<< Пред.           стр. 5 (из 6)           След. >>

Список литературы по разделу

  269 Между тем эта природа имеет двойственное бытие: одно - в отдельных индивидах, а другое - в душе, причем и в том и в другом случае названную природу сопровождают акциденции; что же касается индивидов, то в них она имеет множественное бытие, соответственно различию единичного. Однако этой природе как таковой, согласно ее первому (т. е. абсолютному) рассмотрению, не следует приписывать ни то, ни другое бытие. Ибо если мы скажем, что сущность человека как такового имеет бытие в этом единичном, то это будет ложно, так как если бы человеку - поскольку он есть человек - соответствовало бытие в этом единичном, то сущность человека никогда не могла бы существовать вне этого единичного; равным образом, если бы человеку - поскольку он есть человек - соответствовало небытие в этом единичном, - человеческая природа никогда не существовала бы в этом единичном. Однако если бы мы сказали, что человек имеет бытие, которое есть в этом единичном или в том [единичном], или в душе - не потому что он человек, - это было бы истинно. Стало быть, ясно, что природа человека, рассматриваемая абсолютно, отвлекается от всякого бытия, но так, чтобы не произошло исключения какого-нибудь из них; причем природа, рассматриваемая таким образом, будет сказываться обо всех индивидах (Ibid.).
  Haec autem natura habet duplex esse: unum in singularibus, et aliud in anima; et secundum utrumque consequuntur dictam naturam accidentia. Et in singularibus etiam habet multiplex esse secundum singularium diuersitatem; et tamen ipsi naturae, secundum suam primam considerationem, scilicet absolutam, nullum istorum esse debetur. Falsum enim est dicere quod essentia hominis, inquantum huiusmodi, habeat esse in hoc singulari: quia si esse in hoc singulari conueniret homini, inquantum est homo, nunquam esset extra hoc singulare; similiter etiam si conueniret homini, inquantum est homo, non esse in hoc singulari, nunquam esset in eo. Sed uerum est dicere quod homo inquantum est homo, non habet quod sit in hoc singulari uel in illo aut in anima. Patet ergo quod natura hominis absolute considerata abstrahit a quolibet esse, ita tamen quod non fiat praecisio alicuius eorum. Et haec natura sic considerata est quae praedicatur de indiuiduis omnibus (Ibid., III).
  270 Когда мы говорим, что Бог есть всецело бытие, мы не должны впадать в заблуждение, подобно тем философам, которые утверждали, что Бог есть то всеобщее бытие, благодаря которому всякая вещь существует как форма. Ведь такого рода бытие, т. е. Бог, возможно только при условии недопустимости никакого добавления к нему.
  Фома Аквинский. О сущем и сущности. Пер. В. Кураповой // Историко-философский ежегодник '88. М., 1988.
  Nec oportet, si dicimus quod Deus est esse tantum, ut in illorum errorem incidamus, qui Deum dixerunt esse illud esse uniuersale quo quaelibet res formaliter est. Hoc enim esse quod Deus est, huius conditionis est ut nulla sibi additio fieri possit.
  De ente et essentia V. Sancti Thomae de Aquino Opera omnia iussu Leonis XIII P. M. edita. Tomus XLIII. Roma: Editori di San Tommaso, 1976.
  271 Равным образом, хотя Бог и есть только бытие, он не должен быть лишен и прочих совершенств и превосходств, - более того, он должен обладать всеми совершенствами, присущими какому угодно роду; и по этой причине его называют просто совершенством... однако по сравнению со всеми другими вещами Бог обладает всеми этими совершенствами в превосходной степени, поскольку в нем они есть одно, тогда как в других вещах - имеют различие. Это обусловлено тем, что все его совершенства присущи его простому бытию (Ibid.).
  Similiter etiam, quamuis sit esse tantum, non oportet quod deficiant ei reliquae perfectiones et nobilitates; immo habet omnes perfectiones, quae sunt in omnibus generibus propter quod perfectum simpliciter dicitur... sed habet eas modo excellentiori omnibus rebus, quia in eo unum sunt, sed in aliis diuersitatem habent. Et hoc est quia omnes illae perfectiones conueniunt sibi secundum esse suum simplex (Ibid.).
  272 Благо и бытие в действительности есть одно и то же и различаются только мысленно; это ясно из следующего рассуждения. Сущность блага состоит в том, что оно так или иначе представляет собой объект желания. Поэтому Философ говорит: "Благо есть то, чего все желают". Но очевидно, что та или иная вещь может быть объектом желания только в силу своего совершенства, ведь все желают сами быть совершенными. А всякая вещь совершенна настолько, насколько она актуальна (актуально существует). Поэтому ясно, что всякая вещь совершенна, насколько она причастна бытию; ведь бытие есть актуальность всякой вещи, что явствует из сказанного выше. Поэтому ясно, что благо и бытие в действительности есть одно и то же. Но "благо" отражает аспект желательности, чего не отражает "бытие".
  Dicendum quod bonum et ens sunt idem secundum res, sed differunt secundum rationem tantum. Quod sic patet. Ratio enim boni in hoc consistit quod aliquid sit appetibile, unde Philosophus in I Ethic, dicit quod bonum est quod omnia appetunt. Manifestum est autem quod unumquodque est appetibile secundum quod est perfectum, nam omnia appetunt suam perfectionem. Intantum est autem perfectum unumquodque inquantum est actu. Unde manifestum est quod intantum est aliquid bonum inquantum est ens, esse enim est actualitas omnis rei, ut ex superioribus patet. Unde manifestum est quod bonum et ens sunt idem secundum rem, sed bonum dicit rationem appetibilitatis quam non dicit ens.
  Thomas Aquinas, Summa theologiae 1.5.1, eds. Blackfriars. N. Y.: McGraw-Hill, 1964-1973.
  273 Следует сказать, что человек не делает выбор по необходимости. А это происходит потому, что то, что может не быть, не является необходимым. Но причина, лежащая в основе решения не выбрать или выбрать, происходит от одной двойственной способности человека. Ведь человек может желать и не желать, действовать и не действовать; опять-таки он может желать того или другого, делать то или иное. Причина этого заложена в самой разумной способности. Ведь воля может быть обращена ко всему, что разум воспринимает как благо. Но разум воспринимает как благо не только [побуждения одного рода], т. е. "желать" или "действовать", но и [побуждения другого рода], т. е. "не желать" или "не действовать". Опять-таки во всяком частном благе разум может усматривать аспект какого-то блага или же отсутствие какого-то блага, что есть аспект зла: в этом отношении он может рассматривать каждое из таких благ как достойное выбора или отказа от него. Только совершенное благо, каким является счастье, не может быть рассматриваемо разумом как зло или как обладающее каким-то недостатком. Поэтому человек желает счастья по необходимости, он не может желать не быть счастливым или быть несчастным. Но поскольку выбор направлен не на цель, а на средства, речь идет не о выборе совершенного блага, которое есть блаженство, а о выборе других, частных благ. Поэтому человек делает выбор не по необходимости, но свободно.
  Dicendum quod homo non ex necessitate eligit; et hoc ideo, quia quod possible est non esse non necesse est esse. Quod autem possibile sit non eligere uel eligere, huius ratio ex duplici hominis potestate accipi potest. Potest enim homo uelle et non uelle, agere et non agere; potest etiam uelle hoc aut illud, et agere hoc aut illud. Cuius ratio ex ipsa uirtute rationis accipitur. Quidquid enim ratio potest apprehendere ut bonum in hoc uoluntas tendere potest. Potest autem ratio apprehendere ut bonum, non solum hoc quod est uelle aut agere, sed hoc etiam quod est non uelle et non agere. Et rursum in omnibus particularibus bonis potest considerare rationem boni alicuius, et defectum alicuius boni quod habet rationem mali; et secundum hoc potest unumquodque huiusmodi bonorum apprehendere ut eligibile uel fugibile. Solum autem perfectum bonum, quod est beatitude, non potest ratio apprehendere sub ratione mali aut alicuius defectus; et ideo ex necessitate beatitudinem homo uult, nec potest uelle non esse beatus aut esse miser. Electio autem, cum non sit de fine, sed de his quae sunt ad finem, ut iam dictum est, non est perfecti boni, quod est beatitude, sed aliorum particularium bonorum. Et ideo homo non ex necessitate, sed libere eligit (Ibid. I-II.13.6).
  274 Та или иная вещь может считаться необходимой в двух смыслах, а именно: абсолютно и по предположению. Мы считаем вещь абсолютно необходимой по соотношению терминов, например когда предикат составляет часть определения предмета: так, человек по необходимости является животным; или же когда предмет составляет часть понятия предиката: так, число обязательно является четным или нечетным. В этом смысле не является необходимым, чтобы Сократ сидел: поэтому это не является необходимым абсолютно, но может быть необходимым предположительно; ведь при условии, что он сидит, он должен сидеть по необходимости, поскольку он сидит.
  Dicendum quod necessarium dicitur aliquid dupliciter, scilicet absolute et ex suppositione. Necessarium absolute iudicatur aliquid ex habitudine terminorum, utpote quia Praedicatum est in definitione Subiecti, sicut necessarium est hominem esse animal, uel quia Subiectum est de ratione Praedicati, sicut est necessarium numerum esse parem uel imparem. Sic autem non est necessarium Socratem sedere. Unde non est necessarium absolute, sed potest dici necessarium ex suppositione, supposito enim quod sedeat, necesse est eum sedere dum sedet (Ibid. 1.19.3).
  275 Соответственно, в отношении того, что желает Бог, следует заметить, что Он желает чего-то абсолютно необходимого: но этого нельзя сказать обо всем, чего Он желает. Ведь божественная воля необходимым образом связана с божественным благом, поскольку оно является ее собственным объектом. Поэтому Бог желает [бытия] своего собственного блага по необходимости. И подобно тому как всякая другая способность, [божественная воля] связана со своим прямым и главным объектом, как, например, зрение с цветом, поскольку первому от природы свойственно стремиться ко второму.
  Circa diuina igitur uolita hoc considerandum est, quod aliquid Deum uelle est necessarium absolute; non tamen hoc est uerum de omnibus quae uult. Uoluntas enim diuina necessariam habitudinem habet ad bonitatem suam, quae est proprium eius obiectum. Unde bonitatem suam Deus ex necessitate uult, sicut et uoluntas nostra ex necessitate uult beatitudinem: sicut et quaelibet alia potentia necessariam habitudinem habet ad proprium et principale obiectum, ut uisus ad colorem, quia de sui ratione est ut in illud tendat (Ibid.).
  276 Но желание Бога направлено и на другие вещи помимо Его Самого, насколько они устроены в соответствии с Его благом как их целью. Но стремясь к какой-то цели, мы не обязательно желаем того, что ведет к ней, если только это не является тем, без чего нельзя достигнуть данной цели. Например, чтобы поддержать жизнь, мы принимаем пищу или садимся на корабль, чтобы пересечь море. Но наше желание тех вещей, без которых цель остается достижимой, вовсе не является обязательным. Например, лошадь не является необходимой для прогулки, ведь мы можем прогуляться и без лошади. То же касается и других целей. Поэтому, если благость Бога совершенна и может существовать без других вещей, поскольку они не могут прибавить Ему никакого совершенства, то для Него не является абсолютно необходимым желать вещей, которые не являются Им Самим.
  Alia autem a se Deus uult inquantum ordinantur ad suam bonitatem ut in finem. Ea autem quae sunt ad finem non ex necessitate uolurhus uolentes finem, nisi sint talia sine quibus finis esse non potest (sicut uolumus cibum, uolentes conseruationem uitae, et nauem, uolentes transfretare). Non sic autem ex necessitate uolumus ea sine quibus finis esse potest (sicut equum ad ambulandum, quia sine hoc possumus ire; et eadem ratio est in aliis). Unde cum bonitas Dei sit perfecta et esse possit sine aliis, cum nihil ei perfectionis ex aliis accrescat, sequitur quod alia a se eum uelle non sit necessarium absolute (Ibid.).
  277 Если, предположим. Он желает, то Он не может не желать, так как Его воля не может изменяться.
  Supposito enim quod uelit, non potest non uelle, quia non potest uoluntas eius mutari (Ibid.).
  278 По-видимому, нечто отличное от Бога может быть сущностно бесконечным. Ведь власть чего бы то ни было пропорциональна его сущности. Но если сущность Бога бесконечна, то и Его власть будет бесконечной. Поэтому Он способен к бесконечному действию, поскольку мера власти познается в ее действии.
