ХАЛИПОВ В Ф КРАТОЛОГИЯ - НАУКА О ВЛАСТИ КОНЦEПЦИЯ М ЭКОНОМИКА 2002 367 С 12

Но, сколько бы ни произносилось слов по поводу этики и эстетики (а теперь еще и с помощью бесчисленных сетей информатики с их возможностями), эта тема так и не будет никогда исчерпана до конца. И в этике, и в эстетике существует множество направлений, теорий, концепций, которые будут появляться и далее.
Напомним аксиологию (о ней разговор впереди), деонтологию, метаэтику, нормативную этику. Задумаемся над этическим абсолютизмом, автономной этикой, гедонизмом, эвдемонизмом. Поразмышляем над аналитической эстетикой, информационной эстетикой, метаэстетикой, эстетикой позитивизма и прагматизма, эстетикой труда и спорта и множеством других теорий и направлений.
Несомненно, мы и вправе, и обязаны ставить и решать вопросы и об этике власти, и об эстетике власти, тем более что со времен Аристотеля и доныне десятки и сотни выдающихся умов человечества касались этих проблем, искали ответы и порой отваживались давать свои советы в этой области властителям и властям. Поставим же и мы вопросы этого рода.
Этика (греч. ethika, от ethos - обычай; лат. ethica) - философская наука, объектом которой является мораль.
Аристотель отличал учение о нравственности (морали) от обыденного морального сознания людей, стихийно формирующегося в разнообразной и противоречивой жизненной социальной практике человека.
Можно ли желать большего в сфере власти, чем ее законопослушность, соблюдение норм права и приверженность высоким принципам морали? Другое дело, что это неимоверно трудно и для лиц, облеченных властью, особенно высшей, и для их окружения.
Этика власти (англ. ethics of power) - 1) соблюдение властью норм морали и нравственности; 2) система представлений, знаний на стыке этики и кратологии, которая может рассматриваться как одна из наук о власти.
Этика власти занимается исследованием места морали в системе властных отношений, в деятельности правителей и органов власти, теоретически обосновывает необходимость и важность нравственного поведения властей, дополняющего и развивающего их приверженность нормам права, вырабатывает соответствующие рекомендации для властной практики.
Как показывает исторический опыт, этика в поведении и действиях властей всегда оставалась узким местом, страдала изъянами. Их преодолению должно послужить формирование демократического, правового государства XXI века. В этом смысле у понятия "этика" большое будущее.
Этика власти призвана занять свое собственное особое место как область знаний, характеризующих установки, позиции и поведение властей (и лиц, и органов), согласуемые с этическими принципами, нормами морали, которые в цивилизованном обществе все чаще предопределяют оценки, решения и поступки самих субъектов власти.
В общей, даже несистематизированной характеристике основных принципов морали хорошо видно, как они вторгаются в сферу властвования

* См., напр.: Словарь по этике / Под ред. И. С. Кона. 4-е изд. М.: Политиз-1981. 430 с.; Эстетика. Словарь / Под общ. ред. А. А. Беляева и др. М.: Поспят 1989

какие требования предъявляют к властям и какие ожидания и надежды рождают у подвластных. Это относится и к деятельности властителя, качествам его личности, его ценностно-нормативным представлениям и ориентациям.
В этом свете можно вести речь о благодеяниях и злодеяниях властей, о мотивах, намерениях и целях власть имущих, о культуре, гуманизме, ответственности, самовоспитании, стыде, совести, чести и вместе с тем о зле, грубости, хамстве, бесчеловечности, волюнтаризме, догматизме, фанатизме, фарисействе, аморализме, цинизме и эгоизме в делах, поступках, принципах лиц, оказавшихся у власти.
Эта тема привлекала множество мыслителей. Блистательный П. Гольбах (1723-1789) создал труд "Основы всеобщей морали, или Катехизис природы", а в 1770 году опубликовал работу "Этократия, или Управление на основе морали". В ней он намечал продуманную общественно-политическую программу буржуазно-демократического правительства*. Для этого П. Гольбах предлагал передать национальному собранию законодательную власть, выработать и принять комплекс основных законов, обеспечивающих свободу, собственность и безопасность подданных. Он предлагал рассматривать воспитание как дело государства, отделить церковь от государства, провести судебную реформу и много других мер, а также решительно осуждал милитаризм и войны.
Очень многое для развития представлений об этике власти сделали отечественные мыслители.
"Где есть беззаконие, там должен быть и протест. Он может быть практически бесполезен, но он всегда нравственно необходим. Это не только право, это прямая обязанность каждого гражданина... обязанность, от исполнения которой зависит прочное утверждение законного порядка в русском обществе"**, - писал выдающийся политический мыслитель России Б. Н. Чичерин еще в 60-е годы XIX века.
1 Заслуживают внимания взгляды виднейшего российского философа 'И. А. Ильина (1882-1954). Человек, по Ильину, - существо прежде всего духовное, вместилище религиозного опыта, вечного божественного начала. По мнению Ильина, государство, власть и право базируются в первую очередь не на силе "приказа и угрозы", а на духовном авторитете, духовной правоте, на "содержательной верности издаваемых повелений и прав". Государственная власть есть духовная, волевая сила. Власть - тонкое искусство; она должна обладать "душевно-духовной прозорливостью", способностью понимать жизнь людей, умением их воспитывать. Властвующий должен не только хотеть и решать, но и других "систематически приводить к согласному хотению и решению". Поэтому, подчеркивал И. А. Ильин, подлинная основа власти - нравственно-религиозная***.
Трудно перечислить профессионалов разных областей знаний, фактически уделявших внимание этике власти, даже если они и не именовали так эту сферу теории и практики****.

* См.: Кочарян М. Т. Поль Гольбах. М.: Мысль, 1978. С. 147.
** Чичерин Б. Н. История политических учений. М., 1869. Ч. 1. С. VIII.
*** См.: Антология мировой политической мысли: В 5 т. Руководитель '"проекта Г. Ю. Семигин. М.: Мысль, 1997. Т. IV. С. 663.
**** См.: Хвостов В. М. Очерки истории этических учений. М., 1912. 214 с.;
Петражицкий Л. И. Теория права и государства в связи с теорией нравственно-сти.Спб., 1907. Т. I. 308 с.; 1910. Т. 2. 309 с.; Берлин П. А. Русское взяточничество _(ак социально-историческое явление // Современный мир. 1910. № 8. С. 45-56.

Спектр морально-этических проблем, связанных с властью и нередкими обличениями властителей, как хорошо известно из отечественного и мирового опыта, необычайно велик.
Коснемся лишь такой деликатной темы, как брачно-семейные отношения властителей и властительниц и их сексуальные похождения. Вот лишь некоторые сюжеты из книги М. Салливан "Любовницы американских президентов": Джек и богиня секса; Одиночество сумасшедшего монарха; Похоть сердца и гордость страсти; Идеальный развратник; Президент и его наложница; Многоженец поневоле; Сомнительный холостяк; Был ли... гомосексуалистом; Президент с омертвевшим сердцем и др.*
Действительно, вопросы теории и практики этики власти всегда интересовали и волновали людей различных стран и эпох, различных слоев и уровней, и, видимо, эта проблема останется и в будущем и актуальной, и важной, и жгучей**.
А теперь обратимся к эстетике, тесно связанной с этикой, и в особенности в сфере власти.
Эстетика (от греч. aisthetikos - чувственный, чувствующий, относящийся к чувственному восприятию) - философская наука, изучающая сферу эстетического как своеобразного (специфического) проявления ценностного отношения между человеком и обществом (миром) и область художественной деятельности людей.
Проблематика эстетики известна издавна и всегда активно обсуждалась, а сам термин введен в 1735 году немецким философом А. Баумгартеном (1714-1762) для обозначения "науки о чувственном знании", постигающем и создающем прекрасное и выражающемся в образах искусства.
Власть, даже будь она сама по своим деяниям безобразной, никогда не обходила вниманием прекрасное и не уклонялась от возможности поставить прекрасное себе на службу. Начиналось это с поощрения приятной ее слуху лести и венчалось грандиозными архитектурными, планетарными и космическими проектами. '
Фактически в сферу эстетики власти выходили Кант, Гегель и другие мыслители. Не обошел ее и марксизм.
К сожалению, идеи эстетики, восходящие к Платону и Аристотелю и насчитывающие на путях своего развития и обогащения множество известных имен, в сфере науки о власти находили пока мало применения. Дело в том, что самой по себе разработанной кратологии не было. Поэтому проблематика обслуживания власти миром прекрасного решалась по другим "ведомствам", прежде всего в области литературы и искусства. Здесь ведь торжествуют никогда не исчерпывающие себя возможности поэзии, музыки, песен, танцев, всегда приятных человеку, услаждающих слух и ублажающих зрение властителей.
Эстетика власти (англ. aesthetics of power, от греч. aisthetikos) - это, во-первых, возможное проявление во властной практике поистине

