<< Пред.           стр. 8 (из 14)           След. >>

Список литературы по разделу

  В конце семидесятых годов в Москве под руководством А. Спиркина стала работать секция по биоэнергетике. В 1986-м ее возглавил В. Казначеев. Подобные лаборатории создавались во многих городах: в Киеве, Минске, Ростове-на-Дону, Новосибирске, Алма-Ате. Но работы велись крайне разрозненно, не было единой программы исследований. В 1988 г. был создан Комитет по проблемам энергоинформационного обмена в природе. Он ставил своей задачей изучение необычных возможностей человека, аномальных явлений, регистрацию и моделирование биоизлучений техническими средствами.
  В состав Комитета наряду с его региональными группами, охватившими практически всю территорию страны, входили созданные комиссии по биоэнергоинформатике, экстрасенсорике и биоэнергетике, нетривиальным методам коррекции состояния организма, по исследованиям полтергейста.
  В декабре 1989 г. в Москве состоялась организованная Комитетом Всесоюзная конференция "Энергоинформационный обмен в природе. Концепции". В этом же году на относительно независимой финансовой основе была создана Ассоциация прикладной эниологии (энергоинформационного обмена). Президентом был выбран доктор технических наук Ф. Хан-цеверов. С декабря 1992 г. появилась Академия энергоинформационных наук2.
  Благодаря представительнице ассирийского народа Евгении (Джуны) Ювашевны Давиташвили экстрасенсорике перестали чинить препятствия. Приобщение целительницы к науке в качестве научного сотрудника одного из ведущих институтов АН СССР, с одной стороны, и покровительство ученых и прежде всего властей - с другой, привело к тому, что эк-страсенсорпка стала признаваться в официальных кругах.
  В массах населения возникла симпатия к парапсихологии. На этой волне прошли телевизионные сеансы Алана Чумака и Анатолия Кашпиров-ского. Однако не всегда дар целительства мог проявиться по "заказу", и проблема создания аналогичных сверхспособностям технических устройств все больше и больше привлекала к себе внимание своими позитивными и негативными последствиями. Создание таких технических систем связи, состоящих из индуктора и перципиента, в принципе возможно. Но экстрасенсы отражают и воспроизводят взаимодействия, которые не всегда измеряются известными физическими приборами.
  Г. Гуртовым и А. Пархомовым была экспериментально доказана возможность дистантного воздействия человека. Оказалось, что результат такого воздействия принципиально не зависит от расстояния. Улучшение экранировки объекта воздействия от внешних электрических, магнитных, акустических, тепловых и прочих влияний не только не сказывается отрицательно на результатах воздействия, но и делает их еще более выраженными'.
 229
 
  В одной из гипотез при объяснении этого явления обращаются к представлению о квантовом единстве мира, согласно которому между всеми квантовыми объектами Вселенной существует слабый контакт. Можно допустить, что он ощутим людьми, имеющими повышенную восприимчивость к информации. Некоторые древние поверья и обряды так называемой контагиозной магии имеют к этому прямое отношение. Они предусматривают установление необычных форм взаимосвязи человека с другими людьми, с животными и минералами. Основной принцип контагиозной магии гласит: вещи, хоть раз контактировавшие друг с другом, после прекращения прямого контакта продолжают взаимодействовать на расстоянии. Ряд колдовских приемов основан именно на этом принципе. Заметим, что на X Международном конгрессе по логике, методологии и философии науки в 1995 г. в Италии, во Флоренции, И. Пригожиным была выдвинута как приоритетная идея квантового измерения универсума. Можно предположить, что имеется в виду следующее. В корпускулярно-вол-новом дуализме проявляются свойства микрочастиц присутствовать как бы сразу во всем пространстве ("микрочастица проходит через две щели"). Две квантовые частицы, даже разлетевшись на астрономические расстояния, могут составлять единый квантовый объект, так что корреспонденцию их свойств нельзя объяснить никакими обменными сигналами. Этот единый квантовый объект, объединяющий уже далеко разнесенные во времени и пространстве элементы (вещи, предметы), сохраняет возможность информационного воздействия.
  Физик А. Московский и физиолог И. Мирзалис, опираясь на "ряд сумасшедших свойств" квантовых систем, высказали предположение, что феномены ясновидения и предвидения можно рассматривать как проявление информационного туннельного эффекта, а феномен психокинеза - как проявление активности сознания за пределами тела, реализуемого за счет того же туннельного эффекта4.
  Здесь, однако, встает вопрос общефилософского или, вернее, методологического характера: стоит ли объяснять аномальные явления, руководствуясь эталонными объяснительными моделями сложившегося образца, или правильнее искать отличные от известных (в данном случае это ассоциация "с туннелем") объяснительные эталоны, где могут быть использованы допущения, выходящие за пределы общепринятых?
  Д. Дубровский уверен, что одной из проблем, связанной с классификацией загадочных явлений, оказывается методологическая. Ибо в классификации пока преобладает физикалистский подход, в котором исходят из физических критериев существования, действительных в области физики и совершенно неадекватных в области психики. И. Коган в книге "Теория биологической информации", изданной в 1981г. в Москве и в 1989г. в Америке, обосновывает свою позицию тем, что в наших взаимоотношениях с окружающей средой существует ряд взаимодействий, которые принципиально не сводимы к физическим. Здесь бессмысленно искать какие-либо физические аналоги и корреляции. Он отмечает элементы парапсихологической деятельности в типичных коммуникативных отношениях. Например, умение делового человека в конфликтной ситуа-
 230
 
 ции бесконфликтно уладить многие проблемы или же восприятие талантливого музыканта внимающей ему завороженной аудиторией - здесь взаимодействие не описывается физическими формулами.
  Б. Раушенбах, вспоминая Августина Блаженного, подчеркивает его меткое выражение о том, что чудеса не противоречат законам природы, они лишь противоречат нашим представлениям о законах природы. Каковы эти законы природы, человечество постоянно пытается узнать. Уже запрещались и генетика, и кибернетика, и квантовая механика. И с помощью запретов на изучение парапсихологических явлений наука, методология и философия мало что приобретут.
  В. Зинченко приводит шокирующие факты из истории изучения парапсихологии в нашей стране. Ведущим психологам-экспертам при квалификации парапсихологических явлений в тогдашнем режиме принятия решений было предложено "не становиться на дырявый мост экспериментальных исследований, а проголосовать: "Есть парапсихологические феномены или нет. Если большинство "за", значит есть, если "нет", так и опубликуем". И стоило большой смелости в той атмосфере признать феномен парапсихологии. В. Зинченко, изучавший четверть века человеческий глаз, настоятельно подчеркивал, что есть глаз телесный, который работает "на прием", и есть глаз духовный, который работает "на выдачу". И каковы бы ни были ухищрения анатомии глаза, без глаза духовного нельзя вывести ни Рублева, ни Микеланджело, ни Моне. Точно гак же, как из биомеханики нельзя вывести танца Плисецкой. Недаром А. С. Пушкин говорил: "Душой исполненный полет"5.
  Н. Бехтерева, внучка великого психиатра, академик и директор Института мозга, резюмирует свой исследовательский путь словами: "Я надеюсь, придет время, и "странные явления" будут более понятными, что, кстати, отсечет дорогу и шарлатанам всех мастей"6. Развивая ней-рофизические исследования, она столкнулась одновременно с двумя плато, разного уровня проходимости. Это уменьшало вероятность новых открытий в изучении мозга. Речь шла о целесообразности сочетания нейрофизиологического и прижизненного нейрохимического исследования мозга. Изучение его микроединиц и макропространства, получение сведений о том, что происходит в микронной зоне и что развивается в объеме всего мозга, объединение знаний о точечных событиях в мозгу и о том, что происходит в целом мозгу, давало бы возможность нового прорыва в неизвестное. Однако вызывало интерес и то, что физиологические и биохимические показатели у некоторых людей легко движутся под воздействием прямого внушения. Имеется в виду как словесный состав воздействия, так и сам интонационный рисунок голоса. И если раньше ученые строго заявляли: "Того, что я не могу измерить и зарегистрировать, не существует", то теперь они обращены в сторону изучения "странных явлений". Н. Бехтерева рассказывает о личном опыте пребывания в измененном состоянии сознания и называет весь мир паранормальных явлений Зазеркальем. К сожалению, мало кто из медиумов или экстрасенсов стремится к сотрудничеству с наукой, чтобы предложить свои экстраординарные способности в качестве объекта
 231
 
 исследования. Тем не менее считается, что "наука взялась за поиски паранормального мира".
  Размышляя о науке будущего, уместно вспомнить слова К. Шеннона: "Мы знаем прошлое, но не можем управлять им. Однако можно управлять будущим, не зная его". Действительно, наблюдения за живой природой дают возможность установить уникальную способность живой материи к корреляции будущего. Живой организм изменяет свое поведение в связи с критическими, экстремальными для него ситуациями и состояниями среды. Часто это истолковывается как защитные способности биосистем. Но как бы ни были названы подобные явления, механизм их действия неразгадан и представляет огромный интерес для науки.
  Точкой соприкосновения эзотериков и ученых становится проблема корреляции будущего. Когда эзотерик, используя закон ритма, закон вибрации, закон полярности, осуществляет душевную трансмутацию, переводя себя из одного эмоционального состояния в другое, он выступает непосредственным оператором корреляции временных процессов. Однако его скорее интересуют не безличностные временные масштабы всеобщего, а личностно значимые процессы настоящего-будущего. Можно сказать, что сфера приложения эзотерических упражнений охватывает только область единичного и особенного, оставляя всеобщее на откуп спонтанности универсума. Исключение, впрочем, составляет астрология, где высказывается претензия на знание космической определенности.
  Когда анализ проблемы предвидения будущего и защитных реакций организма переносится в сферу традиционного философского исследования человеческой ойкумены, то многочисленные источники, начиная от платоновских диалогов и кончая свидетельствами современников, указывают на наличие какого-то внутреннего голоса, который, .как правило, удерживает, отклоняет от действия, предостерегает или подсказывает. Знаменитая деймония Сократа (подсказки его внутреннего голоса) свидетельствует о том, что его всегда сопровождало предощущение, подававшее ему знак удержаться от того, что он намеревался сделать. В современной науке подобная проблематика существует под условным названием проблема интуиции. Она - незваный гость на балу академической науки, хотя, исторические факты свидетельствуют в ее пользу. От имени самых именитых ученых (возьмем хотя бы фигуру математика и методолога Анри Пуанкаре), роль интуиции многократно оценена в превосходной степени.
  Но что есть интуиция? Французский философ А. Бергсон определял интуицию как род интеллектуальной симпатии (от греч. - сопереживание, сочувствие), путем которой переносятся вглубь предмета, чтобы слиться с тем, что есть в нем действительного и невыразимого. И если анализ оперирует с неподвижным, то интуиция помещает себя в подвижность. Интуитивизм во всех его аспектах, будь то интенция (направленность) или озарение, сохранял примат глубинного созерцания, которое раскрывает человеку внутреннюю суть вещей. Так или иначе, но притязание интуиции быть полноправным компонентом научного поиска размывает границы рациональности и приводит к формуле, когда открытие
 232
 
