<< Пред. стр. 2 (из 13) След. >>
Список литературы по разделу
3. Э. Гидденс и агентно-структурная политическая реальность
современности 264
Тема 17. СТРУКТУРАЛИСТСКИЙ КОНСТРУКТИВИЗМ
П.БУРДЬЕ 273
1. Синтез структурализма и феноменологии 273
Идейно-теоретические истоки 273
Принцип двойного структурирования социальной реальности 274
2. Основная теорема структуралистского конструктивизма 274
Концепция габитуса 274
Капитал и его виды 276
Концепция поля 277
3. Предрасположенность агентов к определенным действиям в
политическом поле 278
Тема 18. СИНЕРГЕТИКА И ПОСТСТРУКТУРАЛИЗМ КАК
ПРЕДВЕСТНИКИ ПОСТМОДЕРНИСТСКИХ ТЕОРИЙ 285
1. Синергетика: изучение самоорганизующихся структур 285
Порядок из хаоса 285
Новый взгляд на мироздание 287
Постнеклассическая методология 289
2. М. Фуко: основание теории археологии знания 290
Предмет археологии знания 290
Метод деконструкции 291
Эпистема 291
3. Постструктурализм Ж. Дерриды 292
Грамматология: неодетерминистская теория развития 292
"Смерть Автора" 293
Деконструкция: теоретическое обоснование 294
4. У. Бек: создание теории общества риска 295
Риски модерна: методологические и социокультурные подходы 295
Рефлексивность структур модерна 297
5. Фукоизм о знании и власти, их контроле над людьми 298
Тема 19. ПОСТМОДЕРНИСТСКИЕ ТЕОРИИ 302
1. Постмодерн и потребность нового социологического знания ....302
2. 3. Бауман: социология постмодерна 303
Постмодернистская ментальность 303
Предмет социологической теории постмодерна 305
3. Ж. Бодрийяр: создание "антисоциальной" теории 306
"Конец социального" 307
Потребительское общество 307
Символический обмен 308
Гиперреальность 309
4. Симулякры и симуляции современного общества (по мотивам
произведений Ж. Бодрийяра) 310
ВВЕДЕНИЕ
Учебное пособие ставит своей задачей познакомить студентов с основными социологическими теориями, видя в них средство познания человека, культуры, общества. Главный акцент сделан на том, чтобы в концентрированной форме изложить суть творчества ведущих представителей мировой социологической мысли, начиная от становления социологии и заканчивая постмодерном. При этом автор предлагает свой подход к подаче материала, который исходит из следующих принципиальных позиций.
Во-первых, изложение социологического знания осуществляется через призму политеоретической интерпретации, что апеллирует к активной позиции студента, предполагает развитие творчески-критического отношения к политическим теория, их методологическому инструментарию. Практический смысл подобной подачи материала нацеливает читателей на комплексное и одновременно избирательное использование различных теорий, их методологических средств, учит на этой основе принятию более гибких жизненных, политических и управленческих решений. У студента появится возможность выбора, какой теории, каким технологиям анализа политических реалий отдать предпочтение.
Во-вторых, каждая тема заканчивается разделом, показывающим возможности применения теоретических и методологических принципов для практического исследования конкретных социокультурных реалий. Читатель увидит, как, используя принципы конкретной социологической парадигмы можно интерпретировать социальные действия людей, сформировать общее представление об обществе.
В-третьих, автор исходит из того, что социология - это наука не о конкретном обществе и не об обществе в целом, а об обществах, проживающих в них социальных типах людей, характере их культуры, традициях, ментальности и социальных действиях. В связи с этим теоретический материал излагается, прежде всего, в контексте сравнительного анализа реалий современного российского и других обществ.
В-четвертых, автор не мыслит теоретическую социологию без социологического воображения, в котором сливаются воедино наука и "искусство не доверять" обычному видению мира. Социологическое воображение развивает особую функцию разума: видеть латентные аспекты социальных явлений, проникать в сущность окружающих реалий, видеть их оборотную сторону и различные грани. Оно учит диагностировать аномальные отклонения от нормы в развитии общественных отношений, вырабатывать методы "лечения" и превентивного предупреждения социальных "болезней".
Наконец, в-пятых, в настоящем учебном пособии показывается, за что и как ведущие социологи критиковали друг друга, по каким проблемам вели споры, ради чего готовы были заниматься политической деятельностью. Такая картина "жизненной социологии" даст читателю более углубленное представление о творческом наследии прошлого, его влиянии на развитие современной социологической мысли.
Учебное пособие рассчитано на курс в объеме 70-72 часов (15-19 лекций, 8-10 семинарских занятий и 5-6 круглых столов, на которых студенты в свободных дискуссиях могли бы обсудить изученные темы).
У автора есть конкретные планы и замыслы по переработке настоящего учебного пособия в систематизированный учебник по социологии, который бы состоял из примерно 25 актуальных тем, данных в политеоретической интерпретации и иллюстрированных эмпирическим материалом. Поэтому автор будет признателен за критические замечания по данному учебному пособию и высказанные
соображения и пожелания на будущее. С благодарностью будут рассмотрены предложения, связанные с изданием и финансированием указанной перспективной работы.
Обсудить все вопросы учебно-методического характера, а также высказать предложения можно по адресу:
117454, Москва, пр.Вернадского, дом 76, Московский государственный институт международных отношений (МГИМО-Университет), кафедра социологии. Тел.: 434-94-26
13
Тема I. ВОЗНИКНОВЕНИЕ СОЦИОЛОГИИ
1. Здравый смысл и социология
2. Предпосылки возникновения социологии
3. Место социологии в познании социальной действительности
Мы все живем в обществе и убеждены, что его хорошо знаем: достаточно руководствоваться здравым смыслом, чтобы объяснить то или иное явление, предвидеть возможный ход развития событий, мудро относиться к несовершенствам социальных реалий. Но можно ли полагаться только на здравый смысл при выборе жизненных ориентиров? Как соотносятся научные социологические представления со здравым смыслом?
1. Здравый смысл и социология
Когда началась перестройка, большинство из нас возмущалось, что преобразования идут слишком медленно. Весьма широко было распространено мнение, что если "поднажать", то максимум дней за 500 можно решить все проблемы - преодолеть "застой", ликвидировать зло тоталитарного прошлого, достигнуть всеобщей справедливости и в экономике, и в политике, и в социальной сфере. Общественное мнение и здравый смысл подталкивали руководство страны к принятию легковесных политических стратегий. Какие виделись радужные перспективы избавления страны от засилья бюрократов-кровососов, которых предполагалось заменить самоуправлением самого народа снизу доверху! Насколько совершеннее и возвышеннее должны были стать человеческие отношения без пьяниц и алкоголиков - для этого, казалось, нужно только решительно перекрыть доступ к "зеленому змию". Какое счастье должны были испытать все советские люди, получив "бесплатное" отдельное жильё со всеми современными удобствами к 2000 г. Увы, благие мечты так и остались мечтами. Здравый же смысл подсказывал - не туда пошли, идеалы социализма подвели. А почему бы нам не выбрать американский путь? И в самом деле, чем мы хуже американцев, разве россияне не могут жить по-американски?
Сменившая "перестройщиков" команда реформаторов Б. Ельцина, казалось, сделала все возможное, чтобы скачком перепрыгнуть к западным фундаментальным ценностям - правовому, социально ориентированному государству, монетаристской экономике, цивилизованному рынку, основанному на частной собственности, индивидуальным свободам. Но чем больше был темп преобразований, тем быстрее убегали от нас прочь декларированные идеалы, а их место занимала ценностная неопределенность, непредсказуемость поведения как руководителей, так и руководимых, а криминализация общественных отношений достигла масштабов, которой еще недавно нельзя было просто вообразить. Социально-политические катаклизмы, экономическая коррозия буквально охватила все слои общества. А ведь искренне хотели как лучше... И опять здравый смысл подсказывал - не туда пошли, России нужен собственный путь развития, иной механизм принятия и исполнения решений - с новым Героем во главе, новым Моисеем, который "железной" рукой восстановит порядок и справедливость.