* Салливан М. Любовницы американских президентов. От Вашингтона до Буша / Пер. с англ. М.: Гурман, 1994. 382 с.
** Среди литературных и научных источников назовем хотя бы следующие: Кропоткин П. А. Этика: Избранные труды. М.: Политиздат, 1991; Бердяев Н. А. Судьба России. М.: Советский писатель, 1990; Радзинский Э. С. Властители дум. М.: Вагриус, 1993.

величественного, достойного, прекрасного, особенно во времена, когда власть и властители находятся на подъеме, творят общеполезные, запоминающиеся, возвышенные дела в мирную пору и даже в лихую годину защиты, отстаивания интересов государства; во-вторых, практически возможная и допустимая постановка вопроса о совокупности знаний на стыке собственно эстетики и кратологии, знаний, относящихся к осмыслению проявлений возвышенного, достойного и прекрасного во властной практике, рассчитанного на эстетическое восприятие актов и акций властей согражданами или подвластными.
Эстетика власти может проявляться в различного рода торжествах, празднествах, их оформлении, преподнесении, в разнообразных ритуалах, символике, атрибутике, церемониалах и т. д.*. Об этом уже было многое сказано в предыдущих главах книги.
Само собой разумеется, эстетика власти не должна быть сводима к чисто внешнему эффекту. Уже в Российской империи признавалось большое влияние атрибутики, ритуалов и т. п., производимое на личность, ее настроение, психику, отношение к делу, на служение России и государю императору. Эти идеи учитывались и закладывались в практику государственного награждения, величания, возвышения и т. д.**.
Практика советских времен - серпа и молота и красного флага - в своеобразной форме тоже обращалась фактически к эстетике власти. Это оригинально проявилось во времена Сталина и великих строек коммунизма. Но аскетизм, защитные гимнастерки, фуражки, погоны и сапоги трудных военных и послевоенных лет конечно же не позволили использовать огромный эстетический потенциал и традиции нашего Отечества.
Однако не будем излишне сгущать краски над прожитыми советскими людьми годами и не станем забывать достойные дела и свершения советского народа. Это ведь было бы и аморально, и антиэстетично.
•; В самом деле, не только к победе в Великой Отечественной войне, не только к триумфу Ю. А. Гагарина сводится то доброе, что было и нравственным, и эстетическим подвигом тех долгих 70 лет. Здесь взгляд должен быть теперь уравновешенным и здравым. Годы Советской власти означали не только нравственный подъем духа миллионов людей (а вовсе не одно лишь самопожертвование), но и эстетически впечатлявшие в свое время демонстрации, церемонии, сооружения. Благо, что даже на запуске в космос В. Ф. Быковского и В. В. Терешковой довелось автору присутствовать, с великими конструкторами, начиная с С. П. Королева

* См.: Фоли Д. Энциклопедия знаков и символов / Пер. с англ. М.: Вече:
^.АСТ, 1997. 432 с.; Бауэр В.,Дюматц И., Головин С. Энциклопедия символов / Пер. с нем. М.: КРОН-ПРЕСС, 1995. 512 с.; Энциклопедия восточного символизма. Сост. К. А. Вильяме/Пер, с англ. М.: Изд-во АДЕ "Золотой век", 1996. 432 с.; Бейли Г. Потерянный язык символов / Пер. с англ. М.: Изд-во АДЕ "Золотой век", 1996. 348 с.; Похлебкин В. В. Словарь международной символики и эмблематики. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Междунар. отношения, 1994. 560 с.
** См.: Регалии Российской империи. М.: Красная площадь, 1994. 239 с.;
Дом Романовых. Спб., 1992; Дворянские роды Российской империи. Т. 2. Князья. Спб.: ИПК "Вести", 1995; Гербы дворянских родов России. М.: Лексика, 1991; Лавренов В. И. Герб Твери. История эмблемы и символа. Тверь, 1994;
Шепелев Л. Е. Титулы, мундиры, ордена в Российской империи. Спб., 1992. 225 с.

общаться и потом рассказывать об этом соотечественникам, а в меру возможного и в печати.
И этично, и эстетично с сегодняшних позиций и властям, и гражданам воздавать должное прожитым нашей страной десятилетиям и векам. Перед современной Россией открыты большие возможности поставить этику и эстетику власти на службу интересам возрождения и возвеличения нашей Родины.
5. Междисциплинарные области кратологического знания (аксиология власти, акмеология власти, имиджелогия и морфология власти)
В общей системе постоянно развивающегося человеческого знания каждый век новой и новейшей истории, отражая активный поиск научной мысли, формирует все новые и новые области, позволяющие все полнее и глубже отражать и осмысливать окружающий мир, жизнь человека, общества, государства, власти.
Про XX век, похоже, в будущем станут говорить, что в нем развитие наук шло по убедительной восходящей экспоненте. Закономерно возникавшие все новые и новые "логии" создавали и продолжают создавать разностороннюю и глубокую картину мира вообще и мира человека в частности. Еще раз подчеркнем и новизну возникающих областей знания, и обогащение совокупности уже давно сложившихся и продолжающих развиваться отраслей науки.
Среди формирующихся междисциплинарных гуманитарных областей кратологии мы остановимся сейчас на возможностях, открываемых для углубления представлений о власти в таких областях знания, как аксиология, акмеология, морфология и даже мифология. Перечень подобного рода областей знания, восходящих к естественным и техническим наукам, будет продолжен в следующей главе.
Феномен власти настолько разносторонен, что он постоянно требует обращения к разнообразным его проявлениям. Неудивительно, что речь заходит и о ценности власти, и об ее ценностях, и о ее высотах, вершинах, и о круге лиц и социальных групп, в первую очередь с ней соприкасающихся, в ней заинтересованных и ею пользующихся, а также о создании привлекательного образа властителей и власти, преодолении возникающих здесь недоразумений, конфликтов, слухов, мифов и т. д.
Для человека, находящегося у власти или идущего к власти, почитающего власть или недовольного ею, она то привлекательна, то отталкивающа совокупностью своих достоинств или недостатков, приносимых благ и привилегий или их недоступностью. Исчерпать эти проявления власти и ее свойств, возможностей конечно же нельзя, но привлечь к ним внимание, разобраться в их совокупности и нужно, и важно.
Чтобы понять цену, ценность и ценности власти вообще, как и разнообразных видов власти и фигур во власти, надо проделать большой труд, учесть множество явлений, фактов и факторов. Отправиться же здесь следует от общего понимания цены и знаний о ценах и ценностях, сообщаемых такой наукой, как аксиология.
Аксиология (от греч. axia - ценность и logos - учение) - теория, рассматривающая философские вопросы проблемы ценностей.
Как специфическая философская дисциплина, изучающая проблемы экономических, моральных, эстетических, социальных, духовных и исторических, а также властных (кратологических) и других ценностей, она возникла во второй половине XIX века. Термин "аксиология" введен в начале XX века французским философом П. Лапи. Однако еще в древности начали рассматриваться вопросы цены и ценностей, имеющие отношение к теории и практике человека.
Проблемы ценностей с позиций философии, этики, психологии, логики, истории отечественные ученые исследовали уже в XIX веке**.
В советский период к этой проблематике неоднократно обращались К. С. Бакрадзе, В. А. Василенко, О. Г. Дробницкий, Т. В. Любимова, Л. Н. Столович, В. П. Тугаринов, Л. А. Чухина и др.
Из зарубежных исследований в области аксиологии, прямо ориентирующих на создание аксиологии власти, следует назвать книгу Фридриха Ницше (1844-1900) "Воля к власти: опыт переоценки всех ценностей"***, изданную его сестрой Е. Ферстер-Ницше в 1906 году и представляющую собой совокупность его многолетних размышлений. Эта книга повлияла на творчество таких всемирно известных философов, как Шестов, Фрейд, Хайдеггер, Камю, Сартр, Фуко, Гессе, Борхес. Нередко к ней возводят истоки идей фашизма, возникшего в Германии в первой половине XX века.
Приведем некоторые из суждений, афоризмов и заметок Ф. Ницше к книге, которую он хотел создать.
"Жизнь только средство к чему-то: она есть выражение форм роста власти"****.
"Бог" как кульминационный момент: бытие - вечное обожествление и разбожествление. Но в этом нет никакой высшей точки в смысле ценности, а только высшая точка власти.
Абсолютное исключение механизма и вещества: и тот и другое только известные формы выражения для низших стадий, только формы аффекта ("воли к власти"), совершенно лишенные духовности.
Изобразить обратное движение вниз от высшей точки в процессе становления (точки наивысшей одухотворенности власти на почве наивысшего рабства) как следствие наивысшего развития силы, которая обращается теперь против самой себя и, так как ей нечего более организовать, употребляет свою силу на дезорганизацию...
а) Все большее подавление социальных групп и подчинение последних маленькому, но более сильному числу;
б) все большее подавление привилегированных и более сильных, а следовательно, торжество демократии и в конце концов анархия элементов.

