<< Пред. стр. 28 (из 45) След. >>
Список литературы по разделу
более убедительной альтернативы я обращусь
к источнику, благодаря которому понятие
автономии стало знаменитым, то есть к
кантовской концепции автономии, и дам ей
свою интерпретацию. Я не утверждаю, что
кантовский подход заключает в себе
единственно правильное понимание автономии,
но полагаю, что он отвечает трем важным
критериям. Во-первых, в отличие от
популярных ныне взглядов, он предлагает
цельную и обоснованную трактовку
соотношения зависимости и независимости.
Во-вторых, он позволяет выяснить этическое
значение автономии. В-третьих, он дает
возможность определить негативные и
позитивные аспекты зависимости и
независимости. Другими словами, этот подход
не предполагает ни безоговорочной поддержки
идеалов независимости и самостоятельности,
ни огульного осуждения всех форм
зависимости и взаимозависимости.
196
1. Автономия с точки зрения эмпиристской
теории деятельности
Многие политические философы, которые
видят в автономии высшую ценность, называют
себя кантианцами. Это слово они используют
нередко лишь для того, чтобы подчеркнуть
свою непринадлежность к утилитаризму,
который считает правильными те поступки
которые способствуют достижению наибольшего
блага, в частности, счастья. Указывая на
важность автономии человека, они как
правило настаивают на определяющей роли
прав (rights), которые рассматриваются ими
в качестве важнейшего условия как
формирования автономии характера, так и
обеспечения его выражения в автономии
поступков. Права представляются
существенным фактором, гарантирующим как
намеренную автономию, так и случайную.
Однако концепция деятельности, на которую
полагается большинство нынешних сторонников
"кантовской" этики, так же как и та,
которой благоволят их оппоненты-
утилитаристы, истолковывает деятельность в
откровенно эмпиристском духе - как выбор
инструментально рациональных средств,
позволяющих реализовать предпочтения
субъекта, то есть действующего субъекта.
Даже, казалось бы, вполне "кантианское"
понимание справедливости, которого
придерживается Роулс, в действительности
базируется на эмпиристской трактовке
действия, выбора и рациональности2. То же
____________________
2 Ср.: Rawls J. A Theory of Justice.
Harvard University Press, 1970; Rawls J.
Kantian Constructivism in Moral Theory //
197
относится Р.Нозику, Р.Дворкину и
Дж.Файнбергу3. То же относится и ко многим
другим авторам, пишущим на тему автономии4.
Поэтому нет нужды чересчур углубляться в
различия между "кантианцами" и
утилитаристами.
Авторы, придерживающиеся эмпиристских
взглядов на деятельность, стремятся
показать, что эмпиризм находится в полном
согласии с принятой ими концепцией
автономии, впрочем, для некоторых
утилитаристов это может и не иметь
значения, поскольку этическая позиция,
допускающая достижение счастья одними
людьми за счет других, вполне может
сочетаться с такой теорией деятельности,
которая не нуждается в понятии автономии.
Другие утилитаристы (особенно последователи
Милля) относятся к правам и автономии столь
же серьезно, как и современные "кантианцы",
поэтому для них очень важно продемон-
стрировать совместимость своего понимания
___________________________________________
Journal of Philosophy. 1980. N 77.
P. 516-572; O'Neill O. Constructions of
Reason: Exploration of Kant's Practical
Philosophy. Cambridge, 1989. P. 219-233.
3 См:. Nozick R. Anarchy, State and Utopia.
Blackwell, 1974; Dworkin R. "Liberalism"
in Public and Private Morality.
Cambridge, 1977. P. 113-143; Feinberg J.
Rights, Justice and the Bounds of
Liberty. Princton University Press, 1980.
4 Young R. Personal Autonomy: Beyond
Negative and Pisitive Liberty. Croom
Helm. 1986; Lindley R. Autonomy. J.M.Dent
& Sons, 1986.
198
деятельности с определенной концепцией
автономии.
Эмпиристская трактовка человеческой
деятельности может быть представлена как в
теоретических, так и в нормативных
терминах. В теоретических моделях
выделяется формальная сторона поведения, к
которой относятся общие законы, связывающие
желания (или предпочтения) и конкретных
субъектов с их поступками. Нормативные
модели дают субъектам ориентацию,
показывая, каким образом общие принципы
рационального выбора могут помочь
конкретным людям с их конкретными желаниями
(или предпочтениями) и убеждениями в выборе
конкретного поступка. Различие между
теоретическим и нормативным подходами
нельзя считать фундаментальным, поскольку
идея причинности, специфичная для первого
из этих подходов, используется также в
инструментальных рассуждениях, характерных
для второго, нормативного подхода.
