<< Пред. стр. 237 (из 787) След. >>
Список литературы по разделу
А Аня взяла с собой рулон туалетной бумаги, которая все
равно не пригодилась.
Но тогда мы об этом не знали и поэтому взяли Ксюшу.
А Ксюша взяла свои любимые игрушки.
А ее игрушки взяли с собой бывалую путешественицу -- Олину
куклу Карину.
А кукла Карина взяла с собой Олю, чтоб она тоже повидала
мир.
Заснул я только утром. Но тут проснулась Ирина Аллегрова и
хриплым голосом старухи стала жаловаться на неприятности в
личной жизни, в частности на то, что не замужем. Я бы женился
на ней, только дала бы подремать пару часиков. Но она не дала.
За завтраком солонку опрокинули, плохая примета. А денек
был солнечный, жара. Без потерь десантировались на родной
псковской земле, на станции Забелье и пошли вдоль железки к
озерам. В небе аисты парят, как орлы, высматривая случайного
путника, под ногами малина, как назло, грибы какие-то, а взять
не могу -- рюкзак тяжелый на мне, руки с сумками. А ртом малину
рвать неудобно -- я ртом дышу и шея короткая.
Решили еще хлеба прикупить, две московские буханки уже
зачерствели, их можно кушать сегодня. А те, что купим сейчас,
они слишком свежие, будем кушать послезавтра, когда
зачерствеют. А если хлеб еще и подавится в рюкзаках -- то
совсем хорошо, хлебной крошкой будем рыбу подкармливать.
Наконец, добрели до синего-синего озера. По берегам
чернели крыши крестьянских хижин. Некоторые белели свежей
жестью. Новые русские, злобно говорили про них крестьяне.
Протока между озерами сильно заросла, пришлось еще пару
километров переться до дальнего озера.
На берегу его мы и разложились, распаковались и стали
проклеивать новенькую байдарку Игоря. В деревне купили девки
молоко, по тыщще рублей за литр всего! Я бы один выпил три
литра запросто, а пришлось делить на всех, хотя они спокойно
могли обойтись чаем. Часам к 5 байдарку проклеили. Вот здесь на
картине изображен этот момент. На заднем плане -- Гефест, бог
кузнец и мастер. Из-за кустиков выглядывает наяда -- нимфа
озера или реки... Конец 20 века. Холст, масло.
Когда пошли по Ашо, как назло, закапал мелкий дождик и
позагорать не удалось. По берегам -- старый лес, сосны. В лесу
старые окопчики и землянки. Все заросло и никаких железок не
валялось.
По озеру шли часа три, выискивая место для лагеря. По всем
хорошим местам уже стояли палатки, туристы -- москвичи и все в
лесу объели, как саранча. Живут уже несколько недель здесь. Мы
подошли к самому дальнему углу озера и встали лагерем. Хотя
рядом паслась не одну неделю московская чернично-мафиозная
группировка, но черника в лесу осталась. Мелкая и мало. А еще
были огромные глубокие укрытия и даже немного разрытый кем-то
древний курган.
Так прошел первый день нашего путешествия.
Позже поэт скажет об этом дне: "И собирали с упоеньем они
чернику на варенье". Набрали-то мы тогда всего две кружки.
Часть 2
Хор: Мы вон когда встали, а ты вон когда встал!
Герой: Вы вон когда легли, а я вон когда лег!
(Из оперы " Байдурочка")
Вечером Ивановы любезно впустили меня в свою палатку,
маленькую, но просторную и ночью меня никто не пинал и не
выгонял голого на мороз.
Забегая вперед, хочу упомянуть о железной дисциплине,
которая поддерживалась в походе. Например, распорядок дня
соблюдался неукоснительно, минута в минуту:
8.00 - 12.00 -- Подъем (Вытряхивание, выволакивание, вынос)
9.00 - 12.00 -- Таинство принятия пищи (Завтрак)
10.30 - 15.00 -- Уплыв (Сбрасывание, забрасывание, утаптывание)
12.00 - 19.00 -- Перекус (раздача фигаликов и шишбургеров)
10.00 - 18.00 -- Почин (Подвиг. Борьба с природными явлениями)
13.00 - 20.00 -- Трапеза (Обед)
20.00 - 24.00 -- Оседл (Костер, ужин, жертвоприношение)
22.00 - 1.30 -- Отбой (Смех, слезы, чистка зубьев)
После завтрака пошли до другого озера волоком. "Они шли,
стеная..." -- написано было потом об этом дне. (Л.Янин, "Из
всемирной истории волока".) Шли по лесной дороге, утоптанной и
старательно объеденной, будто коровы прошли. Кое-где ягода
сохранилась и она была крупна и сытна. Видимо, этот район
контролировала другая мафиозно-черничная группировка и в
приграничных кустах съели не все. Слава Богу, обошлось без
перестрелок и разборок.
