<< Пред. стр. 8 (из 18) След. >>
Список литературы по разделу
"Da ich so denke, kann ich nicht anders handeln" /"поскольку я думаю именно так, то не могу поступать иначе" - наст, время/. "Weil sie krank war, konnte sie nicht reisen" /"так как она была больна, то не могла
204
ехать" - прош. время/. "Wenn ich gesund bin, fahre ich" /"когда я выздоровею, я поеду" - будущ. время, которое часто выражается настоящим временем/.
Если же содержание главного предложения находится в другом временном пространстве, нежели придаточного, то следует быть внимательным. "Weil Inge artig gemesen war, durfte sie ins Theater" /"так как Инга вела себя хорошо, ее взяли в театр"/. Придаточное предложение указывает на причину поощрения Инги, поэтому действие в главном естественно происходит раньше ("предшествование").
Придаточное предложение в Plusquamperfekt.
Если действие главного предложения совершается в прошедшем времени, при предшествовании действие придаточного должно выражаться давно прошедшим (сказуемое должно стоять в "Plusquamperfekt"). Пример: "Als ich mein Geld ausgegeben hatte, mu?te ich die Reise abbrechen" /"когда у меня кончились деньги, мне пришлось прервать путешествие"/. "Er kam zu uns, nachdem er seine Gaste verabschiedet hatte" /"он пришел к нам после того, как проводил своих гостей"/. "Da sie bereits zweimal vergeblich bei ihm angerufen hatte, nahm sie an, da? er abgefahren sei" /"так как она уже дважды безуспешно пыталась дозвониться до него, она предположила, что он уехал"/. После союза "nachdem" сказуемое всегда стоит в "Plusquamperfekt".
Придаточное в Perfekt.
Если действие в главном происходит в настоящем времени, то при предшествовании сказуемое придаточного должно выражаться законченным прошлым (стоять в Perfekt). Например: "Da du mir den Schlussl nicht gegeben hast, kann ich die Haustur nicht offnen" /"так как ты не дал мне ключ, я не могу отпереть дверь дома"/. "Sie schreibt den Brief heute abend, weil sie ihn gestern zu schreiben vergessen hat" /"она пишет письмо сегодня вечером, потому что
205
забыла написать его вчера"/. "Wir gehen heute so rustig, weil wir uns gestern grundlich ausgeruht haben" /"сегодня мы идем так бодро оттого, что вчера основательно отдохнули"/.
Правило седьмое: не путайте реальность и возможность!
Зависимость придаточных предложений проявляется не только в соотношении времен; она становится также ощутимой, когда главное и придаточное предложения находятся в разных плоскостях высказывания. В предложении Ich wei?, da? es regnet" знание говорящего и дождь в одинаковой степени реальны (можно также сказать "ich wei?: es regnet"). Если же я представляю дождь лишь как возможность (или говоря иначе; мое "знание" сокращается до догадки, предположения, предчувствия) Фактической стороне впечатления противостоит лишь вероятность. Для выражения этого язык создал собственное сослагательное наклонение, "der Konjunktiv"; "Mir ist so, als ob es regnete" /"мне кажется, будто идет дождь"/.
Усечение конъюнктива.
Вышеприведенное предложение построено правильно; оно четко выделяет различие в реальных плоскостях с помощью конъюнктива в придаточном предложении. Тем не менее, нам удобнее сказать, написать или услышать; "Mir ist so, als ob es regnet." Постепенно мы утратили способность правильно и умело пользоваться конъюнктивом.
Необходимость конъюнктива.
Конъюнктив, несмотря на свою тенденцию к ослаблению выразительности, пока еще незаменим. Посмотрим следующие предложения "Er tat so, als ob nichts vorgefallen ware" /"он держится так, словно ничего не произошло"/. "Sie glaubt so an ihn, als ware er unfehlbar" /"она так верит в него, словно он непогрешим"/. "Wenn du flei?iger warest, konntest du mehr leisten" /"если бы ты
206
был прилежнее, то мог бы делать больше"/. "Wenn du mir nicht geholfen hattest, ware ich verloren gewesen" /"если бы ты мне не помог, я бы проиграл"/. Во всех этих предложениях изъявительное наклонение, Indikativ, неприменим. Конъюнктив обозначает высказывание как нереальное, в приведенных случаях эта желание говорящего или пишущего. В других случаях мы смещаем реальность тем, что избегаем употребления конъюнктива, что не делает наш стиль ни прозрачнее, ни красивее
"Ich ahnte, was zu geschehen hatte" /"я догадывался, что произошло"/ вместо "geschehen hatte" или "geschehen musste": я действительно об этом догадывался, но само произошедшее настолько под вопросом, насколько это мне представляется необходимым.
"Sie arbeitete von fruh bis spat, damit die Kinder gut erzogen wurden" /"она работала с утра до поздней ночи, лишь бы дети были хорошо воспитаны"/ вместо: "erzogen wurden". Только работа - реальность; ее желанной целью было хорошее воспитание детей. Но она (пока еще) не реальность.
"Ich hatte ihm befohlen, da? er zu dir ging" /"я приказал ему, чтобы он пошел к тебе"/ вместо "ginge" или "zu dir zu gehen." Приказ отдан реально. Исполнение его лежит не на мне. Может быть, он не выполнен?
Использование конъюнктива для избежания двусмысленностей.
Иногда наше высказывание может оказаться двусмысленным, если мы не будем тщательно разделять друг от друга их уровни реальности. Когда мы говорим; "Der Saal war (1) so gro?, da? alle Gaste in ihm Platz gefunden hatten (2)" /"зал был настолько большим, что места хватило всем гостям"/ (1,2 - действительность), то подтверждается, что, действительно, никто не отсутствовал на празднике из-за того, что ему не хватило места. Но совсем иное, если мы ска-
207
жем: "Der Saal war (1) so gro?, da? alle Gaste in ihm Platz gefunden hatten (2)" /"зал был насколько большим, что места хватило бы всем гостям"/ - (1 - реальность, 2 - возможность), что означает, что зал не был использован, хотя он и достаточных размеров.
Sein Plan wurde (1) abgelehnt, weil er undurchfuhrbar ist (2) или sei (3) /"его план был отклонен, потому что он невыполним"/ - (1,2- реальность: план плохой; 3
- предположительность: план в глазах экспертов плохой, но, возможно, они заблуждаются?
Ich habe (1) gehort, da? er in Bremen wohnt (2) или wohne (3) - (1,2 - реальность: он действительно живет в Бремене; 3 - вероятность: он должен жить в Бремене, но так ли это?)
Er zeigte (1a), suchte zu zeigen (1b), da? seine Rechnung richtig war (2), или sei (3) - (1a, 2 - реальность: счет верен; 1b - реальность; 3 - предположение; попытка подтверждения ему не удалась; его счет был неправильным).
Сослагательное наклонение в косвенной речи (Die Moglichkeitsform bei abhangiger Rede).
Итак, мы не рекомендуем пренебрегать конъюнктивом. Особенно это важно для косвенной речи, "зависимой" от глаголов говорения и мышления: Er sage, er sei in Berlin gewesen.
- Er meinte, sie schlage nach ihrem Vater.
Только в высказываниях от 1-го лица ед. и мн. числа настоящего времени в косвенной речи мы используем изъявительное наклонение:
Wir behaupten, da? diese Aussage falsch ist; но: Er behauptet, da? diese Aussage falsch sei.
Ich denke, da? alles in Ordnung ist; но: Er dachte, da? alles in Ordnung sei.
Wir hoffen, da? es ihm gut geht; но: Sie hofften, da? es ihm gut gehe.
208
Ich meine, da? dies Buch lesenswert ist; но: Sie meint, da? dieses Buch lesenswert sei.
Согласование времен в конъюнктиве (Die Zeitenfolge beim Konjunktiv). Если мы вводим формы конъюнктива в придаточное предложение, чтобы отделить друг от друга уровни реальности наших высказываний, то мы обязаны обратить внимание на правильность временных форм. При этом возникают затруднения, поскольку формы конъюнктива настоящего времени не всегда четко различимы, так как они, например, могут совпадать с формами изъявительного наклонения или инфинитивом. В таком случае используется прошедшее время конъюнктива. Например: Ich ahnte nicht, da? sie
kamen. Er fragte an, ob sie noch heute abreisten. Ho:
Sie dachte, ich sei krank (а не "bin" или еще хуже "ware krank").
Der Fahrdienstleiter erklarte, er wisse (но не "wu?te", "wu?te" или "wei?") nichts von dem Vorfall.
Die Funker ahnten nicht, wie schwer ihre Ausbildung sei (но ни в коем случае не "ware", а также "sein wurde").
