<< Пред.           стр. 2 (из 4)           След. >>

Список литературы по разделу

  - Преуспевающих люди уважают и боятся, а неудачников - нет.
  Обобщающим смыслом мотивации насилия в данном примере является стремление к достижению успеха, значимости, доминированию и манипуляции над другими людьми.
  Обработка смыслового древа может производиться тремя способами: структурным анализом, содержательным или контент-анализом и проективным анализом. В нашей работе применялся структурный анализ, который описывается с помощью следующих количественных индикаторов:
  1. Абсолютное число предельных категорий.
  2. Абсолютное число узловых категорий, фигурирующих как ответы на два или более вопроса "зачем?".
  3. Индекс связности полученной структуры определяется как отношение числа узловых категорий к числу предельных. Причем минимальное значение этого индекса будет соответствовать наличию ряда изолированных друг от друга линейных цепей связей.
  4. Абсолютное число всех сформулированных неповторяющихся категорий.
  5. Средняя длина цепей, исчисляемая как среднее арифметическое длин всех возможных путей от исходных к предельным категориям.
  6. Продуктивность как отношение общего абсолютного числа неповторяющихся категорий, названных испытуемым, к числу исходных категорий.
  Структурные индикаторы в совокупности отражают степень зрелости и развитости индивидуального мировоззрения, а следовательно, и степень смысловой регуляции личности. Сформированное мировоззрение отличается, в частности, большим количеством узловых категорий и, соответственно, большей связностью, большей средней длиной цепей и более высокой продуктивностью. Это согласуется с подходом в оценке смысловой регуляции, выдвинутым Е.Ю. Артемьевой [11]. По ее мнению, объекты внешнего мира сопоставляются с одной из замещающих реальностей - смысловой категорией, которые, в свою очередь, проектируются в реальность эмоциональных состояний субъекта. Поэтому для оценки его смысловой регуляции "разумно вводить понятие глубины метафоры - длины цепочки межсистемных переходов" [11]. По мнению Б.С. Братуся, в зависимости от различения личностью способа, орудия формирования отношений к человеческой сущности и прежде всего к самому человеку (самоценность или вещь) можно выделить критерии уровней смысловой сферы личности:
  Первый уровень - эгоцентрический, где исходным моментом является личная выгода. Здесь люди ставятся в зависимость этих отношений и рассматриваются как помогающие ("хорошие") либо как препятствующие ("плохие", враги) их осуществлению.
  Второй уровень - группоцентрический, где определяющим смысловым моментом отношения к действительности становится близкое окружение человека, группа, которую он отождествляет с собой. Отношения к другому человеку при этом зависят от того, является ли он "своим" или "чужим".
  Третий уровень - просоциальный включает в себя коллективистскую, общественную и, как свою высшую ступень, общечеловеческую (собственно нравственную) смысловые ориентации.
  "Если на первом уровне другой человек выступает как вещь, как подножие эгоцентрических желаний, а на втором уровне другие делятся на круг "своих", обладающих самоценностью и "чужих", ее лишенных, то на третьем уровне принцип самоценности становится всеобщим, определяя собой главное и... единственно верное направление приобщения к родовой человеческой сущности" [17, с. 136]. Однако помимо уровневой соотнесенности для характеристики конкретного смыслового образования важным моментом является его степень присвоения личностью.
  Действительно, в ходе тестирования и содержательного анализа нравственно-смысловых ориентиров мотивационной сферы агрессивно-насильственного преступника мы в каждом конкретном случае можем выделить ведущий для данного субъекта глубинный смысловой уровень, характер его связей со смысловыми образованиями, степень его внутренней устойчивости, что наряду с показателями развитости, гибкости и дифференцированности мотивов являются критериями контроля личности над своими агрессивными тенденциями.
  Таким образом, на первом этапе исследования в качестве инструментария изучения мотивационно-смысловой сферы агрессивно-насильственного преступника, мы используем проективный тест Л. Зонди, который позволяет раскрыть особенности нарушения структуры побуждений и мотивационной направленности личности.
  На втором этапе исследования мы применяем модифицированный вариант репертуарных решеток Келли, совмещенный с методикой выявления "предельных смыслов" Д.А. Леонтьева, которые позволяют раскрыть индивидуальную организацию мотивационно-смысловой сферы и уровни смысловой регуляции личности агрессивно-насильственного преступника.
  Предполагается также, что все эти методики наиболее удачно дополняют друг друга, выявляя, соответственно, формальный аспект личности агрессивно-насильственного преступника - его индивидуальный когнитивный стиль, направление агрессии, виды защитных механизмов и содержательный аспект - структуру потребностей, содержание конфликтных переживаний, апперцепцию "Я" и своего социального окружения.
 ВЫВОДЫ
  1. Исследование отличительных свойств агрессивно-насильственного преступника необходимо проводить с учетом сложных и многофункциональных изменений психики субъекта, что позволяет раскрыть особенности поведения на всех уровнях структуры личности.
  2. Системообразующим фактором, пронизывающим всю структуру личности и позволяющим раскрыть особенности изменения психического функционирования, проявляющегося в форме агрессивно-насильственного поведения, является мотивационно-смысловая сфера.
  3. Учитывая высокую степень психологической защиты агрессивно-насильственного преступника и значительное влияние на процесс исследования мотивационного искажения, проводить изучение его побудительной и смысловой сферы личности необходимо с помощью проективных методов.
 ГЛАВА II. МОТИВАЦИОННЫЕ И СМЫСЛОВЫЕ
 СВОЙСТВА ЛИЧНОСТИ
 АГРЕССИВНО-НАСИЛЬСТВЕННОГО ПРЕСТУПНИКА
 2.1. Экспериментальное исследование побудительной и смысловой сферы личности агрессивно-насильственного преступника
  Психологическое исследование побуждений преступника является одной из важнейших задач юридической психологии. В уголовном праве побуждения преступника рассматриваются с точки зрения смягчающего или отягчающего наказание обстоятельства (ст. 61, 63 УК РФ), а также в качестве признаков основного или квалифицированного составов преступлений [69]. Например, убийство или умышленное причинение вреда здоровью подлежит более жесткой правовой оценке, когда преступление совершается из корыстных, хулиганских побуждений, по мотивам национальной, расовой, религиозной ненависти и вражды, кровной мести.
  Побуждения требуется выявлять в ходе решения вопросов, связанных с установлением предпосылок уголовной ответственности, например, определения уровня психического развития несовершеннолетнего преступника, способности его и лиц с психическими расстройствами в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий. Кроме того, как отмечают исследователи, "правильность гипотез о психологических побуждениях может обеспечить выработку обоснованных версий о причастности, сократить круг подозреваемых лиц, обеспечить быструю поимку скрывшегося преступника" [70, с. 75].
  Следовательно, на всех этапах проведения расследования совершенного преступления: при поиске виновного, установлении предпосылок уголовной ответственности, признаков преступления, субъективной и объективной его сторон, обстоятельств, смягчающих и отягчающих наказание, причин, способствующих преступлению, ? необходимо исследовать побуждения преступника и даже жертвы.
  В нашей работе ставится задача исследовать структуру потребностей агрессивно-насильственного преступника с целью определения нарушений побудительной и направляющей функций его мотивации. Для этого целесообразно в первую очередь выявить и проанализировать все возможные сочетания комбинаций потребностей, на основе которых создается противоправный мотив насилия. В дальнейшем анализ полученной структуры потребностей может подтвердить или опровергнуть гипотезу о деформации процесса мотивообразования у агрессивно-насильственных преступников.
  По нашему мнению, для исследования нарушений структуры потребностей агрессивно-насильственного преступника необходимо использовать проективные методы. С одной стороны, стимулы проективной методики, содержащие элементы побуждений испытуемого, избирательно суживают количество возможных "декодирующих" реакций, составляющих в нашем случае мотив насилия, что позволяет вычленить их для проведения дальнейшего качественного анализа.
  С другой стороны, эти побудительные стимулы способствуют возрастанию градиента стимульной генерализации, что, в свою очередь, позволяет нам выявлять субъектов с сильно выраженными побуждениями насилия, т.к. эти испытуемые будут значительно легче "опознавать" их в стимулах проективного метода, содержащего слабо выраженные элементы этого побуждения, чем те, у кого эти побуждения выражены незначительно.
  Для выявления структуры потребностей, входящих в состав мотива насилия личности преступника, нами проводился следующий психодиагностический эксперимент: группу, имеющей в качестве внешнего критерия ? побуждения насилия ? составили лица, осужденные за совершение агрессивно-насильственных преступлений, в основном умышленных убийств и умышленного причинение тяжкого вреда здоровью (ст. 105, 111 УК РФ). Побудительные тенденции экспериментальной группы сравнивались с результатами, полученными в контрольной группе, которую составили правопослушные граждане, никогда ранее не привлекавшиеся за нарушение закона. Выявленные отличия в виде множества комбинаций побудительных тенденций, по нашему мнению, должны отражать конфигурацию и основное содержание структуры потребностей исследуемых индивидов, составляющих для них в итоге единый мотив насилия.
  Численность обеих групп составляли 100 человек, при проведении исследования соблюдались принципы гомогенности выборки по возрасту, полу и образовательному цензу: возраст - от 22 до 35 лет; пол в обеих группах - мужской; образование - среднее или среднее специальное.
  В качестве методики, позволяющей диагностировать структуру побуждений личности, нами использовался проективный тест Л. Зонди [211].
  Автор методики Леопольд Зонди в своих исследованиях старался учитывать динамику побудительной структуры личности, что реализуется в процедуре многократного (от 3 до 10 раз) тестирования испытуемых. С этой целью в нашем исследовании также использовался принцип многократного тестирования, что в результате составило для группы агрессивно-насильственных преступников - 228 профилей, а для контрольной группы - 248 профилей. Все полученные профили исследуемой группы были выстроены в иерархическом порядке, где наибольший балл присваивался профилям, имеющим наибольшую частоту в группе, а наименьшие баллы получили редко встречающиеся профили (см. табл. 5).
  Сравнение выборочных показателей группы агрессивно-насильственных преступников и контрольной группы проводилось по критериям Смирнова-Колмогорова (оценка значимости интегральных различий между выборками), расчет проводился по всем векторам отдельно [145]. Критерий подтвердил выдвинутую гипотезу о значимых различиях индексов между группой агрессивно-насильственных преступников и контрольной группой на уровне ошибки 0,001 (см. табл. 2,3,4). Дальнейший содержательный анализ структуры побуждений должен показать, оказывают ли влияние данные отличия на нарушение мотивационной сферы.
 Таблица 2. Разброс значений частот векторных картин
 в группе агрессивно-насильственных преступников
 Вектор побуждений 25 % 50 % 75 % Сексуальный 12 15 18 Пароксизмальный 10 14 17 "Я" 10 15 18 Контактов 8 13 17 Таблица 3. Разброс значений частот векторных картин
  в контрольной группе
 Вектор побуждений 25 % 50 % 75 % Сексуальный 4 9 14 Пароксизмальный 3 7 12 "Я" 3 6 12 Контактов 3 8 13 Таблица 4. Разброс критериев суммарного балла
  и средних значений для обеих групп
  Агрессивно насильственные
 преступники Контрольная группа Max 76 56 Min 21 8 75 % 62 37 25 % 44 26 50 % (M) 54,5 32 Таблица 5. Вес частотных показателей векторных картин теста Зонди
 у агрессивно-насильственных преступников
 Баллы частот Вектор S Вектор P Вектор Sch Вектор C 19 +! +! - 0 - +/- 0 -! 18 +! 0 -! -! - - +! -! 17 +! -! 0 -! -! 0 0 +! 16 + 0 0 - - 0 + - 15 + - - - -! +! 0 + 14 + +/- 0 0 + - - + 13 + + - + 0 +! 0 - 12 - + +/- - - + - 0 11 +/- 0 0 + 0 - 0 0 10 - +/- - +/- + 0 + + 9 0 + +! - +/- - 0 +/- 8 +/- +/- 0 +/- 0 +/- - +/- 7 +/- + + 0 0 0 - - 6 +/- - +/- 0 0 + +/- + 5 0 - + + +/- + + +/- 4 0 +/- + +/- + +/- + 0 3 0 0 + - +/- 0 +/- 0 2 - - +/- + + + +/- +/- 1 - 0 +/- +/- +/- +/- +/- -
 
 
 Обсуждение результатов
  Анализ структуры побуждений, составляющих мотив насилия, проведем по каждой векторной картине в отдельности, где наибольший вес в баллах составили 13-19 (см. табл. 5).
