<< Пред.           стр. 8 (из 12)           След. >>

Список литературы по разделу

 Семья «общего права», как и римского права, развивалась на основе принципа: «Право там, где есть его защита». Несмотря на все попытки кодификации, дополнения и усовершенствования по­ложениями «права справедливости», оно в основе своей является прецедентным правом, созданным судами. Это не исключает возрастания роли статутного (законодательного) права. В противовес местным обычаям это право - общее для всей Англии. Оно было создано королевскими судами, называвшимися обычно вестминс­терскими - по месту, где они заседали начиная с XIII в. В ходе деятельности королевских судов постепенно сложилась сумма ре­шений, которыми и руководствовались в последующем эти суды. Сложилось правило прецедента, означающее, что однажды сфор­мулированное судебное решение становилось обязательным и для всех других судей. Поэтому считается, что английское «общее право» образует классическую систему прецедентного права, или права, создаваемого судами. Характерные черты правопонимания в этой правовой семье выражаются формулой: «Средство судебной защиты важнее права», так как основная сложность заключалась в том, чтобы получить возможность обратиться в Королевский суд. К концу XIII в. возрастают роль и значение статутного права, в связи с чем правотворческая роль судей стала некоторым обра­зом сдерживаться. В XIV-XV вв. в связи с развитием буржуазных отношений возникла необходимость выйти за жесткие рамки пре­цедентов. Роль суда взял на себя королевский канцлер, который стал решать в порядке определенной процедуры споры по обра­щениям к королю. В результате наряду с общим правом сложи­лось «право справедливости». До реформы 1873-1875 гг. в Англии существовал дуализм судопроизводства: помимо судов, применяв­ших «общее право», существовал суд лорда-канцлера. Реформа слила «общее право» и «право справедливости» в единую систему прецедентного права. И сегодня английское право продолжает ос­таваться в основном судебным правом, разрабатываемым судами в процессе решения конкретных случаев. Для англичанина оста­лось главным то, чтобы дело разбиралось в суде добросовестными людьми и чтобы соблюдались основные принципы судопроизвод­ства, составляющие часть общей этики. Судьи «общего права», в отличие от законодателя, не создают решений общего характера, рассчитанных на будущее. Они решают конкретный спор. Такой подход делает нормы «общего права» более гибкими и менее аб­страктными, чем нормы права романо-германской семьи, но одно­временно делает право более казуистичным и менее определен­ным. Благодаря «общему праву» и «праву прецедента» различение права и закона носит более ярко выраженный и несколько иной характер, чем различение права и закона на континенте. Это су­щественно в связи с возрастанием в современных условиях мас­штабов и значения статутного права среди источников английско­го права. В англосаксонской правовой семье сама концепция права, система источников права, юридический язык совершенно иные, чем в правовых системах романо-германской правовой семьи. Здесь отсутствует деление права на публичное и частное. Его заменяет деление на «общее право» и «право справедливости». Нет резко выраженного деления права на отрасли, поскольку суды могут разбирать разные категории дел: публично- и частноправо­вые - гражданские, торговые, уголовные, а также по причине от­сутствия кодексов европейского типа. Поэтому английскому юрис­ту право представляется однородным. Доктрина не знает дискус­сий о структурных делениях права. Она предпочитает результат теоретическому обоснованию, т.е. носит прагматический харак­тер. Однажды вынесенное решение является нормой для всех пос­ледующих рассмотрений аналогичных дел. Однако степень обя­зательности прецедента зависит от места в судебной иерархии суда, рассматривающего данное дело, и суда, чье решение может стать при этом прецедентом, т.е. к указанному общему правилу требуется на практике поправка. При нынешней организации су­дебной системы это значит:
 1) решения высшей инстанции - палаты лордов - обяза­тельны для всех других судов;
 2) апелляционный суд, состоящий из двух отделений (граж­данского и уголовного), обязан соблюдать прецеденты палаты лор­дов и свои собственные, а его решения обязательны для всех ниже­стоящих судов;
 3) Высший суд связан прецедентами обеих вышестоящих ин­станций и его решения обязательны для всех нижестоящих судов;
 4) окружные и магистратские суды обязаны следовать преце­дентам всех вышестоящих инстанций, а их собственные решения прецедентов не создают.
 Правило прецедента традиционно рассматривалось в Англии как «жесткое», но есть факты отказа в отношении себя от этого принципа, например со стороны палаты лордов.
 Прецедентное право требует от судьи признать обстоятельства рассматриваемого дела сходными с ранее решавшимся делом, от­чего зависит применение той или иной прецедентной нормы. Он может найти аналогию обстоятельств и тогда, когда на первый взгляд ее нет. Наконец, он вообще может не найти никакого сход­ства обстоятельств, и тогда, если отношения не регламентированы нормами статутного права, судья сам создает правовую норму, т.е. становится законодателем. За многовековую деятельность зако­нодательного органа общее число принятых им актов составляет около 50 томов (более 40 тыс. актов). Ежегодно английский пар­ламент издает до 80 законов. В. то же время существует около 300 тыс. прецедентов.
 Проблема соотношения закона и судебной практики в Англии носит специфический характер. Действует принцип, согласно ко­торому закон может отменить прецедент, а при коллизии закона и прецедента приоритет отдается закону. Однако действительность значительно сложнее: правоприменительный орган связан не только самим текстом закона, но и тем его толкованием, которое дано ему в судебных решениях, именуемых «прецедентом толко­вания». Поэтому столь однозначно нельзя утверждать, что парла­ментское законодательство как источник права стоит выше пре­цедента. Получается, что английский суд наделен широкими воз­можностями в отношении статутного права. Значительны разли­чия между правовыми системами разных стран как внутри романо-германской семьи, так и «общего права». Сказанное можно легко подтвердить при изучении права США.
 Английские поселенцы на территории США принесли с собой и английское право, но оно применялось с оговоркой «в той мере, в какой его нормы соответствуют условиям колонии» (так назы­ваемый принцип дела Кальвина 1608 г.). Американская револю­ция выдвинула на первый план идею самостоятельного националь­ного американского права, порывающего с «английским про­шлым». Первым шагом на этом пути было принятие письменной федеральной Конституции 1787 г. и конституций штатов, вошед­ших в состав США.
 Предполагался отказ от принципа прецедента и других харак­терных черт «общего права». В ряде штатов были приняты ко­дексы: уголовный, уголовно-процессуальный, гражданско-процессуальный - и запрещены ссылки на английские судебные ре­шения. Однако перехода американского права в романо-германскую семью не произошло.
 Долгое время Англия оставалась моделью для американских юристов. В литературе даже утверждается, что, по мере того как условия жизни в США сблизились с условиями жизни в Европе, американское право стало более близким английскому праву, чем в колониальную эпоху. Право США в целом имеет структуру, ана­логичную структуре «общего права», но только в целом. Одно из различий, причем весьма существенное, связано с федеральной структурой США. Штаты в пределах своей компетенции создают свое законодательство и свою систему прецедентного права. От­сюда значительный массив статутного права на уровне штатов. Соответственно в США существует 51 система права: 50 - в шта­тах, одна - федеральная. Ежегодно в США публикуется около 300 томов судебной практики, и, несмотря на широкое использо­вание компьютерной техники, поиск прецедентов является нелегким делом. Много расхождений в право страны вносит законода­тельство штатов. Это делает правовую систему США сложной и запутанной. Высшие судебные инстанции штатов и Верховный суд США никогда не были связаны своими прецедентами. Отсюда их большая свобода и маневренность в процессе приспособления права к изменяющимся условиям. Это связано с правомочиями американских судов осуществлять контроль за конституционнос­тью законов. Особенно широко указанным правом пользуется Вер­ховный суд США, подчеркивая роль судебной власти в американ­ской системе правления. Нормы права в США устанавливаются судами, а принципы складываются на основе этих норм. Именно в этом суть права, по мнению юристов.
 В статутном праве США немало кодексов, которых не знает английское право, например Единообразный торговый кодекс 1962 г.
 Как и в Англии, в США велико значение «обычного права» в функционировании механизма государственной власти. Пробе­лы в Конституции США восполняются не только с помощью те­кущего законодательства, но и путем признания сложившихся обыкновений, установившихся обычаев и традиций. В сфере част­ного права распространены обычаи. Итак, ориентация на гибкое правотворчество, наличие права судебной практики, наделение судов неограниченными полномочиями по созданию и пересмотру правовых норм, правовой дуализм в силу федерального устройства США - все это создает специфику американского права.
 В XX в. в США, как и в Англии, появились новые тенденции. Право перестало рассматриваться только как средство разрешения споров. Оно стало представлять в глазах юристов и граждан ору­дие, способствующее созданию общества нового типа и именно для этого предназначенное.
 
 21.4. Семья социалистического права
 
 Социалистическая правовая семья (или социалистические пра­вовые системы) составляет или, точнее, во многом составляла в про­шлом третью правовую семью, выделенную в основном по идеоло­гическому признаку. Правовые системы стран, входящих в «соци­алистический лагерь», ранее принадлежали к романо-германской правовой семье. Они и сейчас сохраняют ряд ее черт. Норма права здесь всегда рассматривалась и рассматривается как общее правило поведения. Сохранились в значительной степени и система права, и терминология юридической науки, созданная усилиями европей­ских и советских ученых и восходящая к римскому праву.
 При значительном сходстве с континентальным правом пра­вовые системы социализма имели существенные особенности, обу­словленные явно выраженным классовым характером. Единствен­ным или основным источником социалистического права явля­лось вначале революционное творчество исполнителей, а позже - нормативно-правовые акты, в отношении которых декларирова­лось, что они выражают волю трудящихся, подавляющего боль­шинства населения, а затем - всего народа, руководимого ком­мунистической партией. Само совершение социалистической ре­волюции связывалось с целями построения настоящего социализ­ма, но при условии мировой социалистической революции. Такой социализм построен не был. Принимавшиеся нормативно-право­вые акты, большую часть которых составляли подзаконные (сек­ретные и полусекретные приказы, инструкции и т.д.), фактически выражали прежде всего и главным образом волю и интересы пар­тийно-государственного аппарата.
 Господствовало узконормативное понимание права. Частное право уступало господствующее место праву публичному. Для со­ветской правовой системы оставались чуждыми идея господства права и мысль о том, что надо изыскивать право, соответствующее чувству справедливости, основанному на примирении, согласова­нии интересов частных лиц и общества. Право носило императив­ный характер, было теснейшим образом связано с государственной политикой, являлось ее аспектом, обеспечивалось партийной влас­тью и принудительной силой правоохранительных (карательных) органов. В теории исключалась возможность для судебной прак­тики выступать в роли создателя норм права. Ей отводилась лишь роль строгого толкователя права. Эта принципиальная позиция в какой-то мере подкреплялась и отсутствием в стране судебной касты, которая претендовала бы на то, чтобы стать независимой от государственной власти, если не соперничающей с ней. Несмот­ря на конституционный принцип независимости судей и подчи­нения их только закону, суд оставался инструментом в руках пра­вящего класса (группы), обеспечивал его господство и охранял прежде всего его интересы. Судебная власть не пыталась контро­лировать законодательную и исполнительную ветви власти. В СССР было трудно найти что-либо подобное контролю за кон­ституционностью законов.
 На социалистические правовые системы Европы, Азии и Ла­тинской Америки, составлявшие «социалистический лагерь», су­щественное влияние оказала первая правовая система, считав­шаяся социалистической, - советская. Национальные правовые системы зарубежных социалистических стран являлись и явля­ются (Китай, Куба, Северная Корея) разновидностями социалис­тического права.
 В настоящее время можно констатировать существенные изме­нения в правовой системе России и других государств, относивших­ся к социалистической правовой семье. Россия провозгласила дви­жение по пути формирования правового демократического социального государства, общенародного по своей сущности. Это позволяет прогнозировать сближение ее правовой системы на новом качественном уровне, при сохранении специфики, с романо-германской правовой системой как наиболее родственной, а также вос­приятие некоторых достоинств прецедентного права, присущих системе «общего права». Осуществляется комплекс мероприятий по обновлению законодательства, обеспечению господства права и верховенства закона, незыблемости основных прав и свобод личнос­ти, защите общества от произвола властей, взаимной ответствен­ности государства и личности. Идет судебная реформа. Набирает силу плюрализм в экономике, политике и идеологии, т.е. сущест­венно меняются правовая доктрина, образ мышления и жизни.
 
