<< Пред. стр. 6 (из 31) След. >>
Список литературы по разделу
далеки друг от друга. Возможно, им надо понять, что в стране
есть единая религия, явленная великими мудрецами древности и
теперь позабытая всеми.
Его не оставляла мысль, что, пожалуй, брахманы из-за
своекорыстия намеренно запутывают верующих нелепыми
россказнями, скрывают то, что написано в священных книгах.
Присвоили себе роль единственных толкователей основ
вероучения, а их трактовки вед не имеют ничего общего с
правильным их толкованием: средневековые трактаты, на
которые они опираются, полны всяческого вздора и далеки от
подлинного содержания текстов. Прочитав как-то раз книжку по
медицине, где описывалось строение внутренних органов тела
человека, Дайянанда выловил труп из реки и вскрыл его, через
полчаса он бросил труп и книжку в воду: реальная картина
совершенно не соответствовала тому, что было в книге с
диаграммами чакр и лотосов, разъясняющей тантрическое учение
о кундалини - жизненной силе, скрытой в человеческом теле19.
А алчность жрецов! Где те благородные брахманы древности,
что превыше всего ставили стремление к знанию? Почтенный
махант, глава монастыря, как-то раз прямо предложил
Дайянанде остаться с ними, соблазняя его богатством, которое
достанется ему после смерти маханта! А отношение к
неприкасаемым! А полное отсутствие здравого смысла во многих
обычаях, освященных индуизмом! Эта религия в том виде, в
котором ее исповедовали соотечественники, - результат дег-
радации великого древнего учения. Она нуждается в очищении,
нужно восстановить истинную веру предков, заново перечитать
священные тексты, показать брахманам, сколь нелепы их
рассуждения, и лишить их права монопольно владеть великой
истиной. Такие мысли не покидали Дайянанду.
Ощущение необходимости больших перемен крепло в нем.
Казалось, что где-то есть люди, думающие так же, но ближе,
чем он, стоящие к истине. За пятнадцать лет странствий не
нашлось из встреченных им ни одного, кого он захотел бы
назвать своим гуру, единственным учителем. Это очень
тяготило его: гуру должен быть у каждого, иначе ищущий
истину не достигнет совершенного познания, ибо еще не готов
к этому - так утверждает индуистская традиция. Дайянанда был
____________________
19 Autobiography of Swami Dayananda Saraswati /Ed. by
K.C. Yadav. Delphi, 1987. P.44.
35
в смятении, подумывал даже о смерти где-нибудь в снегах
Гималаев20, но все же его не оставляла надежда найти
наставника и с его помощью получить истинное знание. Он
обрел такого гуру в Центральной Индии, в Матхуре.
Дайянанда пришел к учителю уже зрелым человеком: ему было 36
лет. Он был крепок (болезни и недуги не беспокоили его),
дороден и ростом намного превосходил соотечественников.
Сейчас его приверженцы не преминут сообщить в разговоре,
каким сильным был реформатор: мог остановить лошадь на скаку
и поднять колесницу. Он не привык скрывать свое мнение,
несогласие выражал тотчас же, не предавался неразумному
гневу, но и не стремился подобрать в разговоре смягчающие
выражения. Но в Матхуре вместе с мальчиками-подростками в
учении у слепого Данди Вирджананды (1797-1868) он провел
почти три года. Наставник поколачивал здоровяка Дайянанду,
который с гордостью показывал два шрама - на лбу и на руке и
просил колотить его палкой, а не рукой, дабы тот не слишком
утомлялся. На картинках Вирджананда изображался традиционно:
не просто щуплый, а бесплотный старик с пучком волос на
голове, полуобнаженный, сидит в позе лотоса перед
Дайянандой, почтительно протягивающим ему последнее
подношение, традиционный дар ученика в благодарность за
обучение.
Вирджананда был, безусловно, личностью неординарной. Он
потерял зрение шестилетним ребенком после оспы и вскоре
лишился родителей. Жизнь его была тяжела, но изучение
санскритской литературы доставляло мальчику огромную
радость. Он всецело посвятил себя этим занятиям. Его
собственное ученичество длилось долго в соответствии с
некогда широко распространенной, а сегодня только кое-где
сохранившейся практикой.
Как идеальная такая практика действительно описана в
индийской литературе, но вряд ли в реальной жизни ей
следовали часто. Согласно предписаниям, мальчик должен
находиться в доме учителя с первого и до последнего дня
обучения и по мере сил выполнять домашние работы; таким
образом, его обучение ничего не стоило близким. Допускался и
несколько иной вариант: учитель не берет вознаграждения от
семьи ученика, но средства существования воспитаннику
обеспечивают остальные члены общины, а именно: в одном доме
он обедает, в другом получает старую одежду, а жилье ему
бесплатно предоставляет третий член общины.