 фиксируется, а путь к нему остается неизвестным. Однако всякое неизвестное, всякая тайна и есть плоскость пересечения эзотерики и науки. Ф. Капра уверен, что по мере все более глубокого проникновения в тайны природы физика, подобно мистике, имеет дело с реальностью, которая не поддается сенсорному познанию; как и мистикам, естествоиспытателям приходится сталкиваться с парадоксальной стороной нового несенсорного познания. При столкновении с парадоксами человеческий разум начинает осознавать свою ограниченность.
  Существует гипотетическая модель интуиции (озарение, инсайт, откровение), в которой феномен интуиции определяется целой цепочкой событий: дискурсивный поиск подходящего кода - скачкообразный выход на аттрактор кода - считывание импульса новой информации - синтез нового текста путем осмысливания полученной информации (наложения на нее фильтра).
  Известный логик Я. Хинтикка в статье "Проблема истины в современной философии" приходит к нетривиальным выводам: "Семантические идеи могут быть переданы лишь невербально, более того, непонятийно. Они опираются на невыразимое и необъяснимое допонятийное предзна-ние ("Vorwissen")"6. Логик Витгенштейн также был уверен, что семантика в буквальном смысле невыразима. Итак, логики компетентно заключают, что смыслы объемнее слов, они содержат в себе тайну, недоступную словам.
  Отсюда стремление исследовать в тексте то, что в нем вербально не выражено, грозит опасностью "вчитать" в него то, чего в нем нет и быть не могло. Суждения об истинности отдаются на откуп переживающему субъекту, способному к потаенному ходу подсознания выносить заключения о подлинности понимания и прояснения смыслов происходящего. И получается, что наука в ее постнеклассической стадии, дойдя до своего предела, делает все возможное для сближения с тем, что всегда считалось ненаукой. Общность целей и принципов современной науки и герме-тизма поражает даже противников этого сближения.
  Все науки имеют в качестве одной из своих главных функций, а также основных задач предсказание. Общие цели науки всегда были связаны с описанием, объяснением и предсказанием процессов и явлений действительности на основе открываемых ее законов, - читаем мы в энциклопедии. Вместе с тем предсказание - это, пожалуй, самое древнейшее средство прельщения нетрадиционным сакрально-магическим комплексом науки. Все ман-тические, гадательные разделы эзотерики были обращены в сторону предсказания.
  Однако наука в целом не ставит задачу использования своих предсказаний для удовлетворения частных интересов. Форма научного знания - форма всеобщности - реализуется в законе. Фундаментальное научное знание дает возможность получения представлений о единой картине мира. Прикладное научное знание, соответственно, имеет своей целью создание системы предписаний для производства конкретных вещей. Если в фундаментальной науке знание рассматривается как отражение всеобщих закономерностей, то в прикладных науках важен аспект применения полу-
 233
 
 ченного знания, решения данной практической задачи, преследование данного интереса. В этом одна из основных точек пересечения науки и эзотерики; последняя оборачивается лицом к служению частному, личному интересу и ставит на службу все свое прикладное мастерство для его удовлетворения. В соответствии с подобным же назначением прикладных наук эзотеризм всегда был ориентирован на клиента. Но и по этому пункту диалог эзотериков и ученых строится не только по типу положительной обратной связи; он предполагает тип отрицательной обратной связи. Так, изначальная психологичность эзотеризма была связана с тем, что вся система аргументации и трансмутаций разворачивалась ради удовлетворения нужд отдельного человека. Он являлся заказчиком, потребителем и экспертом всего специально для него воспроизведенного "тайного" знания. Наука же всегда, даже в своих прикладных аспектах, исповедовала отстраненность объективного знания от психологического произвола и сиюминутных потребностей индивида, предлагая ему некое многообразие научно обоснованных, правомерных вариантов. Логическая достоверность и опора на физические закономерности мыслились как превышающие полномочия личного желания и волеизъявления. Объективизм науки и психологизм эзотерики - это два берега, не соединенные мостом.
  Весьма щекотливый вопрос о пользе науки также не имеет однозначного положительного ответа, поскольку наталкивается на рассыпающийся под ударами экологической катастрофы миф о всесилии науки. Не способствует признанию безусловной пользы науки и ее современный язык, достигший таких высот абстрактности, что отталкивает не только обывателя, но и самих ученых, не всегда понимающих друг друга.
  Некоторые тенденции сближения паранаучного и научного знания наблюдаются на полюсе эзотерики. В наш информационный век становится очевидным, что клиента может устроить не просто астрологическое предсказание, а предсказание, облаченное в формы научной рациональности. Да и сам сверхъестественный образ деятельности, свойственный магии, с точки зрения И. Касавина, может быть истолкован как первая форма социально-активного отношения к миру, а в гносеологическом отношении- как исторически первая ступень социального производства знания. Магии мы обязаны исторически первыми идеалами активного отношения к миру: она гносеологически моделировала творческую деятельность и давала социоморфный проект решения природной проблемы, генерируя новые формы общения7.
  И ученые, и эзотерики видят свою основную задачу в выявлении еще не познанных свойств предметов и явлений. Однако цель, связанная с воздействием на сферу непостижимого и таинственного, в одном случае ведет к оккультной практике, в другом - к эксперименту. По мнению Дж. Фрезера, эти сходные и типические ориентации строятся на том, что в основе магии и науки лежит твердая вера в порядок и единообразие природных явлений. В обоих случаях допускается, что последовательность событий совершенно определена, повторяема и подчинена действию неизменных законов, проявление которых можно точно вычислить и предвидеть8.
 234
 
  Обращает на себя внимание вывод Б. Малиновского о том, что сфера магии- это область повышенного риска: там, где господствует случай и неопределенность, где не существует надежного алгоритма удачи, где велика возможность ошибиться. Паранаучные способы ориентации возникают в экстремальной ситуации в условиях принципиальной неопределенности. Именно тогда и звучит в душе: "Боже, Спаси, Сохрани и Помилуй мя", в ход идут гадание, ворожба, прорицания и предсказания.
  Обращает на себя внимание и парадоксальная родственность принципов науки и герметизма. Например, третий принцип - вибрации ("Все движется или вибрирует") прямым образом согласуется с положением современной науки о том, что все находится в движении, а состояние покоя есть момент относительно устойчивого единства в самом движении. И когда различие между разнообразными проявлениями материи, энергии и разума зависит от скорости вибрации, то можно подойти к формулировке закона физики, согласно которому масса находится в зависимости от скорости движения. Все - от корпускул и электронов до новых Галактик- находится в состоянии колебания.
  Четвертый герметический принцип - полярности - указывает на то, что все двойственно и все имеет свой антипод. Этот принцип объясняет, что у всего есть два полюса, два противоположных аспекта. Он отражает источник, порождающий движение, и напрямую согласуется с известным диалектическим законом единства и борьбы противоположностей. Более того, принцип полярности предлагает обратить внимание на би-нарность взаимодействий. Отсюда может быть выведена и категория бифуркации, что помогает вступить нам в область синергетики - современной науки о процессах самоорганизации. Ибо обозначена ситуация, когда система может выбрать одно из двух направлений развития, а это как раз и отражает возможность изменения полярности.
  Принцип причинности, известный науке как принцип детерминизма, был описан в древнейшем учении о тайной мудрости - в герметизме, Арканах Таро, "Священной книге" древнеегипетского бога Тота. Согласно ему "каждая причина имеет свое следствие, каждое следствие имеет свою причину. Все совершается в соответствии с законом. Существует много планов причинности, но ничто не ускользает от Закона". Результат, кажущийся случайным, есть на самом деле взаимопересечение неизвестных нам причин. Мастера подчиняются причинности высших типов, но они помогают править в своем собственном плане, они становятся источниками, вместо того чтобы быть следствиями. Это вряд ли требует дальнейших комментариев.
  Многие известные ученые Запада откровенно признаются в том поразившем их впечатлении, когда они самолично сталкивались с магическими явлениями. Так, один их видных ученых Англии А. Валлас говорил: "Когда я впервые столкнулся с фактами спиритуализма, я был твердым психологическим скептиком. Я был столь убежденный материалист, что в то время я просто не мог найти места в своем сознании для концепции духовного существования или любого иного генезиса во вселенной, кро-
 235
 