 21.5. Семья религиозно-традиционного права
 
 Правовые системы многих стран Азии и Африки не обладают той степенью единства, которая свойственна ранее охарактеризо­ванным правовым семьям. Однако у них много общего по существу и форме, все они основываются на концепциях, отличающихся от тех, которые господствуют в западных странах. Конечно, все эти правовые системы в какой-то мере заимствуют западные идеи, но в значительной мере остаются верны взглядам, в которых право понимается совсем иначе и не призвано выполнять те же функции, что в западных странах. Считается, что принципы, которыми ру­ководствуются незападные страны, бывают двух видов:
 1) признается большая ценность права, но само право пони­мается иначе, чем на Западе, имеет место переплетение права и религии;
 2) отбрасывается сама идея права и утверждается, что обще­ственные отношения должны регламентироваться иным путем.
 К первой группе относятся страны мусульманского, индусско­го и иудейского права, ко второй - страны Дальнего Востока, Африки и Мадагаскара.
 Мусульманское право - это система норм, выраженных в ре­лигиозной форме и основанных на мусульманской религии - ис­ламе. Ислам исходит из того, что существующее право произошло от Аллаха, который в определенный момент истории открыл его человеку через своего пророка Мухаммеда. Оно охватывает все сферы социальной жизни, а не только те, которые подлежат Пра­вовому регулированию. Право Аллаха дано человеку раз и навсег­да, но божественные открытия нуждаются в разъяснениях и тол­кованиях. Ислам - самая молодая из трех мировых религий, но имеет очень широкое распространение. Эта религия содержит, во-первых, теологию, которая устанавливает догмы и уточняет, во что мусульманин должен верить; во-вторых, шар, или шариат, т.е. предписания верующим: что они должны делать и чего не должны. Шариат в переводе на русский язык означает «путь сле­дования» и составляет то, что называется мусульманским правом. Это право указывает, как мусульманин должен вести себя, не раз­личая, однако, обязательств по отношению к себе подобными по отношению к Богу. Иными словами, шариат основан на идее обя­занностей, возложенных на человека, а не на правах, которые он может иметь. Последствием невыполнения обязанностей является грех того, кто их нарушает, поэтому мусульманское право не уде­ляет много внимания санкциям, установленным самими нормами. Оно регулирует отношения только между мусульманами. В исламе господствует концепция теократического общества, в котором го­сударство выполняет роль служителя религии. Ислам по своей сущности, как и иудаизм, - это религия закона. Мусульманское право имеет четыре источника:
 1) Коран - священная книга ислама;
 2) сунну, или традиции, связанную с посланцем Бога;
 3) иджму, или единое соглашение мусульманского общества;
 4) кийас, или суждение по аналогии.
 К чертам мусульманского права относятся: архаичность ряда институтов, казуистичность и отсутствие систематизации. Это право церкви, право общины верующих. Обычаи не входят в му­сульманское право и никогда не рассматривались как его источ­ник. В правовой действительности широко используются соглаше­ния, которые могут вносить существенные изменения в нормы му­сульманского права, но не считаются обязательными. Развитие этой системы права прекратилось в Х в. н.э., когда отпала возмож­ность его толкования. Для приспособления мусульманского права к современной действительности используются способы, находящиеся как бы вне мусульманского права: соглашения, законодательство, обычаи, не противоречащие ему. В странах мусульман­ского права существовал и существует дуализм судебной органи­зации: наряду со специальными религиозными судами (кади) всегда функционировали и другие типы судов, применявшие прими­тивные обычаи или законодательные акты (регламенты) власти.
 Индусское право составляет вторую систему религиозно-тра­диционной семьи и относится к древнейшим в мире. Это не право Индии, а право общины, которое в Индии, Пакистане, Бирме, Син­гапуре и Малайзии, а также в странах на восточном побережье Африки, преимущественно в Танзании, Уганде и Кении, испове­дует индуизм. Как и ислам, индуизм обязывает своих последова­телей помимо принятия на веру определенных религиозных догм и к определенному миропониманию.
 Одним из основных убеждений индуизма является то, что люди разделены с момента рождения на социальные иерархические ка­тегории, каждая из которых имеет свою систему прав и обязаннос­тей и даже морали. Оправдание кастовой структуры общества - основа философской, религиозной и социальной системы индуизма.
 При этом каждый человек должен вести себя так, как это пред­писано социальной касте, к которой он принадлежит. В качестве регулятора поведения допускается обычай. Позитивное индусское право является обычным правом, в котором в той или иной мере преобладает религиозная доктрина. Она определяет нормы пове­дения, в соответствии с ней изменяются или толкуются обычаи. Обычаи весьма разнообразны. Каждая каста или подкаста следует своим собственным обычаям. Собрание касты голосованием раз­решает в местном масштабе все споры, опираясь при этом на об­щественное мнение. Оно располагает и эффективными средствами принуждения. Наиболее строгим наказанием считается отлучение от той или иной группы. В случае если нет определенной правовой нормы по конкретному вопросу, судьи решают его по совести, по справедливости.
 Правительству разрешается законодательствовать. Судебные прецеденты и законодательство не считаются источниками права. Даже когда имеется закон, судья не должен применять его риго­ристически (по всей строгости). Ему предоставлено широкое ус­мотрение, чтобы всеми возможными способами примирить спра­ведливость и власть. Еще меньше, чем законодательство, на роль источника права может претендовать здесь судебная практика. Итак, в период, предшествовавший британской колонизации, классическое индусское право не основывалось ни на формаль­ных нормативах, ни на судебных решениях. В период колониаль­ной зависимости индусское право претерпело существенные изме­нения. В области права собственности и обязательственного права традиционные нормы были заменены нормами «общего права».
 Семейное и наследственное право и другие обычаи не претер­пели изменений. К 1864 г. накопились судебные прецеденты. Од­нако правило прецедента осталось далеко от традиций индусского права. Многие его институты и нормы подвергались модификации и даже были заменены новыми, но полного вытеснения индусского права не произошло. Сложилось нечто вроде «англо-индусского права», т.е. индусское право сохранило свое регулирующее зна­чение, правда, с определенными ограничениями.
 Конституция 1950 г. отвергла систему каст и запретила дис­криминацию по мотивам кастовой принадлежности. В индусском праве произошла своего рода революция. Однако новый Основной закон применяется только к индусам, а не ко всем гражданам Индии. Верность традициям прослеживается сквозь все трансфор­мации, вековые корни, связанные с религией, дает о себе знать.
 Есть свои особенности у систем китайского и японского права. Они также получили освещение в книге Р. Давида. Здесь же ос­тается подчеркнуть, что все традиционные системы испытывают воздействие правовых систем Запада, хотя и сохраняют нацио­нальное своеобразие (рис. 1 и 2).
 
 Рис. 1. Основные правовые семьи прошлого и современности
 
 Рис. 2. Основание типологии правовых семей мира
 
 Раздел пятый.
 ТЕОРИЯ ГОСУДАРСТВА
 
 Тема 22. Государство: новые подходы к сущности, функциям, типологии
 
 22.1. Основные теории государства
 
 Существует множество весьма разнообразных теорий, по-раз­ному объясняющих происхождение государства, природу государ­ственной власти, ее цели и задачи, пути развития государств и проч. Множественность таких теорий связана не только со слож­ностью, многосторонностью государства как социального явле­ния, разнообразием его форм в прошлом и настоящем, но и с тем, что государство осуществляет политическую власть, его деятель­ность прямо затрагивает интересы различных социальных классов и групп. Связано это и с разнообразием идеологических позиций и философских подходов различных авторов.
 Следует отметить, что до недавнего времени в нашей науке без­раздельно господствовала одна марксистско-ленинская теория го­сударства, основанная на классовом подходе, а все другие концеп­ции отвергались как буржуазные, без их всестороннего анализа, без попыток хотя бы найти в них рациональное зерно. Сейчас от­ношение к ним существенно изменилось: признается, что любая теория опирается на какие-то фактические данные, на обстоятель­ства, имеющиеся в реальной жизни. Учет этих обстоятельств и теоретических обобщений дает возможность более широко и все­сторонне анализировать изучаемые явления и процессы. Относит­ся это и к рассматриваемым далее теориям государства.
 Существующие теории государства условно можно разделить на четыре группы: о сущности государства, о его целях и задачах, о средствах и методах его деятельности, о путях и перспективах его дальнейшего развития. Поскольку различные авторы, рас­сматривая в своих работах проблемы, связанные с государством, так или иначе обращаются ко всем указанным вопросам, то тео­рии, относящиеся к разным группам, взаимодействуют между собой, образуют различные сочетания.
 Среди теорий, относящихся к сущности государства, можно выделить следующие.
 Теория элит. Теория элит сформировалась в начале XX в. (ра­боты В. Парето, Г. Моски) и получила развитие в середине века (X. Лассуэл, Д. Сартори, Т. Дай и др.). Смысл этой теории в том, что народные массы не способны управлять государством и это осуществляется верхушкой общества - его элитой. Элиты фор­мируются по различным признакам (происхождение, образова­ние, опыт, способности и проч.), при этом они могут пополняться за счет наиболее способных представителей масс. Современные сторонники этой теории считают, что существует несколько элит, между которыми идет борьба за власть, причем народ контроли­рует их деятельность, используя избирательное право.
 Отмечая негативные стороны этой теории (отстранение населе­ния от власти, отрицание ее классового характера и т.п.), следует отметить и следующее. Реализация власти практически всегда осуществляется через весьма ограниченный круг людей: депута­тов, работников государственного аппарата и проч. Важно, чтобы эти лица реально выражали интересы народа, различных социаль­ных слоев и групп. А для того чтобы это обеспечить, необходимо сознавать элитарный характер народных избранников и представителей, обеспечить действенный контроль за их работой.
 Технократическая теория. Эта теория возникла в 20-х гг. нашего столетия и получила значительное распространение в 60-70-х гг. Ее сторонниками были, в частности, Т. Веблен, Д. Барн-хейм, Г. Саймон, Д. Белл и др. По сути дела, это современная ин­терпретация теории элит. По мнению представителей технокра­тической теории, управлять обществом должны (и часто действи­тельно управляют) специалисты - управленцы, менеджеры. Именно они способны определить действительные потребности об­щества, оптимальные пути его развития, необходимые средства. В результате управление становится научным и обеспечивает про­грессивное развитие общества. Идеи этой концепции активно ис­пользуются в других теориях, относящихся как к сущности госу­дарства, так и к другим его сторонам.
 Теория плюралистической демократии. Эта теория появилась также в XX в. Ее представителями были Г. Ласки, М. Дюверже, Р. Дарендорф, Р. Даль и др. Теория отражает политические взгля­ды как социал-демократов, так и либералов. Смысл теории в том, что в современном обществе классы, по сути, перестали сущест­вовать, власть, таким образом, утратила классовый характер. Об­щество представляет собой совокупность социальных объедине­ний людей (страт), образующихся по различным признакам: воз­раст, профессия, место жительства, круг интересов и проч. Таким образом, существуют страты стариков и юношей, спортсменов и любителей пива и т.п. Каждый человек входит во многие страты. На их основе создаются различные политические и общественные организации, оказывающие давление на органы государства и на­правляющие тем самым государственную политику. Таким обра­зом, любой человек, каждое объединение обладают «частицей» го­сударственной власти, участвуют в управлении государством, а государство становится выразителем всеобщей воли, интересов всего общества. Положительная сторона этой теории заключается в ее действительно демократическом характере, обосновании учас­тия всех граждан в делах государственного управления.
 Из теорий, рассматривающих вопрос о целях государства, от­метим теорию «государства всеобщего благоденствия». Она воз­никла после Второй мировой войны и явилась антиподом ранее существовавшей концепции о том, что государство не должно вме­шиваться в общественную жизнь, за исключением случаев пра­вонарушений (теория «государства ночного сторожа»). Ее основы были сформулированы Д. Кейнсом в 30-х гг. и получили развитие в работах Д. Мюрдаля, А. Пигу, К. Боулдинга, В. Мунда и др.
 Суть теории состоит в том, что государство стало надклассо­вым, выражает интересы всех слоев населения, обеспечивает бла­годенствие всех. Базой теории послужили несомненные успехи развитых стран в обеспечении высокого уровня жизни населения, в осуществлении крупных государственных программ в социаль­ной, культурной и иных сферах. Теория подчеркивает ценность каждой человеческой личности, ставит ее интересы в основу дея­тельности государства. Положительная сторона теории заключа­ется в том, что она обосновывает приоритет общечеловеческих цен­ностей, интересы и права человека. Ее недостаток - умалчивание того факта, что «всеобщее благоденствие» нередко достигается по­средством перенесения центра эксплуатации на полуколониаль­ные и развивающиеся страны, где уровень жизни населения ис­ключительно низок, значительная его часть живет ниже уровня нищеты, голодает.
 Теория правового государства освещает вопросы как целей го­сударственной деятельности (добиться господства права во всех сферах социальной жизни), так и средств, способов функциони­рования государства. Вся его деятельность должна осуществлять­ся в правовых целях, на основе права и правовыми средствами. Позитивная сторона этой теории в том, что она направлена на де­мократизацию общества, исключение произвола и беззакония в работе всех государственных органов. Недостаток в том, что она позволяет вуалировать несоответствие ряда социальных ценнос­тей праву.
 К теориям о средствах государственной деятельности следует отнести теорию «технократического государства». Ее основой являются успехи многих стран в освоении и использовании техни­ческих средств, в том числе радиоэлектроники. Считается, что дальнейшее развитие техники позволит по-новому решать многие вопросы государственного управления: например, можно будет проводить опросы граждан и даже голосование (референдум) с ис­пользованием радиотелевизионной техники, компьютеры дадут возможность принимать независимые от воли отдельных лиц и поэтому справедливые и оптимальные решения и т.п.
 Из теорий, прогнозирующих дальнейшее развитие госу­дарства, отметим теорию конвергенции, которая появилась в 50-60-х гг. XX в. (работы Д. Гэлбрейта, Р. Арона, П. Сорокина и др.). Эта теория рассматривала взаимное влияние государств двух систем: западных - США, Англия и других с Советским Союзом и другими странами социалистического лагеря. Делал­ся вывод о том, что происходит «обмен» между этими государ­ствами, причем каждая группа заимствует лучшее. В результа­те происходит сближение государств по их сущности, органи­зации, формам деятельности и проч. Это должно привести к то­му, что через какое-то время различия утратятся и возникнет «постиндустриальное государство» единого типа, которое будет государством «всеобщего благоденствия». Определенные положе­ния этой теории находят несомненное подтверждение в современ­ный период.
 Особое место среди указанных теорий занимает историко-материалистическая концепция государства, которая рассматривает все аспекты его существования и развития. В основе этой теории лежат идеи исторического материализма и классовый подход. Го­сударство рассматривается как орудие власти экономически гос­подствующего класса. Его особенности определяются, прежде всего, экономикой общества на определенной стадии его исторического развития. Цель - построение социалистического, а затем и ком­мунистического общества, а конечная судьба государства - его отмирание по мере построения коммунистического общества. По­ложения данной теории будут более подробно рассматриваться в дальнейшем.
 
 22.2. Сущность государства
 
 В большинстве изданных в прошлые годы работ, посвященных государству, его сущность рассматривается однозначно с классо­вых позиций - как орудие неограниченной власти, диктатуры господствующего класса. Напротив, в западных теориях государ­ство показано как надклассовое образование, инструмент примирения классовых, социальных противоречий, представляющий интересы всего общества.
 Сущность государства - то главное в этом явлении, что определяет его содержание, цели, функционирование, т.е. власть, ее принадлежность. Государство, как это было показано выше, возникает тогда, когда развитие экономики достигает определенного уровня, при котором становится объективно невыгодной существовавшая на протяжении многих тысячелетий система уравнительного распределения общественного продукта, и для дальнейшего развития общества становится необходимым выделение определенного элитарного слоя, занимающегося только управлением. Это привело к социальному расслоению общества, тому, что власть, ранее принадлежавшая всем его членам, при­брела политический характер, стала осуществляться в интересах прежде всего привилегированных социальных групп, классов. Однако зарождение социального неравенства, социальной несправедливости объективно носит прогрессивный характер: в условиях еще крайне низкой производительности труда появляется, хотя бы у части людей, возможность освободиться от повседневного тяжелого физического труда. Это приводит не толь­ко к существенному улучшению социального управления, но и к возникновению науки и искусства, к заметному росту эконо­мического и военного могущества такого общества. Итак, воз­никновение государства всегда связано с изменением характера публичной власти, с превращением ее в политическую власть, осуществляемую, в отличие от власти первобытного общества, в интересах прежде всего привилегированной части общества. Поэтому классовый подход дает богатые возможности для ана­лиза характера такой власти, для определения сущности госу­дарства.
 Однако характер государственной власти не всегда одинаков. Так, в древних Афинах или Риме ее классовая принадлежность сомнений не вызывает. Власть однозначно принадлежит классу рабовладельцев, которые являются собственниками и основных средств производства (земли), и самих производителей - рабов. Последние не только не участвуют в осуществлении государст­венной власти, но и вообще лишены каких бы то ни было прав, являются «говорящими орудиями». Аналогичное положение власти и в феодальном обществе. Она находится в руках класса феодалов - земельных собственников. Крестьяне не имеют до­ступа к власти, в значительной мере также лишены юридических прав и нередко находятся в собственности (полной или частичной) феодалов. И в рабовладельческом, и в феодальном обществе налицо явное социальное неравенство и классовая (сословная) при­надлежность государственной власти.
 Более сложна оценка характера власти в буржуазном государ­стве. Формально все люди равны перед законом, обладают равны­ми правами, что закрепляется юридически в декларациях и кон­ституциях. Фактически же в раннебуржуазном обществе законы вопреки декларациям устанавливают имущественный, образова­тельный и иные цензы, ограничивающие избирательные права малоимущих слоев населения. Тем самым обеспечивается реаль­ная принадлежность власти экономически господствующему классу - буржуазии.
 В восточных государствах власть находилась в руках бюрокра­тического чиновничьего аппарата (точнее, его верхушки). При этом она также в значительной степени выражала интересы не всего общества, а соответствующих социальных групп, стоящих у власти. Во многих случаях эти социальные группы фактически становятся классами, отличаются от других слоев общества и осо­бым местом в системе распределения общественного продукта, присваивая значительную его часть, и особым отношением к сред­ствам производства, становясь фактически их реальными собст­венниками, закабаляя и самих производителей, которые попадают в положение «коллективного рабства», хотя формально они сво­бодны и являются собственниками земли. Подобное всевластие го­сударственного (а иногда и партийно-государственного) аппарата может иметь место и в обществе с господствующей частной соб­ственностью на основные средства производства. Государственный аппарат приобретает «чрезвычайную относительную самостоя­тельность», становится во многих случаях практически от обще­ства независимым*. Это может достигаться, например, за счет ба­лансирования между антагонистическими классами, натравлива­ния их друг на друга, как это имело место во Франции при бона­партистском режиме в 50-60-х гг. XIX в. Но тот же результат нередко получается посредством осуществления жестких мер по­давления любого инакомыслия, любого противодействия дейст­виям правящей верхушки. Такое положение было, например, в ус­ловиях фашистских режимов Германии и Италии, тоталитарных или авторитарных режимов стран Латинской Америки.
 
