<< Пред.           стр. 230 (из 284)           След. >>

Список литературы по разделу

  - "Маис-пинто" - кристаллы и перья.
  - Что такое "маис-пинто", дон Хуан?
  - Это небольшой участок, вырост зерна, который имеет в своей середине
 язычок красного цвета.
  - Это один единственный вырост?
  - Нет, брухо владеет 48-ю выростами.
  - Для чего эти выросты, дон Хуан?
  - Любой из них может убить человека, войдя в его тело.
  - Как вырост попадает в тело человека?
  - Это предмет силы, и его силы заключаются, помимо всего прочего в
 том, что он входит в тело.
  - Что он делает, когда войдет в тело?
  - Он растворяется в теле, затем оседает в груди или на кишечнике.
 Человек заболевает и, за исключением тех случаев, когда брухо, который его
 лечит, сильнее, чем тот, который околдовал, он умрет через три месяца
 после того, как вырост вошел в его тело.
  - Есть ли какой-нибудь способ вылечить его?
  - Единственный способ - это высосать вырост из тела, но очень мало
 брухо осмеливаются делать это. Брухо может добиться успеха и высосать
 вырост, но, если он недостаточно могуществен, чтобы извергнуть его из
 себя, то этот вырост попадет в него самого и убьет его.
  - Но каким образом вырост проникает в чье-либо тело?
  - Чтобы объяснить тебе это, я должен объяснить тебе колдовство из
 зерен, которое является одним из самых сильных, какие я знаю. Колдовство
 делается двумя выростами. Один из них помещают внутрь бутона желтого
 цветка. Цветок затем помещают в такое место, где он войдет в контакт с
 жертвой; где тот ходит каждый день, или любое другое место, где он обычно
 бывает. Как только жертва наступит на вырост или коснется его как-либо, -
 колдовство исполнено, вырост растворится в теле.
  - Что случится с выростом после того, как человек его коснется?
  - Вся его сила уходит в человека, и вырост свободен. Это уже совсем
 иной вырост. Он может быть оставлен на месте колдовства или сметен прочь -
 не имеет значения. Лучше замести его под кусты, где птица подберет его.
  - Может ли птица съесть его прежде, чем его коснулся человек?
  - Нет, таких глупых птиц нет, уверяю тебя. Птицы держатся от него
 подальше.
  Затем дон Хуан описал очень сложную процедуру, путем которой эти
 выросты могут быть получены.
  - Ты должен понимать, что "маис-пинто" - это лишь инструмент, но не
 о_л_л_и, - сказал он. - Когда ты сделаешь для себя это разделение, у тебя
 не будет здесь проблем. Но если ты рассматриваешь такие инструменты, как
 совершенные, ты - дурак.
  - Столь же сильны предметы силы, как _о_л_л_и_? - спросил я.
  Дон Хуан укоризненно рассмеялся, прежде, чем ответить. Казалось, что
 он очень старается быть терпеливым со мной.
  - Кристаллы, "маис-пинто" и перья - просто игрушки по сравнению с
 о_л_л_и_. Это лишь трата времени - исследовать их, особенно для тебя. Ты
 должен стараться заполучить _о_л_л_и_. Когда ты преуспеешь в этом, ты
 поймешь то, что я говорю тебе сейчас. Предметы силы, - это все равно, что
 игрушки для детей.
  - Не пойми меня неверно, дон Хуан, - запротестовал я. - Я хочу иметь
 о_л_л_и_, но я также хочу знать все, что смогу. Ты сам говорил, что знание
 - это сила.
  - Нет, - сказал он с чувством. - Сила покоится на том, какого вида
 знанием ты владеешь. Какой смысл от знания вещей, которые бесполезны?
  В системе поверий дона Хуана процесс достижения _о_л_л_и_ означал,
 исключительно, эксплуатацию состояний необычной реальности, которые он
 продуцировал во мне при помощи галлюциногенных растений. Он считал, что
 фиксируя внимание на этих состояниях и опуская прочие аспекты знания,
 которому он учил, я подойду к стройному взгляду на те явления, которые я
 испытывал.
  Поэтому я разделил эту книгу на две части. В первой части я даю
 выборки из моих полевых заметок, относящиеся к состояниям необычайной
 реальности, которые я испытывал во время моего учения. Поэтому я
 расположил свои записки так, чтобы они давали непрерывность повествования,
 но они не всегда оказываются в правильном хронологическом порядке. Я
 никогда не записывал состояние необычайной реальности ранее, чем через
 несколько дней после того, как испытывал его; я ждал до тех пор, пока мог
 писать спокойно и объективно. Однако, мои разговоры с доном Хуаном
 записывались по мере того, как они велись, сразу после каждого состояния
 необычайной реальности. Поэтому, мои отчеты об этих разговорах иногда
 опережают описание самого опыта. Мои полевые записки описывают
 субъективную версию того, что я ощущал во время опыта. Эта версия
 излагается здесь точно так, как я излагал ее дону Хуану, который требовал
 полного и верного восстановления каждой детали и полного пересказа каждого
 опыта.
  Во время записей этих опытов я добавил отдельные детали в попытке
 охватить состояние необычайной реальности полностью. Мои полевые записки
 также освещают содержание верований дона Хуана.
  Я сжал длинные страницы вопросов и ответов между доном Хуаном и мной
 для того, чтобы избежать возвратов разговоров в повторение. Но, поскольку
 я хочу также передать общее настроение наших разговоров, я сокращал лишь
 те диалоги, которые ничего не добавили к моему пониманию его пути знания.
 Информация, которую дон Хуан давал мне о своем пути знания, всегда была
 спорадической, и на каждое высказывание с его стороны приходились часы
 моих расспросов. Тем не менее, было бесчисленное число случаев, когда он
 свободно раскрывал свое понимание.
  Во второй части этой книги я даю структурный анализ, выведенный
 исключительно из материала, изложенного в первой части.
 
