<< Пред. стр. 12 (из 12) След. >>
Список литературы по разделу
Так же как другие унитарные институты, вроде тюрьмы и армии, массовая школа оказалась в числе исключительных забот государственной
власти, даже в тех странах, где прочие социальные службы выведены из
под казенного контроля. Таким странным и привычным путем, под постоянные вопли о благах просвещения все более интенсивно идет отравление
социального организма, который теперь не только допускает, но и требует казенного вмешательства в этот сугубо частный, интимный и столь
уязвимый мир человеческого развития. Будучи вполне физиологичным для
унитарного общества органом подавления вредного инакомыслия, классно-урочная школа становится скрытым очагом унитарной патологии развития во всяком демократическом, открытом и правовом обществе.
Уникальное положение класс-школы в правовой и финансовой системе
государства как вполне официального очага культуры позволяет ей, оставаясь внешне вполне немощной, автоматически навязывать собственную
идеологию. Ее силовой теории планового образования давно следует даже
педагогическая наука, превращая, таким образом, многие школьные уродства в социальную норму. Так выросла тройная патология школьного образования: примат слова над делом, статуса - над реальной способностью и коллектива - над личностью. Преодолеть такой недуг способны лишь адекватные динамические инфраструктуры открытого обращения типа
органического метаболизма, который не ограничен обменом веществ. В
здоровом обществе действует столь же органичный обмен товаров, услуг и
знаний. Всякая реально действующая органическая структура типа обычной
биржи обеспечивает такой метаболизм, ибо строго следит за тем, чтобы
слово не расходилось с делом, формальный статус - с реальной потенцией, а личный интерес - с общим.
Hа первый взгляд кажется, что выйти из силового школьного Зазеркалья нам мешает лишь наша всеобщая преданность идее унитарного образования. Hо британский опыт показывает, что за этой идеологией прячется довольно шкурный ужас - а что будет с нашими (давно не существующими) привилегиями? Видимо, такая ущербность образованного истеблишмента
и сгубила попытку либерализации массовой школы через систему личных
ваучеров в Англии, где при этом был введен национальный учебный план.
Тот же страх погубил и аналогичную реформу Буша в США. Там на отмену
стандартного аттестата не решились даже такие радикалы, как Уиттлз и
Шмидт, которые надеются произвести революцию в образовании, заменяя
казенные школы частными за счет использования тех же личных ваучеров
и... персональных компьютеров.
ПВ-финансирование обучения (Прямого ваучера - ПВ), проводимое по схеме страховой медицины, может снять много проблем, связанных с нарушением этики духовного метаболизма как учащихся, так и самих школ. Унитарная класс-школа при этом сама вернется к плюрализму лабильной сферы учебных услуг, где каждый сможет свободно найти для себя нужное ему лично образование.
ПВ-финансы сформируют нужный школе рынок покупателя, где невозможен никакой произвол. Это значит, что тирания учителя не сменится разгулом вольницы класса, как часто бывало в либеральных реформах школы. Следуя таким давно принятым в экономике принципам управления и регулирования, власти больше не смогут (даже из самых благих побуждений) стоять поперек пути естественного перехода школы из обрабатывающей индустрии в службу интеллектуального развития, в систему бирж, обеспечивающих интенсивный оборот свободного человеческого знания.
Такой вполне естественный перевод образования в сферу действия
гражданского права позволит проявиться там нормальной честной коммерции, в частности, предусматривающей прямую материальную и судебную
ответственность за реальный результат обучения. Такой подход позволит
реально определить, где растут и развиваются такие инфраструктуры обращения знаний, а где - конторы по распределению статусов. Без такого
надежного критерия развивающего эффекта обучения часто приходится выпалывать ростки того, что хочешь вырастить. Именно это обычно происходит с романтиками, которые давно пытаются реформировать механическое
формирующее вышколивание в органический развивающий процесс, оставаясь
в рамках классно-урочных мифов, ставших культурной нормой европейского
образования. Такой явно ювенильный социализм в системе массового образования - вполне вероятная причина того, что нигде в мире пока не появились инфраструктуры, обеспечивающие свободное обращение всякого (а
не только жестко кодифицированного) знания на открытом рынке массового образования.
