<< Пред. стр. 1 (из 4) След. >>
Список литературы по разделу
Андрей Владимирович Курпатов.
Средство от депрессии.
Оглавление
Об авторе. 2
Предисловие. 2
Введение. 3
Глава 1. Депрессия в нашей жизни. 4
Иголка даже в стоге сена - это может быть больно! 4
"Рак XXI века". 5
Подвох вселенского благополучия. 6
Саморазрушение. 7
Самоубийство - безысходность или бессмыслица? 8
Доктор просто против депрессии. 10
Глава 2. Природа депрессии. 11
Разрыв сердечной связи. 11
Острая психическая травма. 13
Случай из психотерапевтической практики: "Уходя - уходи". 14
Охрана, ставшая заточением. 15
Возбуждение и торможение. 17
Истощение нервных клеток. 18
Депрессии бывают разные.... 19
Механизмы депрессии. 20
Глава 3. Проявления депрессии. 22
Тест на депрессию. 22
Телесные недуги и депрессия - связаны или нет? 25
Основные симптомы депрессии. 27
Сниженное настроение, чувство уныния, подавленности, тоски. 27
Литературное свидетельство: "Круг моего бессилия замкнулся..." 28
Утрата интереса, способности испытывать удовольствие. 28
Снижение энергичности, активности, повышенная утомляемость. 29
Дополнительные симптомы депрессии. 29
Трудности при необходимости сосредоточиться, удерживать внимание. 30
Снижение самооценки, возникновение чувства неуверенности в себе, идеи виновности и самоуничижения. 30
Мрачное и пессимистичное видение будущего. 30
Идеи или действия по самоповреждению и суициду. 31
Нарушения сна. 31
Литературное свидетельство: "Всевозможные опасности". 32
Изменение аппетита. 32
Случай из психотерапевтической практики: "Блинчики с лимоном". 33
Снижение либидо. 34
Случай из психотерапевтической практики: "Непутевая жизнь". 35
Соматические жалобы без органических причин, а также ипохондрическая настроенность. 36
Историческое свидетельство: "Депрессия в лицах". 36
А не пора ли мне к доктору? 37
Глава 4. Психотерапия депрессии. 38
Как разоблачить тревогу (или архимедова задачка). 38
Ужас катастрофы. 39
Череда проблем. 41
Мы за ценой не постоим! 42
Как избавиться от депрессивных мыслей (или степь да степь кругом...) 44
Холодный плен. 45
Случай из психотерапевтической практики: "Кто здесь думает?!" 45
Инвентаризация депрессии. 47
Обманный маневр. 47
Никогда себя не жалейте! 49
Как обмануть депрессию (или делу - время!) 49
Время - к порядку! 50
Хватит бегать! 52
С девяти до двенадцати - подвиг! 54
Как найти психологическую опору (или человек хороший - и жизнь хороша!). 56
Лучшее подкрепление. 56
Блаженное слово - "довольно!". 59
Изменим отношение. 60
Как избавиться от чувства вины (или не врать самим себе). 61
Изобличим манию величия. 62
Случай из психотерапевтической практики: "Грехи молодости". 65
Дайте вольному волю! 66
Глава 5. Лекарственные средства. 67
Зачем нужны лекарства? 67
Они принимают антидепрессанты. 68
Что такое антидепрессанты? 69
Выбор терапии. 70
Не грусти - есть средство! 71
Правила приема. 71
Заключение. 72
Что такое депрессия? Почему она возникает? Как избавиться от депрессии?
Ответы на эти вопросы в доступной форме даются в этой книге.
Об авторе.
Андрей Владимирович Курпатов - руководитель Санкт-Петербургского Городского психотерапевтического центра, врач-психотерапевт Клиники неврозов им. академика И. П. Павлова, член Балтийской педагогической академии.
Предисловие.
После того как я написал "Счастлив по собственному желанию", как-то сама собой появилась целая серия книг "Карманный психотерапевт". В них я попытался рассказать о тех вещах, которые, на мой взгляд, недурно было бы знать каждому образованному человеку.
Теперь же у моих читателей, осознающих, что качество их жизни зависит не столько от внешних факторов, сколько от того, как они себя чувствуют, возникли конкретные вопросы. Одних заинтересовал вопрос, как справиться с нарушениями сна, другие обнаружили у себя депрессию и захотели от нее избавиться, третьим докучают какие-то конкретные страхи (например, страх летать на самолетах, выступать перед большой аудиторией и т. п.), четвертые хотят поправить свое здоровье, пятые не знают, как побороть усталость и переутомление, шестые... В общем, посыпались вопросы, и мне ничего не остается, как рассказывать о средствах решения этих проблем.
Вот и появились эти книжки, эти "экспресс-консультации" по различным проблемам, с которыми все мы время от времени сталкиваемся.
В довершение сего предисловия хочу поблагодарить всех моих пациентов, принявших участие в создании этой книги, а также сотрудников Клиники неврозов им. академика И. П. Павлова, в которой я имею удовольствие работать.
Искренне Ваш
Андрей Курпатов
Введение.
Мы начинаем очень серьезный разговор... Как явствует из названия книги, речь пойдет о депрессии. И хотя я на продолжении всего текста буду, как и обычно, всячески шутить и веселиться (в своей, впрочем, весьма специфической манере), предмет этого изложения отнюдь не потешный. Что такое депрессия, по-настоящему понимает лишь тот, кто знает о ней не понаслышке. И без толку объяснять счастливчику, никогда не пившему из этой чаши, каков вкус заключенного в ней напитка. А те, кто знает, почем этот пуд соли, просто обязан обладать хорошим чувством юмора (точнее - иронии и самоиронии), ведь без него справиться с депрессией практически невозможно.
Выражаясь формальным научным языком, депрессия - это сниженное настроение. Но сниженное настроение сниженному настроению рознь. Всякий из нас за свою жизнь неоднократно расстраивался, впадал в тоску и клял свою судьбинушку на чем свет стоит, но не всякому известно, что такое настоящая депрессия. Когда ты просто расстраиваешься, то где-то внутри себя ты хорошо знаешь: это временно, это не навсегда, "просто не повезло", это ни к чему не обязывающая неудача. В депрессии же все иначе, здесь не "расстройство", здесь какая-то расстроенность, кажется, что тебя взяли и разладили, как старое пианино. Это не банальное невезение, это чувство безысходности.
То, что обычным человеком воспринимается позитивно, то, что его радует, то, что вселяет в него уверенность и надежду, на депрессивного больного действует прямо противоположным образом. Весь мир перекрашивается для него в черные тона. Уинстон Черчилль, страдавший эпизодами тяжелой депрессии, называл их "черным псом, только и ждущим, чтобы показать свой оскал". Эрнест Хемингуэй, депрессия которого завершилась самоубийством, говорил - "это мои черножопые дни". А в песне "Роллинг Стоунз" звучат слова, отражающие восприятие жизни депрессивным больным: "Я вижу красную дверь и хочу перекрасить ее в черный цвет".
Наконец, выдающийся американский политик, великий президент США - Авраам Линкольн, мучимый депрессией, говорил страшные слова, в которых чувствуется роковая обреченность: "Я сегодня самый убогий человек из всех живущих. Если бы мои чувства равномерно распределить по всему человеческому роду, на земле не нашлось бы ни одной улыбки. Буду ли когда-нибудь чувствовать себя лучше? Не знаю". И поверьте мне, что эта фраза была написана отнюдь не для красного словца. Таково реальное, неподдельное и не наигранное самоощущение человека, погруженного во мрак депрессии.
Стоит ли останавливаться на том, что никого из этих людей нельзя причислить к "слабохарактерным" типам? А нужно ли уточнять: если даже такие, без всякого преувеличения, сильные и легендарные личности оказывались под гнетом депрессии и сдавались ей, то враг, о котором мы ведем речь, - противник серьезный и по-настоящему страшный? И, наконец, надо ли теперь объяснять, что в случае депрессии мы имеем не просто сниженное настроение, а патологию, болезнь настроения. Догадываюсь, что эта формулировка звучит сложновато, но попытайтесь это понять: депрессия - это не просто сниженное настроение, а такое состояние человека, его мозга и психики, при котором само его настроение оказывается больным.
И поэтому ошибочно объяснять свою депрессию "неприятностями" (внешними причинами): мол, у меня все плохо, и поэтому мне плохо. Здесь дело в другом: неприятности, возможно, действительно нарушили нормальную работу нашего мозга и нашей психики, и именно поэтому, а не из-за самих неприятностей, мы чувствуем это свое "плохо".
Само по себе наше настроение (не больное, а нормальное) - это, по большому счету, просто реакция человека на внешние события и обстоятельства; это способ, которым наш организм сообщает нам о том, в какой жизненной ситуации мы находимся. Если мы испытываем положительные эмоции - значит, все у нас нормально, а внешние обстоятельства в полной мере отвечают нашим потребностям. Если же у нас эмоции отрицательные, то значит, все наоборот: наши потребности не получили желанного удовлетворения.
Вот, собственно, ради этого и дал нам Господь наше настроение: чтобы мы были в курсе - надо нам что-либо предпринимать для выживания или не надо. И потому обычное расстройство и разочарование чужды безысходности, напротив, они нас подталкивают на поиски выхода. А вот в депрессии все иначе: здесь именно безысходность, безвыходность, безнадега. Она нас не только не мобилизует, она нас парализует. Так что, хоть сниженное настроение и является основным симптомом депрессии на самом деле, это отнюдь не простое снижение настроения.
Такова, в общих чертах, вся разница между простым "снижением настроения" и депрессией. Одна и та же мысль, одно и то же событие, одни и те же обстоятельства - у опечаленного рождают надежду, а у человека, страдающего депрессией, напротив, - чувство тоски и безысходности. И подходить к человеку, страдающему депрессией, с той же мерой, с которой мы подходим к расстроенному и опечаленному субъекту, неправильно. Человек, страдающий депрессией, живет в другом мире, в другом измерении, на его планете нет ни веры, ни надежды, ни любви. И если сказанное выше относится к нам, то до тех пор, пока мы не избавимся от депрессии, мы не будем верить в то, что эта жизнь имеет хоть какой-либо смысл, в нас не будет надежды, что мы когда-либо станем счастливы, мы не будем чувствовать любви, будучи даже несказанно любимыми.
Эта книжка о том, как выйти из депрессии, о путях выхода и средствах выхода из нее. Но сразу всего не расскажешь, а потому я буду двигаться последовательно. Сначала мы узнаем о том, как вообще в мире обстоят дела с депрессией, потом о том, что она из себя представляет, а затем уже мы обсудим средства борьбы с депрессией. Несмотря на все сложности, несмотря на все сомнения и пессимизм как со стороны врачей, так и со стороны их пациентов, я утверждаю: с депрессией можно и нужно справляться, поскольку у нас просто нет иного выбора, ведь жить с депрессией - это маяться, но это не жизнь, а мы должны жить.
Глава 1. Депрессия в нашей жизни.
Быть образованным человеком и не знать, что депрессия - это самый опасный враг нашей цивилизации, невозможно. Так что сейчас небольшой познавательный и небезынтересный, как мне представляется, культурный ликбез.
Иголка даже в стоге сена - это может быть больно!
Человечество постепенно справляется с бедностью и болезнями. Его экономическое благополучие последовательно улучшается (не так быстро, как бы того хотелось, но успехи в этой области все-таки никак нельзя отрицать). Политики вроде бы "научаются" договариваться, а точнее, поставлены в такие условия, что не могут не договориться. Коммунально-бытовые вопросы решаются с помощью фантастических подчас достижений современной науки. Даже телесные недуги - и те, благодаря фармакологии, новым технологиям, экспериментальной медицине, худо-бедно, постепенно сдают свои казавшиеся незыблемыми позиции. Иными словами, прогресс по всем статьям налицо!
Но беда, как известно, всегда приходит оттуда, откуда ее никто не ждет. И действительно, кому придет в голову, что при такой-то уникальной политической, экономической и социальной конъюнктуре основной проблемой, с которой человечество столкнется в самое ближайшее время, окажется проблема психической патологии? Никому и в голову не придет думать подобным образом! А следовало бы... Достаточно взглянуть в лицо фактам, и они заставят нас думать именно в этом направлении.
