<< Пред. стр. 5 (из 5) След. >>
Список литературы по разделу
46 См.: Малявин В. Конфуций. М., 1992. C. 229.
47 Piepers Wцrterbuch zur Politik. Bd. 1. Mьnchen; Zьrich: Pieper, 1992. S. 522.
48 Вебер М. Основные понятия стратификации // Социологические исследования. 1994. № 5. C. 147.
49 См.: Ачкасов В. А., Елисеев С. М., Ланцов С. А. Легитимация власти в постсоциалистическом российском обществе. М., 1996. C. 7-19.
50 См.: Технология власти (философско-политический анализ). М., 1995. C. 28.
51 См.: Habermas J. Philosophisch - politische Profile. FFM: Suhrkamp, 1981. S. 248.
52 Ibid. S. 234.
53 Habermas J. Die Moderme - ein unvollendetes Projekt: Philosophisch-politische Aufsatze. Berlin, 1994. S. 203.
54 Кравченко И. И. Власть и общество // Власть: Очерки современной буржуазной политической философии. М., 1983. C. 56.
55 Arendt Hanna. Op. cit. S. 180.
56 Ibid. S. 181.
57 Поздняков Э. А. Философия государства и права. М., 1995. C. 92-93, 216.
58 Фридмэн Л. Введение в американское право. М., 1993. C. 26.
59 Технология власти... C. 28.
60 Там же.
61 Piepers Wцrterbuch zur Politik. S. 524.
62 Теория познания: В 4 т. Т. 4. Познание социальной реальности. М., 1995. C. 212.
63 См. об этом подробнее: Капустин Б. Г. Демократия и справедливость // Политические исследования. 1992. № 1-2. C. 87-89.
64 См. напр.: Алексеева Т. А. Демократия как идея и процесс // Вопросы философии. 1996. № 6; Гугенбергер Б. Теории демократии // Политические исследования. 1991. № 4; Шапиро И. Демократия и гражданское общество // Политические исследования. 1992. № 4.
65 Берк Э. Размышления о революции во Франции // Социологические исследования. 1992. № 2. C.138.
66 См.: Ленин В. И. Государство и революция // Полн. собр. соч. Т. 33. C. 88, 89, 90; Его же. Пролетарская революция и ренегат Каутский // Полн. собр. соч. Т. 37. C. 252, 256.
67 Алмонд Г., Верба С. Гражданская культура и стабильность демократии // Политические исследования. 1992. № 4. С. 122.
68 Алексеева Т. А. Указ. соч. C. 30.
69 Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность: Московские лекции. М., 1995. C. 68.
70 Там же. C. 65.
71 Там же. C. 46.
72 Шапиро И. Указ. соч. C. 28.
73 Noel O' Sullivan. Difference and the Concept of the Political in Contemporary Political Philosophy // Political Studies. 1997. № 4. P. 754.
74 Алексеева Т. А. Указ. соч. C.33.
75 Habermas J. Strukturwandel der Цffentlichkeit. Berlin, 1971. S. 44, 46.
76 Шапиро И. Указ. соч. C. 27.
77 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 24. C. 18.
78 См: Яковенко И. Г. Цивилизация и варварство в истории России. Ст. 2 // Общественные науки и современность. 1995. № 6.
79 См.: Володин А. Г. Гражданское общество и политика в России: смена парадигмы // Политические исследования. 1998. № 6. C. 94-95.
80 Поппер К. Открытое общество и его враги. М., 1992. Т. 1. C. 161.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Логика нашего исследования закономерно привела к комплексным проблемам взаимодействия общества и политики, каковыми являются проблемы политической власти и демократии. Очевидно, что многие аспекты этих проблем оказались не затронутыми в работе, поскольку сложность и неоднозначность вопросов власти и демократии требуют специального изучения. В рамках данной работы мы смогли выявить и подчеркнуть лишь те моменты, которые отражают главные тенденции развития механизмов социально-политического взаимодействия и взаимовлияния.