Благополучно донесли байды до озера и поплыли к неведомым
берегам. Хрен поймешь, куда, -- на карте сплошная россыпь озер
и болот. Из воды торчат засохшие коряги старого леса, помнящие
еще нашествие Батыя. (Который здесь никогда не был). Мы бы
долго там плутали в поисках дороги на запад, если б мой зоркий
глаз не увидел протоку.
Проволокли байды по узенькому заросшему ручью,
перерезавшему западный берег и вышли в другое заповедное озеро
с белыми лилиями. Вода была чиста и прозрачна, как горный
воздух, и, осиянная солнечными лучами, наша флотилия вошла в
почти сказочный мир, огибая острова и затопленный лес. Здесь не
бывал Крузенштерн, бригантины Дрейка и Колумба не доходили до
этих затерянных островов. Даже шхуны Магеллана не заплывали
сюда.
Мы пошли на север, по привычке выискивая уголок помрачнее
и погрязнее, но не нашли. Пришлось встать на ровном чистом
месте у домика, построенного добрыми самаритянами, без стен и
крыши, но с лавочками и столом. Черники было мало. Зато была
малина. Но мелкая. По берегам стояли палатки других
первооткрывателей этого озера, но дружить с ними или прогонять
было лень, потому что грянули громы и с неба на наше
благодатное место посыпался град крупнее малины.
Этот драматический и лирический момент и отображен на
картине великого Леонардо "Тайная вечеря". Дети, играющие в
морской бой, раздача скудных пайков, все дышит лиризмом и
мягкой романтикой. Но долгий оранжевый закат над лесом -- как
знак неминуемой беды, нависшей над экспедицией. На заднем плане
-- Венера с Амуром. Сверху -- Зевс громовержец.
Утро было туманное, седое. Собрались и мужественно поплыли
через густой туман озера Девято, рискуя напороться на скалы. От
воды поднимался пар, как перед закипанием. Утки от нас
шарахались, а одна цапля даже утопилась со страху. Когда
проходили сухой затопленный лес, высадили завхоза Лену на
дерево, для устрашения и в назидание, а также для поднятия
боевого духа. Сделав вид, что ничего не произошло, наглый
завхоз хладнокровно вскарабкалась повыше, поправила очки,
вынула из кармана газету "Аргументы и факты", и стала увлеченно
читать про "Будни секс-шопа".
Подождали полчаса, но стонов и извинений не услышали.
Захотелось есть. Сняли настырного завхоза с кола и пошли искать
реку Великую. Обогнули справа большой остров, заросший лесом и
вошли в долгожданную реку. Миновав деревушку из избушек,
уперлись в плотину. Вылезли и стали обноситься. Выглянуло
солнышко, cтало всех подогревать и народ перетаскивал вещи
медленно-медленно. Даже абориген подошел и тоже хотел помочь
чего-нибудь перетащить. К себе в избу. А деревня называлась
Копылок.
Девки ушли опять покупать хлеб, а я исследовал реку и
достал у плотины дырявую русскую каску. Залез на плотину. Вода
ревет, выбивая из каменного слива кучи грязной пены. Страшно
представить, что будет с человеком, если он туда упадет.
А тут к нам сзади подошла еще одна байда. Бородатый
мужичок-бодрячок с женой, собакой и дочкой. Женская половина
команды была зла и неприветлива, за исключением собаки. Они,
оказывается, 40 дней уже путешествуют, ага, собрали 30 литров
черники, сварили и закрыли в двухлитровых баллонах. И только
последние 3 дня не было дождей, так что они тут классно
отдохнули. Мужик-негорюха, улыбаясь мужскому обществу,
пожаловался: "40 дней с бабами! С бабами! 40 дней! Достали..."
