<< Пред. стр. 1 (из 5) След. >>
Список литературы по разделу
МОСКОВСКИЙ ОБЩЕСТВЕННЫЙ НАУЧНЫЙ ФОНД
МАРГИНАЛЬНОСТЬ
В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ
Коллективная монография
Москва
2000
УДК 316.342.6 (082)
ББК 60.54
M 25
Публикация осуществлена по итогам работы межрегиональных научных семинаров "Маргинальность в современной России: общие тенденции, региональная специфика" (апрель 1999 г., июнь 2000 г.), поддержанных Московским общественным научным фондом.
Представлены материалы по истории и современному состоянию концепции маргинальности, а также результаты ее применения к анализу современного российского общества. Обоснован эвристический потенциал концепции маргинальности, проанализирована маргинальная ситуация, описаны маргинальные группы и их место в социальной политике. Использованы результаты эмпирических исследований.
Приведенные в книге материалы представляют интерес для социологов, психологов и экономистов, а также для практических работников, занятых в сфере социальной поддержки населения, занятости и миграции.
Рецензенты: д.экон.н. В.В. Радаев,
д.соц.н. Л.А. Беляева,
д.псих.н. Ю.М. Забродин
Мнения, высказанные в докладах серии, отражают исключительно личные взгляды авторов и не обязательно совпадают с позициями Московского общественного научного фонда.
Книга распространяется бесплатно.
ISBN 5-89554-194-1
(c) Коллектив авторов, 2000.
(c) Московский общественный научный фонд, 2000.
СОДЕРЖАНИЕ
Введение 5
1.ЭВОЛЮЦИЯ ПОНЯТИЯ МАРГИНАЛЬНОСТИ В ИСТОРИИ СОЦИОЛОГИИ 7
1.1. Концепция маргинальности в западной социологии 7
1.2. Теория маргинальности в современной отечественной социологии 28
2. МАРГИНАЛЬНОСТЬ КАК ПРЕДМЕТ ДИСКУССИЙ
(ВАРИАЦИИ НА ТЕМУ КРИТИКИ) 46
2.1. "Маргинальность" как категория социологического анализа 46
2.2. Ответ 1. (Попытка директивы). О том, как можно заниматься
социологией и как нужно использовать понятие "маргинальность" 51
2.3. Ответ 2. (Попытка оправдания). О том, почему трудно заниматься
социологией, не используя понятие "маргинальность" 57
2.4. Ответ 3. (Попытка объяснения). Кризис идентичности как способ
самоорганизации пространства социального взаимодействия 61
3. МАРГИНАЛЬНАЯ СИТУАЦИЯ: ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЕ ПОДХОДЫ 73
3.1. Маргинальность и социальная мобильность 73
3.1.1. Маргинальность 75
3.1.2. Социальная мобильность 76
3.1.3. Возможности концепций маргинальности и мобильности
для анализа прцессов трансформации российского общества 80
3.2. Социальное конструирование маргинальности 83
3.2.1. Возможности конструктивистского подхода 83
3.2.2. Угроза стабильности и появление "маргиналов" 84
3.2.3. Основания маргинализации 85
3.2.4. Маргинальность как иное определение реальности. 88
3.2.5. Субъекты конструирования маргинальности 89
3.2.6. Реакция общества на наличие маргиналов: терапия и исключение 94
3.3. Маргинальная ситуация и совладающее поведение 95
3.4. Маргинальный статус 107
3.5. Континуум маргинальных ситуаций 112
4. МАРГИНАЛЬНОСТЬ В СОЦИАЛЬНЫХ ГРУППАХ:
ПРОБЛЕМЫ ДИНАМИКИ 122
4.1. Поведение безработных в условиях кризисного рынка труда 122
4.1.1. Введение 122
4.1.2. Цель, эмпирическая база и методы исследования 124
4.1.3. Отношения с государством и обретение нового статуса 127
4.1.4. В поисках конструктивных форм поведения 132
4.1.5. Заключение 141
4.2. Вынужденные мигранты как маргинальная группа 143
4.2.1. Социальный портрет вынужденных мигрантов 145
4.2.2. Причины отъезда с прежнего места жительства 146
4.2.3. Маргинальный статус мигрантов на новом месте
жительства 150
4.2.4. Ресурсы преодоления маргинальности 156
5. МАРГИНАЛЬНЫЕ ГРУППЫ КАК ОБЪЕКТ СОЦИАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ 163
5.1. Институциональные аспекты профессиональной ориентации 163
5.1.1. Содержание профессиональной ориентации и формы
поддержки безработных 163
5.1.2. Субъективные регламентации профессиональной ориентации 167
5.1.3. Профессиональная ориентация и институт профессионального обучения 174
5.1.4. Итоговые соображения 178
5.2. Экспертные оценки о выходе из ситуации маргинальности 180
5.2.1. Постспециалисты 182
5.2.2. "Новые агенты" 187
5.2.3. "Вынужденные мигранты" 193
5.3. Тематика проблем маргинальности в практике преподавания в вузах:
по дисциплинам социально-гуманитарного профиля 198
Введение
Л
атинское выражение "NORSE TE IBSUM" - познай самого себя - уже много лет можно применить к российскому обществу. Познание обществом самого себя - процесс одновременно мучительный и захватывающий. Все больше узнавая о социальных проблемах, раскрывая теневые практики современной российской жизни, исследователи вряд ли добавляют энтузиазма - и общественного, и индивидуального. Однако знание это дает надежду на понимание (ведь знание и понимание - не одно и то же). Понимание закладывает камень в фундамент общественного согласия, благополучия и процветания.
Социальная реальность пока дает исследователю больше поводов обращаться к проблемным зонам общества. Они зияют как дырки в общественном теле, а отражаются - как белые пятна на его социальной фотографии. Одна из таких "дырок" и, сответственно, белых пятен - маргинальные группы российского общества. Современные российские маргиналы - это не традиционные типажи - выходцы из иной культурной среды, эмигранты и пр. Сегодняшние маргинальные группы в России сконструированы социальными переменами последних десятилетий. Как правило, это "старые" группы, уже обнаруженные в социальном ландшафте и описанные. Но сегодня их статус нов и нуждается в осмыслении.
Данная книга посвящена анализу маргинальности в современной России и включает как теоретические материалы, так и интерпретацию результатов социологических исследований.
Первый раздел монографии посвящен эволюции понятия маргинальности в истории социологии и месту теории маргинальности в современной отечественной социологической традиции. Богатый материал основан на обширном круге источников и дает представление о развитии концепции на протяжении всего двадцатого века.
Во втором разделе - дискуссионный материал об использовании концепции маргинальности для анализа социальных процессов в современном российском обществе. Не секрет, что в отечественной социологии та или иная концепция могла применяться исследователями для работы исходя из идеологических соображений. Не является ли концепция маргинальности новой модной идеей в социальных науках? Обоснован ли ее эвристический потенциал? На этот вопрос - сразу три ответа, с разных позиций подтвержающих конструктивность использования концепции маргинальности для анализа современного российского общества.
Препарированию маргинальной ситуации посвящен третий раздел книги. Описание взаимополей маргинальности и таких понятий, как социальная мобильность, совладание, социальный статус, дополнено характеристикой процесса конструирования маргинальности, а также фиксацией континуума маргинальных ситуаций.
В четвертом разделе содержится уникальный материал, содержащий интерпретацию результатов социологических исследований. Анализируются группы безработных и вынужденных переселенцев.
В пятом разделе делается попытка применить концепцию маргинальности к анализу актуальной социальной политики. Представлена характеристика институциональных основ профессиональной ориентации, что является продолжением анализа группы безработных. Экспертные оценки о выходе из ситуации маргинальности позволяют выдвинуть обоснованные гипотезы об активах маргинальных групп по преодолению/изменению своего положения. Месту и роли концепции маргинальности в практике преподавания посвящена последняя глава этого раздела.
Таким образом, книга замыкает круг - от рассмотрения истории концепции до пролонгации ее перспективного применения к анализу российского общества.
Остается надеяться, что данная публикация будет полезной и уместной для интерпретации социальных процессов в современной России, а назавтра, когда появятся новые маргиналы, выйдут новые книги с их описанием.
1. Эволюция понятия маргинальности
в истории социологии
1.1. Концепция маргинальности
в западной социологии
К
онцепция маргинальности сыграла важную роль в социологической мысли, однако до сих пор в определении содержания понятия маргинальности имеется немало трудностей. Во-первых, в практике использования самого термина сложилось несколько дисциплинарных подходов (в социологии, социальной психологии, культурологии, политологии и экономике), что придает самому понятию достаточно общий, междисциплинарный характер. Во-вторых, в процессе уточнения, развития понятия утвердилось несколько значений, относящихся к различным типам маргинальности. В-третьих, нечеткость понятия делает сложным измерение самого явления, его анализ в социальных процессах. В то же время достаточно распространенное и подчас произвольное употребление термина приводит к необходимости уточнения его содержания, систематизации различных подходов и аспектов его использования. С этой целью попытаемся рассмотреть историю термина, подходы его использования, характеристики разных типов маргинальности в том виде, в каком они сложились в западной социологии.
История возникновения и функционирования термина "маргинальность" чрезвычайно важна для его понимания. Она сравнительно коротка, но предельно насыщена разнонаправленными интеллектуальными поисками, оригинальными находками. Пожалуй, трудно найти другой научный термин, понимание которого так зависело бы от знания его истории. Ведь его методологическая универсальность, применимость к изучению самых разнообразных социальных процессов, множество контекстов употребления приводили к тому, что в разных условиях он каждый раз приобретал новое звучание и даже порой совершенно новый смысл, демонстрируя в то же время свою эвристическую плодотворность. Поэтому-то и важно дать хотя бы сжатую картину его развития.
Сам термин "маргинальный" употреблялся уже давно для обозначения записей, пометок на полях; в другом смысле он означает "экономически близкий к пределу, почти убыточный"1.
Как социологический он существует с 1928 года. Американский социолог, один из основателей чикагской школы Роберт Эзра Парк (1864-1944 гг.) впервые употребил его в своем эссе "Человеческая миграция и маргинальный человек"2, посвященном изучению процессов в среде иммигрантов. Правда, предысторией возникновения термина можно считать термин "промежуточный элемент" ("interstital element"), употребленный другим исследователем этой школы в 1927 году при изучении иммигрантских групп в городской социальной организации3.