Если же руководствоваться общеизвестным канонам социологической науки, то подобное развитие событий следовало прогнозировать. Еще в прошлом веке социологи аргументированно доказали, что любая скачкообразная смена
14
политических, экономических или религиозных ценностей, независимо от их характера и содержания, неизбежно приводит к социальной дезорганизации, к разрушению механизма социального контроля и, соответственно, к деструктивным действиям в виде роста преступности, самоубийств и т.п. Кроме того, людям кажется, что они сознательно преобразуют общество в желаемом направлении, но значительная часть творения на деле оказывается неосознаваемой, а последствия -непредвиденными. Социологическая наука давно пришла к выводу, что попытки реализации планов (революционных или радикально-реформистских), существенно нарушающих привычные модели мировосприятия людей, их поведения, разрушающих устоявшиеся связи между различными социальными группами, функции государственных и общественных структур, как правило, оборачиваются непредвиденными последствиями нежелательного толка для членов общества.
Не менее важен ещё один принципиальный момент. Социологи знают, что здравый смысл относителен во времени и пространстве. Он в значительной степени историчен, на нем есть определенный налет религиозных верований и идеологических воззрений. Он также культурно обусловлен: отнюдь не все, что является здравым и рациональным, скажем, в Америке считается таковым в европейских странах, России или на Востоке, и наоборот.
Более того, россияне на своем опыте познали, что подчас здравый смысл есть не что иное, как мир социальных иллюзий, парадоксальное сочетание светлых и зловещих образов, которые подавляют свободную волю человека, превращая его в атом толпы. Мировосприятие нескольких поколений россиян основывалось на том, что наш строй, народ, наши вожди - "самые лучшие", а нищета и террор - это от многочисленных "врагов", как внешних, так и особенно внутренних.
Лишь в самом конце XX века в России к власти пришла политическая элита, представители которой сделали ставку не на желаемое, диктуемое идеологическими соображениями, а на возможное, прагматическое. При принятии политических решений соображения здравого смысла все чаще стали сопоставляться с данными социальных наук, в том числе и социологии. Это не значит, что социологическая наука оказалась враз востребованной властью, но тенденция обозначилась. Приведем лишь один пример. Вопреки расхожему соображению здравого смысла, будто компьютеризация - панацея от неграмотности, способная подменить собой систематический процесс научения, руководство страны принимает решение о прекращении перманентных реформ в системе образования, рассчитанных на облегченные подходы усвоения знаний, выступает за укрепление оправдавших себя российских образовательных традиций, имеющих весьма высокую репутацию во всем мире.
Разумеется, здравый смысл не всегда противоречит научному знанию. Более того, в социологии есть направление, которое специально изучает знание и прежде всего здравый смысл в его противоречивом развитии, чтобы, с одной стороны, раскрыть возможности влияния здравого смысла на действительное поведение людей в конкретных социальных и культурных условиях, а с другой - показать его ограниченность, возможные заблуждения, расхождения знаний с реальными фактами, что неосознанно сказывается на характере не только обыденной, но и экономической и политической деятельности людей.
Приведем еще несколько примеров, свидетельствующих о том, что не всегда и не во всем можно доверять здравому смыслу. Считается, что романтическая любовь - это неотъемлемый компонент человеческого общества. Она присутствует во всех обществах и является главным фактором вступления людей в брак.
15
На самом же деле на протяжении всей человеческой истории вплоть до последних полтораста лет вступление в брак как среди богатых, так и бедных определялось решением семьи или клана, т.е. экономическими и политическими факторами, но никак не фактором романтической любви, которая начинается связываться с браком лишь при переходе от аграрного к индустриальному обществу. Более того, и сегодня в большинстве случаев не чувство любви порождает союз между женщиной и мужчиной, а заданные обществом особые алгоритмы отношений в виде тактики ухаживания (особой в каждой культуре) позволяют возникнуть романтической любви. Иными словами, романтическая любовь становится компонентом брака, лишь когда исторически возникают определенные социальные и культурные условия.
Многие советские руководители, начиная антиалкогольную кампанию, были убеждены в том, что чем больше употребляются спиртные напитки, тем выше процент алкоголиков в населении страны. Соответственно, предполагалось, что радикальное сокращение производства и потребления спиртного приведет к такому же существенному уменьшению процента людей, страдающих алкогольной зависимостью.
На самом деле связи между потребление спиртных напитков и алкоголизмом значительно сложнее. Есть регионы в России, да и в мире - Италия, Израиль, - где при весьма высоком, почти поголовном употреблении спиртного процент алкоголиков ниже среднего по стране.
Кто не слышал: "Богатые богатеют, а бедные беднеют". Обычно это суждение относят к странам, нациям и к отдельным социальным группам, не говоря уже об отдельных личностях. Были даже попытки обосновать "объективный закон углубляющейся экономической дифференциации" (К. Маркс), согласно которому богатство концентрируется все у меньшего числа людей, ибо составляющие большинство населения средние слои и особенно рабочий класс беднеют.
Однако исследования, проведенные выдающимся российско-американским социологом П. Сорокиным, показали, что данный "закон" отражал лишь временную тенденцию, к тому же ограниченную культурным своеобразием европейских стран. Уже с середины XIX века в США начала увеличиваться реальная заработная плата рабочих и служащих. Подобная ситуация с конца XIX -начала XX века стала проявляться и в странах Европы и Японии. Проанализировав же данные за более длительный период времени, П. Сорокин пришел к выводам, которые вообще опровергают вышеприведенный постулат: благосостояние существенно меняется от одной страны к другой, от одной группы к другой; в истории семьи, нации или любой другой группы не существует устойчивой тенденции ни к обогащению, ни к обнищанию.
Все мы знаем, каким экономическим и моральным бременем легли на российское общество проблемы беженцев, как чеченцев, так и россиян из бывших советских республик. Здравый смысл подсказывает, что достаточно накормить этих людей и дать им жильё, чтобы сделать их счастливыми или, по крайней мере, свести на нет их деструктивное поведение, вспышки социального и криминального насилия. Однако, очевидно, что это слишком узкий подход к проблемам. Нужно ещё создать рабочие места для безработных. Но и этого мало. Необходимо вернуть людей к социальным и культурным условиям их прежней жизни, к ценностям и нормам, на основе которых с детства складывалось их мировосприятие.
Подобные примеры можно продолжать и продолжать. Очевидно, здравый смысл имеет свою специфику, а наука - свою. Попытки же подменить здравым
16
смыслом науку приводили к тому, что вожди, идеологи, миссионеры, возможно, искренне хотели, как лучше, а получалось "как всегда".
В отличие от здравого смысла, по словам выдающегося американского социолога Р. Мертона, для социологии характерен систематизированный скептицизм. В этом её квинтэссенция. Чтобы проникать в суть социальных явлений, дать им возможно более полную интерпретацию, социологи систематически с помощью определенного теоретико-методологического инструментария ставят под сомнение все социальные реалии, стремясь выявить степень устойчивости связей или, говоря научным языком, корреляции между ними. Их интересует, как общество влияет на человека, а люди на общество, почему изменяются модели поведения людей, взаимодействия социальных групп, какова роль в этих процессах сознания и инстинктов человека, факторов расы и этноса, культуры и общественных структур - семьи, школы, религии, государства, а также роль природных факторов - географической среды, экологической обстановки.
2. Предпосылки возникновения социологии Систематизированный скептицизм
Как считает выдающийся социолог современности Р. Мертон, систематизированный скептицизм (его термин) в отношении законов общества, характера поведения больших групп людей просто не мог возникнуть, пока общество развивалось относительно спокойно, а поведение людей было в высшей степени предсказуемо. Испокон веков оно жестко регламентировалось определенными культурными традициями, устоявшимися коллективными представлениями, многочисленными ритуалами и табу, ценностями и нормами религии и семьи. "Наука как будто бросает вызов "удобным властным допущениям", просто подчиняя их беспристрастному анализу, - отмечал Р. Мертон. - Организованный скептицизм содержит в себе скрытое сомнение в некоторых основаниях установленной рутины, власти, принятых процедур и сферы "сакрального" вообще... независимо от того, идет ли речь о сакральной сфере политических убеждений, религиозной веры или экономических прав, научный исследователь не ведет себя предписанным некритическим и ритуалистическим образом"1.
