ХАЛИПОВ В Ф КРАТОЛОГИЯ - НАУКА О ВЛАСТИ КОНЦEПЦИЯ М ЭКОНОМИКА 2002 367 С 2

Кратолог - специалист в области науки о власти. Кратологический тезаурус (от греч. thesauros - запас) - словарь, в котором максимально полно представлены слова того или иного языка, относящиеся к сфере власти, с обстоятельным перечнем примеров их употребления.
Кратология (от греч. logos - слово, учение) - одна из важнейших и пока еще мало разработанных общественных наук, учение о власти, ее разнообразии, закономерностях ее происхождения, функционирования и развития, о типах, родах и видах власти, их чертах и специфике, субъектах и объектах власти, носителях, функциях, задачах, механизмах, нормах и принципах, технологиях и процедурах власти, о сути и особенностях разделения властей, о взаимодействии Власти с другими сферами жизни и властей разного рода между собой, а также с зарубежными властями. Кратология может рассматриваться как целостная наука, система знаний (норм), включающая:
общую кратологию, историю власти, теоретическую, практическую, прикладную, сравнительную, академическую, военную кратологию, социологию власти, логику власти, морфологию власти, педагогику власти, психологию власти, философию и этику власти, специальные виды кратологии, а всего более 70 отраслей и областей знания. Русский аналог понятия Кратология - властеведение. Данная монография и посвящена кратологии.
Кратомания (от греч. mania - влечение, страсть, безумие) - стремление, порой болезненное, к обладанию властью, нередко с тяжелыми последствиями для окружающих, а во властях высокого уровня - для целых регионов и стран.
Кратомафия (от итал. mafia) - мафия, вторгшаяся в сферу власти В той или иной стране, переключившая свою деятельность на обладание властью, сумевшая занять в ней ряд ключевых позиций и устремленная к полному контролю над данной властью, ее системой, структурой, рычагами.

* Аналогичный термин "социография", существующий с 1913 года, введен в научный оборот датским ученым Штеинмецем для обозначения особой социологической дисциплины, охватывающей область эмпирических исследований, призванных давать описание жизни народа той или иной эпохи.

Кратометрия* (от греч. metreo - измеряю) - раздел кратологии, изучающий пространственные характеристики власти, приемы и способы их измерения и сопоставления.
Кратономия** (от греч. nomos - закон) - раздел кратологии, исследующий законы возникновения и эволюции власти.
Кратополитика (англ. cratopolicy) - термин шведа Р. Челлена (1864-1922), рассматривавшего государство сточки зрения его силового потенциала и первым употребившего понятие "геополитика". Широкого распространения термин "кратополитика" не получил.
Кратософия (от греч. sophia - мудрость) - учение о власти как олицетворении, воплощении человеческой мудрости, позволяющей с помощью разумного влияния власти регулировать сложные человеческие отношения, соперничество и избегать беспощадной борьбы людей между собой. Однако до сих пор и сама власть в разных ее видах служит нередко объектом такой борьбы.
Кратосфера (от греч. sphaira - шар) - сфера действия конкретного вида власти в общей структуре человеческого общества и специфика этой сферы; пределы распространения, влияния данной власти.
Кратофагия (от греч. phagos - пожирающий) - разрушительное воздействие на общество тех или иных видов власти (например, диктаторской, деспотической, тиранической власти), их пагубных социальных последствий.
Кратофилия (от греч. philia - любовь, дружба) - любовь, склонность к использованию власти, к властвованию и подчинению себе других.
Кратофобия (от греч. phobos - страх) - паническая боязнь власти, особенно жесткой и деспотичной, чувство ужаса, испытываемое перед властью такого рода; враждебное отношение к власти и властям.
Кратоцентризм (от лат. centrum и греч. kentron - острие, средоточие) - отношение обладателей высшей власти к ней самой как самоцели и высшему смыслу общественной жизни; крайняя форма властного
эгоизма.
Конечно, ни сам приведенный перечень научных понятий из области кратологии, ни характеристика десятков "кратий" не являются исчерпывающими.
К числу довольно широко используемых относятся интернациональные понятия, образованные с помощью окончания "архия" (от греч. аrche - начало, власть, главенство). Это широкий круг таких известных терминов, как анархия, диархия (двоевластие), епархия, иерархия, монархия, патриархия, полиархия (многовластие), олигархия. Отсюда же матриархат и патриархат. Заслуживают упоминания и монархи, олигархи, патриархи, иерархи и первоиерархи. А ведь мы еще не касаемся характеристики различного рода "властий". Назовем лишь безвластие, всевластие, двоевластие, единовластие, междувластие, многовластие, полновластие, самовластие, своевластие и т. д.
* Аналогичный термин "социометрия" появился в XIX веке в связи с попытками применять математические методы для изучения социальных явлений, Ныне им обозначают отрасль социальной психологии, изучающую межличностные отношения в малых группах количественными методами. Научными аналогами применительно к различным областям знания служат также геометрия, Психометрия, хронометрия.
** Выделение такой области знаний может напомнить о наличии в общей теме наук астрономии или номографии как раздела математики.

После такого экскурса в область обширного круга явлений и понятийного аппарата, рожденного в самой властной сфере и связанного с развитостью русского языка и его пополнением интернациональной лексикой, следует заметить, что и сам русский язык нуждается в дополнении его словарей и открыт для обогащения и развития. Наши словари еще весьма скромны и сводят все богатство кратологической терминологии лишь к властвованию и властолюбию, а также соответствующим вариациям этих слов*.
Если обратиться к проявлениям власти "этажом ниже", это будет собственно власть человека над другим человеком, его влияние, часто безраздельное, безграничное и нередко бессердечное. Вариантов здесь множество: власть над "человеком с улицы", над подданным, над подчиненным, власть над отдельным лицом в группе, банде или неблагополучной семье и т. д. В большей части случаев нужно говорить о проявлениях "власти" (в кавычках), ибо они находят выражение не в цивилизованных формах, а в произволе, тирании, деспотии, надругательствах "человека" над "человеком", когда и тот и другой теряют свой человеческий, цивилизованный облик. Преодоление таких проявлений "власти" - многовековая мечта, одна из высших целей человечества, подчас даже и не осознаваемая большинством людей.
Гуманизм, демократизм, человеколюбие, уходящие корнями в седую древность, крепнувшие в дальнейшем через деяния Леонардо да Винчи и Галилео Галилея, Чарлза Дарвина и Луи Пастера, Джорджа Вашингтона и Томаса Джефферсона, Михаила Ломоносова и Дмитрия Менделеева, Климента Тимирязева и Ивана Павлова, дошли и до наших дней.
Обратимся, наконец, от уровня человека через уровень конкретной страны (минуя сословия, нации и классы) на уровень международный, межгосударственный.
Власть одного государства над другим государством - явление нередкое с давних времен. Подавляющие массы одних людей господствуют над другими массами, причем такое господство осуществляется от имени народа. Однако если даже выйти на вершину пирамиды властвования, на уровень сверхдержавы, то и это отнюдь не власть десятков миллионов ее жителей, а власть достаточно узкого круга лиц - обладателей несметных богатств и неограниченных возможностей влияния и владычества.
Вот таким и предстает в кратологии явление власти в его разнообразных аспектах, на различных уровнях и в различных его проявлениях.
Отсюда правомерен переход к вопросу о том, какова же именно эта власть.
Можно указать ряд исходных оснований для характеристики власти:
а) кому принадлежит, от кого исходит власть - гражданская она или военная, федеральная или местная, республиканская или городская, президентская или правительственная, царская или княжеская и т. д.;
б) из какой сферы жизни вычленена власть (законодательная, исполнительная, судебная, экономическая, идеологическая, духовная, религиозная, народная, наследственная, традиционная и т. д.);

* См.: Сводный словарь современной русской лексики: В 2 т. М.: Русский язык, 1991. Т. I. С. 144, 511; Словарь русского языка. 2-е изд. М.: Русский язык, 198 I.T.I. С. 183-184.

в) на кого направлена власть - на население всей страны (на народ), на определенные слои, группы людей, на какие-либо категории населения (молодежь, женщины, пенсионеры) и т. д.;
г) какова по качеству власть (сильная, умная, прочная, крепкая, твердая; слабая, формальная, беспринципная, теневая, бесконтрольная; реальная, мнимая и т. п.).
Такого рода характеристик, проявлений власти можно назвать более полутора сотен. Понятно, что их следует систематизировать и классифицировать. Но и уже сказанное позволяет серьезно и осмысленно с позиций кратологии увидеть власть во всех ее ракурсах и ипостасях, понять, каков этот поистине неисчерпаемый феномен и какими возможностями располагает он в человеческом обществе. Он создан человеком и служит человеку, хотя нередко и мешает, и вредит ему. А точнее говоря, одним людям служит, другим - мешает.

