<< Пред. стр. 191 (из 284) След. >>
Список литературы по разделу
Он объяснил, что ни на что не указывал, а просто удостоверялся в
местонахождении некоторых вещей. Он заверил меня, что все в порядке и
сказал, что я должен сидеть спокойно и быть занятым, потому что у меня
есть масса времени для записи, прежде чем полная темнота опустится на
землю. Его улыбка была выразительной и очень приятной.
- Но что мы собираемся делать, дон Хуан?
Он покачал головой с боку на бок в преувеличенном жесте недоверия.
- Пиши, - скомандовал он и повернулся ко мне спиной. Мне больше
нечего было делать. Я работал над своими заметками пока не стало слишком
темно, чтобы писать.
Все время, пока я писал, дон Хуан сохранял одну и ту же позу. Он,
казалось, ушел в наблюдения за далью на западе. Но как только я окончил,
он повернулся ко мне и сказал шутливым тоном, что единственный способ
заткнуть мне рот, это дать мне что-нибудь поесть или заставить меня
писать, или уложить меня спать.
Он вынул небольшой сверток из рюкзака и церемониально открыл его. Там
были кусочки сухого мяса. Кусок он дал мне, а другой взял себе и начал
жевать его. Он сообщил, что это мясо, обладающее силой, в которой в данном
случае мы оба нуждаемся. Я был слишком голоден, чтобы думать о той
возможности, что сухое мясо может содержать психотропное вещество. Мы ели
в полной тишине, пока не было съедено все мясо, и к этому времени стало
совсем темно.
Дон Хуан поднялся и потянулся руками и спиной. Он предложил, чтобы я
сделал то же самое.
- Распрямить все тело после сна, сидения или хождения - хорошая
практика, - сказал он.
Я последовал его совету и некоторые из листьев, которые я держал у
себя под рубашкой, упали через штанины моих брюк. Я раздумывал, следует ли
мне поднять их, но он сказал, чтобы я забыл о них, что в них нет больше
никакой нужды, и что я должен дать им падать так, как они падают.
Затем дон Хуан очень близко подошел ко мне и прошептал мне на правое
ухо, что я должен следовать вплотную за ним и подражать всему, что он
будет делать. Он сказал, что мы находимся в безопасности на том месте, где
стоим, потому что мы были, так сказать, на краю ночи.
- Это не ночь, - прошептал он, топнув по камню, на котором мы стояли.
- ночь там.
Он указал на темноту вокруг нас.
Затем он проверил мою переносную сетку, посмотрев, хорошо ли
закреплены фляги и мой блокнот и мягким голосом сказал, что все находится
в полном порядке не потому, что он верит в то, что останется живым в том
деле, которое собирается предпринять, но потому, что это часть его
неуязвимого поведения.
Вместо того, чтобы дать мне чувство облегчения, его объяснения
создали во мне полную уверенность, что мой рок приближается. Я хотел выть.
Дон Хуан, я уверен, полностью осознавал эффект своих слов.
- Доверяй своей личной силе, - сказал он мне на ухо. - это все, что
человек имеет в этом волшебном мире.
Он слегка подтолкнул меня, и мы пошли. Он шел впереди меня примерно
на два шага. Я следовал за ним, устремив глаза на землю. Каким-то образом
я не смел смотреть вокруг. А то, что я фокусировал взгляд на земле,
придавало мне чувство странного спокойствия. Это почти гипнотизировало
меня.
После короткого перехода дон Хуан остановился. Он прошептал, что
полная темнота рядом и что он собирается двигаться впереди меня, вернее,
собирался, а теперь собирается уступить свое место мне, подражая крику
особой маленькой совы. Он напомнил мне, что я знаю его имитацию, как
хриплую вначале, а затем становящуюся такой же звучной, как крик настоящей
совы. Он предупредил меня, чтобы я очень строго отличал крики других сов,
в которых нет этой отметки.
К тому времени, как дон Хуан окончил давать мне все эти инструкции, я
практически был охвачен паникой. Я схватил его за руку и не отпускал. Мне
понадобилось две-три минуты, чтобы успокоиться достаточно для того, чтобы
что-либо произнести. Нервная дрожь сотрясала мой живот, и я не мог
говорить внятно.
