<< Пред.           стр. 7 (из 7)           След. >>

Список литературы по разделу

 
 ложения, чтобы подавать пример, предложить обмен, наказать и т. д.) Так, даже самая объективная форма проявления голой власти - физическое принуждение - часто выступает ни в качестве объективной, ни в качестве чистой формы, а скорее функционирует как показательное средство для убеждения аудитории. Иначе говоря, принуждение часто бывает средством коммуникации, а не просто средством действия. Взаимопересечение структурной и драматургической перспектив наиболее ясно видно, пожалуй, в анализе социальной дистанции. Образ, какой одна статусная группировка способна поддерживать в глазах аудитории, состоящей из членов других статусных группировок, будет зависеть от способности исполнителей ограничивать коммуникационные контакты с этой аудиторией. Культурная и драматургическая перспективы очевиднее всего пересекаются на проблеме поддержания моральных норм. Культурные ценности данного социального образования подробно определяют, как его участникам надлежит относиться ко множеству существующих вещей и явлений, и одновременно устанавливают рамки видимо-стей, которые должны быть сохранены независимо от того, какие моральные чувства скрываются за этими видимо-стями.
 ЛИЧНОСТЬ-ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ-ОБЩЕСТВО
 За последние годы предпринимались немалые усилия свести в одну теоретическую рамку понятия и находки из трех различных областей исследования: отдельной личности, социального взаимодействия и общества как целого. Я хотел бы предложить одно простое добавление к этим междисциплинарным попыткам.
 Когда индивид появляется перед другими, он и сознательно и непреднамеренно проецирует определение ситуации, важной частью которого является сообщаемое представление о самом себе. Когда происходит событие, по выразительным средствам несовместимое с этим насаждаемым впечатлением, значимые последствия этого одновременно ощущаются на трех уровнях социальной реальности, каждый из которых подразумевает другую точку отсчета и другой порядок фактов.
 
 
 Во-первых, социальное взаимодействие, толкуемое в данном исследовании как диалог между двумя командами, может прерваться в обстановке общего смущения и замешательства. Ситуация может перестать быть определенной, прежние позиции могут стать в дальнейшем не защитимыми, и участники могут вдруг оказаться без намеченного курса действий. Как правило, участники чувствуют некую фальшивую ноту в сложившейся ситуации и начинают испытывать замешательство. Другими словами, маленькая социальная система, созданная и упроченная упорядоченным социальным взаимодействием, становится дезорганизованной. Таковы последствия указанного срыва с точки зрения социального взаимодействия.
 Во-вторых, срывы исполнения дополнительно к этим дезорганизующим последствиям для действия в данный момент могут иметь и более глубокие последствия. Аудитории склонны воспринимать личностный образ Я, проецируемый индивидуальным исполнителем во время любого текущего выступления, в качестве какого-то ответственного представителя группы его коллег, его команды и его социальной организации. Кроме того, аудитории воспринимают конкретное исполнение данного индивида как свидетельство его способности исполнять определенную рутину и даже как свидетельство его способности исполнять любую рутину. В известном смысле эти более крупные социальные единицы (команды, организации и т. д.) каждый раз попадают в зависимость от того, как их индивидуальный представитель исполняет свою рутинную партию, поскольку с каждым очередным таким исполнением легитимность этих единиц часто заново подвергается испытанию, а их долговременная репутация ставится на карту. Зависимость этого рода особенно сильна в некоторых специальных исполнениях. Например, когда хирург и его сестра по случайному совпадению одновременно отворачиваются от операционного стола и пациент, находящийся под анестезией, скатывается с него со смертельным исходом, то не только скандально срывается единичная операция, но может пострадать сложившаяся репутация этого врача как профессионала и как человека, а также репутация всей больницы. Таковы возможные последствия срывов исполнения с точки зрения социальной структуры.
 Заключение. Рамки социального взаимодействия
 289
 Наконец, часто встсречается глубокое самоотождествление Я индивида с какой-то конкретной ролью, организацией или группой, что формирует его самопонимание в качестве человека, который не срывает социального взаимодействия и не подводит социальные подразделения, зависящие от этого взаимодействия. Если же случается срыв, то может появиться сомнение в тех самооценках, вокруг которых строилась личность этого индивида. Таковы последствия, которые могут быть вызваны срывами исполнения, с точки зрения отдельной личности.
 Итак, последствия срывов исполнения можно рассматривать на трех уровнях абстракции: личности, взаимодействия и социальной структуры. Хотя вероятность срыва, а также социальная важность вероятных срывов, широко варьируются от одного взаимодействия к другому, все же, по-видимому, нет такого взаимодействия, в ходе которого его участники не имеют существенных шансов испытать легкое затруднение или менее значительных шансов пережить глубокое унижение. Жизнь по большей части не является азартной игрой, но природа взаимодействия - игровая. И поскольку люди прилагают усилия избегать срывов взаимодействия или исправлять те из них, которых избежать не удалось, то эти усилия будут иметь одновременные последствия тоже на всех трех вышеуказанных уровнях. В таком случае логично связать эти три уровня абстракции с существующими исследовательскими перспективами, с точки зрения которых изучают социальную жизнь.
 СРАВНЕНИЯ И ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЕ ВОЗМОЖНОСТИ
 В этой книге использовались иллюстрации из практики не только англо-американского общества. Поступая так, я вовсе не думал, будто представленная в ней система понятий свободна от всякой культурной ограниченности или применима в тех же областях социальной жизни в незападных обществах, как и в нашем западном. Для последнего характерна социальная жизнь, протекающая в замкнутых помещениях. Западный человек предпочитает действовать в стационарной обстановке, удерживая посторон-
 