* См.: Ценностей теория (автор М. А. Киссель)//Философский энциклопедический словарь. М., 1983. С. 763-765.
** Антонович А. Я. Теория ценности. Критико-экономическое исследование. Варшава: Тип. К. Ковалевского, 1877. 198 с.; Макиевский П. В. Ценность жизни. Спб., Журнал "Русское богатство", 1884. 258 с.; Франк С. Л. Психологическое направление в теории ценности // Русское богатство. 1898. № 8. С. 6-110.
*** Ницше Фридрих. Воля к власти: опыт переоценки всех ценностей. М.:
REFL-book, 1994.352 с.
**** Там же. С. 336.

Ценность - это наивысшее количество власти, которое человек в состоянии себе усвоить, человек, а не человечество! Человечество, несомненно, скорее средство, чем цель. Дело идет о типе: человечество просто материал для опыта, колоссальный излишек неудавшегося, поле обломков.
Слова о ценности - это знамена, водруженные на том месте, где был открыт новый вид блаженства, новое чувство. ,
Точка зрения "ценности" - это точка зрения условий сохранения, условий подъема сложных образований с относительной продолжительностью жизни внутри процесса становления"*.
Однако не такого рода спорными суждениями посеял Ф. Ницше отрицательное отношение к себе в Советском Союзе, а своим резко отрицательным отношением к социализму. Приведем лишь одно из таких высказываний.
"Социализм, как до конца продуманная тирания ничтожнейших и глупейших, т. е. поверхностных, завистливых, на три четверти актеров, -действительно является конечным выводом из "современных идей" и их скрытого анархизма; но в тепловатой атмосфере демократического благополучия слабеет способность делать выводы, да и вообще приходить к какому-либо определенному концу. Люди плывут по течению, но не выводят заключений. Поэтому в общем социализм представляется кисловатой и безнадежной вещью; и трудно найти более забавное зрелище, чем созерцание противоречия между ядовитыми и мрачными физиономиями современных социалистов и безмятежным бараньим счастьем их надежд и пожеланий. А о каких жалких, придавленных чувствах свидетельствует хотя бы один их стиль! Однако при всем том, они могут во многих местах Европы перейти к насильственным актам и нападениям; грядущему столетию предстоит испытать по местам основательные "колики", и парижская коммуна, находящая себе апологетов и защитников даже в Германии, окажется, пожалуй, только легким "несварением желудка" по сравнению с тем, что предстоит. Тем не менее собственников всегда будет более чем достаточно, что помешает социализму принять характер чего-либо большего, чем приступ болезни; а эти собственники, как один человек, держатся той веры, что "надо иметь нечто, чтобы быть чем-нибудь". И это - старейший и самый здоровый из всех инстинктов; я бы прибавил: "нужно стремиться иметь больше, чем имеешь, если хочешь стать чем-либо большим". Так говорит учение, которое сама жизнь проповедует всему, что живет: мораль развития. Иметь и желать иметь больше, рост, одним словом, - в этом сама жизнь. В учении социализма плохо спрятана "воля к отрицанию жизни": подобное учение могли выдумать только неудавшиеся люди и расы. И в самом деле, мне бы хотелось, чтобы на нескольких больших примерах было показано, что в социалистическом обществе жизнь сама себя отрицает, сама подрезает свои корни"**.
Неудивительно, что деятели ВКП(б) оценивали Ф. Ницше как идейного предтечу гитлеровской идеологии. Однако события XX века убедительно показали, что надо было не только замалчивать или решительно отметать рассуждения Ф. Ницше, но и стоило всерьез задуматься над его оценками и предупреждениями, фактически прозорливо

* Ницше Фридрих. Воля к власти: опыт переоценки всех ценностей. С. 341.
** Там же. С. 98-99.

говорившими о сложностях, трудностях и противоречиях "грядущего" социалистического общества и Советской власти. Ведь это писалось Ф. Ницше еще в 80-е годы XIX века, а спустя сто лет жизнь стала подносить сюрпризы, подтверждая, казалось бы, столь невероятные прогнозы.
Этот пример, как и огромное множество других, свидетельствует о том, что с властью шутить нельзя и прятаться от ее "причуд" в разговорах о политике вместо прямого выхода в сферу власти тоже нельзя. На-i конец, нельзя отказываться от формирования кратологии во всем обилии ее областей и отраслей, что позволит судить о власти с позиций ее собственной науки, а не только с позиции философии, истории и даже политологии.
Аксиология власти (англ. axiology of power, от греч. axios - ценный) - это теория ценностей власти, ценности и цены самой власти. Это относящиеся к властной сфере обобщенные систематизированные представления о предпочтениях, высоко ценимых человеком благах, объектах его устремлений и интересов. К их числу среди важнейших относятся сама власть, государственная служба, ее атрибуты, привилегии, открываемые ею возможности и перспективы (в частности, карьера).
Для большей полноты картины совершим экскурс в близкую к проблематике ценностей область представлений о цене вообще, предваряющей идеи ценностей.
Цена есть денежное выражение стоимости товара, или, как считают западные экономисты, количество денег (или других товаров и услуг), уплачиваемое и получаемое за единицу товара или услуги. Цена формируется на мировом и государственном рынках.
Существует многообразие действующих в условиях рыночной экономики цен: базисные, биржевые, внешнеторговые, государственные, договорные, импортные, льготные, монопольные, оптовые, розничные, рыночные, сезонные, фабричные, экспортные, цена золота, покупателя, продавца и т. д.; цены предложения, продажные, спроса, со скидкой, с надбавкой, твердые, скользящие, устойчивые, неустойчивые.
Не вмешиваясь непосредственно в это хитросплетение цен, власть обязана быть в их курсе и уметь влиять на них, ибо с ценовой политикой и позицией связаны судьбы граждан (подданных), а нередко и судьбы самой власти. Понятием цены предвосхищается и цена власти.
Цена власти - плата за власть, за ее роль, за ее предназначение, действие или бездействие, плата, которую несут общество в целом и люди в отдельности через свое существование, образ жизни, обеспеченность или необеспеченность. Это же относится и к таким связанным с властью явлениям, как политика, революция, просчеты и кризисы власти, общественные конфликты, их "цена".
Похоже, что глубоко прав был английский философ Т. Карлейль (1795-1881), когда в своих фрагментах, объединенных в книгу "Этика жизни" (пер. с англ. Спб., 1906), он весьма разумно подчеркивал цену власти, часто равную цене человеческой жизни:
"В современном обществе, точно так же как и в древнем, и во всяком другом, аристократы или те, что присвоили себе функции аристократов - независимо от того, выполняют ли они их или нет, - заняли почетный пост, который является одновременно и постом затруднений, постом опасности, даже постом смерти, если затруднения не удастся преодолеть.
Это и есть настоящий, истинный закон. Всюду постоянно должен человек "расплачиваться ценой жизни", он должен как солдат исполнять свое дело за счет своей жизни"*.
В современных условиях, формируя представления о ценностях власти и ценности самой власти, видимо, надо учитывать в первую очередь следующие соображения.
Ценность власти - это важность и мера значимости и стоимости власти как уникального многоликого социального института; как порождения человеческого разума и практики; как найденного еще в далеком прошлом, постоянно совершенствуемого института совместной деятельности и совместного выживания человеческого рода, фактора управления, влияния, упорядочения отношений в обществе и рычага господства, повелевания в конкретных случаях огромными массами людей.
Идеальная и нелегко достижимая ценность власти есть народовластие, народоправление, иначе говоря демократия со всеми ее достоинствами и с непременным устранением ее возможных "спутников" и последствий - всеобщей неорганизованности, бестолковости и безответственности.
Ценности власти - это:
1) важные явления, предметы, представляющие общественный интерес и высоко ценимые в социальной практике самим населением, гражданами как создания, порожденные той или иной властью (это и ее законы, указы и декреты; и ее шаги, меры, решения, действия; и материально овеществленные объекты, сотворенные в годы правления данной власти);
2) вещи, явления, предметы, объекты, высоко ценимые самой властью. Естественно, что в силу своей роли власть, особенно в зависимости от ее ступени, обладает или может обладать ими.
Создание подлинно демократического, социально развитого, стабильного, безопасного общества предполагает оформление и у властей, и у граждан ясных представлений о цене, стоимости и ценностях власти.
Все большее значение для кратологии приобретает и разработка идей акмеологии.
Акмеология (англ. acmeology, от греч. acme - вершина, высшая степень чего-либо) - утверждающаяся в последние годы наука о наивысших достижениях в области профессионального мастерства.
Понятие "акмеология" ввел в 1928 году Н. А. Рыбников для обозначения особого раздела возрастной психологии - психологии зрелости, или взрослости.
В условиях демократизации общественной жизни возникла потребность в систематизации представлений о современных требованиях к личности политического лидера, государственного и хозяйственного руководителя и в значительном повышении профессионализма руководителей различного рода и ранга. Этим целям и служит разработка проблематики акмеологии такими исследователями, как О. С. Анисимов, А. А. Деркач, И. А. Кузьмин, А. П. Ситников и др.**