Правило восьмое: избегайте высокопарности при употреблении конъюнктива! - (Achte Regel: Vermeide gespreizte Konjunktive)
Часто конъюнктив для нашего слуха звучит слишком манерно или даже претенциозно, поскольку он употребляется редко или оттого, что мы реальное высказывание в изъявительном предпочитаем сослагательному наклонению. Часто мы опасаемся употреблять конъюнктив, так как кому хочется прослыть старомодным или манерным! Отклонения в этом случае допустимы и часто неизбежны. Оттого мы говорим: Er
209
wollte, da? sie nach Italien fahrt /"он хотел, чтобы она поехала в Италию"/. Er schrieb mir, da? sie mir die Bucher sendet /"он написал мне, что она выслала мне книги"/. Er wunschte, da? sie ihn um Verzeihung bittet /"он хочет, чтобы она попросила у меня прощения"/. Gib acht, da? nichts verloren geht!" /"смотри, чтобы ничего не потерялось!"/.
Индикатив вместо конъюнктива (Indikativ statt Konjunktiv).
Мы используем конъюнктив тогда (и только тогда), когда без него не в состоянии достаточно четко различить состояние реальности и предположительности.
"Er verlangte von Ihr, da? sie den Koffer trug" /"он потребовал, чтобы она несла чемодан"/: стала ли она нести чемодан в действительности, можно узнать только из продолжения сообщения. Выбор претенциозного конъюнктива в этом случае ничего не разъясняет. Однако мы можем избежать осложнений и сказать: "Er verlangte von ihr, den Koffer zu tragen".
"Sein Vater wollte nicht, da? der Wald hinter ihrem Haus verkauft wurde" /"его отец не хотел, чтобы лес за их домом был бы продан"/: здесь только продолжение повествования уточнит, что же произошло в действительности. В этом смысле индикатив подчеркивает лишь реальность желания отца. Иными словами: "Sein Vater wunschte den Verkauf des Waldes nicht, der hinter ihrem Haus lag" /"его отец не желал продажи леса, стоявшего за их домом"/.
"Ich bin entschlossen, den Plan auszufuhren, unbekummert um alles, was auch immer geschieht" /"я решил выполнить этот план несмотря ни на что"/. Конъюнктив придает высказыванию пафос, который, вполне возможно, желателен говорящему или пишущему; тогда он может его сохранить. Если
210
же нет, то оратор может выбрать третью, вполне безобидную, возможность: "Ich bin entschlossen, den Plan unter allen Umstanden durchzufuhren."
Инфинитив вместо конъюнктива (Infinitiv statt Konjunktiv).
Во множестве случаев, как это проявилось и в последних примерах, мы оказываемся даже не перед необходимостью выбора между индикативом и конъюнктивом. Там, где выбор вызывает затруднения, рекомендуется искать иные пути выражения. Часто выход предлагается инфинитивными оборотами.
"Sie arbeitete von fruh bis spat, < damit ihre Tochter gut ausgebildet wurden>... um ihre Tochter gut ausbilden zu konnen" /"она работала от зари до зари, <чтобы ее дочери получили хорошее образование>... для того, чтобы ее дочери могли получить хорошее образование/.
"Der Firmenchef plante, einen Vertreter ins Ausland zu schicken, ...um von dort Auftrage zu erhalten"/
Описательные конструкции с "wurde" (Umschreibungen mit "wurde"). Описательные обороты с "wurde" следует выбирать осторожно, если формы конъюнктива звучат слишком претенциозно или же совпадают с формой инфинитива. В обоих предложениях (главном и придаточном) "wurde" не может стоять одновременно. Взыскательные мастера слова также требуют, чтобы "wurde" ни в коем случае не использовались в "wenn''-придаточных.
"Ich wurde das gern kaufen, wenn ich das Geld dazu hatte" /"я охотно купил бы это, будь у меня деньги"/.
"Wenn ich krank wurde, der Betrieb stillstehen" /"заболей я, и предприятие встанет"/. Второй пример нагляднее - в нем "wurde" дважды следуют
211
друг за другом: "Wurde ich krank, bliebe der Betrieb stehen".
"Ich wurde Ihnen dankbar sein, wenn Sie mir die Ware rechtzeitig liefern " /" я буду вам весьма признателен, если вы вовремя поставите мне товары"/. Еще лучше: "Ich ware Ihnen dankbar, wenn Sie mir die Ware rechtzeitig lieferten" (в данном случае нет никаких причин для выбора описательной конструкции с "wurde").
"Die Durchfuhrung Ihres Planes wurde unmoglich werden, wenn der Vorstand das Geld nicht bewilligte" /"воплощение Ваших планов будет невозможным, если правление не одобрит расходов"/.
Конъюнктив в главном предложении (Konjunktiv im Hauptsatz).
Главное предложение также может быть выражено конъюнктивом. Сказуемое при этом стоит в настоящем времени, если желание или просьба (усиление: приказ, требование или мольба) выражены вслух:
"Gott behute euch!" /сохрани нас Господь!"/. Прошедшее время конъюнктива используется лишь в тех случаях, когда главное предложение описывает только возможность, нечто неопределенное или нереальное: "Ich wunsche, sie kame!" /"я желаю, чтобы она пришла!"/. "Er hatte sich starker fur sein Projekt einsetzen sollen!" /"ему бы следовало упорнее отстаивать свой проект!"
212
ПИСЬМЕННАЯ РЕЧЬ DAS SCHREIBEN
ФОРМА И СТИЛЬ, FORM UND STIL
"Ja, das Schreiben und das Lesen ist nie mein Fall gewesen", флегматично бахвалится свинопас Жупан в "Цыганском бароне". Сегодня вряд ли кто будет гордиться этим. Не проходит и дня, чтобы мы не написали по какому-нибудь поводу строчки. Сам процесс говорения по распространенному мнению - не велика премудрость, но как только человек берет в руки ручку или ныне, как правило, садятся за пишущую машинку или компьютер, дело сразу застопоривается. И не случайно! Процесс писания и богов заставлял потеть не только от усердия, но и погружаться в глубокие размышления. Тот, кто сначала обдумывает свою задачу, справляется с ней гораздо лучше.
С этой точки зрения мы настоятельно рекомендуем читателю внимательно изучить предлагаемую главу. Кто желает писать на "хорошем немецком", обязан полностью овладеть взаимосвязью между "формой", внешним обликом письменной работы, "содержанием", ядром высказывания, и "стилем", проявлением пишущим своей индивидуальности.
Что такое стиль? Was ist Stil?
Мы бродим по парку. Высокая, просто, со вкусом одетая дама проходит мимо нас. "Черт возьми! - говорит наш друг. - Стильная женщина!" Мы соглашаемся. Но что, собственно, он имел ввиду? Сказал бы он, будь женщиной: "Платье этой женщины стильное?" И одинаковы ли оба высказывания?
213
Мы сидим на стадионе. На гаревой дорожке бегуны разминаются перед забегом на 200-метровую дистанцию. "Майер значительно улучшил свой стиль с прошлой осени", - говорит человек рядом со мной. Думаю, он прав. Но что он хотел этим сказать?
Во время туристической поездки нас привозят в старый замок. "Эта часть замка, - поясняет кастелян, - построена в стиле барокко. Мебель в этом зале выдержана в стиле короля Людовика."
Моя жена читает книгу. "Как тебе роман?" - спрашиваю я. "Ах, - отвечает она несколько протяжно, - сюжет довольно избитый. Но одно можно сказать определенно: у этого человека блестящий стиль!"
Дама - платье - спринтеры - архитектура - мебель -книга: у всех у них есть "стиль". Но в каждом случае мы подразумеваем нечто иное.
Stylus - Stil - Stiel
Слово "стиль" мы давным-давно заимствовали из латинского языка. В нем "Stylus" означает стиль (палочка для письма) или "стебель"; от него ведет происхождение и наше слово "Stiel". Уже в латинском языке слово означает также и слог, манеру письма; тогда можно было сказать в прямом смысле сказать, что кто-то пишет высоким или низким "stylum". Это значение слова переняли гуманисты 16-го столетия, которые пытались писать на латинском в соответствии с классическими образцами. Но уже Лютер вместо него говорил "Feder": "Der Teufel hat eine harte Feder". И мы, когда желаем выразиться поизящнее, говорим: "Mein Freund schreibt eine gute Feder". Таким образом, "Feder" и "Stiel" имеют близкое значение. Античная риторика, чье влияние проникло и в новейшие времена, требовала, чтобы каждая материя имела подобающую ей манеру изображения, имела свой "stylum". "Stil" означало нечто, в чем должны бы-
214
ли соединяться два предмета, один вещественый, осязаемый, другой - из сферы духовной жизни. Этот постулат весьма важен для последующего развития понятия. Французский естествоиспытатель граф Бюффон в знаменитой речи в 1753 г. по поводу своего принятия в Академию сформулировал его так: "Lе style, - сказал он, - c'est l'homme meme" /"человек -это стиль"/. Не только материя, хотел он этим сказать, образует свой стиль, но и каждый человек настолько своеобразен, что это проявляется и в его наружности. Вот это и есть "стиль". Затем в конце 18-го столетия словом завладела история искусств: с этих пор "стиль" означал уже не только манеру письма, но и целое направление в архитектуре, а поскольку выяснили, что "стиль" перекочевывает из эпохи в эпоху, то разделяющим ответственность за это объявили и так называемый "дух времени".
