<< Пред. стр. 7 (из 10) След. >>
Список литературы по разделу
оставляемого потомства. Что выгоднее для самца в данных условиях
обитания-"гарантированно", так сказать, вырастить меньшее количе-
ство молодняка или тратить меньше сил на воспитание, но за счет этого
оставить побольше потомства? Можно утверждать, пишет Триверс, что
естественный отбор будет благоприятствовать такому родительскому
вкладу, который приведет к максимальному репродуктивному ус-
пеху 92,
Триверс признает существование в животном мире разных "пропор-
ций" вкладов в потомство со стороны самцов и самок: у одних видов
большую заботу проявляет самка, у других — самец (единственный неос-
поримый и неизменный случай большего вклада самца по сравнению
с самкой — сам момент оплодотворения яйцеклетки). Но главное внима-
ние он сосредоточивает на случае большей заботы самки, в то время как
со стороны самца имеются лишь некоторые вспомогательные усилия.
Такая картина, по его мнению, наблюдается у большинства видов. Дейст-
вия самца в основном ограничиваются выбором и защитой места обита-
ния, защитой самки, обучением молодняка способам обращения с пищей
и т.п. Такое положение, по его мнению, определяется тем, что самец
должен еще конкурировать с другими самцами за обладание новыми
самками. Сексуальный отбор, таким образом, по отношению к самцам
не только контролирует величину их родительского вклада, но и "отли-
вает форму" этого вклада.
Стремясь увеличить во что бы то ни стало свой репродуктивный успех
в разных типах сексуальных отношений, самцы и самки избирают разные
способы оставления семьи и измены своему брачному партнеру. Не оста-
навливаясь подробно на возможных вариантах, приведем лишь один
83
из "ключевых" доводов Триверса. Он касается вопроса о "дезертирстве",
т. е. перекладывании заботы о потомстве на партнера для создания ново-
го брачного союза.
Соблазн дезертировать должен возникать всякий раз, когда родитель-
ский вклад одного партнера намного превышает родительский вклад
другого. При этом максимально удобный для бегства момент, когда
потомство еще мало. В этом случае "дезертир" теряет значительно мень-
ше, чем если бы он уходил тогда, когда потомство выросло и перед ним
была бы реальная возможность остаться в семье и пользоваться преиму-
ществами жизни со взрослым потомством. В силу этого в период выбора
брачного партнера идет конкурентная борьба за обладание теми, которые
будут вкладывать больше. Общими эволюционными тенденциями, по
мнению Триверса, являются те, в которых как раз проявляется несоот-
ветствие между вкладом того или иного партнера в потомство и его
"личной судьбой". Во^гервых, самки, вкладывающие в потомство с са-
мого начала значительно больше, в большей мере рискуют остаться
в одиночестве, чем те, которые вкладывают меньше. Во-вторых, самцы,
которые осуществляют значительный родительский вклад, серьезно
рискуют-оказаться "рогоносцами" по сравнению с самцами, проявляю-
щими заботу в малой степени и предоставляющими основной труд сам-
кам. Та и другая тенденция в эволюции вызывают к жизни контрповеде-
ние брачного партнера. И даже тогда, когда по видимости наблюдается
сотрудничество, подлинные интересы самцов и самок редко совпадают93.
Главное эволюционное назначение самок всех без исключения видов,
как подчеркивает сочувствующий социобиологам эволюционист и эко-
лог из Нью-Йоркского университета Д. Уильяме,— это обеспечить выжи-
вание потомства94. Интересы самцов явно иные. Вот почему для самки
столь важно "распознать" истинную "сущность" супружеских намерений
самца до "заключения" брака.
Принимая в целом концепцию "родительского вклада", Дж. Мэйнард
Смит подразделяет его на две категории: делимый и неделимый, т. е. тот,
который может быть разделен между всеми потомками и большая часть
может достаться одним, а меньшая другим, и тот, который одинаково
значим для всех. Примером первого называется кормление (одним мож-
но дать больше, а другим меньше пищи). Примером второго — защита
территории, насиживание кладки и т.п.95 Вместе с тем Мэйнард Смит
возражает Триверсу: поведение особи в данный момент не столько детер-
минируется прошлым (наличие того или иного запаса энергии, которого
может хватить на одно и не хватить на другое поведение), сколько буду-
щим, а именно корреляцией его выбора с господствующей в данное
время в сообществе стратегией эволюционной устойчивости.