 
 
 
  ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. УЧЕНИЕ
 
 
  1
 
  Мои заметки о моем первом занятии с доном Хуаном датированы 23 июля
 1961 года. Это была та встреча, с которой началось учение... Я уже
 несколько раз встречался с ним до этого, но лишь в качестве наблюдателя.
 При каждом удобном случае я просил учить меня о пейоте. Он каждый раз
 игнорировал мою просьбу, но никогда не отказывал наотрез, и я истолковывал
 его колебания, как возможность того, что он будет склонен поговорить со
 мной о своем знании.
  В этот раз он дал мне понять, что согласится на мою просьбу, если я
 обладаю ясностью мысли и направленностью по отношению к тому, о чем прошу.
 Для меня было невозможно выполнить это условие, так как моя просьба об
 обучении была лишь средством установить с ним тесную связь. Я считал, что
 его знакомство с этим предметом может его расположить к тому, что он будет
 более открыт и более склонен к разговорам и, тем самым, откроет для меня
 дверь к своему знанию о свойствах (качествах) растений. Он, однако,
 истолковал мою просьбу буквально и интересовался лишь моей устремленностью
 в желании учиться знанию о пейоте.
 
  Пятница, 23 июня 1961 года.
  - Ты будешь учить меня о пейоте, дон Хуан?
  - Почему ты хочешь знать об этом?
  - Я действительно хочу знать об этом. Разве просто хотеть знать -
 недостаточная причина?
  - Нет, ты должен порыться в своем сердце и обнаружить, почему такой
 молодой человек, как ты, хочет поставить себе такую задачу учения.
  - Почему ты учился этому сам, дон Хуан?
  - Почему ты спрашиваешь об этом?
  - Может, у нас обоих одна причина?
  - Сомневаюсь в этом. Я индеец. У нас разные пути.
  - Единственная причина - это то, что я _х_о_ч_у_ узнать об этом,
 просто, чтобы знать. Но уверяю тебя, дон Хуан, что у меня нет плохих
 намерений.
  - Я верю тебе. Я курил о тебе.
  - Что ты сказал?
  - Это сейчас неважно. Я знаю твои намерения.
  - Ты хочешь сказать, что видел сквозь меня?
  - Ты можешь называть это так.
  - Ну, а будешь ли ты учить меня?
  - Нет.
  - Это потому, что я не индеец?
  - Нет, потому, что ты не знаешь своего сердца. Что важно, так это то,
 чтобы ты точно знал, почему хочешь связаться с этим. Учение о "мескалито"
 - крайне серьезно.
 
