<< Пред. стр. 29 (из 45) След. >>
Список литературы по разделу
состояний (или явлений), следствием которых
являются поступки, и интерпретируя их
скорее как результат нашего осмысления уже
совершенных поступков и других внешне
проявляемых действий (высказываний,
жестов). Если считать, что предпочтения
раскрываются через поступки, то надо будет
признать, что они связаны с поступками
скорее умозрительно, концептуально, нежели
каузально. Такая интерпретация позволяет
отвергнуть (или, во всяком случае,
заключить в скобки) натурализм в теории
деятельности или даже эмпиризм вообще,
взятый в другом, более широком контексте.
Но несмотря на то, что при данном подходе
нет нужды рассматривать намерения и
убеждения как реальные состояния
действующей личности, он все же остается по
сути своей эмпиристским подходом, поскольку
сохраняет традиционное эмпиристское
203
отношение к внутренним мотивам, логичности
и рациональности как к принципам описания и
объяснения поступков.
К сожалению, обновление эмпиризма в
теории деятельности посредством концепции
"выявленных предпочтений" не облегчает
задачу анализа автономии. Эта концепция
слишком тесно увязывает внешнее действие и
стоящее за ним предпочтение, из-за чего
крайне затруднено любое сколько-нибудь
удовлетворительное истолкование автономии,
ориентированное на сколько-нибудь
основательные формы незаивисимости
(например, свободу, самостоятельность,
суверенность, свободную волю, независимость
и самоутверждение). Коль скоро концепция
выявленных предпочтений устанавливает связь
между действиями субъекта и его
предпочтениями и убеждениями, то
единственный вид независимости, который
может быть здесь принят, это относительная,
в различной степени доступная независимость
от жизненных обстоятельств - тот самый вид
незаивисимости, который с моральной точки
зрения отнюдь не является непременно
желаемым.
Анализ автономии, основанный на концепции
выявленных предпочтений в теории
деятельности, представляется либо не-
возможным, либо бессодержательным. Если
связь между поступками и состояниями
личности является концептуальной, никакой
поступок не может рассматриваться
независимо от соответствующих предпочтений
и убеждений, и потому никакой анализ
автономии, делающий акцент на
независимости, не будет удовлетворительным.
То, что на уровне здравого смысла именуется
204
героической независимостью или, напротив,
конформизмом, может быть внешним
проявлением, вообще говоря, любых убеждений
и намерений личности. Храбрость и
независимость, проявленные А.Сахаровым и
В.Гавелом, суть единственные основания для
того, чтобы назвать их действия
автономными, в отличие от поступков других
людей, склонных к слепому повиновению; при
этом, видимо, следовало бы учесть и
конкретное содержание ценностных установок,
убеждений личности, однако этот фактор
совершенно игнорируется концепцией
"выявленных намерений" в ее подходе к
рациональному выбору. С другой стороны,
если автономию понимать только как некую
форму зависимости, то такая автономия будет
обеспечиваться согласованностью (coherence)
структуры предпочтений, которая имеется в
виду теорией выявленных намерений. Действия
как тех, кто умеет прекрасно формулировать
жизненные планы, так и тех, кто
прислушивается к советам других и кое-как
доводит дело до конца, представляют собою
целостные, внутренне согласованные
(coherent) системы предпочтений и
убеждений, и потому они в равной мере могут
считаться автономными7.
____________________
7 Блестящий анализ более глубоких доводов,
касающихся подхода к разумному выбору с
позиций концепции выявленных предпочтений
представлен в: Sen A.K. Behaviour and the
Concept of Preference // Economica. 1973.
40. P. 241-259; его же. Rational Fools: A
Critique of the Behavioural Foundations
of Economic Theory // Public Affairs.
1973. No 6. P. 317-344. Обе статьи
205
3. Непосредственный выбор
Для того, чтобы избежать указанных
тупиков, достаточно, казалось бы,
отвергнуть все формы эмпиризма в теории
деятельности и рассматривать действие не
как нечто обусловленное мотивами и
убеждениями, а как проявление простого,
непосредственного выбора. Автономия в таком
случае будет трактоваться как способность
свободного волеизъявления и как внешнее вы-
ражение свободной воли, понятой в
последовательно-метафизическом смысле.
Айрис Мэрдок дает прекрасное изложение этой
концепции человеческой автономии, связывая
ее с Кантом: "Мы все еще живем в эпоху
кантовского человека, или человекобога.
Решающие доводы Канта против так называемых
доказательств бытия Бога, демонстрация
ограниченности спекулятивного разума вместе
с красноречивым изображением достоинств
рационального человека, - все это имело
такие последствия, которые, возможно,
испугали бы самого Канта. Как узнаваем, как
близок нам столь замечательно изображенный
в "Основах метафизики нравственности"
человек, который даже перед лицом Христа
слушает голос своей совести и собственного
разума. Лишенный даже того скудного
метафизического содержания, которое Кант
готов был оставить ему, этот человек еще с
нами, - свободный, независимый, одинокий,
сильный, рациональный, ответственный,
смелый, - герой стольких романов и книг по
моральной философии... Это идеальный
___________________________________________
перепечатаны в сб.: Sen A.K. Choice,
Welfare and Measurement. Blackwell, 1982.
