<< Пред. стр. 96 (из 787) След. >>
Список литературы по разделу
не назвать порог Ойнагайне небольшим стоячим валом. Впрочем,
пусть это остается на совести безымянных авторов такого
дурацкого отчета. Свиньи, они добились того, что хотели, - мы
промокли насквозь два раза в тех местах, где не ждали. Было
неприятно, но смешно.
Наконец, как сказали бы в подобном отчете, показался шум
порога Хемег. Хемег - порог не длинный, но производит
достаточно сильное впечатление. Хемег - могучий порог. Там
очень много воды уходит сразу в одно русло, гораздо более
узкое, чем раньше. К этому добавляется порядочный перепад
высоты, в отчете говорится, что это полтора метра, и это
реально. Правда, еще там говорится, что скорость в течении
составляет 25-30 км/ч, так что относиться ко всем цифрам там
надо с опаской. К такому отчету вообще всегда надо относиться с
опаской. Естественно, струя такого порога давно унесла все
обозримо большие камни, а необозримо большие камни там только
по берегам, поэтому слив чистый, хотя и с большими неприятными
валами. Зато там каменные берега, и небольшой поворот реки
налево обеспечивает заметную боковую бочку от берега справа. В
целом порог не слишком сложный, но приходится постоянно
внимательно следить, куда плывешь. Я уж не говорю о том, что
проплыть Хемег и остаться при этом сухим нечего и думать.
Хемег находился у нас в прямых кандидатах на обнос. Мы даже
не думали его идти, а непосредственно у нас с Даниловым были в
основном проблемы иного свойства - насчет воды, залитой в
Пельмень без всякой меры. Пока мы разгружались, и выливали
воду, и вытаскивали байдарку сохнуть, некоторые товарищи
поглядели на порог и выдвинули идею проходить его. Тропа
осмотра, она же тропа обноса, там широка и удобна, есть много
мест, с которых так приятно попялиться на порог. Мысль
проходить Хемег была воспринята настороженно, но с интересом, и
все принялись тормозить. Это продолжалось долго. Даже очень
долго. Процесс отдаленно напоминал выращивание баобаба. Все
ходили и кто во что горазд тратили время, даже не очень
старательно делая вид, что принимают решение, идти нам или
обносить. За это время не только Данилов проклеил байдарку (там
оказалась замечательных размеров сквозная дыра), но также все
просмотрели, как проходят Хемег панки, побродили, поели
черники, пообсуждали наши перспективы. Вдруг наименее
ответственная часть нашей группы неожиданно свалила посмотреть
порог Кивиристи, начинающийся метров за сто ниже по реке, хотя
непонятно было, зачем это делать. Обратно они пришли минут
через сорок. Вообще достаточно сказать, что порог Хемег,
который мы обносили бы ну никак не больше часа, проходился нами
три с половиной часа.
Разумеется, что в итоге мы его пошли. Главное в таком деле -
подбросить идею, а уж ее осуществление - дело десятое, оно
несомненно происходит издевательски успешно, и единственно
плохо то, что полный процесс сильно задалбывает всех
непосредственных участников. Я лично к моменту принятия
окончательного решения успел полностью высохнуть и сильно
замерзнуть. Было откровенно не жарко. То есть стояла по
обыкновению противная погода. И уж ни в коем случае не хотелось
по новой промокать. Но это уж сущность водного похода. Ее
однажды умело и точно выразил Денис, но я затруднился бы
дословно повторить здесь его героическую фразу. В целом она
сводится к тому, что неприятно вновь почувствовать себя сидящим
в луже после того, как высохла промокшая на последнем пороге
одежда, и проходится порог новый. В этом заключена поэтическая
сущность жизни туриста-водника.