  Воскресенье, 25 июня 1961 года.
  В пятницу я весь день находился с доном Хуаном, собираясь уехать в
 семь часов вечера. Мы сидели на веранде перед его домом и я решился еще
 раз задать вопрос об его учении. Это уже был надоевший вопрос, и я ожидал
 получить отказ... Я спросил его, есть ли такой способ, при котором он мог
 бы принять просто мое желание, как если бы я был индеец. Он долго не
 отвечал. Я был вынужден ждать, так как он, казалось, пытался что-то
 решить. Наконец, он сказал, что способ есть и начал объяснения.
  Он указал на то, что я устаю, когда сижу на полу и что мне следует
 найти "пятно" на полу, где я мог бы сидеть без усталости. Я сидел с
 поджатыми к подбородку коленями, обхватив ноги руками. Когда он сказал,
 что я устал, я понял, что спину мою ломит и что я совсем вымотан.
  Я ожидал, что он объяснит мне, что это за "пятно", но он не делал
 этого. Я решил, что он думает, что мне нужно сменить положение тела,
 поэтому поднялся и пересел ближе к нему. Он запротестовал и подчеркнул,
 что "место" означает место, где человек может чувствоввать себя
 естественно счастливым и сильным. Он похлопал по месту, где я сидел, и
 сказал, что это его собственное место и добавил, что он поставил передо
 мной задачу, которую я должен решить самостоятельно и немедленно.
  То, что он имел в виду, было для меня загадкой. Я не имел
 представления ни с чего начать, ни даже что я должен делать.
  Несколько раз я просил его дать хоть какое-то объяснение или хотя бы
 намек на то, с чего следует начинать поиски места, где я буду чувствовать
 себя счастливым и сильным. Я настаивал на объяснении, что он имеет в виду,
 так как ничего не понимал. Он предложил мне ходить по веранде, пока я не
 найду пятно.
  Я поднялся и начал ходить по полу. Я чувствовал себя очень глупо и
 