5. Власть как предмет и объект науки
Как же можно сегодня охарактеризовать понятие власти? Как подойти к ней как к предмету и объекту науки?
Власть (англ. право управления - power, authority; господство - rule; греч. - kratos; лат. - auctoritas, imperium; нем. - Macht; исп. - poder; ит. - domino, potere; фр. - pouvoir; португ. - poderio; эсперанто
- potenco.
В своих главных значениях власть - это:
1) способность, право и возможность тех или иных лиц, органов, учреждений, систем распоряжаться кем-либо, чем-либо; оказывать решающее воздействие на судьбы, поведение и деятельность конкретных людей, их общностей и институтов с помощью различного рода средств
- права, авторитета, воли, принуждения;
2) государственное, политическое, экономическое, духовное и иное господство над людьми;
3) система соответствующих государственных или иных управленческих органов;
4) лица, органы, учреждения, облеченные соответствующими государственными, административными и иными полномочиями;
5) единолично распоряжающийся судьбами и жизнями многих людей монарх, диктатор, полководец и т.д.
Здесь раскрыта лишь суть власти, обозначена вершина смысла многозначного понятия, сформулированы только наиболее существенные, отправные, ключевые определения. Они могут уточняться и разнообразиться. Это подтверждает и отечественная, и мировая практика.
Обращая внимание на исключительную многогранность власти как социального явления, С. С. Фролов пишет: "Власть имеет множество степеней, оттенков и форм проявления от громкого окрика до шепота, от вспышки раздражения у маленького ребенка в его желании воздействовать на поведение матери до мобилизации в армию огромного числа людей. Для того чтобы несколько упорядочить множество властных форм, ученые прибегают к построению абстрактных идеальных моделей власти"*.

* Фролов С. С. Социология. М" 1994. С. 114. 3)

С. С. Фролов приводит три такие известные модели: 1) потенциальная власть, которая предполагает накопление ресурсов власти и тесную связь с определенными социальными позициями и ситуациями в обществе и социальных группах; 2) власть репутации - власть, принадлежащая определенным личностям и группам, которые хорошо известны в обществе; 3) власть принятия решения, которая показывает степень участия индивида или группы в контроле за принятием решения, в управлении социальными объектами.
В разнообразии властей, в многозначности их понятий и толкований особо выделим одну и постоянно будем иметь ее в виду на первом плане - власть государственную, ибо от нее зависит очень многое, ею часто предрешается почти все. Это власть властей, центральная, высшая в своей сути, отличающаяся от других властей. В свою очередь, и
она может разнообразиться в своих видах, уровнях, предназначениях и ролях.
Власть занимает особое место в ряду социально-политических явлений и поворачивается к человеку множеством своих проявлений и своих ликов.
Разнообразная власть (в семье, армии, регионе, учреждении, государстве и т. д.), являющаяся своим согражданам, той или иной стране, целому миру во всем богатстве своих обликов, может характеризоваться с самых разных сторон. Именно поэтому люди пользуются обширным кругом понятий, передающих восприятие и ощущение власти людьми, многообразие отношений к ней и даже ее неприятие и отторжение. Диапазон этот очень велик - от любви до ненависти.
Характеризовать восприятие, ощущение власти можно по-разному:
облик власти, лик, лицо, ипостаси и, наконец, роли власти, соответственно давая перечень и описание множества этих ликов и ролей.
Облик власти - это ее внешний вид, очертания, а также ее специфика, своеобразие и по-своему неповторимость.
Лик, лицо власти - ее индивидуальный облик, ее наружная, передняя сторона, фасад, открытый обществу и общественности. А главное - это такой облик, который или привлекает, или отталкивает людей в соответствии с их восприятием власти, отношением к ней, психологической реакцией на власть.
Наконец, упомянем и близкое к ликам власти понятие "ипостаси власти". В переносном смысле - это формы существования, способы бытия, формы проявления власти того или иного уровня либо тех или иных властей.
Таковы эти своего рода образы, облики, в которых те или иные власти являются людям, народу, гражданам, избирателям, подвластным и подчиненным.
Что касается понимания властной роли, то в политике - это характер участия власти в чем-либо, степень ее влияния, воздействия и своего рода партия, исполняемая конкретным видом власти на сцене жизни. Размышлять же обо всех этих ролях и ликах власти приходится потому, что такое удивительное явление, как власть, манит, привлекает, волнует, захватывает и затягивает, а потом и разочаровывает, отталкивает очень и очень многих, подчас целыми семьями, слоями, регионами и даже странами.
Неудивительно, что трудноодолимая способность увлечься властью объясняется обычно честолюбием, эгоизмом, личным интересом, тягой к сильным ощущениям и жаждой удовольствий, а также другими причинами, мотивами и стимулами. Очевидно, всегда есть и будут оставаться тайны, загадки, секреты власти, над которыми люди ломали головы веками. Наши потомки тоже будут доискиваться ответа на вопрос, почему столь похожи и зачастую пагубны жажда власти и жажда богатства. Видимо, суть дела - в необычайном многообразии человеческих чувствований и страстей, в неудержимой природной тяге человека ко всему необычному, новому, непривычному, к познанию и испытанию своих сил в разных ситуациях, в его вере в свои возможности, способности, дарования и, наконец, в нередком стремлении возвыситься над себе подобными, повелевать ими и получать от этого удовлетворение.
Итак, о каких же ликах, ипостасях, ролях и функциях власти следует сказать еще? Какими признаками можно обогатить уже называвшиеся смыслы власти?
Власть - это:
- уникальный жизненный феномен; многогранное, глобальное ключевое общественное явление; порождение человеческого рода, социальной практики, хотя первичные проявления власти, и очень жестокие, вообще свойственны животному миру;
- важнейшая многоплановая сфера интенсивной творческой, целеустремленной деятельности человека и его общностей, сфера приложения разнообразных человеческих сил, умений, талантов, реализации интересов, хитростей, мастерства, искусства человека, его нескончаемого
совершенствования;
- сильнейшая, не всегда адекватно осознаваемая страсть, одно из всепоглощающих, неодолимо желанных, но и тягостных влечений; сфера возможного удовлетворения амбиций и притязаний;
- влекущая к себе и часто опасная, необычная и весьма трудная жизненная профессия; область карьеры и карьеризма, реализации, а нередко и провалов авантюрных наклонностей и тщеславия многих людей;
- неисчерпаемый резервуар опыта и знаний (мудрости для мудрых), богатейший массив разнообразных идей и представлений, неотвратимо требующий своего выделения в самостоятельную науку;
- очень солидный источник доходов, прибыли, наживы, весьма обеспеченного существования, сфера привилегий и благ;
- обширнейшая область общения, взаимодействия, сотрудничества, согласия, партнерства, уважения, совместных действий, а вместе с тем и сфера разобщения, противостояния, конфронтации, соперничества, споров, притязаний, претензий, вражды и борьбы;
- широчайшая сфера проявления милости, покровительства, но и жестокости власть имущих и угодливости, чинопочитания их окружения;
- наконец, нередко это тяжкий крест, невыносимая ноша, бремя, злой рок, проклятье рода человеческого, источник и сфера нечеловеческих страданий.
Не правда ли, сколь многое здесь названо? А ведь отражено всего лишь самое важное, существенное, и этот перечень можно продолжить, ибо слишком уж объемна сфера многоликой власти, казалось бы, еще до наших дней доверху наполненная триумфами и драмами, надеждами и страданиями, комедиями и трагедиями, ликованием и отчаянием.
По мнению западных политологов, власть проявляет себя через следующие основные признаки и функции:
- принуждение (прямое или косвенное);
- приманивание (подкуп, обещания, посулы);
- блокирование последствии (устройство помех конкуренту в борьбе за власть);
- "создание требований" (искусственное формирование нужд, которые может удовлетворить лишь агент власти, своего рода политический маркетинг);
- "растяжение сети власти" (включение дополнительных источников зависимости от субъекта власти);
- шантаж (угрозы в настоящем или посулы бед от неподчинения в
будущем);
- подсказки (ненавязчивое внедрение в массовое сознание выгодных власти установок или предрассудков);
- прямой или косвенный информационный контроль (с помощью предостережений, рекомендаций и т. д.)*.
Все это приводит к выводу, что сегодня необходимо создавать не идеальную схему идеальной власти, а полную научную картину той реальной властной практики, с которой люди имеют дело. Придется учиться глубже судить о противоречивой властной сфере с ее величием, великолепием, управляемостью, но и с ее хитростями, маневрами, обманами, выкрутасами, грязью, противоречиями, явной и тайной борьбой.
Чем скорее будет создана наука о власти, чем большим вниманием будет пользоваться эта наука, тем более глубоко и всесторонне будут разрабатываться новые представления о власти, ее понятийный аппарат, ее воистину неисчерпаемый банк информации. Как справедливо отмечал В. В. Мшвениерадзе, "понятие власти, впрочем, как и смежные с ним понятия авторитета, господства, влияния, силы и т. п., относится к числу тех многомерных категорий социального знания - философии, политологии, социологии, психологии, политической экономии, этики, права, - которые по мере углубления в их изучение порождают значительно больше вопросов, чем позволяют дать на них однозначные ответы"**.
Все более осмысленное, обстоятельное и углубляющееся в суть изучение явлений мира власти необходимо для того, чтобы поставить знания о власти на пользу человеку. О систематизации этих знаний речь пойдет в последующих главах. Но чтобы сейчас дать хотя бы общее представление об этой области человеческой деятельности и науки, назовем явления и понятия, рождаемые практикой власти и используемые в качестве фундамента системы знаний о власти.
Существуют различные типы, виды, сферы проявления власти (государственная, общественная, экономическая, духовная, церковная, военная власть, а также власть центра и местная, региональная, личная, родительская, семейная власть и др.).
Имеются различные субъекты, носители, держатели, обладатели власти; масштабы и объемы власти (неограниченная, ограниченная, локальная, личная и т. д.).
Наблюдаются различные модели, модификации, состояния и вариации власти (единовластие, двоевластие, многовластие, полновластие,

