<< Пред. стр. 8 (из 9) След. >>
Список литературы по разделу
О. А. Кравцова с соавт. [6, с. 35] на примере исследования психических нарушений у ликвидаторов аварии на ЧАЭС предпринимают попытку учета максимального количества факторов как внешних, так и внутренних. Факторы, значимые для формирования психических заболеваний, были условно разделены ими на 3 группы: 1) объективные факторы аварии (радиационное воздействие, реализующееся через длительность, время и место работы на аварийных объектах, химическое воздействие, физические и психические перегрузки); 2) конституциональные факторы (возраст на момент аварии, соматическая заболеваемость); 3) субъективные факторы (восприятие аварии и ее повреждающего действия, оценка своего состояния, своих возможностей, изменение жизненных ценностей). Однако и в данном случае авторам не удается избежать известного противопоставления внешнего и внутреннего, остается неразрешенном вопрос о механизмах преломления особенностей ситуации в субъективном мире личности.
М. Ш. Магомед-Эминов [7, с. 31] указывает на возможность применения к анализу факторов возникновения отдаленных последствий психотравмы еще одного подхода. Им предлагается вариант такого соединения внешних и внутренних факторов, которое порождает образование так называемых "переменных взаимодействия", не являющихся ни личностными, ни ситуационными, а выступающих как теоретические конструкты типа транзакции, в качестве которой может выступать, например, "диссоциация структуры Я".
Сходной позиции придерживается в своих исследованиях Ф. Е. Василюк [4]. По его мнению, в психологическом мире время от времени обнаруживаются особые феномены, трансцендентные ему, например, трудность и боль. Являясь полностью психологическими, они в то же время указывают на существование самостоятельного бытия, живущего по законам, отличным от жизненного мира данной личности: "Другими словами, феномены трудности и боли вносят в изначально гомогенный психологический мир дифференциацию внутреннего и внешнего, точнее, внутри психологического мира в феноменах трудности и боли проступает внешнее" [Там же. С. 92].
Таким образом, основная проблема исследования долговременных психологических проблем человека, пережившего травматический опыт, заключается в наличии в современной психологической науке противоречивой ситуации, представленной в виде противоположных позиций в интерпретации природы стрессовых нарушений. Главную причину исследовательских затруднений можно определить как отсутствие по настоящее время четких теоретических концепций, определяющих подходы к изучению психологических механизмов развития посттравматических нарушений. Несмотря на растущий интерес к этой проблеме, целый ряд вопросов, касающихся представлений о механизмах функционирования психики человека, переживающего последствия психической травмы, природе и причинах посттравматического стрессового нарушения, не получил однозначных трактовок. В числе наиболее значимых вопросов, требующих ответа в связи со значительными методологическими затруднениями, стоит проблема отражения параметров психотравмирующей ситуации во внутреннем, субъективном мире личности.
На наш взгляд, рассмотрение идеала "удачного" переживания травматического опыта в контексте ликвидации симптоматики стрессовых нарушений, повышения адаптивных возможностей человека существенно обедняет представление о последствиях психической травмы. За редким исключением (Л. И. Анциферова, Ф. Е. Василюк, М. Ш. Магомед-Эминов, В. Франкл, S. R. Maddi) в учет не принимается вероятность позитивного приобретения в процессе переживания, такого, например, как возможность личностного роста, связанного с переживанием высших ценностей, обретение осмысленности жизни. Ф. Е. Василюк неоднократно подчеркивает, что вне зависимости от того, что является исходом кризиса - восстановление жизни, прерванной кризисом, или ее перерождение, человек так или иначе решает проблему самосозидания, самостроительства, что является, по сути дела, творческим процессом, лежащим в основе самоактуализации личности. Превалирование же в исследованиях феномена психической травмы клинического подхода имеет своим следствием выпадение из поля зрения ученых вопроса влияния ценностно-смысловых образований личности на возникновение и динамику психологических проблем, являющихся следствием стрессовых нарушений.
К настоящему моменту уже существует немало исследований, в которых можно найти прямое или косвенное подтверждение связи психических расстройств и кризисных состояний личности с особенностями ее ценностно-смысловой сферы [3 - 5, 7, 8, 11, 12]. Еще В. Н. Мясищев [8] высказывал мысль о том, что в психогениях патогенную причинную роль имеют нарушения отношений, понимаемые им как целостная система индивидуальных, избирательных связей личности с различными сторонами объективной действительности. Л. И. Анциферова, говоря о состоянии проблемы "копинга", или преодоления, замечает, что эта тема стала разрабатываться отдельно от нравственных проблем. По ее мнению, такая позиция является существенным препятствием на пути раскрытия сущности стратегий преодолений психологического кризиса, потому как к настоящему моменту уже имеются все основания полагать, что эти два направления исследований соединяются тесно и органично [3, с. 15]. Б. В. Зейгарник предполагала, что некоторые особенности личности, в том числе глубина и устойчивость ценностных установок, ориентация, способны воспрепятствовать разрушительному влиянию многих болезненных состояний (как, например, при психической травме) или, по крайней мере, "отодвинуть" их [5, с. 8].
На наш взгляд, принципиально важными положениями в решении проблемы противопоставления внешних и внутренних факторов позволяющих очертить новые направления исследований переживания опыта, травматического для конкретной личности являются следующие:
* внутренний мир человека не является самозамкнутым феноменом. Взаимодействуя с внешним, он избирательно "присваивает" его себе. Так же и объективный мир в восприятии индивида содержит в себе субъективные измерения, потому психическая травма не может быть рассмотрена ни как простая реакция, возникшая в ответ на экстремальные требования, ни как манифестация одних лишь психологических особенностей личности.
* Основной причиной взаимосвязи параметров внешнего и внутреннего мира является их избирательное соответствие друг другу, обусловленное ценностно-смысловыми образованиями личности. Иными словами, психика человека, переживающего отдаленные последствия воздействия экстремальной ситуации, не просто отражает эту ситуацию, а позволяет выделить из нее то, что в наибольшей степени соответствует особенностям индивида.
* Мы считаем, что ценностно-смысловые образования могут являться "переменными взаимодействия" внешней и внутренней реальности, поскольку они представляют собою связующее звено между внутренним миром личности и объективной действительностью.
По мнению М. Ш. Магомед-Эминова [7, с. 31], экстремальная ситуация способна изменить смысловую сферу личности в направлении формирования биполярной смысловой структуры, элементами которой будут являться смыслы, организованные вокруг идеи "жизни", с одной стороны, и "смерти" - с другой. Нам также близка идея о ведущей роли смыслового конфликта в механизмах переживания последствий психической травмы, однако при рассмотрении событий, вызвавших психотравму, мы не ограничиваемся только так называемыми "аномальными", сталкивающими человека с опытом смерти.
Придерживаясь представления о наличии противоречия в смысловой системе личности, переживающей неблагоприятные психологические последствия травматического опыта, мы делаем акцент на функционировании временных локусов смысла, то есть смыслов настоящего в контексте формирования определенного отношения к будущему и прошлому опыту индивида. Необходимым условием эффективного для индивида функционирования в социуме является синхронизация смысловых локусов. Процесс синхронизации временных локусов формирует особое состояние личности - актуальное смысловое состояние, которое и регулирует процесс интеграции личности и окружающей действительности и во многом определяет адекватность субъективного действия относительно объективной реальности [11].
Данное состояние представляет собой совокупность актуализированных смыслов (опыт, реальность, цели) и выражается в уровне внутренней свободы, а следовательно, в способности индивида принимать на себя ответственность за решение в ситуации выбора. Адекватное осмысление реальности в настоящем возможно при критическом осмыслении прошлого опыта и относительно индивидуальной цели (т. е. будущего). Посредством синхронизации смысловых локусов происходит расширение границ субъективной реальности, т. е. интеграция личности в новые условия жизни.
При невозможности подвергнуть смысловой атрибуции какой-либо объект или ситуацию реальности усиливается внутреннее напряжение, которое сохраняется до тех пор, пока ситуация не будет включена в более широкий паттерн осознавания. Некая предельная объяснительная структура, не позволяющая извлечь смысл из ситуации, или наделить ее смыслом, влечет за собой локализацию смысла и фиксирование индивида во временном локусе. Это затрудняет процесс синхронизации смысловых локусов.
Фиксация индивида на одном смысловом локусе может объясняться жесткостью границ с соседним локусом и ведет к непроницаемости границы осознания (осмысливания) объективной реальности. Т. е. объекты восприятия и осознавания становятся односторонними, а сами процессы более узкими и ригидными. Личностные смыслы начинают носить адаптационный характер. Человек осознанно или нет прибегает к различным формам психологической защиты и воспринимает действительность сквозь призму либо прошлого опыта, либо своих представлений относительно будущего, либо его поведение становится респондентным (ситуативным). Длительность этого процесса ведет к неблагоприятным психологическим последствиям для личности. Индивид испытывает состояние когнитивного диссонанса и определенную фрустрационную напряженность. Как следствие он занимает крайне поляризованную оценочную позицию по отношению к элементам объективной реальности и утрачивает ощущение себя как субъекта смыслового отношения. Одновременно происходит и деформация системы личностных смыслов.
Роль ориентировочной реакции в актуальном смысловом состоянии выполняет ценностно-смысловая ориентация личности - интернализованное отношение человека к определенным группам ценностей (материальным, духовным), система его установок, убеждений, предпочтений и целей, выражающаяся в поведении. Ощущение смысла, возникнув, дает начало ценностям, которые в свою очередь, синэргетически усиливают ощущение смысла. Повторяющаяся реакция влечет за собой определенный тип актуального смыслового состояния, которое в свою очередь, становясь фиксированным, приобретает статус личностного свойства, в дальнейшем проявляется как устойчивые черты личности.
