<< Пред. стр. 29 (из 31) След. >>
Список литературы по разделу
Структура нравственного сознания
Частные предписания и оценки - простейшая, исторически наиболее ранняя форма требования. Частное предписание диктует человеку совершение определенных поступков в конкретной ситуации. Как правило, такая конкретность предписаний связана либо с моральной незрелостью субъекта, его " нравственной ненадежностью", отсутствием сложившегося внутреннего механизма различения добра и зла, либо с внеморальным характером источника морального предписания в тоталитарном обществе (" моральный кодекс строителя коммунизма"), сознательно лишающего индивида свободы воли, либо - с отсутствием функционирования механизмов морали в обществе вообще (архаическое общество, в котором обычай, традиция оказываются основным механизмом регуляции взаимоотношений).
Основная форма морального требования, в котором выражены характерные особенности морали, - это моральная норма. Моральная норма включает долженствовательные, ценностные моменты, носит всеобщий характер, апеллирует к автономному нравственному субъекту. Моральная норма содержит в себе призыв совершать добро и воздерживаться от зла, следовательно, ее выполнение уже предполагает возможность самостоятель-
622
ного различения человеком добра и зла, предполагает знание необходимости этого различения и способность в каждом конкретном случае выбрать добро - нравственный способ действий.
В рассказе-притче Л.Андреева "Правила добра" один черт вдруг "возлюбил добро" и захотел жить по его правилам. Но в нем отсутствовала человеческая моральная интуиция, ему были необходимы "неизменные начала добра", данные раз и навсегда на все случаи жизни, для всех людей на все времена, ясные, простые, внутренне непротиворечивые. Черт мечтал о таких правилах, следуя которым не надо размышлять, нельзя ошибиться, не надо мучиться от сознания самой возможности ошибки. Другими словами, черт мечтал о своде частных предписаний, подобным рецептам из поваренной книги. Но черту пришлось испытать на этом пути муки страшнее адовых. Люди ему говорят: "Твори добро!" А правил не дают. "Есть ли что страшнее: стремиться к добру так неуклонно и жадно и не знать ни облика, ни имени его!" [1].
1 Андреев Л. Повести и рассказы. М., 1957. С. 482.
Рассказ Л.Андреева не только является блестящей иллюстрацией к проблеме различения частного предписания и моральной нормы. Леонид Андреев вводит понятие абсолютного добра и раскрывает невозможность его воплощения в человеческой жизни. Человек как нравственный субъект терпит постоянные муки ответственности за несовершенство собственных поступков, за несовершенство творимого им добра, за неведомые ему, возможно несущие зло последствия его добрых поступков, за невозможность облегчить человечеству страдания, о которых он знает и о которых не знает.
Моральная норма в "чистом виде" - нечто тривиальное: в ней налагается запрет на совершение зла и человек понуждается делать добро. Но что такое добро и зло в каждом конкретном случае, человек определяет сам. В этом заключается так называемый "формализм" нравственного сознания. Нравственные нормы - это часть культуры. Культура же оформляет человеческую жизнь, направляет смутные душевные порывы по руслу выработанных форм разрешения нравственных конфликтов, она задает лишь структуру нравственного выбора, выбирает же всегда сам человек, наполняя "формальные" структуры нравственности своими переживаниями. Моральная норма - это форма свободы индивида от непосредственного окружения; как бы ни вели себя другие - родственники, коллеги, друзья, он отвечает за свой поступок.
623
Исполнение моральной нормы предъявляет к человеку определенные требования: он должен быть достаточно упорным, самолюбивым, выдержанным, мужественным и т.п., чтобы быть способным "говорить от своего имени", противостоять общественному мнению. Речь идет о моральных качествах - устойчивых чертах характера, проявляющихся в индивидуальном поведении и необходимых для морального поведения. Определенное сочетание этих качеств образует целостность - нравственный идеал совершенной личности. Процесс "приобретения" этих качеств носит осознанный характер, требует индивидуальных волевых усилий в процессе самовоспитания. Нравственный идеал личности (впервые сформулированный стоиками) предъявляет большие требования к обычному человеку, неспособному постоянно быть на высоте идеального исполнения нравственных норм. Недаром в христианстве только Богочеловек - Иисус Христос - способен быть воплощением нравственного идеала. Своеобразным свидетельством невозможности человеку преодолеть границу между должным и сущим являются нравственные поиски Льва Толстого.
Чтобы делать добро, человек должен быть волевым, мужественным, способным противостоять толпе, но совсем не обязательно нравственный человек должен быть мыслителем, всю жизнь посвятившим размышлениям о природе добра. Однако в число нравственных качеств обязательно входит осмысленность совершения нравственных поступков. То есть нравственный человек проделывает определенную нравственную работу, в каждом конкретном случае сознательно определяя для себя, что в данных обстоятельствах есть добро. Нравственное поведение осознанно, это осознание происходит в рамках "практического разума", способного осознать общие предпосылки любого конкретного поступка и тем самым сделать его осмысленным. Практический разум позволяет человеку осознать основу своего действия, но он не тормозит это действие, не уводит человека в теоретические лабиринты. Теоретика может заинтересовать вопрос, откуда берутся нравственные принципы - являются ли они природной необходимостью, даны Богом, или выражают социальную потребность; он может задуматься над отдельными последствиями своего поступка, но тогда, возможно, доброе дело никогда не будет сделано. В практической ситуации нрав-
624
ственного выбора теоретик становится похож на гоголевского Манилова, размышляющего о том, что хорошо бы от дома провести подземный ход или через пруд выстроить каменный мост, на котором стояли бы лавки и в них продавались разные товары, что существенно бы улучшило жизнь крестьян его деревни. Для человека как носителя нравственного сознания вполне достаточно такого обоснования своего поступка: "я это делаю, потому что иначе меня замучает совесть".
