<< Пред. стр. 12 (из 14) След. >>
Список литературы по разделу
есть охота — I am hungry;
холодает — It's getting cold;
мне холодно — I am cold;
мне не спится — I don't feel like sleeping;
тебя ранило? — are you wounded?
В английском языке человек («Я» с большой буквы) берет на себя и действие, и ответственность за него. В русском языке и действия, и ответственность безличны, индивидуум растворен в коллективе, в природе, в стихии, в неизвестных, необозначенных силах.
Обратимся к лексике.
15 Именно так поставил вопрос финский лингвист А. Мустайоки в пленарном докладе на тему: «Отражает ли русская грамматика русскую ментальность?», прочитанном на IX Международном Конгрессе МАПРЯЛ в Братиславе в августе 1999 года.
16 3. Трестерова. Некоторые особенности русского менталитета и их отражение в некоторых особенностях русского языка // IX Международный Конгресс МАПРЯЛ. Русский язык, литература и культура на рубеже веков. Т. 2. Братислава, 1999, с. 179.
214
§3. Политическая корректность, или языковой такт
Осознавая интерес западной идеологии вообще и англоязычной в особенности к отдельному человеку в сочетании с игнорированием коллектива как прямую противоположность принципам русского мира, легко понять, почему именно в мире английского языка возникла и развилась мощная культурно-поведенческая и языковая тенденция, получившая название «политической корректности» (Political correctness — PC).
Эта тенденция родилась более 20 лет назад в связи с «восстанием» африканцев, возмущенных «расизмом английского языка» и потребовавших его «дерасиализации» — «deracialization» (см. выше о работе Али Мазруи).
Политическая корректность требует убрать из языка все те языковые единицы, которые задевают чувства, достоинство индивидуума, вернее, найти для них соответствующие нейтральные или положительные эвфемизмы. Неудивительно, что это движение, не имеющее равных по размаху и достигнутым успехам в мировой лингвистической истории, началось именно в США. Английский язык как язык мирового общения, международного и межкультурного, используется как средство коммуникации представителями разных народов и разных рас. Вот почему эти народы и расы предъявляют к нему свои требования. США же — особая страна, население которой состоит из представителей самых разных народов и рас, и поэтому межнациональные, межкультурные и межэтнические проблемы здесь стоят особенно остро.
К тому же «культ отдельной личности», культ индивидуализма в этой стране, претендующей на удовлетворение извечной человеческой мечты о свободной и счастливой жизни и привлекающей всех недовольных, отчаявшихся воплотить эту мечту на родине, — этот культ, по вполне очевидным причинам, достиг апогея и составляет главный стержень идеологии, а значит, всех государственных систем — экономической, политической, культурной.
Итак, языковая корректность. В основе ее — весьма положительное старание не обидеть, не задеть чувства человека, сохранить его достоинство, хорошее настроение, здоровье, жизнь. Сама идея — замечательная, ее можно только всячески поддерживать. Термин политическая корректность представляется неудачным из-за слова политическая, подчеркивающего рациональный выбор по политическим (а значит, неискренним) мотивам в противоположность искренней заботе о человеческих чувствах, стремлении к тактичности, к языковому проявлению хорошего отношения к людям.
Попытка ввести термин языковой такт (linguistic tact)17, по понятным причинам, не имела успеха: мы подоспели со своими поправками, когда движение достигло мирового размаха и термин стал привычным, устойчивым и заимствованным другими языками.
17 См.: S. Ter-Minasova. Language, Linguistics and Life (A View from Russia). Moscow, 1996, p. 120-122.
215
Политическая корректность языка выражается в стремлении найти новые способы языкового выражения взамен тех, которые задевают чувства и достоинства индивидуума, ущемляют его человеческие права привычной языковой бестактностью и/или прямолинейностью в отношении расовой и половой принадлежности, возраста, состояния здоровья, социального статуса, внешнего вида и т. п.
Началось это движение, как уже было сказано, с африканских пользователей английским языком, возмутившихся негативными коннотациями метафорики слова black [черный]. Оно немедленно и очень активно было подхвачено феминистскими движениями, боровшимися за права женщин в современном обществе. Вот примеры тех изменений, которые претерпели «расистские» слова и словосочетания в связи с тенденцией к политической корректности:
Negro > coloured > black > African American/Afro-American [негр > цветной > черный > африканский американец/афроамериканец];
Red Indians > Native Americans [краснокожие индейцы > коренные
жители].
Феминистские движения одержали крупные победы на разных уровнях языка и практически во всех вариантах английского языка, начавшись в американском. Так, обращение Ms пo аналогии с Mr [мистер] не дискриминирует женщину, поскольку не определяет ее как замужнюю (Mrs [миссис]) или незамужнюю (Miss [мисс]). Оно успешно внедрилось в официальный английский язык и прокладывает себе дорогу в разговорный.
«Сексистские» морфемы, указывающие на половую принадлежность человека, вроде суффикса -man (chairman [председатель], businessman [бизнесмен], salesman [торговец]) или -ess (stuardess [стюардесса]), вытесняются из языка вместе со словами, в состав которых они имели неосторожность войти. Такие слова заменяются другими, определяющими человека безотносительно к полу:
chairman [председатель] > chairperson; spokesman [делегат] > spokesperson;
cameraman [оператор] > camera operator,
foreman [начальник] > supervisor;
fireman [пожарник] > fire fighter;
postman [почтальон] > mail carrier;
businessman [бизнесмен] > executive [исполнительный директор] или
параллельно — business woman;
stuardess [стюардесса] > flight attendant;
headmistress [директриса] > headteacher.
Слово women [женщины] все чаще пишется как womyn или wimmin, чтобы избежать ассоциаций с ненавистным сексистским суффиксом.
Традиционное употребление местоимений мужского рода (his [его], him [ему]) в тех случаях, когда пол существительного не указан или неизвестен, практически уже вытеснено новыми способами языкового выражения — или his/her [его/ее], или множественным their [их]: everyone must do his duty > everyone must do his or her (his/her) duty>
216
everyone must do their duty [каждый должен выполнять свой (букв. его) долг > каждый/ая должен/должна выполнять свой (букв. его или ее, его/ее) долг > все должны выполнять свои (букв. их) обязанности]. Все чаще встречается в письменных текстах написание s/he [он/а] вместо he/she [он/она].
В современном английском детективном романе стремление избежать форм, указывающих на грамматический род, усиленное нежеланием раскрыть пол преступника и ускорить догадку читателя этого детектива, приводит к столкновению подлежащего one person [один человек] с дополнением their guilty knowledge [их преступное знание]:
Не had no intention of telling anyone in Nightingale House where the tin had been found. But one person would know where it had been hidden and with luck might inadvertently reveal their quilty knowledge 18.
Он не собирался никому рассказывать в Найтингейл Хаузе о том, где нашли жестянку. Но один человек знал, где она была спрятана, и при случае мог бы неумышленно раскрыть их преступное знание.
