<< Пред. стр. 5 (из 31) След. >>
Список литературы по разделу
столетиями. Ему казалось неоправданным всегда прибегать к
помощи брахманов, считать любого из них носителем "высшего
знания". Что можно противопоставить этому? Мульшанкар и сам
не знал. Он чувствовал, что ему нужно общество аскетов,
саньясинов, тех, кто годами копил мудрость, кто многое
познал и многое понял. Значит, нужно было искать их.
Первые попытки увидеть мир своими глазами обернулись
неожиданностью. Мульшанкара сразу же обобрали те самые
странствующие аскеты, к общению с которыми он так стремился,
- с него, спящего, сняли золотое кольцо и отняли вещи,
которые он взял из дома. Но ничто не могло поколебать
упорного юношу. В 1846
г. он вступил в монашеский орден последователей Чайтаньи и
принял новое имя Шуддха-Чайтанья - Чистая Мысль. Не похоже,
впрочем, что члены этого ордена произвели на него большое
впечатление. В одиночестве бродил он, переходя с места на
место, избегая больших городов и знаменитых центров
паломничеств: он еще недалеко ушел от родительского дома и
опасался, что его силой вернут назад. Так и случилось -
встретившийся ему отшельник из родных мест рассказал отцу
беглеца, что видел его. Тот приехал с солдатами, которые
схватили молодого человека и взяли под стражу. Это было
последнее свидание с отцом - ночью юноше удалось бежать, и к
утру он уже был вне пределов досягаемости. Никогда потом он
не высказывал сожаления по поводу того, что так и не увидел
больше родителей. Правда, пишут, что однажды, тоскуя о
матери, он сосредоточился и узрел ее "внутренним оком", но
никто не слышал от него сетований на свою судьбу.
Шуддха-Чайтанья перестал существовать в 1848 г.: он стал
членом ордена саньясинов Сарасвати (один из десяти орденов,
основанных Шанкарой). Переход в саньясины для индуиста -
событие большое и важное: человек кардинально меняет жизнь,
как бы становится другим. (Свами Вивекананда, например,
писал соотечественнику: "... тогда еще, в моей предыдущей
жизни...", а издатель в сноске поясняет европейскому
читателю, что речь идет о времени, когда Свами Вивекананда
не был саньясином). Теперь у него нет семьи, и родные, даже
зная, что он находится где-то поблизости, не подойдут к
нему. Он не должен готовить себе еду, есть мясо и может
питаться овощами и фруктами, причем ему, бескастовому,
безразлично, от члена какой касты принимать подношение.
Саньясин не должен разводить огонь (огонь горит внутри него
- это его дыхание), он приносит ему жертву всякий раз, как
принимает пищу. В новой жизни надлежит отказаться от мысли о
каком бы то ни было благополучии и мечты о сыновьях.
30
Девять специальных жертвоприношений предкам совершил Шуддха-
Чайтанья и одно из них для себя самого, словно за умершего.
В последний раз разжег он огонь, проглотил пепел, вдохнул
священный дым, выбросил те немногие вещи, что у него были,
отбросил священный шнур, выбрил голову, оставив на ней
только прядь, окунулся в воду, сделал несколько
символических шагов по земле и три раза произнес: "Ом, бхух
саньястам майя" ("Мною сотворена саньяса"). Теперь он утра-
тил все связи с миром.
Пятнадцать лет, с 1846 по 1860 г, Дайянанда странствовал по
Индии. Он двигался с севера на юг и с запада на восток,
искал места, где жили знаменитые пандиты, мудрецы и
наставники, желая узнать у них то, что они уже постигли,
подходил к ним " с жертвенным топливом в руках", "припадал к
ногам учителя" и как скромный, робкий, незнающий,
несведущий, задавал вопросы. "Я хочу познать йогу и
достигнуть освобождения"13, - говорил он.