Наконец решение было принято, но еще долго после того
продолжался процесс прохождения порога. Прохождение каждой
байдарки было событием, к которому готовились, как к
долгожданному празднику. Зрители расходились по своим местам и
налаживали свои фотоаппараты. Фотоаппаратов было четыре,
соответственно четыре фотографа и один сочувствующий. Еще один
вставал ниже основной, боковой, бочки по течению, цепко держась
за спасконец и поджидая, пока еще двое, проплывающие мимо,
вдруг перевернутся. Если бы это случилось, настал бы звездный
час страхующего. Он бы тогда с радостью размахнулся и бросил бы
со счастливым гиканьем в воду веревку, и принялся бы наблюдать,
как спасаемые им друзья тщетно пытаются за нее ухватиться. А со
всех сторон щелкали бы фотоаппараты, запечатлевая его звездный
час. Надо сказать, что на первом прохождении у дерева со
спасконцом стоял Ченцов, поэтому Финику вообще ничего не
светило. После того, как все вокруг занимали исходные позиции и
устраивались поудобнее, будущие герои-участники штурма
сдержанно, но долго прощались со всеми и уходили по тропе
обноса к своим байдаркам. Там они долго надевали спасы и каски,
и влезали в байдарку, и одевали фартук, и привязывали его
веревочками, и натягивали на обручи фартука юбку, и после этих
трудов они еще некоторое время отдыхали. А в это время друзья
наизготовку с фотоаппаратами уже не знали, куда себя деть,
дубели от холода и настойчиво спрашивали друг у друга, не
появилась ли заветная байдарка. Ее экипаж наконец-таки
собирался отплыть, долго отталкивался от глинистого берега
веслами, в итоге отчаливал и выходил на исходные позиции. Потом
были небольшая шивера и десятисекундное прохождение собственно
порога, сопровождающееся глубоким промоканием, многоразовым
фотографированием, обиженным бухтением снова оставшегося в тени
и основательно замерзшего спасателя с веревкой. На этом эпопея
не завершалась, так как предстояли еще вылезание победителей,
их оживленные комментарии, передача другим касок, обмен
фотоаппаратами, смена спасателя. Теряется еще десять минут.
Начинается новый цикл. Так все мокрые, но счастливые, потерявши
три с лишним часа, мы прошли порог Хемег.
Сразу же перед нами встала задача обноса порога Кивиристи.
Идея проходить Кивиристи даже не выдвигалась. Хотя это было бы
интересно. Порог Кивиристи имеет три ступени. Первая - сама по
себе нормальный порог, но она бледнеет перед второй. Вторая -
замечательный настоящий водопад, вовсю бурлящий и наводящий на
самые неожиданные мысли. После водопада река с шумом уходит в
живописный каньон, образованный скалами высотой метров в
пять-семь над рекой. Сверху эти скалы протоптаны туристами
вдоль и поперек, и на них то и дело растут тоненькие сосны.
Место очень красивое. Каньон продолжается метров пятьдесят,
причем река так поворачивает, что сверху не видно ни входа, ни
выхода из него, так что создается впечатление замкнутости
картины. Фотографии, мне кажется, достаточно хорошо передают
замечательный вид каньона Кивиристи, загаженный, однако,
надписями на одной из скал о том, что ее столкнули в воду
кретины такие-то и такие-то такого-то числа сего года. Ну это
неудивительно. Порог Кивиристи реально проходится. И даже на
байдарках, хотя это, наверное, средненькое удовольствие.
Иллюстрацией тому служит прохождение некой группы сквозь
Кивиристи, которое наблюдали те, кто пошел раньше времени
осматривать Кивиристи. Говорят, что байдарка свалилась в
главный слив так, что ушла в воду вместе с седоками, и что
одному из них выбило весло, и он поймал его, когда байдарку
вынесло обратно из воды. В целом, если байдарка грамотно вошла
в слив, и если ее экипаж вовремя загребает в нужных местах,
Кивиристи проходится без проблем, так как дно его опять же
чистое. Но если, скажем, войти в порог боком, то можно
перевернуться, покалечиться и даже потерять байдарку. Это не
слишком желательно, и большинство групп Кивиристи обносят.
Дорога обноса примечательна своей широтой и
универсальностью, - там проедет любое транспортное средство,
какое может придумать человеческий ум. Впрочем, самолет там не
проедет. Узковато. К сожалению, на этой дороге в тот день было
сыро и грязно, но мы прошли по лесным тропам, в больших
количествах проложенных вдоль нее. Еще там есть порядочное
количество стоянок, но туго с дровами, что неудивительно, если
учитывать количество групп, встающих там на ночлег или перекус.
Мы тоже устроили там перекус, причем даже нашли дрова, чтобы
согреться, обсохнуть и приободриться. Приключения продолжались,
солнце двигалось к закату. Но что интересно - в этот
знаменательный момент стало ясно, что московский график
наконец-таки нарушен, и что мы не будем сегодня стоять на
Кивиристи, а пройдем дальше, хотя бы через пороги Бычий, Белый
и Темный, которые предстояли впереди. Мы с сожалением
оторвались от костра и пошли по высокому грязному склону вниз к
воде паковаться.