И в этом же романе: Everyone who should be in Nightingale House was in her room [Все, кому надлежало быть в Найтингейл Хаузе, находились в ее комнате].
Режущее глаз сочетание everyone [все; всякий, всякая, всякое] с her room [ее комната] оправдано тем, что все обитатели Найтингейл Хауза — женщины.
В приводимых ниже примерах представлены разные группы социально ущемленных людей, которых англоязычное общество старается уберечь от неприятных ощущений и обид, наносимых языком:
invalid > handicapped > disabled > differently-abled > physically challenged [инвалид > с физическими/умственными недостатками > покалеченный > с иными возможностями > человек, преодолевающий трудности из-за своего физического состояния]; retarded children > children with learning difficulties [умственно отсталые дети > дети, испытывающие трудности при обучении]; old age pensioners > senior citizens [пожилые пенсионеры > старшие граждане];
poor > disadvantaged > economically disadvantaged [бедные > лишенные возможностей (преимуществ) > экономически ущемленные]; unemployed > unwaged [безработные > не получающие зарплаты]; slums > substandard housing [трущобы > жилье, не отвечающее стандартам];
bin man > refuse collectors [человек, роющийся в помойках > собиратель вещей, от которых отказались];
natives > indigenious population [местное население > исконное население];
foreigners > aliens, newcomers [иностранцы > незнакомцы; приезжие, нездешние];
foreign languages > modern languages [иностранные языки > современные языки];
short people > vertically challenged people [люди низкого роста >люди, преодолевающие трудности из-за своих вертикальных пропорций];
18 P. D. James. Shroud for a Nightingale. London, 1989, p. 192.
217
fat people > horizontally challenged people [полные люди > люди, преодолевающие трудности из-за своих горизонтальных пропорций]; third world countries > emerging nations [страны третьего мира > возникающие нации];
collateral damage > civilians killed accidentally by military action [сопутствующие потери > гражданские лица, случайно убитые во время военных действий];
killing the enemy > servicing the target [уничтожение врага > попадание в цель].
Для того чтобы избежать антропоцентризма по отношению к живому миру и подчеркнуть наше биологически равноправное сосуществование на одной планете с представителями этого мира, слово pets [домашние животные], предполагающее человека как хозяина или владельца, заменяется словосочетанием animal companions [компаньоны-животные], house plants > botanical companions [домашние растения > компаньоны-растения], а предметы неодушевленного мира — mineral companions [компаньоны-минералы].
Политически некорректно предпочитать красивое, приятное некрасивому и неприятному. Этот вид политически некорректного поведения получил название lookism (от look 'смотреть, проверять') — favouring the attractive over less attractive [предпочтение более привлекательного менее привлекательному]. (По-видимому, самый главный — и худший! — lookist был «великий эстет» Оскар Уайльд с его эстетическими принципами поклонения Прекрасному.)
Стремительно распространяясь, политическая корректность доходит до крайностей (например, требуя заменить history [история] на herstory), становится предметом насмешек, развлечения, юмора. В результате эффект «корректности» снижается, иногда получается обратный, прямо противоположный.
Джеймс Финн Гарднер, писатель и актер из Чикаго, переписал самые популярные сказки политически корректным языком, и его книга «Politically Correct Bedtime Stories», изданная одновременно в Нью-Йорке, Торонто, Оксфорде, Сингапуре и Сиднее, немедленно стала бестселлером номер один 19.
В предисловии к этой книге автор оговаривается, боясь обвинений в нарушении политической корректности (но и здесь не удержавшись от юмора):
«If, through omission or commission, I have inadvertently displayed any sexist racist, cultura list nationalist, regionalist, ageist, lookist,
ableist sizeist, speciesist, intellectualist, socioeconomicist, ethnocentrist,phallocentrist heteropatriarchialist, or other type of bias, as yet unnamed, I apologize and encourage your suggestions for rectification».
Если по причине недосмотра или пристрастия я неумышленно проявил какие-то сексистские, расистские, культуралистские, националистские, регионалистские, «лукистские», социально-экономистские, этноцентристские, фаллоцентристские, гетеропатриархалистские взгляды, а также любые другие, не упомянутые мною предрассудки, касающиеся возможностей, размеров, рода, умственных способностей, я приношу свои извинения и призываю всех предлагать мне свои уточнения.
Отрывки из этих «политически корректных» сказок не нуждаются в комментариях, они иллюстрируют тенденцию последовательной политической корректности, доведенной до абсурда.
19 J. F. Gardner. Politically Correct Bedtime Stories. New York, Toronto, Oxford, Singapore, Sydney, 1994.
218
The Three Little Pigs
Once there were three little pigs who lived together in mutual respect and in harmony with their environment. Using materials which were indigenous to the area, they each built a beautiful house... One day, along came a big, bad wolf with expansionist ideas. He saw the pigs and grew very hungry in both a physical and ideological sense. When the pigs saw the wolf, they run into the house of straw. The wolf ran up to the house and banged on the door, shouting, «Little pigs, little pigs, let me in!»
The pigs shouted back, «Your gunboat tactics hold no fear for pigs defending their homes and culture».
But the wolf wasn't to be denied what he thought was his manifest destiny. So he huffed and puffed and blew down the house of straw. The frightened pigs ran to the house of sticks, with the wolf in hot pursuit. Where the house of straw had stood, other wolves bought up the land and started a banana plantation.
At the house of sticks, the wolf again banged on the door and shouted, «Little pigs, little pigs, let me in!»
The pigs shouted back, «Go to hell, you carnivorous, imperialistic oppressor!»
At this, the wolf chuckled condescendingly. He thought to himself: «They are so childlike in their ways. It will be a shame to see them go, but progress cannot be stopped».
So the wolf huffed and puffed and blew down the house of sticks. The pigs ran to the house of bricks, with the wolf close at their heels. Where the house of sticks stood, other wolves built a time-share condo resort complex for vacationing wolves, with each unit a fiberglass reconstruction of the house of sticks, as well as native curio shops, snorkeling, and dolphin shows.
Три поросенка
Жили-были три поросенка, во взаимном понимании и полной гармонии с окружающей средой. Используя природные материалы своего края, каждый из них построил себе по чудному домику... Однажды к ним пришел огромный, злой волк с экспансионистскими идеями. Он увидел поросят и сразу проголодался — и физиологически, и идеологически. Увидев волка, поросята спрятались в соломенном домике. Волк подбежал к домику и стал колотить в дверь, крича: «Поросята, поросята, впустите меня!»
Поросята закричали в ответ: «Твоя интервентская тактика не напугает поросят, защищающих свое жилье и свою культуру!» Но волк не намеревался лишиться того, что он явно считал своей судьбой. Он дул-дул, пыхтел-пыхтел и сдул соломенный домик. Напуганные поросята, преследуемые волком по пятам, перебежали в домик из хвороста. То место, где раньше стоял домик из соломы, выкупили другие волки и основали там банановую плантацию. У домика из хвороста волк опять стал колотить в дверь и кричать: «Поросята, поросята, впустите меня!»