 Сексуальный вектор
  Наибольшее напряжение ( ! ) и положительный выбор ( + ) наблюдается в факторе h, что символизирует неудовлетворенную потребность любви у испытуемого. Агрессивно-насильственный преступник чувствует недостаток в любви и нежных отношениях, который, вероятно, сформировался у него еще в детском возрасте, в результате отвержения со стороны близких ему людей (отец, мать). Эта потребность остается принципиально не насыщаемой, даже при наличии объекта любви (сексуального партнера). Для агрессивно-насильственных преступников удовлетворение потребности в любви является чрезвычайно трудным в силу необходимости, с одной стороны, их определенной самоотдачи и, с другой стороны, чрезвычайной скудности их чувственно-эмоциональной сферы ( h +! ). В то же время он имеет высокий побудительный потенциал к активности, трате мышечной силовой энергии, демонстрации своей мужественности, которая при компенсаторном давлении нереализованного чувства любви ( h+! ) принимает для личности и окружающих патологическую потребность в садизме. В этом случае разрядка агрессии в условиях современного общества выступает для агрессивно-насильственных преступников как наиболее легкий и доступный способ снятия сексуального напряжения (s +!; s 0).
 Пароксизмальный вектор
  С одной стороны, наличие отрицательных выборов в векторе может говорить о парализующих личность агрессивно-насильственного преступника глубинных переживаниях страха и тревоги, которые вызывают окружающий его мир и складывающиеся с ним отношения (e -, hy -). С другой стороны, наличие нулевых реакций указывает на импульсивный, взрывной характер его поведенческих реакций ( P - 0, 0 -, 00 ). В то же время сфера "Я", отвечающая за контроль и управление побуждениями, не справляется со своей ролью, в результате именно аффекты становятся ведущими в регуляции его поведения. Смена регулирующих функций находит отражение в проявлении эмоциональной неустойчивости агрессивно-насильственного преступника, неконтролируемой тревоге и демонстрации злобного, брутального характера по отношению к заведомо слабому партнеру (e -, e 0 ).
 
 Вектор "Я"
  Слабость позиции "Я" агрессивно-насильственного преступника выражается в отсутствии позитивных реакций в факторе побуждений k+. В повседневной жизни это проявляется в том, что агрессивно-насильственный преступник не обладает достаточным интеллектуальным и познавательным потенциалом, чтобы преодолеть фрустрирующие его жизненные трудности. Отсутствие позитивных реакций в эгосистологической части "Я" ( k ) также показывает, что субъект не может и поэтому не хочет принимать социальные нормы. В результате этого личность агрессивно-насильственного преступника словно бы живет в чужом для нее доме, зачастую не понимая общественных законов правопорядка ( Sch - ± ), которым она больше склонна подчиняться вынужденно, скорее из-за страха наказания, но без рационального принятия их содержания ( Sch - - ).
  Другой класс агрессивно-насильственных преступников составляют инфантильные личности, упрямые и обидчивые, с ярко выраженной эгоцентрической позицией, агрессивно воспринимающие все, что противоречит их взглядам ( Sch + - ). Социальные нормы воспринимаются такими субъектами как невыносимые оковы, как насилие над собой.
  Следующие отличительные реакции побуждений "Я" говорят о неразвитости идеационной сферы, а также о возможной патологии в сфере "Я" ( p 0; p -; p ± ), поэтому агрессивно-насильственный преступник зачастую просто неспособен видеть и создавать перспективы своего развития, чтобы суметь изменить собственную жизненную реальность.
  Наконец, доминирование у агрессивно-насильственных преступников реакций негативизма ( k - ) говорит о крайне деструктивном, разрушающем личность отношении к миру и к самому себе.
 Вектор контактов
  Почти все реакции контактов, за исключением ( C - + ), говорят о крайне неустойчивом поведении агрессивно-насильственного преступника. Это проявляется в отсутствии у него способности поддерживать ровные отношения с окружающим его миром в целом, так как он чувствует себя в этих отношениях связанным. Он легко может рвать межличностные связи в форме фрустрированной агрессии или в своем гипоманиакальном стремлении оторваться от объекта, получить свободу и выйти на простор (C 0 -!, + -!). Итогом гипоманиакальной гонки является состояние глубокой депрессии и апатии ( d +!, 0 ). Иногда, напротив, зависимость агрессивно-насильственного преступника от значимого для него объекта начинает принимать характер невротической связи, когда с мнимой или явной потерей объекта для него субъективно прерывается вся связь с миром (C 0 +! ). Реакция исключения (C - + ) только подтверждает высказанную выше поведенческую установку агрессивно-насильственного преступника. Эта реакция говорит о том, что отношения с партнером носят, в целом, устойчивый, но садомазохисткий характер, в основе которых лежит инцестуозная связь с объектом привязанности. Зависимость от партнера, в этом случае часто совмещается с алкогольной или наркотической зависимостью (m+ ).
  Таким образом, анализ мотивационной сферы агрессивно-насильственного преступника показал, что побудительная функция имеет у них серьезные нарушения, что отражается в фрустрации базовых потребностей личности, высоком внутреннем напряжении (восклицательные знаки) и существенном ограничении движения процесса мотивообразования.
  В то же время предложенный нами подход частотного анализа векторных картин теста Зонди не только косвенно подтвердил его валидность, но и оказался чрезвычайно удобным методом раскрытия особенностей побудительной сферы отклоняющегося поведения (различные категории преступников, наркотическая и алкогольная зависимость, психические и соматические заболевания и т.д.), что может найти продолжение в создании проективной профилактической процедуры их отслеживания. Наши разработки в этом направлении получили высокую оценку и признание западных специалистов, где в настоящее время они и находят свое применение [206].
  Вторая задача эксперимента заключалась в выявлении доминирующей мотивационной тенденции и направленности личности агрессивно-насильственного преступника. Выявленная выше структура потребностей агрессивно-насильственного преступника в динамическом соотношении побудительных сил определяет мотив поведения, в нашем случае это мотив насилия, влияя на поведение субъекта в скрытой, латентной форме. Актуализация потребности, т.е. ее превращение из скрытой, внешне пассивной формы в открытую и активную форму поведения, происходит в результате взаимодействия с объективной социальной средой ? ситуацией.
  Известно, что ни один организм не рождается с готовой потребностью. Единственное, что является прирожденным у живого организма, это те механизмы, посредством которых он должен установить свое отношение со средой: новорожденное млекопитающее осуществляет движения сосания, а птица, например цыпленок, начинает клевать и т.д. Но как только ребенок получит молоко, а цыпленок - зерно, у них возникают потребности именно в молоке и пшеничном зерне. Отсюда следует, что та или иная потребность живого организма формируется под непосредственным воздействием среды и в зависимости от того, какова среда, формируются и потребности у живого организма. В этом случае на индивида оказывают давление две силы ? внутренняя побудительная сила потребностей и внешняя, как давление окружающей среды, которая требует от субъекта физических и интеллектуальных затрат, а также определенной коррекции поведения. В результате взаимодействия этих сил формируется мотивационная направленность индивида, которая и определяет его поведение. Мотивационная направленность или тенденция личности несет в себе одновременно показатель соотношения внутренних побудительных сил и наиболее предпочитаемых взаимодействий с окружающей средой. В теории Зонди потребность индивида представлена в виде двух стремлений, в основном полярно противоположных по направлению действия. Например, потребность в мужественности, представленная в тесте фотопортретами садистов, состоит как из тенденции к активности, агрессии, а в своей крайней форме - садизму, так и из тенденции к пассивности, самоотдаче, мазохизму. Объединившись, обе побудительные тенденции образуют единое, дискретно-вариабельное, индивидуальное проявление мужественности, или, по мнению Л. Зонди, потребность в мужественности. Такое объединение тенденций побуждения Л. Зонди назвал "побудительный фактор". В процедуре тестирования фактор побуждения проявляется в виде постоянства выбора портретов лиц одного типа заболевания, что, по замыслу Л. Зонди, отражает направление мотивационной тенденции личности.
  В основе решения второй экспериментальной задачи лежало предположение, что мотивационные тенденции в виде доминирующего выбора ряда побудительных факторов у агрессивно-насильственных преступников должны значительно отличаться от мотивационных тенденций правопослушных граждан в силу того, что по ряду причин он не может отказаться от реализации той или иной потребности или сменить ее направление даже под давлением внешних сил. С этой целью полученные суммарные показатели факторных реакций теста Зонди в группе агрессивно-насильственных преступников сравнивались в процентном отношении с аналогичными показателями контрольной группы (табл. 6, 7). Результаты значений сравнительного анализа мотивационных тенденций экспериментальной и контрольной групп приведены в табл. 8.
 Таблица 6. Распределение групповых тенденций мотивационной
 направленности агрессивно-насильственных преступников, %
 Потребности
 побуждений Показатели мотивационных тенденций Нулевые Позитивные Негативные Амбивалентные h 8 72 11 9 s 28 31 25 16 e 34,5 14 38,5 13 hy 23 16 50 11 k 19 14 57 10 p 27 25 28 20 d 42 27 16 15 m 16 31 37 16 Таблица 7. Распределение групповых тенденций мотивационной
 направленности контрольной группы, %
 Потребности
 побуждений Показатели мотивационных тенденций Нулевые Позитивные Негативные Амбивалентные h 22 34 21 23 s 24 22 38 16 e 21 41 14 24 hy 20 20 43 17 k 14 26 30 30 p 20 63 4 13 d 29 14 25 32 m 22 32 24 22 Таблица 8. Сравнительный анализ выборочных групповых тенденций
 мотивационной направленности
 Мотивационная направленность Агрессивно-насильственные преступления Контрольная группа h+ 72 % 34 % h -, 0, +/- 28 % 66 % e -, 0 74 % 35 % e + 14 % 41 % k +, +/- 24 % 56 % p -, 0 55 % 24 % p + 25 % 63 % d +, +/- 31 % 57 %
 Сексуальное побуждение
  Статистическое различие реакций h+ у агрессивно-насильственных преступников и реакций h -; h0; h ± у контрольной группы может указывать на неспособность данных преступников не только к сублимации потребности в любви ( h-; h ± ), но и удовлетворения ее в естественной форме (h 0).
 Пароксизмальное побуждение
  Статистически значимое различие реакций е- у агрессивно-насильственных преступников и реакций е+ контрольной группы свидетельствует о том, что стремление к насилию базируется у преступников на эпилептоидно-ригидном фундаменте накопления злобных аффектов и агрессивном отношении к окружающему миру.
 Побуждение "Я"
  Доминирующими реакциями в эгосистолической части "Я" у агрессивно-насильственных преступников являются реакции k -, k0, а реакции k±, k+ встречаются достаточно редко. Реакции контрольной группы оказались практически "зеркальными". Это говорит о слабости позиции "Я" (k0) у агрессивно-насильственных преступников, неспособность управлять своими побуждениями ( редкие реакции k +, k ±) и явно выраженной тенденции к деструкции и самодеструкции ( k -). В эгодиастолической части "Я" исследование показало, что реакции р+ в группе агрессивно-насильственных преступников встречаются редко, тогда как в контрольной группе они оказались доминирующими. Основными же реакциями в группе преступников являются реакции р -, р0, р± . Это свидетельствует о их неспособности создавать общественно приемлемые идеалы и стремления (отсутствие р +), которые заменяются эрзац-объектами (объединение в банды, культ силы) и партиципацией с ними ( р- ), слабости "Я" ( р0 ), переживанием субъектом состояний отчужденности и покинутости ( p ± ).