* См.: Выдрин Д. И. Очерки практической политологии. Киев: Философская и социологическая мысль, 1991. С. 8.
** Власть: Очерки современной политической философии Запада / В. В. Мшвениерадзе, И. П. Кравченко, Е. В. Осипова и др. М.: Наука, 1989. С. 10-11.

всевластие, безвластие, комфорт, деформации, кризис, паралич власти
и т. п.).
В так называемом правовом государстве определяющее значение имеет принцип разделения властей (законодательная, исполнительная, судебная). Нередко говорят о "четвертой власти" - прессе, средствах массовой информации (СМИ), их воздействии на общественные настроения и мнение. При таком подходе можно говорить и о других видах власти, например о власти рынка, влиянии общественного мнения, воздействии секса и порнографии.
В демократическом государстве главную роль играют устройство и система власти, участие людей в осуществлении власти, сила власти, контроль со стороны власти и контроль граждан за властью. Перспектива и идеал здесь - полное народовластие.
К"' Среди тех, кто уделял внимание проблемам теории власти, не только юристы, но и социологи, философы, экономисты, психологи, педагоги и, разумеется, политологи (с начала возникновения политологии), а также специалисты естественных и технических наук. Имен здесь
сотни.
Например, представляет интерес классификация определений власти, даваемая польским политологом Е. Вятром. Он различает шесть разновидностей таких определений: 1) бихевиористские (оценивающие власть как особый тип поведения, изменяющий поведение других); 2) телеологические (характеризующие власть как достижение определенных целей); 3) инструменталистские (рассматривающие власть как возможность использования определенных средств); 4) структуралистские (считающие власть особого рода отношением между управляющим И управляемым); 5) конфликтные (сводящие власть во многом к возможностям принятия решений, регулирующих распределение благ в конфликтных ситуациях); 6) определяющие власть как влияние, оказываемое на других, когда тот, кому приказывают, обязан повиноваться*.
Дальнейшее познание и осмысление сути и проявлений власти, несомненно, приведет к уточнению такого рода классификаций.
Завершая вводящий в тему нашей книги разговор о власти как выдающемся феномене в жизни общества, о ее особой значимости и важности упорядочения и классификации имеющихся знаний, подчеркнем необходимость учитывать следующие ключевые моменты в общей научной картине власти.
Оценка власти (англ. assessment/raiting of the power) - это четкое и точное определение подлинной цены конкретной власти, ее компетенции, эффективности, уровня, достоинств, упущений и перспектив. Вместе с тем это и возможная оценка того или иного субъекта или объекта со стороны самой власти, т. е. высказывание властью, ее представителями мнений, суждений о ценности и значении чего-либо, чьей-либо деятельности, качеств, потенций и т. д.
Постоянно в фокусе человеческих суждений и мнений находится цена власти (англ. price of power) - плата за власть, за ее роль, за ее значение, действие или бездействие, которую платит общество в целом и люди в отдельности своим существованием, своим образом жизни, своей обеспеченностью или необеспеченностью. В особой мере это относится и к таким связанным с властью явлениям, как политика, революции
* См.: Вятр Е. Социология политических отношений / Пер. с польск. М.:
Прогресс, 1979. С. 158.

кризисы власти, общественные конфликты, войны, - их все более растущая цена, их зачастую тяжелые последствия.
Специального упоминания заслуживает и ценность власти (англ. value of power) - важность власти как социального института, как порождения человеческого ума и практики, как постоянно совершенствуемого института управления, влияния, упорядочения отношений в обществе и рычага господства над отдельными людьми, и их группами, и огромными массами людей. И по сей день идеальная и нелегко достижимая ценность власти - демократия, народовластие, народоправие в подлинном, истинном смысле этих высоких слов.
Назовем, наконец, и ценности власти (англ. values of power; values for power): 1) явления, предметы, представляющие общественный интерес и высоко оцененные населением как создания, порожденные той или иной властью (ее указы и декреты; ее шаги, меры, решения, действия; материально-овеществленные объекты, сотворенные в годы правления данной власти); 2) вещи, явления, предметы, высоко ценимые самой властью. Естественно, что в силу своей роли и возможностей власть, властители или обладают ими, или без большого труда могут иметь их и обладать ими.
И вот теперь, подчеркнув и высокую цену, и безграничную ценность власти, вдумаемся, как же власть оказалась вне своей науки. У общества, его истории, экономики, политики, культуры, морали, армии, техники и т. д. свои науки есть. У социологии вообще за полторы сотни лет возникло свыше 250 отраслей и областей знания. А у власти пока что своей специализированной науки как не было, так практически еще и нет. И все же мы не сомневаемся, что теперь-то, наконец, после наших публикаций, она будет.

ГЛАВА II
ТРУДНЫЕ ПУТИ СТАНОВЛЕНИЯ КРАТОЛОГИИ
Для того чтобы осмысленно подойти к разработке крупной современной научной проблемы - оформлению системы представлений о строении и содержании кратологии, мало сказать только о сегодняшнем понимании ее роли и значении в жизни человека и общества; надо хотя бы задуматься о том, как шло и продолжается формирование взглядов на власть, знаний о власти, и понять, почему же до сих пор не было, да и сейчас фактически еще нет общепризнанной и крайне необходимой науки о власти.
1. О причинах отсутствия самостоятельной науки о власти в традиционной структуре знаний
Поскольку указанным образом вопрос в научном сообществе и в обществе в целом до сих пор вообще не ставился и коллективными усилиями не обсуждался, следует, на наш взгляд, высказать вначале общие принципиальные соображения.
Первое. Собственно потребности в науке о власти у общества и у носителей власти не было и нет. К этому могли и могут вести следующие причины.
1. Власти былых времен полагали, а порой и доныне полагают, что они и сами все знают, и серьезной потребности в такого рода науке не испытывают. Максимум того, что им требуется, - это круг разумных и вместе с тем угодных советников, обслуживающего персонала и, разумеется, послушных подвластных.
2. Потребности в этой науке может не быть и в том случае, если нет наработок в такой области знаний, если от нее нет никаких импульсов, не поступает никакой материал и давать и предлагать обществу и властям нечего.
3. Серьезной потребности в такой науке может не быть и тогда, когда она сама хотя и имеет наработки, но своих идей не выдает, делать это боится и не делает, а сферу исследований в данной области считает опасной по их последствиям. Возьмите, к примеру, ситуацию тоталитаризма, преследований и массовых репрессий. Можно ли было в этих условиях заикаться о какой-либо науке о власти, помимо угодливых комментариев и восхвалений по адресу высказываний "великого вождя народов"? И разве такие времена теперь уже везде и навсегда безвозвратно канули в прошлое?

