<< Пред. стр. 147 (из 284) След. >>
Список литературы по разделу
"профессиональных"движениях, которые он выполнял. Несоответствие было
столь тонким и в то же время было столь заметным, что я скорчился от
смеха.
- Беда с тобой, Карлитос, - сказал он после того, как сел вновь, -
состоит в том, что ты гений.
- Я должен узнать о дубле, - сказал я.
- Невозможно узнать, состоит ли он из плоти и крови, - сказал дон
Хуан, - потому что он не такой же реальный как и ты. Дубль Хенаро такой же
реальный как Хенаро, видишь, что я имею в виду?
- Но ты должен признать, дон Хуан, что должен быть способ узнать.
- Дубль - это он сам. Это объяснение должно удовлетворять. Если бы ты
"видел" однако, то ты бы знал, что есть очень большая разница между Хенаро
и его дублем. Для мага, который "видит", дубль ярче.
Я чувствовал себя слишком слабым, чтобы задавать еще вопросы. Я
положил блокнот и на мгновение мне показалось, что я сейчас потеряю
сознание. Поле зрения мое сузилось, став как бы туннелем. Все вокруг было
темно за исключением круглого пятна ясной видимости прямо перед глазами.
Дон Хуан сказал, что мне надо поесть. Я не был голоден. Дон Хенаро
заявил, что он умирает от голода, встал и отправился в заднюю часть дома.
Дон Хуан тоже поднялся и сделал мне знак идти следом. На кухне дон Хенаро
положил себе еды, а затем погрузился в крайне комическое изображение
человека, который хочет есть, но не может проглотить. Я думал, что дон
Хуан сейчас умрет. Он рычал, брыкал ногами, кричал, кашлял и задыхался от
смеха. Мне казалось, что я тоже сейчас надорву себе бока. Игра дона Хенаро
была бесценной.
Наконец он отказался от своих попыток и взглянул по очереди на дона
Хуана и на меня. Его блестящие глаза излучали улыбку.
- Не помогает, - сказал он, пожимая плечами.
Я съел огромное количество пищи так же, как и дон Хуан. Затем все мы
вернулись на веранду перед домом. Солнечный свет был очень яркий, небо
было чистым и утренний ветерок освежал. Я чувствовал себя сильным и
счастливым. Мы сели треугольником лицом друг к другу. После вежливого
молчания я попросил их прояснить мою проблему. Я опять чувствовал себя в
отличной форме и хотел использовать свою силу.
- Расскажи мне еще о дубле, дон Хуан, - попросил я.
Дон Хуан указал на дона Хенаро, и дон Хенаро поклонился.
- Вот он, - сказал дон Хуан. - тут нечего говорить. Он здесь, ты
можешь смотреть на него.
- Но он - дон Хенаро, - сказал я и пожал плечами. - Что же тогда
дубль, дон Хенаро? - спросил я.
- Спроси его, - сказал он указывая на дона Хуана. - он тот, кто
разговаривает, а я - немой.
- Дубль - это сам маг, развившийся через его сновидения, - объяснил
дон Хуан. - Дубль - это действие силы для мага, но только сказка о силе
для тебя. В случае с Хенаро его дубль не отличим от оригинала. Это потому,
что его неуязвимость как воина - наивысшая. Поэтому сам ты никогда не
замечал разницы. Но за те годы, которые ты его знаешь, ты был с
оригинальным Хенаро только дважды. Все остальное время ты был с его
дублем.
- Но это противоестественно! - воскликнул я.
Я чувствовал, что в груди у меня растет тревога, я так возбудился,
что уронил блокнот, и мой карандаш куда-то закатился. Дон Хуан и дон
Хенаро практически нырнули на землю и начали чрезвычайно преувеличенные
поиски его. Я никогда не видел более поразительного представления
театрального фокусника с ассистентом. Разве что здесь не было сцены или
декорации, или любого типа реквизита и скорее всего исполнители не
применяли при этом хитрость рук.