Роберт Парк известен прежде всего исследованиями развития городской среды (в частности, иммигрантских сообществ в американских городах) и расовых отношений межкультурного взаимодействия. Их результатом стало формирование представления о типе "пограничного" человека, характерном для интенсивных миграционных процессов в американском обществе.
У Парка понятие маргинальности (от латинского margo - край, граница, предел) означало положение индивидов, находящихся на границе двух различных, конфликтующих между собой культур, и служило для изучения последствий неадаптированности мигрантов, особенностей положения мулатов и других "культурных гибридов".
Исследовательские позиции Парка определяет созданная им "классическая" социально-экологическая теория. В ее свете общество представляется как организм и "глубоко биологический феномен", а предмет социологии - образцы коллективного поведения, формирующиеся в ходе его эволюции. Согласно этой теории, общество, помимо социального (культурного) уровня, имеет так называемый биотический, лежащий в основе всего социального развития. В концепции "маргинального человека", предложенной Парком, биотический уровень и основанный на нем экологический порядок становятся важными теоретическими предпосылками. В экологическом порядке выделяется макроуровень (пространственное расположение институтов) и микроуровень (способность человека передвигаться, пространственное взаимодействие, миграция). Таким образом, основой экологического порядка является миграция как коллективное поведение. По мнению ученого, социальные изменения основаны на глубинных, биотических преобразованиях и связаны прежде всего с физической, пространственной (а затем и социальной) мобильностью. Социальные перемещения, изменения социоэкономического статуса являются предметом теории социальной дистанции; исследования культурной мобильности и позволили Парку сформулировать понятие маргинального человека4.
В его теории маргинальный человек предстает как иммигрант; полукровка, живущий одновременно "в двух мирах"; христианский новообращенный в Азии или Африке. Главное, что определяет природу маргинального человека - чувство моральной дихотомии, раздвоения и конфликта, когда старые привычки отброшены, а новые еще не сформированы. Это состояние связано с периодом переезда, перехода, определяемого как кризис. "Без сомнения, - отмечает Парк, - периоды перехода и кризиса в жизни большинства из нас сравнимы с теми, которые переживает иммигрант, когда он покидает родину, чтобы искать фортуну в чужой стране. Но в случае маргинального человека период кризиса относительно непрерывный. В результате он имеет тенденцию превращаться в тип личности"5. И далее он замечает, что в природе маргинального человека "моральное смятение", которое вызывают культурные контакты, проявляет себя в более явных формах; изучая эти явления там, где происходят изменения и слияние культур, мы, поясняет ученый, можем лучше изучать процессы цивилизации и прогресса.
В описании "маргинального человека" Парк часто прибегает к психологическим акцентам. Американский психолог Т. Шибутани обращал внимание на комплекс черт личности маргинального человека, описанный Парком. Он включает следующие признаки: серьезные сомнения в своей личной ценности, неопределенность связей с друзьями и постоянную боязнь быть отвергнутым, склонность избегать неопределенных ситуаций, чтобы не рисковать унижением, болезненную застенчивость в присутствии других людей, одиночество и чрезмерную мечтательность, излишнее беспокойство о будущем и боязнь любого рискованного предприятия, неспособность наслаждаться и уверенность в том, что окружающие несправедливо с ним обращаются6.
В то же время Парк связывает концепцию маргинального человека скорее не с личностным типом, а с социальным процессом. Он рассматривает маргинального человека как "побочный продукт" процесса аккультурации в ситуациях, когда люди различных культур и различных рас сходятся, чтобы продолжать общую жизнь, и предпочитает исследовать процесс скорее не с точки зрения личности, а общества, в котором он является частью7.
Парк приходит к выводу о том, что маргинальная личность воплощает в себе новый тип культурных взаимоотношений, складывающихся на новом уровне цивилизации в результате глобальных этносоциальных процессов. "Маргинальный человек - это тип личности, который появляется в то время и том месте, где из конфликта рас и культур начинают появляться новые сообщества, народы, культуры. Судьба обрекает этих людей на существование в двух мирах одновременно; вынуждает их принять в отношении обоих миров роль космополита и чужака. Такой человек неизбежно становится (в сравнении с непосредственно окружающей его культурной средой) индивидом с более широким горизонтом, более утонченным интеллектом, более независимыми и рациональными взглядами. Маргинальный человек всегда более цивилизованное существо"8.
Таким образом, первоначально рассмотрение проблем маргинальности связано с "культурологическим подходом" Роберта Парка, давшим немало плодотворных идей современным исследователям.
Идеи Парка была подхвачены, развиты и переработаны другим американским социологом - Эвереттом Стоунквистом в монографическом исследовании "Маргинальный человек" (1937 г.). С его именем чаще всего связывают окончательное закрепление и легитимацию концепции маргинальности в социологии.
Стоунквист описывает маргинальное положение социального субъекта, участвующего в культурном конфликте и находящегося "между двух огней". Такой индивид находится на краю каждой из культур, но не принадлежит ни одной из них. В качестве образцов подобного поведения Стоунквист исследует расовые гибриды (англо-индийцев, капских цветных Южной Африки, мулатов в Соединенных Штатах, цветных Ямайки, метисов Бразилии и др.), культурные гибриды (европеизированных африканцев, денационализированных европейцев, иммигрантов и т.д.). Объектом внимания Стоунквиста становятся типичные черты подобной личности и проблемы, связанные с ее неприспосабливаемостью и приспосабливаемостью, а также социологическое значение маргинального человека9. Он рассматривает маргинального человека как ключевую личность (key-personality) в контактах культур10. Маргинальная среда - это область, где две культуры переплетаются и где осваивающая пространство культура комбинирует, объединяет особенности обеих культур. И в центре этого переплетения - маргинальный человек, борющийся за то, чтобы быть лидирующей личностью "между двух огней". Стоунквист определяет маргинального человека в терминах личности или группы, которые движутся из одной культуры в другую, или в некоторых случаях (например, в результате женитьбы или через образование) соединяются с двумя культурами. Он находится в психологическом балансировании между двумя социальными мирами, один из которых, как правило, доминирует над другим. Так же, как и Парк, сосредотачиваясь на описании внутреннего мира маргинального человека, Стоунквист применяет следующие психологические характеристики, отражающие степень остроты культурного конфликта:
- дезорганизованность, ошеломленность, неспособность опре-делить источник конфликта;
- ощущение "неприступной стены", неприспособленности, неудачливости;
- беспокойство, тревожность, внутреннее напряжение;
- изолированность, отчужденность, непричастность, стесненность;
- разочарованность, отчаяние;
- разрушение "жизненной организации", психическая дезорганизация, бессмысленность существования;
- эгоцентричность, честолюбие и агрессивность11.
Исследователи отмечают близость его характеристик "маргинального человека" и определенных Дюркгеймом характерных черт общества, находящегося в состоянии аномии, как следствия разрыва социальных связей. Однако Стоунквиста, признававшего, что в каждом из нас множество социальных двойников, что дает основание ассоциации с маргинальностью, интересовали причины культурно-детерминированной маргинальности.
Следует отметить, что если Парк рассматривал маргинальную личность как человека на рубеже двух культур и двух обществ, который никогда не будет принят в новое общество, оставаясь в нем личностью с расщепленным сознанием и расстроенной психикой, то Стоунквист полагал, что процесс адаптации может привести к формированию личности с новыми свойствами. Это важный момент в позитивном ракурсе рассмотрения проблем маргинальности. Процесс "трансформации социального, психического и эмоционального аспектов личности", по мнению ученого, может занимать около 20 лет12. Стоунквист выделял три фазы эволюции "маргинального человека":
1) индивид не осознает, что его собственная жизнь охвачена культурным конфликтом, он лишь "впитывает" господствующую культуру;
2) конфликт переживается осознанно - именно на этой стадии индивид становится "маргиналом";
3) успешные и безуспешные поиски приспособления к ситуации конфликта.
Таким образом, концепция маргинальности первоначально представлена как концепция маргинального человека. Р. Парк и Э. Стоунквист, описав внутренний мир маргинала, стали основоположниками традиции психологического номинализма в понимании маргинальности в американской социологии. Следует еще раз подчеркнуть, что первоначально центральной проблемой маргинальности был культурный конфликт, и, следовательно, в данном случае была описана маргинальность, обозначаемая как культурная13.
В дальнейшем концепция маргинальности была подхвачена "бесчисленным количеством социологов" и, принятая как должное многими, часто критикуемая за отсутствие научного ригоризма, стала "эластичной"14. В 40 - 60-е годы она особенно активно разрабатывалась в американской социологии. Проблема маргинальности больше не ограничивается культурными и расовыми гибридами, как у Стоунквиста. Сама теория Стоунквиста подверглась критике. Например, Д. Головенски считал понятие "маргинальный человек" "социологической фикцией". А. Грин утверждал, что маргинальный человек это всеобъемлющий термин (omnibus term), который, включая все, не исключает ничего, и поэтому должен употребляться осторожно и только после того, как его параметры определены15.
Тем не менее, анализ усложняющихся социальных процессов в современных обществах через понятие маргинальности, приводивший к интересным наблюдениям и результатам, становится одним из признанных социологических методов.
Расширяется круг описываемых случаев маргинальности, а в связи с этим разрабатываются новые подходы, новое видение этой проблемы. В американской социологии существует представление о различных школах, исследующих маргинальность. Однако, если рассматривать историю развития концепции шире, включая также европейскую интерпретацию, следует выделить несколько самых общих направлений, отдающих предпочтение тому или иному аспекту.