Нравственные принципы и позволяют осознать нравственность как бы рамках самой нравственности, не сковывая поведенческой активности человека, они дают основу для наполнения моральных норм конкретным содержанием. В качестве нравственных принципов в различных этических системах могут выступать принципы счастья, наслаждения, любви, альтруизма, равного воздаяния (справедливости), гуманизма.
Нравственные предписания, нормы, нравственные качества, идеалы и принципы - это те элементы нравственности, которые обращены ко всем, они определяют структуру массового поведения и массового сознания. Но принципы морали могут успешно функционировать только в том случае, если совершение нравственного поступка становится особой задачей отдельной личности или конкретной социальной группы. Чтобы совершить подлинно нравственный поступок, человек должен почувствовать себя свободным от внешнего принуждения; он сам должен осуществить нравственный выбор (решить, совершение какого поступка можно назвать добром) и собственными волевыми усилиями воплотить свое решение в жизнь. Субъект морали становится автором собственного поступка, его поведение не подзаконно, но - самозаконно, он не может сослаться на то, что "все так делают", или на боязнь наказания, он ставит собственную подпись под совершенным им. То есть, говоря "я должен", индивид не использует чье-то требование, он обязуется исполнять те нормы, автором которых является он сам. Субъект нравственного сознания - и исполнитель, и законодатель. В связи с этим для понимания структуры нравственного поведения особую значимость приобретают такие элементы нравственности, как долг, нравственный выбор, ответственность, совесть.
Это те механизмы, с помощью которых некая общезначимая нравственная формула становится личной задачей индивида, слово претворяется в дело, мысль - в поступок. Нрав-
625
ственное сознание недаром называют "практическим разумом", обслуживающим человеческую жизнь и побуждающим человека к действию. Переход нравственной нормы во внутреннюю установку, в собственное внутреннее воление и есть долг. "Чувство долга" - это слияние мысли (осознание нормы как своей обязанности), воли, переживания.
Долг связан с другим элементом нравственности - нравственным выбором, самостоятельным определением своей нравственной позиции, выбором своего понимания моральной нормы (и готовностью действовать в соответствии с этим пониманием). Сходная с долгом категория - категория ответственности. В категории ответственности очерчиваются границы того, до каких пределов я могу отвечать за содеянное, то есть границы моего долга, взвешивается способность осуществить свой долг в конкретных обстоятельствах, определяется, в чем я виноват и в чем моя заслуга. Чувство ответственности устанавливает баланс должного и сущего, нравственного мотива и поступка. За что я должен отвечать - за то, что хотел сказать, или за то, что сказалось? За благие намерения или дурное их исполнение? Я должен каяться (признать вину) за совершенное моим народом, классом или партией или только за мой личный проступок? Взгляды философов по этому вопросу расходятся, впрочем, как и взгяды безымянных носителей практического разума - нравственного сознания. Достаточно вспомнить слова героев Достоевского: "Нет в мире виноватых!" и "Всяк за всех виноват!" Одни мыслители говорят о безусловной значимости мотива, независимо от удачного или неудачного его воплощения (И.Кант). Другие же считают необходимым точно подсчитать "полезный эффект" поступка (представители этического утилитаризма).
Совесть - категория для обозначения наиболее сложного механизма внутренней нравственной регуляции человеческого поведения. Совесть - универсальный индикатор внутреннего "морального самочувствия" человека; определенное состояние совести (спокойная совесть, неспокойная совесть, муки совести) есть форма самоконтроля над выполнением индивидом нравственного долга, показателем меры нравственной ответственности индивида. Требования совести всегда завышены; неумолимый голос совести в человеке свидетельствует о невозможности окончательно разрешить основное противоречие человеческой жизни - противоречие между сущим и должным.
626
Вместе с тем "совестливость" - качество, предполагающее постоянную нравственную неудовлетворенность, осознание неспособности подняться до нравственного идеала, - есть наиболее почитаемое свойство реальной, а не гипотетической, идеальной личности. В известной степени святой - это персонификация совестливости.
В моральном сознании присутствуют также и такие образования, функционирование которых требует привлечения определенных специальных, социологических, философских знаний. Речь идет о понятиях справедливости, общественного идеала. Дело в том, что эти понятия предназначены для оценки поведения не только отдельного человека, но и общества в целом или какой-то социальной группы. Как совместить это с утверждением, что нравственность всегда личностно обращена, может предъявлять требования к отдельному человеку, но не к обществу? Нравственная оценка общества все равно использует аргумент "от человека". Общество несправедливо, то есть общество не позволяет человеку реализовать свои возможности. Следовательно, поскольку человек - всегда цель, но не средство, общество необходимо "заменить" (реформировать или разрушить и создать заново). Оценка общества определяется моральными принципами. Однако достижение желаемого результата, даже само действие (изменение общественных порядков) невозможно без использования специальных методов и знаний внеморального свойства.