Спокойным мягким голосом он попросил меня взять себя в руки, потому
что темнота была такой же, как и ветер - неизвестным существом, которое
может одурачить меня, если я не буду осторожен. А я должен быть совершенно
спокоен, чтобы иметь с ней дело.
- Ты должен отступить от себя, чтобы твоя личная сила слилась с силой
ночи, - сказал он мне на ухо.
Он сказал, что собирается пойти впереди меня и на меня напал еще один
приступ нерационального страха.
- Это безумие, - запротестовал я.
Дон Хуан не рассердился и не потерял терпения. Он спокойно засмеялся
и сказал мне на ухо что-то такое, что я не совсем расслышал.
- Что ты сказал? - спросил я громко сквозь стучащие зубы.
Дон Хуан приложил мне ко рту руку и прошептал, что воин действует
так, как если бы он знал, что он делает, тогда как на самом деле он не
знает ничего. Он повторил одно и то же заявление три или четыре раза, как
если бы хотел, чтобы я его запомнил. Он сказал:
- Воин неуязвим, если он доверяет своей личной силе вне зависимости
от того, маленькая она или громадная.
Немного подождав, он спросил меня, пришел ли я в себя. Я кивнул, и он
быстро исчез из виду совершенно беззвучно. Я постарался осмотреться.
Казалось, я стою среди густой растительности. Все, что я мог различить,
была темная масса кустов или, может быть, небольших деревьев. Я
сконцентрировал свое внимание на звуках, но ничего выдающегося не было.
Гудение ветра заглушало все остальные звуки за исключением отдельных
пронзительных криков крупных сов и посвистывания других птиц.
Некоторое время я ждал в состоянии величайшей внимательности. И затем
послышался хриплый и длительный крик небольшой совы. У меня не было
сомнения, что это дон Хуан. Он донесся сзади меня. Я повернулся и пошел в
том направлении. Я двигался медленно, потому что чувствовал себя глубоко
погруженным и опутанным темнотой.
Я шел, наверное, минут десять. Внезапно какая-то темная масса
выпрыгнула передо мной. Я взвизгнул и упал на ягодицы. В ушах у меня
звенело. Испуг был так велик, что у меня перехватило дыхание. Мне пришлось
открыть рот, чтобы вдохнуть.
- Встань, - сказал дон Хуан мягко. - я не собирался пугать тебя. Я
просто пошел встретить тебя.
Он сказал, что наблюдал за моей ходьбой калеки, и что когда я
двигался в темноте, то я был похож на хромую старую леди, пытающуюся
пройти между грязных луж. Эта картина ему показалась забавной, и он громко
засмеялся.
- Затем он приступил к демонстрации особого способа ходьбы в темноте.
Способа, который он назвал "бег силы". Он встал передо мной и заставил
меня провести руками по его спине и коленям, чтобы иметь представление о
положении его тела. Туловище дона Хуана было слегка согнуто вперед, но
спина оставалась прямой. Его колени также были слегка согнуты.
Он медленно прошелся передо мной так, чтобы я отметил, что он
поднимает колени каждый раз почти до груди, а затем он действительно
убежал из виду и вернулся снова. Я не мог понять, как он бегает в полной
темноте.
- Бег силы существует для беганья ночью, - прошептал он мне на ухо.
Он сказал, чтобы я попробовал это сам. Я сказал ему, что уверен в
том, что сломаю ноги, упав в расщелину или стукнувшись о скалу. Дон Хуан
совершенно спокойно сказал, что "бег силы" совершенно безопасен.
Я указал, что единственно, каким способом я могу понять его поступки,
так это предположив, что он знает эти холмы в совершенстве, и таким
образом избегает рытвин.
Дон Хуан взял мою голову в руки и с силой прошептал:
- Это ночь! И это сила!