Американская "традиция" по-прежнему акцентирует внимание на культурном конфликте при переходе из одной социальной общности к другой как источнике формирования маргинального типа личности. Это одна из "золотоносных жил" американской социологической мысли. К примеру, традиции Парка и Стоунквиста, обозначивших направление исследования "культурной маргинальности", продолжили Антоновски, Гласс, Гордон, Вудс, Херрик, Харман и другие исследователи, сосредотачивающие внимание прежде всего на психосоциальном влиянии на личность двусмысленности статуса и роли, которые возникают при столкновении (конфликте) культур. В то же время формируются новые подходы. Так, Хьюз обратил внимание на трудности, с которыми сталкиваются женщины и негры в процессе овладения профессиями, традиционно ассоциирующимися с мужчинами и/или белым и (например, профессией врача). Он использовал свои наблюдения, чтобы показать - маргинальность следует рассматривать как продукт не только расовых и культурных смешений, но и социальной мобильности16. Он отмечает: "маргинальность... может иметь место везде, где происходит достаточное социальное изменение и обусловливает появление людей, которые находятся в позиции неопределенности социальной идентификации, с сопровождающими ее конфликтами лояльности и разочарования (фрустрации) личностных или групповых стремлений"17.
Развивая концепцию маргинальности, Хьюз отметил важность переходных фаз, часто отмечаемых ритуалами перехода, которые переводят нас "от одного образа жизни к другому... от одной культуры и субкультуры к другой"18 (жизнь в колледже - переходная фаза в подготовке к более взрослой жизни и т.д.). Хьюз расширил концепцию, включив фактически любую ситуацию, в которой личность хотя бы частично идентифицируется с двумя статусами или референтными группами, но нигде не принимается полностью (например, молодой человек, мастер). Феномен маргинальности, определенный в таком широком смысле, появляется, когда многие из нас участвуют в жизни высокомобильного и гетерогенного общества19. Хьюз, а затем Дивэй и Тирьякьян в американской социологии определили, что социальное изменение и восходящая мобильность имеют тенденцию быть причиной маргинальности для членов любой группы.
Другой взгляд на проблему маргинальности был приведен Вордвеллом20, сделавшим попытку описать профессиональную (или социальную) роль так называемых хиропрактиков, занимающих социальную позицию в медицине, которая маргинальна по отношению к четко определенной роли врача.
В свою очередь, Р.Мертон определял маргинальность как специфический случай теории референтной группы. Он отмечает, что маргинальность возникает в том случае, когда индивидуум через предварительную социализацию готовится к членству в позитивной референтной группе, которая не склонна его принять. Подобное состояние подразумевает множественность лояльностей и двойную идентификацию, незавершенную (неполную) социализацию и отсутствие социальной принадлежности21.
Эти же предпосылки определяют подход к исследованию маргинальности и, главным образом, маргинальной ситуации американского исследователя Дики-Кларка. Он считал, что понимание маргинальности только как продукта культурного конфликта является упрощением, т.к. "подчиненные группы" часто усваивают культурные стандарты "доминирующих групп". Основываясь на утверждении Мертона о наличии культурного и социального измерений в обществе, Дики-Кларк так формулирует свое понимание маргинальной ситуации: определенные группы или индивиды занимают определенные позиции в обществе, т.е. они включены в систему социальных отношений, с одной стороны, а с другой - принадлежат к определенной культурной страте. Между этими двумя позициями группы или индивида должно быть соответствие. Дики-Кларк отмечает, что фактически такое соответствие зачастую отсутствует, например, в случае этнических меньшинств, которые активно усваивают культурные ценности доминантной группы, но исключаются ею (или включаются не полностью) из системы социальных отношений. Это позволяет говорить о том, что индивид, группа находятся в маргинальной ситуации22. Таким образом, Дики-Кларк углубляет понимание структуры маргинального конфликта, разнообразия факторов, создающих маргинальную ситуацию, включая в нее различные уровни (измерения).
Важным теоретическим шагом в разработке проблем мар-гинальности можно считать определение маргинального статуса. А.С. Керкхофф и Т.С. Мак-Кормик отметили потребность в различении между позицией в социальной структуре и набором психологических черт, которые могут развиваться в индивидууме, занимающем такое положение, что, по их мнению, могло бы предоставить более объективный базис для будущей дискуссии о маргинальности23.
В рамках социальной психологии механизм маргинальности достаточно подробно исследовал Т. Шибутани (раздел, посвященный маргинальности, в его работе "Социальная психология", вышедшей у нас в 1969 и переизданной в 1999 году, едва ли не впервые познакомил массового русско-язычного читателя с этой концепцией). Он рассматривает маргинальность в контексте социализации личности в изменяющемся обществе. Центральным моментом в его понимании маргинальности является доминирование социальных изменений, трансформации социальной структуры, приводящие к временному разрушению согласия. В результате человек оказывается перед лицом нескольких эталонных групп с различными, часто противоречащими друг другу требованиями, которые одновременно удовлетворить невозможно. В этом отличие от ситуации в стабильном обществе, когда эталонные группы в жизни личности подкрепляют друг друга. Это и является источником маргинальности.
Шибутани дает следующее определение маргинального человека: "Маргинальны те люди, которые находятся на границе между двумя или более социальными мирами, но не принимаются ни одним из них как его полноправные участники" 24. В то же время Шибутани выделяет понятие маргинального статуса личности как ключевое в понимании маргинальности. Он отмечает, что маргинальный статус - это позиция, где воплотились противоречия структуры общества25. Такой подход позволяет отойти от традиционно принятого со времен Парка акцентирования на социально-психологических характеристиках маргинальной личности, выдвигая на первый план маргинальность "по определению". Шибутани считает, что описанный Парком и Стоунквистом комплекс психологических черт марги-нального человека применим только к ограниченному числу людей. На самом же деле обязательного взаимоотношения между маргинальным статусом и личностными расстройствами не существует. Зачастую маргинальные группы формируют свое собственное сообщество и следуют его ценностям. Невротические симптомы развиваются чаще всего только у тех, кто пытается идентифицировать себя с высшей стратой и бунтует, когда их отвергают.
В то же время маргинальный статус потенциально является источником невротических симптомов, тяжелых депрессий. В самых тяжелых случаях они могут завершиться карательными мерами по отношению к самим себе. Положительный исход маргинальной ситуации для личности - высокая творческая активность. Как отмечает Шибутани (соглашаясь здесь с Парком), "в любой культуре наибольшие достижения осуществляются обычно во время быстрых социальных изменений и многие из великих вкладов были сделаны маргинальными людьми"26.
Краткий обзор ранней американской социологической литературы по маргинальности показывает, что в концепции формируются новые подходы и точки зрения на этот социальный феномен. Ясно, что главное - личность на границе двух культур и вызванный этим пограничным состоянием комплекс социально-психологических последствий: дисгармония, потеря самоидентификации, различные траектории поисков себя. Становится очевидным также существование не единой, а нескольких концепций маргинальности. Наряду с исследованиями маргинальности в традиции американского субъективистско-психологического номинализма утверждает себя подход в изучении маргинальности в связи с объективными социальными условиями, с выраженным акцентом на изучение самих этих условий и социальных причин маргинальности.
Такой подход становится основным в западноевропейской, а также латиноамериканской социологии. Он сосредотачивает внимание на исследовании структурной (социальной) маргинальности. Как правило, главным объектом исследования маргинальности становятся так называемые социально-изолированные группы в структуре общества. Как определяет Дж.Б. Манчини, этот тип маргинальности относится к той части населения, которая лишена гражданских прав и чье отсутствие доступа к средствам производства и основной системе распределения приводят к увековечению бедности и безвластия. В данном случае оригинальная идея "маргинального человека" была обогащена различными видами конфликтов угнетения и эксплуатации. Этот тип маргинальности рассматривается как неизбежное следствие капиталистической экономической системы. Дж.Б.Манчини замечает, что это понимание маргинальности исходит не от Парка и Стоунквиста, а от Маркса и Энгельса и фокусируется больше на социальном, чем на личностном развитии27.
Как известно, Маркс исследовал экономический механизм постоянного воспроизводства "излишней" или "добавочной" части рабочего населения в процессе развития капиталистических производственных отношений, рассматривая ее как следствие свойственного капиталистическому способу производства закона народонаселения. Термин "маргинальность" в то время, конечно, не употребляется, однако описание им той части населения, которая образуется вследствие действия свойственного капиталистическому способу производства закона народонаселения, созвучно концепции маргинальности, сложившейся в европейской традиции.
Под европейской традицией - обобщением весьма условным - следует понимать достаточно широкий спектр нюансировок понятия маргинальности. Отличает ее, во-первых, то, что в фокусе внимания - окраинные группы в социальной структуре, во-вторых, концепция маргинальности как таковая не является главным объектом теоретических изысканий: она перенесена в сложившемся виде и принята в том аспекте, который отвечает традициям и нормам общественной жизни и способу ее познания.
В самом общем виде маргинальность связывается с исключением индивидов или социальных групп из системы общественных связей. В работе отечественных авторов "На изломах социальной структуры", рассматривающей проблемы маргинальности в Западной Европе, приводится вполне характерное утверждение, что к маргинальной относится часть населения, "не участвующая в производственном процессе, не выполняющая общественных функций, не обладающая социальным статусом и существующая на те средства, которые либо добываются в обход общепринятых установлений, либо предоставляются из общественных фондов - во имя политической стабильности - имущими классами"28. Причины, приводящие к появлению этой массы населения, скрыты в глубоких структурных изменениях общества. Они связаны с экономическими кризисами, войнами, революциями, демографическими факторами.
Исследование и описание маргинальности, своеобразие подходов и понимания ее сущности во многом определяются спецификой конкретной социальной действительности и тех форм, которые данное явление в ней приобретает. Так, специфика французских исследований маргинальности, очевидно, связана с политическими событиями мая 1968 года. Глубинной философской основой представлений о маргинале исследователи считают французский экзистенциализм. Появляется новый тип маргинала, созданного соответствующей социальной атмосферой - "близкого к природе, с цветком в губах или на ружье"29. В нем воплотились маргинальные формы протеста, добровольного ухода от традиционного общества, своеобразные защитные реакции преимущественно молодежных субкультур в условиях кризиса и массовой безработицы, например, автономистское движение и движение "альтернативников", неохиппизм и возвращение в деревню. Среди традиционных маргинальных групп появляются так называемые интеллигенты-маргиналы. На первый план выходит проблема маргинализированного политического сознания. Один из теоретиков маргинализма Ж.Леви-Стрэнже писал: "...в этой новой ситуации влияние подрывных идей тех, для кого уход является индивидуальным теоретическим выбором, средством помешать развиваться обществу, неспособному выпутаться из своих противоречий, может усилиться от взаимодействия с экономической маргинализацией безработных... Формируется настоящая маргинальная среда. На периферию общества вытесняются те, кто не выдерживает экономического давления, и в этой же среде оказываются добровольцы, бунтовщики, утописты. Смесь может оказаться взрывчатой"30.