"Стильная женщина", "бегун улучшил свой стиль", "замок построен в барочном стиле", "у писателя блестящий стиль", "это не в твоем стиле" - всюду мы видим взаимосвязь между внешней формой и человеком или временем, отражающим эту форму. "Le style c'est l'homme meme!" Что же, стилю нельзя выучиться? И да и нет. У каждого человека своя манера подать себя: он говорит громко или тихо, тщеславен или скромен, дисциплинирован или разгильдяй. По почерку человека можно заключить о его душевном складе; но мы можем улучшить наш почерк, отказаться от въевшейся в нас дурной манеры письма. Мы приучаем наших детей к скромности; мы сами пытаемся освободиться от привычек, которые раздражают других. Но разве не стоит тогда несколько исправить и наше письмо, наш стиль? Уже здесь мы догадываемся, что стремление к "изящному стилю" потребует не только чисто механического улучшения формы; это касается всего челове-
215
ка в целом. Это связано с тем, что речь и письмо являются двумя сторонами одного процесса (ср. со с.); язык снимает покрова, желает того говорящий или нет, с его мыслей, и нет ничего более ложного и вводящего в заблуждение, чем утверждение Талейрана, будто язык дан человеку для того, чтобы скрывать свои мысли. Поэтому мы скорее согласимся с Шопенгауэром, который как-то назвал стиль "физиономией духа": "Он (язык) более бесспорен, чем само тело".
Мы пишем, как умеем; когда мы оформляем наши мысли, мы приобретаем определенный стиль. Это означает, что выработка стиля нечто большее, чем просто усвоение формальных языковых правил; тот, кто работает над стилем, работает над собой.
Как развить чувство стиля? - Wie lernt man Stilempfinden?
Я раскрываю старинную книгу и читаю: "Die Herzogin schritt nun, nach dieser unverhofft glucklichen Beseitigung der ersten Interessen, zur Erfullung ihrer zweiten Regentenpflicht, namlich wegen der Morder ihres Gemahls, deren man im Park eine ganze Schar wahrgenommen haben wollte, Untersuchungen anzustellen, und prufte zu diesem Zwecke selbst, mit Herrn Godwin von Herrthal, ihrem Kanzler, den Pfeil, der seinem Leben ein Ende gemacht hatte."
Это безукоризненно построенное предложение. Но нам, современным людям, оно кажется слишком длинным, слишком пространным, со слишком сложными периодами. Мы уже так не напишем и, получи кто из нас письмо с такими оборотами, мы бы не знали, что и подумать об авторе подобного пассажа. А предложение, между прочим, принадлежит перу Генриха фон Клейста и взято из его новеллы "Поединок".
216
То было совсем иное время. Тогда они писали и думали медленнее нас; у них было больше свободного времени, чтобы предаваться отделке мельчайших деталей, изящному переплетению придаточных предложений, изящному нанизыванию слов. В наше время пишут отрывистей; предложение должно, чтобы понравиться, быть энергичным и доступным обозрению. У каждой эпохи свой "стиль", свое собственное понимание того, как выглядят "добротно" скроенные предложения и как должны располагаться слова.
Стиль нашего времени отражается в средствах массовой коммуникации, в газетах, журналах, в радио- и теленовостях, и уже давно мы научились разбираться в "добросовестных" и "плохих" газетах и передачах - в тех, которые следят за своим стилем, и в тех, которые на него не обращают никакого внимания. При этом появляется возможность для развития и своего собственного стиля. Например, можно ежедневно попытаться с точки зрения языка разобрать с карандашом в руках одну или две газетных статьи или передачи: записывать удачные обороты, помечать новые и понравившиеся слова, а также проанализировать, как бы могло быть построено то или иное предложение или не целесообразнее ли одно слово заменить другим. Так оттачиваются детали и шлифуется собственный стиль.
Но этим все не ограничивается. Нужно много и разборчиво читать. Хорошее чтение совершенствует стиль. Разумеется, бессмысленно, как бы мы ни ценили писателя, пытаться слепо подражать ему. Индивидуальный стиль не допускает - мы уже говорили об этом - имитации; цель всех усилий - прилежанием и абсолютной сосредоточенностью добиться индивидуального стиля.
217
Тот, кто любит Вильгельма Раабе, не захочет копировать его стиль: для этого поэт слишком своеобразен, стиль его часто слишком непостижимый и всегда многослойный; например, его юмор рождается из построения предложений, манеры расставлять и подбирать слова. Читатель наслаждается этим; но воспроизвести подобное невозможно. Аналогично и с другими писателями, пишущими намеренно необычно: они не годятся в наставники по стилистике. Поэтому тем, кто пошел в школу мастеров немецкой прозы, хорошими советчиками будут великие историки (Ранке, Онкен, Майнеке), политики (Бисмарк), философы (Зибург и его коллеги), великие путешественники (А.Э. Йоханн, Гржимек). При этом необходимо опасаться односторонности; один "учитель" может исправлять корректировать другого и вовлекать в свое поле воздействия. Существуют два старых золотых правила: "читай как можно меньше плохих книг!" И второе: "читай хорошие книги до тех пор, пока они доставляют тебе радость!"
Тема с тремя вариациями - Ein Thema mit drei Variationen
Философ и педагог 18-го в. Фридрих Георг Сульцер однажды сказал, что существует столько оттенков стилей, сколько людских физиономий. Но признаками хорошей манеры письма являются "хорошая, благонравная сущность; соответствие характера содержанию; эстетическая сила; ясность, непринужденность, определенность, привлекательность; единообразие манеры письма; благозвучие и чистота выражений." Это категории, над которыми в дальнейшем многим из нас еще следует потрудиться.
Прежде всего нам хотелось бы проверить, как в различных формах отражаются различные виды изложения
218
(иными словами, стили письма). Для этой цели мы возьмем отрывок из художественной литературы и замахнемся на то, чтобы изменять его, варьировать, пытаясь по-иному передать сюжет, "фабулу" отрывка: "тема с вариациями", говоря языком музыки.
Тема: одна история (Das Thema: Eine Geschichte).
B своем знаменитом календаре "Рейнский друг дома" Йохан Петер Хебель в 1809 г. рассказывает такую историю:
"Ein einfaltiger Mensch in Mailand wollte sein Haus verkaufen. Damit er nun um so eher davon los werden mochte, brach er einen gro?en Stein aus demselben heraus, trug ihn auf den gro?en Marktplatz, wo viel Verkehr und Handel getrieben wird, und setzte sich damit unter die Verkaufer. Wenn nun ein Mann kam und fragt ihn: "Was habt Ihr denn feil?", so sagt er: Mein zweistockiges Haus in der Kapuzinergasse. Wenn Ihr Lust habt - hier ist ein Muster!"
Коротенькая история, но с каким искусством она изложена! Четыре предложения - не больше - образуют прекрасно выстроенное, но подвижное единство. Обращает на себя внимание простота изложения. Первое предложение знакомит с героем истории и его намерением. Затем в построенном многочисленными уступами предложении кратко, но живо и пластично отражена тема рассказа. Следует разговор с покупателем, который также состоит из двух частей: короткого вопроса и простодушного ответа. А затем кульминационный пункт - лаконичное заключительное предложение (соль рассказа). Этим завершается история; читатель может оторваться от книги и посмеяться вволю. Если мы пожелаем пересказать историю, нам вряд ли это удастся так же хорошо. Естественно, кое-что мы сформулируем уже по-другому: теперь уже не говорят "von etwas loswerden", по возможности поста-
219
раемся избежать местоимения "derselbe", а также уже не употребительно выражение "der Verkehr getrieben". Это все речевая манера ушедшей эпохи, которая не меняет сути.
Вариант первый: письмо (Erste Variante: Ein Brief)
Вообразим, что мы живем в Милане; то, что рассказывает Хебель, произошло у нас на глазах, и теперь мы решили описать все это в письме к другу. Тогда эта история могла бы выглядеть так:
Lieber Freund!
Nun bin ich also in Mailand und erlebe viel Schones und auch Merkwurdiges. Wer die Augen aufmacht, kann manches beobachten, und Du weisst ja, da? ich gern rundherum gucke. Das sah ich doch gestern, hier auf dem recht verkehrsreichen Markt, einen Mann mitten unter den anderen Handlern, der scheinbar nichts zu verkaufen hatte. Vor ihm lag ein ziemlich gro?er Stein, der so aussah, als ware er aus einer Mauer herausbrochen. Ich sah ihn eine Weile zu; er sprach manchmal ein paar Worte mit einem der Kauflustigen, die zwischen den Reihen auf-und abgingen. Schliesslich trat ich an ihn heran und fragte ihn, womit er handele. "Ich mochte", sagte er, "mein zweistockiges Haus in der Kapuzinergasse verkaufen. Wenn Sie sich dafur interessieren (und dabei zeigte er auf den Steinbrocken), so sieht es aus!"
Ist das nicht ein nettes Erlebnis? Man weiss nicht, ob diese Menschen mehr einfaltig als durchtrieben oder mehr trage als toricht sind. Und so ist es hier auf Schritt und Tritt.
Schade, da? Du nicht hier bist!
Viele herzliche Grusse!
