<< Пред.           стр. 6 (из 6)           След. >>

Список литературы по разделу

  В тех случаях, когда интервьюер хочет, скажем, получить оценку фильма, радиопрограммы или архитектурного проекта, он бывает склонен приписывать интервьюируемым роль критика, судьи или технического консультанта. Он может спросить об их суждениях по поводу того, как следует улучшить тот или иной продукт. Этот тип вопроса обычно бывает бесплодным (1). Вместо того чтобы сообщать о своем собственном опыте, интервьюируемый, принимая эту роль, воображает возможные реакции других. Он скорее предполагает, чем сообщает.
  Рассмотрим, например, следующий случай: Инт. Если бы вы ставили подобный фильм, что бы вы показали еще, а от чего бы вы отказались? А. Я бы показывал реальную действительность, но только не женщинам, потому что они эгоистки и не будут пускать туда своих мужей и сыновей.
  Б. Нам следует показывать нашу промышленность... чтобы помочь поднять дух. Одно только плохо, это может раскрыть врагу, где находятся наши заводы. Попросив интервьюируемых принять роль сценариста, режиссера или кого-то еще в этом роде, интервьюер далеко увел их от сообщений об их фактическом опыте. Конечно, они могут откликнуться на предложение поупражнять свое творческое воображение, но часто это приводит к таким результатам, которые хорошо иллюстрируют следующий пассаж:
  А. Я бы сам не хотел фигурировать в качестве нациста, так что предположим, что мы взяли эту лампу. У нас будет лампа и вы. Вы тогда будете играть роль союзника. Вы двое находитесь в комнате и ведете друг с другом горячие споры и он говорит:"Я - супермен, у меня 20.000 самолетов, самые современные бомбардировщики и самые мощные танки; у меня есть все". Тогда вы говорите:" У меня этого пока нет, но я намерен получить это в самом ближайшем будущем". Два человека могут высказывать самые разные мнения о том, что мы можем сделать, что у нас уже есть, а потом их можно привести на место действия через год, через полгода или три месяца. Можно показать реакцию этих двух людей. Из всех тех ролей, которые можно приписывать интервьюируемым, роли критиков, продюсеров или технических консультантов выглядят наименее предпочтительными.
 8.1.3. Определение отношений между интервьюируемыми.
 
  В VII главе, посвященной групповому интервью, мы отмечали желательность указания на то, что вряд ли можно ожидать полного согласия среди интервьюируемых. К этому следует добавить только одно - полезно прояснить это в самом начале, возможно, при помощи преамбулы примерно такого содержания:
  Как известно, мнения людей обычно расходятся. Поэтому, если вы услышите чью-нибудь реакцию (на фильм), а у вас по этому поводу другое мнение - доведите его до нашего сведения, чтобы мы знали точку зрения каждого. Считая различие во мнениях само собой разумеющимся, интервьюер помогает создать такой групповой стандарт, при котором столкновение мнений не является признаком межличностных конфликтов. Как мы отмечали, по ходу интервью бывает необходимо еще раз вернуться к этой теме. Но если об ожидаемости различий во мнениях или реакциях интервьюируемых будет заявлено только после того, как начнет назревать конфликт, то это будет воспринято как неубедительное объяснение, имеющее своей целью восстановление спокойствия. Если же об этом было сказано в самом начале, как о чем-то ожидаемом, то развивающийся позже межличностный конфликт может быть с большей легкостью разрешен интервьюером, который в этом случае занимает позицию наблюдателя и отмечает, что это как раз то самое различие во мнениях, которое ожидалось в ходе интервью.
 8.1.4. Использование языка
 
  В повседневной жизни люди обычно знают, что различные возрастные, образовательные, профессиональные и классовые слои обладают своим более или менее определенным словарем и стилем речи. Важно, чтобы интервьюер не упускал из виду эти знакомые, но не всегда формулируемые типы различий.
  Со своей стороны интервьюер может адаптировать свою речь к ситуации, имея информацию об уровне образования и общественного положения интервьюируемых. По мере развития интервью, он будет постепенно знакомиться с языком группы. Но с его стороны было бы ошибкой пытаться соревноваться в использовании специфического стиля, если он на самом деле чужд ему - неудобство, возникающее при таких попытках может свести на нет его усилия - однако, он может использовать в своих собственных вопросах некоторые фразы из реплик интервьюируемых. Если интервьюер говорит на диалекте или использует жаргон, свойственный данной группе, ему следует сохранять те разговорные обороты, которые используют интервьюируемые для описания своего опыта.
 8.1.5. Открывающие вопросы
 