Этот "романтический" период французской маргинальности наложил своеобразный отпечаток на ее понимание. Во Франции утвердила себя точка зрения на маргинальность как на результат конфликта с общепринятыми нормами и "продукт распада общества, пораженного кризисом"31. Основными причинами называют "два совершенно различных маршрута" в маргинальность:
- разрыв традиционных связей и создание своего собственного, совершенно иного мира;
- постепенное вытеснение (или насильственный выброс за пределы законности32.
Маргинал отныне, по образному выражению А. Фарж, "схож со всеми, идентичен им и в то же время он калека среди подобных - человек с отсеченными корнями, рассеченный на куски в самом сердце родной культуры, родной среды"33.
В немецкой социологической литературе характерен подход к маргинальности в области социальной структуры как к общественной позиции, характеризуемой высокой социальной дистанцией по отношению к доминантной культуре "основного общества" (Kerngesellschaft). Эта позиция находится обычно на низшей ступеньке иерархической структуры (в этом смысле "на краю") общества, а социальная категория людей, которые пребывают в маргинальном положении, здесь обозначается как окраинная группа (а также "маргинальная", "проблемная группа", "социально презираемые слои", деклассированные; в обыденной речи - "осадки", "дно", "отбросы", прокаженные", "асоциальные"). В немецкой исследовательской литературе к социальным окраинным (маргинальным) группам причислены различные гетерогенные группы, например, цыгане, иностранные рабочие, гомосексуалисты, проститутки, алкоголики, наркоманы, бродяги, молодежные субкультуры, нищие, преступники и освобожденные уголовники34. В последнее время в связи с воссоединением Восточной и Западной Германии исследователи обратились к новым маргинальным группам, появившимся на рынке труда в результате этого сложного политического процесса35. Описываются такие отличительные черты поведения и установок маргиналов, как бедность контактов, разочарованность, пессимизм, апатия, агрессия, отклоняющееся поведение и т.д.
В то же время здесь, как правило, речь идет не о теоретических, а об очевидных критериях отнесения. Отмечается неясность содержания значения понятия маргинальности. Для его определения предлагаются различные теоретические обоснования. Рассматриваются низкий уровень признания общеобязательных ценностей и норм, а также участия в их осуществлениии в социальной жизни; кроме того, подчеркивают относительную депривацию и социальную и пространственную дистанцию, недостаточные организационные и конфликтные способности как определяющие черты окраинного положения. Особенно подчеркивается тот факт, что окраинные группы легитимируются как объекты официального контроля и определенных институтов. И хотя признано существование различных видов маргинальности и различных причинных связей, все же существует единодушие в том, что только в незначительной части они сводимы к индивидуальным факторам. Большинство видов маргинальности образуются из структурных условий, связанных с участием в производственном процессе, распределении дохода, пространственном размещении (например, образование гетто). Многие находящиеся на краю люди ограничены в том, чтобы жить в соответствии с общими представлениями и общими стандартами (например, бездомные)36. Существует также определение маргинализации как консервативного метода социальной политики37.
Близка к такому подходу в рассмотрении маргинальности позиция, обобщенная в совместной работе исследователей ФРГ и Великобритании38 английским социологом К. Рабан. Маргинальность рассматривается как результат процесса, в котором отдельные личности или группы отстраняются от участия в различных институтах, все больше вытесняются на край основного течения жизни общества и теряют возможность участвовать в ней, т.е. контролировать общественные отношения и, таким образом, собственные условия жизни. Статус маргинальности определяется через образное "понятие окраинной среды" ("Mitte-Rand-Begriff"). Маргинальный человек - "чужак" или "аутсайдер" в своем обществе. Авторы сборника рассматривают различные образцы маргинальных групп: зависящие от благотворительности (Wohlfahrsabhangige) и особенно безработные, иностранные рабочие и этнические меньшинства, преступники и интеллектуалы.
Выделяются три измерения процесса маргинализации:
- экономическое - маргинализация как "относительная депривация", отстранение от деятельности и потребления;
- политическое - поражение в гражданских/политических правах (de facto или de jure), лишение права выборов; отстранение от участия в обычной политической деятельности и от доступа к формальному политическому влиянию;
- социальное - маргинализация как потеря общественного престижа: деклассирование, стигматизация ("Verachtung") и т.п. маргинальных групп39.
Итак, краткий анализ основных направлений изучения маргинальности в европейской социологии показывает, что она описывается главным образом как структурная (социальная). Включая каждый раз в свое содержание специфику и своеобразие определенных социальных условий, в концепции маргинальности в европейской социологической традиции отразились некоторые общие черты:
- определенная стабильность и преемственность в развитии социальной структуры, в которой кризисные явления и структурные перестройки, связанные с научно-технической революцией, приводят лишь к количественным и качественным изменениям "окраинных" (по отношению к основному обществу) социальных групп;
- достаточно четко определяемый состав этих групп, которые являются объектом официального контроля институтов социальной поддержки.
В настоящее время концепция маргинальности находится в стадии дальнейшего развития. В качестве примера можно привести уже цитированную здесь работу Дж. Б. Манчини. Она обобщает и, отчасти, синтезирует различные теоретические подходы и позиции.
Прежде всего, один из основных выводов сводится к следующему: концепция маргинальности перестала существовать как унитарная, в ней выделились три направления, три типа: культурная, структурная и маргинальность социальной роли.
Культурная маргинальность - в ее классическом определении относится к процессам кросс-культурных контактов и ассимиляции. В основе этого типа маргинальности - взаимоотношения систем ценностей двух культур, в которых участвует индивид, результатом которых становится двусмысленность, неопределенность статуса и роли. Классические описания культурной маргинальности дали Стоунквист и Парк (как уже упоминалось ранее).
Маргинальность социальной роли - маргинальность этого типа возникает в следующих случаях: в случае неудачи при попытке отнесения к позитивной референтной группе; нахождение в роли, которая лежит между двумя рядом расположенными ролями; членство в группах, определяемых как маргинальные (некоторые профессиональные группы); к этому же типу относят и те социальные группы, которые полностью вне основного течения социальной организации (например, цыгане, бездомные и т.д.)
Структурная маргинальность - относится к политическому, социальному и экономическому бессилию некоторых лишенных избирательных прав и/или поставленных в невыгодное положение сегментов внутри общества.
Исследуя степень остроты маргинальности и ставя по существу проблему измерения этого явления в различных социальных ситуациях, Манчини предлагает систему измерителей. Крайняя степень маргинальности - это душевная дезорганизация и/или суицид. Для определения степени маргинальности как состояния индивида, Манчини вводит понятия сущностной и процессуальной маргинальности (Essential vs Processual Marginality)40, которые определяют "природу" маргинальности тех или иных социальных субъектов. Различия между ними - в степени статичности или динамичности маргинальной позиции, занимаемой индивидом или группой. Первый вид маргинальности связан скорее с положением в структуре, когда индивид становится маргиналом "по определению". Второй вид, замечает Манчини, основан на перемещении между двумя группами, когда личность пытается двигаться из одной социальной позиции в другую. В этом случае маргинальность имеет место, когда в процессе движения из "подающей" группы (feeder-group) к "принимающей" (recipient group) - обычно позитивной референтной группе, личность еще имеет корни в прежней, но еще не полностью принята в новую. Очевидно, сущностная и процессуальная маргинальности обобщают в себе признаки, в первом случае, культурной и структурной, а во втором - социально-ролевой маргинальности.
Степень маргинальности зависит от того, является ли социальная ситуация, в которой находится индивид, постоянной и центральной частью его жизни. Манчини предлагает следующие измерения маргинальности:
1. Изменчивость ситуации: чем больше постоянство и неизменность маргинальной ситуации, тем больше степень неприспосабливаемости; (например, негры в Бразилии находятся в относительно постоянной позиции маргинальности, потому что сила традиции (позднее освобождение от рабства) затрудняет социальные изменения).
2. Заметность, выпуклость: чем больше степень центральности маргинальной ситуации по отношению к личной идентичности, тем больше степень неприспосабливаемости (например, еще Парк замечал, что цыгане не являются по-настоящему маргинальными людьми, потому что они носят свои "домашние связи" ("home ties") с собой, их маргинальность периферийна к их сущностной идентичности).
3. "Видимость": чем больше заметность маргинальности личности, тем более высокая степень неприспосабливаемости (здесь отмечается различие между "субъективной" маргинальностью, видной только индивиду (как в случае перехода), и "объективной" маргинальностью, видимой как личности, так и окружающим).
4. Культурный конфликт: высокая степень и мера различий в формах культур двух референтных групп - высокая степень неприспосабливаемости. Здесь следует уточнить, что различия в формах культур различных групп сами по себе не предполагают конфликт. Именно по этому поводу Головенски критиковал концепцию маргинальности, справедливо замечая, что любое современное общество не имеет монолитной культуры и, таким образом, любой мог бы рассматриваться как маргинал в определенной степени. Но, возражает Манчини, различия сами по себе не создают маргинальность, особенно в контексте плюралистичного этоса. Имеются в виду различия, которые несовместимы с общей ориентацией личности, и способны создать беспокойство, тревогу.
5. Групповой конфликт: чем выше степень конфликта между двумя группами как политическими и социальными субъектами, тем выше степень неприспосабливаемости маргинальной личности, попавшей между ними.
6. Позиция "подающей" группы: от степени, с которой "подающая" группа маргинальной личности протестует, возмущается или препятствует ее движению в принимающую группу, будет расти неприспосабливаемость.
7. Проницаемость "принимающей" группы: вместе с ростом степени, с которой принимающая (рецепиентная) группа протестует, негодует или противится движению маргинальной личности в ее ряды, будет расти неприспосабливаемость. Как отмечал Мертон, маргинальна та личность, которая "хочет покинуть одну группу членства ради другой, к которой ей социально закрыт доступ".