 Побуждение контактов
  В этой сфере выявлены следующие реакции: во-первых, доминирование у агрессивно-насильственных преступников реакций d+,d0. Во-вторых, статистически значимое различие реакций m- у преступников с реакциями m 0, m ± у контрольной группы. Содержание этих реакций может указывать на отсутствие у преступников устоявшихся общественных ценностей (d -). Это, в свою очередь, ведет к тому, что в области контактов личность агрессивно-насильственного преступника проявляет неустойчивость, разбросанность и неопределенность интересов (m -). В итоге жизнь индивида не имеет определенной цели и как бы направлена "в никуда" (d+, d0).
  Проведенное экспериментальное исследование и анализ побудительной структуры и основных тенденций личности агрессивно-насильственного преступника показал, что их мотивационная сфера отличается значительными нарушениями побудительной и направляющей функций. Действительно, выраженное количественное напряжение (наличие восклицательных знаков) во всех побудительных векторах говорят о серьезной фрустрации базовых потребностей, которая к тому же принимает застойный характер и влияет на изменение мотивационной направленности в сторону формирования агрессивно-насильственной ориентации поведения.
  Для того чтобы проверить, в какой степени и как эти изменения влияют на деформацию процесса мотивообразования, необходимо на основе векторных картин теста Зонди составить классификацию мотивов насилия с позиции нарушения предмета потребностей и опосредования, а затем рассмотреть их сочетание на конкретной группе испытуемых. Нарушение опредмечивания предмета потребности отмечается в виде изменений конфигурации побудительных тенденций в сексуальной сфере и области контактов субъекта как структур личности, которые отвечают за поиск и удовлетворение потребности, а нарушение опосредования - в области аффектов и сфере самоактуализации индивидуума, отвечающих за регуляцию поведения.
  Мотивы - "суррогаты", где дефект процесса мотивообразования заключается в нарушении сексуальных потребностей и может проявляться в инверсии сексуальных целей влечения и сексуальных перверзиях.
  - инверсия сексуальных целей влечения, т.е. смена объекта сексуального влечения, где гетеросексуальный половой контакт не является желаемой целью.
  Векторные картины теста Зонди в этом случае имеют следующий вид:
  Сексуальная сфера S (+ -, 0 -, +/- +/- ) - классический вариант женственной "пассивной" любви ( s - ) и инфантильной сексуальности ( +/- +/- ).
  Аффективная сфера P ( hy - ) - отрицание своего пола или неприятие субъектом себя самого по половому признаку.
  Сфера побуждений "Я" Sch ( + +/- , 0 +/- ) - принятие субъектом своей женственности и картина переживания своего одиночества.
  Сфера контактов C ( + + ) - билатеральная связь в контактах, желание быть и мужчиной, и женщиной одновременно, рассеянное внимание.
  - сексуальные перверзии, т.е. формирование поведенческих расстройств в виде сексуальных отклонений, где основными "симптомами" является достижение полового удовлетворения в процессе причинения страдания сексуальному объекту (садизм, садомазохизм).
 Векторные картины теста Л. Зонди
  Сексуальная сфера S (- + ) показывает на агрессивную сексуальность субъекта либо ( s +! , - ! , +/- ) на нарушение сексуального влечения в виде садизма или регрессии индивида на догенетальную стадию развития.
  Аффективная сфера P (- +) - застреваемость на негативных переживаниях, агрессивный настрой по отношению к окружающим.
  Сфера побуждений "Я" Sch ( + 0 или k + ! ) - фиксация на сексуальном объекте, который несет печать детского опыта субъекта, сохраняет привязанность к фиксированным способам сексуального удовлетворения, определенным типам объекта и архаичным отношениям (фетишизм).
  Сфера контактов C ( 0 0, + +, +/- +/- ) показывает гедонистическую картину "синдрома удовольствия" (избегать неприятного напряжения или агрессивно устранять его).
  Ситуационно-импульсивные мотивы, где дефект мотивообразования заключается в нарушении способности субъекта устанавливать устойчивые связи с окружающим миром для удовлетворения своих потребностей.
  - социальная дезадаптация, т.е. отчуждение субъекта от социума и его неприятие разработанных обществом норм и форм поведения.
 Векторные картины теста Л. Зонди
  Сексуальная сфера S ( ! ) - количественное напряжение как неспособность субъекта удовлетворить свои сексуальные потребности.
  Аффективная сфера P ( 0 0 ) - импульсивный, "взрывной" характер.
  Сфера побуждений "Я" Sch ( 0 0 ) - слабоинтегрированное "Я", которое способно лишь к безграничному претерпеванию страха и тревоги, что показывает на слабость внутреннего контроля и саморегуляции.
  Сфера контактов C ( 0 0, + +, +./- +/- ) показывает на гедонистическую картину "синдрома удовольствия" или ( m +! ) крайнюю зависимость субъекта от своего криминального окружения.
  - маниакальные стремления, т.е. подверженность субъекта предаваться безудержным и безмерным удовольствиям, что сначала приводит индивида в состояние возбуждения, а затем - истощения.
 Векторные картины теста Л. Зонди
  Сексуальная сфера S ( ! ) - количественное напряжение как неспособность субъекта удовлетворить свои сексуальные потребности.
  Аффективная сфера P ( 0 0 ) - импульсивный, "взрывной" характер субъекта и ( 0 -) стремление скрывать свои намерения.
  Сфера контактов C ( 0 -, 0 - ! ) говорит о разочаровании и потере доверия к окружающим субъекта людям, его крайнем одиночестве, разрыве связей с миром, неустойчивости в контактах и настроении, гипоманиакальной гонке и спешке, отсутствии смысла и жизненных целей. Это крайне опасная для личности и окружающих ее людей картина побуждений, так как она сопровождается агрессивным отношением к миру.
  Аффектогенные мотивы, где дефект процесса мотивообразования проявляется в нарушении общей душевной тональности субъекта и в сильной энергетической разрядке его побудительных тенденций.
  - пароксизмально-эпилептоидные стремления - доминирование в поведении субъекта резких, злобных, мстительных и враждебных эмоций.
 Векторные картины теста Л. Зонди
  Аффективная сфера P (- +,- 0) - легкость в накоплении и разрядке грубых аффектов, которая сопровождается (e -!) ригидностью эмоциональной структуры субъекта и "застреванием" на негативных переживаниях.
  Сфера побуждений "Я" Sch ( + -, +/- - ) - аутичная тенденция личности, которая стремится жить по собственным правилам, упрямо настаивая на своем, вплоть до самодурства. Кроме того, "параноидно-шизоидная установка" личности, которая сопровождается совместным существованием сильных агрессивных влечений с либидоносными влечениями и, как следствие, расщеплением мира на "хороших" и "плохих", что позволяет субъекту проецировать свои злобные мысли на других (p -). Присутствие в тестовом профиле субъекта картины (e -, k -, m -) говорит о наличии в структуре побуждений так называемого "синдрома убийцы".
  - истероидно-эротические стремления - доминирование в регуляции поведения субъекта импульсивных и демонстративных черт характера.
 Векторные картины теста Л. Зонди
  Аффективная сфера P ( + 0, + +/ -, +/ - + ) - импульсивный наплыв чувств и смятение субъекта, а также ( hy +! ) желание выставить себя и свои переживания напоказ.
  Сфера побуждений "Я" Sch ( 0 0, - 0, - +/- ) - слабоинтегрированное "Я" ( 0 0 ) показывает, что субъект постоянно переживает чувство страха и тревоги, что говорит о слабости его внутреннего контроля и процессов саморегуляции. Отрицание и вытеснение субъектом своего одиночества и покинутости ( - 0 ) приводит его к потере чувства реальности, отчужденности от окружающего мира ( - +/- ), частому впаданию в сумеречное состояние и деперсонализации индивидуума.
  Мотивы психопатической самоактуализации, где дефект процесса мотивообразования проявляется в чрезмерном компенсаторном проявлении базовых черт личности, ведущих к деградации субъекта.
  - актуализация недоверчиво-подозрительных черт как исходящее от индивида недоверие и обидчивость по отношению к окружающим, а также поиск среди них "козла отпущения".
 Векторные картины теста Л. Зонди
  Аффективная сфера P ( + -, 0 - ) - недоверчивое отношение к миру из-за сниженной самооценки ( hy - ) и чувства вины ( e + );
  Сфера побуждений "Я" Sch ( + -, 0 - ), диагональные расщепления ( + - ), свидетельствуют о делении объектов внешнего мира на "хороших" и "плохих". Присутствие реакции ( p - ) показывает на доминирование в картине мира субъекта "плохих" объектов и переживание им сильного страха преследования (страх гибели от "плохого" объекта). Защита от объекта-преследователя посредством отказа позволяет субъекту проецировать свои агрессивные стремления во внешний мир. Картина ( 0 - ) показывают на крайне низкий уровень развития эмоциональной и интеллектуальной сфер личности.
  - актуализация высокомерно-одержимых черт как исходящего от индивида нарциссизма и всемогущества и деградации до мании величия.
  Векторные картины теста Л. Зонди
  Аффективная сфера P (- +, 0 +) - демонстрация своего высокомерного отношение к окружающим его людям (hy + ) , открытое их оскорбление в грубой форме ( e - ) и презрение ;
  Сфера побуждений "Я" Sch ( - + , 0 + ) - диагональные расщепления в аффектах и побуждениях Я ( + - ) свидетельствуют о расщеплении объектов внешнего мира на "хороших" и "плохих". Присутствие ( p + ) показывает на доминирование в сознании субъекта идеализированных объектов и переоценку собственной личности, что приводит к отрицанию реальности и аккумуляции у субъекта чувства всемогущества и вседозволенности.
  - актуализация деструктивных черт как исходящей от индивида все отрицающей агрессивной деструктивности, цель которой заключается в том, чтобы повредить другому человеку, уничтожить, понудить к каким-либо действиям, унизить его и т.д.
 Векторные картины теста Л. Зонди
  Аффективная сфера P ( - 0 ) показывает на ригидность эмоциональной структуры субъекта, "застревание" на негативных переживаниях, а также на легкость в накоплении и разрядке грубых аффектов. Это картина побуждений "чистого Каина", с его демонстрацией злобы, ненависти, мести, не имеющего моральных барьеров стыда.
  Сфера побуждений "Я" Sch (+/- -, - +/-) характеризует такой способ существования субъекта, при котором происходит его отстранение от самого себя, других людей, окружающего мира, когда у него постепенно стираются грани реальности происходящего с ним, а воспринимаемый им мир распадается.
  Актуализация деструктивных черт субъекта может сопровождаться также такими поведенческими синдромами и реакциями: ( p -, d -, m - ) - "синдром отрицания жизни" и ( e -, k -, m - ) - "синдром убийцы".
  Наряду с экспериментальным подтверждением существования в структуре личности "поведенческих комплексов", образованных в результате фрустрации базовых жизненных потребностей, которые в дальнейшем влияют на изменение мотивационной направленности субъекта в форме агрессивного насилия по отношению к окружающим, Зонди высказал предположение о наличии таких мотивационных тенденций, которые при определенных обстоятельствах смогли бы защитить человека от вышеупомянутых опасностей. Эффективность защитных механизмов мотивообразования, по Зонди, зависит от уровня развития личности и степени ее сознательного выбора в реализации становления себя как человека и полноценного члена социума, активного участника общественных отношений. Две первые формы защитных тенденций являются готовыми психическими образованиями человеческого бытия и раскрываются в жизнедеятельности субъекта без предварительного обучения. Последующие формируются в течении всей жизни человека и являются важнейшим связующим звеном его внешнего и внутреннего мира, прошлого, настоящего и будущего.