Существуют и вопросы, которые были обойдены нами вполне осознанно (например, специфика политической коммуникации, разграничение частного и публичного, природа социальных общностей, язык политической коммуникации, современные концепции демократии): их подробное рассмотрение нарушило бы главную линию исследования, не позволило бы реализовать основной замысел. В то же время, несмотря на научные дискуссии по данным вопросам, наблюдается согласие в отношении некоторых исходных моментов их понимания и интерпретации. Такая разумная достаточность бесспорного, на наш взгляд, знания позволяла анализировать более общие вопросы без рефлексии над основаниями самого процесса анализа.
Сделав исходным пунктом нашего исследования поиск оптимальной парадигмы современного политического дискурса, автор стремился показать, что, несмотря на концептуальный плюрализм, ставший атрибутивной чертой философского дискурса постмодерна, и распространение в научном и философском познании принципа дополнительности, невозможно в то же самое время полностью устраниться от выбора методологических приоритетов философского исследования и рефлексии по поводу этого выбора. В свете этого важнейшим достоинством коммуникативной парадигмы политического анализа является ее способность включать в себя позитивные моменты иных методологических парадигм и одновременно схватывать проблематику современности, не ставшую еще предметом философского дискурса.
Идея поиска оптимальности как меры, сбалансированности, соответствия не абсолюту, а наличной социокультурной реальности стала лейтмотивом предпринятого нами исследования взаимодействия человека и первичных социальных общностей с политикой. Его результаты свидетельствуют, что гуманизация политики, даже в своем предельном понимании, не означает преодоления политического отчуждения человека, гармонии человеческого и политического. Равным образом, демократия вовсе не является абсолютной ценностью, безотносительной к условиям социальной и культурной среды. Негативные моменты человеческой природы, как и ее высшие, наиболее совершенные проявления, определяют облик политики, проявляются даже при самом отлаженном механизме политической демократии.
Рассмотрение политизации первичных социальных общностей показывает, что многоуровневые структуры социальности различным образом реагируют на вторжение политики в их бытие. Подобно тому, как в современном социуме политика, если она не хочет утратить свою природу, не должна вторгаться в пространство частной жизни, в пространство свободного выбора человека, она также не может поколебать природу первичных общностей, механизм их самоорганизации и возникающее при этом пространство неполитической коммуникации и власти. При всем пафосе рационального переустройства жизни людей и общественных отношений политическая воля бессильна в своих притязаниях на произвольное конструирование социальной реальности. Политическое изменение общества в соответствии с идеологическими схемами и политическими актами может быть успешным лишь при соответствии цивилизационным константам бытия и культурным традициям каждой из социальных систем, попадающих в поле политической деятельности.
Эта мысль представляется наиболее важной для характеристики и оценки политических преобразований современного российского общества. Проблемы, с решением которых сталкиваются российские реформаторы ХХ века, помимо своей формационной специфики имеют глубокие культурные корни, восходят к истокам российской цивилизации, роль которых в российской политике все еще недостаточно познана и изучена. Философский анализ подтверждает, что развитие Отечества идет в общем русле мировой цивилизации, что обусловливает и громадное значение вклада России в историю человечества, и возможность заимствования универсальных ценностей политического опыта (демократия, правовое государство, парламентаризм) без утраты собственной культурной идентичности. В то же время нельзя не заметить, что политическая практика России последних десятилетий упорно игнорирует использование цивилизационной специфики общества как фактора демократической модернизации, предпочитая прибегать к ней для оправдания восстановления традиционного авторитарного режима.