Рассмотренные взгляды не являются повсеместно принятыми в среде
специалистов-это логов. Так, Е.Н.Панов критикует концепцию "роди-
тельского вклада" за недостаточную обоснованность, и прежде всего
в отношении генетических данных. С одной стороны, отмечается, что
приверженцы такого рода трактовок подчеркивают аллегорический ха-
рактер своей антропоморфной терминологии. По их мнению, такие по-
нятия, как верность, обман, измена, выбор, риск, уверенность в отцов-
стве,- это попросту генетически закрепленные признаки, селектирован-
84
ные в процессе приспособительной эволюции вида96. С другой стороны,
при общей оценке концепции "родительского вклада" автор говорит
о том, что "бросается в глаза вульгарно-преформистский ее характер:
каждое звено поведения индивида жестко детерминировано генетически.
Кроме того, несомненно, что неявной исходной моделью-аналогом в этой
социоантропоморфической концепции служит моногамная семья в циви-
лизованном обществе"97.
Действительно, антропоморфизмы Р. Триверса и социобиологов ори-
ентированы на образ моногамной человеческой семьи, а обращение к ней
как к реальности, наоборот, совершается с сохранением полного объема
представлений, полученных при изучении сексуального поведения живот-
ных. Иными словами, в области сексуального поведения как бы начисто
стирается грань между человеком и животным. Характерна в этом отно-
шении сама манера обсуждения сексуального поведения, когда путаются
и незаметно замещаются парные понятия "мужчина — женщина" и "са-
мец—самка". Так, Триверс, говоря о первоначальном родительском
вкладе, пишет о том, что со стороны мужчины он ничтожно мал, в то вре-
мя как женщина измеряет свой родительский вклад девятью месяцами
беременности и минимум пятнадцатью годами заботы о ребенке. Опти-
мальной в этом случае линией поведения для мужчины, как и вообще
для самца любого вида, где со стороны дамки есть сильный отбор в отно-
шении заботы самца о выращивании потомства, будет помощь "одной
самке выходить молодняк, в то же время не упуская возможности
вступить в связь с другими самками, которым помощь оказываться
не будет"9».
Как видим, понятия, характерные для обозначения человеческой
разнополости, исчезли. И это не оговорка. В обобщениях, касающихся
эволюционной роли сексуального поведения, Триверс не разделяет пери-
одов собственно органической эволюции и периода становления человека
и последующего его развития в условиях цивилизации. Так, придавая
большое значение физиологическому различию партнеров сексуальных
отношений, Триверс пишет о том, что малые усилия, необходимые самцу
для оплодотворения самки, и значительные, требуемые от него для
ухода за потомством, приводят к тому, что в эволюции возникает селек-
тивное давление, способствующее "адюльтеру", и в равной мере селек-
тивное давление против "кукушек" (самок, старающихся переложить
заботу о потомстве на одного лишь самца). Одновременно имеется и
поддерживаемая отбором "тяга" самцов к оплодотворенным самкам:
в эволюции в конце концов возникают самки, сексуально рецептивные
на протяжении всего времени, кроме овуляционных периодов. Тем
самым отмечается и селективное давление против "адюльтера", противо-
речащего репродуктивным интересам самки". Все эти разнообразные
"селективные давления" (они скорее обозначаются, чем раскрываются
по механизму действия) представлены таким образом, что создается
впечатление об их универсальном характере, общем для животного
и человека.
В моделях сексуального поведения, предложенных Докинсом, также
не различаются, как в терминологическом, так и в содержательном
плане, способы жизнедеятельности человека и животного. Рассматрива-
85
ются модели двух видов — ориентированная на "сильного мужчину",
"самца" и на "счастливую семью". В первом случае самки отдают пред-
почтение тем самцам, которые будут вместе с ними заботиться о воспи-
тании потомства (стратегия "счастливой семьи"). При этом самцы могут
обладать "средними данными" по остальным, имеющим значение для
супружества, показателям. Во втором случае выбираются те, черты кото-
рых самки хотели бы видеть у своих детенышей вне зависимости от того,
будут ли самцы разделять с ними тяготы заботы о потомстве. Наряду
с названными возможны и другие виды поведенческих стратегий. Но во
всех случаях, утверждает Докинс, поведение особей обоих полов может
быть определено как эгоистично-генетическое, поскольку каждый из
партнеров стремится заставить другого вложить в воспитание молодняка
больше, чем он сам, и отношения между ними по этому поводу походят
на битву100.
Если эти суждения относятся к животным, то возникает немало во-
просов относительно "ориентации на стратегию", "желания увидеть"
такое-то потомство и т.д., если же и к человеку тоже, то осмысленность
его "стратегии" отмечается вполне резонно. Зато не может не возникнуть
другого вопроса: можно ли считать "смыслом" сексуальных отношений
человека одно стремление оставить потомство, осуществить биологиче-
скую функцию репродукции? ,
Так, Д. Бэрэш рассматривает любовь как всего лишь поведенческий
механизм, обеспечивающий максимальную приспособленность особи
путем оптимальной связи между удовлетворяющими друг друга партне-
рами. Поскольку приспособленность оценивается репродуктивным успе-
хом, то очевидна и эволюционная роль сексуальных отношений. Такие
утверждения естественны для Бэрэша, так как, по его мнению, человече-
ское поведение в целом объяснимо биологическими моделями. Как он
пишет, в социобиологической теории в принципе нет ничего, что бы
ограничивало ее сферой живых существ дочеловеческого уровня101.