* Цит. по: Антология мировой философии: В 4 т, М.: Мысль, 1971. Т. 3. С.
** Анисимов О. С., Деркач А. А. Основы общей и управленческой акмеологии: Учеб. пособ. М.; Новгород, 1995. 272 с.; Ситников А. П. Акмеологический тренинг: Теория. Методика. Психотехнология. М.: Технологическая школа бизнеса, 1996. С. 428.

Акмеология власти (англ. acmeology of power) представляет собой область знаний о высших ступенях власти и действующих на них властных лицах, их властных качествах, искусстве власти, мастерстве правления.
Проблематика акмеологии, профессиональной готовности и развития высоких качеств у руководителей восходит к временам Древней Греции и древнего мира в целом. Она пронизывает всю толщу веков до наших дней, ибо в конечном счете выходит на сферу власти и играет большую роль в судьбах государств.
Разумеется, в разных странах, тем более в империях, монархиях, эта проблематика преломляется и звучит по-разному. Сегодня стало модным слово "лидер", а в прошлом, в досоветские и советские времена, было принято говорить и писать о "вождях". Об этом действительно написано множество книг и статей*.
С вождями советского периода связана истинная "акме" - это была вершина партии и государства. Как теперь известно, эти люди не всегда, не во всем и далеко не все соответствовали по своему профессионализму той верхушке пирамиды, до которой им удалось дойти. Но не" только этим интересны суждения о "вождях". Они дают массу полезного и поучительного материала, который позволяет представить многоцветную палитру качеств и требований, необходимых людям во власти, в специфических жизненных ситуациях.
Ф. М. Бурлацкий, например, так начинает свою книгу:
"Основной замысел этой книги - попытаться воссоздать политический, а в еще большей мере психологический портрет Хрущева, а также его окружения - я наблюдал их на протяжении многих лет. Готовя речи, а иногда выступая в качестве советника Хрущева, Андропова и других советских руководителей, я имел возможность видеть изнанку политической жизни. И поэтому меня больше всего занимают не сами события (они описаны давно и многократно), а политические нравы людей, возведенных случаем или ловкостью, правдами и неправдами на Олимп.
На протяжении почти пяти лет - с I960 по 1964 год- я тесно соприкасался с Хрущевым, имел возможность слышать его выступления, высказывания в интимной обстановке, во время встреч с советскими и зарубежными политическими деятелями. Шесть раз мне довелось сопровождать его в поездках за границу.
Если искать аналог, то моя деятельность больше всего напоминала то, что делал Тед Соренсен для Джона Кеннеди. Подружились мы с Соренсеном во время международных конференций, посвященных карибскому кризису, и других встреч и с приятным удивлением выяснили, что по разные стороны океана делали примерно одну и ту же работу, испытывая, как ни странно, очень сходные чувства. И он, и я были, пожалуй,

* См., напр.: Оберучев К. М. Наши военные вожди. М.: Тип. "Труд", 1909. С. 61; Лозинский Е. Воспитание вождей. Спб.: Тип. "Светоч", 1912. С. 74; Бурлацкий Ф. М. Вожди и советники: О Хрущеве, Андропове и не только о них... М.: Политиздат, 1990. 384 с.; Власов Ю. П. Русь без вождя. Воронеж, 1995. 528 с.;
Тополянский В. Д. Вожди в законе. Очерки физиологии власти. М.: Права человека, 1996. 320 с.; Чернев А. Д. (автор-составитель). 229 кремлевских вождей. Политбюро. Оргбюро. Секретариат ЦК Коммунистической партии в лицах и цифрах. Справочник. М.: Редакция журнала "Родина": Научный центр "Русика", 1996.336с.

одними из наиболее либеральных ассистентов двух крупнейших лидеров, которые нашли в себе мудрость и мужество предотвратить сползание к термоядерной войне в период карибского кризиса.
Хрущев интересен сам по себе. Шутка ли, сын простого крестьянина, шахтер, обыкновенный слесарь, получивший самое минимальное образование, - он до конца так и не научился писать без орфографических ошибок, - был вознесен на такую вершину власти. Обласканный Сталиным, он стал смелым и великим сокрушителем его культа. Достигнув власти, держал в своих руках в период карибского кризиса судьбу каждого из нас, можно сказать, всего человечества.
Только богу в воображении наших предков принадлежало право судного дня, апокалипсиса. Но история любит парадоксы, если она вручила такую же власть простому русскому мужику из деревни Калиновка Курской области. Из забытой богом, бедной и несчастной России, истерзанной монгольским игом, жестокими царями, а в наше время-сталинизмом"*.
Повествование Ф. М. Бурлацкого интересно тем, что он хорошо знает вершину айсберга власти. Он писал о Ленине, Сталине, Мао Цзэ-дуне, Дэн Сяопине, Гитлере, Франко, Джоне Кеннеди и других деятелях.
В рассматриваемой книге интересны зарисовки из "коридоров власти" и картины из деятельности Андропова, Тито, Кадара, Ходжи, Эйзенхауэра, Кеннеди, Брежнева и других властных персон.
С точки зрения акмеологической и справочно-информационной любопытен материал о вождях, собранный А. Д. Черновым**; особенно примечательны биографии советских руководителей и обобщенные данные в заключении его книги.
Если попытаться заполнить своеобразную общую анкету или составить "коллективный портрет" высшей партийно-государственной номенклатуры за 70 с лишним лет Советской власти, то получится следующая картина. В руководящие органы ЦК Коммунистической партии с марта 1919 года по август 1991 года входило 229 человек, в том числе в Политбюро (Президиум) ЦК - 157 человек, в Оргбюро ЦК - 80 человек, в Секретарита ЦК - 109 человек. При этом во все органы одновременно входили лишь 18 человек, в состав Политбюро (Президиума) и Оргбюро - 13 человек, в Политбюро (Президиум) и Секретариат - 67, в Оргбюро и Секретариат-16 человек.
К декабрю 1995 года были живы 79 человек (34,5 процента), из них 7 перешагнули 80-летний рубеж, двое (Б. Н. Пономарев и Н. А. Тихонов) отметили свое 90-летие. Из состава Политбюро (Президиума) были живы 62 человека, Секретариата ЦК- 17 человек. Из Оргбюро последним скончался в июле 1991 года Л. М. Каганович.
57 человек, или около четверти всего состава Политбюро (Президиума), Оргбюро и Секретариата ЦК партии, умерли неестественной смертью: 46 человек, т. е. практически каждый пятый из составов высших руководящих органов ЦК, были репрессированы и казнены; еще трое (М. Д. Багиров, Л. П. Берия, Н. И. Ежов) расстреляны как организаторы и пособники этих репрессий. Наибольшее число репрессированных было в Оргбюро ЦК - 40 человек (50%), из Политбюро репрессировано около 10%, из Секретариата ЦК - 15%. Два человека (С. М. Киров