Удобная жизненная обстановка - единственное, что может нам дать наша цивилизация. - Оскар Уайльд
Более половины новых изобретаемых в мире лекарственных средств - психотропные препараты, а в частности - антидепрессанты. Что это значит? Буквально следующее: во-первых, проблема психических расстройств актуальна и актуальности своей терять не желает, во-вторых, решить ее пока не удается, поскольку, если бы решение было найдено, то в бесконечном изобретении новых психотропных препаратов не было бы никакой надобности.
Индийский принц Сиддхартха Гаутама, более известный как Будда, ознакомившись в VI веке до нашей эры с реалиями человеческого существования, - бедностью, болезнями и смертью, пришел к выводу: "Мир есть страдание". Однако мы, даже справляясь теперь с львиной долей этого "страдания", обнаруживаем, что страдания в нашем мире, как это ни парадоксально, не становится меньше. Даже напротив, количество страдания в нем только увеличивается, причем теперь не от столетия к столетию, а от года к году! Ученые отмечают неуклонный рост как тяжелых психических заболеваний (например, шизофрении), так и менее тяжелых, но от этого не менее неприятных, - неврозов, патологии личности и поведения.
Прошедший теперь уже XX век психологи назвали "веком тревоги", и это оправдано. Войны, социальные потрясения, гонка вооружений, терроризм... Но теперь ученые авторитетно заявляют: по мере улучшения жизни людей количество страдающих депрессией будет только увеличиваться! Значит, дело не в условиях жизни человека, а в каких-то психических механизмах, закономерностях функционирования нашего психического аппарата, которые действуют вопреки всяким нашим разумным, как кажется на первый взгляд, ожиданиям.
"Рак XXI века".
"Мы построили, наконец, общество, - пишет "Нью-Йорк Тайме", - где не страдают от голода, холода и антисанитарии. Но ирония в том, что все больше несчастий доставляет людям депрессия. И это потому, что цели, которые мы ставим перед собой, чем дальше, тем выше. У предков главные заботы ограничивались пропитанием. А нам теперь хотелось бы сразу всего - выглядеть не хуже киногероев, загребать миллионы долларов на бирже и обладать гениальным потомством". Посчитать виновником всех наших несчастий наши же амбиции, наверное, красивый публицистический ход, но вряд ли стоит так по-мещански упрощать ситуацию. Впрочем, как бы там ни было, материальное и психологическое качества жизни явно не так зависимы друг от друга, как это кажется на первый взгляд. Скорее даже, что они находятся в противофазе.
Психологи специально исследовали людей из разных социальных групп, т. е. представителей разных классов, чтобы выяснить, насколько взаимосвязаны обстоятельства жизни человека с тем, в какой мере он подвержен депрессии. Иными словами, они хотели подтвердить или опровергнуть тезис: если человек живет хорошо, то у него должно быть хорошее настроение, а если обстоятельства его жизни плохи, то и чувствовать себя он должен плохо. Ну и что, как вы думаете, накопали эти исследователи? Выяснилось, что частота заболевания депрессией не зависит от "объективных" показателей качества его жизни.
Ну и действительно! Каких-то сто лет назад люди жили при свете лучины, ходили за водой не к крану, а к колодцу, не знали, ни что такое холодильник, ни что такое телефон, ни, тем более, микроволновая печь. И детская смертность была чудовищной, и продолжительность жизни была чуть ли не в два раза меньше, чем теперь, и большинство болезней не только не излечивалось, а вовсе оставалось без какого-либо вспоможения, однако...
Относительно космического корабля по названию Земля следует указать на один исключительно важный факт: в комплекте к этому короблю нет инструкции. - Ричард Бакминстер Фуллер
Однако теперь депрессий, несмотря на появление всех этих перечисленных и не перечисленных благ цивилизации, стало не только не меньше, а, напротив, значительно больше! Так что внешние обстоятельства, показатель "уровня жизни", "объективные факторы" и т. д., и т. п. - не имеют к депрессии ровным счетом никакого отношения. Нам это только так кажется. Мы хотим найти объяснение своей апатии и своей подавленности и потому ссылаемся на свои "неприятности", но не в них дело!
Итак, нам следует серьезно задуматься, поскольку благополучие неумолимо надвигается на человечество, а последствия этого чудовищного благоденствия даже страшно себе представить! И совсем не случайно футурологи уже называют нынешний XXI век - "веком депрессии", а психиатры настойчиво требуют выделения новых ассигнований на исследование депрессии, предупреждая: депрессия - "рак XXI века" (последний раз эти требования прозвучали на всемирном экономическом форуме в Давосе).
Причем последняя формулировка, хотя и относится к разряду "красных словец", в действительности бьет в самую точку. Исследования, проведенные Всемирной организацией здравоохранения, утверждают, что к 2020 году смертность от суицидов выйдет на второе место среди других причин смертности, опередив таким образом рак и оставив впереди себя лишь заболевания сердца и сердечно-сосудистой системы (т. е. инфаркты и инсульты вместе взятые!). Иными словами, через каких-то пятнадцать-двадцать лет мы будем чаще умирать от самоубийств (этого "венца" депрессии), нежели от рака!
Уже сейчас широкомасштабные исследования показывают: каждый пятый представитель пресловутого "золотого миллиарда" страдает депрессией, при этом существует еще и скрытая депрессия, которая составляет, как минимум, от И до 14 % населения высокоразвитых стран Запада.* О россиянах уже и говорить не приходится, даже бумага, наверное, не сможет вынести реальные цифры. Так что бедствие здесь полномасштабно, а ведь это только начало! Как мы увидим в процессе дальнейшего изложения, депрессия собирается прийти в каждый дом первого, второго и третьего мира, прийти всецело и надолго.
Подвох вселенского благополучия.
На самом деле, это достаточно странно: условия нашей жизни несомненно улучшаются. Благодаря достижениям нашей цивилизации рядовому человеку действительно жить становится легче. Легче, но не веселее! Напротив даже, невмоготу почему-то! Не хотят люди жить, хоть режь их! Почему? Если отвечать кратко, то тут три основные причины. Первая - это хронический информационный стресс. Мозг перегружается информацией и впадает в состояние полной невменяемости. Он защищается от ее переизбытка, притупляется его чувствительность, мы становимся все более и более замкнутыми, одинокими, а как следствие - депрессивными.*
С другой стороны, нельзя не учитывать и простой биологии, точнее - генетики .- это вторая причина роста депрессии. Медицина безапелляционно вмешивается в естественный отбор: мы научились лечить психические расстройства, лекарственные препараты возвращают человека, страдающего тяжелым психическим заболеванием, к более-менее нормальной жизни, позволяют ему иметь детей. В результате происходит последовательное накопление не самых лучших генов в нашем с вами общем генофонде. У каждого человека целый ворох таких генов, в любой момент они способны проснуться и задать нам жару. К сожалению, все, а в том числе и гуманизм, имеет свою обратную сторону. Впрочем, он стоит того, чтобы платить за него даже такую цену.
Наконец, собственно "благополучие", которое, как это ни странно, является третьей и очень важной причиной депрессии. Наши предки сплошь и рядом были заняты одним-единственным делом - они денно и нощно решали задачи собственного выживания. Именно для этой цели природа и создавала наш мозг, именно для этой цели он и приспособлен, именно на нее и нацелен. А так ли нам это надо?
Проведем мысленный эксперимент. Представьте себе, что вы категорически отказываетесь жить, выходите на ближайший перекресток и ложитесь поперек дороги. Что будет происходить дальше? Для начала вас будут аккуратно объезжать машины, потом, словно из-под земли, возникнет наряд милиции - покричит, пошумит и определит вас в "обезьянник". Далее, если вас это не вразумит, и вы по-прежнему продолжите отказываться жить, вас об этом попросят - сначала по-хорошему, потом по-плохому, а потом отправят в психиатрическую больницу. Там вас будут в пятую точку шуровать аминазином, а через трубочку с металлической муфтой (это чтобы вы зонд этот, часом, не перекусили) вливать в рот какую-нибудь едва съедобную, но, впрочем, вполне питательную похлебку.
Если и после всех этих усилий людей в белых халатах стойкость вас не оставит, если вы будете продолжать демонстрировать отчаянное нежелание жить, то спустя каких-нибудь месяцев шесть вас благополучно переведут в ПНИ (психоневрологический интернат), где до самого последнего дня вашей жизни будут продолжаться те же самые процедуры - аминазин и похлебка. Причем могу вам гарантировать, что в таком виде - постояльца ПНИ - благодаря усилиям врачей и прочего персонала вы проживете не меньше, а намного больше, чем если бы остались "на свободе" в этом безумном и суматошном мире!
Мы живем в такое время, когда ненужные вещи - единственное, в чем мы нуждаемся. - Оскар Уайльд
Удивительно, хотели помереть, а вот на тебе! Да, социальные институты устроены таким образом, что мы оказались защищенными от всех возможных бед и напастей: медицина, худо-бедно, бережет наше здоровье, государство с его собесами, законодательством, судом, милицией и прочими прелестями бережет остальное. Есть еще предусмотрительная наука и учащее предусмотрительности образование. То есть наш с вами инстинкт самосохранения оказывается совершенно, абсолютно ненужным! В отставку отправили бравого, боевого парня! Катастрофа! Кадровый военный в мирное время... Спасайся, кто может!
Отсутствие реальных угроз - для нашего инстинкта самосохранения сплошное наказание, а потому мы вынуждены его трудоустраивать, сочинять, придумывать ему занятие.* Большинство наших тревог и опасений, большинство наших стрессов на самом деле надуманные и яйца выеденного не стоят. Мы начинаем бояться за свое здоровье, несмотря на резолюции врачей о зачислении нас в отряд космонавтов. Мы можем бояться, что не справимся с работой или что нас ни за что с нее уволят. Нам кажется, что мы никому не нравимся или никому не нужны, а поэтому нас бросят или предадут. Мы опасаемся, что на нас нападут, ограбят, изнасилуют, что квартира наша сгорит, а сами мы попадем в катастрофу - автомобильную или авиационную. Еще можно бояться, что ребенок наш не поступит в университет, что его убьют в армии, а вне армии он однозначно станет наркоманом. Круг замкнулся...
Короче говоря, за "врагом", при наших-то способностях и воображении, дело не станет. Если его нет, мы его придумаем. Да, больна головушка, нечего сказать. Вроде бы все у нас хорошо, все продумано, все устроено, и нет у нас никаких оснований в панику впадать да смуту сеять. Но оказывается, что как раз из-за того, что все продумано и устроено - нам и тревожно! Парадокс! Но осмыслить этот парадокс (если, конечно, не отяготиться специальными знаниями) невозможно, ведь мы как раз ради избавления от тревоги все это продумывали и устраивали. Как же может такое быть, что все это нас и погубило? А вот оказывается, что может, да еще как! Хотели избавиться от тревоги, а нажили себе депрессию.
Как никогда ранее в своей истории, человечество оказалось на перекрестке. Одна дорога ведет к отчаянию и полной безысходности. Другая - к всеобщему выми-ранию. Так будем же молить Бога, чтобы Он даровал нам мудрость сделать правильный выбор. - Вуди Аллен
На заметку
Депрессия (если очень просто) - это сниженное, подавленное настроение, когда ничего не хочется и думаешь только о том, как все плохо. Почему у нас может возникнуть депрессия? Кажется, что для этого необходим какой-то очень существенный повод. Однако по статистике, чем лучше становится наша жизнь, тем больше людей начинают страдать от депрессии. Так что все ссылки на внешние трудности вряд ли могут быть приняты в расчет, хотя без трудностей, конечно, дело не обходится. Разумеется, мы сталкиваемся с трудностями, переживаем из-за них, иногда чувствуем себя подавленными, обессилевшими. Но депрессия как таковая - это не просто наша реакция на жизненные трудности, это специфический сбой в работе мозга. Мозг, пораженный депрессией, начинает спонтанно, вне зависимости от внешних обстоятельств, порождать чувства тоски и подавленности, а также ощущения безысходности и пугающей бессмысленности жизни. Мы надеваем "темные очки"...