  Videtur quod aliquid aliud quam Deus possit esse infinitum per essentiam. Virtus enim rei proportionatur essentiae eius. Si igitur essentia Dei est infinita oportet quod eius uirtus sit infinita. Ergo potest producere effectum infinitum cum quantitas uirtutis per effectum cognoscatur (Ibid. 1.7.2).
  279 Следует сказать, что природе произведенной вещи противоречит, чтобы ее сущностью было ее бытие, поскольку существующая (сама по себе) вещь не есть вещь сотворенная. Поэтому природе созданной вещи противоречит быть абсолютно бесконечной. Следовательно, Бог, хотя и обладает бесконечной властью, не может сотворить вещь несотворенной (это предполагало бы, что две противоположности истинны одновременно). Поэтому подобным же образом Он не может сотворить что-либо абсолютно бесконечным.
  Dicendum quod hoc est contra rationem facti quod essentia rei sit ipsum esse eius, quia esse subsistens non est esse creatum, unde contra rationem facti est quod sit simpliciter infinitum. Sicut ergo Deus licet habeat potentiam infinitam non tamen potest facere aliquid non factum (hoc enim esset contradictoria esse simul), ita non potest facere aliquid infinitum simpliciter (Ibid., ad 1).
  280 Бог есть первопричина образа всех вещей. Дабы это стало очевидным, следует иметь в виду, что при создании какой-либо вещи требуется образ, для того чтобы продукт следовал определенной форме. В самом деле, мастер создает в материи определенную форму в соответствии с наблюдаемым им образцом, будь то внешний созерцаемый им образец или же созданный внутри его ума. Между тем очевидно, что все природные порождения следуют определенным формам. Но эту определенность форм следует возвести как к своему первоначалу к божественной премудрости, замыслившей миропорядок, состоящий в различении вещей. И потому должно сказать, что в божественной премудрости пребывают образы всех вещей, каковые мы называли идеями, то есть образцовыми формами, существующими в божественном разуме.
  Dicendum quod Deus est prima causa exemplaris omnium rerum. Ad cuius euidentiam, considerandum est quod ad productionem alicuius rei ideo necessarium est exemplar ut effectus determinatam formam consequatur: artifex enim producit determinatam formam in materia propter exemplar ad quod inspicit, siue illud sit exemplar ad quod extra intuetur siue sit exemplar interius mente conceptum. Manifestum est autem quod ea quae naturaliter fiunt determinatas formas consequuntur. Haec autem formarum determinatio oportet quod reducatur, sicut in primum principium, in diuinam sapientiam, quae ordinem uniuersi excogitauit, qui in rerum distinctione consistit. Et ideo oportet dicere quod in diuina sapientia sunt rationes omnium rerum, quas supra diximus ideas, idest formas exemplares in mente diuina existentes.
  Thomas Aquinas, Summa theologiae 1.44.3, ed. Blackfriars. N. Y.: McGraw-Hill, 1964-1973.
  281 Идеи обязательно должны быть расположены в божественном разуме. В самом деле, греческое слово "идея" по-латыни значит "форма". Поэтому под идеями мы понимаем формы вещей, существующие помимо самих вещей. Между тем форма любой вещи, существуя независимо от самой вещи, может иметь две цели своего существования: либо в качестве образца для той вещи, формой которой она называется; либо в качестве принципа познания этой вещи, в соответствии с тем, что формы познаваемых вещей должны быть в том, кто познает их. И в том и в другом случае необходимо полагать, что идеи существуют.
  Dicendum quod necesse est ponere in mente diuina Ideas. Idea enim graece, latine forma dicitur: unde per Ideas intelliguntur formae aliarum rerum, praeter ipsas res existentes. Forma autem alicuius rei praeter ipsam existens, ad duo esse potest: uel ut sit exemplar eius cuius dicitur forma; uel ut principium cognitionis ipsius, secundum quod formae cognoscibilium dicuntur esse in cognoscente. Et quantum ad utrumque necesse est ponere Ideas (Ibid. 1.15.1).
  282 Во всех вещах, не порожденных случайно, форма должна быть целью всякого порождения. Однако деятель действовал бы ради формы, если подобие формы наличествовало бы в деятеле. А это возможно двумя путями. В некоторых деятелях форма вещи, которая будет сделана, предсуществует согласно их природному бытию - например, в тех, которые действуют по своей природе: человек рождает человека, огонь порождает огонь. В других же деятелях форма вещи, которая должна быть сделана, предсуществует согласно умопостигаемому бытию - например, в тех, которые действуют интеллектом: образ дома предсуществует в уме строителя. Этот образ может быть назван идеей дома, поскольку строитель намеревается построить дом согласно форме, созданной в его уме.
  In omnibus enim quae non a casu generantur, necesse est formam esse finem generationis cuiuscumque. Agens autem non ageret propter formam, nisi inquantum similitudo formae est in ipso. Quod quidem contingit dupliciter. In quibusdam enim agentibus praeexistit similitudo rei fiendae secundum esse naturale, sicut in his quae agunt per naturam: sicut homo general hominem et ignis ignem. In quibusdam uero secundum esse intelligibile, ut in his quae agunt per intellectum: sicut similitudo domus praeexistit in mente aedificatoris. Et haec potest dici idea domus; quia artifex intendit domum assimilare formae quam mente concepit (Ibid.).
  283 Поскольку мир возник не случайным образом, но сотворен Богом, действующим через посредство интеллекта, как то будет показано ниже, необходимо, чтобы в божественном уме была форма, по подобию которой сотворен мир. А в этом и состоит понятие идеи.
  Quia igitur mundus non est casu factus, sed est factus a Deo per intellectum agente, ut infra patebit necesse est quod in mente diuina sit forma, ad cuius similitudinem mundus est factus; et in hoc consistit ratio Ideae (Ibid.).
  284 Напротив, Августин говорит: "Идеи есть определенные изначальные формы или постоянные и неизменные модели вещей, содержащиеся в божественном интеллекте. Они неподвижны в силу того, что они сами не были сформированы; поэтому они вечны и всегда одни и те же. Но хотя сами они никогда не возникают и не исчезают, все, что может появиться и исчезнуть, и все, что действительно появляется и исчезает, получает свою форму в соответствии с ними.
  Sed contra est quod Augustinus dicit: "Ideae sunt principales quaedam formae uel rationes rerum stabiles atque incommutabiles, quia ipsae formatae non sunt, ac per hoc aeternae ac semper eodem modo se habentes, quae diuina intelligentia continentur. Et cum ipsae neque oriantur neque intereant, secundum eas tamen formari dicitur omne quod oriri et interire potest, et omne quod oritur et interit" (Ibid. 1.15.2).
  285 Я отвечу, что необходимо следует считать идеи множественными. Чтобы это стало очевидным, следует иметь в виду, что конечной целью всякого действия является собственное намерение основного деятеля, подобно тому как порядок в армии есть собственное намерение военачальника. Между тем то, что является наилучшим в вещах, есть благо порядка универсума, как ясно показал Философ в Met. XII. Таким образом, порядок универсума задуман Самим Богом, а не является результатом последовательных действий нескольких деятелей, как предполагали те, которые учили, что Бог создал только первотворение, которое сотворило второе творение, пока не появилось все множество сотворенных вещей. Согласно этому мнению, Бог должен был обладать идеей только первой сотворенной вещи; однако если сам порядок универсума был создан Им и задуман Им, то Он должен был обладать идеей порядка универсума.
  Dicendum quod necesse est ponere plures Ideas. Ad cuius euidentiam considerandum est quod in quolibet effectu illud quod est ultimus finis proprie est intentum a principali agente: sicut ordo exercitus a duce. Id autem quod est optimum in rebus existens, est bonum ordinis uniuersi, ut patet per Philosophum. Ordo igitur uniuersi est proprie a Deo intentus, et non per accidens proueniens secundum successionem agentium: prout quidam dixerunt quod Deus creauit primum creatum tantum, quod creatum creauit secundum creatum, et sic inde quousque producta est tanta rerum multitudo: secundum quam opinionem Deus non haberet nisi Ideam primi creati. Sed si ipse ordo uniuersi est per se creatus ab eo, et intentus ab ipso, necesse est quod habeat Ideam ordinis uniuersi (Ibid.).
  286 Между тем не может быть идеи какого бы то ни было целого, если нет отдельных идей тех вещей, которые составляют данное целое; подобным образом и строитель не мог бы сформировать идею дома, если бы он не имел идей каждой из его частей. Поэтому в божественном уме обязательно должны быть идеи, соответствующие всем вещам.
  Ratio autem alicuius totius haberi non potest, nisi habeantur propriae rationes eorum ex quibus totum constituitur; sicut aedificator speciem domus concipere non potest, nisi apud ipsum esset propria ratio cuiuslibet partium eius. Sic igitur oportet quod in mente diuina sint propriae rationes omnium rerum (Ibid.).
  287 Между тем можно легко увидеть, что это не противоречит простоте Бога. В самом деле, идея вещи, которая должна быть произведена, существует в уме деятеля как объект понимания, а не как образ, с помощью которого мы понимаем, что есть форма, которую порождает интеллект в действии. Ведь форма дома в уме строителя есть нечто понимаемое им, в соответствии с чем он строит материальный дом. Итак, простоте божественного ума не противоречит то, что он понимает много вещей. Напротив, его простоте противоречило бы, если бы разумение Бога было наполнено множеством образов.
  Hoc autem quomodo diuinae simplicitati non repugnet, facile est uidere, si quis consideret ideam operati esse in mente operantis sicut quod intelligitur, non autem sicut species qua intelligitur, quae est forma faciens intellectum in actu. Forma enim domus in mente aedificatoris est aliquid ab eo intellectum, ad cuius similitudinem domum in materia format. Non est autem contra simplicitatem diuini intellectus quod multa intelligat; sed contra simplicitatem eius esset, si per plures species eius intellectus formaretur (Ibid.).
  288 Поэтому множество идей может существовать в божественном уме как объект его понимания, что может быть доказано следующим образом. Поскольку Бог обладает совершенным знанием своей собственной сущности, Он знает ее всеми возможными способами. Между тем она может быть познана не только сама по себе, но и насколько ей причастны творения сообразно тому или иному роду подобия. Но всякое творение обладает своим собственным видом, в соответствии с чем оно причастно каким-то образом подобию божественной сущности. Поэтому Бог, зная Свою сущность как то, чему уподобляется такое творение, знает ее и как особый образец и идею этого творения; это же касается и других творений. Поэтому ясно, что Бог мыслит множество образцов для множества вещей, а это и есть множество идей.
  Unde plures Ideae sunt in mente diuina ut intellectae ab ipso. Quod hoc modo potest uideri. Ipse enim essentiam suam perfecte cognoscit; unde cognoscit eam secundum omnem modum quo cognoscibilis est. Potest autem cognosci non solum secundum quod in se est, sed secundum quod est participabilis secundum aliquem modum similitudinis a creaturis. Unaquaeque autem creatura habet propriam speciem secundum quod aliquo modo participat diuinae essentiae similitudinem. Sic igitur inquantum Deus cognoscit essentiam suam ut sic imitabilem a tali creatura, cognoscit eam ut propriam rationem et ideam huius creaturae; et similiter de aliis. Et sic patet quod Deus intelligit plures rationes proprias plurium rerum, quae sunt plures Ideae (Ibid.).
  289 Как благое обладает аспектом желательности, так и истинное связано со знанием. Между тем все познаваемо поскольку обладает бытием... И поэтому как благо тождественно бытию, так и истина... Но если благо добавляет к бытию аспект желательности, то истина добавляет отношение к интеллекту.
  Dicendum quod sicut bonum habet rationem appetibilis, ita uerum habet ordinem ad cognitionem. Unumquodque autem quantum habet de esse, intantum est cognoscibile... Et ideo sicut bonum conuertitur cum ente, ita et uerum. Sed tamen sicut bonum addit rationem appetibilis super ens, ita et uerum comparationem ad intellectum (Ibid. 1.16.3).
  290 Между тем вещь мыслимая может относиться к интеллекту либо сущностно, либо акцидентально. Она находится в сущностном отношении к тому интеллекту, от которого зависит ее бытие; акцидентально она относится к тому интеллекту, которым она познается. Подобным образом мы можем сказать, что дом относится сущностно к интеллекту архитектора, но акцидентально - к интеллекту того, от кого он не зависит. Но мы судим о вещи не по тому, что в ней акцидентально, но по тому, что в ней сущностно. Поэтому все считается абсолютно истинным, насколько связано с интеллектом, от которого оно зависит. Таким образом, искусственно созданные вещи считаются истинными в отношении нашего интеллекта. Ведь мы считаем истинным дом, в котором осуществлено подобие формы, существовавшей в уме архитектора; слова считаются истинными, насколько они являются знаками истины, существующей в интеллекте.