Дон Хенаро, главный фокусник и его ассистент дон Хуан в несколько
секунд извлекли поразительное разнообразие самых невероятных предметов,
которые они находили под или за, или над любым объектом, находящимся на
веранде.
В стиле эстрадного фокусника ассистент раскладывал предметы, которые
в данном случае были несколькими вещами на грязном полу: камни, мешки,
куски дерева, молочная фляга, лампа и мой пиджак. Затем фокусник дон
Хенаро приступал к поискам предмета, который он выбрасывал как только
убеждался, что это не мой карандаш. Коллекция найденных предметов включала
одежду, парики, очки, игрушки, поварешку, шестерни машин, женское нижнее
белье, человеческие зубы, сэндвичи и религиозные предметы. Один из них был
совершенно отвратителен - это был кусок плотных человеческих экскрементов,
который дон Хенаро извлек из-под моего пиджака. Наконец, дон Хенаро нашел
мой карандаш и вручил его мне после того, как обтер с него пыль полой
своей рубашки. Они отметили свою клоунаду криками и смехом. Я оказался
наблюдающим, который не мог к ним присоединиться.
- Не принимай вещи так серьезно, Карлитос, - сказал дон Хенаро с
оттенком участия. - иначе ты сделаешь...
Он сделал смешной жест, который мог означать все, что хочешь.
После того, как утих их смех, я спросил у дона Хенаро, что дубль
делает или что маг делает своим дублем. Дон Хуан ответил. Он сказал, что
дубль имеет силу и что она используется для того, чтобы выполнять задачи,
которые были бы невообразимы в обычных условиях.
- Я уже неоднократно говорил тебе, что мир неизмерим, - сказал он
мне. - И точно также мы, и точно также каждое существо, которое существует
в мире. Поэтому невозможно представить дубля разумом, однако, тебе было
позволено смотреть на него, и это должно быть более чем достаточно.
- Но есть же какой-нибудь способ говорить о нем? - сказал я.
- Ты сам говорил мне, что ты объяснил свой разговор с оленем для
того, чтобы говорить со мной. Не можешь ли ты то же самое сделать с
дублем?
Он помолчал. Я упрашивал его. Нетерпение, которое я испытывал, было
несравнимо ни с чем, через что я прошел.
- Что же, маг может раздвоиться, - сказал дон Хуан. - это все, что
можно сказать.
- Но осознает ли он, что он раздвоился?
- Конечно, он осознает это.
- Он знает, что он одновременно в двух местах?
Они оба посмотрели на меня и обменялись взглядами.
- Где другой дон Хенаро? - спросил я.
Дон Хенаро наклонился ко мне и уставился мне в глаза.
- Я не знаю, - сказал он мягко. - ни один маг не знает, где находится
его другой.
- Хенаро прав, - сказал дон Хуан. - у мага нет данных о том, что он
находится в двух местах сразу. Ощущать это было бы равносильно тому, чтобы
встретиться со своим дублем лицом к лицу, а маг, который сталкивается
лицом к лицу с самим собой - мертвый маг. Таков закон. Таким образом сила
расположила вещи. И никто не знает почему.
Дон Хуан объяснил, что к тому времени, как воин победит сновидение и
видение и разовьет дубля, он должен также преуспеть в стирании личной
истории, важности самого себя и распорядка жизни. Он сказал, что вся та
техника, которой он меня обучил и которую я рассматривал как пустой
разговор, являлась в сущности средствами для устранения непрактичности
существования дубля в обычном мире, и заключалась в том, чтобы сделать
меня самого и мир текучим, поместив все это за пределы предсказания.
- Текучий воин не может больше иметь мир в хронологическом порядке, -
объяснил дон Хуан. - и для него мир и он сам не являются больше
предметами. Он - светящееся существо в светящемся мире. Дубль - это
простое дело для мага, потому что он знает, что делает. Записывание - это
простое дело для тебя, но ты все еще пугаешь Хенаро своим карандашом.
Может ли сторонний наблюдатель, глядя на мага, видеть, что он
находится в двух местах одновременно? - спросил я дона Хуана.