Что же и когда произошло с обществом, что заставило людей усомниться в незыблемости их бытия, пробудило поиски принципиально новых факторов общественного развития, новых интерпретаций поведения человека, которые в итоге привели к зарождению и становлению социологии как самостоятельной науки?
Великая Французская революция 1789 г.
Революция, провозгласив идеалы всеобщей свободы и равенства, братства и счастья, устранила от власти помещиков-феодалов. Вместе с тем она разрушила
1 Мертон Р. Наука и социальный порядок. - Личность. Культура. Общество. 2000. Т.П. Вып. 2. - С. 165-166
17
средневековое сословно-монархическое устройство, социально значимые формы поведения, закрепленные в традициях. Непредвиденными последствиями тому стало утверждение не виданных ранее морально-этических норм - на смену ценностям Царства Божия приходили ценности благосостояния, жажды власти и славы, комфорта и удовольствий. В этих условиях поведение масс людей как богатых, так и бедных стало направляться страстями и вожделениями. В беспрецедентном масштабе вспыхивают социальные катаклизмы, распространяются деструктивные действия и хаос.
Французская революция изначально подпитывалась теоретиками Просвещения их верой в силу человеческого разума, который-де способен устроить жизнь всех людей ко всеобщему благополучию. Эти радужные иллюзии сменяются как скепсисом, так и осознанием необходимости новых подходов к анализу общества.
Промышленная революция
Индустриальная революция основывалась на передовых достижениях в естественных науках, внедряла новые машины и технологии. Но не только это. Вместе с техникой приходил и новый социальный порядок, радикально преобразовывавший все сферы общественной жизни. Его характерными особенностями стали: фабричная система хозяйствования, урбанизация, невиданные ранее взаимодействия больших групп людей, которые становятся повседневными.
Строительство предприятий и разрастание городов вызвало огромные миграционные потоки. Множество крестьян покидали свои земельные наделы и отправлялись на фабрики, меняя при этом не только сферу сельскохозяйственной деятельности, но и уклад жизни, привычные образцы социального поведения. Возникает и быстро растет слой управленческой бюрократии, а с ним и рационализируются капиталистические производственные отношения. Но ещё в течение длительного периода времени это приводило к благополучию лишь небольшого числа собственников, в то время как подавляющее большинство людей подвергалось нещадной эксплуатации.
Радикальные изменения в ментальности
Зашатались традиционные религиозные ценности. Первые социологи, многие из которых были выходцами из религиозных семей, полагали, что ими создаваемая новая наука могла бы выполнять функции религии, служить нравственным целям через утверждение в сознании людей четких жизненных ориентиров.
Принципиально новую роль в жизни общества стали играть науки. Они институционализируются посредством повсеместного создания университетов и колледжей. Возникает представление, что с помощью наук люди могут контролировать мир и даже управлять им. Особую популярность приобретают естественные науки - физика, биология, химия. Благодаря открытиям ученых-естествоиспытателей расшатываются метафизические представления о мире. Отнюдь не случайно при своем зарождении социология строилась в противовес метафизики и по образу и подобию естественных наук.
Мировосприятие, прежде всего у ученых становится иным. Лучшие мыслители того времени задались вопросами, почему приход идеалов всеобщей свободы и равенства был столь драматичен, почему прогресс науки и техники,
18
зарождение просвещенного общества в противовес дикости и варварству сопровождаются столь грубыми межличностными раздорами? Вопросы озадачили ученых и тем, что на фоне выдающихся успехов в естествознании выявилась очевидная неспособность познания собственно человеческого общества, у которого обнаружились невиданные ранее несовершенства. Никто не мог дать вразумительных, аргументированных объяснений тому, что ещё принесет развитие фабричной системы, начавшаяся борьба за передел власти, изменения в образе жизни и поведении людей. Кроме того, обрело институционализацию право на религиозное и политическое несогласие.
Так возникла объективная потребность в обосновании принципиально новых подходов к изучению общества, его структур, социальных групп и его членов.
Практически все мыслители того времени критиковали нарождавшийся строй, предпринимали попытки как-то объяснить катаклизмы и на этой основе предвосхитить характер будущего общества. Но они принципиально разошлись в предлагаемых методах постижения истины и средствах движения к справедливому, гуманному общественному устройству.
По существу, выделилось три подхода. Представители первого ратовали за возвращение к относительно спокойному феодальному прошлому, полагая, что порядок, основанный на наследственной власти, жестком механизме регулирования поведения людей с помощью религиозных представлений и традиций лучше хаоса и дезорганизации, в котором оказалось общество. Однако большинство мыслителей считало, что такой возврат просто невозможен.
Второй подход составили разнообразные социалистические теории. Сен-Симон, Ф. Фурье, Р. Оуэн и другие стали предлагать умозрительные проекты преобразования общества, основанные на социальном идеале, полагая, что для их реализации достаточно убедить правителей прекратить межчеловеческие раздоры и принять их "самый справедливый" способ обустройства жизни.
Третий подход образовал собственно основоположник социологии - О. Конт. Ученый сделал ставку на создании теории, основанной на эмпирических исследованиях реального общественного бытия, пытаясь выявить законы его развития, найти как причины возникновения деструктивных сил, раздоров и несправедливости, так и факторы порядка и прогресса, зарождения идеалов свободы и справедливости.
3. Место социологии в познании социальной действительности
Термин "Социология" происходит от латинского societas - общество и греческого logos - учение. Буквально означает наука об обществе. Но сказать это для определения специфики позновательных возможностей социологии как самостоятельной науки, отличной от других социальных наук (психологии, экономики, политологии, социальной антропологии), явно недостаточно, ибо все они отражают объективные реалии рукотворного мира, т.е. изучают человеческую деятельность.
Социологи опираются на междисциплинарные подходы и используют данные других наук и прежде всего родственных социальных наук. Очевидно, развитие социальных наук неизбежно ведет к их относительной интеграции. И все же социология имеет свою качественную определенность, которая выражается в особых подходах к тому, что из социально-культурного мира и как исследуется.
Принято различать объект познания и предмет науки. Объект - это объективная реальность, на которую направлена исследовательская
19
деятельность ученых. Понятно, что представители конкретной социальной науки могут изучать лишь часть объективной реальности, лишь те её стороны, которые определяются спецификой данной науки. Для социологии это прежде всего взаимодействия индивидов и социальных общностей в социально-культурном контексте общества. Причем, что особенно важно подчеркнуть, не просто в обществе, а в обществах. Речь идет не только о странах, но и об общностях, отличающихся друг от друга социально-культурным содержанием. Например, для социологов, изучающих деструктивное поведение важно сравнить его проявления с особенностями, скажем, в Америке, странах Европы или Востока или других регионов мира. У себя же в стране - с тем, насколько оно характерно для мужчин и женщин, людей разных возрастных категорий, принадлежащих к различным социальным и этническим группам, исповедующих разные верования и т.д. В каждом из этих случаев исследователи будут иметь дело с качественным и количественным своеобразием деструктивности в конкретном культурном контексте большого общества или относительно малой общности людей.
Вместе с тем, определение науки только по объекту исследования явно недостаточно, ибо отмеченные социальные реалии могут изучаться и другими социальными науками, хотя и в иных срезах и аспектах. Каждая наука отличается от других тем, что у нее есть присущий только ей предмет, т.е. специфическое воспроизведение реальности на абстрактно-теоретическом уровне посредством постановки своеобразных вопросов с целью выявления наиболее существенных с научной точки зрения связей и отношений данной реальности.
Рассмотрим это на конкретном, обыденном примере из нашей повседневной действительности - юная леди покупает свадебный наряд. Экономист к этому событию может подойти с позиции ассортимента товара, материальных возможностей покупателя, вероятного дохода от занятия бизнесом по торговле свадебными принадлежностями и т.д. Вообще представители экономической науки изучают человеческое поведение через призму производства, обмена, распределения и потребления материальных благ.
Психолог может заинтересоваться этим событием с позиции исследования эмоционального состояния юной особы. Психология одна из старейших наук и изучает поведение человека главным образом на индивидуальном уровне.