  Res autem intellecta ad intellectum aliquem potest habere ordinem uel per se uel per accidens. Per se quidem habet ordinem ad intellectum a quo pendet secundum suum esse; per accidens autem ad intellectum a quo cognoscibilis est. Sicut si dicamus quod domus comparatur ad intellectum artificis per se, per accidens autem comparatur ad intellectum a quo non dependet. ludicium autem de re non sumitur secundum id quod inest ei per accidens, sed secundum id quod inest ei per se. Unde unaquaeque res dicitur uera absolute, secundum ordinem ad intellectum a quo dependet. Et inde est quod res artificiales dicuntur uerae per ordinem ad intellectum nostrum: dicitur enim domus uera quae assequitur similitudinem formae quae est in mente artificis; et dicitur oratio uera inquantum est signum intellectus ueri (Ibid. 1.16.1).
  291 Подобным же образом естественные вещи считаются истинными, насколько в них выражено подобие виду, существующему в божественном уме. В самом деле, мы называем истинным камнем такую вещь, которая обладает природой, свойственной камню, согласно замыслу божественного интеллекта. Тогда истина располагается прежде всего в интеллекте, а уже затем в вещах, насколько они связаны с интеллектом как с их источником.
  Et similiter res naturales dicuntur esse uerae, secundum quod assequuntur similitudinem specierum quae sunt in mente diuina; dicitur enim uerus lapis qui assequitur propriam lapidis naturam, secundum praeconceptionem intellectus diuini. Sic ergo ueritas principaliter est in intellectu; secundario uero in rebus, secundum quod comparantur ad intellectum ut ad principium (Ibid.).
  292 Как мы видели, истина находится в интеллекте, насколько он постигает вещь, как она есть; она находится в вещах, насколько их бытие сообразно интеллекту. Это в высшей степени верно в отношении Бога. Ведь Его бытие не только сообразно Его интеллекту, но само есть акт Его интеллекта; а Его мыслительный акт есть мера и причина всякого другого бытия и всякого другого интеллекта. Он сам есть Его собственное бытие и мыслительный акт. Из этого следует, что истина не только в Нем, но и что Он Сам есть высшая и первая истина.
  Dicendum quod, sicut dictum est, ueritas inuenitur in intellectu secundum quod apprehendit rem ut est, et in re secundum quod habet esse conformabile intellectui. Hoc autem inuenitur maxime in Deo. Nam esse suum non solum est conforme suo intellectui, sed etiam est ipsum suum inielligere; et suum intelligere est mensura et causa omnis alterius esse et omnis alterius intellectus; et ipse est suum intelligere et suum esse. Unde sequitur quod non solum in ipso sit ueritas, sed quod ipse sit summa et prima ueritas (Ibid. 1.16.5).
  293 Вещь может быть самоочевидной двумя способами: во-первых, она может быть самоочевидной сама по себе, но не для нас; во-вторых, самоочевидной и в себе и для нас. Пропозиция самоочевидна, если предикат входит в сущность субъекта, например "человек есть животное", ведь принадлежность классу животных входит в сущность человека. Таким образом, если сущности предиката и субъекта известны всем, то пропозиция будет для всех самоочевидной. Это очевидно в отношении главных посылок доказательства, включающих термины некоторых общих понятий, известных каждому, таких как бытие и небытие, целое и часть и т. п. Однако, если для некоторых сущность предиката и субъекта неизвестна, пропозиция будет самоочевидной в себе, но не для тех, кто не знает значения предиката и субъекта пропозиции. Поэтому случается так, что, как говорит Боэций в трактате "О гебдомадах", существуют некоторые понятия, являющиеся общими и самоочевидными только для ученых, как, например, то, что бестелесные субстанции не находятся в пространстве.
  Dicendum quod contingit aliquid esse per se notum dupliciter: uno modo, secundum se et non quoad nos; alio modo, secundum se et quoad nos. Ex hoc enim aliqua propositio est per se nota, quod praedicatum includitur in ratione subiecti, ut homo est animal. Nam animal est de ratione hominis. Si igitur notum sit omnibus de praedicato et de subiecto quid sit, propositio illa erit omnibus per se nota. Sicut patet in primis demonstrationum principiis, quorum termini sunt quaedam communia quae nullus ignorat, ut ens et non ens, totum et pars, et similia. Si autem apud aliquos notum non sit de praedicato et subiecto quid sit, propositio quidem quantum in se est. Erit per se nota: non tamen apud illos qui praedicatum et subiectum propositionis ignorant. Et ideo contingit, ut dicit Boethius in libro De hebdomadibus, quod quaedam sunt communes animi conceptiones et per se notae, apud sapientes tantum, ut incorporalia in loco non esse. (Ibid., 1.2.1).
  294 Между тем, поскольку мы не знаем сущности Бога, она [эта пропозиция] не самоочевидна для нас, но должна быть доказана с помощью вещей, более известных для нас, хотя и менее известных по своей природе - с помощью его действий.
  Sed quia nos non scimus de Deo quid est, non est nobis per se nota, sed indiget demonstrari per ea, quae sunt magis nota quoad nos, et minus nota quoad naturam, scilicet per effectus (Ibid.).
  295 Следует сказать, что все, что каким-либо образом существует, происходит от Бога. Ведь что бы ни находилось в какой-либо вещи по сопричастности, должно быть обусловлено в этой вещи тем, чему оно сущностно принадлежит, подобно тому как железо пламенеет в пламени. Между тем выше, когда речь шла о простоте Бога, было показано, что Бог есть само самодостаточное бытие (esse), а также что самодостаточное бытие может быть только единственным... Поэтому все сущие, отличные от Бога, не являются сущим самим по себе (esse), но есть сущие (entia) по сопричастности. Поэтому следует считать, что все вещи, разнообразие которых основано на их различной причастности бытию (esse) и совершенство которых различно, имеют своей причиной Первосущее, Которое обладает бытием наиболее совершенным образом.
  Поэтому Платон говорил, что единство должно предшествовать множественности; а Аристотель говорил, что все величайшее в отношении бытия и величайшее в отношении истинности есть причина всякого бытия и всякой истины.
  Dicendum quod necesse est dicere omne quod quocumque modo est a Deo est. Si enim aliquid inuenitur in aliquo per participationem, necesse est quod causetur in ipso ab eo cui essentialiter conuenit, sicut ferrum fit ignitum ab igne. Ostensum est autem supra, cum de diuina simplicitate ageretur, quod Deus est ipsum esse per se subsistens. Et iterum ostensum est quod esse subsistens non potest esse nisi unum... Relinquitur ergo quod omnia alia a Deo non sint suum esse, sed participant esse. Necesse est igitur quod omnia quae diuersificantur secundum diuersam participationem essendi, ut sint perfectius uel minus perfecte, causari ab uno primo ente quod perfectissime est.
  Unde et Plato dixit quod necesse est ante omnem multitudinem ponere unitatem. Et Aristoteles dicit quod id quod est maxime ens et maxime uerum est causa omnis entis et omnis ueri...
  Thomas Aquinas, Summa theologiae 1.44.1, eds. Blackfriars. N. Y.: McGraw-Hill, 1964-1973.
  296 Наиболее совершенное знание существует в Боге. Чтобы доказать это, следует отметить, что познающие отличаются от непознающих тем, что последние обладают только своей собственной формой, тогда как познающее естественно приспособлено для того, чтобы обладать также и формой какой-то другой вещи, поскольку вид познаваемой вещи присутствует в познающем. Поэтому очевидно, что природа непознающего более ограничена, тогда как природа познающего обладает большей полнотой и всеохватностью. Поэтому Философ говорит, что "душа в каком-то смысле есть все".
  Dicendum quod in Deo perfectissime est scientia. Ad cuius euidentiam considerandum est quod cognoscentia a non cognoscentibus in hoc distinguuntur, quia non cognoscentia nihil habent nisi formam suam tantum; sed cognoscens natum est habere formam etiam rei alterius; nam species cogniti est in cognoscente. Unde manifestum est quod natura ei non cognoscentis est magis coarctata et limitata; natura autem rerum cognoscentium habet maiorem amplitudinem et extensionem; propter quod dicit Philosophus quod anima est quodammodo omnia (Ibid. 1.14.1).
  297 Между тем редукция формы исходит от материи. Поэтому, как мы показали выше, чем менее материальны формы, тем более близки они к (роду) бесконечности. Тогда очевидно, что нематериальность вещи есть причина ее причастности познанию, а модус познания соответствует модусу нематериальности. Поэтому в "О душе" (II) говорится, что растения не познают в силу их материальности. Однако чувство причастно познанию, поскольку оно может свободно получать формы из материи; интеллект же еще более причастен познанию, поскольку он еще более "отделен от материи и несмешан", как сказано в "О душе" (III).
  Coarctari autem formae est per materiam; unde et supra diximus quod formae secundum quod sunt magis immateriales, secundum hoc magis accedunt ad quamdam infinitatem. Patet igitur quod immaterialitas alicuius rei est ratio quod sit cognoscitiua; et secundum modum immaterialitatis est modi cognitionis. Unde dicitur quod plantae non cognoscunt propter suam materialitatem. Sensus autem cognoscitiuus est quia receptiuus est specierum sine materia; et intellectus adhuc magis cognoscitiuus, quia est magis separatus a materia et immixtus, ut dicitur in De Anima (Ibid.).
  298 Поэтому раз Бог обладает высшей степенью нематериальности, как утверждалось выше, Он занимает высшее место в [иерархии] познания.
  Unde, cum Dei sit in summo immaterialitatis, ut ex superioribus patet, sequitur quod ipse sit in summo cognitionis (Ibid.).
  299 Некоторые [Авиценна], желая показать, как это возможно [что Бог познает отдельные вещи], утверждают, что Бог познает отдельные вещи через универсальные причины. Ведь в любой отдельной вещи нет ничего, что не происходило бы от какой-то универсальной причины. Они приводят пример астронома, который, зная все универсальные движения небесных тел, может заранее предсказать любое затмение. Однако этого недостаточно: в самом деле, отдельные вещи получают от универсалий определенные формы и свойства, которые, даже соединившись, не могут стать индивидуальными без индивидуализирующей материи. Поэтому тот, кто знает Сократа, поскольку он бел или поскольку он является сыном Софрониска или в каком-то ином подобном же смысле, не будет знать его как вот этого конкретного человека. Поэтому, если следовать объяснению, приведенному выше. Бог не знает отдельные вещи в их конкретности.
  Sed qualiter hoc esse possit quidam manifestare uolentes, dixerunt quod Deus cognoscit singularia per causas uniuersales; nam nihil est in aliquo singularium quod non ex aliqua causa uniuersali oriatur. Et ponunt exemplum: sicut si quis astrologus cognosceret omnes motus uniuersales caeli, posset praenuntiare omnes eclipses futuras. - Sed istud non sufficit; quia singularia ex causis uniuersalibus sortiuntur quasdam formas et uirtutes quae, quantumcumque ad inuicem coniungantur, non indiuiduantur nisi per materiam indiuidualem. Unde qui cognosceret Socratem per hoc quod est albus, uel Sophronisci filius, uel quidquid aliud sic dicatur, non cognosceret ipsum inquantum est hic homo. Unde secundum modum praedictum, Deus non cognosceret singularia in sua singularitate(Ibid. 1.14.11).
  300 Таким образом, следует предложить другое объяснение. Поскольку Бог является причиной вещей в силу Своего знания [о них], как было установлено выше. Его знание простирается настолько, насколько распространяется Его причинность. Следовательно, поскольку действенная власть Бога распространяется не только на формы, являющиеся источниками универсальных свойств, но также и на материю... то знание Бога должно простираться и на отдельные предметы, ставшие индивидуальными благодаря материи.
  Et ideo aliter dicendum est quod, cum Deus sit causa rerum per suam scientiam, ut dictum est, intantum se extendit scientia Dei inquantum se extendit eius causalitas. Unde, cum uirtus actiua Dei se extendat non solum ad formas, a quibus accipitur ratio uniuersalis, sed etiam ad materiam... necesse est quod scientia Dei usque ad singularia se extendat, quae per materiam indiuiduantur (Ibid.).
  301 Поскольку Он знает вещи, отличные от Него, посредством Своей сущности, будучи подобием вещей или их активным началом, то Его сущность должна быть достаточным началом познания всех вещей, созданных Им, и не только в их универсальности, но и в их конкретности. То же можно было бы сказать и о знании ремесленника, если бы оно производило вещь целиком, а не только ее форму.
