<< Пред. стр. 659 (из 787) След. >>
Список литературы по разделу
аккомпониментом к заунывной песне проводника-якута.
- Что пою? А что вижу, то и пою! Медведя, однако, шибко
пугаю, - так удовлетворил мой интерес проводник.
Вспомнив это, я решил, что и от меня медведь уйдет, если я
стану обозначать себя каким-нибудь звуком. Привязал к поясу
тесак, взял в левую руку металлическую кружку и а ходу стал
ритмично стучать по тесаку. Получилось громко.
Так, брякая кружкой, я вышел на большую поляну, покрытую
еще не растаявшем снегом. И увидел годовалого оленя. Я шел к
нему ничуть не таясь об стороне ветра, и он меня не учуял,
продолжал спокойно пастись у небольшой проталины. Метрах в
тридцати я остановился, достал фотоаппарат, сделал два снимка.
Затем прошел еще несколько шагов, тут олененок резко вскинул
голову и уставился на меня с удивлением. Едва я пошевелился, он
большими прыжками помчался от меня прочь.
Путешествие по Иркане заканчивалось. Я ночевал недалеко от
озера Кутарамакан, куда Иркинда впадала, и позволил себе
расслабиться - поспать побольше обычного. И вот утром, сквозь
дрему, я отчетливо услышал голоса людей. Нет, это не были
галлюцинации. Высовываюсь наружу и вижу два катамарана.
Удивительно кто-то окликает меня по имени. Оказывается, меня
догнали знакомые ребята из Дубны.
Как все-таки обстановка меняет людей. Уверен, будь я
сейчас перед ними не здесь, на Таймыре, а где нибудь в уютном
зале, скажем в Дубне, в Доме Ученых, где мне приходилось
выступать, и рассказывая о своем одиночном путешествии: а зачем
вам это надо? Здесь же вопрос был в другом: не нуждаюсь ли я в
чем? Вроде бы шуткой, весьма деликатно ребята предложили мне
идти дальше вместе. Я отказался.
Пройдя дельту Иркинды, я вошел в озеро Кутарамакан,
расположенное в окружении высоких гор в узкой, не более трех
километров ширины, долине, протянувшейся с юга-запада на
северо-восток почти на 60 километров. Выйдя на середину озера,
я развернулся и замер.
Далеко на восток уходила от меня долина Иркинды. Мыслями я
поднялся вверх по ней и далее дошел до самого Аяна. Две недели
как я ушел оттуда. А сколько впечатлений!
Однако куда идти дальше? Сегодняшняя встреча с людьми
все-таки разбередила душу. Нет не все так безмятежно в моем
настроении. Путешествие с большим набором сложных препятствий,
с риском, с приличными физическими нагрузками, с дискомфортом,
создаваемым непогодой, начало сказываться на моем духе и
организме. И в прежних походах я случалось попадал, в
труднейшие ситуации. Но тогда на помощь приходили друзья.
Сейчас я впервые ощутил страх, сколь зыбким и неопределенным
было мое существование, от скольких случайностей зависела моя
жизнь.
Я не отшельник, дома у меня семья, много друзей, которые
наверняка переживают за меня. И временами меня посещало щемящее
чувство одиночества. Бороться с ним можно было единственным
способом: не расслабляться, больше заниматься активной
деятельностью. С утра я был в постоянном движении и выматывался
к вечеру так, что, оказавшись в спальнике, засыпал как убитый.
Хватит ли сил на долгий путь? Может быть, не искушать
судьбу, а повернуть на юго-запад и уйти коротким путем к
Хантайскому озеру? Так, постояв в нелегких раздумьях посреди
озера, я поднял весло и первыми гребками повернул каяк на
северо-восток, к выходу на Гулями, к Аяну...
===============================================================
FILE: kuv_av.txt
Дмитрий Кувалин. Немного о сплаве на Западе (в том числе и о безопасности)
(из relcom.rec.tourism)
---------------------------------------------------------------
Оригинал этого текста расположен в "Открытой двери" Игоря Архипова
http://www.yaroslavl.su/~arkhipov/ ¦ http://www.yaroslavl.su/~arkhipov/
---------------------------------------------------------------
Д.Кувалин
В начале дискуссии имели место ссылки на зарубежный опыт,
которые мне показались не вполне соответствующими
действительности. Правда, пока я писал данный текст, дискуссия
ушла далеко в сторону. Однако я все же посылаю его в надежде,
что он кому-то покажется интересным. Итак, некоторые
комментарии по поводу того, "как это делается за границей".