  Рассмотрим мотивационные тенденции личности, которые позволяют поставить под контроль проявление агрессивно-насильственных реакций:
  1. Ипохондрические мотивы, защитная установка проявляется в нравственной оценке по запрету исполнения агрессивных действий, которая реализуется в переживаниях страха вины, потребности признаться и подвергнуться наказанию, а также стыдливо спрятаться.
  - приспособление, в результате которого субъект перестает подстраиваться под то, что приятно, и начинает взаимодействовать с тем, что для него реально достижимо, даже если оно и неприятно.
 Векторные картины теста Л. Зонди
  Аффективная сфера P ( + 0 ) - отказ от реализации первичного удовольствия через образование чувства вины и возникновение эмоциональных переживаний, позволяющих ему в определенной степени контролировать силу своих инстинктивных желаний.
  Сфера побуждений "Я" Sch ( - - ) - приспособление к социуму за счет отказа от ведущих потребностей "иметь" и "быть".
  - скованность, когда удовлетворение потребности ищется обходными путями, а достижение результата может отсрочиваться в зависимости от внешних условий.
 Векторные картины теста Л. Зонди
  Аффективная сфера P ( + - ) - чувство вины и сострадания, которые субъект испытывает по отношению к своему окружению, сочетающееся со скромной оценкой своих достоинств.
  Сфера побуждений "Я" Sch ( - + ) - умение субъекта сдержать желание, несущее угрозу его существованию, за счет создания нового, более доступного идеала предмета потребности.
  2. Мотивы навязчивых действий, где защитная установка проявляется в стремлении субъекта к размеренному образу жизни, методичному планированию своей деятельности.
  - сверхпедантичность - отказ от агрессивных намерений через изменение характера и формирование социально приемлемых способов реагирования.
 Векторные картины теста Л. Зонди
  Аффективная сфера P ( +/- 0, 0 +/- ) - во-первых, борьба этических сомнений субъекта, который сам себе возводит заслон из принуждений и запретов на проявление агрессивных реакций. Во-вторых, его моральные сомнения и страхи, проявляющиеся в постоянном нытье и жалобах.
  Сфера побуждений "Я" Sch ( +/- 0 ) - стремление субъекта оказаться в привычной, контролируемой для него ситуации, чтобы суметь предугадать результат предпринимаемых действий, навязчивый повтор которых делает его жизнь все более программируемой и предсказуемой.
  3. Мотивы социализации проявляются в усвоении субъектом социальных норм и культурных ценностей в такой степени, что они становятся частью его мотивационной структуры, его ведущей потребностью.
  - сублимация - переключение сексуальных и агрессивных намерений субъекта на социально значимые цели и объекты, при реализации которых для него первостепенное значение имеет оценка общества.
 Векторные картины теста Л. Зонди
  Сексуальная сфера S ( - -, - 0 ) - одухотворенная и гуманизированная любовь ко всему земному, готовность к самоотверженному служению во благо человечества вплоть до самопожертвования.
  Сфера побуждений "Я" Sch ( + + ) - способность субъекта к идентификации ( p + ) в виде создания идеальных образов, символов, социальных ценностей и последующей их интроекцией ( k + ) в виде воплощения идей в сознательные решения в деятельности, жизненной позиции и характере.
  4. Гуманизированные мотивы как стремление личности достичь своей полноты и целостности в ее высших, специфичных только для человека проявлениях и ценностях, к непрерывному развитию и самореализации, к свободе и ответственности, любви и творчеству.
 Векторные картины теста Зонди
  Сексуальная сфера S ( - -, - 0 ) - одухотворенная и гуманизированная любовь ко всему земному, готовность к самоотверженному служению во благо человечества вплоть до самопожертвования.
  Сфера побуждений "Я" Sch (+/- +, +/-+/- ) характеризуется стремлением личности к интеграции (+/- +/-) в виде осознания и последующего объединения человеком своих противоположностей; способностью личности к трансценденции (p+,+/-), благодаря которой человек преодолевает такие изначальные дуализмы, существующие в его жизни, как субъект-объект, Бог-человек, мужское-женское, внутренний мир-внешний мир; стремлением личности к партиципации (p -), помогающей человеку породниться и объединиться со своими ближними, материальными ценностями, с природой, Вселенной и Божественным Духом.
  Если провести сравнительный анализ частотных показателей векторных картин теста Зонди, полученных в нашем экспериментальном исследовании агрессивно-насильственных преступников, и защитных мотивационных тенденций, то можно убедиться в отсутствии у преступников зрелых, надежных защитных образований и доминировании у них картин, имеющих какие-либо нарушения процесса мотивообразования (см. табл. 5). Это подтверждает наше предположение о том, что в основе мотивации агрессивно-насильственного поведения субъекта лежит, в первую очередь, деформация его структуры потребностей, которая при наличии нарушений процессов опредмечивания и опосредования ведет сначала к его дезадаптации, снижению контроля поведения, а затем, в качестве компенсаторного мотива, к совершению противоправного насилия. Наряду с получением количественных показателей мотивационной сферы, что позволяет исследователю раскрыть широкий дифференцированный спектр возможных нарушений процесса мотивообразования, данный подход дает возможность провести качественный психологический анализ мотивов насильственных преступлений в каждом конкретном случае. Этот метод особенно актуален в тех случаях, когда мотивы противоправных действий скрыты или представляют сложность для юриста в их правильной квалификации. Одним из первых в нашей стране, кто обратил внимание на необходимость проведения исследований в данном направлении, стал С.Н. Ениколопов [54].
  Начатая под его руководством работа по изучению возможностей психологического анализа мотивов преступлений, показала что причина трудностей установления мотивов конкретных преступлений в значительной степени связана с отсутствием в юридической теории и практике психологически обоснованного, логически непротиворечивого понятия мотивации и мотива. В то же время, по мнению ученого, оценка внутренних побуждений личности будет заведомо неполной без психологического исследования этих причин, особенно когда для самозащиты даются ложные объяснения причин поведения или когда они не осознаются субъектом [54].
  Психолог, столкнувшийся с необходимостью выявить мотивы противоправных действий, должен направить свои усилия, в первую очередь, на определение статуса данного поведенческого акта в деятельностной структуре, т.е. установить, являются ли противоправные действия субъекта способом достижения цели (операцией ), целью или несут большую мотивационную нагрузку. Так, при проведении исследования мотивации убийства необходимо выяснить: служит ли убийство лишь цели устранения объекта, стоящего на пути к достижению желаемого (например, убийство сторожа, неожиданно заставшего преступника в момент кражи ), является ли самостоятельной обобщенной целью, для достижения которой субъектом выполняется целый ряд подготовительных действий (совершение заказного убийства для киллера) или оборачивается деятельностью ( маниакальные убийства ). С целью демонстрации возможностей применения качественного изучения дифференциации мотивов насильственных преступлений посредством теста Зонди, мы приведем результаты исследования двух групп убийц, различаемых между собой в зависимости от того, какое место занимало убийство в структуре их деятельности.
  В нашей работе такой анализ мотивационной сферы проводился с целью изучения качественных отличий содержания мотивов между агрессивно-насильственными преступниками, для которых убийство является своего рода профессиональной деятельностью, и совершивших ситуативное убийство. Для этого приведем сравнительное сопоставление результатов тестирования агрессивно-насильственных преступников, являвшихся членами банды, совершивших более 15-ти умышленных убийств (152 профиля побуждений, взятых у 9 испытуемых) и совершивших убийство под влиянием внешней ситуации (134 профиля побуждений, взятых у 7-ми испытуемых).
  Необходимо отметить, что предложенный массив не может и не должен удовлетворять требованиям социологической репрезентативности, поскольку целью исследования было выявление и описание феноменологии и качественных особенностей изучаемого явления вне зависимости от частоты встречаемости.
  Исследования проводились в ИУ-2, 10, 13, а также в СИЗО Екатеринбурга и Нижнего Тагила [101]. Полученные профили побуждений предварительно рассматривались и анализировались в зависимости от конфигурации векторных картин теста Зонди, а затем сортировались с позиции нарушения удовлетворения потребностей и мотивообразования.
  Особое внимание уделялось выявлению в мотивационной сфере преступников соотношения существующих "опасностей" побуждений в виде совершения агрессивно-насильственных действий и контролирующих их защитных форм мотивационных тенденций. Результаты приведены в табл. 9, 10, 11.
  Таблица 9. Соотношение нарушений опредмечивания потребности
 Нарушение опредмечивания потребности Убийцы-бандиты
 152 профиля ( % ) Ситуативные убийцы
 134 профиля ( % ) Мотивы-"суррогаты" 42 ( 28 % ) 26 ( 19 % ) Ситуацонно-импульсивные мотивы 6 ( 4 % ) 4 ( 3 % ) Всего 48 ( 32 % ) 30 ( 22 % )
 
 Таблица 10. Соотношение нарушений опосредования потребности
 (сфера аффектов и область "Я")
  у агрессивно-насильственных преступников
  Нарушение опосредования потребности Убийцы-бандиты
 152 профиля ( % ) Ситуативные убийцы
 134 профиля ( % ) Аффектогенные мотивы 45 ( 30 % ) 43 ( 32 % ) Мотивы психопатической самоактуализации 20 ( 13 % ) 18 ( 14 % ) Всего 65 ( 43 % ) 61 ( 46 % ) Таблица 11. Соотношение защитных мотивов контроля
  агрессивных реакций в группах агрессивно-насильственных преступников
 Защитные мотивы контроля Убийцы-бандиты Ситуативные убийцы Приспособление 6 ( 4 % ) 2 ( 1 % ) Скованность 30 ( 19 % ) 28 ( 21% ) Навязчивость 3 ( 2 % ) 13 ( 10 % ) Мотивы социализации Нет Нет Гуманизированные мотивы Нет Нет Всего 39 ( 25 % ) 43 ( 32% ) Обсуждение результатов
  Общая частота нарушений процесса мотивообразования доминирует в обеих группах убийц. Различия проявляются в количественном соотношении показателей относительно рассматриваемых мотивов противоправных действий.
 Мотивы, связанные с нарушением опредмечивания потребности
  Высокие значения "мотивов-суррогатов" (28 % убийцы-бандиты, 19 % ситуативные убийцы) показывают, что нарушение процесса мотивобразования у данных индивидов самым серьезным образом оказываются связанными с какими-либо нарушениями в их сексуальной сфере (42 и 26 профилей соответственно). Причем убийцы-бандиты показывают больше садистстских и латентно-гомосексуальных (инвертированных) профилей (15 и 9 соответственно). С этим, вероятнее всего, связано неосознаваемое стремление убийц-бандитов объединяться в группировки. Напротив, ситуативные убийцы, в основном, действуют в одиночку.
  Ситуационные мотивы противоправных действий в виде маниакальных нарушений контактов и настроения или социальной дезадаптации индивидов проявляются в обеих группах убийц с одинаковой частотой (4 % и 3 % соответственно).
 Мотивы, связанные с нарушением опосредования потребности
  Аффектогенные мотивы противоправных действий являются наиболее распространенными в мотивационно-побудительной структуре как в группе убийц-бандитов (45 профилей или 30 %), так и в группе ситуативных убийц (43 профиля или 32 %). Полученные показатели подтверждают основные выводы и положения ранее проведенных исследований о значительном влиянии нарушений в аффективной сфере индивида на его смертоносную установку по отношению к окружающим [102]. Различия в группах состоит в том, что убийцы-бандиты имеют чаще нарушения грубых, пароксизмально-эпилептических аффектов (36 профилей и 24 %), а ситуативные убийцы чаще имеют нарушения истерио-эротического плана (29 профилей и 22 %). В этом случае можно предположить, что неосознаваемым побуждением на убийство у ситуативных преступников выступает их фрустрированная эротическая установка (убийство в порыве ревности, мести и т.д.).