Важно подчеркнуть, что придумать (чтобы затем реализовать) структуру парк-школ и открытых учебных студий принципиально невозможно. Им
нужно позволить появиться на свет уже для того, чтобы потом сделать их
реальным и действенным объектом исследования. Такие осторожные эксперименты могут привести к созданию надежной технологии развивающего обучения. Дело в том, что не только обиходные, но и вполне научные представления о том же рынке товаров и услуг обычно опираются на какой-нибудь вполне осязаемый образ вроде базара, универмага или мастерской. Лишь в подобных экспериментах с открытыми студиями может поя
виться новый концептуальный аппарат для того, чтобы преобразовать наши
операционные представления об образовании как о социальном статусе,
который можно лишь где-то получить или заслужить верной службой. Таким
образом, можно будет выволочь систему образования из "модуса обладания" в более естественный "модус бытия" (по Фромму).
Такой подход позволяет не разрушать, а созидать, уважая сложившийся за триста лет социальный и культурный статус школьных структур и
миллионов учителей. Ведь от каждой школы в отдельности, а не от ведомства, которое при этом исчезнет, потребуется ее собственная реакция
на отмену монополии стандартного аттестата или диплома. Таким образом,
не декретируется, а только поощряется органическое развитие существующих структур класс-школы. Она должна будет стать нормальным (а не
бюрократическим) делом, бизнесом, структура которого позволяет постоянно адаптировать свои процедуры под новое, формируемое спросом и
предложением динамичное содержание развивающего обучения. Именно это
позволяет предложить довольно экономную схему эффективных инноваций,
основанных на гражданско-правовой перспективе массового образования.
Лишь эта концепция может эффективно стимулировать развитие открытых
учебных структур типа парк-школы, а значит, обеспечить разработку
такой структурной перспективы органического образования, которая позволит вернуть интеллектуальный престиж личному опыту, тем самым стимулируя развитие глубинных процедур развивающего обучения.
В сфере исследования социальных процессов лишь экономика достаточно последовательно разводит макро- и микроуровни знаний. Здесь давно установлена пагубность всяких попыток прямиком (как это делают
марксисты) переносить публичные закономерности, установленные на уровне макроанализа, в микрообласти, где господствуют явно частные субъективные факторы - скорее взаимодействие личностей, чем оборот товаров.
А мощный правовой механизм свободного рынка позволяет эффективно переходить от публично-экономических структур к существенно отличным от
них микроструктурам гражданских отношений и обратно. Hичего подобного
не существует в столь же социально зависимой сфере обращения знаний,
где явно господствует единая школьная мифология их административного
распределения. При этом все реальные попытки преодолеть эту патологию
за счет либерализации (обычно проводимой в режиме культурной революции) до сих пор развиваются по единому сценарию - хаос гиперинфляции
с последующим укреплением тоталитарной системы административного вышколивания. Легко заметить, что это происходит лишь потому, что, разрушая административный механизм распределения знаний, революция не создает его альтернативу - социальный организм их частного оборота. Явно уродливая система духовных ценностей, созревшая в условиях распределения знания как социального статуса, не позволяет развиваться никакой другой, более действенной системе массового образования, расширяющей реальный потенциал личности. Мощное противодействие оказывает здесь такая же общественная инерция, как хорошо нам знакомое тоталитарное представление о справедливых ценах, которые непохожи на то, что может установить рыночный товарооборот.
В экономике этот порочный круг удается разорвать, когда в общественном сознании укрепляется понимание того, что определяющим фактором социального развития там является не оборот товаров, а свободное взаимодействие личностей как собственников тех же товаров, рабочей силы,
денег. Все рыночные структуры - от прилавков на базаре или в магазине
до банков и бирж - созданы для того, чтобы обеспечить такой _интенсивный частный контроль за движением тех же товаров, услуг и денег. Как
только удается понять, что баланс спроса и предложения и прочие обезличенные категории политэкономии - всего лишь удобные абстракции, появляется и реальная возможность преодолеть извечное проклятие духовного рабства.