  Cum enim sciat alia a se per essentiam suam, inquantum est similitudo rerum uelut principium actiuum earum, necesse est quod essentia sua sit principium sufficiens cognoscendi omnia quae per ipsum fiunt, non solum in uniuersali, sed etiam in singulari. Et esset simile de scientia artificis, si esset productiua totius rei et non formae tantum (Ibid.).
  302 В доказательство этому [что Бог знает будущие возможные вещи] следует отметить, что возможная вещь может быть рассмотрена двумя способами. Во-первых, сама по себе, согласно чему она уже является действительно существующей, - в этом смысле она не считается будущей, но настоящей; и она не рассматривается как возможная в отношении одного или другого, но как определенная в отношении одного; на основании этого она несомненно может быть объектом определенного знания, например объектом зрительного восприятия, как когда я вижу Сократа сидящим.
  Ad cuius euidentiam considerandum est quod contingens aliquod dupliciter potest considerari: uno modo, in seipso, secundum quod iam actu est. Et sic non consideratur ut futurum, sed ut praesens; neque ut ad utrumlibet contingens, sed ut determinatum ad unum. Et propter hoc, sic potest infallibiliter subdi certae cognitioni utpote sensui uisus, sicut cum uideo Socratem sedere (Ibid. 1.14.13).
  303 В другом смысле возможную вещь нужно рассматривать с точки зрения ее причины. Тогда она рассматривается как будущая и как возможная, еще не определенная к одному; ведь возможная причина имеет отношение к противоположностям: в этом смысле возможная вещь не является объектом какого-либо определенного знания. Поэтому всякий, кто знает возможную вещь только с точки зрения ее причины, обладает лишь предположительным знанием о ней.
  Alio modo potest considerari contingens, ut est in sua causa. Et sic consideratur ut futurum, et ut contingens nondum determinatum ad unum: quia causa contingens se habet ad opposita. Et sic contingens non subditur per certitudinem alicui cognitioni. Unde quicunque cognoscit effectum contingentem in causa sua tantum, non habet de eo nisi coniecturalem cognitionem (Ibid.).
  304 Однако Бог знает все возможные вещи не только с точки зрения их причин, но и каждую из них в ее актуальности. И хотя возможные вещи становятся актуальными последовательно. Бог узнает возможные вещи не по мере их появления в их собственном бытии, как узнаем мы, но знает их одновременно. Причина этому в том, что Его знание измеряется вечностью, и не только потому, что сущности всех вещей представлены в Нем, как утверждают некоторые [Авиценна], но потому, что Его взгляд из вечности направлен на все вещи в их настоящей явленности. Поэтому очевидно, что отдельные вещи безусловно познаваемы Богом, поскольку они являются объектами божественного видения в их настоящей явленности; но при этом они являются будущими возможными вещами в отношении своих причин.
  Deus autem cognoscit omnia contingentia, non solum prout sunt in suis causis, sed etiam prout unumquodque eorum est actu in seipso. Et licet contingentia fiant in actu successiue, non tamen Deus successiue cognoscit contingentia prout sunt in suo esse, sicut nos, sed simul; quia sua cognitio mensuratur aeternitate, sicut etiam suum esse; aeternitas autem tota simul existens ambit totum tempus, ut supra dictum est. Unde omnia quae sunt in tempore, sunt Deo ab aeterno praesentia, non solum ea ratione qua habet rationes rerum apud se praesentes, ut quidam dicunt; sed quia eius intuitus fertur super omnia ab aeterno, prout sunt in sua praesentialitate. Unde manifestum est quod contingentia infallibiliter a Deo cognoscuntur, inquantum subduntur diuino conspectui sua praesentialitate; et tamen sunt futura contingentia, suis causis proximis comparata (Ibid.).
  305 Отсюда ясно, что то, что я называю существованием, есть актуальность всех актов и поэтому оно есть совершенство всех совершенств.
  Unde patet quod hoc quod dico esse est actualitas omnium actuum, et propter hoc est perfectio omnium perfectionum.
  De potentia Dei 7.2, ad 9 // Sancti Thomae Aquinatis Opuscula Omnia, 5 uols., ed. P. Mandonnet. P.: P. Lethielleux, 1927.
  306 Бытие (esse) есть актуальность всякой формы или природы; ведь о благе и человечности говорят как об актуальном только на основании того, что о них говорится как о сущем (esse). Поэтому бытие следует сравнивать с сущностью, если последнее отлично от первого, так, как мы сравниваем актуальность с потенциальностью. Поэтому, раз в Боге нет потенциальности... значит в Нем сущность не отличается от существования (esse). Поэтому Его сущность есть Его бытие (esse).
  Esse est actualitas omnis formae uel naturae: non enim bonitas uel humanitas significatur in actu nisi prout significamus eam esse. Oportet igitur quod ipsum esse comparetur ad essentiam quae est aliud ab ipso sicut actus ad potentiam. Cum igitur in Deo nihil sit potentiale... sequitur quod non sit aliud in eo essentia quam suum esse. Sua igitur essentia est suum esse. Thomas Aquinas, Summa theologiae 1.3.4, eds. Blackfriars. N. Y.: McGraw-Hill, 1964-1973.
  307 Все действия и движения, по-видимому, направлены каким-то образом к бытию (esse), либо ради сохранения бытия в индивидуальных представителях видов, либо ради обретения бытия (esse). Между тем само оно, т. е. бытие (esse), является благом; по этой причине все вещи стремятся к бытию (esse). Таким образом, всякое действие и движение совершается ради блага.
  Omnis actio et motus ad esse aliquo modo ordinari uidetur: uel ut conseruetur secundum speciem uel indiuiduum; uel aut de nouo acquiratur. Hoc autem ipsum quod est esse, bonum est. Et ideo omnia appetum esse. Omnis igitur actio et motus est propter bonum.
  Thomas Aquinas, Summa contra gentiles III.3. R.: Marietti, 1961.
  308 См.прим. 1.
  309 Вещи свидетельствуют, что "они естественно желают быть"; так что если они подвержены разложению, то они естественно сопротивляются тому, что вызывает разложение... Между тем все вещи обладают бытием (esse), насколько они подобны Богу, Который есть самодостаточное бытие (esse), поскольку они являются сущими только по сопричастности. Поэтому окончательным желанием всех вещей является быть подобными Богу.
  In rebus apparet quod esse appetunt naturaliter: unde et si qua corrumpi possunt, naturaliter corrumpentibus resistunt... Secundum hoc autem esse habent omnia quod Deo assimilantur, qui est ipsum esse subsistens: cum omnia sint solum quasi esse participantia. Omnia igitur appetunt quasi ultimum finem Deo assimilari (Ibid. III.19).
  310 Из того, что было сказано, явствует, что, тогда как Бог обладает Своим совершенным и полным благом согласно образу Своего простого бытия (esse), творения достигают совершенства доступного им блага не через одно лишь бытие, но благодаря многому. Поэтому, хотя всякий благ поскольку существует, он не может быть назван благим в абсолютном смысле, если он не обладает и другими вещами, необходимыми для своего блага. Так, человек, лишенный добродетели и приверженный злу, считается благим в ограниченном смысле, т. е. как сущее и как человек; но он не считается благим абсолютно...
  Manifestum est ergo ex dictis quod, licet Deus secundum suum simplex esse perfectam et totam suam bonitatem habeat, creaturae tamen ad perfectionem suae bonitatis non pertingunt per solum suum esse, sed per plura. Unde, licet quaelibet earum sit bona inquantum est, non tamen potest simpliciter bona dici si aliis careat quae ad ipsius bonitatem requiruntur: sicut homo qui, uirtute spoliatus, uitiis est subiectus, dicitur quidem bonus secundum quid, scilicet inquantum est ens et inquantum est homo, non tamen bonus simpliciter... (Ibid. III.20)
  311 Все стремится к уподоблению Богу как к своей собственной цели. Поэтому конечной целью вещи будет то, с помощью чего она в наибольшей степени уподобится Богу. Но интеллектуальное творение особенно близко Богу в том, что оно интеллектуально, поскольку это подобие принадлежит ему более, чем всем другим творениям и включает всякое другое подобие.
  Unumquodque tendit in diuinam similitudinem sicut in proprium finem. Illud igitur per quod unumquodque maxime Deo assimilatur, est ultimus finis eius. Deo autem assimilatur maxime creatura intellectualis per hoc quod intellectualis est: hanc enim similitudinem habet prae ceteris creaturis, et haec includit omnes alias (Ibid. III.25).
  312 Конечная цель человека есть предел его естественной потребности, так что, достигнув ее, он уже больше ничего не желает; потому что если он все еще стремится к чему-то, то он пока не достиг той цели, на которой он мог бы успокоиться. Но этого не может произойти в земной жизни, поскольку чем больше человек понимает, тем больше усиливается в нем желание понимать...
  Ultimus finis hominis terminal eius appetitum naturalem, ita quod, eo habito, nihil aliud quaeritur: si enim adhuc mouetur ad aliud, nondum habet finem in quo quiescat. Hoc autem in hac uita non est possibile accidere. Quanto enim plus aliquis intelligit, tanto magis in eo desiderium intelligendi augetur... (Ibid. III.48).
  313 Естественное желание не может быть никчемным, поскольку "природа ничего не делает зря". Но природное желание было бы пустым, если бы его нельзя было осуществить. Поэтому естественное желание человека может быть осуществлено, но не в земной жизни, как мы показали. Оно должно быть осуществлено после земной жизни.
  Impossibile est naturale desiderium esse inane: natura enim nihil facit frustra. Esset autem inane desiderium naturae si nunquam posset impleri. Est igitur implebile desiderium naturale hominis. Non autem in hac uita, ut ostensum est. Oportet igitur quod impleatur post hanc uitam (Ibid.).
  314 Из сказанного выше достаточно ясно, с каким родом видения мы имеем дело. Ведь мы доказали, что интеллект не может созерцать божественную субстанцию посредством любого из сотворенных видов. Поэтому если мы считаем, что божественную сущность вообще можно созерцать, то интеллект должен ее созерцать только через саму божественную сущность. Таким образом, в этом видении божественная сущность является и объектом и средством видения.
  Modus autem huius uisionis satis iam ex dictis qualis esse debeat, apparet. Ostensum enim est supra quod diuina substantia non potest uideri per intellectum aliqua specie creata. Unde oportet, si Dei essentia uideatur, quod per ipsammet essentiam diuinam intellectus ipsam uideat: ut sit in tali uisione diuina essentia et quod uidetur, et quo uidetur (Ibid. III.51).
  315 Следовательно, благодаря вышеуказанному видению сотворенный интеллект участвует в вечной жизни. Ведь вечность отличается от времени тем, что время имеет бытие (esse) в некоторой последовательности, а вечность существует совершенно одновременно. Уже было показано, что в видении, о котором идет речь, нет последовательности и что все, что созерцается при этом, видимо одновременно одним взглядом. Поэтому такое видение имеет место как род сопричастности вечности. Кроме того, такое видение есть род жизни, поскольку интеллектуальный акт есть род жизни. Поэтому благодаря этому видению сотворенный интеллект становится участником вечной жизни.
  Ex hoc autem apparet quod per uisionem praedictam intellectus creatus uitae aeternae fit particeps. In hoc enim aeternitas a tempore differt, quod tempus in quadam successione habet esse, aeternitas uero esse est totum simul. Iam autem ostensum est quod in praedicta uisione non est aliqua successio, sed omnia quae per illam uidentur, simul et uno intuitu uidentur. Illa ergo uisio in quadam aeternitatis participatione perficitur. Est autem illa uisio quaedam uita: actio enim intellectus est uita quaedam. Fit ergo per illam uisionem intellectus creatus uitae aeternae particeps (Ibid. III.61).
  316 См.прим. 9.
  317 Ты же, Господи, во время его рассказа повернул меня лицом ко мне самому: заставил сойти с того места за спиной, где я устроился, не желая всматриваться в себя. Ты поставил меня лицом к лицу со мной, чтобы видел я свой позор и грязь, свое убожество, свои лишаи и язвы. И я увидел и ужаснулся, и некуда было бежать от себя.
  Tu autem, domine, inter uerba eius retorquebas me ad me ipsum, auferens me a dorso meo, ubi me posueram, dum nollem me adtendere; et constituebas me ante faciem meam, ut uiderem, quam turpis essem, quam distortus et sordidus, maculosus et ulcerosus. Et uidebam et horrebam, et quo a me fugerem non erat. Conf. VIII.7 PL, t. XXXII.