* Бурлацкий Ф. М. Вожди и советники: О Хрущеве, Андропове и не только о них...М., 1990. С. 5-6.
** Чернев А. Д. 229 кремлевских вождей. С. 323, 324, 325, 328.

и Л. Д. Троцкий) убиты в результате покушения; пятеро (Я. Б. Гамарник, М. М. Каганович, Г. К. Орджоникидзе, Б. К. Пуго и М. П. Томский) покончили жизнь самоубийством. В автомобильной катастрофе погиб П. М. Машеров.
Своей смертью умерли 93 человека (более 40 процентов), из них в возрасте от 71 года до 80 лет - 32 человека, от 81 до 90 лет - 20 человек, старше 90 лет - четверо (Л. М. Каганович - на 98-м году жизни, Я. Э. Калнберзин - в 92 года, В. М. Молотов - на 97-м году жизни, Е.Д.Стасова-в 93 года). - .
В составе Политбюро (Президиума), Оргбюро и Секретариата ЦК никогда не было рабочих, колхозников, руководителей предприятий, колхозов и совхозов (лишь в Оргбюро ЦК входил один хозяйственный руководитель), представителей целого ряда отраслей знаний, литературы и искусства, секретарей парткомов первичных организаций. Только после XXVIII съезда КПСС в Секретариат ЦК были избраны двое рабочих, один председатель колхоза и два секретаря парткома.
В руководящие органы ЦК партии избиралось лишь 7 женщин, что составляет немногим более 3% от общего числа их членов. Это А. В. Артюхина, А. П. Бирюкова, К. И. Николаева, Г. В. Семенова, Е. Д. Стасова, Г. Тургунова и Е. А. Фурцева. Причем только трое из них (А. П. Бирюкова, Г. В. Семенова и Е. А. Фурцева) избирались в Политбюро (Президиум) ЦК.
Образовательный уровень лиц, входивших в руководящие органы ЦК партии, характеризуется такими данными: 17% имели начальное и неполное среднее образование, были самоучками, 12% - среднее и среднее специальное образование и более 63% - высшее. Следует отметить, что среди лиц с незаконченным высшим образованием 70% не смогли окончить институты или университеты в связи с арестами в дооктябрьский период или переходом на профессиональную революционную работу.
Среди руководителей ЦК партии, имевших высшее образование, почти половина (46%) окончили технические вузы, более 17% - университеты, более 11% - институты сельскохозяйственного профиля, по 10% - с высшим гуманитарным или педагогическим образованием, 5% - с военным; 27% получили два высших образования, причем у большинства из них (около 70%) второе высшее образование - партийно-политическое. Обновление состава руководящих исполнительных органов ЦК партии после XXVIII съезда КПСС повысило образовательный уровень этих органов. До этого доля лиц с начальным образованием составляла почти 19%, а с высшим образованием - 58%.
Как правило, в Политбюро (Президиум) ЦК и Секретариат ЦК избирались работники в возрасте от 50 до 60 лет (соответственно 41 и 35%), а в состав Оргбюро ЦК еще моложе - до 40 лет (70%). Самыми молодыми в Политбюро (Президиум) ЦК избирались А. А. Андреев, Н. И. Бухарин, А. И. Микоян и В. М. Молотов (в 31 год), в Оргбюро ЦК - Н. П. Чаплин (в 22 года), секретарями ЦК - В. М. Михайлов (в 27 лет) и А. А. Андреев (в 29 лет). В то же время впервые были избраны уже в пенсионном возрасте около 13% членов и кандидатов в члены Политбюро (Президиума) ЦК и свыше 9% - секретарями ЦК. При этом О. В. Куусинен стал членом Президиума ЦК в 71 год, а секретарем ЦК - в 76 лет, кандидатами в члены Политбюро ЦК в возрасте 73 лет был избран Н. А. Тихонов, в 74 года - С. Л. Соколов, в 76 лет - В. В. Кузнецов.
Практически все члены и кандидаты в члены руководящих органов ЦК партии избирались в состав ВЦИК, ЦИК СССР, Верховного Сове та СССР, народными депутатами СССР. Среди секретарей ЦК их было 92,5%, в Политбюро (Президиуме) ЦК - 95,5%, в Оргбюро ЦК - 97,5% В последних составах Политбюро и Секретариата ЦК было 25 народных депутатов СССР (70%).
Конечно, акмеология власти не может исчерпать всю проблематику отбора и властной деятельности конкретных лиц. Обилие даже систематизированного материала, связанного со множеством властных персон во множестве стран, эпох и ситуаций, ставит весьма емкую задачу перед кратологией в целом.
Вместе с тем заслуживают поддержки выдвинутые А. А. Деркачом и О. С. Анисимовым соображения:
"Выделение особой области знаний - "акмеологии" - обусловлено потребностью нашего общества в высоком профессионализме деятельности специалистов, в создании условий максимального их самовыражения и творческой самореализации. Освобождение от искусственных преград прежней политической и идеологической системы обнажило парадокс между огромным потенциалом профессионального корпуса и его невостре-бованностью, отсутствием социально-культурных механизмов поддержки талантов и талантливости любого специалиста. Это в наибольшей степени присуще управленческому корпусу. Объективная возможность брать на себя груз ответственности за реализацию управленческой функции обнажила крайне условный профессионализм и в руководстве предприятием, фирмой, и в решении государственных задач на региональном и федеральном уровнях. В то же время для преодоления кризиса переходного периода необходим высший профессионализм управленцев как условие быстрого преодоления кризиса, а затем и достойного движения общества в мировом сообществе"*.
Научно-теоретический поиск в современных условиях позволяет выдвигать и другие полезные и перспективные идеи в рассматриваемой области, как, например, это делает Г. К. Ашин, предложивший систему представлений об элитологии**.
Несомненно, что выход России на мировую арену в качестве обновленной державы, распрощавшейся с властно-прямолинейной спецификой прошлого, ставит со всей определенностью проблему создания привлекательного образа не только самой России, но и ее руководителей, а также их политической рекламы.
В этой связи следует вести речь и о выработке имиджелогии власти (англ. imagelogy of power) - теории разработки и разностороннего формирования привлекательного образа власти и ее руководителей.
Данная концепция и практика на Западе уже основательно разработана, а в России делаются только первые шаги в этом направлении и появляются первые публикации***. Чтобы кратко сказать о ее сути, сошлемся

* Анисимов О. С., Деркач А. А. Основы общей и управленческой акмеологии. М.; Новгород, 1995. С. 5.
** См.: Ашин Г. К. Миф об элите. М.: Знание, 1964. 40 с.; Ашин Г. К. Эли-тология. Становление. Основные направления. М., 1995. 108 с.
*** См.: Шепелъ В. М. Имиджелогия: Секреты личного обаяния. 2-е изд. М.:
Культура и спорт: ЮНИТИ, 1997. 382 с.; Крамник В. В. Имидж реформ: Психология и культура перемен в России. Спб., 1995; Спиллейн М. Имидж мужчины. Пособие для преуспевающего мужчины / Пер. со словацк. М.: Лик Пресс, 1998. 168 с.; Спиллейн М. Имидж женщины. Пособие для преуспевающей женщины / Пер. со словацк. М.: Лик Пресс, 1998. 160 с.