А что вынес из родного дома сам будущий автор дюжины книг по
различным вопросам теории и практики индуизма? В
"Автобиографии" он сообщает, что уже тогда неплохо знал
четыре веды, изучал труд "Нирукта" грамматиста Яски (V в. до
н.э.), одного из самых ранних комментаторов "Ригведы",
давшего этимологическое толкование трудных слов, имен и
названий, упоминает "Законы Ману" и некоторые классические
религиозно-философские системы (даршаны). По сравнению со
всем громадным корпусом индуистской литературы это не так уж
много, хотя важно, что такими авторитетными текстами, как
веды, он занимался с детства и, без сомнения, заучивал гимны
наизусть.
Последующие годы, особенно годы странствий, он посвятил
углубленному изучению индуистского духовного наследия, в
первую очередь "священного писания". Под ним понимают группу
ведийских текстов, охватывающую четыре самхиты - сборники
гимнов, молитв и заклинаний ("Ригведа", "Яджурведа",
"Самаведа" и "Атхарваведа"), примыкающие к ним брахманы
(пояснения к гимнам и ритуалам), араньяки ("лесные" книги
для отшельников) и упанишады - сочинения скоре
умозрительного, чем мифологического характера. Всю эту
группу называют шрути (букв."услышанное") и рассматривают
как результат божественного откровения, воспринятого
древними провидцами-риши и переданного ими людям.
Труды Дайянанды полны ссылок и на "священное предание" -
смрити (букв."запомненное"). Сюда относятся две эпические
поэмы: "Махабхарата" (куда входит "Бхагавадгита") и
"Рамаяна", пураны - сборники преданий и мифов, дхармашастры
- трактаты, регулирующие политическую, религиозную и
общественную жизнь, и другие сочинения.
Что касается религиозно-философских систем, то, по мнению
индийских биографов Дайянанды, он еще в родительском доме
познакомился с мимансой; о самой влиятельной
мировоззренческой системе - веданте, которую иногда называют
____________________
13 Цит. по: Видьявачаспати И. Махариши Дайянанда.
Дели, 1975. С.17.
31
"философским сердцем" индуизма и которая в средневековье
получила наибольшее распространение в стране, у него,
вероятно, были лишь общие представления. В дальнейшем он
уделил ей много внимания. Как сообщает сам Дайянанда, он
примерно до 1849 г. углублял знание веданты в разных местах
и у разных учителей. Почти два года провел он в обществе
саньясинов неподалеку от Бароды, тщательно вчитываясь с ними
в ведантистские тексты, еще один год посвятил их изучению в
маленьком местечке Чанода Каньяли. Позднее он напишет:
"Когда я раньше изучал веданту, я только в некоторой степени
соглашался с ней, и вот сейчас проблема получила решение - я
в полной мере осознал тождественность моего "я" "Высшему
Брахману"14, т.е. смог интуитивно проникнуть в суть
положений этой системы. Со временем позиции его менялись, и
к середине 70-х годов именно адвайта Шанкары станет объектом
его резкой критики.
В те же годы странствий Дайянанда тщательно изучал йогу,
обладавшую в его глазах большой притягательной силой. Потом
он тоже выскажет несогласие с онтологическими основаниями
йогических школ, возникших в глубокой древности и постепенно
объединившихся вокруг того направления, что приблизительно в
III-V вв. теоретически оформилось в "Йога-сутрах" Па-
танджали. Практико-аскетический опыт всегда был значим для
последователей этой системы. Ее цель способствовать
достижению человеком особого состояния, когда
"останавливается" поток внешних впечатлений путем
прекращения всех функций ума. После того, как он "очистится"
и станет совершенно спокойным, ясным, возможно проникновение
в истинную реальность своего "я" как бессмертного духа,
отличного и от ума, и от тела.
Видный индийский историк философии С.Н.Дасгупта писал о
йогической практике так: "Теория ментальных состояний,
которые можно изменить нашими собственными усилиями, очень
оригинальна, и пока неизвестно, была ли какая-нибудь другая
страна, кроме Индии, где бы осмыслялась такая возможность. Я
беседовал со знаменитым психологом доктором Зигмундом
Фрейдом, и он во время нашей долгой беседы выразил удивление
по поводу того, что это вообще считалось возможным, но
признал, что подобный опыт всегда проделывался и потому было
бы рискованно отрицать его возможность"15.