 Заключение. Рамки социального взаимодействия
 291
 них за пределами действия и используя возможность некоторого уединения для комфортной подготовки перед публичным шоу. Раз начав представление, он склонен доводить его до конца и при этом тонко чувствует дисгармоничные ноты, возникающие по ходу исполнения. Если человека в западном обществе уличают в ложном представлении другим, то он, как правило, переживает глубокое унижение. Принимая как данность западные общие драматургические правила и наклонности в поведении, не следует упускать из виду целые области жизни в других обществах, где люди явно следуют иным правилам поведения. Сообщения западных путешественников переполнены неожиданными случаями, в которых их подводило драматургическое чутье, так что если ставить цель получения обобщений с охватом опыта других культур, то необходимо рассматривать эти случаи наравне с более привычными для западного ума. Так, надо быть готовым к тому, что в Китае, в любом частном доме, хотя бы в одной, чайной, комнате, можно увидеть удивительно гармоничные и осмысленные церемониальные действия и убранство, в крайне незатейливых ресторанчиках могут подавать чрезвычайно изысканную еду, а в тайниках лавчонок, которые выглядят как шалаши, набитые неприветливыми, развязными продавцами, могут храниться завернутые в старую оберточную бумагу рулоны чудесного, тончайшего шелка2. Человеку, живущему среди людей, ревностно заботящихся о сохранении лица друг перед другом, полезно узнать следующее:
 К их счастью, китайцы не верят в необходимость домашних тайн так, как верим мы. Они не возражают, чтобы все подробности их повседневного опыта видел каждый, кто захочет. Как они живут, что они едят, и даже семейные ссоры, которые мы так стараемся скрывать от публики - все это, по-видимому, считается общим достоянием, а не исключительным владением наиболее заинтересованной в происходящем конкретной семьи3.
 Не должно удивлять, что в обществах с прочно утвердившимися неэгалитарными статусными системами и сильными религиозными ориентациями люди порой менее серь-
 2 Macgowan J. Sidelights on Chinese life Philadelphia: Lippincott, 1908 P. 178-
 179
 3Ibid P 180-181
 
 езно относятся ко всей драме гражданской жизни, чем на западе, и преодолевают социальные барьеры грубоватыми жестами, которые апеллируют к человеку, скрытому под маской, гораздо более открыто, чем посчитал бы позволительным для себя американец.
 Более того, надо быть очень осторожными при любых попытках охарактеризовать собственное общество как целое встречающимися в нем драматургическими практиками. К примеру, известно, что при теперешних отношениях управляющих и рабочих одна команда может пойти на совместные консультационные встречи с противной стороной, зная про себя, что возможно скоро понадобится создать видимость гневного ухода с такого совещания. Дипломатическим командам иногда тоже приходится ставить похожие спектакли. Другими словами, хотя в нашем западном обществе команды обычно обязаны усмирять свой гнев, подчиняясь рабочему соглашению, бывают случаи, когда команды наоборот обязаны прятать свой истинный облик трезвомыслящей оппозиции за притворной демонстрацией несдержанных чувств. Точно так же, иногда складываются такие обстоятельства, при которых люди, желают они этого или нет, вынуждены прекратить взаимодействие, чтобы спасти свою честь и свое лицо. Для ясности было бы благоразумней начать анализ этого драматургического разнообразия с более мелких социальных единиц, с небольших социальных образований или классов образований, с описания конкретных статусов, сравнения документов и изменений скромного масштаба методом исторического изучения отдельных случаев. Для примера возьмем следующую информацию о спектаклях, которые на законном основании дозволяется ставить бизнесменам:
 За последние полвека заметное изменение претерпели позиции судов по вопросу границ оправданного доверия. Более ранние судебные решения, под влиянием преобладавшей доктрины "caveat emptor" ("бди, покупатель!"), сильно напирали на "долг" истца оберегать самого себя и не доверять своему противнику и придерживались мнения, что истец не имел права полагаться даже на прямые позитивные утверждения лица, с кем он вступил в официальную сделку. Предполагалось, что от любого можно ожидать попытки перехитрить в сделке другого, насколько хватит умения, и что только дурак будет ждать от людей всеобщей честности. Поэтому истец, по общему мнению, обязан был
 