Саморазрушение.
Невостребованные силы нашего инстинкта самосохранения - вещь отнюдь не безобидная. "Животное, - по словам величайшего физиолога Ивана Михайловича Сеченова, бывшего, кстати, учителем И. П. Павлова, - находится в состоянии постоянных боевых действий". Действительно, если дикий зверь не будет постоянно настороже, то от него в скором времени останутся рожки да ножки. Но человеку нет нужды в таком напряжении, и оно остается нереализованным, словно бы запирается внутри нашей психики, кипит там и булькает. По уму, оно должно как-то расходоваться, в нас должен быть какой-то клапан, через который мы будем спускать избытки этих паров.
Но где они, эти клапаны? Невротические тревоги? Надуманные страхи? Разумеется, они позволяют нам растрачивать избытки этого напряжения, но они же приводят и к его росту. Нас словно бы распирает изнутри, мы куда-то гонимся, постоянно чем-то озабочены, не способны усидеть на месте, все время потребляем новую и новую информацию, чтобы как-то себя занять. Однако все эти попытки облегчить собственное страдание на самом деле приводят лишь к обратному результату. Напряжение увеличивается, внутренний дискомфорт растет, как на дрожжах. И это ранит, мы, сами того не подозревая и, конечно, не желая того, раним себя изнутри, нам больно, нам плохо, и мы агрессируем...
Если я навешу три висячих замка на решетчатые двери своего жилища, заведу огнестрельное оружие, собак и полицейского в комнате и буду при этом весело уверять, что ничего не боюсь, - то это верно и неверно одновременно. Мой страх заключен в висячих замках. - Альфред Адлер
Мы подобны раненому зверю - мучаемся своим внутренним напряжением, которое никак не может найти для себя выхода. Но проявления агрессии у нас запрещены категорически, за нее даже срок дают и не всегда условный.
Впрочем, мы и сами склонны ее сдерживать - кто вследствие воспитанности, кто по привычке, кто из-за банального страха перед наказанием. Конечно, по чуть-чуть достается нашим детям, супругам, родителям и прочим родственникам; подчиненным от нас влетает по всякому поводу и без него, причем всегда по первое число и обязательно почем зря; есть среди пострадавших от нашей агрессии и политики, и случайные прохожие, и продавцы в магазинах, и врачи в кабинетах, короче говоря, кто попался - я не виноват.
Что же делать? На какого же представителя человеческого вида без зазрения совести можно перевести свою внутривидовую агрессию, немилосердно усиленную внутренним страданием? Догадались? Да, на самого себя! Причем не рискуя быть осужденным и опороченным... И вот начинается! Даже не догадываясь об этом, мы переориентируем агрессию с наших сородичей на самих себя, жертвуем, можно сказать, собой, потому что мы "приличные люди".
Совершенно неосознанно мы ставим свою собственную жизнь под удар, полагая, что все это в порядке вещей. Вещи-то, может быть, и в порядке, да вот с головой у цивилизованного человека проблемы. Не умеет наш, по сути, животный мозг правильно вести себя в мире социальных, человеческих отношений, не под них его эволюция делала. Отсюда и неврозы, отсюда и аутоагрессивное поведение.
Вы не знаете собственного разума. - Джонатан Свифт
Аутоагрессивное поведение - это, проще говоря, агрессия, направленная человеком против себя самого. Кажется, что этот случай редкий, поскольку, с кем-с кем, а с собой-то уж мы действительно пребываем в состоянии мира или, по крайней мере, челночной дипломатии, способной уладить любой возникающий конфликт. Вспомним, как мы себя оправдываем, даже если у нас есть ощущение, что мы поступили как-то не так, неправильно или некрасиво. Мы всегда находим достаточную аргументацию, чтобы доказать собственную правоту. Однако же здесь речь идет о сознании, точнее, о его способности сгладить конфликт, возникающий между различными его частями, но механизмы аутоагрессивного поведения залегают ниже сознания, это своего рода биологический рудимент, дающий свои всходы в социальной жизни.
Конечно, самым радикальным вариантом реализации аутоагрессивного поведения был и остается суицид, т. е. самоубийство. И мы можем только догадываться, сколько ненависти, страдания и боли должно быть в человеке, чтобы собственноручно убить самого близкого человека, который есть у него - самого себя. Вообще говоря, покончить с собой - дело непростое, это только кажется на первый взгляд, что просто. Поэтому объяснять завершенный суицид минутной слабостью неправильно. Однако некоторые избирают и вовсе изощренные способы свести счеты с жизнью, но мало кто из этих самоубийц понимает, что он делает.
Чем проявляется аутоагрессивное поведение? Читайте и узнавайте собирательный портрет современного человека: нарушение правил дорожного движения (включая переход дороги на красный свет и вождение автотранспорта в нетрезвом виде); несоблюдение правил техники безопасности (на рабочем месте, при обращении с электричеством и т. п.); наркомания, алкоголизм, вредные привычки и другие признаки нездорового образа жизни; невыполнение предписаний врача (или выполнение их по собственному усмотрению); экстремальные виды работы и спорта; неоправданный риск; собственно самоубийства; преступное поведение (человек таким образом подвергает значительной опасности не только других, но и себя самого), а также многое, многое другое.
Чтобы понять всю глупость глупости, надо ее проделать. - В. О. Ключевский
Взгляните на свою жизнь и задумайтесь - все ли ваши поступки служат укреплению собственного здоровья, созданию собственного благополучия? Не подвергаем ли мы себя риску - заболеть, оказаться жертвой ДТП, получить бытовую травму или травму на производстве и т. д., и т. п.? А если мы делаем это, можно ли думать, что нам дорога наша жизнь? А если она нам не дорога, то не является ли это признаком депрессии? Любое действие, любой поступок, совершенный человеком вопреки его инстинкту самосохранения, подвергающий риску его жизнь, - есть проявление болезни, и у этой болезни нет другого названия - это именно депрессия.
Самоубийство - безысходность или бессмыслица?
Обывателю иногда кажется, что самоубийство - это сюжет из романа, что-то нереальное, невозможное, вымышленное. И он сильно удивляется, когда узнает, что, только по данным официальной статистики, которая так некстати хромает в этом пункте на обе ноги, каждый год количество покончивших с собой жителей крупных городов в два и более раза превышает количество людей, погибших за этот же период в дорожно-транспортных происшествиях.
Что такое самоубийство (суицид), большинство из нас знают только понаслышке, однако многие почему-то думают, что хорошо разбираются в этом вопросе. Подобные, с позволения сказать, знания зачастую чистейшей воды заблуждения, печальные плоды которых мы и вынуждены пожинать. Какие же ошибочные мнения о самоубийстве и самоубийцах бытуют в массовом сознании?
Если вспомнить, что все мы безумны, тайны рассеиваются, и жизнь становится вполне объяснимой. - Марк Твен
Во-первых, подавляющее большинство людей уверены в том, что проблема суицида - проблема незначительная. Попробуем в этом разобраться. Завершенные самоубийства (т. е. когда человек умирает вследствие самоубийства) - это только верхушка айсберга; попыток самоубийства в 10-20 раз больше; количество людей, думающих о самоубийстве как о способе решения своих проблем, еще больше - как минимум в 100 раз! А ведь и попытка самоубийства, и мысли о самоубийстве сами по себе являются тяжелой психологической травмой, они мучают человека. Кроме того, каждый самоубийца оставляет в живых в среднем восемь своих близких - друзей и родственников, для которых его поступок - это настоящая трагедия. Таким образом, в крупных городах проблема самоубийства, так или иначе, затрагивает сотни тысяч людей!
Во-вторых, бытует мнение, что самоубийством жизнь кончают душевнобольные люди - это большое заблуждение. На самом деле их количество среди самоубийц не превышает 15-20%, т. е. оставшиеся 80-85% люди "нормальные", хотя и находящиеся в состоянии душевного кризиса или депрессии. Впрочем, некоторые полагают, что самоубийство - это проявление слабости. Снова ошибка! Мысли о самоубийстве - это один из симптомов депрессии, а потому говорить, что самоубийца - человек слабовольный, это все равно, что утверждать, будто бы больной гриппом - страшный лентяй.
В-третьих, бытует мнение, что если человек говорит о самоубийстве, то он никогда этого не сделает, что в корне неверно. Напротив, чаще всего самоубийцы так или иначе озвучивают свои планы. Но кто их слушает, кого это заботит? Потом родственники и друзья будут мучаться угрызениями совести, что не уследили, недосмотрели, не прислушались...
Говорят, что человек - это разумное животное. Всю свою жизнь я искал хоть какие-то свидетельства в пользу этого утверждения. - Бертран Рассел
Каковы истинные причины самоубийства? Жизнь - сама по себе стресс, практически каждый человек убеждался в этом на собственном опыте, многие испытывали и чувство безысходности, вызванное невозможностью преодолеть тяжесть навалившихся на них обстоятельств. Этими обстоятельствами могут оказаться зашедшие в тупик семейные отношения (с супругом, родителями, детьми), трудности, связанные с работой, карьерой, в ряде случаев - это жилищный вопрос, иногда - зависимость (начиная от любовной и заканчивая наркотической или алкогольной), наконец, телесное заболевание, сексуальные проблемы и т. п.
Когда человек сталкивается с трудностями и препятствиями, он, конечно, пытается их решать. Но если все его усилия оказываются тщетными, что тогда? Тогда он предпринимает попытки уйти от проблем, выйти из игры. Самым простым способом кажется именно самоубийство. Но задумаемся: в этом случае я вроде бы решаю проблему, но я не могу получить причитающийся мне результат, поскольку его просто некому будет получать! Уйти от проблемы, выйти из-под ее пресса можно только переориентировавшись на что-то другое. Но в этом-то вся и загвоздка, потому что сил у человека, измученного проблемой, нет!
Депрессия - состояние болезненное, характеризующееся как раз утратой сил, чувством, что ничего нельзя изменить, ощущением, что жизнь не удалась и достойна только того, чтобы быть завершенной в кратчайшие сроки. Вылечи эту депрессию, и взгляд у этого человека на жизнь изменится кардинально, но ведь так трудно понять, что твои мысли - это не твоя истина, а твое заблуждение, навязанное тебе болезнью. И вот так человек оказывается в замкнутом круге: с одной стороны, жизнь с ее проблемами, с другой стороны, его собственное болезненное состояние, где к бессилию примешиваются идеи бессмысленности существования.
Оптимист заявляет, что мы живем в наилучшем из возможных миров; пессимист опасается, что так оно и есть. - Джеймс Брэнч Кэбелл
Человек, оказавшийся в этом аду, на самом деле из последних сил пытается бороться за свою жизнь и проявляет, зачастую, подлинное мужество в противостоянии собственной депрессии и своему бессилию. Но, к сожалению, силы здесь неравны, и часто это противостояние оборачивается против самого человека: возникает тревога, усиливается внутреннее напряжение. На пике этой душевной боли он и совершает самый бессмысленный поступок в своей жизни - самоубийство. Да, в чем уж поистине нет никакого смысла - так это в самоубийстве, о жизни этого сказать никак нельзя. Если же кто-то и говорит, то это не он говорит, а царствующая в нем депрессия.
Страдающему нужна помощь, если вы страдаете, значит, вам нужна помощь. Это настолько логично, что спорить с этим не станет даже безумный. Нас почему-то не смущает тот факт, что, получив травму, мы обращаемся к врачу. Чего же странного в том, что, получив душевную травму, мы также должны обращаться именно к врачу? Странно то, что мы не обращаемся. Странно также и то, что не бьют тревогу родственники и близкие человека, попавшего в страшный омут депрессии.
Доктор просто против депрессии.
Мы много сказали о несчастьях "счастливого Запада", а как дела обстоят у нас - в матушке-России? Я не знаю, все ли это понимают (мне кажется, что нет), но прошедшие 10-15 лет стали для нас серьезнейшим испытанием. То, что нам довелось пережить, когда-нибудь будут сравнивать с тяжелейшими социальными потрясениями.