Поросята закричали в ответ: «Убирайся к черту, плотоядный притеснитель-империалист!»
Волк снисходительно хмыкнул. Про себя он подумал: «У них такие детские замашки! Очень жаль, что они исчезнут, но прогресс не остановить».
И волк дул-дул, пыхтел-пыхтел и сдул домик из хвороста. Поросята побежали к домику из кирпичей, а волк за ними по пятам. Там, где раньше был домик из хвороста, волки построили курортный комплекс тайм-шер для волков-отпускников, где каждый блок воспроизводил домик из хвороста, но на самом деле был изготовлен из стеклоткани, а также магазинчик местных редких вещиц, бассейн для подводного плаванья и шоу с дельфинами.
У кирпичного домика волк вновь заколотил в дверь и закричал: «Поросята, поросята, впустите меня!».
На этот раз поросята в ответ запели песни солидарности и написали протест в Организацию Объединенных Наций. К этому времени волк уже разозлился из-за отказа поросят посмотреть на ситуацию с точки зрения хищника. И вот он опять дул-дул, пыхтел-пыхтел и вдруг схватился за грудь, упал и умер от обширного инфаркта в результате чрезмерного потребления пищи, содержащей повышенное количество жиров.
Три поросенка возрадовались тому, что справедливость восторжествовала, и сплясали вокруг мертвого волка свой маленький танец. Следующей их целью было освободить свои земли. Они собрали целый отряд из поросят, которых прогнали с их родины. Новая бригада свинистов с автоматами и ракетными орудиями атаковала курортный комплекс и уничтожила злых волков-притеснителей, давая понять всему полушарию, что не стоит влезать в их внутренние дела. Затем поросята установили образцовую социалистическую демократию с бесплатным образованием, всеобщим здравоохранением и доступным для каждого жильем.
Заметьте, пожалуйста: волк в этой истории — персонаж-метафора. Ни один волк не пострадал при написании этой сказки.
219
At the house of bricks, the wolf again banged on the door and shouted, «Little pigs, little pigs, let me in!»
This time in response, the pigs sang songs of solidarity and wrote letters of protest to the United Nations.
By now the wolf was getting angry at the pigs' refusal to see the situation from the carnivore's point of view. So he huffed and puffed, and huffed and puffed, then grabbed his chest and fell over dead from a massive heart attack brought on from eating too many fatty foods.
The three little pigs rejoiced that justice had triumphed and did a little dance around the corpse of the wolf. Their next step was to liberate their homeland. They gathered together a band of other pigs who had been forced off their lands. This new brigade of porcinistas attacked the resort complex with machine guns and rocket launchers and slaughtered the cruel wolf-oppressors, sending a clear signal to the rest of the hemisphere not to meddle in their internal affairs. Then the pigs set up a model socialist democracy with free education, universal health care, and affordable housing for everyone.
Please note: The wolf in this story was a metaphorical construct. No actual wolves were harmed in the writing of the story.
Snow White
Once there was a young princess who was not at all unpleasant to look at
and had a temperament that many found to be more pleasant than most other people's. Her nickname was Snow White, indicating of the discriminatory notions of associating pleasant or attractive qualities with light, and unpleasant or unattractive qualities with darkness. Thus, at an early age Snow While was an unwitting if fortunate target for this type of colorist thinking.
Белоснежка
Жила-была одна молоденькая принцесса, которая была вовсе не неприятна на вид, и характер у нее был такой, что многие признавали его лучшим, чем у других. Ее называли Белоснежкой, что указывает на укоренившееся дискриминационное предубеждение — ассоциировать приятные или привлекательные свойства со светом, а неприятные или непривлекательные качества — с темнотой. Таким образом, с раннего возраста Белоснежка была невольной, хоть и удачливой мишенью для подобного мышления — дискриминации по цвету кожи.
Cinderella
There once lived a young wommon named Cinderella, whose natural birth-mother had died when Cinderella was but a child. A few years after, her father married a widow with two older daughters. Cinderella's mother-of-step treated her very cruelly, and her sisters-of-step made her work very hard, as if she were their own personal unpaid laborer.
One day an invitation arrived at their house. The prince was celebrating his exploitation of the dispossessed and marginalized peasantry by throwing a fancy dress ball. Cinderella's sisters-of-step were
very excited to be invited to the palace. They began to plan the expensive clothes they would use to alter and enslave their natural body images to emulate an unrealistic standard of feminine beauty. (It was especially unrealistic in their case, as they were differently visaged enough to stop a dock.) Her mother-of-step also planned to go to the ball, so Cinderella was working harder than a dog (an appropriate if unfortunately speciesest metaphor).
Золушка
Жила-была молодая женщина по имени Золушка, чья природная мать умерла, когда Золушка была еще ребенком. Несколько лет спустя ее отец женился на вдове с двумя более взрослыми дочерьми. Мачеха Золушки обращалась с ней очень жестоко, а сводные сестры заставляли ее трудиться до седьмого пота, как будто она была их личным неоплачиваемым работником.
Однажды в дом прислали приглашение. Принц решил в честь эксплуатации неимущего и маргинального крестьянства устроить бал-карнавал. Сводных сестер Золушки очень взволновало это приглашение во дворец. Они стали обдумывать дорогие наряды, для того чтобы изменить свой природный образ в подражание реально не существующему стандарту женской красоты. (Это было особенно нереально в их случае, так как они были столь нестандартной внешности, что от их вида могли остановиться часы.) Ее мачеха тоже собиралась поехать на бал, так что Золушке пришлось вертеться как белке в колесе (подходящая метафора, но, к сожалению, некорректная по отношению к виду животных).
220
Jack and the Beanstalk
Once upon a time, on a little farm, there lived a boy named Jack. He lived on farm with his mother, and they were very excluded from the normal circles of economic activity. This cruel reality kept them in straits of direness, until one day Jack's mother told him to take the family cow into town and sell it for as much as he could.
Never mind the thousands of gallons of milk they had stolen from her! Never mind the hours of pleasure their animal companion had provided! And forget about the manure they had appropriated for their garden! She was now just another piece of property to them. Jack, who didn't realize that nonhuman animal have as many rights as human animals — perhaps even more — did as his mother asked.
On his way to town, Jack met an old magic vegetarian, who warned Jack of the dangers of eating beef and dairy products.
Джек и бобовое дерево
Давным-давно на маленькой ферме жил маленький мальчик по имени Джек. На ферме он жил со своей мамой, и они были исключены из обычных сфер экономической активности. Эта жестокая реальность постоянно держала их в стесненных обстоятельствах, пока как-то однажды мать Джека не попросила его отвести их корову в город и продать ее как можно дороже.
Забыты литры молока, которые они украли у нее! Забыты часы удовольствия, которые доставляло им их верное животное! Забыт и навоз, которым они удобряли свой сад! Теперь корова для них лишь часть их собственности. Джек, который не понимал, что просто животные наделены столькими же правами, что и животные-люди, — а может, и большим количеством прав, — сделал, как велела ему мать. По пути в город он встретил старого волшебника-вегетерианца, который рассказал Джеку об опасностях, с которыми можно столкнуться, если есть говядину и молочные продукты.