- Конечно, это было бы единственным способом узнать.
- Но разве нельзя логически заключить, что маг тоже может заметить,
что он находится в двух местах?
- Ага! - воскликнул дон Хуан. - на этот раз ты прав. Маг конечно,
может заметить впоследствии, что он был в двух местах сразу. Но это только
регистрация, и она никак не соотносится с тем фактом, что пока он
действует, он не ощущает свою двойственность.
Мои мысли путались. Я чувствовал, что если я перестану писать, то я
взорвусь.
- Подумай вот о чем, - продолжал он. - мир не отдается нам прямо.
Между ним и нами находится описание мира. Поэтому правильно говоря, мы
всегда на один шаг позади, и наше восприятие мира всегда только
воспоминание о его восприятии. Мы вечно вспоминаем тот момент, который
только что прошел. Мы вспоминаем, вспоминаем, вспоминаем - он покрутил
рукой, давая мне почувствовать, что он имеет в виду.
- Но если весь наш опыт мира - это воспоминание, тогда совсем не
будет странно заключить, что маг может быть в двух местах сразу. Не то,
чтобы с точки зрения его собственного восприятия, потому что для того,
чтобы воспринимать мир, маг подобно любому другому человеку, должен
вспоминать поступок, который он только что совершил, события, свидетелем
которых он был, опыт, который только что пережил. В его сознании только
одно воспоминание, но для стороннего наблюдателя смотрящего на мага, может
казаться, что маг действует одновременно в двух различных эпизодах. Маг,
однако, вспоминает два отдельных единых мгновения, потому что клей его
описания времени не связывает его больше!
Когда дон Хуан закончил говорить, я был уверен, что у меня
поднимается температура.
Дон Хенаро рассмотрел меня любопытными глазами.
- Он прав, - сказал он. - мы всегда на один прыжок позади.
Он стал двигать руками так, как перед этим делал дон Хуан. Его тело
начало дергаться, и он отпрыгнул назад сидя. Казалось, у него была икота и
каждый ик заставлял его тело прыгнуть назад. Он начал двигаться назад,
прыгая на заду, и пропрыгал до конца веранды, а потом обратно.
Вид дона Хенаро, прыгающего назад на ягодицах вместо того, чтобы быть
забавным, как это должно было быть, привел меня в такой ужас, что дону
Хуану пришлось меня несколько раз ударить костяшками пальцев по лбу.
- Я просто не могу ухватить всего этого, - сказал я.
- И я тоже не могу, - ответил дон Хуан, пожимая плечами.
- И я тоже не могу, дорогой Карлитос, - добавил дон Хенаро.
Моя усталость, весь объем чувственных восприятий, то настроение
легкости и юмора, которое превалировало, и клоунада дона Хенаро были
слишком большой нагрузкой для моих нервов. Я не мог прекратить возбуждения
в мышцах моего живота.
Дон Хуан заставил меня покататься по земле до тех пор, пока я не
восстановил свое спокойствие. Затем я опять сел, глядя на них.
- Дубль материален? - спросил я дона Хуана после долгого молчания.
Они посмотрели на меня.
- Есть ли у дубля материальное тело? - спросил я.
- Определенно, - сказал дон Хуан. - плотность, материальность - это
воспоминания. Поэтому, как и все остальное, что мы ощущаем в мире, они
являются той памятью, которую мы накапливаем. Память об описании. У тебя
есть память о коммуникации посредством слов. Поэтому ты разговаривал с
койотом и ощущаешь меня, как материального.
Дон Хуан пододвинул ко мне свое плечо и слегка толкнул меня.
- Потрогай меня, - сказал он.
Я похлопал, а затем обнял его. Я был близок к слезам.
Дон Хенаро поднялся и подошел ко мне поближе. Он был похож на
маленького ребенка с блестящими шаловливыми глазами. Он надул губы и долго
смотрел на меня.
- А как же я? - спросил он, пытаясь скрыть улыбку. - разве ты не
собираешься меня тоже обнять?