 ме как от материи и силы. Факты, однако, "вещь упрямая". Рассказав, как он пришел к спиритизму, он попытался показать взаимодействие спиритической теории с естественным отбором. "Следуя фактам и точной индукции, я пришел к вере, что, во-первых, существует множество различных сверхчеловеческих сознаний и, во-вторых, некоторые из них, хотя и остаются невидимыми и неощутимыми дли нас, могут влиять на материю и на наши мысли и делают это... Этот подход - единственный логически основательный, и к тому же он не противоречит ни в коей мере великой доктрине эволюции через естественный отбор"9.
  Однако спокойствие почтенного ученого мира более всех поразил своими выводами и заключениями Пол Карл Фейерабенд - американский философ и методолог, профессор Калифорнийского университета. Он имел смелость вслух огласить те "антагонистические идеи", к которым пришла философия науки к концу семидесятых, справедливо подметив, что "люди далекого прошлого совершенно точно знали, что попытка рационалистического исследования мира имеет свои границы и дает неполное знание"10. Призыв к сохранению целостности человека и космоса, содержащийся в книге Бытия, в "Поймандре", интерес к процедурам и переживаниям, о которых рассказал К. Кастанеда, и, наконец, провозглашение принципа "anything goes" - "допустимо все" - подчеркивает множество равноправных типов знания, по существу уравнивая науку с магией и мифологией. Весьма убедительно в данном контексте звучат слова известного исследователя Колина Уилсона о том, что взгляд на Вселенную обеспечивает такую ее картину, которая подразумевает в ней комнату для оккультных явлений так же хорошо, как и для атомной физики11.
  В современном, гуманистически ориентированном мировоззрении все приоритеты отданы великой идее полноценного развития человека. Человек - это великая сила и венец эволюции живого. Человек признается не наблюдателем, а естественной частью космоса, воспринимающей его жизнь не только рационально, но и чувственно - через дух и душу. Эта ориентация, ставящая в центр мироздания человека и согласующаяся с античным тезисом "Человек есть мера всех вещей", получила в современной методологии название антропоцентристской.
  Эзотеризм также отталкивается от основной идеи, согласно которой именно человек есть центр магических сил. Еще Агриппа считал, что мы не должны искать причины столь великих действий вне нас самих, внутри нас живет деятельное существо, могущее без оскорбления Божества и религии выполнять все, что обещают астрологи, алхимики. В нас самих живет начало, творящее чудеса. В его "Оккультной философии" многократно проводится мысль, что магические действия совершают не только при содействии звезд, демонов, а исключительно силами нашей души.
  Другая, противоположная антропоцентризму ориентация, рассматривающая человека как одну из геологических сил, наряду с прочими, получила название дезантропоцентризм. Сегодня это весьма популярная позиция. Так, П. Успенский весьма близок к дезантропоцентризму. Согласно его концепции, человек есть машина в том смысле, что он приводится в движение внешними явлениями и внешними толчками. Все, что человек
 236
 
 делает, на самом деле не он делает, а с ним происходит. Человеческая машина имеет семь разных функций:
 1) мышление (или интеллект);
 2) чувства (или эмоции);
 3) инстинктивная функция (или внутренняя работа организма);
 4) двигательная функция (или внешняя работа организма);
 5) пол (функция двух начал).
  Кроме этих пяти есть еще две, которые проявляются только в высших состояниях сознания: высшая эмоциональная функция, проявляющаяся в состоянии самосознания, в котором человек становится объективным по отношению к самому себе, и высшая умственная функция, проявляющаяся в состоянии объективного сознания12.
  Эти две высшие функции составляют два высших состояния человека. Однако, по мнению П. Успенского, человек их не достигает и обычно живет 'только двумя более низкими состояниями, частью во. сне, частью в том, что называется бодрствованием или "относительным сознанием". "Владея четырехэтажным домом, он как бы живет на двух нижних этажах".
  Дезантропоцентризм лишает человека его командного места и положения и заставляет задуматься о последствиях ничем не ограниченного произвольного могущества человека. Проблема осознавания того, как человеку с произведенным им технократическим, искусственным миром вписаться в изначально эволюционное мировое развитие, стоит очень остро. Постсовременное научное понимание человека предлагает его трактовку как "кванта" эволюции. Это значит, что человек не только очень динамичен, но и наделен значительной мерой неопределенности. Расширение духовной сферы человека меняет облик его самого. У трансперсоналистов имеется весьма забавный афоризм:
 "Изучать психологию - значит изучать self.
 Изучать self- значит забывать self.
 Забывать self- значит узнавать все остальное".
  Следовательно, по мере того, как мы постигаем сферу собственных интересов, мы выходим за пределы преимущественно личностной ориентации и начинаем видеть то, чем не являемся сами, что нас окружает.
  В традициях русской соборной философии каждый человек не только личен, но и всечеловечен. По мнению современного философа В. Нали-мова, новое видение природы человека должно быть связано с пониманием того, что именно смысл выступает его организующим началом13. Однако такая позиция базируется на признании трансличностного начала человека, его изначально сверхрациональной природы. Можно сказать и мягче, что человек по своей природе не до конца рационален. Не зная будущего, он действует и надеется обрести смысл своего существования, реально проживая в ситуации неопределенности. Отечественный специалист по психоанализу и философской антропологии В. Лейбин уверен, что за исходный постулат исследования человека следует принимать не
 237
 
 критический рационализм, а критический иррационализм. Человек- существо иррациональное. Этот тезис, по признанию автора, рождается из наблюдений за сложными процессами жизнедеятельности индивида, а также опираясь на клинический опыт работы в качестве психоаналитика и исходя из собственных размышлений о человеке". Критический иррационализм вместе с тем обладает потенциями иррациональной веры в добро, благо, справедливость, парадоксальной этичности, что является мощным питательным источником бытия человека в мире, где существование абсурдно. В нем заключены достоинства, превышающие полномочия рациональности.
  Действительно, говоря об экологии человека, следует иметь в виду совокупность всех составляющих реального образа жизни человеческих популяций. Здесь важна не только телесность человека и физическая среда обитания, но и его психика, душа, духовность. Однако, чтобы дать жизнь духу, нужно обеспечить жизнь телу, первичной предпосылкой существования человека является жизнь его тела. В мире вещей человек существует как тело, а следовательно, находится в зависимости от законов жизни, циклов развития и гибели организмов, циклов природы. Во всех цивилизованных странах признание фундаментального права человека на удовлетворение его первичных потребностей, права, связанного с сохранением жизни, закреплено юридически.
  Из факта существования человека как живого тела вытекает его подвластность законам наследственности, отменить которые невозможно. Это настраивает на бережное обращение с природно-биологическим потенциалом человеческого бытия. Жизнь человека, не нашедшего себе места, утратила для него смысл, может быть, потому, что он не пошел по пути реализации своих природных задатков. Он занимался тем или иным делом, подчиняясь внешним, навязанным ему "извне" целям, а в результате - катастрофа в экологии данного человека. Ключевой проблемой экологии человека всегда была проблема его самореализации, понимаемая как развитие всего потенциально в нем заложенного. Возник новый термин - экософия, который обозначает персональный кодекс ценностей и взгляд на мир, определяющий личностное поведение.
  Мыслители многих времен и народов искали связь между здоровьем тела человека и его стремлениями, переживаниями, духовными исканиями. Детерминация бытия человека со стороны его духа уникальна. Ибо эгоизм телесных потребностей очень часто перекрывается жертвенностью. Человек в состоянии контролировать и регулировать свои потребности, удовлетворяя их не только в соответствии с естеством, а руководствуясь исторически закрепленными нормами и идеалами.
  В эзотеризме конкурируют или сосуществуют две концепции человека. Согласно одной из них, природа человека двойственна. Согласно другой - триедина. Общий для герметической философии принцип гласит: "Что сверху, то и внизу". Он указывает на двойственность и прямое отождествление души человека и Бога в мистике. В магии связь более сложная. Человек как микрокосм (его символ пентал - пятиконечная звезда) связан многочисленными невидимыми нитями со Вселенной
 238
 
 (ее знак - шестиконечная звезда, или знак Соломона). В оккультных науках речь идет о триединстве человека, образованном душой, телом и Духом. Три Эго человека - это три его измерения в ментальном (интеллектуальном), астральном (энергетическом) и физическом (телесном) проявлениях.
  В. Налимов, поднимая вопрос о многомерности сознания, замечает, что пока мы как минимум двумерны. Мы постоянно ведем диалог с собой, у нас двоякая система ценностей. Если бы она была одна - бессмыслен был бы сам диалог.
  Привлекающим тезисом эзотеризма является положение о том, что человек становится лучше, когда он имеет глубокое осознание цели. Когда сознание постигает что-то из необъятной Вселенной и рассчитывает, как усилить свой контроль и силу, его энергия течет в подсознание и увеличивает силу подсознательного мышления. Когда сознательная цель не выполняется, все потенции медленно снижаются. По мнению Колина Уилсона, "существенная разница между гениальным человеком и обычным состоит в том, что гениальный человек обладает большой способностью устойчиво фокусироваться на своем действительном значении, в то время как обычный человек постоянно теряет сознание целей, меняя их каждый час, почти каждую минуту"15. Глубокое осознание цели - очень сильный рычаг, способный переиначить жизнь, опровергнуть укоренившиеся привычки и черты характера. Можно вести речь о полной трансформации сознания, сконцентрированного на достижении определенной цели.
  Эзотеризм выделяет сознание и сознательность в качестве главного элемента жизнедеятельности личности, достаточно обоснованно показывая, насколько важно иметь очищенное, свободное от низших психизмов сознание. Оно открыто для восприятия новых возможностей, для творчества и совершенствования. Современная психология и философия полностью разделяют этот тезис. Обычное сознание сравнивается с картинной галереей, освещенной тусклым электрическим светом. Моменты интенсивного восприятия, подобные яркой вспышке солнечного света, в очищенном сознании дают возможность по-новому увидеть все цвета. Сознательность интерпретируется как ясное сознание, просветленность, бдительность и мудрость. В отличие от запрограммированности она предполагает способность к выбору, перемене и самоопределению. Однако могучий потенциал сознания не сводится эзотеризмом к рациональному. Напротив, эзотерики представляют рациональное сознание в виде клапана, который отрезает нас от полной мощи настоящей жизни вокруг нас.
  Г.В.Х. Мейер, один из основателей Психологического общества, предложил рассмотрение сознания в виде спектра. В середине спектра расположены способности, о которых мы знаем: зрение, слух, осязание, обоняние. Ниже красного конца спектра находятся органические процессы, которые мы можем неким образом контролировать без участия сознания. Над фиолетовым концом спектра лежат другие высшие способности, почти полностью игнорируемые нами. Человек не пытается их использовать и поэтому не верит в них. Однако суть состоит в том, что оккультные
 239
 
