<< Пред. стр. 23 (из 36) След. >>
Список литературы по разделу
Тем самым строгие запреты и предписания 4 отключаются", а "Сверх-Я". образно
выражаясь, "растворяется" в алкоголе. Человек в алкогольном опьянении
побеждает свои депрес-сивные чувства, буквально, маниакальным образом, и в
иллюзии опья-нения забывает свои мучительные заботы.
В последнее время (Рост, 1987) все больше внимания обращают на
саморазрушительный аспект алкоголизма, ведь злоупотребление алко-голем ведет
к замедленному самоуничтожению. В этой связи я, не затра-гивая социальных
последствий алкоголизма и связанных с этим индиви-дуальных бед и личностных
катастроф, особенно обращаю внимание на токсическое действие алкоголя на
печень, желудочно-кишечный тракт и нервную систему.
Если алкоголики подвергаются психоанализу, что случается не так уж
часто, то они демонстрируют разрушительные процессы (действо-вавшие до этого
лишь в психике алкоголика) непосредственно в отно-шениях между анализандом и
аналитиком. Здесь точно так же, как и у пациентов с психосоматическими
расстройствами или делинквентным поведением, действуют принципы " повторного
насилия" (Wiederhol-ungszwang -- Фрейд, 1920). Либо пациент чувствует себя
страдающим по вине психоаналитика, который им злоупотребляет, который
эксплу-атирует его или обращается с ним жестоко, либо он переворачивает
кар-тину (тогда пациент ведет себя в отношении психоаналитика так, чтобы тот
чувствовал, что им злоупотребляют, заставляют страдать, считают никому не
нужным).
Это образец интеракции, в которой одна власть мстит другой. При этом не
следует упускать из виду известное удовольствие от того, что му-чаешь или
подвергаешься мучению, удовольствие, которое встречается при садистических и
мазохистских перверсиях (ср. гл. VI. 8.). Частота проявлений садистических и
мазохистских стереотипов поведения при лечении алкоголиков говорит о том,
что отношение между алкоголиком и алкогольным напитком по сути своей
отношение садо-мазохистское. Алкоголь действует не только возбуждающе и
успокоительно. На стра-дающих алкоголизмом он производит злое, вредное,
разрушительное дей-ствие и в психологическом плане, воздействуя в основном
на их вообра-жение, не говоря уже о вреде алкоголя в фармакологическом
смысле.
Фантазии в отношении реальности играют у алкоголиков весьма большую
роль. Фантазии делают возможным попеременную смену бес-сознательного
значения алкогольного напитка: то предпочитаемый алко-голь превозносится до
небес, то его не признают, ненавидят, проклина-ют. Случается также, что обе
крайности преодолеваются поиском абсо-лютного забвения, поскольку в фантазии
пьяного в отношении идеализации и обесценивания существует полная сумятица,
переносить которую тяжело.
Не удивительно и то, что в случаях алкоголизма психоанализ
уста-навливает наличие серьезной детской травматизации. Подобные
травматизации обнаруживаются в раннем детстве и у тех людей, которые уже
будучи взрослыми, заболевают психозами, психосоматическими рас-стройствами
или оказываются делинквентными в своем поведении. Это серьезные нарушения в
области удовлетворения элементарных нарцистических и оральных желаний в
смысле описанного Балинтом " фунда-ментального расстройства" или в смысле
"базисного конфликта" -- фундаментального, угрожающего личному существованию
столкнове-ния с реальностью Человек стремится избежать воздействия внешней
силы, которая ощущается им как инстанция преследующая, давящая, наказующая.
Поэтому алкоголиков относят к категории больных "пост-класси-ческими"
неврозами, наряду с описанными в этой связи в главе VI. 3. нарцистическими
нарушениями личности, пограничными состояниями и случаями пациентов с
неврозами недостачи.
Казуистика
Существует, однако, невротический тип лиц, злоупотребляющих алкоголем,
который можно продемонстрировать на следующем примере:
На начало лечения пациенту было 27 лет (аптекарь по профессии). Он
страдал от страха, угнетавшего его в опасных ситуациях, и чувствовал себя
легко поддающимся влиянию своей жены и служащих. С помощью алкого-ля он
довольно эффективно заглушал этот страх. До восьми лет он рос без отца, а
после возвращения того с войны болезненно переживал, что обе его сестры --
восьми и десяти лет -- являются любимицами отца. И отношения с матерью
оставляли желать лучшего. Мальчик чувствовал себя брошенным на произвол
судьбы обоими родителями, при чем ощущал это прежде всего тогда, когда он
хотел чего-то и нуждался в том, в чем непременно требова-лась поддержка
родителей.