Он выпустил мою голову и затем мягким голосом добавил, что ночью мир
совсем иной и что его способность бегать в темноте ничего общего не имеет
с его знанием этих холмов. Он сказал, что ключ к этому лежит в том, что
твоя собственная личная сила вытекает свободно так, что она может слиться
с силой ночи, и что как только эта сила берет верх, уже не остается
никакого шанса для того, чтобы оступиться. Он добавил тоном чрезвычайной
серьезности, что, если я сомневаюсь в этом, то я должен на секунду
представить себе то, что происходит. Для человека его возраста бегать в
этих холмах в этот час было бы самоубийственным, если бы сила ночи не вела
его.
- Смотри, - сказал он и быстро убежал в темноту и затем вернулся
назад.
То, как двигалось его тело, было столь необычно, что я не мог
поверить в то, что я вижу. Он вроде как топтался на одном месте секунду.
Манера, в которой он поднимал свои ноги, напомнила мне спринтера,
делающего предварительные разминочные упражнения.
Затем он велел мне следовать за ним. Я сделал это с очень большой
скованностью и трудом. С исключительным старанием я пытался смотреть, куда
ступаю, но невозможно было определить расстояния. Дон Хуан вернулся и
бежал сбоку от меня. Он прошептал, что я должен отрешиться от себя и
отдаться силе ночи, и доверять тому маленькому клочку личной силы, которой
я имел, иначе я никогда не буду способен свободно двигаться. Что темнота
связывает только потому, что я полагаюсь на свое зрение во всем, что я
делаю, не зная, что другим способом двигаться - было позволить силе быть
вожатым.
Я пытался несколько раз без всякого успеха. Я просто не мог
отступиться от себя. Страх покалечить ноги был всепобеждающим. Дон Хуан
приказал мне двигаться на одном и том же месте и попытаться почувствовать,
что я будто бы действительно пользуюсь "бегом силы".
Затем он сказал, что собирается бежать впереди и что я должен ждать
его совиного крика. Он исчез в темноте прежде, чем я успел что-либо
сказать. Я временами закрывал глаза и бежал на одном и том же месте с
согнутым туловищем и коленями, пожалуй, в течение часа. Мало-помалу мое
напряжение начало слабеть, пока я не почувствовал себя, наконец, довольно
удобно. Тогда я услышал крик дона Хуана.
Я пробежал десять-двенадцать метров в том направлении, откуда донесся
крик, пытаясь "отрешиться от себя", как советовал дон Хуан. Но то, что я
наткнулся на куст, немедленно вернуло мое чувство опасности.
Дон Хуан ждал меня и поправил мою позу. Он настоял, чтобы я прежде
всего прижал пальцы к ладоням, вытянув большие и указательные пальцы на
каждой руке. Затем он сказал, что, по его мнению, я просто индульгирую в
своем чувстве неприспособленности, поскольку я знаю как факт, что я всегда
могу хорошо видеть в независимости от того, как темна ночь. Если я не буду
ни на чем останавливать взгляд, а буду сканировать землю перед собой. "Бег
силы" был похож на поиски места для отдыха. И то и другое требовало
чувства отрешенности и чувства веры. "Бег силы" требовал, чтобы глаза были
направлены на землю перед собой, потому что даже мимолетный взгляд в
сторону дает изменение потока движения. Он объяснил, что наклон туловища
вперед необходимо для того, чтобы опустить глаза, а причина поднимания
коленей до груди была в том, что шаги должны быть очень короткими и
безопасными. Но предупредил меня, что сначала я буду много спотыкаться, но
заверил, что с практикой я смогу бегать так же быстро и так же безопасно,
как могу бегать в дневное время.
Несколько часов я пытался подражать его движениям и попасть в то
настроение, которое он рекомендовал. Он то очень терпеливо бежал на месте
передо мной, то отбегал на небольшие расстояния и возвращался туда, где я
стоял, так, чтобы я мог увидеть, как он движется. Иногда он даже толкал
меня и заставлял пробежать несколько метров. Затем он убежал и позвал меня
серией совиных криков. Каким-то необъяснимым способом я двигался с
неожиданной степенью уверенности в себе. Насколько я знал, я ничего не
сделал для того, чтобы пробудить это чувство. Но мое тело, казалось, знало
о существовании разных предметов, не думая о них. Например, я не мог в
действительности видеть расщелин в скале на своем пути, но мое тело всегда
ухитрялось наступать на края и никогда в трещины. За исключением
нескольких неудач, когда я терял равновесие из-за того, что рассеивался.