  318 Ибо много лет моих утекло (почти двенадцать лет) с тех пор как я девятнадцатилетним юношей, прочитав Цицеронова "Гортензия", воодушевился мудростью, - но не презрел я земного счастья и все откладывал поиски ее... А юношей я был очень жалок, и особенно жалок на пороге юности; я даже просил у Тебя целомудрия и говорил: "Дай мне целомудрие и воздержание, но не сейчас". Я боялся, как бы ты сразу не услышал меня и сразу же не исцелил от этой злой страсти: я предпочел утолить ее, а не угасить.
  Quoniam multi mei anni mecum effluxerant - forte duodecim anni - ex quo, ab undeuicesimo anno aetatis meae, lecto Ciceronis Hortensio, excitatus eram studio sapientiae, et differebam contempta felicitate terrena ad earn inuestigandam uacare, cuius non inuentio, sed uel sola inquisitio, iam praeponenda erat etiam inuentis thesauris regnisque gentium, et ad nutum circumfluentibus corporis uoluptatibus. At ego adulescens miser ualde, miserior in exordio ipsius adulescentiae, etiam petieram a te castitatem et dixeram: da mihi castitatem et continentiam, sed noli modo. Timebam enim, ne me cito exaudires et cito sanares a morbo concupiscentiae, quem malebam expleri quam exstingui (Ibid.).
  319 Господь так дал мне, брату Франциску, начать творить покаяние: когда я был погрязшим в грехах, мне казалось нестерпимо горьким видеть прокаженных. И Сам Господь привел меня к ним, и я сотворил милосердие им. И когда я возвращался от них, то, что казалось мне горьким, обратилось для меня в сладость души и тела; и после этого недолго оставался я в миру и ушел из мира.
  Dominus ita dedit mihi fratri Francisco incipere faciendi poenitentiam: quia, cum essem in peccatis, nimis mihi uidebatur amarum uidere leprosos. Et ipse Dominus conduxit me inter illos et feci misericordiam cum illis. Et recedente me ab ipsis, id quod uidebatur mihi amarum, conuersum fuit mihi in dulcedinem animi et corporis; et postea parum steti et exiui de saeculo.
  Testamentum in Opuscula sancti patris Francisci Assisensis, ed. C. Esser. Grottaferrata: Collegium S. Bonauenturae ad Claras Aquas, 1978, vol. 12 // Bibliotheca Franciscana Ascetica Medii Aevi, p. 307-308.
  320 Пусть остерегаются братья оставаться в церквах, пристанищах и всех местах, для них устрояемых, иначе как пришельцы, гости и странники, как подобает святой бедности, которую мы обещали в Уставе. Строго приказываю всем братьям во имя послушания, чтобы, где бы ни были, не осмеливались добиваться никакой грамоты в Римской курии ни сами, ни через третье лицо, ни для церкви, ни для другого какого места, ни оправдываясь проповедническим служением, ни телесными преследованиями; и где не были приняты, пусть бегут в другую землю творить покаяние, благословляя Господа.
  Caueant sibi fratres, ut ecclesias, habitacula paupercula et omnia, quae pro ispis construuntur, penitus non recipiant, nisi essent, sicut decet sanctam paupertatem, quam in regula promisimus, semper ibi hospitantes sicut aduenae et peregrini. Praecipio firmiter per obedientiam fratribus uniuersis, quod ubicumque sunt, non audeant petere aliquam litteram in curia Romana per se neque per interpositam personam, neque pro ecclesia neque pro alio loco neque sub specie praedicationis neque pro persecutione suorum corporum; sed ubicumque non fuerint recepti, fugiant in aliam terram ad faciendam poenitentiam cum benedictione Dei (Ibid., p. 311-312).
  321 Но прошу, молю и убеждаю братьев моих в Господе Иисусе Христе, чтобы, когда будут в миру, не затевали ссор, ни словесных схваток, не осуждали бы других; но были бы мягки, миролюбивы и скромны, покорны и кротки, беседовали бы со всеми, достойно, как и подобает.
  Consulo uero, moneo et exhortor fratres meos in Domino lesu Christo, ut, quando uadunt per mundum, non litigent neque contendant uerbis, nec alios iudicent; sed sint mites, pacifici et modesti, mansueti et humiles, honeste loquentes omnibus, sicut decet.
  Regula bullata, caput 3 // Opuscula sancti patris Francisci Assisensis, ed. C. Esser. Grottaferrata: Collegium S. Bonauenturae ad Claras Aquas, 1978, vol. 12. Bibliotheca Franciscana Ascetica Medii Aevi, p. 230.
  322 Братья пусть ничего не присваивают себе, ни дом, ни поместье, ни что другое. И словно странники и пришельцы в этом мире, в бедности и смирении Господу служащие, пусть без смущения ходят за подаянием, и не следует им стыдиться, потому что Господь ради нас сделался бедным в этом мире. Вот та вершина высочайшей бедности, которая вас, дражайшие братья мои, сделала наследниками и царями Царства Небесного. Да будет она той вашей долей, которая приведет к земле живых. Каковой предавшись всецело, возлюбленнейшие братья, во имя Господа Иисуса Христа ничего другого вовеки под небом не желайте стяжать.
  Fratres nihil sibi approprient nec domum nec locum nec aliquam rem. Et tanquam peregrini et aduenae in hoc saeculo in paupertate et humilitate Domino famulantes uadant pro eleemosyna confidenter, nec oportet eos uerecundari, quia Dominus pro nobis se fecit pauperem in hoc mundo. Haec est illa celsitudo altissimae paupertatis, quae uos, carissimos fratres meos, heredes et reges regni caelorum instituit, pauperes rebus fecit, uirtutibus sublimauit. Haec sit portio uestra, quae perducit in terram uiuentium (cfr. Ps 141, 6). Cui, dilectissimi fratres, totaliter inhaerentes nihil aliud pro nomine Domini nostri lesu Christi in perpetuum sub caelo habere uelitis (Ibid.).
  323 Убеждаю и призываю в Господе Иисусе Христе, чтобы береглись братья всякой гордости, тщеславия, зависти, любостяжания, заботы и волнений этого мира, злословия и роптания, и чтобы не стремились не знающие грамоты обучиться; но пусть помыслят, что более всего должны желать иметь Дух Господень и Его святое действие в себе, молиться Ему всегда с чистым сердцем и исполниться смирения, терпения в гонении и немощи и любить тех, кто нас преследует, и осуждает, и уличает, потому что говорит Господь: "Любите врагов ваших и молитесь за обижающих вас и гонящих вас" (Мф 5:44).
  Moneo uero et exhortor in Domino lesu Christo, ut caueant fratres ab omni superbia, uana gloria, inuidia, auaritia (cfr. Lc 12, 15), cura et sollicitudine huius saeculi, detractione et murmuratione, et non curent nescientes litteras litteras discere; sed attendant, quod super omnia desiderare debent habere Spiritum Domini et sanctam eius operationem, orare semper ad eum puro corde et habere humilitatem, patientiam in persecutione et infirmitate et diligere eos qui nos persequuntur, quia dicit Dominus: Diligite inimicos uestros et orate pro persequentibus et columniantibus uos (cfr. Mt 5, 44) (Ibid., p. 235-236).
  324 Всевышний, Всемогущий, Благий Господи,
  Тебе слава и хвала, честь и всякое благословение,
  Тебе Единому да будут возданы;
  и никто из человеков не достоин именовать Тебя!
  Слава Тебе, Господи мои, за псе Твои творения,
  особливо же за достославного брага нашего Солнце,
  что день зачинает и светом нас освещает,
  в лучах блистает и в лепоте великой
  и являет образ Твой. Господи!
  Хвала Господу моему за сестру Луну
  и за звезды осиянные. Им в небесах сотворенные;
  хвала Господу моему за брата Ветра,
  за Воздух и Тучи, за Ведро и Ненастье,
  коими он всякому дыханию пропитание промышляет!
  Хвала Господу моему за сестру Воду,
  ибо она весьма полезна, любезна, смиренна и непорочна;
  хвала Господу моему за брата Огня, что светит в ночи;
  он весел и рдян, необорим и бодр;
  хвала Господу моему за мать пашу Землю,
  что всех нас кормит и носит,
  всяческие плоды производит,
  цвет и травы па свет выводит!
  Хвала Тебе, Господи мой, за тех, что Тебя ради обиды прощают,
  нужду и скорбь с терпением сносят;
  блаженны с миром до конца претерпевшие,
  яко от Тебя, Господи, венца сподобятся!
  Хвала Тебе, Господи мой, за сестру нашу смерть,
  ее же никто из живущих не минует;
  но горе почиющим в грехе смертном!
  Блаженны, кто нашли себя в час свой последний
  верными Твоему пресвятому волению;
  смерть вторая повредить им не сможет.
  Славьте и хвалите Господа моего, величайте Его,
  и да служит Ему всякое дыхание с великим смирением!
  Altissimu onnipotente bon signore,
  tue so le laude, la gloria e 1'onore et onne benedictione.
  Ad te solo, altissimo se konfano,
  et nullu homo ene dignu te mentouare.
  Laudato sie, mi signore, cun tucte le tue creature,
  spetialmente messor lo frate sole,
  lo qual'e iorno, et allumini noi per loi.
  Et ellu e bellu e radiante con grande splendore,
  de te, altissimo, porta significatione.
  Laudato si, mi signore, per sora luna e le stelle,
  in celu 1'ai formate clarite et pretiose et belle.
  Laudato si, mi signore, per frate uento,
  et per aere et nubilo et sereno et omne tempo,
  per lo quale al e tue creature dai sustentamento.
  Laudato si, mi signore, per sor aqua,
  la quale e multo utile et humile et pretiosa et casta.
  Laudato si, mi signore, per frate focu,
  per lo quale enn' allumini la nocte,
  ed ello e bello et iocundo et robustoso et forte.
  Laudato si, mi signore, per sora nostra matre terra,
  la quale ne sustenta et gouerna,
  et produce diuersi fructi con coloriti flori et herba.
  Laudato si, mi signore, per quelli ke perdonano per lo tuo amore,
  et sostengo infirmitate et tribulatione.
  Beati quelli ke '1 sosterrano in pace,
  ka da te, altissimo, sirano incoronati.
  Laudato si, mi signore, per sora nostra morte corporale,
  da la quale nullu homo uiuente po' skappare.
  Guai a quelli, ke morrano ne le peccata mortali:
  beati quelli ke trauara ne le tue sanctissime uoluntati,
  ka la morte secunda nol farra male.
  Laudate et benedicete mi signore,
  et rengratiate et seruiateli cun grande humilitate.
  Canticurn fratris Solis // Opuscula sancti patris Francisci Assisensis, ed. C. Esser. Grottaferrata: Collegium S. Bonauenturae ad Claras Aquas, 1978, vol. 12. Bibliotheca Franciscana Ascetica Medii Aevi, p. 83-86.
  325 Напротив: Предмет веры не может быть доказан очевидно; однако то, что Бог один, является предметом веры, следовательно и т. д.
  Ad oppositum: Articulus fidei non potest euidenter probari; sed quod tantum sit unus Deus est articulus fidei; igitur etc.
  Quodlibeta I.I // Guillelmi De Ockham Opera Theologica, vol. 9, ed. I. Wey. St. Bonaventure, N. Y.: Franciscan Institute, 1980.
  326 В связи с этим вопросом я прежде всего объясню, что означает имя "Бог"; затем я отвечу па сам вопрос.
  Относительно первого пункта я скажу, что имя "Бог" может быть определено двумя способами. Первый: "Бог есть нечто, славнейшее и лучшее, чем любая другая вещь, от него отличная". Второй: "Бог есть нечто, лучше и совершеннее которого не может быть ничего".
  In ista quaestione primo exponam quid intelligendum est per hoc nomen "Deus"; secundo, respondebo ad quaestionem.
  Circa primum dico quod hoc nomen "Deus" potest habere diuersas descriptiones: una est quod deus est aliquid nobilius et melius omni alio a se; alia descriptio est quod Deus est illud quo nihil est melius nec perfectius (Ibid.).
  327 Относительно второго пункта, я утверждаю, что если наше понимание Бога соответствует первому определению, то с помощью доказательства не может быть показано, что есть только один Бог. Причина этому в том, что мы не можем обладать очевидным знанием о том, что существует только один Бог. Вывод ясен. Антецедент доказывается следующим способом. Пропозиция "Бог существует" сама по себе не дает никакого знания, поскольку многие сомневаются в этом; истинность ее не может быть доказана и на основании самоочевидных пропозиций, поскольку во всяком рассуждении будет присутствовать нечто сомнительное или принимаемое на веру; она не познаваема и опытным путем, что очевидно.