По нашему мнению, главным фактором, запускающим процесс нарушения самосознания, связанного с психотравмой, является такое изменение в смысловой сфере личности, в результате которого травматическое событие, лишенное когнитивной переработки и не включенное в процесс осмысления, отделяясь от смысловой структуры личности, диссоциируется, превращаясь в автономное образование. Это позволяет индивиду на время отделить от себя травматическое переживание, что обеспечивает психологическую защиту от внедрения в сознание опыта, не согласующегося с прежней системой оценок и грозящего крахом системе ценностей личности. Однако если травматическое событие не будет осмыслено с формированием ценностного отношения с включением в более широкую временную перспективу, результатом может явиться фиксация во временном локусе прошлого. Возможно, основной задачей деятельности психики в переработке травматического опыта является не только смысловая переработка травмирующего события, но и его адекватное включение в смысловой контекст с формированием ценностного отношения личности.
Таким образом, мы полагаем, что расширение представления о механизмах деятельности психики, функционирующей в кризисном состоянии, требует дополнительного изучения ценностного переживания. На наш взгляд, понимание феномена посттравматического стрессового нарушения как переживания актуального смыслового состояния, вызванного временной локализацией ценностно-смыслового вектора, позволит разрешить существующее противоречие в объяснении психологической природы данного явления.
Выводы. Факторы переживания последствий экстремального опыта многообразны и могут быть разделены на ситуационные, личностные и "переменные взаимодействия".
На настоящий момент можно говорить о существовании четырех основных подходов к изучению причин психической травмы. Согласно первому подходу, особенность переживания экстремального опыта можно спрогнозировать, изучая ситуационные переменные. Сторонники второго подхода акцентируют внимание на индивидуально-психологических характеристиках личности. Третьи предпринимают попытки учета наибольшего количества факторов, как внешних, так и внутренних. Четвертый подход имеет дело с переменными, не сводимыми однозначно ни к внешним, ни к внутренним факторам.
Изучение ценностно-смысловых ориентаций личности, переживающей отдаленные последствия психической травмы как связующего звена между ее внутренним миром и объективной действительностью позволит объяснить преломление параметров травмирующего обстоятельства через индивидуально-психологические особенности человека.
Список литературы
1. Александровский Ю. А. Психические расстройства во время и после чрезвычайной ситуации // Психиатрия и психофармакотерапия. - 2001. - Т. 3. - № 4. - С. 17-29.
2. Амбрумова А. Г. Анализ состояний психологического кризиса и их динамика // Психологический журнал. - 1985. - Т. 6. - № 6. - С. 107 - 115.
3. Анцыферова Л. И. Психология повседневности: жизненный мир личности и "техники" ее бытия // Психологический журнал. - 1993. - № 2. - С.3 - 16.
4. Василюк Ф. Е. Психология переживания. Анализ преодоления критических ситуаций. - М.: МГУ, 1984. - 200 с.
5. Зейгарник Б. В., Братусь Б. С. Очерки по психологии аномального развития личности. - М.: МГУ, 1980. - 169 с.
6. Кравцова О. А., Румянцева Г. М., Чинкина О. В., Левина Т. М. Психосоматические аспекты развития психических нарушений у ликвидаторов аварии на ЧАЭС // Психиатрия и психофармакотерапия. 2002. - Т. 4. - № 1. - С. 35 - 49.
7. Магомед-Эминов М. Ш. Личность и экстремальная жизненная ситуация // Вестник МГУ. Сер. Пихология. - 1996. - №4. - С.26-35.
8. Мясищев В. Н. Психологическая наука в СССР. - Т 2. - М.: Изд-во АПН РСФСР, 1960. - 372 с.
9. Назаренко Ю. В., Колос И. В. Динамическая характеристика психических расстройств у лиц, перенесших Спитакское землетрясение // Медицина катастроф. М., 1990. - С.389-395.
10. Психология социальных ситуаций. - СПб.: Питер, 2000.
11. Серый А. В. Психологические механизмы функционирования системы личностных смыслов. - Кемерово: Кузбассвузиздат, 2002. - 183 с.
12. Франкл В. Человек в поисках смысла. - М.: Прогресс, 1990. - 368 с.
13. Maddi S. R. The Story of Hardiness: twenty years of theorizing, research and practice // Consulting psychology journal. - 2002. - № 54. - Р. 173 - 185.
14. Price R. Risky Situations // Toward a psychology of Situations: An Interactional Perspective / Ed. by D. Magnusson. - Hillsdate. - 1981. - P. 106 - 112.
ОЦЕНКА СОСТОЯНИЯ СОЦИАЛЬНОЙ ЗАЩИТЫ СТУДЕНТОВ
О. П. Смирнова
Кемеровский государственный университет
В кратком варианте представлены основные результаты социологического исследования "Социальная защита студентов".
Ключевые слова: социальная защита студентов, степень социальной защищенности, удовлетворенность системой социальной защиты, личная защищенность, субъекты социальной защиты.
Актуальность социальной защиты человека на всех возрастных этапах сегодня никем не оспаривается. А осуществление защитных мероприятий по отношению к студенческому возрасту имеет особую значимость, поскольку в полной мере может способствовать более успешному профессиональному становлению будущих специалистов. Очень важно своевременно отслеживать и реагировать на изменения, происходящие в условиях жизни студентов, их социальной защищенности, а также выявлять положительные и отрицательные тенденции. С этой целью социологический центр Кемеровского госуниверситета на протяжении восьми лет осуществляет мониторинг состояния социальной защиты студентов путем проведения социологических исследований.
В данной работе в кратком варианте представлены результаты исследования по таким задачам, как: изучение удовлетворенности существующей в обществе системой социальной защиты по видам и в целом; изучение личной защищенности студентов по видам и в целом; анализ степени социальной защищенности; изучение приоритетности проблем студенческой жизни; изучение отношения студентов к субъектам соцзащиты и ожиданиям; сравнительный анализ данных в зависимости от социально-демографических характеристик студентов; изучение изменений, произошедших в области социальной защиты студентов, за восемь лет.
Опросы студентов Кемеровского госуниверситета проводились в 2003, 2001, 1999, 1997 и 1995 гг. Ими было охвачено 1011, 956, 858, 723 и 562 студента соответственно. Для сравнительного анализа факультеты были сгруппированы по трем типам: естественные (математический, химический, биологический и физический); гуманитарные (филологический, РГФ, исторический); смешанные (экономический, юридический, социально-психологический и факультет физкультуры и спорта).
Прежде чем представить основные результаты исследования, уточним, что степень социальной защищенности (ССЗ) студентов является интегральным показателем, который вычисляется на основе двух показателей: удовлетворенности существующей системой социальной защиты (УСЗ) в обществе по отдельным видам и в целом и личной защищенности (ЛЗ) также по видам и в целом. По определению уровней удовлетворенности системой социальной защиты и личной защищенности "работало" 14 вопросов - по два на каждый вид соцзащиты. Каждому конкретному ответу присваивался балл по 5-балльной шкале (чем положительнее отношение, тем выше оценка). Затем по каждому виду выводился средний показатель, который и характеризовал уровень удовлетворенности данным видом соцзащиты и личную защищенность.
Данные показателя удовлетворенности студентов системой социальной защиты и ее элементами, полученные в ходе проведения пяти исследований, наглядно продемонстрированы на рисунке 1.
По результатам современного исследования студентов больше всего не устраивает состояние личной безопасности (этот вид социальной защиты респонденты оценили всего на 1,8 балла). Правовой, бытовой и потребительский виды соцзащиты оценены несколько выше - на 2,2 балла каждый. Удовлетворенность студентов трудовой защитой получила 2,4 балла, морально-психологической - 2,6 балла, политической - 2,9 балла. То есть четыре вида соцзащиты получили оценки ниже общей средней, и ни одна из оценок всех семи видов не достигла в исследовании 2003 г. уровня теоретического среднего (3,0 балла). При сравнении оценок системы социальной защиты по отдельным вопросам последнего исследования с данными предыдущего не было выявлено существенных различий. Поэтому общая оценка по результатам исследования 2003 г. полностью совпала с оценкой 2001 г. (2, 3 балла).
Если сравнивать средние баллы за восемь лет, то поступательная положительная динамика наблюдается только по морально-психологическому виду соцзащиты. По таким видам, как бытовая и личная безопасность, рост оценок приостановился, не изменив уровень 2001 г., а оценка удовлетворенности политическим видом опустилась до уровня 1999 г. В 2003 г. поддержалась положительная, но не очень устойчивая во времени динамика по правовому и политическому видам соцзащиты. Удовлетворенность студентов трудовой защитой впервые за четыре года изменилась - увеличилась до значения 1997 г.
Проведение сравнительного анализа данных в зависимости от социально-демографических характеристик респондентов показало, что пол студентов, их успеваемость, тип факультета, курс обучения и место проживания не оказывают существенного влияния на различия оценок среди соответствующих категорий. Исключение составили уровень материальной обеспеченности студентов и их удовлетворенность обучением в КемГУ: менее обеспеченные респонденты и не полностью довольные учебой в университете выставляют более критичные оценки системе социальной зашиты.
