Интеллектуальное научение. Рефлекторный уровень

Как возможно интеллектуальное научение? На чем оно основывается? Как происходит?

Следуя нашему принятому методу, начнем с наиболее простых проявлений такого типа научения, которые можно наблюдать у животных.
Первое его проявление — это так называемые условные рефлексы на отношения.

Многочисленные эксперименты показывают, что такая способность «улавливать отношения» и реагировать на них действительно существует у всех достаточно высоко развитых животных. Это доказывается тем, что на соответствующее отношение у них можно выработать условный рефлекс.

Опыты с животными показывают, что круг отношений, на которые они способны реагировать, довольно широк. Например, уже карповые рыбы, куры. кролики и даже пчелы способны выделять такие относительные признаки раздражителей, как больше — меньше, короче — длиннее, чаще—реже, светлее — темнее и т.п. Крысы и мыши способны усваивать довольно сложные пространственные отношения.
Многие животные обладают способностью отличать простейшие геометрические фигуры. Так, например, собаки и лисицы могут научиться отличать треугольник от любых других фигур, независимо от его положения, абсолютной и относительной величины, вида (прямой, тупой, острый, разносторонний и т.д.), характера, фона и рисунка (сплошной, контурный).

Больше того, лисица оказалась способна узнавать предъявленные ей трехмерные тела в их нарисованных, даже сильно упрощенных изображениях. В опытах советского психолога Ладыгиной — Коте обезьяна показала умение различать (подбирать по образцу) такие сложные геометрические фигуры и тела, как десятиугольники, восьмиугольники.

Поскольку в приведенных примерах также изменяются все абсолютные свойства раздражителя (например, размер треугольника, величина углов, положение, цвет, фон, даже объемность) перенос реакции свидетельствует о том, что в психике животного отображается и выделяется каким-то образом именно то абстрактное отношение отрезков, которое закреплено у нас в понятии треугольника.

Между прочим, сравнивая эти способности у человека и животных, один психолог (Меестсрс) пришел к выводу, что лисица по способности опознавания треугольников стоит примерно на уровне двухлетнего ребенка.

Ряд опытов показывают, что животные могут «схватывать» даже такое абстрактное отношение предметов, как их количество. Так, у собак, обезьян удавалось выработать рефлекс на определенное количество точек. Собака реагировала только, когда ей предъявляли, например, 4 точки, и не реагировала на 3, 5 и т.д. В опытах Леглера белочка научалась отыскивать среди нескольких баночек ту. на крышке которой было столько точек, сколько ей дали орешков. Верхней границей этой способности является множество из 7 элементов.

Интересно, что и у человека семь объектов являются предельным количеством, которое он может оценить «с одного взгляда», не прибегая к помощи счета.

Итак, во всех этих опытах обнаруживается, что уже некоторые животные обладают способностью выделять и отражать в психике сами отношения элементов в ситуации, отделяя их от абсолютных свойств этих элементов.

Второй круг фактов — это, так называемое научение с помощью переноса. Возьмем, например, опыт Келлера с шимпанзе, палкой и бананом. Откуда берется у шимпанзе «усмотрение» правильного решения (взять палку и подтянуть ею плод)?

Исследования обнаружили очень интересный факт. Оказалось, что те обезьяны, которые не имели в прошлом случая встретиться с соответствующим орудием (палкой), обычно не могли решить задачу, требующую применения этого орудия. И, наоборот, шимпанзе, которые раньше уже играли с палками (не меньше трех дней), могли решить такую задачу за 20 секунд.

Следовательно, мгновенное решение задачи обезьяной основано на переносе, т.е. использовании в данной новой ситуации действии, которые были ранее усвоены особью в каких-то других ситуациях. Оно заключается в «удачном» использовании применительно к новой ситуации тех навыков и врожденных форм поведения, которыми уже обладает животное.

Почему такой перенос действий в новую ситуацию позволяет достичь успешного «решения»? Потому что сходное отношение вещей обеспечивает при применении к ним сходных операций сходный результат.