 способности, скрыто присутствующие в каждом из людей, могут быть развиты теми, кто этого действительно захочет. Они сотканы из глубокого убеждения, страстного желания, напряженного внимания и непоколебимого доверия.
  Феномен экстрасенсорики объясняется либо как деятельность дремлющих в организме человека в ожидании своего часа огромных областей мозга, либо как резервируемые природой для экстремальных ситуаций уникальные возможности человеческой психики, либо как редчайшее явление необычайно сильных рецепторов и огромной интуиции у отдельных индивидов.
  Всякий раз, когда человек получает сильное чувство значимости, он активизирует способности, лежащие в ультрафиолетовой части спектра. И напротив, когда человеческая сущность поддается сильному стремлению дрейфовать, т.е. находится в состоянии безразличия (часто именно такое состояние воспринимается как желанное), не используются все потенции сознания. Любой кризис или сложная проблема выступают в роли будильника, выталкивая человека из скуки. Настоятельной потребностью на современном этапе является потребность реанимировать спящие психические способности. Многие люди "учатся включать прожектор внутри себя".
  Человек огромной воли, по сути, прототип образа мага. Маги и медиаторы - это люди, которые познали возможность использования подсознательного желания там, где его обычно не удавалось применять. Их задача - вызвать усиленную работу рассудка и избежать обычной утечки энергии.
  Сознание, изучаемое в контексте теории информации, представляет собой совокупность следующих операций:
 - получение информации и ее запоминание;
 - логические или дискурсивные операции с информацией;
 - интуитивное получение новой информации;
 - свободная игра воображения;
 - взаимодействие с программами, закодированными в подсознании;
 - свободное или целесообразное генерирование информации;
 - выдача сигналов к действию.
  Основной проблемой человека оказывается его неумение достичь определенной концентрации, необходимой для максимального использования своих способностей. В качестве препятствий называют связанное состояние сознания, рассеянность, вибрации, внутреннее напряжение. Последние подразделяются на заурядные, психосоматические (эффектные), нетривиальные (сильные впечатления, аналогичные потрясениям от восприятия произведений искусства).
  Метод концентрации, а точнее, медитации служит средством очищения сознания (лат. meditatio - размышление). Существует ряд определений медитации. Это и средство, расширяющее наш внутренний опыт, и форма самогипноза, и прием, усиливающий открытость личности, освобождение сознания от семантической скованности, раскрепощение спонтанности. Иначе говоря, возможность сосредоточения в своем внутрен-
 240
 
 нем пространстве-времени, которое тут же может предстать трансцендентным и унести мысли в неведомое. Великолепно об этом сказал Осип Мандельштам:
 "И я выхожу из пространства В запущенный сад величин, И мнимое рву постоянство и Самосогласье причин..."
  С. Гроф систематизировал возможности медитирующего сознания и предлагал различать:
 - временное расширение сознания, включающее переживание пределов, постинкарнационный опыт, эволюционный опыт;
 - пространственное расширение сознания, включающее идентификацию с другими личностями, идентификацию с растениями и животными, планетарное сознание, сознание неорганической материи;
 - пространственное сужение сознания до уровня отдельного органа;
 - ощущение реальности, выходящей за границы "объективной реальности";
 - опыт переживания других вселенных и встреча с их обитателями;
 - восприятие сложных мифологических сюжетов;
 - интуитивное понимание сложных символов;
 - восприятие сознания Ума универсума;
 - восприятие сверхкосмической и метакосмической пустоты. '
  Другим рычагом расширения способностей является возможность осоз-навания разумности проявления желания. Третьим фактором оказывается способность привести себя в настроение желания. Любой желает сильнее, если погрузится в состояние намеренного желания.
  Как правило, говорят о двух типах людей: тех, кто получает энергию, борясь с обстоятельствами, и тех, кто пребывает в постоянном напряжении, борясь с собой. Мистическая связь с природой требует свободного времени для того, чтобы думать и развивать воображение.
  Проблема эволюции человека решается применительно к сфере расширения его способностей и совершенствования нравственных регулятивов. Человек должен обрести сознание внутреннего единства, постоянного Эго. Первый шаг к возможной эволюции - в изучении себя самого. Значимой оказывается борьба с отрицательными эмоциями, при которой "человек должен пожертвовать своими страданиями". Ибо пока мы культивируем отрицательные эмоции (эмоции депрессии или насилия; жалость к самому себе, гнев, страх, досада, подозрительность, скука, недоверие, ревность, грубая и ненужная речь), не следует ожидать развития и расширения сознании и воли. Для собственного развития человек должен научиться наблюдать за собой, отличая полезные и вредные черты. Интерес к чему-либо, как магнетический центр, направляет и контролирует развитие человека.
  Человек должен изжить из себя все пороки, которые, как и любые знания, исходят в виде вибрационных энергий от человека, несущего в
 241
 
 себе эгоизм, обиду, зависть, презрение, злобу, корыстолюбие, садизм,
 месть, ревность, унижение, обман, одержимость. Человек должен стре
 миться приобрести духовные качества внутреннего самосознания души:
 доброжелательность, терпимость, сострадание, прощение, радость, спо
 собность любить. ,
  Герметизм в своем беломагическом посвящении, обладая чрезвычайно высоким нравственным зарядом, решает задачу воссоздания личности, исходя из следующих начал:
 1) образование в себе сознательно-волевого человека;
 2) перевоспитание импульсивного человека, который действует реф-лекторно, отвечая шаблонно определенными манифестациями, который кричит от боли, отвечает ударом на удар, улыбкой на лесть.-
  Образование волевого человека означает появление человека, способного к творчеству. Возбуждающим средством для сознательного человека служит Любовь во всех формах ее проявления: любви семейной, племенной, национальной, ментальной, соединяющей натуры в школы, сообщества, содружества. Завершает эту пирамиду Высокая Универсальная Любовь ко всему живому.
  В паранаучной литературе можно встретиться с различными советами, направленными в сферу сохранения здоровья и самочувствия человека, о том, какая пища не препятствует возможностям духовного роста, а какая их задерживает. Значительное внимание отведено наставлениям духовного порядка:
  "Вставайте рано и горячо помолитесь о духовном возрождении всего человечества, и чтобы все ошибки и прегрешения были прощены. Во время умывания упражняйте свою волю с целью смыть заодно с физической грязью тела также и нравственные нечистоты. В отношении с другими соблюдайте следующие правила:
 1. Никогда не делайте ненужных дел, т.е. того, что не является вашим долгом.
 2. Никогда не говорите ненужных слов. Прежде чем произнести их, подумайте о возможных последствиях. Никогда не позволяйте себе нарушать свои принципы, уступая давлению окружающих.
 3. Никогда не позволяйте ненужным или пустым мыслям занимать ваш ум. Вы не можете в одно мгновение сделать ваш ум чистым, поэтому вначале старайтесь пресечь дурные или праздные мысли, устремляя свой ум к разбору своих ошибок или к созерцанию совершенных поступков Прежде, чем заснуть, молитесь, как вы молились утром"16.
  Эзотеризм, размышляя о способах организации мироздания, также располагает такой формой постижения универсума, как картина мира. В ней микрокосм- мир в миниатюре, который прилагается к человеку, имеет свой знак искусственной пентаграммы. По закону аналогий, известному из герметизма, можно говорить о его соответствии миру внешних протяжений- макрокосму. Выделены различные уровни, намечается их
 242
 
 эволюция (ход творения, мысль, идея, символические формы, мир астральный, мир материальный).
  Отличительной особенностью картины мира в эзотерике является не столько ее многоплановость, сколько гчлозоичность. Изначальным квантом отсчета берется дух-материя. Вся материя от мельчайшей частицы до масштабных образовании объявляется формой жизни. Жизнь проявляется как энергия или род вибраций.
  Легенды различают 7 состояний космической материи, точнее, 7 степеней ее тонкости. Из них только седьмое, самое низшее, и есть физическое состояние нашего материального мира, видимое нашему глазу. А шесть высших невидимы. Утверждается, что атомы самого тонкого состояния - духо-материи -^ создаются следующим образом. Энергия Логоса вихревым, спиралевидным движением невообразимой скорости "сверлит дыры" внутри пракосмической субстанции. Эти вихри жизни - атомы высшей первой сферы - представляют собой пустоты, заполненные энергией Логоса.
  Широкое признание турбулентного (вихреобразного) движения как в эзотеризме, так и в современной науке приводит к выводу о том, что оно является одной из наиболее плодотворных образных моделей, к которой прибегают как эзотерики, так и ученые.
  Атомы второй сферы образованы из вихревого движения наиболее грубых атомов первой. Эта сфера называется миром монад.
 Третья - миром духа.
 Четвертая - миром интуиции.
 Пятая - миром огненным или миром мысли.
 Шестая - миром чувств, эмоций, желаний.
 Седьмая - плотным физическим миром.
  Таким образом выражена идея эволюции мира. Ее дальний аналог в наукообразной терминологии может выглядеть так:
 1. Состояние сингулярности (не имеющее физических эквивалентов).
 2. Электромагнитное поле (чему соответствует мир монады).
 3. Световое состояние (мир духа), (стихия "эфир").
 4. Тепловое состояние (мир интуиции), (огонь).
 5. Газовое состояние (мир мыслей), (воздух).
 6. Жидкое состояние (мир чувств), (вода).
 7. Твердое состояние (плотный физический мир), (земля).
  Считается, что в каждой из 7 сфер есть еще 7 аналогичных названным подпланов.
  Когда говорят о научных прозрениях Блаватской, то утверждают, что она знала:
 1) что в своей основе все силы природы едины и вещество бесконечно делимо;
 2) к понятию материя и энергия должен быть присоединен принцип сознания;
 3) разум занимает фундаментальное положение в природе;
 4) космос взаимосвязан и возможна идея о расширении Вселенной (собственно же открытие, подтверждающее подобную идею, по-
 243
 