Более детальный сравнительный анализ выявляет следующее. Девушки проявляют несколько большую неудовлетворенность состоянием правового, потребительского, морально-психологического видов защит и личной безопасности, а юноши выставляют более критичные оценки политической защите. Студенты естественных факультетов больше остальных удовлетворены трудовой защитой, и они же в меньшей степени довольны бытовой. У малообеспеченных студентов заметна большая неудовлетворенность бытовой, потребительской защитами и личной безопасностью. Студенты, которым не очень нравится учиться в КемГУ, проявляют большее недовольство сложившимися в обществе политической, трудовой, потребительской и морально-психологическими защитами. По остальным социально-демографическим характеристикам существенной дифференциации в ответах респондентов не было обнаружено.
Показатель личной защищенности отражает оценку социальных гарантий по отношению к себе лично (своей семье). На рисунке 2 представлены оценки личной защищенности студентов по видам и в целом, полученные за восемь лет.
Рис. 1. Удовлетворенность студентов КемГУ системой социальной защиты
по видам и в целом, средние баллы
Как видно по данным рисунка 2, общая оценка личной защищенности студентов в 2003 г. составила 2,8 балла. Хуже всего у студентов обстоят дела с личной безопасностью - этот вид соцзащиты получил всего 1,9 балла. Невысоко также оценены политическая (2,3), бытовая (2,5) и потребительская (2,6) защиты. Оценка трудовой защиты (2,8) совпала с общей оценкой личной защищенности. Самые высокие оценки получили правовая (3,4) и морально-психологическая (3,9) защиты. Средняя оценка по этим двум видам превышает 3-балльную отметку. Таким образом, заметна сильная дифференциация в степени личной защищенности студентов в различных сферах жизнедеятельности.
При сравнении данных, полученных в ходе настоящего исследования, с результатами более ранних в первую очередь обращает на себя внимание почти полное совпадение оценок личной защищенности по видам, выставленным в 2003 г., с оценками 2001 г. В целом же за весь период проведения исследований можно сказать следующее. Политический вид защиты продолжает находиться на самом низком из достигнутых за восемь лет уровней, правовой - на том же уровне, что и в 1995 - 1999 гг., личная безопасность начиная с 1997 г., остается без изменений, трудовая защита держится на уровне общей средней, оценки социальной защиты в бытовой и потребительской сферах сохранили свои самые высокие значения, морально-психологическая защита заняла промежуточное положение на шкале достигнутых ею баллов.
Рис. 2. Личная защищенность студентов КемГУ по видам и в целом, средние баллы
Проведение сравнительного анализа в зависимости от социально-демографических характеристик не позволило выявить наиболее и наименее уязвимых в личной защищенности категорий. Исключением явились место проживания студентов, уровень их материальной обеспеченности и удовлетворенность обучением в КемГУ, а именно: более уязвимыми чувствуют себя студенты, проживающие в общежитии (по сравнению с теми, кто живет в квартире родителей или других местах), менее обеспеченные респонденты и те, кто не очень доволен обучением в университете. При более детальном рассмотрении у студентов, живущих в общежитии, заметно большее количество проблем бытовых и в потребительской сфере; респонденты с меньшим достатком не выглядят слабее более обеспеченных материально только по политическому и морально-психологическому видам защиты; те из студентов, кого полностью устраивает учеба в КемГУ, чувствуют себя комфортнее в плане морально-психологической защиты и имеют меньше бытовых неурядиц.
Соответствующее сравнение по отдельным видам личной защищенности студентов выявило, что юноши и студенты смешанных факультетов лучше остальных защищены в трудовой сфере; у последних также возникает меньше трудностей в потребительской сфере. Старшекурсники имеют больше бытовых проблем по сравнению со студентами первого и второго курсов. В зависимости от успеваемости показатель личной защищенности студентов практически не дифференцировался.
Под степенью социальной защищенности понимается оценка респондентами гарантированности равного доступа к определенным социальным благам. Данный показатель носит в большей степени субъективный характер, т .е. человек сам оценивал степень своей защищенности на основе собственных предположений, установок, знаний и т. д. Но, как известно, одни люди обладают большими потребностями, запросами, чем другие, и, имея равные гарантии с ними, могут показать меньшую ССЗ. Однако средние значения по большому массиву должны дать объективную картину человеческих представлений о степени социальной защиты. Поэтому в целях обеспечения максимальной объективности при определении ССЗ учитывались ЛЗ и УСЗ; вычислялась ССЗ на основе этих двух показателей как среднее арифметическое. Она также рассчитывалась по каждому виду и в обобщенном варианте.
Прежде чем представить анализ степени социальной защищенности студентов, проведем небольшое сравнение показателей удовлетворенности системой соцзащиты респондентов и их личной защищенности. Полученные в ходе исследования данные показывают, что личная защищенность студентов выше, чем их удовлетворенность социальной защитой (рис. 1 и 2). Такой вывод касается как общих оценок ЛЗ и УСЗ, так и оценок всех видов социальной защиты, кроме политического, где личная защищенность выглядит слабее, чем удовлетворенность данной общественной сферой. Наибольшие расхождения оценок студентов заметны по двум видам социальной защиты - правовому (на 1,2 балла) и морально-психологическому (на 1,3 балла). Подобная ситуация была зафиксирована и в предыдущие годы. Наиболее вероятное объяснение таких "разногласий" - это свойственная человеку особенность занижать оценки происходящего, тогда как на самом деле люди, как правило, живут не так плохо, как в целом оценивают общественное состояние. Это нашло свое отражение в полученных данных и подтвердило правильность выбора методического приема - агрегирования двух показателей для получения общей оценки - степени социальной защищенности.
Следует отметить, что связь удовлетворенности системой социальной защиты и личной защищенности существует, притом она носит обоюдный характер: среди неудовлетворенных системой социальной защиты больше всего респондентов с низким уровнем личной защищенности, а среди последних чаще встречаются неудовлетворенные системой и так далее. Коэффициент корреляции, который определяет связь двух анализируемых признаков, составил 0,40, что свидетельствует о средней тесноте связи.
Итоги обобщения двух показателей в интегральный - степень социальной защищенности - размещены на рисунке 3.
По мнению студентов, самое слабое место в системе социальной защиты - это личная безопасность. Этот вид по-прежнему в оценках респондентов не достигает даже "двойки", составив 1,9 балла. Неважно выглядят еще два вида соцзащиты - бытовой и потребительский (2,3 и 2,4 балла соответственно). Затем следуют политическая, трудовая (по 2,6 балла) и правовая (2,8 балла) защиты. Значение теоретической средней превысила только морально-психологическая защита, получив 3,2 балла. Итоговый показатель степени социальной защищенности студентов в 2003 году составил 2,5 балла.
По показателю ССЗ обращает на себя внимание практически полное совпадение результатов настоящего исследования с данными 2001 г. Только по личной безопасности и потребительскому виду соцзащиты наметились едва заметные изменения - их оценки слегка повысились. Однако это не нашло отражения на значении общей средней оценки степени социальной защищенности.
Сравнительный анализ в зависимости от социально-демографических признаков показал, что менее обеспеченные студенты и те, кому не очень нравится учиться в КемГУ, дают более низкую оценку степени социальной защищенности. Студенты, имеющие больший достаток, выше остальных оценили все виды социальной защиты, кроме политического, а те, кто с большим удовольствием учится в университете, чувствуют себя лучше защищенными в плане трудовой, бытовой и морально-психологической защит. Такие признаки, как пол студента, факультет и место проживания оказали, влияние на различие оценок только по отдельным видам соцзащиты. Так, юноши выглядят сильнее девушек в плане трудовой защиты, представители естественных факультетов испытывают больше бытовых проблем. Студенты, проживающие в общежитии, чаще чувствуют себя ущемленными в бытовой и потребительской сферах. В зависимости от остальных признаков (курса обучения студентов и их успеваемости) существенной дифференциации значения ССЗ не наблюдается.
Рис. 3. Степень социальной защищенности студентов по видам и в целом, средние баллы
Для определения приоритетности проблем не представляется возможным соизмерить актуальность всего их множества. Поэтому для оценки предлагаются лишь немногие, зачастую обобщенные проблемы, соответствующие семи названным выше видам социальной защищенности, каждый из которых представлен двумя индикаторами.
Ознакомимся с результатами изучения мнений студентов, которые представлены в таблице 1. Судя по ответам студентов, самой актуальной для общества проблемой является безработица (70 %), которая является бессменным "лидером" на протяжении шести лет. Но следует отметить и то, что продолжает сокращаться число студентов, придающих этому неблагоприятному социально-экономическому явлению наибольшую актуальность. С менее существенным отрывом от первого по сравнению с 2001 г. на второе место вышла жилищная проблема (61 %), значимость которой для общества довольно существенно возросла в глазах студентов. Третье место делят между собой проблемы охраны здоровья населения и уровень цен на товары и услуги (по 52 %). Четвертое по значимости место отдано охране от преступлений (45 %), а пятое распределили между собой с небольшой разницей защита денежных накоплений от инфляции и правовая (по 37 %), а также несовершенное законодательство (35%). По оценкам студентов в 2003 г. наблюдается некоторое снижение по сравнению с 2001 г. актуальности проблемы образования для российского общества. Остальные трудности, с которыми сталкивается российское общество, по мнению студентов, менее значимы по сравнению с вышеназванными.
Структуры личных и общественных проблем по-прежнему имеют различия. Рассмотрим порядок распределения проблем по их значимости для вузовской молодежи.
На первое место по актуальности лично для студентов выходят две проблемы: уровень цен на товары и услуги (56 %) и охрана здоровья (55 %). По сравнению с данными исследования 2001 г., значения этих проблем изменились не существенно. Почти половина респондентов испытывает трудности с жилищными условиями, что выдвинуло эту проблему на второе место. За последние два года значимость этой проблемы увеличилась. Возросло и число студентов, придающих актуальность охране от преступлений (41 %), которой отдано в 2003 г. третье место. Четвертое поделили между собой с небольшой разницей проблема образования (36%) и безработица (35%). На пятое место студенты поставили правовую защиту (25%) и защиту денежных накоплений от инфляции (23 %). 21 % респондентов отметили проблему духовного самочувствия и развития. Остальные проблемы личного плана были названы реже.