 *См.: Лазарев В.В. Теория государства и права. М.: Академия МВД РФ, 1992. С.36-49.
 
 Значит, классовый подход дает возможность выявить сущест­венные черты государства, обнаружить имеющиеся в нем соци­альные противоречия. Ведь во все исторические периоды имели место выступления эксплуатируемых классов и слоев общества против угнетателей, в руках которых находилась государственная власть: восстания рабов в Риме, крестьянские восстания и войны в Англии, Франции, Германии, Китае, забастовочное и револю­ционное движение рабочих и т.п.
 Тем не менее, установление классового (сословного) характера государственной власти не исчерпывает проблемы сущности госу­дарства, и использование только классового подхода существенно ограничивает возможности научного познания государства и по­литической власти.
 Во-первых, власть в государстве может находиться в руках сравнительно небольшой социальной группы, которая не отражает в полной мере интересы того или иного класса, а действует, прежде всего, в своих собственных узкогрупповых интересах (бонапар­тизм, тоталитарные бюрократические режимы).
 Во-вторых, во многих странах, освободившихся от колониаль­ной зависимости, нередко складывается такая обстановка, при которой ни один из социальных классов не обладает достаточной силой и организованностью, чтобы взять власть. Поэтому при на­личии там общенациональных интересов (обретение независи­мости, развитие национальной экономики и культуры) возника­ет власть блока различных классов и неклассовых социальных групп, включающего национальную буржуазию, рабочий класс, крестьянство, интеллигенцию, ремесленников, мелких торговцев и проч.
 В-третьих, при определенных условиях может возникнуть го­сударство, в котором власть не на словах, а на деле будет принад­лежать всему народу, поскольку общенародные интересы будут преобладать над более узкими классовыми или групповыми.
 И наконец, самое важное. Общество всегда едино, несмотря на нередко раздирающие его социальные противоречия. Ведь без рабов не может быть рабовладельцев, без крестьян - феодалов, без рабочих - капиталистов. Условием существования чиновни­чьего аппарата в восточном государстве является труд общинников и т.д. Поэтому стоящие у власти класс или социальная группа всегда вынуждены заботиться в какой-то мере об угнетенных клас­сах, об эксплуатируемых слоях населения.
 Значит, любое государство должно осуществлять (и всегда осу­ществляет) общесоциальные функции, действовать в интересах всего общества. И любое государство не только является орудием подавления, машиной господства какого-то класса или социаль­ной группы, но и представляет все общество, является средством его объединения, способом его интеграции. Общесоциальная роль государства также является его сущностной чертой, которая не­разрывно связана с классовой и составляет, таким образом, вторую сторону его единой сущности. В государстве всегда сочетаются узкоклассовые или групповые интересы господствующей верхушки и интересы всего общества.
 Соотношение указанных сторон сущности государства в раз­личных исторических условиях неодинаково, причем усиление одной из сторон приводит к ослаблению другой. В наибольшей степени превалирует классовая сторона государства в рабовладель­ческом обществе. Вся полнота власти, юридических прав, возмож­ностей реализовать свои интересы принадлежит господствующему классу. Однако существующее мнение о полном бесправии рабов, «ужасных» условиях жизни, принудительном характере труда, беззащитности от любого произвола, видимо, преувеличено. Низ­кая производительность труда в тот период неизбежно приводила к тому, что число рабов многократно превышало число свободных. При этом раб, занятый на сельскохозяйственных работах, имея в руках орудие своего труда - мотыгу, вполне мог противостоять вооруженному воину. Такое общество не могло быть основано на голом насилии, только на физическом принуждении. Действовали и иные методы воздействия - идеологические, в том числе рели­гиозные, разжигание национальной и социальной розни (положе­ние рабов не было одинаковым: в Афинах, например, рабы вы­полняли обязанности полицейских) и, несомненно, экономичес­кие методы - материальная заинтересованность раба в результа­тах своего труда (лучшая еда, условия жизни, возможность создать семью и т.п.). Были защищены рабы в определенной степени и юридически, как и любое ценное имущество. Все это указывает на большую, чем обычно считалось, общесоциальную роль рабо­владельческого государства.
 Значение общесоциальной стороны государственной деятель­ности возрастало по мере движения общества от рабовладения к феодализму, от феодализма к капитализму. Особенно большую роль она играет в современном западном обществе: высокие налоги на прибыль предпринимателей, государственное регулирование условий труда, широкое развитие разнообразных социальных про­грамм и т.п. привели к тому, что в значительной степени смягча­ются социальные противоречия, снижается необходимость в мерах подавления классовых противников, которых, естественно, становится меньше, повышается, политическая стабильность об­щества. Таким образом одновременно с увеличением социальной составляющей государственной деятельности снижается доля его классового содержания.
 Итак, для полного и объективного познания государства, по­нимания его сущности недостаточно только классового подхода, а следует использовать положения и других теорий государства: элитарной, технократической, плюралистической демократии, го­сударства «всеобщего благоденствия» и др.
 
 22.3. Функции государства
 
 Функции государства - главные направления его деятель­ности, выражающие сущность и назначение государства в обще­стве.
 В западной науке вопрос о функциях государства практически не рассматривается, речь идет о целях и задачах государства. В нашей науке функции государства обычно подразделялись на внутренние, которые осуществляются внутри страны и связаны с реализацией политической власти, и внешние, которые связаны с отношениями данного государства с другими странами.
 Среди внешних функций можно назвать следующие: обороны страны, захвата чужих территорий, дипломатическую (внешних сношений), взаимопомощи. В XX в. возникла и стала первостепен­ной функция поддержания мира и международной безопасности.
 Внутренние функции делятся на классовые и общесоциаль­ные. Классовые функции осуществляются в интересах господ­ствующего класса (социальной группы) - охрана существующе­го государственного и общественного строя, господствующей формы собственности, подавление сопротивления классовых про­тивников и т.п. Общесоциальные функции реализуются в инте­ресах всего общества, в том числе и господствующей элиты, и подчиненных классов и социальных групп (строительство дорог, ирригационных систем, других общественных сооружений, борь­ба со стихийными бедствиями, осуществление социальных про­грамм и проч.) (рис. 1).
 Применительно к социалистическому государству выделялись иные внутренние функции: хозяйственно-организаторская, куль­турно-воспитательная, регулирования меры труда и меры потреб­ления, правоохранительная, природоохранительная, социально­го обслуживания населения. Указывалось и на то, что до начала 30-х гг. существовала функция подавления сопротивления экс­плуататорских классов, которая в дальнейшем отмерла в связи с ликвидацией этих классов. Несколько иным был и перечень внеш­них функций: поддержание мира, оборона страны, сотрудничество с другими социалистическими странами, помощь развивающимся странам, внешние сношения.
 
 
 Рис. 1. Функции государства
 
 Рассматривая эти вопросы, необходимо учитывать следующие обстоятельства:
 1. Деление функций на внутренние и внешние во многом яв­ляется условным. Ведь деятельность государства внутри страны - в сферах экономики, политики, культуры и др. - зависит, а не­редко и в значительной степени, от внешних условий, от внешне­экономических и культурных связей. Особенно ярко это прояв­ляется в современных условиях, когда возникают такие образо­вания, как Европейский Союз, Содружество Независимых Госу­дарств и т.п. Здесь разделить внешние и внутренние функции за­частую просто невозможно.
 2. Далеко не всегда можно различить классовые и общесоци­альные функции. Естественно, что социальные силы, которые стоят у власти, осуществляют деятельность, направленную на удержание власти и использование ее в своих собственных инте­ресах. Но ведь эта власть не во всех случаях имеет классовый ха­рактер. Так, во многих государствах восточного (азиатского) типа стоящий у власти чиновничий бюрократический аппарат не сфор­мировался в особый класс, а представляет собой достаточно узкую социальную группу. Аналогичное положение может иметь место и в европейских государствах (например, при бонапартистских и тоталитарных режимах). В этих случаях функции, которые обыч­но рассматриваются как классовые, приобретают, скорее, группо­вой, кастовый характер.
 3. Вряд ли всегда можно различить функции социалистичес­кого и эксплуататорского государства. Так, всякое государство в большей или меньшей степени осуществляет функции, подобные тем, которые относились исключительно к социалистическому го­сударству, в частности, связанные с организацией экономики, раз­витием науки, культуры, образования, охраной правопорядка, со­циальным обслуживанием населения. Особенно это относится к современным западным государствам.
 В этой связи представляется интересной идея о единой клас­сификации функций государства независимо от его отнесения к указанным классификационным группам. При таком подходе вы­деляют четыре функции, которые осуществляются любым госу­дарством (рис. 1):
 - экономическая (обеспечение нормального функционирова­ния и развития экономики, в том числе посредством охраны су­ществующих форм собственности, организации внешнеэкономи­ческих связей и проч.);
 - политическая (обеспечение государственной и обществен­ной безопасности, социального и национального согласия, подав­ление сопротивления противоборствующих социальных сил, ох­рана суверенитета государства от внешних посягательств и т.п.);
 - социальная (охрана прав и свобод всего населения или его части, осуществление мер по удовлетворению социальных потреб­ностей людей, поддержанию необходимого уровня жизни населе­ния, обеспечению необходимых условий труда, его оплаты, быта и т.д.);
 - идеологическая (поддержка определенной, в том числе и религиозной, идеологии, организация образования, поддержание науки, культуры и др.).
 К этому перечню следует добавить еще одну - экологическую (природоохранительную) функцию. Необходимость такого допол­нения вытекает из появления во второй половине XX в. реальной угрозы уничтожения всего живого на Земле в результате деятель­ности человека.
 Однако функции государства не являются чем-то раз и навсегда данным, застывшим и неизменным. В зависимости от конкретно-исторических условий элементы этих общих функций могут при­обретать самостоятельное значение, становясь в силу особой зна­чимости самостоятельными функциями. Это могут быть функции организации общественных работ (например, строительство ир­ригационных сооружений в азиатских государствах), обеспечения прав и свобод граждан (современные развитые страны, в которых осуществляется переход к правовому государству).
 Следует указать и на новые направления в решении вопросов о функциях государства. Высказываются идеи, что все функции, о которых говорилось выше, фактически не характерны именно для государства, поскольку в их решении заинтересовано все об­щество. Все это представляет собой цели (или задачи) общества в целом. Для государства же характерны те функции, которые вы­текают из его основной сущности - осуществления политической власти. В таком случае государство имеет три основные функции: законодательную, исполнительную и судебную, которым соответ­ствуют три основные ветви власти - законодательная, исполни­тельная и судебная (иногда выделяется четвертая функция и со­ответствующая ей ветвь власти - надзорная).
 Каждая из этих властей имеет основную, соответствующую ее наименованию функцию, но обладает, хотя и в меньшей степени, другими функциями. Так, исполнительная власть (президент, правительство) помимо исполнительской деятельности осущест­вляет нормотворчество, а также в некоторой мере судебные пол­номочия (разрешение споров государственных органов, входящих в систему исполнительной власти, привлечение к дисциплинарной ответственности за нарушения норм права должностных лиц, при­влечение к материальной ответственности рабочих и служащих, назначение и реализация в определенной, установленной законом части мер административной ответственности и т.п.).
 Законодательные органы, в свою очередь, имеют кроме зако­нодательных и иные функции: исполнительную (работа ряда ко­митетов и комиссий) и судебную (вопросы ответственности депу­татов, например). Судебная же власть наряду с основной выпол­няет и другие функции (руководящие разъяснения пленума Вер­ховного Суда РФ, законодательная инициатива, деятельность су­дебных исполнителей).
 Учитывая, однако, что данная точка зрения большого распро­странения не получила, проблему методов (форм) осуществления государственных функций рассмотрим применительно к ранее вы­деленным функциям государства - экономической, политичес­кой, социальной, идеологической, экологической.
 Осуществляя свои функции, государство использует разнооб­разные методы, которые можно разделить на правовые и неправовые (организационные). Среди правовых методов можно выделить такие, как правотворческий (разработка и принятие законов и других нормативных актов), правоприменительный (государст­венно-властная деятельность компетентных органов по реализа­ции норм права), правоохранительный (деятельность, направлен­ная на осуществление правового контроля и реализацию юриди­ческой ответственности). Из числа неправовых следует выделить экономические (дотации, госзаказы, кредитование, регулирова­ние цен и др.), политические (согласование позиций различных политических течений, международные переговоры и проч.), идеологические (обращения к населению, призывы и т.п.), собст­венно организационные (планирование, программирование, кон­троль и др.). Важно, что неправовые методы нередко реализуются через правовое регулирование (например, утверждение плана при­казом, нормативное закрепление размеров заработной платы го­сударственных служащих и т.п.
 