  В соответствии с каждым критерием фокусированного интервью мы рассматривали типы вопросов для эффективного его ведения. Мы уже отмечали, что по существу эти вопросы: 1) направляют внимание на стимульную ситуацию; 2) заставляют интервьюируемых определять аспекты ситуации, которые привлекли наибольшее внимание и 3) поощряют к описанию своих реакций на эти аспекты ситуации. Двух следующих примеров, видимо, будет достаточно для того, чтобы напомнить конкретный вид открывающих вопросов и тип ответов, которые могут быть на них получены.
  Инт. Если вы вспомните фильм, который видели на днях, какая часть вам больше всего запомнилась...?
  А. Я думаю, тот энтузиазм, который проявляли немцы, когда Гитлер или один из его когорты выступал в рейхстаге. Да, они были перевозбуждены. Они напомнили мне о религиозных собраниях цветных, они показали, что нам придется воевать с чем-то большим, чем с простыми обыкновенными людьми.
  Инт. Что вам особенно запомнилось в фильме?
  А. Больше всего на меня произвело впечатление нападение на Польшу: женщины плачут, стоят на коленях, молятся .
  Инт. Как вы себя чувствовали при виде этого?
  А. Отвратительно. Я не много видел фильмов, как этот.
  Это послужило причиной того, что я записался в армию и теперь здесь. Теперь надо сказать несколько слов о том, какая проблема возникает, когда бывает сформулирован первый вопрос такого типа. Нередко интервьюируемый ответит перечислением различных частей ситуации, не давая никакого намека на их относительную значимость для него. В групповом интервью может быть еще более широкий список припомненных моментов.
  Имея в своем распоряжении набор таких воспоминаний, интервьюер должен выделить несколько пунктов, а потом рассмотреть каждый из них, прежде чем переходить к другой области. Особенно это важно в групповом интервью, так как здесь приостановка перечисления для развития сообщения кого-нибудь одного из интервьюируемых может привести к нарушению спонтанности и прерыванию другими до того, как первый пункт будет полностью рассмотрен. Вот такой случай:
  Инт. Какие части вам наиболее запомнились?
  А. Я считаю, что наиболее впечатляющим является организованность немецкого командования и неорганизованность, беспорядок и неподготовленность французов, бельгийцев и голландцев.
  Инт. А вам запомнилось, в чем заключается организованность немцев?
  А. Ну, в том, как они планируют все, просто общая организация. Это произвело на меня впечатление.
  Инт. Что можно сказать об этом?
  В. Я согласен, но я бы хотел еще добавить. Первое, что произвело на меня впечатление - это их дивизия, затем их пропаганда... Можно посоветовать интервьюеру делать паузу после первого вопроса для того, чтобы дать возможность интервьюируемым назвать те пункты, которые им припомнились и на которые они отреагировали. Затем ему следует отобрать массив ответов и начинать задавать вопросы по каждому пункту. Таким способом он сохранит уровень спонтанности на начальной стадии интервью, что поможет задать тон всему последующему развитию событий.
 8.2. КОНТРОЛЬ ИНТЕРВЬЮЕРА НАД ПРОЯВЛЕНИЕМ ЧУВСТВ (2)
 
  Как и другие профессиональные роли (3), роль интервьюера в социальном исследовании требует проявления и беспристрастности, и интереса. Как беспристрастный слушатель интервьюер приучает себя не показывать того, что его чувства в той или иной степени задеты словами или действиями интервьюируемого; как заинтересованный слушатель он демонстрирует способность к пониманию, проявляет готовность заинтересованно включиться в обсуждение опыта респондента. Это сложное отношение представляет собой нечто вроде "беспристрастной заинтересованности", которая является главным компонентом в отношении врача к своим пациентам. Интервьюеру, как и врачу, необходимо обучаться этому, так как такая манера общения радикально отличается от схем, управляющих поведением в большинстве сфер общественной жизни, где выражение чувств одним из собеседников предполагает выражение чувств другим (4).
  Иногда в долгом интервью у интервьюера может возникнуть желание высказать свои собственные мнения или чувства в ответ на то, что было сказано. Вместо того чтобы оставаться беспристрастным, но заинтересованным слушателем, ему может захотеться принять роль учителя, исправляющего явно ошибочное заявление, или, видя, что какие-то мнения необоснованы, он может чувствовать необходимость внести ясность. Если он поддастся таким чувствам, он превратит интервью из ситуации, в которой респондент свободно описывает некоторый опыт, в дискуссионный клуб, где происходит борьба мнений, или в классную комнату, где учитель наставляет учеников. Интервьюер, выражающий собственные взгляды, часто получает в ответ неискренние сообщения или оправдательные замечания, либо вообще сдерживает течение дискуссии.
 8.2.1. Неискренние сообщения
 