Выступая неоднократно с экстремистских биологизаторских позиций,
Бэрэш оказывает плохую услугу социобиологии, особенно если учесть,
что проблемы отношений между мужчиной и женщиной стали чуть ли
не центральными для широкой публики, заинтересовавшейся социо-
биологией.
Интерес социобиологов к генетическим основам некоторых видов
полового поведения приводит их к проблеме происхождения запрета
кровнородственных браков - табу инцеста. Как известно, эта проблема
имеет давнюю историю, в течение буквально веков она обсуждалась
с разных точек зрения. В них отражался интерес к происхождению чело-
века, его биологическим или этническим чертам, его мифам, ритуа-
лам, обычаям, законодательствам и т.д. На важность этой проблемы
для практической жизни человека указывает хотя бы такой факт. Один
из древних римских законов, приписываемых Туллу Гостилию, гласил,
что в случае совершения инцеста должна быть принесена искупительная
жертва богине Диане. "Повсеместно считалось, что инцест влечет за собой
голод; поэтому искупительная жертва за это преступление приносилась
богине плодородия"102. Но почему во всех многообразных культурах
осуждалась близкородственная связь?
86
Социобиологи часто обращаются к этому примеру общности в сексу-
альном поведении всех народов. Именно он рассматривается в качестве
одного из наиболее достоверных доказательств значения генетических
основ поведения. Как пишет Уилсон, "отвращение основано на неосоз-
наваемых процессах умственного развития. Хотя сиблинги (брат и сест-
ра) до 6 лет развиваются в тесном общении, они не чувствуют вовсе или
чувствуют очень незначительную тягу друг к другу. Как указывают
антропологи, люди, пользующиеся в детстве одним горшком, не женятся
во взрослом состоянии"103. Уделяя значительное внимание современ-
ным работам о поведении шимпанзе, Уилсон отмечает, в частности, что,
"подобно людям, шимпанзе избегают инцеста между близкими родствен-
никами, постоянно отвергая в качестве сексуальных партнеров тех,
с кем они были тесно связаны в детстве"104.
Нельзя не отметить стремления социобиологов к достоверным резуль-
татам экспериментальных исследований проблемы инцеста. Так, Мэйнард
Смит показал на дрозофилах, что при возможности выбора самки "пред-
почитают" самцов, которые вовсе не состояли с ними в родстве. Если же
возможность выбора ограничивалась дальним и близким родством,
предпочтение отдавалось дальним родственникам. В случае близкородст-
венного "брака" жизнеспособным оказывалось лишь 25% потомства,
остальное погибало. Триверс, анализируя это явление, склонен видеть
в нем биологическое основание определенного рода морального табу105.
Однако в этих обобщениях отдельных примеров явно недостает более
широкой базы, связанной с самой проблемой эволюции сексуального
поведения. Как показывает Е. Н. Панов, социобиологи явно недооценива-
ют серьезность исследования филогенетического аспекта сексуального
поведения106. Прежде чем говорить об эволюционном значении инцеста,
а также в целом о переходах от одной "стратегии" поведения к другой,
необходимо накопить громадный фактический материал. Пока же имеет-
ся мало данных по корреляции форм поведения с эволюцией таксонов,
по сравнительной оценке более древних и более поздних поведенческих
характеристик, степени их распространения и т.д. Вероятно, не маловаж-
но определить и критерий сопоставления — ведь таксоны описываются
по морфофизиологическим признакам, а поведение —по функциональ-
ным, к тому же специфично-поведенческим. Отсутствие в социобиологии
постановки таких общетеоретических проблем создает реальную угрозу
тому, что в описании поведения животных будет процветать антропо-
морфный подход. В этом случае они невольно будут наделяться "желани-
ями", "стремлениями", "целями", а все это —прямой путь к подмене
естественнонаучного описания телеологическими объяснениями.
Напротив, когда же совершается некорректная экстраполяция биоло-
гического знания на область общественной жизни, то проблемы человече-
ской жизнедеятельности предстают схематизированными, убогими, а сек-
суальное поведение—низведенным до простой физиологии и заботы
о продлении рода. В том и состоит сложность, чрезвычайная запутанность
и подчас даже трагичность сексуального поведения человека, что в нем
совмещаются вершины биологической эволюции с культурой духовно-
сти. Если не замечать этого либо сознательно игнорировать, то лучше
и не браться за поиск биологических (генетических) оснований этого
87
типа человеческого поведения. Можно предполагать существование
таких оснований, поскольку сексуальное поведение имеет своим итогом
воспроизведение рода и тем самым демонстрирует громадное значение
природно-биологической компоненты человеческой жизнедеятельности.