Интенсивное развитие идет лишь там, где действует реальный финансовый баланс рынка: пока покупатель отвечает своим достоянием за свой
выбор, он должен _своим умом_ оценить все аспекты сделки. Иногда случается, что и без ПВ-рынка учебные процедуры создают такой этический
баланс интересов на уроках, резко повышая учебный эффект классных занятий. Hо авторитарная педагогика ищет в таком опыте систему удачных
команд, которые потом почему-то не работают...
ЧТОБЫ ВЫПУСТИТЬ ШКОЛУ HА ВОЛЮ, надо обучение превратить в услуги.
Классно-урочная простота явно хуже воровства уже тем, что вынуждает ученика прикидываться простым до безобразия недоумком, а учителя
- не только кладезем, но и светочем всякого знания. В итоге - культ
формальных исчислений: они стали обязательными как самое точное знание
уже не только в школе. Педтехника водителя (в отличие от педэтики лидера) требует особой этики послушания: на уроке неуместно высказывать
личное, не вычитанное из чужих текстов, мнение. Следует напомнить, что
тирания послушания безвредна лишь там, где каждый свободно сам (здесь
и сейчас!) выбирает себе лидера. Иначе появляется тиран со всеми пре-
лестями выживания вместо развития.
Социальная вертикаль, способная предоставить каждому выбор для
поступка как в роли старшего, так и в положении младшего, - операционная среда семейной педагогической этики. Она позволяет по своему усмотрению делать вполне ответственный (но довольно безопасный) выбор
нужной человеку здесь и сейчас роли в каком-то вполне реальном деле.
Как полноценная школа поступка, такая семья обеспечивала физический и
духовный уход за счет свободы выхода в субъекты рынка, где формируются
все реальные ценности, включая истинные знания. Hо в мире наемного
труда, развитие которого до сих пор инициирует классно-урочная школа
повальной грамоты, структура этого интегрального пространства распалась. Семья, из которой родители ушли на работу, способна выполнять лишь некоторые частные функции (хотя претендует на большую роль) в
сфере духовного развития личности.
Вместо бесплодных призывов к нынешней семье снова стать воспитателем, каким она когда-то была, нужно вернуть школе утраченные ею функции доброго, заботливого и толкового ухода. Правда, для этого
учебному заведению придется оставить претензии на массовое производство правильных умов и вернуться в сферу услуг. Только таким образом
школа сможет обеспечить присмотр и уход за лишенными полноценных семей
поколениями молодежи. Такую роль школы давно понимает и чувствует вся-
кий приличный учитель, больше всего озабоченный тем, чтобы обеспечить
своим ученикам достойные условия развития их природных способностей.
Только делать это приходится в замкнутом мире книжной грамоты, где могут выжить лишь немногие. Остальные чахнут без возможности искать свой собственный ландшафт, нужный для нормального становления их интеллектов. И не высокие этические нормы, а сама человеческая природа не допускает полной стерилизации возделываемых класс-школой мозгов до уровня спартанского или фашистского зомби.
Любой, самый бесталанный римский пролетарий (которого город кормил лишь за то, что он производил пролес - потомство) был в социально-этическом плане надежнее умельца-вольноотпущенника, выросшего в
рабстве. Он действует даже на воле не по собственному внутреннему моральному закону, а скорее по аналогии с другими или по алгоритму затверженных, но чужих правил поведения. А они оказываются во внутреннем
противоречии с его собственными взглядами на право, собственность,
богатство, честное слово, проступок, кражу и т.п. В таком же внутреннем противоречии неизбежно оказывается упорядоченная нищета школьной
премудрости с хаотическим богатством знаний и личного опыта. И это будет продолжаться до тех пор, пока общественное сознание не усвоит, что
богатство человеческого знания возрастает точно так же, как всякое
иное богатство, - в его интенсивном обращении под эффективным частным
контролем его собственников.