Философское исследование социально-политического взаимодействия в рамках коммуникативной традиции обозначает и новые перспективы для дальнейшего анализа. Прежде всего, это проблема специфической природы, сохранения и поддержания политического диалога. При этом диалог должен пониматься не только как альтернатива политической борьбе или необходимая процедура для обеспечения политического согласия. Политический диалог выполняет важнейшую функцию поддержания баланса согласия и несогласия, на значение которого для демократии и стабильного развития справедливо указывают многие ученые и политики. Вторым существенным моментом, вокруг которого сложилось значительное поле неопределенности, является вопрос о применимости в политическом анализе синергетики как особого метанаучного исследовательского инструментария. Вряд ли можно согласиться с теми, кто связывает с синергетикой "методологическое прозрение" (А. Венгеров), равно как и с теми, кто отрицает возможности использования синергетической парадигмы как не учитывающей специфику социально-гуманитарного познания (А. Назаретян). Не вдаваясь в детальное рассмотрение вопроса об эвристической ценности синергетики, заметим, что сфера социально-политического взаимодействия представляет собой уникальное столкновение порядка и хаоса. При этом и в обществе, и в политике есть место для порядка и хаоса, а степеньорганизации и основания порядка, равно как и характер хаоса, существенно различаются.
Наконец, в некоторых фрагментах работы мы подходили к проблемам познания социально-политической реальности. В этих методологических интенциях обнаруживается потребность в разработке оптимальной для современных условий гносеологической парадигмы. Отнесение к ней коммуникативной традиции политического анализа представляет собой лишь один из моментов реализации этого замысла. Однако в нем уже зафиксирован важнейший исходный постулат, которому должна удовлетворять искомая парадигма: в центре ее должен находиться человек во всем многообразии проявлений собственной сущности. В этом смысле политические взаимосвязи человека и первичных социальных общностей представляют собой лишь малый фрагмент всего многообразия универсальных связей цивилизации. Их теоретическое описание по необходимости является только началом дальнейшего процесса социально-политического исследования.
ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение 3
Глава I. Основные интеллектуальные традиции
анализа политики и социально-политического
взаимодействия 15
§ 1. Директивная традиция: политическая власть
и общество 15
§ 2. Функциональная традиция: политический
порядок в социальной системе 42
§ 3. Становление и развитие коммуникативной
традиции философского исследования
социально-политического взаимодействия:
от античности к модерну 72
§ 4. Коммуникативный анализ общества и политики
в ХХ веке: контуры и возможности парадигмы 102
Глава II. Человек и политика: типология отношений
и проблема гуманизации политики 127
§ 1. Человек и политика в традиционном
и индустриальном обществе: от бессознательной
гармонии к осознанному противостоянию 127
§ 2. Отказ от политики как тип отношений с ней 148
§ 3. Человек и политика в современном обществе:
возможности оптимального взаимодействия 174
Глава III. Социальные общности и политика:
природа, модели, особенности политизации 210
§ 1. Социальные общности и политика:
постановка проблемы 210
§ 2. Исторические модели политизации
общностей: от активности государства
к активности общности 221
§ 3. Типы первичных общностей и специфика
их политизации 254
§ 4. Политизация общностей в современном
социуме: контуры модели 289
Глава IV. Политическая коммуникация в современном
обществе 264
§ 1. Феномен политической коммуникации
и специфика его бытия в современном обществе 264
§ 2. Политическая власть и пространство
политической коммуникации в современном
обществе 291
§ 3. Кризис цивилизации и демократия как
оптимальный режим политической
коммуникации 310
Заключение 330
Научное издание
Стризое Александр Леонидович
ПОЛИТИКА И ОБЩЕСТВО:
СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКИЕ
АСПЕКТЫ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ
Главный редактор А.В. Шестакова
Редакторы Т.Ю. Лященко, О.С. Кашук
Технический редактор Н.Г. Романова
ЛР № 020406 от 12.02.97
Подписано в печать 07.06.99. Формат 60x84/16.
Бумага типографская № 1. Гарнитура Таймс. Усл. печ. л. 19,5.
Уч.-изд. л. 21,0. Тираж 500 экз. (1-й завод 250 экз.) Заказ . "С" 43.
Издательство Волгоградского государственного университета.
400062, Волгоград, ул. 2-я Продольная, 30.
<< Пред. стр. 5 (из 5) След. >>
Список литературы по разделу