  Когда интервьюер соглашается или не соглашается с тем, что говорит респондент, он обращает внимание на правильность ответов. Он призывает к правильным, а к не к достоверным сообщениям. Интервьюируемые становятся все менее ориентированы на сообщения о фактических реакциях, и все более ориентированы на то, чтобы понять, что является правильной реакцией. Рассмотрим следующий отрывок из группового интервью с солдатами.
  А. /Поворачиваясь к члену группы, только что высказавшему свое мнение/. Извини, но ты не видел весь фильм. В начале ты видел американского генерала Нимитца, а затем Вильке, а потом они показали американских солдат, 15% которых были немецкого происхождения. Так? Это говорит о том, что американское правительство не против немецкого народа, оно против их лидеров.
  Инт. Да, это говорит об этом, и я считаю, что так и было задумано.
  Стараясь не допускать искажения истины, интервьюер ненамеренно выказывает свое одобрение одному из восприятий ситуации: он определяет "правильное" восприятие.
  Он также проявляет авторитарность: он знает, содержание фильма так же хорошо, как режиссер. Посмотрите, что следует за тем, как он высказал суждение о правильности реакции.
  А. Это направлено на то, чтобы не развивать ненависть к немецкому народу.
  Б. Да, я тоже так это понимаю.
  Один солдат повторяет точку зрения, поддержанную интервьюером, а другой торопится сказать, что и его восприятие было столь же "правильным". Интервью начинает превращаться в аренду для высказывания реакций и мнений, которые будут расценены интервьюером как "правильные".
 8.2.2. Защита чувств личности
 