Дочь его, богатая невеста с 30 литрами варенья, конечно,
ожидала, что я сейчас женюсь на ней, возьму в свою байдарку и
увезу в сухую Москву под крышу, но я чистил каску и не заметил
ее пламенных взоров и слез девичьих. Они погрузились за
плотиной и снова поплыли отдыхать. А мы, вместо того, чтоб
поднять на мачте "Грустного Роджера" и пойти на аббордаж, стали
обжираться творогом с молоком. Богатый купчина сам лез на
рожон! А боевые фрегаты вооружением в два весла, от 8 до 10 рук
и от 110 до 180 зубов опять проканителились и не догнали.
Это называется -- за черникой приехали!
Река Великая была невелика, неширока, но часто попадались
омуты метров несколько глубиной, в камышах да в кувшинках. Но
их не едят.
Черника на берегах совсем исчезла. У деревни Высокое за
мостом сделали привал. Хоть малинкой побаловались. А дальше
стала часто попадаться мелкая, зато съедобная черемуха. Ну
просто не могу удержаться, когда вижу что-нибудь съедобное, и
притом -- ничье! Остальные тоже не сдержались.
Прошли несколько озер в кувшинках и река начала показывать
иногда камни и большие валуны. А потом началась погоня.
Дело в том, что Дещеревский только притворялся мирным
таджикским декханином с пиалой на дастархане и саксаулом у
сакли, а сам сколотил отряд басмачей и байдарка этого курбаши
вероломно, без предъявления каких-либо претензий вторглась на
наш, исконно наш правый берег и стала объедать чего-то
вкусненькое. Весло мщения задрожало в руке моей, но, почуя
опасность, нукеры увеличили скорость своего черполета и ушли за
пределы досягаемости весла. Пришлось сделать аркан из буксирной
веревки и арканить курбаши, дабы искоренить и в назидание чтоб.
Курбаши долго не подпускал к себе на расстояние прицельного
броска, торопясь увести своих абреков за барханы. Наконец,
расстояние сократилось и петля возмездия, красиво
разворачиваясь в воздухе, просвистела к голове супостата. Но
тот, к сожалению, трусливо пригнулся и аркан захлестнул тонкую,
белую, беззащитную шею Лены. Хотя она, в общем, была почти не
виновата.
Затягивать петлю потуже я не стал и Лена ее сбросила, но
басмачи перепугались и стали нам всячески грозить, запугивать и
угрожать. Тем временем начали проходить большие завалы из
камней. Солнце слепило в глаза, яркие блики на воде мешали
смотреть и скрадыывали подводные камни. Из-за медленного
течения не видны были даже буруны у скрытых под водой
препятствий. Байдарка проходила такие опасные места с
нечеловеческим визгом шкуры по камням, как теркой по сердцу, и
становилась на дыбы. Приходилось часто покидать корабль в своих
болотных сапогах и снимать его с очередного валуна. Гений весла
Игорь тоже делал все возможное, и все-таки в трюмах наших стала
прибывать вода... И взмолился он: "Господи, направь байдарку
мою на путь истинный!" ("Краткий туристский молитвослов").
Этот драматический момент экспедиции отражен в картине
Тициана: "Снятие с валуна", на картине Айвазовского "Девятый
валун" и в триптихе Боттичелли "Поучение Дещеревского перед
мелью", "Поучение Дещеревского на мели", "Поучение Дещеревского
после мели". Особенно драматична и поэтому известна центральная
часть триптиха.
Когда мы дошли до разбитой плотины и вытащили байдарку на
берег, то обнаружили, что защитные наклейки во многих местах
содраны и в шкуре -- даже две дырки. Заткнули их чем-то, клеить
было некогда и стали переносить вещи за руины плотины.
Левая часть плотины была целой, со стоком, а правая,
разрушенная еще во время войны, представляла собой кривое
обходное русло, забросанное огромными валунами, кусками
арматуры и ограниченное справа высоким глинистым берегом.
Ревела бешеная вода и перейти реку вброд было нельзя. Даже не
доходя до плотины, напор воды валил с ног. Можно было обнестись
по берегу, там даже была тропинка, но Дещеревский авторитетно
заявил, что "здесь нужна проводка". И действительно, обнести-то
было легко, за 30 секунд, но этим мы лишали себя и российскую
науку многих ценнейших данных о флуктуациях закона подлости.
Нет, если уж начали, надо довести дело до конца. А конец был
близок.
Буквально за пол-часа, крича и оря советы, провели первую
байдарку через камни. Вроде ничего не погнулось и не
оторвалось. А вот у второй байды сразу оторвался буксирный
конец. На одной веревке ее не проволочить, лодку может прижать
к камню, перевернуть, переломить. И хрен потом достанешь. Мы с
Мишей решили байду из воды поднять на берег. Из воды вынули. А
когда поднимали на берег, мои сапоги заскользили по мокрой от
брызг глине и я полетел спиной вниз в ревущую бездну.