 22.4. Типология государства
 
 Государство - явление исключительно разностороннее, многогранное, обладающее самыми разнообразными чертами и признаками. Это определяет возможность создавать различные системы его классификации. В этом плане предпринимались многочисленные, различные по своим основаниям попытки.
 Одним из вариантов такой классификации является типология государства, основанная на наиболее важных, сущностных его признаках. В настоящее время существует два подхода к типоло­гии государства: цивилизационный и формационный.
 Первый из них основан на отнесении государства к определен­ной цивилизации. Цивилизация (от лат. «civilis» - «граждан­ский», «общественный», «государственный») - понятие весьма емкое и неоднозначное. Это и синоним культуры, и уровень, сту­пень развития материальной и духовной культуры, и даже эпо­ха деградации и упадка культуры в противовес ее целостности, ор­ганичности*. А поскольку культура, как известно, имеет несколь­ко сотен определений, то в результате появляется возможность го­ворить о самых разных вариантах цивилизационной типологии.
 
 *Советский энциклопедический словарь. М.: Сов. энциклопедия, 1980. С. 1486.
 
 В частности, основываясь на различных подходах к понятию цивилизации, можно выделить, например, следующие виды ци­вилизаций и соответствующих им типов государства (рис. 2):
 - восточные, западные и смешанные (промежуточные);
 - древние, средневековые и современные;
 
 Рис. 2. Развитие общества и типология государства (информационный подход)
 
 - крестьянские, промышленные и научно-технические;
 - доиндустриальные, индустриальные и постиндустриальные;
 - локальные, особенные и современные.
 Рассматривая цивилизационный вариант типологии, следует отметить два момента. Во-первых, здесь не выделяется то главное, что характеризует государство, - принадлежность политической власти. Во-вторых, это недостаточная разработанность такой ти­пологии, о чем свидетельствует множественность оснований для выделения самих цивилизаций и соответственно типов государ­ства. Не случайно, что в работах, базирующихся на таком подхо­де, рассмотрение конкретных типов государства, их смены идет в обычном ключе, основанном на формационном подходе, а о «ци­вилизованных» типах говорится вскользь**.
 
 **См., напр.: Теория государства и права / Под ред. А.Б. Венгерова. Ч. 1. Теория государства. М.: Юристъ, 1995. С. 83-102.
 
 Более надежной представляется типология, основанная на характере властеотношений, т.е. сути власти, ее классовой (соци­альной) принадлежности, которая к тому же дает четкое и после­довательное выделение типов государства и их смены в процессе исторического развития человечества. Цивилизационный же под­ход может служить своего рода дополнением этой типологии.
 Именно такой подход к классификации государств применял­ся в нашей науке, причем в его основе лежало понятие истори­ческого типа государства.
 Исторический тип государства - это совокупность основных, важнейших черт государства определенной общественно-экономической формации, выражающих его сущность и социальное на­значение (а также совокупность государств, относящихся к одной общественно-экономической формации и имеющих единую сущ­ность).
 Выделение общественно-экономических формаций при этом базируется прежде всего на способе производства материальных благ и его основе - форме собственности на средства производст­ва. Вместе с тем общество рассматривается как единство и не от­рицается воздействие политики, права, культуры и других его эле­ментов, как на экономику, так и друг на друга. Тип же государства связывается с принадлежностью государственной власти опреде­ленному классу, которая в большинстве случаев производна от формы собственности.
 Существенным недостатком такой типологии в прошлом была узкая трактовка классового подхода, игнорирование общесоци­альной роли государства. Тем не менее был получен ряд ценных для теории результатов.
 Во-первых, установлена зависимость типа государства, классо­вой принадлежности власти от экономики, способа производства, от характера общественно-экономической формации. Власть в го­сударстве, как правило, принадлежит экономически господству­ющему классу, в руках которого находятся средства производства.
 Во-вторых, были объединены в одни классификационные группы государства, имеющие единый - по отражению классо­вых интересов - характер власти. На этой основе выделены го­сударства рабовладельческие, феодальные, буржуазные и социа­листические, власть в которых принадлежала соответственно ра­бовладельцам, феодалам, буржуазии и трудящимся во главе с ра­бочим классом.
 В-третьих, появилась возможность выявлять общее и особен­ное в организации, целеполагании, функционировании и разви­тии государств, входящих в указанные типы.
 И наконец, в-четвертых, были выявлены закономерности смены одного типа государства другим - соответственно сменам общественно-экономических формаций: вслед за рабовладельчес­ким приходит феодальное государство, а его сменяет буржуазное. И хотя прогноз смены буржуазного государства социалистическим может вызвать в настоящее время определенные сомнения, но за­кономерность смены предыдущих типов государства является ре­альностью.
 В то же время формационная типология государства сталки­вается с рядом объективных трудностей, связанных во многом с узко классовыми подходами ангажированной науки.
 Прежде всего следует выделить проблему типологии восточ­ного государства. Ученые-юристы в большинстве случаев либо во­обще замалчивали особенности таких государств, либо относили их к «восточному варианту» рабовладельческого или феодального типа. Между тем восточные государства принципиально, корен­ным образом отличаются от западных. В западных государствах политическая власть принадлежит экономически господству­ющему классу, т.е. государственная власть производна от власти экономической, от характера собственности на основные средства производства. Иное дело в восточных государствах: там первична именно государственная власть, а власть в экономической сфере, возможность распоряжаться средствами производства, результа­тами труда эксплуатируемых проистекает от политического гос­подства. Поэтому отнесение восточных государств к классическим (европейским) типам либо соединение их в один «докапиталисти­ческий» тип вместе с рабовладельческим и феодальным государ­ством вряд ли правомерно.
 Наряду с этим нельзя не видеть, что восточные государства сами имеют существенные различия: в некоторых (как в Китае) рабовладения фактически не было, в других (как в Египте или Ассирии) оно играло весьма существенную роль. Различным было и положение в системе государственной власти духовенства, се­рьезно отличались друг от друга правовые системы. Поэтому, хотя типология восточных государств изучена слабо, видимо, можно говорить о существовании западной и восточной ветвей типов, внутри которых объединены различные типы государств и право­вых систем.
 Как уже отмечено, не всякая государственная власть имеет классовый характер. Она нередко принадлежит более или менее узкой социальной группе (верхушке государственного аппарата, партийно-государственной элите и т.п.), которая не может рас­сматриваться в качестве социального класса. Такая группа, есте­ственно, может выражать и часто выражает интересы какого-то класса - тогда классовое содержание власти и, следовательно, тип государства будут очевидны. Однако зачастую эта группа вы­ражает в наибольшей степени свои собственные, узко групповые, кастовые интересы. Не имея глубинной социальной опоры, она может опираться на традиции, религию (как в государствах Вос­тока), балансировать между равными по силе или, напротив, оди­наково бессильными классами (как бонапартизм во Франции), может осуществлять тотальное подавление - физическое и идео­логическое - любого сопротивления, любого инакомыслия (как в гитлеровской Германии).
 К какому же типу следует относить государство, которое от­ражает в первую очередь интересы государственного (или партий­но-государственного) аппарата?
 Для того чтобы ответить на этот вопрос, следует рассмотреть характер государства в странах, освободившихся от колониальной зависимости. В таких странах чаще всего складывается положе­ние, когда ни один класс не бывает настолько силен и организован, чтобы единолично взять и удержать власть. Как считалось в нашей науке, в таких странах возникает блок классовых сил, объеди­няющий национальную буржуазию, рабочий класс, крестьянство, интеллигенцию, промежуточные слои (ремесленники, мелкие тор­говцы и т.п.). Основой объединения служат общенациональные интересы: завоевание и удержание независимости, развитие на­циональной экономики, культуры и проч. Поскольку такое объ­единение носит временный характер и по мере решения общена­циональных задач начинают преобладать классовые интересы, такое государство вскоре (в историческом смысле) приходит к одному из основных типов государства: власть обычно завоевывает буржуазия. Поэтому такой тип государства получил наименова­ние «переходного».
 Подобная оценка является во многом идеализированной, фак­тически же в большинстве случаев власть принадлежит не «блоку классовых сил», а небольшой группе партийной, военной или иной элиты, которая, осуществляя (как и всякая государственная власть) общесоциальные функции, тем не менее, выражает прежде всего свои собственные интересы. Такое государство действитель­но является «переходным»: посредством коррупции, присвоения национального достояния члены господствующей верхушки резко обогащаются и осуществляют «переход» к буржуазному обществу, каким оно было на ранних этапах своего развития.
 В данной концепции есть, однако, рациональное зерно: это вы­деление особого «переходного» типа государства, указывающего на то, что данное государство не принадлежит ни к одному из ос­новных типов и что его существование исторически кратковре­менно, поскольку оно перерождается в государство одного из ос­новных типов.
 Государства переходного типа недолговечны потому, что они лишены серьезной социальной базы. Но подобное же положение имеет место и в тех случаях, о которых говорилось выше. Госу­дарство, которое заботится главным образом о своем аппарате, не может долго существовать, имея в виду исторические масштабы, разрушается в результате внешней агрессии или изменяется под воздействием внутренних факторов.
 В частности, история свидетельствует о недолговечности бона­партистских и тоталитарных систем. Восточная бюрократически замкнутая элита обычно расширяется за счет вовлечения более широкого круга чиновников и служителей культа и становится социальным классом или заменяется.
 И, наконец, существующая типология государств не объясняет тех весьма важных, сущностных различий, которые имеют место между государствами одной и той же общественно-экономической формации. Нельзя не видеть разницы между современной ЮАР и этим же государством недавнего прошлого, когда там сущест­вовал апартеид. Несомненно, отличается наше государство в пе­риод сталинизма, застоя или перестройки, причем эти отличия не могут быть объяснены изменением форм государства. Они могут быть поняты исходя из второй стороны сущности государства - его общесоциальной роли. А общесоциальная сторона сущности государства естественно проявляется, как и классовая, во властеотношениях. В данном случае речь идет не о принадлежности влас­ти, а об отношениях между той частью общества, которой при­надлежит реально государственная власть, с остальным населе­нием, т.е. его большей частью. В этом плане может быть применена классификация государств, широко используемая в науке: их де­ление на тоталитарные, авторитарные, либеральные и демокра­тические (имея в виду, конечно, существование и многих проме­жуточных форм).
 В тоталитарном государстве все подчинено идее о его прио­ритете: государство - все, человек - ничто. Власть находится в руках правящей элиты, остальные полностью отстранены от участия в управлении государством. Беспощадно подавляется вся­кое отклонение от определенной государством нормы, люди ли­шены фактически, а нередко и юридически прав и свобод. Дей­ствует принцип: «Запрещено все, кроме предписанного».
 В авторитарном государстве реальная власть также принадле­жит узкому элитарному кругу, интересы личности, как правило, приносятся в жертву государственным интересам. В политической сфере также действует принцип, запрещающий все, кроме разре­шенного, однако в иных сферах социальной жизни круг прав и свобод более широк, а их осуществление более реально.
 В либеральном государстве формально права и свободы граж­дан действуют во всех сферах жизни общества. Допускается извест­ное, часто формальное, участие граждан в государственных делах. Разрешается, как правило, все, что не запрещено, однако полити­ческая сфера имеет ограничения, не допускающие попыток изме­нения существующего государственного и общественного строя.
 Демократическое государство обеспечивает реальное участие граждан в решении государственных и общественных дел, спо­собствует такому участию. Круг прав и свобод личности наиболее широк, и их осуществление обеспечено. Во всех сферах социальной жизни разрешено все, что прямо не запрещено законом.
 Эта сторона типологии государства нуждается в доработке. Од­нако уже сейчас она существенно дополняет типологию, основан­ную исключительно на классовом подходе, позволяет выделить особенности государств в рамках общепринятых типов, соответ­ствующих общественно-экономическим формациям.
 
 22.5. Основные типы государства
 
 Нашей юридической наукой рассматривались в основном че­тыре типа государства: рабовладельческий, феодальный, капита­листический и социалистический. Между тем первые два типа су­ществовали только в Европе, в остальном мире - в Азии, Африке и Америке - государства были иными, относились к «восточному типу».
 Восточный тип государства. Именно этот тип государства был первым в истории человеческой цивилизации. Самые первые го­сударства возникли в зонах поливного земледелия около 4-5 тыс. лет назад (Египет, Элам, индийские и китайские государства). Эко­номической предпосылкой их появления было резкое повышение производительности труда, ставшее возможным благодаря стро­ительству оросительных систем. Однако, как это отмечалось вы­ше, такой характер сельскохозяйственного производства требовал сохранения общины: одна семья не могла обеспечить проведения объемных ирригационных работ. Поэтому там не появилась част­ная собственность на землю, не возникли классы - собственники средств производства.
 В процессе государствообразования создалось общество, по­строенное по образцу пирамиды: наверху - единовластный мо­нарх (царь, фараон, хан и т.п.), ниже - круг его ближайших со­ветников (визирей, «министров»), далее - чиновники более низ­кого ранга. В основании пирамиды - сельскохозяйственные об­щины. Последние и являлись объектом эксплуатации, отдавая го­сударственному аппарату в виде налогов значительную часть об­щественного продукта. «Классовая» принадлежность человека в восточном обществе определялась не формальной собственностью на основные средства производства (земля считалась собственнос­тью общины), а реальным положением в общественно-государст­венной «пирамиде»: был ли он общинником или государственным чиновником, а в последнем случае - его местом в иерархии го­сударственного аппарата. Чиновники наиболее низкого ранга по­стоянно жили в общинах и были связующим звеном между ними и более высокой частью аппарата.
 В восточном обществе существовала и частная собственность: у царя, его приближенных были рабы, дворцы, драгоценности; капиталы и материальные ценности были у части городского на­селения - купцов и ремесленников. Однако в этом обществе част­ная собственность не играла существенной роли в общественном производстве. Основная доля общественного богатства создавалась трудом свободных общинников или рабов, находящихся в собст­венности государства и храмов. При этом положение общинников, по сути, мало чем отличалось от положения рабов: и они сами, и их семьи, и их собственность фактически находились в полной зависимости от царя и его ближайшего окружения. Таким об­разом, на деле существовала единая государственная собствен­ность: государство в лице царя владело «всем и вся», в том числе жизнью и имуществом всех подданных, вплоть до своих прибли­женных. Такой характер собственности определял структуру об­щества (его «пирамидальное» устройство), а последняя препятст­вовала каким-либо существенным преобразованиям. Восточное об­щество имеет стагнационный характер, не меняется (или меняется незначительно) на протяжении веков и тысячелетий. Так, Древ­ний Египет возник в IV-III тысячелетиях до н.э. и просуществовал более тридцати веков, практически не меняясь. Более 40 веков просуществовало китайское государство. При этом его организа­ционное устройство и само китайское общество вплоть до конца XIX в. мало изменились.
 Восточные государства во многом отличались друг от друга. В некоторых из них огромный вклад в экономику вносили госу­дарственные и храмовые рабы (Египет, Вавилон и др.), в других (Китай) рабство носило исключительно семейный, домашний ха­рактер. В одних существовала закрепленная религией кастовая организация общества (Индия), в других - имела место постоян­ная классовая диффузия - пополнение чиновничьего аппарата за счет представителей эксплуатируемых слоев общества. Так, в Китае любой общинник, сдав государственный экзамен (правда, довольно сложный), принимался на государственную службу, ста­новился чиновником и в дальнейшем мог достичь высокого поло­жения. Поэтому общины старались выявить наиболее способных мальчиков, помогали им получить достаточные знания и сдать такой экзамен. Впоследствии община могла рассчитывать на по­кровительство своего «выдвиженца».
 Тем не менее, все восточные государства имеют много общего:
 - они основаны на государственной и общественной собствен­ности на основные средства производства (землю), что определяет разделение общества по иным, чем в Европе, признакам: не по наличию у того или иного субъекта собственности, а по его поло­жению в иерархической государственной системе;
 - эти государства обладают мощным чиновничьим бюрокра­тическим аппаратом, который является фактически собственни­ком средств производства;
 - государственный аппарат строго централизован, во главе его находится абсолютный монарх, олицетворяющий само госу­дарство и одновременно являющийся воплощением Бога на земле или верховным жрецом;
 - правовые системы таких государств в большинстве нераз­виты и, равно как и государственная власть, имеют «божествен­ную основу», закреплены в религиозно-нравственных догмах и нередко поддерживаются традициями, «культом предков» и т.п.;
 - подобные государства, как и восточное общество в целом, имеют застойный характер, очень медленно изменяются в ходе исторического развития.
 Все это позволяет выделить особый восточный (азиатский) тип государства, а возможно, и особую восточную ветвь типов, по­скольку различные восточные государства, как это отмечалось выше, существенно отличаются друг от друга, равно как и обще­ство, в котором они существовали.
 В отличие от восточных, западные государства (и западные об­щества), хотя возникли значительно позже, развивались гораздо быстрее. Именно в условиях Европы произошла достаточно бы­страя смена общественно-экономических формаций (и типов го­сударства): рабовладельческая сменилась феодальной, а та, в свою очередь, - капиталистической (рис. 3).
 