  Иногда интервьюер навязывает свои чувства или мнения, не подозревая об этом. Он может считать, что лишь помогает полнее выразить то, что хочет сказать респондент. Но то, что интервьюер считает лишь помощью со своей стороны, может быть расценено респондентом как проявление сомнения в его уме и знаниях. Спонтанное течение интервью нарушается, так как интервьюируемый старается сохранить чувство собственного достоинства, повторяя еще раз, как бы оправдываясь, свое первоначальное утверждение.
  В следующем примере интервьюер восполняет, как ему кажется, логический смысл высказанной точки зрения, а затем спрашивает, по сути дела, придерживается ли говорящий такого же мнения.
  Инт. Вы говорите, что мы должны привить демократию Германии. В демократическом обществе у людей есть право выбирать своих лидеров...
  Обратите внимание на дидактическую формулировку этого определения демократии. Установочные и эмоциональные составляющие заявления интервьюируемого - наиболее ценный материал для фокусированного интервью - упускаются из виду, а подчеркивается его логический смысл. Дискуссия принимает вид упражнения в политической семантике.
  Инт. Предположим, мы бы ввели демократию, а затем они захотели бы выбрать президентом Гитлера?
  Продолжая более полно раскрывать смысл сказанного, интервьюер умудряется выразить несправедливое осуждение позиции интервьюируемого. Его гипотетический вопрос подразумевает следующее: "Разумеется, вы не можете в действительности так считать. Ваше мнение совершенно не поддается аргументации".
  А. Подождите минутку. Что сделал Гитлер - он взял детей; мы тоже организуем детей, обучим их демократии, возьмем конституцию, как в Соединенных Штатах, и сделаем из немцев демократов.
  Оборонительный характер фразы - "подождите минутку" - говорит о том, что дискуссия в разгаре. Интервьюируемый поддерживает чувство собственного достоинства, повторно обращаясь к своему первоначальному утверждению. Но неуступчивый интервьюер заставляет его занять последнюю линию обороны, и он отражает очередную атаку, выстреливая односложным ответом:
  Инт. И они не захотят лидера вроде Гитлера? А. Нет!
  Вообще говоря, полезнее направлять последующие вопросы на прояснение эмоционального содержания сказанного, а не придираться к логически неясным выводам (5). Мало что может более успешно затормозить ход беседы, чем возражение против какого-то утверждения, которое на самом деле является лишь выражением чувства - с приведением доказательства того, что сам утверждаемый факт является неверным. Если интервьюер применяет такую тактику, он с большой долей уверенности может ожидать результат, подобный следующему:
  Б. В Америке человек имеет преимущества жизни в демократическом обществе, когда находясь даже где-то в середине низшего класса можно достичь высокого положения, тогда как в Англии высший класс и богатые люди эгоистично держат в руках все руководящие посты, никогда не позволяя людям из среднего или низшего класса приблизиться к ним. Например, шахтер никогда не может добиться высоких постов.
  Инт. А что вы скажете о Дэвиде Ллойд-Джордже: разве он не был шахтером?
  Б. Да, я думаю вы правы.
  Не совсем ясно, чего хотел добиться интервьюер этим возражением, может быть, он хотел выяснить, видит ли говорящий различие между Ллойд-Джорджем и, скажем, Анеурином Беваном. Но каковы бы ни были его намерения, единственное, чего он добился, - это молчания интервьюируемого, который минуту назад был весьма разговорчив. Как правило, интервьюер знает, к чему приводит критика интервьюируемых и не занимается ею намеренно. Но он может высказать осуждение респонденту, меньше всего желая этого. Например, он может нечаянно выразить разочарование по поводу того, что интервьюируемому не удалось затронуть определенные вопросы, которые важны с точки зрения гипотез, развиваемых в руководстве для проведения интервью. То, что он использует лишь как способ подхода к этим важным вопросам, воспринимается интервьюируемыми как осуждение. Рассмотрим следующий случай:
  Инт. Вы все - солдаты инженерных войск. Как могло случиться, что никто из вас не упомянул о том, как инженерные войска фашистов справляются со всем этим. Вы ничего не запомнили?
  Намерение интервьюера совершенно ясно: он ожидал, что солдаты инженерных войск обратят особо внимание на действия своих противников в немецкой армии и хочет выяснить, почему этого не произошло. Его неловкий вопрос, однако, подразумевает, что интервьюируемые не оправдали его ожиданий. Он хотел лишь проверить гипотезы, но вместо этого обвинил интервьюируемых в недосмотре. Они отреагировали на его замечание и поспешили уверить: что на самом деле интересующие его реакции имели место.
  А. Они шли первыми и строили мосты. Они работали очень слаженно. Я хотел об этом сказать. То правило, что интервьюер не должен выражать своего мнения по поводу обсуждаемого предмета или по поводу интервьюируемых, так хорошо обосновано в настоящее время, что стало одним из основных принципов интервьюирования (6). Этому правилу интервьюеров обучают с первых шагов и поэтому они не будут намеренно нарушать его. Поскольку оно нарушается скорее по невнимательности, чем осознанно, будет полезно перечислить некоторые моменты, в ходе которых интервьюер может непреднамеренно выразить свои чувства или мнения.
  1. Интервьюер считает, что он лишь предоставляет необходимую информацию интервьюируемым, тогда как в действительности он как бы оказывает поддержку определенным реакциям.
  2. Он считает, что он лишь помогает интервьюируемым полнее выразить смысл их сообщения, тогда как на самом деле он подвергает сомнению знания или ум интервьюируемого.
  3. Он думает, что помогает лишь усилить детали в сообщении интервьюируемого, а вместо этого как бы обвиняет его в неспособности увидеть несообразности.
  4. Он думает, что лишь помогает интервьюируемому в предоставлении информации, относящейся к изучаемым гипотезам, а на самом деле обвиняет его в том, что он был невнимателен при сообщении о своем опыте.
 8.3. КАК ПОСТУПАТЬ С ВОПРОСАМИ ИНТЕРВЬЮИРУЕМЫХ
 