Второе. Потребность в науке о власти самих власть имущих и тех, кто имеет дело с различными проявлениями власти, существует, но развитой, разработанной, обоснованной системы знаний о власти все еще нет. А разве не близко к такому положению обстоят дела и сегодня в самых разных странах? '
1. Власть имущие ищут своего рода научных доноров в интересах оптимальной управленческой деятельности, но найти их не могут, ибо пока нет необходимого круга ученых. Они еще не выросли, не сформировались и в нужную сферу не вошли.
2. Власть ищет комплекс научных идей, но они разбросаны, рассредоточены, воедино не собраны. Поэтому впустую уходят здесь и силы, и средства, и расчеты, и надежды, и годы.
Третье. Идет взаимный процесс: потребность власть имущих в науке о власти и тяга науки к власти - состояние, близкое к желанному в демократических условиях. Однако уже становится ясно, что наука о власти и сама власть до сих пор по большей части разлучены, разъединены. Даже названия "наука о власти" и тем более "кратология" фактически не знакомы работникам органов государственной власти и рядовым гражданам.
Наука о власти в России, по существу, оказывалась ненужной ни в годы царизма, ни в годы после Октябрьской революции. Не очень нуждались в ней и власть имущие за рубежом. По всей видимости, не хотелось возможных обличений и тем более осуждения односторонности, непрофессионализма, безразличия к судьбам подданных. Не хотелось осмысления людьми властных реалий и протестов против злоупотреблений властью, привилегий и незаслуженных благ властителей и их окружения.
Мы только в самом общем плане приблизились к ответу на вопрос, почему до сих пор не было самостоятельной науки о власти. Обстоятельный, объективный и по-своему исчерпывающий ответ на этот вопрос можно дать, лишь проанализировав состояние отечественной и мировой науки на разных этапах ее развития. А это требует целого комплекса исследований на базе обширного фактического материала. В данной же книге целесообразно показать общие подходы к такого рода анализу.
Напомним для начала, что в советские времена наука в целом и система образования, деятельность которых строго предопределялась правящей партией коммунистов, вовсе не нацеливались на изучение власти и властей разных видов, тем более государственной власти. Говорить можно было, причем в хвалебных тонах, лишь о руководящей и направляющей роли КПСС и о преимуществах Советской власти. В самой науке эти функции в первую очередь выполняли история КПСС, исторический материализм, политэкономия социализма, советское право, а с 1963 года - научный коммунизм.
Фактически властная проблематика подменялась рассуждениями о политике - политической жизни советского общества, его политической организации, достоинствах и преимуществах единственной политической партии и в целом - о преимуществах так называемой Советской (политической) власти, воплощающей в своем лице единство (а не разделение) законодательной и исполнительной властей. Разумеется, речь шла и о политической (классовой) борьбе как движущей силе истории, о расколе мира на два (политических) блока, о движущих (политических) силах современности и т. д.
Власть в буржуазном обществе упоминалась, но тут же и осуждалась. А получить целостное, системное представление о собственно власти (властях) нельзя было даже в курсах советского права, изучавших "историю политических учений". На словах В. И. Ленина о том, что "новейшая философия так же партийна, как и две тысячи лет тому назад", основывались утверждения о партийности науки вообще, о партийности любой науки и одновременно проводилась ее крайняя политизация.
Все это практически не оставляло места для непредвзятого и глубокого изучения, объективного анализа и строгой оценки такого ключевого явления, как власть во всем богатстве ее содержания. Считалось обязательным провозглашать похвалы по адресу диктатуры пролетариата, а с начала 60-х годов - общенародного социалистического государства.
Так, один из фундаментальных и лучших по тем временам учебников для юридических институтов и факультетов - "История политических учений" начинался следующими суждениями и установками: "Среди общественных наук важное место занимает история политических учений. Задача этой науки состоит в изучении истории идеологической борьбы, происходящей в области политических идей и учений, борьбы передовых мыслителей прошлого с защитниками старых порядков и отживших учреждений. Курс должен показать роль передовых идей и учений в борьбе с идеологиями, враждебными делу демократии и социализма, ознакомить с современной реакционной идеологией и ее историческими корнями. Курс вооружает знанием истории возникновения и развития марксистско-ленинской политической теории, обогащавшейся и обогащающейся непрестанно все новыми положениями в результате опыта революционной борьбы рабочего класса, в идеологической борьбе с буржуазными и мелкобуржуазными идеями и учениями... Старые политические, правовые и иные взгляды, служащие интересам отживающих сил общества, тормозят его развитие, мешают движению общества вперед. Наоборот, новые взгляды, идеи, теории, служащие интересам передовых сил общества, облегчают развитие общества"*.
Можно долго продолжать цитировать этот учебник, но ясно, что при такого рода продиктованных сверху главных политических, идеологических установках трудно было ждать от него какой-то серьезной постановки вопроса собственно о феномене власти, о ее сущности, содержании, многообразии, типах, видах, о науке о власти и т. д. А ведь кроме этого учебника, казалось бы, способного обоснованно и глубоко поставить и осветить тему власти, других изданий в то время не было вообще.
Как видим, не только на проблематику науки о власти, но даже и на обстоятельное изложение сопутствующей политическим учениям властной (кратологической) проблематики единственный в данной области знания учебник в нашей огромной стране нацелен не был. Правда, отдадим должное научной добросовестности коллектива авторов, которые тем не менее к проблематике власти в своем учебнике обращаются неоднократно.
Однако сама проблематика власти - ключевая для жизни общества- не была выдвинута в центр внимания, необходимость иметь специализированную

* История политических учений / Под ред. С. Ф. Кечекьяна и 'Г. И. Федьки-
на. М.: Госюриздат, 1960. С. 7-8.

науку о власти не осмыслена, возможность вычленить и изложить историю становления знаний о власти не использована, требуемая систематизация такого рода знаний, в частности применительно ко времени издания учебника, не проведена. И не сделано это все именно потому, что на первом плане стояли вопросы идеологической, классовой борьбы, политики и "партийности" науки.
Сейчас, по прошествии многих лет, уже нельзя не видеть, что за немалым числом добрых явлений и сторон нашего былого бытия остались не реализованными огромные пласты времени и возможностей, потраченных не на всестороннее образование, а на усвоение односторонних догматических трактовок, на пустопорожнюю политическую трескотню, на поддержание непрерывной готовности к идеологической, политической борьбе с противником. А главное, остались далеко не реализованными реальные возможности намного лучше устроить и жизнь, и власть и намного лучше прожить свои жизни. Впрочем, и ныне, хотя уже по другим причинам, это разбазаривание и растранжиривание уникальных человеческих жизней и судеб все еще далеко не прекращено.
Но обратимся и к не очень уж далекому прошлому. В 1983 году вышел вторым изданием удачный учебник 3. М. Черниловского "Всеобщая история государства и права". И даже этот авторитетный, знающий ученый дает всего лишь следующее определение: "Предметом науки и учебного курса всеобщей истории государства и права являются общие закономерности и специфические черты происхождения государства и права как в целом, так и в определенных регионах и странах, сущность и особенные формы государства и права, их развитие и функционирование, всеобщая история государства и права в ее основных чертах и особенностях, определяемых объективно обусловленными интересами политически господствующих классов общества, соотношением классовых сил, классовой борьбой, а в том, что относится к истории эксплуататорских формаций, - разложение и гибель одних государств, одних систем права и их замена другими"*.
Проблематика власти, и прежде всего государственной власти, прямого отражения в приведенном определении не находит, хотя она как бы незримо присутствует за рассуждениями о государстве, господствующих классах, классовой борьбе, об эксплуататорских формациях.
Говорить о власти было не принято, а ведь, по существу, мы имеем дело в первую очередь с государственной властью, из потребностей установления, поддержания, защиты которой и проистекает необходимость успешного утверждения государства, основательной разработки права, умелого проведения политики, выработки идеологии и неустанного ведения той самой борьбы (политической, идеологической, классовой), о которой так охотно толкует марксизм. !
Помимо права в других науках и учебных дисциплинах до самого момента распада СССР речь о власти специально не шла. И это было вопреки всем оптимистическим политико-идеологическим утверждениям предшествовавших десятилетий о восходящем развитии СССР и социализма, его полной и окончательной победе, а также об исторической обреченности и неизбежности гибели "загнивающего" капиталистического

* Черниловский 3. М. Всеобщая история государства и права (история государства и права зарубежных стран): Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Высшая школа,1983. С. 13.