Особое место в моральном сознании занимает представление о смысле жизни. Здесь на первый план выдвигаются ценностные моменты, а не долженствовательные. Смысл жизни, являясь высшей ценностью для индивида, предельным основанием его бытия, сам оказывается побудительной силой отдельных нравственных поступков. Смысл жизни оказывается понятием, в свете которого личность определяет направление своей жизни, увязывает в единое полотно судьбы весь свой жизненный путь. Если "добро" - это нечто безусловное, то смысл жизни часто оказывается предметом мучительных размышлений, поисков, разочарований. Тем самым смысл жизни как некая осознанная доминанта человеческого бытия является одновременно и жизненной ценностной ориентацией, и предметом философских размышлений. Это и элемент нравственного сознания, и категория одного из разделов философии - этики.
627
Нравственность и этическая теория
Этика - теоретическая дисциплина преимущественно философского характера, объектом изучения которой является происхождение, сущность, функции морали, структура морального сознания и поведения, соотношение морали с другими формами знания и деятельности. Вместе с тем этика есть не только знание о морали, она одновременно часто является и элементом самого нравственного сознания. Этика включает в себя:
1. Описательно-эмпирические знания, например, этику народов, этику бизнеса, описание и обобщение различных профессиональных этических кодексов, например в медицине.
2. Философско-теоретические исследования, касающиеся происхождения, сущности морали, систематизации этических категорий.
3. Практическую мудрость.
Этик как носитель мудрости - уже не столько исследователь, сколько учитель, моралист, часто собственным примером помогающий освоить новый тип морального сознания. Такими были учителя мудрости в Древней Греции - Сократ, Диоген, Эпикур и их последователи. Таким был и Л.Толстой - великий разрушитель и великий созидатель не только в сфере искусства, но и в морали; таким был и всемирно известный ученый, музыкант, врач, мыслитель XX века А.Швейцер (1875-1965).
Этика (от греч. ethos - место общего пребывания, нравы определенного сообщества) часто оказывается необходимой практическому моральному сознанию. Человек живет не только по моральным законам, жизнь богаче "черно-белого" мира, мира добра и зла морали. Мораль непримирима, жизнь человека - постоянный компромисс между должным и сущим. Этика и помогает "вписать" мораль в контекст реальной жизни, помогает человеку жить в пространстве между долгом и желанием. В то же время этика помогает человеку рационально оформить его часто неясные представления о добре, долге, смысле жизни.
Одним из центральных в этике является вопрос о происхождении морали. Ряд этических учений выводит мораль из "природы человека", из его биологических характеристик (Ч.Дарвин, Г.Спенсер, современные социобиологи), из особенностей его душевной жизни, форм общения (французские просветители,
628
Л.Фейербах, русские революционные демократы, Дж.Дьюи, В.Парето и др.). Другой тип учений предполагает наличие безусловного начала морали, внешнего бытию человека - будь то идея блага (Платон), абсолютная идея (Гегель), космическая необходимость (стоики) или непреложные законы общества (марксизм). От И.Канта берет начало идея самоочевидности и недоказуемой изначальности морали, характерная для современных исследований по этике. Мораль - это "загадка мироздания", можно показать ее значение для общества, но нельзя вывести из общественных или природных закономерностей.
Этические системы, как правило, обобщают уже сложившиеся в "практическом" сознании нравственные установки, представления о смысле жизни. Сообразно основным нравственным ориентациям, базовым ценностям исследователи выделяют четыре основные нравственно-этические системы, которые включают и определенные способы обоснования этих базовых ценностей: гедонизм, утилитаризм, перфекционизм, альтруизм.
Гедонизм (от греч. hedone - наслаждение) в качестве высшей этической ценности и смысла жизни утверждает достижение наслаждения и необходимость избегать страдания. Соответственно, добром является то, что ведет к наслаждению или является объектом наслаждения. Правда, наслаждение понимается по-разному. Есть грубые, чувственные наслаждения, а есть возвышенно-интеллектуальные или эстетические. Проводимый в жизнь последовательно, гедонизм начинает саморазрушаться. Гедонизм "нетерпелив", он несовместим с длительной отсрочкой удовольствия, но немедленное воплощение принципов гедонизма в жизнь, как правило, ведет к активному противодействию со стороны окружающих, а значит - к страданию. Недаром представитель сократической Киренской школы Гегесий считал, что наиболее полным избавлением от страданий и единственно последовательным наслаждением может быть только смерть человека. Другой формой "ухода" от страданий является поиск особого типа наслаждений, уход в иллюзорный мир, мир мечты, мир искусства, поиск "необитаемых островов" (которыми может стать и келья отшельника, и просто отдельная квартира). Возможны также различные формы символического удовлетворения искусственно культивируемых потребностей. Примером такого "символического наслаждения" может служить чувство обладания. К сторонникам гедонизма можно отнести взгляды гуманистов эпохи Возрождения (Л.Балла), французских материалистов XVIII века, отчасти и идеи З.Фрейда.