Попытки психотических вспышек вели к мучительному чувству вины, которое
наряду со страхом было столь невыносимо, что выпитый в такой си-туации
алкоголь действовал очень освобождающе. Бегство в алкоголизацию должно было
сигнализировать родителям, что он беззащитен, находится в отчаянии и не
знает, как и что может ему теперь помочь. Результатом как раз оказалось
обратное: его стали ценить еще меньше, чем раньше, наказы-вали большим
неуважением и компрометировали.
Психоанализ остался для него единственной возможностью получить
доверительного участника отношений, который несмотря на его рецидивы
неизменно был на его стороне. При таких благоприятных обстоятельствах
удалось объяснить страхи в ситуации неизвестности, например, страх перед
наказанием от отца. которого пациент боялся. В то же время удалось
прояс-нить, что злоупотребление алкоголем представляло своего рода сигнал,
при-званный привлечь внимание к собственным бедствиям и нужде, проверить,
тем самым, важнейших участников отношений на предмет неизменности их чувств
к нему, несмотря на обременительность его поведения. При этом бы-ло -- с
известным драматизмом -- установлено, что важнейшие участники отношений
пребывают в плену общественных предрассудков, не позволяю-щих им разглядеть
скрытые за пьянством невротические конфликты, с от-носящимися к ним страхами
и чувствами вины и стыда. Поэтому выравни-вать дисбаланс в отношениях с
ближайшими родственниками должны были другие люди -- аналитик и подруга,
которая воспринимала пациента без предубеждений и стремилась помочь ему
добраться до своих невротических проблем и решить их.
7.2. Наркотическая зависимость
Наркотики и общество
Проблема, которую испытывает общество с лицами, страдающими
наркотической зависимостью, в последние годы значительно услож-нилась. В
отличие от алкоголизма, более или менее терпимо восприни-маемого обществом,
злоупотребление героином, кокаином или гаши-шем и марихуаной в значительной
степени не приветствуется боль-шинством граждан.
Здесь, как и при делинквентном поведении, большую роль играют
бессознательные процессы между обществом, с одной стороны, и отдельным
наркоманом или группой наркоманов, с другой. В первую очередь стоит назвать
проективные процессы, в которых большинство граждан проецируют свои личные
отрицательные качества на наркома-нов. Лица с наркотической зависимостью
отражают наше собственное потребительское поведение, а именно: желать и
иметь желаемое любой ценой, чувство собственника и владельца, равно как и
общественные холодность и безразличие. Один из примеров -- пьющий отец,
который защищается от своей слабости к алкоголю тем, что клеймит
наркотичес-кую зависимость сына. Такое отношение облегчается еще и тем, что
тор-говля героином, кокаином и т. п., в отличие от торговли алкогольными
напитками, запрещена. Поэтому те. кто употребляют сильные наркоти-ки
волей-неволей вынуждены делать это нелегально.
Мы говорим о наркотической зависимости, когда кто-либо периоди-чески
прибегает к употреблению того или иного наркотического средст-ва, несмотря
на его вредное последствие. При этом психическая зависи-мость (Psychische
Abhaengigkeit) означает неконтролируемое стремле-ние. манию, непреодолимое
желание, ненасытность, жадность, вожде-ление. Физическая зависимость
(Koerperliche Abhaengigkeit) встреча-ется тогда, когда нарушение равновесия
обмена веществ в организме под влиянием наркотиков достигает такой степени,
что введение этого веще-ства становится жизненно необходимым.
Наряду с бессознательными психическими процессами, которые, разумеется,
особенно интересуют нас в предлагаемом введении в психо-анализ, не следует
упускать из виду и токсическое воздействие наркоти-ков на организм, особенно
на центральную нервную систему. Разуме-ется. учитывается возбуждающее
действие некоторых наркотиков, несу-щее чувство большой бодрости, повышенной
самоуверенности и типичное "high -- чувство", которое бывает после приема
кокаина, бензедрина, риталина или прелудина.
Героин, морфин, валиум, барбиту ратные препараты и другие седативные
препараты успокаивают в случаях беспокойства, глушат чувст-во страха и
вообще способны подавлять всякие чувства. Марихуана и гашиш повышают
настроение и дают возможность преодолеть застен-чивость, заторможенностъ, в
то время как ЛСД и другие галлюциногены возбуждают фантазии тем, что
полностью отстраняют реальность внешнего мира, заменяя ее идущими из
подсознания представлениями и чувствами. Гашиш и марихуана -- это т. н.
"мягкие" наркотики -- "наркотики протеста". Героин, кокоин, ЛСД -- "жесткие"
или "силь-ные" наркотики, сильные оттого, что их воздействие -- это
глобальное изменение мышления, чувств и действий человека, их
употребляющего.