 провести более или менее основательное расследование и составить собственное суждение. Признание новой нормы деловой этики, требующей, чтобы высказывания о фактах были по меньшей мере правдивыми и точно сформулированными, а во многих случаях и безусловно истинными, привело почти к полному изменению этой установки.
 Теперь считается, что на фактические утверждения о количестве и качестве земли или продаваемых товаров, о финансовом положении корпораций и тому подобных материях, побуждающих вступать в коммерческие сделки, можно оправданно полагаться без специального расследования, не только там, где такое расследование было бы обременительным и трудным (как в случае, когда продаваемая земля расположена далеко от места сделки), но и там, где лживость представления товара в принципе легко разоблачить доступными подручными средствами4.
 В то время как в деловых отношениях откровенность, быть может, и растет, в других сферах происходят обратные процессы. Есть некоторые свидетельства того, что брачные консультанты во все большей степени приходят к единому мнению о неуместности взаимных откровений супругов о своих прежних "приключениях", так как это только вызывает ненужное напряжение. Можно привести и другие примеры. Так, почти до 1830 года в британских пивнушках была обстановка, мало отличающаяся от собственных кухонь рабочего люда, но после этой даты в моду внезапно вошли "дворцы джина", создавшие для отдыха почти той же клиентуры гораздо более изысканную показную, переднюю зону, чем они могли бы вообразить себе в мечтах еще совсем недавно5. В документах по социальной истории конкретных американских городков есть факты, говорящие о том, что произошло опрощение домашнего и профессионального представительских передних планов у местных высших классов. И наоборот, по некоторым источникам началось усложнение и удорожание обстановки в офисах профсоюзных организаций6, что сопровождается усилением тенденции "украшать" эту обстановку академически образованными экспертами, которые создают
 4 Prosser W. L. Handbook of the law of torts / Hornbook Series St. Paul (Minnes.): West Publishing Co., 1941 P. 749-750
 5 Corham M. Dunnell H. Inside the pub. L.: The Architectural Press, 1950 P. 23- 24
 6 Hunter F. Community power structure. Chapel Hill University of North Carolina Press, 1953. P. 19
 Заключение. Рамки социального взаимодействия
 293
 атмосферу глубокомыслия и респектабельности7. Наблюдаются также изменения в планировке зданий и расстановке оборудования в определенных промышленных и торговых организациях и явное усложнение представительских передних планов, как в отношении наружного вида главных административных зданий, так и в отношении конференц-залов, главных вестибюлей и приемных внутри этих зданий. На примере конкретной фермерской общины можно проследить, как скотный двор, который когда-то был закулисьем кухни и попасть в который можно было через маленькую дверцу рядом с печью, позже стали размещать в отдалении от дома, а сам дом, в свое время беззащитно торчавший посреди сада в окружении сельскохозяйственного инвентаря, мусорных куч и пасущегося скота, в некотором смысле начинает ориентироваться на публику своим огороженным и чистеньким палисадником, представляясь общине принаряженной стороной, в то время как в неогороженных задних зонах беспорядочно разбросан разный хлам. И по мере того, как исчезают пристроенные к домам коровники и все реже начинают встречаться отдельно стоящие кухонные времянки, в фермерском быту наблюдается постепенное улучшение домашнего уклада, в котором кухня, сама когда-то имевшая свои скрываемые задние зоны, теперь меньше всего служит представительской зоной дома, хотя в то же время становится все более презентабельной на вид. Можно также отметить тот своеобразный общественный сдвиг, который заставил некоторые фабрики, корабли, рестораны и домохозяйства вычищать свои закулисные зоны до такой степени, что, подобно монахам, коммунистам или немецким муниципалам, их хранители всегда на страже, и не найдешь пятнышка, где их представительский фронт дает слабину, в то время как члены аудитории, в достаточной мере проникшиеся указанной бессознательной установкой общества, с пристрастием изучают места, которые специально для них убирают. Платное посещение репетиций симфониче-
 7 Обсуждение "витринной функции" штатных экспертов см.: Wilens-ky H. The staff expert: A study of intelligence function in American Trade Unions / Unpublished Ph. D. dissertation. Department of Sociology. University of Chicago, 1953 Ch. 4 О проявлениях той же тенденции в бизнесе см.: Riesman D. The lonely crowd. New Haven: Yale University Press, 1950 P. 138-139
 И. Гофман. Представление себя другим...
 ского оркестра - лишь один из позднейших примеров этого. Существует еще одно явление в том же роде, которое Эверет Хьюз называл "коллективной мобильностью". Ей мы обязаны тем, что обладатели какого-то статуса стараются изменить совокупность исполняемых ими задач в таком духе, чтобы сделать ненужным любой поступок, несовместимый по средствам выражения с тем образом своего Я, который эти статусные служители пытаются установить для самих себя. При желании прослеживается и некий параллельный процесс, который можно бы назвать "ролевым предпринимательством" внутри конкретного социального образования - предпринимательством, посредством которого отдельный участник взаимодействия пытается не столько передвинуться на более высокую позицию, уже давно установленную в структуре организации до него, сколько создать для себя новую позицию, с такими обязанностями, которые благоприятны для проявления свойственных ему качеств. Современная жизнь порождает однобокую специализацию, при которой многие исполнители одновременно на правах общественной собственности используют в своей работе весьма богатые социальные декорации, в то же время соглашаясь отсыпаться после работы в одиночестве, в убогих каморках без всяких претензий. Все большее распространение получают сегодня внушительные представительские фасады (такие, как сложная лабораторная посуда, нержавеющая сталь, резиновые перчатки, белый кафель и лабораторный халат), которые вовлекают все большее число людей в выполнение неблагодарных задач поддержания чистоты. После первоначальной тенденции, существовавшей в высоко авторитарных организациях, требовать от одной из своих команд тратить все ее время на достижение строго предписанных показателей чистоты в обстановке, в которой будет работать другая команда, теперь в учреждениях вроде госпиталей, военно-воздушных баз и больших домохозяйств наблюдается упадок этой гипертрофированной строгости к рабочей обстановке такого типа. Последний пример происходящих в антураже общения изменений - это подъем и распространение джаза вкупе с культурными образцами "западного побережья", где в ходу такие жаргонные словечки, как bit (маленькая эпизодическая роль в жизни и
 Заключение. Рамки социального взаимодействия
 295
 на сцене), goof (бестолковый дурак, псих), scene (место сбора данной социальной группы), drag (тягомотное, скучное представление), dig (усердный студент или прилежный посетитель всевозможных концертов и спектаклей), что позволяет людям поддерживать в себе нечто вроде отношения профессионального актера к техническим аспектам исполнений в ежедневных жизненных спектаклях.
 РОЛЬ ВЫРАЗИТЕЛЬНОСТИ В ПЕРЕДАЧЕ ВПЕЧАТЛЕНИЙ О СЕБЕ
 Возможно, под конец позволительно сделать одно замечание морального свойства. В этой книге экспрессивный компонент общественной жизни трактовался как некий источник впечатлений, подаваемых или воспринимаемых другими. Впечатление, в свою очередь, рассматривалось как источник информации о неочевидных фактах и как средство, при помощи которого реципиенты способны регулировать свою реакцию на информанта, не дожидаясь выяснения всех последствий действий этого информанта. Следовательно, экспрессия, выразительность рассматривалась, исходя из той коммуникативной роли, которую она играет во время социального взаимодействия, а не, к примеру, в категориях "консуматорной"* или "снимающей напряжение" функции, какую эта экспрессия могла бы иметь для самого выразителя8.
 В глубине всякого социального взаимодействия скрыта, по-видимому, некая фундаментальная диалектика. Когда человек попадает туда, где присутствуют другие, он обязательно захочет узнать что-то реальное о застигнутой им ситуации. Если бы он владел такой информацией, он был бы способен предвидеть, что будет происходить дальше и со знанием дела вносить соответствующие поправки в ход взаимодействия, в итоге он смог бы дать другим присутствующим в меру собственного просвещенного эгоизма то,
 * Consummatory - термин известного американского социолога Т. Пар-сонса, означающий самодостаточную удовлетворенность достижением цели, когда действующий не имеет побуждения изменять ситуацию и отношение к объекту действия. (Прим. пер.).
 8 Подобную трактовку см.: Parsons Т., Bales R. F., Shils E. Working papers in the theory of action Glencoe (III.): The Free Press, 1953 Ch. 2.
 Ml
 