Мы (т. е. каждый из нас) подверглись испытанию множества больших и малых социальных потрясений. И дело не в том, к лучшему или к худшему эти произошедшие в нашей стране изменения, дело не в том, правильно или неправильно то, что произошло со всеми нами; дело в том, что мы стали "беженцами" на территории собственной родины.
"Не будем больше строить иллюзий!" - лучшее начало для новой иллюзии. - Карл Краус
Впрочем, одной психологической "перестройкой" наш стресс, разумеется, не ограничивается. Следующая проблема - это отсутствие чувства уверенности в завтрашнем дне. Формулировка эта весьма условна, дело, конечно, не в том, что мы не знаем, что будем завтра есть. Речь идет о тотальном ощущении россиянина (обеспокоенного и испуганного разнообразными деприватизациями, деноминациями, дефолтами и прочими прелестями), что нет у него опоры, что, случись какая неприятность, позаботиться о нем будет некому. Это ощущение собственной незащищенности, подкрепляемое, кстати сказать, разнообразными коррупциями и произволами, есть источник тяжелейшего психологического стресса, о котором, впрочем, он - россиянин - и не догадывается.
Теперь о нагрузках. Нагрузки, которые мы с вами испытываем, к сожалению, слишком велики для наших "больных голов" и не самых здоровых организмов. Отдыхать нас никогда не учили, да и возможности, по правде сказать, у нас такой не было. А сейчас как отдохнешь, когда забот полон рот? Все дела, дела... Дела - дело хорошее, но кто бы подумал о том, что наша психика - это никакой не вечный двигатель, а орган, который имеет ограниченные возможности и мощность, орган, который устает и изнашивается, орган, о котором необходимо заботиться. Причем делать это необходимо самым настоятельным и серьезным образом! Нет, мы об этом не думаем, отдыхать не умеем, а в результате получаем стресс от перегрузок. Последствия стресса, выражающиеся психическим недомоганием или соматическим заболеванием, конечно, на время могут лишить нас возможности работать, но будет ли это отдых? Вряд ли...
Многие готовы скорее умереть, чем подумать. Часто, кстати, так и случается. - Бертран Рассел
О том, как стресс преобразуется в депрессию, мы скажем чуть позже, а сейчас я пытаюсь, насколько это в моих силах, пояснить одну-единственную мысль: у каждого гражданина нашей страны есть все основания болеть депрессией. Любое психическое расстройство кажется нам порочным явлением и несмываемым пятном в биографии. Конечно, это отчаянная ересь, поскольку, если следовать этой странной логике, таким же пятном должен быть признан и банальный грипп. В действительности, страдать депрессией - это в каком-то смысле то же самое, что и болеть гриппом, хотя последствия в случае депрессии оказываются куда более серьезными.
В тех условиях, в которых мы оказались, заполучить депрессию - это и вовсе естественно, а потому и не стыдно, и не странно. Подозрения у меня, скорее, вызовет тот, кто пережил все произошедшее со всеми нами без каких-либо осложнений. И если уж говорить о естественности и противоестественности, то противоестественна не сама депрессия, а то, что человек продолжает уживаться со своей депрессией, мириться с ней. Знать, что у тебя есть симптомы депрессии, иметь средства борьбы с ней и не сделать ровным счетом ничего для защиты своей жизни - это действительно странно.
Когда на своих лекциях и семинарах я рассказываю о тех причинах, которые делают нашу депрессию почти необходимым условием жизни каждого современного человека (особливо проживающего в России), меня часто спрашивают: "Вы что, хотите вогнать нас в депрессию?!" Упаси Господь! У меня единственная цель: нам необходимо осознать, в каком сложном положении мы оказались, понять, наконец, что наша жизнь не наладится ни по мановению волшебной палочки, ни от приема волшебной таблетки, что у нас - настоящая проблема, имя которой стресс и вытекающая из него депрессия. И до тех пор, пока это не будет принято нами к сведению, пока мы не начнем шевелиться в нужном направлении, не поймем, что надо заняться собой, защитить самих себя и помочь самим себе, вряд ли кому-то придет в голову поставить на нашу жизнь.
Если хочешь быть покоен, не принимай горя и непри-ятностей на свой счет, но всегда относи их на казенный. - Козьма Прутков
Да, наше с вами положение непростое. И хотя наша жизнь, как кажется, налаживается, она, без нашего осмысленного и целенаправленного участия, существенно улучшаться не будет. Слишком тяжел груз произошедшего, слишком велика травма, нанесенная произошедшим нашей психике. Мы должны принять это к сведению и не надеяться на удачу. Удачи не будет, а вот позитивный результат будет, но только в том случае, если мы запасемся достаточным мужеством, чтобы смотреть своим проблемам в лицо, и достаточным здравомыслием, чтобы понимать их, делать соответствующие выводы и без крика, шума, суеты помогать себе. Я знаю, что у нас все получится, но только в том случае, если мы будем искать не простые, а правильные пути.
Жизнь - то, чем вы занимаетесь, когда не можете заснуть. - Фрэн Лебовиц
Глава 2. Природа депрессии.
Депрессия - это психическое расстройство, и у него есть своя история, своя природа. По своей сути это патологическое, т. е. болезненное усиление нормальной, естественной для каждого из нас эмоции - эмоции горя, печали, страдания. Как и в любой другой системе, в нас есть и "слабые звенья", и "защитные механизмы". Где-то нас подводят наши гены, а где-то мы и сами себя подставляем. Разобраться во всем этом - значит выяснить: кто тебе враг, а кто друг, на кого можно опираться и кому доверять, а чему, напротив, нужно всячески препятствовать. Вот почему все, что поначалу кажется лишь "голой теорией", на самом деле есть основательная и серьезнейшая подготовка к великому бою, который мы должны дать своей депрессии.
Разрыв сердечной связи.
Горе, печаль и страдание знакомы каждому человеку, вне зависимости от того, знакомы мы лично с депрессией или нет. Это обычные психологические реакции, известные нам с момента рождения, потому что, появившись на свет, никто из нас не заливался смехом, все мы кричали и плакали, сообщая миру о своем страдании. Да, нам было больно, холодно, неуютно, но главное - мы были исторгнуты, отвергнуты, брошены. Так что горе - это первое пережитое нами эмоциональное состояние!
Собственно говоря, на этом примере можно просмотреть все основные факторы, вызывающие у человека эту негативную эмоцию.
Всеми страданиями вокруг нас должны страдать и мы. У всех у нас не одно тело, но одно развитие, а это проводит нас через все боли в той или иной форме. - Франц Кафка
Во-первых, новорожденный испытывает сильнейшее воздействие внешних факторов. Сначала, пока он движется по родовым путям, его сдавливают внутренние органы матери, потом он оказывается в относительно холодной внешней среде, испытывает недостаток кислорода и т. д. Иными словами, первый фактор горя (по научному он называется гиперстимуляцией) - это действие очень сильных раздражителей или весьма продолжительное действие одних и тех же раздражителей (например, если мы окажемся в помещении, где действует постоянный источник шума, то рано или поздно начнем страдать по-настоящему от этого).
Во-вторых, новорожденный в пору своего внутриутробного развития привык к определенным условиям жизни, а потому нуждается в них. Грубо говоря, он хочет, чтобы было мокро, тихо, тепло, а кормиться и дышать он желает не обычным для всех нас способом, а через плаценту. Теперь всем этим его "эмбриональным радостям" приходит конец, и он впадает в то, что ученые называют "фрустрацией". Итак, второй фактор горя - это невозможность удовлетворения той или иной потребности, столкновение с непреодолимым препятствием при осуществлении своих целей.
Наконец, в-третьих, новорожденный впервые в своей жизни переживает изоляцию, он оказывается изолированным от тела матери, с которым был связан самым непосредственным образом (все через ту же плаценту, но и не только). То есть, третий фактор или источник горя - изоляция. Изоляция - это одиночество, включая воображаемое, имитируемое или кажущееся.
Любопытная штука эти привычки. Люди сами и не по-дозревают, что они у них есть. - Агата Кристи
Теперь, когда мы, мягко говоря, подросли, чувство горя и страдания продолжает возникать у нас по тем же самым причинам: нас или что-то "достает", или же мы чего-то не можем "достать", или же, наконец, нас все "достали", а потому мы от них отвернулись и испытали тягостное чувство одиночества. Короче говоря, естественная реакция горя незамысловата. Но как же эта естественная реакция перерождается в патологическую, болезненную? Именно этот вопрос и заставляет нас обратиться к разнообразным научным исследованиям, предпринятым для объяснения феномена депрессии.
На заметку
Горе, печаль и страдание являются естественными психологическими реакциями человека. В детстве они выполняли роль своеобразного сигнала, ребенок таким образом информировал родителей (и/или воспитателей) о своих неприятностях. Однако позже, по мере формирования других негативных эмоциональных реакций (страха, гнева и др.), горе, печаль и страдание перестали выполнять эту функцию. Теперь ребенок может не только кричать навзрыд, ожидая подмоги, но и сам, в случае необходимости, спасаться бегством (страх) или даже нападать (гнев). Что же произошло с эмоцией горя? Она перешла, если так можно выразиться, из сферы коммуникации в сферу нашего личного пользования. И, к сожалению, слишком преуспела в этом...
---
Приведенные выше "причины" горя вполне понятны, они лежат на поверхности и не нуждаются в дополнительном пояснении. Однако в том-то и беда подобных объяснений: описали, вроде бы все стало понятно, а что делать-то? Что делать, неизвестно, потому что недостаточно просто описывать, нужно проникнуть в суть проблемы. Как протекает жизнь младенца в материнской утробе? Самое главное - это звук-ощущение биения сердца матери. Неродившийся ребенок привыкает к этому, это ощущение становится для него привычным. Родившись, он уже больше не слышит, не ощущает этого "бум, бум, бум...". А что будет, если мы не будем нарушать этой его привычки и поместим его в условия, где этот звук будет создаваться искусственным источником звука?
Реальность - это разница между тем, что доставляет нам удовольствие, и тем, чем мы вынуждены доволь-ствоваться. - Габриэль Лауб
С. Томкинс провел соответствующий эксперимент. Он показал, что новорожденные, помещенные в комнату с репродуктором, имитирующим биение сердца матери, быстрее прибавляют в весе и меньше кричат. Иными словами, когда для малышей были созданы условия, которые в большей мере отвечали их привычному - утробному - образу жизни, они испытывали меньше отрицательных эмоций, нежели те дети, чья привычка слышать биение материнского сердца была нарушена. Таким образом, была еще раз подтверждена концепция Ивана Петровича Павлова, который утверждал, что наши негативные эмоции возникают только в тех случаях, когда нарушаются наши привычные стереотипы поведения.*
Негативные эмоциональные переживания, включая, конечно, и эмоцию горя, являются естественными психологическими реакциями. Но их причина - это вовсе не сами неблагоприятные внешние факторы, а тот сбой, который переживает психика, вынужденная перестраиваться в новых, изменившихся обстоятельствах. Иными словами, даже в норме наши негативные эмоции - это не столько примитивная реакция на неприятности, сколько проблемы самой психики, которая не может меняться настолько же быстро, насколько иногда этого требуют обстоятельства.
И этот пункт нам следует отметить особо. Как бы кощунственно это ни звучало, но все мы хорошо знаем: человек способен ко всему привыкнуть и со всем примириться. Даже потеря близких, будучи серьезной психологической травмой, оказывается лишь временной трагедией. Пройдет месяц, другой, год или несколько лет, и эта рана зарубцуется, а человек сможет жить с прежним психологическим настроем. Следовательно, проблема не в самой потере, а в том, что психика человека на каком-то этапе не может справиться с теми переменами, которые несет за собой подобная утрата. Если бы могли вырезать эти несколько месяцев или лет жизни из личной истории этого человека, сделать, так сказать, монтаж, то увидели бы, что существенных различий в эмоциональном состоянии этого человека до и после данной трагедии не обнаруживается.