Таблица 1
Отношение студентов к проблемам, % от числа опрошенных
(Ответы на вопрос "Какие перечисленные проблемы, на Ваш взгляд, наиболее актуальны в настоящее время для российского общества и для Вас лично?")
Проблемы
для общества
для Вас
1995
1997
1999
2001
2003
1995
1997
1999
2001
2003
Жилищная
57
57
44
50
61
53
53
42
45
49
Безработица
58
77
81
74
70
30
46
40
35
35
Правовая защита
47
47
29
35
37
29
31
18
20
25
Обеспечение политических прав и свобод
18
18
9
15
17
8
12
6
7
10
Защита денежных накоплений от инфляции*
54
-
55
38
37
46
-
35
28
23
Охрана здоровья
43
52
40
48
52
53
63
55
57
55
Обытовое обслуживание (в т.ч. д/сады, общепит и т.п.)
11
13
7
11
14
16
18
12
14
16
Духовное самочувствие и развитие
18
16
9
10
10
25
25
19
19
21
Несовершенное законодательство
42
36
36
36
35
12
16
14
17
18
Уровень цен на товары и услуги
47
53
66
49
52
59
57
70
54
56
Образование (в т.ч. трудности учебы)
19
25
22
30
27
31
32
35
36
36
12) развитие демократии
16
14
10
9
8
4
4
3
3
4
Проблемы семьи и брака
7
8
6
11
9
15
15
13
15
14
Охрана от преступлений
61
49
47
43
45
50
50
41
36
41
Затрудняюсь ответить
2
2
2
2
1
2
2
4
5
2
*. В 1997 г. по техническим причинам данная проблема не вошла в предлагаемый для оценки список.
По-прежнему обращает на себя внимание то обстоятельство, что из года в год меняется только распределение мест в списке наиболее актуальных проблем, а сам список остается почти неизменным. Структуры же перечней основных трудностей, с которыми соприкасается как российское общество, так и сами студенты в отдельности, к сожалению, довольно многоплановы и разнообразны.
Как указано в методическом разделе данного параграфа, на каждый из выделенных видов социальной защиты в анализируемом вопросе "работают" по две проблемы. В таблицах 2 и 3 представлены иерархии проблем в соответствии с видами соцзащиты (средний процент упоминаний), причем данные за 1995 г. остались базисными.
Таблица 2
Актуальность проблем для общества по видам социальной защиты,
% от числа ответивших
ВИДЫ СОЦЗАЩИТЫ
1995
1997
1999
2001
2003
Личная безопасность
52
51
43
45
48
Потребительская
50
53
60
44
45
Правовая
45
42
32
35
36
Трудовая
39
51
52
52
49
Бытовая
34
35
25
30
38
Политическая
17
16
10
12
12
Морально-психологическая
13
12
8
10
9
Таблица 3
Актуальность проблем для человека по видам социальной защиты,
% от числа ответивших
ВИДЫ СОЦЗАЩИТЫ
1995
1997
1999
2001
2003
Потребительская
53
57
52
41
39
Личная безопасность
52
57
48
47
48
Бытовая
35
36
27
30
32
Трудовая
30
39
37
35
36
Правовая
21
24
16
18
22
Морально-психологическая
20
20
16
17
18
Политическая
6
8
5
5
7
Начиная с 1997 г. иерархический порядок приоритетности проблем, выстроенный по результатам исследования 1995 г., был нарушен. В 2003 г. самой весомой для общества является трудовая проблематика, по отношению к которой наблюдается уменьшение числа отданных ей голосов по сравнению с более ранними исследованиями (за исключением 1995 г.). Почти равным трудовой проблеме по степени актуальности для общества выступает обеспечение личной безопасности. Трудности в потребительской, политической сферах и морально-психологического плана остались практически без изменений по своей значимости, зато возросла актуальность бытовых проблем до самого высокого за все восемь лет уровня.
Отличия в иерархиях общественных и личных проблем по-прежнему имеются. Для студентов на первом месте по актуальности стоит обеспечение личной безопасности, на втором - проблемы потребительской сферы, на третьем - трудовая защита. Четвертое место занимают бытовые неурядицы, пятое - проблемы правового характера. Морально-психологической и политической защитам по-прежнему отданы два последних места. Обращает внимание незначительное изменение актуальности личных студенческих проблем по видам защит по сравнению с 2001 г., что сохранило такое же распределение мест, как и два года назад.
Таким образом, для общества наличие потребительских, правовых, трудовых, бытовых и политических проблем указывалось респондентами несколько чаще, личная безопасность выглядит одинаково актуально для всех, морально-психологические проблемы более значимы для самих студентов, чем для общества в целом.
Отношение студентов к субъектам социальной защиты и ее перспективам. Для решения данной задачи выяснялось отношение студентов к различным субъектам, органам, институтам, родительской семье, друзьям и к ним самим в разрезе оказания ими поддержки, а также задавались два отдельных вопроса, один из которых определял мнение о заботе государства о благополучии своих граждан, а другой касался университетских подразделений, на помощь которых студенты могут рассчитывать. В заключение определялись ожидания студентов в области социальной защиты.
Таблица 4
Ответы на вопрос "Согласны ли Вы с утверждением, что "Наше государство постоянно заботиться о нуждах и благополучии своих граждан", % от числа опрошенных
Варианты ответов / Годы
1995
1997
1999
2001
2003
Абсолютно согласен(а)
1
2
1
1
1
Скорее, согласен(а)
2
4
4
8
13
Скорее, не согласен(а)
40
39
43
55
53
Совершенно не согласен(а)
53
52
49
29
28
не знаю
4
3
3
7
5
Как видно из таблицы 4, из года в год ситуация почти не меняется: студенты по-прежнему крайне слабо верят в бесконечную заботу государства о нуждах и благополучии своих граждан, хотя надо отметить некоторое уменьшение числа отрицательных ответов на данный вопрос в пользу положительных.
Взаимосвязь полученных ответов и социально-демографических характеристик показывает, что наиболее критичное отношение к социальной политике государства в разрезе социальной защиты выразили девушки; студенты, обучающиеся на всех курсах, кроме первого; менее обеспеченные материально; хорошисты и отличники, а также те, кому не очень нравится учиться в КемГУ; респонденты, имеющие более низкую степень социальной защищенности.
Для определения источников поддержки студентов в исследовании задавался следующий вопрос: "КТО В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ ОКАЗЫВАЕТ ВАМ НАИБОЛЬШУЮ ПОДДЕРЖКУ В ЖИЗНИ?". При ответе на него респондент мог выбрать несколько вариантов, а также назвать свой, поэтому значения, представленные в таблице 5, рассчитывались от числа ответивших на данный вопрос.
В таблице 5 содержатся данные по тем субъектам, которые получили наибольшее количество голосов, остальные субъекты (профсоюз, государство, общественные организации, правоохранительные органы) были названы 1-2% респондентов.
Таблица 5
Реальные субъекты социальной защиты студентов, % от числа опрошенных
Субъект соцзащиты
1995
1997
1999
2001
2003
Я, сам (а)
49
21
26
31
32
Родительская семья
92
73
86
84
86
Супруг (а)
11
7
6
5
6
Друзья
47
17
26
29
31
Университет
10
2
5
7
6
Другие
3
2
2
2
1
Итак, таблица наглядно демонстрирует, что главным субъектом социальной защиты студентов по-прежнему являются их родители. Больше всего помощь с их стороны принимают девушки; респонденты, проживающие в квартире родителей и общежитии; более обеспеченные материально и отличники. Категории студентов по остальным характеристикам почти одинаково поддерживаются своими родителями.
Самозащита и поддержка друзей по значимости находятся примерно на одном уровне (32 и 31 % соответственно), планка которого по сравнению с 2001 г. немного поднялась. Среди самодостаточных студентов чаще встречаются юноши; студенты естественных и смешанных факультетов; проживающие вместе с родителями. Поддержку со стороны друзей больше ощущают девушки; студенты, обучающиеся на курсах с первого по третий; проживающие вместе с родителями; хорошисты, отличники и те респонденты, кому полностью нравится учиться в университете. Число студентов, которым оказывает помощь университет, по результатам исследования 2003 г., несколько сократилось, составив 6 %. Такая же доля респондентов полагается на помощь со стороны супругов.
В целом студенты стали называть несколько большее количество источников поддержки, чем за прошедшие шесть лет, но все же не превышающее их максимального числа (1995 г). На одного ответившего на данный вопрос студента приходится в среднем в 1995 г. - 2,1 субъекта помощи, в 1997 и 1999 гг. - по 1,2, в 2001 г. - 1,6, в 2003 г. - 1,7.
Итак, у студентов выяснены реальные источники их поддержки. А кто, по мнению респондентов, должен на самом деле оказывать им помощь, каков будет идеальный для них вариант социальной помощи? В исследовании 2003 г. воспитанникам университета впервые был задан следующий вопрос: "КТО, НА ВАШ ВЗГЛЯД, ДОЛЖЕН ОКАЗЫВАТЬ СОЦИАЛЬНУЮ ПОМОЩЬ СТУДЕНТАМ В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ?", распределение ответов на него представлено в таблице 6.