Свами Дайянанда, если верить его индийским биографам,
постоянно искал настоящих йогинов и, очевидно, находил их.
Во всяком случае, его йогическая подготовка не оспаривалась
никогда. При жизни реформатора рассказы о его йогических
способностях были весьма распространены. Говорили, что он
мог выводить из организма яд, обладал особым даром
предвидения, что его видели "летающим в воздухе в позе
лотоса". Впрочем, и сами авторы этих описаний относятся к
чудесным способностям Свами Дайянанды достаточно
скептически.
____________________
14 Свами Дайянанда. Апна джанмачарита. С.32.
15 Dasgupta S.N. Philosophical Essays. Delhi, 1982.
P.II.
32
В этой связи уместно вспомнить слова Ф.Макс Мюллера,
современника Дайянанды, откликнувшегося на его смерть
специальной статьей, в которой, касаясь, в частности,
стремления Дайянанды в молодые годы найти "сведущих
йогинов", трезво заметил:"... известно, что в гималайских
лесах в уединении живут отшельники и некоторые из них
достигли больших знаний, а иные могут делать фантастические
вещи. Но так же хорошо известны их книги и йогическая
практика, которой они следуют, ничего тайного в ней нет"16.
Ф.Макс Мюллер имел в виду перевод "Йога-сутр" Патанджали,
подготовленный к изданию Д.Баллантайном и вышедший в 1852 г.
Европейский ориенталист тут же подчеркивал, что названное
сочинение производит впечатление безусловно подлинного
труда, но ставил под сомнение "йогические совершенства"
Свами Дайянанды. Последний не задавался вопросом о
достоверности йогического опыта, он стремился освоить
технику йоги с максимальной полнотой. "Я получил
практические уроки по этой великой науке (йоге. - О.М.) от
саньясинов", - роняет он в одном месте автобиографии; "я
учился у них самым разным видам и методам йоги"; "я
практиковал йогу в одиночестве, в джунглях Чанди", -
сообщает он дальше17.
Там же Свами Дайянанда упоминает и об учении вамамаргинов
("сторонники левой руки") - приверженцев шиваистского
тантризма, обычно мало доступного широким слоям верующих.
Наивысшим среди всех богов они считают женское божество и
признают в качестве путей поклонения ему так называемые пять
М - т.е. мясо, вино, рыбу, наркотики и любовное соединение
(все эти слова в санскрите начинаются на букву М). Потом
Дайянанда скажет, что их учение сразу произвело на него
отталкивающее впечатление18. Первое, с чем он столкнулся,
была общая трапеза, за которой подавалось мясо, запрещенное
предписаниями индуизма для саньясинов и обычно не
употребляемое вегетарианцами-брахманами. Все же подробности
об этом учении, которые он приводит в автобиографии и в
своем труде "Сатьяртха пракаш", заставляют усомниться в том,
что от его приверженцев он отошел сразу. Засвидетельствовано
к тому же, что ему понадобилось два года, чтобы отвыкнуть от
наркотиков. Правда, не все авторы связывают его пристрастие
к бхангу (наркотическому напитку) с данным учением. Прем
Лата, например, полагает, что он мог привыкнуть к нему в
родных местах; бханг нередко употреблялся и шиваитами, к
которым принадлежала его семья.
Дайянанда многое почерпнул из бесед с теми, у кого во время
пятнадцатилетних странствий искал "истинное знание", хотя
далеко не обо всем он поведал в автобиографии. В его жизни
немало тайн - так, неясно, где он был в годы восстания
индийцев (1857-1859). Ни одного упоминания не встретишь у
____________________
16 Max Muller F. Biographical Essays. L., 1884.
P.I77.
17 The Autobiography of Dayananda Saraswati. Manohar,
1987. P.34-35.
18 Theosophist. Madras. December 1879. P.66-67.
33
него о борьбе, что велась тогда с британскими завоевателями.