Социального антрополога это событие может привлечь задействованными в нем верованиями и правилами поведения, получившим общее распространение в обществе. Предметом социальной антропология является прежде всего описание культур различных обществ.
У социолога же будут другие вопросы и, соответственно, им будут выявляться другие связи и отношения этой реальности, прежде всего в контексте значимости материальных и социальных факторов, характера взаимодействия индивида, его ценностных ориентации, специфики ментальное(tm). К примеру, какие материальные, социальные, культурные или иные условия побуждают девушку покупать столь непрактичный для повседневного пользования наряд? Какие духовные факторы (традиции, религиозные представления) стимулировали эту деятельность? Какие конкретные социальные институты задали ей своего рода канву, заранее установленный порядок, с которого начинается организация брачно-семейных отношений? Рационально ли это действие или оно вызвано определенными ценностными установками?
Очевидно, девушка, покупающая свадебное платье, следует некому сложившемуся социальному образцу взаимодействия индивидов, определенной традиции, посредством которой осознанно или нет воспроизводится стабильный
20
порядок, предсказуемость общественных отношений. При этом социологов, как правило, интересует не отдельно взятый факт, а типичность подобных фактов для конкретной культуры - прошлых и современных обществ, для людей, принадлежащих к разным социальным общностям, соответственно, имеющих различные ценностно-нормативные ориентации и своеобразные видения жизненного мира. Поэтому наверняка у них возникнет и вопрос, а есть ли функциональные альтернативы данному социальному образцу поведения? Какова степень распространенности "отклонения"? Выясняется, что в обществе есть люди, которые в силу разных причин выбирают несанкционированные обществом сексуальные контакты. В этом случае социологи также задают вопросы, почему определенного типа люди игнорируют брачный наряд как определенный символ "нормального" поведения и традиционно сложившиеся социальные образцы поведения. Однако и в случае с "нормальным", и в случае с "отклоняющемся" поведением социологи ставят вопросы о роли самих индивидов, о характере их действий, которые могут иметь, как явный, осознанный компонент, так и скрытый, едва ли осознанный смысл.
Данный конкретный пример и возможные социологические вопросы позволяют в самых общих чертах определить предметную область социологии: с одной стороны, это изучение влияния общества на сознание, мотивацию поведения людей, определяя то какие эти люди и что они склонны делать, а с другой стороны,
- понимание деятельности, поведения индивидов, обладающих свободой выбора,
исходя из того, как они оценивают значения объектов социального мира в
конкретных социальных и культурных условиях и как они в конечном счете сами
творят социальные и культурные реалии (покупая свадебное платье, девушка
создает предпосылки тому, что подобная социальная практика будет повторяться).
Разумеется, этот пример не может дать исчерпывающего представления о предмете социологии. Но он, на наш взгляд, подтверждает метафорическое суждение известного социолога П. Бергера о том, что предметом социологии является как "общество в человеке", так и "человек в обществе".
Практически с момента зарождения социологии возникли оживленные дебаты ученых о взаимосвязях и взаимодействиях "общества" и "человека", что затрудняло уяснение сути предмета социология как самостоятельной науки. Как это не парадоксально, но до сих пор среди ученых ведутся споры и сохраняется неопределенность относительно предмета социологического знания. На наш взгляд, главная причина тому - противоречивое развитие социокультурных реалий
- к примеру, в последнее время значительно возросла роль собственно
человеческого фактора в воздействии на характер общества, - а также постоянный
поиск все новых и новых, как правило, более совершенных методов анализа как
социально-культурных общностей, так и поведения людей.
Методы науки - это совокупность основных познавательных приемов, процедур, инструментария, с помощью которых осуществляется научное исследование, систематизируются полученные знания.
Каждая наука использует как свои методы, так и общенаучные приемы, характерные для ряда наук. Естественно, что с развитием науки создаются принципиально новые методы. Методы социологии также постоянно уточняются, что позволяет глубже проникать в исследуемые социальные явления и процессы. Но при этом они сохраняют свой эмпирический характер. По этому качеству они в принципе отличались от умозрительных методов, оценочных суждений, характерных для философии, метафизики.
21
Изначально социология полагалась на методы других наук, прежде всего естественных. Пройдет немного времени и социологами будут выработаны свои собственные методы, но их эмпирическое содержание неизменно сохраняется. Практически каждая новая теория, вошедшая в копилку мировой социологической мысли знаменовала появление новаторских принципов и приемов исследования социальных реалий. Об их конкретном содержании мы поговорим позже, когда будут рассматриваться соответствующие теории. Сейчас же заметим, что с момента становления социологии как самостоятельной науки и ее предметная область, и её методический инструментарий весьма существенно изменились благодаря ряду обстоятельств.
Отметим главные:
1) произошло осознание качественного усложнения процесса развития
современных обществ, что повлекло структурализацию уровней
социологического анализа общества;
2) увеличилось число школ, направлений, теоретико-методологических
подходов;
3) существенно обновилось само социологическое знание, радикально
изменились взгляды на законы развития человека и общества, факторы,
определяющие характер их взаимосвязей и взаимодействия.
Основные термины и выражения:
Здравый смысл, непредвиденные последствия, культурная обусловленность, социальный закон, систематизированный скептицизм, теоретико-методологический инструментарий, корреляция, индустриальная революция, институционализация, эмпирическое исследование, социальная наука, социология, методы науки, оценочное суждение
ЛИТЕРАТУРА
Волков Ю.Г., Мостовая И.В. Социология. М.: Гардарика, 1998. -Рекомендуются темы 1 и 2
Гидденс Э. Социология. - М.: Эдиториал УРСС, 1999. - Глава 1
Комаров М.С. Введение в социологию. Учебник для высших учебных заведений. М.: Наука, 1994. - В главе I показывается становление социологии как самостоятельной науки, её отличие от истории, философии, психологии, политологии
Мертон Р. Наука и социальный порядок. - Личность. Культура. Общество. 2000. Т.П. Вып. 2
Новикова С.С. История развития социологии в России. Москва - Воронеж, 1996
Новикова С.С. Социология. История, основы, институционализации в России. Москва - Воронеж, 2000
Общая социология: Учебное пособие / Под общ. Ред. А.Г. Эфендиева.- М.: ИНФРА-М, 2000. - Глава 1
Смелзер Н Социология. М.: Феникс, 1994. - Глава 1. Весьма неординарно излагаются социологические подходы к изучению общества
Социология. Основы общей теории. Учебник для вузов. Под ред. Г.В. Осипова. М.: Аспект-Пресс, 1998. - Рекомендуются главы 1 и 2, в которых раскрывается вопросы становления социологии, её парадигм, объекта и предмета.
22
Учебный социологический словарь с английскими и испанскими эквивалентами. Издание 4-е, дополненное, переработанное. Общая редакция С.А.Кравченко. М.: Экзамен, 2001
Фролов С.С. Основы социологии. М.: Юристь, 1997. -Главы 1 и 2
Farley J.E. Sociology. - Prentice Hall, 1998. - Chapter one "Sociology: The Discipline"; chapter two "How Sociology Is Done"
Ritzer G. Classical Sociological Theory. - McGraw-Hill Higher Education, 2000. -Chapter 1 "A historical sketch of sociological theory: the early years"; chapter 2 "A historical sketch of sociological theory: the later years"
Schaefer R.T. - McGraw-Hill Higher Education, 2001. - Chapter one "The Sociological perspective"
179
Тема 12. ГУМАНИСТИЧЕСКИЙ ПСИХОАНАЛИЗ Э. ФРОММА: ОБЩЕСТВО ДЛЯ ЧЕЛОВЕКА
1. Человек для себя
2. Социальный характер
3. Патологическое и здоровое общество
4. Фроммовскис подходы к изучению деструктивности в политике
Эрих Фромм (Fromm) - немецко-американский социолог, который внес значительный вклад в постижение социально-бессознательного, иррациональных сторон общественной жизни, внутренних противоречий человека, его страстей и желаний.
Э. Фромм родился 23 марта 1900 года. Образование получил в ведущих университетах Германии: психологию и социологию изучал во Франкфурте-на-Майне, к психоанализу приобщился в Берлинском институте.