строя и буржуазных государств. Казалось бы, следовало не только хвалить социалистическую власть, но и демонстрировать ее реальные дела, анализировать ее структуры, механизмы и технологии, раскрывать интеллектуальный потенциал и тайны мастерства. Однако ее реалиям фактически, по существу, внимания не уделялось. А может быть, речь о власти не шла потому, что это показывало бы настоящего обладателя власти и его ответственность? Больше всего говорилось о будущем, о том, что должно быть, рисовались утопические картины времен, когда и самого государства уже не будет, а на смену ему придет коммунистическое общественное самоуправление, при котором можно, очевидно, и без власти обойтись.
Попробуем еще шире взглянуть на проблему отсутствия науки о власти в былые советские и иные времена. Совершим еще один поучительный для науки экскурс, который может способствовать пониманию места и роли властной проблематики, а также преобладавших в нашем советском прошлом своего рода традиций в осмыслении и освещении фундаментального социокультурного феномена - власти.
Здесь особо показательны публикации разнообразных энциклопедий и словарей, призванных излагать краткую и емкую характеристику наиболее распространенных и значимых явлений, а также отражающих их понятий и терминов.
Как же освещались феномен и понятие "власть" с учетом накопленного опыта и своеобразия марксистской трактовки в последнее десятилетие Советской власти?
По большей части в такого рода изданиях речь о власти как явлении не шла, почти не упоминалась даже собственно государственная власть. Мы не будем называть имена авторов, составителей словарей, руководителей авторских коллективов. Такую позицию диктовало время, а еще точнее - идеологические ориентиры правившей партии. Сказать же об отсутствии внимания к проблемам власти в этих публикациях надо. Они требуют своего исследования, хотя похоже, что с уходом в прошлое времен правления КПСС безвозвратно канет в прошлое и какой-либо интерес ко всей подобной литературе ушедших дней.
Обратимся к фактам. В одном из самых обстоятельных советских изданий - пятитомной "Философской энциклопедии" (4500 терминов-статей) в ее первом томе (М., I960) статьи "Власть" не было вообще. И это при всем философском значении феномена власти и множестве мыслителей, обращавшихся к теме власти на протяжении тысячелетий.
В последнем издании "Краткого политического словаря" статьи "Власть" не было, отсутствовала и статья "Государственная власть". О власти не упоминалось даже в статье "Политическая наука" (политология) и лишь в общем плане говорилось в статье "Государство"*.
Не предлагал статей "Власть" и "Государственная власть" и "Краткий словарь по научному коммунизму", а государство в одноименной статье характеризовалось как "организация политической власти экономически господствующего класса для обеспечения управления социальными процессами, целостности и стабильности развития общественного организма"**.
"Юридический энциклопедический словарь" включал лишь статью "Власть государственная", объясняя, что это - "политическое руководство

Краткий политический словарь. 5-е изд., доп. М., 1988. С. 89-91, 324.
** Краткий словарь по научному коммунизму. М., 1989. С. 54.

обществом при помощи государственного аппарата; выступает в качестве орудия осуществления общеобязательной воли господствующего класса или всего общества. Власть государственная состоит в том, что она проводит в жизнь волю господствующего класса при помощи государственного аппарата, особых опирающихся на отряды вооруженных людей принудительных учреждений (армию, полицию, тюрьмы и т. п.)"*.
Не содержали статей о власти и многие другие идеологически ориентированные издания словарей; А ведь, казалось бы, они должны были ориентироваться на разъяснение читателям сути, содержания, специфики этого важнейшего социокультурного феномена и, более того, формировать соответствующее отношение к власти. В их числе словари: "Коммунистическое воспитание" (М., 1984); "Словарь по партийному строительству" (М., 1987); "Краткий педагогический словарь пропагандиста" (М., 1988); "Управление экономикой" (М., 1986); "Современная социал-демократия" (М., 1990).
Вместе с тем, давая общую характеристику столь специфических изданий, как словари и энциклопедии, нельзя не отметить высокий интеллектуальный и профессиональный уровень многих авторских коллективов и конкретных ученых. Именно поэтому еще в советское время вопросы о власти, несмотря ни на что, все-таки ставились в ряде изданий, привлекая внимание к многогранности и своего рода неисчерпаемости феномена власти.
Так, "Советский энциклопедический словарь" в краткой, но емкой статье отмечал: "Власть - в общем смысле способность и возможность оказывать определяющее воздействие на деятельность, поведение людей с помощью каких-либо средств - воли, авторитета, права, насилия (родительского, государственного, экономического и др.); политическое господство, система государственных органов"**.
"Философский энциклопедический словарь" опубликовал развернутую статью Ф. М. Бурлацкого "Власть". Фактически повторяя приведенную выше формулировку, автор далее подчеркивал: "Научный подход к определению власти требует учета множественности ее проявлений в обществе, а следовательно, выяснения специфических особенностей отдельных ее видов - экономической, политической (в том числе государственной, общественной), семейной; разграничения классовой, групповой, личной власти, которые переплетаются между собой, но не сводятся друг к другу; разграничения особенностей, форм и методов проявления власти в различных социальных, экономических и политических системах. Если в антагонистическом обществе главной характеристикой власти являются отношения господства и подчинения, то в социалистическом обществе на смену им все более приходят отношения, основанные на убеждении, руководстве, влиянии, контроле"***. "Философский словарь" в статье "Власть" отмечал, что "к основным формам проявления власти относятся господство, руководство, управление, организация, контроль"****.
Стоит обратиться и к "Словарю синонимов русского языка". В нем говорилось: "Власть - 1. Кормило правления (или власти, государства)

* Юридический энциклопедический словарь. М., 1984. С. 40.
** Советский энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1980. С. 232.
*** философский энциклопедический словарь. М., 1983. С. 85.
**** философский словарь. 5-е изд. М., 1986. С. 68.

(книжн.); бразды правления (высок.); владычество (устар. и высок.) как символ власти монарха: престол, трон, корона, скипетр (в царской России: шапка Мономаха). 2. См. Полномочия. 3. См. Правительство. 4. См. Могущество"*.
В 1988 году обстоятельная статья "Власть" была опубликована в первом в СССР словаре по социологии (400 статей). Правда, в духе тех времен статья завершалась утверждением, что "в условиях коммунистического общественного самоуправления отомрет основной институт политической власти - государство, однако сохранятся руководство и управление, которые утратят политическое содержание"**.
Наконец, еще в советское время был подготовлен под редакцией автора данной книги первый в нашей стране "Политологический словарь", авторы которого (а их 49 человек) объективно оценивали политическую лексику современности. Основное содержание словаря и по сей день не утратило своей актуальности и значимости. В статье "Власть" удалось изложить те основные идеи, которые получают развитие и в данной книге***.
После 1991 года в связи с изменением общественно-политической и собственно властной ситуации, несмотря на огромные трудности в исследовательской и издательской деятельности, возникли тем не менее новые, более благоприятные возможности и условия для разработки собственно проблем власти и науки о власти - кратологии, как ее именует автор в печати с октября 1991 года****. В настоящее время постепенно утверждается взгляд на власть как на широкое, многогранное, фундаментальное социальное явление, уникальный феномен, требующий масштабного видения и умения выделять в нем власть определяющую, главную - государственную, а не политическую.
В качестве еще одного примера приведем определение власти, данное в "Иллюстрированном энциклопедическом словаре", впервые выпущенном в нашей стране и содержащем 18 тыс. статей. "Власть, в общем смысле - способность и возможность оказывать определяющее воздействие на деятельность, поведение людей с помощью каких-либо средств- воли, авторитета, права, насилия (родительская власть, государственная, экономическая и другие); политическое господство, система государственных органов"*****. Здесь в отличие от многих российских изданий по политологии утверждается крупномасштабный взгляд на власть и возможность выделения самостоятельных типов и видов власти. Наши же политологи в большинстве своем продолжают до сих пор толковать только о политической власти как о главном ее типе. Но разве можно не видеть, что нынешней государственной власти, хотя и политической по характеру, противостоит сейчас иная политическая власть - власть в рядах оппозиции, практически не имеющая с государственной властью ничего общего?

* Словарь синонимов русского языка: ок. 9000 синонимических рядов. 5-е •A.M., 1986. С. 66-67.
** Краткий словарь по социологии. М., 1988. С. 30.
*** Политологический словарь / Сост. Р. Г. Григорян, А. А. Когтева, Т. А. Малыгина, В. Г. Смольков, В. Ф. Халипов. Киев: ИнноЦентр, 1991. С. 27-28.
**** Партийная жизнь. 1991. № 19. С. 51.
***** Иллюстрированный энциклопедический словарь. М.: Большая Российская Энциклопедия, 1995. С. 134.