Я поднялся и вытянул руки, чтоб коснуться его. Мое тело, казалось,
застыло на месте, у меня не было сил двинуться. Я попытался свои руки
заставить коснуться его, но моя борьба была напрасной. Дон Хуан и дон
Хенаро стояли рядом, наблюдая за мной. Я чувствовал, что мое тело
сотрясается под неизвестной тяжестью.
Дон Хенаро сел и притворился обиженным, потому что я его не обнял. Он
скреб землю пятками и пинал ее ногами, затем оба они покатились со смеху.
Мышцы моего живота дрожали, заставляя сотрясаться все мое тело. Дон
Хуан отметил, что я двигаю головой так, как он рекомендовал мне ранее. И
что это шанс успокоиться, отражая луч света уголками глаз. Он силой
вытащил меня из-под крыши веранды на открытый участок и повернул мое тело
в такое положение, чтобы на глаза попадал солнечный свет, идущий с
востока. Но к тому времени, как он установил мое тело, я перестал дрожать.
Я заметил, что сжимаю свой блокнот, только после того, как дон Хенаро
сказал, что тяжесть бумаги заставляет меня дрожать.
Я сказал дону Хуану, что мое тело толкает меня уехать. Я помахал
рукой дону Хенаро. Я не хотел дать им времени уговорить себя.
- До свидания, дон Хенаро, - закричал я. - мне сейчас нужно ехать.
Он помахал мне в ответ. Дон Хуан прошел со мной несколько метров к
машине.
- У тебя тоже есть дубль, дон Хуан? - спросил я.
- Конечно! - воскликнул он.
В этот миг мне пришла в голову сводящая с ума мысль. Я хотел
отбросить ее и поспешно уехать, но что-то внутри меня не давало покоя. В
течение многих лет нашей связи для меня стало обычным, что каждый раз,
когда я хотел видеть дона Хуана, мне нужно было просто приехать в сонору
или в центральную Мексику, и я всегда находил его, ожидающим меня. Я
научился принимать это как само собой разумеющееся, и до сих пор мне
никогда не приходило в голову что-либо думать об этом.
- Скажи мне что-нибудь, дон Хуан, - сказал я полушутя. - ты - сам,
или ты - твой дубль?
Он наклонился ко мне улыбаясь. "Мой дубль", - прошептал он.
Мое тело взметнулось в воздух, как будто меня подбросили с ужасающей
силой. Я помчался к своей машине.
- Я просто пошутил, - сказал дон Хуан громким голосом. - ты еще не
можешь уехать, ты еще должен мне пять дней.
Они оба побежали к моей машине, пока я выруливал. Они хохотали и
подпрыгивали.
- Карлитос, вызывай меня в любое время, - закричал дон Хенаро.
2. ВИДЯЩИЙ СОН И ВИДИМЫЙ ВО СНЕ
Я подъехал к дому дона Хуана и прибыл туда ранним утром. Ночь я
провел в мотеле так, чтобы выехать с рассветом и приехать к его дому до
полудня. Дон Хуан был в задней части дома и вышел ко мне, когда я его
позвал. Он тепло меня приветствовал и выразил, что рад видеть меня. Он
сделал замечание, которое, как я думал, должно было заставить меня
почувствовать себя легко, но произвело противоположное действие.
- Я слышал, что ты подъезжаешь, - сказал он и улыбнулся. - и убежал в
заднюю часть дома. Я боялся, что если я останусь здесь, то ты испугаешься.
Он заметил, что я мрачен и тяжел. Он сказал, что я напоминаю ему элихио,
который был достаточно угрюм, чтобы быть хорошим магом, но слишком угрюм,
чтобы стать человеком знания. Он сказал, что единственным способом
отразить разрушающее действие мира магов, будет смеяться над ним.
Он был прав в своей оценке моего настроения. Я действительно был
озабочен и испуган. Мы отправились в длинную прогулку. Понадобилось
несколько часов, чтобы мои чувства успокоились. Прогулка с ним дала мне
более хорошее самочувствие, чем если бы он попытался разговором развеять
мою мрачность.