По данным этой таблицы видно, что большая часть студентов ожидают поддержку прежде всего от государства (63 %). Значительная доля респондентов хотели бы получать помощь со стороны университета (37 %) и профсоюза (27 %). 14 % вузовской молодежи не отказались бы от заботы местных органов власти. На родителей как на должный источник поддержки указали только 17 % опрошенных респондентов. Друзей же, по мнению студентов, и вовсе не стоило бы беспокоить своими проблемами: в число их обязанностей оказание социальной помощи включает лишь 4 % опрошенных. Необходимость самодостаточности самого студента признает каждый десятый респондент. В среднем студенты назвали по 1,8 желаемого субъекта помощи.
Таблица 6
Ожидаемые субъекты социальной защиты студентов,
% от числа опрошенных
Субъект соцзащиты
2003
Я, сам (а)
10
Родительская семья
17
Супруг (а)
2
Профсоюз
27
Друзья
4
Государство
63
Университет
37
Общественные организации
5
Правоохранительные органы
2
Местные органы власти
14
Другие
1
Сравнительный анализ показывает, что помощь со стороны государства прежде всего ожидают студенты, проживающие в общежитии, менее обеспеченные материально, хорошисты. Поддержку университета хотели бы иметь преимущественно девушки, старшекурсники, проживающие в родительской семье и в общежитии, отличники. В лице профсоюза поддержкой желали бы заручиться в большинстве своем девушки, гуманитарии и естественники, студенты всех курсов, кроме первого, проживающие в общежитии. На местные органы власти возлагают надежды в большей степени респонденты, проживающие вместе с родителями, более успешно обучающиеся. Не собираются отказываться от родительской помощи прежде всего студенты естественных и смешанных факультетов, первокурсники, проживающие в родительской семье и в разных местах, более обеспеченные материально, троечники и хорошисты. Самодостаточные студенты примерно в равной мере представлены среди соответствующих категорий.
И последнее в изучении мнения студентов о жизни в российском обществе - это анализ отношения вузовской молодежи к перспективам социальной защиты. Для этого студентам задавался вопрос "КАК ВЫ ДУМАЕТЕ, ПОВЫСИТСЯ ЛИ СОЦИАЛЬНАЯ ЗАЩИЩЕННОСТЬ ГРАЖДАН НАШЕЙ СТРАНЫ В БЛИЖАЙШИЕ ГОДЫ?", ответы на который представлены в таблице 7.
Таблица 7
Ожидания студентов по поводу социальной защищенности,
% от числа опрошенных
Ответ респондента
1995
1997
1999
2001
2003
Повысится
13
20
20
34
30
Думаю, ничего не изменится
48
49
47
47
52
Понизится
24
14
20
7
6
Затрудняюсь ответить
15
17
13
12
12
Более половины опрошенных студентов не ожидают изменения ситуации в области соцзащиты. В 2003 г. такого мнения придерживается самое большое число респондентов за все восемь лет. Доля студентов, имеющих пессимистические взгляды, уменьшилась, но весьма незначительно. Количество студентов, ожидающих улучшения в области социальной защиты, сократилось, но все еще выше уровней 1995 - 1999 гг. Таким образом, сравнение данных современного исследования с результатами 2001 г. показывает, что заметные позитивные изменения, наблюдаемые два года назад, не получили своего продолжения в 2003 г. Однако, анализируя данные за весь период проведения исследований, можно сказать, что в 2003 г. доля позитивных ответов остается одной из самых высоких, а число негативных - одним из самых малых.
Остается заметить, что в составе 58 % тех, кто не ожидает повышения социальной защищенности в будущем, чаще фигурируют девушки, гуманитарии и естественники, старшекурсники, проживающие вместе в родителями и в общежитии, менее обеспеченные материально и не в полной мере довольные обучением в КемГУ. В числе 30 % тех, кто предвидит улучшения в плане социальной защищенности, преобладают юноши, студенты смешанных факультетов, студенты всех курсов, за исключением четвертого, проживающие в разных местах, более обеспеченные респонденты и те, кому полностью нравится учиться в университете. Оптимистично настроенные студенты показали самую высокую степень социальной защищенности.
К ВОПРОСУ О ВЗАИМОСВЯЗИ ТИПОВ И НАПРАВЛЕНИЙ РЕАКЦИИ НА ФРУСТРАЦИЮ С ВИДАМИ АГРЕССИВНОГО ПОВЕДЕНИЯ У ПОДРОСТКОВ
Е. Ю. Брель, М. В.Тихонова
Томский государственный университет; Кемеровская государственная медицинская академия
Рассматриваются особенности взаимосвязи типов и направлений фрустрационных реакций с видами агрессивного реагирования. Материал может быть использован для разработки комплекса программ по социальной работе с подростками.
Ключевые слова: фрустрация, агрессия, агрессивное поведение.
В современной российской действительности в связи со сменой социально-экономических отношений сложились достаточно напряженные условия, которые подвергают как взрослых, так и детей сложным фрустрирующим ситуациям, оказывающим влияние на эмоциональное состояние и поступки. Вся жизнь личности - это борьба с препятствиями, которые выдвигает окружающий мир, борьба за выживание. Состояния фрустрации и агрессии откладывают отпечаток на всю психическую жизнь человека и являются целостными реакциями организма в адаптации к среде. Агрессия как социальный феномен, по мнению В.С. Журавлева ?9?, становится одним из факторов социализации, позволяющих личности усваивать ценности и образцы поведения, необходимые для успешного функционирования в условиях современного российского общества. Фрустрация существует всегда, т. к. социальный мир враждебен человеку. Представители концепции фрустрации (Ф. Е. Василюк, Н. Д. Левитов, С. Розенцвейг, Э. Фромм, А. Маслоу) рассматривают ее и как движущую силу развития личности.
В связи с этим, изучение реакции на фрустрацию во взаимосвязи с различными видами агрессии в подростковый период формирования личности приобретает особую актуальность. Следует отметить, что данный возрастной этап сам по себе является кризисным, когда состояние фрустрации может быть особенно остро и длительно.
Фрустрация, по определению Долларда рассматривается как эмоционально отрицательное переживание человеком неудачи, утраты, крушения надежд, сопровождаемое чувством безысходности, тщетности прилагаемых усилий ?8?. Необходимыми признаками фрустрации согласно большинству определений является наличие сильной мотивированности достичь цели (удовлетворить потребность) и преграды, препятствующей этому достижению.
Сочетание сильной мотивированности к достижению определенной цели и препятствия на пути к ней является необходимым условием фрустрации. Хотя иногда индивид преодолевает значительные трудности, не впадая при этом в состояние фрустрации ?11?.
Наиболее близким нашему пониманию фрустрации является понятие Л. Берковица ?5?, а также раскрытое в концепции критических жизненных ситуаций Ф. Е. Василюка ?7?. Основным положением теории фрустрации является то, что фрустрация порождает агрессию, а также то, что интенсивность фрустрации тем выше, чем острее ощущается блокированная потребность, чем ближе кажется, цель и чем сильнее оказалось препятствие. Показано, что высокий уровень фрустрации дезорганизует деятельность и снижает ее эффективность. Близко к нашему пониманию проблемы мнение А. Маслоу, о том, что частые фрустрации ведут к повышенной возбудимости, агрессивности, фиксации ригидных форм поведения и могут стать причиной невроза.
По данным исследования В. С. Журавлева ?9? установлено, что насилие в подростковой среде 14 - 16 лет имеет широкий характер, что внешний мир воспринимается подростками как некая агрессивная среда. Среди видов насилия среди подростков доминируют словесные оскорбления, с ними сталкивается - 73,8 % опрошенных. Однако этот процент В.С. Журавлев считает заниженным, поскольку для большей части подростков вербальная агрессия стала привычной частью их повседневной жизни. Подростки не рассматривают словесные оскорбления как вид насильственных действий. На втором месте - физическое насилие, которому подвергался каждый третий подросток. На третьем и четвертом - ущемление гражданских прав и кража имущества (по 26,8 %). Власть рассматривается как тип отношений между людьми, основанный на господстве и подчинении. Подростки напрямую связывают власть и насилие, считая насилие легитимным элементом механизма власти, который позволяет закрепить за собой определенный властный статус. Можно отметить и обратную связь, статусное превосходство на примере учителей, провоцирует насилие. Каждый третий ответил, что насилие возникает в ответ на насилие. Для подростков это своеобразная жизненная позиция. Таким образом, подростковая агрессивность становится "средством выживания" в реально жесткой социальной среде, механизмом самозащиты личности в ответ на насилие, оскорбление со стороны окружающих.
Поведенческие реакции человека в подобных обстоятельствах могут быть различными. Особенно вероятно их проявление в виде агрессии разной модальности: например, негативизм в поведении, вербальная форма, иногда фрустрация порождает депрессию (астенические эмоции), но чаще всего - гнев и возмущение (стенические эмоции).
Экспериментальное исследование взаимосвязи типа и направления реакции на фрустрацию и видов агрессивного поведения проводили в группе учащихся средней общеобразовательной школы № 91 города Кемерово. В исследовании принимали участие 33 учащихся в возрасте 13 - 14 лет, 17 - девушек и 16 - юношей. Все испытуемые воспитываются в родных семьях; 38 % детей в группе воспитываются только матерями, а остальные - в полных семьях; из них у 18 % детей - отчимы. Предварительное анкетирование показало также, что 40 % детей увлекаются спортом (баскетбол, легкая атлетика) и туризмом. В изучаемой группе 93 % учащихся в качестве любимых развлечений называют прогулки на улице, посещение дискотек и кино. В целом, обследованную нами группу можно считать достаточно типичной и однородной по возрасту, интересам и условиям жизни.