  Иногда интервьюируемые делают попытку поменяться ролями, задавая вопросы интервьюеру. Если эти вопросы касаются интервью или всего исследования - его целей, спонсоров или длительности - они не представляют особых проблем для процедуры интервьюирования. Прямые ответы служат цели ориентирования респондентов и не наносят вреда их собственным сообщениям. Но часто вопросы бывают совсем другого рода, направленные на выяснения чувств установок и восприятий интервьюера. ("Что вы чувствуете...? Как вы думаете...?"). Если интервьюер будет отвечать на такие вопросы, он лишь создаст проблемы, которые мы обсуждали в предыдущем разделе.
  Попытки перемены ролей особенно часто возникают в тот момент, когда продолжающееся самовыражение интервьюируемого должно быть наиболее полным. Такие вопросы часто свидетельствуют о его эмоциональной блокировке. Он может неохотно выражать свои собственные чувства, потому что это для него неудобно или болезненно или потому, что они столь туманны, что он не может легко сформулировать их. Направляя внимание на интервьюера, он отвлекает внимание от себя. Он надеется, что ответ интервьюера даст ему "правильную" формулировку своих собственных неясных чувств. Психологическое прощупывание находит выражение в форме риторического вопроса. Когда возникает подобная ситуация, интервьюеру надлежит избегать ответа на вопросы, служащие предлогом, а следует подбодрить интервьюируемого к продолжению собственного сообщения. Обычно этой двоякой цели можно достичь, перефразируя смысл вопроса и вновь направляя его на интервьюируемого. Повторение этого вопроса признает его "законность", даже если на него не был дан ответ. Повторение вопроса подразумевает также признание того, что интервьюируемый может сам ответить на свой вопрос, а интервьюер заинтересован в этом. Такое стимулирование часто является достаточным для продолжения сообщения, что можно видеть из следующего отрывка, иллюстрирующего этот способ ответа вопросом на вопрос:
  А. А что немцы думали, что девушка работает на них? Инт. Вы имеете в виду, что не было ясно, работает она на немцев или нет?
  А. Да, правильно. Помните, где...
  Вместо того чтобы отвечать на вопрос "А", что сократило бы вероятность выяснения того, как тот структурировал данный эпизод фильма, интервьюер обращается к подразумеваемому значению вопроса: "Вы имеете в виду...?" Это дает возможность интервьюируемому охарактеризовать те аспекты этого эпизода, которые вызвали его неуверенность. Такая же процедура может быть эффективно использована в групповом интервью, когда повторяемый вопрос относят ко всей группе в целом. Это имеет еще и то преимущество, что расширяет базу обсуждения и позволяет первому говорящему вновь сообщить о своих чувствах.
  А. Мне не понравились голоса. Это были голоса живых людей?
  Инт. Кто из вас подумал, что это были голоса живых людей?
  В. Я.
  А. Мне не нравится эта идея - исполнение ролей. Живой разговор лучше и более эффективен, чем составленный таким дурацким образом.
  Передавая на рассмотрение тему, затронутую в вопросе, интервьюер узнает мнение интервьюируемого без структурирования ситуации. Как часто бывает, вопрос здесь оказывается просто прелюдией для выражения собственного мнения, которое обнародуется после того, как интервьюер переформулирует содержание вопроса, не отвечая на него. Ранее мы уже отмечали, что на вопросы по поводу самого интервью или исследования в целом, в отличие от вопросов о чувствах и восприятиях интервьюера, следует давать прямые ответы. Однако необходимо отметить, что вопросы второго типа, требующие скорее переформулирования и переадресации, чем ответа, иногда бывают поставлены таким образом, что напоминают вопросы первого типа. Если интервьюер не проявит бдительности, как это и произошло в следующем примере, он может быть склонен к ответу на кажущуюся просьбу о предоставлении информации и таким образом структурирует восприятие или реакции интервьюируемого.
  А. Мне бы хотелось задать вам вопрос.
  Инт. Это вполне понятно.
  А. Вы действительно считаете, что это зрелище предназначалось специально для инженерных войск или для армии в целом?
  Здесь интервьюер мог бы ответить переадресацией и переформулировкой существа вопроса: "Создалось ли у вас впечатление, что это предназначалось специально для инженерных войск или для всей армии?" Вместо этого он посчитал, что это просьба об информации, имеющей вспомогательный характер в интервью, и ответил следующим образом:
  Инт. Извините, я недостаточно ясно сказал об этом. Мне бы следовало это сделать. Видите ли, этот фильм показан всему армейскому контингенту; серия из семи фильмов показана всей армии.
  А. И пехоте?
  Инт. Да, а не только инженерным войскам.
  А. Я так и думал о картине, что она для всех. Я не выделял отдельные группы.
  Отвечая на этот вопрос, интервьюер как бы устанавливает "нужное" восприятие фильма. Ему не удалось понять, что этот вопрос является замаскированной просьбой об указании относительно "правильных" реакций. Руководимый этим "стандартом" интервьюируемый похоже воздерживается от сообщения о своем восприятии событий в фильме, которое у него, возможно, было и которое соотносится с его ролью солдата инженерных войск. Короче говоря, интервьюер должен быть внимательным к намекам, содержащимся в адресованном ему вопросе, воспроизводить их вновь и подвергать дальнейшему рассмотрению.
 ПРИМЕЧАНИЯ
 
  Глава 1.
 