  Общая частота нарушений мотивов психопатической самоактуализации в обеих группах является почти одинаковой (20 профилей - убийцы-бандиты и 18 профилей - ситуативные убийцы, соответственно 13 % и 14 %). Различие состоит в том, что убийцы-бандиты большей частью склонны к проявлению мотивов недоверчиво-подозрительной (12 профилей убийц-бандитов против 5 профилей ситуативных убийц, т.е. 8 % и 4 % соответственно) и высокомерно-одержимой самоактуализации (8 профилей убийц-бандитов и 4 профиля ситуативных убийц, т.е. 5 % и 3 % соответственно), а ситуативные убийцы чаще имеют самодеструктивные мотивы (9 профилей и 7 %, у убийц-бандитов самодеструктивные профили отсутствуют), проявляющиеся в негативистских и саморазрушительных тенденциях.
 Защитные механизмы контроля агрессивных действий
  В обеих группах отмечается неудовлетворительная защита против имеющихся у них опасностей побудительных тенденций (39 профилей - убийцы-бандиты, 43 профиля - ситуативные убийцы, соответственно 25 % и 32 %). В качестве защитного механизма контроля агрессии доминирует "скованность" (30 профилей - убийцы-бандиты и 28 профилей - ситуативные убийцы, соответственно 19 % и 21 %). Данный тип защиты срабатывает на крайне непродолжительном промежутке времени и поэтому не может считаться эффективным механизмом контроля агрессивных действий.
  Убийцы-бандиты немного чаще склонны применять защиту - "приспособление" (6 профилей против 2, соответственно 4 % против 1 %), что говорит о их склонности к ипохондрии и органическим неврозам. Напротив, ситуативные убийцы намного чаще применяют такой защитный механизм, как "навязчивость" (13 профилей против 3, соответственно 10 % против 2 %), что свидетельствует о их попытках установить контроль над своими агрессивными стремлениями в виде методического планирования осуществляемой деятельности. Однако, когда резкая смена ситуации уходит из-под контроля индивида, он вновь попадает под негативное воздействие этих ситуативных факторов и совершает противоправный насильственный проступок. Негативным фактором, объединяющим группы убийц, является их неспособность к проявлению высокоорганизованных мотивационных тенденций личности "социализации" и "гуманизации", способствующих переносу опасностей побуждений в социально приемлемые формы деятельности (профессия, хобби) и установлению эффективного контроля над агрессивно-насильственными реакциями.
  Предложенный нами подход показал возможность раскрытия психологического статуса убийства и прояснения лежащих за ним побуждений, что позволяет глубже разобраться в личности преступника, установить степень случайности или обыденности посягательства, условия, способные его породить, а следовательно, избрать адекватное и соразмерное вине и личности виновного наказание и найти соответствующие способы перевоспитания.
  Вторым этапом исследования особенностей личности агрессивно-насильственного преступника является выявление у него нарушений смысловой регуляции поведения. Методом исследования на этом этапе выступает модифицированный тест репертуарных решеток Келли, совмещенный с "методикой предельных смыслов" Д.А. Леонтьева (МПС) [94].
  Развитая смысловая регуляция личности основана на когнитивной оснащенности и иерархичности мотивов. Когнитивная оснащенность, как показали многочисленные эксперименты, раскрывает богатство и разнообразие способов реагирования субъекта на события, на сложность и многоплановость его индивидуального опыта. Одной из характеристик когнитивной оснащенности является степень дифференцированности когнитивных структур. По нашему предположению, агрессивно-насильственный преступник из-за влияния примитивной защитной мотивации, которая тормозит личностное развитие субъекта, будет отличаться когнитивной простотой. В этом случае количество смысловых конструктов у субъекта будет минимально, а сами они будут сцеплены между собой, принимая характер монолитного кластера с жестким сцеплением конструктов. Изменения, даже незначительные, одного смыслового конструкта в силу такой сцепленности ведут к изменению многих других конструктов, что обуславливает высокий показатель конфликтности в иерархии шкал ценностей индивида. Следовательно, гипотетически можно предположить, что агрессивно-насильственный преступник будет отличаться по двум основным факторам мотивационно-смысловой сферы, непосредственно влияющим на степень ее регуляции - наличию конфликтов между ведущими мотивами и когнитивной недиффиренцированностью в виде сцепленности конструктов.
  Другим показателем снижения смысловой регуляции у агрессивно-насильственного преступника могут служить качественные изменения его мировоззренческих представлений, в частности, нарушение их интеграции в смысловые системы. Критериями интеграции смысловых систем в "методике предельных смыслов" выступают такие количественные индикаторы, как средняя длина цепей и продуктивность.
  Для эксперимента было отобрано 30 агрессивно-насильственных преступников, имеющих по результатам исследования теста Зонди векторные картины с примитивной защитной мотивацией. Каждый испытуемый обследовался методиками репертуарных решеток и предельных смыслов. Полученные результаты сравнивались по t- критерию Стьюдента с результатами контрольной группы, в которую вошли лица, никогда не привлекавшиеся за нарушение закона и имеющие более развитые защитные механизмы. Результаты приведены в табл. 12.
 Таблица 12. Сравнение показателей смысловых структур агрессивно-насильственных преступников и контрольной группы
 Параметры смысловой структуры Агрессивный преступник Контрольная группа t - критерий
 студента Когнитивная
 сцепленность 6,08 - 0,58 4,95 - 0,25 0,1 Конфликтность
 конструктов 6,51 - 1,20 3,83 - 0,52 0,05 Средняя длина
 смысловых цепей 4,12 - 0,36 5,83 - 0,47 0,01 Продуктивность
 смысловых образов 4,38 - 0,41 6,24 - 0,65 0,05 Полученный результат свидетельствует о том, что примитивные механизмы мотивационной защиты существенно обедняют когнитивную оснащенность индивида, что проявляется в жесткой сцепленности (монолитности) личностных смыслов у агрессивно-насильственных преступников. Субъект, имеющий такую систему конструктов, выделяет очень мало свойств, признаков, качеств у предметов, людей и явлений окружающего мира. Его представления как бы склеены между собой и часто сводятся к одному оценочному конструкту "хороший - плохой". Это является свидетельством когнитивной простоты субъекта и его интеллектуальной регрессии, а также служит показателем полезависимости индивида. Наличие жесткости и ограниченности системы мотивов агрессивно-насильственного преступника говорит об его эгоцентрической направленности, что проявляется в диссоциации самоотношения, переоценке хорошего и недооценке плохого. Это ведет к противопоставлению себя и окружающего мира, что еще больше усиливает дезадаптацию индивида. Упрощение когнитивной сферы и обеднение образа мира агрессивно-насильственного преступника приводит к патологическому сужению мотивации, которая проявляется в "сдвиге цели на мотив", явления противоположного феномену, описанному А.Н. Леонтьевым под названием "сдвиг мотива на цель". В этом случае у агрессивно-насильственного преступника ранее реально действующие мотивы теряют свою побудительную силу, переходя в разряд целей в структуре его главного и ведущего мотива - мотива насилия.
  Наличие конфликтов между личностными смыслами приводят к борьбе ведущих смыслов, к нарушению их движения и блокированию производимого ядерными структурами генерализованного смысла. Механизмом, осуществляющем блокаду, по мнению специалистов, "является специфическая инертность психических процессов, отражающаяся в трудностях смысловой регуляции, связанных с тормозным актом - блокировкой первичного недифференцированного смысла в результате отсутствия достаточного воздействия со стороны обедненного целемотивационного комплекса" [11, с. 282]. Действительно, как можно убедиться, цепи смысловых полей у агрессивно-насильственных преступников являются чрезвычайно короткими, как правило, через три, максимум четыре шага, выходя на предельный смысл. Это говорит о том, что у них нарушена связь мировоззренческих представлений, их структурированность и интегрированность в смысловые системы. Если в контрольной группе представления о предельных основаниях человеческих действий образуют достаточно сложную связную структурную целостность, то для агрессивно-насильственных преступников характерна предельная упрощенность этих представлений и их мозаичность - раздробленность на слабо связанные между собой осколки.
  Все это можно рассматривать как признак снижения у агрессивно-насильственных преступников регулирующей роли сознания по отношению к практической деятельности. В этом случае в смысловой динамике агрессивно-насильственного преступника, в результате влияния защитной мотивации, происходит разделение объектов внешнего мира на "плохих" и "хороших". Создающееся рассогласование между принятием объекта и его номинацией проявляется в своеобразном отчуждении смысла слов и порождении образов. Из-за упрощения когнитивной сферы "движение" образов в слое "перцептивный мир" у агрессивно-насильственного преступника становится затрудненным, в следствии чего новые смыслы не формируются. Снижение смысловой регуляции в этом случае проявляется в том, что "чувственные проекции деятельности исключены из ее контекста, информация о сопровождающих эмоциях не поступает, в слое "картина мира" формируется частный модальный смысл, являющийся неизменившейся разверткой того смысла, который поступил из ядерных структур в момент встречи со стимулом" [11, с. 288]. Это способствует возрастанию отчужденности индивида, обеднению его эмоциональной сферы и социальной чувствительности, ведет к разрыву опосредования и снижению контроля над побуждениями. В результате, индивид попадает под влияние своих побудительных импульсов, не имея возможности их сдерживать и эффективно регулировать. Если учесть, что энергетический потенциал побудительных тенденций, как показали наши исследования, в силу фрустрации (в некоторых случаях биологической предрасположенности) является у агрессивно-насильственных преступников еще и более выраженным, то вероятность проявления противоправных действий агрессивного характера у данных субъектов становится очень высокой.
  Таким образом, агрессивно-насильственные преступники характеризуются упрощенной, свернутой структурой мотивационной регуляции жизнедеятельности, сужением смысловой перспективы. Смыслы действий этих преступников всегда замкнуты на себя, на удовлетворение актуальных потребностей. В свою очередь, когда актуальные потребности жестко определяют мотивы и смыслы конкретных действий, тогда у индивида утрачивается сложный полимотивированный характер поступков. Уровень развития личностно-смысловой сферы является у них либо эгоцетрическим, когда ведущим моментом служит личная выгода, при этом остальные люди рассматриваются как препятствующие осуществлению своих планов, либо группоцентрическим, когда преступник отождествляется со своей группой. В целом наши исследования побудительной и смысловой сферы показали, что для проявления агрессивно-насильственных действий противоправного характера необходимо одновременное действие, по крайней мере, следующих факторов: причин, приводящих к нарушению побудительной структуры потребностей и деформации процесса мотивообразования, а также сложившейся к моменту их действия обедненной смысловой системы и эгоцентрической морально-нравственной позиции.
 2.2. Структурно-функциональные свойства и типология личности
 агрессивно-насильственного преступника
  Наши исследования показали, что для анализа психологических особенностей агрессивно-насильственного преступника необходимо применять комплексный подход, так как изменения в структуре личности носят комплексный характер. Они определяются сложными, разноплановыми аспектами взаимодействия и взаимоотношения человека с действительностью, а также иерархической системой строения его психологических свойств. По нашему мнению, психологические аспекты личности агрессивно-насильственного преступника можно рассматривать, с одной стороны, как совокупность индивидуальных интегральных свойств [77], а с другой стороны, как особенности проявления динамической, функциональной и поведенческой сторон деятельности. В этом случае структурно-функциональная схема психологических особенностей личности принимает следующий вид.
  Схема 1. Многоуровневая структура функциональных особенностей личности агрессивно-насильственного преступника
  Искажение Нарушения струк- Деформация
  мотивации туры деятельности поведения
 Примитивная защитная мотивация Нарушения
 смысловой
 саморегуляции Игнорирование нравственных запретов Смена доминирующих побудительных тенденций Нарушения опосредования
 потребностей Ограничение выбора мотивов поведения Фрустрация базовых потребностей Нарушения опредмечивания
 потребностей Формирование установочного поведения Предложенный подход позволяет проводить анализ психологических компонентов агрессивно-насильственного преступника как в горизонтальной плоскости: мотивация - деятельность - поведение, так и по вертикали, в виде иерархии уровней структуры личности. Проведенное экспериментальное исследование было посвящено иерархическому анализу уровней структуры личности, где нами были обнаружены нарушения мотивационной и смысловой сферы агрессивно-насильственного преступника. Здесь мы остановимся на особенностях проявления функциональных свойств агрессивно-насильственного преступника в зависимости от особенностей нарушения мотивации и соответствующих способов саморегуляции поведения личности [136].