В настоящее время проблематика власти, особенно власти государственной, в частности, в связи с принятием Конституции Российской Федерации 1993 года, пронизанной идеей и формулировками государственной (а не политической) власти, стала выходить на подобающее ей центральное место. И если словарей социокультурного, гуманитарного профиля издается сейчас еще немного, их уже начинает пронизывать идея власти и проблема потребности в знаниях о власти*. Автору данной книги удалось в таких изданиях, как "Словарь делового человека" (1994) и "Политологический словарь" (1995), не только зафиксировать идею кратологии - науки о власти, но и в ряде словарных статей провести характеристику этого нового научного направления, новой самостоятельной области знания**.
К числу последних справочных изданий можно отнести подготовленный с участием автора данной книги словарь "Власть. Политика. Государственная служба" (1996). Из 900 терминов и понятий, освещенных в нем, собственно к проблематике власти относится 600 понятий***. Увенчивается весь этот теоретический труд изданием кратологического словаря "Власть" с обстоятельной статьей "Власть"****.
Если демократизация приоткрывает возможность вникнуть в вопросы власти, властеведения, то откладывать ее использование на будущее нельзя. Так или иначе, а потребность в развитии науки о власти уже возникла, и пришла пора усилить внимание к властной теории и практике. Резервы для этого у нас имеются, теоретический потенциал во многом наработан, методология рационального построения здания науки из массива накопленных идей во многом сложилась.
Вместе с тем надо ясно сознавать, что не только российские, но и зарубежные ученые далеко не всегда уходили вперед в разработке науки о власти и нередко признавали это. Можно согласиться с выводом Мишеля Фуко, приводимым В. А. Подорогой, что "теория власти как основа глобального политического анализа еще не создана и все реальные проявления власти продолжают и по сей день оставаться чем-то загадочным, неопознанным, даже демоническим"*****.
Назревшие задачи углубленной разработки науки о власти приобретают сегодня особый, можно сказать, судьбоносный смысл и для России, и для других государств в силу ряда первостепенных причин. Здесь и приход к власти во всей ее вертикали многих новых молодых людей, и скудость рынка властных идей у теоретиков. Это и назревшая потребность новых идей в условиях реформ и перехода к рынку, в условиях

* Политология: Энциклопедический словарь/Общ, ред. и сост. Ю И. Аверьянов. М.: Изд-во Моск. Коммерч. ун-та, 1993; Краткий словарь современных понятий и терминов / Сост. и общ. ред. В. А. Макаренко. М., 1993; Социальное управление: Словарь/ Под ред. В. И. Добренькова, И. М. Слепенкова. М.: Изд-во МГУ, 1994; Политологический словарь / Рук. авт. кол. А. А. Миголатьев. М., 1994. Ч. I и II.
** Словарь делового человека (для вузов). Под общ. ред. В. Ф. Халипова. М.:
Интерпракс, 1994; Политологический словарь: Учеб. пособ./Под ред. В. Ф. Халипова. М.: Высшая школа, 1995.
*** Халипов В. Ф., Халипова Е. В. Власть. Политика. Государственная служба. М.: Луч, 1996.
**** Хилчпов В. Ф. Власть. Кратологический словарь. М.: Республика, 1997. С. 70-76.
***** Власть: Очерки современной политической философии Запада. С.206.

растущего осознания, что у рынка, бизнеса, менеджмента и власти много общего, схожего, немалое совпадение интересов, задач и технологий. Это и важность утверждения цивилизованных форм, структур и методов властвования, разумного освоения зарубежного политико-правового опыта, достижений и невостребованных идей дореволюционной российской правовой и политологической мысли.
В числе первоочередных сегодня обозначилась задача систематизации идей, конкретизации и координации теоретических усилий специалистов различных гуманитарных областей знания, в поле зрения которых входят те или иные существенные проблемы власти. Прежде всего следует назвать философию власти, социологию власти, психологию власти, этику и эстетику власти, антропологию власти, историю власти и, разумеется, все многообразие идей, представлений о власти, ее легитимности и конституционности в собственно правовой теории.
Отдадим должное большому кругу отечественных исследователей, которые, несмотря ни на что, обращались в своих трудах к проблемам власти и обогащали многие теоретические представления. Среди авторов таких исследований С. С. Алексеев, Л. Н. Алисова, Д. Н. Бахрах, Ю. М. Батурин, Г. А. Белов, А. П. Бутенко, Н. А. Васецкий, Ю. Г. Волков, Г. В. Голосов, Р. Г. Григорян, Г. И. Демин, А. А. Деркач, В. Д. Дзодзиев, Л. Г. Егоров, В. И. Ефимов, Н. Н. Ильчук, И. А. Исаев, Н. М. Кеизеров, Д. А. Керимов, А. А. Когтева, М. И. Колесникова, Б. И. Краснов, О. Е. Кутафин, Г. В. Мальцев, Ю. Ф. Мельников, А. А. Миголатьев, В. В. Мшвениерадзе, В. С. Нерсесянц, В. С. Овчинников, А. П. Огурцов, В. П. Пугачев, Г. Ю. Семигин, А. И. Соловьев, Ю. Н. Старилов, Ю. А. Тихомиров, Б. Н. Топорнин, А. А. Федосеев, Г. Г. Филиппов, Е. В. Халипова, В. А. Цыпин, Е. Л. Черников, Е. Б. Шестопал, Р. Г. Яновский И другие ученые.
В последний советский период появилась возможность полнее и громче заговорить о проблемах власти. Назовем лишь некоторые публикации: Ф. М. Бурлацкий и В. О. Мушинский "Народ и власть" (М., 1986); А. П. Бутенко "Власть народа посредством самого народа" (М., 1988); Ю. В. Феофанов "Бремя власти" (М., 1990); сборник статей "Право и власть" (М., 1990); книга "Власть" - очерки коллектива авторов, посвященные современной политической философии Запада (М., 1989);
Д. М. Выдрин "Очерки практической политологии" (Киев, 1991) и др. Издавалась интересная переводная литература: бывший президент Французской республики Валери Жискар д'Эстен "Власть и жизнь" (М., 1990; 1993); американский политолог Роберт Такер "Сталин: путь к власти 1879-1929. История и личность" (М., 1990); политолог русского зарубежья А. Авторханов "Технология власти" (М., 1991). Спустя многие десятилетия пришел к нашему читателю А. И. Деникин "Очерки русской смуты. Крушение власти и армии, февраль - сентябрь 1917" (М., 1991).
Выходят разнообразные аналитические труды и в постсоветский период. Они охватывают все более широкий круг проблем власти: осмысливают прошлое СССР и КПСС, их противоречивый опыт и уроки, систематизируют властные представления в многовековой человеческой истории и современных зарубежных и отечественных концепциях, затрагивают новые области знания, намечают контуры грядущего. К исследованиям такого рода можно отнести: В. 3. Роговин "Власть и оппозиции" (М., 1993); "Наука и тоталитарная власть". Под рук. А. П. Огурцова. (Философские исследования. 1993. № 3); А. А. Игнатенко "Как жить и властвовать. Секреты успеха, добытые в старинных арабских назиданиях правителям" (М., 1994); Г. К. Ашин "Элитология" (М. 1995); Ф. Д. Бобков "КГБ и власть" (М., 1995); О. С. Анисимов, А. А. Деркач "Основы общей и управленческой акмеологии" (М., 1995); Т. П. Коржихина "Советское государство и его учреждения (ноябрь 1917 г. - декабрь 1991 г.)" (М., 1995); В. В. Аксючиц "Идеократия в России" (М., 1995); "Самый короткий путь к власти". Под ред. Н. Н. Петропавловского (Таганрог, 1995); А. Богданова "Музыка и власть" (М., 1995);
В. Д. Тополянский "Вожди в законе. Очерки физиологии власти" (М., 1996); Ю. М. Лужков "Эгоизм власти" (М., 1996); П. А. Судоплатов "Разведка и Кремль. Записки нежелательного свидетеля" (М. 1996); Г. Н. Селезнев "Вся власть-ЗАКОНУ!" (М., 1997) и др.
Как видим, власть и властители выдвигаются в центр внимания общества. Пора сказать свое слово и науке о власти. Всегда плохо, когда наука и власть разъединены. Напомним о В. И. Ленине. Из того, что он написал и наговорил, значительная часть относится к политике и власти. Еще в сентябре 1917 года он писал: "Ни обойти, ни отодвинуть вопроса о власти нельзя, ибо это именно основной вопрос, определяющий все в развитии революции, в ее внешней и внутренней политике"*.
Собственно о власти, особенно о Советской власти, он говорил довольно часто. А в лекции "О государстве" 11 июля 1919 года В. И. Ленин хотя и не упомянул о государственной власти, но вел речь именно о власти: "власти старейшин рода", "власти иногда за женщинами", "власти рабовладельцев", "власти одного", "невыборной власти", "власти меньшинства", "власти помещика", "власти капитала", "власти денег", "власти кучки миллиардеров", "власти народа", "власти общенародной", "власти советской"**.
Посмотрим в будущее оптимистически, с верой, что именно за наукой о власти - завтрашний день науки и практики, и вместе с тем покажем, сколь велик объем стоящих перед нами задач.
2. Необходимость масштабного взгляда на проблему неразработанности науки о власти
Мы с сожалением констатируем, что до сих пор не существовало науки о власти (кратологии). Но это верно лишь в общем плане. Дело в том, что в данной области знания предшественники сделали очень многое. Чтобы это увидеть, надо все сделанное переосмысливать, переоценивать и истолковывать заново. Здесь предстоит и прорыв в науке, и формирование обновленной науки XXI века.
v При этом следует принимать во внимание два принципиальных обстоятельства.
Во-первых, необходимо более глубоко исследовать становление, оформление, развитие за столетия и тысячелетия тех или иных конкретных представлений, взглядов, понятий и концепций о власти в разных странах и на разных языках (греческом, латинском, персидском, индийском, японском, китайском, русском, английском, французском, немецком, итальянском, испанском и др.). Например, политика во времена

* Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 34. С. 200.
** См. там же. Т. 39. С. 64-84.

