<< Пред. стр. 7 (из 23) След. >>
Список литературы по разделу
опять-таки Legrain'oM. Девушка, о которой идет речь, отличалась с раннего
детства леностью, злопамятностью, жестокостью в обращении со своими сестрами
и тому подобными чертами характера. На 20-м году она вышла замуж и в 23 года
имела уже двух детей. Но, начиная с этого времени, она начала небрежно
относиться к ним и часто посещать балы. Вскоре она вступила в связь с одним
молодым человеком, длившуюся 18 месяцев, и прижила с ним дочь, но затем
примирилась с мужем и снова вернулась к нему. Через некоторое время она
опять сделалась любовницей одного виноторговца, который обращался с ней
очень дурно и часто заставлял ее напиваться пьяной. С этим виноторговцем она
также прижила ребенка и после него имела целую серию других любовников, с
которыми поддерживала переписку при помощи своих детей. Нуждаясь постоянно,
благодаря своей расточительности и кутежам, в деньгах, она обманывала
всяческими способами разные общества вспомоществования бедным, вымогая у них
под видом нуждающейся деньги, брала в долг, где только можно, ценные вещи,
закладывала их или же продавала за полцены. Отдаляясь все более и более от
своей семьи, она падала все ниже и дошла до того, что постоянно пьянствовала
в кабаках, в обществе пьяниц и разного рода негодяев, к числу которых
принадлежали, например, знаменитые супруги Fenayrou. В 36 лет у нее уже было
шестеро детей, и жизнь ее стала еще более беспорядочной. Она проводила все
ночи вне дома, не заботясь даже о том, чтобы придумывать мужу отговорки
подобного поведения своего, постоянно угрожала и бранила его, возбуждая
против него детей, и пыталась даже обвинить его в кровосмесительной связи с
собственными дочерьми. Несколько лет спустя, прижив от разных любовников еще
двух детей, она оставила супружеский дом и с двумя маленькими дочерьми
своими отправилась кутить; напившись пьяной, она отдала их на растление
своим собутыльникам. У нее была сестра, которая в 16 лет была уже
проституткой самого низкого пошиба и грозой своих товарок, благодаря
необыкновенной испорченности и злости.
Другой случай подобного же нравственного идиотизма касается одной
великосветской кокотки, которая объездила почти все цивилизованные страны и
во время своих путешествий дважды вышла замуж: один раз в Лондоне, другой в
Бордо, несмотря на то что первый муж ее был жив. Преступления эти совершила
она или с целью удовлетворить своим мимолетным капризам, или -- что
вероятнее -- из желания явиться героиней такого пикантного происшествия, как
двумужество. Сделавшись после этого любовницей одного очень богатого
магната, она получала от него огромные суммы денег, из которых выплачивала
пенсию своим двум мужьям. Когда же ее бордоский супруг сделался очень
требовательным, она донесла на него, обвиняя вместе с тем и себя в
двумужестве, и начала хлопотать о расторжении этого брака. Она дала себя
арестовать в твердой уверенности, что ее оправдают, чем действительно и
окончилось ее дело. Таким образом, мы видим, что в данном случае
безнравственность служит не только для удовлетворения низменных инстинктов,
но является также предметом очень тонкой спекуляции.
Знаменитую маркизу Pompadour бр. Goncourts называют "un rare exemple de
laideur morale"*. По их словам, это была женщина, не знавшая снисхождения и
сострадания к другим, непоколебимая в своей ненависти и мести, глухая к
стонам узников Бастилии, начальников которой она сама назначала, любовница,
которой "caresses et amities n'etaient que des chatteries".
Известно, что, будучи уже старой, она старалась сохранить к себе внимание
короля тем, что подыскивала и доставляла ему самых молодых и красивых
девушек.
[Редкий экземпляр морального уродства (фр.).]
De Tournelle, другая любовница Людовика XV, писала одному своему другу
про придворные новости и между прочим сообщала: "Королева оласно больна:
говорят, что у нее развивается чахотка; это единственная хорошая новость,
которой я могу с вами поделиться". Благодаря придворным интригам, она
временно впала в немилость короля, но потом, вернув себе его расположение
потребовала смертной казни всех тех, кто был виновен в ее временном
изгнании.