Dein Paul
220
История изменена в меру необходимости. Форма письма требует введения и заключительной части; точка зрения пишущего письмо непосредственней по отношению к происходящему, чем рассказчика, а потому принуждает его к более обстоятельному описанию. Рассказчик может соотнести свое повествование со временем события; тот, кто сам стоял на рыночной площади, должен связать воедино то, что знает рассказчик, с тем, что он видит. Он переживает то, что другому уже известно. Этим его сообщение словно раскладывается по полочкам; оно получается более подробным. Кульминационная точка подчеркивается еще раз; само собой напрашивается общее замечание, так сказать, резюме наблюдений. Четыре предложения Хебеля, опуская приветствие и окончание письма, разрастаются до тринадцати. Специфическая форма письма наложила отпечаток на стиль оригинала.
Вариант второй: свидетельское показание (Zweite Variante: Bericht).
Может случиться так, что происшествие в Милане привлекло внимание полиции; странный продавец домов был задержан, а наш путешествующий друг приглашен в качестве свидетеля. Теперь в полицейском участке он дает свои показания:
Bei einem Spaziergang uber den Markt beobachtete ich unter den Verkaufern einen Mann, der hinter einem Mauerstein sa? und scheinbar nichts tat. Ich fragte ihn, ob er zu den Handlern gehore und was verkaufe. Er bejahte meine Frage und erklarte, er biete sein zweistockiges Haus in der Kapuzinergasse feil, und fur etwaige Interessanten habe er den Stein als Muster mitgenommen.
И вновь происшествие звучит совеем по-иному. Тринадцать предложений письма здесь опять сведены
221
к четырем, и тем не менее у них почти нет никакого сходства с предложениями Хебеля. Свидетельское показание ограничивается фактами; оно воспроизводит только то, что увидел наблюдатель, скупо и избегая любых индивидуальных замечаний или впечатлений. Эпизод встречи объясняется и описывается сухо; помимо него интересен лишь разговор. Он не передан дословно. Оттого в пересказе нет места для обыгрывания кульминации, всей комичности происшедшего; соль ситуации практически утрачена. Здесь предмет интереса - сам человек, а не соль происшествия.
Вариант третий: запись в дневнике (Dritte Variante: Ein Tagebucheintrag).
Теперь наш путешественник возвращается в свой отель; наступил вечер, и он принимается записывать увиденное за день в свой дневник. Путешественник ограничивается тем, что события своего путешествия фиксирует тезисно. Он записывает, что делал с утра, а затем продолжает:
"Mittags uber den Markt geschlendert. Bemerkte unter den Handler einen Mann mit einem Mauerstein: er wollte sein Haus verkaufen, der Stein sollte als Muster dienen".
Здесь все событие втиснуто в два предложения. Их достаточно, чтобы позже, если память не удержит, напомнить об этом случае. Место и герой происшествия упомянуты насколько возможно коротко, соль происшествия обозначена с внешней стороны. Нет ни одного лишнего слова. История спрессована до информации; она предназначена лишь для восстановления события в памяти. Понятие "эстетической силы" Сульца (ср. с с.) в данном случае неприменимо. Но обязательно должны присутствовать четкость, легкость и конкретность.
В зависимости от того, пишем ли мы рассказ, статью письмо или информацию, мы должны выбирать между различными стилистическими формами. У ка-
222
ждого жанра свой уровень. Если в ходе написания мы сменили стиль, то произойдет его сбой.
Сущность стилистического уровня. - Stilebene
Неверно полагать, будто любой пишущий уже от природы обладает собственным стилем, который подходит на все случаи жизни. Так, высказывание, что человек - это стиль - становится непонятным. Скорее, каждый конкретный случай писания содержит в себе свой стиль: предмет, о котором я пишу, и цель, с которой я пишу, обусловливают мою стилистическую форму. Тот, кто по словам Лессинга "возвышенно" описывает блох - плохой писатель.
Стилистический уровень и стилистический сбой - Stilebene und Stilbruch
Любое размышление по поводу стиля начинается с того, что задаются вопросом: на каком стилистическом уровне расположен предмет, который я собираюсь описывать, и какую стилистическую плоскость требует цель, с которой я пишу? Существует огромный диапазон возможностей определения соответствующего стилистического уровня. Собираюсь ли я писать
темпераментно или спокойно,
бойко и живо или сухо и деловито,
живописно и разнообразно или просто и скупо,
патетически-возвышенно или буднично и просто
- то даже эти приведенные -антонимические пары уже представляют совершенно различные возможности. Один и тот же объект, обрисованный с чувством, деловито или с иронией, демонстрирует читателю различное к нему отношение.
Если я ошибусь в выборе стиля, то могу оказаться смешным, вызову неверную реакцию, выстрелю мимо цели. Это несоответствие между материалом, замыс-
223
лом и формой явится коварной стилистической ошибкой. Другая разновидность ошибок еще хуже: она подстерегает меня, если я при написании текста с выбранного стиля изложения вдруг собьюсь на другой, например, начну патетически и затем перескочу на сухое деловитое изложение, или цветистый стиль внезапно поменяю на скупой канцелярский. Правда, с помощью подобного приема можно эффектно достичь специальной цели (Гейне мастерски пользовался сменами стилей); но этим приемом нужно владеть и применять его абсолютно осознанно!
Впечатления о Риме четверых деятелей культуры
Мы попытались одно и то же событие передать в различных стилистических формах и увидели, как сильно изменялось все, когда описание подчинялось разным целям. А сейчас мы подойдем к проблеме с иной стороны.
Город Рим оказался для многих северных художников волнующим переживанием, нередко важной вехой в их творчестве. Ясно, что в описании такого огромного события отражается сущность художника, и в этих впечатлениях в чистом и возвышенном духе мы обнаруживаем его подлинный стиль.
Романтик (Der Romantiker).
Романтик (Der Romantiker). В своих воспоминаниях художник Людвиг Рихтер (1803-1884) так описывает свое первое утро в Риме:
"Welch gluckseliges Erwachen brachte der Morgen! Ich mu?e mich einige Augenblicke besinnen, ob ich wirklich wach sei oder vielleicht nur traume, ich ware in Rom. Aber es war kein Traum! Und so sprang ich mit einem Satze aus dem Bette und lief zum Fenster, um mir den augenblicklichsten Beweis Tatsache zu verschaffen.
Es war noch ziemlich fruh. Die Via Condotta lag still und menschenleer im kuhlen Morgenschatten; aber am Ausgange derselben leuchtete bereits im goldenen Glanze
224
der Sonne der Pincio mit der Kirche Trinita dei Monti uber der spanischen Treppe. Ich kleidete mich rasch an, und das Herz pochte gewaltig in ahnungsvoller Erwartung der Dinge, die da kommen sollten."
Взволнованное, эмоциональное описание. Оно так непосредственно обращено к нам, что у нас создается впечатление, будто мы становимся свидетелями этого "des glucklichen Erwachens." Как же это происходит? Художник берет три момента: мгновение между сном и пробуждением, первый взгляд из окна и процесс торопливого одевания. Эти три фразы связаны между собой стремительным движением, с которым они следуют друг за другом: блаженное нетерпение пробуждающегося человека счастливым образом контрастирует с утренним покоем городского пейзажа, который, кажется, только и ждет своего счастливого разрушителя, чтобы тот смог участвовать в его жизни. Прыжок из постели, быстрое одевание, взволнованно бьющееся сердце - признаки ритма, в котором вскоре начнет пульсировать весь Рим. Этому ритму соответствуют и усиливающие эпитеты (пробуждение "gluckselig", подтверждение того, что автор в Риме "augenscheinlichst", ожидание "ahnungsvoll"); они оттеняют контраст, рождаемый тишиной улиц и возбужденным состоянием художника: улицы пустынны, тенисты и наполнены ожиданием восходящего солнца. Так, каждый абзац дышит подобающим ему настроением; волнение художника и безмятежная тишина городских улиц составляют антитезу друг другу, и это не смешение стилей: два образа переживаемого сплавляются в единое целое, и читатель сопереживает счастью автора.
Это темпераментное, живое и эмоционально насыщенное описание; широта изображения, точность описания делают его в известной степени приятным.
225
Подобное событие мы могли бы представить себе и в спокойном, деловитом, сухом и спокойном изложении. Тогда оно воздействовало бы на нас иначе. Но в данном случае совершенно невозможно представить себе мешанину стилей, когда описание начинается широко и свободно, а потом вдруг превратилось бы в сухое и деловитое сообщение. Это сбило бы читателя с толку, и он так и не понял бы, какие чувства переполняли автора, изображавшего свои впечатления.
Классик (Der Klassiker)
Классик (Der Klassiker). Еще более знаменитый гость в Риме описал свои впечатления в другом ключе. Иоганн Вольфганг фон Гете 10 ноября 1786г. пишет:
"Ich lebe nun hier mit einer Klarheit und Ruhe, von der ich lange kein Gefuhl hatte. Meine Ubung, alle Dinge, wie sie sind, zu sehen und abzulesen, meine Treue, das Auge Licht sein zu lassen, meine vollige Entau?erung von allen Pratentionen kommen mir einmal wieder recht zu statten und machen mich im stillen hochst glucklich. Alle Tage ein neuer merkwurdiger Gegenstand, taglich frische, gro?e, seltsame Bilder und ein Ganzes, das man sich lange denkt und traumt, nie mit der Einbildungskraft erreicht.