Следовательно, если речь идет о том психологическом состоянии, в которое повергают нас жизненные катастрофы, оно лишь отчасти определяется самой травмой, тяжестью произошедшего. Основная же проблема в нашем мозгу, который не способен быстро перестроиться, мгновенно обвыкнуться в новых, изменившихся условиях жизни. В ряде случаев, впрочем, подобная медлительность оборачивается новой трагедией - человек свыкается со своим депрессивным состоянием, а потом уже просто не может из него выйти, поскольку это было бы новым нарушением его, теперь уже привычного - депрессивного образа жизни.
Острая психическая травма.
Когда после проведенной консультации я говорю своему пациенту, что у него налицо все симптомы депрессии, он часто удивляется: "С чего? У меня же ничего такого не произошло!" Действительно, так мы обычно и думаем: если у человека случилось несчастье, то у него может быть депрессия, а если нет, то и депрессии не должно быть. Разумеется, подобное суждение ошибочно - человек способен пережить серьезную катастрофу, не став при этом депрессивным больным (хотя это случается крайне редко), а может и не переживать никакой катастрофы, но все равно заполучить депрессию. И это вполне объяснимо. У одних людей депрессия возникает после сбоя в психике, обусловленного тяжелой психической травмой, у других - из-за генетической предрасположенности, у третьих - из-за хронического стресса.
Жизнь - это то, что с вами случается как раз тогда, когда у вас совсем другие планы. - Джон Леннон
Депрессия, следующая за тяжелой психической травмой (гибелью близкого - ребенка, супруга, родителей), называется "реактивной". И надо признать, что реактивная депрессия - состояние, от которого никто из нас не застрахован, поскольку все мы, как известно, под богом ходим. Если гибнет человек, с которым многое связано в нашей жизни, то она, разумеется, серьезно, почти кардинально меняется. Любое изменение жизни, как мы уже говорили, вне зависимости от его качества, является для психики серьезным стрессом. Но положение многократно ухудшается в ситуации, когда произошедшее травматично не только из-за сбоя в работе психического аппарата, но и просто потому, что является для человека подлинной жизненной катастрофой.
Та боль, которую испытывает человек, сталкиваясь с подобной трагедией, тот ужас, который ему приходится пережить, та пронзающая его тревога, когда он узнает о случившемся, не поддаются никакому описанию. Интенсивность этих ощущений и чувств почти фатальна, напряжение оказывается запредельным. В голове человека воцаряется настоящий хаос, в нем рушится все - представления о своем будущем, привычное существование, социальная среда.
Пусть всепобеждающая жизнь - иллюзия, но я верю в нее, и несчастья нынешнего дня не отнимут у меня веры в день грядущий. Жизнь победит - сколько рук ни налагалось бы на нее, сколько безумцев ни пытались ее прекратить. И разве не умнее: жить, хваля жизнь, не-жели ругать ее - и все же жить! - Л. Н. Андреев
Выдерживать подобное напряжение на протяжении длительного времени ни один организм не в силах, все системы его жизнедеятельности - от функции кровоснабжения до гормонального фона - переходят в состояние экстренной мобилизации и способны сорваться или истощиться, что приведет к гибели организма. А потому психика решается в таких случаях задействовать самые жесткие, самые, может быть, грубые, но в то же время и самые эффективные защиты. Эта мера получила название запредельно-охранительного торможения - перевозбужденный мозг, травмирующий своим возбуждением организм, в этот момент словно бы перегорает, выключается.
Как выглядит, как ведет себя человек, оказывающийся в подобной ситуации? Он может непрерывно рыдать, стонать и взывать о помощи или напротив, оказаться в своеобразном ступоре, выглядеть бездеятельным, перестать реагировать на адресованные к нему слова и жесты. Он может вести себя и так, и этак, однако общим остается одно: спустя какое-то время, иногда даже считанные часы, ему не удается вспомнить, что же происходило в этот период, с момента, когда ему сообщили о трагическом событии. Кажется, как можно забыть, например, что ты был на похоронах любимого человека, что ты там делал, как все это происходило?! Но оказывается, можно, можно, потому что в это время было включено "запредельно-охранительное торможение".
На заметку
Страх и тревога мучительны для организма, они истощают его возможности, а при определенных обстоятельствах могут даже погубить. С физиологической точки зрения, страх и тревога - это возбуждение мозга, напряжение всех процессов жизнедеятельности организма. Но процессам возбуждения в головном мозгу противостоят механизмы торможения. Депрессия - это и есть царство такого психического торможения, которое, как оказывается, необходимого организму для борьбы с пожаром под названием тревога. Впрочем, то, что хорошо в экстренных случаях, при длительном применении вызывает массу "побочных эффектов".
---
Конечно, собственно нервные клетки головного мозга человека, пережившего подобную трагедию, не перегорели, не выдохлись, не успели истощить свой ресурс, просто психика обеспечила организму защиту - взяла и выключила их. Впрочем, подобный механизм реагирования имеет и свои издержки, он может закрепиться, стать стилем и формой жизни, которая теперь четко разделится на жизнь до и после трагедии. И все это обязательно произойдет, если параллельно с интенсивным фармакологическим лечением такому пациенту не будет оказана кризисная психотерапевтическая помощь. Человек может не справиться с этой трагедией, если ему после произошедшего не за что будет уцепиться в этой жизни, если, не дай бог, судьба подкинет ему еще какие-то дополнительные, пусть даже и незначительные, на первый взгляд, сюрпризы.
Ни один организм не может постоянно находиться в состоянии тревоги. Если стрессовый агент настолько силен, что значительное воздействие его становится не-совместимым с жизнью, животное погибает еще в ста-дии тревоги, в течение первых часов или дней. - Ганс Селье
Случай из психотерапевтической практики: "Уходя - уходи".
Рассказывать истории людей, переживших тяжелейшие жизненные потрясения, необыкновенно трудно. Когда ты слушаешь сводку убийств, изнасилований, грабежей и несчастных случаев по телевизору - это одно дело. Когда же ты сталкиваешься с человеком, который, так или иначе, оказался жертвой подобной трагедии, совершенно другое. Поскольку же я как психотерапевт работаю именно на кризисном отделении Клиники неврозов им. И. П. Павлова, то есть в меру своих возможностей помогаю именно тем, кто понес тяжелую утрату, то подобных историй в моем врачебном багаже более чем достаточно. Но мы не будем разбирать подробности, ограничившись лишь тем, что действительно нужно проанализировать.
Этот случай произошел с женщиной, которой едва исполнилось сорок лет. На самом деле - это возраст молодой и перспективный. Это только кажется, причем в соответствующем возрасте и при определенных условиях, что жизнь к этому времени заканчивается. В действительности же, жизнь, можно сказать, в сорок лет только начинается, хотя и во второй раз. Большинство людей к этому времени имеют уже более-менее взрослых детей, которые не нуждаются в родительской опеке (по крайней мере, в той мере, как младенцы и младшие школьники). С другой стороны, в эти годы человек, как правило, абсолютно уверенно стоит на своих ногах и способен полностью обеспечить свою жизнь. Короче говоря, дети выросли, профессия и опыт наличествуют, так что давайте - живите, думайте о себе, занимайтесь собой, заботьтесь о себе! Все тому благоприятствует.
Пациентка, о которой я веду речь, была бухгалтером. С мужем она развелась уже более десяти лет назад и не сильно по этому поводу переживала: у нее работа и постоянная занятость, у нее крепкий, умный, здоровый, заботливый восемнадцатилетний сын. Чего еще надо? Тем более что сын ее радует: поступил в вуз, маму любит - все замечательно. Но несчастья, как известно, всегда приходят в наш дом именно тогда, когда их никто не ждет.* Парень случайно оказался в уличной потасовке и при совершенно дурацких обстоятельствах случайно и глупо погиб. Компания пьяных подростков стала задираться к нему, когда он провожал свою девушку. Началась драка, приехала милиция и скорая помощь. Хотя сын моей пациентки получил серьезный удар по голове, от госпитализации он категорически отказался. А тем временем у него происходило кровоизлияние в мозг, образовывалась гематома, которая (так часто бывает) на первых порах не чувствовалась. Когда же ему, спустя сутки, стало плохо, то спасать его было уже поздно: скопившаяся под черепной костью кровь сдавила жизненно важные центры мозга, и юноша погиб.
Ну как должна была чувствовать себя его мать? Разумеется, она была в ужасе, не могла найти себе места, ей казалось, что все это не по-настоящему, что это сон. Около недели она находилась словно бы в забытьи. Потом этот туман вроде как стал рассеиваться, и где-то через месяц она заметила за собой некоторую странность... В чем эта странность заключалась? Женщина вдруг осознала, что она регулярно, как и обычно, убирается в комнате сына, готовит ему еду, стирает его одежду, ждет, что он придет домой или позвонит, чтобы предупредить о задержке. Все это она делала не играя, а совершенно автоматически, так, словно бы ничего в ее жизни не произошло. Более того, эта не наигранная игра помогала ей лучше себя чувствовать, давала ей силы и, вообще, поддерживала ее.
Когда она обратилась ко мне, у нес были все без исключения симптомы депрессии - она была подавлена, не испытывала чувств радости и удовольствия (она даже перестала ощущать вкус еды), похудела более, чем на десять килограммов, страдала бессонницей, выглядела заторможенной, рассеянной, замкнутой. Она не сразу рассказала мне о той своей "странности", которой мы посвятили предыдущий абзац. Мы просто начали лечение ее депрессии с помощью психотерапевтических и фармакологических средств. На одном из сеансов я спросил ее о том, как она реагирует на фотографии своего сына, она расплакалась и рассказала о том, что пытается жить так, словно бы он не умер.
Она боялась, что ее сочтут за сумасшедшую, поскольку ее поведение действительно выглядело по меньшей мере странным. Однако лично я этой ее странности ничуть не удивился. Мы уже говорили с вами о том, что наш мозг всегда стремится к сохранению прежних, проверенных им форм поведения. Более того, человека, не нарушающего установленные стереотипы поведения, он щедро награждает приятными, позитивными эмоциями. Заложником именно этого психического механизма и оказалась моя пациентка.
Человек - единственное животное, которое стыдится этого. - Жюльен де Фалкенар
Все действия, которые она совершала, были для нее привычными, составляли основу ее прежнего поведения, где сын был тем центром, вокруг которого на протяжении многих лет строилась ее жизнь.
Теперь же, когда этого центра не стало, вся жизнь этой женщины, все то, что она делала, чем занималась и чем занимала себя, оказалось ненужным, бессмысленным. По сути, ее нынешнее существование превратилось в тень ее прошлой жизни. Если бы она смогла осознать и принять понесенную потерю, то, несмотря на тяжесть и боль, несмотря на необходимость отказаться от прежнего, прошедшего, ставшего прошлым, она могла бы строить свою жизнь заново. Но, оказавшись заложником своих стереотипов, своих привычек, связанных с прошлой жизнью, она не могла выйти из возникшего заколдованного круга. И потому мы справлялись с ее депрессией не как обычно. Нам, прежде всего, предстояло осознать произошедшее, принять случившееся посредством отказа от тех привычных действий, которые она совершала так, словно бы ее сын был жив.
В результате этой работы она, в каком-то смысле, вторично потеряла своего ребенка, но так казалось только поначалу. Потом стало вполне понятно, что она избавилась лишь от фантома прошлого, а это высвободило ее для будущей жизни. Разумеется, сначала у нее не было сил строить се, ведь она сильно "поиздержалась" и от случившегося, и от развившейся у нее следом депрессии. Но жизнь такая штука - она дает идущему дорогу, а на этой дороге встречается то, что она дает сверх дороги, в виде своеобразного бонуса. И вот прошло уже без малого пять лет. Конечно, то, что было ею потеряно (а это не только ее сын, но и тогдашние ее представления о своем будущем), уже никогда не вернуть. Однако правильный настрой позволил ей наладить свою личную жизнь - она повторно вышла замуж, нянчит внучатых племянников и старается не заглядывать в будущее, понимая, что счастье - это только сейчас.
Надо верить в возможность счастья, чтобы быть счастливым. - Л. Н. Толстой
Охрана, ставшая заточением.