Биография, подготовленная им для теософского журнала,
содержит лаконичные строки о том, что в 1857 г. он находился
на берегах р.Нармады. Его последователи часто строят ин-
тригующие догадки: если в годы восстания он был в том месте,
значит, играл там видную роль, ведь в этом районе тогда
происходили серьезные столкновения с англичанами. Более
того, наверное, Дайянанда являлся одним из тех, кто
разрабатывал план действий, может быть, он и был связным
между повстанцами и Нана Сахибом.
Документальных подтверждений активного участия Свами
Дайянанды в антибританских выступлениях пока что нет.
Проведенные некоторыми авторами исследования по архивным
материалам не выявили данных подобного рода. Однако этот
вопрос до конца не решен.
Обучение у знаменитых пандитов, беседы с толкователями
вероучения, разумеется, много дали будущему реформатору. Но
помимо этого он увидел Индию - побывал в древних монастырях
и священных городах, посещал кумбхамелы - знаменитые
религиозные праздники, отмечавшиеся раз в 12 лет, когда
солнце стоит под знаком Овна, а Юпитер - под знаком Водолея
и когда к месту слияния священных рек Ганги и Джамны устрем-
ляются тысячи верующих. Он присоединялся к шумным процессиям
паломников, спешивших окунуться в воды священных рек, шел за
колесницами, на которых были установлены изображения богов и
богинь, проходил через дворики почти заброшенных храмов, где
хранились огромные повозки для богов, трезубцы, чакры и
палицы небожителей. Он обходил пещеры, где годами в полном
одиночестве жили отшельники; ему указывали на скромную
хижину, в которой, как говорили с почтением окружающие, вот
уже несколько лет обитал знаменитый подвижник: никто никогда
не видел и не слышал его, но ночами оттуда доносились
возмущенные голоса и неистовая перебранка. Дайянанде
показывали фокусы странствующие факиры, которые уверяли, что
им доступно высшее знание и что они повелевают силами
природы. Он смотрел на статую бога, висящего в воздухе без
какой-либо опоры, и слушал рассказ о правоверном пилигриме-
брахмане, попросившем денег у одного купца; тот дал ему чек,
написав на нем "оплатит Шри Кришна", и деньги в самом деле
появились, когда брахман предъявил эту бумагу изображению
Кришны в храме.
Рядом с Дайянандой в каком-нибудь вишнуитском храме сидели
почти в полной темноте почитатели Рамы и, с трудом разбирая
текст, читали вслух его жизнеописание. Они намеренно
устраивались в самом неосвещенном месте, дабы любимый бог
знал, что им ничего не жаль для него, а уж тем более своего
здоровья. Он наблюдал, как много жертвенного масла льется
каждый день на изображения богов; в результате чего за
десятилетия каменные статуи стали совершенно черными, за-
копченными, лоснящимися от жира. Дайянанда посетил, казалось
бы, все, что можно посетить в Индии, - был на самом севере
страны, куда редко доходят паломники: мало кто может
похвалиться, что видел знаменитый храм Бадринатх, только
несколько месяцев в году доступный взору; замерзал в снегах
34
Гималаев, на границе Индии, и дорога в Тибет лежала перед
ним.
Впечатление в целом было удручающим. Места паломничеств,
священные реки, пруды и рощи выглядели отвратительно.
Повсюду царила алчность, недоброжелательство и корыстолюбие.
Ссоры нередко переходили в потасовки - выясняли, кто первым
должен войти в священные воды. При этом верующие считали,
что омовение очистит их от скверны. Быть может, - думал
Дайянанда, - все они поклоняются ложным богам, этим идолам,
кускам дерева, камня, глины? Они разъединены, каждая группа
говорит о своем боге, ищет в священных текстах подтверждения
истинности собственного понимания путей к "освобождению" -
правильно ли это? Между ними отсутствует согласие, они
<< Пред. стр. 5 (из 31) След. >>
Список литературы по разделу