Психика и наркотики
Прежде всего действие наркотиков влияет на аффекты -- страхи, чувства
вины и стыда. Тем самым действие наркотиков подобно за-щитному механизму.
То, что при неврозе делает защитный механизм вытеснения, при наркотической
зависимости берет на себя наркотик:
неприятные представления и чувства более не воспринимаются.
В отличие от людей с "обыденным" неврозом, у людей с наркоти-ческой
зависимостью наличествует дополнительный фармакологи-ческий (производимый
наркотиком) эффект: либо возбуждение, либо успокоение.
Если нас в какой-то момент охватывает страсть к приключениям, мы можем
последовать за своими желаниями, поискать соответствующее общество и найти
его. Если есть потребность в тишине и покое, можно поискать соответствующее
окружение, заботливого друга или подругу, рано или поздно обрести все это и
успокоиться. Лица с наркотической зависимостью ничего такого делать не
могут. Они лишены способности искать в реальности то, что им требуется. У
них отсутствует терпе-ние, навык, для осуществления того, что человек не
употребляющий наркотики, получает в контактах с людьми.
Тем самым становится ясно, что у людей, склонных к наркотической
зависимости, отсутствуют определенные качества, и прежде всего, спо-собность
сближаться с другими людьми, склонять их на свою сторону, строить
откровенные, надежные, полные чувств отношения и поддержи-вать их. Более или
менее выраженный дефицит переживаний невыно-сим для сознательного
восприятия, и именно поэтому таким людям сго-дится любое, пусть и вредное,
средство, лишь бы сделать невыносимое положение терпимым.
Наркотики становятся драгоценностью, благотворным объектом, желанным
именно из-за его благоприятною действия.
В то же время вредное действие наркотиков (из-за их фармаколо-гической
природы) либо вообще не берется в расчет, либо вытесняется посредством
психологических защитных механизмов. Однако может случаться и такое, что
наркотики необходимы как раз по причине их вредоносных свойств. Подобное
вредящее себе поведение прояснить не так-то легко. Тут мы снова сталкиваемся
с очевидностью человеческой агрессивности: люди могут сознательно вредить
другим людям, уби-вать их (как виновники, исполнители), но и сами они могут
быть уби-ты, пострадать (как жертвы).
Проблема наркотиков
Анализ лиц с наркотической зависимостью показывает, что в прин-ципе,
как и вслучае пограничной личности, наряду с благоприятными, хорошими
отношениями подспудно действуют и не добрые отношения, причиняющие вред.
Вред. причиняемый самому себе, как и крайние формы суицидных побуждений,
несет в себе функцию обвинения окру-жающих: " Вы так со мной обходитесь, что
мне не остается ничего дру-гого, как только принимать наркотики, хоть это
меня и губите. Эти апелляции не вызывают, однако, никакого резонанса в
авторитетных кругах в сфере здравоохранения, даже учитывая и то, что все
большее количество людей либо умирает раньше времени по состоянию здоровья
из-за употребления наркотиков, либо погибает от передозировки. Нар-команы
чувствуют себя брошенными обществом на произвол судьбы, аутсайдерами,
которые все более оттесняются на самый край обществен-ной жизни.
В этом повинен тот самый негативный опыт, приобретенный лица-ми с
наркотической зависимостью в раннем детстве. Вполне законные потребности
ребенка в уважении, в полном любви участии и нежности отношений с родителями
по тем или иным причинам не удовлетворя-лись. В этом многообразная полная
душевных травм предыстория людей с наркотической зависимостью удивительно
похожа на предыс-торию делинквентных личностей и психосоматических больных.
Это все те же драматические причины: нехватка добра и/или чрезмерность зла,
вреда, оскорблений.
Терапия
Какие же терапевтические выводы следует сделать, исходя из
выше-сказанного? Общий вывод таков: масштаб и форма психического нару-шения
требует соответствующих трудоемких и длительных психотера-певтических
мероприятий. Сложности начинаются с общей проблемы создания основы для
терапевтического союза. Это требует максималь-но демократической, полной
взаимного признания, манеры поведения, на базе которой могут установиться
прочные и абсолютно искренние отношения. Разумеется, сам союз дефицита
детства устранить не может. Но негативный детский опыт может быть лучше
понят. И уже одно это способно помочь.
При этом строгие рамки медицинского стационарного учреждения много
предпочтительнее, чем амбулаторная врачебная или психоте-рапевтическая
практика. Атмосфера дружелюбного понимания дает большие шансы для
выздоровления, чем даже лекарственная терапия. Пациенты относятся к врачам и
психоаналитикам, как и ко всяким лю-дям "с авторитетом" с недоверием,
поскольку последние очень далеки от реальности больных наркоманией.