С позиций акцентирования роли культурного фактора Э. Фромм критически переосмыслил фрейдовский натурализм, его естественнонаучные схемы природы человека и, творчески развивая общую методологию социального психоанализа, метод глубокой герменевтики предложил теорию гуманистического психоанализа, которая исходит из необходимости приспособления общества к социальным потребностям человека. Стержнем этой теории является концепция социального характера как совокупности социокультурных установок и норм для подражания, существующих в конкретном обществе, которые, как правило, не осознаются индивидами, но тем не менее детерминируют их поведение в социальной жизни.
С 1929 Фромм работал в известном Франкфуртском институте социальных исследований, в котором занимался изучением неосознанных мотивов поведения в малых и больших группах. Участвовал в эмпирических исследованиях бессознательного, иррационального, страхов и страстей в общественной жизни. С приходом нацистов к власти эмигрировал в США, где вел преподавательскую работу и основал институт психоанализа. Долгое время работал в Мексике, где также создал психоаналитический институт. Последние годы Фромм жил в Швейцарии, продолжая писать книги до последних дней.
Ряд работ Э. Фромма, которые являются бестселлерами и неоднократно переиздавались в США и Европе, ныне стали доступны и российскому читателю: "Бегство от Свободы". М., 1989; "Душа человека". М., 1992; "Анатомия человеческой деструктивности". М., 1998; "Здоровое общество". М., 1995; "Человек для себя; Иметь или быть?" Минск, 1997.
Среди других работ социолога отметим: "Психоанализ и религия" (1950); "Искусство любви" (1956); "Дзен-буддизм и психоанализ" (1960) "Концепция человека у Маркса" (1961); "Без цепей иллюзий" (1962); "Учение о Христе и другие очерки по религии, психологии и культуре".
Умер Э. Фромм 18 марта 1980 года.
1. Человек для себя
Телесно-духовная целостность природы человека
180
Своё теоретическое новаторство в развитии социального психоанализа Э. Фромм обозначил термином гуманистический психоанализ. Тем самым он подчеркивает свою преемственность со многими идеями 3. Фрейда о наличии биоиррационального в человеческой жизни. Однако социолог категорически не согласился с фрейдистскими постулатами о детерминированности деструктивное(tm) только инстинктивными влечениями, об относительном постоянстве количества деструктивное(tm) в человеческой природе, на чем, как известно, строились утверждения будто инстинкты смерти предопределяют определенный уровень агрессивности и разрушительности людей в обществе. На основе исследования многочисленных эмпирических данных деструктивных действий индивидов (совокупности числа самоубийств и убийств на 100 тыс. человек взрослого населения) в различных странах Европы и США ученый обнаружил, что совокупный показатель таких действий - величина не постоянная, а колеблющаяся, её крайние значения разнятся почти в 10 раз. Эти и другие данные побудили Фромма переосмыслить существовавшие трактовки человеческой природы. Социолог отверг как фрейдовский бионатурализм, так и социологические теории, исходившие из изначальной "доброты" человека, который "являет собой как бы чистый лист бумаги, на котором общество и культура наносят свои письмена".
Главный постулат Фромма - рассматривать человека в его телесно-духовной целостности. По мнению социолога, "идеальная модель" цели человека - быть самим собой, а условие достижение этой цели - быть человеком для себя, развертывание человеком своих сил согласно его природе.
Экзистенциальные дихотомии
Пытаясь преодолеть ограниченности биологического и социального подходов к человеку, Фромм предложил видение человеческой сущности как структуры фундаментальных противоречий, названных им "экзистенциальными дихотомиями". Основная экзистенциональная дихотомия - дихотомия жизни и смерти. Человек является частью природы, он - животное и тем самым подчиняется законам природы; вместе с тем он вышел за пределы собственно природного мира благодаря возникновению у него самосознания, разума, воображения. Тело человека заставляет его хотеть жить, а разум позволяет ему предвидеть собственный конец, что обрекает человека на двойственное, противоречивое существование. "Человек - единственное животное,- пишет Фромм, - для которого собственное существование составляет проблему, которую он должен разрешить и которой он не может избежать. Он не может вернуться к дочеловеческому состоянию гармонии с природой; он должен продолжать развивать свой разум, пока не станет хозяином природы и хозяином самому себе"1. Необходимость вновь и вновь разрешать противоречия своего существования, находить более высокие формы единства с природой, с другими людьми и самим собой - вот источник всех душевных сил, движущих человеком, источник его страстей, которые уходят корнями в целостную структуру человеческого бытия.
Что же следует из постулата об экзистенциональных дихотомиях человека? Если Фрейд считал, что либидо является основной силой, движущей человеческими желаниями, то Фромм исходит из того, что наиболее мощные
Фромм Э. Человек для себя. Минск: Издатель В.П. Ильин, 1997. - С. 40
181
силы, определяющие характер поведения человека, берут начало в социокультурных условиях его существования. В то время как тело требует удовлетворение животных потребностей, разум и совесть ориентируют человека на стандартизированную систему культурных образцов, которые есть в любом обществе. Они составляют собственно человеческие потребности. В разных культурах они могут быть специфическими. Но их общей основой для всего человеческого рода является необходимость единения, приобщения к деятельности других людей, сопричастности с себе подобными, в том числе с прошлыми и будущими поколениями.
Даже при полном удовлетворении биологических потребностей человек не удовлетворен. Более того, в противоположность животному с этого момента у человека начинаются самые непреодолимые проблемы - он стремится к власти или к любви, созиданию или разрушению, ради религиозных или политических идеалов рискует собственной жизнью.
На экзистенциональные дихотомии каждый индивид дает свой ответ, ищет свой путь сопричастности с другими людьми, с миром в целом. Человек может вообще отрицать (но не уничтожить!) эту дихотомию путем обращения к религии - христианская вера приписывает душе бессмертие, отрицая тем самым факт, что человеческая жизнь кончается смертью. Он может обратиться к идеологиям, которые также стремятся примирить или отрицать данную дихотомию. Например, в советское время господствующая идеология утверждала, что смысл жизни в социальных обязанностях индивида перед государством и коллективом, именно им подчинены развитие свободы и счастье человека. Культивировавшаяся преданность жизни "идеалам коммунизма", "вождям" народа зачастую достигала таких страстей, которые превосходили стремление к самосохранению.
Фромм отмечает несколько типичных возможных ориентации по разрешению дисгармонии человеческого существования. Так, человек может попытаться приобщиться к миру подчиняясь отдельной личности, социальной группе, организации, Богу (мазохистская тенденция: человек испытывает удовлетворение от причиняемых ему моральных или физических страданий). Сопричастности человек может достичь и при помощи власти над миром, посредством господства над другими людьми (садистская тенденция -получение удовлетворение от страданий других). Человек, движимый социальным мазохизмом или садизмом, как считает социолог, останется неудовлетворенным, тревожным и беспокойным, ибо нет предела для отмеченных стремлений, и в конечном итоге они приводят к крушению его индивидуальности: он попадает в зависимость от тех, кому подчиняется или над кем господствует.
Есть только одно решение проблемы: человек должен принять на себя ответственность за самого себя. Только полагаясь на собственные силы, он может придать смысл своей жизни, став самим собой и для себя.
Другой экзистенциональной дихотомией, по Фромму, является укорененность в противовес кровосмешению. Социолог считал, что в человеке идет борьба, с одной стороны, между глубоким и сильным стремлением не разрывать природные узы, прежде всего не покидать сферу материнской защиты, а с другой - поиском новых человеческих корней. Функции укорененности и безопасности, которые дает связь с матерью, у взрослого человека начинают выполнять семья, род, коллектив, нация, государство, церковь и тем самым реализуется потребность в помощи и сердечном тепле.
182
Как известно, эту потребность Фрейд объяснял сексуальным влечением ребенка к матери и его особым отношением к отцу, выражавшимся в подчинении и бунте, что в итоге вело к формированию моральных принципов и совести отцовского типа. Фромм же полагал, что существует совесть не только отцовского, но и материнского типа2. Причем по мере взросления человека его совесть становится все более независимой от этих изначальных образов.