на указанный труд В. М. Шепеля. Он говорит о важных, в том числе и для лиц, стоящих у власти, секретах имиджа. Они затрагивают следующие практически игнорировавшиеся в СССР вопросы: какие качества формируют наиболее привлекательный имидж (образ) человека (лидера); как приобрести элегантные манеры; какую тактику следует избирать в общении. Сообщаются и нужные для разных ситуаций знания о фейсбилдинге', кинесике, дизайне одежды и т. д.
Надо отметить, что вопросы подобного рода в целом уже ставились, обсуждались и оказывали влияние на жизнь еще в императорской России и не обязательно только в "высшем свете" с его правилами этикета*.
К сожалению, в советские времена при низкой обеспеченности людей одеждой, жильем, утрате вкусов и традиций речь большей части руководителей сводилась только к шлифовке мастерства выступлений перед трудящимися и развитию пропагандистских навыков в системе партийной учебы**.
Сегодня много поучительных и полезных идей, касающихся проблемы имиджа, можно почерпнуть в зарубежных и переводных изданиях и, разумеется, в телепередачах, различного рода кассетах, по информационным сетям Интернета.
Например, Хорст Рюкле в своей книге "Ваше тайное оружие в обаянии. Мимика, жест, движения"*** выделяет следующие главы:

1. Поведение
2. Действия
3. Движения
4. Раздражители и реакции
5. Анализ индивидуальных реакций и индивидуального поведения
6. Жестикуляция...
10. Ролевое поведение
11. Поведение в замкнутом пространстве
12. Одежда
13. Язык тела в социальных ситуациях и т. д.
Очевидно, что сам процесс преодоления скованности, возрастание индивидуальной и социальной раскрепощенности, все более полное раскрытие индивидуальностей, демократизм и непринужденность в общении открывают новые горизонты и для простых граждан, и для лиц, наделенных властью.
Из областей кратологического знания, которые сегодня требуют внимания, разработки и применения, назовем и такие, как морфология власти и мифология власти.
Морфология власти (англ. morphology of power, от греч. morphe - форма) - область знания (наука) о структуре и формах власти, закономерностях и принципах формирования и функционирования как власти

* См., напр.: БерсА. Н. Философия моды (одежда как отражение идеи эпохи) // Образование. 1902. № 5, 6. С. 20-34; Правила светской жизни и этикета. Хороший тон. Сборник советов и наставлений. М.: Рипол, 1991 (репринтное издание. Спб., 1889.416с.).
** См., напр.: Об искусстве полемики. М.: Политиздат, 1980. 303 с.; Но-жин Е. А. Мастерство устного выступления. М.: Политиздат, 1978. 254 с.
*** Ртклех. Ваше тайное оружие в общении. Мимика, жест, движения:
Сокр. пер. с нем. М.: АО "Интерэксперт", 1996. 280 с.

так и ее разнообразных отдельных видов в их индивидуальном или общеисторическом развитии.
Наконец, стоит сказать и о получившей распространение мифологии власти (англ. mythology of power, от греч. mitho.s - предание). Это совокупность мифов, окружающих власть как социальное явление, а' также практически каждую власть, каждого конкретного властителя.
В идеале власть призвана быть столь совершенной, полезной для общества, ценной для людей, важной для истории, что она не должна сопровождаться никакими мифами. Но вся беда в том, что такого состояния ни одна власть еще не достигала и достигнет ли - ни наука, ни практика толком пока не ответили. Более того, похоже, что и не могут четко ответить. Напротив, мифы, тайны, домыслы, слухи (чуть ли не сплетни) сопровождают власти на рубеже тысячелетий порой ничуть не меньше, чем в былые времена.
В следующей главе нам предстоит обратиться к рассмотрению тех областей наук о власти, которые появились уже за пределами собственно системы гуманитарного знания, на стыках с целой совокупностью естественных и технических наук.

Глава VIII
КОМПЛЕКСНЫЕ ОБЛАСТИ КРАТОЛОГИИ
(Окончание)

Помимо всех охарактеризованных нами областей кратологического знания, образованных на стыке с уже сложившимися науками, есть все основания остановиться и на общей принципиальной оценке некоторых других, негуманитарных областей формирующегося кратологического знания.
Одни из них уже возникали в научном поиске, другие родились из публицистической практики образного осмысления феномена власти. Такого рода научные экскурсы отнюдь не несут угрозы возвращения вспять, упрощения или отставания в научном осмыслении власти. В самом деле, если мы сегодня говорим о физике власти, или физиологии власти, или анатомии власти и т. д., то это не означает опрокидывания современного знания в эпохи XVII-XIX веков, когда формировались первоначальные социальные представления нового времени. Социальная физика и социальная физиология тех времен закономерно сменились социологией, но они же и позволили постепенно подготовить восхождение общественного знания к новым высотам, в частности, помогли переходу к социологии.
Сегодня же попытка поставить вопрос об анатомии власти, физиологии власти, физике власти, археологии власти и т. д. позволяет, во-первых, полнее осмыслить в период оформления кратологии опыт становления других областей социального знания. Во-вторых, этот подход дает возможность внимательно искать резервы, ресурсы знания для полнокровного оформления кратологии как науки, вышедшей теперь на первый план и требующей энергичной поддержки и всесторонней разработки. В-третьих, сегодня обращение к смежным естественным и техническим областям знания в интересах развития кратологии, как и других областей гуманитарного знания, в конечном счете служит перспективам углубленного развития всей системы научного знания вообще, науки в целом.
Названные и другие области кратологии еще не заняли прочного места в системе науки и не располагают пока обстоятельным материалом для их предметной разработки и развернутой характеристики. Несомненно, однако, что в ходе развития властной теории и практики они могут сыграть свою необходимую позитивную роль.
В данной книге мы обозначим и покажем эти области знания, оставив будущему непростую задачу решить окончательно вопрос о судьбе указанных областей кратологических знаний и представлений.

1. Биомедикосоциальный и антропоцентрический блок знаний о власти (антропология, анатомия и физиология власти, здоровье и власть)
Власть в обществе во всех ее разновидностях и сами проявления власти хотя и связаны своим происхождением прежде всего с социальным организмом, его спецификой, состоящей в регуляции жизни и взаимодействия людей, но к одной этой сугубо социальной природе не сводятся.
Власть порождается и естественной природой человека, его инстинктами, потребностями, чувствами, интересами. Их отпечаток несут на себе в той или иной мере власти всех видов. В свою очередь, уже в самой власти как феномене, рожденном функционированием живых, мыслящих существ, непроизвольно проявляются качества, черты, оттенки, воспроизводящие аналоги качеств человека, высшего создания природы, во всем их спектре - от наиболее ценных до самых отвратительных черт и проявлений.
От человека, от антропоса (греч. anthropos - человек) и ведут свое происхождение 1) антропология как наука о происхождении и эволюции человека и о нормальных вариациях его строения и 2) антропология как наука о человеке во множестве форм его жизнедеятельности (доисторическая антропология, культурная антропология, физическая антропология и т. д.).
Отсюда и проистекает возможность постановки вопроса об антропологии власти (англ. anthropology of power) как науке о власти над людьми, опирающейся на социоприродные данные, способности и возможности человека, необходимой и важной для жизни человека науке, специально отражающей обилие и специфику его проявлений, достоинства и недостатки этого творения природы и общества.
Антропология власти выступает в качестве кратологической концепции, охватывающей совокупность представлений о существовании человека непосредственно в мире власти, о накладываемых на него властью ограничениях, о его обязанностях и вместе с тем даваемых ему широких правах и привилегиях*.
В этой области также могут формироваться знания об отношении человека к миру власти как в целом, так и в ее конкретных проявлениях.
Великое создание природы anthropos вызвал к жизни такие явления и области знания, как антропология, антропософия, антропометрия, антропогеография, антропогенез, антропоцентризм, антропоморфизм, антропологизм. По-видимому, он породит и другие феномены, к примеру антропоинформатику или антропоклонирование (не дай Бог).