Другое доказательство нравственного помешательства врожденных
проституток мы находим в полном отсутствии в их взаимных отношениях всяких
альтруистических чувств и какой бы то ни было дружбы. Carlier говорит по
этому поводу следующее: "В глубине души они (проститутки) ненавидят одна
другую. Ни от одной из них мне никогда не приходилось слышать дружественного
воспоминания о ком-нибудь из ее многочисленных товарок, с которыми она
сталкивалась на своем печальном поприще. Они постоянно враждуют друг с
другом". Точно так же и Parent-Duchatelet того мнения, что "во многих
отношениях проститутки большие дети, чем 12-летние мальчики, так как больше
всего боятся прослыть трусами и считают делом чести никогда не оставлять
неотомщенной ни одной обиды со стороны кого-нибудь из своих товарок".
В подтверждение всего высказанного нами мы можем сослаться также на
статистику, которая убеждает нас, что только поразительно малый процент
женщин решается на проституцию из-за более или менее благородных побуждений.
Так, Parent-Duchatelet из 5144 проституток нашел только 89, которые избрали
себе это печальное ремесло с целью поддержать своих старых и больных
родителей или же чтобы дать средства к существованию своей многочисленной
семье; все же другие вступали на путь разврата благодаря нищете, измене
любовников или же, наконец, тому, что были детьми покинуты и заброшены
своими родителями. Конечно, для многих бедность и отсутствие родительского
надзора являются лишь случайными поводами к проституции; истинная же причина
ее кроется в отсутствии у них чувства стыдливости и в нравственном
идиотизме, благодаря чему девушка сперва падает, а затем постепенно доходит
до дома терпимости. Особенно это относится к тем несчастным, которые лишены
родительского надзора. Женщина со страстным темпераментом, сделавшая из-за
любви неправильный шаг и затем покинутая своим вероломным любовником, скорей
наложит на себя руки, чем станет проституткой. Как бы велика ни была нищета,
в которой она находится, она не вступит на путь разврата, если у нее не
развито от природы слишком слабо чувство стыдливости или если у нее нет
особенной наклонности к грубым наслаждениям и роскошной жизни. "Можно быть
уверенным, -- говорит Faucher, -- что из 100 английских девушек с нормальной
нравственной организацией 99 предпочтут умереть от голода в борьбе за
существование, чем согласятся вести жизнь проституток".
Материнская любовь. Другим признаком нравственного помешательства
врожденных проституток, до сих пор еще не получившим своей надлежащей
оценки, является полное отсутствие у них материнских чувств, что низводит их
на одну линию с врожденными преступниками.
Мы только что привели случай, сообщенный Legrain'oM, где мать, типичная
проститутка, оставляла своих детей на произвол судьбы для того, чтобы
принимать участие в оргиях и подыскивать себе любовников. Между всеми
известными случаями дурного обращения и даже убийства матерями своих
собственных детей проститутки занимают всегда первое место. Так, A. Porte
убила своего сына и сохраняла у себя в спальне труп его запертым в сундуке в
течение многих месяцев. Lacroix и Larue обе убили своих детей: первая из
боязни быть покинутой своим любовником, а вторая -- чтобы быть свободной в
своих любовных похождениях. Stakelburg, Nys, Eschevin и Davoust, судившиеся
за истязание своих детей, точно так же были проститутками, хотя и занимали
различное общественное положение.
Это говорит о том, что кокотки, в общем, самые дурные матери. Одна из
них, которую мы изучили ближе других, обращалась со своей дочерью как с
рабою, взваливала на нее самую тяжелую работу, одевала ее в лохмотья, в то
время как сама тратила на свои наряды целое состояние, и клала ее спать даже
в холодные зимние ночи на голую скамью. "Чувства кротости и взаимной
привязанности, -- говорит Carlier, -- расцветающие на лоне семьи, очень
редки у проституток. Большинство из них наделено очень дурными
наклонностями, не знает и не хочет знать ничего про своих родителей, живы ли
они или нет, и если говорит о них, то в самой неблагопристойной форме.