8. Направление идентификации: чем больше равнозначность идентификации личности с двумя вышеназванными группами, тем более высокая степень неприспосабливаемости. Это случай, когда личность, которая участвует в двух культурах, будет переживать маргинальность, только если она идентифицирует себя одновременно с обеими. Позиция довольно сложная. Пути ее разрешения исследователи рассматривали в разных ситуациях. Одно из предположений - более устойчивая идентификация с той или иной группой будет помогать разрешению конфликтов, присущих маргинальности. Другая точка зрения - двойная идентификация может иметь результатом скорее обогащение, чем конфликт.
9. Добровольная (сознательная) природа позиции: чем больше степень добровольности, с которой личность пошла на занятие позиции, делающей ее маргинальной, тем меньше степень неприспосабливаемости. Вынужденное занятие маргинальной позиции может заведомо иметь более разрушительные социальные и психологические последствия для индивидуумов и групп, чем маргинальность, навязанная свободным выбором. Этот вопрос стоит особенно остро в структурной (социальной) маргинальности. Он связан с регулированием тех условий, в которых происходит маргинализация отдельных сегментов населения, вынужденных создавать чрезвычайно сплоченные субкультуры. Особую важность приобретает социальная политика государства, направленная на сокращение масштабов недобровольности (вынужденности) создания маргинальных позиций.
Таким образом, изложенная система измерителей включает в себя различные виды ситуаций, порождающих маргинальность, факторов, стимулирующих ее глубину или смягчающих ее. Можно признать ее определенную ценность для классификации и исследования различных условий и типов маргинальности, несмотря на то, что социологические и социо-психологические "измерители" представлены в одном ряду.
Как считает Манчини, среди многих вопросов, которые продолжат ее усовершенствование, большое значение имеют следующие:
- в какой степени политические, экономические и социальные изменения связаны с культурной маргинальностью и маргинальностью социальной роли?
- что происходит, если индивиды и группы переживают сложные (многочисленные) маргинальные состояния?
- какие типы маргинальных позиций имеют своим результатом социально конструктивное или деструктивное поведение, личный подъем или ослабление, активные или пассивные реакции?
Ответы на эти и другие вопросы, как отмечает далее этот автор, помогут "вытащить" концепцию маргинальности из болота путаницы и сделают ее более сильным теоретическим инструментом для анализа общества.
Непрекращающийся интерес к феномену маргинальности подтверждается выходом в последние годы монографий, посвященных его рассмотрению 41.
Судя по публикациям, появившимся в 90-е годы, исследования маргинальности развиваются за рубежом в указанных традициях. Среди аспектов: маргинализация в странах "третьего мира" 42; маргинальные окраинные, депривированные группы43; маргинальность как культурный феномен44.
Обзор истории и развития термина "маргинальность" в западной социологии позволяет сделать следующие выводы. Возникнув в 30-е годы в США как теоретический инструмент для исследования особенностей протекания культурного конфликта двух или более вступающих во взаимодействие этнических групп, концепция маргинальности утвердилась в социологической литературе и в последующие десятилетия в ней обозначились различные подходы. Маргинальность стала пониматься не только как результат межкультурных этнических контактов, но и как следствие социально-политических процессов. В результате достаточно четко выделились совершенно различные ракурсы понимания маргинальности и связанных с этим комплексов причинно-следственных процессов. Их можно обозначить ключевыми словами: "промежуточность", "окраинность", "пограничность", по-разному определяющих основные акценты в изучении маргинальности.
В целом в изучении маргинальности можно выделить два основных подхода:
- изучение маргинальности как процесса перемещения группы или индивида из одного состояния в другое;
- изучение маргинальности как состояния социальных групп, находящихся в особом маргинальном (окраинном, промежуточном, изолированном) положении в социальной структуре как следствия этого процесса.
Своеобразие подходов к исследованию маргинальности и понимания ее сущности во многом определяются спецификой конкретной социальной действительности и тех форм, которые данное явление в ней приобретает.
Будучи принятой в западноевропейской социологии преимущественно как структурная (социальная), концепция маргинальности служит в основном для обозначения явлений, связанных с изменениями в социальной структуре в результате социальной мобильности, и употребляется в основном для обозначения социальных групп, исключенных из системы общественного разделения труда и находящихся "на краю" общества, для исследования социальных условий, приводящих к образованию таких групп. Это связано с определенной стабильностью и преемственностью социальных структур, которая позволяет локализовать явление маргинальности достаточно четкими "окраинными" социальными группами, традиционно определяемыми как объекты социального контроля со стороны государства.
1.2. Теория маргинальности
в современной отечественной социологии
Выше было показано, как в результате функционирования и эволюции термина в меняющихся социальных условиях усложнялись подходы к изучению самого феномена маргинальности. Современная российская действительность также вносит свои коррективы в смысл и содержание понятия "маргинальность", которое все чаще стало появляться на страницах газет, публицистических и научных изданий, разного рода аналитических обзоров.
Главной особенностью, благодаря которой мы не можем принять полностью концепцию маргинальности в ее сложившемся виде, и в то же время вынуждены прибегнуть к ее потенциальным эвристическим возможностям в исследованиях современных процессов российской действительности, является кризисное, пограничное состояние общества, находящегося на историческом разломе, границе двух общественных систем. Проблему изучения именно такого состояния общества еще в 1989 году поставил Ю. Левада: "Период, переживаемый сегодня советским обществом, характеризуется глубоким разломом социальных структур, который приводит к обнажению скрытых пружин и механизмов жизни общественного организма... Это сложное время можно было бы считать благодатным для анализа текущих процессов, а также для понимания природы социальных явлений, - если бы в распоряжении нашего обществоведения имелись достаточно надежные орудия исследования таких ситуаций... Представляется, что здесь главная трудность - в неразработанности самого методологического инструментария социальной мысли, причем не только нашей. Социология имеет достаточно большой опыт изучения "готовых", сложившихся общественных структур, взаимодействия и баланса их компонентов. Значительно менее изучены неравновесные, несбалансированные взаимосвязи, которые характерны для процессов перелома, перехода к новым социальным структурам и типам общественной организации"45. Состояние общества в тот период Левада вполне справедливо сравнивал с глубокой революционной ситуацией, историческую аналогию которой он усматривал в ситуации в нашей стране лета - осени 1917 года.
Сегодня происходит последовательное углубление на разных этапах этих процессов и тенденций. Оценки ученых - их современников вряд ли можно считать только лишь мрачными метафорами. Как отметил Н.И. Лапин, Россия переживает универсальный социокультурный кризис. "Разрушение Союза породило множество трещин в общественном теле самой России - вертикальных (производственно-отраслевых, социально-профессио-нальных) и горизонтальных. Эти трещины столь многочисленны и опасны, что позволяют говорить о кризисе интеграции - одном из глубочайших за всю историю"46. Особенность ситуации в том, что кризис идентичности в России сопряжен с ходом радикальных реформ. "Реформы воздействуют на кризис, но не так, как ожидалось... Взаимодействуя, они искажают динамику друг друга, ведут к неожиданным результатам. Это свидетельствует о том, что пока не возник механизм саморазрешения кризиса, его патологический характер сохраняется"47.
И сегодня в гораздо большей степени перед нами не структура общества, как "некое стабильно функционирующее целое", а "поток, лавина, обвал, подвижка целых социальных пластов, а то и континентов"48. Наше общество переживает системный кризис, поразивший все его структуры. Дополняя дюркгеймовскую характеристику аномии (отсутствие четкой системы социальных норм, разрушение единства культуры, вследствие чего жизненный опыт людей перестает соответствовать идеальным общественным нормам) - можно сказать, что ведущим признаком кризиса является "стихийное" разрушение социальных структур - социальных, экономических, политических, духовных.
Динамичные, необычайно спрессованные во времени и пространстве изменения российского общества побуждают исследователей современного социума заглянуть в арсенал терминов и понятий для его изучения, по-новому отнестись к тем из них, которые ранее употреблялись совсем редко, пересмотреть старые ярлыки и, найдя в них необычный ракурс, дать новые метки. Такова судьба и термина "маргинальность" - одного из "модных словечек" нашей переходной эпохи.
В советской социологической литературе проблема маргинальности изучалась недостаточно, главным образом, в связи с проблемами адаптации, социализации, эталонной группы, статуса, роли49. Это отразилось на разработанности понятия в применении к нашей действительности. Можно привести в качестве примера попытку описать маргинальность социальной роли в работе М.В. Темкина50. Исследуя социальную структуру хозяйственного механизма, он обращает внимание на отличительную особенность управленческих кадров среднего звена - их маргинальное положение в социальной структуре производства - на границе двух социальных групп: производственных рабочих и высшей управленческой администрации, в результате чего данная группа зачастую оказывается на стыке противоположных интересов, которые невозможно реализовать одновременно.
Интерес к проблеме маргинальности заметно возрастает в годы перестройки, когда кризисные процессы начинают выносить ее на поверхность общественной жизни.
Многозначность, многоаспектность понятия маргинальности, его глубина и наддисциплинарность не могли не привлекать внимание исследователей современных социальных процессов. Обращение к теме маргинальности начинается с углубленного исследования этого феномена в русле общепринятых концепций и постепенного осмысления его в контексте современной российской реальности. Стремительное изменение последней существенно меняет акценты в формировании взглядов на "российскую маргинальность" до рубежа 90-х годов (на "взлете" перестройки), после "революционной ситуации" 1991 года и после некоторой стабилизации процессов трансформации в середине 90-х.
Следует отметить, что традиция понимания и использования самого термина в отечественной науке связывает его именно со структурной маргинальностью, т.е. концепцией, характерной для Западной Европы. Примечательно, что одна из первых крупных работ отечественных авторов "На изломе социальной структуры" (упоминавшаяся выше), посвященных маргинальности, вышла в 1987 году и рассматривала эту проблему на примере стран Западной Европы.