  Circa secundum dico quod accipiendo Deum secundum primam descriptionem, non potest demonstratiue probari quod tantum est unus Deus. Cuius ratio est quia non potest euidenter sciri quod Deus est, sic accipiendo; igitur non potest euidenter sciri quod tantum est unus Deus, sic accipiendo Deum. Consequentia plana est; antecedens probatur, quia haec propositio "Deus est" non est per se nota, quia multi dubitant de ea; non potest probari ex per se notis, quia in omni ratione accipietur aliquod dubium uel creditum; nec est nota per experientiam, manifestum est (Ibid.).
  328 Однако мы должны понимать, что существование Бога может быть доказано, если мы понимаем слово "Бог" согласно второму определению. Потому что иначе нам пришлось бы двигаться до бесконечности - если бы действительно среди сущих не было некоторой вещи, совершеннее которой нет ничего. Но из этого не следует, что возможно доказать существование только одной такой вещи. В это можно только верить.
  Sciendum tamen quod potest demonstrari Deum esse, accipiendo "Deum" secundo modo prius dicto, quia aliter esset processus in infinitum nisi esset aliquid in entibus quo non est aliquid prius nec perfectius. Sed ex hoc non sequitur quod potest demonstrari quod tantum est unum tale, sed hoc tantum fide tenetur (Ibid.).
  329 Я утверждаю, что единство Бога не может быть очевидно доказано, если наше понимание Бога соответствует второму определению. Впрочем, истинность этой негативной пропозиции - "Единство Бога не может быть очевидно доказано" - нельзя убедительно доказать. Ведь доказать то, что единство Бога не может быть с очевидностью доказано, можно только с помощью опровергающих это положение аргументов. Например, нельзя убедительно доказать, что количество звезд составляет четное число; так же не может быть доказана и троичность Божественных Лиц. Однако эти негативные пропозиции - "Нельзя доказать, что количество звезд составляет четное число", "Нельзя доказать троичность Божественных Лиц" - не могут быть с очевидностью доказаны.
  Tertio dico quod unitas Dei non potest euidenter probari, accipiendo "Deum" secundo modo. Et tamen haec negatiua "unitas Dei sic accepti non potest euidenter probari" non potest demonstratiue probari, quia non potest demonstrari quod unitas Dei non possit euidenter probari nisi soluendo rationes in contrarium; sicut non potest demonstratiue probari quod astra sint paria, non potest demonstrari Trinitas personarum; et tamen istae negatiuae non possunt euidenter probari "non potest demonstrari quod astra sint paria", "non potest demonstrari Trinitas personarum" (Ibid.).
  330 Согласно тому, что говорит Боэций в первой книге "Об истолковании", язык тройствен: письменный, произносимый и концептуальный... Соответственно и термин тройствен, т. е. можно говорить о написанном, произнесенном и концептуальном термине... Концептуальный термин представляет собой мыслимое содержание или впечатление, которое естественным образом обладает обозначением или сообозначением и которое может быть частью мыслимой пропозиции и представлять то, что оно обозначает.
  Est autem sciendum quod sicut secundum Boethium, in I Perihermenias, triplex est oratio, scilicet scripta, prolata et concepta... sic triplex est terminus, scilicet scriptus, prolatus et conceptus... Terminus conceptus est intentio seu passio animae aliquid naturaliter significans uel consignificans, nata esse pars propositionis mentalis, et pro eodem nata supponere.
  Summa logicae c. 1 // Guillelmi De Ockham Opera Philosophica, vol. 1, eds. P. Boehner and G. Gal. St. Bonaventure, N. Y.: Franciscan Institute, 1980.
  331 Я заявляю, что звучащие слова есть знаки, подчиненные мыслимым концептам или содержаниям. Под этим я не подразумеваю, что если мы берем слово "знак" в его собственном значении, то произносимые слова прежде всего и являются собственными знаками мыслимых концептов. Напротив, я считаю, что слова применяются для того, чтобы обозначать те же самые вещи, которые обозначаются мыслимыми концептами. Поэтому концепт обозначает нечто первично и естественно, тогда как слово обозначает ту же самую вещь вторично.
  Dico autem uoces esse signa subordinata conceptibus seu intentionibus animae, non quia proprie accipiendo hoc uocabulum "signa" ipsae uoces semper significent ipsos conceptus animae primo et proprie, sed quia uoces imponuntur ad significandum illa eadem quae per conceptus mentis significantur, ita quod conceptus primo naturaliter significat aliquid et secundario uox significat illud idem (Ibid.).
  332 Обозначение концептом или мыслимым впечатлением чего бы то ни было естественно. С другой стороны, произносимый или написанный термин не обозначает чего бы то ни было, кроме как на основании свободного соглашения.
  Una est quod conceptus seu passio animae naturaliter significat quidquid significat, terminus autem prolatus uel scriptus nihil significat nisi secundum uoluntariam institutionem (Ibid.).
  333 Мы должны знать, что "суппозиция" прежде всего подразделяется на персональную, простую и материальную суппозиции. Персональная суп-позиция вообще означает, что термин относится к обозначаемому им объекту независимо оттого, является ли этот объект вещью за пределами души, или звуками голоса, или мыслимым концептом, или чем-то записанным, или любым другим воображаемым предметом.
  Sciendum est autem quod suppositio primo diuiditur in suppositionem personalem, simplicem et materialem. Suppositio personalis, uniuersaliter, est illa quando terminus supponit pro suo significato, siue illud significatum sit res extra animam, siue sit uox, siue intentio animae, siue sit scriptum, siue quodcumque aliud imaginabile (Ibid.).
  334 Всякий раз, когда субъект или предикат пропозиции относятся к обозначаемому ими объекту, так что они [субъект или предикат] взяты в своей обозначающей функции, мы имеем дело с персональной суппозицией. Примером первого будет предложение "каждый человек есть животное", где "человек" относится к тем объектам, которые это слово обозначает, поскольку "человек" является конвенциональным знаком, функция которого - обозначать этих людей и ничего больше; ведь, собственно говоря, оно не обозначает чего-то общего для них, но, как говорит св. Иоанн Дамаскин, обозначает самих этих людей.
  Ita quod quodcumque subiectum uel praedicatum suppositionis supponit pro suo significato, ita quod significatiue tenetur, semper est suppositio personalis. Exemplum primi: sic dicendo "omnis homo est animal", li homo supponit pro suis significatis, quia "homo" non imponitur nisi ad significandum istos homines; non enim significat proprie aliquid commune eis sed ipsosmet homines secundum Damascenum (Ibid.).
  335 В случае простой суппозиций термин относится к мыслимому содержанию (intentione animae), но не используется в своей обозначающей функции. Например, "человек есть вид". Термин "человек" обозначает мыслимое содержание, поскольку его содержанием является вид; однако, строго говоря, термин "человек" не обозначает этого мыслимого содержания.
  Suppositio simplex est quando terminus supponit pro intentione animae, sed non tenetur significatiue. Uerbi gratia sic dicendo "homo est species" iste terminus "homo" supponit pro intentione animae, quia illa intentio est species; et tamen iste terminus "homo" non significat proprie loquendo illam intentionem (Ibid.).
  336 С материальной суппозицией мы имеем дело, когда термин не относится к обозначаемому им, но обозначает произнесенный или написанный знак, как в предложении "человек есть существительное". Здесь слово "человек" обозначает само себя; и все же оно не обозначает само себя.
  Suppositio materialis est quando terminus non supponit significatiue, sed supponit uel pro uoce uel pro scripto. Sicut patet hie "homo est nomen", li homo supponit pro se ipso, et tamen non significat se ipsum (Ibid.).
  337 Комментатор в XII книге "Метафизики" говорит (комментарий 22): Единое и бытие суть универсальные вещи, не обладающие бытием за пределами души. Таким образом, по его мнению, универсалии не имеют бытия вне души.
  Commentator, XII Metaphysicae, commento 22: "Unum et ens sunt ex rebus uniuersalibus, quae non habent esse extra animam". Igitur secundum eum uniuersalia non habent esse extra animam; sed nihil quod non habet esse extra animam est idem realiter cum ente extra animam.
  Scriptum in librum primum Sententiarum (Ordinatio) 2.4 // Guillelmi De Ockham Opera Theologica, vol. 2, eds. P. Boehner and G. Gal. St. Bonaventure, N. Y.: Franciscan Institute, 1980.
  338 По этому вопросу существует мнение, что всякая однозначная универсалия есть определенная вещь, реально существующая вне души в единичном предмете, и что сущность всякого единичного предмета в действительности отлична от такого предмета и от всякой другой универсалии. Таким образом, универсальный человек есть истинная вещь вне души, реально существующая во всяком человеке и реально отличная от всякого человека и от универсального животного и от универсальной субстанции, и это справедливо для всякого рода и вида.
  Ad istam quaestionem est una opinio quod quodlibet uniuersale uniuocum est quaedam res existens extra animam realiter in quolibet singulari et de essentia cuiuslibet singularis, distincta realiter a quolibet singulari et a quolibet alio uniuersali, ita quod homo uniuersalis est una uera res extra animam existens realiter in quolibet homine, et distinguitur realiter a quolibet homine et ab animali uniuersali et a substantia uniuersali; et sic de omnibus generibus et speciebus (Ibid.).
  339 Это мнение просто-напросто ложно и абсурдно. Против этого я выдвигаю прежде всего следующий аргумент: ни одна из вещей, существующих в единственном числе, не видоизменяемая и не умноженная, не существует во многих подлежащих или в единичных вещах, ни в каких бы то ни было индивидуумах... Но если предполагается существование такой вещи, то она должна быть в единственном числе; поэтому она не будет существовать во многих единичностях и не будет принадлежать их сущности.
  Ista opinio est simpliciter falsa et absurda, ideo arguo contra earn. Primo sic: nulla una res numero - non uariata nec multiplicata - est in pluribus suppositis uel singularibus sensibilibus, nec etiam in quibuscumque indiuiduis creatis simul et semel; sed talis res, si poneretur, esset una numero; igitur non esset in pluribus singularibus et de essentia illorum (Ibid.).
  340 Первый вывод: для того, чтобы обладать интуитивным знанием, необязательно предполагать существование чего-либо вне интеллекта - ни познаваемой вещи, ни, прежде всего, видов. Это доказывается тем, что не нужно совершать с помощью многого то, что равным образом может быть совершено с помощью меньшего; причем интуитивного знания можно достичь интеллектом и рассмотрением вещей, не прибегая ни к каким видам.
  Prima est quod ad cognitionem intuitiuam habendam non oportet aliquid ponere praeter intellectum et rem cognitam, et nullam speciem penitus. Hoc probatur, quia frustra fit per plura quod potest fieri per pauciora.
  Quaestiones in librum secundum Sententiarum (Reportatio), q. 13 // Guillelmi De Ockham Opera Theologica, vol. 5, eds. G. Gal and R. Wood. St. Bonaventure, N. Y.: St. Bonaventure University, 1981.
  341 Ничто не должно утверждаться как естественно необходимое, обязательно требующееся для достижения некоторой цели, если к этому не ведет определенный опыт или определенное рассуждение, основывающееся на самоочевидном; но ни то, ни другое не ведет к постулированию видов.
  Item, nihil est ponendum necessario requiri naturaliter ad aliquem effectum nisi ad illud inducat ratio certa procedens ex per se notis uel experientia certa; sed neutrum istorum inducit ad ponendum speciem; igitur etc (Ibid.).
  342 И когда говорится, что активный интеллект производит универсалию... это действительно так, в том смысле, что он производит некое фиктивное бытие и порождает определенный концепт в объективном бытии, на чем завершается его деятельность.
  Et quando dicit quod intellectus agens facit uniuersale in actu, uerum est, quia facit quoddam esse fictum et producit quendam conceptum in esse obiectiuo, qui terminal eius actum... (Ibid.)
  343 Насколько бы ни казались эти аргументы [в пользу существования необходимых отношений между творениями] трудными и явными для доказательства того, что связь есть нечто отличное от абсолютов, все же мне кажется, что есть более трудные и очевидные аргументы для доказательства другого мнения. И поэтому я выступаю против этого мнения как вообще, так и в частности относительно различных связей, которые постулируются.
  Quamuis illae rationes uideantur difficiles et apparentes probandum relationem esse aliam rem ab absolutis, tamen uidetur mihi quod ad partem oppositam sunt rationes difficiliores et euidentiores. Et ita contra istam opinionem primo arguam in generali, secundo magis in speciali de diuersis relationibus quae ponuntur.