Недоступные для материнской любви, они ни за что не хотят иметь детей и в
случае беременности употребляют все средства, чтобы сделать себе выкидыш и
избавиться таким образом от угрожающего им, как выражаются они, несчастья;
очень часто они прибегают к презервативным средствам, как, например, к губке
и другим, чтобы предупредить зачатие".
По Carlier, проститутки-трибады испытывают настоящий ужас перед
беременностью и у них наблюдается полное отсутствие всяких материнских
чувств. Лучшим доказательством этого является редкость (34% ) детей у них, и
те старания, которые употребляют они, особенно кокотки высшего полета, чтобы
не сделаться матерями. Конечно, к этому побуждает их несчастное ремесло, так
как материнство очень стесняет их, но для всякой женщины стать матерью есть
физиологическая потребность; оставаясь неудовлетворенной, она ведет к
разного рода расстройствам в области физической и психической сфер. Поэтому
если проститутка настолько занята своей красотой, что для сохранения ее
жертвует даже своим материнским инстинктом, то это только доказывает, как
слабо выражен в ней последний. Такие женщины бросают на произвол судьбы
своих детей или дурно обращаются с ними даже в том случае, когда они богаты,
когда, следовательно, сохранение красоты для них не имеет уже почти никакого
значения.
Тарновская, говоря о проститутках, которых она называет "impudiques" и
которые соответствуют нашим врожденным проституткам, замечает: "Материнская
любовь часто им совершенно неизвестна. Они, не стесняясь, сознаются, что
дети -- это бремя и что Бог должен был бы призвать к себе всех этих малюток,
которые им в тягость. Во время беременности они делают невозможное, чтобы
вытравить плод". Одна из проституток, находящаяся под наблюдением
Тарновской, не знала, что сталось с ее маленьким сыном, и относилась к
участи его совершенно индифферентно. Очень характерно обстоятельство, что
достигшие пожилого возраста проститутки обыкновенно торгуют своими дочерьми
и не понимают, что, собственно, дурного в этом. Так, одна кокотка,
арестованная на месте преступления в ту минуту, когда она готовилась продать
свою дочь, обратилась крайне изумленная к агенту полиции со следующим
наивным вопросом: "За что вы меня арестуете? Какое преступление я
совершила?"
"Чтобы удовлетворить ненасытным желаниям своих клиентов и клиенток,
многие из этих недостойных матерей доходят до того, что обучают своих юных
дочерей самым гнусным приемам софизма (Taxil). Такими матерями являются
почти исключительно старые проститутки.
Характерно поведение одной любовницы Людовика XV, которая таскала с
собою всюду, куда ни являлась, прижитого от него ребенка с единственной
целью показать всем, что она находилась в любовной связи с королем. Однажды
какие-то придворные затеяли между собой ссору в присутствии ее, и она гордо
крикнула им: "Прошу не забываться в присутствии королевского сына".
Однако Parent-Duchatelet иного мнения насчет проституток. По словам
этого лучшего знатока их, на каждом шагу приходится наблюдать, что
беременная проститутка становится предметом заботливого ухода для ее
товарок, внимательное отношение которых еще удваивается, когда она
разрешается от своего бремени. Между ними происходят вечные споры то из-за
белья для новорожденного, то из-за различных мелочей для родильницы, которой
каждая старается наперебой в чем-нибудь услужить. Когда мать держит при себе
ребенка, товарки ее постоянно так вмешиваются в заботы ее о нем, что она
должна нередко только из-за этого отдавать его в чужие руки. Carlier также
свидетельствует о том высоком уважении, каким пользуется у проституток мать.