  1."What Do We Really Know about Daytime Serial Listeners?" in P.F.Lazarsfeld, F.N.Stanton (eds.), Radio Research, 1942-1943 (New York:Duell, Sloan and Pearce, 1944).
  2. Harold S.Gosnell. Getting Out the Vote: An Experiment in the Stimulation of Voting (Chicago:University of Chicago Press, 1927)
  3. Госнелл интервьюировал жителей разных районов, получивших проспекты. Однако он не сфокусировал интервью таким образом, чтобы иметь возможность определить существенные фазы общей стимульной модели. Вот его заключительное замечание: "Интервью ... позволили обнаружить, что (проспекты) читались с интересом и вызвали значительное любопытство". Обратите внимание на его предположение, что "часть эффекта (способа собирания голосов при помощи почты) могла быть связана с новизной подхода" (op.cit pp.29,71). Правильно сориентированные фокусированные интервью позволили бы ему определить точки "интереса", слабые места проспектов и различия в реакции разных типов горожан.
  4. Такая же проблема возникает в более сложной форме, когда экспериментальная ситуация представляет собой не ограниченное событие, а комплекс жизненных условий. Так, Ф.Чапин изучал рост социальной активности, который может быть связан с "эффектом проживания в домах, построенных по типовым проектам". (Как оказалось "улучшенное жилищное строительство" представляет собой непроанализированную экспериментальную ситуацию: управление, увеличение досуга, предусмотренные проектом места для групповых собраний и множество других моментов являются элементами программы "улучшенного жилищного строительства" (см.: Chapin F.S. An Experiment on the Social Effects of Good Housing, American Sociological Review, 5/1940/, 868-79).
  5. Rosenthal S.P., Change of Socioeconomic Attitudes under Radical Motion Picture Propaganda, Archieves of Psychology, N 166, (1934).
  6. Lazarsfeld P.F., Merton R.K. Studies in Radio and Film Propaganda, Transactions of the New York Academy of Sciences, Series II, 6 (1943), 58-79; Merton R.K. and Kendall P., The Boomerang Effect - Problems of the Health and Welfare Publicist, Channels (National Publicity Coucil), XXI (1944); Lazarsfeld P.L. and Kendall P., The Listener Talks Back, in Radio in Health Education (new York: Columbia University Press, 1945).
  7. Ruth C.Peterson and Thurstone L.L., Motion Pictures and the Social Attitudes of Children (New York:Macmillan Co., 1933)
  8. По поводу апостериорных интерпретаций см.: Merton R.K., Sociological Theory, American Journal of Sociology, 50, (1945), esp.467-69.
  9. Op.cit., pp.60,64,65,67.
  10. Zeigarnik B., Das Behalten erledigter und unerledigter
  Handlungen, Psychologishe Forschung, 9 (1927), 1-85.
  11. Saul Rozenzweig, The Experimental Study of Repression, in Murrey H.A., (ed), Exploration in Personality (New York: Oxford University Press, 1938), pp.472-90.
  12. Carl R.Rogers, Counseling and Psychotherapy (New York: Houghton Mifflin Co., 1942), pp.115-28; Roethlisberger F.G. and Dickson W.J., Management and the Worker (Cambridge: Harvard University Press, 1938), Chap.XIII.
  13. Это положение встречает возражение С.Райса: "Недостаток использования интервью для целей сбора информации в научном исследовании состоит в том, что основную роль играет спрашивающий. Субъект, таким образом, играет более или менее пассивную роль. Важная информация или точка зрения могут остаться нераскрытыми потому, что направление, заданное интервьюером, уводит в сторону. Короче говоря, информация, собранная при помощи интервью, столь же выражает идеи интервьюера, сколь и мнения интервьюируемого". (Rice S.A.(ed), Methods in Social Science (Chicago: University of Chicago Press, 1931), p.561)
  14. Роджерс (op.cit p.122), ссылаясь на неопубликованную работу Е.Портера, указывает, что в десяти направленных интервью интервьюер говорил в три раза больше, чем респондент. С другой стороны, в девяти ненаправленных интервью интервьюер говорил вдвое меньше интервьюируемого.
  15. Вот, к примеру, наблюдение известного диагноста Д.Барра (The making of a diagnosis, Boletin de la Asociacion Medica de Puerto Rico, XLI (May, 1949), 139-147). "Многие из нас были поражены диагностической проницательностью некоторых наших учителей - обычно людей со значительным опытом, - когда они в результате нескольких хорошо поставленных вопросов и короткого осмотра ставили с авторитетным видом и, возможно, со значительной долей случайности совершенно верный диагноз. Никто из нас не мог избежать искушения попробовать свои силы в столь же эффектном и драматичном представлении. Опасность поддаться такому искушению трудно переоценить. Опасность еще более возрастала, если один из нас в недалеком прошлом был достаточно удачлив в приклеивании правильной этикетки и тем завоевал некоторый престиж среди коллег. Поддерживать репутацию профессионального юмориста не сложнее чем хорошего диагноста. Быстрый диагноз обычно представляет собой не более чем небрежный ярлык, вычленение одного из аспектов проблемы, которая требует длительного изучения для правильного понимания. Неправильный упор на одну из сторон может повредить рассмотрению в целом".
  16. Bingham W.V., Moore B.V. How to Interview (New York: Harper, 1941); Young P.V., Interviewing in Social Work (New York: McGrow-Hill, 1936); Eleanor E. and Nathan Maccoby, The interview: А tool of social science, in Gardner Linzey, (ed.), Handbook of Social Psychology (Cambridge, 1954), I, pp.448-487; Sheatsley P.B., The art of interviewing and a guide to interviewer selection of training , in Marie Jahoda, Morton Deutsch and Stuart W.Cook (eds.), Research Methods in Social Relations (New York: Dryden Press, 1951), II, pp.463-492; Herbert H.Hyman, Interviewing in Social Research (Chicago: University of Chicago Press, 1954).
  17. Как представлено во многих работах Герберта Химана м его коллег, посвященных источнику ошибки в интервью. См. Hyman, op.cit.
 