  Scriptum in librum primum Sententiarum (Ordinatio) 30.1 // Guillelmi De Ockham Opera Theologica, vol. 2, eds. P. Boehner and G. Gal. St. Bonaventure, N. Y.: Franciscan Institute, 1980.
  344 Во-первых, я заявляю следующее: всякая вещь, реально отличная от другой вещи, может быть понята без понятия о другой вещи и прежде всего, если ни одна из них не является частью другой. Но та вещь, которая является отношением, не может быть понята без любой другой вещи.
  Primo igitur arguo sic: omnis res realiter distincta ab alia potest intelligi, illa alia non intellecta, et maxime si neutra illarum rerum sit pars alterius; sed impossibile est aliquam rem, quae est relatio, intelligi sine omni alia re (Ibid.).
  345 Главная посылка представляется очевидной, поскольку понятие об одной вещи, совершенно отделенной от другой, по-видимому, не зависит от другой, так же как понимание следствия не зависит от понимания его сущностной причины. Но здесь нет ни неудобства, ни противоречия, ведь то, что является следствием, может быть понято без понимания его причины.
  Maior uidetur manifesta, quia non plus dependet intellectio unius rei totaliter disparatae ab alia re disparata, quam intellectio effectus ab intellectione causae suae essentialis. Sed non est inconueniens nec includit contradictionem, illud quod est effectus intelligi sine sua causa intellecta (Ibid.).
  346 Итак, таким же образом, если бы подобие или другое такое отношение были вещью отличной от абсолюта и свободной от соответствующего отношения, не было бы неприемлемым понимать это без всякого абсолюта и без понимания какого-либо другого отношения.
  Igitur eodem modo, si similitude uel aliqua talis relatio sit alia res ab absolutis et a relatione correspondente, non repugnat sibi intelligi nullo intellecto absoluto et etiam nulla relatione alia intellecta (Ibid.).
  347 Итак, очевидно, что с помощью интуитивного познания мы выносим суждение о существовании вещи, когда она существует, и это происходит либо в силу естественной интуиции, либо эта интуиция обусловлена сверхъестественным, т. е. одним только Богом. Ибо если интуиция естественна, то она может осуществляться, только если объект существует и наличествует в необходимой близости, потому что расстояние между объектом и способностью может быть столь великим, что естественным образом способность не может интуировать этот объект... Но если она [интуиция] сверхъестественна, например, если Бог является причиной наличия у меня интуитивного знания о каком-то предмете, существующем в Риме, то непосредственно в момент получения интуитивного знания об этом я могу вынести суждение, что то, что я интуирую и вижу, существует, подобно тому как если бы я обладал естественным знанием об этом.
  Sic igitur patet quod per cognitionem intuitiuam iudicamus rem esse quando est, et hoc generaliter siue intuitiua cognitio naturaliter causetur siue super-naturaliter a solo Deo. Nam si naturaliter causetur, tunc non potest esse nisi obiectum exsistat praesens in debita approximatione; quia tanta potest esse distantia inter obiectum et potentiam quod naturaliter non potest potentia tale obiectum intueri... Si autem sit supernaturalis, puta si Deus causaret in me cognitionem intuitiuam de aliquo obiecto exsistenti Romae, statim habita cognitione eius intuitiua possum iudicare quod illud quod intueor et uideo est, ita bene sicut si illa cognitio haberetur naturaliter.
  Quaestiones in librum secundum Sententiarum (Reportatio), q. 13 // Guillelmi De Ockham Opera Theologica, vol. 5, eds. G. Gal and R. Wood. St. Bonaventure, N. Y.: St. Bonaventure University, 1981.
  348 Поэтому в абсолютном смысле для интуитивного познания не является необходимым никакое иное присутствие помимо такого, которое способно остановить интуитивный акт. С этим согласуется и то, что предмет должен быть ничем или он должен быть максимально удален; и как бы далеко ни находился интуитивно познаваемый предмет, я могу благодаря этому немедленно вынести суждение о том, что он существует, если он наличествует вышеуказанным способом.
  Unde absolute loquendo non requiritur necessario ad cognitionem intuitiuam alia praesentia nisi quod possit actum intuitiuum terminare. Et cum hoc stat quod obiectum sit nihil, uel quod sit distans per maximam distantiam. Et quantumcumque distet obiectum cognitum intuitiue, statim uirtute eius possum iudicare illud esse si sit, modo praedicto (Ibid.).
  349 Поэтому я отвечаю иначе на этот вопрос: в чем бы ни заключалась истина, тот, кто желает опираться на разум, насколько возможно для человека выносить суждение на естественных основаниях, в данных условиях с большей легкостью отрицал бы, что отношение любого рода является чем-то особым, как показано выше, чем утверждал бы противоположное. Дело обстоит так потому, что более неопровержимые аргументы для доказательства подобных вещей, истинность которых не поддерживается ни авторитетом Писания, ни высказываниями святых отцов, ни в коем случае не оказываются действенными. Поэтому я и говорю, что так же, как тот, кто желает опираться только на разум, а не обращаться к авторитету Священного Писания, сказал бы, что в Боге не может быть трех лиц единой природы, так и тот, кто пожелал бы в точности опираться на разум, возможный для нас в данных условиях, должен был бы равным образом придерживаться мнения, что отношение не является подобным всякой вещи в реальности, как многие представляют. Ибо для противоположной стороны никакого неудобства не представляют принципы, полученные чисто естественным путем, а не принятые на веру.
  Ideo dico aliter ad quaestionem quod - quidquid sit de ueritate - uolens inniti rationi, quantum possibile est homini iudicare ex puris naturalibus pro statu isto, facilius teneret negando omnem talem relationem de genere relationes esse aliam rem - modo exposito prius - quam eius oppositum. Quia rationes difficiliores sum ad illam partem quam ad aliam. Immo etiam dico quod rationes, quae non innituntur Scripturae et dictis Sanctorum, ad probandum talem rem in nullo penitus sunt efficaces. Et ideo dico quod sicut ille, qui uellet praecise sequi rationem et non recipere auctoritatem Scripturae Sacrae, diceret quod in Deo non possent esse tres personae cum unitate naturae, ita qui uellet inniti praecise rationi possibili nobis pro statu isto, haberet aeque bene tenere quod relatio non esset aliquid tale in re, sicut multi imaginantur. Quia ex principiis notis ex puris naturalibus et non creditis, nullum sequitur inconueniens ad negatiuam partem. Nec potest per consequens aliquod sequens per rationem ostendi esse inconueniens.
  Scriptum in librum primum Sententiarum (Ordinatio) 30.1 // Guillelmi De Ockham Opera Theologica, vol. 2, eds. P. Boehner and G. Gal. St. Bonaventure, N. Y.: Franciscan Institute, 1980.
  350 Человеку обязательно требуется Бог, так чтобы Он существовал; действительно, будет противоречием, если человек существует, а Бог - нет. И все же человек поистине представляет собой некий абсолют. И если говорится, что ни один из членов отношения не может существовать без другого, то всякий является чем-то относительным, а этого явно недостаточно.
  Homo necessario coexigit Deum ad hoc quod sit, - immo contradictio est quod homo sit et non Deus -, et tamen homo est uere res absoluta. Et si dicatur quod neutra relationum posset esse sine alia et ideo utraque est relatiua, hoc non sufficit (Ibid.).
  351 Поэтому те, кто желает опираться на естественный разум, сказали бы, или должны были бы сказать, если они не введены в заблуждение каким-нибудь софизмом или не придерживаются определенных положений, заставляющих противоречить, а не основываться на истинных, действенных и убедительных аргументах, что в реальности ничто не является воображаемым (т. е. мыслимым) помимо абсолюта или абсолютов. Ведь отношение является либо именем, либо словом, либо концептом, либо интенцией, поскольку я полагаю, что у философов интенцией является то, что мы называем концептом.
  Dicerent igitur tales uolentes inniti soli rationi, uel haberent dicere dicendo consequenter, - nisi deciperentur per aliqua sophismata uel adhaererent aliquibus propositionibus, non propter rationem ueram et efficacem et concludentem uolenti dicere oppositum -, quod in re nihil est imaginabile nisi absolutum uel absoluta. Et ita relatio nihil penitus importat in re nisi absolutum uel absoluta. Relatio tamen, siue nomen siue uox uel conceptus uel intentio in anima, - quia reputo quod apud philosophos illud idem est intentio quod nos uocamus conceptum (Ibid.).
  352 Ибо, строго говоря, сходство существует только как определенный концепт или интенция или имя, передающее, например, сходство нескольких вещей относительно их белизны. Точно так же другие должны сказать, что причинность реально не присутствует в Боге, насколько бы Бог ни выступал как реальная причина. Или, если существует некая абстракция, соответствующая сотворенному, подобно тому как творчество соответствует творческому, и если эта абстракция - творение, то неправильно будет говорить, что творение реально наличествует в Боге, поскольку тогда бы Бог имел в Самом Себе нечто, чего Он не имел ранее. Ведь до сотворения мира это не являлось истинным: творение есть Бог или наоборот. Таким же образом я заявляю, что, строго говоря, данное сходство не присутствует в этом белом [предмете], ведь так же как мы признаем, что Бог реально является творящим, хотя творение реально не присутствует в Боге, следовало бы признать, что этот белый [предмет] реально подобен [другому белому предмету], хотя сходство вовсе в нем и не находится.
  Ad istud dico quod proprie loquendo et de uirtute sermonis non est concedendum quod similitudo est in hoc albo, quia proprie loquendo similitude non est nisi quidam conceptio uel intentio uel nomen quod importat plura alba. Unde sicut alii habent dicere quod creatiuitas non est realiter in Deo quamuis Deus sit realiter creatiuus, - uel ponatur unum abstractum correspondens creanti sicut creatiuitas correspondet creatiuo -, et ponatur creatio: tunc non est uerum dicere quod creatio est realiter in Deo, quia tune Deus aliquid realiter haberet in se quod prius non habuit, nam ante mundi creationem haec fuit falsa "creatio est realiter in Deo", sicut haec fuit falsa "creatio est Deus", uel e conuerso; eodem modo dico quod proprie loquendo haec similitudo non est in hoc albo. Sicut enim conceditur quod Deus est realiter creatiuus uel creans, quamuis creatio non sit realiter in Deo, ita debet concedi quod hoc album est realiter simile, quamuis similitudo non sit realiter in hoc albo (Ibid.).
  353 To, что всякая сотворенная вещь является действенной причиной, не может быть продемонстрировано с помощью строгого доказательства, но может быть показано только опытным путем, т. е. на основе того факта, что при наличии [такой вещи] наблюдается тот или иной эффект, а при ее отсутствии - не наблюдается.
  Sed quod aliquid creatum sit causa efficiens non potest demonstratiue probari sed solum per experientiam, per hoc scilicet quod ad eius praesentiam sequitur effectus, ad eius absentiam non.
  Quaestiones in librum secundum Sententiarum (Reportatio), q. 13 // Guillelmi De Ockham Opera Theologica, vol. 5, eds. G. Gal and R. Wood. St. Bonaventure, N. Y.: St. Bonaventure University, 1981.
  354 Невозможно, чтобы какой-то случайно добродетельный акт, т. е. такой, который равным образом может быть назван как порочным, так и добродетельным, стал определенно добродетельным вследствие привхождения какого-то акта, не являющегося необходимо добродетельным.
  Impossibile est quod aliquis actus contingenter uirtuosus scilicet quod potest dici indifferenter uitiosus et uirtuosus fiat determinate uirtuosus propter nouitatem alicuius actus non necessario uirtuosi.
  Quaestiones in librum tertium Sententiarum (Reportatio) q. 12 // Guillelmi De Ockham Opera Theologica, vol. 2, eds. F. Kelly and G. Etzkorn. St. Bonaventure, N. Y.: Franciscan Institute, 1980.
  355 Но внешние человеческие поступки, так же как и внутренне, - например, акты понимания или воли, - относительно которых всякий акт неопределен, являются необязательно добродетельными. Например, пойти в церковь с должными намерениями значит совершить добродетельный поступок; но пойти в церковь со злым умыслом будет порочным поступком; следовательно, [это действие] не является обязательно добродетельным.
  Sed actus hominis tam exteriores quam interiores, puta intelligere et uelle, secundum quod quilibet est actus indifferens, sunt contingenter uirtuosi. Exemplum: ire ad ecclesiam propter finem debitum est actus uirtuosus et stante eodem ire ad ecclesiam propter malum finem est uitiosus (Ibid.).