 следовало лишь в 1929 г. и было сделано Эдвином Хабблом). Она также предусматривала возможное сжатие космоса, что подтвердил, в частности, замечательный физик Хоккин, придерживающийся подобной точки зрения;
 5) у планеты существует свой собственный дух (мысль, высказанная ею в 1888 г.).
  Ныне приводят свидетельства о целесообразной активности планеты Земля17.
  В науке неисчерпаемость материи вглубь охватывается представлением об интенсивной бесконечности. Существование интенсивной бесконечности убеждает в том, что в природе нет абсолютно элементарных, не имеющих внутренней структуры объектов. При изучении микрочастиц становится ясно, что интенсивная бесконечность не может рассматриваться просто как бесконечная делимость материи на все более мелкие части, потому что наблюдается процесс взаимопревращаемости частиц.
  Экстенсивная бесконечность в отличие от интенсивной уходит не в глубь, а в ширь, за пределы данного объекта, в мир "большого". Это как бы бесконечность вне объекта. Здесь наиболее важной оказывается проблема зависимости свойств и качеств объекта от системы взаимодействий с окружающими вещами. В действительности же существует одна бесконечность, которая может быть понята как интенсивная или экстенсивная в связи с тем направлением, в котором концентрируются познавательные усилия. Экстенсивная и интенсивная бесконечность - это своеобразные проекции реальной бесконечности. Их можно уподобить проекциям геометрической фигуры на оси координат. В понимание конечного и бесконечного много нового внесла космология. Как научная дисциплина она исследует структуру и свойства Вселенной и ставит проблему пространственно-временной бесконечности.
  Экзистенциальное внедрение в тематику бесконечности влечет за собой размышления над проблемой преодоления смерти и сохранения личностного начала на неопределенно долгий срок. Эта проблема, таинственным образом притягивающая к себе и ученых и эзотериков, получает новое решение. Современная наука приходит к предположению, что если допустить квазиустойчивое существование реплик сознания, отделенных от соматической атомно-молекулярной структуры, если психо-мэонная реплика действительно малочувствительна к структуре соматической капсулы, то можно поставить задачу ее пересадки на другую структуру, например, в мозг иммунно чистого организма, выращенного искусственным методом клонирования из собственной клеточной структуры перципиента. Говоря простыми словами, человек может надеяться получить после тяжелой болезни и травмы новую сому - независимо от того, будет ли она естественной или киборгизированной.
  Диалог эзотериков и ученых становится очень громким, когда такие выдающиеся имена в науке, как Н. Бор, В. Гейзенберг, Р. Оппенгеймер, высказываются в пользу сходства квантовой физики и философии восточного мистицизма, под которой понимаются философия индуизма, буддизма и даосизма. Параллели и пересечения этих двух якобы несосты#уе-
 244
 
 мых ни при каких обстоятельствах сфер стали предметом специального изучения доктора философских наук, специалиста в области физики высоких энергий и теоретика трансперсональной психологии Ф. Капры. Цель изданной им в 1975 г. книги "Дао физики" состоит в том, чтобы облагородить облик науки, показав, что между духом восточной философии и духом западной науки существует глубокая гармония18.
  В обобщенном виде первая степень сходства науки и мистицизма может быть усмотрена в их едином социокультурном основании и лоне порождения, т.е. в той древней синкретической культуре, в которой:
 • не делалось различий между обособившимися впоследствии философией, наукой и религией;
 • присутствовали идеи гилозоизма (одушевления всего и вся), панпсихизма и метампсихоза (переселения душ);
 • существовало убеждение в нерасчлененности материи и духа;
 • отсутствовала дифференцированность одушевленного и неодушевленного.
  Все названные характеристики, по мнению исследователей, явно прослеживаются в философских системах античности и свидетельствуют о первоначальном синкретизме мистического и зарождающегося рационалистического способов мировосприятия.
  Вторым основанием, позволяющим говорить о наличии пересечений современной науки, в частности квантовой физики и восточного мистицизма, может, по мнению Ф. Капра, служить появившаяся "бутстрэпная теория частиц", направленная на объединение квантовой механики и теории относительности. Именно для древней тайной мудрости характерно представление о чувственно существующих предметах и явлениях как об ипостасях проявления Единой Высшей Реальности. Она принципиально целостна, монистична и внутренне богата всем разнообразием взаимосвязей своих элементов. Ее внутренняя энергия есть источник ее постоянной динамики. Аналогичные представления содержатся и в "бутстрэпной теории", согласно которой "природа не может быть сведена к фундаментальным сущностям вроде фундаментальных "кирпичиков" материи, но должна пониматься исключительно на основе внутренней связности"". Все вещи конституированы взаимными отношениями и связями, а сама Вселенная есть динамическая сеть взаимосвязанных событий. Ни одно из свойств какой-либо части этой сети не является фундаментальным: все свойства одной части вытекают из свойств других частей и общая связность взаимоотношений определяет структуру всей сети.
  Третья параллель строится на том, что наука на ее теоретическом уровне, так же как и восточный мистицизм, имеют достаточно узнаваемые общие цели, а именно - сущностное постижение реальности, превосходящее ограничения чувственного опыта. И как это ни парадоксально, пропитанные интуитивизмом и медитативным откровением восточные учения очень часто опираются на строгую логику, интеллект и рассудок (Веданта, Мадхьямика, Фен-шуй и др.).
  Если провести линию параллелей от противоположного полюса (не скрытого, тайного, сущностного и невыразимого), а чувственно данно-
 245
 
 го, созерцаемого и наблюдаемого, то и здесь сходства очевидны. Эмпиризм, а иногда "радикальный" эмпиризм восточных учений внимательным прочтением каждого явления как знака и символа подчеркивает то важное значение эмпирического уровня познания, которое существует в современном позитивизме, часто ориентированном индуктивно.
  Есть и методический аспект взаимопересечений, указывающий на необходимость многолетней подготовки как в области современных научных и экспериментальных исследований, так и в сфере, направленной на достижение мистического откровения. Долгие годы занятий под руководством опытных учителей- та константа, которая не может быть объявлена несуществующей ни в сфере субатомной физики, ни в восточных практиках. Специфический язык, методы и способы ориентации не могут быть доступны "непосвященным", профаны нигде не нужны. Парадоксальность микромира, признаваемая современной квантовой физикой, и утверждения мистиков о том, что природа "загадывает загадки", есть лишь две инаковые - логическая и художественно-образная - формы выражения одного и того же постулата.
 ЛИТЕРА ТУРА
 1 Винокуров И., Гуртовой Г. Психотронная война. От мифов к реалиям. М, 1993.С. 151.
 2 Там же. С. 152-155.
 3 Там же. С. 167.
 4 Там же. С. 172.
 5 См.: Перевозчиков А.Н. Экстрасенсы- миф или реальность? М., 1989. С. 30-45.
 6 Бехтерева Н.П. Есть ли Зазеркалье?//Терминатор. 1994. №2-3.
 7 Заблуждающийся разум или многообразие вненаучного знания. М., 1990. С. 73, 80.
 8 Фрезер Дж. Золотая ветвь. М., 1986.
 9 Цит. по: Блаватская Е.П. Теософия и практический оккультизм. М., 1993. С. 35.
 10 Фейерабенд К.П. Избранные труды по методологии. М., 1986. С. 139.
 11 Копт У. Оккультизм. М., 1994.
 12 См.: Заблуждающийся разум или многообразие вненаучного знания. С. 398.
 13 См.: Налимов В. В. В поисках иных смыслов. М., 1993. С. 122.
 14 См.: На пути к открытому обществу. Идеи Карла Поппера и современная
  Россия. М., 1998. С. 120. ^КолинУ. Указ соч. С. 52.
 16 Блаватская Е.П. Указ соч. С. 61.
 17 См.: Б.П. Блаватская и предсказание научных открытий XX века // Вестник теософии. 1992. № I. С. 45-46.
 18 Капра Ф. Дао физики. СПб., 1994. С. 21.
 19 Там же. С. 42.
 246
 
 РАЗДЕЛ 5. МИР ЭПИСТЕМОЛОГОВ
 Как философы науки могли так долго пренебрегать субъективными началами, которые - они это легко принимали - регулярно участвуют в выборе теории, совершаемом отдельным ученым? Почему эти начала казались им признаками исключительно человеческой слабости, а не природы научного знания?
 Томас Кун
  Тема 22. ВОЗНИКНОВЕНИЕ ФИЛОСОФИИ НАУКИ КАК НАПРАВЛЕНИЯ СОВРЕМЕННОЙ ФИЛОСОФИИ
 Философия науки как направление современной философии. Кумулятивная и антикумулятивная модели развития науки. - Общие программные требования позитивизма. - Дж. Милль, О. Конт, Г. Спенсер - имена, стоящие у истоков философии науки. Дж. Милль - "все знание из опыта". - Концепция "позитивной (положительной) науки" О. Конта. Пять значений позитивного. - Закон трех стадий. - Классификация наук. - Конт о любви и об основании человеческой мудрости. - Идеи нарастающей структурности в концепции Г. Спенсера. - Закон непрерывного перераспределения материи и движения. - Феноменологическое истолкование науки. - О взаимосуществовании религии и науки. - Значение интеллектуальных инноваций первого позитивизма.
  Создавая образ философии науки как направления западной и отечественной философии, следует четко определить ее исторические границы, корни и условия возникновения. В самостоятельное направление философия науки оформилась во второй половине XIX в. в деятельности первых позитивистов. Вдохновленные гигантскими успехами науки, они связывали именно с ней задачи подлинного постижения мира. Развитие данного направления связано с деятельностью оригинальных мыслителей-эпистемологов и с множеством авторских концепций, сосредоточивших свое внимание на феномене "наука" и предлагавших ту или иную модель развития научного знания.
  У истоков рефлексии над развитием науки находились две противоположные логико-концептуальные схемы ее объяснения: кумулятивная и ан-
 247
 