Приведенные тексты не нуждаются в комментариях. Обратим внимание лишь на несколько «политически корректных» исправлений привычных слов.
Слова Snow White и Белоснежна политически некорректны в обоих языках (и в английском, и в русском), потому что имеют white и бело- и таким образом внушают расистскую идею, что «белый» — это хорошо, положительно, а «черный» — плохо, отрицательно.
Вместо привычного very poor [очень бедный] в описании Джека и его матери читаем very excluded from the normal circles of economic activity [исключены из сфер обычной экономической активности]. В другой сказке вместо very poor приводится обычный политически корректный вариант — very economically disadvantaged [экономически ущемленный].
В сказке о трех козлятах самый маленький (the smallest) описывается так: this goat was the least chronologically accomplished of the siblings and thus had achieved the least superiority in size [этот козленок хронологически был наименее развитым из всех братьев и поэтому не добился преимущества в размере]».
221
Некрасивые сестры Золушки были differently visaged [нестандартной внешности], а красивая Белоснежка описана по законам «недооценки» — understatement: not at all unpleasant to look at [вовсе не неприятная на вид]. И в корзине у Красной Шапочки, разумеется, не было политически некорректных пирожков и масла. Это была a basket of fresh fruit and mineral water [корзиночка с фруктами и минеральной водой] по вполне очевидным причинам, которые Красная Шапочка не преминула объяснить бабушке: Red Riding Hood entered the cottage and said: «Grandma, I have brought you some fat-free, sodium-free snacks» [Красная Шапочка вошла в дом и сказала: «Бабушка, я принесла тебе обезжиренные гостинцы, не содержащие нитратов»].
Политическая корректность как направление развития языка вызывала много вопросов, критики, сомнений. Бесспорно, что в живом языке все попытки создать стилистически нейтральные «заповедники» разбиваются о способность слов приобретать в новых условиях новые коннотации, часто негативные.
Своеобразный эксперимент такого рода был проделан в лингвистической школе профессора 0. С. Ахмановой, выдающегося советского лингвиста международного уровня. В лингводидактических и лингвопрагматических целях О. С. Ахманова и ее ученики (к числу которых автор этих строк с гордостью принадлежит) разработали учебный вариант английского языка — «The English We Use». Принципы выделения этого варианта представлены в известной книге 0. С. Ахмановой и Р. Идзелиса «What is the English We Use?»20, в докторской диссертации И. М. Магидовой 21 и в многочисленных диссертациях и публикациях членов лингвистической школы Ахмановой.
В качестве предмета изучения английский язык как иностранный представлен двумя разновидностями: 1) The English We Speak About, то есть тот английский язык, который ориентирован на навыки узнавания (recognition skills) — чтение и восприятие на слух; 2) The English We Use — английский язык, направленный на развитие навыков речепроизводства (production skills) — письмо и говорение. В основе этого варианта учебного английского языка (прагмалингвистического стиля, по терминологии И. М. Магидовой) лежат моделированные тексты. Моделированный текст — это такой текст, из которого, по научно разработанным принципам, изъято все, что не может быть скопировано, заучено и употреблено иностранным учащимся; в нем каждое слово, каждое словосочетание, каждая грамматическая форма (а в устном виде — каждый звук) — образец для подражания, то есть язык представлен в самой чистой и правильной с точки зрения современных норм форме. Эти два основных «подвида» — язык, о котором мы говорим, и язык, на котором мы говорим, — коррелируют соответственно с двумя основ-
20 0. Akhmanovo, R. F. Idzelis. What is the English We Use? Moscow, 1978. 21 И. М. Магидова. Теория и практика прагмалингвистического регистра английской речи. Докт. дисс. М., 1989.
222
ными функциональными стилями (художественным и научным), отражающими две важнейшие функции языка — воздействие и сообщение.
The English We Use, «английский, который мы употребляем», — это учебный вариант английского как иностранного, это абсолютно нейтральный стилистически, научно стерилизованный, «безопасный» для иностранцев язык учебников, лингафонных курсов и т. п., нацеленных на обучение активному владению языком, на производство речи — устной и письменной. В 70-80-е годы кафедра английского языка филологического факультета МГУ издала множество учебных пособий по лингвистике и общей филологии, написанных на этой разновидности языка. Идея, как и в случае с политической корректностью, была абсолютно правильная, благородная (уберечь учащихся от глупых и сложных ситуаций, в которые можно попасть, взяв за образец английский, который мы должны понимать, о котором мы, иностранцы, можем и должны говорить, но не использовать его в собственной речи), научно обоснованная, но живой язык сломал рамки заповедника. Стилистически выверенные, абсолютно нейтральные фразы стали превращаться в кодовый язык кафедры, обросли коннотациями, их употребление стало производить нарочитый, часто комический эффект.
Особо избитые, ключевые фразы типа «the problem has not received all the attention it deserves» [проблема не была исследована с должным вниманием], произносимые с одинаковой заученной интонацией, стали вызывать иронию, усмешку, восприниматься как развлечение, тайный общий код. Это отнюдь не означает, что нужно отказаться от идеи, поскольку идея — правильная. Это означает, что ее надо модифицировать, представить более гибко, не загоняя лексику в жесткие рамки «заповедника», соблюдая чувство меры и не ускоряя внедрение новых форм.
Политическая корректность языка направлена на то, чтобы оберегать права и достоинства индивидуума, и поэтому нельзя допустить, чтобы она себя дискредитировала крайностями или выродилась в свою противоположность, став средством лакировки, завуалирования всякого рода человеческих проблем, красивой упаковкой горького, грязного, гнилого продукта. Такого рода обвинения в адрес политической корректности уже формулируются в общественной и научной прессе. По словам С. С. Аверинцева, Умберто Эко считает политическую корректность главным врагом толерантности сегодня.
В результате постоянного интереса к человеческой личности как Центру западной идеологии, на который направлены усилия и политики, и экономики, и культуры, английский язык и добрее, и гуманнее, и вежливее к человеку, чем — увы! — русский язык. С нашей идеологией коллективизма и игнорирования индивидуализма (само это слово имеет в русском языке негативные коннотации) трудно ожидать чего-то другого. Русский язык, как правило, не обременяет себя соображениями гуманности и чуткости по отношению к отдельному человеку.
Так, мой ровесник и коллега, профессор истории из США Питер Запп, получил по достижении определенного возраста так называемый golden
223
passport — «золотой паспорт», дающий ему «за выслугу лет» много моральных и материальных льгот. Я в возрасте 55 лет также получила аналогичный документ — пенсионное удостоверение, первая строчка которого извещает всех интересующихся этим документом: «пенсия назначена по старости». Этот документ тоже предоставил мне много льгот (бесплатный проезд на общественном транспорте по Москве, например), но прямота формулировки и полное отсутствие всякого намека на политическую корректность надолго испортили настроение.