Но эти предположения нуждаются в серьезной научной проверке.
Именно репродуктивный "смысл" сексуального поведения дает пищу
для социобиологических размышлений, для попыток найти его инвари-
антные черты и создать общие для человека и животного модели. Но это
же обстоятельство, т.е. репродуктивный "смысл" данного типа поведе-
ния, как бы сбивает с толку социобиологов кажущейся простотой про-
ведения аналогий. Будучи биологами, ориентированными на генетиче-
скую концепцию отбора, на понимание приспособленности как репро-
дуктивного успеха, они даже в отношении животных рисуют некую
упрощенную картину сексуального поведения, антропоморфичность
которой делает ее неполной и малодостоверной. Более плодотворно
описание, предполагающее подход к сексуальному поведению как к ши-
рокому полю возможностей проявления активности организма, способ-
ности его к разнообразию адаптивных реакций, модификаций поведения.
Все это, вместе взятое, лишь "на выходе" ведет к репродуктивному
успеху, который не программирует заранее каким-то финалистским
образом все траектории жизненного пути организма.
Превалирующий интерес к воспроизведению, к генетической интер-
претации отбора свидетельствует о том, что социобиологи догматизиру-
ют известное положение синтетической теории эволюции и не берут
в расчет дискуссии, в которых разрабатываются иные теоретические под-
ходы к эволюционному процессу. Так, казалось бы, частная проблема
об эволюции сексуального поведения оказывается вписанной в более
широкий круг вопросов, затрагивающих теоретические основания социо-
биологии.
При обсуждении вопросов "альтруистическо-эгоистического"и сексу-
ального поведения неизбежно возникает тема агрессивного поведения.
Проявляя "альтруизм" по отношению к сородичам, особь может быть
агрессивной в отношении "чужаков", а выполняя родительские функции
или отстаивая свое "право" на самку, самец нередко вступает в конф-
ликт с другими особями. Иначе говоря, проблема агрессивного поведе-
ния в животном мире —это очень широкий и давно разрабатываемый
спектр вопросов. Социобиологи опираются на значительный этологиче-
ский материал, накопленный прежде всего К. Лоренцом и Н. Тинберге-
ном. По определению последнего, агрессивной следует называть такую
форму поведения "общественных" существ, которая таит в себе "тенден-
цию к устранению оппонента или по крайней мере к изменению его пове-
дения таким образом, чтобы он не докучал своими нападками"н>7.
Лоренц же считает, что агрессия есть состояние живого организма, свой-
ственное ему постоянно!08. Именно в агрессивном поведении'якобы
наиболее полно проявляется индивидуальность и активность организма.
Социобиологи придерживаются более "умеренных", тинбергеновских
оценок. В результате они приходят к суждению о том, что человек все же
не является суперагрессором в мире живого. Однако ими не подвергает-
ся сомнению то обстоятельство, что эта форма общественного поведе-
88
ния-одна из характернейших черт природы человека. "Трудно пове-
рить,-пишет, например, Э.Уилсон,-что какая-нибудь характеристика
вида столь распространена и легко вызываема, как агрессивное поведе-
ние, хотя открытая агрессивность не является отличительной чертой всех
или даже большинства человеческих культур"10'. Как тип поведения,
агрессивность больше всего сближает человека с животными, биологиче-
ски необходима и "представляет собой такие образцы реакций, которые
адаптивны и специально отобраны в процессе эволюции"110.
Вот почему, полагает Уилсон, те общества, которые попытаются вооб-
ще устранить агрессивные проявления в повседневной жизни, снизят
общую приспособленность человека, так как некоторые агрессивные
эмоции, стереотипы поведения выполняют роль своеобразных клапанов,
выпускающих излишнюю энергию, не находящую себе другого разумно-
го выхода. Впрочем, как считают некоторые последователи социобиоло-
гов, общества в конце концов научатся направлять агрессию в мирное
русло. Это может быть достигнуто посредством "катарсиса" и "сублима-
ции", например, в спортеl11.
При обсуждении причин возникновения человеческого разума Уилсон
не соглашается с теми авторами, которые чрезмерно возвышают роль
естественного отбора, борьбы за существование у "предчеловеков" и по-
тому подчеркивают значение войн, межплеменных баталий. "Агрессив-
ность вполне может рассматриваться как некая подноготная человече-
<< Пред. стр. 7 (из 10) След. >>
Список литературы по разделу