629
Гедонизм внутренне неустойчив, он как бы не решается противопоставить человека природе, он не ориентирует индивида на идеал, не заставляет мучиться от сознания невыполненного долга, не требует от него наличия волевых качеств, в нем нет нормативности, должное оказывается лишь нереализованным сущим. Поэтому он трансформируется в эвдемонизм - этическую систему, в основе которой лежит стремление к счастью (Эпикур), в утилитаризм и прагматизм.
Утилитаризм - это система взглядов и поступков, в основе которой лежит стремление к пользе. Полезным в данном случае оказывается то, что способствует достижению поставленной человеком цели. Утилитаризм ориентирован на социально-активного индивида, гибкого, терпимого, деятельного. Он твердо знает, что активная деятельность - это благо; безделье, лень - это зло. Но ради чего человек трудится, к чему стремится? Утилитаристская установка не дет на этот вопрос ответа. Утилитаризм как философско-этическая теория (И.Бентам, Дж.Ст.Милль, Н.Г.Чернышевский) морально положительными считает поступки, направленные на достижение наибольшего счастья наибольшего числа людей. Этика вступает на путь подсчета выгод и потерь, путь "разумного эгоизма".
Перфекционизм (от лат. perfectus - совершенство) указывает на наличие некоего абсолютного положительного в нравственном отношении образца, стремление приблизиться к которому и должно составлять смысл человеческой жизни, стремление к самосовершенствованию - одна из самых возвышенных смысложизненных задач. Путь к самосовершенствованию - это путь немногих, путь аскетизма. Этическая доктрина перфекционизма (Н.Бердяев, Вл.Соловьев, Л.Карсавин) тесно связана с признанием религиозных ценностей. Вне признания высших религиозных ценностей идеалы личного совершенствования могут трансформироваться в образ реально-возможного достижения абсолютного совершенства здесь, на земле. Идеи перфекционизма присутствуют в концепциях мыслителей Возрождения, преобладают в философии Ф.Ницше, не чужда этой идее в ее абсолютно светском варианте и философия марксизма. Своеобразным обоснованием перфекционизма являются идеи З.Фрейда, интерпретировавшего процесс самосовершенствования как процесс сублимации.
630
Альтруизм (от лат, alter - другой) - система ценностных ориентаций, в основе которой лежит сострадание и любовь к ближнему. Его толкование может быть различным - от светского гуманизма, проявляющегося в понятиях уважения, солидарности, справедливости, до христианского его толкования, где любовь к Богу и любовь к ближнему - одно целое.
Рассмотренные четыре типа нравственных ориентации сосуществуют в человеке, главной задачей которого как нравственного субъекта является постоянное "выстраивание себя", согласование этих нравственных ориентации. Только в философско-этических концепциях эти ориентации оформлены теоретически и существуют достаточно обособленно.
Искусство и эстетическое освоение действительности
Искусство - практически-духовная деятельность по освоению и воплощению эстетических ценностей.
Прекрасное, возвышенное, трагическое - основные эстетические ценности - становятся основой эстетической оценки окружающего. Тем самым эстетические ценности начинают выполнять функцию исходных принципов эстетического мироощущения - становятся эстетическими категориями. Эстетические категории (как и категории этики) ведут "двойное" существование. Они являются теми "очками", сквозь которые субъект эстетического отношения смотрит на мир, переживает его, оценивает; и одновременно эстетические категории прекрасного, гармонического, возвышенного, безобразного, комического, трагического являются объектом исследования особой науки - эстетики.
Особенности эстетического мироощущения проявляются в его эмоциональной нагруженности, в особом чувстве удовольствия, "бескорыстности" эстетического переживания. Однако это лишь внешние особенности эстетического освоения мира. И.Кант рассматривал эстетическое как "целесообразность без цели". Все окружающее в эстетическом отношении оказывается причастным человеку как деятельному, целеполагающему существу, но конкретный, практически ограниченный, имеющий определенные цели человек в эстетическом отношении не присутствует. Все вокруг наполнено смыслом - все имеет отношение к человеку, - но конкретный, "конечный" смысл скрыт, все - "обещание радости", по выражению Ф.Шиллера.
631
Эстетическая ориентация предполагает переживание мира в его целостности, организованности, бесконечном многообразии как предпосылку универсального развертывания человеческих способностей, как сферу приложения его творческих усилий. Эстетическое мироощущение воплощает потребность человека "остаться собой и быть всем", потребность стать универсальным существом, проникнуть в законы звездного неба и в глубины собственной жизни.
В рамках эстетического мироощущения человек относится к миру в его смысловой перспективе, в "горизонте возможного". "Я" оказывается способным отрешиться от своего эгоистического интереса. Человек относится к миру не как к объекту своего познавательного, производственного, социально-преобразовательного воздействия; мир уже не вращается вокруг моего эгоистического "я", происходит децентрация мира, "я" начинаю чувствовать "душу вещей". В эстетическом отношении человек переживает свои собственные "родовые" возможности, переживает человечность как свободное, осмысленное, творческое бытие.
Однако именно потому, что эстетическое мироощущение не является, взятое изолированно, рациональной конструкцией, оно легко "подключается" к различным рационализированным мировоззренческим образованиям (и эксплуатируется ими) - к гедонистическому типу мировоззрения, к идеологии, различным формам социальной мифологии, утопическому сознанию.