  356 Поэтому я утверждаю, что должен существовать какой-то необходимо добродетельный поступок, заведомо достойный похвалы и добродетельный при любых условиях, настолько добродетельный, что никак не может быть порочным, подобно тому как выполнение какой-либо божественной заповеди является поступком настолько добродетельным, что он никак не может стать порочным, поскольку существует данная божественная заповедь. В таком поступке рождается добродетель, которую имеют в виду святые, говоря, что никто не может использовать добродетель во зло.
  Ideo dico quod est dare aliquem actum necessario primo uirtuosum qui est actus laudabilis et perfecte circumstationatus, quia est ita uirtuosus quod non potest fieri uitiosus sicut facere aliquid, quia est praeceptum diuinum, est actus ita uirtuosus quod non potest fieri uitiosus stanti praecepto diuino. Et ex tali actu generatur uirtus, de qua dicunt sancti quod uirtute nemo potest male uti (Ibid.).
  357 Поступок изначально и преимущественно добродетельный является актом воли.
  Actus primo et principaliter uirtuosus est actus uoluntatis (Ibid.).
  358 Справедливость, как всякая другая моральная добродетель... включает пять уровней, причем не одного и того же вида, но различных видов. Со справедливостью первого уровня мы имеем дело, когда кто-то желает совершить справедливый поступок, основываясь на правильном разумении, указывающем, что такой поступок должен быть совершен, с учетом условий, относящихся только к этому делу и в силу того, что это дело представляется достойным, подобно тому как средство [представляется достойным] для достижения цели.
  lustitia et quaelibet alia uirtus moralis... habet quinque gradus non quidem eiusdem speciei sed distinctarum specierum. Primus gradus est quando aliquis uult facere opera iusta conformiter rationi recte dictanti talia opera esse facienda secundum determinatas circumstantias respicientes praecise ipsum obiectum propter honestatem ipsius operis sicut propter finem (Ibid.).
  359 Co справедливостью второго уровня мы имеем дело при наличии желания совершить справедливый поступок, следуя вышеуказанному правильному намерению, с намерением ни в коем случае не оставлять этот поступок ради чего-либо, что против правильного разумения, даже в случае смерти, если правильное разумение запрещает отказываться от такого поступка перед лицом смерти.
  Secundus gradus est quando uoluntas uult facere opera iusta secundum rectum dictamen praedictum et propter hoc cum intentione nullo modo dimittendi talia pro quocumque quid est contra rectam rationem et non pro morte si recta ratio dictaret tale opus non esse dimittendum pro morte (Ibid.).
  360 С третьим уровнем мы имеем дело, когда кто-то желает совершить такой поступок, требуемый правильным разумением, с намерением и т. д. и ради этого желает совершить такой поступок в указанных условиях не медля и решительно.
  Tertius gradus est quando aliquis uult tale opus facere secundum rectam rationem praedictam cum intentione etc. et propter hoc uult tale opus secundum circumstantias praedictas facere praecise et semel (Ibid.).
  361 Четвертый уровень таков: кто-то желает совершить данный поступок в соответствии со всеми указанными условиями и обстоятельствами, и более того, только из любви к Богу, поскольку интеллект требует совершения таких поступков из-за любви к Богу; вообще такова совершенная и истинная моральная добродетель, о которой говорят святые.
  Quartus gradus est quando uult illud facere secundum omnes conditiones et circumstantias praedictas et praeter hoc propter amorem Dei praecise. Puta quia sic dictatum est ab intellectu quod talia opera sunt facienda propter amorem Dei praecise. Et ita uniuersaliter est perfecta et uera uirtus moralis de qua sancti loquuntur (Ibid.).
  362 Моральные добродетели первых трех уровней не требуют с необходимостью [наличия] теологических добродетелей, понимать ли их в узком или в широком смысле. Это очевидно, поскольку теологической добродетелью нельзя обладать без знания особенной цели (т. е. Бога. -М. С.), таким образом, как это бывает известно в данных условиях в соответствующем концепте. Моральные добродетели указанных уровней могут быть приобретены без такого знания цели, что очевидно в случае с обыкновенным язычником, который способен совершать подобные поступки, руководствуясь правильным разумением и не задаваясь вопросом, обладает ли он представлением (концептом), отвечающим характеру цели.
  Virtutes morales in tribus primis gradibus non necessario coexigunt uirtutes theologicas stricte uel large acceptas. Hoc patet, quia theologicae uirtutes non possunt haberi sine cognitione finis in particulari eo modo quo cognoscitur pro statu isto in conceptu sibi proprio. Sed uirtutes morales in praedictis gradibus possunt acquiri sine tali cognitione finis. Sicut patet in simplici pagano qui potest talia facere secundum rectam rationem sine inuestigatione ad habendum conceptum proprium de ratione finis (Ibid.).
  363 Моральная добродетель четвертого уровня требует наличия теологических добродетелей, причем - от упорядоченной власти Бога. Это очевидно, поскольку никто не может любить какое-то творение или что-то сотворенное во имя Бога, если он не любит Бога превыше всего, поскольку ради каждой вещи... Но такая любовь, сообщенная упорядоченной властью Бога, не может существовать без сообщенной [Богом] веры, надежды и братской любви.
  Quarta conclusio est quod uirtus moralis in quarto gradu coexigit uirtutes theologicas et hoc de potentia Dei ordinata. Hoc patet, quia non potest esse amor creaturae uel alicuius creati propter Deum nisi talis amet Deum super omnia, quia propter unumquemque etc. Talis autem amor de potentia Dei ordinata non potest esse sine fide, spe et caritate infusis (Ibid.).
  364 Отсюда ясно, что является действенной причиной греха, поскольку у греха недеяния нет позитивной причины, поскольку он не является чем-то позитивным. Однако он обладает дефективной причиной, и ею является акт воли, предназначенный вызвать действие, противоположное недеянию, но не вызывает его. Но если мы рассуждаем о грехе деяния, то тварная воля не является единственной действенной причиной данного акта, но ею является Сам Бог, Который является непосредственной причиной любого действия, подобно какой-нибудь вторичной причине. Поэтому Он есть позитивная причина деформации такого акта, так же как и самой субстанции акта. Ибо, как было сказано, деформация акта деяния есть лишь именно сам акт, вызванный против божественной заповеди, и помимо этого он не выражает больше ничего.
  Et ex hoc patet quid est causa efficiens peccati, quia peccati omissionis nulla est causa positiua, quia ipsum nihil est positiuum. Sed tantum habet causam defectiuam et illa est uoluntas quae tenetur actum oppositum illi carentie elicere et non elicit. Si autem loquamur de peccato comissionis sic non solum uoluntas creata est causa efficiens illius actus, sed ipse Deus qui omnem actum immediate causat sicut causa secunda quaecumque. Et ita est causa positiua difformitatis in tali actu, sicut ipsius substantiae actus. Quia sicut dictum est difformitas in actu comissionis non est nisi ipsemet actus elicitus contra praeceptum diuinum et nihil penitus aliud dicit (Ibid.).
  365 Если ты скажешь, что Бог согрешил бы, став причиной такого деформированного акта, подобно тому как тварная воля грешит, являясь причиной такого поступка, я отвечу, что у Бога нет ни перед кем обязательств; поэтому Он не обязан служить причиной ни такого действия, ни противоположного действия, равно как не обязан и не служить причиной. Поэтому Он никак не грешит, насколько бы Он ни был причастен причинению этого действия. Следовательно, став причиной такого действия, она [тварная воля] грешит, поскольку делает то, что не должна делать. Поэтому, если бы тварная воля не была обязана стать причиной такого или противоположного действия, она никогда бы не грешила, вне зависимости от того, в какой степени она является причиной данного действия, так же как и Бог.
  Et si dicas quod Deus tunc peccaret causando talem actum difformem sicut uoluntas creata peccat, quia causat talem actum, respondeo: Deus nullius est debitor. Et ideo nес tenetur illum actum causare nес oppositum actum nес illum actum non causare. Et ideo non peccat quantumcumque illum actum causat. Voluntas autem creata tenetur per praeceptum diuinum illum actum non causare. Et per consequens illum actum causando peccat, quia facit illud quod non debet facere. Unde si uoluntas creata non obligaretur ad causandum illum actum uel oppositum quantumcumque causaret illum nunquam peccaret, sicut nес Deus (Ibid.).
  366 Кстати, сперва я хотел сделать следователем самого Оккама, но потом отказался от этой мысли, потому что как личность Достопочтенный Зачинатель (Venerabilis Inceptor. - Прим. перев.) мне малосимпатичен (У. Эко. Заметки на полях "Имени розы").
  367 Заглавие, к сожалению, - уже ключ к интерпретации (Ibid.).
  368 "Почему это предположение будет экономнее для разума?"
  "Милый Адсон, никогда не следует без особой необходимости множить объяснения и причины" (здесь и далее все ссылки на: Эко У. Имя розы. Перевод с итал. Е. А. Костюкович. Минск, 1993.).
  369 Тут я [Вильгельм] оказываюсь, можно сказать, в тисках между единичностью следа и собственным неведением, принимающим достаточно зыбкую форму всеобщной - универсальной - идеи. Если издалека смотришь на предмет и трудно разобраться, что это, довольствуешься определением "крупное тело". Приблизившись, ты уже получаешь возможность сказать, что это вроде бы животное... И только оказавшись к предмету совсем вплотную, ты убеждаешься, что это Гнедок... Вот это и есть полнейшее, совершеннейшее знание: проницание единичного. Вот так я час назад готов был строить предположения о любых конях - но не от широты своего разума, а от недостатка проницательности.
  370 Может быть, причина в том, что, когда я [Вильгельм] как философ начинаю сомневаться, имеется ли в мире порядок, я очень радуюсь возможности доказать самому себе, что если не порядок, то хотя бы какая-то последовательность сцепления причин и следствий действительно осуществляется в мире, пусть хотя бы в пределах мельчайших частиц бытия.
  371 "Когда я [Вильгельм] говорю с Убертином, мне кажется, будто ад - это рай, увиденный с обратной стороны".
  Я [Адсон] не понял, что он хочет сказать, и переспросил: "С какой стороны?"
  "В том-то и дело, - грустно покачал головой Вильгельм. - Прежде всего требуется установить, существуют ли стороны и существует ли целое...".
  372 "Се лабиринт величайший, знак лабиринта мирского", - размеренно возгласил старец [Алинард].
  373 Я [Вильгельм] никогда не сомневался в правильности знаков, Адсон. Это единственное, чем располагает человек, чтоб ориентироваться в мире. Чего я не мог понять, это связей между знаками. Я вышел на Хорхе через апокалиптическую схему, которая вроде бы обусловливала все убийства; а она оказалась чистой случайностью. Я вышел на Хорхе, ища организатора всех преступлений, а оказалось, что в каждом преступлении был свой организатор, или его не было вовсе. Я дошел до Хорхе, расследуя замысел извращенного и великоумного сознания, а замысла никакого не было, вернее сказать, сам Хорхе не смог соответствовать собственному первоначальному замыслу, а потом началась цепь причин побочных, причин прямых, причин противоречивых, которые развивались уже самостоятельно и приводили к появлению связей, не зависящих ни от какого замысла. Где ты видишь мою мудрость? Я упирался и топтался на месте, я гнался за видимостью порядка, в то время как должен был бы знать, что порядка в мире не существует.
  374 Исходный порядок - это как сеть, или как лестница, которую используют, чтоб куда-нибудь подняться. Однако после этого лестницу необходимо отбрасывать, потому что обнаруживается, что хотя она пригодилась, в ней самой не было никакого смысла" (Ibid.).
  375 "Но я отыскал Гнедка", - ответил Вильгельм.
  "Значит, есть в мире система!" - объявил я, ликуя.
  "Значит, есть немножечко системы в этой бедной голове", - ответил Вильгельм.
  376 "[Вильгельм] Так и Господу известно все в этом мире, ибо все зачато в его помышлении, то есть извне, еще до акта творения. А нам законы мира невнятны, ибо мы обитаем внутри него и нашли его уже сотворенным".
  "[Адсон] Значит, чтобы познавать вещи, надо рассматривать их извне!"
  "[Вильгельм] Рукотворные вещи - да. Мы воспроизводим в нашем сознании работу творца. Но не природные вещи, ибо они не суть творения наших рук и разума".
  377 "[Вильгельм] Если бы данное аббатство могло считаться зерцалом мира - ты бы сам себе ответил".
  "[Адсон] А оно не может считаться?"

<< Пред.           стр. 5 (из 6)           След. >>

Список литературы по разделу