  Если рассмотреть первый уровень структуры фрустрация потребностей - нарушение предмета потребности - установочное поведение, то будет видно, что общим основанием для содержания мотивов, связанных с нарушением формирования предмета потребности, является фрустрация базовых потребностей субъекта, которая приводит к возникновению у него отчуждения от актуальных потребностей и замене его таким предметом, удовлетворение которого ведет к социальной и даже биологической дезадаптации личности. При этом происходит блокирование подлинных мотивов жизнедеятельности, деформация побудительной функции процесса мотивообразования, что приводит к формированию замещающего мотива агрессивно-насильственного поведения, который субъект реализует в навязчивых или импульсивных действиях, т.е. под влиянием фиксированного установочного поведения.
  При этом активность субъекта характеризуется серьезными нарушениями в организации поведения, когда возникающая агрессия носит у него всеобщий и генерализованный характер. Выбор средств и способов проявления агрессивно-насильственных действий в этом случае будет осуществляться ситуативно, без учета объективных обстоятельств, с выпадением этапа планирования. Деструктивные действия сопровождаются высокой энергетической разрядкой при крайне слабой целесообразности. У индивидов, функционирующих на этом уровне, резко снижена способность к саморегуляции и самоконтролю, практически редуцируются прогностические способности. Прекращение агрессивно-насильственных действий, как правило, обуславливается не столько достижением какого-либо ожидаемого и предвосхищаемого результата, сколько из-за общего энергетического истощения или в связи со сменой внешних обстоятельств.
  Второй уровень структуры смена мотивационной тенденции - нарушение опосредования потребности - ограничение выбора мотивов поведения определяется деформацией опосредования потребностей, которая проявляется в результате изменения мотивационной направленности и нарушения мотивосообразности действий субъекта [29]. Это происходит из-за недостаточности интериоризации у субъекта существующих социальных и правовых норм в связи с отставанием в развитии, личностной примитивностью, низкой рефлексивностью или под влиянием каких-либо ситуативных факторов, например, аффективного возбуждения, что приводит к разрушению у агрессивно-насильственных преступников социально детерминированных способов реализации потребностей. В этом случае у преступника нарушается связь субъективной возможности реализации потребности с социально принятым намерением, целью, оценкой ситуации, прошлым опытом, прогнозом будущих событий и др. Это приводит к уменьшению числа звеньев в общей структуре деятельности, что и определяет непосредственную реализацию возникающих агрессивных побуждений.
  В этом случае индивиды характеризуются несформированностью механизмов конструктивного разрешения конфликтов, импульсивностью, узким поведенческим репертуаром, низкой потенциальной способностью к адекватной саморегуляции поведения в стрессовых и конфликтных ситуациях. Им свойственны сниженный порог фрустрации, недостаточная степень эмоциональной устойчивости, легкость актуализации чувства враждебности и агрессивных тенденций.
  Третий уровень структуры примитивная защитная мотивация - нарушение смысловой регуляции - игнорирование морально-нравственных запретов напрямую связан с функционированием защитных механизмов, действие которых ведет к неадекватным формам адаптации в повседневной жизни. Целью проявления защитных механизмов является "субъективное искажение восприятия реальности для ослабления возникшего эмоционального напряжения и стабилизации образа "Я" [153]. Однако у агрессивно-насильственного преступника примитивная защитная мотивация приводит либо к оправданию субъектом своих противоправных действий и деформации у него регулятивной функции самооценки, либо к неприятию им социальных и правовых норм, что проявляется в перестройке иерархии мотивообразования и деформации смыслообразующей функции.
  Для лиц, входящих в данный уровень агрессивно-насильственного поведения, характерны неустойчивая или асоциальная личностная направленность, формальная ориентация на социальные нормы и правила либо оппозиционное отношение к ним, а также эгоцентричность, склонность к самооправданию и внешнеобвиняющим формам реагирования, низкое чувство собственной вины и ответственности.
  Предложенный нами структурно-функциональный подход к анализу личности агрессивно-насильственного преступника хорошо согласуется с описанием и построением различного рода классификаций черт и типов, разделяющая грань которых "базируется на отличии димензиональных (континуальных) и дискретных переменных" [95].
  В современной психологии под свойствами или чертами личности понимают "устойчивые, повторяющиеся в различных ситуациях особенности поведения индивида" [139, с. 111]. Специалисты относят черты личности, проявляющие себя как "интегральная диспозиционная стратегия человека", к наблюдаемым эмпирическим процессам активности и считают, что они являются одним из основных элементов поведения субъекта [121, с. 114].
  Следовательно, личностная черта представляет собой не только внутреннее состояние субъекта, и поэтому она должна отражать некую общую тенденцию поведения. Известно также, что свойства и черты преступника проявляются при взаимодействии личности с объективной социальной средой, т.е. с ситуацией, в которой оказался субъект и в которой ему предстоит действовать. В этом случае, разворачиваясь во внешнем, объективно наблюдаемом криминальном поступке или противоправном акте деятельности, свойства и черты личности принимают предметное объективное выражение индивидуального преступного поведения.
  Американский психолог Олпорт считал, что черта личности - это предрасположенность вести себя сходным образом в самом широком диапазоне ситуаций [171]. Он утверждает, что поведение человека относительно стабильно с течением времени и в разнообразных ситуациях, а чертами личности являются определенные психологические особенности, которые преобразуют множество стимулов, поступающих из внешнего и внутреннего мира, обуславливая некое множество эквивалентных ответных реакций. Данное понимание черты личности означает, что даже самые разнообразные стимулы вызывают тем не менее у субъекта одинаковые ответные реакции.
  В этом случае такая черта личности, как агрессивность может влиять на восприятие и готовность к насильственному поведению, даже если индивид находится в бесконфликтной и психологически нейтральной ситуации. В связи с этим, по мнению Олпорта, черты личности формируются и проявляются на основе осознания сходства: повторяющиеся ситуации, которые воспринимаются человеком как равнозначные, дают толчок к развитию определенной черты, которая затем сама детерминирует и обуславливает разнообразные виды поведения, эквивалентные для проявления данной черты. Отсюда следует, что образование в структуре личности определенных черт во многом зависит от особенностей восприятия ситуации субъектом. В то же время, считает Олпорт, личность не является просто набором каких-либо черт. По его мнению, личность включает в себя единство, структуру и интеграцию всех аспектов индивидуальности, придающих ей своеобразие. Это достигается за счет существования у личности чувства внутреннего единства в виде проприума или внутреннего образа "Я" [180]. Черты личности в этом случае являются своеобразным отражением проприума как центральной личностной структуры, которая составляет основу в регуляции поведения индивида. Если у индивида имеется негативный опыт в виде фрустрации его базовых потребностей, то это может сказаться на изменении или задержке развития проприума. Это приводит к раздвоенности самосознания личности на внешнее - защитно идеализированное, фальшивое, грандиозное и глубинное - пустое, неразвитое, неэффективное. Такая двойственность образа "Я" в последующем накладывает отпечаток на остальные аспекты психического функционирования: оценки, мотивы, поведение.
  Учитывая, что личность агрессивно-насильственного преступника испытывает серьезные затруднения в удовлетворении базовых потребностей, как было показано в экспериментальной части нашего исследования, можно предположить, что нормальное психическое созревание индивида в этом случае нарушается. Завистливый, агрессивный, ослабленный внутренней борьбой реальный образ "Я" преступника формирует себе в качестве защиты "грандиозное "Я", которое впоследствии подчиняет ослабленное "реальное "Я". Это приводит к тому, что в сфере общения "грандиозное Я" агрессивно-насильственного преступника побуждает сначала к идеализации, а затем к обесцениванию дружеских и интимных отношений. Доминирующими становятся эгоцентрическая мотивация, низкий уровень эмпатии и доверительности, нестойкость отношений. Слабое инфантильное "реальное Я" стремится к сближению с сильными и значительными людьми, компенсируя свою внутреннюю слабость эксплуатацией силы других. В то же время агрессивно-насильственный преступник испытывает острое чувство зависти к людям, чьи привлекательные личностные качества для него являются недостижимыми. Тогда эти качества обесцениваются и дискредитируются. В целом в палитре эмоций у него доминируют стабильные фоновые эмоции враждебности, зависти, пустоты и скуки, перманентно возникающие ярость и ненависть как устойчивый стиль эмоционального реагирования на фрустрацию потребностей. Следует также отметить патологическую нетерпимость и непереносимость критики: с одной стороны, она угрожает сохранению образа грандиозного "Я", а с другой - еще более фрустрирует слабое и беззащитное реальное "Я" [207].
  Другой существенной разработкой, имеющей как теоретическое, так и практическое применение, в рамках исследования черт личности является концепция Кэттела. По его мнению, современная психологическая теория в объяснении причин поведения личности должна, в первую очередь, учитывать многочисленные черты, составляющие индивидуальность, во-вторых, учитывать степень обусловленности этих черт наследственными признаками или, напротив, влиянием окружающей среды, а также то, каким образом эти факторы взаимодействуют между собой. Согласно Кэттелу, личность - это то, что позволяет нам предсказать поведение человека в данной ситуации. Поэтому психолог в своих исследованиях должен учитывать не только те черты, которыми обладает личность, но и такие ситуативные переменные, как настроение человека в данный момент, социальные роли и многие другие переменные.
  По мнению Кэттела, черты личности можно классифицировать по следующим иерархическим категориям: поверхностная черта - исходный фактор личности.
  Поверхностная черта - это совокупность поведенческих характеристик, которые при наблюдении выступают как единство действий субъекта.
  Исходный фактор - это базовые характеристики структуры личности, то постоянство, которое определяет наблюдаемое поведение.
  По Кэттелу, поверхностная черта является своеобразной проекцией поведения, отражая более глубинную структуру - исходный фактор личности. В ходе исследования черт Кэттел пришел к выводу о том, что структура личности образована шестнадцати исходными факторами [188].
  В настоящее время существует много теоретических подходов, обосновывающих те или иные ведущие характерологические черты в структуре личности агрессивно-насильственного преступника.
  Определяющим здесь является положение о том, что нет такого единого свойства личности, которое вызывало бы преступное поведение и отличало бы лиц, к нему склонных, от людей, соблюдающих правовые нормы [132].
  В развитии этого положения в нашей работе сделана попытка обобщения и выделения некоторой совокупности основных черт личности агрессивно-насильственного преступника и их отличительных особенностей как от черт личности правопослушных граждан, так и от других категорий преступников, на основе материала, полученного с помощью методики многостороннего исследования личности [8]. Исследователи отмечают, что в значительной степени черты, присущие всем категориям преступников, имеют наибольшее выражение у убийц как наиболее ярких представителей насильственной преступности. Выявленные психологические особенности мы рассматриваем, в первую очередь, как некоторую предрасположенность к совершению преступления, т.е. как свойства индивида, понижающие его криминогенный порог.
  Профиль ММИЛ убийц имеет достоверное отличие (р=0,05) от усредненного профиля всех преступников по шкалам L, F, K, 3, 5, 6, 7, 8, 9, 0, т.е. по одиннадцати из тринадцати показателей методики. В конфигурации профиля у убийц обнаружены выраженные однородные личностные свойства, которые определяются прежде всего пиками по шкалам F, 6, 8. Значительно выше представлены такие шкалы, как 3, 5, 7, а шкала 4 имеет показатель на уровне 68 Т-баллов, что можно интерпретировать как наличие заостренных личностных черт, в значительной мере определяющих поведение преступников. Результаты исследования позволили выделить следующие личностные черты агрессивно-насильственного преступника.