"Свободным от страданий еще никто не рождался", - писал Фердинанд Шиллер. Горе и страдание - это первые эмоциональные реакции, с которых и начинается каждая человеческая жизнь. Примерно до года горе и страдание - несомненные лидеры в спектре эмоциональных переживаний маленького человека. Другие эмоциональные реакции в это время уже заявляют о себе, однако годовалый ребенок только учится их "исполнять". Главное, в чем нуждается грудной ребенок, - так это в сообщении о том, что у него возникли те или иные проблемы. Поскольку возможностей решить их самостоятельно у него пока нет, он ограничивается одной лишь сигнализацией.
Но постепенно, по ряду причин, горе, печаль и страдание оказываются все менее и менее значимыми. От второго к третьему году жизни на первый план выходят другие негативные эмоции, возникающие в случае нарушения привычных стереотипов поведения - это прежде всего страх и гнев (агрессия). Действительно, горе все-таки весьма пассивно и не может рассматриваться как инструмент решения проблемных ситуаций. Страх и гнев, напротив, куда более активны и действенны: страх мобилизует, а нападение, то есть агрессивность, как известно, лучшая защита.
Впрочем, подобная рокировка - с горя на страх и агрессию - палка о двух концах. Дело в том, что обе эти новые в жизни ребенка эмоциональные реакции, с одной стороны, крайне тяжелы, а потому их нельзя переживать длительно. С другой стороны, они крайне затратны, поскольку вызывают серьезные энергетические сдвиги, приводят к перенапряжению органов и систем организма. Все это станет очевидно, если вспомнить теорию стресса Ганса Селье - первооткрывателя стресса. Эндокринное и иммунное истощение, нарушение в работе вегетативной нервной системы - все это последствия, которые испытывает организм животного в борьбе с разрушительным стрессом. Результат такого перенапряжения может оказаться фатальным, а организм, понятное дело, ищет способы справиться с возникшей пикантной ситуацией, при которой естественные защитные механизмы оказываются "способами убийства".
Какие же пути он находит? Ответ на этот вопрос дал интересный эксперимент, который проделал Мартин Селигман над собаками (какое это имеет отношение к человеческому поведению, мы скажем чуть ниже). Одна группа собак в этом эксперименте получала крайне неприятные разряды электрического тока, другая, впрочем, получала точно такие же разряды. Вся разница между двумя указанными группами животных заключалась лишь в том, что собаки из первой группы, что бы они ни делали, не могли избежать своей участи, тогда как собаки из второй группы, напротив, могли избавиться от этой экзекуции, если они вовремя перепрыгивали через специальный барьер. В результате эксперимента поведение животных в этих группах стало прямо противоположным: первые стали реагировать на удары током пассивно, вторые, напротив, выглядели тревожными и напряженными.
Мартин Селигман сделал следующие выводы: животные, которые не могли избежать травмы, постепенно научались тому, что не существует способа избавить себя от боли. То есть они заключали, что с бедой ничего нельзя поделать: будешь ли ты что-нибудь предпринимать или же не будешь - страдание все равно тебя настигнет. Эти животные заручались пассивностью и беспомощностью (так в научный обиход вошло понятие "выученной беспомощности"). Они переставали сопротивляться и свыкались со своим стрессом, в результате их организм меньше напрягался и в общем они чувствовали себя гораздо лучше тех собак, которые надеялись на спасение. Именно таков механизм депрессии: если погиб близкий тебе человек - ты уже ничего не можешь поделать, контроль над событиями тебе не принадлежит, ты беспомощен.
Поначалу собаки, из обеих групп действительно испытывали одинаково сильные эмоции страха и гнева в ответ на удары электрическим током. Но постепенно одни, не имея никакой возможности влиять на события, обучались беспомощности, а другие, у которых сохранялась возможность избавиться от страдания, - нет. В результате первые стали, как это ни парадоксально, более терпимы к наносимым ударам, нежели вторые. Вторые в течение всего времени проведения эксперимента продолжали находиться в борьбе, и силы их истощались. Если бы Селигман в какой-то момент не приостановил свое исследование, то животные из второй группы погибли бы. Тогда как животные из первой группы, выучившиеся беспомощности и отказавшиеся от борьбы, напротив, могли бы переносить страдание, что называется, до седых волос.
Иными словами, если животное не может избежать страдания, оно свыкается с ним и перестает тревожиться (или снижает интенсивность тревоги). Если же животное имеет шанс на избавление от своего страдания, то тревога его не уменьшается, а наоборот, только увеличивается. Таким образом, пассивность является своего рода защитой, приносящей успокоение, активность же, напротив, только раззадоривает тревогу. Чувствуя себя беспомощным, покорно принимая свою нелегкую участь, животное как бы избавляется от тревоги, можно сказать, защищается от собственной же тревоги.
Если же мы вспомним теперь, что тревога и агрессия сами по себе являются настоящим стрессом для организма, то логично думать, что постепенное нарастание депрессии ("выученной беспомощности") приводит к улучшению его незавидной участи. Но как этот механизм работает у человека? Таким же образом, лучше или хуже? Как показывают исследования знаменитого американского психотерапевта Арона Бека, человек преуспел в этой стратегии несказанным образом, в этом ему помогло его сознание.
Вопреки Эпикуру и его негодованию, мы в конце концов принуждены сказать себе, что все что угодно может произойти из всего чего угодно. - Лев Шестов
Арон Бек доказал, что депрессия в обязательном порядке проявляется, сопровождается и, можно сказать, даже создается так называемыми "автоматическими мыслями". Больной, страдающий депрессией, как выяснил Арон Бек, думает о том, что его жизнь отвратительна, что сам он никуда не годится (что он - полное ничтожество), а потому будущего у него просто нет. Иными словами, все мысли депрессивного больного могут быть сведены к нескольким фразам: "Все плохо, я ни на что не гожусь, ничего не получится, все бессмысленно". Настоящая обусловленная беспомощность, как у собак из селигмановского эксперимента!
На заметку
Страх и тревога возникают у нас в ситуациях опасности, угрозы. И мы способны испытывать эти эмоции только до тех пор, пока рассчитываем на спасение. Как только мы убеждаемся в бесперспективности любых попыток избежать встречи с этой угрозой, страх улетучивается. Его место занимает ощущение беспомощности - мы перестаем испытывать страх, склоняем голову и отдаемся на милость победителя. Теперь наш риск погибнуть от этой угрозы увеличивается, но зато можно быть уверенным, что, по крайней мере, сами себя мы своей тревогой не уничтожим.
---
Сам того не подозревая, человек, думая подобные пакости, защищает себя от мучительного чувства тревоги, формулирует для себя канон безвыходности: если все так плохо, значит, можно ничего не предпринимать, потому что бессмысленно. Причем думает он в своей депрессии сильно, самозабвенно, последовательно, как никогда в жизни, автоматически! И эти "хульные" мысли депрессивного больного, подобно снежному покрывалу, застилают собой пики тревоги, сглаживают ее остроту, приносят успокоение.
Да, способы, которыми наш организм готов защищаться от тревоги, поражают воображение! В ход идет, по сути, варварский завет: "Чем хуже, тем лучше!"
Неизбежность, безвыходность, бессмысленность, как это ни парадоксально, лучшие лекарства от тревоги. Тревога всегда ищет выход и способна загнать ищущего в его поиске до смерти. Теперь же, благодаря депрессивным суждениям, это бегство заканчивается, обороты снижаются, на душе становится легче.
Вследствие депрессии тревога, конечно, субъективно станет меньше, но ведь общее состояние человека от этого не улучшится. Более того, возникшая пассивность "избавит" больного от необходимости принимать какие-либо решения, а это ведет к застою, к стагнации. Ситуация не будет меняться, и все причины, которые привели к возникновению этой тревоги и этой депрессии, останутся как есть, продолжая действовать. Возникает порочный круг: с одной стороны, депрессия становится даже приятной, желанной, поскольку она уменьшает интенсивность тревоги, с другой стороны, состояние будет продолжать ухудшаться, потому что ситуация, из-за бездеятельности человека, заходит в настоящий тупик! Воистину прав был Оноре де Бальзак, когда писал: "Ничто так не пьянит, как вино страданья!"
Возбуждение и торможение.
Как же возникает открытая Мартином Селигманом "выученная беспомощность"? Ответ на этот вопрос дает не американец, а русская наука. То, что нервная система имеет свойство возбуждаться - ни для кого не секрет, однако же тот факт, что эта система сама по себе может еще и тормозиться, долгое время оставался загадкой.
Путь от амебы к человеку казался философам очевидным прогрессом - хотя неизвестно, согласилась бы с этим мнением амеба. - Бертран Рассел
Вопрос о торможении был поставлен великим русским ученым - Иваном Михайловичем Сеченовым. Позже это учение будут развивать Н. Е. Введенский, И. П. Павлов и А. А. Ухтомский, именно они докажут, что торможение не менее, а может быть даже и более важная функция нервного аппарата, нежели возбуждение.
Торможение - это отнюдь не результат утомления, это иная, крайне специфическая форма активности. И если процессы возбуждения продуцируют некую деятельность в ответ на тот или иной раздражитель, то торможение, напротив, удерживает, блокирует такое действие.
По сути дела, у собак с "выученной беспомощностью" тревога, развившаяся на фоне стресса, начинала тормозиться, блокироваться. И это, разумеется, большой плюс для организма. Однако есть у этого плюса, как и у любой медали, обратная сторона. Развивающееся в мозгу торможение не может ограничиться одной только тревогой, оно распространяется и на другие сферы деятельности живого существа. Вот почему этот изначально защитный механизм впоследствии оказывается губительным.
В человеке, находящемся в депрессии, внутреннее напряжение столь велико, что возникает перегрузка, и в какой-то момент, можно сказать, вылетают пробки. В результате у депрессивного больного тормозится не только его тревога, но и деятельность в самых разных сферах его жизни - снижается аппетит, вследствие чего он худеет, либидо, а потому у него пропадает сексуальное влечение, приходит в негодность внимание и память.
Первое, о чем скажет депрессивный пациент своему врачу, это не то, что у него снижено настроение (данное обстоятельство беспокоит его как раз в самую последнюю очередь), нет, он поделится с врачом своим удивлением. Он удивляется сам себе - у него пропали желания, он больше ничего, вообще ничего, не хочет, его ничто не радует и не интересует, развивается ангедония - состояние неспособности получать удовольствие. Почему? Именно вследствие того изначально защитного торможения, которое попыталось защитить его от тревоги, а в результате - защитило от самой жизни. Утрата чувства удовольствия, чувства радости - мучительна. Вспомните сказку о проданном смехе, и вам все станет понятно: подобное существование, лишенное активности, радости, удовольствия, необычайно тягостно.
Так что человек, попадая в руки депрессии, с одной стороны, защищает себя от разрушительной тревоги, а с другой стороны, напротив, в буквальном смысле этого слова, подставляет себя. И мы должны понимать, что когда мы начинаем бороться с депрессией, мы боремся не просто с врагом, но с врагом, к помощи которого мы когда-то прибегли, а потому не можем в одночасье выйти из заключенного с ним союза.
С другой стороны, будучи подавленными, заторможенными, мы не имеем и достаточных сил, чтобы справиться с депрессией. Можно сказать, что процессы торможения положили наши силы на депонент, то есть эти силы у нас как бы есть, но воспользоваться ими весьма и весьма затруднительно. В этом-то, собственно, и состоит основная проблема депрессии - человек оказался в ситуации выраженного дефицита сил, и даже теми силами, которые у него остались, он воспользоваться не может. Разумеется, все это только усиливает чувство безысходности.
Истощение нервных клеток.
Что ж, после того как мы, более или менее, разобрались с депрессией, возникшей на фоне острого и тяжелого стресса, самое время перейти к той депрессии, которая развивается подспудно, как следствие, возможно, менее тяжелого, но зато хронического стресса. Такая депрессия встречается чаще, и как правило, мы даже не замечаем, как оказываемся у нее в плену.