При проведении психодиагностического исследования использованы следующие методы: тест рисуночных фрустрационных ситуаций С. Розенцвейга; опросник А. Басса и А. Дарки. При статистической обработке результатов вычисляли эмпирический коэффициент корреляции, используемый при работе с малыми выборками. Показатели считали статистически значимыми при р < 0,05 ?13?.
В исследуемой выборке выявлено незначительное количество подростков с высоким уровнем враждебности и агрессивности (27,3 % и 21,2 % соответственно), преобладают подростки со средним уровнем агрессивности (69,7 %) и враждебности (54,5 %). Во фрустрирующей ситуации у 10 человек (30,3 %), для которых преобладающими являются экстрапунитивные реакции (E), зафиксирована готовность к открытому выражению агрессии, направленной на живое и неживое окружение. При данном направлении реакций важен акцент на фрустрирующем влиянии ситуации. Следует отметить обязательное осуждение внешней причины фрустрации или наличие требования, просьбы к другому лицу разрешить проблему.
Преобладание среднего уровня агрессивности и враждебности свидетельствует об их адекватности в различных ситуациях. В данном случае фрустрация для подростка эпизодическое, преходящее состояние. Психические состояния, характеризующие фрустрацию, по мнению Н. Д. Левитова ?11?, могут быть краткими вспышками агрессии, а могут быть продолжительными настроениями, оставляющими заметный след в личности человека. Агрессия может быть и у человека сдержанного, но который становится несдержанным, агрессивным после ряда фрустраций. Возможно появление таких фрустрационных факторов, которые у самого мирного, спокойного человека вызовут агрессию, но это состояние не затрагивает глубинную сущность человека, оставаясь лишь ситуационным эпизодом.
Результаты исследования по тесту С. Розенцвейга показали, что наиболее количественно выраженными по направлению реакций в данной группе являются импунитивные (М) или нейтральные реакции - 17 человек (51,5 %). Данный способ реагирования свидетельствует о признании фрустрирующей ситуации как малозначительной, подчеркивается отсутствие чьей-либо вины или же ситуация представляется как нечто такое, что может быть само собой исправлено с течением времени, обвинение самого себя или окружающих отсутствует.
Следующими, по количественному выражению, определены экстрапунитивные реакции (Е) - 10 чел. (30,3 %).
Интрапунитивные реакции (I) как преобладающие в поведении зафиксированы у 6 человек (18,2 %). Реакции направлены на самого себя с принятием вины или ответственности за исправление возникшей ситуации, когда фрустрирующие ситуации не подлежат осуждению. Таким образом, подростки с выраженной самокритичностью, с высокой требовательностью к себе, готовые к самостоятельному поиску выхода из сложной ситуации в выборке составляют самую малочисленную группу. Данные нашего исследования противоречат результатам А.М. Прихожан ?12?, согласно которым в массовой школе наибольшее количество интрапунитивных реакций по направлению и необходимо-упорствующих по типу реагирования.
При анализе выраженности типов реакций на фрустрацию выявили, что в выборке преобладают подростки с самозащитным (ED) типом реакций или с фиксацией на самозащите - 16 человек (48,5 %). Поведение такого типа, согласно традиционной интерпретации теста Розенцвейга, свидетельствует о "слабой личности", что выражается в жесткой привязанности к ситуации, неумении эмоционально отвлечься от "фрустратора", самостоятельно найти выход из конфликта, неспособность взять на себя ответственность за его разрешение. Доминирование защиты в структуре "Я" приводит к порицанию кого-нибудь другого или к признанию, что вина и ответственность никому не могут быть приписаны. В случае проявления защитных реакций доминанта - необходимость защиты "Я" - перекрывает процессы рефлексии на проектирование развития ситуации, поиск выхода из состояния фрустрации. Подросток не ставит перед собой задачи предпринять что-либо действенное для преодоления возникшего препятствия, отдает себя во власть негативных переживаний, ищет способы защиты "Я". Для данного типа реагирования, свойственно во фрустрирующей ситуации проявлять агрессивность, бестактность, грубость в отношениях с окружающими.
Подростки с преимущественно препятственно-доминантным (OD) типом реакций (или с фиксацией на препятствии) составили 30,3 % выборки (10 человек). Для подростков с данным типом реагирования характерна сосредоточенность на препятствии, вызвавшем фрустрацию: подчеркивается наличие или отсутствие препятствия, степень его значимости или же препятствие расценивается как некоторое благо, т.е. ситуация, вызвавшая фрустрацию, акцентируется вне зависимости, позитивно или негативно она оценивается. Человек в условиях переживания чувств недоумения, беспомощности, растерянности и зачастую скованный страхом "притягивается" препятствием и останавливается перед ним, завороженный мыслью о последствиях неудачи. Подросткам из данной группы свойственна большая впечатлительность, склонность к сочувствию и сопереживанию, по сравнению с другими. Возможно, именно этим объясняется отрицательная корреляционная связь между препятственно-доминантными реакциями (OD) и враждебностью (r = -0,46); подозрительностью (r = -0,39), т.е. подросток не склонен обижаться и проявлять недоверие и осторожность по отношению к окружающим.
Необходимо-упорствующие реакции (NP), или реакции с фиксацией на удовлетворении потребности, продемонстрировали 7 человек (21,2 %). Таким образом, в исследуемой группе меньшая часть подростков, склонных к наиболее конструктивным реакциям: проявление самостоятельности и адекватности реагирования во фрустрирующих ситуациях, поиск некоторого разумного выхода из сложной ситуации, основываясь на таких качествах аффекта и интеллекта, которые помогают освободиться от состояния фрустрации. Сознательное решение определяется обстоятельствами жизни и вместе с тем выводится из них по замыслу человека, способствует достижению свободы. Реализация преимущественно необходимо-упорствующих реакций может быть принята в качестве показателя свободы от фрустрации также из-за сензитивности этого типа реакций к изменению условий свободы-несвободы, которая была обнаружена в исследовании Е.И. Кузьминой ?10?.
При проведении корреляционного анализа были установлены статистически достоверные взаимосвязи, представленные в таблицах 1 - 3.
Таблица 1
Корреляционные взаимосвязи типов и направления реакций на фрустрацию
E
I
M
ED
0,59
- 0,43
- 0,51
NP
- 0,59
0,6
OD
0,44
Условные обозначения: E - экстрапунитивные реакции; I - интропунитивные реакции; M - импунитивные реакции; ED - фиксация на самозащите; NP - фиксация на удовлетворении потребностей; OD - фиксация на препятствии.
По данным таблицы четко прослеживается взаимосвязь между типом реакции на фрустрацию и ее направлением. Интрапунитивные реакции (I) у подростков исследованной группы положительно взаимосвязаны с необходимо-упорствующими реакциями на фрустрацию (r = 0,6) и отрицательно с самозащитными реакциями (r = - 0,43). С. Розенцвейг относил ответы категории NPI к наиболее конструктивным, при которых самостоятельно выбирается способ реагирования для удовлетворения потребности. В данном случае реагирования фрустрационная ситуация может выступать и мотивообразующим условием, побуждающим человека к поиску путей преодоления границ "Я" и своей деятельности, выбору направления и реализации наиболее соответствующего выхода из ситуаций затруднения, при котором он освобождается от негативных эмоций страха, злости, агрессии, отчаяния, беспомощности и других форм переживания фрустрации. Высоким значениям I соответствует самокритичность, ответственность при поиске наиболее адекватного способа разрешения ситуации удовлетворения потребности (при высоких значениях NP). При низких значениях I подросток может демонстрировать "непогрешимость" (или сознательное сокрытие неуверенности), проявляя меньшую самостоятельность, намекая на свою виновность (низкие значения NP).
Импунитивные реакции (M), когда трудности фрустрирующей ситуации не замечаются или сводятся к ее полному отрицанию, у подростков статистически достоверно взаимосвязаны с препятственно-доминантными (OD) реакциями (r = 0,44). Чем сильнее испытуемые фиксированы на препятствии (OD), тем более нейтральной (M) и малозначащей воспринимается ситуация, которая со временем, по ходу событий сама и разрешится, и наоборот, если ситуация отрицается как значительная, то она всячески акцентируется, независимо от того благоприятная, неблагоприятная или незначительная ситуация.
А. М. Прихожан ?12? считает, что реакции детей из массовой школы более разнобразны, относительно детей из интерната, для которых характерно преобладание экстрапунитивных реакций (Е) по типу самозащиты (ED). По результатам нашего исследования, как уже было показано, группа подростков с преобладающим экстрапунитивным типом реагирования составляет 30,3 % , а реакций по типу самозащиты - 48,5 % - почти половина группы. Экстрапунитивные реакции (E) у подростков статистически достоверно взаимосвязаны с самозащитным типом реагирования (ED) на фрустрацию (r = 0,59). Соответственно, чем больше проявляется E, тем выше проявление ED, чем выше показатели ED, тем слабее, уязвимее личность, вынужденная в ситуации фрустрации в первую очередь сосредотачиваться на защите собственного "Я", и как следует из выше описанного в нашем исследовании чаще агрессивными способами.
Кроме того, установлена отрицательная корреляционная связь между экстрапунитивными (Е) и необходимо-упорствующими (NP) реакциями (r = - 0,59), экстрапунитивными (Е) и импунитивными (M) реакциями (r = -0,75); между экстрапунитивными (Е) и интрапунитивными (I) реакциями (r = - 0,69), при этом между импунитивными (M) и интрапунитивными (I) реакциями корреляционной связи не наблюдается. Таким образом, подростки с преобладающим экстрапунитивным типом реагирования во фрустрирующей ситуации демонстрируют фиксированное, однообразное, ригидное поведение, ограниченный поведенческий репертуар. Им не свойственно проявлять стремление к поиску конструктивного способа разрешения сложной ситуации либо самостоятельно, приняв на себя ответственность, либо через обращение с просьбой или требованием к другим, либо, проявив терпение, дождаться когда ситуация разрешиться сама собой.