206
гражданин либерального государства,
предупреждение тиранам. Он храбр, то есть
обладает той добродетелью, в которой
нуждается и которой восхищается наш век. Не
так уж далеко от Канта до Ницше, и от Ницше
до экзистенциализма и англосаксонских
этических доктрин, которые весьма сходны с
ним в некоторых отношениях. В творениях
Дж.Мильтона, то есть за сто лет до Канта,
подобный тираноборец уже получил
великолепное воплощение: его подлинное имя
- Люцифер"8.
Как отмечает Мэрдок, такое понимание
автономии фактически присутствует даже в
откровенно эмпиристских суждениях на эту
тему. Оно проявляется в настойчивых
попытках трактовать независимость как нечто
большее, нежели случайная, преходящая
независимость от тех или иных конкретных
сил или авторитетов, и вообще трактовать ее
как фундаментальную моральную ценность.
Однако подобное толкование независимости на
самом деле несовместимо с основными
представлениями любой эмпиристской теории
деятельности, поскольку эти теории свя-
зывают (каузально или концептуально)
поступки субъекта с его внутренними
состояниями. Экзистенциализм же, напротив,
полагает, что независимость выражается в
автономных действиях, причем последние не
являются простым результатом имеющихся
пердпочтений индивида.
Представление об автономии как простом,
"чистом" выборе подвергалось критике чаще
всего за нечеткие или неумеренно
____________________
8 Murdoch I. The Sovereignty of Good.
Routledge and Kegan Paul, 1970. P. 80.
207
метафизические утверждения. Однако можно не
углубляться во все эти тонкости, поскольку
имеется более простое и очевидное основание
для критики данного подхода. Дело в том,
что в современных дискуссиях, о чем бы в
них ни шла речь, автономия трактуется как
моральная ценность. Но от этих трактовок
ничего не остается, если автономия
отождествляется с независимостью самой по
себе или с независимостью от предпочтений и
внутренних состояний субъекта. Ценность
автономии - не в произволе субъекта, а в
разумной обоснованности и зависимости
поступков. Мало кто счел бы непостоянство
высшим выражением автономии. Если автономия
сводится к простому свободному выбору, она
полностью теряет свою привлекательность.
Однако совершенно неясно, каким образом
концепция автономии, делающая акцент на
радикальной независимости автономного
действия, может совмещать это положение с
требованиями зависимости и рациональности
поступков.
Действительно, совместимы ли
независимость и зависимость? Размышления на
эту тему могут зародить сомнение в самой
идее автономии. Хотя мысль о том, что
автономия сводима к одной только
независимости, кажется вполне приемлемой,
вряд ли можно восторгаться каким-нибудь
поступком на том единственном основании,
что он независим. И хотя могут быть причины
восхищаться поступком зависимым и
рациональным, все же нет оснований
полагать, что такой поступок может быть
независимым, поскольку через рациональность
и зависимость выражаются убеждения и
желания субъекта действия. Если рацио-
208
нальность поступка является функцией этих
проявлений субъекта, то, следовательно,
рациональное действие не может быть со-
вершенно независимым.
Понятие автономии имеет свою историю. В
политических сочинениях древнегреческих
авторов этот термин обозначал независимость
от тирании или правления иноземцев:
автономные государства - те, что
устанавливают собственные законы. В сред-
невековой политической теории проблема
автономии не обсуждалась, но этот термин
входит в политические дискуссии через
ранне-новоевропейскую юриспруденцию и
широко используется в международных
отношениях и политической теории. Заслуга
распространения этого понятия на сферу
личностных качеств всецело принадлежит
Канту. Его обращение к данному термину
вначале было связано, по-видимому, с
традициями политической теории, однако
впоследствии он воспользовался этим
термином для обозначения более широкого
понятия, которое Руссо называл "liberte
morale"9. Но именно в работах Канта мы
впервые встречаем мысль о том, что
автономия - это в первую очередь свойство
индивидуального субъекта, а не государства.
Кант трактует автономию как стержень
человеческой свободы и морали. В его трудах
также берет начало современная концепция
человеческой автономии как комбинации
независимости и зависимости. Однако у Канта
эти две идеи вполне согласуются друг с
другом. Несоответствие может возникнуть в
том случае, если мы попытаемся перенести
____________________
9 моральная свобода (фр.) - Ред.
209
кантовскую трактовку соотношения между
независимостью и зависимостью на другие,
особенно эмпиристские, истолкования
поступков.
Суждения Канта по поводу автономии весьма
пространны, разбросаны по разным работам и
вместе с тем составляют важную часть его
критики; поэтому я остановлюсь лишь на
некоторых моментах. В основном я попытаюсь
охарактеризовать кантовское понимание
автономии в ее соотношении со свободой и
моралью. Поскольку исчерпывающий анализ
кантовской концепции не является задачей
моей статьи, к тому же здесь не рас-
сматриваются иные точки зрения кроме
эмпиристской, экзистенциалисткой и
кантовской, я не смогу доказать, что
предложенная Кантом концепция единственно
верная. Мой вывод будет более осторожным.
Суть его в том, что существует по крайней
мере одна последовательная концепция
автономии, сочетающая идеи независимости и
зависимости, но эта концепция связана с
определенным пониманием деятельности. По-
<< Пред. стр. 29 (из 45) След. >>
Список литературы по разделу