 тикумулятивная. Кумулятивная модель основана на представлении о процессе познания как о постоянно пополняющемся и непрерывно приближающемся к универсальному и абстрактному идеалу истины. Этот идеал, в свою очередь, понимается как логически взаимосвязанная непротиворечивая система, как совокупность, накопление всех знаний. Развитие кумулятивной модели приводит к пониманию того, что непосредственным объектом развития науки становится не природа как таковая, а слой опосред-ствований, созданный предшествующей наукой. Дальнейшее научное исследование осуществляется на материале, уже созданном прежней наукой и воспринимаемом как надежное наследство. Новые проблемы возникают из решения старых, и науке незачем прорываться в иное смысловое пространство, а нужно лишь уточнять, детализировать, совершенствовать.
  Антикумулягивная модель развития науки предполагает революционную смену норм, канонов, стандартов, полную смену систем знаний. Действительно, если понятия старой дисциплинарной системы строго взаимосвязаны, дискредитация одного неизбежно ведет к разрушению всей системы в целом. Это уязвимый момент кумулятивизма, от которого посредством принципа несоизмеримости теории, идеи научных революций пытается избавиться антикумулятивизм. Близко к антикумулятивизму подходит концепция критического рационализма, в которой фальсификация мыслится как основной механизм развития научного познания.
  Обращаясь к факту исторического становления философии науки, отнесенного к моменту оформления позитивизма, необходимо остановиться на общей характеристике позитивизма, понять токи и направления его влияния.
  Позитивизм предстает как идейное или интеллектуальное течение, охватившее многообразные сферы деятельности - не только науку, но и политику, педагогику, философию, историографию. Считается, что позитивизм расцйел в Европе в период относительно стабильного развития, в эпоху спокойствия, когда она вступила на путь индустриальной трансформации. Быстрые успехи в самых различных областях знания: математики, химии, биологии и, конечно же, физики - делали науку все более и более популярной, приковывающей к себе всеобщее внимание. Научные методы завладевают умами людей, престиж ученых повышается, наука превращается в социальный институт, отстаивая свою автономию и специфические принципы научного исследования. Научные открытия с успехом применяются в производстве, отчего преображается весь мир, меняется образ жизни. Прогресс становится очевидным и необратимым. Великолепные математики, среди которых Риман, Лобачевский, Клейн, не менее блестящие физики Фарадей, Максвелл, Герц, Гельмгольц, Джоуль и другие, микробиологи Кох и Пастер, а также эволюционист Дарвин своими исследованиями способствуют возникновению новой картины мира, где все приоритеты отданы науке. Позитивизм возвеличивал успехи науки - и не без оснований. На протяжении XIX в. многие науки достигли и превзошли пики своего предшествующего развития. Теория о клеточном строении вещества повлекла за собой генетику Грегора Менделя (1822-1884). На стыке ботаники и математики были открыты законы наслед-
 248
 
 ственности. Пастер доказал присутствие в атмосфере микроорганизмов - бактерий, а также способность их разрушения под воздействием стерилизации - высокой температуры. Микробиология победила распространенные инфекционные болезни; на основе открытия электропроводимости появился телефон.
  В различных странах позитивизм по-разному вплетался в специфические культурные традиции. Наиболее благодатной почвой для позитивизма был эмпиризм Англии, впрочем, как и картезианский рационализм во Франции. Германия с ее тяготением к монизму и Сциентизму также не препятствовала распространению" позитивистских тенденций. Труднее было данному направлению на почве Италии с ее возрожденческим гимном человеку. Там акцент был перемещен на натурализм, и позитивизм пышным цветом расцвел в сфере педагогики и антропологии.
 Общие программные требование позитивизма не сложны:
 1. Утверждение примата науки и естественнонаучного метода.
 2. Абсолютизация каузальности (каузальные законы распространи-мы не только на природу, но и на общество).
 3. Теория развития общества как своеобразная социальная физика (так понимается социология) претендует на статус точной науки и уподобляется науке о естественных фактах человеческих отношений.
 4. Неизменность прогресса, понятою как продукт человеческой изобретательности, вера в бесконечный рост науки и научной рациональности.
  Осмысляя процесс возникновения философии науки как направления современной философии, невозможно пройти мимо имен, стоящих у его истоков. С одной стороны, это У. Уэвелл, Дж. С. Милль, с другой - О. Конт, Г. Спенсер, Дж. Гершель.
  Джон Стюарт Милль (1806-1873), английский философ-позитивист, экономист и общественный деятель, был основателем позитивизма в Англии. Он получил образование под руководством отца, философа Джеймса Милля. Труд, представляющий его основные философские взгляды, "Обзор философии сэра Вильяма Гамильтона..." (1865), может быть квалифицирован как спор феноменологического позитивизма с английским априоризмом. В тезисе "Все знание из опыта, источник опыта - в ощущениях" наблюдается непосредственное влияние берклианской философии. Представления о материи как постоянной возможности ощущения и о сознании как возможности их (ощущений) переживания связаны с отказом от исследования онтологической проблематики. "Действительно, - пишет Дж. Милль, - как наше понятие о теле есть понятие о неизвестной причине, производящей ощущения, так наше понятие духа есть понятие о том неизвестном, которое получает или воспринимает эти ощущения, и притом не только их одни, но и все остальные состояния сознания. Как тело надо понимать в качестве таинственного "нечто", возбуждающего в духе состояния сознания, так и дух есть то таинственное "нечто", которое сознает и мыслит"1. Они допускаются как условия и возможности восприятия.
 249
 
  Обращают на себя внимание его размышления о чувстве, мысли и состояниях сознания. "...Чувством называется все то, что дух сознает, что он чувствует, другими словами, что входит как часть в его чувствующее бытие". "Под названием "мысли" здесь надо понимать все, что мы внутренне сознаем, когда мы нечто называем, думаем: начиная от такого состояния сознания, когда мы думаем о красном цвете, не имея его перед глазами, и до наиболее глубоких мыслей философа или поэта"2. "...Под мыслью надо понимать то, что происходит в самом духе", "умственный образ солнца или идея бога суть мысли, состояния духа, а не сами предметы..." Тщательно отличая мысли от предмета и ощущения от предмета, Милль достаточно адекватно ставит и решает проблему идеального. "Когда я вижу синий цвет, я сознаю ощущение синего цвета - и это одна вещь; напротив, известное раздражение и изображение на моей сетчатой оболочке и те до сих пор еще таинственные явления, которые происходят в зрительном центре и в мозгу, - это нечто другое, чего я совершенно не осознаю, о чем я могу узнать только на основании ученых исследований. Эти последние суть состояния моего тела, но ощущение синего, являющегося следствием этих телесных состояний, само не есть телесное состояние: то, что чувствует и сознает, называется не телом, но духом"3.
  Идея опытного происхождения не только знания, но и нравственности проводится им в его этическом произведении "Утилитаризм" (1863). В нем вывод о ценности поведения, определяемой доставляемым им удовольствием, находится в пределах основных принципов утилитаристской этики. Признание же не только эгоистических, но и бескорыстных стремлений, требования учета эгоистических интересов других людей и, соответственно, отвечающие им дисциплинарные основы взаимоотношений несколько выходят за рамки вышеназванной доктрины. Отсюда провозглашение идущего вразрез с общими основаниями концепции утилитаризма стремления к достижению "наибольшей суммы общего счастья". Цель человеческих действий и есть основной принцип нравственности, она может быть определена следующим образом: это "такие правила для руководства человеческими поступками, через соблюдение которых всему человечеству доставляется существование, наиболее свободное от страданий и наиболее богатое наслаждениями, притом не только человечеству, но и, насколько это допускает природа вещей, всякой твари, которая только обладает чувством"4.
  Дж. Милль весьма последователен, когда в своем труде под названием "Опост Конт и позитивизм" (1865), разделяя установки логического позитивизма французского философа, отвергает его социально-политическую доктрину, представляющую собой систему духовного и политического деспотизма и опровергающую свободу и индивидуальность. С точки зрения Дж. Милля, позитивизм должен рассматриваться как вариант феноменологии. "Основная доктрина истинной философии, по мнению Конта, равно как и характер ее определения позитивной философии, может быть кратко выражена таким образом: мы познаем одни только феномены, да и знание наше о феноменах относительно, а не абсолютно. Мы не знаем ни сущности, ни даже действительного способа возникновения ни одного фак-
 250
 