* Антропология власти может рассматриваться как своего рода аналог философской антропологии, основателями которой считают немецкого философа Отто Касмана (1562-1607), а также немецкого философа Макса Шелера (1874-1928). О политической антропологии писал немецкий философ и социолог Л. Вольтман (1871-1907), основатель журнала Politisch-Anthropologische Revue (1902). См.: Вольтман Л. Политическая антропология / Пер. с нем. Спб., 1905. В настоящее время в международной практике речь идет также и о социологической, педагогической, теологической и других разновидностях антропологии.

Но это повод и для серьезных раздумий в практически не тронутой "ока мыслью целине - сфере анализа взаимодействия антропоса и кратоса, человека и его порождения - власти, его союзника и его оппонента и соперника. А в число порождений человеческих сразу просятся и упоминавшиеся уже кратософия, кратоцентризм, кратогенез и т. д. И это значит, что обходившаяся до сих пор вниманием антропократия, или антропология власти, должна, наконец, дождаться теперь своих мыслителей и создателей, архитекторов и строителей.
По крайней мере, среди исследовательских трудов и проектов нашего времени заслуживают серьезного внимания работы В. С. Степина, Ю. Д. Железнова*, В. В. Ильина, А. С. Панарина, Д. В. Бадовского.
1 Интересны следующие суждения А. С. Панарина о сути и новизне политической антропологии.
"Политическая антропология - наука о "человеке политическом": о субъекте политического творчества, его возможностях, границах, специфике его воздействия на социальную и духовную среду общества. В рамках дихотомии "субъект - система" политическая антропология представляет субъекта, тогда как другие отрасли политической науки акцент делают на системе, институциональных сторонах политики. Политическая антропология противостоит "системному" фетишизму - представлению об автоматически действующих механизмах власти и управления, о человеке как "исчезающе малой величине" в политическом процессе, а также узколобому прагматизму, упускающему из виду гуманистическое, ценностное измерение политики.
Ценностные приоритеты политической антропологии выражаются в принципе: не человек для общества, общество для человека.
В политической антропологии анализируются актуальные проблемы гуманизации политики, защиты человека от жестких политических технологий, "мегамашины" власти, возможности творческой самореализации личности в политической деятельности. Проблемы человеческого измерения политики, соотношения целей "большой политики" с запросами личности, ценностями индивидуального блага требуют гуманитарной экспертизы, которую, в частности, обеспечивает политическая антропология.
Политическая антропология - новая для нашего научного сообщества дисциплина. Несомненна ее связь с культурной и философской антропологией, социальной психологией, теорией "человеческого фактора" в управлении и т. п. Тем не менее становление политической антропологии как самостоятельной дисциплины только намечается. А между тем вопрос о специфике "человека политического", его отношениях с "экономическим человеком", с человеком быта и досуга, другими ипостасями общественного человека приобретает важнейшее значение, в том числе в решении проблем разделения власти, разумного разграничения экономики и политики, политики и культуры, политики и идеологии"**.
Такой новаторский подход, открывающий нетрадиционные пути к осмыслению политического мира и политического знания человека и

* Степин В. С Философская антропология и философия науки. М.: Высш. шк., 1992. 191 с.; Железное Ю. Д. Природа человека и общества. Введение в эко-лого-философскую антропологию. М.: Изд-во МНЭПУ, 1996. 200 с.