Искусство есть ядро эстетической культуры, которая, в свою очередь, включает в себя эстетические ценности, эстетические потребности и способности (эстетическое восприятие, эстетический вкус, эстетический идеал), деятельность по их воплощению и освоению, эстетическое воспитание. Эстетическая деятельность может быть внехудожественной. Эстетические аспекты присутствуют в деятельности ученого, социально-преобразовательной деятельности, в спорте.
Искусство - это специализированная эстетическая деятельность. Она существует для реализации эстетических ценностей, максимально активизирует эстетические переживания. Искусство концентрированно выражает эстетическое отношение к миру. В отличие от эстетического переживания, которое может присутствовать в любом виде деятельности и
632
сопровождать ее, искусство моделирует особую реальность - художественную, в которой эстетическое освоение мира заключено в определенную "рамку", отгорожено от целесообразно-утилитарных видов деятельности.
Три подхода к искусству
В истории философско-эстетической мысли издавна сосуществовали, сталкивались, а порой и переплетались взгляды на искусство как на подражание природе (мимезис), интерпретация искусства как творческого самовыражения, знаково-символическая концепция искусства. То или иное понимание сущности искусства неотделимо от понимания структуры объективной реальности, природы человека и взглядов на общество. В зависимости от понимания сущности искусства определяются его функции и происхождение.
Понимание искусства как подражания действительности, воспроизводства, отражения ее возникает в античности и остается популярным вплоть до XX века. Для Платона искусство - это подражание миру чувственных вещей. Царство идей может стать предметом созерцания только мыслителя. Деятельность художника - это подражание копиям идей, художник создает "тени теней". Поэтому художественное произведение обманчиво, препятствует познанию истины, хотя и заразительно. В государстве Платона общение с искусством строго регламентировано. Художник, в отличие от философа, не восходит от отдельных прекрасных вещей к идее прекрасного, но, наоборот, идет как бы сверху вниз - от смутно предощущаемой идеи к прекрасной вещи. Это путь экстаза, одержимости; художник не контролирует движение своей души, причастной душе мировой, соединяющей идеи и материю. Платон фактически наметил контуры двух концепций искусства: искусства как выражения порывов души творца и искусства как подражания миру вещей.
Для Аристотеля искусство также основывается на подражательной способности. Подражательная способность - это познавательная способность. Знание рождается из той же потребности, что и искусство. Но искусство как подражательная деятельность включает также моменты удовольствия, которое основывается на радости узнавания. Искусство расширяет жизненные горизонты, поскольку говорит о том, что "могло бы случиться" , о возможном. Поэтому искусство не погрязает в воспроизведении частностей, в чем оно превосходит описательность истории.
633
Однако теория подражания (мимезиса) Аристотеля не столь проста. Предметом подражания служит не просто конкретная вещь, а "прекрасное бытие", определяемое мерой, числом, пропорцией и существующее "само по себе", вне отношения к другому. Художественное произведение есть целевая оформленность вещи, ее целостность как весь спектр возможностей, ее смысловая выявленность. Процесс создания художественного произведения носит интеллектуальный характер, лишен платоновского экстатизма, подчиняется определенным нормам. Аристотель в "Поэтике" изложил начала "нормативной" теории искусства, вводящей в художественную деятельность нормы, каноны, правила.
Наконец, Аристотелю принадлежит разработка понятия катарсиса, "очищения" человеческой души от низменных страстей посредством созерцания - особой формой познания, оно обязательно включает элемент удовольствия, выполняет гедонистическую функцию и воспитывает. Этот взгляд на искусство был крайне популярен в античности и в более позднее время. По словам Плутарха, переход от незнания к знанию труден, подобен резкому переходу от тьмы к свету. Искусство необходимо как низшее звено в познании. Основное назначение искусства - воспитание ума. "Как учитель детей наставляет на ум, так людей уже взрослых - поэты" [1].
1 Аристофан. Комедии. В двух томах. Т.2. М., 1954. С. 304.
Отношение к искусству как к подражанию природе - "лучшему мастеру форм" - характерно для эпохи Возрождения. Воспроизведение природы и лучшего ее творения - человека - основная задача искусства; достижение внешнего правдоподобия оказывается сферой приложения специального знания - анатомии, математики, статистики. Колорит, пропорция, перспектива, светотень в живописи становятся объектом размышлений и расчета. Деятели художественной культуры Возрождения ориентировались на идеал, выверенный с помощью точного знания. С другой стороны, художественная культура Возрождения - это культура признания безграничности творческого развития человека, его совершенствования; она стирала грани между телесным и духовным,
634
"внешнее" делала равноценным "внутреннему", телесный "низ" - духовному "верху". Недаром один из теоретиков художественной культуры Возрождения Л.Альберти затруднялся дать определение красоты, говоря, что она разлита по всему телу. Эти видимые противоречия взглядов на искусство, которое оказывалось и отражением природы, и самовыражением творца, разрешимы, если вспомнить пантеистическую основу философских идей Возрождения. Присутствие Бога в мире, человеческой душе и человеческом теле "замечается" и отражается искусством. "Человеческая точка зрения", линейная перспектива в живописи становится преобладающей, так как иного "взгляда", трансцендентного миручеловека, не существует. Так рождается "иллюзионизм" - удвоение реальности, в котором закрепляется абсолютность человеческой субъективности, столь критикуемая философией искусства в XX веке. Искусство Ренессанса, развлекая, поучает, подталкивая человека к конструированию собственного жизненного идеала - Бога.