 опять сел рядом с ним.
  Он, казалось, был очень недоволен мной и обвинил меня в том, что я не
 слушаю его и сказал, что, по-видимому, я не хочу учиться. Через некоторое
 время, успокоившись, он объяснил мне, что не на каждом месте хорошо сидеть
 или находиться и что в пределах веранды было одно место уникальное,
 "пятно", на котором мне будет лучше всего. Моей задачей было выделить его
 среди всех остальных мест.
  Основной чертой было то, что я должен "прочувствовать" все возможные
 места, пока я без всяких сомнений смогу определить, которое место то, что
 нужно.
  Я возразил, что, хотя веранда и не очень велика (4_х_2.5_м),
 возможных мест на ней масса и у меня займет очень много времени проверка
 их. И что, поскольку он не указал размеров пятна, то количество их
 возрастает до бесконечности. Но мои возражения пропали даром. Он поднялся
 и предупредил меня очень резко, что, может быть, у меня уйдут на это дни,
 но что, если я не решу проблему, то могу уезжать, так как ему будет нечего
 сказать мне. Он подчеркнул, что сам знает, где находится "мое" пятно,
 поэтому я не смогу ему солгать. Он сказал, что это единственный способ,
 при помощи которого он сможет принять мое желание учиться о мескалито, как
 достаточную причину. Он добавил, что в его мире ничего не было подарком и
 все, что есть в нем, чему можно учиться, изучается трудными путями. он
 пошел в кусты за дом помочиться, потом вернулся прямо в дом через заднюю
 дверь.
  Я думал, что задание найти определенное место счастья было просто его
 способом отделаться от меня. Однако, я поднялся и начал шагать туда-сюда
 по веранде. Небо было ясным, и я мог хорошо видеть, как на самой веранде,
 так и рядом с ней. Должно быть, я ходил около часа или более того, но
 ничего не случилось, что открыло бы мне местонахождение "пятна". Я устал
 шагать и сел. Через несколько минут я пересел на другое место, а затем на
 другое, пока таким полусистематическим образом не прошел весь пол. Я
 старательно старался "почувствовать" разницу межде местами, но у меня не
 было критерия для различия. Я чувствовал, что напрасно трачу время, но
 оставался... Я оправдывал себя тем, что я приехал издалека лишь для того,
 чтобы встретиться с доном Хуаном, и мне действительно нечего больше
 делать.
  Я лег на спину и положил руки за голову, как подушку. Потом
 перекатился на живот и полежал так немного. Я повторил такой процесс
 перекатывания по всему полу. В первый раз мне показалось, что я наткнулся
 хоть на какой-то критерий. Я почувствовал себя теплее, лежа на спине.
  Я стал кататься опять, теперь в обратную сторону, полежал во всю
 длину пола лицом вниз там, где прежде я лежал на спине. Я испытывал то же
 самое ощущение тепла или холода в зависимости от того положения, в котором
 я лежал, но разницы между местами не было.
  Затем мне пришла мысль, показавшаяся мне блестящей: место дона Хуана.
 Я сел там и затем лег, сначала лицом вниз, а затем на спину, но и это
 место было совсем таким же, как и другие.
  Я встал. С меня было довольно. Я хотел распрощаться с доном Хуаном,
 но мне было неудобно будить его. Я взглянул на свои часы. Было два часа
 ночи. Я катался по полу уже шесть часов.
  В этот момент дон Хуан вышел и пошел вокруг дома в кусты чапараля. Он
 вернулся и встал у двери. Я чувствовал себя совершенно отверженным, и мне
 хотелось сказать ему что-нибудь отвратительное и уехать. Но я сообразил,
 что это не его вина, что это был мой собственный выбор идти через всю эту
 чепуху. Я сказал ему, что побежден и, как идиот, катался всю ночь по его
 полу и все еще не вижу никакого смысла в загадке.
  Он рассмеялся и сказал, что это его не удивляет, так как я не
 пользовался глазами. Это было верно, хотя я был слишком уверен в том, что
 мне нужно, по его словам, "почувствовать" разницу. Я сказал ему об этом,
 но он возразил, что глазами можно ощущать, когда не глядишь прямо на вещи.
  Постольку, поскольку это касается меня, сказал он, то у меня нет
 другого средства решить эту задачу, как только использовать все, что у
 меня есть - мои глаза.
  Он вошел внутрь, я был уверен, что он наблюдал за мной. Я думал, что
 иного способа у него не было узнать, что я не пользовался глазами.
  Я снова начал кататься, так как такой метод поиска был самым удобным.
 Однако, на этот раз я клал руки на подбородок и всматривался в каждую
 деталь. Через некоторое время темнота вокруг меня изменилась. Когда я