Так, например, привлечение к себе плода путем притягивания ветки и приближение плода с помощью палки имеют в своей основе нечто общее. В обоих случаях цель (приближение пищи) достигается той же операцией — подтягиванием плода с помощью другого предмета. Сами используемые предметы при этом разные (ветки, палка). Но отношения между ними и плодом сходное. И ветка, и палка представляют собой «связь» между рукой и плодом, «мостик», позволяющий до него дотянуться.

Здесь, как мы видим, само действие (реакция) отделяется от предметов (стимулов), с которыми оно было связано, и определяется целью и ситуацией. Об этом убедительно свидетельствуют наблюдения, что шимпанзе, у которого не оказалось в клетке палки, пытался использовать вместо нес другие предметы. Например, дотянуться до банана пучком соломы и т.д. Точно также в одном из опытов на доставание банана шимпанзе, вместо ящика, схватил за шиворот экспериментатора, подтащил его под банан и, вспрыгнув на плечи, легко достиг цели.
Наконец, соединение «усмотрения отношений» с переносом действий наблюдаются в фактах, так называемого, пространственного научения.
Вот один из опытов, иллюстрирующих такое научение.

Несколько столов соединяются мостиками. Животное приучают, что на одном из этих столов (например, левом крайнем) находится пища. Затем приманку закрывают и крысу ставят то на второй, то на третий, то на четвертый пустой стол. Независимо от того, на какой стол ее поставили, крыса бежит к столу, на котором находится пища, хотя для этого ей каждый раз приходится пробегать новый, ранее не пройденный путь.

Во всех описанных опытах поведение животного никак уже нельзя объяснить воспроизведением цепи заученных реакций. Ведь эти реакции — выбор поворотов и путей в каждом варианте разные. Поэтому указанным выбором руководят не стандартные подкрепленные последовательности движений, а соответствующие пространственные отношения. И усваиваются при обучении, следовательно, не двигательные навыки, а расположение путей и мест, где находится пища.

О том, что здесь имеет место также перенос операций, свидетельствуют опыты, в которых крыс, научившихся кратчайшим путем пробегать лабиринт, запускали в такой же лабиринт, заполненный водой. Крысы сразу, с первого же раза проплывали его кратчайшим путем. Но ведь движения при этом совсем другие, чем при беге. Следовательно, крысы заучивали не цепь движений, а именно структуру лабиринта. И переносили они в пего не движения, а именно целесообразные действия.

Итак, уже животные обнаруживают способность выделять сами отношения и действия. Они могут научаться отношениям, отделенным непосредственно от самих вещей, и действиям, освобожденным от их непосредственных объектов.

Разумеется, эта способность у животных очень ограничена. Научение продолжает обуславливаться лишь биологической мотивацией и основывается только на физической (в пространстве) и психологической (сходство) смежности. Логические и функциональные отношения
животные, по-видимому, вообще не в состоянии улавливать.

Так, например, если банан повесить около стенки, шимпанзе берет ящик, поднимает его и приставляет к стенке, как будто ожидает, что он там прилипнет. Ящик, разумеется, падает. Обезьяна снова его прикладывает. Он опять летит. И так многократно, пока животное не отказывается от своих попыток.

Точно также и в опытах с палкой. Вместо палки шимпанзе может пытаться достать банан пучком соломы, которым, разумеется, этот плод никак к себе не подвинешь.

Отсюда видно, что во всех этих случаях животное не в состоянии учесть физических свойств и отношений предметов. Оно руководствуется только их отношениями в пространстве.

Даже в самых эффектных опытах «создания орудия», где обезьяна соединяла две палки, «чтобы получить одну длинную», фактически нет усмотрения причинно-следственных связей. Как показали опыты Вацуро, обезьяна, вообще говоря, случайно тыкала тонкую палку в отверстие толстой/Она не получала удлинение палки, а оно случайно получилось. Так что никакого «для того, чтобы» (т.е. опоры на функциональную связь) здесь не было. Но когда палка оказалась удлиненной, обезьяна ее использовала для доставания пищи. Потому, что здесь имело место простое пространственное отношение длины палки и расстояние до пищи, плюс опыт доставания палкой.

Вернуться в оглавление: Современные проблемы психологии обучения