Теоретик эпохи классицизма, Н.Буало, уже в XVII веке также исходит из принципа подражания природе. Однако Буало, опираясь на идеи Р.Декарта, его программу очищения разума от страстей, выдвигает идею подражания природе в ее структурированности, рациональной оформленности. Критерием красоты оказывается ясность, выявляемая разумом. Соответственно, ведущим искусством классицизма оказывается литература. Нормативность, наличие строгих законов построения художественного произведения, в том числе единства места, времени, действия, требование тождества характеров, стремление изображать общее отличали теорию и практику искусства классицизма. Искусство изображает не человека, а идею его характера - тип человека. Тартюф Мольера - это лицемерие, Гарпагон - скупость, Журден - глупость. Изображая человеческие типы - воплощения долга, патриотизма, героизма, искусство дает человеку ясные образцы, на которые он должен ориентироваться в жизни. "Гносеологическая" модель человека, согласно которой познавательная способность тождественна сущности человека, определяет и воспитательное назначение искусства.
Так пусть же будет смысл всего дороже вам,
Пусть блеск и красоту лишь он дает стихам,
- писал Н.Буало в своем трактате, изложенном стихами, "Поэтическое искусство".
635
В век Просвещения основное назначение и сущность искусства также определяется его познавательной функцией. "Красота в искусстве имеет то же основание, что истина в философии, - писал Д.Дидро. - Что такое истина? Соответствие наших суждений созданиям природы. Что такое подражательная красота? Соответствие образа предмету" [1]. Художник ничего не изобретает, однако он наделен более острым зрением, нежели обычный человек, который самостоятельно не может увидеть "истинную природу" человека. Познавая, искусство морализирует, становится "школой нравственности", воспитывает гражданина. Познавательная природа искусства в эпоху Просвещения становится основой выполнения искусством не только морально-воспитательной, но и идеологической функции. Аргумент "от природы", ссылка на бесстрастное копирование художником существующих объективных тенденций оказывается наиболее убедительным в процессе идеологического воздействия.
1 Дидро Д. Собр. соч. T.V. М.-Л., 1936, С. 168.
Идея это была предельно ясно выражена Н.Г.Чернышевским. "Воспроизведение жизни, - писал он, - общий, характеристический признак искусства, составляющий сущность его; часто произведения искусства имеют и другое значение - объяснение жизни; часто имеют они и значение приговора о явлениях жизни". У Чернышевского идея искусства как подражания действительности приобретает новый оттенок. Он говорит об отражении жизни в " формах самой жизни ", то есть о необходимости индивидуализации художественных образов. Эта мысль получила своеобразное воплощение в отечественной теории искусства начала XX века. "Идеологическое обеспечение" революционного процесса в России не могло, естественно, ограничиться искусством как способом вынесения "приговора" действительности. Искусство в работах В.И.Ленина получает дифференцированную оценку. С одной стороны, "большое", высокое искусство, отражающее эпоху, способно уловить и ее прогрессивные тенденции, стать "учебником жизни" (творчество Л.Н.Толстого). С другой, художник не может и не обязан быть идеологом-критиком своего собственного произведения. Интерпретация "большого" искусства - дело профессиональных идеологов. Вместе с тем необходимо и открыто тенденциозное, "партийное" искусство. Сила его идеологического воздействия определяется не только прогрессивностью и истинностью идеологии, которую оно несет, но и особой формой (кино, "монументальная пропаганда"), предполагающей его заразительность, суггестивность.
636
Для сторонников искусства как самовыражения искусство является безграничной сферой проявления ничем не ограниченной активности. В интерпретации немецких романтиков искусство оказывается внутренним шифром души художника. "Музыкант, - писал Новалис, - изымает существо своего искусства из самого себя, и никакое подозрение, что он подражает кому-то, не может коснуться его " [1]. Здесь человеческие страсти как бы наслаждаются самими собой, человек удваивает свои слабости, свою ограниченность и наслаждается ими в им же созданном мире. Искусство превращается в средство самооправдания, компенсации своих нереализованных желаний. Эмоциональная перегруженность так понимаемого искусства делает его естественным средством "заражения" читателя, зрителя эмоциями автора. Искусство превращается в способ умножения и закрепления человеческой ограниченности либо в средство фиксации мимолетных психических состояний. По словам Гельдерлина, поэзия "сближает между собой людей со всем их многообразным страданием - и счастьем и порывом, и надеждой, и страхом, - со всеми их идеями и добродетелями, со всем великим и малым, что в них есть..." [2].
Искусство превращается в исповедь, в "музей восковых фигур ", прекрасно выполненных копий человеческих страстей. По мнению Л.Н.Толстого, искусство опирается на единство душевного опыта людей: "Искусство есть деятельность человеческая, состоящая в том, что один человек сознательно известными внешними знаками передает другим испытываемые им чувства. А другие люди заражаются этими чувствами и переживают их" [3]. Такое искусство повышает энергию обычных, неэстетических переживаний, подкрепляет их и организует мировоззренчески, направляет в нужное социальное русло.
1 Литературная теория немецкого романтизма. Л., 1934. С. 128.
2 История эстетики. Памятники мировой эстетической мысли. Т.З. М., 1967. С. 236.