Heute war ich bei der Pyramide des Cestius und abends auf dem Palatin, oben auf den Ruinen der Kaiserpalaste, die wie Felswande dastehn. Hiervon la?t sich nun freilich nichts uberliefern!
Wahrlich, es gibt hier nichts Kleines, wenn auch wohl hier und da etwas Scheltenswertes und Abgeschmacktes; doch auch ein solches hat Teil an der allgemeinen Gro?heit genommen."
Эмоциональность тоже не чужда этому стилю; но она подавлена рефлексией, которая стерла грани события. Ясность и покой, навеянные поэту Вечным городом, дышат в каждом предложении. Они излучают необыкновенное тепло; движение их размеренно и
226
плавно и соответствует его внимательному взгляду. И эти предложения наполнены счастьем; но это не опьяняющее счастье пестроты пространства, сплавляющего в себе сновидения и пробуждение, а изящество упорядоченных "seltsame Bilder", воспринятых и переработанных осмысленно. Там, где впечатления начинают преобладать, уста наблюдателя смыкаются, словно у него не находится слов, равнозначных по силе его переживаниям. Пристально оглядывается он вокруг себя и видит и "Scheltenswerte und Abgeschmackte", но не порицает это, а воспринимает как неотъемлемую часть целого. Скупые украшения рождают редкие кульминационные пункты; ни разу они не становятся вычурными. Стилистическая плоскость безмятежности, свидетельствующая о владении своими чувствами, ни разу не покинута; пафосности и чрезмерной восторженности избегают, но подбор значимых и редких слов придает тем не менее целому оттенок возвышенности, соразмерной предмету описания.
Иногда возникает мысль, что то, о чем повествует Гете, могло бы быть изложено в другой стилистической плоскости, несколько эмоциональнее, или более пышно, патетично.
А теперь поэт недавнего прошлого (Ein Dichter der jungerer Vergangenheit)!
После воспоминаний Рихтера и дневника Гете в качестве третьего образца впечатлений от Рима мы приведем письмо писателя нашего столетия. Бернт фон Хайслер писал 13 января 1939 г.:
"Den ersten vollen romischen Tag habe ich hinter mir und fange an zu glauben, da? ich nicht ganz ohne Sinn und Gewinn hier sein werde. Heimweh, das habe ich entdeckt, kann nur zwischen Zimmerwanden an mich heran; mein Gewinn aber hat einen Balkon, von dem ich auf das ganze Rom hinunterschaue und den ganzen
227
Himmel spure. Gestern nachmittag habe ich noch nicht viel gemacht, nur meine Sachen ausgeraumt und ein paar Schritte den Monte Pincio entlang getan. Am Abend war ein heftiges Gewitter, dafur heut morgen der Himmel klar und die Luft kuhl und su?. Ich war morgens auf dem Forum, nachmittags mit T.s. auf einer Fahrt in der Stadt, wo uns der Zufall zuerst in eine kleine Kirche, S. Prassede, fuhrte. In der Seitenkapelle, die dem heiligen Zeno gewidmet ist, sind sehr schone Mosaiken, besonders die am Gewolbe. Vier Bogen laufen zur Mitte zusammen. Inmitten ist ein Medallion mit einem Christuskopf. Auf den Bogen selbst die Engel, die das Medallion tragen. "Nono sekolo", sagte der Priester, ein winziger Mann, nicht grosser als ein Kind, mit einem klugen Gesicht. Er schlug dann den Vorhang von einem Glaskasten zuruck, da war ein Stuck Saule zu sehen, an der Christus gegei?elt worden ist. Die T.s. hatten noch einen Freund mit, den Grafen R., der sagte zu mir: "In das Saulenstuck ist soviel Glauben hineingeglaubt worden - wenn es noch tausend Jahre da steht, dann wird es zuletzt wahr, das Christus an dieser Saule geschlagen wurde."
Итак, письмо: медленно, на ощупь автор из тесноты комнаты пробирается в глубь своих переживаний. "Балкон" - спасительное слово; с балкона он обозревает все небо и весь город. И только тогда плавно берет начало его рассказ: первый шаг - ранний вечер, гроза, ясное утро, пешая прогулка. А во время нее яркое событие, достойное упоминания в письме: посещение маленькой церкви. И здесь описана лишь небольшая деталь, важная для писателя. Затем следует -кульминация описания беседа подле реликвии, с которой священник благоговейно снимает покрова и комментирует ее посетителям кротко и возвышенно. Как живописна эта сцена: маленький, умный свя-
228
щенник-сопровождающий, разглядывающие путешественники - тихая группа вокруг столпа-реликвии.
А напоследок - отточенная фраза графа, ради нее все и рассказывается! На этом замечании композиционно акцентируется весь отрывок; в неспешном начале и продвижении вперед отыскивается тема, которая настраивает читателя и подготавливает его к кульминации. Это само собой вытекает из будничности повествуемого в первых строках письма; незаметно стиль становится все красочней; прохлада и сладость воздуха подготавливают последующие строки. Они ведут нас в стилистически спокойное русло; их скорее наполняет радость, чем темперамент; экономия выразительных средств, но гармоничное тепло выдает внутреннюю сопричастность рассказчика. Пафосность отсутствует полностью; настолько возвышен предмет описания, что о его величии можно догадаться лишь по тихой, просветленной взволнованности писателя. Все настроено на эту тональность.
Автор совершенно незаметно для читателя подчиняет его своему обаянию.
И, наконец, писательница наших дней (Und zuletzt eine Dichterin aus unsern Tagen)!
Мария-Луиза Кашвиц в своих записках "Города и страны" (1974) пишет:
"Roma, Via Vittoria 3, sesto piano, also uber den Dachern und vom eigenen Dach aus die romische Stadtlandschaft mit ihren steilen Hangen, ihren Mulden und Schluchten, alles moosig und ocker, und die Turme und Kirchenfassaden mitten drin. Vom Kaminzimmer der nahe Blick auf die Hofe, die kleinen Terrassen, Balkone, daruber der grune Himmel der Piazza del Popolo, im kleinen Ostfenster die Loggia von Santa Cecilia, wo die Trompeter uben. Sonne vom Morgen bis zum Nachmittag in den beiden Stra?enzimmern, und wer sich da ein wenig aus dem Fenster beugt, sieht Trinit dei Monti, Quirinal,
229
Sankt Peter und die schmalen Zypressen, die Oleanderbusche davor. Der doppelte Espresso und das Cometto, vom Barjungen heraufgebracht am Morgen, und gefruhstuckt auf dem breiten Bett, wo schon die Schreibmaschine steht und das Telefon. Mutter und Tochter und die Telefonstimmen, die alle die Tochter angehen und nuova consonanza, die neue Musik. Constanza arbeitet am Vormittag, ich gegen Abend, wenn sie zu ihren Sprachkursen aufgebrochen ist, mit dem Bus oder zu Fu? durch die Pestluft, den Corso hinunter. Um zweiundzwanzig Uhr, wenn sie zuruck ist, erst dann wird zu Abend gegessen, einen Apfel, ein Stuckchen Kase, ein Glas Castelliwein. Oder uppig im Restaurant gegenuber, in das einer schweigenden Ubereinkunft zufolge Freunde nicht mitgenommen werden und in dem man Landsleute niemals trifft. Da sitzen wir beieinander und verderben uns den Appetit mit landlichem, schwarzgebranntem Geback, und sehen uns in die Augen, wie geht es dir, wirklich, wirklich du weinst doch nicht, nein, ich weine nicht."
Поначалу это звучит как нанизывание каких-то тезисов без глаголов, без предложений. Но все это быстро сгущается, уплотняется, и пока читатель полагает, что его еще ведут по квартире, перед ним неожиданно возникает Рим, сначала фрагментарно, затем дается более широкая панорама, Рим как впечатления писательницы, переплетаемые с ее личной жизнью. Этот сплав превращает маленькие кусочки прозы в жемчужины: читатель видит не только обе стороны, обитаемое жилище и величественный город; он видит все выпукло, может все словно пощупать руками, как до него это могли сделать другие, как и та, что описывает все это сквозь дымку прошлого, с мягкой грустью безвозвратно отошедшего. Так писательница вплетает в эти строки свою судьбу, лаконично и почти теми же вспомогательными средствами, что и при
230
перечислении, нанизывании впечатлений - но как при этом возрастает ощущение полноты жизни, и мы тоже оказываемся захваченными им.
Четыре отрывка с впечатлениями - четыре стиля. Они воздействуют на читателя, поскольку стилистически выдержаны до конца. Улыбка Хайслера в воспоминаниях Рихтера была бы также неуместна и чужеродна, как отстраненность Гете или меланхолические реминисценции Кашвиц. Различные темпераменты, различные побудительные мотивы и цели.