 та: мы знаем только отношения последовательности или сходства фактов друг к другу. Эти отношения постоянны, т.е. всегда одни и те же при одних и тех же обстоятельствах. Постоянные сходства, связывающие явления между собой, и постоянная последовательность, объединяющая их в виде предшествующих и последующих, называются законами этих явлений. Законы явлений - вот все, что мы знаем относительно явлений. Сущность их природы и их первичные, деятельные или конечные причины остаются нам неизвестными и для нас недоступными"5.
  Основным произведением Дж. Милля считается "Система логики" в двух томах (1843), решенная традиционно'с позиций индуктивистской трактовки логики как общей методологии науки. "Положение, что порядок природы единообразен, есть основной закон, общая аксиома индукции". Интерес, однако, представляет и то, что уже первый позитивизм признавал роль и значимость интуиции. "Мы познаем истины двояким путем, отмечает Дж. Милль, - некоторые прямо, некоторые же не прямо, а посредством других истин. Первые составляют содержание интуиции или сознания, последние суть результат вывода. Истины, известные нам при помощи интуиции, служат первоначальными посылками, из которых выводятся все остальные наши познания"6. Рассуждая же об индукции, Милль выделяет четыре метода опытного исследования: метод сходства, метод разницы, метод остатков и метод сопутствующих изменений. Генеральная идея, проводимая сквозь все труды философа, связана с требованием привести научно-познавательную деятельность в соответствие с некоторым методологическим идеалом. Последний основывается на представлении о единообразии природы, о том, что "все знания из опыта" и что законы суть повторяющиеся последовательности.
  Концепция "позитивной (положительной) науки" представлена достаточно обширной деятельностью французского мыслителя Огюста Конта (1798-1857). В работе "Дух позитивной философии" Конт выясняет пять значений определения понятия "позитивного". Во-первых, в старом и более общем смысле позитивное - положительное - означает реальное в противоположность химерическому. Во втором смысле это основное выражение указывает на контраст между полезным и негодным. В третьем значении оно часто употребляется для определения противоположности между достоверным и сомнительным; четвертое состоит в противопоставлении точного смутному. Пятое применение менее употребительное, чем другие, хотя столь же всеобщее - когда слово "положительное" употребляется как противоположное отрицательному, как назначенное "по своей природе преимущественно не разрушать, но организовывать".
  Провозглашаемая им философия науки - философия нового типа - призвана выполнить задачу систематизации, упорядочивания и кодификации научных выводов. Это "здоровая философия", которая коренным образом изгоняет все вопросы, неизбежно неразрешимые. В другой ("метафизической философии") нужды нет.
  В своем главном произведении "Курс позитивной философии" в шести томах, изданных в 1830-1846г., О. Конт широко пропагандировал идею научности применительно ко всем проявлениям природьги общества. И до
 251
 
 сих пор его имя вспоминается в связи с созданной им первой классификацией наук и с самой идеей "социологии" как науки об общественной жизни, включающей в себя социальную статику и социальную динамику. Философия предстает в ее новом качестве - как сугубо строгая система, обобщающая результаты различных ветвей научного познания, и только в этом значении она может иметь право на существование.
  Свойственная науке ориентация на закономерность нашла отражение в предложенном О. Контом законе трех стадий интеллектуального развития человечества. Он заключается в том, что каждая из главных концепций, каждая отрасль наших знаний последовательно проходит три различные теоретические состояния:
 • состояние теологическое, или фиктивное;
 • состояние метафизическое, или отвлеченное;
 • состояние научное, или позитивное.
  Другими словами, человеческий разум в силу своей природы и в каждом из своих исследований пользуется последовательно тремя методами мышления, характер которых существенно различен и даже прямо противоположен: сначала методом теологическим, затем метафизическим и, наконец, позитивным. Именно наука, как третья стадия эволюции, сменяет предшествующие ей теологическую, объясняющую все происходящее на основе религиозных представлений, и метафизическую, заменяющую сверхъестественные факторы развития сущностями и причинами. Наука, с позиции О. Конта, есть высшее достижение интеллектуальной эволюции. Высшая, научная, стадия содействует рациональной организации жизни всего общества. Она показывает всю бесплодность попыток осознать первые начала и конечные причины всего сущего, свойственные метафизике. Необходимым оказывается отказ от всех теологических притязаний. Именно накопление положительного, позитивного опыта, дисцигошнаризация научной деятельности, становление ее профессиональной структуры, исследование индуктивных логических процедур опытного знания- вот то единственное, что достойно внимания и интеллектуальных усилий. Позитивная философия, по мнению О. Конта, действительно представляет собой окончательное состояние человеческого ума.
  Во избежание неясности он пытается точно определить эпоху зарождения позитивизма, которая связана с мощным подъемом человеческого разума, вызванного два века тому назад соединенным влиянием правил Бэкона, идей Декарта и открытий Галилея. Анализируя наследие О. Конта, можно сделать вывод, что он бесстрашный рыцарь истины. В век предпринимательства и бурного развития буржуазных отношений с их магической формулой "деньги - товар - деньги + прибыль" позитивист Конт утверждает: "Человек должен приступать к теоретическим исследованиям, совершенно не задаваясь какими бы то ни бьио практическими целями, ибо наши средства для открытия истины так слабы, что если мы не сосредоточимся исключительно на одной цели, на отыскании истины, а будем еще руководствоваться посторонними соображениями: получить через нее непосредственную практическую пользу, - то мы почти никогда не будем в состоянии найти самую истину"7
 252
 
  Именно на третьей, позитивной, стадии вступает в силу второй из трех законов О. Конта - закон постоянного подчинения воображения наблюдению. Наблюдение - универсальный метод приобретения знания. Он помогает освободиться от ненаучных догматических напластований, стать на твердую почву фактов. "Все здравомыслящие люди повторяют со времен Бэкона, что только те знания истинны, которые опираются на наблюдения". Да и сам реальный ход развития науки в XIX столетии свидетельствовал о тяготении ее к накоплению материала, к его описанию и классификации. Но поскольку наблюдаются лишь явления, а не причины и сущности, научное знание по своему характеру оказывается описательным и феноменальным. Этим объясняется знаменитая контовская сентенция о "замене слова "почему" словом "как". Место объяснения у Конта занимает описание. Тем не менее предвидение в качестве функции позитивной философии провозглашается как наиболее важная и значимая способность положительного мышления.
  Однако, чтобы придать позитивной философии характер всеобщности, необходимо сформулировать энциклопедический закон, связанный с классификацией наук. Конт отвергает бэконовский принцип классификации, согласно которому науки делятся в зависимости от различных познавательных способностей человека (рассудок, память, воображение). По его мнению, эти способности применяются во всех науках. Классификация Конта предполагает реализацию следующих принципов: движение от простого к сложному; движение от абстрактного к конкретному; от древнего к новому в соответствии с историческим развитием. Классификация включает в себя математику, астрономию, физику, химию, физиологию, социальную физику (социологию), мораль.
  Вместе с тем Конт подчеркивает, что свой курс он называет курсом позитивной философии, а не курсом позитивных наук. Науки рассматриваются в связи с определением того, как каждая из них относится ко всей позитивной системе и каковы их существенные методы и главные результаты. Уже Конту ясны гибельные последствия чрезвычайной специализации науки, без которой, впрочем, ее развитие невозможно. Поэтому доктрина, вбирающая в себя совокупность научных знаний, должна предварять специальные исследования. Основной характер позитивной философии, как определяет его Конт, выражается в признании всех явлений, подчиненных неизменным естественным законам, открытие и сведение которых до минимума и составляет цель всех наших усилий, причем мы считаем безусловно недоступным и бессмысленным искание так называемых причин, как первичных, так и конечных. Изучение позитивной философии даст нам единственное средство открывать логические законы человеческого разума. Считая все научные теории великими логическими фактами, мы только путем глубокого наблюдения этих фактов можем подняться до понимания логических законов.
  Чтобы понять, что такое позитивный метод, нужно изучать приложения данного метода. Причем метод не может быть изучен отдельно от исследований, к которым он применяется, так как, по мнению ученого, все, что рассматривает метод, отвлеченно, сводится к об-
 253
 
 щим местам настолько смутным, что они не могут оказать никакого влияния на умственную деятельность человека. Психологи не правы, когда считают, что одним только чтением правил Бэкона или рассуждений Декарта можно построить позитивный метод.
  Первым важным и прямым результатом позитивной философии должно стать обнаружение законов, по которым совершаются наши умственные отправления. Наше теологическое, метафизическое и литературное воспитание должно быть заменено воспитанием п о з и т и в н ы м, соответствующим духу нашей эпохи. Последнее предполагает совокупность понятий обо всех видах естественных явлений. Она должна быть в народных массах неизменной основой всех умственных построений. Составляющие науки должны быть представлены как ветви одного ствола и сведены к их главным методам и наиболее важным результатам.
  В связи с этим необходимо преобразовать всю систему образования. Умственная анархия - опасная болезнь, которая заключается в глубоком разногласии относительно основных правил. Но именно непоколебимость последних является первым условием истинного социального порядка.
  Не совсем правомерно заключение о том, что проблемы, связанные "с мудрым вмешательством" в человеческую жизнь, совершенно исключены из поля позитивной философии. Конт уверен, что цель философии - в систематизации человеческой жизни. По его мнению, истинная философия ставит себе задачей по возможности привести в стройную систему все человеческое личное и, в особенности, коллективное существование, рассматривая одновременно все три класса характеризующих его явлений, а именно мысли, чувства и действия. Осуществление вмешательства в человеческую жизнь составляет главную задачу политики, однако правильное представление о нем может дать только философия. Первое, о чем следует заботиться философии, так это о согласовании всех трех частей человеческого существования, чтобы привести его к полному единству. Единство может быть действительным лишь постольку, поскольку точно представляет совокупность естественных отношений. Следовательно, необходимым и предварительным условием становится тщательное изучение совокупности естественных отношений. Только посредством такой систематизации философия может влиять на действительную жизнь. Характерным применением философии оказывается мораль. Самопроизвольная мораль, понимаемая как совокупность вдохновляющих ее чувств, должна всегда господствовать в исследованиях философии.
  Конт уверен, что у философии есть социальная функция, охватывающая три области человеческой деятельности: мышление, чувство и действие. И только достигнув позитивного состояния, философия может с надлежащей полнотой достойно выполнить свое основное назначение.
  Обращают на себя внимание два тезиса О. Конта. Во-первых, идея о том, что порядок есть неизменное условие прогресса, между тем как прогресс составляет беспрерывную цель порядка. И, во-вторых, установка, ; закрепляющая основополагающее значение эволюции. Она, как полагает • О. Конт, опирается на общий принцип, волне подтверждаемый истори- j ческим исследованием, на здравую теорию нашей индивидуальной или
 254
 