3 Толстой Л.Н. Полн. собр. соч. Т.30. М.-Л., 1958. С. 65.
Знаково-символическая концепция искусства рассматривает искусство не в привычной системе "человек - мир", но либо как абсолютно замкнутую, автономную систему, либо как форму связи человека с трансцендентным, запредельным. История
637
подхода к искусству как к знаково-символической деятельности - это его современная история. Однако и в прошлом существовал подход к искусству как к деятельности, результаты которой открывают нам дорогу в иной, потусторонний мир.
Особенности иконописи как важного элемента художественно-эстетической культуры можно понять только в рамках символической концепции искусства. Иконопись исключает как безудержную свободу самовыражения, полет фантазии художника, так и поверхностное правдоподобие - "иллюзионизм" картин, написанных на религиозные сюжеты. И.Дамаскин (VIII век) рассматривал икон как символ, с помощью которого можно прийти к божественному прообразу. Символ носит знаковый характер, он указывает на нечто иное. В то же время символ не конвенциален, он не является условным обозначением, безразличным тому, что он символизирует. Символ - это часть некоей органической целостности, "стягивающая на себя" все богатство смыслов целого, позволяющая увидеть бесконечную смысловую перспективу. Символ не имеет однозначной интерпретации, он подводит воспринимающего к проблеме взаимоотношений материального и духовного, символ не является рациональной конструкцией, он указывает и скрывает одновременно.
Условность средневекового искусства, наличие жестких правил, его функционирование в системе религиозного мировоззрения не лишают его художественно-эстетической значимости. Икона вызывает особое эмоциональное состояние; восприятие иконы требует сложного творческого процесса интерпретации, создает ощущение осмысленности, высшей целесообразности, организованности мира. Наконец, эстетическая сторона восприятия иконы проявляется и в освобождении человеческого сознания от привычных оков повседневности; все изображение на иконе преображено с иной, нечеловеческой точки зрения. Так, в пространстве иконы отсутствует прямая перспектива, пространство лишено привычной глубины, предметы повернуты к нам таким образом, какого обычное человеческое восприятие не допускает, предметы как бы развернуты на плоскости; нарушены пропорции, источник света как будто помещен внутри иконы. В религиозном символе мир предстает как осмысленная целостность, за явным угадывается тайное, "Письмена Бога".
Современное искусство, в котором отсутствуют строгие правила, каноны, символика которого далека от религиозной, тем не менее, как считают теоретики, во многом движется в рамках символической парадигмы.
638
По мнению Х.Ортеги-и-Гассета, современное искусство идет по пути "дегуманизации", то есть изживания "слишком человеческого", ограниченности, пристрастности, самонадеянности. До сих пор искусство либо изображало природу с ее привычными человеческому глазу формами (точнее, наше видение природы), либо человека с его чувствами. Это замыкало человека в кругу повседневности, не давало возможности выйти за рамки какой-то одной точки зрения. Искусство должно научиться быть "скромным": художник должен понять, что он воссоздает на полотне не природу "как она есть" и не человека во всем драматизме его внутреннего мира, а лишь отдельные состояния человеческой души и лишь определенное видение человеком природных форм. Лишь когда художник поймет, считает Ортега-и-Гассет, что его задача - конструирование выдуманного мира, он станет подлинно свободным, сможет с помощью искусства сделать невозможное - изменить наше видение мира, изменив метафорический строй художественного переживания. Именно такой инструмент искусства, как метафора (особый художественный прием, связанный с перенесением свойств одного предмета на другой) - "игрушка, которую оставил человеку Бог", - позволяет искусству постичь то, что находится слишком далеко от нас, до чего мы не можем "дотянуться" с помощью понятия. Метафора- это своеобразная "удочка" по уловлению разнообразных сторон бытия, это "мыс-леобраз", а не образные одежды мысли. Вот как писал об этом старший современник Ортеги, М.Унамуно:
Красивой одеждой мысль не украсишь.
Поэт - он ваятель. Поэт - не портной.
Чтоб мир оценил совершенство идеи,
Яви ее миру нагой [1].
1 Унамуно М. Избранная лирика. М., 1980. С. 14.
С помощью метафоры мы способны увидеть за привычными феноменами смысловую бесконечность, мы становимся способными к децентрации нашего мироощущения, к изменению привычной перспективы, к разрушению "иллюзионизма" как воспроизведения привычного образа реальности. И хотя, по словам Ортеги-и-Гассета, современное искусство "нетрансцендентно" [1] и
639
не стремится к запредельному, к познанию "актуальной бесконечности", оно стремится стать метафорой универсума, средством уловления потенциальной человеческой бесконечности. Искусство - это как бы движущаяся смотровая площадка, стоя на которой мы обозреваем весь мир, постоянно меняя точку обзора. "Живописец ищет не внешние проявления движения, но его тайные шифры", - писал М.Мерло-Понти [2]. Он совершает то, до чего не может "дотянуться" философ: художественное видение - "это данная мне способность быть вне самого себя, изнутри участвовать в артикуляции Бытия, и мое "я" завершается и замыкается на себя только посредством этого выхода вовне" [3]. Человек в искусстве не "выражает" себя в моментальном срезе своего бытия, он лишь "поддерживает в воздухе" слова лирических героев, он двигает, сталкивает бесконечные ряды смыслов в процессе интерпретации. Такое искусство не воспитывает в обычном понимании, с помощью процедуры "заражения"; оно в иллюзорном мире развертывает бесконечную метафору человеческого бытия, расшифровка которой невозможна без изменения структур личности.