Аристотеля фактически толковалась прежде всего как совокупность знаний о власти, как наука о власти; ныне же к Аристотелю возводят истоки политологии, а сама политология оттеснила на обочину потребность в науке о власти.
Во-вторых, надо понять, как много своеобразия привносится при переводе с одного языка на другой, тем более с языков далеких эпох на язык наших дней, в понимание и истолкование любых вопросов, и в частности в понимание власти, ее видов, правления, управления, политики и т. д. Это связано с неадекватностью понятий в различных языках, их нетождественностью. Если уж в одном и том же языке меняется, развивается, наполняется новым смыслом, содержанием то или иное конкретное слово (тем более понятие), как это, к примеру, произошло в русском языке со словами "спутник", "информация", "демократия", то что же тогда говорить, когда произведения мыслителей минувших веков и тысячелетий переводятся с их родных языков на современные языки. Разве не встает вопрос о существенной трансформации былых текстов и смыслов в угоду нашему времени?
Однако еще не стало правилом принимать в расчет это своеобразие, эти детали, хотя и очень важные. Но в нашем случае такие вопросы не обойдешь вниманием, ибо речь идет о весьма принципиальном явлении: фактическом конституировании ключевой области знания - науки о власти (кратологии). Научная точность, объективность, справедливость, чистота научного поиска обязывают более внимательно, более пристально и ответственно вчитываться в труды мыслителей прошлого.
Ведь мы, с большим трудом перейдя к науке о политике (политологии), в оформлении науки о власти (кратологии) делаем пока лишь первые шаги. Только отдельные темы о власти включены сейчас в те или иные программы и пособия по политологии.
Не решен даже ключевой вопрос о том, что чему предшествует:
власть - политике или политика - власти и какую именно науку надо в первую очередь осмысливать, оформлять, формировать.
По нашему глубокому убеждению, речь должна идти в первую очередь о власти, а уже затем о политике как о линии поведения 1) той или иной власти, 2) тех, кто стремится к власти, 3) тех, кто вообще занимает какую-либо позицию в любых делах, в том числе в чисто обыденных, житейских.
Дело в конце концов не в том, что власть является якобы порождением, продуктом политики, объектом устремлений политиков. Дело в том, что именно власть - изначальное, фундаментальнейшее социальное явление; что же касается политики, то она есть проект, производное от власти, ее порождение, ее инструмент, ее орудие, ее функция.
Только те, кто борется за власть и добивается своей цели, говорят, что их политика привела их к власти. В действительности же власть дает жизнь политике, а не политика рождает власть, хотя именно за ту или иную власть порой и ведется напряженная политическая борьба.
В общей системе научного знания основополагающей областью является наука о власти, а следом за ней, из нее, в ее развитие, во имя конкретизации и детализации науки о власти существует наука о политике.
Следует признать, что с таких позиций, в таком соотношении власть и политика фактически впрямую не рассматривались. По большей части, по крайней мере в советские времена, речь шла о политике и лишь в связи с политикой порой говорилось и о власти. Подобный подход обычно подтверждался ссылками на ведущих представителей политической мысли, таких, как Платон, Аристотель, Цицерон, Фома Аквинский, Н. Макиавелли, Т. Гоббс, Дж. Локк, Вольтер, Ш. Л. Монтескье, Г. В. Ф. Гегель, М. Вебер, Б. Н. Чичерин, и многих других мыслителей от древности до наших дней.
А ведь если вчитаться в их труды внимательнее, то при всем значении политики и политического первое место в них отводится все же власти и властителям. И еще более странно, что многочисленные суждения, подводящие к выводу о необходимости науки о власти и даже прямо говорящие о науке о власти, выпадали из поля зрения многих исследователей.
Нам представлялось, что об этом нужно было бы подробно сказать в данной монографии. Однако материал оказался столь велик, столь обширен и значителен по содержанию, столь принципиально важен в канун третьего тысячелетия и у истоков информационного, подлинно демократического общества, что он требует многих новых, фундаментальных и желательно международных исследований. Мы приведем лишь некоторые, наиболее существенные принципиальные соображения выдающихся мыслителей прошлого и кратко скажем' о целом айсберге идей, давно уже ждущих своего творческого переосмысления и реализации.
Итак, каковы примеры того, что выдающиеся умы человечества уже издавна в первую очередь говорили впрямую о власти (а не о политике в ее наших нынешних истолкованиях), говорили собственно и о самой науке о власти (правлении, властвовании, владычестве, управлении и т. п.)?
Если очень внимательно, обращаясь к источникам, анализировать древнюю историю, начиная с выдающихся памятников мысли Древнего Рима и Греции, Египта и Персии, Индии, Китая и Японии, можно найти массу подтверждений необычайному интересу к власти. Тема власти и науки о власти в истории, пронизывающая всю жизнь человечества с древнейших времен, еще ждет фундаментальных исследований.
На протяжении многих веков у крупных мыслителей и государственных деятелей зрели, обретали жизнь, становились известными и признанными, использовались на практике разнообразные (и уникальные, и стандартные, и тривиальные) идеи науки о власти, точнее говоря, различных наук о власти. Здесь и оценка сути и роли власти и многообразия ее типов, видов и форм, характеристика специфики различных видов, процедур, технологий властвования и этапов, статики, статистики, динамики, эволюции, подъемов и спадов, кризисов, восхождений, расцвета, одряхления и гибели того или иного рода власти со всеми ее отличиями, приметами, аксессуарами, символикой и т. д.
Если не просто выискивать, чем не соответствовали недавним догмам Цицерон (106-43 до н. э.), Августин Блаженный (345-430), Фома Аквинский (1226-1274) или же Давид Юм (1711-1776), Б. Н. Чичерин (1828-1904), Лев Шестов (1866-1938) и т. д., то мы увидим, сколь многое для своего времени, для своих народов и стран, для философии и кратологии сделали многочисленные выдающиеся мыслители различных эпох.
Сегодня многие имена возвращаются из небытия, переиздаются многие произведения, но остается еще множество чрезвычайно интересных трудов, которые могут так и не дойти ни к сегодняшнему любознательному читателю, ни к читателю наступающего третьего тысячелетия. От этого серьезно страдает и наука вообще, и кратология в частности.