Мы вернулись к его дому в конце дня. Я был голоден. Поев, мы уселись
на его веранде. Небо было чистым, дневной свет навевал покой, я хотел
разговаривать.
- Я несколько месяцев чувствовал себя не в своей тарелке, - сказал я.
- было что-то очень пугающее в том, что делали вы с доном Хенаро в
последний раз, когда я здесь был
Дон Хуан ничего не сказал. Он поднялся и обошел вокруг веранды.
- Я должен поговорить об этом, - сказал я. - это ставит меня в тупик,
и я не могу перестать размышлять об этом.
- Ты боишься? - спросил он.
Я не боялся, но был ошеломлен, перегружен тем, что я увидел и
услышал. Дыры в моем рассудке были такими гигантскими, что я должен был
или чинить их или выбросить свой рассудок совершенно.
Мои замечания рассмешили его.
- Не выбрасывай пока что свой рассудок, - сказал он. - не время для
этого. Хотя это и произойдет, но я не думаю, что сейчас как раз тот
момент.
- Нужно ли мне пытаться найти объяснение тому, что случилось?
- Конечно, - ответил он. - это твой долг - успокоить свой ум. Воины
выигрывают свои битвы не потому, что они бьются головой об стенку, а
потому что они берут эти стены. Они не преуменьшают их.
- Как же я могу перепрыгнуть через эту? - спросил я.
- Рассматривать все таким образом, - сказал он, садясь рядом со мной.
- Есть три рода плохих привычек, которыми мы пользуемся вновь и вновь,
когда встречаемся с необычными жизненными ситуациями. Во-первых, мы можем
отрицать то, что происходит или произошло, и чувствовать, что этого как бы
вообще никогда не было.
Это путь фанатика. Второе - мы можем все принимать за чистую монету,
как будто мы знаем, что происходит. Это путь набожного человека. Третье -
мы можем приходить в замешательство перед событием, потому что мы и не
можем его отбросить, и не можем чистосердечно принять. Это путь дурака.
Твой путь - есть четвертый: правильный - путь воина. Воин действует так,
как если бы никогда и ничего не случалось, потому что он ни во что не
верит. И однако же, он принимает все за чистую монету. Он принимает, не
принимая, и отбрасывает, не отбрасывая. Он никогда не чувствует себя
знающим и в то же время он никогда себя не чувствует так, как если бы
никогда ничего не случалось. Он действует так, как будто он в полном
контроле, даже хотя у него может быть сердце ушло в пятки. Если действуешь
таким образом, то замешательство рассеивается. Мы долгое время молчали.
Слова дона Хуана были для меня подобны бальзаму.
- Могу я говорить о доне Хенаро и его дубле? - спросил я.
- Это зависит от того, что ты хочешь сказать о нем, - ответил он. -
ты хочешь индульгировать в том, что ты в замешательстве?
- Я хочу индульгировать в объяснениях, - сказал я. - я в
замешательстве потому, что не смел прийти тебя увидеть и не мог поговорить
о своих затруднениях и сомнениях с кем-либо.
- Разве ты не говоришь со своими друзьями?
- Я говорю, но как они могут мне помочь?
- Я никогда не думал, что тебе нужна помощь. Ты должен культивировать
чувство, что воин не нуждается ни в чем. Ты говоришь, что тебе нужна
помощь. Помощь в чем? У тебя есть все необходимое для того
экстравагантного путешествия, которым является твоя жизнь. Я пытался
научить тебя тому, что реальным опытом должен быть человек, и что то, что
важно, так это быть живым. Жизнь - маленькая прогулка, которую мы
предпринимаем сейчас, жизнь сама по себе достаточна, сама себя объясняет и
заполняет.
Воин понимает это и живет соответственно. Поэтому можно сказать, без
предвзятости, что опыт всех опытов - это быть воином.
<< Пред. стр. 147 (из 284) След. >>
Список литературы по разделу