1 Ортпега-и-Гассетп X. Эстетика. Философия культуры. М., 1991. С. 258.
2 Мерло-Понти М. Око и дух. М., 1992. С. 50.
3 Мерло-Понти М. Око и дух. М., 1992. С. 51.
Происхождение искусства
Проблема происхождения искусства имеет два аспекта:
1. Специальный, связанный со временем и местом появления деятельности, результаты которой имеют самостоятельную художественную ценность.
2. Философско-эстетический, неотделимый от понимания сущности искусства, его связи с процессом становления специфически человеческого отношения к миру.
Данные археологии (прежде всего открытие в конце XIX века в Испании в пещере Альтамира первых наскальных росписей), этнографии, языкознания (обнаружение в традиционном народном творчестве архаических слоев художественной культуры) послужили эмпирической базой для появления четырех основных концепций происхождения искусства.
640
Сторонники биологизаторской концепции, ведущей исчисление от идеи Ч.Дарвина, усматривают исток искусства в потребности привлечь внимание живого существа противоположного пола, всячески украсив себя. К биологизаторской концепции происхождения искусства с известными оговорками можно отнести и психоаналитическую концепцию З.Фрейда. Искусство возникает из аффективных конфликтов психики, искусство - форма вытеснения и сублимации влечений человека (использование энергии элементарных влечений для более высоких целей).
Игровая теория (Г.Спенсер, Г Аллен, К.Гросс, К.Ланге) причины возникновения искусства видит в потребности расходования человеком нерастраченной в трудовой деятельности энергии, в необходимости "тренировки" для усвоения социальных ролей.
В рамках магической теории искусство оказывается формой различных видов магии, вплетенной в повседневную деятельность первобытного человека.
Г.В.Плеханов, сторонник трудовой теории, считал, что искусство - "дитя труда", а не игры; полезные качества предметов затем становятся объектом художественного наслаждения.
Философское исследование проблемы происхождения искусства не ставит задачу определения времени возникновения искусства, оно лишь может выявить специфику того отношения к миру, в рамках которого возникают виды деятельности, результаты которой позже оцениваются как художественные. Процесс же осознания искусства как автономного культурного феномена начинается много позже, он продолжается и в наше время.
Особенности первобытного мышления - отсутствие развитой способности к абстрагированию, обобщению, слитность мыслительной деятельности с эмоционально нагруженными поведенческими актами. Современный человек, в отличие от нашего предка, способен отделить образ объекта, вызываемые им эмоции от деятельности по преобразованию этого объекта. Коллективные представления, в которые погружено сознание первобытного человека, не подчиняются закону противоречия, основываются на так называемой партиципации (сопричастности). Явления классифицируются не по объективным признакам, но по наличию в них сверхъестественных сил, что ведет к отождествлению самых разнообразных предметов и явлений, вещи и ее имени. Типичным проявлением такой причастности является тотемизм - вера в родственные связи, кровную причастность друг другу человеческого рода и какого-то животного, например крокодила, попугая, волка. Пер-
641
вобытное мышление не расчленяет субъект и объект, материальное и идеальное, человека и природу, вещь и ее имя или изображение. В мертвом видится живое, маска зверя, надетая для охотничьего танца, превращает танцора в зверя.
Трудовой процесс, магические действия, игра, манипуляции по "привораживанию" сексуального партнера в мифологическом мышлении первобытного человека составляли единое целое. Миф для первобытного человека был универсальной формой жизни и мысли, необходимой формой освоения окружающего. Все четыре версии происхождения искусства можно назвать лишь абсолютизациями универсальной синкретической формы архаической человеческой деятельности - мифа.
Мифу присущи те особенности, которые можно обнаружить в современном художественном произведении: эмоциональная насыщенность, образность, вариативность, ценностная окрашенность, отсутствие субъект-объектной противопоставленности. Однако, если современное художественное произведение окрашено личностно-смысловым отношением, то "праискусство" ориентировано на коллективные значимости. Так, в изображении фигур, столь часто встречающихся в архаической культуре, гиперболизированы плодоносные функции женщины, имеющие коллективно-родовую значимость. Образность первобытного искусства не носила метафорический, "переносный" характер, а имела значение символа, онтологически связанного с символизируемым. Символ в рамках мифологического мышления - не изображение или обозначение вещи, но сама вещь. Прекрасные "обобщенные" изображения животных на стенах древних пещер - это не любование движением в "чистом" виде, это овладение животным через создание символа-изображения движения. Наконец, совмещение, казалось бы, несовместимых признаков в одном изображении, появление, например, множества ног у животного или изображение человека с головой животного - то, что мы назвали бы свободной игрой фантазии, - есть воплощение принципа "обо-ротничества" мифа, превращаемости всего во все.
Подводя итоги, можно утверждать, что искусство не тождественно мифу, но выросло из универсальных структур мифологического способа освоения деятельности, до сих пор несет в себе элементы мифологического мышления, может быть осознано только в противоречивом единстве с мифом.
642
<< Пред. стр. 29 (из 31) След. >>
Список литературы по разделу