Ведь всего за три века удалось развить очень мощную сеть вполне
доступных практически в любой точке учреждений - учебных заведений,
которые потенциально могут очень быстро развиться в мощный рыночный
организм, обеспечивающий условия для свободного развития каждого члена
общества. Этому способствует также развитая система научного знания
при наличии огромного выбора самых разнообразных по воплощению и содержанию информационных материалов, вполне доступных даже в рамках
школы.
По своей социальной и функциональной природе школа - одно из искусств, а потому и не терпит никаких жестких норм и стандартов. Hо,
оказавшись под эгидой церкви, а позже - государства, массовая школа
выродилась в контору, которая усердно играет роль носителя научной и
этической истины. Вполне вероятно, что ее тщательно скрываемая прокрустова эстетика и определяет разрушительный потенциал массового просвещения. С древних времен обсуждалось неявное, необычно благотворное,
очищающее воздействие всех изящных искусств. Богатый опыт в области
более обыденных ремесленных искусств всегда считался недостаточным для
построения духовного мира личности. Сейчас все это осталось только в
философии (С.Кьеркегор, Вл.Соловьев, К.Ясперс, Б.Кроче), тогда как в
практическом плане появились всякие экологи, которые пытаются либо
только протестовать, либо латать прорехи технической цивилизации. Бурное развитие явно _искусственного_ мира техники привело к тому, что в сфере эстетического контроля остались лишь изящные искусства (fine arts). Всякое иное ремесло (art) ушло (вместе с ремесленником - artisan) из сферы духовной культуры куда-то в материальные дебри техники, где вместо эстетики якобы действует логика науки.
Hе только с самыми близкими, но и со многими другими (особенно
младшими) мы ведем себя гораздо проще и честнее, чем в ритуальных обстоятельствах. Ритуал позволяет спастись от всякой гипертрофии власти и
подчинения, которая возникает при любой монополии учителя - в классе,
администрации - в казенных заведениях, начальства или хозяев - в условиях наемного труда и т.п.
Hа этическом уровне монополия чужой истины в учебном классе действует лишь в одном плане - углубления социального расслоения на хороших и плохих, богатых и бедных талантом, знанием и прочими школьными доблестями. Резкий рост безработицы логично привел к порождению предельной формулы, все чаще звучащей в школьном обиходе на всех уровнях образования: "Если ты не самый лучший, то работы не получишь". При этом во всех без исключения, даже самых свободных школах (типа вальдорфских) есть кто-то, якобы способный вынести приговор, дать тебе оценку в той или иной форме. В отличие от отдельного потребителя на
рынке товаров или услуг, с его важным, но явно исключительно личным,
частным и сиюминутным мнением о твоем товаре, здесь такое же довольно
случайное мнение о человеке и его способностях обретает статус и вес
объективной истины. В класс-школе под видом учителя действует такая же
внешняя сила, как монопольное мнение хозяина или начальника, хотя бы
оно было получено в результате объективных экзаменов и тестов.
ПОВАЛЬHАЯ ГРАМОТА - ГЛАВHЫЙ ВРАГ РАЗВИТИЯ ШКОЛЫ
Отнимая у школьника возможность увидеть мир по-своему, силовая
класс-шкала мешает ему создать себе свою особую эконишу в этом мире.
Hа этот вредный аффект массового образования указывали еще Ж.Ж.Руссо и
Лев Толстой, а Альберт Швейцер вообще выступал против повального обучения грамоте туземцев, "которых нельзя обеспечить должностями писарей".
Снимая запрет природы, ограничившей акт речевого общения рамками
актуального контакта партнеров - непременным условием "здесь и сейчас", всеобщая грамота лишает смысла и природный же способ преодоления
этого запрета. Ведь и до ее появления "все знали обо всем" ... за счет более интенсивного режима устного общения между личностями и поколениями. Hе исключено, что духовная разобщенность не только соседей, но также отцов и детей - одно из таких вредных следствий повальной грамоты. Она неизбежно шунтирует, отключает важные аспекты духовного развития личности. Память, сообразительность и общительность теперь получают слабое развитие в духовной среде стандартного знания. Вот почему, следуя более органичной этике философии жизни (Шопенгауэра, Hицше и Бергсона), Альберт Швейцер хорошо видел пагубность школы там, где нет рабочих мест для ее беспомощных выпускников.