Так устроился и Свами Дайянанда. Один из жителей Матхуры
поместил его в закутке местного храма, другой отдавал
поношенную одежду, третий снабжал овощами, четвертый
ежемесячно выдавал одну рупию на свечку, чтобы тот мог
заниматься еще и по ночам. Позднее, став известным
религиозным деятелем, окруженным почитанием последователей,
Дайянанда не раз вспоминал, как он бегал тогда по Матхуре с
сосудом в руках в ожидании подаяния. И на книгу, что была
нужна ему тогда, деньги учитель собрал по подписке.
____________________
20 Свами Дайянанда. Пуна правачан. С.115.
36
Наставник славился своим знанием санскрита, ученики
стекались к нему со всей Индии. Рассказывали, что он обладал
феноменальной памятью; как-то еще юношей он услышал, как
читал трактат по грамматике брахман из Южной Индии. Слепой
попросил произнести текст еще раз, а затем повторил его
полностью, не сделав ни одной ошибки. Его называли
Праджначакшусвами, т.е. "видевшим истину своими глазами".
Если в Матхуру приезжал важный гость, его обязательно вели к
Свами Вирджананде, чтобы похвалиться перед гостем
образованностью земляка.
В индуистской литературе Вирджананда ценил только древние
ведийские тексты и комментарии к ним. Более поздние
сочинения, особенно комментаторские труды средневековья и
современного ему периода, он считал откровенной
фальсификацией. Пишут, что к пуранам он относился столь
пренебрежительно, что демонстративно подложил толстый том
"Бхагавата-пураны" как подставку под сломавшуюся кровать.
Дайянанду он взял в ученики не сразу - потребовал от него
сначала бросить в реку все те учебники санскрита, что были
написаны современными авторами. Индуизм виделся ему
вероучением единым и монолитным, основы которого, по его
убеждению, зафиксированы в ведах; нужно лишь правильно
прочитать их и показать, как ложны трактовки текстов,
предлагаемые сейчас брахманами.
Подобный подход к "священному писанию" и "священному
преданию" был близок смутным, еще не совсем осознанным
мыслям Дайянанды. Их беседы о том, что индуизм нуждается в
очищении, длились часами. Они понимали друг друга, и слепой
брахман постарался заставить любимого ученика досконально
изучить оригинальные санскритские тексты. Чтобы понять
источники, Свами Дайянанда должен был прежде всего углубить
познания в санскритской грамматике, и помощь гуру была для
него поистине бесценной. Сутры грамматиста Панини
штудировались тщательно (позднее Свами Дайянанда написал
комментарий к ним), прорабатывались различные толкования
гимнов, предложенные в древности. Учитель убедил Дайянанду,
что современная практика индуизма есть искажение великого
ведийского наследия. Об этом Дайянанда думал и раньше, но
теперь он мог представить истинную и ложную трактовку
священных текстов.
Знание санскрита имело для будущего реформатора огромное
значение. Он так и не сумел овладеть английским, иногда
переходил на язык гуджарати или хинди, ибо понимал, что его
учение должно быть доступно самым широким слоям населения.
Но санскрит был очень нужен: иначе было бы сложным
доказывать знатокам вероучения, что только его собственное
понимание ведийских истин бесспорно. ("Санскрит и почет в
Индии нераздельны. Если вы знаете санскрит, никто не посмеет
сказать что-нибудь против вас"21, - говорил в конце прошлого
века Свами Вивекананда). Если Свами Дайянанда мог
изъясняться на санскрите, мало приспособленном для живой
____________________
21 The Complete Works of Swami Vivekananda. Vol.7.
Calcutta, 1947. P.222.
37
разговорной речи и очень сложном по грамматике, то нетрудно
понять, сколь глубоки были его познания.
Допустимо утверждать, что Дайянанда был одним из самых
крупных знатоков философии индуизма. Его труды -
свидетельство огромной предшествующей работы; она обеспечила
ему убедительность аргументов в полемике с ортодоксальными
брахманами.
В Индии образованность ценилась всегда, и традиция изустной
передачи текстов не прекращалась. На дискуссиях, скажем, по
вопросу об идолопоклонстве в Варанаси, куда местные пандиты
могли приходить без текстов вед, полагаясь только на свою
память, Свами Дайянанда оказывался достойным противником.