 что они ожидали от него. Чтобы полностью раскрыть действительный характер незнакомой ситуации со множеством участников, этому человеку было бы необходимо знать все относящиеся к делу социальные данные о других. Ему также нужно было бы знать фактический исход или конечный результат деятельности этих других в течение взаимодействия, равно как и их подлинные внутренние чувства по отношению к нему. Полная информация такого порядка доступна редко. При ее отсутствии люди склонны пользоваться заменителями - случайными репликами, психологическими тестами, статусными символами и т. д. - как опорами для предвидения. Короче, поскольку реальность, интересующая данного индивида, в данный момент не доступна восприятию, то вместо нее приходится полагаться на имеющиеся видимости. Парадокс состоит в том, что чем больше человек интересуется реальностью, недоступной восприятию, тем больше он должен сосредоточивать свое внимание на внешних проявлениях, на видимостях.
 Человек склонен обращаться с другими присутствующими на основе впечатления, которое они создают о своем прошлом и будущем во время взаимодействия. Именно в такие моменты коммуникационные акты переходят в моральные поступки. Впечатления, которые производят другие, чаще всего истолковываются как неявные притязания и обещания, а любые притязания и обещания тяготеют к высказываниям морального характера. Про себя каждый такой истолкователь думает: "Я пользуюсь этими впечатлениями о вас как способом познания вас и вашей деятельности, и вам не стоит вводить меня в заблуждение". Любопытно здесь то, что человек обычно придерживается этой позиции, даже если он ожидает от других большей частью бессознательного самовыражения в их поведении, и даже если он надеется на возможную эксплуатацию этих других на основе добытой о них информации. Так как производители впечатлений, используемых наблюдающим индивидом, соблюдают множество норм вежливости и приличия - норм, свойственных и сфере социального общения, и сфере исполнения рабочих задач, то всем предоставляется возможность заново оценить, насколько повседневная жизнь опутана моральными ограничениями и пристрастиями.
 Заключение. Рамки социального взаимодействия
 297
 Перейдем теперь на точку зрения других. Если они собираются вести себя по-джентльменски и не портить игры наблюдающему индивиду, они, наверное, почти не будут сознательно остерегаться того, что о них формируются какие-то впечатления, но скорее будут действовать без всяких хитростей и затей, давая возможность этому индивиду получать достоверные впечатления о себе и своих достоинствах. Если же им случится задуматься по поводу того, что их наблюдают, они все равно не допустят чрезмерного влияния на себя этого факта, довольствуясь надеждой, что наблюдающий получит правильное впечатление и потому отдаст им должное. Если бы они захотели повлиять на трактовку, какую дает им наблюдающий индивид (и этого, собственно, следует чаще всего ожидать), то и тогда в их распоряжении имеются джентльменские средства. От них требуется всего лишь правильно управлять своим поведением в настоящем, чтобы его будущие предвидимые последствия были таковы, что невольно заставляли бы всякого справедливого и порядочного человека обращаться с ними в данный момент так, как они сами того хотят. Как только это исполнено, им лишь остается положиться на восприимчивость и справедливость наблюдающего их поведение индивида.
 Наблюдаемые, конечно, нередко применяют эти благопристойные средства, чтобы повлиять на манеру обращения с ними наблюдателя. Но существует и другой путь, более короткий и эффективный, каким наблюдаемые способны влиять на наблюдателя. Вместо того, чтобы пассивно позволять впечатлению о себе складываться в качестве случайного, побочного продукта своей деятельности, наблюдаемые лица могут переориентировать всю ее систему координат и прямо направить усилия на создание желаемых впечатлений. Вместо попыток добиться определенных целей приемлемыми средствами, они могут попытаться достичь общего впечатления, будто они добиваются определенных целей только социально приемлемыми средствами. Всегда возможно манипулировать впечатлением, которое наблюдатель вынужден использовать как замену реальности, потому что знак присутствия некоего явления, не будучи этим явлением, применим и при его отсутствии. Сама необходимость для наблюдателя опираться на поставляемые другими представления о вещах и явлениях по-
 