  Глава II.
 
  1. Очевидно, что такой инструмент мог бы способствовать возникновению коллективного кошмара, если бы он был использован для чего -нибудь, кроме беспристрастного изучения события; очевидно также, что он мог бы быть новым мощным инструментом для получения дополнительных знаний о человеческом поведении.
  2. Делались, конечно, попытки разработать такой инструмент. Программный анализатор Лазарсфельда-Стэнтона производит полиграфическую запись позитивных и негативных реакций на происходящую ситуацию (кинофильм, радиопрограмму и т.д.) Другое приближение можно найти в экспериментах по восприятию, где используется тахистоскоп и проводится интервью с испытуемыми по поводу того, что они видели. С описанием анализатора и его действия можно ознакомиться в кн: Hallonquist T. and Suchman E.A., Listening to the Listener, Lazarsfeld P.F. and Stanton F.N. (eds.), Radio Research, 1942-1943 (New York:Duell, Sloan and Pearce, 1944), pp. 265-334; Hovland C.I., Lumsdaine A.A. and Sheffield E.D., Experiments on Mass Communication (Princeton: Princeton University Press, 1949), p.104. Один из многих образцов использование метода тахиcтоскопии с последующим интервьюированием содержится в кн: Bruner J.S. and Postman L., An approach to social perception , in Dennis W.(ed.), Current Trends in Social Psychology (Pittsburgh: University of Pittsburgh Press, 1948), pp.71118.
  3. Bartlett F.C., Remembering: A Study in Experimental and Social Psychology (London: Cambridge University Press, 1932).
  4. Многие интервью, цитируемые в этой работе, проводились с группами. В дальнейшем в отрывках из таких интервью интервьюер будет обозначаться "Инт.". Интервьюируемые в каждой группе обозначаются буквами. Одинаковые буквы в разных цитатах не обязательно обозначают одних и тех же респондентов.
  5. Это рассматривается подробно в Главе VI.
 
  Глава IV.
 
  1. Этот момент иллюстрирует следующий случай. При проведении изучения документального фильма использовалась гипотеза, что зрители запоминают информацию, преподнесенную в виде "шокирующих фактов", как это делает Рипли в колонке "Хотите верьте, хотите - нет". Такие моменты привлекают внимание, они выделяются на общем фоне. Они имеют также значение для поддержания разговора ("А вы знали, что...") Кроме того, они убеждают: это так называемые - "объективные факты". На основе этой информации предполагалось, что "шокирующий факт", а именно то, что первые потери Америки в войне были еще в 1940 году, будет наиболее запоминающейся информацией во всем документальном фильме. Так и оказалось, но расхождение между экспериментальной и контрольной группой составило 36%. Без фокусированных интервью было бы трудно уловить различия в воздействии отдельных частей такой сложной ситуации, каковой является 40-минутный фильм. Следует, однако, подчеркнуть, что это лишь гипотезы и они должны подкрепляться экспериментально. По этому поводу см., например: Hovland, Lumsdaine and Sheffield, Experiments in Mass Communication, pp.92-94.
  2. Подробности обсуждения фильма, из которого взяты следующие отрывки см.: в Hovland, Lumsdaine and Sheffield, op.cit., pp.108-117.
  3. Это может быть названо спецификацией реакции по аналогии со спецификацией ситуации. Спецификация реакции означает удовлетворение критериям глубины, полноты и личностного контекста, каждый из которых подробно рассматривается в этом пособии. Так как различные способы получения детальных сообщений о реакциях рассматриваются далее, то здесь мы ограничимся употреблением слов "спецификация" или "специфичность" только по отношению к стимульной ситуации. Это, однако, не помешает рассмотрению двусторонних связей: привязки реакций к породившей их ситуации и привязки определенных аспектов ситуации к реакциям, которые они вызвали.
  4. Проблема нахождения того, что еще в данной ситуации вызвало определенную реакцию соотносится с общей проблемой полноты и обсуждалось в главе, посвященной данному критерию. В настоящий момент нас интересует дальнейшая спецификация и характеристика определенного стимула.
  5. Эти различия в предрасположенности в свою очередь могут быть связаны с личностным контекстом - случай, иллюстрирующий связь предрасположенности со статусом интервьюируемого, рассмотрен в главе VI.
 