Особенности современного процесса маргинализации в странах Западной Европы связывались прежде всего с глубокой структурной перестройкой системы производства в постиндустриальных обществах, определяемой как последствия научно-технической революции. В связи с этим интересно привести выводы о характерных чертах и тенденциях маргинальных процессов в Западной Европе, сделанные в вышеупомянутой работе (еще и потому, что в них можно угадать основные контуры современной ситуации нашей действительности):
- основная причина развития маргинальных процессов - кризис занятости;
- маргиналы в Западной Европе - это сложный конгломерат групп, в который наряду с традиционными (люмпен-пролетариями) входят новые маргиналы, характерными чертами которых являются высокая образованность, развитая система потребностей, большие социальные ожидания и политическая активность, а также многочисленные переходные группы, находящиеся на различных этапах маргинализации и новые национальные (этнические) меньшинства;
- источник пополнения маргинальных слоев - нисходящее социальное перемещение групп, еще не отторгнутых от общества, однако, постоянно теряющих прежние социальные позиции, статус, престиж и условия жизни;
- в результате развития маргинальных процессов вырабатывается особая система ценностей, для которой, в частности, присущи глубокая враждебность к существующим общественным институтам, крайние формы социального нетерпения, склонность к упрощенным максималистским решениям, отрицание любых видов организованности, крайний индивидуализм и т. д. При этом отмечается, что свойственная маргиналам система ценностей может распространяться на широкие общественные круги, вписываясь в различные политические модели радикального (как левого, так и правого) направления, и влиять на политическое развитие общества51.
В дальнейшем маргинальность осознается как социальный феномен, характерный именно для нашей реальности. В совместной советско-французской работе ("50/50: Опыт словаря нового мышления"), появившейся в 1989 году, Е. Рашковский находит тот ракурс проблемы маргинальности, который больше всего волновал советское общество в первые годы перестройки. Он связан с начавшимся на переломе 70 - 80-х годов активным процессом становления так называемых "неформальных" общественных движений. По мнению автора, они были призваны выразить интересы маргинализированных групп. Очень образно выглядит его замечание о созвучии термина "маргинальный" с санскритской категорией "марга", означающей свободно отыскиваемый человеком духовный путь. Исходя из того, что "маргинальный статус стал в современном мире не столько исключением, сколько нормой существования миллионов и миллионов людей"52, концепция маргинальности становится ключом к поиску парадигмы плюралистичного, толерантного общежития. Таким образом подчеркивается политический аспект проблемы, имеющий "принципиальное значение для судеб современной демократии"53.
Особенно ярко тема маргинальности прозвучала в полемически-публицистической постановке в работах Е. Старикова54, опубликованных в конце 80-х годов. Эта проблема исследуется скорее как политическая. Советское общество предстает маргинализированным изначально, фактом маргинального "первородства" (революция, гражданская война). Источники маргинализации - массовые процессы мобильности и формирование "азиатской" парадигмы общественного развития, разрушение гражданского общества и господство редистрибутивной системы (которую автор называет "социальной имитацией"). Действие указанных факторов приводит к производству и воспроизводству маргинальных масс, которые Е. Стариков отождествляет с "охлосом", чернью, люмпенами. Процесс маргинализации на современном этапе автор представляет как процесс деклассирования, идущий с верхнего "социально-психологического этажа" (Е. Стариков называет эту модель инвертированной55). Иными словами, размывание социальных связей и потеря социально-классовых позиций имеет скорее не экономическую, а социально-психологическую основу - разрушение профессионального кодекса чести, трудовой этики, потерю профессионализма. По этому признаку выстраивалось весьма умозрительное представление о советском обществе маргиналов. Антитезой таковому провозглашалось гражданское общество с нормальными человеческими связями, представлявшее в идеале главную, конечную цель перестройки.
Явная полемическая заданность этих работ делает их открытыми критике. Тем не менее, можно отметить очень удачную характеристику маргинальности у Е.Старикова: он отмечает ее объективную нейтральность в отношении оценок (негативных или позитивных) и в то же время ее поливекторность. По своей сути это "лишь процесс перекомпоновки социальной мозаики, когда значительные по объему людские массы переходят из одних социальных групп в другие", "болезнь роста социального организма"56. В то же время утверждение автора о том, что советское общество было сплошь обществом маргиналов, не могло, на наш взгляд, иметь действительного основания хотя бы потому, что, пережив маргинальность ситуаций революции и войн, оно в 50 - 80 годы сложилось как достаточно устойчивый социальный организм с определенной социальной структурой, и в данном случае утверждение о нашей всеобщей маргинальности можно было бы понимать скорее всего как публицистический образ.
В таком же политизированном ключе исследует "маргинальный комплекс нашей революции" (1917 года - авт.) Б. Шапталов57. Маргинализация рассматривается в тесной связи с распространенной в то время сталинской темой. Этот процесс детерминирован победой "маргинально-люмпенского блока" во главе со Сталиным, правлением "маргинальной бюрократии" и "маргинальной интеллигенции", отождествляемых автором с люмпенством. Маргинальность, соответственно, отождествляется с "идеологией плебса" (т.е., с конгломератом патриархально-общинных ценностей, государственного патернализма, антииндивидуализма и эгалитаризма).
Нельзя не отметить, что сильный публицистический заряд, новый взгляд на наше общество сыграли свою роль в разработке концепции маргинальности в современных российских условиях. Отягощенное политизированной заданностью представление о маргинальности довольно быстро сменяется новыми подходами и точками зрения, что было вызвано потребностью в серьезном научном анализе проблемы.
В 90-е годы появляются новые публикации, посвященные проблеме маргинальности. Прежде всего, ряд диссертационных работ58. Это - свидетельство открытого современной ситуацией "белого пятна" в отечественной социологии и потребности его "заполнения".
Первая половина 90-х годов характеризовалась развитием двух основных подходов. При этом следует заметить, что попытка выработки новой концептуальной модели маргинальности предпринималась в основном в рамках философского подхода.
Так, В.Шапинский делает вывод о том, что маргинальность в собственном смысле этого слова является культурным феноменом; использование этого понятия в других сферах знания приводит к непродуктивному расширению объема понятия. Характеризуя сам феномен культурной маргинальности, автор акцентирует внимание на "включенности субъекта (индивида, группы, сообщества и т.д.) в социальную структуру общества, в политические институты, экономические механизмы и "нахождении" его, в то же самое время, в пограничном, пороговом состоянии по отношению к культурным ценностям данного социума"59. Главными недостатками социологического подхода В.Шапинский считает сведение проблемы маргинальности к проблеме существования индивида или группы на границе двух или более социальных структур данного социума и локализации феномена маргинальности в рамках определенных групп, субкультур. По его мнению, это обедняет сущность понятия маргинальности, делая его характеристикой девиантного поведения, а объектом анализа маргинальности - определенные социальные группы.
"Ограниченности" социологического подхода автор противопоставляет культурологический подход к маргинальности как к определенному типу отношений, "что и обусловливает подвижность категории, которая поэтому не может быть "фиксированным" качеством той или иной группы"60. Интересным представляется также вывод о том, что "свободное пространство между структурами мы имеем все основания считать маргинальным пространством, а существующее в нем - маргинальной сущностью"61. Это дает новую "стартовую площадку" для углубления возможностей концепции.
Попытка показать еще одну грань теории маргинальности - взгляд на маргинальную личность, - была сделана Н.О. Навджавоновым. Он рассматривает маргинальность как проблему личности в контексте социальных изменений. Маргинальная личность - теоретическая конструкция, отражающая процесс плюрализации типов личности в результате усложнения общественной структуры, усиления социальной мобильности, призванная помочь изучению современного развития человека. Автором приведены следующие характеристики маргинальной личности: интериоризация индивидом ценностей и норм разных социальных групп, социокультурных систем (нормативно-ценностный плюрализм); поведение индивида в данной социальной группе (социокультурной системе) на основе норм и ценностей других социальных групп, социокультурных систем; невозможность однозначной самоидентификации индивида; определенные отношения "индивид-социальная группа" ("социокультурная система") (т.е. исключение, частичная интеграция, амбивалентность индивида)62.
Автор пытается расширить подход к определению маргинальности в ее личностном аспекте, предлагая рассматривать проблему "в свете различных аспектов социального определения человека: человек как трансисторический субъект; как персонификация общественных отношений определенной эпохи"63. Маргинальный субъект представляется как результат разрешения объективных противоречий. "Векторы дальнейшего развития таких субъектов будут иметь различную направленность, в том числе и позитивную - в качестве моментов формирования новых структур, активных агентов нововведений в различные области общественной жизни"64. Работа имеет характер постановки проблемы в современных российских условиях.
Интересна и оригинальна идея А.И. Атояна о выделении всего комплекса знаний о маргинальности в отдельную область знания - социальную маргиналистику как междисциплинарный синтез в широкой исследовательской области. Свою мысль автор строит исходя из того, что "будучи явлением многоаспектным и по самому своему определению пограничным, маргинальность как предмет гуманитарного исследования выходит за строгие рамки отдельно взятой дисциплины"65, поскольку проблема переходных явлений актуальна во многих отраслях знания - социологии, культурологии, политологии, лингвистике, третьемироведении и др. Другая важная проблема, которую видит автор, - необходимость определения и детальной разработки путей "демаргинализации". Безусловно, это очень важно в расстановке акцентов в онтологических и практических аспектах исследования явления. Автор признает всю сложность и подчас безуспешность попыток исчерпывающего определения содержания понятия "маргинальность". Он подчеркивает, что никакой устойчивой дефиниции ни у нас, ни за рубежом не существует. Тем не менее, А.Атоян дает свое определение маргинальности: под маргинальностью имеется в виду "разрыв социальной связи между индивидом (или общностью) и реальностью более высокого порядка, под последней же - общество с его нормами, взятое в качестве объективного целого"66. Соответственно, процесс демаргинализации оценивается как совокупность восстановительных тенденций и мер по отношению ко всем видам социальных связей, усложнение которых возвращает устойчивость социальному целому67. И в этой связи актуален призыв автора против мифологических и метафорических толкований понятия "маргинальность", которые могут стать "идейной подготовкой общей социальной катастрофы". Таким образом, перед нами одна из наиболее распространенных в социологии позиций - взгляд на маргинальность прежде всего как на социальную изоляцию, и она, безусловно, актуальна в нашей действительности.