Альтернативные и нетрадици-онные методы лечения скорее достигнут своей цели,
чем ортодоксаль-ный нозологический подход. Симптоматические методы такие
пациенты отвергают, поскольку относятся к ним как к своего рода
"дрессировке". очень напоминающей им, идущее из детства приучение к
покорности и казарменной дисциплине. В соответствии с обстоятельствами
необхо-димо вскрывать внутренние и внешние составляющие наркоманической
проблемы. Сюда относятся и жестокие реалии ориентированного на успех и
потребление общества, и слабости и страхи самого пациента, идущее из детства
стремление быть воспринятым, наряду со склон-ностью причинять вред самому
себе и другим.
В отношениях с лицом страдающим наркотической зависимостью рано или
поздно начинает сказываться тот разрушительный потенци-ал, который ранее был
связан с отношениями употребляющегд н"ужо?. тики и самим наркотиком? Если
оба участника будут избегать этого ас-пекта в своих взаимоотношениях, то
дело закончится ничем, т.е. каждый останется "при своих интересах" и
никакого лечения не будет. Если же терапевт учитывает подобный ход событий и
вполне допус-кает появление и проявление разрушительной агрессии, даже если
она направлена против него, и поддерживает пациента, то деструктив-ные силы
шаг за шагом могут быть взяты под контроль и интегриро-ваны. Терапевт при
этом должен вовремя отслеживать свои чувства по отношению к пациенту
(досада, гнев. страх, стыд и т. д.), сигнализи-ровать о них или находить
уместный для конкретной ситуации ответ. Это возможно лишь в том случае. если
терапевт понимает своего паци-ента и разделяет с ним его переживания
(Joining от "to join" -- связы-ваться, объединяться).
Однако, терапевт не должен удивляться возможным рецидивам, когда
пациент опять предпочитает ему наркотик. Следует перетерпеть содержащееся
здесь обесценивание и интерпретировать это как расще-пление на хорошие
наркотики и плохого аналитика. Упреки только утвердят больного наркоманией в
изначально усвоенном предположении, которого он только и привык ждать, а
именно, непонимания и безразличия со стороны окружающих.
Иногда наркоманы, не найдя ни в ком нежности и заботы к себе, обретают
свою отраду в музыке. Либо они сами играют на музыкальных инструментах, либо
буквально сходят с ума от рока. поп-музыки или других музыкальных жанров.
Поэтому, при лечении наркотической зависимости следует учитывать и
возможности танцевальной терапии (Tanztherapie) (ср.: Хануш, 1988). В данном
случае, музыка служит заменителем наркотика. Это является дополнительным
способом в про-цессе лечения.
8. Так называемые перверсии
8.1. Очевидное поведение
Переходя к теме перверсий, мы снова касаемся базового влечения, а
именно, сексуальности (ср. V. 3.1.). Речь о сексуальности вполне кон-кретно
заходит в случаях таких общественных явлений, как прости-туция. порнография,
садомазохистские перверсии, транссексуализм, эксгибиционизм, фетишизм.
Здоровая "зрелая" сексуальность исключает перверсии. Однако для этого
требуется соответствующее воспитание и ряд способностей: умение
контактировать с другими людьми, уверенность в себе. юмор и веселость,
бесстрашие во взаимоотношениях с другими и с самим собой,
дифферен-цированная чувственность и определенное знание людей. Тогда
сексу-альность может быть чем-то большим, чем просто " инстинктивный порыв".
может служить оживлению и обогащению межчеловеческих свя-зей и отношений. И
с этим трудно не согласиться. Правда, многих может испугать то. что вместе с
определением тех или иных сексуальных дейст-вий как перверсий, возникнет
некий ценз, который не все разделяют.
Следует также учитывать, что на т. н. "перверсивные личности"
до-статочно легко -- как и на больных наркоманией или на делинквентных
личностей -- проецируются собственные перверсивные составляющие.
Уже в 1905 году в известном сочинении "Три очерка по теории
сек-суальности" Фрейд показал, что все мы изначально " полиморфно
пер-версивных, т. е. имеем потребности:
-- наблюдать сексуальные действия (инстинкт созерцания; вуайеризм),
-- выставлять напоказ собственную наготу (наслаждение от показа;
эксгибиционизм),
-- пользоваться интимными предметами в качестве заменителя же-лаемого
лица (фетишизм),
-- входить в состояние лица противоположного пола, одеваясь в его
одежду ( трансвестизм),
<< Пред. стр. 23 (из 36) След. >>
Список литературы по разделу