Ему не приходилось подвергаться критике со стороны ортодок-
сов за неосведомленность в тонких вопросах вероучения (как
позднее Махатме Ганди), он сам способен был доказывать
текстуальные несоответствия в их трактовках. И затруднений в
поисках примера в обширном корпусе индуистской литературы у
него не было.
Иное дело, как далеко отходила его мысль от традиционных
положений и как часто, настаивая на том, что лишь его
толкование "священного писания" единственно верно, он
вкладывал в него совершенно новое содержание, обусловленное
требованиями времени.
38
Глава вторая. "Мир скован цепями предрассудков и неведения".
В мае 1863 г. Дайянанда простился со своим наставником. По
традиции, завершение обучения отмечается особым обрядом -
дакшиной, благодарностью ученика за полученные знания.
Вирджананда дал последние наставления и сказал, что ждет от
своего ученика много. Имелись в виду не деньги или ценности,
они мало интересовали его: торжество учителя заключается в
успехе тех, кто у него учился, а слава воспитателя -
знаменитого и достойного человека - значила в Индии всегда
немало. Теперь из Матхуры уезжал тот, кого вскоре стали
называть "индийским Мартином Лютером", кто приобрел
известность признанного реформатора индуизма, ищущего блага
не для одного себя, а для всех верующих, стремящийся к
установлению достойной, праведной и благородной жизни.
До конца своих дней называл он себя учеником Свами
Вирджананды.
Позднее в Матхуру он приезжал несколько раз. В 1866 г.
подарил наставнику свою первую печатную работу, посвященную
критике религиозного сектанства. Но его не будет рядом с
Вирджанандой при кончине старца в 1868 г., и он узнает о его
смерти не сразу. Говорят, что, услышав горестную весть,
Дайянанда произнес: "Закатилось солнце санскритской
грамматики".
Покинув Матхуру, Свами Дайянанда переехал в Агру, где провел
полтора года. Он не прекращал изучение ведийских текстов,
возвращался к ним снова и снова, но круг его интересов
заметно расширился. Он начал знакомиться со священными
книгами ислама и христианства, читал Коран и Библию.
Из Агры Свами Дайянанда перебрался в Гвалиур, потом в
Джайпур и Аджмир. Он жил по нескольку месяцев чуть ли ни во
всех больших и малых городах Северо-Западной Индии. Потом он
посетил и остальные районы страны; считается, что
единственным крупным городом, где не побывал этот энергичный
и неутомимый человек, так непохожий на обычного саньясина,
был Мадрас. Порой он переезжал с одного места в другое на
поезде, останавливался в каждом населенном пункте и
разъяснял собравшимся смысл и значение священных книг. Люди
окружали его постоянно, день его был предельно загружен
встречами и беседами, дискуссиями и спорами. Слушатели его
были самые разные - и представители британской
администрации, и образованные адвокаты, и неграмотные
мусорщики. Это был период активной проповеднической
деятельности и дальнейших размышлений.
Облик Свами Дайянанды запечатлевался в памяти каждого, кто
видел его хотя бы раз. По словам современников, "он менее
всего походил на аскета", и это было правдой: образ
кроткого, смиренного, спокойного и равнодушно взирающего на
все подвижника совсем не соответствовал образу неистового
проповедника. "Наружность Дайянанда поразительная: громадный
рост, бледная (скорее европейская, нежели индийская)
смуглость, большие черные искрометные глаза и длинные черные
с проседью волосы. Голос у него чистый, звучный, способный
передавать оттенки всякого внутреннего чувства, переходящий
от нежного, почти женского шепота, увещевания, до
39
громоподобных раскатов гнева против злоупотреблений и лжи
презренного жречества"1, - писала Е.Блаватская, видевшая его
в те годы. Он был не похож ни на кого, - отмечали многие.
Его отличала "спиритуальная практичность" или, быть может,
"практическая спиритуальность", как сказал о нем позднее
Ауробиндо Гхош. И он верно подметил характерные черты
личности реформатора. Свами Дайянанда стремился воплотить в
жизнь то, к чему пришел в своих исканиях; бесплодные
рассуждения, не подкрепленные практическим действием, ему
всегда были чужды. Если он занялся утверждением новых
подходов к индуизму, то отдавался этому решительно и
самозабвенно, страх и сомнения были ему чужды, он твердо
верил в будущее древнего вероучения и надеялся видеть его
преображенным. Дайянанда был уже достаточно известен, познал
успех и насладился минутами торжества и славы, когда в одном
маленьком городе приверженцы его учения предложили ему
занять самое почетное место на слоне под балдахином, а
дюжина всадников сопровождала эту процессию. Но зачастую он
<< Пред. стр. 6 (из 31) След. >>
Список литературы по разделу