Если в нашей жизни случилась настоящая трагедия, то все, вроде бы, понятно - причины ясны. Когда же у нас хронический стресс - на работе дела не ладятся, дома все не слава богу, кроме того, врачи нашли у нас какое-то заболевание - одной причины нет, наш враг словно бы размывается. Спросите у себя - в чем проблема? И ответа не последует. Плохо, а почему - неизвестно.
Хронический стресс мы с вами испытывали на протяжении последних десяти-пятнадцати лет, так что этот вариант развития депрессии является у нас, что называется, хитом сезона, шлягером десятилетия. Психологический стресс далеко не всегда бывает явным, очевидным, острым. Зачастую, и многие из нас хорошо это знают по собственному опыту, его сила определяется не интенсивностью, а скорее, длительностью - тем, сколько он тянется. Что может быть хуже постоянного служебного конфликта или многолетних семейных неурядиц? Часто мы свыкаемся с неизбежностью подобных жизненных тягот: "А кому сейчас легко?" Но весь этот пессимистический пафос вовсе не означает, что мы перестаем на них, на эти тяготы, реагировать - тревожиться, раздражаться, переживать. В конечном счете подобная внутренняя работа приводит к переутомлению, которое зачастую квалифицируется как неврастения.*
Мы становимся раздражительными, остро реагируем на незначительные проблемы, не можем сосредоточиться, суетимся, испытываем трудности со сном и т. д. Короче говоря, налицо, как сказал бы И. П. Павлов, все признаки "срыва высшей нервной деятельности". То есть от перегрузок (и прежде всего - психологических) у нас случился невроз истощения нервной системы. Принято думать, что неврастения - это баловство, капризы, вздорный характер. И потому люди, попавшие в плен к неврастении, длительное время, как правило, оказываются без надлежащей помощи. Однако проблема здесь несколько сложнее, чем может показаться на первый взгляд.
Вероятно, вы знаете, что какие-то психические расстройства мы себе наживаем (неврозы, например), а некоторые возникают у нас из-за наследственности, то есть из-за тех болезненных генов, которые пришли к нам от наших родителей, родителей наших родителей и т. д. (к числу таких заболеваний относится, например, шизофрения). И генетическая предрасположенность может играть важную роль в развитии нашей депрессии. Есть люди, которые, что называется, приговорены заболеть достаточно тяжелым психическим расстройством - маниакально-депрессивным психозом* У других депрессивные гены есть, но не вылезают так явно и с той же неизбежностью.
Однако в жизни такого человека могут возникнуть условия, которые пробудят эти депрессивные гены, и тогда борьба с депрессией станет и вовсе непростым делом. Что это за условия? Прежде всего, этот тот самый хронический стресс, вылившийся в неврастению. Именно он чаще всего оказывается тем будильником, который пробуждает спящую в наших генах депрессию, депрессию, всегда готовую укротить кипящую в нас тревогу (разумеется, делает она это из благих побуждений). А таких генов у каждого человека предостаточно, у кого-то их, конечно, чуть больше, у кого-то меньше, у одних они, что называется, лежат на поверхности, у других, напротив, глубоко скрыты. Но как бы там ни было, если к нашей неврастении, возникшей под воздействием стрессов, присоединяется депрессия генетического происхождения, то хорошего в этом мало.
Вот почему так опасно истощать свой мозг непомерными нагрузками. И ведь этими нагрузками чаще всего оказываются не какие-то серьезные дела, требующие значительных и оправданных затрат жизненных сил, а простая невротическая трескотня, постоянно раздающаяся в нашем мозгу. Когда мы сутками перемываем кости всему и вся, включая собственную персону, когда мы день за днем продолжаем пребывать в подавленном настроении, когда мы тревожимся беспричинно и беспрестанно - это самый серьезный стресс, приводящий наш мозг к состоянию истощения. И если он, переутомившись, "выключится", перестанет защищать свое здоровье и устойчивость, шансы наших депрессивных генов на активизацию существенно повышаются.
Депрессии бывают разные....
Мне бы не хотелось перегружать свой рассказ необязательной медицинской терминологией, но каждому из нас следует знать, что депрессии, несмотря на всю их внешнюю схожесть, бывают разные. Механизмы развития депрессии, впрочем, всегда одни и те же, а потому и средства терапии, как правило, одинаковые, но зато у разных депрессий разные основания. Знать природу депрессии - значит понимать ее источник и потому правильно оценивать будущность этого психического расстройства.
В одних случаях основным источником депрессии является стресс, далее включаются все описанные выше процессы - у человека развивается депрессивный невроз. Именно об этой депрессии мы и говорим в течение большей части этой книги, поскольку она встречается значительно чаще других. Остальные виды депрессии рассматриваются нами в этой книжке лишь постольку-поскольку.
Второй причиной депрессии является генетическая предрасположенность. У человека развивается тяжелая и длительно текущая депрессия, лишь изредка чередующаяся периодами нормального самочувствия. Иногда генетическая депрессия протекает с эпизодами повышенного возбуждения и активности, когда энергия плещет через край, больные мало спят, постоянно чем-то озабочены, хватаются за любые дела, пристают с какими-то часто нелепыми идеями и инициативами к кому ни попадя. Эта болезнь получила название маниакально-депрессивного психоза. Сами такие больные, как правило, позитивно оценивают эти всплески своей жизненной силы, но надо иметь в виду, что они болезненной природы и, по большому счету, ничего хорошего не сулят, поэтому лечение этой безудержной активности обязательно. Большая роль в помощи такому больному принадлежит родственникам, которые, зная за своим близким склонность к соответствующим состояниям, должны при первых же признаках расстройства убеждать их обратиться за помощью к врачу-психиатру. А не заметить эти симптомы нельзя, поскольку состояние такого больного в депрессивную и маниакальную фазы отличается кардинально.
Третьим вариантом развития депрессии является комбинация двух предыдущих. Когда хронический стресс пробуждает спящие в нас депрессивные гены. Значительная часть этой книжки посвящена и этой форме депрессивного расстройства, однако одними психотерапевтическими средствами с такой депрессией разобраться трудно, а потому здесь уже обязательны антидепрессанты (о чем мы также в свое время скажем). Здесь нужно оговориться, что одним из частных случаев развития такой депрессии является послеродовая депрессия, то есть депрессия, развившаяся у женщины, которая благополучно перенесла роды. Но тот стресс, который пережил ее организм (а беременность и роды - это для него большой стресс), разбудил депрессивные гены, которые прежде, до этой беременности, никак себя не проявляли.
Каждый раз, когда вы играете беспомощного, вы создаете зависимость, вы играете в зависимость. Другими словами, мы делаем себя рабами. Особенно если это зависимость от самоуважения. Если вы нуждаетесь в одобрении, похвале, обратной связи от каждого, тогда вы каждого делаете своим судьей. - Фредерик Перлз
Четвертый вариант депрессии - это депрессия, развившаяся у пожилого человека вследствие сочетаний каких-то стрессовых воздействий и того специфического coстояния, в котором находится стареющий мозг. После сорока-сорока пяти лет у человека включаются естественные механизмы старения. Прежде всего речь идет о начале развития атеросклероза - заболевания, при котором на сосудах (в том числе и сосудах головного мозга) начинает откладываться холестерин, образуются так называемые атеросклеротические бляшки. Это приводит к ухудшению кровоснабжения, а подобная "диета" для клеток мозга является не самым приятным делом, что и повышает риск формирования депрессивных состояний у пожилых людей. К данной группе депрессий примыкают и иные виды этого психического расстройства, связанные с различными страданиями собственно мозговой ткани - это последствия тяжелых черепных травм, перенесенные инфекционные заболевания головного мозга и др.
Пятый вариант развития депрессии - это тяжелые соматические (телесные) заболевания, которые приводят организм человека к состоянию истощения, а потому страдает и мозг такого больного. Здесь развитие депрессии обусловлено как самим телесным заболеванием, так и реакцией человека на появление у него этого недуга, и также всех связанных с ним ограничений. Подробнее об этой форме депрессии мы скажем чуть ниже.
Шестой вариант развития депрессии - это так называемая маскированная депрессия, когда само депрессивное состояние скрывается за мнимым, отсутствующим в действительности телесным заболеванием. Как оказывается, депрессия может проявляться не только на психическом, но и на телесном уровне, а потому самому человеку может казаться, что у него не депрессия, а просто какая-то физическая болезнь. Положение таких пациентов особенно тяжело, поскольку маскированная депрессия не сразу распознается даже врачами, однако же она хорошо лечится с помощью антидепрессантов.
Наконец, седьмой вариант депрессии, который и врачи, и пациенты тоже часто сразу не замечают (а когда замечают - часто оказывается, что уже поздно), это депрессия, скрывающаяся за алкоголизмом и наркоманией. Люди, страдающие от депрессии и не понимающие, с каким серьезным врагом они вступили в схватку, в ряде случаев пытаются "лечить" себя сами. Многие не находят ничего лучше, как начать принимать "на грудь", через нос или "по вене". Алкоголь и наркотики иногда действительно могут временно поднять человеку настроение или поспособствовать состоянию забытья, о котором так часто мечтают депрессивные больные. Но подобные эффекты длятся не долго, в дальнейшем и алкоголь, и наркотики существенно ухудшают тяжесть течения депрессии. Тем более что к самой депрессии теперь добавляются алкоголизм и наркомания, а спутники это еще те...
Основные причины развития депрессии:
- острый или хронический стресс;
- генетические факторы;
- старение мозга;
- заболевания мозга;
- тяжелые телесные заболевания;
- злоупотребление психоактивными веществами.
Так что заболеть депрессией можно самыми разными способами, часто, впрочем, они предательски объединяются. Но механизмы развития этой болезни всегда остаются одними и теми же, поскольку депрессия, как мы с вами уже знаем, это весьма определенное и весьма неудачное состояние жизнедеятельности нашего мозга.
Механизмы депрессии.
Что ж, теперь мы, в общих чертах, знакомы с депрессией. Но прежде чем перейти к разбору ее симптомов, нам необходимо конкретизировать некоторые моменты, а именно - те психические механизмы, которые создают нашу депрессию. Тем, кто уже читал мою книгу "Как избавиться от тревоги, депрессии и раздражительности", они хорошо известны, поэтому здесь я позволю себе быть кратким.
Первый психический механизм, участвующий в образовании депрессии, принцип, по которому работает наш мозг и в норме, называется "принципом доминанты". Он открыт нашим замечательным физиологом, профессором петербургского университета Алексеем Алексеевичем Ухтомским. Суть принципа доминанты состоит буквально в следующем: когда возбуждается какой-то центр мозга, он постепенно оказывается доминирующим и подавляет (тормозит) работу других центров мозга. Более того, возбуждение, возникающее в этих недоминантных центрах, перенаправляется на поддержание и усиление господствующего центра.
Иными словами, при депрессии возникает почти патовая ситуация! У человека формируется "депрессивная доминанта" (система функционирования нашего мозга с соответствующими реакциями, ответами, взаимосвязями, депрессивными мыслями и т. д., и т. п.). А другие центры мозга при этом, напротив, тормозятся, и даже больше того - отдают свое возбуждение разрастающейся депрессии. Человек, страдающий депрессией, оказывается в своеобразном замкнутом круге именно из-за принципа доминанты. Если мы пытаемся его развеселить, ему становится еще хуже. Если мы пытаемся его отвлечь, он с удивительным (но не для физиолога или психотерапевта!) упорством возвращается к своим прежним идеям и подавленности.
Проще говоря, после того, как человек зафиксировался на каком-то депрессивном переживании, оно - это переживание - начинает завоевательную тактику. И если депрессивный очаг организовался сначала в какой-то одной части мозга, то очень скоро он распространится и на прочие его отделы. Было "плохо" что-то, станет "плохо" все.
Доминанта депрессивного больного, словно черная дыра, сжирает все и вся и, несмотря на все усилия, только растет и увеличивается. Поэтому никакое лечение, кроме строго и научно обоснованного антидепрессивного - фармакологического и психотерапевтического, - не возымеет действия. А. А. Ухтомский любил говорить: "Мир таков, каковы наши доминанты". Каков "мир" у человека с депрессивной доминантой, должно быть понятно...