За пренебрежение к графику мы были наказаны. Кроме того, мы
явно расслабились. За спиной были Лоунапорог и Хемег, и
казалось пустяком прохождение всяких там мелких Бычьих и
прочих. Действительно, эти пороги слабы по сравнению с Хемегом
или там с Пичепорогом, но бдительность всегда должна быть на
высоте, а были среди нас люди неорганизованные, поэтому на
пороге Бычьем Финик кильнулся, а Ченцов пошел прямо на него,
еле ушел от столкновения, и у Ксени утонула каска. Финику с
Денисом пришлось туго. Финик еще успел ухватиться за байдарку,
и его протащило сквозь весь порог, хотя и не слишком длинный,
но неприятный, тем более, что он плыл в сапогах. Денис же
вообще от байды отделился и промчался по порогу самостоятельно,
после чего долго и, может быть, без особого повода благодарил
свой спасжилет. Плюс ко всем несчастьям Финик утопил
фотоаппарат. Как он сказал, это была единственная в байдарке
непривязанная вещь. Погибли единственные фотографии с
Лоунапорога. Вот такая грустная ситуация. Это грамотно, что мы
съели уже весь рис и прочие продукты, которые Финик вез. Финик
потом вылезал и ходил вокруг порога, но совершенно гиблым делом
было искать фотоаппарат где-то в волнах весьма-таки глубокого
порога, в вечерней черной воде, где было трудно разглядеть даже
бревно в пяти сантиметрах под водой.
Оба они, и Денис, и Дмитрий Александрович, промокли просто
насквозь, в сапогах, шапках и шерстяных свитерах. Я неплохо
понимал их. Я почему-то мерз весь день, но тут высох, а они вот
промокли. Возникла непосредственная необходимость оперативно
вставать на стоянку. Но стоянок уже не было, и нам пришлось
пройти еще некоторое время, покоряя пороги Белый и Темный.
За ними следует тяжелый Печкопорог, он тоже явный кандидат
на обнос, и нам не светило сегодня идти его. Ориентир - большая
плита на входе. Когда Ченцов пошел на порог Темный
(естественно, без просмотра), мы вдруг увидели там на входе
большую плиту и здорово испугались. Неизвестно было, не настал
ли это уже Печкопорог, и не придется ли нам сегодня его идти.
Потом, посоветовавшись, мы пошли его без просмотра, как и
Ченцов. Нам повезло, это оказался не Печкопорог. Настоящий
Печкопорог был вовремя отслежен, и оказалось, что на нем есть
стоянка, метрах в десяти над рекой среди деревьев, идеально
ровная. Там даже был деревянный серый стол и табличка, как-то
эту стоянку именующая. Стоянка моментально была завешана мокрой
одеждой. А погода вдруг разошлась, выглянуло синее небо,
появились залетные мошки.
Ставиться на стоянке пришлось на колышках, камней просто не
было, и если нам с Даниловым это обстоятельство забот не
прибавило, так как мы всегда ставились на колышках, то другие
ходили и друг у друга стреляли все, что может сойти за колышки.
Ужин был ударный, все праздновали уход с графика, сушились и
ели, между прочим, сгущенку, хотя Лебедю она и не досталась.
Когда стемнело, вышла луна, и ее бледные лучи окрасили в
бессмысленный бледный цвет стволы завешанных мокрой одеждой
деревьев. На этой лирической ноте мне бы очень хотелось
закончить описание предпоследнего нашего полного дня пути -
даупского дня 13 августа.
Moral level: 9 (High).
14 августа
А это последний нормальный день. Собственно, никто не думал,
что он станет последним, и даже никто не подозревал этого.
Планы строились совсем по-другому. Мы мечтали дойти поближе к
выходу, а выход находится в реке Кемь, притоком которой
является Охта. Мы хотели продвинуться так, чтобы в крайнем
случае иметь возможность без особых проблем закончить маршрут,
и сделать в этом месте заслуженную последнюю дневку. Отчет
клятвенно заверял нас, что проблем со стоянками на участке
Муравейные пороги - порог Охта нет. Поэтому мы рассчитывали на
этом участке встать на хорошую стоянку, и достойно отметить там
окончание похода, которое было теперь заметно более близко, чем
окончание продуктов и нормальной погоды.
Погода и впрямь решила хоть чуть-чуть реабилитироваться
перед нами и разродилась солнцем и мошками. С самого утра
погода была не сумрачной, как обычно, а облачной с большими и
частыми прояснениями. Благодаря тому, что мы стояли над
Печкопорогом, проходить его, а тем более обносить, не пришлось.
Вообще Печкопорог проходится без таких уж офигенных трудностей.
Основное его препятствие - столообразная скала посреди реки, и
в нее с полной скорости ударяется основная струя. Чтобы вовремя
уйти с этой струи и тем самым избегнуть столкновения со скалой,
надо приложить значительные, но, уж конечно, не титанические
усилия, и, в общем, вряд ли многие из тех, кто идет Печкопорог,
получают на нем неожиданные и малоприятные сюрпризы. С другой
стороны, особого удовольствия от прохождения такого порога тоже
не получишь, потому что он какой-то невзрачный, и незрелищный,
и даже мнимой особой опасности он из себя не представляет, и, я
надеюсь, что его успешное прохождение не вызывает чувств борьбы
и одновременного единения с природой, не то, что Хемег или же
Лоунапорог. За скалой находится маленький тихий участок с
неплохими местами для причала, а то, что идет дальше, даже
сложно и назвать порогом, хотя официально это должно быть
продолжение Печки. Там идут все. А мы наблюдали процесс
прохождения Печкопорога панками.