Однако не всякий человек может освободиться от уз крови и земли. Освобожденный от традиционных связей, напуганный свободой, человек может прибегнуть к новому идолопоклонству. Наиболее ярко, считает социолог, это выражается в национализме и расизме, в культе государства и вождей. Человек, как правило, не осознавая того, начинает судить о членах своего клана и "чужаках", исходя из разных критериев. Фромм замечает: "Все, кто не относится к числу "своих" по узам крови и земле (выраженным в общности языка, обычаев, пищи, песен и т.д.) вызывают подозрение, и достаточно малейшего повода, чтобы они стали объектом параноидального бреда. Такая кровосмесительная фиксация отравляет отношение индивида не только к чужим, но и к членам его собственного клана, к самому себе. Человек, не освободившийся от уз крови и земли, не родился ещё в полной мере как человеческое существо; его способность к любви и разуму искалечена"3.
Любовь: единение человека с миром
По Фромму, существует лишь один путь единения человека с миром, который позволяет ему сохранять и развивать свою индивидуальность, быть самим собой и для себя - любовь. "Любовь - это объединение с кем-либо или чем-либо вне самого себя при условии сохранения обособленности и целостности своего собственного "Я". Это переживание причастности и общности, позволяющее человеку полностью развернуть свою внутреннюю активность. Переживание любви делает ненужными иллюзии. Отпадает потребность преувеличивать значение другого человека или свою собственную значимость"4.
Любовь как выражение человеческой солидарности может проявляться в самых различных сферах жизни. В области мышления она выражается в разумном постижении мира; в области действия - в созидательном труде; в области чувств - в единении в другим человеком, со всеми людьми или природой при сохранении своей индивидуальности, свободы и целостности.
Дилемма: созидать или разрушать
Ответом на экзистенциональные дихотомии могут стать созидательность или разрушительность в действиях людей. Человек один осознает себя существом сотворенным без его согласия и желания. Но его разум и воображение движут настоятельной потребностью выйти за пределы этого пассивного, ограниченного состояния и стать творцом собственной жизни. В акте творчества человек поднимается над пассивностью и случайностью своего
2 См.: Фромм Э. Здоровое общество. В кн.: Психоанализ и культура. М.: Юристь, 1995. -
С. 312
3 Там же. С. 320
4 Там же. С. 299
183
существования как животного. Созидание предполагает вступление человека в царство целеустремленности и свободы, где он создает необходимые ему материальные и духовные ценности и тем самым преодолевает ограниченность своего существования. Но уничтожение, разрушение жизни также дает возможность человеку выйти за пределы своего существования. В акте разрушения человек так же ставит себя над жизнью. В стремлении преодолеть собственную ограниченность человек всегда оказывается перед дилеммой: либо созидать, либо разрушать.
В трактовке созидательности и разрушительности Фромм переосмыслил многие фрейдистские положения. Напомним, согласно Фрейду, деструктивность обусловлена инстинктивными влечениями человека и могла лишь менять свою направленность - по отношению к себе или по отношению к другим. Фромм считает, что это положение противоречит фактам и выявил другие корреляции: "Мы не обнаруживаем глубокой деструктивное(tm) по отношению к другим у тех, у кого мало враждебности по отношению к самим себе; и наоборот, мы видим, что враждебность к себе и враждебность к другим взаимосвязаны"5. И далее делается вывод: "деструктивность развивается в результате блокировки плодотворной энергии"6.
Фромм показал, что в отличие от "органических влечений" Фрейда, которые постоянны и существуют сами по себе, созидание и разрушение, коренящиеся в природе человека, могут проявлять себя по-разному и характер их взаимодействия обусловлен социокультурными факторами. "Созидание и разрушение, любовь и ненависть не являются инстинктами, существующими независимо друг от друга, - пишет он. - И то и другое служит ответом на одну и ту же потребность преодолеть ограниченность своего существования, и стремление к разрушению неизбежно возникает в тех случаях, когда не удовлетворяется стремление к созиданию. Удовлетворение потребности в созидании ведет к счастью, разрушительность - к страданию, и больше всех страдает сам разрушитель"7.
Совесть и разум
Фромм различал авторитарную и гуманистическую совесть. В первом случае ценностные суждения становятся нормами совести, потому что они узаконены авторитетом и при этом они могут быть противными человеческой природе (так, в советский период критерии добра и зла были продиктованы авторитетом "вождей": кто верил в авторитет Сталина, считал, что он поступает по совести). Гуманистическая совесть - выражение целостности человека, требующее от нас жить плодотворно, развивать полное функционирование личности.
Фромм считает, что прозябание или успех зависят от самого человека. Дело в том, что природа человека способна к изменениям, поддается гуманизации, и современный человек в принципе способен обрести новую, очеловеченную форму, тем самым став человеком для себя. Хотя и в этом случае человеку придется столкнуться с экзистенциональной дихотомией и делать
Фромм Э. Человек для себя. Минск: Издатель В.П. Ильин, 1997. - С. 178
6 Там же. С. 179
7 Фромм Э. Здоровое общество. В кн.: Психоанализ и культура. М.: Юристь, 1995. - С.
304
184
выбор между потребностями в реализации чувства тождественности и возможностью стадного конформизма.
В развитии человеческого рода степень осознания человеком самого себя как активного субъекта своих сил зависит от того, насколько продвинулся процесс индивидуализации. Развитие западной культуры, казалось, шло по этому пути. Однако, как полагает Фромм, "для большинства людей индивидуализм оказался всего лишь фасадом, за которым скрывалась неспособность достичь индивидуального чувства самотождественности", которое служит источником наиболее сильных стремлений и действий людей. Чувство тождественности все больше и больше смещается к конформизму, к чувству безусловной принадлежности к толпе. В этом случае характер действий людей становится совсем иным. Индивиды отказываются от любви, лишаются свободы, жертвуют собственными мыслями ради достижения общественного положения, ради принадлежности к стаду и обретения сходства с остальными. Такие действия Фромм относит к рассудочным, понимая под рассудком способность манипулировать миром вещей при помощи мышления.
Рассудочным действиям ученый противопоставляет интеллектуально ориентированные действия, которые основываются на разуме - способности человека мысленно постигать мир. "Разум - это способность человека мысленно постигать мир, в противоположность рассудку, представляющему собой способность манипулировать миром вещей при помощи мышления. Разум - инструмент человека для достижения истины, рассудок - инструмент для более успешного обращения с миром; первый - человечен по своей сути, второй принадлежит к животному в человеке" .
Поскольку человек обладает как разумом, так и телом, в своих действиях ему приходится реагировать на дихотомию своего существования не только мышлением, но всеми процессами жизнедеятельности, в том числе и чувствами. Благодаря этому человек реализует ещё одну свою потребность - потребность в системе ориентации, которая может существовать на двух уровнях. Первый уровень предполагает потребность в какой-нибудь системе ориентации, независимо от того, истинна она или ложна. На втором уровне потребность состоит в объективном постижении мира с помощью разума.
Итак, по Фромму, все великие человеческие страсти - жажда власти, тщеславие, любовь, братство, стремление созидать или разрушать, соответствующие им действия - вытекают из базовых собственно человеческих потребностей: потребности в сопричастности с себе подобными, преодолении ограниченности собственного существования, в чувстве укорененности и ощущении тождественности, в системе ориентации. Основу этих потребностей составляет не физиология, не различные фазы развития либидо, как следует из фрейдовской теории, а практическая жизнь человека, его деятельность и взаимодействие с другими людьми и природой.
С позиций гуманистического психоанализа человек для себя - это тот, кто в практическом взаимодействии с людьми и природой живет по любви и разуму, способен творить, обладает чувством тождественности, основанном на ощущении себя субъектом и носителем собственных сил, стремится постичь с помощью разума внутренние и внешние реальности внутри и вне нас самих.
2. Социальный характер
1 Там же. - С. 325
185
Продукт межличностного взаимодействия, детерминированный культурой
Социолога интересуют не абстрактные качества абстрактных людей, не единичные добродетели или пороки, а типичные черты, которые соотносят человека с собственно человеческим и природным миром. Под понятием социальный характер Фромм подразумевает то общее для большинства представителей одной и той же культуры, что образует относительно стабильную систему неинстинктивных стремлений, ориентации, установок, которая функционирует так, как того требуют общественные структуры в данный исторический момент9.