Таблица 2
Корреляционные взаимосвязи направления реакции на фрустрацию и видов агрессивного поведения
Р
Н
О
П
ВА
I вр
I агр
E
0,47
0,46
0,41
0,39
0,4
0,58
I
- 0,44
- 0,47
M
- 0,44
- 0,42
- 0,4
- 0,43
Условные обозначения: E - экстрапунитивные реакции; M - импунитивные реакции; I - интропунитивные реакции; Р - раздражение; Н - негативизм; О - обида; П - подозрительность; ВА - вербальная агрессия; I вр - индекс враждебности; I агр - индекс агрессивности.
Таблица 3
Корреляционные взаимосвязи типов реакции на фрустрацию и видов агрессивного поведения
ФА
Н
О
П
ВА
I вр
I агр
ED
0,3
0,38
0,47
0,35
NP
- 0,36
- 0,54
- 0,56
- 0,59
OD
- 0,39
- 0,46
Условные обозначения: ED - фиксация на самозащите; NP - фиксация на удовлетворении потребностей; OD - фиксация на препятствии; ФА - физическая агрессия; Н - негативизм; О - обида; П - подозрительность; ВА - вербальная агрессия; I вр - индекс враждебности; I агр - индекс агрессивности.
Анализ взаимосвязи типа реакции на фрустрацию с проявлениями агрессивности показал, что при выраженности в поведении подростка экстрапунитивных реакций во фрустрирующей ситуации для них характерно проявление агрессии в виде подозрительности, раздражения, негативизма и вербальной агрессии (таблица 2). При этом высоки общие показатели взаимосвязи с индексом агрессивности (r = 0,58) и индексом враждебности (r = 0,4). Это позволяет говорить о том, что для подростков с преобладающим экстрапунитивным типом реагирования во фрустрирующей ситуации свойственно проявление всех видов агрессии, которые выявляет опросник А. Басса и А.Дарки, исключая косвенную агрессию и чувство вины.
Проявление в поведении интропунитивных реакций (I) отрицательно связано с индексом агрессивности и негативизмом (таблица 2). Чем выше самокритичность (I), тем сильнее "Я" личности, тем реже проявления вспыльчивости, резкости, грубости, физической и вербальной агрессии, меньшее стремление к противостоянию авторитетам, руководству, социальным законам и обычаям. Соответственно, если подросток не проявляет агрессии, стремится к соблюдению правил и норм общества, самокритичен, то можно ожидать, что во фрустрирующей, конфликтной ситуации он возьмет на себя ответственность за исправление ситуации.
Импунитивные или нейтральные реакции, лишены агрессивных проявлений, что подтверждается нашими результатами: импунитивные реакции имеют отрицательную взаимосвязь с раздражительностью, индексом агрессивности и индексом враждебности, обидой (таблица 2). Если фрустрирующая ситуации представляется как малозначащая, подчеркивается отсутствие чьей-либо вины или происходящее рассматривают как нечто фатальное, неизбежное, то подросток не склонен проявлять раздражение, вспыльчивость, грубость, физическую и вербальную агрессию, зависть, ненависть к окружающим из-за гнева на весь мир. Чем чаще человек проявляет импунитивный тип реагирования, тем реже он нуждается в активной самозащите, реже проявляет недоверие и осторожность по отношению к людям. И наоборот, чем слабее "Я", чем чаще рассуждает о виновности и старается избегать упреков, защищаясь, тем реже ожидает, что ситуация сама собой разрешится и менее склонен воспринимать затруднения как незначительные.
При рассмотрении взаимосвязи направления реакции на фрустрацию с проявлениями агрессивности установлена наибольшая выраженность агрессивных способов поведения при самозащитных реакциях (ED). Их представленность в поведении статистически достоверно положительно коррелирует с индексом враждебности, индексом агрессивности, обидой и подозрительностью (таблица 3). Защищаясь, подросток внешне будет демонстрировать раздражение, вербальную и физическую агрессию, или, наоборот, агрессивное поведение носит защитный характер, давно известный как механизм компенсации.
Установлена отрицательная корреляционная взаимосвязь между необходимо-упорствующими (NP) и препятственно - доминантными (OD) реакциями с агрессивными характеристиками (таблица 3). Подросток при доминировании указанных типов фрустрационного реагирования не "застревает" на аргументах мешающих преодолению фрустрации, яснее осознает альтернативы поведения, их последствия и не склонен проявлять раздражение, физическую и вербальную агрессию или противостоять авторитетам, руководству, социальным нормам и обычаям.
Список литературы
1. Бандура А. Исследования агрессии в эксперименте. М., 2002.
2. Баркер Р. Фрустрация. Конфликт. Защита. // Вопросы психологии. - № 6 - 1991.
3. Басс А. Диагностика агрессии. / Основы психодиагностики. М., 1996.
4. Белинская Е.П. Я-концепции и ценностные ориентации подростков. // Вестник Московского университета. Серия14. Психология. - № 4. - 1997.
5. Берковиц Л. Что такое агрессия. - М., 2002.
6. Бэрон Р. Агрессия. - М., 1999.
7. Василюк Ф.Е. Современные представления о переживании. - М., 2002.
8. Дмитриева Е.В., Богомаз С.А. Методика рисуночных фрустрационных ситуаций А.Розенцвейга. - Томск, 2000.
9. Журавлев В.С. Почему подростки агрессивны? // Социологические исследования (СОЦИС) - № 2 - 2001.
10. Кузьмина Е.И. Исследование детерминант свободы-несвободы от фрустрации. //Вопросы психологии. - № 4. - 1997.
11. Левитов Н.Д. Фрустрация как один из видов психических состояний. - М., 2002.
12. Прихожан А.М., Толстых Н.Н. Психологическая помощь в воспитании детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. - М., 1998.
13. Сидоренко Е.В. Методы математической обработки в психологии. - СПб., 2002.
СОВРЕМЕННЫЕ ПРОБЛЕМЫ КУЗБАССОВЦЕВ
Е. А. Морозова
Кемеровский государственный университет
Представлены некоторые результаты областного социологического исследования, проведенного Кузбасским центром изучения общественного мнения в рамках региональной проекта "Управление качеством жизни" в сентябре 2003 года. Реализация одной из исследовательских задач - изучение отношения жителей области к актуальным социальным проблемам - дает ценную информацию для понимания настроения людей и для учета общественной оценки при принятии управленческих решений.
Ключевые слова: социальная проблема, индивидуальные и общественные проблемы, актуальность, общество, социологическое исследование.
Современное российское общество в последние годы испытывает множество проблем самого разного характера. Не являются исключением и отдельные регионы, города, поселки, в каждом из которых проблемы могут приобретать специфический местный характер. Кроме этого, отдельный человек сталкивается с массой трудностей индивидуального характера. Проблемы разных уровней (общественного, регионального, поселенческого, личностного) между собой, безусловно, взаимосвязаны и взаимообусловлены, но могут в сознании людей существенно расходиться. Не всегда серьезная общественная проблема воспринимается человеком как личная и наоборот.
В рамках представительного социологического исследования по изучению качества жизни населения Кемеровской области анализировалось восприятие людьми различных современных проблем. При этом некоторые вопросы исследовались в регионе неоднократно, что дает возможность отследить динамику происходящих перемен.
Приведем прежде всего распределение ответов на вопрос по поводу различных социальных проблем, который имел двойной объект оценки: по отношению к обществу и по отношению к себе лично. В каждом из двух случаев респондент мог назвать до пяти проблем.
Самой актуальной общественной проблем из перечисленных, кузбассовцы в настоящее время считают безработицу - около трех четвертей опрошенных отнесли ее в разряд острых. Чаще других о безработице говорили представители молодого и среднего поколений, неработающие, жители малых городов и сел. На второе место вышла жилищная проблема, набравшая почти две трети голосов и, прежде всего, за счет мужчин, получивших высшее образование, работающих, представителей семей с двумя и более несовершеннолетними детьми, менее обеспеченных, сельских жителей. Еще одна проблема - охрана здоровья - волнует большинство жителей области, в первую очередь - женщин, 40 - 49-летних граждан, имеющих не менее двух детей, более обеспеченных, проживающих в частных домах, малых городах и селах. Остальные из общественных трудностей назывались реже, чем в половине случаев. Но многие из них отмечаются достаточно большим числом граждан. Так, от трети до половины опрошенных упоминали высокий уровень цен на товары и услуги; недостаточную охрану от преступлений; неэффективную защиту денежных сбережений от инфляции; слабую правовую защиту. Около четверти респондентов сетуют на несовершенное законодательство и проблемы в системе образования. Остальные общественные трудности волнуют кузбассовцев меньше. Самыми неактуальными оказались такие проблемы, как обеспечение политических прав и свобод, проблемы семьи и брака, развитие демократии.
Таблица 1
Ответы на вопрос: "Какие перечисленные проблемы, на Ваш взгляд, наиболее актуальны в настоящее время для российского общества и для Вас лично?", % от числа опрошенных
Проблемы
Для общества
Для
Вас
Разница
1
2
1 - 2
Жилищная
65
43
+2
Безработица
73
29
+44
Правовая защита
33
26
+7
Обеспечение политических прав и свобод
7
4
+3
Защита денежных накоплений от инфляции
35
34
+1
продолжение таблицы 1
Охрана здоровья
51
64
-13
Бытовое обслуживание (в т.ч. детские сады,
общепит и т.п.)