3. Становление знаний о власти в истории кратологической мысли человечества
Власть как уникальный социальный феномен исторически предшествует государству и политике. Она уходит корнями в первобытное устройство жизни людей, закладывается в самый фундамент элементарной организации их жизни и быта, восходит к первобытной семье, роду, племени, к матриархату и патриархату.
Если, скажем, возникновение государства в Древнем Египте можно относить к V тысячелетию до н. э. и подтвердить это материальными останками старины, теми же глиняными сосудами, помеченными определенными знаками, то надо задуматься и о тех десятках, сотнях, тысячах, а то и миллионах лет, когда государства не было вообще, но какая-то праорганизация и правласть уже существовали и действовали.
А теперь обратимся к учениям и ученым, которые говорят с нами издалека, из глубины веков, но очень основательно и мудро. Нам известно о древнегреческих городах-государствах, называвшихся полисами и своим наименованием давших путевку в последующие столетия, в" сегодняшний и завтрашний день одному из наиболее распространенных, ключевых понятий - политике.
Любой образованный человек вправе гордиться, если он читал такие произведения философа и мудреца Платона (427-347 до н. э.), как "Государство" и "Политик", и знаком с трудами другого великого философа античности Аристотеля (384-322 до н. э.) "Политика", "Афинская полития", "Никомахова этика".
Это, на первый взгляд, труды о политике и политиках. Но в том понимании, как их воспринимали и толковали великие умы человечества, это труды о государстве и его видах, формах. Речь в них идет не о политике в ее сегодняшнем понимании, а прежде всего об организации жизни людей сообща, о власти как основном условии, принципе и средстве этой организации, о науке и искусстве властвования, начальствования, господства над людьми и соответственно об исполнительности и умении множества людей подчиняться или их нежелании это делать и обо всех вытекающих отсюда последствиях
Именно государственная власть, т. е. власть как определяющее явление, как многозначный феномен, именно такая разноплановая власть, о которой много и оригинально говорят Платон и Аристотель, и находится в фокусе их диалогов и монологов. Это можно подтвердить непосредственным обращением к первоисточникам, к подлинным текстам.
Правда, здесь есть три момента, с которыми нельзя не считаться.
Во-первых, мы обращаемся к первоисточникам не на языке оригинала, а в переводах с древнегреческого, которые порой не совсем адекватно передают оттенки слов, мыслей и суждений.
Во-вторых, мы часто воспринимаем те или иные понятия (даже очень давнего происхождения) с позиций их сегодняшнего, современного звучания, толкования, отражающего как развитие, так и определенные изменения и даже искажения первоначального смысла за истекшие столетия и тысячелетия.
В-третьих, в наше время понятия, пришедшие, скажем, из латыни и древнегреческого, могут неоднозначно толковаться в различных современных мировых языках.
Все эти теоретико-познавательные тонкости существенно влияют на суть дела, на детали и оттенки концептуальных подходов и истолкований.
Обратимся к некоторым особенностям трактовки, толкования интересующих нас проблем власти у Платона и Аристотеля, повлиявших на многие поколения исследователей, ученых и практиков.
Еще раз подчеркнем, что мыслители древности, даже называя свои произведения "Политик" и "Политика", в центр внимания выдвигали не политику (в ее современном понимании), а власть. Кстати говоря, политику они и понимали как власть. "Политик" Платона содержит массу прямых или косвенных обращений к теме власти, властвования, правления, умения повелевать, искусства управления и т. д.*. Тема власти пронизывает и труд Платона "Государство"**. Столь же выразительно предстает этот комплекс проблем и в "Политике" Аристотеля. Центральная тема его труда - власть, что можно проследить буквально постранично***.
И Платон, и Аристотель с позиций своих убеждений смотрят на власть широко, масштабно, показывают, что она может проявлять себя по-разному в разных странах и сферах жизни и требует поэтому пристального внимания и конкретного подхода. Платон говорит о "...власти врача, как и всякой другой власти"; различает царскую власть и другие власти: власть отца, матери, старейшего; власть немногих и большинства; вид власти; власть закона, выборную власть и т. д.****. в труде Платона "Законы" (кн. IV) речь идет о том, что родители должны править детьми, старшие - младшими, благородные - неблагородными. У Аристотеля также подробно говорится о многообразии различного рода властей: господина по отношению к рабам, отца к детям, мужа над женой; власти государственного мужа; власти закона; власти законосовещательной и судебной, о пяти видах демократии, четырех видах олигархии и т. д.
Само собой разумеется, что оба мыслителя в фокус внимания выдвигают власть государственную, дают именно ей разностороннюю характеристику. В этой области их взгляды более широко известны. О них написано очень много и в прошлые века, и в настоящее время. '
Платон в "Политике" называет три вида государственного правления: правление одного - монархия (и ее извращение - тирания), правление немногих - аристократия (и ее извращение - олигархия) и правление большинства (демократия). Симпатии Платона на стороне наилучшего, по его мнению, государственного устройства при соблюдении
* См.: Платон. Политик // Собр. соч.: В 4 т. / Общ. ред. А. Ф. Лосева,
В. Ф. Асмуса, А. А. Тахо-Годи. М.: Мысль, 1994. Т. 4. С. 26, 45, 47, 51, 58 и др.
** См.: Платон. Государство//Собр. соч.: В 4т. Т. 3. С. 93-105; 120-122;
251; 300-302; 319-359 и др.
*** См.: Аристотель. Политика //Соч.: В 4 т, /Общ. ред. А. И. Доватура. М.: Мысль, 1983. Т. 4. С. 376, 377, 382, 383, 386, 394, 398, 399 и т. д.
**** См.: Платон. Собр. соч. Т. 3. С. 47, 58, 131, 134, 135, 141, 142.

законов - монархии, а также аристократии. Демократия же пугала Платона тем, что, по его мнению, ей свойственно отсутствие истинного правителя, при ней совершается много зол, происходит упадок наук и искусств, утверждается беззаконие, царит распущенность*. Подробно свои взгляды на различные виды государственного устройства, на виды власти - аристократия, тимократия, демократия (вот они - ...кратии, отсюда и кратология), а также тимархию**, олигархию (...архии) и тиранию - Платон излагает в книге восьмой своего труда "Государство".
Когда речь идет о власти, выдающиеся мыслители не обходят стороной и вопрос о науке о власти. Для нашей книги это вопрос главный, определяющий. И Платон, и Аристотель признают необходимость иметь науку о власти и утверждают, что владение этой наукой, этими знаниями вооружает властителя искусством власти. Иначе говоря, сама власть в их представлениях является наукой и искусством. Из социальной потребности во власти в человеческих сообществах возникает потребность в таком ее инструменте, как государство. Из появления государственной (или иной) власти и важности ее закрепления, отстаивания и защиты вытекает задача выработки и проведения соответствующей политики и формирования политиков, политических руководителей, властителей.
К характеристике значения знания, науки для власти и властвования Платон обращался неоднократно. Он утверждал: "...если у человека величайшая власть соединяется с разумением и рассудительностью, возникают наилучший государственный строй и наилучшие законы - иного не дано"***; "...надо в каждом упражнять способность давать объяснение и его воспринимать"****. И далее: "...царское правление есть некое знание"; следует "...наречь царем того, кто обладает царским знанием..."; "...законодательство - это часть царского искусства; однако прекраснее всего, когда сила не у законов, а в руках царственного мужа, обладающего разумом"; "...умно и искусно уделяя всем в государстве самую справедливую долю, уметь оберечь всех граждан и по возможности сделать их из худших лучшими"; "...монарх должен стремиться и быть в состоянии управлять добродетельно и со знанием дела, справедливо и честно уделяя каждому свое..."*****.
Впечатляюще в трактовке Платона передается диалог Сократа-младшего и Чужеземца о роли знания, науки в управлении государством
-"науки подлинно царской"******. И завершается этот диалог благодарностью Чужеземцу за превосходное изображение "царственного мужа- политика"*******, т. е. властителя, обладателя власти.
Хорошо понимая роль знания (науки) о власти, практически отождествляя в лексике своего времени политику с государственной властью, Платон мог подробно говорить о политике и политиках, о политической

* См.: Платон. Собр. соч. Т. 4. С. 56-59.
** Правление, основанное на принципе ценза, обусловленного имущественным положением (см. там же. С. 586).
*** Платон. Собр. соч. Т. 3. С. 163.
**** Там же. С. 38.
***** Там же. С. 45, 46, 48, 51, 57.
****** См.: Платон. Собр. соч. Т. 4. С. 60-62.
******* Там же. С. 70.

науке* и утверждать, что "...невежественным гражданам нельзя поручать ничего относящегося к власти"**. Напомним также и седьмую книгу "Государства" Платона, в которой он прямо выделяет вопрос "Об отборе правителей и их воспитании". Вслед за надежностью и мужеством правителя Платон ставит на первый план и его острую восприимчивость к наукам, и быструю сообразительность. В число такого рода наук входят философия (правителями государства, по Платону, должны быть философы), арифметика (счет, наука о числе), геометрия (она "влечет душу к истине"), астрономия (стереометрия вращающихся тел), музыка (учение о музыкальной гармонии). К этому сказанному самим Платоном перечню наук следует добавить совокупность знаний о мудром правлении - науку о власти, фактически пронизывающую его знаменитые труды "Государство" и "Политик".
Если даже не перечислять всего богатства и разнообразия идей о власти у Аристотеля, не касаться его критики Платона, все равно мы с полным правом можем сказать, что, подобно Платону, он в своей "Политике" вел речь прежде всего о самой власти. В "Никомаховой этике" Аристотель называл политику наукой о государстве*** и прямо использовал формулу наука о власти господина****. Видя многообразие видов и форм власти, Аристотель свой знаменитый труд "Политика" начинает с рассуждений о том, что "неправильно говорят те, которые полагают, будто понятия "государственный муж", "царь", "домохозяин", "господин" суть понятия тождественные"*****. Естественно, что у этих разных лиц и разные возможности проявления соответствующей власти. И далее все восемь книг "Политики" - это книги о власти и властителях, их реалиях и проблемах.

<< Пред. стр. 2 (из 15) След. >>

Список литературы по разделу