В дальнейшем, развивая идею демаргинализации, А. Атоян останавливается на разработке проблемы правового механизма этого процесса. Эта проблема заключается прежде всего во взаимодействии "маргинального права" и аномического общества. "Маргинализация права" означает "ущербный тип правосознания и правового поведения, воплощающий переходную форму общественного сознания"68. Суть маргинального права определяет переход к новой правовой культуре, появление переходных форм юридических отношений. Восстановление нормального права невозможно из-за аналогичного процесса в социальной структуре. Это обусловливает тезис автора о том, что маргинальное право и процесс становления правового государства носят долговременный характер69. Маргинальное право - объективное явление маргинальной ситуации, но оно может сдерживать процесс демаргинализации, увеличивая маргинализацию и аномию. Это проявляется в "суверенизации", "войне законов", "правовом нигилизме", "попрании прав" и т. д. Выход из этого тупика - "в решительном наступлении на нищету, бедность, социальное неравенство, а значит, и на маргинальное право"70.
В это же время появляется новая работа Е. Старикова, анализирующая современные процессы в социальной структуре71. Более позднюю концепцию этого автора отличает то, что главным критерием маргинальности в современном российском обществе определяется размытое, неопределенное состояние его социальной структуры (скорее "своеобразной суспензии -дисперсной системы"). Автор приходит к выводу о том, что "ныне понятие "маргинализация" покрывает практически все наше общество, в т.ч. и его "элитные группы""72. Маргинальность в современной России, во-первых, вызвана массовой нисходящей социальной мобильностью и ведет к нарастанию социальной энтропии в обществе. Во-вторых, понятие маргинальности теряет свой дифференцирующий характер - "выделять маргиналов просто как структурный элемент, противоположный "немаргиналам", уже не имеет смысла"73. Маргинализация становится главной характеристикой состояния современной социальной структуры российского общества, определяющей все остальные черты классогенеза в России.
В рамках собственно социологического подхода проблема маргинальности затрагивалась и исследовалась чаще всего фрагментарно. Социологический подход выделяет в ней прежде всего те стороны, которые связаны с изменениями в социально-экономической структуре, с трансформацией субъектов общественной жизни в новые. Это имеет прямую связь с тем, что в прежней социальной структуре "слишком мало элементов, соответствующих современной рыночной экономике"74. Резкое изменение положения одних, "выпадение" других социальных элементов составляет, по сути, основу процесса маргинализации, являющейся "наиболее сложной политической проблемой, которую несет перестройка структуры хозяйства и переход к рынку"75.
Особенности образования маргинальных позиций в это время связываются с массовой десоциализацией и ресоциализацией, потерей прежней самоидентификации и неопределенностью социального статуса. Н.И. Лапин выделяет также промежуточную маргинальную позицию в ценностных ориентациях76.
Социальные процессы, определяющие специфику маргинального статуса, усложнили состав затронутых маргинализацией групп. В их числе прежде всего называют категории беженцев, безработных, мигрантов. В одной из публикаций качества маргинальных групп были отмечены у частных предпринимателей, использующих наемный труд, субъектов малого бизнеса на индивидуальной и семейной основе, в т. ч. фермеров, члены трудовых товариществ77. Это вполне логично, если признать одним из основных критериев неопределенность социального статуса и связанные с этим проблемы самоидентификации.
Анализ процессов социального расслоения, проведенный Институтом социологии РАН в 1993 году, позволил определить новые критерии в оценке маргинальных слоев, образующихся в результате этого процесса. Один из них - работники умеренно автономного труда (состав: специалисты в городе, руководители, в т.ч. высшего уровня, новые слои, рабочие, служащие, ИТР). Основание: в этой группе отсутствует определенная направленность автономии труда, т. е. работники этого типа могут иметь как большие возможности продвижения, так и никаких78.
Предпринимались попытки рассмотреть маргинальность в качестве набора социально-психологических характеристик, развивающихся под влиянием безработицы как "фактора социального исключения, при котором утрата профессионального статуса влечет за собой ухудшение позиции индивида в его референтных группах"79.
К середине 90-х годов исследования и публикации по проблеме маргинальности в России набирают количественный рост и перерастают на новый качественный уровень. Развиваются заложенные в начале перестройки три основных направления, которые определяются достаточно четко.
Публицистическое направление. В качестве примера можно назвать работу И. Прибытковой80. Опубликованная на Украине в 1995 году, эта работа вполне в духе традиции, начатой еще в конце 80-х годов. Первая часть статьи представляет собой обзор ранних американских исследований маргинальности (маргинальной личности) и некоторые основания для интерпретации маргинальности как характеристики "социально поляризированного общества", который мог бы послужить введением в научный анализ проблем маргинальности в "социально поляризированном обществе". Однако он становится лишь приложением к рассуждениям автора о том, что в публицистике конца 80-х годов (Е. Стариков, Б. Шапталов) можно было бы назвать "маргинальным послеоктябрьским комплексом", изложенным в присущем этому жанру стиле.
Социологическое направление. Основная часть работ по маргинальности сосредотачивается на анализе этого явления в социальной структуре. В этом направлении работали ряд диссертантов81. Интересен анализ маргинальности в сфере труда в условиях перехода предприятий на новые принципы работы, предпринятый С. Краснодемской. Основная проблема, которую ставит автор, - пути и организационные формы абсорбции (поглощения, временного удержания) "маргинально отвергнутого населения" в условиях изменения структуры занятости. Выводы автора позволяют говорить о социально-профессиональной маргинальности как следствии новых экономических процессов. З.Х. Галимуллина рассматривает маргинальность как следствие универсальных характеристик структурных преобразований. Она выделяет два типа маргинальности - маргинальность-переходность и маргинальность-периферийность. Расширение маргинализации - следствие деструктивного этапа социальной трансформации, альтернативой которому автор видит реинтеграционные процессы в обществе. Оптимистическая перспектива проблемы видится автором в приобретении маргиналами нового статуса, социальных связей и качеств. Одновременно делается пессимистический вывод о нарастании процессов маргинализации в обществе в ближайшие годы. В.М. Прок, рассматривая маргинальность как явление социальной стратификации, уточняет различие понятий маргинальности и маргинализации. Маргинализация, по ее мнению, представляет собой процесс смены субъектом одного социально-экономического статуса на другой, или процесс распада одних социально-экономических связей и зарождение новых. При этом автор выделяет два направления, обусловленные восходящей и нисходящей мобильностью.
В 1996 году вышла первая работа, целиком посвященная социологическому анализу этого феномена. Автор, анализируя историографию понятия, обобщает специфику различных подходов и представляет свое видение двухуровневого и многоаспектного характера маргинальности в России, ее связи с особенностями мобильности в переходном и кризисном обществе82.
Можно отметить также ряд публикаций, развивающих проблематику исследований маргинальности в указанном направлении. З.Т. Голенкова, Е.Д. Игитханян, И.В. Казаринова обосновывают модель маргинального слоя среди работающего населения и попытку определения количественных характеристик83. Основным критерием маргинализации авторы признают утрату индивидом субъективной идентификации с определенной группой, сменой социально-психологических установок. Показывая перспективы потенциальной маргинальности, авторы исследуют стратегии поведения различных групп, выделенных по этому критерию. А.В. Заворин, рассматривая маргинальность в связи с процессами дезорганизации социальных систем, определяет ее как "точки разрыва" в трех смыслах, представляя ее как феномен пограничных явлений социальной структуры; разрыва социальных связей; затруднений при идентификации84. Главная проблема, которую ставит автор, обратимость/необратимость маргинализации, пути и возможности демаргинализации. Один из них - "социальное лечение" маргинальности как болезни на ранних стадиях маргинализации общества; другой - сужение границ "маргинального прорыва", управляемость конструктивного направления маргинальности, формирующейся как сила, способная изменить положение дел в депрессивной или переломной общественной ситуации. В статье И.П. Поповой85 ставится проблема маргинализации экономически и социально активного населения, для которых вводится понятие новых маргинальных групп (постспециалисты, новые агенты, мигранты). Маргинальность рассматривается в основном как феномен вынужденного радикального изменения социального статуса больших групп населения, изменения социально-профессиональной структуры общества в результате кризиса и реформ. Автор уточняет некоторые теоретические вопросы: критерии, степень, закономерности и перспективы преодоления маргинальности,
Культурологическое направление. Публикаций в этом направлении отмечено немного. Интерес представляет работа Ю. М. Плюснина, описывающая классическую ситуацию маргинальности на примере взаимодействия этносов малых народов Севера с "вмещающей" культурой русского этноса86. Эта ситуация рассматривается как следствие естественного процесса расширения и углубления взаимодействия культур, интенсификации межкультурных контактов в результате интеграции региональных экономик. Автор анализирует внешние и внутренние предпосылки и факторы развития личности по маргинальному типу в процессе социализации. Противоречия обусловливаются большой дистацией между совмещением традиционной и институционализированной моделями воспитания, совмещение которых происходит в процессе социализации. Ю.М. Плюснин описывает последствия патологической по характеру социализации представителей малых северных народов, выражающиеся в "обобщенной - личностной, поведенческой, установочной, ценностной - деформации индивида", феномен "вторичной аккультурации" маргинальной личности, приводящий к развитию типа неофита-националиста.
Ряд работ поднимает традиционную проблематику молодежи как маргинальной группы, рассматривая ракурсы ее процессов маргинализации в России. В качестве примера можно назвать публикацию Д.В. Петрова87, А.В. Прокоп88.
Следует отметить ряд пограничных тем, в которых можно увидеть потенциал взаимодействия с эвристическим полем концепции маргинальности. Это темы одиночества89 и нетипичности90, разрабатывавшиеся соответственно С.В. Куртиян и Е.Р. Ярской-Смирновой. Определенные черты этого поля можно обнаружить в философской проблематике "аномального человека" - учащегося-инвалида, разрабатываемой В. Линьковым91.
Среди последних публикаций, посвященных рефлексии по поводу понятия маргинальности, - статья В. Каганского92. Маргинальность трактуется прежде всего как "признак переходно-пограничной зоны", основа анализа - пространственный подход, в русле которого автор собирает "вопросы, сомнения, парадоксы касательно контекста и оснований маргинальности"93. Одно из интересных замечаний, сделанное автором в результате своеобразной интеллектуальной борьбы с известной неопределенностью понятия и, возможно, дающее ключ к решению многих интерпретативных проблем: "Может быть, дело не в феномене, а в способе видения - и маргинален не предмет, а позиция, не видимое, а взгляд, не реальность, а ее миф..."94.