 Рис. 3. Типология государства (цивилизационный подход)
 
 Рабовладельческое государство. Первые рабовладельческие государства европейского типа возникли в IX-VIII вв. до н.э., т.е. на 20 и более веков позднее Египта. К этому времени в условиях Северного Средиземноморья сельскохозяйственные общины рас­пались и возникла семейная, т.е. частная, собственность на землю. Это привело к тому, что произошел распад общества на антаго­нистические классы, отличия между которыми заключались не в различном положении в системе власти и в системе распределе­ния, а прежде всего в разнице по отношению к средствам произ­водства. Один класс стал собственником земли и орудий труда, а также и самого производителя - раба. Именно этот класс, вла­деющий средствами производства, узурпирует публичную власть, превращает ее в орудие классового угнетения, подавления сопро­тивления эксплуатируемого большинства.
 Положение рабов в разных государствах не было одинаковым. В демократических Афинах, например, закон запрещал избиение или убийство раба, в Риме таких ограничений власти рабовладель­цев не было. Однако то обстоятельство, что повсеместно рабов было больше, чем рабовладельцев, указывает на неправильность уко­ренившегося представления, что труд рабов был основан исклю­чительно на физическом принуждении. Действовали и идеологи­ческие методы, и меры экономического стимулирования труда. На определенных этапах развития рабовладельческого государст­ва положение рабов улучшалось. Так, в Риме в императорский период рабы выполняли функции врачей и учителей, многие из них, занимаясь ремеслом и торговлей, богатели. Вольноотпущен­ники нередко занимали крупные посты в системе государственной власти.
 Тем не менее во всех рабовладельческих государствах власть монопольно принадлежит господствующему классу, рабы могут занимать в государственном аппарате некоторые незначительные должности, и классовый характер государства, таким образом, со­мнений не вызывает, функции государства осуществляются прак­тически в интересах рабовладельцев, а общесоциальные - только в той мере, в которой они соответствуют интересам господству­ющего класса. Не случайно, что в рабовладельческих государствах имело место сопротивление рабов, которое подчас принимало наи­более острые формы восстаний против власти рабовладельцев (вос­стания рабов в Сицилии и Малой Азии во II в. до н.э., восстание Спартака в I в. до н.э. и др.).
 Характерно, что большинство рабовладельческих государств Европы возникли и существовали как города-республики. Необ­ходимость такой формы государства была связана с тем, что только так можно было выявить общеклассовую волю собственников средств производства. Частная собственность, таким образом, обу­словливала необходимость известных демократических форм, в отличие от восточных государств, основанных на единой государ­ственной собственности. Потребность урегулировать интересы массы людей, равных по отношению к собственности, вызывала появление достаточно сложных и разработанных правовых сис­тем, основным источником права в которых становились разра­батываемые органами государства законы.
 По сравнению с восточным обществом рабовладельческое об­щество было значительно более гибким, в нем были заложены предпосылки дальнейшего развития. В результате на его базе впос­ледствии возникло феодальное общество и соответствующее ему государство.
 Феодальное государство. Государства этого типа возникли в Европе в VI-IХ вв. н.э., но и до сего времени в ряде стран суще­ствуют остатки феодальных отношений.
 Экономическую основу феодального общества составляла част­ная собственность феодалов на землю. Крестьяне имели мелкое единоличное хозяйство на земле феодала и должны были за поль­зование землей отдавать ему часть урожая и безвозмездно работать на него (оброк и барщина). С развитием феодального общества такая экономическая зависимость крестьян от феодалов нередко дополнялась и мерами государственного принуждения: крестьяне прикреплялись к земле и не могли покинуть свое хозяйство.
 Социальное неравенство закреплялось законом. Практически крестьяне никакого участия в управлении государством не при­нимали. Государственная власть была открыто классовой и без­раздельно принадлежала феодалам. Государство было орудием диктатуры господствующего класса и защищало его интересы. Об­щесоциальные функции осуществлялись постольку, поскольку они отвечали интересам феодалов.
 Феодальные государства, как правило, проходят ряд стадий развития. Они возникают как централизованные монархии, затем, в связи с тем, что монарх раздает землю феодальной знати за ее службу, происходит раздробление единых государств. Возникаю­щие части (герцогства, графства, княжества и проч.), даже фор­мально входя в состав прежнего государства, фактически, а за­частую и юридически приобретают полную независимость. Затем вновь происходит объединение земель, возникают сословно-представительные, а затем и абсолютные монархии. Но на всех этапах развития феодального общества сущность государства не меняет­ся, оно всегда служит интересам класса феодалов.
 Феодальное общество в определенной степени напоминает вос­точное: ведь и здесь собственность на землю определенным образом становится государственной, приобретая некоторые черты «влас­ти-собственности». Однако, в отличие от «восточного» государст­ва, источником власти является собственность, а не наоборот; на­следуется земля по родственным признакам, а не по должности; полученная вассалом земля становится его собственностью и пере­дается по наследству; сельскохозяйственные общины либо вообще не сохранились, либо они не играют такой роли, как на Востоке; отсутствует такой мощный, как в «восточном» государстве, чи­новничий аппарат.
 Тем не менее, феодальный характер собственности на землю как основное средство производства определяет то обстоятельство, что феодальные государства возникают и существуют как монар­хии. Напротив, в независимых городах, где господствует купече­ство и собственность является частной, существует республикан­ская форма правления (города-республики Венеция, Генуя, Данциг, Новгород, Псков и др.).
 Основным источником феодального права являются правовые обычаи, причем в период феодальной раздробленности в каждой местности действуют свои обычаи. Обычаи нередко кодифициру­ются (Русская Правда, Салическая Правда и др.). Одним из спо­собов преодоления раздробленности становится создание единой правовой системы. Это достигается либо посредством создания об­щегосударственного законодательства (франко-германские право­вые системы), либо путем придания общей силы судебному прецеденту (системы общего права).
 Буржуазное государство. Первые буржуазные (капиталисти­ческие) государства возникли в Европе и Северной Америке 200-300 лет назад, а после Великой французской революции буржу­азная система быстро завоевала мир.
 В отличие от предшествующих общественно-экономических формаций, основанных на официальном закреплении классового неравенства, сословных привилегий, капиталистический способ производства требовал работника, свободно продающего свой труд. Поэтому буржуазия шла к власти под лозунгом «Свобода, равен­ство и братство». В Декларации независимости США, во француз­ской Декларации прав человека и гражданина, других подобных документах провозглашалось, что все люди рождаются равными и наделены равными правами. Сословное неравенство, повсемест­но существовавшее до этого, заменяется неравенством социаль­ным, поскольку одни владели средствами производства, а другие, лишенные их, должны были продавать свою рабочую силу. В своем развитии буржуазное общество проходит ряд стадий, вместе с ним меняется и государство.
 На первой стадии (период свободной конкуренции) класс бур­жуазии состоит из сотен тысяч и миллионов собственников, обладающих более или менее равным объемом собственности. Это определяет необходимость механизма выявления их общек­лассовых интересов и воли. Таким механизмом становится бур­жуазное государство, основанное на буржуазной демократии, парламентаризме, законности. Демократия в этот период носит ярко выраженный классовый характер: запрещаются различ­ные объединения рабочих, в том числе профсоюзы, вводится спе­циальное средство, ограничивающее участие трудящихся в уп­равлении государством, отстраняющее их от власти, в виде из­бирательных цензов: имущественного, образовательного, ценза оседлости и др. Таким образом, хотя и декларировалось всеобщее равенство, тут же законодательно утверждалось политическое неравенство. И государство, и право выполняли прежде всего классовые функции, а общесоциальные функции играли незначительную роль.
 Второй этап развития буржуазного общества - период моно­полистического капитализма - начался в конце XIX - начале XX в. Он характеризуется тем, что наряду с большим числом раз­розненных мелких предпринимателей на основе объединения промышленного, торгового и финансового капитала с широким использованием акционирования монополизируются различные виды производства и распределения, возникают мощные объеди­нения: тресты, синдикаты, корпорации и т.п. В руках уже не очень многочисленной монополистической буржуазии сосредото­чивается основная часть общественного богатства и, естественно, политическая власть. Надобность в демократических формах в принципе отпадает: сравнительно немногочисленные монополис­ты располагают иными средствами определить общие интересы. В некоторых случаях это приводит к возникновению антидемо­кратических режимов, выражающих волю монополистов (фа­шистские режимы в Германии и Италии, военно-полицейские в Латинской Америке и др.). Однако подобные режимы зачастую начинают проявлять и свою волю, отражать в первую очередь интересы стоящей у власти верхушки государственного или пар­тийно-государственного аппарата. Поэтому в большинстве случа­ев оказывается более выгодным сохранение демократических институтов. Мало того, во многих странах они даже развиваются: упраздняются цензы, вводится всеобщее избирательное право. Вместо политических, «силовых» механизмов работают иные - экономические: проведение избирательной кампании стоит так дорого, что это по силам только тем, кого поддерживают моно­полисты. Таким образом, власть по-прежнему принадлежит клас­су буржуазии, и, прежде всего, его верхушке - монополистичес­кой буржуазии. Функции государства осуществляются в интере­сах главным образом этой части господствующего класса, но раз­витие демократических форм заставляет больше внимания уделять общесоциальным задачам, иначе не привлечешь голоса из­бирателей.
 В 30-х гг. нашего столетия буржуазное общество вступает в со­временный этап развития, который, видимо, является переход­ным к очередной, более высокой общественно-экономической фор­мации. Причины происшедших изменений, с одной стороны, бы­ли связаны с мощным ростом революционного рабочего движения в 20-е гг. (в том числе под воздействием процессов, имевших мес­то в России), а с другой - с началом научно-технической рево­люции, приведшей к необходимости повышения квалификации большинства работников. И то и другое приводило к повышению оплаты труда и уровня жизни большинства населения. А это, в свою очередь, повлекло значительный рост производительности труда, общественного продукта. Оказалось, что выгодно хорошо оплачивать труд - это дает бо?льшую прибыль. В современном за­падном обществе за счет все усиливающегося акционирования, что объективно выгодно, постепенно сокращается доля «чистой» част­ной собственности, т.е. меняется экономическая основа общества. По существу, исчезает класс пролетариата - все меньше стано­вится неимущих, все больше акционеров. Большинство рабочих образуют вместе с другими слоями общества «средний» класс. И хотя государственная власть находится в руках класса буржуа­зии, постепенно повышается влияние на нее остальной части об­щества, поскольку всеобщее избирательное право дает возмож­ность отдать предпочтение той или иной политической партии, тому или иному политическому деятелю. Это усиливает борьбу за голоса избирателей, приводит к взаимным разоблачениям, к даль­нейшим уступкам народу как в политическом, так и в экономи­ческом плане. Все большее значение приобретают право и закон­ность: идет определенное продвижение к реальному формирова­нию социального и правового государства. Заметно изменились функции государства. Оно стало активно вмешиваться в экономи­ку путем планирования, размещения государственных заказов, кредитования и т.п. Осуществляется национализация некоторых отраслей хозяйства. Значительно возросли объем и содержание общесоциальных функций: осуществляются многомиллиардные социальные программы, растет уровень жизни населения. Таким образом, современное западное государство существенно отлича­ется от классического буржуазного, и для его понимания необхо­димо использовать различные теории и подходы, о которых гово­рилось в начале настоящей главы. Одного классового подхода здесь недостаточно.
 Социалистическое государство. Сама идея государства такого типа возникла первоначально в теории - в работах К. Маркса, Ф. Энгельса, В.И. Ленина - как противопоставление государст­вам других типов, власть в которых принадлежит эксплуататор­скому меньшинству и используется прежде всего для подавления эксплуатируемого большинства. Появление социалистического государства связывалось с осуществлением социальной револю­ции, возглавляемой рабочим классом, со сломом старой государ­ственной машины, с установлением диктатуры пролетариата. Предполагалось, что власть в начальный период будет принадле­жать рабочему классу, который будет использовать ее, прежде всего, для организации всех трудящихся для построения социа­листического общества, а также для подавления сопротивления свергнутых эксплуататорских классов. Считалось, что освобожде­ние рабочих и крестьян от власти капиталистов и помещиков, на­ционализация средств производства приведут к невиданному росту производительности труда, народного благосостояния, куль­туры, сделают всех трудящихся активными строителями новой жизни, привлекут их всех к участию в управлении делами госу­дарства и общества. Государство, которое не будет угнетать боль­шинство в интересах меньшинства, перестанет быть собственно государством, станет «полугосударством», а затем и отомрет, будет заменено органами народного самоуправления.
 Однако большинство этих теоретических прогнозов на прак­тике не подтвердилось. Национализация средств производства не привела к тому, что люди почувствовали себя их хозяевами. Проводимая уравниловка лишила труд необходимых стимулов, сделала его в значительной степени принудительным. Определен­ные достижения в сферах промышленности, сельского хозяйства, науки, культуры и других были достигнуты в немалой степени за счет «силовых» методов, что привело, в частности, к массовым необоснованным репрессиям.
 В конечном счете сформировалось общество и государство, основанные фактически на единой государственной собственности и поэтому в значительной мере сходные с «восточными» ти­пами общества и государства. Реальным собственником средств производства стал партийно-государственный аппарат, точнее, его верхушка, которая в результате приобрела неограниченную власть.
 Участие народа в осуществлении власти, его политические и личные права и свободы стали во многом формальными, равно как и деятельность демократических институтов, в том числе Вер­ховного Совета и других представительных органов. И, как вся­кое «восточное» общество, наше также приобрело застойный ха­рактер, перестало развиваться. Похожие, хотя в каждом случае имеющие специфические черты, процессы происходили и в дру­гих странах, строивших социалистическое общество. Идея социалистического государства на практике пока не нашла реального воплощения, осталась утопией, мечтой, а попытки ее реализации привели к фактической реанимации, естественно на более высо­ком витке общественного развития, общества восточного типа. Все это не отвергает идей социализма. Они, возможно, будут ре­ализованы в условиях более высокого уровня развития экономи­ки и культуры, науки, техники. Представляется, что первые шаги в этом направлении делают как раз наиболее развитые стра­ны Запада.
 Окончательные теоретические оценки во многом зависят и от того, как будет происходить развитие таких стран, как Китай.
 Автор идеи сменяющих друг друга цивилизаций А.Д. Тойнби выделял такие цивилизации: египетская, индийская, китайская, за­падная и др. - всего 21.
 