Но большая, конечно, разница поиграть с чужим ребенком час-другой или любить
собственное дитя и исполнять с любовью и самоотвержением тяжелые
бесчисленные материнские обязанности. Даже самый испорченный человек, даже
самая безнравственная женщина могут минутами нежно привязываться к ребенку
за его миловидность и беспомощность, особенно женщина, в которой -- как бы
она ни была испорчена нравственно -- всегда еще тлеет искра материнства; но
усматривать в подобных порывах материнскую любовь значило бы низвести ее с
пьедестала величайшего альтруистического чувства на степень эгоистической
забавы в праздную минуту. Отдавать себя всецело ребенку, заботиться и
охранять его -- это нечто совсем другое, чем временами забавляться его
миловидностью. Необходимо также принять во внимание, что Parent-Duchatelet
наблюдал проституток, не делая между ними никакого различия, и что в числе
их было, вероятно, немало и случайно ставших проститутками девушек, которые
могут, конечно, быть превосходными матерями. В тех редких примерах, которые
мы наблюдали, дело шло о проститутках, ставших матерями, которые отличались
общей и болевой чувствительностью, соответствовавшей норме или даже
превосходившей ее. Они ближе подходили к случайным проституткам, и на них
оправдывается выведенное относительно последних правило.
3. Преступность. Подобно нравственному помешательству, с проституцией
тесно связана и преступность, которая в сущности есть только, так сказать,
видоизменение и квинтэссенция moral insanity. Чаще всего между проститутками
распространено воровство и соучастие в нем. Faucher говорит по этому поводу
следующее: "Между домами терпимости самого низшего пошиба в Лондоне,
Манчестере, Ливерпуле и Глазго нет ни одного, который не был бы в то же
время притоном воров и разбойников. В Лондоне связи проституток с ворами --
общее правило за весьма немногими исключениями. Их можно всегда видеть
вместе целыми толпами в кабаках и харчевнях. Женщины эти посвящены во все
воровские предприятия своих приятелей мужчин и нередко принимают участие в
кражах их, имея всегда свою часть в добыче". В XIV столетии проститутки в
Париже имели право селиться только в двух кварталах города, которые
переполнялись вследствие этого притонами воров и разбойников. Полицейским
приказом от 20 вендемиера XIII г. (12 октября 1804 г.) предписывалось чинам
полиции иметь особенно тщательный надзор за известным классом проституток
"baccanaleuses", которые открыто действовали сообща с ворами. По Lecour'y,
проститутки нередко совершают карманные кражи у своих посетителей, a Carlier
полагает, что преступления этого рода распространены только среди
проституток известной категории, именно тех, которые не имеют собственных
квартир, а шляются по самым низким кабачкам и ночлежным домам. По
исследованиям Vintras'a*, из 91 157 домов терпимости в 57 больших городах
Англии и Валлиса в 3628 жили проститутки и воры, а в графствах из 13 462
таких же домов 6370 оказались убежищами для разного рода преступников. По
Guerry, 8% лондонских проституток становятся воровками в 30 лет, а 7% -- в
более пожилом возрасте.
[On the repressive measures adopted in Paris, compared with the
incontroled prostitution of London and New-York, 1867, c. 34.]
Связь между проститутками и сутенерами чаще всего основывается на
совместных преступлениях. О.Z., автор "Берлинских трущоб", говорит по этому
поводу следующее: "Женихи (Brautigam -- немецкое название сутенера) видят в
проститутках своих достойных помощниц, преданных им душой и телом. Во время
приведения в исполнение какого-нибудь преступления женщина стоит обыкновенно
на страже, собирает предварительные сведения и высматривает удобный случай,
что для нее легко возможно, благодаря ее печальной профессии; наконец, на
долю ее еще выпадает прятать у себя украденные вещи или скрывать в своей
комнате под кроватью или в шкафу какого-нибудь преступника, которого
деятельно разыскивает полиция".
Очень частым преступлением проституток является, по Lecour'y, шантаж, к
которому прибегают они особенно в пожилом возрасте. Нередко в нем принимают
также участие и сутенеры, причем дело обыкновенно происходит так:
проститутка завлекает к себе "гостя", а в самый критический момент на сцену
является ее сутенер, разыгрывающий роль мужа или брата, и требует за
поруганную честь деньги, которые жертва должна платить, если хочет избежать
скандала. По словам Carlier, y парижских кокоток, особенно не первой
молодости, шантаж развит в настоящую профессию. Они сохраняют письма,
которые получали от богатых посетителей своих, и, узнав, что последние
готовятся жениться, предлагают им выкупить за большие деньги эти письма,
грозя в противном случае показать их невесте или ее родителям. Нередко
шантаж этот повторяется по нескольку раз, причем каждый раз отыскиваются для
этого все новые и новые письма.