  Глава V.
 
  1. См.: Roethlisberger F.J. and Dickson W.J., Management and the Worker, pp.276-78.
  2. Rogers C., Counseling and Psychotherapy, and The Non-directive Method for Social Research , American Journal of Sociology", L, (1945),279-83.
 
  Глава VI.
 
  1. Roethlisberger and Dickson, Management and the Worker, pp.273-283.
  2. См.: Merton R.K., Fiske M. and Curtis A., Mass Persuation (New York:Harper, 1946), pp.146-147.
  3. Свидетельство этому можно найти в обзоре: Maccoby and Maccoby, The interview" a tool of social Science, op.cit., pp.460-462.
 
  Глава VII.
 
  1. См., например: Bogardus E.S., The group interview, Journal of Applied Sociology, 10 (1926), 372 ff; Edmiston V., The group interview , Journal of Educational Research, 37 (1944), 593 ff; Thompson J.D. and Demerath N.J., Some experience with the group interview, Social Forces, 31 (1952), 148 ff.
  2. См., например: Bales R.E. and Borgotta E.F., Size of the group as a factor in the interaction profile, in Paul Hare, Borgotta E.F. and Bales R.F., Small Groups: Studies in Social Interaction (New York: Knopf A.A., 1955), pp.396-413; John James, A preliminary study of the size determinants in small group interaction , American Sociological Review, 16 (1951), 474-77.
  3. Подобные наблюдения содержатся в кн.: Hovland, Lumsdaine and Sheffield, Experiments on Mass Communication, p.81.
  4. Анализ ролевой дифференциации в экспериментальных группах содержится, например, в кн.: Hare, Borgotta and Bales, op.cit.
  5. Существует множество примеров того, как ситуация в группе служит раскрепощению одних респондентов и подавлению других. Но необходимы дальнейшие исследования этих проблем. Дополнительный свет на эту проблему могли бы пролить исследования парных групп, в одной из которых сначала проводятся индивидуальные интервью, а затем групповое, а в другой - наоборот.
  6. Краткий обзор работ, посвященных исследованию поведения человека в группе, содержится в кн.: Kelley H.H. and Thibaut J.W., Experimental studies of group problem solving process, in Gardner Lindzey, (ed.), Handbook of
  Social Psychology (Cambridge, Mass.: Addison-Wesley Publishing Company, 1954), II, p.735-785.
  7. Staton T., An analysis of the effects of individuals in seminar discussion , American Psychologist, 3 (1948), 267.
  8. Обратите внимание на то, как такое поведение рассмотрено в разделе, посвященном мутационным вопросам.
  9. См.: Hovland, Lumsdaine and Sheffield, op.cit., pp.84, 107.
 
  Глава VIII.
 
  1. См.: Hovland, Lumsdaine and Sheffield, op.cit., pp.92-93.
  2. Это одно из немногих мест, где мы рассматриваем проблемы, общие для всех видов исследовательских интервью, а не только характерные для фокусированного интервью. Но так как эти вопросы важны практически на всех стадиях интервью, они требуют не только краткого упоминания. Эти проблемы обсуждены в кн.: Roethlisberger and Dickson, Management and the Worker, pp. 285; Maccoby and Maccoby, The interview: a tool of social science , op.cit., p.465; Hyman, Interviewing in Social Research, pp.28-75.
  3. Анализ "эмоциональной нейтральности" как составной части профессионального поведения содержится в кн.: Parsons T., Essays in Socoilogical Theory (Glencoe, Illinois: The FreePress, 1951), esp. ch.X; Hyman, op.cit., p.39, где проводится прямое сопоставление интервьюера и врача в данном отношении.
  4. В ходе проведения исследований по социологическим проблемам медицинского образования Бюро прикладных социальных исследований стало рассматривать комплексные процессы дидактического и ситуационного обучения, посредством которых студенты-медики развивают в себе профессиональные качества "беспристрастной заинтересованности". Мы считаем, что такие же формы обучения необходимы и для интервьюеров в социологии.
  5. Roethlisberger and Dickson, op.cit., p.209. 6. Maccoby and Maccoby, op.cit., p.465.
 ??
 
 ??
 
 ??
 
 ??
 
 
 
 
 2
 
 
 
 
 
 2
 
 
 

<< Пред.           стр. 6 (из 6)           След. >>

Список литературы по разделу