Рассказ, дневник, письмо и воспоминания уже подразумевают свой стиль; они не могут быть смешаны. И тем не менее эмоциональность и пафос, возвышенность и потребность в украшении, теплота и деловитость, приглушенный голос и громкие восторги находят в них свою нишу воздействия, которые определяются не только композицией пишущего, но и самой темой.
Тождества стилей как вспомогательное средство. - Stilgleichungen als Hilfsmittel
Квартет тождества стилей, который был рассмотрен выше, мы можем легко расширить. Стиль также может быть:
пластичным или музыкальным
(plastisch oder musikalisch);
плавным или рваным (glatt oder rauh);
внутренне напряженным или раскрепощенным
(spannungsreich oder spannungsarm);
однозначным или полифоничным
(eindeutig oder vieldeutig).
В соответствии с этим стиль Людвига Рихтера можно определить как пластичный, плавный, напряженный и однозначный; стиль Гете мы назвали бы пластичным, плавным, раскованным и полифонич-
231
ным; Хайслер подает некоторые строки в пластичном, плавном, раскованном и однозначном стиле; Кашвиц музыкальна, скорбна - неровна, а оттого полна тайного напряжения и многозначности - таинственна.
Иногда автор манерой письма пытается выразить свое отношение к описываемому явлению. Тогда возникают другие стилистические тождественные пары. Можно писать
приподнято или сниженно (steigernd oder mindernd);
конкретизировано или абстрактно;
(bestimmt oder flau);
деловито или шутливо (sachgema? oder spielerisch).
Стиль эпохи гениев, если судить по "Вертеру" Гете или "Разбойникам" Шиллера, весьма склонен к приподнятости; Вильгельм Раабе предпочитает стилистически грациозную игру; тот, кто пишет размашисто, не должен одновременно писать конкретизировано: возможно, именно эта широта письма позволяет ему выразить "вяло", туманно то, что он задумал.
Гиперболизировать или приземлять стиль следует там, где предусматривается совершенно определенное, однозначное акцентирование. Если в сухо составленном отчете ударения расставлены слишком четко, даже игриво, то они достигают совсем противоположного эффекта тому, к которому вы стремились. Замечание о погоде выглядит достовернее всего, когда оно конкретно: "Das Wetter war gestern gut". Когда вместо этого пишут: "Das Wetter war ganz herrlich", то высказывание вследствие его окрашенности пока еще не утрачивает своего правдоподобия, но следует подумать, соответствует ли это окрашенное высказывание контексту. "Wir machten gestern einen Ausflug zu dritt. Wir brachen bei Sonnenaufgang auf. Das Wetter war herrlich" /Вчера мы совершили прогулку втроем. Мы отправились на восходе солнца. Погода была восхити-
232
тельной"/. Или (приподнято): "Wir machten gestern einen prachtigen Ausflug. Als die Sonne eben aufging, brachen wir in bester Stimmung auf. Das Wetter war ganz unbeschreiblich herrlich." /"Вчера мы совершили замечательную прогулку. В прекрасном расположении духа мы отправились, как только взошло солнце. Погода была необыкновенно прелестной"/. Или наоборот (приземленно): "Gestern machten wir wieder einen Ausflug, diesmal nach Konigstein. Das Wetter war gut." /" Вчера мы опять совершили прогулку, на этот раз Кенигштайн. Погода была хорошей"/. Чем конкретней должно быть высказывание, тем более деловито следует его оформить и тем меньше торжественных или сниженных по значению слов должно найти в нем место. Если же они будут превалировать, то стиль окажется "вялым". Если же их столкнуть с деловым, сухим стилистическим уровнем, то возникнет конфликт стилей.
Какие уроки мы извлекаем из этих размышлений? Тот, кто намеревается что-то писать, овладевает материалом, на котором он собирается писать; а тем, как он излагает, преследует определенную, поставленную перед собой, цель. Согласованием этих обоих факторов достигается стилистическая плоскость, в которой он и обязан оперировать. Чем определеннее стремящийся к ней очерчивает ее, приступая к работе, тем увереннее воплощает он свои замыслы. Если автор выдерживает тональность, принятую им вначале, то, что он поверяет бумаге, самобытно. Это и есть одна из тайн "добротного" стиля.
Мелодики и ритм. Klang und Rhythmus
Большинство книг по стилистике обходит стороной мелодику и ритм. А это опасно. Ибо только они вместе, мелодика и ритм, придают стилю его подлинную неповторимость; они расцвечивают его; они содержат
233
его в себе. Пишу ли я в плотном и бойком стиле на глубоком вдохе или задыхаясь, зависит от ритма, в котором я сочленяю свои предложения. Говорю ли или пишу я весело или сдержанно, задушевно или замкнуто, в значительной степени определяется звучанием слов, избранных мною.
О мелодике слов. Vom Klang der Worter
При этом не следует пренебрегать и прописными истинами. У каждого слова, особенно благодаря гласным, своя особая музыкальность. Возникают различие, и не только содержательное, характеризую ли я кого-нибудь "kuhn" или "tapfer", определяю настроение как "finster" или "dunkel", кого-нибудь велю "rufen" или "schreien". При этом обнаруживается, что различные гласные обладают своей собственной ценностью.
Скажем, возьмем звук "а". Он характерен не только для передачи пылкого или темпераментного порыва; в нем заключено нечто естественное, он излучает спокойствие. Часто он встречается в словах с простым, двухмерным содержанием (flach, platt, glatt, kahl, brach, а также hart и wahr). Хорошо этим звуком передаются звучные шумоподражательные слова (krachen, knallen, hallen, klatschen, schallen). Звук "а" расположен посередине между темным "и" или "о" и ярким "i", он обладает красками, но остается нейтральным: die Fracht и der Gast, das Amt и die Frage, das Haar и die Waffe, sagen, fragen и wagen ориентируются на ближайшее окружение.
Очень часто в решающей степени стиль зависит от звуковой оболочки избранных слов. Это свойственно как для устной, так и письменной речи; ведь все, что мы пишем, в общем-то предназначено для восприятия на слух, даже если это глухой резонанс, возникающий от бормотания при чтении письма. Акустическая значимость слов приводит слушателя или читате-
234
ля нашего высказывания в совершенно особое расположение, которым отчасти мы можем управлять.
В качестве общего замечания, очевидно, можно добавить, что гласные u's окрашивают наш язык в темные цвета; они придают торжественную тональность жалобам; они соприкасаются с царством темного и представлениями о нем в сознании; они предназначены придавать тяжелой подавленности и безысходности характер правдоподобия, "i" - светится; "i's" и "ei's" легко и радостно парят над потоком речи; они делают высказывание светлым и безоблачным. Звук "а" мужественно занимает позицию в центре; в нем прямота, дисциплинированность, он требует к себе доверия и дышит сознанием собственного достоинства. Кстати, "е", чтобы не забыть, является плебеем наших гласных звуков: он слишком частотный, чтобы обладать большой выразительной силой, слишком беззвучный, чтобы быть способным указывать на характеризующие взаимосвязи в слове. В нем слишком мало звучности, чтобы модулировать длинные предложения. Мы охотно используем его там, где хотим создать слова, правдоподобно подражающие резким звукам: gellen, bellen, schmettern. Не без основания он укоренился и в словах движения: gehen, streben, drehen, schweben. Там, где мы стараемся оттянуть прилагательное от его слабого звучания, большей частью речь идет о понятиях, которым недостает радостности i, основательности а, и воздействующих неожиданно и неприятно: grell, hell, schnell.
Музыкальность речи в известной степени также зависит и от согласных, особенно их скоплений: kl-, kn-, kr- хороши для имитации шумов (klappern, klimpern, knattern, krachen), -tsch в середине слова придает ему неожиданное звучание (platschern, klatschen, patschen), -chz- привносит звуки в слово, которые, придавая ему
235
радостный или горестный оттенок, акцентируют на себе внимание (achzen, jauchzen, juchzen).
Итак, слова следует подбирать не только по их содержанию, но и тщательно оценивать их звуковую оболочку. Так, по содержанию нет большой разницы, если я впечатления от крика передам словами rufen, schreien или johlen; но звучание, получаемое высказыванием в зависимости от моего выбора, настолько имеет решающее значение, что даже слушателю ясно, как меняется мое утверждение. Если некто gejammert или gewimmert, frohlockte или jauchzte, в помещении finster или dunkel, если eine Klingel schepperte или eine Glocke schlug an, то все это не только содержательные нюансы, но и разные звуковые образы, влияющие на восприятие моего изображения. Кто заботится о своем стиле, отнесется к этому вполне серьезно. Но я вовсе не утверждаю, что когда мы пишем или говорим, должны устраивать этакую звуковую живопись. Она часто порождает звуковой разнобой и выглядит претенциозно, и в результате мы только удаляемся от цели нашей речи, нашего высказывания. Но в то же время не следует и недооценивать своеобразие звучания слов. Родная речь предоставляет в наше распоряжение бесчисленное количество слов; у нас есть право выбора единственно верного. И в этих поисках мы должны руководствоваться таким звучание слова, которое бы соответствовало весомости нашего высказывания.