Второй психический механизм, играющий одну из наиважнейших ролей в развитии депрессии, - механизм "динамического стереотипа" (или, проще говоря, - привычки), открытый и научно обоснованный академиком Иваном Петровичем Павловым. Поскольку человек ко всему привыкает, то он вполне способен привыкнуть и к своему депрессивному состоянию. А как известно, бороться с привычкой - дело неблагодарное.
И вот окружающие говорят нам: "Да ерунда это все! Брось! Чего ты себя накручиваешь?! Не думай об этом!" А мы вроде бы с ними и согласны, но в голове все равно продолжается прежняя свистопляска - "все плохо, все плохо". Вы думаете, это случайность? Да? А яблоки падают на землю, "потому что они тяжелые", так? Нет, яблоки падают на землю, потому что на них действуют силы тяготения, а депрессия удерживается в нашей голове не сама по себе, а по механизму динамического стереотипа.
Привычка страдать может быть просто привычкой страдать, и это вовсе не обязательно депрессия. Но зато сам психологический механизм привычки может сыграть с нами злую шутку, если у нас развивается депрессия. Здесь возникает своеобразный порочный круг - мы впадаем в депрессию, свыкаемся с этим, а потом уже не в силах из ней выйти. Более того, если депрессия у нас возникла однажды, и мозг научился быть "депрессивным", то в последующем риск возникновения депрессии у нас существенно возрастает. Если есть заготовленный шаблон, то под него всегда проще подогнать новые обстоятельства.
И самое во всем этом ужасное, что природа, как мы уже знаем, предусмотрела биологический механизм защиты нашей привычки от изменений. Потому всякий раз, когда мы будем пытаться переломить эту свою патологическую склонность к печали и тоске, мозг будет автоматически сопротивляться этим попыткам, генерируя тревогу и внутреннее напряжение, словно бы желая наказать нас за попытки изменить устоявшееся в нашем мозгу положение дел. Поскольку же депрессия и возникала для этих целей, то есть для того, чтобы мы справились с разрушительной силой тревоги, то подобные реакции нашей психики только усиливают депрессивные реакции.
Наконец, третий основополагающий психический механизм, который верховодит нами в состоянии депрессии, связан со спецификой того, что называется языком (или речью). Мы обычно думаем, что сознание - это "ясный рассудок", а бессознательное - это "темные силы". В каком-то смысле это действительно так, однако у сознания с бессознательным очень непростые отношения, я бы даже сказал - сложно организованные, коррумпированные связи. Собственно эти связи открыл опять же российский ученый, выдающийся исследователь психологии человека - Лев Семенович Выготский.
Хочется думать, что мы - существа разумные, а наше сознание в полной мере руководит нашим подсознанием. Блажен, кто верует, и еще он не застрахован от развития тяжелой депрессии, поскольку ситуация на самом деле здесь прямо противоположная. Это не сознание руководит нашим подсознанием, а подсознание, будь оно неладно, руководит нашим сознанием. Сознание послушно исполняет все инструкции, исходящие "снизу", и, мало того, еще желает перед этим "низом" выслужиться. А потому, если в подкорке сидит негативная эмоция, сознание не станет убеждать нас в том, что все прекрасно. Напротив, оно будет всеми возможными способами взращивать и пестовать пессимистическую, депрессивную идеологию.
Наши эмоции "квартируют" именно в бессознательном. Сознанию же остается лишь принять их настрой, а в случае депрессии он соответствующий. Это мы, сами того не подозревая, вынуждены будем кляузничать на свою жизнь, стряпать депрессивные пасквили по поводу "несправедливости мира", собственной "несостоятельности", "бесперспективности будущего" и т. д., и т. п.
И потому подобные речи в устах человека, страдающего депрессией, отнюдь не случайность и, по большому счету, не являются его мнением. Это мнение его депрессии, а его собственное в этот момент просто отсутствует. Подсознание диктует нам соответствующие речи, а наше сознание является лишь их выразителем. Но каким способным, каким одаренным и каким ретивым исполнителем оно в этом случае оказывается! Дух захватывает! Слышать то, что говорит человек, заполучивший депрессию, и не восхищаться возможностями "идеологии" и "пропаганды", просто нельзя!
Вот такой хитрый и хищный зверь - депрессия. И я никому не советовал бы ее недооценивать.
Глава 3. Проявления депрессии.
Что ж, мы знаем теперь, что депрессия - это не просто расстройство настроения, а серьезная социальная и медицинская проблема. Мы обсудили природу депрессии, ее механизмы, а также роль тревоги в ее развитии. И только теперь мы добрались до симптомов депрессии. Каждое заболевание - как физическое, так и психическое - характеризуется определенным перечнем симптомов, признаков, свидетельствующих о том, что оно, это заболевание, у человека имеется. Депрессия, разумеется, не составляет здесь исключения, и у человека, страдающего депрессией, должны быть ее признаки.
Сейчас мы обсудим каждый из симптомов депрессии. Кажется, ну зачем их обсуждать?! Назови - и все на этом! Но одного перечисления признаков депрессии недостаточно, ведь так можно ошибиться. Помните, с чего начинается знаменитый роман Джерома Клапки Джерома "Трое в лодке, не считая собаки". Очаровательные герои этого романа собрались для чтения медицинского справочника и, проштудировав статьи этого фолианта, обнаружили у себя все возможные болячки, кроме, если мне не изменяет память, родильной горячки. Подобная комическая ситуация может произойти и в нашем случае, если мы не уясним, что понимается медиками под каждым конкретным симптомом депрессии.
Пока бедствия кажутся нам неотвратимыми, мы сми-ренно претерпеваем их, но при первой же мысли о том, что их можно избежать, они делаются совершенно не-выносимыми. - Алексис де Торквилль
Кроме того, важно не только найти у себя тот или иной симптом депрессии, но и понять, насколько он сильно выражен. Когда человеку наступают на ногу, его настроение снижается, но это вовсе не такое же снижение настроения, как в случае тяжелой депрессии, когда даже жить не хочется. Вот почему эта глава нашей книжки важна необычайно: мы должны выяснить, каковы симптомы депрессии, а также и то, как правильно оценить их тяжесть и, соответственно, выраженность нашей депрессии. От последнего напрямую зависит, какие меры необходимо предпринять для возвращения себя в лоно общества с нормальным, здоровым настроением.
Тест на депрессию.
Рассуждения о медицинских проблемах, которые можно слышать от людей, не являющихся медиками, напоминают врачам пассажи четырехлетнего ребенка, посвященные жизни взрослых. Как правило, это выглядит забавно, но, к сожалению, это часто приводит к печальным последствиям: человек, страдающий той или иной патологией, не понимает, с чем имеет дело, и потому не предпринимает необходимых действий, чтобы обеспечить свое выздоровление. Как говорится, "наши люди" не только "в булочную на такси не ездят", но и к врачам обращаются в самых крайних случаях, когда заболевание уже дошло до такой стадии, что лечить его - сплошная мука.
Если же речь идет не о физической болезни, а о психических расстройствах, то тут и вовсе ситуация катастрофическая. Обывателю кажется, что диагноз психического расстройства, с одной стороны, оскорбителен, а с другой стороны, субъективен. То есть доктор (врач-психиатр или врач-психотерапевт) смотрит на человека, и если тот ему не нравится, он и выставляет ему свой диагноз. Но это чистой воды безграмотность и дикое средневековье!
Психические расстройства, во-первых, не редкость*, а потому стесняться здесь нечего. Во-вторых, установление любого медицинского диагноза производится по ряду критериев. И критерии эти придумываются не по ходу дела, но формулируются и утверждаются своеобразной ООН по медицине - Всемирной организацией здравоохранения. Если соответствующие признаки психического расстройства у человека обнаруживаются, следовательно, у него есть это психическое расстройство. И какие-либо протесты тут совершенно неуместны!
Почему, например, нас не удивляет, когда электрик и сантехник, изучившие нашу квартиру, заявляют, что трубы в ванной проржавели и их нужно менять, а заземление отсутствует и его необходимо обеспечить? Почему мы доверяем сантехникам и электрикам, а вот врачей регулярно подозреваем Б некомпетентности? Это по меньшей мере странно! Если у нас текут трубы или сломался электросчетчик, вполне естественно обратиться за помощью к соответствующим специалистам, если же у нас возникают симптомы психического недомогания, надо обращаться к врачам, которые профессионально занимаются именно этими недугами.
Что ж, осталось только выяснить - пора или еще не пора? Попробуем заполнить тест и выяснить, что получится. Сразу оговорюсь, что это международный, очень серьезный (несмотря на простоту), проверенный и перепроверенный способ выявления депрессивных расстройств. Его достоверность подтверждена множеством научных исследований, в которых принимали участие сотни тысяч людей.
Инструкция: До момента заполнения текста не обращайте внимания на цифры и буквы, расположенные в правой части бланка. Прочитайте внимательно каждое утверждение и в пустой графе слева отметьте крестиком ответ, который в наибольшей степени соответствует тому, как вы себя чувствовали последнее время. Не раздумывайте слишком долго над каждым утверждением. Ваша первая реакция всегда будет более верной.
Я испытываю напряженность, мне не по себе
Т
Все время
3
Часто
2
Время от времени, иногда
1
Совсем не испытываю
0
То, что приносило мне большое удовольствие, и сейчас вызывает у меня такое же чувство
Д
Определенно, это так
0
Наверное, это так
1
Лишь в очень малой степени это так
2
Это совсем не так
3
Я испытываю страх, кажется, будто что-то ужасное может вот-вот случиться
Т
Определенно, это так, и страх очень сильный
3
Да, это так, но страх не очень сильный
2
Иногда, но это меня не беспокоит
1
Совсем не испытываю
0
Я способен (способна) рассмеяться и увидеть в том или ином событии смешное
Д
Определенно, это так
0
Наверное, это так
1
Лишь в очень малой степени это так
2
Совсем не способен
3
Беспокойные мысли крутятся у меня в голове
Т
Постоянно
3
Большую часть времени
2
Время от времени и не так часто
1
Только иногда
0
Я испытываю бодрость
Д
Совсем не испытываю
3
Очень редко
2
Иногда
1
Практически все время
0
Я легко могу сесть и расслабиться
Т
Определенно, это так
0
Наверное, это так
1
Лишь изредка это так
2
Совсем не могу
3
Мне кажется, что я стал(а) все делать очень медленно
Д
Практически все время
3
Часто
2
Иногда
1
Совсем нет
0
Я испытываю внутреннее напряжение или дрожь
Т
Совсем не испытываю
0
Иногда
1
Часто
2
Очень часто
3
Я не слежу за своей внешностью
Д
Определенно, это так
3
Я не уделяю этому столько времени, сколько нужно
2
Может быть, я стал(а) меньше уделять этому внимания
1
Я слежу за собой так же, как и раньше
0
Я испытываю неусидчивость, словно мне постоянно нужно двигаться
Т
Определенно, это так
3
Наверное, это так
2
Лишь в некоторой степени это так
1
Совсем не испытываю
0
Я считаю, что мои дела (занятия, увлечения) могут принести мне чувство удовлетворения
Д
Точно так же, как и обычно
0
Да, но не в той степени, как раньше
1
Значительно меньше, чем обычно
2
Совсем так не считаю
3
У меня бывает внезапное чувство паники
Т
Очень часто
3
Довольно часто
2
Не так уж часто
1
Совсем не бывает
0
Я могу получить удовольствие от хорошей книги, радио- или телепрограммы
Д
Часто
0
Иногда
1
Редко
2
Очень редко
3
Что ж, теперь подводим итоги нашего исследования. В колонке справа расположены шифры, которые позволят нам высчитать результат по двум шкалам - тревоги и депрессии. Эти состояния, как мы с вами уже знаем, весьма плотно взаимосвязаны.
Сначала складываем те цифры, которые соответствуют выбранным нами утверждениям, помеченным буквой "Т". Далее складываем те цифры, которые соответствуют выбранным нами утверждениям, помеченным буквой "Д".
Тревога: __ баллов.
Депрессия: __ баллов.
<< Пред. стр. 1 (из 4) След. >>
Список литературы по разделу