  Пик по шкале 6 отражает, прежде всего, такую черту, как ригидность - неспособность личности изменять свое поведение в соответствии с измененными ситуациями, приверженность к одному и тому же образу действий, несмотря на то, что внешние условия стали другими [12].
  Сочетание пика по шкале 6 с высокими значениями по шкалам 4 и 8 показывает на высокий уровень агрессивности как реакции личности на фрустрацию потребностей и конфликт, выражающиеся в субъективной тенденции к враждебному поведению, направленному на полное или частичное подавление воли другого человека или людей, ограничению их действий, управлению ими, на причинение им ущерба или страданий [12].
  Высокое значение шкалы 4 ММИЛ связано с таким свойством, как импульсивность, которое заключается в склонности действовать по первому побуждению под влиянием внешних обстоятельств или эмоций.
  Сочетание высоких значений по 4 и 8-й шкалам отражает неприятие социальных, а тем более правовых норм, и враждебное отношение - асоциальность.
  Наличие пика по 8-й шкале свидетельствует об отчужденности личности в виде нарушения эмоционального контакта с окружением, невозможности встать на точку зрения другого, посмотреть на себя со стороны.
  Значительное повышение по 8-й и F шкалам говорит об ограниченности личности в виде неадекватности оценки своего состояния, а также других лиц, трудностях, связанных с усвоением моральных и правовых норм.
  Высокое значение 7-й шкалы характеризует наличие тревожности как индивидуальной психологической особенности, состоящей в повышенной склонности испытывать беспокойство в различных жизненных ситуациях.
  Резкое отличие 3-й шкалы ММИЛ у убийц от остальных категорий преступников в виде повышенных ее значений говорит о чрезмерной стойкости аффекта, повышенной интерперсональной сензитивности, а также возможности возникновения реакций "короткого замыкания" в виде жестокости как стремления к причинению страданий, мучений людям.
  Таким образом, в результате анализа психологического исследования убийц можно выделить восемь основных отличительных черт: агрессивность, импульсивность, жестокость, ригидность, ограниченность, отчужденность, асоциальность и тревожность.
  Ригидность и импульсивность входят в первый уровень структуры функциональных свойств личности агрессивно-насильственного преступника, агрессивность, жестокость и тревожность - во второй уровень, а ограниченность, отчужденность и асоциальность - в третий уровень.
  Следующим этапом анализа свойств личности агрессивно-насильственного преступника являлась задача построения наиболее обобщенного психологического портрета в терминах, позволяющих описывать поведение человека в повседневной жизни. Для этого необходимо определить внутренние связи на основе симиляров и оппозитов, которые образуют "облака" значений вокруг синонима и антонима каждой выявленной черты личности агрессивно-насильственного преступника. Все характерологические черты входят в тезаурус личностных качеств, разработанный исследовательской группой под руководством А.Г. Шмелева [175]. Отечественный тезаурус был создан в результате экспериментального подхода к построению базисного семантического словаря черт личности [174]. В дальнейшем на базе тезауруса была реализована автоматизированная программа "Тезал", позволяющая спроектировать в пространство дескриптеров любую из 2090 личностных характеристик и представить их в виде вектора (профиля) исходных факторов Кэттела. Такая факторизация позволяет представить в стандартной форме любой аспект личностных черт, полученных с помощью свободного подбора или анализа, что существенно облегчает интерпретацию. С помощью компьютерной версии "Тезал" построен интегративный портрет личности агрессивно-насильственного преступника в идеографическом и по-факторном стандартизированном представлении, включающий 40 симиляров значений индивидуальных отличительных свойств (прил. 1). Интегративный портрет личностных черт представляет набор взаимосвязанных между собой поведенческих характеристик, которые описывают внешние наблюдаемые свойства индивида или, по предложенному выше определению Кэттела, являются поверхностными чертами. Несмотря на то, что интегральные свойства личности не имеют единой взаимосвязанной основы, из которой можно вывести объяснение причин поведения, они позволяют существенно расширить наше представление об особенностях индивида. Для анализа базовых структур личности агрессивно-насильственного преступника необходимо выйти на более "глубокий" уровень интерпретации, т.е. перевести интегративные свойства в критерии исходных черт, представленных в виде шестнадцати базовых факторов. Перевод интегративных или поверхностных черт личности в факторы личности Кеттела также осуществлялся с помощью компьютерной версии программы "Тезал", а ее результаты представлены в табл. 12.
 Таблица 12. Интегративный портрет личности агрессивно-насильственного преступника в критериях факторных черт Кеттела
 Фактор Название
 по Кеттелу Качества по
 высокому
 значению Качества низкого
 значения Баллы от
 -20 до +20 A Отчужденость Добродушный Жестокий - 15 B Интеллект Сообразительный Глупый - 11 C Эмоциональная устойчивость Зрелый Неустойчивый - 6 E Доминантность Упрямый Скромный + 16 F Рассудительность Молчаливый Беззаботный + 6 G Ответственность Нравственный Нерадивый - 14 H Смелость Раскованный Неуверенный + 5 I Сензитивность Мягкий Жесткий - 13 L Доверчивость Подозрительный Доверчивый + 16 M Мечтательность Артистичный Практичный 0 N Дипломатичность Опытный Неуклюжий - 15 O Тревожность Беспокойный Спокойный 0 Q1 Радикализм Либеральный Консер- вативный + 6 Q2 Самодостаточность Самостоятельный Зависимый + 8 Q3 Недисциплинированность Импульсивный Пунктуальный 0 Q Возбудимость Напряженный Расслаб- ленный + 17 Обсуждение результатов
  Анализ основополагающих факторов структуры личности агрессивно-насильственного преступника позволяет сделать вывод о внутреннем противоречии в характере его черт и свойств, что и определяет негативные особенности его поведения. С одной стороны, личность стремится активно доминировать над другими людьми (E+), при этом стараясь оставаться свободной от каких-либо обязательств и внешнего контроля (Q2+), а также от повседневных забот (F+ ). С другой стороны, возможности ее влияния на других ограничены низким интеллектом ( B- ), социальной неуклюжестью (N-), жесткостью ( I- ), эмоциональной холодностью в отношениях ( A- ), отсутствием чувствительности и добродушия ( G- ). В результате, ожидания личности относительно своего места и роли в обществе не подтверждаются, что приводит к постоянной фрустрации ( Q4+ ), тотальной подозрительности и созданию "образа врага" ( L+ ). Накапливаемое напряжение, не имея достаточных рычагов внешнего и внутреннего контроля поведения ( G-, C-, Q3 0 ), приводит к разрядке напряжения в виде вспышки агрессии, жестокости и насилия ( H+ ).
  Под типологией личности часто подразумевают набор дискретных категорий, позволяющих проводить разделение людей на группы. В нашей работе под типологическим признаком поведения принято понимать тот симптомокомплекс агрессивно-насильственного преступника, который является основным для анализируемого уровня и характеризует "достижение личностью дезадаптивного результата в организации своего взаимодействия со средой и проявляющиеся в феномене предпочтений" [96, c. 370].
  Данное предположение основано на экспериментально подтвержденной гипотезе о существовании устойчивых совокупностей индивидуально-типологических признаков, актуализирующихся благодаря двум обстоятельствам - имеющейся у человека предрасположенности и наличию релевантных стимулов среды [95]. Особенности предпочтений являются базовыми компонентами ведущей тенденции [151], выражающейся в стилевом взаимодействии человека с миром, и рассматриваются как основные измерения функциональной типологии [187].
  Первый уровень структуры агрессивно-насильственного преступника представляет типология, в основе функционирования симтомокомплекса которой находятся нереализованные побуждения личности. Известно, что побуждения человека можно отличать по силе проявления. Если их попытаться проранжировать по силе, то, с одной стороны, этот ранжированный ряд дает нам дифференциальную специфику человека, а с другой - позволяет нам объединять людей с одинаковыми ранговыми рядами, т.е. предоставляет возможность строить типологию личности по побуждениям. Действительно, как некоторые люди обращают на себя внимание своей исключительной способностью, например, в музыке, поэзии или математике, так и личность может отличаться исключительной силой какой-то из своих потребностей. При этом побуждения индивида следует различать, во-первых, по количественным показателям. Например, побуждение потребность в мужественности в норме может проявляться в таких поведенческих особенностях личности, как смелость, решительность, отвага и т.д. Тогда как более сильное выражение данной потребности может манифестировать в виде симтомокомплексов - агрессивности, властности, деспотичности, а, наоборот, более слабое ее проявление - в пассивности, кроткости, уступчивости. Во-вторых, потребности отличаются не только количественно, но и качественно, в виде возможности реализовать себя в действительности. Если потребность не в состоянии проявиться, т.е. не может по субъективным или объективным причинам найти свой объект реализации, то это приводит к внутреннему напряжению или стрессу. Данное латентное, нереализованное побуждение личности будет представлять для субъекта наибольшую опасность. Создаваемое неудовлетворенной потребностью динамическое пространство объединяет определенное психологическое поле типовых признаков поведения, характерное для данных субъектов, на основании которого и составляется типология личности в виде класса опасностей побудительных тенденций. В свое время Ф. Шиллер в произведении "Преступник из-за потерянной чести" подметил сходство в судьбах многих разных людей, предвосхитил это открытие и даже наметил основные подходы к построению классификации личности по побуждениям: "Сердце человеческое - сколь оно просто и в то же время сколь сложно! Казалось бы, одна и та же способность или страсть может проявиться в тысячах формах и устремлений, может вызывать тысячи противоречивых явлений, может в тысяче характеров проявляться по-разному, и тысячи разных характеров и действий могут быть порождены одинаковой склонностью, пусть даже человек, о котором идет речь, меньше всего подозревает о своем сходстве с другими. Если бы для рода человеческого, как и для других областей природы, нашелся когда-нибудь свой Линней, который сумел бы дать ему классификацию по побуждениям, поступкам и склонностям, как удивился бы мир, обнаружив в одном ряду с чудовищем Борджиа того или иного из людей, чьи преступные склонности разряжаются ныне в узкой мещанской сфере и тесных рамках закона" [173, с. 495]. На основе побуждений, представленных Л. Зонди, мы попытаемся описать криминальную классификацию личности агрессивно-насильственного преступника, где ее симптомокомплексы следует понимать не как свершившийся факт, а только как определенную возможность, которая может проявиться при неблагоприятном для субъекта стечении обстоятельств [218].
 Основные симптомокомплексы латентных побуждений
  "Класс побуждений h: быстро влюбчивых".
  Источником создающим, опасность побуждения этого класса, является неудовлетворенная любовь. После потери объекта, к которому они питали нежность, представители данного класса, пытаясь компенсировать эту потерю, становятся самодурами. В этом случае, человек, утратив объект своей нежности, неминуемо становится агрессивным. Причем агрессия направляется как против окружающих, так и против самого себя.
 "Класс побуждений s: кротких, как овечка палачей".
  Представители этого класса очаровательно вежливые, однако за их очарованием скрывается жестокосердие и агрессивность. Они часто увлекаются борьбой или спортом вообще. Источником опасности побуждения у них является неудовлетворенная потребность "быть мужчиной", т.е. не удовлетворяются их притязания на агрессивность и садомазохизм. Как мужчины, так и женщины этого класса всегда стремятся жить с партнером в садомазохистском дуальном союзе, а целью его побуждений является создание садомазохистских цепей, которые намертво приковывают его к партнеру. Такой индивид не может без партнера ни жить, ни работать. Если же их дуальный союз распадается, вытесненная агрессия из латентного состояния переходит в открытое насилие.
 "Класс побуждений e: лиц с натурой Каина".
  Опасность побуждений появляется вследствие неудовлетворенности притязаний "Каина", из-за их переполненностью злобой, ненавистью, завистью, местью и ревностью. Личностными особенностями их чаще всего являются - нарциссизм, ригидность мышления и чопорность в поведении, а также педантизм, строгое распределение времени и денег, жесткая упорядоченность жизни.