 Тема 23. Форма государства
 
 23.1. Понятие формы государства
 
 Понятие формы государства является одной из важнейших со­держательных характеристик государствоведения. Несомненно, также и ее методологическое значение: еще Кант рассматривал форму в качестве принципа упорядочения, синтезирования мате­рии государственности. Научные разработки и политико-правовая практика недавнего прошлого свидетельствуют об известной не­дооценке данной категории. Однако строгость и четкость формы государства (как и формы права), вытекающие из государствен­но-правовой природы, могли бы существенно ограничить субъек­тивизм и произвол в проведении провозглашенного политическо­го курса. Работы многочисленных авторов советского периода под­черкивают значение «содержания» государства, особенно его «классовую» сторону. При этом не всегда обращается внимание на то, что содержание «формировано», что форма и есть способ существования и выражения содержания, что именно форма, а не что-либо другое, содержательна.
 С легкой руки представителей исторического материализма все прогрессивное относилось к содержанию. Форма без сожаления «сбрасывалась» развившимся содержанием. Хотя история многих стран учит, что во времена жестоких социально-политических кризисов, чреватых национальными катастрофами, лишь форма государства, его внутренняя организация, если в ней оставались живые силы, спасала от гибели. Все, что в государстве устойчиво, стабильно главным образом относится к его форме. Проявления понятия «форма» применительно к государству многолики: от униформы представителя власти, государственного служащего до внутренней организации государства, его структуры. От пренебре­жения формальной стороной юридической сферы в значительной степени берет свое начало государственно-правовой нигилизм - тяжелый социальный недуг нашего времени.
 Между тем именно формальное начало выделило из нерасчлененного единства социальных норм древности право, именно форме обязано своим появлением государство. Исследование формы государства было магистральным направлением теории с самых азов. На протяжении многих сотен лет, по традиции, иду­щей еще от античности, государственно-правовая наука держала в центре своего внимания два вопроса: 1) какие формы государства знает история и современность и 2) какая из известных государ­ственных форм наилучшим образом подходит для данного народа в данное время.
 Древние греки не случайно подчеркивали значение формы. Платон, например, отводил форме определяющую, активную роль. Сама идея государства неотделима от его формы, на что ука­зывает этимология термина (форма, эйдос, идея, морфэ). Заметим, что форма у Аристотеля пользуется приоритетом перед содержа­нием, материей не только в юриспруденции, но и в космологии (признание трансцендентного ума) и в антропологии (признание «отделимости» и бессмертия высшей духовной способности - души). «Forma dat esse rei» - «форма дает бытие вещи» - счи­тали римские юристы.
 В настоящее время под формой государства понимают орга­низацию государственной власти и ее устройство. Подобно другим «парным» философским категориям, форма государства характе­ризуется неразрывной связью с его содержанием. Если последняя позволяет установить принадлежность государственной власти, ее субъекта, ответить на вопрос, кто ее осуществляет, то изучение формы государства проливает свет на то, как организована власть в государстве, какими органами представлена, каков порядок об­разования этих органов, сколь длителен период их полномочий, наконец, какими методами при этом происходит осуществление государственной власти и т.д.
 Ясно, что проблема формы государства приобретает не только теоретическое, но и первостепенное практически-политическое значение. От того, как организована и как реализуется государ­ственная власть, зависят эффективность государственного руко­водства, действенность управления, престиж и стабильность пра­вительства, состояние законности и правопорядка в стране. Вот почему проблема формы государства имеет весьма существенный политический аспект.
 Форма государства, т.е. устройство государственной власти, ее организация, в содержательном отношении выступает в разных аспектах. Во-первых, это определенный порядок образования и организации высших органов государственной власти и управле­ния. Во-вторых, это способ территориального устройства государ­ства, определенный порядок взаимоотношений центральной, ре­гиональной и местной властей. В-третьих, это приемы и методы осуществления государственной (политической) власти. Таким об­разом, форма государства синтезируется из трех основных элемен­тов, а именно: формы (государственного) правления, формы (го­сударственного) устройства, формы (государственного, политичес­кого) режима.
 Указанное понимание формы государства сложилось не сразу. Долгое время ее считали состоявшей из формы правления и формы государственного устройства, к которым впоследствии добавля­лись политический режим, политическая динамика. В ходе дис­куссии в научной литературе высказывались различные мнения, отдававшие приоритет тем или иным отдельным аспектам синте­тического понятия «форма государства». Так или иначе, на сегод­ня наиболее распространенной является концепция организации государственной власти, заключающейся в единстве трех элемен­тов: правления, государственного устройства и политического ре­жима.
 
 23.2. Форма правления
 
 Под формой правления подразумевают организацию верхов­ной государственной власти, в особенности высших и централь­ных ее органов, структуру, компетенцию, порядок образования этих органов, длительность их полномочий, взаимоотношения с населением, степень участия последнего в их формировании. Форма правления является ведущим элементом в форме государ­ства, трактуемой в широком смысле.
 В свое время Аристотель разграничивал формы правления в зависимости от того, осуществляется ли верховная власть еди­нолично (монархия), ограниченным числом лиц (аристократия), всем населением (демократия).
 Указанный критерий остался вплоть до настоящего времени: формы правления различаются в зависимости от того, осущест­вляется ли верховная власть одним лицом или принадлежит выборному коллегиальному органу. В связи с этим и выделяют мо­нархические и республиканские формы правления.
 Монархией можно назвать такое государство, где верховная власть принадлежит одному лицу, пользующемуся ею по собст­венному усмотрению, по праву, которое не делегировано ему ни­какой другой властью, тогда как в республике она делегируется одному или нескольким лицам всегда на определенный срок всем народом или частью его, которому и принадлежит суверенитет. Указанное положение характеризует современную монархию, од­нако в течение многих веков исторический опыт множества го­сударств породил большое разнообразие монархий, которые труд­но охватить единой выверенной формулой. Термин «монархия» греческого происхождения, означает «единовластие», «единодер­жавие», хотя известны и исключения. Так, в Спарте существо­вало два царя, Полибий называет властвование двух консулов в Древнем Риме монархией. И наоборот, лица, именовавшиеся монархами, не имели фактически их полномочий в царский пе­риод Рима. Впрочем, несмотря на большое внимание древних к формам правления, последние оставались еще во многом нераз­работанными. В самом деле, Аристотель ничего не пишет о рес­публике, реальные монархии на первых порах были значительно ограничены народными собраниями или собраниями старейшин (сенатом и собранием курий в Риме). Монархию связывали лишь с исполнением военных функций, позднее жреческих, судебных. Наследственность в то время еще не стала существенным атри­бутом монархии, более важными считались личные качества мо­нарха. Институт монархии не отличался особой разработанностью и в начальный период феодализма, поскольку был связан с круп­ной земельной собственностью, испытывал влияние раздроблен­ности или довольно жесткое ограничение сословно-представительными собраниями.
 Период расцвета монархии - это рубеж Нового времени. Именно тогда проявилось отличие монархии от республиканской формы правления, были выработаны важнейшие ее разновиднос­ти: монархия абсолютная, неограниченная и монархия конститу­ционная, ограниченная уже общенародным представительством (парламентом).
 Каковы общие черты монархической формы правления неза­висимо от ее разновидностей? Во главе государства находится мо­нарх, который пользуется своей властью по наследству, хотя воз­можны варианты, когда началу той или иной монархической ди­настии кладут выборы (дом Романовых в России). Монарх приоб­ретает власть по принципу крови, наследуя ее по собственному праву («милостью Божией», как обыкновенно указывается в его титуле, или в случае избрания - «милостью Божией и волей на­рода»). Монарх не несет никакой юридический ответственности за свои политические действия - в «Утвержденной Грамоте» 1613 г. на Михаила Романова возлагалась «ответственность в своих делах перед единым небесным царем». В руках монарха сосредоточена вся полнота верховной государственной власти, мо­нарх выступает источником всякого права, только с его воле­изъявления те или иные постановления могут приобретать силу закона. Монарх находится во главе исполнительной власти, от его имени творится правосудие, ему принадлежит право помилова­ния. На международной арене, в сношениях с другими государ­ствами монарх единолично представляет свое государство. Он пользуется титулом (князя, герцога, короля, царя, императора), получает значительное содержание из государственной казны, имеет право на особую охрану.
 При неограниченной, абсолютной монархии всеми указанны­ми выше правами монарх пользуется безусловно и неограничен­но (отсюда и название) независимо от какой-либо иной власти, при ограниченной - посредством или обязательном содействии каких-либо органов или властей, существующих независимо от монарха. Аристотель в классификации монархий исходил из пси­хологических оснований - монархия из «правильной» формы правления превращается в «неправильную», тиранию и деспотию, если вместо интересов всех монарх преследует личные, корыстные интересы, правит по произволу. Сегодня принимаются в расчет юридические основания. Конституционную монархию подразде­ляют на представительную (дуалистическую) и парламентарную. И в той и в другой монарх делит власть с парламентом.
 В дуалистических монархиях (Пруссия, Австрия, Италия, Ру­мыния в прошлом) за монархом остаются исполнительная власть, право формировать правительство, назначать и смещать ответст­венных перед ним министров и иных должностных лиц (губерна­торов, префектов и т.п.), ему принадлежат право вето и право не­ограниченного роспуска парламента. Впрочем, в законодательной сфере право представительного органа гарантируется полномочи­ем вотировать бюджет.
 В парламентарных монархиях (современные Англия, Бель­гия, Норвегия, Швеция) назначенные главой государства мини­стры зависят от вотума доверия парламента, монарх имеет право отлагательного вето, лишь в отдельных случаях, предусмотрен­ных законом, распускает парламент. Повеления монарха приобре­тают юридическую силу, лишь будучи контрассигнованными со­ответствующим министром. Правовое положение монарха сущест­венно ограничено. Даже частные вопросы государственной жизни, например помилование преступника, не могут быть решены без согласия парламента. Парламент регулирует личную жизнь мо­нарха (брак, дворцовая служба и т.п.). Складывается положение, характеризующееся известной формулой: «Царствует, но не уп­равляет». Сказанное не означает, что фигура монарха становится чисто декоративной. Как показывает опыт последнего времени, монархическую форму правления, считавшуюся в советский пери­од некоей политико-правовой окаменелостью, не следует спешить списывать как безнадежную архаику. Эта форма правления, на­считывающая не одну сотню лет истории, таит в себе немало жиз­ненных потенций. В ноябре 1975 г. народ Испании на плебисците высказался за установление монархии. После распада СССР неко­торые страны СНГ подумывают о введении монархического строя. В обстановке кризиса, национально-этнических столкновений достоинства монархии все больше привлекают внимание: монарх - «отец нации», «стоит над политическими страстями, не принадле­жит ни к какой партии», «неподкупный арбитр в различного рода спорах и трениях». А главное, что особенно привлекает в условиях сепаратизма и центробежных тенденций, монарх - «символ единства нации и стабильного правового порядка». Нередко обра­щаются к позитивному опыту решения многих проблем, найден­ному в рамках монархизма: экономики, финансов, жизненного уровня, самоуправления, национального представительства и т.п.
 Разумеется, при этом нужно помнить о том, что монархия - это, по выражению философа И.А. Ильина, «органическая» форма правления, требующая религиозных начал, особой обществен­но-психологической атмосферы и т.д., ее нельзя «вводить» про­извольно, «объявлять» монархом случайное или не подготовлен­ное соответствующим образом лицо.
 В отличие от монархии, при республиканской форме правле­ния единственным источником власти по закону является народ­ное большинство. Само происхождение термина «республика» связано с народом. «Respublica est res populi», - подчеркивал Ци­церон, считая государство «делом народа». В республике власть осуществляется избранными народом на определенный срок пред­ставительными органами. Известны парламентарные республики и республики президентские.
 На выбор правления оказывает влияние ряд факторов, но оп­ределяющими здесь должны быть долговременные интересы ста­бильности государства, а не сиюминутные политические пробле­мы и та или иная расстановка сил. Достоинством парламентар­ной республики является единство высших эшелонов исполни­тельной власти, поскольку глава исполнительной власти (пре­мьер-министр) и его кабинет назначаются и контролируются пар­ламентом, точнее, парламентским большинством. До тех пор пока правительство располагает поддержкой большинства законодате­лей, оно выполняет свои функции, не исключая и представления законопроектов. С потерей парламентского большинства прави­тельство уходит в отставку. При всех существующих вариациях в парламентских республиках президент играет незначительную роль; исполнительная власть является, по сути, продолжением законодательной, и тем самым возможный конфликт между двумя ветвями власти сводится к минимуму.
 Недостатки парламентарной республики сводятся, во-первых, к крайней фрагментарности партийной системы, которая обрекает парламентскую коалицию на аналогичную фрагментарность, а правительство на неустойчивость. При неразвитости партийной системы даже экстремистские (малочисленные) партии могут ока­заться частью парламентской коалиции большинства. Это может стать не менее пагубным, чем тупик во взаимоотношениях испол­нительной и законодательной властей.
 Во-вторых, вполне реальной может оказаться угроза тирании, которую в состоянии создать простое парламентское большинство, т.е. эффективность и стабильность парламентских форм правле­ния зависят от характера политических партий, соревнующихся за места в парламенте. Судьба же партий и структура партийной системы в немалой степени определяются способом избрания зако­нодателей, т.е. мажоритарной или пропорциональной системами.
 Президентская республика как форма правления характери­зуется в первую очередь тем, что избранный глава государства одновременно является главой правительства, которое он назна­чает в ряде стран с согласия парламента и которое он может рас­пустить. Достоинство президентской формы правления заключа­ется, прежде всего, в том, что всенародно избранный президент являет собой средоточие общенациональных устремлений, вы­ступает символом нации, символом принадлежности граждан к единому государству. Эта форма дает полномочия одному лицу, которое может осуществить руководство в чрезвычайных об­стоятельствах. И не случайно, сталкиваясь с теми или иными сложными проблемами, некоторые страны (например, Франция в 50-х гг. XX в.) подчеркивают значение поста президента. Пре­зидентская система правления в принципе обеспечивает большую степень политической стабильности, чем парламентская, так как правительство (президент) избирается на фиксированный срок, определенный конституцией. Президентская форма правления, в свою очередь, не является безупречной. Во-первых, в отличие от парламентской формы правления, она таит в себе возможности трений во взаимоотношениях исполнительной и законодательной ветвей власти и провоцирования конституционного кризиса. Ве­роятность последнего, особенно возрастает, если президент и пар­ламентское большинство принадлежат к различным партиям или политическим течениям. Предположения, что президент посто­янно находится над партийной борьбой и политиканством лоб­бистов, могут не иметь под собой веских оснований. Иными сло­вами, выбор между парламентской и президентской формами правления может означать выбор между единым, но нестабиль­ным руководством и руководством стабильным, но чреватым кон­фликтом двух властей.
 Во-вторых, едва ли существует оптимальный способ избрания президента. Любой из них имеет свои сильные и слабые стороны. Требования меньшинства и введение пропорционального предста­вительства при президентской системе не столь важны хотя бы из-за падения влияния парламента. На первое место по значи­мости выходит метод президентских выборов. Прямые выборы представляются наиболее простыми и демократичными. Но есть разновидности прямых выборов, когда выбор способов их прове­дения не всегда зависит от президента. Президентская власть может оказаться в большой зависимости от законодательной ветви, которая может определять многое, например процедуру переизбрания президента на второй срок в чрезвычайно услож­ненном порядке.
 В конкретике политической жизни той или иной страны, с учетом того или иного соотношения политических сил, сложив­шихся традиций или вводимых реформ, возможны смешанные или промежуточные (между президентской республикой и пар­ламентской республикой) формы государственного правления.
 Теоретиками смешанных форм правления движет идея укреп­ления государственности путем устранения правительственных кризисов, частой смены правительств по соображениям полити­ческой конъюнктуры, оптимизации способов организации и вза­имоотношений высших органов государственной власти, цент­ральных и местных властей. Эти проблемы могут стоять особенно остро во вновь образованных государствах, появившихся в резуль­тате интеграционных и дезинтеграционных процессов. Однако по­хвальное стремление сосредоточить в «гибридной», смешанной форме только положительные черты традиционных форм правле­ния и избежать их недостатков далеко не всегда воплощается в новое органическое качество. Такое важнейшее достоинство пре­зидентской формы правления, как прочность конституционного положения правительства, которое не может быть уволено парла­ментом в отставку вследствие борьбы парламентских фракций в смешанной, «полупрезидентской» республике, в значительной мере утрачивается из-за усиления контролирующих полномочий высшего законодательного представительного органа власти. В свою очередь, несомненное преимущество парламентарной рес­публики - ответственность правительства перед парламентом, его обязанность учитывать в своей политике складывающееся со­отношение политических сил, общественное мнение практически сводится на нет в такой «нетипичной» форме правления, как «полупарламентская» республика. В последнем случае увеличе­ние полномочий президента влечет за собой почти автоматическое уменьшение роли представительного института власти. Нечто по­добное случается и при законодательном введении ограничения вотума недоверия правительству в парламентарных республиках или при установлении ответственности отдельных министров перед парламентом в президентских формах правления.
 Постоянное внимание к формам правления государства, стрем­ление эти формы рационализировать свойственно теоретической мысли и юридической практике с глубокой древности. Однако ме­ханический перебор вариантов, волюнтаристское «скрещивание» тех или иных классических государственных форм, особенно если это делается «под личность» действующего должностного лица, едва ли оправдано.
 