Насколько я понял, никто из участников дискуссии во
внутренний мир западного whitewater paddling сам не погружался.
А я, пожалуй, такой опыт имею, поскольку ходил в составе
западных групп по западным же правилам. Не очень много, но
ходил. (Всего 3,5 кампании, длительность которых в общей
сложности составила 10 недель). Плюс была у меня также одна
сплавная экспедиция в международном составе (по Китою),
реализованная нами по смешанным российско-западным принципам.
Поэтому, исходя из собственного опыта, хочу поделиться
следующими впечатлениями о воднотуристической жизни на Западе:
1. Общий строй жизни "водного" народа.
Он, действительно, сильно отличается от нашего. И это
предмет для отдельного долгого разговора, поскольку в чем-то
эта жизнь имеет плюсы, а в чем-то минусы (если сравнивать ее с
советским и постсоветским водным туризмом). Причем это не
только мое мнение, но мнение всех моих знакомых иностранных
каякеров и рафтеров.
Отмечу здесь только, что в главном эти два мира все-таки
весьма похожи. И у нас, и у них для водных туристов (whitewater
paddlers) характерны:
- взаимная симпатия и чувство солидарности между людьми,
имеющими отношение к "белой воде";
- искренний интерес к этому занятию как таковому (а не
потому, что это полезно для здоровья, карьеры и т.д.).
2. Безопасность.
Снаряжение у них, конечно, значительно лучше. Общего
жизненного разгильдяйства поменьше. Но... Утверждение об
"абсурдно высоком количестве смертельных случаев в СССР" (по
сравнению с Западом) я считаю далеким от истины.
Мне, к сожалению, не попадались на глаза сравнительные
статистические выкладки. Да их, наверное, и не существует в
природе. Но то, что я знаю об авариях на альпийских реках,
позволяет мне утверждать, что у них несчастные случаи примерно
также часты, как у нас. Это утверждение тем более верно, что я
имел дело почти исключительно с австрийцами и немцами, которые
более организованны и дисциплинированны, чем, скажем, французы
или американцы.
Например, на таком пороге как Gesause Eingang (р.Эннс)
народу сгинуло куда больше, чем на "Горке" в Гранитном каньоне
Белой. ("Горка" с серией табличек над ней, видимо, прежде всего
и имелась в виду в приведенном Д.Кинкулькиным американском
комментарии). Причем подавляющее большинство несчастных случаев
тоже происходило по глупости (плохо читали лоции; не обращали
внимание на предупреждение, вывешенное над(!) рекой; лезли в
порог сознательно, не обладая должной квалификацией и
снаряжением; и т.п.).
Ну, просто там меньше принято устанавливать мемориальные
таблички. А то бы берега Gesause Eingang выглядели, как
небольшое кладбище. Конечно, и народу там ходило побольше, чем
через "Горку". Но в среднем по частоте катастроф получается
что- то похожее.
Есть там и другие места с аналогичной репутацией.
Например, каньон Salzach Ofen на реке Зальцах (очень напоминает
бзыбские каньоны).
На мой взгляд, достаточно высокий уровень аварийности на
Западе имеет место по следующим причинам:
1) тактический бардак
(т.е. несогласованность и непродуманность командных
действий) там тоже встречается весьма часто. Поскольку средний
темп сплава там обычно выше, чем у нас, развитие аварийных
ситуаций может принимать молниеносный и лавинообразный характер
(суда мешают друг другу или, наоборот, оказываются
разбросанными по реке; проблемы возникают одна за одной и
т.д.).
По крайней мере, дважды я попадал в такой сплав, и это мне
очень не понравилось. Более того, если бы не русские каякеры
(прежде всего Игорь Архипов и Олег Кузнецов), прекрасно
выполнившие незапланированные страхующие действия, вряд ли бы
наши группы так легко отделались в упомянутых ситуациях.