Еще пример. В МГУ пересматривались зарплаты и должности сотрудников. В результате этой кампании моя коллега, работавшая на историческом факультете МГУ старшим редактором, получила должность «историка третьего разряда». Увеличение зарплаты ее мало утешило: некорректное название новой должности («третий разряд» звучало как «третий сорт») огорчило ее до слез.
Английский язык проявляет заботу о человеке, избегая «негативных» антонимов в парах: good — bad [хорошо — плохо], present — absent [присутствовует — отсутствует]. В старейшей и известнейшей школе английского языка как иностранного International House при проверке письменных работ учащихся антонимом слова good стало не bad, как можно было ожидать, а словосочетание to think about [подумать о], после чего перечислялись недостатки работы. В таком психологически тонком деле, как преподавание иностранных языков, нужно быть особенно внимательными и чуткими к учащимся, чтобы не отпугнуть их от предмета изучения, не углубить неизбежных комплексов, чувства неуверенности и страха при вступлении на территорию чужого языка, чужой культуры, чужого мира. Приглашение подумать о, to think about ободряет идти дальше по трудному пути.
В англоязычных официальных документах: протоколах разного рода заседаний комитетов, ассоциаций, конференций — после перечисления участников под словом present, соответствующего русскому присутствовали, вместо ожидаемого absent 'отсутствовали' употребляется «антоним» apologies, то есть 'прислали извинения в связи со своим отсутствием'. Даже если Вы не прислали никаких извинений и вообще проигнорировали это заседание, английский язык представит Вас максимально вежливо и культурно.
Русский язык такого уровня изящества еще не достиг, хотя «влияние Запада» (на этот раз, для разнообразия, благоприятное) уже дает о себе знать. Так, говоря об отзыве оппонента на защите диссертации, доцент факультета иностранных языков Е. В. Маринина сказала: «В отзыве были отражены и позитивные, и спорные стороны моей работы», избежав очевидного антонима негативные.
Русский язык советского времени, отражая идеологию полного подчинения интересов отдельного человека интересам коллектива, не снисходил до выражения заботливого, теплого отношения к человеку. Отношения учитель — ученик, врач — пациент, офицер — солдат традиционно строились на приказах, командах, предполагающих беспрекословное выполнение. Приведу только один пример. В студенческом ка-
пустнике филологического факультета МГУ в 60-е годы была сцена обсуждения школьного урока методистом — руководителем студенческой педагогической практики:
практикантка. Ну как?
методист. Хорошо!
практикантка. А мне так страшно было!
методист. Только говорить школьникам «спасибо» и «пожалуйста» — непедагогично.
В «женском вопросе» русский язык, до которого пока не добрался феминизм, все еще стоит на позициях «мужского шовинизма»: мужчины в русском языке женятся или берут в жены, а женщины — выходят замуж, то есть прячутся за мужа.
Постсоветский русский, разумеется, претерпевает радикальные изменения, в первую очередь в связи с радикальной переменой идеологии (см. следующую главу). Однако «политическая корректность» как мощное языковое движение еще только зарождается и пока что развивается по линии эвфемизмов. Так, аборт рекламируется как прерывание беременности. Горьковские босяки были вытеснены в 20-30-е годы бездомными и беспризорниками, затем эти слова выпали из оборота вместе с явлением, ушедшим из жизни, а в постсоветской России, когда явление не просто вернулось, а расцвело пышным цветом, вошел в употребление милицейский термин бомж (сокращение от без определенного места жительства) и производные от него бомжиха, бомжевать и т. п.
Итак, сопоставление двух языков отчетливо демонстрирует подчеркнутую вежливость, заботливое, чуткое отношение к человеку со стороны английского языка, и игнорирование, в соответствии с противоположной идеологией, этого аспекта со стороны русского языка.
Однако изучение более обширного материала английского языка в этом плане раскрывает подлинные корни и идеологии, и соответствующей реакции языка. В подавляющем большинстве корректность английского языка вызвана коммерческими мотивами. В центре идеологии Запада оказывается, таким образом, человек, рассматриваемый как потенциальный клиент, покупатель, пассажир, абонент. И этого клиента (покупателя и т. д.) надо привлечь, обласкать, не спугнуть, побудить сделать, купить, продать то, что нужно компании, магазину, организации.
Это коммерческая корректность и коммерческая забота о человеке-клиенте. В этом вопросе английский язык достиг высокого мастерства. Так, пассажиры разных видов транспорта делятся на 1) first class [первый класс] — это престижно, первый класс возвышает человека в собственных и чужих глазах; 2) business (dub) class [бизнес-класс (клуб)] — тоже избранные, но рангом чуть пониже, и билеты, соответственно, дешевле; 3) все остальные, но, конечно, не второй класс. Второй класс вообще не существует. Клиенту не нравится быть человеком второго класса или сорта. Поэтому у пассажиров самолета не первый и не бизнес-класс называется economy class [экономический класс] (эко-
224
номным быть не зазорно, даже похвально), а у пассажиров железнодорожного транспорта — standard class [стандартный класс]. Standard — это хорошо, это, как все, стандартно. Однако в самолете, чтобы не задеть чувств пассажиров непервого класса и не потерять клиентов, на салоне первого класса пишут: First cabin customers [Пассажиры первого класса].
Для того чтобы привлечь, а вернее, не оттолкнуть покупательниц больших размеров, владельцы и директора магазинов проявляют изобретательность в придумывании приятных, комплиментарных, привлекательных вывесок: BIB — сокращенно от Big Is Beautiful [Большое — это великолепно]; Renoir Collection [ренуаровская коллекция]. Все точно продумано: ренуаровские женщины — розовые, нежные, приятно округлые. «Рубенсовская коллекция» звучала бы гораздо менее привлекательно.
Телефонный тариф классифицируется также с учетом «чувств» клиента. Он может быть cheap [дешевый]. Это хорошо для клиента, выгодно, клиент доволен. Следующий разряд — дороже — называется все тем же удобным нейтральным словом standard [стандартный]. Наконец, максимальный по дороговизне разряд должен был бы, как антоним cheap, называться expensive [дорогой]. Но, разумеется, это коммерчески некорректно, слишком прямо, слишком «в лоб». И самое дорогое телефонное время называется peak [пик].
Стиральные порошки продаются в трех упаковках: small [маленькая], medium [средняя], но вместо пугающего large [большая] используется гораздо более «корректное» и приятное слово family [семейная] или Jumbo [Джамбо] — по имени милого мультипликационного слоненка.
Даже зубные щетки продаются очень деликатно: for small teeth — для маленьких зубов, for standard teeth — для стандартных зубов, а больших зубов у носителей английского языка не бывает — это не соответствует представлениям о красоте лица, поэтому следующий, последний размер называется for regular teeth — для обычных, нормальных, правильных зубов, именно так переводится слово regular.
И сигарет не бывает ни big, ни large — ни больших, ни крупных размеров. Это было бы как-то слишком прямолинейно. Сигареты бывают King size — королевского размера.