Концентрация, необходимая, для сканирования участка земли прямо перед
собой, должна была быть совершенной. Как и предупреждал меня дон Хуан,
малейший взгляд в сторону или слишком далеко вперед изменял бег.
После долгих поисков я нашел дона Хуана. Он сидел вблизи каких-то
темных очертаний, которые казались деревьями. Когда я приблизился к нему,
он сказал, что я делаю хорошие успехи, но сейчас время с этим закончить,
потому что он уверен, что он уже достаточно долго пользовался своим
свистом и к этому времени ему уже могут подражать другие.
Я согласился, что время остановиться. Я был почти совсем измучен
своими попытками. Почувствовав облегчение, я спросил его, кто мог бы
подражать его крику.
- Силы, олли, духи, кто знает, - сказал он шепотом.
Он объяснил, что "существа ночи" обычно издают очень мелодичные
звуки, но находясь в невыгодном положении, воспроизводя хриплоту
человеческих криков или птичьего свиста. Он предупредил меня, чтобы я
всегда останавливался, если услышу такой звук и держал в уме все, что он
сказал, потому что когда-нибудь в другой раз мне может понадобиться
сделать точное определение. Ободряющим тоном он сказал, что у меня теперь
очень хорошее представление относительно того, что такое "бег силы" и что
для того, чтобы в совершенстве освоить его, мне нужен лишь легкий толчок,
который я смогу получить в другой раз, когда мы вновь отправимся в ночь.
Он похлопал меня по плечу и заявил, что собирается покинуть меня.
- Давай уберемся отсюда, - сказал он и побежал.
- Подожди, подожди, - взвизгнул я испуганно, - давай пойдем шагом.
Дон Хуан остановился и снял шляпу.
- Черт возьми, - сказал он тоном замешательства, - мы с тобой в
пиковом положении. Ты знаешь, что я не могу ходить в темноте. Я могу
только бежать. Я сломаю себе ноги, если я буду идти шагом.
У меня было такое чувство, что он улыбается, когда говорит это, хотя
я не мог видеть его лица. Доверительным тоном он добавил, что уже слишком
стар для того, чтобы ходить шагом, и что то немногое в "беге силы", чему я
научился этой ночью, должно быть растянуто, раз есть такой случай.
- Если мы не используем "бег силы", то нас сомнут как траву, -
прошептал он мне на ухо.
- Кто?
- В ночи есть вещи, которые действуют на людей, - прошептал он таким
тоном, который послал дрожь по всему моему телу.
Он сказал, что не важно, буду ли я поспевать за ним, потому, что он
будет давать повторяющиеся сигналы четырех совиных криков за раз, так,
чтобы я мог следовать за ним.
Я предложил, чтобы мы остались в этих холмах до рассвета, а затем уже
покинули их. Очень драматическим тоном он отметил, что оставаться здесь
будет самоубийством. И даже если мы выберемся живыми, то ночь высосет нашу
личную силу до такой степени, что мы станем жертвами первой же опасности
дня.
- Давай не будем больше терять времени, - сказал он с ноткой
срочности в голосе. - давай убираться отсюда.
Он вновь заверил меня, что будет двигаться как можно медленнее.
Последним его наставлением было, что я не должен пытаться издавать
какой-нибудь звук, даже ахнуть, что бы ни случилось. Он указал мне общее
направление, в котором мы собираемся двигаться, и побежал заметно
замедленным шагом. Я последовал за ним, но как бы медленно он не двигался,
я не мог за ним поспеть, и скоро он исчез в темноте впереди меня.
Оставшись один, я осознал, что уже приспособился к довольно быстрому
движению, не отдавая себе в этом отчета, и это меня потрясло. Я пытался
выдерживать такой шаг так долго, как только смогу и затем услышал зов дона
Хуана немножко справа от меня. Он просвистел четыре раза подряд.