 Заключение. Рамки социального взаимодействия
 299
 рождает возможность подсовывания ложных представлений.
 На свете есть много людей, считающих, что они не смогли бы удержаться в бизнесе, каков бы ни был этот бизнес, если всегда ограничиваться лишь джентльменскими средствами влияния на нужных индивидов, которые следят за их деятельностью. Рано или поздно в круговороте своих дел такие люди приходят к выводу о необходимости концентрации и прямой манипуляции производимыми ими впечатлениями. Наблюдаемые превращаются в исполнительскую команду, а наблюдатели - в аудиторию. Действия, которые кажутся чисто деловыми, объективными, по сути становятся жестами, адресованными аудитории. Деятельность исполнителей театрализируется.
 И теперь мы подходим к основному диалектическому моменту. В качестве полноценных исполнителей все заинтересованы в поддержании впечатления, будто они живут согласно множеству норм, по которым судят о людях и продуктах их деятельности. Так как эти нормы весьма многочисленны, многообразны и всепроникающи, то индивиды, выступающие как исполнители, гораздо в большей мере, чем мы думаем, субъективно и объективно остаются в сфере моральных отношений. Но как исполнителей-функционеров людей интересует не моральная проблема реализации упомянутых норм в жизни, а по сути аморальная проблема создания убедительного впечатления, будто эти нормы реализуются. В таком случае, наша деятельность по большей части соприкасается с моральными вопросами, но в роли исполнителей мы не имеем моральной заинтересованности в них. Как исполнители мы оказываемся коммерсантами от морали. Весь наш день плотно занят возней с "товарами", выставляемыми нами напоказ, и наши головы забиты глубокими соображениями относительно них. Но вполне может быть, что нам придется тем больше уделять внимания этим товарам, чем более далекими мы себя чувствуем от них и от тех, кто достаточно доверчив, чтобы их покупать. Пользуясь другими образными сравнениями, можно сказать, что сама обязательность и выгодность всегдашнего появления перед другими людьми в постоянном моральном сиянии, неизбежность существования в облике того или иного обобществленного персонажа, вынуждает человека быть искушенным в проблемах и тонкостях сцены.
 