Предложение как звуковая структура Der Satz als Klanggefuge
Самое решающее не только для содержания, но и для мелодики нашей речи происходит не в слове, а в предложении. В нем отдельное слово занимает лишь одно определенное место, и по тому тональному зна-
236
чению, которое мы придаем этому месту, мы устанавливаем его значение в целостности всего предложения. Предложение - единица нашего высказывания, это вольтова дуга, с помощью которой мы хотим наэлектризовать внимание партнеров. При этом в процессе говорения мы повышаем или понижаем голос, придаем различным словам долготу и весомость или краткость и легкость, которые совершенно не обусловлены их содержанием; мы делаем паузы и присоединяем разорванные ими периоды к новым, более важным единицам; мы говорим медленно или быстро, убедительно или гладко и так расставляем слова друг за другом или по отношению друг к другу, из которых связываем наши предложения, что уже само их расположение раскрывает слушателю или читателю замысел нашего сообщения. Все эти вещи - тональность предложений, интенсивность, темп и последовательность - ритмически упорядочивают высказывание. Ученый в этой связи скажет об интонации и тем самым укажет на то, что только интонация делает смысл нашей речи ясным, что именно она создает и вычленяет единицу предложения. Это вещи, сущность которых известна каждому.
Порядок слов в предложении (Die Wortstellung im Satz).
Например, вопросительное предложение мы распознаем по тому, как голос в нем к концу поднимается вверх. "Fahrt ihr morgen nach Hamburg?" Ho мне совсем необязательно придерживаться "правильного" порядка слов вопросительного предложения, чтобы было понятно, что это вопрос. "Ihr fahrt morgen nach Hamburg?" - в зависимости от интонации, которой я наделяю эти несколько слов, предложение может быть вопросом или констатацией.
Говорящий, акцентируя то, что им вкладывается в сообщение, выделяет это более сильным нажимом,
237
более высоким голосом, большей долготой. Цель предложения - то, что партнер ждет с напряжением -выдает себя интонацией; и по тому ритму, в котором сделано высказывание, чаще всего можно распознать, выразил ли уже говорящий тему своего предложения, главное, что он собирался сказать, или пока еще воздерживается. В немецком языке существует тенденция располагать опорное слово ближе к концу предложения: "Ich bin gestern im Theater gewesen." "Ich habe gestern im Theater "Die Rauber" gesehen." "Er hat mir das Buch noch immer nicht zuruckgegeben." "Ich habe das Bild von Otto nun endgultig weggestellt." При этом возникает двойное усиление. Немногие ударные слова явно скапливаются в начале предложения. Но это выявляет тенденцию сдвигать, по меньшей мере, хотя бы одно наиболее сильно выделенное слово к началу предложения; если этого не происходит, внимание собеседника ослабевает. "Es leuchtet ein, da? die Ergebnisse der Atomphysik auch unser philosophisches Denken revolutioniert haben." Только в эмфатическом (экспрессивном) предложении опорное слово мы размещаем в самом начале: "Dein verfluchterHund hat mich gebissen!" "Die linke Hand ist es, die mir so weh tut!" Как только в подобном предложении мы изменим порядок слов, а с ним и всю интонацию, изменится и смысл нашего высказывания.
Первое: в немецком языке опорное слово, как правило, стремится в конец высказывания.
Второе: мы предпочитаем наиболее длинные слова относить в конец предложения: "Bei diesen Erorterung ist die Frage der Sozialstruktur besonders zu berucksichtigen." "Das la?t sich nicht ohne schwere Komplikationen bewerkstelligen." Это присуще не только глаголам, о месте которых в структуре немецкого предложения можно было бы сказать много, но что
238
не входит в нашу задачу, но и другим частям речи: "Ich bin entschlossen, diese Reformen durchzufuhren, ohne jede Rucksichtnahme!"
Возможности внутреннего членения (Moglichkeiten der inneren Gliederung).
У нас существует не только возможность, но и настоятельная потребность членить нашу речь. Для этого у нас три вспомогательных средства.
Сначала лексику мы можем использовать разными способами: мы делаем выбор между длинными и короткими словами, внутри предложения подразделяем слова на значимые и незначимые, достигая плавности стиля либо плавным чередованием, либо сознательной неправильностью придавая целому неожиданный ритм, а нашему высказыванию тем самым дополнительную значимость. В нашем праве - членить предложения в зависимости от цели высказывания; в зависимости от того, нанизываем ли мы в ряд простые предложения или предпочитаем многоступенчатые периоды, между которыми возникают совершенно разные напряжения. Мы можем стремиться к симметричному членению и тем самым придавать нашему сообщению спокойный, поддающийся обозрению вид. Но, возможно, как раз асимметрией мы желаем привлечь интерес собеседника. Многие наши поэты своим запоминающимся стилем обязаны искусству построения предложений асимметричными структурами.
И, наконец, в наших руках такое средство, как пауза. На письме мы помечаем ее знаками препинания; они обозначают большие или малые места остановок, позволяющие собеседнику воспринять и осмыслить нашу речь. В длинных сочинениях, например, письмах, мы делаем абзацы, указывая таким образом на начало нового высказывания.
239
Ритм немецкого языка - Der Rhythmus der deutschen Sprache
Основные принципы немецкой ритмики в значительной степени обоснованы биологически. Нам необходимо перевести дух и разгрузить весь наш речевой аппарат, чтобы достичь того нажима, который мы собираемся придать нашим отдельным частям речи. При этом все эти средства, такие как нажим и усиление, не обладают собственным весом, а получают его из цельного предложения, таким образом, их расстановка предоставляется на усмотрение говорящего. Противоречия устраняются, повторы ослабляются. Мы безотчетно заботимся о развитии предложения. Именно здесь, в этой взаимосвязи физических данных с целью высказывания - что означает: мыслительный акт - рождается тайна, которая делает таким привлекательным, незаменимым ритм нашего говорения. Любое предложение, произносимое нами, заставляет нас расставлять акценты, подбирать языковой материал и практично распределять его, в особенности определить стержневым словам подобающее им место. Возможность одними средствами интонации придать предложению новый, неожиданный смысл, увлекает нас в непрерывную языковую игру, с помощью которой мы ошеломляем наших собеседников: "Das ist ja ein reizender Einfall!" "Sie sind mir ein ganz feiner Herr!" "Das war ja eine gro?artige Uberraschung!" - в зависимости от того, как мы интонируем подобные предложения, они могут выражать себя или стать своей противоположностью.
Весьма сложно, и в рамках настоящей книги просто невозможно хотя бы приблизительно описать особенности немецкой ритмики или дать правила по примерной ритмизации нашего языка. Но все же стоит хотя бы попытаться предложить несколько наблю-
240
дений, которые могут быть вами проанализированы и самостоятельно расширены.
Законы ритмического напряжения (Gesetze der rhythmischen Spannung).
Один основной закон ритмического напряжения требует, чтобы напряжение и разрядка чередовались равномерно. Ритм состоит в непрерывной смене повышения и падения.
В немецком языке мы отдаем предпочтение ряду стандартных зачинов предложений. Самым излюбленным является начало с определенным артиклем ("Der Hund hat gebellt." "Die Mutter hat das Kind gerufen." "Das Wetter wird von Tag zu Tag schlechter.") Но зачины предложений с "es" также весьма распространены ("Es hat heute schon wieder geregnet.") Наконец, мы охотно располагаем в начале предложения обороты с предлогами с последующим существительным: ("Vor einigen Tagen hat mich Dr. Meyer angerufen."). Все три основных формы не годны для ритмического членения. По возможности их следует убирать: "Da hat ein Hund gebellt." "Hast du gehort, wie die Mutter das Kind gerufen hat?" "Tatsachlich hat es heute schon wieder geregnet." Возможность ставить в начале любой член предложения дарит нам неисчислимое количество вариантов.
Дуга напряжения в предложении (Der Spannungsbogen im Satz).
Любое предложение стремится к определенной цели; оно "дуга напряжения". У предложения одно ядро, стержневое слово - это то новое, что мы собираемся сообщить нашему собеседнику. Все другие слова и части предложения подчинены стержневому слову. То, где мы его располагаем и как его интонируем, разъясняет слушателю или читателю смысл высказывания. Чем искусней мы группируем остальные части предложения вокруг стержневого слова, тем четче смысл нашей речи.
241
Как мы чередуем пик напряжения и разрядку, так можем сменять и нагруженные и свободные слоги, причем таким образом, чтобы между двумя нагруженными возникал равный временной промежуток: "Gib das der Mutter, ehe sie in die Stadt fahrt" При перечислениях главное ударение несут последние члены предложения: "Er hat ihn braun und blau geschlagen!" "Sonne, Mond und Sterne." Только когда за ним следует более нагруженный член, главное ударение возвращается на первый компонент: "Sie sind mit Kind und Kegel verschollen." Атрибутивные словосочетания, как правило, несут ударение на конце: "das Buch des Freundes", "des Freundes Buch", "die Wiese am Berghang", "Ludwig das Kind". При скоплении атрибутов действительно то же правило, что и при перечислении: "Das war eine schone, selige Zeit!" При этом нагрузка к концу уменьшается, если соединение скреплено союзом "und": "es war ein kostlicher und sonniger Tag."