Теория Фромма опирается на фрейдовскую характерологию в следующих пунктах: черты характера конституируют силы, которые личность может не осознавать; признается, что сущность характера строится не на единичном его свойстве, а является целостной структурой, из которой вытекает некое множество единичных свойств. Однако Фромм отверг представление, будто сексуальное влечение является источником энергии характера и полагал, что его основу составляют процессы взаимоотношения людей другом с другом и их отношением к вещам. Характер - это продукт межличностного взаимодействия, он также детерминирован социокультурной структурой общества.
Назначение социального характера состоит в организации энергии членов общества таким образом, чтобы их поведение определялось не сознательным решением следовать социально заданному образцу, а желанием поступить так, как они должны, испытывая при этом удовлетворение от действий, соответствующих требованиям культуры. Формируя и направляя человеческую энергию, социальный характер обеспечивает непрерывную деятельность конкретного общества. Так, например, социальный характер современного общества направляет энергию людей на весьма организованный труд, который предполагает дисциплинированность, пунктуальность и т.д. Если бы каждый человек, занятый трудовой деятельностью, ежедневно сознательно принимал решения, что он хочет работать, исполнять все предписанные при этом требования, то подобное сознательное обдумывание деятельности привело бы к значительному числу исключений, чем это допустимо для функционирования предприятия и общества в целом. Для большинства представителей современной культуры необходимость быть на уровне требований высоко организованного труда превращена во внутреннее, неосознанное стремление к такому поведению.
Социальный характер как ядро индивидуальных характеров множества индивидов формируется в процессе приобщения индивидов к материальным и духовным ценностям. На него оказывают влияние особенности производственной деятельности, религиозные и политические идеи. Через социальный характер новому поколению от предыдущего передаются разум и любовь, равно как враждебность и беспокойство. Пока объективные условия образа жизни и жизненная практика остаются относительно неизменными, социальный характер играет главным образом стабилизирующую роль в обществе. Однако, как подчеркивает Фромм, если изменяются внешние
'См.: Там же.-С. 338
186
экономические или идеологические условия, если они перестают соответствовать традиционному социальному характеру, то он превращается в дезинтегрирующий общество элемент.
Социальный характер западного общества
Говоря о современном западном обществе, Фромм отмечает, что на его социальный характер особое влияние оказывает рынок как основа структуры человеческих отношений. Рынок внес такие положительные ориентации в социальный характер, как практичность, бережливость, старательность, сдержанность, осмотрительность, упорство, хладнокровие, приверженность порядку и др. Вместе с тем, с точки зрения социолога, рыночные отношения внесли и значительный негатив в социальный характер, что выражается прежде всего в закреплении установок и норм латентной несвободы индивида. Современный рынок не предполагает наличие внешней силы, заставляющей людей заключать те или иные контракты. Однако большинство людей вынуждено соглашаться на условия рынка, иначе они не могут существовать. Поэтому "свобода" индивида в значительной степени иллюзорна. В целом социолог отмечает следующие отрицательные стороны социального характера, имея в виду его "идеальный тип": отсутствие воображения, скупость, подозрительность, холодность, обеспокоенность, упрямство, леность, одержимость, собственничество.
Особо Фромм рассматривает установку в социальном характере на эксплуатацию, на использование человека человеком. Базисное понятие "использование" выражает то "фундаментальное обстоятельство, что один человек служит другому не ради собственных целей, а ради целей работодателя... человек, живое человеческое существо, перестает быть целью сам по себе и становится средством для обеспечения экономической выгоды другого или своей собственной, или безликого гиганта -экономического механизма"10. Из этой установки вытекает ориентация на то, что вещи ценятся выше человека. В этой связи Фромм полемизирует с Марксом: "Противоречие между капиталом и трудом - нечто гораздо большее, чем противоречие между двумя классами, чем их борьба за большую долю в общественном продукте. Это конфликт двух ценностных принципов: между миром вещей и их накоплением, с одной стороны, и миром жизни и её продуктивностью - с другой "l l.
Притивоборство этих ценностных ориентации привело, как считает Фромм, к весьма существенным переменам в западном обществе, что сказалось и на его социальном характере и, соответственно, на социальном поведении индивидов. Практически исчезла экономическая эксплуатация масс. С ликвидацией экономических тягот коренным образом изменилось человеческое и политическое положение трудящихся, которые становятся социальными партнерами администраторов и представителей власти. Произошла сексуальная революция, в ходе которой рухнула прежде существовавшая система запретов и вытеснения сексуальных влечений.
Вместе с тем, несмотря на материальное процветание, политическую и сексуальную свободу, многие индивиды лишились позитивных черт, относящихся к достоинству человека: у них нет ни собственных убеждений, почти нет индивидуальности, нет самостоятельности. Социальный характер
10 Там же.-С. 351
11 Там же.-С. 352
187
западного общество обрел следующие качества: "Вместо соперничества мы находим усиливающуюся тенденцию к совместной работе; вместо стремления к непрерывному росту прибыли - желание иметь постоянный и надежный доход; вместо эксплуатации - тенденцию поделиться богатством с другими и манипулировать ими и самим собой; вместо рациональной или иррациональной, но явной власти мы обнаруживаем власть анонимную - власть общественного мнения и рынка; вместо собственной совести - потребность приспосабливаться и получать одобрение со стороны; вместо чувства собственного достоинства и чувства хозяина - постоянно усиливающееся, хотя большей частью неосознаваемое, чувство бессилия"12.
Главная тенденция изменений в социальном характере - это, по мнению Фромма, отчуждение. Под отчуждением социолог понимает такой способ восприятия мира, при котором человек становится как бы отстраненным от самого себя. Он не ощущает себя движителем своих собственных действий. Более того, он вступает в мир несвободы: хотя индивид питает иллюзию, будто делает то, что он хочет, в действительности им движут иррациональные силы, отделенные от его сознательного "Я".
Отчужденный человек, находящийся во власти иррациональных сил, создает себе идолов в виде вождя, коллектива, клана, власти, денег, вещей и т.д., почитая которые он надеятся вновь обрести свои силы. Но на самом деле он утрачивает самость, ибо созданные им идолы возвышаются и главенствуют над ним. Человек перестает быть творцом, превращаясь в слугу, сделанных его руками идолов. Фромм, в частности, отмечал: "Человек, движимый главным образом жаждой власти, уже не воспринимает себя во всем богатстве и во всей безграничности человеческого существования; он становится рабом своего частичного, проецируемого на внешние цели стремления, которым он "одержим". Человек, предающийся исключительно страсти к деньгам, охвачен этим своим стремлением; деньги - идол, которому он поклоняется"13.
Отчуждение в сфере потребления означает, что акт потребления перестает быть конкретным человеческим актом, в котором участвуют физические потребности и эстетический вкус. Акт потребления должен быть значимым, творческим человеческим переживанием. В социальном характере западного общества это присутствует в малой степени. Потребление превращается в удовлетворение искусственно подогреваемой игры воображения. Люди, замечает Фромм, "пьют" ярлыки, рекламное изображение напитков; аналогично потребляют "здоровое" мыло или "здоровую" зубную пасту.
При утверждении таких нормативных ориентации человек начинает ощущать себя вещью. У вещей нет своего "Я", и люди, ставшие вещами, не могут иметь чувства "Я". Помыслы и действия отчужденного человека направлены на то, чтобы выгодно продать себя на рынке. "Его самооценка зависит от того, насколько он преуспеет: может ли он удачно продать себя, может ли он получить за себя больше того, с чего он начинал, удачлив ли он. Его тело, ум и душа составляют его капитал, а его жизненная задача - выгодно поместить этот капитал, извлечь выгоду из самого себя. Человеческие качества, такие, как дружелюбие, обходительность, доброта, превращаются в товары, в ценные атрибуты "личностного набора", способствующие получению более высокой цены на рынке личностей. Если человеку не удается выгодно
12 Там же. - С. 355-356
13 Там же. - С. 375
188
"инвестировать" себя, он испытывает такое чувство, словно он сама неудача; если он в этом преуспевает, то он сам успех"14.