Все слова, которые могут привлечь покупателя при описании товара: натуральная кожа — real, genuine, natural leather, при описании обуви или одежды обязательно будут упомянуты. Однако не натуральная кожа только по-русски так будет называться: искусственная, синтетическая, кожезаменитель. Английский язык не допускает ни artificial, ни synthetic. Антоним натуральной кожи даже и не переводится на русский язык: man-made — буквально 'сделанный человеком'.
Русские продукты маркированы без всякой коммерческой корректности: Годен до и дальше дата. И подразумевается: а потом — негоден. И покупатель не купит этот продукт на следующий день после срока годности. Английский язык выражается очень аккуратно и не так категорично: Best before [Лучше всего употребить до] — и дата. Но это —
best, превосходная степень, не исключающая годности, когда better [лучше], сравнительная степень, а потом еще некоторое время может быть просто good [хорошо] — положительная степень.
Итак, повышенная корректность английского языка, его вежливость и заботливое отношение к индивидууму обусловлены следующими факторами:
1) высоким уровнем социальной культуры и хорошими традициями общественного поведения;
2) идеологией и менталитетом общества, провозгласившего культ отдельной личности и устоев ее индивидуального мира (privacy) — в противоположность идеологии Советской России, сосредоточенной на общих интересах народа, коллектива;
3) коммерческим интересом к человеку как к потенциальному клиенту.
Знание социокультурного, идеологического компонента чрезвычайно важно для изучающих иностранные языки, для правильной и эффективной речевой коммуникации. Так, например, для русского менталитета характерно нормальное отношение к людям, определенная искренность реакций, эмоциональность, сентиментальность.
В результате на самый распространенный вопрос общения: How are you? [Как поживаете?] русскоязычный, изучающий английский язык, как правило, начинает давать подробный, часто пространный ответ, описывая свое здоровье, семейные обстоятельства, успехи или неприятности на работе, в то время как английский язык, в соответствии с требованиями культуры, национального характера и менталитета, допускает практически только один ответ: «Fine, thank you [Спасибо, хорошо]», даже если говорящий глубоко несчастлив или на пороге смерти. How are you? — пустая формула общения, за ней не стоит реальный интерес к личности собеседника, это формальное признание контакта.
Без знания культурно-речевых традиций каждого из народов и каждого из языков межкультурная коммуникация не происходит, а имеет место конфликт культур. Иностранцы недоумевают: зачем эти пространные ответы русских, русские обижаются на пренебрежение иностранцев. Вот как объясняет эту коллизию А. В. Павловская: «Чувство братства и коллективизма породило множество других особенностей национального характера русских. Отношения между людьми в России носят неформальный характер, и понятие дружбы ценится очень высоко. Будьте готовы к тому, что на обычный вопрос „как дела?" вы получите от русского знакомого подробный отчет. Формальность иностранцев в Данном случае часто обижает русских. Г. Волчек, известный режиссер московского театра „Современник", рассказывала, как, находясь в Америке, она провела своеобразный эксперимент. На вопрос „How are you?" Поспешно выпалила: „У меня муж утопился". На что услышала обычное »Рада слышать". Важна не столько достоверность истории, сколько сам факт обиды известного человека, много путешествующего за границей, образованного и начитанного, но реагирующего на ситуацию в соответствии с особенностями русской традиции» 22.
22 А. В. Павловская. Как делать бизнес в России. Путеводитель для деловых людей. (В печати).
Русский язык более прямолинеен и категоричен, поэтому изучающие английский язык обычно совершают социокультурную ошибку, регулярно пользуясь словосочетанием of course [конечно]. По-русски это звучит вполне приемлемо и энергично как ответ на вопрос, просьбу и т. д. Для англоязычного общества of course — слишком категорично и имеет обидные оттенки: это так очевидно, неужели вы этого не понимаете, неужели вы такой глупый, необразованный. Нужно быть очень осторожным с of course: социокультурные ошибки, напоминаем, воспринимаются гораздо более болезненно, чем собственно языковые.
Формальная вежливость — ярко выраженная черта англоязычного общества. На простой вопрос: «Tea or coffee? [Чаю или кофе?]» нельзя ответить просто «Tea [Чаю]», нужно обязательно всегда добавлять please: «Tea, please [Чаю, пожалуйста]». «Black or white? [Черный или с молоком?]» — «Black, please [Черный, пожалуйста]». В отрицательном ответе надо добавить thank you [спасибо], но не пускаться в разъяснения. Например, на вопрос: «Sugar? [Сахар?]» надо ответить: «No, thank you [Нет, спасибо]». Это будет абсолютно по-английски: коротко, ясно и вежливо. Ответ же: «Thank you, but I don't eat sugar. They say, it is harmful [Спасибо, я не употребляю сахар. Говорят, это очень вредно]», несмотря на грамматическую и лексическую правильность, совершенно не приемлем с точки зрения культуры и менталитета.
В проблемах межкультурного общения нет мелочей.
Глава 3. Перекрестки культур и культура перекрестков (Формирование личности посредством информативно-регуляторских текстов)
§1. Постановка проблемы
Из названия книги очевидно, что вся она посвящена межкультурной коммуникации, то есть перекресткам культур. Этот раздел не исключение. Но главное в нем — не перекрестки культур, а культура перекрестков. Помимо звонкого названия главы (хотя и отнюдь не оригинального: после «Грамматики поэзии и поэзии грамматики» Р. Якобсона эта модель неоднократно обыгрывалась), словосочетание культура перекрестков привлекает внимание к той сфере взаимодействия языка и культуры, которая удивительно мало исследована, хотя ее влияние на формирование «человека общественного» трудно переоценить.
Эта сфера представлена различными словесными указаниями, которые окружают человека в так называемом цивилизованном обществе в абсолютно непреложной прогрессии: чем выше «цивилизованность», тем больше слов.
В этой связи вспоминаются два высказывания. Одно — это первая строчка из неопубликованного стихотворения моего друга юности Алика Карельского (доктор филологических наук, профессор Альберт Викторович Карельский, литературный критик, переводчик, поэт, безвременно скончался в 1994 году):
«Человека всегда окружают слова: Иногда — как смола, иногда — как трава».
Второе — изречение классика немецкой литературы Э. Т. А. Гофмана: «Чем больше культуры, тем меньше свободы» («Je mehr Kultur, desto weniger Freiheit»).
Так вот: человека всегда окружают слова, и чем больше слов, тем меньше свободы, но больше культуры. Слова и тексты, окружающие нас, все эти бесчисленные объявления, указатели, призывы, инструкции, постеры, плакаты не только регулируют наше поведение, определяют
229
каждый наш шаг, не только информируют, запрещают, разрешают, побуждают, предостерегают, просят, пугают, спасают и обнадеживают, но и определяют наш образ жизни, культуру, менталитет, национальный характер, то есть формируют как определенный социальный мир, так и нас как личность, представляющую этот мир.
Действительно, наша общественная жизнь, наше общественное поведение и наш социальный «имидж» (как сейчас принято по-русски выражаться) в огромной, не осознаваемой нами до конца степени определяются словесными правилами, которые говорят нам, что надо и что не надо делать в данном месте в данное время.