 23.3. Форма государственного устройства
 
 Под формой государственного устройства понимают админи­стративно-территориальную организацию государственной влас­ти, характер взаимоотношений между государством и составля­ющими его частями, между отдельными частями государства, между центральными и местными органами. Форма государст­венного устройства тесно связана не только с публичной властью, но и с еще одним существенным свойством государства - терри­ториальной организацией населения. При всей кажущейся аб­страктности форма государственного устройства самым непосред­ственным образом касается, а то и напрямую определяет объем и качество прав и свобод граждан (подданных). Вовремя и правильно решенные вопросы государственного устройства в значительной мере обеспечивают стабильность государства, его плодотворное функционирование; напротив, неверно найденные формы устрой­ства государства, не отвечающие его характеру и задачам, могут стать одной из причин его распада. С точки зрения собственного устройства государства можно подразделить на унитарные (еди­ные государственные образования); федерации (союзы относитель­но самостоятельных в правовом отношении государственных об­разований: союзных республик, автономных республик, кантонов, штатов, земель и т.п.); конфедерации (государственно-правовые объединения, союзы суверенных государств).
 Унитарное (единое, от лат. «unus» - «один») государство от­личается полным политическим единством, оно неделимо. Отдель­ные административно-территориальные единицы или области, от­личающиеся известным своеобразием, не имеют своего собствен­ного законодательства, своего особого судоустройства. Каждая из составных частей единого государства обладает одинаковыми пра­вами и представительством в органах государства. Достоинство унитарного государства в том, что оно простое, располагает всей полнотой верховной власти.
 Федерация - соединенное, союзное (от лат. «foedus» - «союз») государство. Это сложное государство, представляющее собой союз ряда государств - членов федерации. При этой форме государственного устройства образуются общие для всей федера­ции высшие органы власти и органы управления, причем сохра­няются высшие органы власти и управления у каждого из госу­дарств - членов федерации. Последние могут иметь, кроме того, собственное законодательство, судебную, налоговую системы. Не­мало стран являются федерациями, сложившимися в силу различ­ных исторических условий и социально-политических причин.
 Конфедерации представляют собой государственно-правовые объединения, союзы (от лат. «confoederatio» - «сообщество») суверенных государств. В отличие от федерации, конфедерации создаются для достижения определенных, ограниченных целей в пределах известного исторического периода. Суверенные госу­дарства, образовавшие конфедерацию, остаются субъектами меж­дународно-правового общения, имеющими собственное граждан­ство, системы органов власти, управления, правосудия. Они осу­ществляют власть самостоятельно, устанавливают собственную конституцию. Акты, принимаемые на уровне конфедерации, тре­буют своего одобрения высшими органами государственной влас­ти государств, входящих в конфедерацию. Члены конфедерации имеют самостоятельные источники дохода, часть которого может выделяться в бюджет конфедерации. Армия конфедерации состо­ит из воинских контингентов государств - членов конфедера­ции, направляемых по их решению в распоряжение общего ко­мандования. История знает самые замысловатые формы государ­ственного устройства, самый широкий диапазон принципов меж­государственного единения и союзов публичного права (личная и реальная уния, вассалитет и сюзеренитет, содружества наций и государств, отношения доминионов и метрополий, торговые союзы и военные блоки и т.п.). Особый случай представляют собой федерации, de facto остающиеся унитарными государства­ми. Нечто подобное можно было видеть на примере бывшего СССР, de jure федерации, но с большой долей унитаризма. В со­ответствии с принципом национальной государственности отдель­ные этносы рассматривались как «нации» и имели статус союзной (автономной) республики. «Национальностям», «народностям» и «этническим группам» соответствовали автономные области, на­циональные округа и районы. Обладание формальными (и в пос­леднее время расширившимися) правами не меняло того обсто­ятельства, что реальная политика продолжала осуществляться из центра. Подобная картина, далекая от классически ясных форм государственного устройства, остается актуальной и для Российской Федерации. Избрание руководства исполнительной власти в республиках сочетается с назначением глав админист­рации Президентом России. Порядок формирования, полномо­чия, процедуры деятельности государственных органов на местах определяются не самими субъектами Федерации, а актами Рос­сийской Федерации. Назначение высших должностных лиц на места и определение их полномочий из столицы скорее есть приз­нак унитарного, нежели федеративного, государства. Известная «многоэтажность» и неравноправие субъектов Федерации позволяют до известной степени говорить о фактическом унитаризме или в лучшем случае об «асимметричной» федерации с сильным креном в сторону национальных, этнических, культурных и дру­гих особенностей.
 Один из важнейших вопросов при любой форме государствен­ного устройства - это распределение полномочий между центром и периферией, создание условий и механизмов, позволяющих ми­нимизировать межэтнические и межрегиональные конфликты, обеспечить социально-экономические и политико-правовые сти­мулы для отдельных регионов, которые закрепили бы их в составе государства и тем самым сохранили стабильность и целостность последнего. Какие из рассмотренных выше форм государственного устройства могут оказаться оптимальными? Казалось бы, унитар­ное, единое, централизованное государство наилучшим образом противостоит сепаратистским устремлениям, однако многолетние конфликты в Ольстере (Великобритания), с басками (Испания), с тамилами (Цейлон) и др. дают примеры совсем нередких исклю­чений из правила.
 Высказываются мнения в пользу демократического, т.е. «смягченного», унитарного государственного устройства, где власть сосредоточена в основном в руках центрального правитель­ства, а регионам предоставлена некоторая автономия, пределы которой определяются договором между регионами и центром. Решение экономических проблем, которые вызывают недоволь­ство на местах и усиливают сепаратизм, требует скоординиро­ванных правительством централизованных усилий. Считается, что федеративное устройство с самыми широкими политически­ми, экономическими, социальными правами на местах приведет к распаду государства.
 Сложность экономической ситуации усиливает хрупкость го­сударства, но великая депрессия 20-30-х гг., поразившая множе­ство федераций, не привела к утрате их целостности. С другой стороны, экономическое процветание также не может ослабить требования независимости и суверенитета (канадский Квебек), более того, очевидные экономические выгоды от пребывания в со­ставе единого государства совсем не гарантируют прочность госу­дарственных уз (страны Балтии). Экономика определяет государ­ственные формы лишь в самом конечном счете. Споры и конку­ренции между регионами и центральным правительством - по­всеместная вещь. На местах хотят обладать неограниченным кон­тролем в пределах собственной территории. Центральные прави­тельства всегда стремятся к увеличению своих полномочий, а ре­гиональные власти сопротивляются, одновременно добиваясь всеми способами преимуществ над другими регионами, что харак­терно и для США, и для Швейцарии, и для России.
 Известными ресурсами эффективного управления и внутрен­ней стабильности располагает и демократическое федеративное го­сударственное устройство. Федерализм ведь нельзя сводить к про­стому географическому делению страны (особенно многонацио­нальной) на территориальные единицы с вертикальной подчинен­ностью и полной зависимостью от политики центра. Не все подда­ется централизации и нуждается в ней, да и государственная муд­рость и административный гений целой страны совсем не ограни­чены политической элитой, обосновавшейся в столице.
 Следует помнить, что само понятие федерализма возникло с потребностью устройства государства в такой форме, которая, обеспечивая единство и согласованное функционирование круп­ного государства как целостной организации политической влас­ти, допускает существование и развитие в его пределах струк­турных единиц, выступающих, в свою очередь, как относительно самостоятельные государства или государственные образования. На этой концептуальной основе возникли и развиваются феде­ративные государства, хотя конкретно-исторические условия могут определить своеобразие той или иной формы федерации.
 В одном случае модель будет достаточно простой, если цент­ральное правительство выступает арбитром, координирующим ре­гиональные правительства, разрешает противоречия между ними и осуществляет то, что лучше поддается централизации (напри­мер, внешнюю безопасность, эмиссию денег, свободу внутренней торговли, контроль за федеральными энергетическими програм­мами и т.п.). Иная конструкция складывается в государственном устройстве, при котором, не отрицая региональной или нацио­нальной автономии, следует усилить собственную власть, учиты­вая национальные и этнические особенности, требуется контро­лировать последствия возможных конфликтов.
 Какие бы варианты ни рассматривались, ясно, что федератив­ное государственное устройство не будет достаточно стабильно, если отдельные субъекты в силу своего этнического состава име­ют различные взаимоотношения с центральным правительством. В такого рода «асимметричных» федерациях сохраняется почва для борьбы регионов за привилегии, права, признание своих уни­кальных обстоятельств, одновременно сохраняется угроза целост­ности федеративного государства.
 Более того, «асимметрия» в правовом статусе субъектов не может не сопровождаться «асимметрией» прав граждан. Человек, живущий в области, где избиратели не имеют контроля за местной исполнительной властью, пользуется меньшими правами, чем граждане, скажем, национальных республик, где такой контроль существует. Указанная борьба, вызванная объективными обстоя­тельствами и сознательными действиями, чревата дестабилизиру­ющими последствиями, особенно при такой форме государствен­ного устройства, которая рассматривает центр в качестве единст­венного источника реформирования. Центральное правительство оказывается втянутым в распределение дифференцированных привилегий среди регионов, а регионы ищут способы воздействия и контроля над центральным правительством.
 В федеративном государстве локальные конфликты, возник­шие в отдельных регионах, подрывают позиции центрального пра­вительства в принципе слабее, чем в унитарном государстве, где региональные столкновения вынуждены становиться объектом внимания центра. Федеративное устройство позволяет субъектам федерации искать решения на месте и лишь в случае неудачи при­влекать к решению вопроса федеральное правительство.
 Чрезмерно централизованное государство обрекает себя на не­эффективность, несоразмерно децентрализованное устройство, как указывал еще Макиавелли, чревато распадом государства.
 В проблеме формы государственного устройства отчетливо про­ступает сторона конституционная, структурная, идет ли речь об унитарном или федеративном государстве. Однако есть и сторона также конституционная, но «неформальная» (политические пар­тии, общественные движения), функциональная, связанная с по­литическим режимом.
 