 коллективной природы и доказывает, что ход наших превращений совершается эволюционно, без участия какого-либо творчества.
  В концепции первого позитивизма, вопреки расхожему мнению об игнорировании и выталкивании метафизической, смысложизненной проблематики за рамки исследования, можно встретиться и с размышлениями о любви. "...Всеобщая любовь составляет не только наше главное счастье, но также и самое могущественное средство, необходимое для действительности всех других", - пишет Конт8. Любовь как принцип, порядок как основание и прогресс как цель - таков основной характер окончательного строя, который позитивизм начинает устанавливать, приводя в систему все наше личное и социальное существование посредством неизменного сочетания чувства с рассудком и деятельностью. Именно со-четание^ но не превалирование одной из характеристик, этакая системность или, как говорил Конт, систематизация может быть положена в основу концепции. Систематизация даст также прирост энергии. Отсюда любовь, служащая основанием, побудит нас к наиболее полной деятельности и посвящению всей нашей жизни всеобщему совершенствованию. Позитивизм ратует за преобладание социального чувства над аффективной деятельностью. Господство сердца освещает ум, посвящая его беспрерывному служению общественности. Рассудок, надлежаще подчиненный чувству, приобретает авторитет.
  Как позитивист, Конт стремится выяснить и объективное основание человеческой мудрости, связывая с ним по первоначальному впечатлению рассудок, надлежаще подчиненный чувству и приобретший на основании этого авторитет. Рассудок действует на наши страсти, ибо они находят в нем источник устойчивости, способный удерживать прирожденное им непостоянство и непосредственно пробуждать симпатические инстинкты. Итак, именно рассудок предохраняет от праздного блуждания и дает правильную оценку всех реальных законов, а иначе и не могло быть, ведь рассудок для позитивизма и есть основная опора.
  Другим крупнейшим представителем так называемого первого позитивизма был Г. Спенсер (1820-1903). Идея плавного, эволюционного прогресса становится доминирующей в его концепции и главным принципом его методологии. "Эволюция есть интеграция (приведенная к членораздельному единству) материи, сопровождаемая рассеянием движения, во время которой материя переходит от состояния неопределенности, несвязной однородности к состоянию определенной и связной разнородности и во время которой неизрасходованное движение претерпевает аналогичное же превращение"9. Спенсер высказывает идею о ритме эволюции. Понятия интеграции и дезинтеграции, перехода от однородного к разнородному (дифференциации) и от неопределенного к определенному, т.е. идея нарастающей структурности, составила содержательную ткань его концепции.
  В историю философии Спенсер входит как "мастер" по основаниям. Его жизнь кабинетного ученого родила на свет такие произведения, как "Основные начала", "Основания биологии", "Основания психологии", "Основания социологии", "Основания этики". Названия показательны, они имеют непосредственное отношение к главной задаче философии,
 255
 
 состоящей, по мнению мыслителя, в наибольшей степени "объединенное(tm)", общности знаний, получаемых в результате описания явлений. Он строит планы о создании всеохватывающей, универсальной системы знания. И 36 лет жизни отдает написанию 10-томной "Синтетической философии".
  Философия Должна объединять все конкретные явления. Закон совместного действия всех факторов, понимаемый как закон непрерывного перераспределения материи и движения, составляет основу философии. Спенсер иллюстрирует его следующим образом: "Происходящие всюду изменения, начиная с тех, которые медленно преобразуют структуру нашей галактики, и кончая теми, которые составляют процесс химического разложения, суть изменения относительно положения составных частей; и они везде с необходимостью предполагают, что наряду с новым распределением материи возникает и новое распределение движения. <...> Высшее объединение знания, которого ищет философия, должно состоять в том, чтобы понять космос как целое, соответствующее этому закону совместного действия"10.
  Основаниями философии должны служить фундаментальные положения, т.е. положения, которые невыводимы из более глубоких и которые могут быть обоснованы только обнаружением полного согласия между собой всех результатов, достигнутых через их допущение. Это первичные истины: неуничтожимость материи, непрерывность движения и постоянство количества силы, причем последняя является основной, а предыдущие - производными. Однако если Милль представляет материю и сознание как возможности ощущения, то Спенсер уверен в их символической природе. "Истолкование всех явлений в терминах материи, движения и силы есть не более как сведение наших сложных мысленных символов к простейшим, а когда уравнение приведено к его простейшим терминам, символы все же остаются символами"".
  Спенсер дает феноменологическое истолкование науки, довольствующейся лишь связью внешних явлений. Наука поэтому есть лишь отчасти объединенное знание, в то время как философия - знание вполне объединенное.
  Итак, подытоживая знакомство с тремя выдающимися деятелями - Дж. Миллем, О. Контом и Г. Спенсером, стоящими у истоков философии науки, зададимся вопросом: какие инновации предложил первый позитивизм интеллектуальному континууму эпохи? Дж. Милль выделил в качестве общего направления научного познания эмпиризм и индукти-визм. В его трудах четко прослеживалась феноменалистическая ориентация, провозглашался унифицирующий подход, основанный на вере в единообразие природы. Трудноразрешимой проблемой был вопрос о взаимосуществовании религии и науки. В том или ином варианте, но позитивисты не отваживались полностью игнорировать феномен религии. У Милля сверхъестественное помещалось за пределами эмпирии и проводилась идея конечного Бога, не могущего расправиться со злом.
  Эмпиризм, феноменальность и индуктивизм не мешали позитивистам строить планы о создании всеохватывающей, универсальной системы зна-
 256
 
 ния. Эту идею Спенсер пытался отразить в 10-томной "Синтетической философии", где еще более усилились и без того явно осознаваемые (особенно после трудов И. Канта) тенденции к преодолению наивного взгляда, что видимый нами мир есть копия существующего вне нас, утверждая, что "реальность, скрывающаяся позади всех явлений, нам неизвестна и навсегда должна остаться неизвестной". Наибольшее позитивное значение имела проводимая им эволюционная идея, которая косвенным образом отразилась и в самом понимании философии. Она представала как "вполне объединенное знание".
  Особого внимания заслуживает выявленная историками некоторая автономность и параллельность развития идей позитивизма во Франции и в Англии. Ведь только после того, как у Спенсера сложилась его целостная философская доктрина, он знакомится с идеями О. Конта.
  Возвращаясь к общей оценке позитивизма, приведем мнение Яна Ха-кинга, отмечавшего, что основные идеи позитивизма таковы: (1) Упор делается на верификацию (или такой ее вариант, как "фальсификация"); это означает, что значимыми предложениями считаются те, чья истинность или ложность могут быть установлены некоторым способом. (2) Приветствуются наблюдения: то, что мы можем видеть, чувствовать и т.п., обеспечивает наилучшее содержание или основу нашего нематематического знания. (3) Антикаузализм: в природе нет причинности, есть лишь постоянство, с которым события одного рода следуют за событиями другого рода. (4) Занижение роли объяснений: объяснения могут помочь организовать явления, но не могут дать более глубокого ответа на вопросы "почему"; они лишь утверждают, что явления и вещи регулярно появляются таким-то или иным образом. (5) Антитеоретическая сущность: позитивисты стремятся не быть реалистами не только потому, что они ограничивают реальность наблюдаемым, но и потому, что они против поиска причин и сомневаются относительно объяснений. (6) Позитивисты суммируют содержание пунктов (1)-(5) в своем стремлении обосновать свою антиметафизическую направленность. Неверифицируемые предложения, ненаблюдаемые объекты, причины, глубокие объяснения - все это, как говорит позитивист, метафизический хлам, который нужно выбросить. Ранним позитивистам, конечно же, был чужд акцент на логике и анализе языка. Первый, или "старый" позитивизм, не был одержим также и теорией значения. Судьбе было угодно распорядиться таким образом, что длившееся более века триумфальное шествие позитивизма закончилось тем, что никто из явных его последователей не захотел называть себя позитивистом. Даже логические позитивисты стали предпочитать, как отмечает Я. Ха-кинг, имя "логических эмпиристов". В Германии и Франции слово "позитивизм" во многих кругах превратилось в бранное, означающее одержимость естественными науками и отрицание альтернативных путей понимания в социальных науках12. Однако это более поздние итоги развития философии науки конца XX столетия, вторым же ее этапом, следующим за позитивизмом Конта, Милля и Спенсера, был конвендиализм.
  В целом значение интеллектуальных инноваций первого позитивизма для философии науки весомо. В ее дисциплинарный объем в наследство от
 257
 
 первого позитивизма перешли: тематические ориентации на проведение четкой классификации наук, идея о том, что во всем властвует закон, акцент на ведущую и основополагающую роль наблюдения и выявление описания и предсказания как процедур, составляющих цель науки. Милль обогатил сюжетный план проблематики философии науки введением некоторого психологизма и выявлением роли ассоциаций в науке. Новой для проблемного поля позитивизма позицией оказалось признание психологической составляющей метода как совокупности интеллектуальных привычек, гипотезы как могущественного орудия развития знания и даже интуиции. Милль поддержал строгий детерминизм, высказав идею относительно того, что единообразие природы обеспечивается универсальной причинностью. Спенсер подчеркивал универсальность эволюционного развития научного познания и проводил мысль о необходимости объединенное(tm) и общности знаний, пытался примирить науку с религией, тем самым предлагая неожиданный ход, состоящий в расширении границ рациональности.
 ЛИТЕРАТУРА
 1 Антология мировой философии. Т. 3. М., 1971. С. 600.
 2 Там же. С. 596.
 3 Там же. С. 598.
 4 Там же. С. 606.
 5 Милль Дж. Опост Конт и позитивизм. СПб., 1906. С. 7.
 6 Антология мировой философии. С. 594.
 ' Родоначальники позитивизма. СПб., 1910-1913. С. 63.
 8 Там же. С; 143-144.
 9 Спенсер Г. Синтетическая философия. Киев, 1997. С. 8.

<< Пред.           стр. 8 (из 14)           След. >>

Список литературы по разделу