Панки были удивительной, просто чудесной группой. Они все
значительные пороги проходили тогда, когда и мы находились на
этих порогах, там панки нас обгоняли и уходили вперед. Но мы
приходили на следующий порог, тормозили там по разным причинам,
и вдруг из-за угла снова, как будто они нас и не обгоняли,
выплывали они же. Мне представляется ужасная картина - группа
панков, в своих коричневых болониевых куртках и бесформенных
кепках, кусаемая всеми возможными погаными мошками, затаившись
в болотной траве незаметного заливчика ниже порога и обгрызая
от нетерпения последние ногти, нервно и настороженно следит за
рекой. Они ждут, пока мимо радостно проплывем мы, чтобы,
подвывая от чувства наконец удовлетворенного ожидания,
незаметно отправиться вслед за нами, а в самый неожиданный
момент вырваться из-за угла и лихо пройти порог на виду у нас в
надежде спутать тем самым наши карты и испортить нам
настроение. Эта картина, правда, несколько дебильная, но зато
забавная. Панки прошли порог нормально.
Мы тоже скорее всего прошли бы его нормально, но уже не
хотелось, и, собственно, что бы мы себе ни говорили, сделать
уже ничего нельзя - Печкопорог мы благополучно выбросили из
своего маршрута. Ну и фиг с ним. Там, где панки причаливали,
радуясь своим победам и отплевываясь от воды, мы тихо загружали
байдарку, тоже радуясь, но тому, что нам отплевывться от воды
совершенно не нужно. А еще мы ловили в байдарке у Натальи и
Лехи малую мышку, которая накопилась там за ночь. Вообще, надо
сказать, мышки там на Охте такие наглые, - ты на них идешь по
тропе, а они только сидят и скалятся, и разве что на расстоянии
метра они соизволят величественно свалить в траву. Впрочем, это
лирическое отступление, а так я писал, как мы прошли
Печкопорог.
Дальше начались пороги и порожки просто один на другом. Из
них имя достоин носить один порог Петрушка, да и тот, честно
говоря, не порог, а черти-что, несколько стоячих валов в чистой
струе и не более того, их даже можно пройти немного сбоку,
иначе говоря, по сравнению с давешними "каменистыми перекатами"
порог Петрушка и вовсе не порог. Солнце разошлось, оно светило
вовсю и старательно высушивало одежду в перерывах между
перекатами, да еще мы с Даниловым на всех порогах брали сильно
вбок от всех, так что все стоячие валы проходились нами
относительно без потерь. После нескольких дней постоянного
холода это навело всех на полнейшую расслабуху, тем более, что
впереди прохождения особо сложных порогов не ожидалось. После
серии порогов наступило время долгого плеса, на солнце и без
порогов было очень приятно, и настроение было отличным у всех,
кроме Лебедя, у которого сильно болела голова.
Наконец начались Муравейные пороги. Всего их пять, но только
последний представляет из себя настоящий порог, а все остальные
на столь громкое название тянут явно с трудом. Тем не менее на
Третьем Муравейном Лебедю удалось сесть посередине реки прямо
на плиту. Дело в том, что идти там посередине нельзя, а надо
рулить вплотную к левому берегу, иначе выносит на необъятную
плиту таких размеров, что навряд ли с нее реально сняться не
вылезая из байдарки. Бедный Леха! Ему пришлось вылезать и
мокнуть по пояс. Он снялся только через несколько минут. Мы с
Даниловым в это время отдыхали около берега, наблюдали его
печальную участь и просчитывали все варианты, как идти нам.
Когда мы наконец по двадцать раз объяснили друг другу, что идти
следует слева, Лебедь снялся с плиты, запрыгнул в байдарку и
унесся вниз по течению, а мы вышли влево, зашли в порог и там
резко повернули к середине, где и сели благополучно на ту же
самую плиту. Естественно, все попытки сняться с нее оказались
тщетными. Откуда ни возьмись вдруг из-за угла выплыли панки, мы
печально сказали им, куда плыть, и они благополучно прошли.
Бедный Данилов! Ему тоже пришлось вылезать и мокнуть по пояс.
На берегу перед Муравейными порогами, как говорит отчет, "есть
небольшая избушка". Эта явная неприкрытая ложь должна была
<< Пред. стр. 96 (из 787) След. >>
Список литературы по разделу