Таким образом, культура перекрестков — это метафора, раскрывающая культурное воздействие информативно-регуляторской лексики на человека.
Этот слой языка чрезвычайно велик и разнообразен («чем больше культуры...»), поэтому в данной работе некоторые его виды будут лишь упомянуты — для полноты картины и для привлечения к ним внимания. На других можно будет остановиться подробно.
§2. Названия улиц
1 A. Sinyavsky. Soviet Civilization. A Cultural History. New York, 1988, p. 190-196.
Итак, вы стоите на перекрестке. Первое, что вы увидите, — это названия перекрещивающихся улиц.
Культурологическая семантика названий улиц и их влияние на формирование культурного фона и мировоззрения человека достаточно изучены специалистами по топонимике и настолько очевидны, что этот вопрос можно подробно не обсуждать. Остановимся на нем кратко.
История России в XX веке дает прекрасные (с точки зрения лингвистической) и одновременно отвратительные (в плане культуры, этики, морали) примеры в этой сфере. Революция 1917 года переименовала, по словам А. Синявского, весь мир: глава о советском языке в его книге имеет именно такой подзаголовок: «Переименованный мир» — «The Renamed World» 1. Переименовывались города, области и, конечно, улицы.
Улицы получали названия, знаменующие события или реалии новой жизни, в первую очередь увековечивающие деятелей и героев револю-
ции — как русской, так и других народов. В результате сложился некий «обязательный набор» для населенных пунктов СССР: центральная улица в абсолютном большинстве городов и поселений всех размеров — это улица Ленина. Центральная площадь — тоже, как правило, Ленина (и с памятником в центре), но возможны были и героически-возвышенные варианты: площадь Свободы, Победы. В каждом городе были (а во многих есть и сейчас) переименованные в первые годы советской власти улицы Розы Люксембург, Карла Либкнехта, Урицкого, Маркса, Энгельса, иногда Маркса-Энгельса, Красноармейская, Советская.
По этому поводу было немало шуток: «Большая Пионерская, бывшая Малая Дворянская», «тупик X партсъезда». Помню всеобщую негативную реакцию, когда в 1967 году Манежную площадь в Москве переименовали в площадь 50-летия Октября.
Перестройка, то есть 90-е годы нашего века, вызвала пере-переименования: иногда восстановление старых названий (в том числе «Лубянка», приобретшая в советское время отрицательные коннотации: КГБ почему-то ассоциировалось с Лубянкой, а не с площадью Дзержинского), иногда введение новых.
Оба процесса — и переименования, и пере-переименования — несут значительную культурно-идеологическую нагрузку и, несомненно, создают определенный культурно-идеологический мир, определенную систему ценностей для тех поколений, которые приходят в этот мир без груза прошлых названий и, соответственно, прошлых миров и систем.
Процессы переименования интернациональны, не одна Россия грешит ими. Краткий визит на интереснейшую лингвистическую конференцию в Салоники дал следующий материал переименований, имевших место после провозглашения Греции республикой. Центральные улицы Салоников называются:Ethnikis aminis — Национальной обороны (бывшая улица Королевы Софии), Ethnikis anoistasseos — Национального сопротивления, Angelaki — по имени военного генерала, Nikis — Победы, Tritis Septemvriou — Третьего сентября, Leoforos Stratou — Проспект Армии. В целом же названия улиц в Салониках увековечивают имена святых, деятелей и героев Древней Греции и Византии, события и героев борьбы за независимость Греции.
Интересный материал дают названия улиц в США. Эта уникальная по своей истории и по своему происхождению страна не росла постепенно и не складывалась в течение многих сотен лет естественным путем. Европейские, азиатские и подавляющее большинство других стран росли в войнах, захватах, потерях, а потому стихийно и хаотично. США, в отличие от них, были построены (за какие-то двести с небольшим лет) людьми, которые приехали в Америку в поисках лучшей жизни, чем та, которую они оставили на родине. Отверженные, обиженные, разочаровавшиеся, они поехали за «американской мечтой», поехали строить более Разумный, доброжелательный, справедливый и прекрасный мир, чем тот, Который их отверг, обидел, разочаровал. Вот почему названия улиц в Америке или 1) нарочито рациональны и прагматичны: пронумерован-
ные «стриты» и «авеню», как параллели и меридианы, сразу указывают на местоположение в мегаполисе; или 2) приятны на слух, поэтичны, привлекательны: Cherry Creek [Вишневый ручей]; Cherry Hill [Вишневый холм]; Birch Grove [Березовая роща]; Myrtle Ave [Миртовая авеню]; Cliffside Park [Скалистый парк]; Sunset Boulevard [бульвар Закатов] и т. п.
Вспоминается эпизод из нашей относительно недавней действительности. Под Новосибирском построили Академгородок — город ученых, интеллигентов, интеллектуалов (представляющих почти исключительно естественные, точные и технические науки). Эти романтики-идеалисты решили, что им все можно, и назвали главную улицу Академгородка красиво и необычно: Золотая Долина (сразу вспомнилась Солнечная Долина в Америке с ее серенадами и т. п.). Но это было советское время с его жесткой идеологией, порядком, своей системой ценностей. Поступило указание: переименовать главную улицу в ул. Ленина, как положено. Разразился скандал. Физики-математики бурно протестовали и отстояли Золотую Долину, но в несколько изуродованном виде. Компромисс, на который согласились официальные круги Новосибирска и жители Академгородка, выглядел и звучал неуклюже и громоздко: улица Золотодолинская (ср.: Красноармейская, Крестовоздвижвнская).
§3. Информативнорегулирующие указатели
На перекрестке со всех сторон вас окружают рекламы. Они кричат, бьют в глаза, заигрывают...
Язык рекламы изучен и непрерывно изучается и лингвистами, и культурологами, и специалистами по «связям с общественностью» (или просто, по-русски «паблик рилейшнз», сейчас все чаще — «пиар»). Здесь мы обсуждать язык не будем, а остановимся на гораздо более скучном, менее сочном, менее эффектном и искрометном, но значительно более распространенном, влиятельном и могущественном слое языка, который уже упоминался выше под скучным названием: информативно-регуляторская лексика.
Как уже было сказано, наше поведение в обществе регулируется большим и разнообразным набором указателей и объявлений. Информацию, которую получает человек из этих источников, можно классифицировать следующим образом:
1. Собственно информация
Английский язык: Entrance [Вход];
Enter (on the bus door) [Вход (на автобусной двери)]; Exit [Выход];
Outlet [Торговый центр]; Visitor's parking [Парковка для посетителей]; Made in USA [Сделано в США]; Operator will open the door [Дверь откроет оператор]; Shuttle doors close in order to proceed to green traffic signal [Двери автобуса закрываются, чтобы автобус мог ехать на зеленый свет светофора];
Brief cases and packages are subject to inspection [Портфели и чемоданы подлежат досмотру]. Русский язык: Вход; Выход;
Запасный выход;
Места для пассажиров с детьми и инвалидов; В кассе справок не дают.