 ИНСЦЕНИРОВАНИЕ И СОЦИАЛЬНОЕ Я ЧЕЛОВЕКА
 Общая идея, что мы то и дело представляем себя другим, вряд ли нова. Но в заключение упор следует сделать не на ней, а на том, что сама структура человеческого Я может быть по-новому увидена в понятиях, описывающих, как такие представления устраиваются в англо-американском обществе.
 В данной работе действующий индивид выступал в двух ипостасях. Он рассматривался как исполнитель, загнанный жизнью фабрикатор впечатлений, втянутый в общечеловеческую задачу сценической постановки своего исполнения; и как сценический персонаж-характер (фигура, как правило, красивая), дух, жизненную силу и другие безупречные качества которого исполнение этого индивида целенаправленно вызывает из небытия. Качества исполнителя и качества представляемого им характера - явления разного порядка. Обычно именно так и бывает, однако оба набора качеств имеют свое значение в условиях спектакля, которого не избежать в жизни.
 Итак, сначала возьмем человека как персонаж, как исполняемый им характер. В западном обществе исполняемый человеком персонаж и собственное Я этого человека в известной мере уравнены, и это Я-как-персонаж обычно видится как нечто неотделимое от самого исполнителя, так или иначе образующее некое заметное явление в психобиологии личности. Такой взгляд неявно присутствует в том, что каждый из нас старается представить другим, но именно из-за этого затрудняется анализ этого представления. В настоящем исследовании исполняемое Я рассматривалось как некоторый образ, обычно похвально-положительный, который сценически, в соответствующем персонаже-характере успешно пытается возбудить и закрепить в сознании других действующий индивид в отношении себя. Хотя этот образ осмысляется относительно данного индивида так, что тому приписано какое-то Я, сами свойства этого Я про-изводны не от неизменных личностных свойств индивида, а от всей сценической обстановки его действия, ибо порождаются той особенностью локальных событий, которая заключается в их зависимости от интерпретации очевидцев. Правильно поставленная и исполненная сцена за-
 