Через очень короткий промежуток я опять услышал его совиный крик на
этот раз совсем справа. Для того, чтобы следовать за ним, я должен был
повернуться на 45 градусов. Я начал двигаться в новом направлении, ожидая,
что остальные три крика из сигнала дадут мне более хорошую ориентацию.
Я услышал новый свист, который поместил дона Хуана почти в том
направлении, откуда мы отправились. Я остановился и прислушался. На
небольшом расстоянии я услышал очень резкий звук, что-то вроде того, как
если бы две скалы стукнулись вместе. Я напряженно прислушивался и отметил
серию мягких звуков, как если бы две скалы слегка постукивали друг о
дружку. Послышался еще один крик совы, и тогда я понял, что дон Хуан имел
в виду. Было что-то действительно мелодичное в этом крике. Он был
значительно длиннее и даже более звонкий, чем крик настоящей совы.
Я ощутил странное чувство испуга. Мой живот сжался, как будто бы
что-то давило меня вниз из средней части моего тела. Я повернулся и
полубегом отправился в противоположном направлении.
Я услышал слабый крик совы на расстоянии. За ним быстро последовали
еще три крика. Это были крики дона Хуана. Я побежал в их направлении. Я
почувствовал, что он, должно быть, уже находится в добрых четверти мили от
меня, и если он продолжит так же бежать, то я скоро останусь безысходно
один в этих холмах. Я не мог понять, зачем дону Хуану понадобилось убегать
вперед, если он мог бегать вокруг меня, раз ему нужно выдерживать эту
скорость.
Тут я заметил, что слева от меня, кажется, что-то двигается. Я почти
мог это видеть, по крайней периферии своего поля зрения. Я уже собирался
удариться в панику, но отрезвляющая мысль пришла мне на ум. Я наверняка
ничего не могу видеть в темноте. Я хотел посмотреть в том направлении, но
боялся потерять свою инерцию.
Еще один крик совы выбил меня из моих размышлений. Он пришел слева. Я
последовал за ним, потому что он был без всякого сомнения самым нежным и
мелодичным криком, какой я когда-либо слышал. Однако он не напугал меня.
Было что-то очень привлекательное или зовущее, или даже печальное в нем.
Затем очень быстро темная масса пересекла мой путь слева направо.
Внезапность ее движения заставила меня взглянуть вперед, и я, потеряв
равновесие, с шумом упал на какие-то кусты. Я свалился на бок и услышал
мелодичный крик в нескольких шагах слева. Я поднялся, но прежде, чем я
смог начать движение вперед, послышался другой крик, более требовательный
и захватывающий, чем первый. Казалось, что-то хотело, чтобы я стоял и
слушал. Звук совиного крика был таким длительным и нежным, что он ослабил
мои страхи. Я бы действительно остановился, если бы как раз в этот момент
не услышал четырех хриплых криков дона Хуана. Я вскочил и отправился в
этом направлении.
Через секунду я опять заметил какое-то мелькание или волну в темноте
слева. Нельзя было даже сказать, что это видение, скорее чувство, и,
однако же, я был почти уверен, что я воспринимаю его своими глазами. Оно
двигалось быстрее меня и вновь пересекло мой путь слева направо, заставив
меня потерять равновесие. На этот раз я не упал, и, как ни странно, то,
что я не упал, вызвало во мне волну раздражения. Я внезапно рассердился, и
неуместность моих чувств бросила меня в настоящую панику. Я попытался
ускорить свой шаг. Я хотел сам крикнуть совой, чтобы дать дону Хуану
знать, где я нахожусь, но не посмел ослушаться его инструкций.
В этот момент какая-то ужасающая вещь привлекла мое внимание. Слева
от меня, почти меня касаясь, действительно было что-то вроде животного. Я
невольно подпрыгнул, отскочив направо. Испуг прервал мое дыхание. Я был
настолько сильно охвачен страхом, что в голове у меня не было никаких
мыслей, когда я двигался в темноте так быстро, как только мог. Мой страх,
<< Пред. стр. 191 (из 284) След. >>
Список литературы по разделу