2. Инструкция, то есть тот вид информации, который говорит, что надо делать, призывает к определенному действию.
Английский язык:
Use northern exit only [Пользуйтесь только северным выходом]; Approved or issued identification card must be displayed while in this building [Находясь в здании, необходимо предъявлять выданные удостоверения];
Pull handle to open the door in case of emergency only [Потяните за ручку, чтобы открыть дверь, только при крайней необходимости].
Русский язык:
Соблюдайте тишину; Закрывайте за собой дверь; Берегите лес от пожара; Берегите природу; Своевременно оплачивайте проезд.
3. Запрет, то есть тот вид информации, который сообщает, что категорически НЕ НАДО ДЕЛАТЬ
Английский язык:
No smoking [He курить];
It is illegal to smoke anywhere in this station [На этой станции в любом месте курение запрещено законом];
No smoking except in designated areas [Курение запрещено, за исключением специально обозначенных мест]; No entrance [Нет входа];
Do not exit any time [He выходить без разрешения]; Keep out [He входить];
Fire door. Do not block [Пожарный выход. Не блокировать]; No parking [Парковка запрещена];
Do not trespass on the railway [На железнодорожные пути не выходить];
233
Русский язык:
Не курить;
Не сорить;
По газонам не ходить;
Купание запрещено;
Не влезай — убьет;
Не прислоняться;
Не входить;
Посторонним вход воспрещен;
Нет выхода.
4. Предупреждение, то есть такой вид информации который хотя и мягче, чем запрет, но имеет оттенок угрозы Английский язык:
There is a ... penalty for deliberate misuse [За преднамеренное нарушение предусмотрено наказание];
Trespassing will be prosecuted [Посторонним вход воспрещен]; Obstructing the door can be dangerous [Заслонять дверь опасно]; Anyone interfering with the driver of this bus will be prosecuted [Отвлечение внимания водителя автобуса преследуется по закону]; Tow-away area [Зона буксировки].
Русский язык:
Осторожно — злая собака,
Осторожно — окрашено.
Рассмотрим сначала материал английского языка. Общество, в центре идеологии которого оказался индивидуум, отдельный человек, окружило этого человека максимальным вниманием, поэтому в этой сфере речевой деятельности английский язык гораздо богаче, осмотрительнее и — увы! — добрее, чем русский! (Русский язык только начинает «просыпаться» в этом отношении, но об этом — позже. Сначала рассмотрим успехи английского языка.)
В англоязычных странах людям подробно и заботливо объясняют права и обязанности их поведения в обществе. В перечисленных выше формах — собственно информация, указания, предупреждения, запреты — появляется и забота о человеке, и коммерческий интерес, и забота о себе, о своем заведении.
Многочисленные объявления разъясняют, как надо себя вести в отеле, в музеях, в больнице, в общежитии, в транспорте.
Pedestrians cross when green man is displayed. Help prevent accident. Tower Hamlets Road Safety Unit [Пешеходы должны переходить дорогу, когда покажется зеленый человечек. Это поможет предотвратить несчастные случаи. Отдел безопасности Тауэр Хамлет Роуд].
В лондонском метро:
Emergency door [Запасный выход].
Danger do not use while the train is moving [Опасно! Нельзя пользоваться, когда поезд находится в движении].
234
Lower window for ventilation [Опустите окно для проветривания].
Penalty ... if you fail to show on demand a valid ticket for your entire journey [He предъявившие по первому требованию билет, действительный на весь путь, будут оштрафованы].
Priority Seat [Привилегированные места].
Please offer this seat to elderly or disabled people or those carrying children [Пожалуйста, уступите эти места пожилым, инвалидам и людям с детьми].
Please keep your personal belongings and clothing clear of the lift doors [Пожалуйста, придерживайте ваши личные вещи и одежду, чтобы они не попали в двери лифта].
Do not obstruct lift doors [He загораживайте двери лифта].
Вас предупреждают о возможных опасностях: Это могут быть:
1. ВОРЫ, НАЛЕТЧИКИ, ПЛОХИЕ ЛЮДИ:
Beware: thieves operate in this building [Осторожно: в этом здании орудуют воры]. (Ноттингемский университет).
Important notice to all residents In spite of various notices/ warnings we are still receiving reports that the front doors are being opened to all and sundry. Please do not open the door unless you know the person or they have genuine business with you. If the person at the door has a genuine business to be in the residence, they will not mind waiting until their contact lets them in. Do not open the door — the next person to be attacked could be you!
Важное сообщение для всех жильцов
Несмотря на всевозможные уведомления и предупреждения, нам до сих пор сообщают, что входные двери часто оставляют открытыми для всех без исключения.
Пожалуйста, открывайте дверь только людям, которых вы знаете или с которыми вы имели дело.
Если у человека, стоящего за дверью, действительно есть дела в здании, он не будет возражать против того, чтобы дождаться того, кто ему нужен. Не открывайте дверь — вы можете быть следующим, на кого нападут!
Residents,
Please do not [et anybody you do
not know into the building.
If they say that a friend or relation
live here ask them to wait outside
while the friend/relation answers the door themselves.
This is for your own security.
Accommodation service department The University of London
Жильцы,
пожалуйста, не впускайте в здание людей, которых вы не знаете. Если они говорят, что у них здесь живет друг или родственник, попросите их подождать на улице, пока друг или родственник не откроет дверь сам. Это необходимо для вашей собственной безопасности.
Отдел услуг по расселению Лондонский университет
2. пожары:
В Лондонском Королевском Больничном фонде:
Action in event of the fire.
If you discover a fire:Действия в случае пожара.
Если вы обнаружите огонь:
1) Operate the fire alarm located at...
2) Attempted to fight the fire (if safe to do so)
3) Close ail the doors and windows (if possible)
4) Evacuate the building
5) Proceed to assemble point located at...
6) Carry out a head count of assembled personnel
7) Do not take risks. Do not return to the building any reason unless authorized to do so
1) Включите пожарную сигнализацию, которая находится ...
2) Попробуйте потушить огонь (если это безопасно)
3) Закройте окна и двери (если это возможно)
4) Покиньте здание
5) Идите на место сбора, которое находится ...
б) Проведите подсчет собравшегося персонала
7) Не рискуйте. Ни в коем случае не возвращайтесь в здание, если только вы на это не уполномочены.
235
If you see fire or smoke:
1) Operate the fire alarm no sound will be heard but the Fire Brigade will be
called.
2) Tell any stuff member the location of the fire or smoke.
3) Follow instruction from staff or emergency services.
4) Do not take any risks
Если вы увидели огонь или дым:
1) Включите пожарную сигнализацию — звука не последует, но будет вызвана пожарная команда.
2) Скажите кому-нибудь из персонала, где вы видели огонь или дым.
3) Следуйте указаниям персонала или сотрудников служб спасения.
<< Пред. стр. 12 (из 14) След. >>
Список литературы по разделу