 Заключение. Рамки социального взаимодействия
 301
 ставляет аудиторию приписывать какое-то Я представленному характеру, но это приписывание, это Я, есть продукт состоявшейся сцены, а не причина ее. В таком случае Я как представленный характер - это не органическое явление со своей точно определенной локализацией, которому по природе суждено родиться, достичь зрелости и умереть. Это драматический результат, постепенно и расплывчато возникающий из представляемой другим сцены, ключевая проблема и главный интерес всего представления состоит в том, поверят или не поверят этому результату.
 При таком подходе, анализируя определенное социальное Я, можно отвлечься от его обладателя, от того конкретного индивида, кто из-за этого результата больше всего выигрывает или теряет, ибо он и его плоть попросту служат стержнем, вокруг которого временно упорядочиваются некоторые продукты коллективного сотрудничества. И средства для производства и утверждения социальных Я человека находятся не внутри этого организующего стержня: в действительности эти средства часто надо искать в существующих общественных учреждениях. Там обязательно появится и будет функционировать задняя зона действия с ее средствами подготовки человека к исполнению, и передняя зона с ее постоянным сценическим реквизитом. В любом учреждении или социальном образовании надет-ся команда из лиц, чья активность на месте действия с использованием доступного реквизита определит квазитеатральную жизненную обстановку, в которой будет развиваться Я исполняемого персонажа-характера, и появится другая команда - аудитория, чья интерпретаторская активность также будет необходима для этого развития. Социальное Я человека есть продукт всех этих взаимоприспособлений разных сил и в любых своих проявлениях несет на себе отпечатки такого происхождения.
 В целом машинерия производства социального Я тяжела и громоздка и порой ломается. Тогда обнажаются составляющие ее механизмы: контролирование закулисной задней зоны, командный сговор, помогающая исполнению тактичность аудитории и т. д. Но, весьма текучие по природе, впечатления будут достаточно быстро оправляться от этой поломки, чтобы снова увлечь нас в поток одного из
 
 возможных типов реальности: исполнение возобновится и наладится, появится устойчивое Я, соответствующее каждому исполняемому характеру, становящееся в дальнейшем внутренним самовыражением его исполнителя.
 Перейдем теперь от индивида как представленного характерного персонажа к индивиду как исполнителю-работнику. Последний способен учиться, проявляя эту способность при подготовке к роли. Он предается мечтам и фантазиям: какие-то из них рисуют в его воображении радостные картины триумфального, победоносного исполнения, другие же омрачены тревогами, страхами, и навязчивыми мыслями о возможных жизненных провалах перед публикой в самой видной передней зоне. Он часто проявляет стадное чувство по отношению к товарищам по команде и к аудиториям, но также - такт и внимательность к их интересам. Он может испытывать глубокое чувство стыда, что заставляет его стараться минимизировать шансы любого возможного разоблачения.
 Эти качества индивида как исполнителя - не просто описательный результат, выведенный из каких-то частных исполнений. Они психобиологичны по своей природе, и все же, по-видимому, формируются в тесном взаимодействии с постановочными возможностями разных исполнений.
 И теперь последнее замечание. При развитии системы понятий, принятой в данной работе, был использован некий язык театральной сцены. Я говорил об исполнителях и аудиториях (публиках); о рутинных номерах, партиях и ролях; об исполнениях удавшихся или провалившихся; о репликах, сценических декорациях, реквизите, обстановке и закулисье; о драматургических требованиях, драматургическом мастерстве и драматургических стратегиях. Теперь пришла пора признать, что это злоупотребление простой аналогией, отчасти было лишь риторикой и тактическим маневром.
 Изречение "весь мир - театр" достаточно общее место для всех, чтобы читатели знали о его ограниченности и были терпимыми к нему, поскольку всякий в любое время может легко убедить себя, что такие броские афоризмы не следует воспринимать слишком серьезно. Действие, поставленное в театре, представляет собой условную, придуман-
 