Подводя итог многообразию современных взглядов на проблему, можно сделать следующие выводы. В начале 90-х годов явно растет пристальный интерес к этой проблематике. При этом сказались и отношение к ней как к теории, свойственной именно западной социологии, и публицистическая традиция. Тем не менее, констатация этого явления в нашем обществе, его специфические черты и масштабы, определяемые уникальностью ситуации "революционного перехода", определили потребность более четкого определения его параметров, теоретических подходов к его исследованию.
Ко второй половине 90-х годов складываются основные черты отечественной модели концепции маргинальности. Интересные и разнонаправленные усилия разных авторов, увлеченно работающих в данном направлении, привели к некоторым консолидированным характеристикам во взглядах на эту проблему. Центральным пунктом в смысловом определении понятия становится образ переходности, промежуточности, что отвечает специфике российской ситуации. Главное внимание направлено на анализ феномена в социальной структуре. Маргинализация признается широкомасштабным процессом, с одной стороны, приводящим к тяжелым последствиям для больших масс людей, потерявших прежний статус и уровень жизни, с другой, ресурсом формирования новых отношений. При этом процесс этот должен быть объектом социальной политики на разных уровнях, имеющей различное содержание в отношении различных групп маргинализированного населения.
2. Маргинальность как предмет дискуссий (вариации на тему критики)
П
ервоначальные обсуждения замысла настоящей книги носили характер довольно бурных дискуссий. Чтобы дать о них представление, нам показалось небезынтересным привести одно из наиболее критических выступлений на первом же обсуждении и варианты рассуждений-ответов, которые оно спровоцировало. Они представляют собой образцы "теоретических метаний" их авторов.
2.1. "Маргинальность" как категория социологического анализа95
Я представлю здесь некоторые размышления "ползучего эмпирика" по поводу эвристичности и объясняющей силы понятия "маргинальность".
Необходимо заметить, что прежде в своей практике я не использовала эту категорию анализа. При том при всем, что практически все, кого я исследовала, так или иначе могут быть названы маргиналами: уволенные из армии военные; экономические "челночные" мигранты, торгующие на рынке; этнические меньшинства; контрабандисты; проститутки и т.д.96. Более того, сейчас я занимаюсь проектом почти буквально связанным с темой: исследую людей ad marginum, живущих на окраине - на границе России с Эстонией и Финляндией. Тем не менее эта категория анализа оставалась как-то за пределами моего внимания, не была функциональна для исследований, не помогала объяснить социальное поведение людей.
Для того чтобы сориентироваться в теме, я обратилась к словарям, энциклопедиям и справочникам. Меня удивило то, что в свежих социологических handbook-ах (и англо-, и германоязычных) вообще не встречается понятие "маргинальность". Его нет ни в американском Handbook of Socioilogy, ed. by N.Smelser (1988), ни в английском Dictionary of Sociology, td. By N.Abercrombie, S.Hill, B.Turner (1994), ни в немецком Woerterbuch der Soziologie, ed. by Karl-Heinz Hillmann (1997), Companion Encyclopedia of Antropology, ed. by T.Ingold (1998) и т.д. В этих изданиях в индексе ключевых слов "маргинальность" и ее производные встретились лишь два раза. Один раз в разделе "Политическая экономия", другой - в разделе "Здоровье". Понятно, что мой поиск был ограничен рамками нашей библиотеки97. Встречались другие понятия, близкие по характеру и содержанию феномена, но имеющие несколько иной смысловой оттенок. В немецкой литературе это периферийный человек, а в англоязычной литературе это, прежде всего, аутсайдер.
Более того, в современной западной социологической литературе (я имею в виду не справочную или общетеоретическую литературу, а скорее связанную с конкретными социологическими исследованиями, в частности по мигрантам) я практически не встречала случаев, где бы использовалось понятие "маргинальность". Скорее активно эксплуатировались производные от слова: во-первых, в качестве определения при ключевом слове (маргинальная позиция, статус, ситуация и т.д.), характеризующее эту позицию или статус; или как действие (кто-то кого-то маргинализует/маргинализирует). Конечно, есть некоторая традиция словоупотребления, которая объясняет нам или отсылает к тому, что имеется в виду под "маргинальностью" - все мы понимаем, что маргинальная позиция - это позиция периферийная, далекая от центральной. Тем не менее "маргинальность" не как название (называние) социального феномена пограничности, а в качестве аналитической категории, объясняющей социальные действия людей, мне не встречалась.
Ситуация в отечественной социологической литературе, на мой взгляд, отягощена оценочным использованием понятия, его ангажированностью. Например, достаточно вспомнить статью Старикова в журнале "Рабочий класс и современный мир", № 4 за 1989 г. Полагаю, что когда говорят, что все в обществе маргиналы, то это высказывание перечеркивает его смысл и лишает основания для функциональности понятия. Более того, теперь за ним стоят однозначные отрицательные каннотации, и все знают, что маргинал - это плохо, что-то сродни девианту. Благодаря активной эксплуатации (по делу и без дела) понятие во многом дискредитировано, как, например, менталитет или архетип.
Конечно, нельзя говорить о каком-то анализе литературы, это скорее несистематические практические наблюдения. И ни в коем случае нельзя делать обобщения или какие-то выводы о том, что теория маргинальности уходит, неактуальна, неэвристична. Однако, на мой взгляд, она во многом потеряла свою объяснительную силу. И особенно это касается социологического осмысления трансформационных процессов, проходящих в России.
Некоторые предварительные замечания: во-первых, я как феноменолог, рассматривающий человека как деятельного субъекта, конструирующего собственный социальный мир, и я как "ползучий эмпирик", в своей исследовательской деятельности восходящий от конкретного к абстрактному, говорю прежде всего о маргинальном человеке, а не о маргинальности как о некотором социальном феномене. Во-вторых, условное деление теорий маргинальности на культурную (человек на стыке двух культур) и структурную (окраинные социальные группы), приписываемых к американской и европейским традициям соответственно, мне кажется необоснованным. Это связано с тезисом, что сегодня культура, независимо от предполагаемой социологом социально-экономической матрицы, принимает на себя роль основного структурирующего объекта, и таким образом становится главным инструментом объяснения текущих социальных трансформаций.
Последние исследования социальной структуры (я в основном знакома с германской традицией, например: Стефан Радин "Стиль жизни между анализом социальной структуры и культурологией", исследования У. Маттисенна и Р. Швенка, но можно вспомнить и исследование П. Бурдье о мильё) демонстрируют несостоятельность, недостаточность анализа социальной структуры через привычную триаду: профессия-образование-доход. Дифференциация структурная во многом есть дифференциация культурная, в этом смысле структурная маргинальность есть маргинальность культурная.
Конечно, говоря о маргинальности, мы имеем в виду, прежде всего, пограничную ситуацию, момент и контекст перехода из одного качественного состояния в другое отдельного индивида или же сообщества. Феномен маргинальности означает существование некоторой социальной группы, которая может быть структурирована через условное соотношение центр/окраина.
Мне представляется очень иллюстративным примером прошлогодняя сенсация - фильм Петра Луцика "Окраина", в котором с весьма условной окраины ("далекие" или "низшие слои") ходоки идут в Москву (идея центра, вершины пирамиды, сосредоточия власти) в поисках правды.
Итак, несколько тезисных соображений, почему маргинальность как категория социологического анализа малополезная в качестве объясняющей категории.
Во-первых, нестабильность общества, которая выражается в его быстрой переструктурации, подвижности социальной структуры. Даже если рассматривать социальную структуру традиционно с точки зрения модернистского проекта (через иерархию неравенств, закрепленных институционально, через призму профессия-образование-доход), то мы наблюдаем ее быструю трансформацию, дифференциацию прежних социальных групп и создание новых, их плавающий (неустойчивый) социальный статус и, важнее всего, сильная дифференциация доходов с неустойчивой подвижной структурой. В этой ситуации для понятия "маргинальность" основным вопросом становится - с чем соотносить, что есть "центр/вершина" и что есть "периферия/основание"?
Во-вторых, маргиналам приписывается (т.е в нашем определении они становятся маргиналами) разрыв прежних социальных связей и солидарностей, что должно бы вести к аномии. Но я как полевой исследователь этого не наблюдаю. Человек не может существовать вне социальных связей. Они не обрываются, они переструктурируются в соответствии с новой позицией человека в социальном пространстве.
В-третьих (и это наиболее важно!). Сегодня мы наблюдаем возникновение большого числа, плюрализацию жизненных стилей (работа Л. Ионина, 1996 г.), которые и формируют уже горизонтальную социальную структуру. Социальное неравенство остается, но депроблематизируется. Каждая жизненная форма и каждый культурный стиль руководствуется собственной классификацией, внутренней иерархией (пример с азербайджанцами, которые в связи с избранными жизненными стратегиями имеют собственную "концепцию карьеры", свои представления о норме "что такое хорошо и что такое плохо", свое внутригрупповое представление о "центре" и "окраине" соответственно). А такие представления о неравенстве могут взаимно не транслироваться.
Кстати, маргинальность может стать "вредной" категорией в том смысле, что окраинные группы (признанные таковыми социологами) легитимируются как объекты социального контроля, социальной защиты.
Наши исследования могут не просто рождать артефакты, и через участие в общественной дискуссии, влиять на так называемое "общественное мнение" или, того хуже, становиться основой социальной политики. Например, молодежь до сих пор считается социально незащищенной группой, в то время как намного успешнее всех прочих возрастных групп, ибо у нее больше прочих жизненных шансов и возможностей.
Однако, я полагаю, что понятию "маргинальность" возможно вернуть аналитическую ценность, договорившись о его содержании и строго определив рамки его применения. Понятно, что при культурной плюралистичности современного общества каждый человек включен в различные социальные миры, во взаимодействие с различными эталонными культурными системами. Маргинальным человек становится в ситуации одновременного и однопространственного существования в контексте противоречащих друг другу социокультурных требований. Я предлагаю рассматривать маргинальность не как окраинное положение группы или "перекресток" двух культур, но как культурную инерцию, преодоление среды, исследуя формирование новых правил жизни, ценностей и, соответственно, границ новых социальных групп.
<< Пред. стр. 1 (из 5) След. >>
Список литературы по разделу