(Это я сказал не из чувства квасного патриотизма, просто
Игорь и Олег тогда действительно здорово сработали. В других
ситуациях случалось и наоборот - выручали и их, и меня. Но это
уже было в нормальных группах и, так сказать, "по плану". Т.е.
возможные страховочные действия были подготовлены).
2) Там, в общем, меньше принято приходить на помощь
друг другу на реке
(индивидуалистическое общество, понимаешь). Поэтому мои
действия по выталкиванию перевернутых посторонних каяков на
берег вызывали, как мне кажется, вполне искреннюю, но с большой
долей удивления благодарность.
Хотя сказанное, конечно, не относится к действительно
угрожающим жизни ситуациям. Тут уж все постараются помочь. Но
грань между "опасным" и "неопасным" ведь так зыбка.
А если, допустим, некто очень плохо ведет свой каяк, а
впереди опасный порог, вряд ли постороняя группа будет
дожидаться этого некто, чтобы на всякий случай подстраховать
его. Да и своя, бывает, достаточно равнодушно уходит вперед.
Ну, может я и не вполне прав или не так их понимаю. Тогда
мои слова не более чем гнусные измышления. Но я ведь все-таки
видел и ихние группы с вполне советским уровнем коллективизма.
Так что было с чем сравнить.
3) Количество людей, ходящих "соло" очень опасные
отрезки там существенно выше, чем у нас.
Отсутствие страховки, естественно, время от времени
сказывается и приводит к печальным результатам. Это, кстати,
понимают и большинство австрийских топ -каякеров. Например,
Роберт Крендль (на мой взгляд, сущий гений водной тактики и
стратегии) считает, что ходить "пятерки" и "шестерки" менее чем
в 3-4 сильных каяка просто неразумно.
4) В целом там более хладнокровно относятся к появлению
совершенно неопытных людей на довольно опасных маршрутах.
До сих пор не понимаю, как можно покидать кучу абсолютных
чайников в рафт (я такое видел) или даже каяки и отправиться на
реку с ха-а-рошими порогами. Ну, судьба бывает и наказывает за
это. Причем даже профессиональных гидов.
(В мае 1992г. на реке Коппентраун, где ударный отрезок
похож на майские же "Соленые скалы" (Б.Лаба), легло 2
коммерческих рафта, набитые 14-ю отдыхающими. В холодной воде,
несмотря на все необходимое индивидуальное снаряжение,
захлебнулось 3 человека. Причем трупов было бы больше, если бы
не случайно оказавшаяся рядом группа сильных каякеров, которые
вытащили часть людей.
Мы сплавлялись там 4 дня спустя. Уровень воды у нас был
на полметра ниже, но нам мало не показалось. Когда примерно в
том же месте не сумела поднять свой каяк Верена Крендль, трем
другим каякерам (весьма бодрым) потребовалось не менее 300м,
чтобы выловить из воды нашу даму и ее снаряжение. Поэтому, что
там в этих условиях делали коммерческие рафты, я так и не
понял).
5) Я все-таки не очень верю, что ихние маленькие
спасжилеты достаточно надежны при длительных заплывах по
большой холодной реке
где сильно сбивает дыхание и не очень часто выпускает на
поверхность. На мой взгляд, заработать "белое утопление" в этих
условиях очень даже просто (см. описание эпизода на
Коппентрауне). Все же в жилете на 15-20 литров шансов плыть по
поверхности и нормально дышать в подобных случаях гораздо
больше. (Вопрос о возможном застревании в "плохих" бочках я
знаю и не отрицаю эту опасность. Но все же считаю, что
последнее происходит значительно реже, чем длительные
погружения под воду в мощных вертикально перемешивающихся
потоках).
Сам я вообще-то немало ходил в стандартных зарубежных
жилетах. Да и мой штатный, пошитый супругой, ненамного больше.
Но я все-таки хорошо встаю и потому весьма редко перехожу в
стадию полевых испытаний спасательного снаряжения. А там в этих
жилетах ходят все, включая чайников, рафтеров, а также просто
нелюбителей эскимосского переворота.