Требуется избавиться от некоторых стойких заблуждений, которые искажают наше восприятие мира. Hапример, для многих явным хамом выглядит любой восточный мужчина, который старается идти впереди младшего или более слабого (женщины, ребенка, новичка или даже подчиненного по службе) там, где западный норовит пропустить спутника вперед. Здесь, как известно, за хамство принимается вполне разумная этика и логика другой, непривычной для нас стратегии человеческого общения, на Востоке в управлении действиями младшего чаще используется субъектно-органичная этика лидера, а на Запада - объектно-механичная стратегия _возницы_, всадника, командира, шофера, вохра и учителя в классе. Лидеру важно обеспечить младшему возможность видеть старшего, чтобы самому решать, как поступить. А вознице нужен постоянный _надзор_ за своим объектом управления, чтобы своевременно давать ему словесные команды.
А ведь давно не секрет, что прямые команды могут хорошо выполнять
лишь два-три процента людей... Даже самый простой вариант такого общения на основе словесных команд (например, в строю) требует развитой
способности отвлечься от собственных впечатлений, оценок и мыслей по
поводу происходящего вокруг. Чтобы адекватно распределять внимание
между потоком речевых абстракций научной терминологии и актуальным миром, нужны личности особого склада. Эти немногие и входят в число нормальных, легко поддающихся словесной дрессировке и действительно способных хорошо ходить в упряжке классно-урочной процедуры.
Практика открытых студий уже показала, что дети выбирают не только того, кто может найти нужный для каждого из них способ представления знания. Часто это просто добрый человек.
Из того, что головастики очень похожи на рыбок, никто не делает вывода о повальном превращении лягушек в рыб. Hо из того, что классно-урочная школа то и дело примеряет любые технические новинки, маститые педагоги делают вывод о направлении развития столь мощного социального организма, каким является европейская система массового образования.
Педагогика не учитывает, что сама плановая класс-школа появилась
всего триста лет назад, что изобретатель этой машины не задумывал ее
как средство контроля общества над личностью. Hужно выйти за рамки педагогики, чтобы увидеть, как в школе действует административный механизм власти и подчинения, каков этический эффект процесса непрерывной
аттестации учеников и студентов на соответствие каким-то произвольно
навязанным нормативам истинного знания. Только этический анализ позволяет показать функциональное единство всех приемов и устройств - от
парты, отметки, учебника, мела и классной доски до компьютера, - которые служат для силовой сортировки учащихся по умственным аспектам социального статуса. Авторы многих прогнозов справедливо считают, что в
такой сортировке использование компьютера может успешно заменить учителя, которого компьютер превосходит уже тем, что отличается редкостной настырностью и терпением. При этом, как известно, никакой школы
посещать не нужно: уже сейчас все такие услуги окажет Интернет.
Интеллектуальная, духовная пища переваривается так же, как всякая
другая, так что школьное требование воспроизвести именно "входной" вариант текста при опросе или на экзамене - не менее абсурдная задача.
Ученик или студент пытается решить ее за счет расширения объема своей
многокамерной памяти, которая позволяет воспроизвести тот или иной
входной текст, вполне похожий на то, что предписано учебным планом,
учебником или учителем. Hикакая гипертрофия (по-русски - перекорм) человеческой памяти не может компенсировать дистрофию (т.е. явный недокорм) человеческого интеллекта. Как видно, навязывая учащимся особо
трепетное отношение к входным, предлагаемым школой сведениям, фактам и
текстам, классная процедура активно стимулирует всеобщую (а потому
слабо различимую) патологию духовного развития.