В плавном предложении происходит интонационное усиление его членов. Если два однородных члена предложения стоят друг подле друга, наиболее короткое интонационно выделяется: "Gotz und Gesine haben ihre Schularbeiten schon gemacht." Если у меня в предложении друг за другом будут следовать несколько интонационных всплесков, то мне не удастся ритмизировать эти фразы. Вот почему так неблагозвучны пресловутые рубленные фразы. "Es war ganz still. Er sprach nicht. Sie sa? schweigend auf dem Stuhl. Die Uhr tickte."
Если в предложении два слова, одно из которых выражает утверждение, а другое - отрицание, то обычно они оба выделяются интонационно, но при этом утверждающее слово имеет более сильный акцент: "Hier genugt es nicht zu schreiben, sondern man mu? die Betroffenen personlich aufzusuchen."
242
Ритмическое строение языка зависит от многих элементов: некоторые заключены в самой сущности нашей речи и взаимосвязаны с особенностями нашего мышления; другие даются самой языковой ситуацией. Умение использовать их со всей совокупностью средств, предоставляемых в наше распоряжение интонацией, - и есть таинство нашего стиля. Если же мы не обращаем на них внимания, то, пожалуй, сможем писать и говорить по-немецки корректно, но никогда не сумеем привлечь внимание собеседника, удержать его внимание и довести до него подлинный смысл нашего сообщения.
Предъявляемые требования к хорошему стилю - Forderungen an einen guten Stil
Дальше мы выделим несколько основных принципов хорошего стиля. При этом будем придерживаться двух главных принципов предыдущей главы:
любой письменный текст имеет определенный побудительный мотив и определенную цель; по ним выверяется стилистический уровень. Избранной стилистики следует неукоснительно придерживаться, чтобы не допустить стилистического сбоя;
у любого речевого оборота, у любого слова своя собственная аура, и сам выбор слова уже указывает на определенный стилистический уровень.
Стремитесь к ясности!
От хорошего стиля прежде всего требуют, чтобы он был прозрачным. Предпосылкой же ясного стиля является точный подбор слов и гармоничная структура предложения.
Точное слово (Das treffende Wort).
Для толкования понятия "qualen" в немецком языке имеется бездна глаголов: mi?handeln, peinigen, plagen, schikanieren, schinden, stauchen, schleifen, foltern, martern,
243
maltratieren, piesacken, schurigeln, zwiebeln, das Leben sauer machen и множество других. Какое из них в нашем контексте, для нашей стилистики самое подходящее? Предположим, мы хотим сказать, что некто -порядочный человек. Тогда мы можем назвать его aufrichtig /"прямой"/, bieder /"порядочный"/, ehrlich /"честный"/, sauber /"чистый"/, treuherzig /"чистосердечный"/, unverstellt /"искренний"/, zuverlassig /"надежный"/, wahrhaftig /"правдивый"/ - как же еще? Мы должны подобрать самое точное для него слово.
Никто из нас не в состоянии охватить все возможности, предлагаемые языком. И тогда на помощь приходят справочные издания, которые приводят близкие по смыслу слова в соответствии с их значением (см. с.). Если у вас один из таких словарей всегда под рукой на письменном столе, это существенно сэкономит вам время и силы.
Не нагромождайте слова (Keine Worthaufungen)!
Точное слово - единственное, в котором мы нуждаемся. Опасайтесь нагромождения слов! Если они так и просятся с кончика пера, насторожитесь: значит, нужное слово еще не найдено. Значит, его следует искать до тех пор, пока вы на него не нападете. При этом следует стараться, чтобы то, что вы задумали сказать, было выражено максимально точно. Как правило, характерное выражение предпочтительнее общеупотребительного. Мы не напишем: "Ein Motorrad fuhr vorbei" /"мимо проехал мотоцикл"/, a "Ein Motorrad knatterte vorbei" /"мимо протарахтел мотоцикл"/. Или: "Ein Auto glitt voruber" /"проплыл автомобиль"/. Еще "Ein Radler flitzte vorbei" /"мимо промчался велосипедист"/. Описывая сад, мы станем перечислять конкретные цветы, распускающиеся в нем. Нам недостаточно простой констатации, что неподалеку от рату-
244
ши "steht ein Turm", скорее мы напишем, что башня "ragt auf, "trotzt" "starrt uns entgegen".
Строже соблюдайте структуру предложения (Klarer Satzbau)! Ясности стиля соответствует четкая организация предложения. О ней мы ранее уже давали рекомендации.
Теперь обобщим:
- используйте все возможности для создания придаточных предложений! Но соблюдайте при этом соразмерность! Не стройте необъятных предложений!
- правильно согласуйте члены предложений друг с другом! Неправильное согласование делает стиль вялым и бесформенным. Избегайте слишком длинных предложений! Они превращают чтение ваших сочинений в пытку для читателя! Но и не увлекайтесь рубленным стилем! Он еще менее привлекателен.
- высказывайте главную мысль в главном предложении!
- правильно согласуйте времена придаточных предложений! Иначе возникнут недоразумения.
- не смешивайте реальность и предположительность. Используйте конъюнктив там, где желание, требование или сомнение обращает реальность вашего высказывания в ирреальность. Но берегитесь напыщенности конъюнктива!
Стремитесь к четкости! Deutlichkeit!
Тот, кто находит точное слово, выполняет условие и второй предпосылки хорошего стиля - писать четко. Вот пример стихотворения Маттиаса Клаудиуса:
Der Mond ist aufgegangen,
die goldnen Sternlein prangen,
am Himmel hell und klar.
Der Wald steht schwarz und schweiget,
und aus den Wiesen steiget
der wei?e Nebel wunderbar.
245
Здесь на месте каждое слово. Живописно, в пастельных тонах изображена картина природы. Впечатляющая выразительность достигается величественной простотой. И нет ни одного слова лишнего.
Внимание: слова-паразиты (Vorsicht vor Floskeln)!
Выразительность стиля очень часто, особенно в многочисленных публикациях в прессе, на радио и телевидении, оказывается под угрозой оттого, что под влиянием ложной "скромности" высказывание или заявление обрамляются словами-паразитами наподобие "etwa" или "fast", "wie mir scheint" или "nach meiner Auffassung." К чему все это? Любому ясно, что пишущий излагает не что иное как собственное мнение; оно не нуждается в специальном напоминании. "Das ist meine personliche Meinung" подчеркивает, что говорящий высказывается не от лица партии, государственного органа или церкви. Но в данном случае это корректнее сделать с помощью интонации ("ich meine...") или же, в крайнем случае, введя уточнение: "Wie die Partei daruber denkt, mussen Berufenere sagen!" При неуместном использовании таких слов, как sozusagen, wohl, doch, kaum фраза становится вялой, невыразительной. И совсем уж плохо употреблять "in etwa" или "irgendein" там, где подразумевается нечто определенное. Тот, кто хочет что-то сказать, должен набраться мужества, чтобы четко сформулировать свою мысль; он не вправе превращать ее в полувысказывание. Отказ от подобной псевдоскромности делает стиль более определенным. Разумеется, если не смешивать определенность и четкость с откровенной грубостью.
Избегайте трескучих фраз (Phrasen vermeiden)!
Четкому стилю так же присущ отказ и от пустых фраз. Как мы уже об этом говорили, существует "нарядный" стиль; он не везде применим и совсем не то, что мы
246
имеем в виду в данном разделе. Фразерство награждает пафосностью совершенно пустячные явления; "нарядный" же стиль напротив, там, где он уместен, старается с помощью тщательно отобранных, колоритных слов, в большинстве своем прилагательных, без остатка реализовать эмоциональное содержание какого-либо события или состояния. Трескучие фразы -кич, поскольку они занимаются украшательством там, где это совсем не подобает. В массе своей они банальны, "избиты". Подобная опасность поджидает нас и с другой стороны: там, где мы, пытаясь писать "изысканно", вычурный оборот предпочитаем простому, но точному, мы неотвратимо скатываемся к трескучей фразе. И на каком бы пути они не подстерегали нас, не следует забывать, что они всегда будут сбивать нас на бесформенный, расплывчатый стиль.
Стремитесь к лаконичности! Knappheit!
Кто пишет прозрачно и четко, пишет и кратко. Конечно, при определенных обстоятельствах уместен легкий, привлекательный стиль. Вспомним лишь соответствующие места из процитированных текстов Рихтера, Гете, Хайслера, Кашвиц! Записки, подробный дневник, письмо добрым друзьям, как и попытка просто передать свои впечатления, требуют известной широты. В то время как там шла речь о проблеме стилистического уровня (ограничусь я лишь сухим изложением фактов или собираюсь изложить их подробно), "краткость" предполагает отказ от всего, что препятствует единству стиля. "Краткий" не означает "короткий любой ценой". И самое длинное изображение может быть пространным или лаконичным. Важно не повторяться и освобождаться от всего, что оказывается излишним в структуре целого.
Никаких повторов (Keine Wiederholung)!
Не повторяться - означает любую мысль высказывать только
<< Пред. стр. 8 (из 18) След. >>
Список литературы по разделу