10
12
-2
Духовное самочувствие и развитие
12
10
+2
Несовершенное законодательство
28
21
+7
Уровень цен на товары и услуги
45
70
-25
Образование ( в т.ч. трудности учебы)
24
29
-5
Развитие демократии
4
1
+3
Проблема семьи и брака
7
9
-2
Охрана от преступлений
38
43
-5
Затруднились ответить
4
2
-2
Личные проблемы имеют несколько иной приоритет. В данном случае граждан больше всего волнуют цены и здоровье. Высокие цены больше других беспокоят 30 - 39-летних и 50 - 59-летних граждан, одиноких людей и представителей больших семей, имеющих в своем составе не менее двух несовершеннолетних детей, менее обеспеченных, проживающих в частном секторе, малых городах, рабочих поселках и селах. Проблемы здоровья близко к сердцу принимают прежде всего женщины, кузбассовцы старше 50 лет, менее образованные, пенсионеры, одинокие люди, менее обеспеченные, селяне. Остальные проблемы назывались меньшинством опрошенных, хотя их представительность зачастую весьма солидна. Так, более 40 % жителей области не удовлетворены жилищными условиями и охраной от преступности. Жилищный вопрос особенно остро стоит перед населением в возрасте до 40 лет, имеющих среднее образование, бюджетников, неработающих, представителей больших семей с несколькими несовершеннолетними детьми, менее обеспеченными, жителями общежитий, больших городов и сел. Проблема преступности более актуальна для 50 - 59-летних граждан, высокообразованных, работников негосударственного сектора экономики, пенсионеров, одиноких, более обеспеченных, населения больших и средних городов области. Треть кузбассовцев обеспокоена инфляцией, чуть меньше - безработицей и образованием, четверть - правовой защитой, пятая часть - несовершенными законами. В число наименее актуальных проблем индивидуального порядка попали те же трудности, что и на уровне общества.
Теперь обратим внимание на последний столбец таблицы 1, в котором приведены разности между долями людей, назвавшими проблемы в качестве актуальных для общества, и долями тех, кто посчитал эти проблемы острыми для себя лично. Эти значения показывают, что самые серьезные различия в оценках общественных и индивидуальных проблем коснулись безработицы - считающих данную проблему актуальной для общества на 44 % (или в 2,5 раза) больше, чем считающих ее актуальной для себя. Масштабные расхождения в актуальности проблем для общества и индивида характерны также для жилищного вопроса и уровня цен. Но если жилищную проблему чаще относят к общественному уровню, то цены, наоборот, к индивидуальному. Схожая ситуация с проблемой охраны здоровья, которая чаще волнует людей в индивидуальном плане, чем в масштабах общества. По остальным проблемам расхождения в их оценках на двух изучаемых уровнях незначительны. Почти совпали оценки по поводу защиты накоплений от инфляции; бытового обслуживания; духовного развития; проблем семьи и брака.
Отношения к анализируемым проблемам изучались в Кузбассе не в первый раз. В 1995, 1997, 1999 и 2001 годах проводились областные репрезентативные исследования, включающие в себя соответствующий вопрос, поэтому есть возможность отследить динамику отношения граждан к ним - таблица 2.
Таблица 2
Актуальность общественных и личных проблем,
% от числа опрошенных
Проблемы
Для общества
Для себя
1995
1997
1999
2001
1995
1997
1999
2001
Жилищная
59
63
65
60
37
44
35
40
Безработица
66
83
85
74
27
40
33
29
Правовая защита
37
40
38
36
30
32
29
27
Обеспечение политических прав и свобод
16
9
8
7
5
3
3
3
Защита денежных накоплений от инфляции
42
41
50
45
53
42
49
46
Охрана здоровья
45
63
55
54
60
70
69
66
Бытовое обслуживание
13
6
4
8
20
10
8
10
Духовное самочувствие и развитие
14
14
10
14
13
16
11
10
Несовершенное законодательство
32
30
30
29
15
15
19
19
Уровень цен на товары и услуги
37
38
50
49
71
65
75
75
Образование
16
21
20
26
15
26
24
30
Развитие демократии
12
9
6
5
4
2
3
2
Проблемы семьи и брака
8
5
6
7
13
10
11
10
Охрана от преступлений
47
46
41
42
59
55
50
52
Затрудняюсь ответить
4
1
1
1
2
1
1
1
Из сопоставления значений, приведенных в таблицах 1 и 2, видно, что в целом отношение к общественным и личным проблемам достаточно стабильно. Отличия по годам в основном находятся в пределах ошибки выборки, поэтому говорить об изменениях следует очень осторожно. Тем не менее можно отметить, что наиболее ощутимые изменения в последние годы коснулись отношения к инфляции. Так, после дефолта 1998 года, и особенно за последние два года, степень актуальности соответствующей проблемы заметно снизилась, причем и на общественном, и на личностном уровнях. Реже, особенно в индивидуальном плане, кузбассовцы стали говорить о проблеме охраны от преступлений.
Отдельный вопрос исследования затрагивал отношение людей к динамике проблем, но в данном случае респонденты сами должны были ее оценить (таблица 3).
Прежде всего отметим, что не все граждане смогли определить характер изменений, происходящих в той или иной сфере общественной жизни. Особенно много сложностей вызвала оценка процесса демократизации общества - более 40 % затруднились с ответом на соответствующий вопрос. По одной четверти респондентов не оценили динамики образовательной и бюрократической проблем. Чаще других неконкретные ответы звучали от женщин, пожилых, менее образованных и обеспеченных, пенсионеров и неработающих, одиноких людей, проживающих в частном секторе, средних по размеру городах. По остальным направлениям оценки доля затруднившихся с конкретными ответами составляла от 10 до 14 %.
Конкретные ответы кузбассовцев чаще всего констатировали отсутствие перемен по предложенным для оценки проблемам. Исключение составляют две темы - товарный дефицит, о котором люди обычно говорят как о решенной трудности, и криминал, по поводу которого население отмечает значительное обострение. Но по соотношению позитивных и негативных оценок изменений можно судить об общей направленности мнения кузбассовцев.
Таблица 3
Ответы на вопрос: "Как бы Вы оценили изменения произошедшие в последние 2-3 годав решении следующих проблем?", % от числа опрошенных
Проблема
рре-ше-на
начала реша-ться
ничего не изме-нилось
несколь-
ко обо-стрилась
значитель-
но обо-стрилась
затруд-нились
ответить
Жилищная
4
17
45
9
12
13
Здравоохранения
1
12
46
15
14
12
Товарного дефицита
48
24
15
1
1
11
Безработицы
1
11
34
19
25
10
Охраны общест-венного порядка
1
11
44
14
17
13
Демократизации общественной жизни
2
11
37
5
4
41
Получения
качественного профессионального образования
4
16
29
13
12
26
Криминала
0.3
5
31
17
33
14
Бюрократизма
0.2
2
34
13
25
26
По шести из девяти перечисленных в вопросе проблемам, доля отрицательных отзывов превосходит долю положительных, то есть кузбассовцы замечают, прежде, всего негативную динамику, особенно по проблемам бюрократизма, криминализации и безработицы. Обострение бюрократических проблем чаще замечали мужчины, 50 - 59-летние кузбассовцы, имеющие высшее образование, представители больших, многодетных семей, более доходные категории, жители крупных городов; рост криминала - 30 - 39-летнее население, бюджетники, селяне; увеличение безработицы - среднее и старшее поколения, наименее образованные, работники государственных предприятий и учреждений, одинокие люди, население средних городов и сел.
Позитивные изменения жители области фиксируют по разрешению проблемы товарного дефицита (активнее это констатируют 30 - 39-летние и 50 - 59-летние люди, имеющие высшее образование, работающие, более доходные кузбассовцы), а также демократизации общественной жизни. Правда, по поводу последнего направления численное превосходство плюсов над минусами невелико. Еще одна проблема - жилищная - набрала равное число положительных и отрицательных отзывов.
Последний вопрос о проблемах выяснял их актуальность на муниципальном уровне (таблица 4), поэтому перечень тем учитывает возможность влияния на них со стороны местных органов власти.
Таблица 4
Ответы на вопрос: "Какова острота, актуальность для нашего города (поселка) следующих проблем?", % от числа опрошенных
Проблема
Очень актуальна
Актуальна, но не очень
Не ак-туальна
Не знаете
Неудовлетворительная уборка мусора
30
35
27
8
Плохая работа пассажирского транспорта
25
31
37
7
Периодическое отключение света
10
24
58
8
продолжение таблицы 4
Перебои с подачей холодной и горячей воды
19
29
44
8
Нарушение теплоснабжения
16
26
44
14
Неустроенность детского и подросткового досуга
52
21
9
18
Рост наркомании и алкоголизма
81
8
5
6
Недостаток зеленых насаждений
25
33
34
8
Произвол властей
25
29
16
30
Увеличение числа нищих, бомжей, беспризорников
70
15
7
8
Задержки с выплатами зарплаты, пособий
31
32
26
11
Неудовлетворительные дороги
45
35
13
7
Плохая освещенность улиц и дворов
62
25
8
5
Плохое состояние остановок пассажирского транспорта
20
34
38
8
Недостаток детских площадок
52
24
11
13
Приток мигрантов
32
23
18
27
Отсутствие домашних телефонов
29
31
27
13
Обветшание жилищного фонда, недостаток жилья
68
19
6
7
Беспорядок на кладбищах
36
29
12
23
Отсутствие или плохое состояние общественных туалетов
<< Пред. стр. 8 (из 9) След. >>
Список литературы по разделу