6) Кстати, об "эскимосе"
Значительная часть западных каякеров (например,
подавляющее большинство австрийцев) предпочитает сплавляться по
рекам с малыми расходами. На таких реках до берега недалеко и
неглубоко, поэтому умение вставать при этом критичным не
является. Более того, нередко на таких реках безопаснее будет
вывалиться из лодки и встать на дно, чем пытаться поднять каяк.
Поэтому многие западники, включая людей высокого уровня,
откровенно неважно владеют эскимосом.
(В этом смысле известные мне наши каякеры, чьи навыки
вырабатывались на больших реках, проявляют куда большую
стойкость в поднимании каяка. Мы привыкли, что "эскимосить"
надо до упора, а то худо будет. Поэтому во время наших визитов
за границу мы и удивляли наших хозяев вставанием в самых
немыслимых (с их точки зрения) ситуациях).
7) Наконец, элементарные легкомыслие, ошибки, пижонство
и т.п.
являются вещами вполне распространенными и там.
Взять, например, моего хорошего друга Франца
Бургемайстера. Ходит мощно, агрессивно и одновременно безумно
красиво и элегантно. В общем, классный каякер. Я, будучи
человеком с довольно топорной техникой, весь от зависти исхожу,
глядя на него.
Но время от времени на Франца как будто что-то нападает, и
он превращается в какого-то несусветного разгильдяя и
авантюриста. На Белой, например, загнал свою лодку под камень в
месте, где и теоретически пройти невозможно. Причем все это он
видел накануне. Потом вздумал чалиться за полметра до входного
слива "Горки" (правда, в малую воду), не успел до конца
вылезти, как лодку и утянуло. Он, слава богу, за прибрежный
камень руками схватился и сам-то вылез. Но потом как сиганет в
воду между "Горкой и "Пригорком" за уплывающей лодкой. Лодку
догнал, но тут его и забило в карман под отрицательную стенку.
Хорошо хоть, что единственную морковку, которая как раз в
его лодке и была, мы на предыдущем сливе выложить на берег
успели. В общем, вытащили его с лодкой достаточно быстро.
А зачем он это делал, неясно. Мы бы через 2 минуты и так
сбросили бы свои лодки за "Горку" и догнали его каяк.
Так что по своим замашкам удивительно мне Франц напоминает
кое-кого из моих добрых российских друзей-приятелей. Скажем,
Игорька Архипова.
3. Взаимоотношения.
Да все там также, как у нас. Те же обиды, трения,
психологическая несовместимость в группах (не всегда, конечно,
но часто). Команды, ходящие в более-менее постоянном составе по
многу лет, за границей тоже весьма редки.
Только у них проблемы часто другие. Кто-то не соглашается
взять дополнительный общественный груз в свой микроавтобус.
Кто-то пошел на соседнюю гору покататься на горных лыжах, хотя
с ним договаривались, что он подключится к сложному
сегодняшнему сплаву. То есть, проблемы вполне способны
возникнуть даже тогда, когда нет дежурств, общей раскладки и
прочих чисто советских походных атрибутов.
Роберт Крендль жаловался мне на то, что искренние
человеческие отношения в их среде вообще большая редкость, и
говорил, что в России люди гораздо душевнее.
Он, конечно, преувеличивал. Ко мне и моим друзьям
австрийцы всегда относились очень доброжелательно. Кроме того,
отношения внутри большинства их команд если не прекрасные, то,
как минимум, ровные. И здесь индивидуализм очень кстати --
хочешь присоединяйся, хочешь нет. Причем каждый день ты имеешь
новый выбор, благо машины, каяки и деньги есть почти у всех.
Так что обижаться особо не на что и не на кого. Не будет
крепкой дружбы? Ну, у них вся жизнь такая.
Хотя нашему человеку тепла и коллективизма там, пожалуй,
действительно будет не хватать. Но это будет серьезной
проблемой только для экспедиционного сплава. А так нормально,
жить можно.
4. Собственно о классификации напишу позднее
Почитаю, вот, еще немного их литературы и напишу.
Всем всех благ и новых достижений.
===============================================================
FILE: tulen.txt
Артем Белов. Дополнения к "Сольфеджио белой воды"
<< Пред. стр. 659 (из 787) След. >>
Список литературы по разделу