменты: предшествующее
копуляции поведение потенциальных брачных партнеров, сам копуля-
ционный акт и следующее за ним поведение партнеров по отношению
друг к другу (поведение супружества) и к потомству (родительское) *.
Эволюционная роль секса отмечалась еще Ч. Дарвином, посвя-
*Существуют четыре основных типа отношений между полами:
- промискуитет - ничем не детерминированная извне, беспорядочная смена
половых партнеров; в этих условиях достоверным может считаться лишь "биоло-
гическое материнство", в то время как "биологическое отцовство" почти всегда
сомнительно;
- полигиния - реализованная самцом возможность менять самок, в то время
как самки такой возможностью не обладают;
- полиандрия- реализованная самками возможность менять самцов;
- моногамия — отношения между полами, при которых копуляция происходит
между одними и теми же самцами и самками, объединенными в пары.
81
тившем сексуальной проблеме значительную часть труда "Происхожде-
ние человека и половой отбор". Согласно Дарвину, половой отбор зави-
сит от совершенства индивидов в сексуальных отношениях (в смысле
приведенной нами широкой трактовки, а не только в смысле копуля-
ции) . В результате лучшие признаки от родителей к потомкам передают-
ся по наследству, а не вследствие борьбы за существование. Иначе гово-
ря, эта форма отбора принципиально отлична от естественного отбора
в результате борьбы за существование. Дарвин полагал, что сексуальный
отбор играет значительную роль в формировании тех морфофизиологи-
ческих и поведенческих структур самцов, которые используются ими
как средство борьбы между собой за обладание самками. Дарвином же
отмечался факт неравномерности вклада в воспроизводство потомства
самцами и самками разных видов, а также подчеркивалась необходи-
мость обнаружения тех критериев, которыми руководствуется избираю-
щая, активная сторона будущего брачного союза при выборе "супруга"
из числа нескольких кандидатур.
Вот эти-то вопросы, сформулированные более ста лет назад и не полу-
чившие до сих пор обстоятельного ответа в биологических науках, нача-
ли рассматриваться социобиологами. При этом в их концепциях без
должной осторожности проводятся прямые аналогии между сексуаль-
ным поведением животных и половыми и родительскими отношениями
людей. Нужно, формулирует задачу Э.Уилсон, попытаться перестать
на время учитывать влияния культуры и сконцентрироваться на изуче-
нии того "всеобщего биологического", которое свойственно человеку
и всем живым видам89.
Как и в проблеме "альтруизма", социобиологи опираются на работы
своих предшественников, и прежде всего на исследования Р. Триверса,
которого они даже считают социобиологом. В 1972 г. этот ученый опуб-
ликовал большую статью, озаглавленную "Родительский вклад и поло-
вой отбор"90. В ней были сформулированы основные положения концеп-
ции сексуального отбора и высказан ряд идей, которые были подхвачены
и развиты в социобиологии. Соглашаясь с дарвиновским определением
полового отбора как соревнования между членами одного пола за чле-
нов другого, а также дифференцированного выбора членами одного пола
членов другого, Триверс считает существенно важным получить досто-
верные сведения о фактах различного репродуктивного успеха разнопо-
лых особей популяции. Такие данные были получены при исследовании
популяций дрозофилы.
Оказалось, что: 1) репродуктивный успех самца варьирует значитель-
но шире, чем самки: среди самцов 21% особей вообще не оставили
потомства, в то время как некоторые самцы оплодотворяли нескольких
самок. Среди самок неоплодотворенными были лишь 4%; 2) репродук-
тивный успех самок не зависел от их способности привлекать самцов.
Оставшиеся неоплодотворенными 4% демонстрировали такую же готов-
ность к спариванию, как и остальные, в то время как 21% не оставивших
потомства самцов не проявляли желания спариваться; 3) большинство
самок не стремилось спариваться больше одного-двух раз, в то время
как среди самцов имела место противоположная тенденция. Причиной
столь различных репродуктивных способностей особей популяции были
82
разные способности (большие или малые) : для самок — по производству
яиц и для самцов— по производству оплодотворяющих эти яйца сперма-
тозоидов.
Приняв также во внимание демонстрируемую особями различную
заинтересованность в выращивании потомства, Триверс сформулировал
определение понятия родительского вклада. Это "любой вклад родителя
в отдельного отпрыска, который увеличивает возможность выживания
отпрыска (и, следовательно, его репродуктивный успех) за счет роди-
тельской способности вклада в другого отпрыска. Будучи определенным
таким образом, родительский вклад включает метаболический вклад
в первичные половые клетки, но имеет отношение к любому вкладу
(такому, как кормление или охрана молодняка), что способствует поль-
зе молодняка. Родительский вклад не включает усилий, потраченных
на обнаружение особей противоположного пола или подавление особей
своего собственного пола, поскольку такие усилия (за исключением
специальных случаев) не ведут к изменениям, способствующим выжива-
нию потомства, и потому не являются родительским вкладом"91.
Родительский вклад связан с репродуктивным успехом сложным
образом. С одной стороны, выращивание молодняка увеличивает репро-
дуктивный успех. С другой стороны, родительский вклад уменьшает
возможности особи участвовать в прочих, неродительских формах репро-
дуктивных усилий, например соревноваться с другими самцами за воз-
можность обладания новой самкой, что само по себе уменьшает число
<< Пред. стр. 6 (из 10) След. >>
Список литературы по разделу