При эмпиристском подходе к теории
деятельности необходмио ответить на вопрос,
почему некоторые из инструментально
рациональных путей достижения данных
предпочтений в свете данных взглядов
следует считать автономными? Часто эта про-
блема получает довольно поверхностное
разрешение: предполагается, что некоторые
действия являются независимыми и зависимыми
сами по себе, "автономно" просто потому,
что в них в определенной мере отражается
личность, деятельность или свобода
субъекта. Найти более глубокое решение,
оставаясь при этом на позициях эмпиризма,
невозможно. Если саму личность понимать
всего лишь как некий набор ментальных
199
состояний, деятельность - всего лишь как
реализацию предпочтений, а свободу - всего
лишь как отсутствие принуждения, как нам
тогда объяснить, почему в разных поступках
по-разному выражается "самость",
деятельность, свобода, идентичность и
целостность субъекта? Существует множество
разных трактовок автономии, не выходящих за
рамки эмпиризма, но ни одна из них не ка-
жется мне убедительной. Несколько примеров
помогут понять, какого рода трудности здесь
возникают.
Иногда высказывается предположение, что
отличительные признаки автономии следует
искать в специфическом содержании
предпочтений. Милль, например, полагал, что
существуют некоторые "высшие удовольствия",
в стремлении к которым человеческое "я"
находит свое истинное выражение. Признаком
"более высокого" удовольствия Милль считал
то, что его предпочитают эксперты - люди,
познавшие оба сопоставляемых вида удоволь-
ствия5. Такая демаркация призвана была
служить моральным критерием и как таковая
многократно подвергалась критике еще и за
размывание очевидной концептуальной
строгости и организованности
последовательного утилитаризма. Однако с
точки зрения анализа автономии недостатки
этого подхода еще более существенны.
Возражение вызывает не то, что
превосходство, например, поэзии над игрой в
крестики-нолики ничем не аргументировано, а
то, что без ответа остается вопрос:
____________________
5 Милль Дж.С. Утилитарианизм. О свободе.
(Пер. А.Н.Немеровского). СПб., 1900. С.
101.
200
является ли предпочтение поэзии еще одной
жизненной случайностью, имеющей свое
причинное объяснение, или же несомненным
свидетельством свободы, самостоятельности,
суверенности, свободной воли, достоинства,
целостности, индивидуальности, независимо-
сти, ответственности, самопознания,
самоутверждения, критической рефлексии,
свободы от обязательств и отсутствия вне-
шней причинности. Безусловно, само по себе
предпочтение поэзии (или иных достойных
занятий) еще не гарантирует появление
каких-либо заметных форм независимости или
зависимости.
Другие авторы утверждают, что не
содержание, а структура побудительных
мотивов отличает автономный поступок от
неавтономного. Автономное действие по-
прежнему понимается как следование своим
предпочтениям, но только уже предпочтениям,
так сказать, второго порядка6. С этой точки
зрения, например, обычное поглощение пищи с
целью утолить голод или получить
удовольствие от еды, или выполнить
ежедневную процедуру не может считаться
автономным действием; подобный статус оно
получит лишь при условии, что прием имеет
особый замысел, и человек не просто утоляет
голод, но еще и реализует предпочтение
человека, обладающего (или претендующего на
то, чтобы быть человеком обладающим) те или
____________________
6 Идея предпочтений второго порядка была
развита Г.Франкфортом, см.: Frankfort H.
Freedom of the Will and the Concept of a
Person // Journal of Philosophy. 1971.
N 68. P. 5-20. См. также: Lindley R. Op.
cit. и Dworkin G. Op. cit.
201
иные установки в отношении еды, например,
гурмана, аскета или вегетарианца.
Однако эта точка зрения также не
представляется убедительной. Как понять,
например, идею о предпочитаемом или
"рефлективно подкрепленном" предпочтении?
Если мы не хотим скрыто вводить
подозрительное для эмпиристов понятие само-
стоятельной или свободной воли то,
очевидно, нам придется интерпретировать
указанную идею совершенно формально, а
именно таким образом, чтобы всякое
предпочтение, относящееся к другим
предпочтениям того же индивида и
подкрепляющее их, уже в силу этого
считалось предпочтением второго порядка. Но
в таком случае окажется, что очень многие
человеческие поступки, включая самые
тривиальные, являются автономными. Ведь са-
мые простые, банальные мотивы и
предпочтения не просто соответствуют более
сложным, но и зависят от них, являются их
составной частью и потому автоматически
получают с их стороны определенную
поддержку, - то есть подкрепление "второго
порядка". Например, подросток, подбирая
себе одежду, руководствуется обычно модой и
вкусами молодежной среды, но этот его выбор
подкрепляется еще и стимулом "второго
порядка" - он желает продемонстрировать
свою независимость от родителей, от их
вкусов и требований. Или, скажем, установка
на собственное здоровье дополнительно
подкрепляет имеющуюся у пациента установку
на точное выполнение врачебных предписаний.
Однако нет оснований полагать, что
подростки или пациенты в указанных
ситуациях демонстрируют ту самую
202
независимость и зависимость, из которых
слагается автономия. Побуждения второго по-
рядка здесь слишком банальны, чтобы
обеспечить сколько-нибудь заметную
зависимость или независимость. Я не думаю,
что эту трудность можно как-то преодолеть,
не прибегая к понятиям самодействующей
личности и свободной воли, без которых
хотят обойтись эмпиристы.
2. Соотношение реальных действий и
внутренних установок
Можно попробовать найти выход из
указанных тупиков, отвергая прямолинейную
натуралистско-эмпиристскую интерпретацию
предпочтений и убеждений как таких
<< Пред. стр. 28 (из 45) След. >>
Список литературы по разделу