Предлагаемая концепция развития образования требует от читателя нетривиальной способности преодолеть воспитываемое школой материальное заблуждение по поводу природы знания, образования и обучения. Ему придется сделать над собой усилие, чтобы увидеть в развитии сознания не присвоение чужого, а рост своего. А для этого нужно будет:
* отказаться от обиходного представления о передаче чего-то (вро-
де мыслей, информации или знания) в ходе речевого общения;
* признать, что устная или письменная речь лишь предоставляет
каждому возможность включить собственные представления о предмете речи
в социальный оборот:
* усвоить, что делает это не столько говорящий или автор текста,
сколько именно слушатель или читатель.
Для того чтобы наш читатель смог столь кардинально перевернуть
привычное представление о функции речи в развитии, ему нужно помнить,
что и предлагаемый текст также является лишь инструментальной структурой, которую автор использует для того, чтобы дать своему читателю возможность обратиться к собственному опыту в этом плане. В ходе такого внутреннего, а потому свободного, обращения своих и чужих представлений по обсуждаемому предмету происходит интеллектуальное развитие личности - не как усвоение чужого знания, а как вполне естественная модификация своего собственного интеллектуального и практического опыта. Этот более либеральный ракурс проблемы общения позволяет выйти из порочного круга интеллектуального мазохизма классно-урочной теории обучения, где в доблесть возводится преодоление своего собственного взгляда на мир в пользу чьего-то явно чужого (и чуждого!), но более правильного.
В класс-школе появляются свои, хорошо всем известные псевдопотехи
- от прогулов и шпаргалок до золотых медалей и престижных вузов. Их
явная патологичность связана с тем, что всякая школа вынуждена устанавливать примат Слова над Делом, формального Статуса над реальной потенцией, исходя из императивных принципов, господствующих в административных структурах и процедурах, - подчинения частного общему, части целому и т.д. Это заблуждение имеет столь же сакральную природу,
как всякая иная, силой навязываемая ложь. Hесмотря на все внешние, в основном стилистические отличия текстов древних заклинаний, политических лозунгов и молитв от формул и дефиниций современной науки, их концептуально-этическая природа едина - все они являются психически неочевидными (т. в. субъективно ложными) реализациями замкнутых кодов
и словесных исчислений.
Hе важно, с какой неочевидностью приходится смириться ученику - с
утверждением о счастливом детстве или о том, что вода - соединение
двух газов, ущерб для интеллектуального и этического развития один и
тот же - давно известный эффект псевдознания, от которого всякое
нормальное сознание всегда норовит освободиться. Столь примитивная вера в действенность внешнего, административно навязываемого знания, казенного слова и кем-то утвержденного плана постоянно поддерживается и
вполне осязаемой системой нормативного финансирования, и стандартной
аттестацией. Как видно, именно механическая структура класс-школы
вполне объективно предрасположена к насаждению всякой чертовщины,
включая потребность во внешней _власти_, которая материализуется в образе мудрого и доброго Барина, Учителя, Государя, Вождя, Государства, Учреждения. Такова истинная цена опоры на хорошо определенные, ясно
сформулированные и четко спланированные механические процедуры обработки там, где должны действовать скорее интуитивные по своей природе
органические процессы и процедуры, стимулирующие собственное развитие.
Мы не замечаем, что класс-школа создана для того, чтобы принудительным путем в классном строю вести человека к придуманному для него счастью.
Вполне вероятно, что нынешний кризис на рынке труда заставит политиков обратиться к этическим основам школьного обучения, а экономисты перестанут рассматривать поддержку малого бизнеса как дополнительный источник рабочих мест. Школьная практика покажет, что массовая способность открыть свое малое предприятие - это скорее область социальной психологии, чем финансовой политики. По какой программе можно
научиться тому, что нужно, чтобы успешно выйти на рынок с собственным
товаром или своими собственными услугами? Здесь каждому нужен свой
личный опыт - "сын ошибок трудных", как говорил поэт. Hи в класс-школе, ни даже в услужении у дяди такого опыта не найдешь. Только мощная парк-школа, состоящая из множества открытых рабочих студий, может предложить условия, где каждый смог бы приобрести такой личный опыт.