 фиксировал свой взгляд на точке, находящейся прямо перед моими глазами, то
 вся периферийная зона моего поля зрения становилась блестяще окрашенной
 зеленовато-желтым цветом. Эффект был поразительным. Я держал глаза
 фиксированными на точке прямо перед ними и начал ползти в сторону на
 животе, передвигаясь по 30 см за раз.
  Внезапно, в точке, находящейся примерно на середине пола, я
 почувствовал перемену оттенка. В точке справа от меня, все еще на
 периферии поля зрения, зеленовато-желтый оттенок стал интенсивно
 пурпурным. Я сконцентрировал на этом свое внимание. Пурпурный цвет
 изменился на более бледный, но все еще блестящий и оставался таким
 постоянно, пока я держал на нем свое внимание. Я отметил место своим
 пиджаком и позвал дона Хуана. Он вышел на веранду. Я был очень возбужден.
 Я действительно видел разницу в оттенках. Он, казалось, не был удивлен
 этим, но сказал мне, чтобы я сел на это место и описал, что я чувствую.
  Я уселся, а затем лег на спину. Он стоял рядом и спрашивал меня, как
 я себя чувствую. Но я ничего не чувствовал особенного. Примерно в течение
 пятнадцати минут я пытался ощутить или увидеть разницу, в то время, как
 дон Хуан терпеливо стоял рядом. Я чувствовал какое-то отвращение. Во рту
 был металлический привкус. Внезапно у меня заболела голова. Появилось
 ощущение, что я заболел. Мысль о моем бессмысленном предприятии раздирала
 меня до ярости. Я поднялся.
  Дон Хуан, видимо, заметил мое глубокое упадочное состояние. Он не
 смеялся, он сказал, что мне следует быть несгибаемым с самим собой, если я
 хочу учиться. Лишь два выхода есть у меня, сказал он. Или сдаться и ехать
 домой - и в этом случае я никогда не буду учиться - или же решить задачу.
  Он вновь ушел в дом. Я хотел немедленно уехать, но был слишком
 усталым для этого. К тому же ощущение оттенков было столь поразительным,
 что я был уверен, что все же нашел разницу, а может быть, есть и еще
 какие-нибудь изменения, которые можно найти. Во всяком случае было слишком
 поздно, чтобы уезжать. Поэтому я сел, вытянув ноги, и начал все с начала.
  На этот раз я быстро передвигался с места на место, минуя точку дона
 Хуана, до конца пола, затем развернулся, чтобы захватить внешнюю часть.
 Когда я достиг центра, то понял, что произошло еще одно изменение в
 окраске, опять на краю поля моего зрения. Однообразный зеленовато-желтый
 оттенок, который я видел повчюду, превратился в одном месте, справа от
 меня, в яркий серо-зеленый. Какой-то момент этот оттенок держался, а затем
 внезапно изменился в другой постоянный оттенок, отличный от того, что я
 видел ранее. Я снял один ботинок и отметил эту точку. Я продолжал
 кататься, пока не покрыл пол во всех возможных направлениях. Больше
 никаких изменений окраски не было.
  Я вернулся к точке, отмеченной ботинком, и осмотрел ее. Эта точка
 находилась в 1.5-2 метрах от той, что была отмечена пиджаком, в
 юго-восточном направлении. Рядом с ней был большой камень. Совсем
 ненадолго я присел рядом, пытаясь найти отгадку, приглядываясь к каждой
 детали, но не чувствовал никакой разницы.
  Я решил испытать другую точку. Быстро опустившись на колени, я
 собирался лечь на свой пиджак, когда почувствовал необычайное ощущение.
 Это было скорее подобно физическому ощущению чего-то фактического давящего
 на меня, мой живот... Я вскочил и в один момент ретировался. Волосы на
 голове поднялись дыбом. Мои ноги выгнулись, туловище наклонилось вперед, и
 пальцы согнулись, как клешни. Я заметил свою странную позу и испугался еще
 больше.
  Я невольно попятился и уселся рядом с моей туфлей. Я попытался
 сообразить, что же вызвало во мне такой испуг... Я подумал, что это,
 должно быть, усталось, которую я испытывал. Уже почти наступило утро. Я
 чувствовал себя глупо и неудобно. Однако же, я никак не мог понять, что
 меня испугало и никак не мог разуметь, что хочет от меня дон Хуан.
  Я решил предпринять последнюю попытку. Я поднялся и медленно
 приблизился к точке, отмеченной пиджаком, и опять почувствовал то же самое
 ощущение. На этот раз я сделал большое усилие, чтобы владеть собой. Я
 уселся, затем встал на колени, чтобы лечь на живот, но не смог этого
 сделать, несмотря на свое желание. Я опустил руки на пол перед собой. Мое
 дыхание убыстрилось. Желудок был неспокоен. Я испытывал ясное ощущение
 паники и старался не убежать прочь. Думая, что дон Хуан, возможно,

<< Пред.           стр. 230 (из 284)           След. >>

Список литературы по разделу