В социальный характер ныне вошло истолкование всей жизни как коммерческого предприятия. По мнению Фромма, эта черта ныне становится дополнительной причиной самоубийств, на которую не обратил внимание Э. Дюркгейм. Отчужденный человек с "балансовым" подходом оценивает свою жизнь, по существу, проводя аналогии с коммерческим предприятием, деятельность которого может закончиться крахом. Причиной многих случаев самоубийств, считает социолог, было осознание того, что "жизнь не удалась", что не получилось выгодно "инвестировать" себя, и теперь жизнь "не стоит того, чтобы жить дальше". Человек совершает самоубийство подобно, тому как бизнесмен объявляет себя банкротом, когда убытки превышают доходы.
Типизация социальных характеров
Опираясь на проделанный анализ, Фромм предлагает разграничивать социальные характеры плодотворной и неплодтворной ориентации. Разумеется, ведя речь об их "идеальных типах" - характер конкретной личности может сочетать несколько ориентации при доминировании одной из них. Под характером плодотворной ориентации социолог имеет в виду способность человека использовать свои силы и реализовать заложенные в нем возможности, подразумевая, что человек должен быть свободен и независим от кого-то, кто контролирует его силы. Говоря о характере неплодотворной ориентации, Фромм выделяет следующие его подвиды: рецептивная ориентация (люди надеются на помощь других в решении своих проблем); эксплуататорская ориентация (стремление получить желаемое силой или хитростью); стяжательская ориентация (как можно больше принести в дом и как можно меньше из него отдать); рыночная ориентация, ныне доминирующая. "Цель рыночного характера - полнейшая адаптация, чтобы быть нужным, сохранить спрос на себя при всех условиях, складывающихся на рынке личностей". Люди с рыночным характером не умеют ни любить, ни ненавидеть, они не испытывают глубокой привязанности ни к себе, ни к другим, у них нет "самых близких", они не дорожат даже собой.
3. Патологическое и здоровое общество Критерии общественного здоровья
Фромм считает, что главным критерием здорового общества является его приспособленность к человеческой природе, что позволяет удовлетворительно решать проблемы человеческого существования. Человек может адаптироваться почти к любой социокультурной системе, но если эти системы противоречат его природе, у него развиваются ментальные и эмоциональные нарушения, которые в конечном счете будут побуждать к изменению общества. Фромм не принял фрейдовский постулат о неизбежности конфликта между обществом и природой человека, который фактически означал защиту современного общества.
14
Там же.-С. 389
189
Здоровому обществу социолог противопоставляет не просто "нездоровое" общество, а общество патологическое, безумное. Примером патологического общества являются нацистское или сталинисткое общество. Хотя эти общества по-своему обеспечили индивидам убежище и безопасность, они создали условия для высшей степени отчуждения, утвердили авторитарное идолопоклонство, вынудили людей бежать от свободы.
Общей чертой патологических обществ является отсутствие веры в разумные, творческие действия людей, которая была замещена верой в идолов - вождя, государство, "отечество". История возникновения патологического общества в России, как считает Фромм, такова. Ленин, следуя Марксу, исходил из исторической миссии рабочего класса, суть которой в достижении новой гармонии между людьми и между человеком и природой, построения общества, в котором "свободное развитие каждого является свободным развитием всех". Но Ленин не верил, что достичь этой цели может собственно рабочий класс и полагал, что во главе его должна стоять группа профессиональных революционеров. При этом решающим моментом было неверие в разумные действия собственно рабочих и крестьян, которое исходило, полагает Фромм, из неверия в человека вообще. Это и привело к выбору в пользу замены веры в человека на авторитарное идолопоклонство со всеми вытекающими последствиями - беспощадной эксплуатацией, политическим террором, отчуждением человека от самого себя и от собственно человеческих сил.
В противоположность патологическому здоровое общество, как "модель идеального типа", предполагает самоценность человека - ни один человек не является средством для достижения целей другого человека. Более того, никто не использует себя в целях, не способствующих раскрытию человеческих возможностей. Экономическая и политическая деятельность подчинены собственно человеческим интересам. В здоровом обществе человек - активный и ответственный участник жизни общества, хозяин своей жизни. Его жизненная цель быть многим, а не обладать многим. Страстное желание создать и сохранить богатство заменяется экзистенциальным обладанием - рационально обусловленным стремлением к самосохранению, что относится пище, жилищу, одежде человека.
Словом, здоровое общество адекватно потребностям человека.
Причины возникновения общественной патологии
Фромм не согласен со взглядами Фрейда, который полагал, что общественная патология возникает при особо сильном подавлении либидонозных влечений, при вытеснении иррациональных страстей - если конфликт с либидо не может разрешиться нормально, то возникают симптомы неврозов, которые в тяжелых случаях перерастают в патологию. По его мнению, это односторонний подход к проблеме. С точки зрения гуманистического психоанализа, причины возникновения социальной патологии кроются в вытесненных потребностях в продуктивности, что приводит к неспособности выработать такой социальный характер, который был бы ориентирован на реализацию творческих сил человека, на внутреннее единение человека с другими людьми. Вместо этого фундаментальной посылкой патологического общества становится неограниченное потребление как цель жизни, жажда обладания, которые неизбежно воспроизводит эгоизм и алчность. Жажда обладания ведет к социальной напряженности и конфликтам. Эгоизм,
190
порождаемый таким обществом, замечает Фромм, заставляет её лидеров ставить личный успех выше общественного долга: "Никого больше не шокирует то, что ведущие политические деятели и представители деловых кругов принимают решения, которые служат их личной выгоде, но вредны и опасны для общества"15.
Зачастую возникновение патологического общества начинается с того, что экономические или политические программы, декларирующие самые гуманные цели, не учитывают собственно человеческий фактор и вступают в конфликт с потребностями человеческой природы. Так, советское общество времен сталинизма доказало, что экономика может успешно развиваться с точки зрения производства определенных производительных сил, однако это само по себе не ведет к возникновению строя, который был бы адекватен человеческой природе. Умаление и забвение человеческого фактора, отмечает Фромм, привело к тому, что хотя рассудок людей продолжал прекрасно работать, их разум начал деградировать, что вело к появлению отчуждения, апатии, иррационализма во все больших масштабах.
В современных западных обществах ставка сделана на автоматизацию и роботизм - автоматы исполняют все желания без принуждения, они создают машины, работающие подобно людям, но одновременно производят людей, работающих как машины. Знания и понятливость этих людей растут, но их разум деградирует. Все "счастливы", хотя ничего не чувствуют, никого не любят и не рассуждают. Жизнь утрачивает смысл - в ней нет ни радости, ни веры, ни реальности.
На основании этих суждений социолог приходит к выводу о неразрывном единстве всех сфер жизнедеятельности человека. По его мнению, путь к здоровому обществу лежит не через самостоятельное развитие экономики или достижение политической свободы, а лишь через одновременные изменения в промышленности и политической организации, в духовной и философской ориентации, в структуре социального характера и культурной деятельности. Общество не может предоставить человеку возможность свободно мыслить, если оно не дало ему свободно чувствовать. Оно не может дать человеку эмоциональную свободу, если не избавит его от экономической зависимости. Попытки радикального продвижения в одной области при исключении других не давали в целом положительного результаты для приспособления общества к человеческой природе. "Без сомнения один интегрированный шаг вперед во всех жизненных сферах будет иметь гораздо более далеко идущие и долговременные результаты для прогрессивного развития человечества, чем сотня шагов, проповедуемых и даже переживаемых в течение короткого периода в одной изолированной сфере. Несколько тысячелетий неудач, связанных с "изолированным" прогрессом, должны бы послужить достаточно убедительным уроком... Истинным критерием реформы является не её темп, а реалистичность"16.
В каком направлении изменять человека и общество
15 Фромм Э. Иметь или быть? Минск: Издатель В.П. Ильин, 1997. - С. 219
16 Фромм Э. Здоровое общество. В кн.: Психоанализ и культура. М.: Юристъ, 1995. - С.
493-494
<< Пред. стр. 2 (из 13) След. >>
Список литературы по разделу