 23.4. Политический режим
 
 Появившись в научном обороте в 60-е гг. XX века, категория «политический режим», по мнению некоторых ученых, в силу синтетического характера должна была рассматриваться в каче­стве синонима формы государства. По мнению других, полити­ческий режим вообще должен быть исключен из состава формы государства, поскольку функционирование государства характе­ризует не политический, а государственный режим. Дискуссии того периода дали начало широкому и узкому подходам в пони­мании политического (государственного) режима.
 Широкий подход относит политический режим к явлениям по­литической жизни и к политической системе общества в целом. Узкий - делает его достоянием лишь государственной жизни и государства, поскольку он конкретизирует другие элементы фор­мы государства: форму правления и форму государственного устройства, а также формы и методы осуществления государством своих функций. Политический режим предполагает и необходимо требует широкого и узкого подходов, ибо это соответствует совре­менному пониманию политических процессов, проходящих в об­ществе в двух основных сферах: государственной и общественно-политической, а также характеру политической системы, вклю­чающей в себя государство и негосударственные, общественно-по­литические организации. Все составные части политической сис­темы: политические партии, общественные организации, трудо­вые коллективы (а также и «внесистемные» объекты: церковь, массовые движения и т.п.) - испытывают значительное влияние государства, его сущности, характера функций, форм и методов деятельности и т.д. Вместе с тем существует и обратная связь, поскольку и государство в значительной мере воспринимает воз­действие общественно-политической «среды обитания». Это вли­яние распространяется на форму государства, в частности на по­литический режим.
 Таким образом, для характеристики формы государства имеет важное значение политический режим как в узком смысле слова (совокупность приемов и способов государственного руководст­ва), так и в широком своем понимании (уровень гарантированности демократических прав и политических свобод личности, степень соответствия официальных конституционных и право­вых форм политическим реалиям, характер отношения власт­ных структур к правовым основам государственной и общест­венной жизни).
 Какие виды политических режимов существуют? Их очень много, поскольку на ту или иную разновидность политического режима оказывает влияние множество факторов: сущность и форма государства, характер законодательства, фактические пол­номочия государственных органов и юридические формы их де­ятельности, соотношение общественно-политических сил, уро­вень и стандарты жизни и состояние экономики, формы соци­альной борьбы или сотрудничества. Существенное влияние на вид политического режима оказывают исторические традиции стра­ны, а в более широком смысле - своего рода общественно-поли­тическая «атмосфера», складывающаяся подчас вопреки поже­ланиям господствующего в государстве слоя или вразрез с ди­рективными прогнозами. На вид политического режима может оказать воздействие и международная обстановка. На разных ис­торических этапах формируются различные политические режи­мы, они неодинаковы в конкретных государствах одного и того же времени.
 Так, периоду рабовладения присущи деспотические, теокра­тически-монархические, аристократические, олигархические ре­жимы, режим рабовладельческой демократии. Во времена фео­дализма характерными были режимы абсолютистский, режим своеобразной «феодальной демократии», клерикально-феодаль­ный, милитаристско-полицейский или режим «просвещенного абсолютизма». При капитализме существуют либеральный, бур­жуазно-демократический, или конституционный, бонапартист­ский, военно-полицейский, фашистский, а также «фашизмоподобный», например корпоративный или расистски-националисти­ческий, а также диктаторски-монополистический и марионеточ­ный, в некоторых исламских странах - клерикально-фундаменталистский.
 Опыт социализма свидетельствует о возможности проявления народно-демократических, общенародных политических режи­мов, но одновременно и авторитарных, тоталитарных режимов, режима рабоче-крестьянской диктатуры.
 Известная преемственность и наличие некоторых неизменных в принципе содержательных характеристик позволяют свести все многообразие политических режимов к двум большим разновид­ностям: демократическому и антидемократическому политичес­ким режимам.
 Демократия, т.е. народовластие, составляет сердцевину любых демократических политических режимов. Термином «демокра­тия» обозначается форма государства в том случае, если законо­дательная власть в нем представлена коллегиальным органом, вы­бранным народом, если осуществляются закрепленные законода­тельством широкие социально-экономические и политические права граждан независимо от их пола, расы, национальности, иму­щественного состояния, образовательного уровня и вероисповеда­ния. Демократический политический режим может предусматри­вать прямое участие населения в решении государственных во­просов (прямая, или непосредственная, демократия) или участие в принятии политических решений с помощью выборных пред­ставительных органов (парламентская, или представительная, де­мократия). Демократический политический режим означает гарантированность провозглашенных прав и свобод, прочную закон­ность и правопорядок, существование различных форм собствен­ности и плюрализм мнений. Демократический политический режим невозможен без многопартийности, без достаточно высо­кого социально-экономического уровня жизни широких масс на­селения, без эффективного контроля над преступностью, особенно ее наиболее опасными организованными формами. Практика демократического развития государственности различных истори­ческих эпох дает самые различные примеры демократических ре­жимов.
 Отличаются разнообразием и антидемократические полити­ческие режимы, однако их содержательная сторона во многом едина, она противоположна вышеперечисленным чертам режима демократии, а именно: господство одной политической партии или движения; одной, «официальной» идеологии; одной формы соб­ственности; сведение к минимуму или ликвидация каких бы то ни было политических прав и свобод; резкое расслоение населения по сословным, кастовым, конфессиональным и другим признакам; низкий экономический уровень жизни основных слоев народа; ак­цент на карательные меры и принуждение, агрессивность во внеш­ней политике.
 Между различными элементами формы государства сущест­вует известное соответствие. Так, монархическая форма правле­ния феодального государства периода абсолютизма тяготеет к уни­тарной, централизованной форме государственного устройства и автократическому политическому режиму. Республиканские фор­мы правления хорошо вписываются в условия либерально-демократического политического режима, а при наличии двух- или - многонационального состава населения могут определять федеративное государственное устройство.
 
 Тема 24. Государственная власть
 
 24.1. Механизм государства и государственной власти
 
 Любая государственная власть реализуется в тех или иных организационных формах. Совокупность последних и составляет механизм государственной власти. Центральное место в механиз­ме государственной власти занимает государственный аппарат, включающий в себя совокупность органов государственной влас­ти, тот особый слой людей, которых можно назвать государствен­ными чиновниками или служащими и которые осуществляют про­фессиональную деятельность по обеспечению исполнения полно­мочий государственных органов.
 Наряду с государственным аппаратом в механизм государст­венной власти включаются и некоторые формы непосредственной демократии (референдумы, выборы и т.п.), т.е. формы реализации государственной власти непосредственно населением.
 Механизм государства состоит из особого разряда людей, ре­ализующих функции государства. Это система государственных органов и учреждений, связанных иерархической соподчиненностью и правомочных совершать действия, составляющие монопо­лию государства. Наконец, для обеспечения выполнения возло­женных на него функций он располагает необходимыми органи­зационными и материальными средствами, в том числе и «веще­ственными придатками» для принуждения в случае необходимос­ти к исполнению велений государства.
 Механизм государства, как и механизм государственной влас­ти, представляет собой, таким образом, материализованное, непо­средственное существование самого государства, это реальная ор­ганизационно-материальная сила, располагая которой государст­во властвует.
 Решающую роль в механизме государственной власти играют государственные органы. Именно они специально образуются для осуществления государственной власти. Особенностью государст­венных органов является то, что они обладают такими средствами и возможностями, которых не имеет никакая другая организация, а именно государственно-властными полномочиями.
 Последние необходимы для эффективного выполнения госу­дарством своих функций. Государство, действуя через свои орга­ны, возлагает на них определенные обязанности и соответствую­щие права. Полномочия - это и есть соединение юридической обязанности органа с его правом. У государственного органа не существует прав в чистом виде, это не какие-то его привилегии, они возникают лишь в связи с необходимостью для данного органа выполнять возложенные на него обязанности. Более того, каждое конкретное право государственного органа выступает одновремен­но и в качестве его обязанности. Таким образом, существует прин­ципиальное различие между субъективными правами гражданина и правами (полномочиями) государственных органов, поскольку для последних возможное поведение есть одновременно и должное поведение.
 Помимо наличия у государственного органа государственно-властных полномочий к его основным чертам можно отнести сле­дующие: орган образуется в установленном государством порядке; он уполномочен государством осуществлять задачи и функции пос­леднего; он действует в установленном для него государством по­рядке; органы государства являются частями единого государст­венного аппарата.
 Каждый орган государства, наконец, характеризуется нали­чием определенной компетенции (кругом вопросов его ведения и совокупностью полномочий, взятых вместе), структуры, кадрово­го состава.
 
 24.2. Теория разделения властей в государстве
 
 В основу советской концепции государственной власти были положены взгляды К. Маркса, Ф. Энгельса и В.И. Ленина, кото­рые рассматривали государственную власть в качестве «работаю­щей корпорации, в одно и то же время и законодательствующей и исполняющей законы». В России принцип полновластия тру­дящихся предполагалось воплотить в форме полновластных и еди­новластных советов, в работе которых происходит «слияние уп­равления с законодательством». Таким образом, государственная власть понималась как единое целое; систему государственных ор­ганов должны были возглавить полновластные советы.
 Долгое время теория разделения властей рассматривалась со­ветской наукой исключительно как буржуазная (реакционная), как «нелепость вроде квадратуры круга» и по этой причине отри­цалась. Государственная власть, реализуемая как единое целое (здесь и единая компетенция советов и их органов), с необходимос­тью приводила к абсолютному доминированию исполнительной (партийно-административной) власти и ее аппарата, сосредоточе­нию в последнем всех функций государственной власти (законода­тельной, исполнительной, судебной) и в конечном счете к дикта­торской узурпации власти особым слоем людей. Сказанное не оз­начает, что рассматриваемая концепция отрицает необходимость разделения труда, функций между различными органами государ­ства. Но это именно «прозаическое деловое разделение труда», ко­торое приводит к формированию различных групп органов.
 Механизм государственной власти требует комплексного, сис­темного исследования, что означает необходимость рассмотрения его составных элементов (институтов) не только в их взаимосвязях и взаимоотношениях (статика), но и в процессе функционирова­ния (динамика). Можно ли говорить о целостности механизма го­сударственной власти? Ответ на этот вопрос далеко не прост. Пред­ставляется возможным говорить о целостном механизме государ­ственной власти и в тоталитарном, и в демократическом государ­стве, т.е. способ взаимосвязи между элементами (институтами) ме­ханизма государственной власти может быть различным, но обес­печивающим его целостность и единство. В то же время понять то качество, которое объединяет элементы (институты) в единое целое, нельзя, анализируя только эти элементы, оставаясь в рам­ках (пределах) механизма государственной власти. Необходимо выйти за указанные рамки, пределы во внешнюю окружающую среду - политическую систему, гражданское общество - и ис­следовать роль, назначение механизма государственной власти в этой среде. Изменения внешней среды, роли и назначения в ней механизма государственной власти должны вести к изменению способа взаимосвязи между элементами (институтами) механизма государственной власти, и наоборот. В противном случае теряется целостность последнего (это и наблюдается в механизме россий­ской государственной власти).
 Современное правовое государство призвано обеспечивать не просто формальную законность, но и справедливость, «основан­ную на признании и полном принятии высшей ценности челове­ческой личности и гарантируемую учреждениями, образующими структуры, обеспечивающие ее наиболее полное выражение» (п. 2 Документа Копенгагенского совещания Конференции по челове­ческому измерению СБСЕ). К элементам справедливости относят­ся: свободные периодические выборы; представительная по своему характеру форма правления, при которой исполнительная власть подотчетна избранным законодательным органам или избирате­лям; обязанность органов государственной власти соблюдать кон­ституцию и действовать совместимым с законом образом; четкое разделение между государством и политическими партиями; деятельность исполнительных и судебных органов в соответствии с системой, установленной законом; вооруженные силы и полиция под контролем гражданских властей и подотчетны им; закон - гарантия прав человека и его основных свобод, соответствующих обязательствам по международному праву и др.
 Элементом (ячейкой) механизма государственной власти яв­ляется субъект (носитель) государственной власти. Элементы ме­ханизма различным образом объединяются, формируя институты (органы, формы непосредственной демократии и т.д.). Это госу­дарственные институты, и поэтому в них не включаются инсти­туты гражданского общества. Чтобы стать государственной, по­литическая власть должна стать публичной, т.е. политической волей, отражающей господствующие в обществе социально-груп­повые интересы. Ей должен быть придан общеобязательный, юри­дически закрепленный характер. Политическая воля должна быть проведена через нормы права, установленные государством.
 Институты государственной власти формируются на основе разделения властей - структурообразующего и функционально­го принципа рациональной организации и контроля. Данный принцип имеет давнюю историю. Вот как его формулировал в 1748 г. французский просветитель Монтескьё: «Политическая свобода объекта представляет собой уравновешенность ума, воз­никающую из понимания, которое каждая личность имеет о своей безопасности. Для того чтобы иметь эту свободу, требуется, чтобы правительство было организовано таким образом, дабы люди не боялись друг друга.
 Когда законодательные и исполнительные силы объединены в одном и том же человеке или в одном и том же органе магистра­туры, то свобода невозможна, так как могут возникнуть опасения, что тот же самый монарх или сенат сможет ввести тиранические законы, использовать их тираническим образом.
 Опять же свободы быть не может, если судебная власть не раз­делена с законодательной и исполнительной. Если она объедине­на с законодательной властью, жизнь и свобода субъекта будут подвержены произвольному контролю, судья тогда превращается в законодателя. Если она объединена с исполнительной властью, судья может поступать со всей ожесточенностью угнетателя»*. Наиболее полное и последовательное отражение данный принцип нашел сначала в конституциях штатов (Вирджинии - в 1776 г., Массачусетса - в 1780 г. и др.), а затем и в федеральной Консти­туции США в 1787 г. Разделение властей представляет собой го­раздо большее, чем просто обеспечение разделения государствен­ных органов. Разделение властей должно сопровождаться систе­мой сдержек и противовесов. Джеймс Мэдисон - главный «ар­хитектор» Конституции США - говорил, что до тех пор, пока ор­ганы государственной власти «не будут связаны и переплетены до такой степени, чтобы предоставить каждому из органов кон­ституционный контроль над другими, максимально требуемый уровень разделения, как сущность свободного правительства, ни­когда на практике не сможет быть организован надлежащим об­разом».
 
 * Монтескьё Ш. Избранные произведения. М., 1955. С. 294.
 
 В классическом варианте (в качестве такового можно рассмат­ривать, например, США) механизм государственной власти пред­ставлен парламентом, президентом и органом конституционной юрисдикции. Конституция США (ст. 1) наделяет парламент (Кон­гресс) не вообще законодательной властью, но строго определен­ными, а значит, ограниченными полномочиями. «Конгресс не дол­жен издавать ни одного закона, относящегося к установлению ре­лигии или запрещающего свободное исповедание оной либо огра­ничивающего свободу слова или печати либо право народа мирно собираться и обращаться к правительству с петициями об удов­летворении жалоб» (поправка 1). «Действие привилегии приказа habeas corpus не должно приостанавливаться... не должны при­ниматься законы ex post facto» (раздел 9 ст. 1) - таковы некото­рые нормы Конституции, прямо ограничивающие законодателя.

<< Пред.           стр. 8 (из 12)           След. >>

Список литературы по разделу