** Ильин В. В., Панарин А. С., БадовскийД. В. Политическая антропология. М.: Изд-во МГУ, 1995. С. 88.

человечества, позволяет в антропологии власти полнее охватить, глубже осмыслить роль человека на самом переднем крае его деятельности и самопроявления - во власти, и прежде всего в государственной власти.
Анатомия власти (от греч. anatome - рассечение) - система представлений о внутреннем строении власти, ее органов, механизмах и принципах ее формирования и функционирования.
В 1984 году известный американский ученый и общественный деятель Дж. Гэлбрейт опубликовал на Западе книгу "Анатомия власти" ("The Anatomy of power"), обстоятельно анализирующую природу, структуру, роль, источники, орудия, формы, диалектику власти.
В структуре социальной власти Гэлбрейт выделяет три основных орудия ее осуществления и соответственно три формы власти: 1) наказывающая власть, при которой подчинение достигается наказанием (или, чаще, угрозой наказания); 2) вознаграждающая власть, когда подчиненная сторона сознательно избирает подчинение и признает претензии субъекта (индивида или группы) на господство, руководствуясь соображениями выгоды; 3) условная власть, которая характеризуется отсутствием такого осознания и осуществляется благодаря вере подчиненного в естественность (разумность, правильность) подчинения воле другого.
К источникам власти Гэлбрейт относит личность, собственность и организацию. Естественной реакцией на власть, по его мнению, является сопротивление, стремление к созданию контрвласти. Конечно, уже такого рода проблематика обрисовывает серьезные проблемы этой области властного знания и открывает перед ней надежные перспективы на XXI век. Вместе с тем вопросы такого рода обретают обширную сферу для анализа с учетом многообразия властей (помимо государственной) - общественной, экономической, церковной, а также родительской, школьной и т.д.
Выход на ту или иную проблематику, связанную с положением и проявлениями власти, с позиций анатомических может правомерно восприниматься как образное осмысление анализа (анатомирования) явлений, процессов, событий. Следует и такого рода точку зрения иметь в виду, характеризуя развитую кратологическую проблематику.
Примером может служить книга Л. А. Оникова "КПСС: анатомия распада". Проработавший более 30 лет в аппарате ЦК КПСС автор излагает свое видение причин быстрого распада СССР. Он анатомирует процесс этого распада, фактически связывая его с природой и спецификой власти КПСС, ее анатомией.
Уже первая глава названной книги содержит интереснейшую информацию, в прошлом никогда не становившуюся известной ни "рядовым членам КПСС", ни тем более "рядовым советским гражданам". Назвав главу "От политической партии к ордену меченосцев. Была ли КПСС партией?", автор действительно "анатомирует" принципы ее построения, ее властной деятельности. Параграфы этой главы именуются так:
1) Бесправие членов партии;
2) Секретность - основа аппаратного беспредела;
3) Присвоение партаппаратом функций государственного управления;
4) Штаты партийного аппарата;
5) Вместо коллегиальности - единоначалие.
Несомненно, это - попытка объективной характеристики "анатомии власти" КПСС, являвшейся фактической главной властью в системе Советской власти. Об этом Л. А. Оников пишет на первых же страницах своей книги:
"Начинается и анализ причин распада СССР на суверенные государства, осмысление его последствий. Но вот что примечательно: ни зарубежные исследователи, несмотря на объективность и научную ценность ряда серьезных публикаций о нашей стране в послеоктябрьский период, ни отечественные авторы еще не подвергли всестороннему рассмотрению ключевые проблемы, без которых невозможно получить ответ на возникшие вопросы. Одна из таких ключевых проблем связана с внутрипартийной жизнью, с тем, что происходило в скрытых от всех недрах высших органов партии - Политбюро, Секретариата и, что особенно важно подчеркнуть, в немногочисленной верхушке аппарата ЦК КПСС, а точнее, в руководстве Орготдела ЦК КПСС и Общего отдела, ибо там практически сосредоточивалась вся полнота власти партии.
В исследованиях отечественных и зарубежных аналитиков о страшных последствиях распада СССР просматривается явное недопонимание прямой связи между распадом КПСС и распадом СССР. Далеко не все осознали, почему распад КПСС начался раньше, чем фактический распад Советского Союза, какова взаимосвязь между этими процессами. Причина, на мой взгляд, кроется в том, что исследователям неведома святая святых партийной жизни - ее совершенно секретные инструкции, регламенты партийных комитетов и другая подобная закрытая документация - эти "альфа и омега" повседневной деятельности всех партийных комитетов от райкома до ЦК КПСС.
Этих документов не было ни в Центральном партийном архиве, ни в архивах Политбюро или НКВД. Совершенно секретные документы КПСС - "политического ядра общества" хранились только в архиве общего отдела ЦК КПСС.
В свое время мне, ответственному работнику аппарата ЦК КПСС, -ак и не удалось узнать, как изменялось содержание нормативных партийных документов начиная с 1930 г. В разные годы я просил ознакомить меня с этими документами четырех заведующих Общим отделом ЦК, которых хорошо знал, был, как говорится, с ними на "ты". И каждый раз натыкался на один и тот же вопрос: "А для чего тебе это надо?"
Тогда я попытался найти хотя бы косвенные свидетельства тех изменений, которые произошли после того, как Сталин окончательно ввел режим абсолютной секретности. Два месяца летом 1986 г. просидел в Центральном партархиве, изучая документы о секретном делопроизводстве в парткомах с 1930 по 1937 г. Нашел с десяток так называемых сопроводиловок. Это немногословные сопроводительные записки, прилагавшиеся к рассылавшимся секретным документам. Все они были стандартного содержания: "С такого-то числа вводится в действие новое положение о секретном делопроизводстве. Старое положение сдать в трехдневный срок в вышестоящий партком". Тогда же в архиве МК и МГК КПСС я неожиданно обнаружил совпадавшие по датам с этими сопроводиловками акты, подтверждавшие, что действовавшие ранее положения были уничтожены.
Режим маниакальной секретности, который утверждался после смерти Ленина, породил целую систему приемов, искусно использовавшихся верхушкой Орготдела и Общего отдела ЦК КПСС. Об этой порочной практике знают лишь те, кто был ее свидетелем. И сказать о ней нужно, ибо эти нюансы внутрипартийной жизни помогут уяснить общую картину - почему и как такая беда обрушилась на мою Родину, одну из самых великих держав мира.
История в конечном счете всегда воспроизводила объективную картину прошлого. Но она никогда не знала и не могла знать всех деталей, ибо неминуем уход из жизни очевидцев исторических событий, память которых хранила многие факты, известные лишь небольшому кругу лиц"*.
Столь длинная цитата приведена с учетом того, что именно прямые, откровенные признания и свидетельства очевидца серьезно помогают в понимании сути власти КПСС (и в КПСС), прикрытой, как мы теперь начинаем осознавать, очень хитрой и лживой ("диалектически" противоречивой) формулой власти: "демократический централизм".
Логика раздумий над практикой властвования и попытка предложить теоретический анализ феномена власти подводят к необходимости резких суждений о КПСС, ее анатомии, ее патологии, ее физиологии и т. д.
Перспективной для осмысления феномена власти представляется и область физиологии.
Физиология (от греч. physi.s - природа и logos - учение) - наука о жизнедеятельности как целостного организма, так и его отдельных частей (функциональных систем, органов, клеток) с помощью физических и химических методов. Принято различать физиологию человека, животных, растений, а также физиологию нервов, мышц, обмена веществ. Мировую известность приобрели имена таких физиологов, как И. М. Сеченов, Н. Е. Введенский, И. П. Павлов, А. А. Ухтомский, Г. Гельм-гольц, Ч. Шеррингтон и др.
Но в целом вопросы физиологии - это область, к которой не только в XX веке, но и веками раньше обращался пытливый человеческий ум. И конечно же нельзя игнорировать теоретические попытки, относящиеся к предыдущим столетиям, использовать физиологическое знание для проникновения в суть и для углубленного анализа во многом и по сей день загадочного социального (тем более властного) организма.
Именно физиология дала повод для возникновения социальной физиологии в ту пору, когда мыслители были заняты поиском названия области знания, освещающего природу и функционирование социального организма. С 40-х годов XIX века сначала во Франции, а затем и в России появился особый литературный жанр "физиологии различных сословий", в котором преуспевали сторонники натуральной школы. Достаточно назвать сборник очерков "Физиология Петербурга" (Спб., 1845). Это время принесло известность Дж. Г. Льюису (1817-1878), автору труда "Физиология обыденной жизни". В связи с этой работой Льюиса известный русский философ П. Д. Юркевич (1827-1874), занимавший 13 лет кафедру в Московском университете, опубликовал в 1862 году очерк "Язык физиологов и психологов".
О чем же почти полтора века назад рассуждал П. Д. Юркевич? "В настоящее время физиология имеет очень заметное влияние на ход и характер общего образования и довольно сильно определяет наши ежедневные суждения о жизни, ее явлениях и условиях. Говорят, на

* Оников Леон. КПСС: анатомия распада. Взгляд изнутри аппарата ЦК. М.:
Республика, 1996. С. 6-8.

пример, о физиологии общества, о физиологии известного литературного или политического кружка, о физиологии нравов. Этим предполагается, что физиологические понятия, благодаря современному развитию этой науки, получили значение категорий очевидных и простых, - категорий, которые осмысляют для нас пестрые явления жизни. Соответственно этому каждый образованный человек чувствует ныне потребность знакомиться по крайней мере с главнейшими основаниями и общими выводами физиологии. Образование, которое доставляет человеку возможность толковать на досуге, в обществе снисходительных друзей, об истории, литературе, политике, о народностях, - это образование, обогащающее нас общими местами из различных наук, признается уже недостаточным: оно хорошо для наполнения наших досугов ' легкою и приятною болтовней, но оно не годится для жизни. По мере , того как цивилизация вносит в наши ежедневные отношения порядок, !• правильность и смысл, по мере того как простор жизни непосредственной, не рассчитывающей, движущейся наудачу стесняется, по мере того как потребность ясно сознанного плана в жизни и деятельности чувствуется настойчивее и настойчивее, каждый образованный человек приходит к убеждению, что нужно прежде всего изучить свои естественные потребности, нужно изучить самые первые заповеди, которые предписала нам природа в устройстве нашего телесного организма и нарушение которых наказывается страданиями и безнравственностью"*. Р" Наконец, еще одно суждение П. Д. Юркевича: "Физиология в особенности развивает многозначительное для воспитания лиц и народов убеждение, что и в области телесной жизни человеческое искусство, которое на практике оказывается тожественным со свободою человека, может сделать многое, что и здесь оно может пользоваться общими законами природы для достижения личных, свободно поставленных целей человеческой жизни. Раскрывая перед нами то, что сделала из человека природа, а не личный произвол, физиология дает нам средства пользоваться делом природы для успеха наших : человеческих дел, для исполнения наших сознательных планов и намерений... Человек, занятый вопросами общего образования, стремящийся дать смысл и правильность своему душевному развитию, чувствует необходимость изучать общие законы человеческого тела, знакомиться с теми средствами и препятствиями к своему развитию, которые находятся уже в его телесном устройстве. Физиология, наука о жизни, делается для него потребностью жизни; он будет изучать ее если не в качестве специалиста, то по нуждам человека"**.
Если исходить из суждений П. Д. Юркевича и признать истинность сказанного о роли физиологии в самопознании человека и уяснении им своих потребностей, то, разумеется, мы сможем глубже и полнее понять как потребность во власти у конкретных людей, так и специфику устройства власти и ее применения по отношению к другим людям, разнообразие проявлений человеческой власти, во многом обусловленной в конечном счете психофизиологической природой властителей от низших до высших этажей.
Учиться у наших предшественников никогда не грех, пусть даже это суждения давно ушедших времен и неизбежно в чем-то устаревшие к

* Юркевич П. Д. Философские произведения. М.: Изд-во "Правда", 1990. С.358.
** Там же. С. 360.
настоящему дню. Нельзя не учитывать, что в свое время они пролагали
дорогу человеческой мысли и по сей день подают пример творчества и несут потенциал научного поиска.
Интересен в качестве примера и Э. Дюркгейм. Систематизируя в 1902 году основные подразделения социологии, он специально выделял социальную физиологию и определял ее составляющие:
Социология религии;
Социология морали;
Юридическая социология;
Экономическая социология;
Лингвистическая социология;

<< Пред. стр. 12 (из 15) След. >>

Список литературы по разделу