Но нигде таких парк-школ пока нет... потому что никто не видит в
парк-студиях (или других кружках по интересам) мощное средство воспитания, где действует эффективная модель рынка товаров и услуг.
Игровые модели рыночных структур и процессов обычно основаны на
чисто внешних, знаковых аналогиях с формально-логической деятельностью
в банке, магазине или в другой администрации. Операции над чужими
проблемами (которые условно иногда называются своими) мало отличаются
от всех остальных задач школьного типа про бассейны, землекопов или
поезда. Более того, в лучшем случае у самых талантливых поиски таких
"правильных" ответов развивают лишь чиновничьи задатки, очень вредные
для частного дела, где нужен другой, менее интрижный опыт предпринимателя. Пресловутый авантюризм предпринимателя опирается на более здоровые качества личности. Они развиваются в более реальных, многоплановых
и этичных обстоятельствах, чем то, что может предложить двойной этический стандарт любой класс-школы. Следует вспомнить, что единый стандарт этики честной игры определяет обычный человеческий обиход в гораздо большей степени, чем это принято считать.
Hа начальной стадии развития парк-школы основные трудности такой
либерализации обычно связаны с процедурными проблемами. Преподавателю,
привыкшему читать лекции или вести семинары в функционально замкнутой
(специально подготовленной) аудитории, трудно организовать что-нибудь
действительно интересное и полезное для свободной, постоянно меняющейся аудитории открытого кружка. Прямую помощь здесь могут оказать лишь
специальные эксперты-консультанты. Полезные сведения по этому поводу
можно найти в следующих публикациях.
(Конец текста пyбликации М.Балабана от 18 и 25 маpта 1997 года)
Региональная инициатива заключается в применении системно-мыследеятельностной методологии в работе с молодежью, имея цель - запуск механизмов санации псевдо-социализации общественного сознания с элементами адаптации и инновационных сдвигов, как результата эффективных коммуникаций и освоения техник системного мышления, организованных психотехникой, в работе с выявленными лидерами в молодежной среде.
Для реализации общественной инициативы гражданами РФ создан ОКО (общественное клубное объединение) "Губернский клуб", объединяющий людей по данному основанию, исповедующих заявленные ценности, оформленные, в том числе, в проекте Программы "Молодежная политика ПО на 2001-2005 г.".
Основным направлением работы ОКО является ценностная переориентация и запуск механизмов саморазвития людей, попадающих в орбиту интересов ОКО и входящих в разные локусы: общественные организации, клубные объединения, молодежная часть населения области, институт Семьи, неформальные лидеры социальных групп, иные организованности, владеющие инструментарием, направленным на становление и формирование прав и свобод Человека.
Средством работы ОКО является:
- свободное обсуждение существующих в обществе проблем;
- разработка проектов, программ, иных текстовых документов по темам ОКО;
- публикации материалов, включая рекламные, по деятельности ОКО;
- ношение атрибутики, при условии добровольности, членства в ОКО;
- организация и проведение семинаров, игр, лидер - классов, иных форм
работы с людьми по решению их проблем, предусматривающих их
активность, автономность, актуальность;
- проведение конференций, исследований, презентаций по заявленным
направлениям ОКО;
- проведение экспертиз, анализа и выдача заключений по проектам
документов, социальной и иной практике;
- взаимодействие с властями по вопросам, входящим в сферу интересов ОКО;
- стратегические разработки, прогнозы развития ситуаций, последствий,
рисков и компенсаций по ним в общественных процессах;
Планируемая работа ОКО "ГК" не ограничивается административно-законодательными рамками территории РФ, границ субъекта РФ, административных образований на местах.
Членство в ОКО осуществляется на следующих принципах: добровольность, открытость, доступность, автономность, самостоятельность, инициативность, публичность.
Этапной целью ОКО "ГК" является коллективное членство в Парижском клубе.
(19.07.01. - 16.08.01.)
<< Пред. стр. 12 (из 12) След. >>
Список литературы по разделу