 
 ную иллюзию, о чем все прекрасно знают. В отличие от обычной жизни, ничего реального или подлинного не может случиться с представляемыми на сцене персонажами, хотя на другом уровне рассмотрения, конечно же, может произойти нечто реальное и практически ощутимое с репутацией исполнителей как профессионалов, чьей повседневной работой являются театральные представления.
 При таком вторжении реальности язык и маски сцены обычно отбрасываются. В конце концов, монтажные леса нужны, чтобы построить что-то другое, и воздвигаются они с последующим намерением снести их в свое время. Настоящее исследование на самом деле не интересовали элементы театра, которые проникают в повседневную жизнь. Его интерес был сосредоточен на структуре социальных контактов, непосредственных взаимодействий между людьми - на структуре тех явлений в общественной жизни, которые возникают всякий раз, когда какие-либо лица физически присутствуют в пространстве взаимодействия. Ключевой фактор в этой структуре - поддержание какого-то единого определения ситуации, причем это определение должно быть выражено до конца вопреки множеству потенциальных срывов и потрясений.
 Характер (персонаж), инсценированный в театре, в известных отношениях призрачен, не реален и не имеет таких реальных, практически важных последствий, каких способен натворить в жизни насквозь фальшивый персонаж, сыгранный мошенником. Но успешное инсценирование любого из этих вымышленных персонажей требует использования одинаково реальных технических приемов - тех самых приемов, при помощи которых обыкновенные люди выдерживают свои жизненно реальные социальные ситуации. Те, кто лицом к лицу взаимодействуют на театральной сцене - профессиональные актеры, тоже должны удовлетворять ключевому требованию реальных ситуаций: они обязаны выдерживать избранное определение ситуации, применяя подходящие средства самовыражения, иначе говоря, экспрессивно поддерживать общее определение ситуации. Но они делают это в тепличных условиях, облегчающих им применение соответствующей театральной терминологии для решения задач взаимодействия, которые все мы с ними разделяем.
 СОДЕРЖАНИЕ
 А. Д. Ковалев
 КНИГА ИРВИНГА ГОФМАНА "ПРЕДСТАВЛЕНИЕ СЕБЯ ДРУГИМ В ПОВСЕДНЕВНОЙ ЖИЗНИ" И СОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ ТРАДИЦИЯ 5
 ПРЕДИСЛОВИЕ 29
 ВВЕДЕНИЕ 32
 ГЛАВА ПЕРВАЯ. ИСПОЛНЕНИЯ 45
 Вера в исполняемую партию 45
 Передний план исполнения 54
 Театральное воплощение 63
 Идеализация 67
 Поддержание зкспрессивного контроля 84
 Ложные представления 91
 Мистификации 101
 Действительность и уловки 105
 ГЛАВА ВТОРАЯ. КОМАНДЫ 112
 ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ЗОНЫ И ЗОНАЛЬНОЕ ПОВЕДЕНИЕ 142
 ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. ПРОТИВОРЕЧИВЫЕ РОЛИ 179
 ГЛАВА ПЯТАЯ. КОММУНИКАЦИЯ С ВЫХОДОМ ИЗ
 ПРЕДСТАВЛЯЕМОГО ХАРАКТЕРА 208
 Обсуждение отсутствующих 211
 Сценические разговоры 217
 Командный сговор 218
 Перестроения в ходе исполнения 231
 ГЛАВА ШЕСТАЯ. ИСКУССТВО УПРАВЛЕНИЯ ВПЕЧАТЛЕНИЯМИ 251
 Защитные меры и практики 256
 Покровительственные действия 274
 Тактичность относительно другой тактичности 279
  ЗАКЛЮЧЕНИЕ. РАМКИ СОЦИАЛЬНОГО ВЗАИМО
 ДЕЙСТВИЯ 283
 Аналитический контекст 284
 Личность-Взаимодействие-Общество 28 7
 Сравнения и исследовательские возможности 289
 Роль выразительности в передаче впечатлений о себе 295
 Инсценирование и социальное Я человека 299
 НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ
 Гофман Ирвинг
 ПРЕДСТАВЛЕНИЕ СЕБЯ ДРУГИМ В ПОВСЕДНЕВНОЙ ЖИЗНИ
 Оформление Н.Д. Саркитова
 Верстка А. Н. Саркитова Корректор В. А. Подолинская
  Издательство "КАНОН-пресс-Ц", 113054, г. Москва, Стремянный пер., д. 31/1.
 Серия ЛР № 066291
 По вопросам реализации звонить: 113-31-31. Региональным оптовым книготорговым
  организациям обращаться: 111402, г. Москва, Вешняковская ул., 6-3-92.
 Подписано в печать 12.03.00. Формат 84xl081/32- Печать офсетная. Гарнитура SchoolDL. Бумага офсетная. Усл. печ. л. 15,96. Тираж 3.000 экз. Заказ N° 231
 Отпечатано с оригинала-макета заказчика
  в ППП типография "Наука", 121099, Москва, Шубинский пер., д. 6.
 
 
 ??
 
 ??
 
 ??
 
 ??
 
 

<< Пред.           стр. 7 (из 7)           След. >>

Список литературы по разделу