Проститутки, благодаря своей несдержанности в гневе, нередко совершают
преступления против телесной неприкосновенности. "Они часто, -- пишет
Parent-Duchatelet, -- приходят в сильную ярость и проявляют в это время
удивительную силу и решимость, причем обдают друг друга в спорах потоками
слов, оригинальностью своих выражений далеко превосходящих столь известное
красноречие базарных торговок. При этом они нередко нападают и наносят друг
другу тяжелые раны. В течение 20 лет в парижских тюрьмах наблюдался 12 раз
смертельный исход от подобных ран. При этих драках обыкновенно пускаются в
ход кулаки и ноги, нередко и ножи, но особенно часто прибегают к головным
гребешкам".
Тарновская описала особый класс воровок под именем
"voleuses-prostituees", y которых наблюдается полное смещение черт,
свойственных проституткам и воровкам, и которые являются характерной
патологической переходной формой от одних к другим.
"Существенные черты проституток и воровок, -- говорит она, --
своеобразным образом совмещаются в этих женщинах, которые составляют особую
разновидность воровок-рецидивисток. Проститутки-воровки выказывают,
например, больше осторожности в своих поступках, чем обыкновенные
проститутки, не так легко поддаются влиянию минуты, умеют хорошо обдумывать
свое намерение и сопротивляться моментальному импульсу, какие черты редко
наблюдаются у обыкновенных проституток. Но зато они отличаются большею
жестокостью и цинизмом, чем эти последние, у которых сказываются порою
проблески доброты сердечной, и обнаруживают меньше наклонности к
употреблению спиртных напитков. Они понимают, что при своем, вдвойне
опасном, образе жизни им нужно быть особенно осмотрительными и осторожными,
что несовместимо с пьянством".
В общем, это наиболее частые и в то же время самые маловажные
преступления проституток.
4. Алкоголизм. Проституткам свойственна такая же страсть к спиртным
напиткам, как и преступникам, и соответственно этому у них наблюдается очень
часто ослабление и даже полное отсутствие сухожильных рефлексов как
следствие алкоголизма. Из 9 исследованных Маrrо* проституток 7 были
пьяницами, причем две из них, происходившие от алкоголиков-родителей,
привыкли напиваться чуть ли не с колыбели, а одна, не будучи еще
совершеннолетней, выпивала уже по 7 литров водки в неделю. Из 60
проституток, находившихся под наблюдением Gurrieri и Fornasari, 12
происходили от родителей-пьяниц, II были сами алкоголичками и курили табак.
Тарновская из 29 проституток, называемых ею "impudiques", родители которых
были алкоголиками в 68%, наблюдала пьяниц в 62%, а из тех, которых она
называет "hysteriques", оказывалось подверженных алкоголизму 66%, так
что невольно является вопрос: не зависят ли наблюдавшиеся у них нервные
расстройства скорее от алкоголизма, чем от истерии.
[Магго. I caratteri dei delinquenti, с. 438.]
5. Жадность. У проституток наблюдаются, как мы выше видели, только
самые легкие формы преступности; некоторые преступные страсти их,
коренящиеся в глубине женской натуры, почти никогда не служат у них мотивами
преступлений только лишь потому, что могут быть легко удовлетворены, и
преступление становится поэтому совершенно излишним. Сюда принадлежит,
например, ненасытная жадность, наблюдаемая обыкновенно у наиболее
интеллигентных врожденных проституток. Parent-Duchatelet нашел среди 600
проституток, отбывавших тюремное наказание, 12 ростовщиц "высшего" и 20 --
"низшего порядка". Они одолжали своим товаркам по заключению деньги и за
каждый франк брали в две недели по 1 1/2 франка процентов, а у тех, кто не
мог заплатить своего долга, отнимали вещи и платья, оставляя их чуть ли не
<< Пред. стр. 7 (из 23) След. >>
Список литературы по разделу