 "Класс побуждений hy: "пастырей" и "услужливых" натур".
  Опасность побуждения у представителей этого класса обусловлена стремлением все время быть на сцене всеобщего обозрения, выставлять себя на показ, желанием поражать окружающий мир, а часто и самого себя. Личностными особенностями их являются - эмоциональная неустойчивость, импульсивность, возбудимость, демонстративность. В аффективной жизни этих индивидов часто можно наблюдать непроизвольную разрядку негативных эмоций, в основном направленную на близких им людей.
 "Класс побуждений k: нарциссов и стяжателей".
  Представители этого класса стремятся наглухо отгородится от окружающего мира и постоянно находятся в тюрьме собственного "Я". Особенностями их характера являются: чрезмерный педантизм, рассудительность, жесткий формализм, рационализм, чопорность, непреклонность, резкость, неразговорчивость, холодность чувств, жажда имущественного могущества, упрямство, лицемерие. Если они вынуждены появляться среди людей, то все, что они делают и говорят ощущается ими как чужое. Опасность побудительных тенденций таких индивидов является убийство в состоянии отчаяния.
 "Класс побуждений p: непризнанных гениев, готовых убить".
  Опасность побуждения обусловлена неудовлетворенной потребностью в расширении "Я". Будучи не в состоянии реализовать ощущаемые в себе гениальность и жажду власти, данные индивиды пытаются выйти из этого состояния путем буйных, истерических припадков или с помощью навязчивых мыслей об убийстве. Они часто мстительны, ревнивы, одержимы.
 "Класс побуждений d: "вечно ищущих" и депрессивных".
  Опасность побуждений у представителей этого класса обусловлена их неудовлетворенной потребностью добыть свой праобъект. Из-за этого они становятся вечными искателями или бродягами. Общей чертой таких индивидов является то, что они постоянно ищут объект, который ими или уже утрачен, или есть опасность его потерять. Они жестко фиксированы на соперничестве со своим праобъектом (отцом, матерью, сестрой, мастером) таким образом, что в течение их дальнейшей жизни вступают в агрессивное соперничество с любым человеком, преуспевающим в какой-либо области.
 "Класс побуждений m: лиц, подверженных маниям".
  Опасность побуждений обусловлена латентной потребностью прикрепиться к объекту, так как они не чувствуют себя способными надежно овладеть объектом. Они не уверены в связи с объектом даже тогда, когда объект в самом деле прочно с ними связан. Следовательно, потребность в сцеплении у них является ненасыщаемой, с такой потребностью они остаются вечными младенцами, вечными "оральными садистами". В этом классе можно найти страдающих невротическим страхом, заик, трудновоспитуемых, рассеянных, непоседливых, гипоманиакальных, пироманов, клептоманов, взломщиков, аффективных убийц, эпилептиков, гомосексуалистов. Однако за всем этим феноменологическим разнообразием клинических и криминальных картин всегда скрывается одна и та же опасность, заключающаяся в неспособности прикрепиться к кому-нибудь. С глубинно-психологической точки зрения гипоманиакальная реакция указывает на то, что личность оторвалась от объекта, бесцельно хватается то за один, то за другой объект, не имея, однако, возможности удерживать его длительное время. Вследствие этого она становится агрессивной, обращая свой садизм на окружающий мир, быть частью которого она не в состоянии.
  В основании второго уровня структуры личности агрессивно-насильственного преступника лежит направленность его побудительной тенденции. В зависимости от того, куда направляется жизненная энергия индивида, можно различать особенности агрессивно-насильственного поведения.
 Симтомокомплексы направленности мотивационных тенденций
  Если человек односторонне направляет свою мотивационную тенденцию на свою наследственность, черпая оттуда для себя идеалы и ценности, то очень скоро такой индивид оказывается под господством "навязанной" формы судьбы, которая заставляет его слепо принимать заветы предков, подражать в поведении и следовать их примеру. В результате человек оказывается неспособным организовать жизнь в соответствии со своими возможностями и вынужден повторять в своей жизни судьбу своих предков. Криминальным выражением данного вида мотивационной направленности могут служить примеры, когда дети насильственных преступников сами в дальнейшем также совершают преступное насилие.
  Если весь мотивационный энергетический потенциал направляется на инстинктивно-побудительную сферу человека, то такой человек проживает навязанную форму судьбы неудержимого и имульсивно-неуправляемого характера. Этот субъект всецело оказывается под влиянием сексуальных инстинктов, не имея возможности их контролировать. Криминальное выражение - сексуальное насилие.
  Если окружающая среда при мотивационной направленности получает пропорционально большую часть, то на долю такого человека выпадает судьба, связанная с неврозом социального характера. В этом случае, по мнению Э. Фромма, человек, чувства которого ориентированы рынком, является отчужденным от себя, от своего окружения, от своих ближних и от природы. У такого субъекта происходит подмена истинных всеобщих человеческих ценностей на ценности временные и сиюминутные. "Рыночное понятие ценности, преобладание ценности обмена над ценностью потребления привело к появлению подобного понятия ценности по отношению к людям и прежде всего по отношению к самому себе" [169, с. 72]. Рыночные отношения и особенности личности приобретают неограниченную власть над такими людьми, что находит проявление в формировании таких качеств, как конформизм, неустойчивость, зависимость от окружающих и эмоциональная тупость. В криминальном поступке эти свойства могут найти выход в групповых демонстративных хулиганских действиях.
  В том случае при доминировании интеллекта мотивационная тенденция направляется во власть логики и рассудка, человек деградирует до уровня холодного рационалиста, сомневающегося во всем, что находится за границей разума и чувственного опыта. Такой человек теряет способен к трансценденции. В своем сугубо рациональном мире, где учитывается только то, что можно измерить и поместить в каталог, он "усыхает, подобно сухофрукту". В криминальном поступке это находит выход в безжалостном прагматичном акте насилия над своей жертвой.
  Если, наоборот, мотивационная тенденция направлена в мир идей, то человек лишается почвы под ногами. Окружающая действительность у такого индивида становится проективно искаженной. Сцены внутреннего и внешнего мира заполняются преследователями, а душа наполняется воинственными настроениями. Криминальное выражение - насилие из ревности или мести.
  В основе третьего уровня раскрытия поведенческих классификационных признаков личности агрессивно-насильственного преступника лежит защитная мотивация. В отличие от правопослушных граждан, его механизмы защиты, как показали наши исследования, являются более примитивными и служат для оправдания агрессивного поведения. Учитывая, что механизмы защиты отражают индивидуальный способ искажения когнитивной и эмоциональной составляющих образа реальности субъекта, на основе описания этих признаков можно дать следующие типологические особенности агрессивно-насильственного поведения.
 Основные симптомокомплексы мотивационной защиты
  Демонстративно защищающиеся - данные субъекты опасаются, что ничего из себя не представляют, пытаясь в виде агрессивного поведения убедить других, что они - люди отчаянные и бесстрашные.
  Защищающие свой идеальный образ - эти индивиды пытаются защищать, порой агрессивно, свой собственный созданный образ от пренебрежения, в основном воображаемого или придуманного, со стороны других.
  Нарциссическая защита - данные индивиды уверены, что другие существуют только для их обслуживания, и проявляют гнев и насилие, когда им отказываются подчиняться.
  Защита своей социальной роли - эти субъекты агрессивно выступают против других вследствие своей социальной роли или занимаемого места в своей преступной группе ( главари банд ).
  Сладострастно защищающие себя - данные субъекты получают удовольствие от нанесения вреда другим, причем в жертвы выбираются более слабые, не имеющие возможности дать отпор индивиды.
  Аффективно защищающиеся - данные индивиды прибегают к агрессии из-за сильного опасения, что сами станут жертвой, если не нанесут удар первыми.
  Как можно убедиться, защитные механизмы агрессивно-насильственного преступника приводят к нарушению смысловой регуляции индивида, которая обуславливает его защитно-агрессивный характер и определяет линию насильственного поведения. В то же время нарушение смысловой регуляции у агрессивно-насильственного преступника, по мнению зарубежных ученых и специалистов, заключается не только в феномене психологической защиты, а находит проявление в особом "партиципативном мироощущении" [212].
  Термин "партиципация" был впервые введен в научный лексикон Леви Брюлем, который занимался изучением образа жизни дикарей из первобытных племен Африки и Австралии. Партиципация означает такую ступень в развитии первобытного мышления, которая проявляется в ощущении "единобытия" или единоцелостного существования дикаря совместно с тотемом своего племени [86]. Позднее швейцарский психолог Л. Зонди использовал этот термин для обозначения особенностей мировосприятия индивидов, испытывающих на себе давление и враждебность окружающего мира. Л. Зонди пришел к выводу, что проективная защита и партиципация имеют одни общие корни, одно психологическое основание - потребность в психологической поддержке своего "Я", целью которого является "освобождение от невыносимого одиночества" [213].
  У агрессивно-насильственных преступников, по мнению Л. Зонди, когда они отбывают наказание за свои преступления, данная потребность является особенно актуальной и ярко выраженной, однако чаще всего проявляет себя в ложной идентификации с эрзац-объектом. Если в процессе психокоррекционной работы произойдет замена объектов ложной идентификации, какими у агрессивно-насильственных преступников могут выступать культ силы, власть инстинктов, отчужденный идеал, мнимые ценности и т.д., на объекты подлинной партиципации, какими, по мнению Л. Зонди, выступают совесть и вера, то дальнейшая судьба преступника может измениться "самым чудесным образом" [62, 63].
  Таким образом, опираясь на результаты проведенного исследования, доказавшего, что отличительные особенности агрессивно-насильственного преступника проявляются в нарушении его побудительной, направляющей и регулирующей функций мотивационно-смысловой сферы, мы предлагаем представить эти изменения в виде многоуровневой структуры, что позволит проводить подробный функциональный анализ этих изменений, дать описание черт личности и типологических признаков поведения. Тогда вертикальную ось структуры составят особенности саморегуляции поведения, которые в зависимости от нарушения той или иной функции протекают на индивидном, индивидуально-психологическом или личностном уровне. Соответственно, горизонтальную ось составляют особенности нарушения личности агрессивно-насильственного преступника в базовых психологических категориях: мотивация - деятельность - поведение.
  Реализация данного подхода позволяет, по нашему мнению, обосновать построение функциональной типологии агрессивно-насильственного преступника, предложить определенные психодиагностические критерии многоуровневой структуры, что даст возможность проводить более дифференцированный анализ личности при проведении судебно-психологических экспертиз, определении меры наказания, а также в мероприятиях по профилактике и психологической коррекции агрессивно-насильственного поведения.
  2.3. Психодиагностическая система прогноза
 агрессивного поведения и оценки самоконтроля личности
  Для решения сложных, но крайне актуальных проблем по профилактике агрессивно-насильственной преступности требуется осуществить комплексный подход в создании системы научно-методического и диагностического обеспечения работы практического психолога. Разработка и раскрытие содержания "психологического обеспечения деятельности сотрудников органов внутренних дел" была впервые предпринята отечественным психологом и ученым И.Б. Пономаревым [127]. Вопросами профилактики агрессивно-насильственного преступного поведения и создания психологической службы в исправительных учреждениях занимался М.Г. Дебольский [44]. По мнению И.Б. Пономарева, "психологическое обеспечение деятельности органов внутренних дел - это комплексное использование психологической науки, средств и технологий специально подготовленными людьми для совершенствования деятельности сотрудников ОВД" [127, с. 25]. Системный подход, учитывающий влияние объективных и субъективных факторов в психологической подготовке сотрудников ОВД, получил дальнейшее развитие в работах отечественных психологов И.О. Котенева и В.П. Трубочкина [71].
  Все это в полной мере относится к проблеме проведения профилактических мероприятий в работе практического психолога с насильственной агрессивностью личности.

<< Пред.           стр. 2 (из 4)           След. >>

Список литературы по разделу