В телесериале "Глупые но смелые" этот кадр с моим падением
в плотину показывают очень долго, со вкусом, пока все роли не
пройдут, а на самом деле долетел я очень быстро, даже сапоги не
успел снять. Подумал только, что -- не повезло. Но -- повезло,
попал в глубокую яму, забился под камень, полежал там,
отдохнул, всплыл и вылез на другой стороне плотины, счастливый,
что живой. Правда, кепку-невидимку смыло и уволокло неведомо
куда. Перебрался на свой правый берег и встретил там
счастливого Олега, по уши обрадованного моим заплывом. Так и
сказал: "Так тебе и надо!" А почему собственно?...
Наверно, он предвидел, что я сильно разбогатею на рекламе
"Бленд-а-меда". Ну вы конечно, помните тот популярный во всем
мире клип: мою голову намыливают этим вшивым "Бленд-а-медом" и
кидают с обрыва в плотину. А я появляюсь, как Афродита из пены,
довольный, показываю всем голову и радостно говорю: Ни одной
новой дырки!
Через час подвели итоги.
Я потерял кепку-невидимку и нашел немецкую винтовочную
гильзу.
Террорист Михалыч потерял боевой передний зуб.
Игорь нашел мою кепку, успешно преодолевшую все пороги.
Так, несолоно хлебавши водички, поплыли дальше. А могло
быть еще хуже. Могли, например, начать рыть обводной подземный
ход или мог пойти дождь.
Солнце клонилось к закату. Очень долго мимо шел облезлый
неприветливый берег и на горизонте маячили верхушки елок, вроде
бы -- лес, куда можно вселяться. Но этот мираж исчезал каждые
пол-часа. Заветные 600 метров (если верить карте) мы шли часа
три. А кушать хотелось -- как никогда. Опухоль с правого виска
переползла под глаз и поэтому на этой фотографии я стою с
фингалом под глазом, как будто меня побил жадный и жестокий
завхоз за кражу сгущенки.
Проплывали под мостиками. Детишечки наверху всегда
спрашивали: "Еще за вами плывут?" Странный вопрос этот
поднадоел и мы успокаивали их: "Никого нет, можете взрывать".
Покачиваясь на волнах, хороводились по берегам серые
избушки.
-- Ну что, получили удовольствие? -- улыбнулась нам
бабуля, стирающая в реке белье, сидя на пороге избы.
-- По ноздри!
-- Ну вот... -- Удовлетворилась ответом бабуля. -- Будете
знать...
...Часов в девять вечера наконец-то усмотрели слева
сосновую рощицу и вылезли на твердь. Большая чистая поляна с
сосной в центре и дорога, ведущая в лес. Сразу развесили белье
на веревках, стали сушить то, что еще не высохло, купались...
Этот лирический момент похода изображен на картине великого
Леонардо "Купание красного меня". Полнолуние было. Поймали
ежика, на его счастье, уже после ужина. Отпустили. Нежная
лирическая атмосфера этого вечера хорошо передана в балете,
даже не в балете, а в эпизоде с балериной, помните фильм
Феллини "А рыбы молчат", завоевавший Оскара? Ночью в полнолуние
к нашему костру подходит откуда ни возмись балерина в ластах и
мы очень изящно с ней танцуем. Насколько изящно, правда, может
танцевать балерина в ластах... Что поделаешь, художник имеет
право на свою точку зрения. Хотя рыба в ту ночь не молчала.
Залез в Мишину палатку, торопясь выспаться и узнал, что
наша палатка завтра -- дежурная, мы должны встать черт знает
когда и сварить еду остальным лентяям.
Размышляя о способах борьбы с несправедливостями мира, мы
тихо заснули. Плескалась рыба в реке и пел свою лебединую песню
в палатке одинокий комар.
Часть 3
Герой: Ах, чую задницей беду...
И замирает в страхе сердце
Ах, если я костер не разведу
И уголькам не разгореться
Снова...
Хор: Светает! Светает! Светает!
Хреново! Хреново! Хреново!
1-й камердинер: Уж полдень близится, а завтрака все нет...
2-й камердинер: Король проснулся! А кушать-то не подано!
<< Пред. стр. 237 (из 787) След. >>
Список литературы по разделу